ИСТОКИ
Вы оставьте меня утром рано
Одного посреди ковылей
Слушать песню седого Баяна
О былинной России моей.
Здесь по диким степям и урманам,
Геродотова явь или сон,
Предок славный лихой исседон
Пил вино и резал барана
И гулял и воинствовал он.
Может здесь городищем на склонах
Этих древних как время холмов
Он не ведал вассальных поклонов
И не знал чужеземных оков.
И любил, как и мы, только прежде,
Чтоб невеста ласкала нежней,
Бился с ворогом сокол мятежный,
Угоняя их легких коней.
Черепа оковывал златом,
Делал чаши, из них пил до дна,
Не был жадным и не был богатым,
Как и прочие племена.
Время минуло чередою,
Предо мною могильный курган,
Может здесь исседоновый корень,
Что поведал афинский баян?
Может в этом былом и далеком,
И в ином, и в ином, и в ином
Наши корни и наши истоки,
То, что Родиной с детства зовем.
Здесь знакомы и пашни и нивы,
И живительный ключ меж холмов,
Песни матери, руки любимой,
И любовь, и любовь…
Что же, предок мой, исседонянин,
Белокурый потомок твой жив.
Ветер ходит по вызревшей ржи
И пыльцою лежит на кургане.
ЛИРИКА ОДНОГО МГНОВЕНИЯ
Лег по лощинам утренний туман,
Брел по траве холодной и стозвонной
Седой старик, а рядом удивленно
С ним щебетал безусый мальчуган.
Темнели в бликах пики стройных сосен
Разросся в сполох первый луч рассвета.
Старик сказал: хмелеют травы, осень…,
А мальчик не поверил в это.
Старик сказал: сегодня будет ведро,
А завтра непогодь, жди ветра.
А мальчик был до дерзости упорным
И… не поверил в это.
И были красновато облиты
Луга и пашни, зелень горицветов,
Огнем рябинным догорало лето,
Освобождая мир от суеты.
Так шли они, старик и сорванец,
К прозрачному ключу у дальней дали…
Родник земли отцов — его отец
И дед, и прадед очищали.
ПАМЯТЬ
Слишком жарко сегодня что-то,
Слишком часто крик журавлей,
Я и сам, поминая кого-то,
Точно также б кричал в синеве.
Над березовой рощей, над озером,
Где вода — как слеза из-под век,
Отражает закат бледно розовый,
Облаков проплывающих снег.
Босиком бреду по траве
Через луг, во-о-н до той деревни.
Там три тополя в синеве
Желтизной посыпают землю.
Там по речке осоками омуты
Заросли, а еще говорят,
Там у каждого круглого дома
Словно сторож сруб журавля.
Вот и дом, что кирпичные трубы
И под пыльным навесом дрова…
Захожу. Здравствуй, бабушка Люба,
Как живешь ты, родная?
Жива. Ой, жива! — и всплеснула руками:
Что с порога-то? Проходи.
По-старинному трижды губами
Прикоснулась к щекам моим.
И заплакала вдруг… Ну, что ты,
Успокойся… Я слов не найду.
Мне ж как чибису над болотом
Разрыдаться сейчас самому.
Так стоим неподвижной иконой,
Что сказать ей, ее ли вина,
Что спустя тридцать лет по дому
Полоснула огнем война.
Умер дед… Его хоронили
Три сестры и четыре брата,
Жены их да мужья, да внучата,
Да в степи голубые ковыли
Провожали седого солдата.
Умер дед, преждевременно умер,
Две контузии, восемь ран:
Пять осколков, три следа от пули,
И войной обожжены глаза.
Он сказал тогда: знаешь, Люба,
Схорони меня там, где поля,
Где звенят журавлиные трубы,
Где три тополя дружно шумят.
И сейчас по осенним закатам,
Когда листьям окраситься в медь
Тополям над могилой солдата
Вечной памятью заалеть.
Будут петь по урманам ветры,
Над просторами солнечной ржи.
В каждом хлебе и в каждом рассвете
Как пример для меня его жизнь.
ГРАНИЦА
Строй усталый с глазами веселого гимна,
Марширует пехота, вьет пыльный большак.
Гимнастерка потерта ремнем пулемета.
Еще шаг до границы, всего один шаг.
Не усталые кони, не усталые танки,
Верит в грохот орудий безусый сержант
В пол-России дорога и в полжизни дорога
И осталось немного, всего один шаг.
Успокойтесь и верьте, не много, не мало,
Нам осталось всего, ничего, поворот.
Полверсты, полбеды, полсудьбы, полквартала
И Россия за нами спокойно вздохнет.
Строй усталый с глазами веселого гимна,
Марширует пехота, вьет пыльный большак.
Мы вчера умирали под вражеским дзотом,
Чтоб сегодня пройти всего один шаг.
БАБА ПАША
Не боюсь самолетного рева,
Ни подъемов, ни спусков крутых.
У соседей болеет корова,
Я боюсь, чтоб теленок не сгиб.
Он еще не родился, лобастый,
Баба Паша, лечи его мать.
Вместе с ним мы лугами и пажитями
Будем хмель и траву собирать.
ЛУНА И ВЕТЕР
Луна каждый вечер кокетливо в омут
Спускает умыться свой блин.
А ветер, бесстыдник, целует черемуху,
И алые кисти рябин.
ОЖИДАНИЕ
Ты знаешь, дождь у нас прошел.
Ладони пахнут летом.
Когда же грянет первый гром?
Земля, хоть печь, согрета.
ЛИРИЧЕСКИЙ НАСТРОЙ
Идут дожди. Так осень года
Смывает прежних дней покой.
Какая мерзкая погода…
Какой лирический настрой.
ХОЛОДА
Снег сегодня землю осеннюю
Побелил. По багряным кустам
Свет от инея в дымку рассеянный…
Вот и снова пришли холода.
ПРИРОДА ГОВОРИТ
Природа то нежно, то грубо
О чем-то со мной говорит,
А Солнца сосок толстогубый
Над грудью заката горит.
СТИХИ РОЖДАЮТСЯ
Стихи рождаются как сон,
Как наваждение, как сказка.
Как будто осень в унисон
Звучанью подбирает краски,
Шуршанью подбирает ритм,
И отголоску — светотени,
И откровению любви —
Любви мгновенья…
РУСАЛКА
По дорогам пыльным,
По лесам, овинам
Разметался август
Песней журавлиной.
Расплескались синью
Грозовые дали
И хмельной Россией
Ливни загуляли.
Загуляли ливни,
Расшумелись клены
Я как в детстве звонком
Рыжий да зеленый,
Рыжий да зеленый,
Почему — не знаю
Расшумелись клены,
Расплескались дали.
Через луг осокой,
Да к реке тропою,
Там обрыв высокий,
Ухну головою.
Разорвется сердце —
Холодна водица.
Долго крик мой будет
Гулко в берег биться.
Тише, тише, ветры,
Успокойтесь, воды,
О-о-х! Не потону я,
Не из той породы.
Там на дне глубоком
Знаю, ждет русалка,
Иль вам синеокой
Девушки не жалко?
С детства с ней знаком я,
Заплетал ей косы,
А сейчас целую
Синь простоволосую.
И смеются рыбы,
Проплывая мимо:
Дочке водяного
Счастье привалило.
Ой, не смейтесь, рыбы,
Полно вам смеяться…
Долго ль под водою
Можно продержаться?..
И опять в разлуке
Целый год с русалкой,
Иль вам, раки, щуки,
Девушки не жалко?
Как забрезжит утро,
Мокрый и усталый,
Я бреду как будто
Горизонтом алым.
Спросит дома мама:
Где ты ночь шатался?
Под водой, скажу я,
С милой целовался.
Под водой, скажу я,
Тоже скоро осень,
Захмелеют раки,
Загрустят лососи.
КАЛИТКА
Хмель опутал калитку
Старого дома.
Я дарю маргаритку
Девчонке знакомой.
И от глаз ее синих,
Бездонных, как омут,
Словно хмелем опутан,
Словно цепью прикован.
Я ПИШУ ТЕБЕ СНОВА
Я пишу тебе снова,
Не сумел позабыть
Твой задумчивый голос,
Непонятность души.
Как давно это было…
Над рекою туман
И плакучая ива,
И гусей караван.
Как давно это было…
Над просторами ржи
Рыжий месяц ленивым
Поросенком лежит.
Как давно это было
Голубая звезда —
Как у девушки милой
На ресницах слеза.
Как давно это было…
Словно вечность прошла,
Ничего не забылось
Словно было вчера.
Я пишу тебе снова,
Не сумел позабыть
Твой задумчивый голос
Непонятность души.
ТАК НЕДАВНО
Мы с ней гуляли до зари.
И было это так недавно.
Над нами гнулись фонари,
Как шеи древних динозавров.
АМАЗОНКА
Есть у нас в Сибири амазонки,
Все как откровенье для меня:
Резкий жест руки прозрачно — тонкой
Вздыбил непокорного коня.
Вороной храпит, воротит морду,
Дикий взгляд и пена в удилах…
Мелодичнее органного аккорда
Цокает под вороным земля.
А девчонка лишь одно мгновенье
Промелькнула в золоте волос,
Только не рожденная из пены,
А из тех вон голубых берез.
Дядя Ваня — строгие седины
Усмехнулся — ишь ты, сын бисов,
Это ж дочка кузнеца Данилы,
Черт не девка, где нам до богов.
Он смеется — не смотри, не блазнись.
Ветер в поле не твоя печаль.
Лучше поспешай, голубоглазый,
Скоро вечер… Лучше поспешай.
Дядя Ваня, да оставь ты эти вилы…
Ветер, говоришь, не про меня?
Дай мне вон того, золотогривого,
Что танцует чертом у плетня…
Я летел над полем, над туманами,
Что клубятся к вечеру в низинах.
Только не нашел я той нежданной,
Только не нашел я той красивой.
СИНЕГЛАЗЫЙ ЧЕЛОВЕК
Голубыми глазами заполнился свет,
Я лечу через травы и росы.
Мне запомнился очень один человек,
Синеглазый и простоволосый.
Я черемухи цвет, я черемухи снег
Заплетаю сам в ее косы.
Почему мне запомнился человек
Синеглазый и простоволосый?
СТУДЕНЧЕСКАЯ ПРАКТИКА
Шаг за шагом, болота и топи.
Шаг за шагом, мошка и гнус.