Принцип без принципа

Предисловие

Беспринципный вариант развития предполагает сразу обозначить мои интересы в этой истории. Я хочу быть тем, кто желает несмотря ни на что поиметь ту или тех, которые мне интересны. Под термином «поиметь» в первую очередь я имею в виду брэйнфакинг интересующих меня особей до такой степени, чтобы их мозг отключился в слюноотделении до уровня ожидания чистых эмоций. Тех эмоций, которые они искренне отдадут мне в момент, когда я пожелаю этого и во все последующие моменты аналогичных моих желаний. На что я готов пойти для достижения этой сладкой и приятной цели, чем я поступлюсь и что забуду для этого. Да практически все, существующая публичная нравственность не предполагает того, чтобы ТАК поступали с кем-либо. И все же в противовес этому многие тайно вожделеют именно этот способ вовлечения в процесс жизни, поскольку именно он позволяет жертве перестать на время нашего общения подсознательно чувствовать свою тупую, быдляцкую никчемность и свои шаблонированные поколениями целлулоидные чувства.

Итак, цель и причина ее обозначены, пора рассказать, как это — жить без принципа.

Глава 1

Вчера, пресыщенный существующими историями, забрэйнфакинными мною и впоследствии просто многократно оттарабаненными девушками, я решил начать вновь и с чистого листа. Ситуация представилась на мерзком мероприятии с неважным поводом, неважным алкоголем и отвратной программой. Было скучнее скучного, и я, ведя туповатую светскую автобеседу, отчетливо увидел новую подходящую мне жертву. И все началось…

Главное, что я давно понял, — в первом мгновении знакомства нужно быть оригинально банальным. Потому что если быть просто оригинальным, могут не понять, если быть просто банальным, могут послать, а коктейль из этого подобен студенческому коктейлю «отвертка», в котором спрятанная за цитрусовым соком водка бьет по мозгам незаметно и неотвратимо.

Прекрасное имя девушки Кристина максимально порадовало меня своей идеальностью. Все Кристины всегда считают себя очень красивыми (впрочем, зачастую это действительно так) и умными или образованными (это, к сожалению, зачастую не так), но главное в Кристинах, что они огалдело зажато-сексуальны, подобно сжатой пружине, выпустив которую, можно получить такой заряд, который в состоянии выбросить тебя в стратосферу. Есть еще одно в Кристинах полезное свойство: они очень туповато амбициозны. Именно эти качества делают их такими желанными в брэйнфакинге, поскольку сладок этот процесс с мозгами тех, кто считает себя на вершине мира, и абсолютно не важно, там ли он или нет.

Я напустил туману, скромной лести и волнующих мою пассию перспектив. Кристина, красотка, стройная, высокая брюнетка с третьим-вторым бюстом (кто поймет точно в иллюзорной эпохе пуш-апа), молодая, 23 года с бесполезным образованием, избалованная вниманием мужчин и обещаниями сладкой жизни, считающая себя как минимум Софи Лорен и Шанель одновременно, отнеслась к моему заходу внешне очень прохладно. Хотя я, по своему опыту зная, на что нужно смотреть, я с уверенностью понял, что рыбка села на крючок (не буквально пока), ее ресницы и сдерживаемый смех, ее неожиданный тактильный ответ на мое прикосновение, ее вдруг затуманенный и устремленный на миг взгляд в фантазию ее звездного будущего выдали ее с потрохами.

Я дал ей свой телефон и отошел. Самое главное в процессе обольщения — вовремя остановиться, давая сознанию жертвы дофантазировать возможности, а в идеальном варианте даже пожалеть, что что-то уже упущено и стоило, быть может, «бежать не так быстро» или просто проявить активность. Я знал на 100 процентов, что она не позвонит, но я люблю шахматы и покер, и в ходе нашей беседы я узнал, где она еще будет, притом что это была скользящая информация, которую она даже не отфильтровала.

Поэтому в этот вечер я славно напился с двумя бальзаковскими дамами, которые были одиноки, ожидаемо счастливы моему вниманию, интеллектуально одарены и сексуально озабоченны. Позже мы с ними переместились в «Бегемот», где счастливо потерялись.

В свой тридцатник с небольшим я усталый циник, ценящий истинные чувства, пытающийся получить их менее варварским способом, чем герой «Парфюмера»«Парфюмер» (нем. Das Parfum) — роман немецкого драматурга и прозаика Патрика Зюскинда. Впервые роман был напечатан в Швейцарии в 1985 году. (здесь и далее прим. автора). Меня назвали Денис, но все зовут Дэн, при моих 186 и спортивном прошлом нет никаких проблем познакомиться, а учитывая мое приличное образование и извращенный интеллект, знакомства — это процесс, подобный обычному дыханию. Моя жизнь, неопределенная по моему желанию, наполненная случайными заработками, полностью устраивает меня, даря мне ощущение свободы, и очень расстраивает моих родителей, которые, впрочем, тайно гордятся моими умело пропиаренными перед ними успехами.

Дни до следующей нашей встречи с Кристиной были такими же свободными, как и до первой встречи с ней. Я отписался по своей пиарприработке, переговорил по поводу участия в качестве режиссера пары корпоративов, потрахался, напился еще несколько раз и даже успел искупаться, правда в бассейне.

Глава 2

Мы пересеклись на открытии нового клуба, случайно-специально. Я бы не пошел туда, не мой формат и пить не хотелось, но я точно знал, что она будет стоять в очереди не випов на входе с каким-нить папиком или спермотекущим юнцом. И еще я знал, что заднее сиденье «бэхи» моего друга с густой тонировкой будет в моем распоряжении сколь угодно долго и в пределах видимости от клуба, а пиарщик-распорядитель должен мне свою работу в этом клубе. Полгода назад я подтвердил его рекомендацию подвыпившей хозяйке, которая любила делать мне минет, потому что я мог в этот момент ей говорить все, что приводило ее в оргазм раньше меня. Остального секса у нас с ней не было, и это сохранило наши отношения в фазе несостоявшихся-приятельских. Я набрал Анатоля (да, пиарщик традиционен в своей нетрадиционности) еще вчера, и у меня уже были столик, алкашка и личная официантка, он умел быть благодарным, поэтому и двигался очень быстро по карьере от официанта в двух палочек до арт-директора нового клуба. Впрочем, я думаю, что ему было легче всего быть благодарным мне, поскольку я не жаждал его тела, души и эмоций.

Мое ожидание было недолгим, я не устал от расколбасной музыки Питбуля, когда она появилась в сопровождении иногороднего псевдобогача. Они приехали на «мерсе» с номерами зеркалкой, но он не был слишком элегантен, она вышла сама, ее платье было хорошим, но не слишком, хотя мне было наплевать. Спутник Кристины был типичным сыном лесопильщика, одетым по дресс-коду лохов, с очками и замашками властелина мира, которого просто пока никто не знает. Он ступил и подошел к охраннику в надежде дать ему франклина и зайти, но был смерен таким взглядом и жестом «в очередь, лошина», что ретировался не солоно хлебавши, они встали в очередь, которая была недостаточно длинной.

Солнышко светило на Кристину и с каждым заходящим лучом забирало ее настроение. Я подождал двадцать минут, за которые она уже начала презирать своего спутника, наотправляла смс-ок в надежде найти випа со входом, отчаялась и начала тихо злиться. Сцена была подготовлена, очередь не двигалась, и я вышел из машины с громким припевным саундбэкграундом Hotel Room Service от Питбуля, песня была старая, но очень звучная, и привлекла внимание всей очереди. Я шел по касательной к очереди и краем глаза отследил Кристину, которая узнала меня. Она думала, что я посмотрю на очередь, и ждала до последнего, чтобы не потерять лицо, но когда я прошел ее уже почти на корпус, позвала меня по имени в уменьшительно-ласкательной форме. Я остановился, обернулся, выразил удивление и спросил банальное «Какдела?», она пожала плечами и показала на очередь, я оглядел очередь, скользнул взглядом по сыну лесопильщика, улыбнулся и сказал «Решаемо», подмигнул и пошел ко входу.

Анатоль увидел меня уже давно и широко распахнул свои алчущие мужской любви объятия, охранника я даже не заметил. «Рад, очень рад, ты бэст, теперь открытие будет что надо», — все это и еще много ненужного громкого шлака произнес он, пока мы типа ручкались. Охранник подобно швейцару распахнул передо мною двери, осознавая мой супервип-статус. Я на секунду задержался, наклонился к Анатолю и прошептал ему волшебное «Пропусти их для меня», после этого приподнял руку и позвал Кристину, наблюдающую мое звездное шоу из толпы. Анатоль ответил «Не вопрос», показав глазами охраннику на двигающуюся к нам пару, сказал «Пропусти этих», и мы вошли с ним в клуб. Внутри он передал меня своей ассистентке, очаровательной Олесе с чудесными всем, что может быть чудесным у девушки, представляя ей меня как «Именно для него ТОТ столик», она, услышав эту фразу, почти потекла, во всяком случае ее глаза претерпели странную, удивительную метаморфозу, в раз став одновременно глазами трепетной лани и гетеры, знающей своего господина.

Приобняв Олесю за прекрасную талию, делая ей дежурные комплименты, почти касаясь мочки ее уха, я в отражении зеркала видел Кристину, чуть удивленную моим полнейшим невниманием к ней и завистливо провожающую взглядом мою приобнятую сопровождающую. Анатоль на самом деле умел быть благодарным, столик, который был отведен мне, был лучшим на мой вкус. Он находился на возвышении в вип-зоне, был одновременно достаточно на виду и с портьерой, за которой можно было укрыться вдвоем, его сервировка, количество и качество алкоголя делали меня как минимум совладельцем, а мальчик Роман, данный в распоряжение в качестве личного официанта, был таким смазливым, что заставлял всех дам в клубе обращать внимание на того, кого он обслуживает. Олеся к концу нашего путешествия к столику на самом деле уже намокла, о чем сказала мне после наших первых бокалов Moët&Chandon «за знакомство», я предложил ей присесть со мною за портьеру, и она тут же согласилась. Роман, который застыл в ожидании моего повеления, наполнил по моему взгляду бокалы и удалился, повинуясь моему же, но уже совсем другому взгляду.

Мы целовались с прекрасной Олесей через пять минут знакомства в вип-зоне, отделенные от зала лишь портьерой. Если бы не громкая музыка, то гостей клуба точно бы заинтересовал вырвавшийся из уст моей спутницы судорожно-сладостный стон, когда я проник за ее стринги в увлажненную и жаждущую плоть. Олеся предусмотрительно надела чулки, а стринги не могли быть для меня преградой, я трахал ее пальцами некоторое время, целуя шею и говоря непристойности, которые заставляли ее трепетать. Я заставил ее (она, впрочем, с удовольствием заставилась) расстегнуть мне ширинку, поласкать меня рукой. Через пару минут мы договорились о доверии, и я посадил ее на колени и насадил ее. Когда я почувствовал себя в ней, мне сразу захотелось стать шампанским в только что открытой бутылке, поэтому я замер и, протянув руку у нее за спиной, подал ей и взял себе по бокалу шампанского, она чуть отстранилась и, оглянувшись, увидела зал, в котором было полно народу. Я физически почувствовал, как это осознание, испугав, еще больше остро возбудило ее, заставив сжать все, включая мой член. Она обернулась ко мне, глотнула шампанского, отставила бокал и наклонилась ко мне, совершая при этом динамичные движения на мне. В тот момент, когда я засосал ее в огненном поцелуе, я почувствовал, что она кончает.

Одно из самых острых ощущений в сексе — это почувствовать сильно желаемый девушкой оргазм, потому что в этот момент она будет истинно эмоциональна и дико естественна, отдаваясь этому взрыву целиком, нанизываясь на член бесстыдно и вульгарно. Сегодня Олеся побила мой рекорд, достижения девушкой первого оргазма после знакомства, который до этого случился в институте и был в районе 40 минут. Мы были бесстыдно знакомы с ней едва 15—20 минут. По инерции мы еще целовались несколько мгновений, но потом я, умело сняв ее с моего стоящего члена, пересадил на диван, памятуя о том, что мы все же на открытии клуба и к нашему столику могут даже подойти. Она была в экстазе ощущений и хотела прикончить меня своим ротиком, но я не позволил ей этого, исходя из того, что мне силы еще понадобятся для Кристины, а Олеся стала лишь прекрасным бодрящим аперитивом. Мы привели себя в порядок, появился чуткий Роман, и мы третий раз выпили за знакомство, которое стало уже совсем близким.

Когда моя новая секс-подруга пошла выполнять свои служебные обязанности, я расположился иначе, так, чтобы видеть основной зал клуба, и осмотрелся. Милый, клонированный сразу с нескольких стилей, достаточно дорогой интерьер клуба гармонично вместил в себя достаточно большое количество народу. На удобном танцполе уже немного танцевали юные вип-самки и жаждущие их псевдомачо. Публика была в основном дорогая и почти без люмпенов, хотя сильно загламуренной тусовку было сложно назвать, но было еще рано судить об этом, время было детское.

Появилась хозяйка Анатоля, клуба и вечеринки, в окружении престарелых завидующих подруг, мальчуганов, порхающих официантов, и заняла центровую вип-ложу. Оглядев зал и увидев меня, она даже милостиво помахала мне рукою, чем окончательно утвердила мой и без того супервиповский статус. Совершая ответный ритуал, краем глаза я увидел, как Кристина у стойки одного из баров наблюдает это действо и что-то неожиданно резко отвечает своему ставшему таким маленьким спутнику. Потянулась череда знакомых, которые кто подходил, кто махал из зала, все были приторно рады видеть меня, некоторые были даже очень искренны в своей зашаблонированной неискренности. Градус медленно повышался, и на танцполе уже появились иные персонажи, максимально дополняющие классическую атмосферу клубного съема.

Вяло общаясь с присоседившейся к моему столику парочкой дежурных бутербродников Асей и Сашей, которые были адекватно наглы и приятны внешне, я продолжал наблюдать разворачивающуюся Кристинину драму «ну почему я пришла сюда с этим лошиной». Я перешел на виски, попросил Романа найти Олесю, вместе с появлением которой и начал процесс сепарации Кристины и ее парня-кредитки. Мы вышли с моей подвижной спутницей на танцпол зажечь зал и решительно занялись этим. Стоит отметить продуманность Анатоля, который, узрев это, видимо, заинструктировал диджея на максимально цепляющую музычку. Танцпол вздрогнул, на него вышли все и стали жарко и тесно танцевать, забыв на время о своих съем-фантазиях. Кристина тоже выдвинулась на танцпол, при этом даже не оглянувшись на своего ухажера, который замер за стойкой, зажатый соком и отсутствием внутреннего драйва. Я наслаждался танцем и ждал, когда ритм выбьет из моей потенциальной жертвы немного пыльной спеси и грусти. Музыка накатывала волнами и захватила почти весь клуб, начиная от стоек баров и заканчивая вип-зоной.

Стало мегаприятно и очевидно понятно, что пора, я отправил Олесю поблагодарить от меня диджея, и она, к моему удовольствию, все очень быстро смекнула, а сам, приблизившись к Кристине со спины, слегка приобнял в танце за талию и прошептал в ушко, что хочу ее украсть, потому что она королева танцпола. Вздрогнув от неожиданности, она подалась ко мне, и ее глаза сразу же благодарно заблестели. Выразив свое согласие всеми возможными и невозможными способами, она была похищена мною в вип-зону. И спрятана за портьеру. Возникший Роман тут же наполнил ее бокал шампанским. Мы выпили и почти сразу же повторили. Она поплыла от внимания к своей персоне, которое я как «заботливый кавалер» умело проявлял, услужливый Роман и мои бутербродники, которые сделали ей кучу комплиментов в надежде остаться за столиком после ее появления, хорошо понимая, что халява заканчивается. Общаясь о чепухе, обсуждая музыку и прочую ерунду, я наблюдал за ее отделенным спутником у стойки бара. Моя операция прошла незамеченной для него, и сейчас он безуспешно пытался найти свое «сокровище» в зале. Это было почти забавно и в чем-то даже грустно, видимо, пройдя пару раз по залу и базируясь на своем богато неудачном опыте, он предположил, что она ушла «попудритьносик», поэтому в итоге расположился неподалеку от женского туалета с максимально независимым и вовлеченным в общее действо видом. Кристина же просто млела в неге «по праву заслуженного ею» статуса и с благодарностью поглядывала на меня и даже пыталась задать вопросы типа «расскажи о себе», но, зная ее жажду славы, я больше расспрашивал о ее успехах, крутых достоинствах и «мнении обо всем, что может быть важным», не забывая при этом поддерживать неизменно бодрящий тактильный контакт, периодически выдавая замысловатые комплименты и переходя на высокий слог.

Бутербродник Саша засобирался, увидев пару раз мой неоднозначно холодный взгляд, и, забрав Асю, удалился, оставив нас вдвоем. Я предложил выпить на брудершафт, «потому что никогда не встречал такую неожиданную и суперпуперинтересную девушку в своей жизни», и жаждал перейти с ней в доверительные разговоры. Она была не против, и мы сделали это, при этом наш поцелуй был не столь коротким, как иногда это предполагается при этом ритуале. Ее губы, приятно прохладные от шампанского, соприкоснулись с моими теплыми и агрессивно-упругими, мой язык почти сразу прошелся по внутренней поверхности ее верхней губы и начал активное вторжение, на что реакция с ее стороны была откровенно взаимная и даже с попытками перехвата инициативы. Моя спутница погрузилась в этот процесс «знакомства», закрыла глаза и забыла обо всем. Я же умышленно в этот момент дезавуировал ее присутствие за моим столиком и сквозь прищуренные веки наблюдал, как сын своего отца, увидев «такой беспредел», попытался безуспешно пройти на вип-зону.

Мы прекратили поцелуй, и я, нежно лаская запястье руки, начал говорить ей нежные откровения, глядя прямо в распахнутые от шампанского и легкого возбуждения глаза. Она была уже почти моя, но мне нужно было большее, поэтому, сбросив режим страстного обольщения шуткой, я дал ей возможность смеясь скрыться от глаз публики за портьерой.

Я предложил ее подкрепиться чем-нибудь изысканным, и Роман склонился к ней в услужливом поклоне. А в это время ее парень-кредитка пытался договориться с охраной и даже помахал мне рукой несколько раз, но я сделал вид, что не вижу его, и у меня это очень естественно получилось. Потом я резко пересел поближе к Кристине и тоже скрылся за портьерой, мои руки нашли ее руку, и я начал классический брэйнфакинг с максимальной фиксацией-отвлечением внимания с помощью руки в моих ладонях. Мы потеряли счет времени в нашем «интересном разговоре» и прервались, лишь когда Роман принес моей принцесске ее «ужин принцесс», состоящий из креветочного коктейля и прочей изысканно легкой фигни. Пора было приступать к закреплению результата через ревность и соперничество, поэтому я, призвав моего слугу на вечер, тихо, чтобы Кристина не слышала, попросил позвать Олесю, мою суперпонятливую пассию.

Далее все было просто как по нотам. Пришедшая Олеся, уже рискованно веселая, невзначай случайно села мне на колени, незаметно для Кристины проведя рукой по тут же отозвавшемуся члену, и поцеловала меня в губы. Я снисходительно за упругую попку приподнял ее, «удивившись» этому, она засмеялась, я стал ей шептать что-то на ухо, наблюдая исподтишка в отражение за Кристиной, у которой почти пропал аппетит от этих действий. На самом же деле я инструктировал Олесю по поводу спутника Кристины, которого требовалось нейтрализовать. Схема была проста и провокационно мила. Мне все больше и больше нравилась эта сообразительная и очень подвижная в своей психике девушка, которая, продолжая смеяться, внимательно выслушала и в точности потом выполнила все, что требовалось.

Комбинация была до невозможности проста: томившийся около входа на вип-зону ухажер непрерывно следил на нашим столиком, и необходимо было подтолкнуть его к каким-то более активным действиям, чтобы охрана его проводила к выходу. Поэтому после инструктажа моей «ассистентке» я разыграл с Кристиной сценку «ем с твоих рук», тем самым максимально замотивировав спутника к любой попытке добраться до нашего столика. Я, полностью игнорируя Олесю, повернулся к Кристине и привлек ее внимание, извинился за свою подружку, «которая слегка перебрала», и попросил ее угостить меня «теми вкусняшками», которые она ест, и она, купившись на эту романтическую нежность, намазала маленький кусочек булочки устричным маслом и протянула его мне, но я заставил ее переместиться из-за занавески и положить этот аппетитный приз своими пальчиками прямо мне в рот, не преминув после этого поцеловать ей запястье. Именно после этого Олеся встала и пошла к выходу из вип-зоны, слегка стреляя глазками в обалдевшего от наших опусов мальчика-кредитку. Он, как и ожидалось, принял это за знак вступить с ней в контакт. Поэтому, когда она проходила мимо него, он попытался игриво приобнять ее, что-то ей сказать, именно это ожидаемое нами действие привело к весьма неожиданному для него результату. Олеся резко остановилась, развернулась к нему, «разгневалась» и дала пощечину, при этом посмотрев на охрану и что-то очень выразительно им сказав. Сразу после этого его попросили уйти, в воспитанной, но настойчивой манере, и «его ушли». Вся эта сцена произошла под моим присмотром, но абсолютно не замеченная Кристиной. Она в этот момент рассказывала мне, почему именно креветки она считает едой будущего, пытаясь произвести на меня максимально интеллектуально-эстетское впечатление, видимо радуясь в душе исчезновению «наглой пьяной подружки».

Когда ее трапеза закончилась и ее парень исчез из видимости, я приступил к следующей стадии, вдруг вспомнив, что она пришла со спутником, и создавая ощущение, что мне не все равно, если я вмешиваюсь в ее серьезные отношения. Сытая, обласканная вниманием и статусом жертва попыталась озаботиться поиском своего спутника в клубе, для чего перебралась из-за портьеры ко мне поближе и даже некоторое время изумленно изучала зал, поняв, что этот «заботливый друг» исчез без ее ведома и разрешения. Осознав, что его нигде нет, она вспомнила о достоинствах сотовой связи и, найдя в сумочке (которую я заботливо изначально отставил подальше от нее) мобильник, обнаружила кучу пропущенных звонков от своего «ручного зверька» и тут же решила его набрать. Предполагая, какой будет разговор, я сказал, что пойду еще потанцевать. Выйдя на танцпол и наслаждаясь ритмом, я наблюдал за немного обалдевшей мимикой Кристины, которая сначала наезжала на собеседника, а потом краснела, бледнела и в итоге пришла в бешенство от услышанного по телефону. Ее это настолько взбесило, что она резко закончила разговор и бросила в раздражении телефон в сумку, взяла бокал с шампанским, выпила его залпом, что просто безудержно насмешило меня, поскольку пузырики ударили ей в нос и она чихнула и раскраснелась.

Именно в этот момент к ней подошла Олеся, проинструктированная мною, и рассказала ей историю о том, что какой-то быдло пытался лапать ее прямо рядом с вип-зоной и какая девушка может быть с таким уродом. По реакции Кристины стало понятно, что ее «бычок-осеменитель» рассказал по глупости и этот эпизод, она покраснела и предложила «как хозяйка столика» Олесе выпить за знакомство.

Далее был первый девичий разговор, во время которого Олеся слегка отпиарила меня, слегка опустила Кристину своими вопросами, слегка выпила и предложила ей выпить на брудершафт. Принцесска, слегка ошарашенная всеми только что произошедшими событиями, слегка подтупливающая от сытости и слегка внутренне виноватая за «того урода», согласилась.

Они выпили и поцеловались, при этом я очень попросил Олесю сделать этот поцелуй настоящим, а главное — запечатлеть его на фото, и она выполнила все просто на отлично. Фотограф снял их в тот момент, когда Кристина, спровоцированная встречным движением моей неожиданной помощницы, потянулась к ней с раскрытыми губами и положила руку ей на грудь, слегка потеряв точку опоры, в момент, когда их губы соприкоснулись, фотограф начал делать серию фоток, которые полностью создавали ощущение, что принцесска очень страстно любит женщин и активно это показывает. Сцена была великолепна, когда девочки опомнились и посмотрели на фотографа, тот закончил серию, поблагодарил их и испарился. Олеся засмеялась, и Кристина поначалу тоже, но осознание чего-то странного настигло ее, и она явно стала выяснять у моей провокаторши, кто это и все такое.

Вдоволь насмотревшись на этот театр из зала, я решил появиться на авансцене в роли сочувствующего. Подойдя к ним, я начал шутить, и эти шутки полностью обрисовали Кристине весь «ужас» случившегося. Олеся отнекивалась и говорила, что не знает этого фотографа, а я, «поняв», что Кристине важно получить эти фотки до момента их публикации в Сети, «серьезно» пообещал что-нибудь придумать. Это ее успокоило, и мы выпили уже втроем просто за знакомство.

Мне стало интересно, где же парень, который был с ней, и мы с моей «ассистенткой» выслушали историю о уродах, которые ничего не понимают в укладе клубной жизни и слишком деревянные, чтобы понимать, как и с кем нужно общаться.

Мы также узнали, что теперь она совсем одна здесь и очень благодарна, что мы с ней, и вместе нам очень весело. Было очень похоже, что она почти напилась, и, дабы не доводить ситуацию до беспамятства, я по-джентльменски предложил проводить ее домой. Она вроде как хотела остаться, но я замотивировал ее тем, что все равно уже ухожу, убедил, что пора.

Примерно предполагая сценарий, я изначально договорился с Анатолем, что клубная развозка в виде «мерса» будет в моем распоряжении, и поэтому мы, красиво выйдя из клуба, тут же упали в кожаный салон «мерса», который отправился в путь к ее дому на правой стороне Невы, находящемуся на Потемкинской улице.

Поскольку развозка была оснащена салонным стеклом, наше романтическое путешествие через Вантовый мост (остальные мосты были уже разведены) прошло в постоянных глубоких поцелуях и ее парой оргазмов от моей руки. Ее тело было бесконечно волнительным, она отдавалась моим движениям с полубессознательной страстью, и это отчасти останавливало меня от полноценного секса.

Поэтому, когда мы приехали к ней, я стал джентльменом и, попросив водилу подождать, проводил ее до квартиры, помог открыть дверь и даже снял с нее туфли, но на все остальные ее призывы ответствовал с честью и достоинством, говоря о том, что отношусь к ней с уважением и очень ценю, а потому хочу, чтобы «первый раз» (поцелуи и фистинг в машине не в счет) был не в таком усталом состоянии, и я ее обязательно наберу утром. Она поплыла в романтике, подарила мне долгий, по ее мнению максимально нежный поцелуй, разящий кислотой перегара, и отпустила.

Вернувшись к машине, я повторил путь в клуб, где меня ждала Олеся, приятно удивлявшая собою за этот вечер столько раз. И мы продолжили веселье уже в том взрослом состоянии, когда все любят друг друга, потому что ценят миг Настоящего, который уже никогда не повторится.

Глава 3

Следующие пару недель были почти ничем не примечательными. Я мотался по делам и без них в том числе в Москву, познакомился с парой прекрасных дам и почти забыл о своей ожидающей пассии. Хотя надо сказать, что мы «нежно любили друг друга» в виртуальном мире вотсап-смс, фб и вк. Кристина все еще мило беспокоилась (после моего напоминания, конечно же) об этом фотографе и сценах однополой любви с ее участием. Учитывая мое нежелание стать ее парнем-кошельком, я максимально цинично отваживал ее от всех попыток использовать любые из доступных мне ресурсов. Если же признаться честно, мне было недосуг до нее и комкать себе удовольствие я не хотел.

Олеся же, напротив, проявляла чудеса заботы и необузданной податливости в разных местах наших встреч, что было для меня, конечно же, приятно, но в первую очередь удобно. Поскольку в своей жизни я хорошо понимаю ценность тех мгновений, которые скашивают острые углы неуклюжей материальной реальности. Автомобили, рестораны (во время деловых встреч), ее квартира, квартиры ее подруг, уже понятный клуб — вот краткий перечень наших наслаждений за этот непродолжительный период.

На самом деле мне очень хотелось уже следующим утром приехать к Кристине и получить все, что мне причитается по праву, поскольку и ее оргазмы, и ее весьма приятное строение во всех местах были мною безобразно вожделенны. Но я хорошо понимал устройство ее логического аппарата, в котором важное место она отводила факту снисхождения до постельных сцен и обязательств, возникающих у мужчин в связи с этими фактами. Я мягко и настойчиво выводил в этой вполне прямой логической цепочке особую петлю для себя, которая делала бы меня неприкасаемым для всех ее достаточно примитивных покуситительств на какие-либо обязательства. Я создавал в ее сознании уникальный образ себя, в котором мое появление в ее визуальном пространстве делало бы ей жизнь, наполненную смыслом, а мои прикосновения к ее телу и все последующие действия делали бы ее безмерно счастливой и неожиданно искренней. Вся эта процедура мозговой дрессировки была мною уже весьма хорошо отработана, но каждый раз я добавлял в нее какие-то новые оттенки, затачивая инструменты этого процесса под конкретную личность. Удовольствие от процесса брэйнфакинга всегда имело для меня пролонгированное действие.

В одной из поездок в Москву я познакомился с участниками съемочной группы одного из весьма популярных сериалов. Результатом этого знакомства стало прожигание жизни в одном из приличных московских клубо-баров. Прекрасные циничные диалоги с Анной Цирман, помощником режиссера группы, которая, по словам ее коллег, «никому не дает». Эти диалоги закончились почти пьяным (я сильно имитировал опьянение и подозреваю, что она тоже) сексом в роскошном, похожем на однокомнатную квартиру туалете заведения с видом почти на Кремль. Мы восторженно заняли туалет минут на сорок, успев за это время познать радости почти трети поз камасутры, почти разорвав платье, безнадежно растерзав ее милые до начала трусики. Цирман была ненасытна, и подозреваю, что, нечасто занимаясь сексом при ее весьма понятной красоте и опыте, являла собой почти мое альтер-эго с попытками брэйнфакинга и безусловными защитными рефлексами типа «я так пьяна, что не помню, кто ты». Но в моменты оргазмов она, подобно русской радистке Кэт из незабвенного фильма про Штирлица, забывала всю свою пьяную легенду и очень искренне полностью наслаждалась процессом, ситуацией и моим членом.

Вообще, избегая прямых сравнений между нашими двумя столицами, могу с уверенностью отметить: получить настоящий оргазм девушке в Москве проще, но питерский вариант «типа зачет» этой некоей сложной достижимости отличается своей глубиной и лавинообразностью. Если бы только секс был частью моих интересов, я бы давно выбрал Москву. Но в силу своего желания, как мне продолжает казаться, более интеллектуального и связанного с выносом мозга, мне лично абсолютно индифферентно, в каком городе и с какими особенностями придется столкнуться, главное — чтобы «цель была достойна моей ментальной стрелы».

После всего, что между нами было, Анна проводила меня в Питер в ночном СВ, мы «много говорили о кино», иллюстрируя сцены из любимых фильмов про любовь, про поезд, про ночь, про все. Хотя мы и не были самым громким купе, мы были явно самым ритмичным купе, и воспетый классиками стук колес усиливал наши ощущения в моменты затишья, когда лишь эти толчки заставляли меня двигаться внутри горячей и почти усталой попутчицы.

Смесь романтики и почти животного вожделения открыла в этой очень неглупой и обворожительно привлекательной девушке неизведанную и наверно даже для нее неожиданную грань. Уже на подъезде к Питеру мы достигли уже неизвестно какого по счету оргазма, и я, удовлетворенно сжимая ее в объятиях, почувствовал, что она плачет. Нельзя сказать, что это мой первый опыт со слезами девушки после оргазма, я и раньше сталкивался с этим способом сбросить эмоции, с пиком которых уже не справиться. Просто в случае с Аней здесь было не только это, можно сказать, был определенной степени духовный катарсис. Она открыла в себе дверь счастья от наслаждения, опустошающую искренность и пережила опыт практически «первых слез». Может, не этими словами, но именно этот смысл она донесла до меня, всхлипывая и прижимаясь ко мне. Конечно, это были не первые слезы в ее жизни, как и все дети, она плакала в том возрасте, когда любые события кажутся вселенских масштабов и укус осы является концом света. Эти слезы бывают у всех и не считаются теми самыми «первыми слезами» и уж тем более не могут быть засчитаны как любые слезы взрослых. Оказалось, что Анна Цирман за свои неполные 24 года никогда не плакала по-взрослому. И нет, у нее не была жизнь, наполненная сплошными умиляющими радостями. Просто во всех своих горестях и переживаниях по поводу внешности и первой влюбленности, обидных слов «злых людей» и мелкого предательства первых друзей она держалась, как ее научил отец, и не показывала своей слабости посторонним, а заодно и не давала себе возможности почувствовать до конца весь перечень пограничных эмоций в радости и горе. Именно поэтому эти «первые слезы» в «красной стреле» на подъезде к Питеру стали для нее такими значимыми — она вдохнула полной грудью свои настоящие эмоции, она пробудилась, подобно спящей красавице, для этого мира. При этом абсолютно не важно, что для этого ей понадобился не поцелуй принца, а крепкий член циничного брэйнфакера, замкнутое пространство СВ и шесть часов непрерывного траха. Чудны дороги, которые выбирает наша суть, чтобы проявить себя в полной мере.

Мы расстались на вокзале, даже не пообещав писать и созваниваться, поскольку обо были потрясены произошедшим. Конечно, она была почти влюблена в меня, а может, и не почти, но я точно знал, что это ненадолго и ни к чему не приведет, кроме уже других слез, видеть и вызывать которые я не хотел. Анна тоже интуитивно чувствовала это, и потому мы просто улыбнулись друг другу, отпустили руки и разошлись в разные стороны в по-обычному неопределенное питерское утро.

Эта безумная просветленность, овладевшая мной от неожиданно пережитого, требовала гармонизации и приземления, поэтому я позвонил Олесе и поехал к ней. Она восхитила меня своей проницательной внимательностью и заботой, мы спали весь день, потом было «пробуждение», такое трогательное по своей сути, что, когда она ушла на работу, я почти влюбленный, сидя на кухне в Интернете, провел быстрый внутренний диалог, в котором выяснил, что приземлиться не удалось и стало только хуже, я взлетел в своих эмоциях еще выше, мои крылья начали менять свой цвет, значительно посветлев, а самое главное — это меня нисколько не смущает.

Спасло меня сообщество моих одногруппников, которые, вызвонив меня, соблазнили простыми и демократическими радостями пивного бара, где я быстро погрузился в их бытовые проблемы. Надо отметить, что среди них я был почти инородным телом, поскольку к своим годам они все были в статусах «женат», «замужем», «дети есть» и прочие аналоги. К тому же 7 из 7 одногруппниц имели в студенческие годы и первые пару лет после выпуска интимную близость разной степени со мной, и все об этом знали или догадывались. Пикантность этой ситуации забавляла меня на пятилетии выпуска, но сейчас воспоминания померкли, девушки постарели и, остепенившись (или получив статус), подсознательно или осознанно желали продолжения, а я уже был в другом временном континууме. Несмотря на это, мы мило дрызгались в прошлом в семейных проблемах и бытовухе, это полностью отключило меня от возвышенности и вернуло в привычно-циничное состояние. Парни из группы отчасти относились к той категории мужчин, которые заигрывают с официантками, и смелость этого заигрывания является производной функцией от количества выпитого. Мне никогда не был понятен этот абсолютно бесполезный процесс, призванный, видимо, подчеркнуть некую забытую привлекательность и фертильность мужчины в глазах его же самого и компании. Это всегда больше похоже на подтверждение наличия потенциальной потенции, нежели на соревнование «у кого член больше».

Глава 4

На следующий день была пятница, пора было достать Кристину из ее грез и сделать свой вечер наполненным смыслом, хотя бы оттачивая навыки. Не зная, где она будет, я обратился к бесплатному и добровольному шпиону — Instagram, который вывел ее незатейливые айфон-маршруты. Конечно, можно было бы просто позвонить или написать смс, это было почти логично, но совершенно разрушало бы тот образ, который мне хотелось создать на этот раз. Поэтому, потратив полчаса на изучение ее обычных перемещений, а также перемещений ее ближайших подруг, которые легко выявлялись с помощью геометрии, я предположил, что найду ее в шарлотке, скучающе-ожидающую и лениво переписываюшуюся в ожидании чего-то или кого-то. После вчерашнего брутализма мне хотелось эстетски позавтракать, поэтому это почти пафосное место вполне удовлетворяло сразу несколько моих желаний. На подъезде к кафе я еще раз проверил чекины Кристины и удовлетворенно убедился в своей правоте — она и еще 7 людей доверили Инсте свое местоположение в МамаLыge на Казанской улице.

Игра началась, я вошел и быстро нашел ее в компании двух подруг. Пока я приближался к их столику, она успела меня опознать, смутиться, обрадоваться, удивиться и привлечь этим внимание своих подруг к моей персоне. Поэтому я подошел к ним уже «в лучах славы». Я не просто сказал «привет» и улыбнулся, я наклонился к ее лицу и вместо ожидаемого поцелуя в щеку нагло и страстно стал целовать ее чуть сладкие от мороженого губы. Неожиданность не позволила ей ничего сообразить до того момента, как она начала отвечать мне поцелуем, и это поглотило ее сознание полностью. Наш поцелуй не длился вечность, но изрядно раззадорил и обострил ощущения от этой встречи. Это электричество вожделения, казалось, подействовало и на ее подруг, глаза которых тоже заблестели, а щечки вспыхнули румянцем. Кристина пылала, я чувствовал это, садясь рядом с ней, в ней бушевало возмущение и восхищение, самолюбование и желание, она только что получила +1000000 к мане и опыту и перешла на несколько уровней вверх в глазах своих подруг, по их представлениям, это было круче, чем «завтрак у Тиффани».

Отпустив ее глазами, я позволил Кристине представить меня Маше и Жене, которые почти сделали книксен, не поднимаясь со своих мест. Добивая ситуацию, я искренне извинился перед ними за свое вторжение и несдержанность, оправдывая себя тем, что Кристина снилась мне сегодня и я искал встречи с ней все утро, а когда нашел, не смог сдержать своих эмоций. Они, конечно же, простили меня, в душе завидуя и кляня ее за такую вот везучесть, Кристина искрилась принцессостью, пытаясь сделать скромный вид. Я заказал кофе, мы мило начали болтать с Женей о ее учебе на искусствоведа и творческих планах. Маша просто откровенно изучала меня, иногда задавая вопросы типа «а чем вы занимаетесь», «какая у вас машина» и т. п. Я, практически игнорируя ее, спровоцировал Женю на самоболтовню и, пользуясь тем, что кресла позволяли, нагло раздвинув рукой ножки Кристины, ласкал ее под так кстати надетым платьем. Не ожидая сразу такого поворота событий, она вначале, когда я просто положил руку на колено, не воспротивилась, а потом уже было поздно сопротивляться, поскольку подруги бы заметили, поэтому она раздвинула ножки, придвинулась к столику и, облокотившись, машинально мешала ложечкой остатки мороженого, слегка зардевшись то ли от пикантности ситуации, то ли от моих настойчиво-нагло-нежных прикосновений.