Бесплатный фрагмент - Подстава в кофточке

УКРАСТЬ МАЯКОВСКОГО

Не так давно Ефим Рябинкин был уполномоченным по делам несовершеннолетних. Два отдела объединили, и ему пришлось переквалифицироваться. Он решил попробовать свои силы в частном сыске. В новой ситуации имелись немалые плюсы. Теперь никто не торопил с отчётами, не отдавал приказы, не требовал безотлагательного исполнения. Можно расслабиться в любое мгновение рабочего дня. Новый детектив не обладал сколько-нибудь известным именем. За помощью обращались чаще пенсионеры да ещё женщины, когда хотели выследить загулявшего на стороне мужа. Поначалу охотно брался за подобные дела, потом они ему надоели. По большей части заканчивались новым сближением двух половинок, причем каждой казалось, что всё произошло без посторонней помощи. Платили скудно, и Рябинкин с тоской вспоминал регулярную зарплату в милиции.

Однако размеренной жизни пришёл конец. Случилось это поздним вечером, когда Ефим после просмотра теленовостей хотел отправиться на боковую. Семьёй он не обзавелся, более подходящего занятия не предвиделось. Вдруг в дверь несколько раз позвонили. В такое-то время? Рябинкин посмотрел на часы. Без четверти двенадцать. Не ошиблись ли дверью? Сыщик вытащил из ячейки цепочку, бесшумно убрал язычок замка. Перед ним стоял незнакомый мужчина.

— Чего вам надо? — не очень приветливо спросил хозяин гостя.

— Вы частный детектив?

— Да, в настоящий момент принадлежу к упомянутому сословию. У вас дело?

— Безотлагательное. Если позволите, я зайду. Сонливость Ефима как рукой сняло. Он впустил незнакомца в квартиру. Гость внушал доверие вполне обычной внешностью. Невысокий ростом, простоволосый, в сиреневом спортивном костюме. В однушке не так-то легко разместиться вдвоём. Зал одновременно служил кабинетом и спальней. Диван на ночь уже разложен, простыня постелена, однако за кухонным столом они побеседуют без помех.

— Чай будете?

— Нет, спасибо. Не до чаю. Не терпится быстрей ввести вас в суть.

— Хорошо. Давайте приступим. Итак?

— Дело загадочное, я не исключаю — необъяснимое. Живу на пятом этаже. Дверь железная с двумя замками повышенной секретности. Знаете, когда в квартире домашний кинотеатр, ноутбук, плазменный телевизор и масса иных дорогих вещей, лучше заранее похлопотать о надёжных запорах.

— Ну и что? Несмотря на хорошие замки вас ограбили?

— И да, и нет. Давайте обо всём по порядку. Случилось это два дня назад. Кто-то звякнул жене по мобильнику: недалеко от их дачи за городом пожар. Мы дорожим своим загородным коттеджем. Жена вообще без него жить не в состоянии. Почти каждый выходной мотаемся. Но то выходной, а была среда. Заводи машину, и всё тут! Это около девяти вечера-то. На ночь глядя? Час туда, час обратно. Да и жара с ума сойти. Даже на рынок лишний раз не хотелось вылезать. Жёнушка у меня, надо признать, упрямая, не поспоришь особо. Талдычит своё, ни в зуб ногой. Пришлось заводить машину. Я сам запер дверь на два замка, и мы налегке покатили. Если что, пожарников вызовем. Приезжаем. Действительно, лес поблизости горел. Несмотря на поздний час, сотрудники МЧС там были. Дача в порядке. Вокруг дым. Мы знали, что где-то ещё болото горит. По телевизору передали. Непосредственной же опасности нет. Развернулись да и домой. Машину в ракушку поставил. Поужинали, легли спать. Наутро обнаружил пропажу.

— Плазменный уперли?

— В том-то и загвоздка, что нет. Ноутбук и домашний кинотеатр тоже на месте. Кошелек мой с банковской картой валялся на журнальном столике. Смартфон оставался здесь же.

— И тем не менее?

— Тем не менее у нас побывали незваные гости. Или гость. При полной сохранности всех вещей и документов исчезла мелочь. Книжка.

— Вот как? И что за книжка?

— В мягкой обложке. Почти брошюра с виду. Одна из первых книг Маяковского.

— Репринтное издание?

— Не репринтное, а прижизненное издание.

Ефим лет на десять моложе гостя и помнил репринтное воспроизведение книжки со школьных лет. Ее приносила в класс для ознакомления учительница литературы. Она рассказала о том, что цензор вымарал из поэмы «Облако в штанах», вошедшей в книжку, целые куски текста, и они были заменены многоточиями. Это первое издание произведения, сначала названного «Тринадцатый апостол».

— Насколько я знаю, к прижизненным изданиям русских футуристов сохраняется устойчивый интерес. Так что книгу могли похитить как солидную материальную ценность, перед которой перечисленные вами вещи бледнеют.

— Да, это так. Я знал её истинную стоимость, хотя привык к ней и почти не обращал внимания. Она находилась в книжном шкафу между солидными томами Гомера и Софокла.

— А почему вы уверены, что она исчезла именно в тот день, когда вы с женой в поздний час ездили на дачу?

— Накануне из-за аномальной жары мне захотелось перечитать ранние стихи Маяковского. Я прочитал самые короткие из них, меня стало клонить в сон. Поставил книгу на место и пошел в спальню. При нас ведь никто не рискнул бы забраться в квартиру. Значит, книга стояла на месте в то время, когда мы поспешно собирались за город.

— Похоже на то. Прижизненное издание поэта могли украсть как библиографическую редкость. Отсюда вывод: круг поиска расширяется. Что вы хотите от меня?

— Я хочу, чтобы вы нашли книгу. Она была в хорошем состоянии, и ценность её среди такого рода изданий у букинистов велика. Это первое. Второе заключается в том, что книга — подарок жены ко дню нашего бракосочетания.

— Богатая невеста?

— Отнюдь. «Облако в штанах» досталось ей от отца, неизменного поклонника творчества футуристов.

— Каков гонорар мне?

— Пятнадцать тысяч рублей — начальный, и двадцать пять тысяч в случае успеха.

— Нелегко найти иголку в стогу сена. Если меня постигнет неудача, аванс остаётся у меня?

— Разумеется. По рукам?

Ефим с лёгкостью согласился на предложенные условия, поскольку до сего дня работал за более скромные суммы. Они расстались довольные друг другом.

На следующий день Рябинкину предстояло осмотреть место происшествия, чтоб получить зримое представление о нём. Если заказчик прав, то «Облако в штанах» стырили во время его незапланированной вечерней поездки на дачу. Дверь закрыта на два замка. Если некто ухитрился сделать два дубликата, то тогда понятно, как он проник в квартиру. Чтобы получить дубликат, нужно иметь доступ к оригиналу. Предположим, он имел дубликаты и проник в квартиру. И что же? Вместо дорогой электроники, которую несложно сбыть, вор находит задрипанную книжечку, спрятанную между солидных томов, и похищает её. Свечи не дороже ли, чем игра? Многим нужна потрепанная временем книжица? В общем, масса вопросов, а ответ пока один. Скорее всего, визитёр (либо визитёры) знал, для чего он пришел, и не разменивался по мелочам. Небольшую книжку можно засунуть за пояс под рубашку, и, сколько ни присматривайся, её не заметишь. Проделать такой фокус с дорогим ноутбуком никак не удастся. Что уж говорить про домашний кинотеатр? Придя про себя к первому выводу, сыщик почувствовал уверенность, так как наметилась отправная точка для раскрытия мудрёной истории.

На всякий случай Ефим прихватил с собой пистолет. Он был у него зарегистрирован, так что с этой стороны нет проблем. Отягощает карман? Да, но тут налицо равновесие: в другом кармане лежал многофункциональный мобильник. Сыщик во всеоружии явился ко вчерашнему гостю с ответным визитом.

Массивную железную дверь открыла дама бальзаковского возраста приятной наружности.

— Вы детектив?

— Да.

— Муж рассказывал о вас вчера. Проходите, пожалуйста. Он на работе, но я расскажу всё, что потребуется.

Рябинкин вошёл в квартиру и сразу ощутил разницу между обителью Бога и его скромного служки. Катакомбной пещерой представилась ему аккуратненькая однушка по сравнению с жилищем вчерашнего визитёра. Здесь просторная прихожая, превосходящая по размеру его зал. Меблирована она по элитному классу. Необычной формы трельяж, платяной шкаф, вделанный в стену. И все одного, бежевого цвета. На специальном столике находился монитор. Огромный экран отражал лестничную площадку, где он только что стоял. «Эх, детектив! — подумал Ефим, упрекая себя за невнимательность. — Заметил, что дверь из железа, а зрачок видеонаблюдения проворонил». Да, прямым ходом в такой рай не попадёшь.

— Садитесь, — пригласила хозяйка, указывая рукой на одно из небольших кресел возле журнального столика. Зал был сравним по площади с холлом шикарной гостиницы.

— Спасибо, — вежливо поблагодарил сыщик. Его поразило едва уловимое сходство с интонацией её мужа, но он промолчал. Бесспорно, два сапога — пара: и ростом, и возрастом, и неискоренимой интеллигентностью. Здесь тоже всё бежевое. Ефим решил: это любимый цвет хозяев. И ещё он вознамерился схватить быка за рога.

Миловидная хозяйка разместилась в кресле напротив. Большие глаза, излучающие синеву, казались какой-то аномалией среди однообразных оттенков, свойственных окружающим предметам. Смартфон на скатерти в золотистом корпусе. Ноутбук с бежевым морем на рабочем столе. Мальчишечья стрижка противоречила глубоким, глазуновским глазам.

— Скажите, у вас видеонаблюдение частичное или полное?

— Что вы имеете в виду под частичным?

— Оно ограничивается площадкой перед входом в квартиру?

— Так и есть. Единственная связь с внешним миром, и она находится под нашим контролем.

— Значит, в день злополучной поездки никто к вам не приходил?

— Никто. В одуряющую жару все предпочли сидеть дома с кондиционерами.

Ефимом стало овладевать тайное беспокойство. Он исподволь ощущал желание, чтоб у него тоже была такая жена. Нет, не богатство влекло его, происхождение которого — неусыпные заботы супруга. В глубине её глаз искрился не совсем обычный для молодой женщины ум.

— У вас есть дети?

— Да, двенадцатилетний сын. Он сейчас у бабушки. Когда стало дымить болото, мы отправили его в безопасное место.

Рябинкину стало неприятно от того, что у них есть ребёнок. Новое ощущение окончательно отгородило обворожительную хозяйку неприступным забором.

— Вы не хотите чаю или позавтракать? Наверное, торопились к нам.

— Нет, спасибо.

Он попал в знакомую колею. Будучи уполномоченным по делам несовершеннолетних, посетил не одну семью, беседовал не с одной мамашей. Так что игра длится на его поле.

— Сын ваш не интересуется литературой?

— Как же, интересуется.

Опять аномалия. Ефим ожидал: мобильники, компьютеры, машины, а тут на поди… Бородатый Лев Толстой, бакенбардистый Пушкин.

— Но всё ж больше фантастикой увлекается, чем программными произведениями. Так что не удивляйтесь.

Говорить с ней удивительно легко. Ответы быстрые и — он не сомневался — точные.

— Футбольный фанат?

— Да, можно сказать. Они вдвоём с отцом фанатеют.

— А не носил ли ту книжицу в школу? Ну там, чтоб показать учительнице либо похвастаться перед учениками?

— Носил. Как раз изучали стихотворение Маяковского. Речь зашла о внеклассном чтении, и он понёс «Облако». Одноклассники особого интереса не проявили. Учительница просмотрела пожелтевшие страницы и на уроке показала всем, обратив внимание на то, что сию книжку вполне мог держать в руках сам поэт.

— Сколько у них в классе учеников?

— Двадцать семь.

Ну и цифра! Всех не посетить и за полгода. Мог ли шебутной одноклассник стянуть чужую вещь или рассказать о ней тому, кто способен это осуществить?

— Друзья есть?

— Два самых близких друга. Вместе ходили раза три на футбольные матчи. Заступаются друг за друга, если старший вдруг прицепится.

— В гостях у вас бывали?

— Не один раз. Мальчишки из хороших семей. Так что сразу вычеркните их из списка подозреваемых.

— А я не заносил их туда. Когда они посещали вас в последний раз?

— Случилось это как раз накануне дымной суматохи и изнуряющей жары. У сына был день рождения, ну и пригласил их, как обычно. Чаю выпили, торт съели, музыку послушали.

— А что подарили друзья вашему сыну?

— Один диск с крутой игрой принес, другой — ракетки для игры в теннис и три воланчика.

— Где же они пировали?

— Тут, где мы с вами сидим. Книжный шкаф — вот он, слева.

Большой и высокий, на каждой полке — в два ряда толстые книги, и ни одна полка не прогнулась. Видимо, они, как и шкаф в целом, были изготовлены не из древесно-стружечной плиты, а из ценной древесины, потянутой лаком. Благодаря яркому свету сквозь оконные стёкла в зале резвились бежевые лучики, спрыгнувшие с широких стен шкафа. Гомер и Софокл стояли на своих местах, может, совещаясь о чем-то. Между ними почти незаметен промежуток, и трудно поверить, что там могла вместиться другая книжка.

— Ваш шкаф запирается?

— Нет. Время от времени мы читаем с мужем классику.

— Вы сами убираетесь или у вас есть домработница?

— Мне было б стыдно не работать и иметь домработницу. Я сама справляюсь домашними делами.

— Вы подметали пол с той поры, как обнаружили пропажу?

— Да.

— Неужели не попалось ничего незнакомого?

— Представьте себе, ничего. Впрочем, этот мягкий ковер я лишь обработала пылесосом. Подметать нужды не было.

Ковер занимал пол от края до края. Стоило только разуться — следов не оставишь на нём и при старании. Осматривая вместе с хозяйкой окна, сыщик всё более убеждался: окном проникнуть в квартиру практически невозможно. Каждое наглухо закрывалось. Для проветривания оставалась массивная фрамуга — настолько узкая, что через неё могла пробраться разве что кошка.

— А кто вам сообщил о пожаре в районе дачи?

— Не имею понятия. Я разволновалась, потому что он сразу начал с подробностей, знакомых лишь местным жителям.

— Вы имеете в виду дачников?

— И их тоже.

— Дайте мне адреса и телефоны друзей вашего сына.

Она тотчас взяла с узорчатой скатерти золотистый смартфон и продиктовала нужные детективу цифры. Итак, на обороте трамвайного билета появилась запись. Это всё, что удалось ему раздобыть существенного. Остальное не могло даже на йоту прояснить историю с исчезновением книги.

Прощаясь с голубоглазой дамой, Рябинкин оставил ей на всякий пожарный номер своего сотового. Могли возникнуть новые обстоятельства или обрести прозрачность старые.

Ефим, выйдя из подъезда, внимательно огляделся. Дом был не новой застройки, вот почему его поразила площадь квартиры. Скорее всего, предприимчивому клиенту удалось осуществить перепланировку.

Добраться до окон невозможно: нужна люлька с подъёмником. Но и в сем случае в угольное ушко легче пролезть, чем в фрамугу. Балкон. Сыщик упустил важную деталь. Надо спросить её о балконе. С фасада строения эти дополнения к квартирам отсутствовали. Рябинкин прошел немного — очутился там, где ни одного подъезда, ни качелей, ни скамеек. Зато вверху и внизу висели внушительные лоджии. Некоторые из них оказались скрыты высокими березами. Ефим задумался о том, не вернуться ли ему к хозяйке. Но что она скажет о нем? Ротозей-детектив? Нет, такая аттестация ему не нужна. Надо прощупать друзей. Им книга, возможно, по фигу, однако кто-нибудь ненароком мог обеспечить подвод настоящему преступнику.

С матерью первого мальчишки договорился быстро. Словоохотливая домохозяйка проявила желание пойти навстречу сыщику и предоставить ему возможность поговорить с сыном. Он не стал называть конкретную причину, сказав лишь, что по школьным делам. Жили они в самом центре города в трехэтажном доме, производившем своей ветхостью удручающее впечатление. Однако домофон на двери в подъезде новейшей модификации. Пришлось вновь звякнуть по сотовому хозяйке, чтоб она впустила внутрь дома. Там всё сияло чистотой. Сыщик знал по опыту: к такому способны лишь новые жильцы, недавно приобретшие квартиры. Нужная дверь обита дерматином. Коробка её сверкала толстым слоем лака. Рябинкин позвонил и тут же почувствовал: на него смотрят в глазок. «Пусть пялится сколько угодно», — подумалось ему. Дверь отворилась. Перед детективом стояла женщина восточной наружности с чёрными до плеч волосами и глазами, напоминающими кипящую смолу. На ней был наглухо застёгнутый цветастый халат.

— Проходите в квартиру, сын дома, — пригласила она с чуть-чуть проявившим себя акцентом.

Потолки высокие, прихожая более чем скромная по размеру, кухня напоминала квадратную клетушку. И все-таки во всём чувствовалась мозолящая глаза роскошь. Дорогие ковры на полу и стенах. Картины Айвазовского, похожие на подлинники. В углу прихожей урчал большой, на всю стену, холодильник. Здесь же чудом уместилась и стиральная машина.

— Мы не поехали из-за жары на дачу, — пояснила хозяйка, пока сыщик разувался. Она предложила ему мягкие, с опушкой, шлёпанцы. Зал у них оказался таким же мягким, ненамного отличающимся от кокона бабочки.

Мальчик сидел не за крутой компьютерной игрой, а сражался с Гарри Каспаровым в шахматы. Он неохотно отвлёкся от своего занятия.

— Не поддаётся? — спросил Ефим.

— Не поддаётся, — эхом ответил игрок без улыбки.

— Ты любишь книжки? — схватил быка за рога сыщик.

— Нет. Только по шахматам да занимательную математику.

Чувствовалось, что «занимательная математика» фонетически далась ему с трудом, тем не менее мальчишка справился.

— Он имеет склонность к точным наукам, — с гордостью за сына сообщила хозяйка. Она не предложила Рябинкину сесть. Собственно, садиться не на что было: в зале — ни одного стула, зато два дивана, покрытые ворсистыми коврами.

— Помнишь, вы изучали в школе стихотворение Маяковского.

— Это того, что родился в Грузии?

— Да.

— Помню. Оно мне не понравилось.

— Твой приятель тогда в школу книжку принёс.

— А, старьё какое-то. Учительница расхваливала. Я едва не получил из-за этого Маяковского двойку.

— Не надо говорить про двойки, — встряла в разговор мама. — Раз не получил — значит, не получил. Педагоги знают, кому двойки ставить.

Ефим кивнул головой в знак согласия. Ситуация вырисовывалась ясная. Если бы в фантастическом сне мальчишка столкнулся на улице с «Облаком в штанах», то мгновенно проснулся б от страха или попытался обежать такой объект за сто километров. Когда сыщик покидал квартиру, он уловил в тёмных глазах хозяйки вопрос: «И зачем только ты припёрся к нам?». Отвечать на него, конечно, даже и не подумал. Предстояло продолжить начатое расследование.

В центре города, где жара особенно свирепствовала, почти не ограничиваемая тенью невысоких зданий, Рябинкин созвонился с мамой второго парнишки. Здесь его подкараулил сюрприз. У родительницы отпуск, и она умчалась со своим чадом на дачу. В такую духоту, усиленную стадами авто, тащиться за город не хотелось, тем более что сие означало бы дополнительные расходы. Аванс, выданный заказчиком, начал понемногу таять, словно и его коснулась горячая рука зноя. Билет на областной автобус стоил недёшево, к тому же купить его сложно. У кассы маялась пёстрая толпа народа, жаждущая вырваться из городской жары. Женщины стояли впереди с зонтиками, пожилые мужчины прикрывались газетами. Ефим добросовестно отстоял отмеренное очередью время, получив билет с последним местом. И по справедливости посчитал: ему повезло. Могло случиться, что в очереди-то своё отмучился, а билета не досталось. Автобус шёл далеко. Это самый протяжённый маршрут в области. Ему же предстояло сойти где-то на половине дороги. Так сказала дама по телефону.

Когда отъехали от платформы, в салоне не осталось ни стоячего, ни висячего места. Тут-то детектив сообразил: жара, которую он ощущал в мегаполисе, ничто по сравнению со спёртым воздухом в транспорте. Открытые окна не помогали, потому что жары добавлял двигатель и нагретые металлические части корпуса. Сидящие пассажиры помоложе уткнулись в мобильники, другие дремали. Стоящие переминались с ноги на ногу. И те, и другие исходили потом. Остановки не объявлялись. Сыщик обрадовался, узнав, что сосед оказался попутчиком. Это был седоволосый пожилой человек, ухитрившийся везти на коленях корзинку с сиамской кошкой. Она вела себя на удивление спокойно, будто духота и неритмичное покачивание вовсе её не касаются.

На остановке Ефим вылез из переполненного автобуса, за ним выкарабкался попутчик с корзинкой. Он оказался дачником-старожилом и помог новичку сориентироваться. Нужный коттедж находился поблизости от маленькой, едва заметой между кустами речушки. Ограждён высоченным забором из нержавейки. На столбе, который держал автоматически открывавшиеся ворота, пестрела табличка с трехцветным флагом и надписью: «Охраняется милицией». Рябинкин вытер со лба пот платком и позвонил, нажавши кнопку, прикрытую овальной пластинкой.

Ждать пришлось изрядно. Скорее всего, хозяйке не удалось быстро оторваться от своих дел. После того как открылась калитка, являющаяся частью ворот, гость увидел, что перед ним — обыкновенная женщина средних лет, одетая по-домашнему, с обожженным солнцем красным лицом. Во дворе находился гараж с наглухо запертыми дверями, сбоку от него — беседка с круглой крышей из нержавейки.

— Выбирайте, где нам поговорить: в беседке или зайдём в дом.

Детективу захотелось посмотреть изнутри огромный дом, похожий на старинную крепость. Двухуровневый, он, благодаря одноцветному материалу облицовки, производил впечатление монолита. Этот материал был тёмно-красным, хорошо обожжённым кирпичом. Сыщик надеялся, что мальчуган будет разговорчивее в домашней обстановке, чем в беседке. По высоким ступенькам они поднялись на крыльцо. Внутри всё оказалось незатейливым и будничным. В прихожей висели плащи, куртки. На специальной полке аккуратно стояла обувь. Однако дальше дом раскрыл своё подлинное лицо. Он был богат, опрятен, просторен и совсем не страдал от жары. На первом этаже работал мощный кондиционер. Бассейн занимал отдельную пристройку, дверь в которую была приоткрыта. На зелёной камере лёжа плавал мальчуган. Он грёб сразу двумя руками. Подплывая к облицованной стене бассейна, работал только правой рукой и ловко разворачивался. Мы зашли в пристройку с бассейном, хозяйка позвала сына к себе. Тот вылез по лесенке из воды, лег на золотистый песок под развесистой пальмой, имитирующей Канары. Паренек был загорелым и таким худым, будто изобилие в доме не касалось его. Он заметно страдал не от жары, а от холода. Вода на плечах, покрытых веснушками, испарялась быстрей, чем обычно, из-за работы кондиционера. Губы купальщика посинели. Ефим подождал немного, пока тот согреется, и приступил к расспросу.

— Любишь спорт?

— Да, легкую атлетику, футбол, плавание.

— А художественную литературу почитываешь?

— Ещё как! Всего Рэя Бредбери одолел.

— Маяковский тебе понравился?

— Не очень. Мы его мало изучали.

— Помнишь, как твой приятель в школу старую книжку притащил?

— Да, только ребятам она не по нраву пришлась. Замухрышка какая-то.

— А тебе?

— Да и мне тоже, хотя учительница говорила, что это очень ценная книга.

Рябинкин ощутил, как он движется по кругу, ничего нового не узнав. Обсохший мальчишка вот-вот рванёт в бассейн. Несмотря на его навыки общения с ершистой молодёжью, гостю не удалось выпытать у обычного паренька из благополучной семьи то, ради чего проехал в душном автобусе столько километров.

— И ты никому не похвастался, что увидел такую редкость?

— Конечно, похвастался. Мне тогда показалось, что старина — это круто. Я уже подходил к дому, вижу: отец стоит возле своего «мерса». Я возьми ему и крикни: сегодня дореволюционную книжку на уроке смотрели. Ценную. «Чью же?» — спрашивает. «Маяковского. Он сам ее в своих руках держал». Почему я похвастался? Чтоб сделать ему приятное. Папа всегда интересовался моими делами.

— Никого с ним рядом не было?

— Знакомый папы рядом торчал. Его чуваки Абрамович-2 зовут.

— Богаче вас?

— Куда нам до него! У него таунхаус в Ницце.

Детективу показалось, что матери последний вопрос не понравился. Она стала уговаривать сына закончить на сегодня купание и повторить к школе формулы сокращённого умножения. Улучив момент, Рябинкин поинтересовался:

— Абрамович-2 нездешний?

Мальчишка, казалось, задумался.

— Здешний. Он только часто за границей живёт.

— Друзья с папой?

— Не-е… Он у нас ни разу не был.

Мама принесла бриджи и тенниску. Это значило, что гостю пора уходить, а пареньку заниматься делом. Красное лицо женщины ещё больше покраснело — ровным цветом без какого-либо признака багровости. Чувствовалось, ей неудобно выпроваживать гостя, но такой момент настал. Вообще, таилось в ней нечто крестьянское, широкой кости, надёжной закваски. Вены на руках слегка вздутые, а это для Ефима признак работящих рук. На таких всегда бывают мозоли. Напоследок сыщик спросил у неё:

— Могу я встретиться с вашим мужем?

— Нет. Он сейчас загружен неотложными делами.

Особняк из темно-красного кирпича остался позади, впереди — неблизкая дорога в душном автобусе. И все-таки на сей раз появился результативный намёк. Кто такой Абрамович-2? Быть излишне настырным детектив не мог: не пересолить бы впопыхах, не перегнуть палку. Зачем владельцу виллы на юге Франции какая-то книжка? Пусть даже дорогая, одно из первых прижизненных изданий классика? С точками вместо крамольных строк? С корешком, потёршимся от многочисленных рук, листавших её? С обтрепавшимися уголками страниц? И тем не менее это был реальный след, который мог привести к цели.

Зазвонил на поясе мобильник; Ефиму пришлось кратко рассказать клиенту о своих поисках, не упоминая, разумеется, имён. Хотя существенных подвижек не было, собеседник, судя по голосу, остался доволен тем, что расследование началось и свои пятнадцать тысяч он выложил не напрасно. Детектив представил человечка, похожего на белый гриб берёзовой разновидности. Захлопотался он, шляпку поизносил, чересчур увлёкся домашними кинотеатрами, ноутбуками, а действительную ценность, первый подарок жены, на какое-то время упустил из виду. Вот её и сбондили, увели. На престижном аукционе могут сорвать весомый куш, если не привлечь к поиску милицию. Клиент предпочёл обратиться к малоизвестному сыщику. Если ещё не поздно, есть шанс отыскать раритет, которому Гомер и Софокл не помогли, не спрятали от вора дородными телами. Рябинкин постарается получить оставшиеся двадцать пять тысяч, однако иголку в стогу сена можно найти лишь теоретически. Если очень уж повезёт. Иголка, по большому счёту, никому не нужна, а за книгой могут охотиться. Неужели слов мальчишки оказалось достаточно, чтоб привлечь к редкому изданию внимание заинтересованного лица? Ефим оперативно принял решение. Главное, добраться до дома. Хозяйка коттеджа не предложила ему ни попить, ни поесть. Теперь его мучила жажда. Солнце вроде бы рассердилось не на Землю, а на него лично. Сорочка нагрелась. Пряжка от ремня стала горячей. Ни малейшего дыхания ветра. Недалеко от остановки попалась дикая яблоня, увешанная плодами. Они оказались зелёными и тёплыми, однако таили в себе живительную влагу. Сыщик съел два вяжуще-кислых яблока и почувствовал, как жажда стала неспешно покидать его.

На остановке ни души. Рябинкин засомневался, придёт ли автобус. Тот появился по расписанию. По дороге добавилось ещё народу, и вскоре все сидячие места оказались заняты. Женщины, пожилые и молодые, обмахивались веерами, хотя в салоне гулял ветер. Ефим прежде не ощущал такого тёплого сквозняка. Вернулся же он в более изнурительную жару. Асфальт стал мягким, как тесто. В киосках не осталось ни минеральной воды, ни иных прохладительных напитков. Попадались лишь редкие прохожие, словно настал не час пополудни, а ночь.

В своей однушке детектив наконец-то вздохнул полной грудью. Здесь также душный воздух, зато не ощущался изнуряющий зной: солнце ослабило свой вездесущий контроль. Рябинкин отдохнул на диване и поел, благо у него оставались вчерашний суп и чай. Только после этого он подошёл к монитору компьютера и набрал в гугле «Абрамович-2». Запрос порадовал сыщика шустрым откликом. Он выдал целую серию материалов. Значит, чуваки, по слову мальчика, знали, о чём говорили. Такой человек действительно существовал, коллекционировал предметы старины и имел таунхаус в Ницце. На одном из аукционов приобрёл малоизвестную картину Малевича, одну из нью-йоркских работ Давида Бурлюка. Все знали, сколько долларов он выложил за них. И очень немногие осведомлены о том, что сам он не посещал туманный Альбион — послал туда представителя с соответствующими полномочиями. Чем больше Ефим читал о нём, тем яснее становилось ему: такой человек вполне мог пойти на риск ради прижизненного издания Маяковского. Может, он даже коллекционировал их. А подкопаться под него будет ох как непросто! Первое дело — охрана. То, что он базарил наедине с бизнесменом, ни о чём не говорит. Абрамович-2 мог оставить телохранителей в машине, если ему понадобилось конфиденциально обсудить какой-то вопрос. Услышав случайно, что у его знакомого в квартире находится «Облако в штанах» (оригинал), он не устоял против искушения. Благо, самому не приходилось пачкать руки. Из своего окружения он намекнул нужному человеку. Тот сразу усёк, чего хочет босс.

Если позвонить олигарху по телефону и попытаться соблазнить его каким-нибудь подлинником, он всё равно не приедет, а пришлёт посредника. Детективу иметь дело с посторонним не хотелось, поскольку тот — маленькая шишка. Ему вряд ли известно, где нашло приют украденное издание. Рябинкин не без основания мог предположить, что оно находится под неусыпным наблюдением видеокамер. Запросто увести не удастся. Надо взвесить, стоит ли игра выеденной скорлупы или хотя бы свеч. Можно вляпаться в трясину, из которой уже не выкарабкаться. Что такое двадцать пять тысяч по сравнению с собственной шкурой? В душе он возмущался поступком толстосума. Имея кучу бабла, отыскал бы книгу у коллекционера и купил законным образом. Так нет же, потянуло на халяву.

И вдруг Ефима осенило. Ясно представил единственный путь, дававший ему возможность вернуть украденное владельцу. Сия стезя не была гладкой и не являлась, в сущности, стезёй. Это беспутье, слякотное бездорожье, неизвестно куда выводящее, зато одна из возможностей впереди — трасса с твёрдым покрытием. Нужно рискнуть. Сыщик отпечатал на принтере увеличенный портрет Абрамовича-2 и его шикарного авто. С обратной стороны каждого листа написал адрес, раздобытый им в информации о покупке недвижимости. Олигарх, по-видимому, обожал таунхаусы. Его пикап неотлучно находился при нём. Отыскать дом, а там найдутся и темно-вишнёвый пикап, и его хозяин.

Аккуратно сложил в рюкзак милицейскую форму. Отнюдь не плохо, что он сохранил её. Сегодня должна пригодиться, как никогда. Позвонив своему приятелю, работавшему в ДПС, он заручился согласием помочь. Сегодня у старлея-гаишника немного работы: из-за жары поток машин здорово истончился. Они с Витькой Листовым односельчане, жили вместе в общаге, пуд соли съели, пока удалось обзавестись жильём. Витька женился, теперь стал исправным служакой и растил сына. Ефим изредка завидовал ему, хотя видел собственными глазами, как нескладно жить семейному в однокомнатной квартире старой застройки. Ничего лучшего на тот момент предложить ему на работе не могли.

Витька молча выслушал детали «книжной» истории.

— Ты уверен, что он причастен к краже?

— Как в своей правой руке.

— Такие транспортные средства мы стараемся без особой нужды не цеплять. Чуть что — права качают, начальству звонят. Ты в курсе. Нельзя ли его дома прищучить? Книгу-то он не съел.

— Нет, там не подступиться. У него телохранители и видеонаблюдение.

— Что ж, если он сам за рулём, я смогу, пожалуй, направить его в нашу машину, а уж в ней ты сам разбирайся. Имей в виду, чем рискуем.

Друзья поехали к месту вероятного маршрута Абрамовича-2. Таунхаус находился на окраине города и вместе с другими, похожими на него, огорожен кирпичной стеной с колючей проволокой вверху. В ней лишь одни ворота, которые автоматически, по сигналу водителя, раздвигались и закрывались. За воротами виднелась будка охранника. Чтоб не привлекать внимания пешеходов, Витька проехал дальше, к повороту. Миновать его, едучи к таунхаусам, невозможно. Всё выглядело естественно: гаишники устроили засаду. Сыщик в милицейском мундире изнывал от жары в дэпээсовской патрульной, в то время как его приятель стоял в полной форме на обочине дороги с жезлом. Приближались решающие секунды. Мимо шли роскошные иномарки. Среди них вот-вот должен появиться нужный автомобиль. Тёмно-вишнёвый пикап не заставил себя много ждать. Он появился вызывающе: высокий, шустрый, с крышей, будто срезанной бензопилой. Блестели на солнце эксклюзивно выполненные ручки капота. За тонким рулём сидела хрупкая девушка. Дружок пропустил её машину. Но торчать столбом на зное без дела он не мог. Жезл должен фильтровать поток. Остановил не первой свежести «шевроле», седан серебристого цвета. За рулём — юноша спортивного вида с пучком волос на затылке.

— Что стряслось, старлей? — беспечно спросил он.

Сейчас Витёк задаст ему старлея! Тормоза не отрегулированы, номер заляпан грязью… Лучше б не возникал, даже если спортсмен. Детектив видел, как маску беспечности у водителя сменила маска тревоги. Между тем поток авто рос как на дрожжах. Казалось, из жары, усиленной нагревшимися стенами, стремились вырваться все. И тут сыщик разглядел впереди рослый пикап тёмно-вишнёвого цвета. Крыши не заметно, будто она отсутствует вовсе. Сверкающие на солнце ручки капота. Надо предупредить приятеля, увлекшегося спортсменом. Рябинкин вознамерился было распахнуть дверь и выйти, как его напарник, отдав честь, поспешно возвратил документы водителю. Тот, приготовившийся к тягомотине, обрадовался возможности улизнуть. Друг, несомненно, засёк нужную иномарку.

Ефим видел, как неохотно автомобиль прервал свой маршрут, как по-черепашьи стал выруливать туда, куда указал Витькин жезл. Широкая обувка колес, казалось, кусает от злости асфальт. За рулем сидел Абрамович-2 собственной персоной. Детектив сразу узнал его по густоволосой шевелюре: такой она была и на фотке. Ни единого седого волоса. Охранник в черной форме восседал рядом.

Витька козырнул и в вежливой форме потребовал у водителя документы.

— Ты что, не узнаешь меня, командир?

— Узнавать-то узнаю, да правила движения у нас одни для всех.

— Да я как ангел ехал…

— Не совсем. На одном отрезке дороги вы превысили скорость, что зафиксировали наши приборы. На другом вы выехали на встречную полосу при обгоне «ауди». Навстречу шёл транспортный поток. Вы могли бы стать виновником крупного ДТП. Всё запечатлено на видеокамерах. И ещё: базарили по мобильнику без системы «хэндс-фри».

— Да я и сейчас буду… Я самому министру…

Охранник грузно заворочался на своем сиденье. Приятель проявил железную выдержку.

— Бесполезно. Наши правила не объехать, их нужно выполнять.

— Обижаешь, командир. Сколько тебе дать?

— Я при исполнении. Если вы хотите ухудшить ситуацию, продолжайте нарушать закон. Это выйдет боком. Если вы законопослушный гражданин, то должны придерживаться правил. Надо проверить подлинность ваших документов. Выбирайте: либо мы едем к ближайшему посту ГИБДД, либо идите в машину к моему помощнику. Он специалист по водительским правам.

Абрамович-2 приказал охраннику оставаться на месте, решительно распахнул дверцу и направился к полосатой машине, держа свои бумаги в левой руке. Рябинкин уже ждал его. Когда Абрамович-2 опустился с ним рядом на заднее сиденье, сыщик левой рукой зафиксировал дверцу. Правая рука сжимала пистолет.

— Не удивляйтесь, господин Абрамович, — пояснил он. — У нас сейчас режим чрезвычайной ситуации из-за жары и пожаров. Мы вынуждены подстраховывать друг друга.

— У меня нет ни одного нарушения, командир. Я буду…

— Это что же: наши датчики врут? У вас неоднократное нарушение, следовательно, ваши документы должны пройти проверку на подлинность.

Сыщик взял бумаги олигарха в свою руку, но просматривать их не стал.

— Помимо этого, вам может быть предъявлено обвинение в уголовном преступлении.

— Но я никого не сбил на шоссе…

— Нет, не на шоссе. Вы, господин Абрамович, вор, причём самый натуральный, потому что приказали похитить ценную книжку Маяковского. Дореволюционное издание.

Переход от дорожных правил к уголовщине оказался для Абрамовича-2 ушатом воды, сильно нагревшейся на солнце. Детективу даже померещилось, что тот попробовал плечом, закрыта ли дверь. Она оказалась заперта на все сто, Витёк преспокойно занимался своим делом, осматривая удостоверение очередного водителя. Сыщик приподнял слегка ствол, чтоб дуло смотрело на собеседника.

— Я похитил? Никогда в жизни… Я приказал купить. Это правда.

— Кому же вы приказали?

— Своему менеджеру. Купи, говорю, книжку моего земляка. Денег ему отвалил.

— Значит, он распорядился ими по-своему. «Облако в штанах» перебрикнулось. А наводчиком стали вы, так как дали адрес.

— Можно позвонить?

— Звоните.

Слушай, ты украл книжку? Где деньги, спрашиваю? В общем, всё в повышенном тоне. Ефим после звонка как отрезал:

— Разбирайтесь дома со своим менеджером, а мне нужно «Облако…». Я должен вернуть его владельцам.

— Я разберусь, уж я разберусь. Не позволю честного человека позорить.

— Прикажите ему, чтоб сию же минуту доставил сюда книгу. Выпишем штраф, и поедете в свой таунхаус.

— Что ещё за штраф?

— Вы забыли, что нарушили ПДД? За подобное нарушение мы лишаем прав на полгода, так что благодарите своего земляка Маяковского. Он спас вас от жгучей неприятности.

Менеджер оказался как две капли воды похож на Абрамовича-2. У него точно такая же шевелюра и массивная челюсть, только костюм поскромней. Выбравшись из машины, двинулся было к пикапу, но Витька жезлом перенаправил ко мне.

— Итак, вы увидели, что окно на балкон приоткрыто, вблизи толстая ветка дерева, и решили сэкономить бабло в собственную пользу, — сказал сыщик менеджеру. — Как вам удалось выпроводить из квартиры хозяев?

Менеджер растерялся, щёки покрылись пунцовыми пятнами.

— Моя дача в той стороне, что и у них. Я знал: там свирепствуют пожары. Позвонил и сходу напугал их.

— Ну вот, вы позвонили, были в курсе: в квартире ни души… Балкон вне видеокамеры. И решили попытать счастья. Во дворе будто повымерли всё, потому что духота к вечеру не спадала. Раньше вы работали электриком, вам приходилось лазить не только на столбы с помощью когтей, но и на деревья без всякой помощи, за исключением собственных рук и ног. Они у вас были цепкими и привычными ко всему. Вы, чтоб не повредить кору и не наследить в комнате, разулись и прытко вскарабкались на балкон. Дверь открыта: хозяева не ожидали нападения с этой стороны. Найти книжку труда не составило, ведь в шкафу больше ни одного тонкого корешка. Вы недоумевали, как можно за такую рухлядь платить бешеные деньги, однако вас утешило то, что они не покинут карман. Спрятав добычу за пазуху, благополучно спустились вниз.

Абрамович-2 смотрел во все глаза на гаишника, и в каждом из них застыло удивление. Оказывается, он разбирался не только в машинах, а и в том, что происходило не у него под боком и о чем он, крутой толстосум, должен был узнать первым. Впрочем, собственные деньги ему придётся разыскивать самому.

2010г.

РУССКИЕ, НАЗАД!

Ефим встретил возле своей двери высокого молодца с ясными глазами и в светлом костюме.

— Рябинкин? — спросил незнакомец.

Сыщик, открывая дверь, кивнул головой.

— Зайдёте?

— С вашего разрешения, — негромко ответил визитёр.

Комната, когда в неё вошли двое, показалась совсем крошечной. Незнакомец выше ростом, зато Ефим плотнее. Возраст у них примерно одинаковый. Между диваном и кроватью кое-как уместился в изголовье журнальный столик, на котором лежала газета «Совершенно секретно».

— Вы, верно, хотите предложить мне работу?

— Да.

— Среди моих условий безвозвратный аванс.

— Слышал о нём и согласен. Меня устраивает также и то, что вы дотошно выполняете договор.

— Это как повезёт. Раз на раз не приходится.

— У меня необычное дело, скорее всего, с политической подоплёкой.

Детектив предложил гостю сесть на диван, а сам расположился напротив на кровати.

— Слушаю вас.

— Вчера какой-то отморозок шлёпнул моего лучшего друга. Он уже хотел открыть дверь «Жигулей», как раздался выстрел. Стреляли с близкого расстояния, пуля попала в сердце. Тем не менее убийца снова выстрелил, на сей раз в голову. Прибывшие на место преступления оперативники обнаружили ещё не остывший труп.

— Есть подозреваемые?

— Сколько угодно. Мой друг накануне выборов возглавил партию патриотической направленности. Шансы пройти в Думу у него минимальны, однако на прошлую кампанию их не было вообще. Приятель сумел привлечь симпатии избирателей. И суть не в популярности, а в предложенном ряде смелых решений назревших проблем. Так что у него имелись и завистники, и противники. Я не знаю, кого подозревать. Вам плачу деньги за то, чтоб отыскали убийцу. Вдохновителей найдём сами.

— А как официальное следствие?

— Оно идёт в обычном русле. Ваша задача — не пересекаться с ним, уступать, что называется, дорогу, обо всём докладывать мне.

— Можно осмотреть место преступления?

Клиент выразил готовность отвезти сыщика туда, где недавно лежало тело приятеля. Приехав на место, выходить из автомобиля не стали: стремились не привлекать внимание публики, спешащей к метро. Политика застрелили на тротуаре, возле которого находился его жигулёнок. Пуля вошла в сердце сзади. Вторая попала в переносицу. Стреляли из одного пистолета. Он успел взяться за ручку дверцы, что помогло повернуться лицом к убийце. Где стоял стрелявший? Клиент промолчал. Ефим понимал, насколько важно найти правильный ответ на этот несложный вопрос. Слева вывеска аптеки, справа — особняк известного писателя девятнадцатого века. Между ними — газетный киоск.

«Неужели он стоял открытым?» — подумал сыщик.

— На замке был, — будто угадав его мысль, пояснил заказчик.

— Позиция за киоском самая удобная.

— Удобная. Легче смыться незамеченным. Ближайшая пятиэтажка метрах в семидесяти, да и стоит к киоску боком. Загвоздка такая: никаких следов от обуви обнаружить не удалось. Не на воздушном же шаре он прилетел?

— А с тротуара не мог выстрелить?

— Мог, но в таком случае должны быть свидетели.

— А где жил покойный?

— Недалеко отсюда. У него весьма скромная квартирка. Сейчас она опечатана, и не мне эту печать срывать. В штаб-квартиру партии я могу вас свозить. Там есть его кабинет.

Мы поехали в потоке авто к штаб-квартире мало кому известного общественного объединения. Речь шла о заштатной трёшке в хрущёвке, о чём свидетельствовал рекламный плакат на окне. Новый лидер обращался к пёстрой толпе с речью. Люди в ней — самые разные: и хорошо одетые, и напоминающие своими шмотками бомжей. За плечами у оратора развевался трехцветный флаг.

С помощью домофона открыта дверь подъезда. Ключ отпер штаб-квартиру. Дверь в комнату, бывшую кухню, снабжена дощечкой с надписью: «Председатель». Она тоже заперта. Молодой человек одним из своих ключей открыл её. Затхлый воздух заставил вошедших поморщиться. Приятель покойного хозяина тут же открыл форточку. Ворвалась струя свежего воздуха. Компьютер на столе, казалось, занимает немного места, и все-таки в кабинете не только яблоку негде упасть — негде ступить, не на что присесть. Всё завалено дисками, плакатами, листовками. На стене гимн Москвы, отпечатанный синими буквами.

— Не будет ли на рабочем столе какой-либо подсказки?

— Нет, он редко пользовался компьютером.

Ефим попросил разрешения взять с собой несколько плакатов и листовок. Клиент без запинки согласился, потому что это — начало конкретного расследования. Подбросить детектива до дома не решился. Так можно чересчур засветиться. Тот возвращался на трамвае.

Съел на кухне после подогрева котлеты, выпил два стакана чаю. Потом отдохнул малость от привалившей нежданно-негаданно работы. Полежал бездумно на диване, после чего, положив под голову подушку, взялся изучать принесённый с собой материал. Плакаты однообразны, листовки представляли собой пересказ партийных документов. Офигительная скукотень. Бледная тень Жирика. И все-таки одна листовка с заголовком «Русские, назад!» заинтересовала сыщика. Чёрным по белому написано, что члены всех ячеек единодушно поддержали лидера, высказавшегося за изменение Конституции. Он предлагал уравнять в правах все субъекты федерации, оставив лишь области. Подобное имело место при царе, оправдало себя и без всяких оснований похерено. Политик предложил недвусмысленно закрепить в законе бесплатное медицинское обслуживание и бесплатное образование, что прижилось при советской власти, а ныне стартовало к забвению. Планы ясные, однако автора могли обвинить недруги как справа, так и слева. Дескать, нет экономической целесообразности. Хоть бы так перекантоваться в сутолоке дикого миропорядка. Изменить Конституцию — не пить дать. Надо провести референдум, который означает солидные расходы из бюджета. «Русские, назад!» звучит вызывающе. Могли ли за это убрать перспективного деятеля? Сомнительно. Ведь в предвыборной толчее чего только не говорят, чего не обещают!

Интернет выдал о бывшем лидере суперские сведения. Они касались личной жизни и смахивали на брехню. Политическую платформу почти не затрагивали. Ефим радовался, что прихватил листовку, подтверждавшую: молодец поплыл против течения. Детектив на секунду представил, как он заходит в ближайший подъезд пятиэтажки и обнаруживает на чердаке пистолет. Он стряхнул наваждение. С такого расстояния даже снайпер не попадёт в сердце. Без винтовки с лазерным прицелом, конечно. Это не тот случай, когда отправили к праотцам президента Кеннеди. Здесь всё мельче, грубее.

Любопытные сведения попались про бывшую жену убитого, который старше её на три года. До замужества якшалась с экстремистской молодёжью. Дерзкий мальчишеский взгляд. Неприметные сиськи. Бесстыжие похвалы в откликах на статью о ней. С будущим супругом познакомилась на тусовке. А вот партии отказали в регистрации.

В отличие от мужа сохранила к ней принадлежность. Он перебежал к другим товарищам. Вероятно, это подстегнуло развод. По интернету гуляла сплетня, будто партбосс — её давнишний любовник. Придётся во что бы то ни стало посетить их вертеп. Журналистская легенда не подойдёт. Её живо разоблачат. Лучше изъявить желание ближе познакомиться с теневым общественным объединением. Никаких предварительных звонков.

Остаток дня Рябинкин посвятил неформалам. Пришлось даже участвовать в акции протеста против разгона задрипанного митинга, не разрешённого властями. Всю ночь преступал черту закона. Грешил против Бога и чёрта. Дрых на следующий день до двенадцати, после чего попросил клиента о встрече.

Они сошлись на бульваре, где бестолково резвились дети. Присели на недавно высохшую после покраски скамью.

— Дело раскрыто, — сообщил сыщик.

— Так скоро?

— И однозначно. Вот что подтолкнуло меня к раскрытию загадки.

Ефим протянул заказчику листовку, похожую на ту, что принёс вчера домой. Крупными буквами надпись: «Русские, вперед!». Написавший призывал учредить новый порядок. Защитить нацию от вымирания и вырождения, мобилизовав здоровые силы. Автор листовки — женщина.

— Бывшая половина выдала оборотную сторону?

— Нет. Это бывший муж выдал оборотную. Здесь — лицевая сторона. Мамзель сочла обидой выпад недавнего супруга. Крутые дружки лет десять назад научили её неплохо стрелять. Стоит ли удивляться, что сделаны два смертельных выстрела?

— А почему следов тютю?

— Туфли на шпильках. Кто мог догадаться, в чём был стрелок? Кандидат в депутаты повернулся — значит, в последнюю секунду узнал близкого человека, свою несгоревшую любовь.

— И она смогла его так хладнокровно кокнуть?

— Смогла. Орудие убийства эта чокнутая спрятала в бачке, привязав к груше. После развода она жила у подруги, которую мне удалось разговорить. Сейчас преступница слиняла за бугор. Вот всё, что от неё осталось.

Рябинкин протянул клиенту небольшой, будто игрушечный, пистолет.

2011

КРИСТИНА

Она позвонила ему по сотовому.

— Привет, Ефим. Как поживаешь?

— А с кем разговариваю?

Оказалось — одноклассница. Учились вместе с первого по одиннадцатый класс. Рябинкин помнил её сначала сопливой девочкой, задиравшей мальчишек, потом — девушкой, пропахшей парижскими сигаретами и духами. Прочитала о нём в интернете. Сыщик! Он как раз сейчас нужен. Только-только похоронила мужа. Тридцати семи лет от роду. Заключение медиков: сердце не выдержало перегрузок. А она не верит, хоть убей.

Всё понятно. Женщине понадобились его услуги. Ефима в городе мало кто знает. Газеты ни гу-гу. Работой не перегружен. В сети могла перепутать с кем-либо. Мало ли однофамильцев?

Встретились в парке, где стеной стояли широколиственные клёны. Облако сногсшибательного запаха. «Вселенная — как с грядки огурец», — вспомнился детективу чей-то стих. Шикарная мамзель. Лишь слегка изменилась с выпускного, когда виделись в последний раз. Те же синие глаза, та же короткая стрижка. Льняные волосы, которые по-прежнему не красила. Бриджи и майка, да ещё морщинки в уголках глаз — вот и всё новое, что Ефиму удалось разглядеть. Чувствовалось также спокойствие молодой самки, безошибочно знавшей, чего требуется мужикам.

Присели на скамейку. Кристина не стала мямлить второстепенное.

— Я заплачу, сколько скажешь. Мне нужна твоя помощь. Недавно помер скоропостижно супруг. Был здоров, подобно быку. На работу поехал как обычно, а оттуда — в морг. Ни на что не жаловался, заметь. Конечно, — Кристинины глаза приобрели тёмно-грозовые оттенки, — нервотрёпки у него с избытком. Ты, может, слышал: мой супруг — директор швейной фабрики. Ей почти сто лет, и благодаря ему она на плаву.

Рябинкин ворошил закулисья памяти, посвящённые местной номенклатуре. Он вспомнил швейную фабрику, производившую шинели для армейских командиров. Её должны были закрыть. Появился пробивной, энергичный директор, перепрофилировал и сохранил производство. Основную массу рабочих все-таки уволили, а это, как правило, женщины. Где востребованы швеи? Большая часть осталась не у дел. Туда ткнутся, сюда — либо занято, либо нужны другие специальности. Переучиваться поздно. В результате недовольных новым руководством хоть отбавляй. Сыщик с удивлением припомнил: директор по национальности азербайджанец. Кристина как будто предчувствовала его следующий вопрос:

— Да, он азер, однако нашенский. Родители всё время здесь жили, гражданство у них российское. Раньше муж работал директором рынка.

Для Ефима в своё время явилось неожиданностью то, что она выскочила замуж за кавказца, словно других парней не хватало. В классе Кристина не имела соперниц. Удачное сочетание синих глаз и светлых волос действовало неотразимо. «Неисповедимы пути Господни», — подумал детектив, приступая к наиболее щекотливому моменту встречи.

— Я заключаю с клиентом типовой договор. Заверяем его официально. Безвозвратный аванс составляет половину полной оплаты. Ты согласна?

— Да, я готова на всё. Когда деньги?

— После заверения — аванс. С выполнением условий договора — вторая выплата.

— Тогда пойдём сейчас и оформим.

Она просмотрела два экземпляра договора, указала паспортные данные и поставила на каждом подпись с расшифровкой. Когда Рябинкин возвратился домой, у него на руках оказалась приличная сумма денег и, как водится в удачных случаях, более-менее приличная еда. До встречи с однокашницей сыщик сидел на мели. По привычке он сходу обратился к интернету и узнал, что Гейдар Малиев пользовался уважением диаспоры (зародившимся, по всей видимости, на рынке) и при этом испытывал нелюбовь сограждан как представитель буржуазии. Швейную фабрику он действительно спас от закрытия, однако там теперь числилось всего два десятка работниц. Столько же не были оформлены по Трудовому кодексу. Оплата зависела от произвола начальства. Несогласных могли выставить за ворота. Фабрика принадлежала иностранной фирме, Малиев имел обычную для функционера зарплату. Сыщик подосадовал, что не поинтересовался у Кристины, сколько получал супруг. Надо полагать, побольше, чем на рынке, иначе не стал бы менять шило на мыло. Ездил на престижной модели BMW чёрного цвета. О жене в сети ни слова.

Заправившись принесёнными продуктами, обмозговал на диване имеющиеся факты. Насильственная смерть в сем случае вполне вероятна. Кавказское здоровье, расцвет сил — и вдруг морг. Тут очевидная не состыковка. С другой стороны, официальное следствие никакого криминала не обнаружило. Попал человек в стрессовую ситуацию и скончался. Что за ситуация — вот вопрос. Если человек лишь наёмный менеджер, то что он мог принять близко к сердцу? Надо, не откладывая, побывать на фабрике.

Ефим ногами попал не глядя в стоящие возле дивана туфли, сунул в левый карман мобильник, в правый — пистолет и некоторое время спустя уже стоял у фабричной проходной. Ограда и охрана внушительные, за ними — долбаный бардак. Тоненькая секретарша в бриджах и кофточке сказала сыщику мало заслуживающего внимания. Она здесь новичок, её задача — соединить звонящего с шефом, если обращается по делу; отфутболить, если по пустяку. Отпечатать вовремя приказ да оформить поступление на работу либо увольнение. Бухгалтера у них нет. Своей сети для гаджетов — тоже. К интернету подключён лишь компьютер директора. В тот день шеф чувствовал себя как обычно. Поздоровавшись, прошёл к себе.

Исполняющего обязанности на месте не оказалось. Детективу удалось зорко оглядеть начальственный кабинет. При этом ничего заслуживающего внимания не обнаружил. Окна старинные; не заменили их, скорей всего, из-за экономии. Фрамуга открыта, через неё поступал душный воздух с улицы. Ни кондиционера, ни вентилятора. Сбоку от кресла, на низкорослом столе, находились большой монитор, клавиатура и мышь.

— Духота тут, — сказал секретарше Рябинкин.

— Это днём. А с утра всегда прохладно.

— Жена Малиева часто здесь бывала?

— Кой чёрт принесёт её сюда? Чего она не видела?

— А что вы производите?

— Джинсы, легинсы, бриджи, майки — всё, на что спрос держится.

— Свои магазины есть?

— Нет. Мы заключаем договоры, в том числе с директорами рынков.

— А электронную почту на имя директора я могу посмотреть?

— Нет. Я не знаю пароля, и исполняющий обязанности, думаю, тоже. Даже если и знает, вряд ли разрешит. Производственные секреты.

Секретарша улыбнулась, и Ефим впервые заметил, какие широкие у неё бёдра, а глаза — цвета сдохшей в реке рыбы.

— Вы по утрам приносите шефу чай или кофе?

— Нет. Никогда об этом не просил.

«И не попросит», — с горечью подумал сыщик: прицепиться не к чему. Пришёл на работу и ни с того ни с сего ноги протянул.

— Расскажите, когда и как вы узнали о смерти директора.

— В четверть одиннадцатого заглянула к нему с бумагой для подписи, а он лежит — голова на столе. Я закричала. Из соседнего кабинета прибежала наш делопроизводитель. Мы убедились: директор мёртв, позвонили в полицию.

— Бухгалтера нет?

— Нет. Главные расчёты производит начальник. И смету составляет тоже.

— Могу я поговорить с делопроизводителем?

— Конечно. Пойдёмте, я вас провожу.

Светлые глаза вроде бы заполнила насмешка. Рябинкин поплёлся вслед за ней. Что ещё оставалось делать?

Женщина средних лет. Длинные чёрные волосы, схваченные диадемой. Дремучий акцент. От неё не добился вообще ничего вразумительного и, раздосадованный, вышел из административного здания.

«Нет, это, видать, не тот путь, который ведёт к цели. Он шаг за шагом пройден операми. Надо отыскать какую-то свежую нить», — подумал сыщик. Не очень приятно вникать в дела азера. Торгашей, сбыт шмоток Ефим недолюбливал. Однако деньги ему платили как раз за неприятное либо рискованное.

В списке уволенных работниц, вывешенном на доске объявлений возле администрации, детектив приметил одну распространённую русскую фамилию. Женщину звали Антониной. Ни адреса, ни телефона. Решил попытать счастья и заглянул в ближайшее почтовое отделение. В городском телефонном справочнике улыбнулась удача. Имя бывшей швеи, по нынешним временам, редкое. Сомнений быть не могло: она.

Позвонил по сотовому. Откликнулась не сразу. Так и так, хотелось бы встретиться. Журналист. Собираю материал для гламурного женского издания. Интересуют работницы фабрики и директор. Короче, договорились. Детектив поехал к Антонине, живущей на другом конце города, в самом охвостье конца. «Наездись оттуда на фабрику, если нет BMW», — невесело усмехнулся сыщик.

Двухэтажный дом напомнил инвалида. Крыльцо одного подъезда разрушилось, другое уцелело. Перекос сразу бросился в глаза. Внутри стены цветасто расписаны номерами телефонов и приглашениями на секс. Второй этаж — здесь жилище бывшей швеи. Дверь в квартиру приоткрыта. Рябинкин как воспитанный человек постучал костяшкой указательного пальца и вошёл.

Женщина в одиночестве сидела на кухне, перед ней — початая бутылка водки.

— Ты проходи, милок, — приветливо сказала она. — Давно тебя жду. В трёх соснах заблудился?

— Был грех, — смутился гость.

— Да ты не красней, присаживайся. Налить стопочку?

Ефим отказался, сославшись на должностные заботы. Дескать, дернула нелёгкая пообещать редактору горячий материал.

— Ну, ладно, коль так. Какое лихо тебя интересует?

— Производство и люди.

— Люди? Проданы мы, а кому — сам чёрт не разберёт.

— А что разбирать? Говорят, иностранной фирме.

— Давай выпьем по чуть-чуть.

В очередной раз отказался; Антонина, поморщившись, отпила из стакана граммов пятьдесят.

— Я вот на бобах, а выпить хочется. Душа-то живая, ковылять как-то надо.

Хозяйка закусила малосольным помидором и продолжила рассказ.

— Иностранной-то иностранной, да у директора тоже тридцать процентов. Все об этом знают. Сквалыга, когда ещё на рынке ошивался, купил.

— За что вас протурили? — поинтересовался Рябинкин.

— Как за что? За это самое, — икнув, кивнула на стол. — Мужика нет, дети разъехались. Как мне не выпить, если Бог пошлёт чекушечку?

Ефим решил, что она не слышала о смерти начальника, а его такая неосведомлённость устраивала.

— Сколько вы получали в месяц?

— Я ведь без оформления. Сколько давали, столько и брала. Получалась треть от обычной зарплаты. Ну я шмотки сама себе шью, на них не надо тратиться.

— Серьёзно вкалывали?

— Много, но хоть что-то имела с того, а нынче у разбитого корыта.

Антонина сделала ещё пару глотков. Когда-то красивое лицо покраснело, на лбу вспухла синеватая жилка.

— Он, черный чёрт, немало наших денежек прикарманил. А ты и не рыпнешься, иначе на другой день на фабрику не пустят. Хоть по миру иди.

— А жену его вы хоть раз видели?

— Как же, видела. Красивая, душистая. Наб***овала пузо, аборт тайком сделала. Об этом каждая сорока трещит, а ему хоть в очи ссы.

Очень не хотелось гостю углубляться в тему, где могли жить лишь замшелые сплетни, в то время как у него задача чёткая. Однако сыщик почувствовал: подвыпившую женщину не так-то легко остановить, да и могло всплыть в её откровениях нечто существенное.

— Своих детей у них нет?

— Нет. Бездетный он. Швеи проверили. Одна дала без предохранения, другая тоже. Пусто. Вот так-то, милок. А ты твердишь, что бабы глупые.

Гость возражать не стал, боясь вызвать недовольство собеседницы. Она опять потянулась к стакану, допила водку и не спеша съела самый крупный помидор из лежавших перед ней на тарелке.

— Не слабые на передок, учти. Женщины всё делают с умыслом.

— Не крадут с фабрики?

— Не-е, стырить даже куска ткани невозможно. Тотчас выпрут и спрашивать не станут. Ну а шмотки для своих подешевле при случае можно купить. Это не на базаре, не в шопе.

Детективу послышалось «в жопе», потому как лексика у Антонины отнюдь не паинька. Да и язык заплетался, захмелела. Прежде чем смотаться, хотелось выведать ещё кое-что.

— А спортом он занимался?

— Начальник-то? Да он шмоточник, крохобор, зачем ему спорт? Только азеров брал торговать, отсюда пошло — азеровский рынок. Потом закон вышел: пусть свои граждане торгуют. Он к тому времени уже акций накупил и на фабрику слинял.

— Туда тоже лишь азербайджанок брал?

— Не-е, брехать не буду. Там надо, чтоб мастерица была.

Хмель довершал своё дело. Антонина стала зевать. Ей хотелось, видимо, в постель, как визитёру — поскорей оказаться на улице. Поспешил распрощаться и уйти, причем дверь в квартире так и осталась открытой.

«Совсем баба из колеи выбилась, — размышлял Рябинкин. — И дом этот тоже выбился из колеи. Даже домофона в подъезде нет. Насрут бомжи раз-другой на лестничной площадке, тогда, верно, сделают».

В голове поселилась странная пустота. Сегодня столько услышал неизвестного, и вроде бы одна мысль сожрала другую. Кто мог лишить Малиева жизни? Женщины, которых увольнял? Как это сделать, если он живым и здоровым прошёл в кабинет на третьем этаже? Открыта фрамуга? Ну и что? Если бы кто-то ухитрился через неё пролезть и умертвить, оперативники такого ловкача быстро вывели б на чистую воду. Не удивительно в этой связи, что и вскрытие ничего не дало. Компьютер… Здесь вырисовывался какой-то контур, не очень чёткий, правда. Почтовый вирус мог уничтожить важные документы. Бухгалтера нет, документовед по-русски ни бе ни ме ни кукареку. Однако Малиев не похож на лоха. У него наверняка отдельно хранилась копия каждого документа. Скажем, на флэшке в восемь гигов.

Ефим чувствовал: Антонина сказала ему среди пустяков нечто важное. Но что? Он ехал в полупустом троллейбусе, глядя в окно. Мелькали названия гипермаркетов и бутиков. Стали попадаться авто дипломатов с красными номерами. Девичьи тела бесстыдно вылезали из юбок и маек. Высокие здания и нагретый, расписанный разношёрстной рекламой асфальт тротуаров. Зелёные кресты аптек. «Родильное отделение…» Дальше не успел прочитать, однако и этого достаточно: догадка не заставила себя ждать. Наб***овала пузо… Если не брехня, то тогда должен быть виновник б***ства, проще сказать, любовник Кристины. Почему аборт? Развелась бы с благоверным, сошлась с хахалем-трахалем и растила преспокойно чадо. Нет, поспешила избавиться от зародыша. Вот и морщинки возле глаз… Просто так ничего не бывает.

Нужно выяснить, что досталось ей после смерти супруга. Нельзя исключать: именно тут зарыта собака. После развода с Малиевым она могла получить не так уж много. И хотя Кристина прежде не была падкой на деньги, времена меняются. За ней маячит друг сердца. Он в данном случае мог проявить корысть. Впереди — почти новенькая BMW. А при разводе она досталась бы мужу.

Дома Рябинкин опять полез в интернет. Искал целенаправленно и упорно. Директор долбаной фабрики оказался небедным, числясь даже в рейтинге экономического журнала. Не в начале, даже не в середине списка, но все-таки среди доподлинных тузов. Попробуй туда попади! Сколько для этого надо провернуть изощрённых махинаций?

Смерть неожиданная — значит, всё состояние при отсутствии завещания естественным образом уплывало к жене. Она убедилась: у них не будет детей, и шла напролом. Зачем ей тогда понадобился детектив и вираж с перелопачиванием прошлого? Ну риск не ахти какой великий. Сыщик все-таки однокашник. Да и ей показалось, бесспорно, что до истины докопаться невозможно. Она таилась где-то в её чреве. Кто полезет туда? Ефим, не испугавшись темноты, полез. Помнил Кристину самовлюблённой и шустрой, с задорно торчащими под школьным платьицем сиськами. Неужели только деньги заставили выйти замуж за азера?

Дотошно обдумывала свои шаги. Теперь — на пару с любовником. Задача его, Рябинкина, — подтвердить: бывший супруг Кристины волей Божией помре. Той смертью, от которой никто из живущих под небом не застрахован. Кристина чиста, молода. Ничто не мешает ей выскочить второй раз замуж. Крепкий, носящий в генах кавказское долголетие муж уже не сможет воспрепятствовать неизбежному.

Ефим набрал Кристинин номер.

— Ты не занята?

— Нет.

— Встретимся в парке?

— Хоть сейчас.

— Захвати вторую часть моего гонорара.

После этих слов детектив выключил сотовый.

Он сидел на прежней крашеной скамейке, где одна рейка синяя, другая — красная. Терпеливо ждал. Кристина задерживалась. Наконец за спиной послышался знакомый голос, и приторный запах вновь взял его в плен. Бывшая одноклассница появилась совсем не с той стороны, откуда он ожидал. За ней виднелась светлая, элегантная иномарка. Женщина докурила тонкую сигарету и швырнула окурок в урну.

— Большой пробег? — кивнул сыщик в сторону авто.

Она назвала цифру, из которой стало ясно, что это, скорее всего, подарок супруга.

— Ну, что разнюхал, Ефимушка?

Сладкое парижское облако присело рядом с ним.

— Всё подчистую.

— Надеюсь, твои выводы подтверждают официальную версию?

— Боюсь, что нет.

Синие озёрца превратились в мутные лужицы.

— Как это понимать?

— Твоему мужу поспешествовали.

— И кто его так ловко прибрал?

— Ты, Кристиночка. Утром он обычно выпивал чашку чая. Ты добавила туда одну лишь каплю, без цвета и запаха. Муж ничего не почувствовал. И не мог почувствовать. Яд действует не сразу. И не оставляет следов.

— Фэнтези.

— Брось притворяться. Я не трачу зря слов. Ты думаешь, забыл, что твоя мать работала в аптеке и ты от неё многому научилась. Удивляюсь только — не стала провизором.

Ефим заметил, как угрожающе уменьшилось лицо одноклассницы.

— Ты принесла заработанные мной деньги?

Дрожащей рукой она открыла сумочку, стоящую на коленях, и выхватила из неё пистолет.

— Ты это оставь, — слегка побледнел сыщик, — мой пистолет из кармана уже смотрит в твоё сердце. Предусмотрительность — моё хобби, Кристина. Гони гонорар.

Она спрятала пистолет в другое отделение сумочки. Кто знает, умеет ли эта сучка стрелять?! Может, припугнуть хотела. Впрочем, чужая душонка — потёмки.

Парижское облако протянуло Ефиму несколько купюр. Он пересчитал их и сказал:

— Не бойся. Я никому не скажу ни слова.

2011

БЕЛЫЙ МЕТАЛЛ

Не меньше месяца Ефим Рябинкин просидел дома без работы, бродяжничая по интернету. То, что предложили ему, сначала показалось беспросветом, сулящим в лучшем случае аванс. Выбирать не из чего, поэтому сыщик согласился. Кошелёк истощился неузнаваемо и настырно требовал пополнения.

Хозяин коттеджа, где полы с подогревом и на каждом этаже — ванная, предложил при встрече неплохой гонорар, сразу же выплатил безвозвратный аванс. Детектив без колебаний проглотил крючок. Что ещё оставалось делать?

Роскошное строение огорожено с каждой стороны трёхметровым забором из нержавейки. Перелезть через него невозможно и небезопасно: по двору бегали два бульдога. Ефиму стало не по себе от их челюстей и неприятного вида. Предупредительный Игорь Вячеславович пояснил: при нём бульдоги не нападут на человека без команды. Неподалёку притулился к ограде летний домик приличного размера. В нём не только свет, но и газ и вода. Можно с шиком перезимовать.

Гараж вмещал четыре машины. В тот вечер его заполнили под завязочку. Вместе с хозяйским джипом коротали досуг три иномарки, будто сошедшие только-только с заводского конвейера.

Шикарная гостиная, имеющая общую дверь со столовой, находилась на первом этаже, вблизи холла и раздевалки. На третьем этаже — ещё одна гостиная для приема закадычных друзей и доверенных лиц. Прислуге и случайным визитёрам туда дорога заказана. Гостиная, как гусеница в куколке, расположена посередине этажа в окружении небольших комнат и чуланчиков. Под ней, на втором этаже, — вместительная бильярдная; там было где разгуляться киям. В особняке мог укрыться кто угодно, если б ему удалось каким-либо чудом проникнуть сюда. Один лишь вход — с парадного крыльца. Окна первого этажа защищены узорчатой решёткой.

Хозяин рассказал сыщику, как они неторопливо беседовали после столовой, обсуждали экономические новости. Потом лично проводил гостей до ворот, после чего и обнаружил пропажу.

Гостиная третьего этажа обладала особым статусом. Никто из прислуги без разрешения не смел даже приблизиться к ней. Комнаты и чуланчики заперты. Напротив левого окна помещался сейф, где Игорь Вячеславович хранил нужные для повседневной работы документы. Ключ из сейфа не вынимал, если сам находился дома. Уезжая, запирал железный шкаф и брал ключ с собой. В тот вечер за дверцей лежал пластиковый пакетик, заклеенный с обеих сторон. В нём покоилось 42 грамма платины в порошке с недавно открытого в Сибири месторождения. Да, Игорь Вячеславович показал драгметалл гостям. Каждый пристально рассмотрел его, и прозрачный пакетик вернулся на место. Два раза щёлкнул ключ. Прислуга даже приблизительно не знает о том, что хранится в сейфе. И все-таки платина-шлих исчезла. Владелец обнаружил пропажу на следующее утро перед уходом из особняка. Хотел прихватить платину с собой, но её на месте не оказалось.

Её из-за весомой стоимости могла свистнуть прислуга, но отнюдь не богатые гости. Для финансового туза сверкающий порошок важен как промышленный образец, ступенька к новому бизнесу, куда можно вложить деньги и не прогореть. Таким образом, хозяин никого не подозревал. Рябинкину пришлось заподозрить всех.

Охранник неотлучно находился на посту, осуществляя видеонаблюдение по всему периметру долговязого забора. Его можно вычёркивать из списка подозреваемых. Экономка, повар и горничная, обслуживавшие в тот день гостей, не высовывали носа с первого этажа. Сосредоточились, как обычно, на столовой. Вздумай кто-либо втихомолку подняться на третий этаж — мгновенно его обнаружили бы, поскольку по паркету в коридоре невозможно прошмыгнуть бесшумно. А если учесть, что спрятаться там негде, то можно и эту троицу оставить вне подозрения.

Наиболее вероятен злоумышленник среди другой тройки — гостевой. Пресытившийся земными благами, однако не избавившийся от загребущих рук. Хозяин выходил из гостиной для того, чтоб отдать распоряжение прислуге на следующий день. Гости остались с сейфом, в котором торчал ключ, тет-а-тет. Длилось это семь минут. Если бы тройка спелась, то умыкнуть порошок-платину, не оставив следов, можно за шестьдесят секунд. Ефим усомнился в таком варианте. Любой из гостей оказывался по уши в дерьме. Маловероятно: чистоплюи, имеющие доступ к сливкам общества, пошли на риск неизвестно ради чего. А вот один ловкач мог неприметно стырить драгметалл в надежде, что никто не откопает истину.

Дома сыщик обратился к интернету и узнал: один из гостей имел солидное пятно в прошлом. Операм удалось установить его связь со скандально известным вором в законе. Только чудо да толстый кошелёк отмазали тогда от неприятностей. Шикарный костюм, идеально подходящий к нему галстук не могли скрыть, что этот пятидесятидвухлетний человек слишком крут для будней и честного бизнеса. Мышцы подвергались каждодневной накачке. В карих глазах — жесть. Новое месторождение могло привлечь хищника, даже в какой-то мере загипнотизировать его. Однако налицо и закорючка. Как он, коренастый и неуклюжий, в считанные секунды, когда в гостиной ни души, очистил сейф от наиболее ценного содержимого?

Ефим знал из бесед с прислугой: хозяин пользовался туалетом, находящимся на первом этаже поблизости от ступенек, ведущих наверх. Остальные два туалета были эталонными и содержались в зеркальной чистоте для особо важных гостей. Экономка пояснила: «особо» время от времени случается в особняке, и тогда им приходится с раннего утра до поздней ночи драить полы, и так уже сверкающие в свете люстр. А тогда, когда присутствовали привычные гости, она своими глазами видела, как её хозяин выходил из туалета. Ещё несколько минут отсутствия… Ключ всё торчал в сейфе, соблазняя доступностью. Здесь сыщик разглядел лазейку, которой воспользовался вор. Дверь в гостиную на третьем этаже в такой ситуации не запиралась.

И все-таки сыщика грызли сомнения. Он встретился с подозреваемым. Представившись, сказал: Игорь Вячеславович поручил ему вести неофициальное расследование в связи с исчезновением средь бела дня платины. Рябинкин был поражён сообщением крутого крепыша о том, что он ни на секунду не покидал в тот вечер компанию. Его алиби подтвердили два других гостя. Ниточка оказалась перерубленной, а клубок колобком покатился дальше.

Сыщик поехал к ювелиру, обслуживающему городских олигархов, посетил ряд магазинов ювелирторга, узнал много подробностей о сокровищах и их владельцах. Наконец, он заявился к Игорю Вячеславовичу и в присутствии двух бульдогов на выложенной зелёной плиткой дорожке попросил его собрать в особняке на следующий день вечером прежних гостей. Владельцу дома ничего не оставалось делать, как только выполнить просьбу.

Итак, гостиная наверху снова ярко освещена причудливыми люстрами с позолотой. За большим круглым столом в мягких креслах хозяин и гости. Стоит лишь Рябинкин.

— Господа, Игорь Вячеславович решил не возбуждать официальное расследование обстоятельств исчезновения из сейфа 42 граммов белого металла. Он поручил это щекотливое дело мне. Я выяснил все существенные обстоятельства, позволившие развязать узел. Затянут он был мастерски. Прежде чем открою тайну, позвольте у каждого из присутствующих снять на несколько минут часы.

Рябинкин собрал наручные аксессуары у гостей и остановился перед хозяином особняка, в лице которого появилась напыщенность и следом за ней — почти неуловимое сходство с собаками, охраняющими двор. И все-таки Игорь Вячеславович снял с запястья часы и отдал их сыщику.

Рябинкин продолжал.

— Никто из прислуги не причастен к похищению. Ей платина-сырец как корове пятая нога. Тем более что ни у кого не было возможности улизнуть на третий этаж. Круг подозреваемых сузился до находящихся здесь. Честно говоря, я едва не допустил грубейший просчёт, ринувшись сломя голову по ложному следу. Меня остановило то, что вы всё время пребывали вместе. Пакетик мог испариться лишь в результате сговора. Он принципиально невозможен, поскольку вы — лебедь, рак да щука, каждый в свою сторону тянет. Двоим из вас платина в порошке не нужна. Для третьего разработка сибирского месторождения привлекательна. Он имел некогда криминальные отношения, образец добычи на будущем промысле мог околдовать его. Но я выяснил попутно и ваши интересы, Игорь Вячеславович. Оказалось, новое месторождение — туфта.

Гости с удивлением посмотрели на сыщика.

— Да, полная дребедень. Игоря Вячеславовича напугал кризис; проще сказать, он пересрал. Положение приятеля, обладающего полукустарными приисками, показалось Игорю Вячеславовичу более устойчивым. Он решил бросить на друга тень подозрения в воровстве. Платина-шлих если и требуется, то только ему, чьи интересы в Сибири. Я призван раздуть шумиху в СМИ, отменно справившись с отведённой ролью. Хитро подстроенные обстоятельства подталкивали меня к лохотрону. Наш любезный хозяин исподтишка потирал руки, надеясь завладеть акциями предприятий, добывающих драгоценное сырьё. Приятель в атмосфере клеветы обратился бы за помощью, а у Игоря Вячеславовича уже припасена наличность для выкупа чужой собственности за полцены. Но он просчитался. Мне удалось выведать у ювелира, что 42 грамма платины в порошке вы приобрели у него. Вот где новый прииск, а не в Сибири! Недавно наш хозяин посетил ювелирную мастерскую, ему удлинили на часах платиновый браслет.

Рябинкин продемонстрировал собравшимся часы владельца особняка. Браслет вроде бы горел белым пламенем. Браслеты остальных часов выглядели тусклыми.

Сыщик напористо закончил, будто забил в деревянную постройку последний гвоздь:

— Сырьё превратилось в натуральный белый металл, господа. Тонкая работа. Вот копия чека, подтверждающего мои слова.

Гости, рассматривавшие глянцевый клочок, не скрывали ошеломления. Они знали хозяина ещё с совместной комсомольской работы и не ожидали от него изощрённого коварства.

Ефим возвратил часы сидящим за столом, напоследок подошёл к Игорю Вячеславовичу.

— Я со своей стороны выполнил каждый пункт договора. Если вы сейчас отдадите вторую часть гонорара, я верну вам копию чека из ювелирного магазина.

Хозяин отдал сыщику его заработок, спрятал в бумажник чек и неприветливо сказал, неизвестно к кому обращаясь:

— Убирайтесь, пока я не натравил на вас собак.

2011

ВОСПИТАТЕЛЬНИЦА

Ирина Борисовна позвонила ему по телефону, и вот они встретились, как и договаривались, в больничном саду. Её отпустил лечащий врач как ходячую и послушную пациентку.