Проклятие предтеч. Нексус

lclbooks.wordpress.com

Автор: Lord Corvus Loki

редактор: CRAZY SID

Нексус времени — место, где высчитываются вероятности, где становится возможным все. Любимая игрушка Меркурия и Юноны. Готов ли ты, Коннор, сыграть с ними в одну игру?

Действие происходит после событий «Тирании Вашингтона». Продолжение фанфика «Проклятие предтеч»

Примечания автора:

Не думал, что стану писать продолжение, но жизнь рассудила иначе. Предположим, тирания Вашингтона — еще одно развлечение Меркурия, предтечи. Он вел историю по нужному сюжету, и вот Коннор вновь становится пешкой в его игре. Что же на этот раз задумал вероломный бог?

Игра начинается

— Снова ты? — слабый голос эхом разнесся по пещере, отражаясь от стен и высоких сводов. Золотистая фигура выплыла из вспыхнувших узоров колонн, замерла в нерешительности на узком мостике.


— У тебя так часто бывают другие гости? — ответил низкий голос, будто издеваясь над хозяйкой пещеры. Сотни искр соединились в фигуру мужчины, похожего на римского воина-легионера, помахала в приветственном жесте полупрозрачная рука.


— Сам знаешь, что нет, — раздраженно ответила женщина, взметнулась призрачная ткань платья на невидимом ветру. — Зачем ты пробудился? Время еще не настало.


— А кто сказал, что я спал? Пока ты тут гоняешь подолом пыль, я веду историю по нужному пути. Весь в работе, дорогая, — Меркурий сел в воздухе, закинув ногу на ногу, подпер кулаком подбородок, глядя на собеседницу, — не люблю пылиться без дела. Едва не свел с ума Вашингтона и твоего обожаемого Коннора. Парень просто золото, слов нет…


— Оставь его в покое. Ты едва не спутал все карты, — сердито следила за нахалом Юнона. — Ты хоть представляешь, что натворил, когда подослал к нему эту девицу?!


— Прекрасно представляю! — фыркнул предтеча, убрал руку от лица и протянул ее к соплеменнице: над ладонью возникло изображение девушки с огромной книгой в руках. — Повысил шансы на выживаемость предка твоего освободителя. Кстати, как там Дезмонд поживает?


— Ушел из ордена. Все как и планировали. — Юнона неспешно прошлась по мосту, не сводя глаз с изображения. — Ты мог нарушить ход истории, но гены закрепил, за что я тебе благодарна. Успех миссии чрезвычайно важен для нас…


— Для тебя и твоего правления, дорогуша, — не мог не подколоть Меркурий. — Надеюсь, спасибо сказать не забудешь. Ты же в курсе, что я не тот, кого можно оставить с носом.


— Не беспокойся, я верна своему слову, — высокомерно вскинула голову интриганка. — Так зачем ты явился? Ты же должен следить…


— Прости, твой чудо-мальчик обрушил мою пещерку, — развеяв образ на ладони, Меркурий развел руками, — и я временно не у дел. Мне скучно. Хотел тебе предложить сыграть в одну игру.


— С тобой играть опаснее, чем с солнцем, — Юнона вплотную подошла к сидящему, — что за игра?


— Нексус, как обычно, — пожал он плечами. — Мы убедили Вашингтона оставить власть народу и дать ассасинам повеселиться вволю. Так почему бы не показать Коннору, что будет, если он проиграет? И насколько ценна наша девочка для него самого? А то что-то ссоры пошли да пререкания… Не так-то просто с ним ужиться, м-м-м?


— А при чем тут я? — Юнона старательно искала подвох.


— Яблоко — на дне морском, ключ — сокрыт, я — замурован, осталась лишь ты, милая моя покровительница могавков, — Меркурий смотрел на нее взглядом, полным сочувствия, — или же ты хочешь раньше времени открыть обсерваторию? Мало было в прошлый раз, когда только раздолбай-пират умудрился спасти будущее? Коннор, конечно, его внук, но все же не настолько везуч.


— Нет! — вскричала женщина. — Не время!


— Вот и я почему-то так подумал. Смотри сама, нексус можно открыть и с помощью креста, он как раз в Нью-Йорке. Наивные, пытаются остановить им оспу.


— Успешно причем, — Юнона тяжко вздохнула. — Что ж, ежели тебя это успокоит, можно поступить как ты хочешь. В конце концов, успех важнее всего…


Меркурий довольно хлопнул в ладони.


— За то тебя и люблю! Значит, поступим так…

Бытовуха

Утро в Нью-Йорке было не то что шумным — оно было убийственно громким, собственно, потому, что не все радужно бывает в этой жизни, а в жизни семейной — тем более. Конечно, подозрения, что будет непросто, возникали изначально, но что настолько — фантазия не допускала.


Если вы живете с ассасином, то живете и с его товарищами, командой, оружием, проблемами и ранениями, разъездами и миссиями. А если этот ассасин — Коннор, то еще и с завышенным чувством долга, ответственности и самоотверженностью на грани самоубийства. Собственно, Хизер это где-то устраивало, а вот индейца ждал сюрприз. И немалый.


Ежели ассасин — женщина, то добавьте к вышеперечисленному злопамятность, критические дни, осторожность в каждом движении, аптечку размером с каюту корабля и абсолютное нежелание подчиняться.


— А я говорю нет! — Коннор нависал над разъяренной женой и пытался преградить ей дорогу.


— Какое нет, черт возьми?! Все эти пытки с зарядкой для спартанцев что, зря были?! Разве я какую-то бабу прирезать не смогу?! — серо-голубые глаза светились яростью и желанием испепелить живую преграду.


— Ты все можешь, но в этот раз я прошу тебя остаться на «Аквиле»! Не дай боги, подхватишь заразу! — Коннор положил руки на плечи жены и умоляюще заглянул ей в глаза, для чего пришлось несколько согнуться.


— У меня прививка, между прочим! — рявкнула Хизер, резко приседая и отскакивая в сторону. — Я в принципе не могу заразиться! Дальше что, сиди дома, рожай детей?!


— Да кто тебе об этом говорит?! — Коннор раздраженно скрестил руки на груди и набычился. — Хотя про детей мысль интересная.


— Знаешь что?! — Хизер выставила вперед согнутую в локте руку и щелкнула скрытым клинком. Выразительней мог быть лишь оттопыренный средний палец. — Я с крыши сиганула? Я в братство вступила?! Все, милый, будь добр, миссию на бочку!


— Милые бранятся — только тешатся, — снисходительно пробормотал Фолкнер, облокотившись на борт «Аквилы» и глядя на берег, где выясняли отношения супруги. — Вот, помнится, я в свое время, — он хекнул и провел пятерней по седой бороде, — вообще не женился.


— Ну и делай что хочешь! — наконец не выдержал индеец, нахлобучил помятую шляпу на голову и, сердито громыхая сапогами, потопал прочь от корабля.


— И не смей мне мешать! — прокричав ему вслед, Хизер откинула упавшую на лицо короткую прядь русых волос, зло рыкнула и ушла вдоль причала, ругаясь сквозь сжатые зубы: — Так и знала, что стоит выйти замуж, как начнется киндер, кюхе, кирхе!


— Так и знал! Стоит только жениться — начнется! Мойся, возвращайся вовремя, как скажу, так и будет! — Радунхагейду раздраженно пнул сапогом стену, стряхивая свежий лошадиный навоз, прилипший к подошве. — И обувь дома не таскай! — сдавленно ругнувшись, он похлопал себя по поясу. Где сабля? На «Аквиле». Почему? Потому что нечего спать с оружием! — Женщины! А это еще что?! — из кармана выпала записка. Подняв бумажку и пробежавшись взглядом по строчкам, мужчина застонал. «Не забудь зайти к аптекарю. Гадючий яд на исходе». — Да у тебя его литрами доставать можно, плюй в банку чаще! — с тоской протянул Коннор, но ноги уже сами несли его в нужную лавку. В конце концов, это его спину, не раз пострадавшую в бою, лечили самодельной мазью.


Аптекарь был на редкость благообразным худощавым старичком. Услышав имя Хизер, он тут же передал для нее долгожданный заказ.


— Порошок ивовой коры, приготовленный по рецепту, как и просила ваша супруга. Зачем он ей? — старичок, подслеповато щурясь, передал пакет индейцу.


— Кто знает, — проворчал Коннор, забирая заказ. — Радуюсь, что до сих пор не отравила.


— Эх, молодой человек… — аптекарь усмехнулся, глядя на кислую мину ассасина. — Первый год после женитьбы я вообще дома не ел. Зато теперь вся округа сбегается на пироги моей старухи. Со временем все приходит. И вы приходите, буду рад видеть! Ваша супруга смогла излечить моего сына от инфлюэнцы, всем бы таких жен.


— Вы просто не знаете, скольких она отправила на тот свет. Спасибо! — Коннор скорее оскалился, нежели улыбнулся.


— Кстати, молодой человек, на тему лечения, может быть, вам интересно станет. В церкви, неподалеку, появился крест, по слухам, излечивающий оспу. Загляните, если будет минутка, — подмигнул старик. Индеец, коротко кивнув, нахмурился. Пожалуй, стоило навестить местную святыню: где чудеса, там и тамплиеры, а где они, там и неприятности.


На улице уже появился народ, город просыпался. Ускорив шаг, Коннор направился к месту нахождения чудо-креста. Около церкви толпился люд — многие хотели увидеть исцеление страждущих своими глазами.


«В толпе зараза разносится в разы быстрее», — вспомнились слова жены. Натянув воротник повыше, стараясь прикрыть нос, ассасин пробивался ко входу. Вонь и духота стояли жуткая, в церкви же была такая толчея, что запросто можно было потерять сознание от недостатка кислорода. Посередине гомонил священник, позади него возвышался странного вида крест, приделанный к посоху. Коннор похолодел: эти вещи он теперь узнавал с первого взгляда. Снова частица Эдема!


— Ну уж нет, — пробормотал он, содрогаясь. Мало было ему в прошлый раз яблока, когда его закинуло в другую реальность. Только не снова. Проклятую вещь нужно убрать отсюда любой ценой и желательно утопить подальше от берега. Кто знает, на что она способна в руках тамплиеров. — Чтоб вам всем.


Коннор почти выбежал из церкви, не обращая внимания на возмущенные крики людей, по ногам которых он прошелся сапогами. Нужно предупредить Хизер, пока не случилось что-то плохое.

Неприятие

— Да что он себе возомнил? — Хизер скользила между танцующими парами, улыбаясь седым лордам и подмигивая одиноким кавалерам. Проклятый корсет стискивал ребра и мешал дышать полной грудью. На балу в честь годовщины подписания декларации царили вонь и духота. Не самое приятное место, где можно было оказаться.


С заданием легко мог справиться и муж, но выполнить его самой было делом принципа. Иначе действительно засадит ее дома, и жди, как идиотка, вернется в этот раз или нет. Уж помирать, так вместе. О детях даже думать не хотелось, рожать попросту было страшно. Нет, как-то женщины в этом мире с этим справлялись, но детская смертность ужасала. Конечно, у Хизер шансов выжить поболее будет, как и у возможных детей, но одна только мысль об этом холодила сердце. Все-таки знания, полученные в двадцать первом веке, пока что помогали не оказаться молодой мамашей, но гарантий того, что это будет и дальше так, не было никаких. Так что миссис Кенуэй отрывалась, пока могла. Корсет был далеко не самым большим злом, его можно было и потерпеть.


Цель маячила впереди, попивая вино и сыто рыгая. Расфуфыренный толстяк в красном костюме портил кровь доброй половине Нью-Йорка, задирая до небес цены на рыбу, надеясь купить порт. С ним нужно было кончать.


— О, мистер Дюфон! Какой прекрасный вечер! — трепеща ресницами, Хизер порхнула ему навстречу. Маленькие красные глазки немедленно уставились в ее декольте — хитрый лиф делал свое гнусное дело.


— А кто вы, прелестница? Мы знакомы? — толстяк тут же сграбастал женщину за талию. С трудом сдержавшись, чтоб не кокнуть его раньше времени, Хизер кокетливо хихикнула и провела рукой по своим волосам, незаметно выдернув из короткой прически отравленную иглу, замаскированную под изящную заколку.


— Мой отец занимается торговлей, вы как-то с ним работали вместе. Вуаро, может, помните? — Не без труда вывернувшись, женщина подхватила с ближайшего стола бокал. — Не хотите ли выпить наедине?


— Конечно! — жертва клюнула на приманку и, радостно похрюкивая от удовольствия и предвкушения, потопала следом на балкон.


По дороге толкнув танцующую пару, Хизер создала небольшую толчею, где не без удовольствия кольнула спутника пониже поясницы. Ойкнув и завертевшись, Дюфон не обнаружил источник неприятности, ругнулся и поспешил следом за зачинщицей безобразия. Как и предполагалось, скопытился он уже на балкончике, где остался валяться за занавеской. Сорвав крест с широкой груди, Хизер без всяких препятствий слиняла с бала, пока не началась паника, и, довольная удачно выполненной миссией, забралась в карету, крикнула кучеру нужный адрес.


Вечер опускался на «Большое яблоко"*. «Аквила» плавно покачивалась на волнах, дожидаясь хозяев. Поднявшись по трапу под приветственные крики, Хизер ворвалась в каюту и бросила добычу на стол, прямо перед мрачно сидевшим за ним мужем.


— Готов.


— Молодец. Как прошло? — Коннор изучал какую-то старую книжку.


— Как по маслу, а ты дергался. — Хизер с наслаждением дернула за проклятый шнурок корсета. — К аптекарю зашел? А это еще что? — она хмуро прищурилась, вглядываясь в страницу.


— Да так, — индеец захлопнул книгу, от которой во все стороны полетела пыль, — наткнулся на одну вещь.


— И каким боком тут Древний Египет? — ассасинка прекрасно знала, что за картинку разглядывал муж. — Анкх, он же символ жизни. Ну?! Я жду.


— Ты и тут поспела? — удивленно приподнял брови Радунхагейду.


— В детстве увлекалась, — Хизер присела на край стола, — с чем связан такой интерес? Радик, я прекрасно знаю, что просто так ты в книги не лезешь.


— В церкви этой штукой лечат оспу. — Коннор сцепил пальцы в замок и долгим взглядом уставился на жену.


— Предтечи опять? — Хизер нахмурилась еще больше. — Ну и черт бы с ними, пусть лечат, дело полезное. Только не хватало снова влезать в эту дрянь. Прошлого раза мало было?!


— Я должен, — Коннор упрямо поджал губы.


— Опять! — Хизер зло хлопнула ладонью по столу. — Жить расхотелось?! Ты еле вылез из прошлой передряги!


— Но вылез. Это мой долг! — Радунхагейду уже знал, чем закончится этот разговор.


— Тогда идем вместе, — и Хизер зло рванула корсет. А вот этого супруг не ожидал. Крики, запреты — да, ее участие — нет.


— Ни-за-что. Ты и Роберт будете ждать меня здесь, чтобы отплыть, как только приду. Эту вещь надо закинуть подальше в море. А ты будешь меня там только отвлекать и задерживать. — Коннор встал, давая понять, что разговор окончен.


— Снова здорово?! — женщина побагровела от ярости. — Сколько можно, Радик? Когда мы женились, ты что обещал?


— Что буду рядом и буду тебя защищать любой ценой, — палец мужа почти уперся в острый нос Хизер, — а там слишком опасно.


— Я обещала то же самое, — зубы клацнули рядом с пальцем, но ассасин успел его вовремя отдернуть, — так что не пущу одного!


— Да кто тебя спрашивает?! — наконец вышел из себя индеец и, пока жена искала ответ, выскочил из каюты, после чего шустро повернул ключ и на всякий случай придвинул пару бочек к дверям. — Что!? — раздраженно спросил он в ответ на вопросительные взгляды команды и Роберта. — Кто ее выпустит, будет сам успокаивать! — Дверь содрогнулась под мощным ударом. — Я пошел, — буркнул капитан. — Когда доломает дверь, скажет, что делать, — с этой фразой ассасин оттолкнулся от борта, спрыгнул с корабля на берег, чтобы не терять время на беготню по трапу. Двери стоит поставить попрочнее.

*Большое яблоко — самое известное прозвище Нью-Йорка.

Отец

Проникнуть в церковь было не столь сложно. Натянув капюшон, Коннор влез по стене и добрался до открытого окна. Крест, по счастью, был почти под ним, всего-то и нужно было спуститься на веревке и вырвать из крепления посох, на котором закрепили частицу Эдема. Вроде бы все просто.


Осмотревшись, ассасин тяжело вздохнул, с тоской подумал о том, как будет сурово наказан женой за свой демарш, и вогнал дротик в крышу, подергал, проверив на прочность, веревку и осторожно начал спуск. Охрана сонно трепалась в дверях, так что действовать нужно было осторожно и быстро.


Закусив губу, Коннор протянул руку и схватился за шест, прямо под символом вечной жизни. Артефакт тускло засветился, по рисункам на его поверхности пробежали искры. Тихо ругнувшись, ассасин дернул посильнее. Неожиданно посох легко вышел из крепления и почти выскользнул из руки. Дернувшись, Радунхагейду схватился за верхнюю часть частицы Эдема и тут же рухнул вниз, ослепленный и оглушенный, больно отшибив многострадальную спину.


— Приветствую тебя, асса… — женщина, чья золотистая фигура собралась в воздухе, была грубо прервана.


— Опять ты?! — Коннор вскочил на ноги и сжал кулаки. — Ну что еще?! Спасти мир, убить Франклина, запихнуть декларацию в…


— Довольно! — остановила его жестом Юнона. — Последнее совершенно необязательно.


— А что тогда?! — Радунхагейду пытался нашарить на боку томагавк, но, как назло, оружие валялось шагах в десяти, отлетев во время падения.


— Не перебивай, — сердито попросила женщина и вновь завела привычную песню: — Это — нексус времени…


— Да помню! Здесь рассчитываются вероятности! Что надо-то?! — Коннор с ненавистью уставился на полупрозрачную богиню, пафосно воздевшую руки к потолку.


— Невозможно, — опустила руки предтеча и устало потерла глаза. — Совмести судьбы, а там как пойдет.


Мелькнув, женщина исчезла, и Коннор провалился во тьму забытья. Открывая глаза, он обреченно гадал, кого же увидит на этот раз. В прошлый раз его разбудила мать, уже двадцать лет как мертвая. На этот раз был отец.


— Смотрю, ты не торопишься, — Хэйтем нависал над сыном, такой же ехидный, как и при жизни.


— А есть куда? — Коннор сел, ощупывая кровать под собой. Эту гостиницу он прекрасно помнил, кажется, «Зеленый дракон».


— Конечно! — Хэйтем развел руками. — Или ты передумал?


Коннор спустил ноги на пол и пошевелил пальцами, глядя на начищенные до блеска сапоги, стоящие рядом с кроватью.


— Передумал насчет чего?


— Слушай, я понимаю, у нас немало разногласий, но валять дурака перед церемонией — не самая хорошая мысль, — Хэйтем бросил в сына кителем. Удивленно приподняв брови, ассасин разглядывал черно-красное одеяние. — Ждать никто не будет. Одевайся. Жду тебя у нашего столика, — и отец вышел из комнаты.


Неторопливо натягивая одежду, Радунхагейду старался понять, во что же влип на этот раз. Тамплиерский крест на рубахе отца выразительно говорил о том, что тот на своем месте, в ордене. А вот то, как он с ним общался и говорил про церемонию… Хэйтем что, решил примкнуть к ассасинам? В груди защемило. Ага, конечно. Скорее Хизер начнет со всем соглашаться.


Хизер. Коннор застыл, будто громом пораженный. Есть ли она в этом мире? Сможет ли он вырваться из временной ловушки предтеч? Как именно это сделать? А если он никогда больше не увидит жену? Нет, нельзя допускать подобных мыслей. Надо действовать, и будь что будет. Даже если снова придется пережить смерть матери, лезть на Великую иву и бегать в волчьей шкуре.


Натянув сапоги, Радунхагейду вышел из номера и поискал взглядом отца. Брови вновь удивленно полезли вверх: все, кого он когда-то убил, все его враги, сидели за столом и вели бурное обсуждение.


— Ли, — ненавистная фамилия сама по себе сорвалась с губ. Они живы, но тогда…


— О, вот и ты, друг! — Ли первым вскочил с места и хлопнул Коннора по спине. — Наконец-то! Это великая честь, мне даже завидно, что я не могу еще раз пережить этот восхитительный момент!


— Мне тоже, — процедил сквозь зубы Коннор, вспоминая, как воткнул нож в ненавистное сердце врага. — Был бы счастлив тебе его предоставить!

Орден

— Друзья мои, все мы знаем, для чего здесь собрались. Этот день для меня вдвойне важен, поскольку в наши ряды вступает мой сын.


Отец стоял во главе стола, сияя, словно медный таз. Коннор едва сдерживался, чтобы не выдать себя злой рожей или сворачиванием шеи рядом стоящего Чарльза Ли. Когда же до ассасина дошел смысл сказанного, видимо, в лице он все же изменился.


— Сын мой, ты готов? — Хэйтем внимательно смотрел ему в глаза.


— Да, отец, — Коннор улыбнулся, сомневаясь, что получилась улыбка, а не оскал.


— Тогда приступим. Клянешься ли ты блюсти устав ордена и наши принципы?


Магистр ждал ответ. Ассасин едва не заскрипел зубами от отчаяния. Дать клятву тамплиера? Вступить в ненавистный орден, с которым всю жизнь сражался, и стать им братом? Или же нарушить клятву и этим растоптать свою гордость в пыль? «Гордость — штука хорошая, но из-за нее больше мрут, чем выживают», — образ сердитой Хизер замаячил перед глазами.


— Да, — выдавил индеец, на мгновение закрыв глаза. Если эта цена того, чтобы вернуться домой, в свой мир, или потом порвать орден отца изнутри, то он ее заплатит.


— Не разглашать никому наших тайн и сути наших трудов?


— Да, — каждое слово было подобно ножу в сердце.


— Отныне и до последнего вздоха? Любой ценой? — глаза Хэйтема казались глазами демона из преисподней, пришедшего по душу ассасина.


— Да.


— Мы приветствуем тебя в наших рядах, брат, — отец возложил руки на плечи могучего индейца, — вместе мы приблизим зарю нового мира, где будут царить цель и порядок. Дай мне руку. — Протянув ему руку, Коннор жалел, что в ней не зажат нож. На безымянный палец скользнуло тяжелое кольцо. — Ты тамплиер.


Торжествующие крики заполнили верхний этаж гостиницы. Самый страшный кошмар стал явью. Приняв поздравления, Радунхагейду едва смог найти повод отлучиться, сославшись на важные дела в Бостоне. Счастливый родитель обнял сына, перед тем как отпустить на все четыре стороны.


— Мама бы тобой гордилась, — добил Хэйтем и без того разбитого Коннора. — Ты достойный сын.


Выскочив на улицу, отпрыск, достойный своего отца, в пыль разнес какую-то бочку, случайно подвернувшуюся по дороге. Тяжело дыша, он уперся лбом в дерево, с ненавистью глядя на него, но будто сквозь. Мать и тут была мертва, только… она была лояльна к тамплиерам. Этот мир был окончательно не в себе.


— Зачем?! — рявкнул индеец в дождливое серое небо. — Что я должен сделать?!


А небо опять, по своему обыкновению, молчало.


Найдя лошадь, Коннор вскочил в седло и помчался по улицам. Особых изменений в жизни города, за исключением огромного количества англичан на улицах, он не увидел, но что с деревней — нужно было разузнать. Безумная скачка более-менее привела его в чувство, мысли постепенно возвращались в нужное русло. Все происходящее не было реальным, как и тогда, с Вашингтоном. Значит, любые решения оправданы, если могут привести к нужному результату. Вопрос в том, где тот путь, что ведет домой? Что сейчас там, с Хизер? Наверняка с ума сходит от беспокойства, разносит город в поисках супруга. Легкая улыбка затронула губы ассасина.

Нещадно подгоняемая лошадь возмущенно заржала. Нужно было спешить.


Деревня стояла на месте, но была отличной от той, что помнил Коннор. Изумленный, он спрыгнул с замученной животины и медленно направился к поселению. Да, это была его деревня, его друзья и люди, только вместо хижин стояли дома, а вместо охотников в национальных одеждах у костра сидели мужчины в европейской одежде, напиваясь спиртным и ведя скабрезные беседы.


— Где Мать Рода? — остановил Коннор парнишку, которого раньше не встречал.


— Привет, Радунхагейду! Да умерла же, лет десять назад как, — удивленно отозвался паренек, — когда оспа была.


— А Ганадогон? — индеец приготовился к худшему.


— В Лондоне, торговлю ведет. Ты чего, перебрал никак?


Парень пожал плечами и умчался подальше от странного сегодня знакомого. Привычный мир очередной раз перевернулся.


— Да поможет мне Отец Понимания, — прошептал Коннор, садясь на возмущенную лошадь, — сам я уже ничего не пойму.

Сломленный

Лошадка уныло брела по лесной дороге и пощипывала зеленую травку, растущую на обочине. Всадник был хмур и печален и даже не интересовался происходящим вокруг. Руку обжигал скрытый клинок, не позволяя забыть о свершенном предательстве.


Тамплиеры добились своего. Убрав тех, кто может сопротивляться, завладели землями могавков, а теперь делали все, чтобы жители спились и потеряли свою культуру и традиции. Как и когда это могло случиться? И почему он позволил это сделать?! Коннор глухо застонал от отчаяния и сдерживаемой ярости. Нужно ехать в Дэвенпорт — увидеть своими глазами, что стало с его домом.


Подгоняемая всадником лошадь испуганно всхрапнула и стрелой полетела через лес. Ветер ударил в лицо, сорвал черно-красный капюшон — злую пародию на робу ассасинов, — разворошил волосы, забранные в короткий хвост. Вспомнилась безумная скачка Пола Ревира, всплыли в памяти образы друзей и союзников. Что с ними стало в этом мире? Живы ли? Те ли они или, как Ганадогон, больше собой не являются? А во что же превратилось будущее этой реальности? Радунхагейду содрогнулся, отгоняя страшные раздумья, и прикрикнул на животное, не позволяя сбавить скорость.


Едва не загнав лошадь, он добрался до привычной границы поместья. Ни домов, ни церкви, ни поселения. Спрыгнув на землю, сырую после дождя, Коннор медленно шел по заросшей дороге. Не было ничего, кроме полуразрушенного поместья. Покосившаяся дверь скрипела, болтаясь на петлях. Осторожно ступив на провалившийся в некоторых местах пол, Коннор прошел в комнату старого учителя: дом был разграблен. Не осталось ничего, даже чучела орла. На полу валялись обломки старого стула, а за столом, свесив оскалившийся череп в шляпе, восседал скелет.


— Старик… — ассасин замер, глядя на останки старого учителя.


В этом мире не было ученика у старого Ахиллеса. Некому было чинить дом, строить поселение, защищать людей от власти. Никто не остановил тамплиеров, и теперь они праздновали победу. Великий учитель умер в одиночестве, в отчаянии и бессилии, не передав драгоценных знаний, не воспитав наследника.


Второй раз в жизни Коннор хоронил Ахиллеса рядом с семьей. На этот раз не было ни прощальных речей, ни собравшихся возле могилы друзей. Лишь, как раньше, вместо цветка легло в землю орлиное перо да накрапывал дождь.


Нужно было возвращаться в Бостон. В прошлый раз Радунхагейду вернулся в свой мир, коснувшись проклятого яблока Эдема. Оно его отправило в безумие, и оно же возвратило. Значит…


— Нужно найти чертов крест, — проговорил индеец и натянул капюшон на голову, защищаясь от дождя, ведь даже ассасин мог замерзнуть и простудиться. «А сопливых капитанов никто не уважает».


Образ «Аквилы» вспыхнул перед глазами. Что стало с Призраком Северных морей? Окончательно сгнил без ремонта, оставшись в воде? Узнать это можно было лишь одним способом: добраться до причала, где был домик Фолкнера.


Вновь несчастная лошадь помчалась, понукаемая жестоким хозяином. Вылетев на высокий обрыв, Коннор остановил лошадку, удивленный зрелищем: «Аквила» стояла в своей гавани, ухоженная, починенная, холеная. Под тамплиерским флагом.


— Да вы спятили! — Радунхагейду остервенело рванул поводья. — Только не мой корабль!


С бурей в душе и мыслях, он несся к причалу, надеясь найти в себе силы не покрошить всех в капусту. На берегу кипела работа: моряки таскали товары, чистили пушки и драили палубу.


— О, господин Кенуэй! — послышался знакомый голос с корабля. — Наконец-то вы к нам заглянули!


— Роберт?! — Радунхагейду чуть не выпал из седла, увидев старого моряка. — Как же…


— Я вижу, вас приняли в орден? — старик ухмыльнулся. — Что ж, примите мои поздравления! Теперь «Аквила» ваша с потрохами, как и я, — в голосе бородача послышалось отвращение. — Не хотите ли провести ревизию? Мы усилили борта и поставили пушки помощнее…


Покачав головой, ассасин почти что взлетел на палубу, хищно осматривая корабль. Да, он был в идеальном состоянии. Как же так вышло-то?!


— Ваш отец сказал, что скоро мы тряхнем стариной и разнесем пару корыт в щепы: кажется, мятежники решили высунуть нос, — Фолкнер хмуро наблюдал за выражением лица индейца.


— Мятежники? — тут же навострил уши Коннор. Проведя рукой по теплому дереву борта, он несколько успокоился.


— Ну да, жалкие ошметки сопротивления: Вашингтон и Патнем все никак не угомонятся.


— Это замечательно, — выдохнул ассасин и, поймав недоумевающий взгляд Роберта, поспешно пояснил: — Руки чешутся, вырвать пару глоток не помешает.


— Отлично, кэп! Когда отплываем? — лицо Фолкнера стало безучастным.


— Немедля. В Бостон! — Коннор поспешно встал к штурвалу. — На всех парусах!

Задание

Прикрыв глаза, Коннор следил за пролетающим мимо берегом. «Аквила» мчалась подобно чайке, взлетая на небольших волнах, брызги воды летели во все стороны и холодили кожу. Именно здесь когда-то ассасин повязал ленту на руку жены, помогая справиться с морской болезнью. Казалось, Хизер просто сидит в каюте, возясь с книгами, и вот-вот выйдет на палубу, встанет за плечом, любуясь тем, как он управляется со штурвалом. Иногда она даже пыталась рисовать, вдохновившись дивными видами, но частенько рисунок, скомканный, летел за борт, не устроив горе-художницу.


— Хорошо идем, капитан! — раздался позади голос Фолкнера, заставив ассасина вздрогнуть от неожиданности. — С таким ветром мы даже раньше поспеем.


— Это отлично. Роберт, а как вы познакомились с отцом? — задал давно терзающий его вопрос капитан.


— Долгая история, — нахмурился моряк, разом растеряв веселость. — Он просто пришел ко мне и предложил починить «Аквилу». А где корабль, там и я. Он моя жизнь, парень, — Роберт ласково коснулся рукой штурвала, — погибнет он — пойду вместе с ним на дно и я.


Коннор уважительно промолчал. Вот оно как вышло: не Ахиллес с учеником пришел за кораблем, а Хэйтем. Теперь в руках тамплиеров быстрейший корабль, способный на великие свершения. Однако именно в руках Коннора сейчас штурвал, а уж как распорядиться кораблем — дело десятое. Роберт не поддерживал тамплиеров — старпом был прикован к кораблю. Значит, все не столь плохо.


Стоило кораблю пришвартоваться, как на борт буквально взлетел Хэйтем.


— Сын, как это понимать?! — он был крайне недоволен. — Ты говорил, что будешь отсутствовать день, но никак не дольше! У нас график горит! Добрый день, Роберт, — тамплиер раздраженно кивнул Фолкнеру. — Конечно, то, что ты привел «Аквилу», — замечательно, но это не умаляет твоего проступка!


— У меня были дела на Фронтире, — Коннор ответил на взгляд отца не менее хмурым взором.


— Это какие же? — Хэйтем скептически склонил голову к плечу и развел руками. — Опять носился со своими дружками по лесам?


Радунхагейду промолчал, считая, что отвечать на подобное — ниже его достоинства, но выводы сделал. Вот, значит, каким он был в этой реальности.


— Хотя это все теперь не важно, нужно торопиться. Пока ты развлекался, у нас кое-что прояснилось. Пойдем, есть разговор, — подхватив Коннора под локоть, Хэйтем завел его в каюту. — Не нужно, чтобы нас слышали. — Щелкнул ключ в замочной скважине. — Пока тебя носило по Фронтиру, прибыл пророк, — Хэйтем сел на край стола, глядя на сына снизу вверх, — теперь твоя очередь проявить себя и послужить ордену.


Коннор весь превратился в слух, ловил каждое слово, стараясь вытянуть как можно большее количество информации.


— И как же? — изобразил он непонимание.


— Иногда мне кажется, что тебя слишком часто били по голове, — тяжело вздохнул тамплиер. — Ты будешь охранять пророка, и не дай тебе боги провалить это задание. Ты сейчас же отправишься в Монмут и будешь тенью следовать за объектом, — указательный палец отца ткнул в сторону сына. — Понял?


Коннор согласно хмыкнул. Отлично. Если этот пророк столь важен для тамплиеров, то и ему сгодится. А уж ежели это связано с предтечами, то вообще все идеально складывается.


— Мы в секунде от достижения цели: еще немного — и мы расправимся с мятежниками, шажок — и мы выдавим их из Нью-Йорка, — Хэйтем даже показал пальцами, насколько мало осталось до достижения цели. — В форте тебя будет ждать Ли, ты подменишь его, поскольку он со своими талантами нужен мне тут. «Аквила» подойдет на место встречи позднее, а ты постарайся остаться незамеченным. И еще, — Хэйтем с тяжелым вздохом встал со стола, хлопнул сына по плечу ладонью, — будь осторожней. Пророк, конечно, играет на нашей стороне, но я не понимаю его мотивы.


— Да поможет тебе Отец Понимания, — Коннор не смог удержаться от ехидства, однако Хэйтем усмехнулся, оценив шутку.


— Возможно, ты станешь великим, но для начала просто стань серьезным.


Покинув каюту, Хэйтем сбежал по сходням, передал пакет с указаниями старпому. Роберт, ворча, вскрыл толстый конверт, явно с сожалением оторвавшись от початой бутылки рома.


— Он спятил?! — вырвалось у моряка. — Я должен набить свой корабль взрывчаткой по самый марс?!


— Занятно, — Коннор нахмурился, заглянув через плечо моряка в карты, — я знаю это место.


— Откуда, парень?! — Фолкнер изумленно уставился на ассасина.


— Случалось побывать. Остров Оак, — Радунхагейду тяжело вздохнул: Хэйтем разыскивал кольцо Кидда, отводящее пули от своего обладателя. Пожалуй, с розыском креста стоило поспешить.

Пророк

Кажется, Коннор начал понимать, кем он был для отца до сего момента: судя по отношению к нему окружающих — бастардом, мальчиком на побегушках тамплиеров. В пакете для Роберта оказались инструкции и деньги для новоиспеченного тамплиера. По дороге в форт нужно было забрать пару писем, кое-что купить в магазинах и доставить это пророку.


Стоило Радунхагейду зайти в оружейный магазинчик, продавец состроил морду кирпичом и окатил индейца волной презрения. В принципе, отношение к неангличанам было довольно мерзопакостное, хуже, чем в реальном мире, что очень сильно бросалось в глаза, особенно на городских улицах. Для краснокожих все автоматически было дороже, для негров… хорошо, ежели с ними вообще вели торговлю. Коннор зубами скрипел, но молчал, глядя на это безобразие. Однако он успел заметить еще одну особенность: как только люди видели на его пальце тамплиерское кольцо, то готовы были стелить ковры ему под ноги, прямо на улице, на свежий навоз.


— Томагавки есть? — мрачно поинтересовался ассасин. — А то мой погнулся.


Рыжеволосый небритый продавец, опирающийся руками на прилавок, вытаращил глаза, услышав Коннора. Тот тяжело вздохнул и мысленно обругал Хизер, от которой понахватался подобных шуточек.


— Томагавк есть? — продемонстрировав кулак с кольцом, повторил индеец.


— Да, для вас все найдется, — быстро закивал торгаш и полез под прилавок.


Морщась от досады, ассасин наблюдал за процессом вываливания товара. Представленный ассортимент восторга не то что не вызвал — породил желание запихнуть все это в продавца.


— Это ни на что не похоже. Это хлам, — спокойным голосом сообщил Радунхагейду.


— А вы что хотели? Индейцы спиваются, работать не желают, скоро вообще вымрут, — пожал плечами хозяин лавки. — Туда им и дорога, только земли зря занимают. Зря вы с ними возитесь, время тратите. Господин Хэйтем вполне мог бы отдать наделы тем, кто хочет и умеет обращаться с ними… — поймав свирепый взгляд ассасина, продавец испуганно умолк, не понимая, чем вызван гнев.


— Стрелы, шен-бяо и дротики. Живо! — рыкнул могавк, грохнув кулаком по прилавку.


Вылетев из магазинчика, он распихал по карманам и подсумкам добытое снаряжение. С письмами индеец разобрался быстро, бешеной скачкой отгоняя злость и обиду за свой народ. Он сделает все возможное, пока находится в этом мире, чтобы нарушить планы проклятых храмовников.


Монмут ждал. Пронесясь по лесам, словно призрак мщения, по дороге пришибив обнаглевший конвой англичан, тиранивший поселенцев, Радунхагейду к рассвету был под вратами форта. Заодно раздобыл приличный томагавк, видимо, добытый одним из вояк в давнем бою.


— Кто идет?! — часовой немедленно наставил ружье на Коннора. Не каждый день на тебя из леса вылетает здоровенный мужик в черно-красном кителе, сплошь в репьях и заляпанный кровью, сверкающий глазами из-под капюшона, точно дьявол.


— Где Чарльз Ли?! — проревело чудище, но кольцо с крестом предъявило.


— Господин Кенуэй, я вас даже не признал, прошу прощения, — стушевался бдительный охранник.


Индеец только отмахнулся. Он смирился с тем, что его только по фамилии и зовут, не в силах выговорить настоящее имя. Конечно же, встречи с Ахиллесом в этом мире не случилось, дать ему новое имя было некому. Даже отец звал его или сыном, или еще как, но лишь бы не произносить страшное «Радунхагейду».


— Господин Кенуэй, я так рад, что вы поспели раньше!


Ли несся со всех ног к ассасину, замызганный плащ путался у него в ногах, сапоги скользили в грязи и навозе, в избытке покрывающем землю. Коннор с ненавистью в душе смотрел в водянистые глаза прихвостня Хэйтема и думал, как мечтает ткнуть эту усатую морду вон в ту кучу, что покрупнее… Чтоб рожа, похожая на морду выдры, наконец сменила довольное и радостное выражение на удивленно-грустное, а лучше — мертвое.


— Я тоже, — ассасин криво улыбнулся. — И из-за чего я должен был так спешить?


— Из-за меня, — знакомый голос заставил Коннора резко задрать голову, чтобы посмотреть на сторожевую вышку. Сердце пропустило удар. — Вы привезли мои письма, Кенуэй? — прозвучал вопрос. Хизер, облокотившись на ограждение, смотрела недовольно, едва ли не с презрением. Крест тамплиера болтался на груди, кровавым пятном выделяясь на черном плаще, застегнутом под самую шею.


— Это пророк, Радунхагейду, — к удивлению Коннора, Ли без труда выговорил его имя, что вызвало новый приступ ненависти к его особе. И лишь спустя пару мгновений до могавка дошел смысл сказанного.


— Да, привез.


Он полез за пазуху и продемонстрировал бумаги. Пожалуй, теперь все не так плохо. Хизер здесь, судя по всему, они не знакомы, но это можно исправить. Женщина лихо перемахнула через перила и спрыгнула на землю перед изумленно отшатнувшимся ассасином. Рука, затянутая в перчатку, ловко вырвала документ из его пальцев.


— Отлично! — воскликнула Хизер, пробегая взглядом по строчкам. — Они нашли его! Как только прибудет корабль, отправляемся на остров Гнездо Галки. Осталось не так много, всего шаг до цели!


«Вот теперь плохо», — мрачно подумалось Коннору, пока он шел за женой в казарму. Эта женщина совсем не была похожа на его Хизер, по крайней мере, та боялась высоты.

Ошибочка

Женщина пинком открыла дверь своего кабинета, махнула Коннору, чтобы тот следовал за ней. Войдя, она села за стол, что-то быстро застрочила пером на бумаге, не обращая внимания на стоящего у стены мрачного индейца, который беззастенчиво изучал пророка.


— Знаешь, где остров Гнездо Галки? — наконец спросила она. — Твой отец пишет, что ты умеешь управляться с кораблем, да и вообще на редкость способный.


— Рад высокой оценке, — язвительно ответил ассасин. — Знаю, был. Не самое приятное место.


— Почему же? И как же тебя туда занесло? — заинтересовалась Хизер и отложила перо в сторону.


— Попутным ветром: вставал там на срочный ремонт после небольшой перепалки, — глазом не моргнув, ответил Коннор. — Не советую лезть туда.


— Ну, это не тебе решать, — фыркнула тамплиер, роясь в столе и доставая карту. Индеец хмыкнул, глядя на то, как женщина шепотом поругивается, пытаясь разобраться в обозначениях.


— Помощь нужна? — он с усмешкой следил за ее усилиями.


— Нафиг иди, — отослала Коннора Хизер, на что он широко улыбнулся.


— В пути.


Тут же женщина просверлила его взглядом.


— Что ты сказал? — она даже привстала на стуле. — Откуда ты знаешь, что я имела в виду? — Ассасин пожал плечами, продолжая улыбаться. — Как твое имя? — спросила женщина и опустилась на место.


— Коннор, — все так же улыбался индеец. Ситуация вновь повторялась. — А еще тебе нужны моя одежда и мотоцикл. Твое имя Хизер, ты из двадцать первого века, так?


Женщина хмуро смотрела ему в глаза.


— Тебя подослали из «Абстерго»? Чтобы выдернуть меня из этого идиотизма? — она раздраженно обвела рукой помещение. — Могли бы и не Чингачгука Елового Змея подослать!


— Не могли, — Коннор подошел и оперся руками о стол, глядя жене в глаза, — я сам по себе. Предтечи изменили ход времени — такое уже бывало. Мы знакомы два года, просто ты не помнишь.


— С чего я должна в это верить? — резко спросила Хизер, слегка отстраняясь. — Что у меня может быть с тобой общего? Может, тебя подослали ассасины, чтобы помешать мне?!


— Попытайся поверить. Доказать не так-то просто, но кое-что про тебя я знаю, — индеец усмехнулся, глядя на растущее изумление женщины. — Твоя фамилия Рейвен, ты жила в России, и ты не можешь нарисовать велосипед.


— А вот это уже оскорбление! — возмутилась Хизер и, поведясь на провокацию, схватила перо, пять минут чиркала по бумаге, после чего от души выматерилась, глядя на получившуюся каракатицу. — И что же ты еще знаешь?! — она отшвырнула письменные принадлежности прочь.


— У тебя морская болезнь, ты отлично разбираешься в травах и боишься пауков, — продолжал издеваться Радунхагейду. — Тебе остро не хватает бани.


— Да кто ты такой?! — Хизер вскочила, опрокинув стул и чернильницу; пятно поползло к пальцам Коннора, и он неспешно убрал руку.


— Сын Хэйтема. Я тоже ищу частицу Эдема, чтобы все вернуть на свои места. Этого пока достаточно. У нас общая цель. Мало того, я двое суток на ногах, хотелось бы поужинать и выспаться. Потом все разговоры, корабль еще двое суток не придет. Кстати, где ты научилась так прыгать?


— Черт тебя подери, мне нужны ответы! — Хизер была в ярости. — Я не для того прошла обучение в центре, чтобы явился какой-то тип и начал мне указывать!


— А это уже что-то новое, — прищурился индеец. — Что за центр?


— С чего я должна тебе говорить? — Хизер яростно сдернула перчатки и швырнула их в угол, вымещая злость.


— Я скажу то, что слышал от тебя, — ассасин прекрасно знал, на что надавить. В конце концов, два года вместе — срок. Пускай ее история и изменилась, но это все еще была его Хизер.


— Отлично! Учебный центр «Абстерго», база тамплиеров в Союзных Королевствах Америки, а именно — в Нью-Йорке! Доволен?! — выпалила женщина, и индеец почувствовал, как ослабли колени. Будущее изменено. Тамплиеры захватили власть. Хизер была одной из них.


— Я слышал о спирохете… — как-то неуверенно брякнул Коннор, и звонкая пощечина вернула его в чувство. — Я не то имел в виду.


— Зато это в виду имела я! — рявкнула покрасневшая тамплиерка. — Вон отсюда в казарму!


— Н-да. Вот теперь действительно плохо, — бормотал индеец, некоторое время спустя устраиваясь на нарах. — Хуже некуда.

Не та Хизер

Что такое попасть к Хизер в опалу, Коннор знал очень хорошо. И вот сейчас он попал от всей своей широкой индейской души. Как и было приказано, индеец тенью ходил за тамплиеркой, наблюдал и делал выводы. Пока «Аквила» не добралась до форта, времени на это занятие было предостаточно, а выводы были неутешительны…


О будущем они больше не разговаривали, да и не до того было. Хизер чертила схемы, вела допросы, моталась в седле по Фронтиру, влезая в такие места, в которые не полезла бы даже под страхом атаки армии пауков. Как выяснилось, до одноногого старика, у которого хранились обрывки карты Кидда, она уже добралась сама, до встречи с Коннором. Когда же Радунхагейду попытался узнать у коменданта, как именно она вытащила из моряка информацию, тот побелел лицом и испарился, сославшись на срочные дела.


Это была не его Хизер. Это была расчетливая и жестокая девица из будущего, которую отлично натаскали на убийства. Было весьма сложно представить, что именно эта женщина с трудом волоклась за ним на охоте, ныла, что не может взобраться по стене на крышу и что пистолет слишком тяжелый. С каждым часом Коннор становился все мрачнее, и эта реальность ему казалась совсем омерзительной. Если он хочет вернуться в свой мир, то права проиграть не имеет, иначе будущее будет ужаснее, чем то, где за игровую приставку лезли в машины тамплиеров.


— Капитан! — Хизер в бешенстве подозвала начальника подошедшего конвоя. — Как это понимать?! Я требовала привести определенный список химикатов, а не мусор! — она негодующе ткнула в ящики, которые небрежно разгружали солдаты. — Если их швырять, мы все превратимся в обожженную кучу мяса!


— Что в ящиках? — подал голос Коннор, хмурясь.


— Смерть мятежникам, — Хизер хищно улыбнулась. — Будущий пироксилин. Когда вернусь в форт, закончу синтез.


Коннор похолодел. Кажется, его Хизер была просто ангелом во плоти, если только вовремя снимать сапоги перед входом в дом. Но по крайней мере такую улыбочку он встречал у нее весьма редко. Нужно было срочно ее отвлечь.


— Что такое пироксилин? — на всякий случай уточнил индеец.


— Взрывчатка и шаг к победе. Не суй свой нос куда не следует, — Хизер следила, как уже существенно осторожнее переносятся материалы, — тем более что ты вроде как должен быть в курсе. Или я тебе только про спирохету рассказывала?!


— Не только, — Коннор стерпел грубое обращение. В конце концов, это все ненадолго. А вот склад было бы неплохо уничтожить, от греха подальше, надо только придумать как. — Ты много рассказывала про свой мир.


— К примеру? — насторожилась Хизер.


— Может, пройдемся? — предложил ассасин. — Они прекрасно справляются, а тебя боятся.


— Надо же, — фырчание не заставило себя ждать, но, обратив внимание, как от ее фырканья солдат чуть не выронил ящик, женщина согласно кивнула, сдаваясь.


Выйдя за границу форта, они устроились на берегу, на нагретых солнцем камнях, где можно было поговорить без свидетелей.


— Ты рассказывала про успехи медицины, жалела, что здесь с ней так плохо, — прервав молчание, заговорил Коннор. — И что корабли не столь совершенны, как в будущем.


— Что есть, то есть, — кивнула женщина. — Почему Коннор?


— Что? — не понял вопрос индеец, не ожидая столь резкой перемены темы.


— В письмах твоего отца у тебя другое имя. Рада… Ратон… Радик, ей-богу! — сорвалась она, вызвав смех ассасина.


— Радунхагейду. Это имя дала мне мать. Второе — старый друг, у которого тоже были проблемы с языком моего народа. К сожалению, он давно мертв. Это память о нем.


— Прими соболезнования, — проворчала Хизер. — Коннор так Коннор, сам человек из-за имени не меняется. За частицами Эдема тебя отец послал?


— Нет. Я хочу вернуться в свое время. Возможно, ты тоже сможешь, если мы найдем нужную. Как ты попала сюда? — Коннор поерзал на камне, садясь поудобнее. Какая-то рыба играла в воде, будто издеваясь над людьми. Та Хизер любила рыбалку. При всяком возможном случае шла на берег с удочкой, не слушая мужа, что с луком было бы эффективнее и полезнее, а то стреляла она препаршиво.


— Моя миссия — отыскать все частицы и открыть храм, охраняемый могавками, — огорошила тамплиер. — Я должна была проникнуть в разум Хэйтема, но слегка промахнулась и попала под эффект просачивания. Полгода ходила за ним хвостом, пока не удалось прервать связь с помощью египетского креста.


— Ты знаешь, где он?! — Коннор чуть не свалился с камня, услышав новость.


— Конечно, — женщина смерила его спокойным взглядом, — крест во Франции, в соборе Нотр-Дам, под охраной ордена. Им останавливают вспышку чумы.


— Да куда уж хуже-то?! — вырвалось у могавка.


— Тебя так интересует эта безделушка? — удивилась Хизер. — Расслабься, скоро его перевезут в Нью-Йорк, куда твой отец собирается отплыть после нашего похода на остров Галки. Туда же должны перевезти посох. Объединив частицы, мы подавим мятеж и создадим королевство, достигнем порядка.


— Ах во-от куда… — протянул Коннор. — Вот теперь я спокоен!

Планирование

Разговор оборвался весьма резко — на горизонте замаячили знакомые паруса.


— Что-то рано они, — пробормотала Хизер, вставая на камень и прикладывая ребро ладони ко лбу. — Черти за ними, что ли, гнались?


— Думаю, нет, — Коннор повернул голову в сторону «Аквилы», хмуро наблюдая, как она летит по волнам. Не любил ассасин, когда кто-то другой, пусть даже Роберт, был за штурвалом его красавца-корабля, — скорее, кто-то еще.


Вид у Призрака Северных морей был несколько потрепанный, видимо, попал в заварушку по дороге к Монмуту. Стоило кораблю подойти ближе, Коннора перекосило от неприятного для него зрелища: стоя на борту и держась правой рукой за ванты, отец отдавал команды. Левая рука выразительно болталась на перевязи, белым пятном выделяясь на синем кителе.


— Кажется, не очень гладко все прошло. К причалу! — скомандовала Хизер, срываясь с места в бег, только подметки замелькали.


Недовольно шмыгнув, Коннор поспешил следом. Меньше всего хотелось общаться с отцом, которого не так уж давно собственноручно убил.


— С возвращением, мистер Кенуэй! Как ваш поход, удачен? — прокричала Хизер, когда тамплиер уже мог хорошо ее расслышать. Кисло улыбнувшись, Хэйтем лихо спрыгнул с борта на причал, морщась от боли в руке, и подошел к ожидающим.


— Очень даже неплохо, что было вполне ожидаемо. Здравствуй, сын, — он сдержанно кивнул Коннору и пошел к казарме, общаясь уже с идущей рядом Хизер. Индеец, сердито разглядывающий поврежденный ядром борт корабля, без особого желания последовал за собеседниками. — Как ты и говорила, кольцо оказалось на острове Оак. Пришлось немного повозиться, но оно у меня. Я не совсем разобрался в его свойствах, но выяснил, что оно отталкивает металл, может менять траекторию полета пули…


— Что с рукой? — Хизер, скривившись, смотрела на плохо сделанную повязку.


— Досадная оплошность, — Хэйтем говорил о полученной ране, будто она была царапиной, — бывало и хуже. Ударил довольно крупный валун.


— Позвольте осмотреть. В условиях антисанитарии оплошность может стать последней. — Коннор улыбнулся, заслышав знакомые нотки в голосе. Все же в этой женщине что-то осталось от его жены. Что же так изменило ее? Лишь победа тамплиеров? Вряд ли.


— Разве я могу тебе отказать? — магистр неожиданно тепло улыбнулся Хизер, а брови Коннора удивленно приподнялись. Это что еще за шуточки? Конечно, она говорила, что некоторое время была привязана к Хэйтему, но неужто еще что-то было?


— Вы можете все. — Хизер открыла дверь перед мужчиной, впуская того в помещение. — Коннор, помоги ему снять китель.


— Коннор? Я что-то пропустил? — удивленно повернулся к сыну Хэйтем.


— Прозвище. Его проще запомнить, — ассасин мысленно отругал женщину за длинный язык.


— С чем же оно связано? — Пока могавк помогал снять верхнюю одежду, не задев больную руку, Хэйтем бегло осмотрел карты на столе и пометки, сделанные Хизер.


— Старый друг назвал, с тех пор и повелось, — не самое удачное объяснение. — Ты тоже далеко не с первого раза выговаривал мое имя. — Коннор пододвинул отцу стул, и тот с тяжелым вздохом уселся рядом со столом.


— Покажите руку, — Хизер прервала разговор, грохнув о стол ящиком с медикаментами. — Знаю я ваших корабельных мясников.


— Что ж, потом вернемся к этому разговору. Наверняка связано с твоими дружками из Лондона, — сделал умозаключение раненый, шипя от боли, пока Хизер снимала грубую, серую от грязи повязку.


— На перелом не похоже. Возможно, трещины в нескольких костях. Жить будете. — Женщина провела нехитрые манипуляции с травмированной конечностью. Синяк и отек, содранная кожа — все прелести травмы от удара или падения.


— Когда забирал кольцо, пещера обрушилась, едва успел выскочить из-под завала. Повезло, — Хэйтем терпел, пока женщина занималась его ранением. — Полезная вещица. Думаю, тебе она пригодится.


Взяв Хизер за руку, магистр надел на ее безымянный палец странное блестящее синеватое кольцо с цифрами на ребрах. Пророк смерила его тяжелым взглядом.


— В меня не так часто стреляют, вам оно явно нужнее.


— Но мне будет спокойнее, — тамплиер, улыбаясь, встал со стула. — Надо спешить. Сегодня подлатают корабль, и завтра отплываем.


Коннор мрачно следил за отцом. Что ж, ночь так ночь. Ему есть чем заняться. А уж потом выяснять, отчего такая щедрость.


— Кто стрелял по «Аквиле»? — все же задал вопрос ассасин, прежде чем покинуть помещение.


— Мятежники, как обычно. Мы легко пустили их ко дну, — со скукой в голосе ответил Хэйтем. — Кажется, Ревир допрыгался на этот раз.


— Я бы сказал, доскакался.*


Настроение ассасина было испорченно окончательно. Настала пора действовать.


Комментарий к Планирование

* Имеется в виду " Скачка Пола Ревира", в которой принимал участие Коннор.

Дежавю

— Что-то ты какой-то невыспавшийся, — Хизер подсчитывала зевки стоявшего за штурвалом индейца. Кажется, это был пятый, да и то только из тех, что она успела заметить.


— Ночь душная, — Коннор подавил очередной широкий зевок. Корабль медленно удалялся от форта. Можно было расслабиться через пять, четыре, три…


Бабах!


Звук отразился от водной глади, эхо разнесло отголоски взрыва по округе.


— Какого дьявола?! — Хэйтем прогрохотал сапогами по палубе и, оперевшись руками о борт, вперился взглядом в берег.


— Плохо, — с сожалением прокомментировал Радунхагейду. Он думал, взрыв будет сильнее.


— Как так?! — Хизер, побледнев, смотрела, как горят склады с химикатами: горели они ярко и вонюче. — Усиленная охрана, операция была тщательно продумана и засекречена!


— Если только в наших рядах нет предателя, — Хэйтем медленно развернулся, сцепляя за спиной руки в замок и окидывая взглядом людей, оживленно обсуждающих происшествие. Коннора он осмотрел в последнюю очередь.


— Я женщину всю ночь охранял, а не склад. Взрыв был после нашего отплытия — кто-то явно дожидался нашего отправления, — высказал предположение могавк.


— Возможно. Что ж, надеюсь, это единственная неудача на нашем пути, — поджав губы, Хэйтем направился в каюту. — Расследование проведут и без нас. — Хлопнула дверь.


— Кажется, кто-то не в духе? — подал голос Фолкнер, со смехом вытирая глаза рукавом и прикладываясь к бутылке с ромом. Излюбленную бухту* Хизер занял теперь он, ведь командиров на корабле и так был явный переизбыток.


Хизер стояла около грот-мачты и сжимала кулаки. Диверсия вывела ее из равновесия куда как сильнее, чем магистра.


— Убью… — прошипела тамплиер.


Коннор, не изменившись в лице, смотрел вдаль, едва сдерживая улыбку. Сколько раз он слышал это ее «убью»? Да если бы она каждый раз выполняла задуманное, он давно был бы зомби, причем очень плохого качества. Истыканный, потравленный, сшибленный с лестницы, утопленный, пристреленный, искусанный змеями… В общем, ничего нового он не услышал.


Погода была прекрасна: легкий ветерок разогнал тучи, солнце еще не сжигало все живое, а только приятно пригревало. Задница Хизер столь же привычно торчала у борта, а сама женщина вновь переживала приступы морской болезни.


— Плохо? — едва ли не с издевательством в голосе поинтересовался капитан «Аквилы».


— Прекрасно знаешь, что да, — просипела Хизер, — а уж из будущего или настоящего — не суть важно!


— Повяжи на руку кусок ткани, женщина, — Коннор скосил на нее взгляд, — и следи за камнями на берегу.


— Чем камни-то мне помогут?! — сердито обернулась к нему бледная тамплиерка. Ассасин лишь вздохнул.


— Задницей кверху висеть лучше? Хотя вид вполне себе ниче…


— Заткнись и рули! — рявкнула Хизер. — Тоже мне ценитель нашелся! — и, порывшись в карманах, она нашла кусок льняной ленты и свирепо намотала на запястье.


— А сама не хочешь? — не удержался Радунхагейду от соблазна. Огромные удивленные глаза были ему наградой.


— Парень, пожалей корабль! — возмущенно подал голос Фолкнер. — Я знал лишь одну бабу, что была хорошим рулевым. Мэри Рид,** чтоб ее черти пекли! И то я не уверен, что у нее не было яиц.


— Не волнуйся, я слежу, — Коннор отошел от штурвала и сделал приглашающий жест рукой, — «Аквила» в безопасности.


Его Хизер, помнится, доставала мужа долгое время, чтобы допустили управлять кораблем, быстро ухватила, в чем суть, и неплохо с этим справлялась, хоть и добавила Радунхагейду седых волос. Детский восторг в глазах своей женщины он никогда не забудет.


Женская рука плавно скользнула по теплому дереву и крепко ухватилась за рулевое колесо. Тамплиерка стояла прямо, глядя вперед, серьезная и непоколебимая, будто бы всю жизнь была на этом месте.