Бесплатный фрагмент - Последний скиталец

ПРОЛОГ

Марион брела по коридорам неизвестного здания. Старинная лепнина в виде лавровых венков напоминала ей школьные уроки искусства, где преподавательница уделяла много внимания стилю ампир. Массивные чугунные лестницы, перила которых украшали виноградные лозы, пестрили золотистыми пятнами свежей краски. Наверху была слышна возня, разговоры людей, грохот передвигаемой мебели.

— Новая поставка датируется завтрашним числом, миледи. Нам не успеть подготовить всё в срок, — проблеял фавн, стуча копытцами по ступеням.

Марион замерла, вглядываясь в темноту, но ничего не смогла рассмотреть. Голоса приближались. К цоканью копытцев прибавился перестук женских каблучков.

Метнувшись в нишу под лестницей, она притаилась. Ещё виток, и незнакомцы спустятся сюда. Шагнув вглубь ниши, Марион спиной ощутила холод дверной ручки. Это оказалось единственным вариантом. Дрогнув, дверь поддалась, и девушка шагнула навстречу слабому немагическому свету.

— Известно ли количество образцов? — глухо донеслось из холла, едва Марион закрыла дверь.

Голос обладательницы каблуков показался ей знакомым, но идентифицировать его сейчас не представлялось возможным.

Штаб потенциальных союзников лорда Авнериона имел много лиц. К тому же, предательство на стороне Света сейчас было достаточно распространённым событием, и Марион едва ли удивилась бы, если бы узнала, что эта женщина встречалась ей на официальных собраниях каладрийцев.

— Сюда.

Шёпот раздался позади. Сердце гулко забилось от страха. Марион обернулась, но никого не увидела, лишь коридор катакомб с тусклой вязью настенных факелов.

Терять было нечего. Шагнув вперёд, девушка миновала дверь с выцветшей табличкой «для персонала» и решительно направилась вглубь тоннеля, чем-то напоминавшего особо изощрённый склеп древних чародеев или друидов. С историей магического населения измерения у неё всегда были проблемы.

— Сюда.

Марион оглянулась на дверь, в которую вошла, и метнулась в сторону, завидев вдалеке причудливый всполох подола плаща из чёрной плотной ткани. Оказавшись на развилке, незнакомец поманил девушку особыми чарами, и они свернули налево, где слабо виднелся тупик.

— Какого чёрта, — пробормотала Марион, коснувшись выступающих костей скелета в стене.

Страшно не было. Внутри взыграла лишь профессиональная настороженность, перемешанная с азартом.

Щелчок пальцев за спиной заставил её обернуться и вздрогнуть от неожиданности.

— Амардон.

— Марион Леман, — пророкотал он. — Лорд Авнерион будет счастлив видеть тебя.

Старая добрая уловка, всякий раз вызывавшая в Марион доброжелательную ухмылку на лице. Амардон на протяжении двух десятков лет учтиво напоминал неуёмной охотнице на демонов о своей принадлежности к вражеской для неё расы, но никогда не предпринимал попыток её убить. Более того, с первого дня встречи, между ними выросла табуированная стена, наполненная правилами и симпатией. Амардон, являвшийся демоном-перевёртышем, всё ещё метался с одной стороны на другую в этой вечной войне, и принял для себя помощь охотницы, у которой был доступ к самому Харадру.

Амардон не сдаст её. Он — шут и манипулятор, но он — не враг.

— Ты прекрасно знаешь, что мой визит должен остаться в тайне, — произнесла Марион, подойдя на два шага ближе.

Каждый раз. Каждую встречу она просила его о полной конфиденциальности. Каждую битву он снимал с себя чары, обращаясь в свою истинную сущность, просто потому что не мог её подставить.

Кто поймёт, если однажды знаменитая охотница на демонов разделит сторону с врагом, целью, жертвой?

Амардон громоподобно рассмеялся.

— Смертные, — протянул он, веселясь. — Бесконечно пугливые мошки.

Вытащив из поясных ножен крошечный, в сравнении с демоном, кинжал, Марион показатель поиграла им между пальцев, пристально глядя в пылающие чёрной дымкой глаза.

Амардон снисходительно пыхнул паром через широкие ноздри и, подняв когтистую руку над головой, шевельнул толстыми пальцами. Сквозь пелену сизого тумана, Марион разглядела бледное юное лицо мага.

Едва обращение окончилось, молодой мужчина озорно блеснул фиолетовыми глазами.

— Я безумно рад твоему визиту, но для тебя здесь опасно.

Марион усмехнулась и рывком вернула кинжал в ножны. Пока с ней был он, опасаться было нечего.

— Увы, но мирскими способами тебя не дозваться, — шутливо фыркнула она в ответ и тут же посерьёзнела: — Мне нужна твоя помощь, Редмонд.

Маг хмыкнул, другого ожидать от неё не следовало. К демонам на чашку кофе не заходят.

— И что же, ты даже не попытаешься завалить парочку демонов для разминки?

Руки его были уверенны и сильны. Несмотря на внешнюю худощавость, Редмонд выглядел достаточно привлекательно.

Марион шумно втянула воздух через нос, едва бледные ладони коснулись каменной стены по обеим сторонам от её головы.

— Могу завалить тебя, — шёпотом выпалила она, неотрывно глядя в непроницаемую фиолетовую пелену его глаз.

— Едва ли получится, маленькая охотница, — Редмонд медленно провёл длинным пальцем по её щеке, соскользнув на шею и ключицы.

— Убери свои грязные руки, — прошипела Марион, толкнув мага в грудь. — Я, в конце концов, замужем и у меня дети!

— О, безусловно, — Редмонд приподнял руки перед собой, как если бы решил сдаться, и сделал шаг назад. — Смею предположить, ты пришла ко мне по поводу младшей. Дорис, кажется?

Марион нетерпеливо стукнула Редмонда по плечу.

— Её зовут Дария, болван.

Маг хмыкнул.

— Конечно.

Повисло недолгое молчание, которое чуть неуверенно нарушил Редмонд.

— Так что там с ведьмочкой?

Марион тяжело вздохнула, откинувшись на стену. Холод камня освежал голову, но грамотно выстроить просьбу не получалось всё равно.

— Магия измерений, Редмонд. Дария — последний маг-скиталец в Амрониуме.

Бледное и беспристрастное лицо Редмонда приобрело задумчивое выражение.

— Страшишься зеленоволосую ведьму, Марион? — почти участливо спросил Редмонд, крутанув на пальце перстень из чёрного золота.

Рамаланцы доставляли множество неприятностей не только землям, присягнувшим ордену Каладриус, но и Рейнгроту, который был под властью лорда Авнериона. А борьба за силу магов-скитальцев, род которых был истреблён вследствие долгих изучений и экспериментов, сделала из них вечных соперников.

— Страшусь за жизнь Дарии, — призналась Марион. — Если со мной что-то случится, Терра доберётся до неё.

— Рамалан вскоре падёт, — невозмутимо ответил Редмонд. — У повелителя грандиозные планы.

Марион нахмурилась. Падение Рамалана её не тревожило, её тревожило то, что лорд Авнерион вновь возродился и готовит новые сражения. Рамалан лишь часть целостной безрадостной картины. Вслед за ним падёт Паллантиум, Харадр и другие немаловажные объекты, присягнувшие Каладриусу.

— Думаешь, войны не избежать? — спросила Марион, заранее зная ответ, но наивный огонёк надежды всё ещё теплился в душе.

Редмонд отрицательно покачал головой.

— Война грядёт, Марион, — пробормотал он. — Повелитель собирает силы в Рейнгроте. Плетёт чары. Созывает лучших магов. Эта война может стать последней для живых существ Амрониума. В этот раз да.

— Но ты сомневаешься в повелителе, — произнесла Марион.

Редмонд задумчиво коснулся амулета на своей шее.

— Я лишь надеюсь, что живые падут достойно, — наконец ответил он и, не прощаясь, скрылся в паутине тоннелей.

***

— За Каладриус! — вскрикнул светловолосый мальчишка, занося деревянный меч для атаки.

Девочка, младше него возрастом, из последних сил отразила удар.

— Киллиан! Ты проигрываешь девчонке! — рассмеялся с крыльца их отец.

— Проигрывать девчонке — не позорно! — возразила семилетняя Дария, чем вызвала одобрительную улыбку у обоих.

Они с Киллианом тренировались по несколько часов в день под присмотром отца. Пока что им доверяли только деревянные мечи, несмотря на то, что Киллиану уже было десять. Но Деметриус клятвенно пообещал, что едва они начнут достойно управляться с деревянными, он выдаст им самые настоящие. Но не заточенные.

Деметриус работал вот уж с десяток лет в зонградской кузнице, на оружие которой был неплохой спрос среди местных жителей и жителей близ лежащих городов и деревень. Ирталь — столица их края — была самым главным закупщиком, из-за которого работники кузницы получали вполне приемлемую заработную плату и их семьи не относились к растущей бедности в Зонграде.

— Эй, воины! Пора обедать! — на крыльце, позади Деметриуса появилась его младшая сестра Карен. Она приехала к ним погостить и взять у Марион несколько целебных снадобий для своего маленького сына Кайла. Малышу Кайлу было всего несколько месяцев, и он остался на попечении у лучших друзей и, по совместительству, добрых соседей — Люси и Фрэнка.

— Сейчас! — ответил Киллиан и отразил последнюю атаку Дарии.

Сложив мечи в коридоре, они ринулись на кухню, где их ждал грибной суп — достаточно популярное блюдо в этих краях.

За обедом Марион не появилась, хотя обещала, что вернётся к полудню. Киллиан и Дария заваливали отца и тётю вопросами о местонахождении их мамы, но Деметриус ничего вразумительного ответить не мог, лишь улыбался и кратко отвечал, что мама, вероятно, задержится. Карен и вовсе молчала, в напряжении поджимая губы.

Когда к ужину Марион так и не вернулась, Деметриус забил тревогу.

***

Амардон возник из мерцания телепортации внезапно. В стороне, скрываясь в углу, куда не доставал свет фонарей, излучающий недобрую магию. В облике своего альтер-эго — демона-изуори.

Обитель изуори располагалась глубоко под землёй, едва ли являясь частью рейнгротской крепости Аван-Дун. Изуори были хранителями так называемого «сердца тьмы», что вбирало в себя из недр земли магические импульсы и снабжало ими армию лорда Авнериона. Попасть в эту самую обитель не составляло никакого труда, если разгромить воинов, охраняющих крепость, но нужно было ещё сразиться с самими хранителями, а это было подвластно лишь чародею по мощи сравнимому с самим повелителем.

Авнерион проявлял безудержную самоуверенность, не выставляя защитные чары на самую важную часть своей крепости. Свитки друида, утерянные многие десятилетия назад и хранящие в себе мощь сторожевых башен Рейнгрота, могли знатно усилить магические данные любого существа. Даже изуори были бессильны в такой схватке.

Амардон проскользнул в главную залу, где мерцало тёмной энергией «сердце», а вокруг, в кругу пентаграммы, плели свои чары демоны-изуори. Поняв, что на него никто не обращает внимания, Амардон пересёк залу и скрылся за одной из многочисленных дверей, ведущих в личные покои.

Глубоко вдохнув, тело демона объяло пульсирующее магическое свечение, скрыв от всего сущего пеленой тумана. А когда пелена спала, в покоях находился уже не демон, а самый обычный человекоподобный молодой колдун. Растрёпанные индиговые волосы, синие изгибы бровей и тёмный рунический балахон не могли скрыть его юную физическую оболочку. И только беззрачковые фиолетовые глаза выдавали в нём бессмертное темномагическое бремя существования.

На грубо вколоченных в стены полках томились потрёпанные временем книги по чёрной магии. В основном, конечно, их страницы исчерчивали рунические письмена изуори, являвшие собой древнее наследство предшественников и весьма ценные артефакты. Такие знания неспособны прочесть маги-самоучки или низкоранговые демоны не из числа изуори.

О таком виде магов, как маги-скитальцы, Редмонд слышал редко. По тем малым крупицам знаний, которые удавалось отыскать, он знал только то, что таких магов очень мало. Более того, их практически нет. И лорд Авнерион желал подчинить всех, кого сможет отыскать, ведь это был фактически незатратный способ для открывания портала в другое измерение — не в разуме одного, а в реальности, для целой армии.

При помощи способностей нескольких магов-скитальцев, Авнерион планировал межизмеренное вторжение.

Редмонду следовало бы хорошенько подумать, прежде чем лишать повелителя такой сладкой возможности.

Взяв с полки несколько книг, демон-колдун углубился в чтение.

***

Марион открыла глаза, ощутив прилив невыносимой боли во всём теле. Осторожно приподнявшись, она оглядела место, в котором очнулась. Под телом холодился каменный пол, в глаза бил магический свет, исходящий от фонарей, а впереди виднелись пропитанные защитной магией железные прутья решётки.

Это была темница.

Попалась в ловушку, как пугливая зверушка.

Марион попыталась вспомнить тот момент, когда она потеряла сознание, но на ум ничего не приходило. Осколки воспоминаний искрились и разбивались до того, как собраться в целостную картинку. Единственное, что помнилось, это встреча с Редмондом, а потом — тьма.

Неужели демон обманул её? Обвёл вокруг пальца и схватил?

Нет, Авнерион явно приказал бы её казнить до прихода в сознание. Или же он готовит особо извращённые пытки? К чему бы…

От размышлений Марион отвлёк ритмичный перестук каблучков женских туфель.

Лучше бы это был Авнерион, тоскливо подумала она, узнав по незамысловатому звуку своего врага, и тут же сознание подкинуло созданную фантазией картинку — сам повелитель Тьмы в женских туфлях. Бред.

Деловито собранные в хвост зелёные волосы вспыхнули в свете магического фонаря, и догадка Марион подтвердилась.

Терра Адьяр.

— Пташка попалась в клетку, — пропела она, остановившись у решётки. — Даю слово, что твои детишки похоронят мамочку с почестями. А потом Дария станет моей!

Марион дёрнулась, и резкая боль охватила запястья. Цепи. Как предсказуемо. И всё же её это раздосадовало.

Наманикюренные пальчики зеленоволосой ведьмы игриво помахали.

— Водишь дружбу с рейнгротским демоном, — капризно надула губы Терра. — Теперь-то ясно, почему Амардон отказался вступить со мной в сделку.

— Тебе стоит задуматься о своих приоритетах, — ответила Марион. — Если даже демоны тебя сторонятся.

Миловидное личико Терры словно накрыла тень. Голос изменился с елейного на властный. Марион инстинктивно прижалась спиной к гладкой стене камеры.

— Рейнгрот падёт, как и Харадр! — возопила она. — Рамалан останется единоличным правителем! Госпожой Амрониума стану я!

И тут же тень с её лица спала, вновь открыв притворно-дружелюбное выражение.

— Не только Авнерион подчиняет себе магов-скитальцев, — поделилась Терра, словно это было чем-то тайным и недоступным простому обывателю.

Марион попыталась вырваться из цепей, но потерпела очередную неудачу. По щекам заструились слёзы гнева и отчаяния.

— Ты не получишь её! — кричала Марион. — Деметриус не позволит! Моя смерть ничего не решит!

Терра театрально вздохнула.

— Твоя смерть решит судьбу всего живого, дорогая. И, клянусь, перевес сил будет в мою сторону.

И подняв руку, Терра выпустила из кольца с изумрудом луч зелёной магической энергии, пробивший насквозь грудь Марион.

***

Оклик хозяина дома, доносящийся от калитки, ведущей во двор, пробудил в домочадцах забытую ранее жизненную активность. Деметриус дёрнулся в кресле, пробуждаясь от беспокойной дремоты, потёр руками глаза и устало поднялся на ноги.

Дария настороженно прижалась к брату. Карен приподнялась.

Оглядев семью, Деметриус безмолвно дал понять, что разберётся с поздним визитёром сам, и вышел из дома, негромко закрыв за собой входную дверь. Осталось ждать его возвращения.

Карен, выскользнув из одеяльного кокона, осторожно приблизилась к окну на кухне, из которого хорошо была видна калитка. Её брат разговаривал с каким-то мужчиной. Чуть позже в памяти всплыл их семейный фотоальбом, где было несколько фотографий Деметриуса с работы. Кажется, этот незнакомец был то ли его коллегой, то ли начальником. Важно ли это было…

События, последовавшие за этим визитом, Карен помнила смутно. Вот её брат падает на колени, прямо в грязь, оставшуюся после дождя, вот его затаскивает в дом всё тот же мужчина, спешно разъясняя, что на берегу моря обнаружили тело. После Карен пытается объяснить детям, что это, вероятно, кто-то другой, другая женщина, которой просто не повезло остаться в непогоду рядом с морем, вот и всё. А потом накрывающий леденящий ужас, едва перед ней предстаёт посиневшее тело Марион, до подбородка накрытое белой простынёй.

***

Редмонд, набравшись достаточных, как ему казалось, знаний, телепортировался на окраину Зонграда, туда, где располагалось кладбище, чтобы вечерними сумерками пробраться к дому Бломфилдов, где, следуя договору с Марион, он должен был провести обряд блокирования магии в сознании её дочери.

Честно признаться, он был не до конца уверен в своём решении. Узнай повелитель об этом — не сносить ему головы!

Но что-то ещё не давало ему покоя. Ощущение чего-то неправильного, чего-то, что уже случилось. Позволив этому чувству оглушить себя, Редмонд обратил внимание на траурную процессию неподалёку.

И тогда пазл сложился.

Девчонка, над которой Редмонд должен был провести обряд, склонив голову, стояла у свежей могилы. Слова Марион оказались пророческими. Рамаланская ведьма добралась до неё.

Не покидая своего сумеречного укрытия, демон-колдун растворился в телепортации.

***

Ведомая непонятным чувством, Дария Бломфилд подняла свой взор в сторону единственного кладбищенского перекрёстка, но наткнулась лишь на фиолетовые магические искры, вяло затухающие в сумерках.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Спустя двенадцать лет

Дария тяжело поднялась с постели. Сил после шестнадцатичасового пребывания в лаборатории почти не осталось. Думать совершенно не получалось, все мысли превращались в подобие утренней каши, которой потчевали заключённых. Мышцы затекли, и даже несколько лестничных пролётов и длинный коридор не смогли их размять.

Медленно Дария подошла к двери, ведущей в её крошечную камеру. Через такое же крошечное окошко в ней из прочного стекла виднелась часть коридора и такая же белая дверь камеры напротив с крупной серой цифрой «11». В окошке не было никого.

Дария с трудом сделала глубокий вдох — болели рёбра — и вновь вернулась в постель. Твёрдую, с тонким матрасом на железном основании и плоской подушкой. Натянув на себя полупрозрачную ткань, которой она обычно укрывалась, когда выпадала возможность вздремнуть, девушка легла и попыталась вспомнить хоть что-то из своей прошлой жизни. Это становилось каждодневным ритуалом.

Но на ум всегда приходили только чьи-то похороны и фиолетовая магическая вспышка за кладбищенскими деревьями. И ничего о себе.

Как её звали? На этот вопрос Дария отвечала механически, не узнавая даже собственный голос, потому что говорить здесь было не принято таким, как она: «заключённая номер двенадцать». Цифра на её двери.

Совпадение её номера и количества лет, проведённых в стенах Рамалана, вызывали горькую усмешку. Где-то в глубине души, сознания. На деле Дария не выражала никаких эмоций. Только крик. Громкий, надрывный, раздирающий. И только тогда, когда астральные путешествия по другим измерениям, свободные ходы в которые надёжно хранились в её сознании, давали сбои в системе наблюдения. Надзиратели сбегали за эльфийским целителем, который что-то колдовал над Дарией, и становилось легче.

По крайней мере, так хотелось. Тяжело было слишком долго.

Возможно, эта точка невозврата и стала решающей. Так не должно было продолжаться. Дария — не подопытный кролик, как считали особо саркастичные надзиратели, и не оружие, как утверждала Терра Адьяр. Дария — человек, жизнь которого рассыпалась в пепел двенадцать лет назад. И пусть она ничего не помнила о себе прежней, она хотела найти выход. Обратить свою силу против Рамалана. Ожидала ли такого Терра?

Дарии хотелось знать.

Девушка замоталась в тканевый кокон, в попытке спрятаться от зла, нависшего над ней. За стенами стонали, хрипели и кричали такие же заключённые, как и она. Они не сдерживали эмоции, не прятали их в тайник глубоко внутри себя, не лгали чувствами. Дария не могла так. Кусала руки, щипала бледное тело до синяков, стонала от боли в подушку, но не кричала. Эмоции — слабость, слабость — смерть. Она не помнила, где услышала эту фразу, но повторяла её, словно мантру, в особо тяжёлые моменты. И вновь становилось легче.

Или так хотелось.

Замочный механизм издал неприятный звук, прежде чем дверь открылась, и на пороге показались двое: парень и девушка, едва ли старше самой Дарии, облачённые в традиционную рамаланскую форму. Алхимические знаки на груди являлись отличием их стихийных сил.

Иногда Дария размышляла об их магии. Должно быть, она красивая.

— Госпожа ждёт в тренировочном центре, — произносит парень, в то время как девушка помогает Дарии подняться на ноги. Поспать не удалось, а, значит, тренировка будет безрезультатная, за что Дарию лишат обеда, ужина, спокойствия и памяти. Так было всегда. И вряд ли что-то изменится.

***

Дария еле ноги волочит, поспевая за двумя надзирателями. Оглядывается по сторонам, замечает редкие лица заключённых в окошках их дверей. И серые цифры: 10, 9, 8…

Между первой и второй камерами они переходят в другой коридор, скрытый тяжёлой железной дверью, чтобы в случае побега, — что бывало крайне редко, — заключённый не удрал дальше коридора камер. Там вновь мелькают лестницы, по которым Дарию буквально тянут за цепь, прикреплённую к магическим наручникам. Боятся, что применит силу измерений и отправит их куда-нибудь подальше. Только вот сил не было. И смысла.

Войдя в тренировочный центр, Дария вдруг остро ощутила свою ненужность. Нет, безо всяких сомнений, она была катастрофически нужна Терре Адьяр, для научных исследований её силы мага-скитальца, но это было не то. Дария помнила слова одной из заключённых, которые та бормотала, идя по коридору в сопровождении четырёх надзирателей: «человеку нужен человек», это была её мантра. У всех заключённых она своя. Это едва ли помогало не потерять себя и оставаться наплаву ещё какое-то время, пока маги-учёные выкачивают из тебя столько информации, сколько требуется им.

Человеку нужен человек. Дария не понимала этого. Она не помнила, была ли нужна кому-то там, за Рамаланом. Возможно, раз она всё ещё здесь, то никому. И, самое страшное, что это не вызывало никаких эмоций. Только стойкое безразличие. И, предположительно, злость. Да, пожалуй, эмоции были. И эти эмоции направлены лишь на одно — побег.

***

Терра наблюдала за искрами магии, которые выскакивали из-под пальцев Дарии, пока та колдовала портал за одну из дверей своего сознания, с присущим предвкушением чего-то особенного. Сильно ожидаемого. Успеха.

Но искры лишь хаотично роились в вихрах её болезненных движений, никак не складываясь в портал.

А Дария чертила, чертила, чертила. Сначала в один мир, потом в другой, третий и так до бесконечности. Но ничего не получалось.

Позже Дарию увели, вновь заковав в рунические наручники. Хотя, если учесть её неспособность сколотить портал, то надобность в мерах предосторожности резко отпадала. Только вот рамаланцы были ещё теми параноиками. И это неплохо отравляло жизнь.

***

Далью Дария знала давно. Около пяти или семи лет их тренировки проходили в одно и то же время в одном и том же зале, только вниманием Терры, к сожалению Дарии, Далья была обделена. Далья не обладала магией измерений, а для Терры это было главным компонентом идеального воина.

Магические силы ей были чужды, но выносливости и силе можно было только позавидовать. В самом начале своего грандиозного эксперимента, Терра устроила настоящие гладиаторские бои, в которых сумела отобрать одного самого крепкого воина, достигшего победы, через горы трупов.

Иногда они переглядывались, то ли сочувственно, то ли с неприязнью, понять было невозможно. Позже перебрасывались издёвками, показывая Терре напускную враждебность, и долгие часы переговаривались через стену, разделяющую их камеры.

У Дальи была серая десятка на двери.

И Дария бережно хранила это знание в недоступном стирателю памяти месте, собирая свою драгоценную коллекцию мыслей, которая помогала ей выживать.

***

Полгода назад Далья сумела сбежать. Ей доверили её первое задание, выдали маскировочный плащ, медальон рамаланца и отправили на разведку в иртальные земли. Это было их большой ошибкой.

Дария узнала об этом в тот же день, когда надзиратели буквально ворвались в её камеру и насильно выпихнули в лабораторию, подвесив на провода на целый месяц. Следили за измерениями, наивно полагая, что физическая составляющая их эксперимента выйдет на связь с магической.

Тогда Дария возненавидела Далью по-настоящему. За то, что не сказала, за то, что ушла, за то, что её истыкали проводами и иголками, заставляя вновь и вновь предаваться агонии.

Спустя какое-то время к Дарии пришло осознание правильности совершённых Дальей действий. Она ушла, тем самым, обезвредив на какое-то время замысел Терры. А это значило только одно: пришла пора Дарии.

***

Это случилось к концу весны. Исследования Терры не давали плодов, Дарию держали на проводах в стеклянном коробе, где, подключённая к магическому зеркалу, она транслировала сюжеты из доступных ей измерений. Сутками надзиратели — по двое: парень и девушка — следили за происходящим, лениво зевая и жуя размазню по рангу выше, чем та, которой потчевали заключённых. Иногда комментировали, кривились и бросали неприязненные взгляды на её истерзанное тело. Иногда Дария их слышала.

— Знаешь, Фредди, я бы уже давно сошла с ума, если бы в моей голове крутилось столько картинок, — закинув ногу на ногу, задумчиво протянула стройная брюнетка, занимающая одно-единственное кресло, стоящее напротив зеркала. — Эта бедняжка неплохо держится для заключённой на двенадцать лет.

Молодой мужчина с огненно-рыжими волосами лениво перекидывал колоду карт из руки в руку разными способами, которым научился у фокусников на многочисленных ярмарках из далёкого, почти забытого детства, проведённого в Уинлэнде.

— Твоя голова не способна удержать даже имена всех твоих ухажёров, — негромко отозвался Фред. — А эта девчонка — настоящая находка в мире магии.

В ответ на это Дария трепыхнулась, как полумёртвая бабочка, и затихла окончательно. Если бы не происходящее в зеркале, ребятам стоило бы запаниковать и вызвать подмогу. Но процесс шёл, а, значит, бояться было нечего.

— Как думаешь, как скоро она станет не опасна для общества? — спросила Фара, сочувствующе глядя на заключённую. Та, повиснув на проводах, будто уснула.

— Сложно сказать, — Фред перевёл взгляд на зеркало, где виднелись лесистые холмы и придорожная таверна с яркой вывеской над входом. Вокруг паслись лошади, в тени дремал пастух с курительной трубкой, торчащей из кармана потрёпанных брюк. — Кажется, это один из спокойных миров её сознания.

Фара заинтересованно уставилась в зеркало, но ничего не почувствовала. Никаких положительных эмоций от природы тех мест. Бесконечная пустота, да и только.

И, словно в подтверждение её ощущений, голубое небо медленно затянулось иссиня-чёрными тучами, а заключённая номер двенадцать пронзительно закричала вновь, натянув все проводки до критического состояния.

Фара, вскочив с кресла, выскользнула за дверь, чтобы позвать целителя.

***

Целитель Алвин был единственным существом, которое приближалось и — да упасут ду́хи! — притрагивалось к заключённой номер двенадцать.

Фара с ужасом наблюдала, как тот входит в стеклянный короб, касается бледными пальцами сначала щеки, потом подбородка девушки, невесомо цепляя её кожу аккуратными длинными ногтями, отходит всего на полшага и начинает что-то шептать на своём родном — эльфийском — языке. Эверетт как-то поведал ей, что это достаточно распространённая молитва у эльфов, обязующая снять физическую и душевную боль.

Через толщу стекла Фара разглядела крошечные шарики света, блистающие в лучах эльфийской магии. Ей казалось, что они что-то напевали. Очень тихо, едва уловимо. Эта колыбельная успокаивала и нагоняла дремоту.

Лесные духи.

Фара никогда не понимала эльфов, но молитва действовала — заключённая успокоилась и даже сумела открыть глаза как обычный человек, а не обезумевшая тварь. Духи испарились, а Алвин умолк.

Фред лишь удовлетворённо хмыкнул, шелестя картами за спиной.

— Больше приступы её не побеспокоят, — покинув камеру, произнёс Алвин. — Не сегодня.

Фред кивнул и, уловив момент, уселся в уютное креслице, предвкушая новое увлекательное зрелище одного из миров в сознании заключённой номер двенадцать.

Фара опасливо перевела взгляд в зеркало и ужаснулась — горело высокое здание, в панике выбегали люди, взрывались окна, а через секунду появилась и сама заключённая — решительная, воинственная, совсем не такая, какую Фара видела в камере сейчас, в этом, реальном, мире.

С первыми рассветными лучами, когда Фред придремал в кресле, а Фара, скрючившись на стуле, вполглаза наблюдала за происходящими чудесами очередного из миров сознания заключённой номер двенадцать, вошла Тория. Ещё через секунду появился и Эверетт.

Фара, вздохнув с облегчением, потянула за собой Фреда в отсек с личными комнатами, чтобы сполна отоспаться на нормальной, хоть и жестковатой, кровати.

***

— Не нравится мне это.

Тория копалась с датчиками и проводами битый час, пока Эверетт заинтересованно глядел в зеркало. Там, заключённая номер двенадцать, переделав спокойный мир в яркую картинку, замораживала родники одним лишь касанием пальцев, словно прочерчивала путь на карте карандашом.

— Четыре, — отрешённо констатировал он, не отрываясь.

Тория в недоумении подняла голову и уставилась на напарника: — Четыре?

— Ты произнесла эту фразу четыре раза, — спокойно ответил Эверетт.

— Мне всё равно это не нравится! — возмутилась Тория, вернувшись к проводкам.

— Пять.

— Да заткнись ты! Они держат её на голодном пайке, измываясь над её сознанием так, что рано или поздно она попросту свихнётся! Это возмутительно и бесчеловечно!

— Неудивительно, что целитель Алвин к ней так зачастил, — размеренно произнёс Эверетт.

— Лучше б к ней зачастил Барни со своей похлёбкой! — вспыхнула Тория, выдёргивая один из датчиков. Заключённая отозвалась тихим стоном.

— У меня от неё изжога, — пробормотал Эверетт. Картинка в зеркале сменилась на погоню посреди сожжённого мира. Пыльные красные скалы, чёрная земля, клубы дыма и бесконечно тёмное небо. В том мире заключённая номер двенадцать была дважды ранена, но бежала уверено и быстро. Эверетт даже подумал, что делала она это лучше Фары.

— Согласна, похлёбка дрянь, но какая-никакая еда, — кивнула Тория, захлопывая дверцу щитка. — Ей и она сгодится, в её-то положении. Ещё немного и беднягу можно использовать как живое оружие — колоть костями противников.

— Попробуй, скажи это Киллиану, — хмыкнул Эверетт.

Тория решила, что наколдовать мерзавцу ледяной душ будет нецелесообразно здесь, поэтому месть она отложила на потом. А пока настало время перекуса.

***

Барни прислал к ним своего помощника Бобби — щуплого паренька с грязно-жёлтыми волосами и большой родинкой на левой щеке. Парнишка тащил два железных подноса, представляя собой чудеса гравитации. Грохнув ими о стол, он удовлетворённо выдохнул и отрапортовал:

— Барни в лазарете, готовил Лемюэль. Здесь яблоки, картошка с мясом и апельсиновый сок. Эверетту Лемюэль передал клубнику со сливками, а Тории шоколад.

Тория от восторга едва не подпрыгнула. Сладости, которыми одарил их Лемюэль, были в ужасном дефиците, но этот волшебник — на самом деле Лемюэль не был настоящим волшебником — всегда умудрялся доставать такие продукты. Не говоря уж о любимом браслете Эверетта из кожи горного дракона.

— Передай Лемюэлю наши безразмерные благодарности, — кивнул Эверетт. — И спасибо, Бобби.

Парнишка радостно закивал, переминаясь с ноги на ногу, и вылетел за дверь, словно общество Тории и Эверетта его очень смутило.

И едва дверь захлопнулась за Бобби, Тория, хитро взглянув на напарника, схватила свою плошку с картофелем и мясом и прошмыгнула в стеклянную камеру к заключённой номер двенадцать.

— Тебя изгонят, — констатировал очевидное Эверетт, отправляя в рот клубнику. Впрочем, он не особо противился. С Киллианом они водили старую дружбу ещё с зонградских времён, и Дария давным-давно стала ему кем-то вроде младшей сестры. А за них нужно нести ответственность, даже вопреки безумным правилам.

— Представь себя на её месте, — глухо донёсся до него голос Тории, которая уже ощупывала ярко выраженные скулы заключённой. — Эй, ну давай же, открой ротик — влетит самолётик!

— Серьёзно? — вздёрнув бровь, спросил Эверетт, оказавшись у входа в камеру.

Тория метнула в него гневный взгляд: — Есть ещё предложения?

Эверетт вошёл в камеру, приблизившись к заключённой. Коснувшись сонной артерии, он удостоверился, что девушка жива. Надавив большими пальцами на верхнюю часть нижней челюсти, он медленно приоткрыл её рот. Сделав несколько пассов рукой, впустил кислород в её лёгкие, и тогда заключённая очнулась, отплёвывая воду. Эверетт мельком взглянул на зеркало — в мире, который отражался там, она тонула.

— Упс.

— Где я? — прохрипела заключённая номер двенадцать, пытаясь сфокусироваться на лице Эверетта.

— Ты во дворце Рамалан, — негромко ответила Тория. — Ты что-нибудь помнишь? Как тебя зовут? Сколько тебе лет?

— Тише, Тория, не грузи.

Заключённая зажмурилась на мгновение и негромко ответила: — Заключённая номер двенадцать.

***

Фара и Фред, следующим утром сменившие Торию и Эверетта, были несказанно удивлены, увидев, что заключённая бодрствовала в своём спокойном состоянии. Она медленно осматривала помещение, в котором провела двенадцать лет, иногда фокусировала взгляд на своих надзирателях. И если Фред реагировал на это с присущим равнодушием, то Фаре откровенно становилось не по себе.

***

— Её нужно вытащить отсюда, — решительно выдала Тория, шаря в своём шкафу.

Склянки с разноцветными порошками, зельями, бинты, парочка потрёпанных книжек, блокнот с пером и жестянкой с чернилами, кусочки сургуча, ложка с деревянной ручкой для его растопки, печать с символом стихийных магов и многое другое отправлялось с полок в рюкзак девушки. Туда же отправился и походный плащ с глубоким капюшоном — такие плащи стихийные маги использовали для внедрения в общество под видом странников с далёких земель, на которых редко кто обращал внимание.

Эверетт задумчиво следил за махинациями напарницы: — И как ты себе это представляешь? Рамалан хорошо защищён. Даже слишком хорошо.

Тория не останавливалась, перебирая свою одежду и откладывая ту, которая могла бы подойти заключённой номер двенадцать. Благо, по телосложению они мало отличались. Особенно сейчас.

— Нужно вызвать Киллиана, — заявила она.

— Про Киллиана знаем только мы с тобой, ну и Терра, — ответил Эверетт. — Для других в Рамалане Дария Бломфилд — сирота без кровных родственников. Как ты себе это представляешь?

Тория остановилась и задумалась. Перебравшись на кровать к Эверетту, она с серьёзным видом взглянула на него: — Ты со мной?

Эверетт подумал, что эта ночь их дежурства станет самой долгой в его жизни.

***

Далья закрепила шаманскую ловушку на стене одной из одноэтажных построек, принадлежащих лагерю потенциальных союзников лорда Авнериона, держащих путь в Рейнгрот. Приготовившись бежать, она перехватила из оружейных запасов около дюжины вновь изобретённых луков, и скрыла чарами. Маскирующие чары она набросила на себя и, исчезнув за пределами лагеря, разрядила один из луков ровно на одну стрелу. Шаманская ловушка разорвалась и постройку охватило пламя. Наёмники с запада явно потерпели поражение.

Слева замерцала руна связи, и Далья, проклиная всех и вся, бросилась прочь.

— Ты ведь понимаешь, что я желаю тебя прикончить? — прошипела она магическим завиткам, перепрыгивая острые камни.

— Дарии нужна помощь, Далья, — руна растворялась голосом Эверетта. — Время на исходе. Мы встретим Киллиана у Ивил-Толмарских гор следующим вечером.

Стиснув зубы, Далья негромко выругалась, но всё же ответила:

— Я обезврежу систему безопасности, но у вас будет не более пяти минут. Даже это время для вас непозволительная роскошь.

— Спасибо, Далья.

Дрогнув напоследок, руна расползлась по воздуху и исчезла.

Исказившись в гримасе, Далья ловко оседлала серого волка и, сжав в кулаках грубую шерсть, прошептала:

— Ты у меня в долгу, Кейро.

***

Весь день их дежурства прошёл, словно на иголках. Заключённая номер двенадцать то дрожала, то разрывалась в криках, то туманно созерцала стеклянную стену перед собой, но ничего из этого не послужило причиной для вызова целителя Алвина. И когда часы в коридоре громко брякнули в полночь, Тория метнулась к камере со спрятанным ранее рюкзаком, Эверетт же решил проверить коридор на наличие незваных гостей. Но всё было тихо. Далья обещала обесточить охранные системы, чтобы у остальных была возможность быстро убраться восвояси.

— Давай, Дария, — шептала Тория. — Нам надо уходить. Ну же. Далья снесёт нам головы, если не успеем.

Эверетт вмиг преодолел расстояние от двери до камеры и осторожно придерживал Дарию за талию и руки, пока Тория отсоединяла девушку от датчиков и проводов.

— У нас всего пара минут, прежде чем сюда нагрянут колдуны во главе с Террой, — тихо произнесла Тория, помогая выводить Дарию из камеры. — Мы не сможем вернуться в Рамалан, Эверетт.

— Меньше болтай, — ответил блондин, открывая дверь. — Времени нет.

Разрушив героический момент, Дария вырвалась из плена своих бывших надзирателей и рванула вперёд по коридору, сметая охрану резкими выпадами исхудавших рук и ног. Однажды ей даже удалось сотворить портал, из которого тут же повеяло почти могильным холодом, и группка солдат исчезла в завихрениях метели и магии. Эверетт и Тория следовали за ней, иногда помогая освободить путь, но, чем дальше, уводил их коридор, тем быстрее и ловчее становилась Дария.

— Стоять!

У портальных арок они потеряли её вовсе. Окровавленное от пущенной стрелы тело, ввалилось в один из крайних порталов и исчезло в мерцании телепортации. Эверетт втянул Торию в следующую арку. Их планы рухнули.

ИНТЕРЛЮДИЯ

За полгода до побега

Тусклый свет настенного фонаря болезненно сказывался на самочувствии. Далья хрипло вздохнула — подхватила на одной из тренировок простуду — и ощутимо ударилась затылком о каменную стену своей камеры. Веря нацарапанным у койки меткам, сегодня должен был быть понедельник где-то в середине ноября 2609 года. Сопоставить данные календаря, вскользь увиденного у одного из надзирателей, с погодными условиями не составило труда, а там просто следовало вести верный отсчёт. И вот теперь шёл к концу шестой год её существования в Рамалане, как часть безумного, но грандиозного замысла Терры Адьяр.

С малых лет Далья понимала, что любовь матери не познает никогда. Терра пропадала в лабораториях, спихнув малышку на нянек с ножнами на бёдрах и колчанами за спинами, а об отце даже думать не хотелось. Желания отыскать его не было, выстраивать теории, почему он её бросил — тоже. Если так вышло, то ничего не поделаешь, а впадать в приступ драматизма не входило в её характер.

Далью Адьяр растили воином, а не дочерью владыки.

Замочный механизм издал противный звук, перед тем, как на пороге камеры показалась блондинистая голова Тории Биновиль — рамаланской стражницы и подруги Дальи.

— Госпожа ждёт тебя внизу.

Далья кивает, неспособная на пустую вербалистику, и вяло поднимается с кровати. За дверью их ждёт Эверетт Кейро — верный напарник Тории.

На запястьях Дальи защёлкиваются наручники, не рунические, как у Дарии Бломфилд, обычные. Короткая крепкая цепь остаётся в руках Эверетта. Тория идёт впереди, разблокирует двери.

Далья уныло глядит на дверь с крупной серой цифрой «12», когда они проходят мимо, и вспоминает первую встречу с Дарией. Шесть лет назад.

Двенадцатилетняя Дария Бломфилд, уже пять лет зовущаяся скомканным «заключённая номер двенадцать» вызывала в Терре Адьяр непреодолимую злость и ненависть. Потраченные время и силы на «последнего мага-скитальца Амрониума» не давали своих плодов, Дария никак не могла совладать с магией внутри себя, и даже лучшие ведьмы и колдуны измерения не могли выпустить эту силу наружу.

Тогда-то Терре пришла в голову мысль начать готовить вторую часть задуманного эксперимента, и постараться установить между ними крепкую ментальную связь, завязанную на схожести и магии.

Долго, впрочем, выбирать образец не пришлось. Родная дочь, Далья Адьяр, была идеальным вариантом — имела идентичную дату рождения, цвет волос и глаз, уровень упрямства и гордости был так же схож. Иногда Терра задумывалась: а не благословлена ли свыше её задумка? Настолько идеальные образцы подобрать чертовски сложно, а здесь такая удача!

Далья восприняла план с весомой долей скептицизма, заявив, что мать ополоумела окончательно, и участвовать в этой ереси она не собирается. Но что может сделать ребёнок — подросток, — заточённый во власти тираничной матери? Ровным счётом ничего.

Далье пришлось подчиниться. Подвергаясь многочисленным мелким заклинаниям придворных ведьм, — изменить цвет волос с природно-алебастрового на графитно-чёрный, цвет глаз с туманно-серого на шоколадно-карие. А потом бесконечно долгие наставления матери о непричастности Дальи к ней. Просто эксперимент, просто образец, просто не-дочь.

Просто вычеркнуть из жизни.

С выгравированным на сердце равнодушием Далье пришлось принять правила игры и стать для своей «второй половины» сущим кошмаром. Это было обоюдное решение.

Девчонка походила на неё саму. Одного роста, того же цвета волосы, тусклые серые глаза, выпирающие через майку рёбра и острые скулы. Тогда Далья решила, что сказания о последнем маге-скитальце лживы, и это нечто не может быть сильнейшим магом измерения. Трофеем особо глумливых охотников. Ключом к межизмеренной войне.

Их поставили на одной арене лицом к лицу. Дария была запуганной и сломленной девчонкой, прячущей взгляд за завесью грязно-бледных волос, едва ли сейчас похожих на свой природный цвет. Руки дрожали, закованные в рунические наручники, а свежие ссадины сочились кровью. Далье было откровенно её жаль. Первые несколько секунд она изучающе скользила взглядом по хрупкой фигуре, отчего-то привлекательной в собственной беззащитности, серой цифре на шее, которой клеймят всех образцов, слушала прерывистое, местами хриплое дыхание.

А потом наручники сняли, и Дария создала свой первый полноценный портал, глядя точно в глаза Дальи.

Дарию Бломфилд Далья не видела уже три недели. Терра Адьяр нервничала, сроки шли, Авнерион набирал силу, а результата так и не предвиделось. Магия Дарии всё ещё была неустойчива, а интерес к Далье, как к образцу, потерян.

Перейдя в более просторный коридор, через который обычно поставляли медикаменты для заключённых, Тория передала Далье крошечных размеров свёрток. Позже, развернув его вне стен Рамалана, Далья поняла, что Тория добыла-таки схему отключения магического оснащения дворца. А знания Дальи о системе энергоснабжения и мелкого колдовства позже помогли им троим выбраться из Рамалана.

В кабинет Терры Адьяр Далью втолкнули, как мешок картошки. Принцип работы стражников; сделаешь по-другому — заподозрят в предательстве, казнят без суда и по ветру пустят пыль.

Откланявшись, Тория и Эверетт вышли прочь.

Далья с трудом поднялась с колен, удостоившись презрительного взгляда от матери.

— Твои навыки достаточно возросли, — Терра старательно не смотрела на дочь. — Сегодня ты отправишься на своё первое задание.

Далья опустила голову ниже, как полагалось заключённым, лицо её скрылось за завесью тёмных волос, а бледные, сухие губы озарила дьявольская улыбка.

— Да, госпожа.

Некоторое время Терра изучала взглядом облик дочери, но позже вызвала Торию и Эверетта через специальную кнопку. Далью Адьяр выволокли из кабинета и потащили вниз по лестнице к подсобкам, где хранятся плащи и отличительные знаки стихийных магов.

Когда возможность слежки Терры была исключена, Эверетт ослабил хватку, и Далья смогла перевести дух.

Уже стоя в полном обмундировании, Далья, Тория и Эверетт услышали пронзительный девичий крик с одного из верхних этажей.

— Это Дария, — негромко отозвалась Тория. — В последние дни ей становилось всё хуже. Картинки в зеркале заставляли мурашки бежать по коже — сплошные сражения, кровь и боль.

— Долго она вряд ли протянет, — продолжил Эверетт, приглушённо. — Терра это понимает и пытается выжать всё, что сможет. Это твой единственный шанс.

Далья сглотнула подступивший к горлу ком.

— Что ты предлагаешь? — уточнила она севшим голосом.

— Мы с Торией были на разведке пару недель назад. В милях двадцати от Рамалана, не доезжая Зонграда, есть блокпост мятежников. Простые граждане, благородно решившие защищать свой дом от мертвяков и нас, работают на два фронта, людей мало. Расскажи сказочку о побеге, покажи синяки и ссадины, позволь подсчитать торчащие рёбра. Они клюнут. Навыки воина у тебя есть, это большой плюс.

— Нам нужно вытащить Дарию, — прошептала Далья, блуждая взглядом по стенам.

— Её отпустят сегодня, — заверила Тория и прислушалась. — Слышишь? Крик стих. Лязгнула дверь. Её уводят в камеру. Твоя миссия рассчитана на два дня. Эти два дня её могут таскать только на ковёр к Терре, но не в короб.

— Я не вернусь, а, значит, подвергну её новому заточению в коробе.

Эверетт покачал головой.

— Если всё получится именно так, как мы задумали, то это меньшее, что ей предстоит испытать.

Далья, подумав, кивнула. Эверетт был прав. Следовало наладить отношения с мятежниками, чтобы иметь подспорье в большом мире, подробно изучить систему энергоснабжения Рамалана и всё тщательно продумать. Спешить было нельзя.

Тория и Эверетт проводили Далью до портальных арок.

— Постарайся, чтобы тебя не поймали.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Первым, что почувствовала Дария, был холод.

Зажимая касательную рану от стрелы рукой, она побрела в сторону близко растущих деревьев, надеясь укрыться в них на время остановки крови. Даже не оглядываясь, Дария поняла, что провела надзирателей и теперь, должно быть, они были где-то далеко, а, значит, временно можно было исключить факт погони.

Но тогда чьи это были шаги позади?

Дария обернулась резче, чем того позволяло состояние. В глазах на мгновение потемнело, а рану засаднило сильнее. Кажется, она была на грани обморока, но от падения её хрупкое тело уберегли сильные мужские руки.

Не успела Дария испугаться, как её обступили люди в цветастых одеждах, что-то щебеча на своём языке и активно жестикулируя. За облаком пышных юбок виднелась разряженная повозка и одинокая лошадь. Кочевники.

— Янош! Позовите Яноша! — воскликнула одна из женщин, неопределённо махнув рукой то ли в сторону соплеменников, то ли в сторону небольшой повозки, мирно притаившейся за их необычной компанией.

Яношем оказался пожилой мужчина с небольшой седой бородкой и тёмной, загорелой кожей. Рукава белой рубашки были закатаны до локтей, а узловатые пальцы обхватывали внушительных размеров сосуд с красноватой жидкостью.

В разум Дарии закрались сомнения, касательно этого снадобья, как его окрестил кто-то из толпы, и она предприняла попытку вырваться.

— Тише, девочка, тише, — прошептала вторая кочевница, поглаживая Дарию по голове, словно маленького ребёнка перед принятием особо гадких лекарств.

— Рана неглубокая, но двигаться нельзя, — негромко произнёс молодой мужчина, ранее подхвативший Дарию под руки. — Где это тебя так?

— Ты всегда такой обаятельный, или мне повезло? — огрызнулась Дария и тут же зашипела от боли — Янош, не жалея, обильно смачивал раствором рану. — Какого чёрта?!

— Ты-то всегда обаятельная, — иронично хмыкнул собеседник, сдавив плечи девушки чуточку сильнее. Дария вновь попыталась вырваться. — Будешь брыкаться — свяжу.

— Сама любезность.

К слову, снадобье всё же подействовало, но не так, как думалось Дарии.

Очнулась она, когда повозку тряхнуло на кочке.

Изнутри вардо во многом отличалось от традиционных кочевнических кибиток. В первую очередь, это не было похоже на жилой фургончик, а, скорее, на общественный транспорт — по бокам было установлено две скамьи, укрытых пёстро и до́рого расшитой тканью, несколько таких же подушек. Передняя часть была загромождена старой посудой и провиантом, мешками с одеждой и, вероятно, лекарскими запасами Яноша. Кроме Дарии, в кибитке был сам Янош и нахальный незнакомец. Остальная часть племени шла вровень с повозкой, отстукивая пандейру известный только им мотив.

— Куда вы меня везёте? — подала голос Дария, вдоволь наигравшись с незнакомцем в гляделки. Тот и бровью не повёл, лишь вальяжно развалился на противоположной скамье и на губах его расцвела усмешка.

— Знаешь, своих спасителей принято благодарить, а уж потом кидаться с обвинениями, — заметил он, закидывая ногу на ногу. На нём были удобные бежевые брюки с белым тканевым поясом, торс оставался оголённым.

— Знаешь, перед спасённым не щеголяют голой грудью, — передразнила она, прищурившись.

— Нравится? — самодовольно хмыкнул парень.

— Головокружительно, — бросила девушка, отворачиваясь к маленькому окошку в двери. — Боюсь, стошнит.

Янош, молча наблюдавший за их перепалкой, вдруг приосанился и подал голос:

— Наш дом — всё измерение, у нас нет цели куда-то идти. Ты вольна остаться с нами и обрести свободу тела и духа или покинуть нас.

Дария перевела на него внимательный взгляд. Формулировка была сладка́, но она не привыкла верить в простоту жизни. Более того, она не привыкла верить людям. До этого дня люди причиняли ей только боль. Другого отношения к себе она не помнила. И было ли оно вообще?

Дария вспомнила тёплые улыбки Дальи, вскользь подаренные ей на общих тренировках, и низкий, чуть хриплый голос. Жива ли она?

— Я благодарна вам за помощь, Янош, но остаться не могу.

Понимающая улыбка озарила его мудрое лицо, испещрённое морщинами, и он кивнул.

— Я предполагал такой ответ. Оливер тоже собирается вскоре покинуть нас. Возможно, вам стоит объединиться.

— Оливер? — недоумённо переспросила Дария. Объединяться с кем-то в её-то положении — нет, спасибо.

Янош кивнул в сторону того самого парня.

— Значит, Оливер, — неопределённо уточнила она.

Оливер шутливо поклонился, насколько позволяло сидячее положение и нахальный оскал сменился приветливой улыбкой.

— Куда миледи изволит направиться? — невинно поинтересовался он, изучающе осматривая её тело.

— Подальше от тебя, — пробормотала Дария, вновь уставившись в окошко в двери, задумавшись. Снадобье Яноша помогало не только от раны, но и для восстановления логического мышления. Дарии подумалось вдруг о том, что её социальные навыки совершенно неразвиты, но, по крайней мере, поблагодарить Яноша за помощь ума хватило. Ещё не всё потеряно.

Далья найдёт её. Рано или поздно это должно случиться. Надзиратели упоминали её имя в контексте побега, а, значит, она им помогла. Значит, она ещё жива.

Дария не могла понять своих ожиданий от встречи со второй половиной неудавшегося проекта Терры. Что если это было одним большим, нелепым планом Рамалана? И, скрытая от глаз госпожи, приветливость Дальи была лишь напускной?

Сердце разочаровано кольнуло. Дарии стоило бы отрицать собственные недвусмысленные чувства к Далье, возникшие в трогательном подростковом возрасте, но опьяняющее чувство свободы внезапно отключило способность контролировать эмоции. И всё же Оливеру она не доверяла.

— Мне нужно уходить.

Янош неопределённо пожал плечами, откинувшись на стену повозки. Вероятно, он привык к людям, время от времени появлявшимся в их таборе. Помогать друг другу, чем можешь, когда на фоне разыгрывается нешуточная война, — всё, что они могли делать для этого мира.

— Мы остановимся через пару часов на поляне около Звёздного озера. Тогда и пойдёшь. Нечего попусту тревожить народ.

И в правду. Кибитка остановилась на окраине озера, когда уже смеркалось. Песни и звон пандейру стихли, им на смену пришли огни факелов и долгие разговоры.

Дария покинула повозку первой, огляделась по сторонам и, найдя тропинку, ведущую в лес, уверенно направилась к ней, игнорируя удивлённые взгляды кочевников. Оливер, кратко переговорив о чём-то с Яношем, тепло попрощался с племенем и поспешил догнать неугомонную спутницу.

— Далеко собралась? — непринуждённо заговорил он, едва поравнялся с Дарией. Девушка ответила стойким молчанием, лишь сжатые кулаки выдавали в ней кипящую злость. — Эй, я не собираюсь тебе надоедать, честно, но ты не выживешь одна в Амрониуме. Наше измерение — довольно гиблое местечко.

Оливер, поняла Дария, пытался казаться сведущим во многом, что касалось их измерения. Пытался доказать ей свою нужность. Возможно, счёл её девочкой-бунтаркой, сбежавшей из-под опеки докучных родителей. Только вот Дария была во многих других измерениях, в большинстве — незаконно, и о структуре бытия знала намного больше него. Впрочем, подумалось ей, лишние руки не помешают. По крайней мере, пока она не освоится после побега из Рамалана.

— Куда ты собирался пойти?

Миловидное лицо Оливера тут же озарила детская по своей наивности улыбка. Он заправил большие пальцы за лямки рюкзака и несмело взглянул на спутницу. Дария же не выражала ничего. Даже заинтересованности.

— Здесь недалеко есть приют. Я там вырос и, полагаю, мы могли бы остановиться в моей старой комнате.

— Я не собираюсь задерживаться где-то надолго, — отрывисто бросила она в ответ, вдруг осознав, что, кроме скверно развитой способности колдовать порталы, у неё не было ничего. Даже ножа.

К её счастью, Оливер не стал донимать расспросами, отделавшись простым понимающим кивком. И они продолжили путь молча.

Но прежде чем добраться до приюта, Оливер решил сначала прокатиться на конной упряжке через весь Холград — город, на окраине которого и располагалась точка их назначения, — а потом заскочить в сувенирную лавку развлечения ради.

В лавке их встретила хозяйка, представившаяся Дарии как Мэри Тейлор-Рот. Выглядела она лет на двадцать пять и водила явно давнюю дружбу с Оливером.

Мэри представила им новую коллекцию карт Таро, энергосберегающие шары и амулеты из клыков горных драконов. Ради приличия Дария прошлась взглядом по картам, отмечая про себя мрачные композиции, зарисованные на них и скосила взгляд на шары. Денег на покупку подобного барахла не было. Их не было вообще, но, вероятно, Мэри этот факт мог расстроить, поэтому Дария сделала максимально заинтересованный вид.

— Я отойду ненадолго, — прошептал Оливер, коснувшись руки Дарии. — Всего пара минут и я в твоём распоряжении.

Такая формулировка если не смутила Дарию, то озадачила точно, но едва она собралась что-нибудь ответить — его и след простыл. Вздохнув, девушка перешла к изучению следующей витрины, посвящённой свечам. Здесь были представлены и простые восковые, и цветные (каждый цвет в магии обозначает что-то своё, особенное. Например, белые свечи подходят для любых ритуалов, поскольку являются, что называется, универсальными), и травяные, и вощёные, в металлических гильзах, спиралевидные, крестовидные и другие. Видов было столько, что у Дарии закружилась голова и она поспешила перейти в другой ряд, надеясь, что Оливер сможет отыскать её в этих лабиринтах.

— Могу ли я чем-то помочь? — любезно поинтересовалась внезапно подошедшая девушка. Её Дария заметила мгновенно, едва они с Оливером вошли в лавку. Слишком уж вызывающе выглядела.

— Нет, — тут же отозвалась она. — Я жду… — кого, Дария? — …друга.

Зелёные губы иноизмеренки расплылись в подобии улыбки. Девушка игриво отбросила копну длинных светлых волос, открывая вид на вытатуированную серым цифру шестьдесят восемь. Какого чёрта…

— Тейлор. Тейлор Джонсон, — запоздало представляется она, оголяя два острых белых клыка, симметрично затерявшихся среди ряда ровных зубов. — Мы встречались с тобой в…

— Рамалане, — сдержанно выдыхает Дария, инстинктивно отшатываясь назад. В спину упираются стеклянные дверцы витрин. Ох и расстроится Оливер…

— Сбежала, значит.

Когтистые руки Тейлор обхватывают золотистые сферы магической энергии. Ступает она неслышно — истинный агент, и Дария машинально чиркает искрами порталов. Но ничего не получается.

Сферы молниеносно разрывают витрину позади неё, и приходится резко уходить влево.

— Госпожа вознаградит меня за столь ценный дар.

Дария отскакивает от новой вспышки, падает на пол, перекатываясь за стойку с амулетами. Чёртов Оливер с его побрякушками! И чиркает, чиркает.

— Ты — провальный эксперимент! Пустышка! Мусор!

— Так прекрати подтирать за Террой!

Дария вскидывает голову, подмечает какой-то древний щит, сделанный из железа. В прыжке срывает его с крючка, перекатывается за витрину с горшками, но и та разрывается грудой осколков. Плохая идея.

Издали слышны голоса правоохранительных органов, выводящих мирных жителей из зоны опасности. Потрясающе. Ещё в тюрьму не хватало…

Дария срывается с места, надеясь скрыться в той же подсобке, в которую ушли Оливер и Мэри, и молит всех богов, чтобы не застукать их в непотребной позе. Но сфера Тейлор достигает своей цели раньше, чем цель — двери. Открывающейся двери.

Оливер застывает на пороге, как громом поражённый, но быстро оценивает ситуацию и, отмирая, втягивает вновь раненую Дарию в подсобку.

— Тебе не сбежать от меня! — вопит Тейлор в закрывающуюся дверь.

— Это мы ещё посмотрим, — хрипит Дария, опираясь одной рукой на обескураженного Оливера. Точным ударом ноги она закрывает дверь до щелчка.

Но едва они выбираются на задний двор сувенирной лавки — их настигают двое. И Дария с неким раздражением замечает у них такие же серые цифры: сорок два и пятнадцать. Такие же эксперименты. Завербованные.

У одного в руках скипетр со светящимся магией камнем, у второй — непомерно длинные хлысты, объятые розоватыми импульсами. Усиленное магией оружие, зачастую, может нанести больший урон, нежели безоружный колдун.

Дария, ухмыляясь, отталкивает от себя Оливера.

— Сваливай.

— Какого чёрта?

— Эти ребятки тебе не по силам, кочевник, — равнодушно бросает Дария, сближая и отдаляя ладони. Искры вылетают, но в портал так и не складываются. И краем сознания, самым далёким, она мечтает о том, что Далья внезапно появится и спасёт её. Их.

И эти мысли действуют. Искры переливаются в волны чистой энергии, а они — в портал. Дария ощущает сильные порывы ветра, но экология ничуть не отличается от здешней, в Холграде такая же погода.

— Нет!

Далья, с мечом наизготовку, выпрыгивает, словно дикий зверь, из портала, и рассекает тела рамаланских экспериментов с завидной скоростью.

Дария обессиленно пятится назад, готовая вот-вот упасть, но Оливер вновь ловит её.

И эта встреча пугает её больше, чем вероятность быть поверженной.

Далья оборачивается медленно, её лицо не выражает ничего, кроме усталости, помноженной на сдержанность, и, вдохнув, она делает шаг к Дарии.

— Эверетт и Тория сказали мне, что ты перебила охрану и прыгнула в другой портал, — резче, чем требовалось, произнесла она. С клинка капала свежая кровь. Тёмно-алая, с терпким запахом медикаментов. Дарию помутило. — Признаться, не думала, что наша встреча состоится раньше, чем планировалось.

Руки Оливера сжимаются на её плечах сильнее, от непонимания возникшей ситуации. Он ждёт каких-то слов от Дарии, которые могли бы призвать к дальнейшим действиям, но спутница лишь роняет слабое «ты бросила меня».

— Если бы я не сбежала, планы Терры обрели бы действительность. Этого нельзя было допустить. Ты понимаешь это.

Дария кивает, пытаясь приосаниться — затекла спина, и Оливер помогает ей выполнить столь неприятное по ощущениям действие.

— Терра вышлет за тобой хвост, Дария, — вновь заговаривает Далья, придирчиво оглядывая чёрный вход в лавку. — Куда ты направлялась?

Поразительно, подумалось Оливеру, она даже не признаёт моё присутствие. Впервые он задумывается об их возможном родстве, но виду не подаёт.

— Оливер вёл меня в приют, — устало отвечает Дария. — Я планировала переночевать там.

— Отлично, — кивает Далья, и измазанный кровью клинок исчезает в набедренных ножнах. — Идём туда, а утром отправимся в Харадр.

Оливер замирает, как вкопанный.

— Я не собираюсь продаться ещё одной организации, Далья, — возражает Дария, и Оливер пытается запомнить имена обеих и не запутаться в их похожести.

— Назревает война, Дария. Антуан Блэк собирает сильнейших магов, чтобы противостоять ордам Тьмы. Мы не можем остаться в стороне.

— Ты не можешь, — акцентирует Дария. — Ты, а не мы.

— Мы — одно целое, Дария. Ты не можешь отступить. Не сейчас.

Оливер перекинул руку Дарии через своё плечо и перехватил её за талию. Сил оставалось всё меньше, но, кажется, её подругу это мало заботило.

— Дарии следует поправиться, а потом уже истязать себя мыслями о войне, — рискнул вклиниться он, не спеша ведя спутницу к приюту. Если ей не окажут помощь в ближайшее время, есть вероятность летального исхода. Кто знает, какой заразой обладает Тейлор. Или обладала? Что с ней сделала Мэри? И сделала ли вообще что-то?

— Кто ты вообще такой? — разъярилась Далья, но была остановлена Дарией:

— Просто заткнись и иди за нами.

***

Мрачное здание с низкими потолками и грязно-зелёными стенами, снаружи опутанными плющом и сетью временны́х трещин, представляло собой тот самый приют, в котором обитало очень много людей.

Оливер провёл девушек во вторую справа от входа комнату, и им навстречу вышла, узнавшая его, жабовидная женщина. Кажется, она так же, как и Тейлор, была попаданцем из другого измерения, но Дария предпочла не уточнять этот факт.

Они переговаривались недолго, но этого хватило, чтобы Дария пришла в норму, словно сама атмосфера приюта имела целительские чары. В помощи Оливера она больше не нуждалась и ненавязчиво выпуталась из его объятий.

— Марлен проводит тебя в гостевую комнату, — нарочито вежливо произнёс Оливер, обращаясь к Далье, которая таким раскладом осталась очень недовольна, но под взглядом Дарии стушевалась и поплелась за Марлен.

Первая справа от центрального входа дверь имела старую, потёртую табличку с вычерченным именем Оливера. Туда-то он и завёл Дарию, когда Марлен и Далья скрылись за поворотом.

Это была просторная комната с большим окном, письменным столом, старым диваном, шкафом и парой картин на стенах с неизвестными фавнами и дриадами.

На столе были разбросаны фрагменты разбитой акустической гитары, словно кто-то очень постарался уничтожить улики. Магия Дарии потянулась к обломкам, руки самовольно приподнялись, и слабые импульсы чистой энергии принялись опутывать каждую часть, каждую щепку.

И как только последний кусочек встал на своё место, корпус инструмента будто бы излечил свои трещины. Но гитара оказалась целой лишь наполовину, следов второй части не было видно.

— Хочешь найти гриф? — с улыбкой поинтересовался Оливер, на что получил отрицательный кивок головой. — Это одно из базовых упражнений для постояльцев с магической составляющей. Так мы учим их контролировать свою силу, сосредотачивать её на одном конкретном задании. Систематизация ума. Обычно такое используется при подготовке боевых чародеев, если не ошибаюсь.

Дария стащила со стола какую-то книгу, чтобы чем-то занять руки. Оливеру она всё ещё не доверяла, поэтому, решив утаить некоторые части своей биографии, промолчала.

Портальная магия была не единственной её способностью. Чинить разбитые вазы и игрушки Дарии удавалось ещё в малом возрасте, об этом сообщила с издёвкой сообщила ей Терра. Пожалуй, это было единственным весомым знанием о себе.

Порассуждав какое-то время о таких чарах, будучи в заключении Рамалана, Дария пришла к выводу, что это мелкое дополнение к основной сути магов-скитальцев — раз порталы соединяют два измерения или два места одного измерения, то почему бы не соединить осколки разбитой чашки, к примеру? Когда сила измерений всё же выходила из-под контроля и разносила лабораторию или тренировочный зал, Терра в наказание заставляла Дарию методично чинить каждую колбу. Спустя двенадцать лет это стало чем-то рефлекторным.