18+
Однажды тебя убили

Объем: 292 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

1

Ресторан «Карамель» находится в одном из самых дорогих районов Москвы, как и полагается заведению, которое посещают известные политики и самые богатые предприниматели столицы. И как заведено, помимо баснословных цен, стильного дорогого интерьера, его персонал состоял из довольно незаурядных, интересных и уверенных в себе личностей. Администратор Алиса — девушка, которая сочетала в себе деловую хватку, красоту и зрелый взгляд на мир; гламурная и самоуверенная официантка Ирма Бера; очень правильный, во всех отношениях, Марк Захаров; местный герой-любовник — официант Гриша; мудрая Оксана Довжик, к которой каждый день обращались за советом и в её лице находили психолога и маму; а ещё «простая русская девушка из народа» Марина Помурова. Каждое утро они сообща пили кофе перед работой, делились последними сплетнями и жаловались на жадного и сурового владельца ресторана. Сегодняшнее утро было последним, когда эта компания собралась вместе: уже через несколько часов один из них будет жестоко убит…

Всегда подтянутая, стильно одетая, занимающаяся не только фигурой, но и регулярным чтением исторической, художественной литературы и вообще всего, что связано с искусством, Алиса была сегодня напряжена больше, чем обычно. Во-первых, она узнала от врача, что беременна. Ей предстояло это сообщить своему парню Алексу и маме. Реакцию обоих она никак не могла предвидеть: Алекс любит её, но одно дело встречаться, и совсем другое — ребенок и, вытекающая отсюда, женитьба. Но главной причиной для беспокойства был разговор с мамой, сама мысль о котором приводила её в ужас. Как это порой бывает: успешная дочь, красавица с хорошим образованием и добрым сердцем, отличной работой и заботливым парнем не имеет, возможно, самого главного — контакта с матерью. Его и не было никогда. Почему? Возможно, болезнь мамы, а может быть, та трагедия убили зачатки любви, которые были между ними? Но где-то внутри Алиса знала, что нуждается в матери. Какой реакции она боялась от неё после сообщения о беременности? Очередного скандала? Рассказа о том, что внук не заменит ей утраты, о которой она говорит почти каждый раз, когда они видятся? Возможно, Алиса боялась равнодушия…

Но сегодня был еще один повод для беспокойства, впрочем не только для Алисы, но и для всего ресторана, — заказанный на баснословную сумму немцами банкет, за которым следил лично владелец «Карамели». Интересно, что немцы, а вернее немки, так как банкет заказали шесть солидных дам, выбрали конкретного официанта — Гришу. Говорят, он их сразил своим баритоном и обаянием. Что и сказать, он был настоящим мачо и местной звездой у женской части коллектива.

Сам Гриша был в отличном настроении: хороший банкет — хорошие чаевые. Укладывая волосы гелем, перед выходом в зал, он встретил завистливый взгляд Ирмы Беры:

— Надеюсь, ты не перепутаешь салаты с шашлыком, когда будешь подавать старым немкам? — язвительно спросила она.

— Твоя зависть к члену мешает тебе найти этот член. Вот и торчишь в этом ресторане, пока другие валят за границу.

— Мое время еще придет, я не соглашаюсь на пузатых американцев, как все эти… ткачихи.

К ним подбежала Оксана Довжик и поторопила Гришу:

— Я раздала им меню, они готовы делать заказ и ждут тебя!

Гриша неторопливо взял блокнот с ручкой и довольный пошел в зал.

— Эх, «жирный» стол! — Ирма понимала, что сегодня заработок Гриши будет равняться средней месячной зарплате официанта в этом ресторане.

— Сегодня День Рожденья у моего, — Оксана стала задумчивой.

— Что ты подаришь ему?

— Сделаю приятный сюрприз: торт и фоторамку, наверное… Надеюсь, он будет трезвым.

— До сих пор продолжает? Сколько ты все это будешь терпеть?

— Но я его люблю…

— Люблю!? За что??? За то, что он тебя материт и пинает? — Ирма буквально вышла из себя. — Оксана, ты скоро начнешь стареть, и мужики перестанут быть с тобой такими зайками, ты достойна лучшего! Пока еще есть время — бросай его и ищи себе нормального мужика! Я, конечно, понимаю, что двадцать сантиметров, которыми ты мне хвасталась, на дороге не валяются, но…

Внезапно их разговор прервал крик старой поварихи Люды:

— Эй, сучки! Хватит трындеть! Найдите этого остолопа и скажите ему, чтобы он забирал салаты для этих немок, пока они не засохли! Где он подевался?

— Я же говорила про салаты! — бросила Ирма Оксане, и пошла искать Гришу в ресторане.

В главном зале его не было. Бера проверила туалет — пусто. Осталось проверить курилку на улице, раздевалку и малые банкетные залы. В курилке — только повара, в первом банкетном зале — никого, второй — Ирма открыла дверь и… обомлела! На полу лежал Гриша с простреленной грудью и смотрел на нее… глазами, полные необъятного ужаса… Он был мертв.

Ресторан «Карамель» был временно закрыт, приехала полиция и начался опрос всех, присутствующих на момент убийства в ресторане, посетителей и, конечно же, персонала. Каждый чувствовал что-то свое личное: Марк тревожился, переживая, что никто не знает, как обернется дело. Его охватила всеобщая тревога: не знаешь, что именно тревожит и почему, но места себе не находишь; Оксана Довжик пыталась успокоить тех, кто был рядом и всячески помогала в мелочах. Юная Марина Помурова, как думали большинство ее коллег, не отличалась мягкостью и чувствительностью, поэтому была спокойна, по крайне мере, так казалось со стороны. Внутри же она была нежной и романтичной. Администратор ресторана Алиса Атаманенко и официантка Ирма Бера уже были допрошены. Девушки сидели в кабинете Алисы и болтали:

— Ты слышала, что в Германии сорок процентов мужчин мечтают быть домохозяйками? — Ирма бросила на стол, перед Алисой, последний номер одного из популярных глянцевых журналов. — А еще, там стариков скоро будет больше, чем молодых. Старых, морщинистых ста-ри-ков!

— Ну… Наверное, морщины — это не единственная черта, о которой можно судить о человеке. Мы все — нечто большее, чем набор физических параметров или счета в банке, — взгляд Алисы, несмотря на глубину изъяснения, был туманным. После некоторой паузы, она добавила. — Ирма, съездишь сегодня со мной к моей маме? Мне нужна чья-то моральная поддержка.

— Да, конечно. Мы же подруги.

— Спасибо, сегодня трудный день…

— Ах, кстати. В следующую субботу, я слышала, заказан «жирный» банкет, а я уже давно не вела больших мероприятий, — Бера расплылась в широкой улыбке.

— Ты не меняешься, — Алиса улыбнулась и открыла еженедельник на следующую субботу…

Официантка Марина Помурова разительно отличалась от других девушек в «Карамели». Она была проста в манерах, её движения не отличались грациозностью, а точнее говоря, были грубыми, её словарный запас и речевые обороты, порой, были поводом для насмешек со стороны гламурного персонала. Чего только стоил её вопрос одному из гостей ресторана: «Горячее мяско не желаете с лепешкой из теста?» Ходили слухи, что она — лесбиянка, но правда это или нет, никто не знал. И единственным настоящим собеседником для Марины был её телефон, в котором она бесконечно проверяла свой фейсбук и активно переписывалась в Whats App.

Её допрос прошел быстро и формально. Казалось, полицейский был расположен к ней и понимал, что у этой девушки нет никаких мотивов для преступления. Помурова окончила отвечать на последний вопрос и уже вставала со стула, как в комнату вошел еще один полицейский и спешно что-то сообщил интервьюеру Марины. Выражение лица последнего моментально изменилось, он резко встал со стула и громко объявил:

— Марина Помурова, Вы обвиняетесь в убийстве Григория Соколова! Вы имеете право хранить молчание и право на адвоката. Все, что Вы скажите, может быть использовано против Вас!

Марина была шокирована. Она не верила своим ушам, все, что происходило, казалось ей чем-то нереальным.

— Я не понимаю… Что? Что случилось? Почему?

— Только что в одном из мусорных баков возле ресторана был найден пистолет, из которого была застрелена жертва. На нем обнаружены Ваши отпечатки пальцев!

Новость о задержании Марины в секунду облетела каждый уголок ресторана. Большинство склонились к мнению, что если найден пистолет с отпечатками пальцев Помуровой, это значит, что она — убийца. Но никто не понимал причины, почему так могло произойти, отношения Гриши и Марины всегда были исключительно рабочими и за рамки утреннего кофе в рабочем коллективе, принятой доброжелательности и пересечения еще в рядовых повседневных вопросах не выходили. Когда Марину выводили в наручниках из ресторана, взглядом её провожали все сотрудники «Карамели», часть из которых не скрывала своей ненависти, из-за еще недоказанной её причастности к преступлению. Им казалось, что изолировав изверга, жизнь вернется в старое русло, они снова окажутся в безопасности.

После окончания допросов, ресторан не возобновил свою работу, так как полицейские продолжили осматривать место преступления. Однако, сами сотрудники до следующего дня были распущены по домам. Как это и полагается в нашем быстром, динамичном обществе, совсем скоро сегодняшнее убийство перестало быть уже таким актуальным и каждый сосредоточился на своих повседневных заботах.

Оксана Довжик серьезно отнеслась к выбору торта для своего парня Олега. Она помнила, что он любит торт с кремом, но без украшений в виде розочек или других «женских» штучек. Конечно же, очень важно, чтобы торт был как можно более свежим. От поздравительной открытки она решила воздержаться, хотя находила это милым, но понимала, что Олегу эти «ми-ми-ми» не нужны. Что еще? Выпивка, конечно… Оксана заметно растерялась и задумалась. Если купить — он же напьется и снова будет скандал. Как же достали эти разборки, пьяные показы приемов карате и угрозы. Когда трезвый — извиняется и говорит, что любит. А когда выпьет… Но если не купить, то точно будет испорченный вечер: пить торт с чаем Олег не привык. Оксана живет с убеждением, что в отношениях нужно терпеть и подстраиваться под другого. Свои желания — это эгоизм. Нужно думать о потребностях другого — этому Оксану учила её мать. Довжик взяла с полки коньяк.

От супермаркета до дома идти десять минут, не больше. Теплый сентябрь. Время поэтов. Романы и великие герои, романтические поступки для дам сердца. Верность. Уважение. Счастье. «Хочу, чтобы сегодня все было как в самом начале, — подумала Оксана. — Когда я ночевала у него в общаге на матрасе, он меня целовал и я чувствовала себя наконец-то счастливой. Когда я первый раз, сама того не ожидая, заснула у него на груди. Когда мы хотели ребенка…» Оксана задумчиво шла и вдруг заметила, что невзначай подбрасывает осенние листья ногами. «Как школьница.» — подумала она и с грустинкой улыбнулась.

Оксана позвонила в квартиру, но никто не ответила. Еще раз — также. Она дернула ручку и дверь приоткрылась — она была незапертой, странно. Довжик медленно зашла внутрь и увидела пьяного, сидящего на кухне с рюмкой водки перед собой, Олега:

— Ача! — громко произнес Олег, который явно уже был под градусом. — Мне сегодня тридцать… — слова давались ему сложно.

— Восемь, — добавила Довжик. У нее пропало всякое настроение. Возврат от мечтательного осеннего настроения к жестокой реальности вещь непростая. Она открыла коробку, достала торт и поставила перед ним на столе. Затем — коньяк. — Поздравляю тебя!

Олег потянулся рукой к коньяку и задел бутылку с водкой, которая упала на торт, а её содержимое полилось на шоколадную поверхность. Резкий запах стал, видимо, последней каплей для изнуренного алкоголем организма и рвотный рефлекс не застал себя ждать. Олег начал рвать прямо на торт. Что-то внутри Оксаны оборвалось, на какой-то момент ей показалось, что она — это не она. Что все это — картина из какого-то параллельного ужасного мира, в котором не существует любви? Она медленно вышла из квартиры, закрыла за собой дверь и ушла прочь, еще не понимая куда именно пойдет.

При выходе из «Ауди» дыхание Алисы замедлилось — вот он — дом матери. Ирма осторожно посмотрела, выходя из авто, на землю, чтобы не повредить новую обувь, ступая на, не облагороженную цивилизацией, деревенскую землю. Взяв на руки свою маленькую собачку Зазу, она подошла к Атаманенко:

— Зайти с тобой? — серьезно спросила Бера.

— Подожди меня здесь… Думаю я буду недолго.

Ирма понимающее кивнула и мягко погладила подругу по плечу. Алиса решительно направилась ко входной двери, которая не изменилась за последние десять лет, так и не понятно о чем сообщая: то ли о стабильности, то ли о заброшенности. Позвонив во входной звонок, она услышала тот же, не изменившийся, сигнал — раздражающую, резкую, абсолютно не похожую на настоящую «трель соловья». Быстро стали слышны приближающиеся шаги матери:

— Алиса! — лицо матери озарила, после некоторого колебания, улыбка. — Проходи! — затем она заметила Ирму. — Ирма пусть тоже заходит. Я как раз испекла блины. — Ирма подала сигнал, что останется снаружи. Мать и Алиса вошли в дом и направились на кухню.

— С клубничным вареньем? Как всегда? — немного иронично спросила Атаманенко.

— Ты же знаешь. Я всегда пеку блины с клубничным вареньем. И мы договорились больше это не обсуждать, по твоей же просьбе.

— Прошло больше пятнадцати лет!

Но мать, казалось, не услышала эти слова и вновь, улыбнувшись, принялась хлопотать на кухне.

— Мама, я — беременна, — в голосе Алисы смешалась гамма самых разных чувств: радость, надежда, страх и бессилие.

— Ох! Я рада! Наконец-то Вы сможете завести настоящую семью с Сашей, какой хороший молодой человек! — мать обняла Алису и принялась намазывать блины вареньем, на её лице была добросердечная улыбка. Вдруг в глазах появился странный блеск. — Вы его будете крестить?

Алиса замялась с ответом. Внезапно мать бросила свое занятие с блинами, быстро подошла к Алисе и начала расстегивать верхние пуговицы на её блузке:

— Ты носишь крестик? Где он? — было понятно, что мать перестала себя контролировать. — Почему ты не носишь крестик??? — мать теребила Алису за воротник и дочь схватила её за руки, в попытке остановить.

Тем временем, Ирма, ожидая Алису на улице, услышала странные звуки, которые доносились из погреба. Как будто кто-то ритмично ударял железные прутья друг о друга. Любопытство девушки взяло вверх и она подошла к двери погреба, которая была заперта только на железный засов. Открыть его не составило труда и Бера заглянула внутрь. В погребе было темно, поэтому она не могла что-то разглядеть. Спускаться вниз девушка не решилась и уже было хотела захлопнуть дверь, как вдруг Заза выпрыгнула из рук и мигом, на запах еды, шмыгнула внутрь. Ирме не оставалось ничего другого, как спуститься в погреб, чтобы забрать собачку.

Подсвечивая путь айфоном, Бера спускалась по темному погребу вниз. Звуки «регулярно ударяющихся друг о друга железных прутьев» стали громкими, а их источник явно находился всего лишь двумя метрами ниже. Стало страшно и фантазия начала рисовать разные нехорошие картины. Сделав еще шаг вниз, Ирма направила подсветку от телефона перед собой и свет озарил все, что находилось в погребе. Неконтролируемый короткий всхлип ужаса издала Бера и её сердце бешено забилось. Перед ней предстало дикое зрелище: посреди погреба раскачивалось кресло-качалка, в котором сидела огромная фарфоровая кукла и застывшими глазами смотрела на девушку. Сверху был установлен какой-то железный механизм, который, по-видимому, приводил в движение кресло-качалку и издавал те самые звуки. Ирма схватила Зазу и выбежала из погреба.

Через несколько минут из дома вышла и Алиса, на которой не было лица. Девушки молча сели в машину и отправились обратно. Каждая из них решила ничего не рассказывать о случившемся, и их беседа ограничилась поверхностным диалогом.

Марк Захаров был новичком, как в ресторанной сфере в целом, так и в «Карамели» в частности: сюда Марк устроился на работу за две недели до убийства Гриши. После недельной стажировки, где он всячески скрывал почти полное отсутствие опыта работы официантом, он был принят в основной штат. Он действительно почти всегда добивался целей, которые ставил перед собой. Внутренняя сила и выносливость, при этом, была облечена во внешнюю неуверенность. Он жил с постоянным ощущением вины, что что-то сделал не так, и это день ото дня сеяло в нем сомнения в себе, в своих действиях, обесценивало его успехи и достижения. Возможно, поэтому он стал очень правильным. Во всех отношениях. Если питаться, то только полезными для здоровья продуктами — никакой жареной картошки, чипсов или сладкого на ночь. Ну, разве что, один раз в месяц можно себе всё-таки позволить картофель, но только потому, что он содержит гормон счастья «эндорфин». Именно поэтому он любил шоколад, который ел довольно-таки часто, но это была его единственная слабость в еде, а во всем остальном — строгая дисциплина.

Регулярный спорт, институт он окончил с отличием. Но потом, совершенно случайно, ему рассказали о «Карамели» и возможности переехать в столицу, поработать официантом, что давало, конечно же, перспективы «зацепиться» и получить работу по специальности. В личной жизни пока не клеилось, наверное, мешала требовательность к себе и то самое чувство вины, которое отравляло жизнь.

После инцидента с убийством и внепланового прекращения деятельности, график выхода персонала на работу в ресторане был изменен, и Марк впервые попал в смену с Ирмой. Его первое заочное знакомство с этой известной персоной было со слов коллег: «Эта та дура, которая в свои тридцать два всё ищет олигарха. И только олигарха». Второе — состоялось, когда он увидел записку Ирмы на рабочем столе: «Мои сигареты не брать! Их можно купить в ларьке, а если возьмете, то я имею право плюнуть Вам в морду». И уже через пару часов пришла пора и личной встречи:

— Ну, скажи, Марк, — с наездом заговорила к нему Бера, когда встретила в подсобном помещении. — Зачем ты сегодня пришел на работу? У нас и так не сезон, гостей на всех не хватает и «плюс один официант» на смене — это еще меньше заработка! Иди домой!

— Я здесь работаю на таких же правах, как и ты, — спокойно ответил Захаров. — Видишь этот график? Пятнадцатый, шестой и седьмой — сегодня мои столы. Еще вопросы?

В этой партии Ирма, к удивлению для себя самой, проиграла: шах и мат. Но такая мужская стойкость Марка, при внешней неуверенности, поразила её и пробудила интерес. Бера демонстративно покинула Марка, но внутри уже была к нему расположена.

Тем временем, за столик Марка присели первые гости — мама с двумя детишками. Захаров взял меню и, подойдя к столику, вежливо, на красивом русском, без деревенского или уличного акцентов обратился к даме:

— Меня зовут Марк. Сегодня я буду Вашим официантом. Пожалуйста, вот меню. Пока Вы выбираете, желаете ли кофе, сок или воду? — пришедшая посетительница моментально расположилась к нему и на её лице появилась кокетливая улыбка.

Наблюдавшая за рабочим процессом в зале, администратор Алиса также улыбнулась, видя как галантно Марк обхаживает гостью. Она вновь принялась составлять меню для очередного банкета и услышала вибрацию телефона — это была смска от её парня Алекса. Сегодня вечером они вместе ужинают, и он написал во сколько за ней заедет.

В это же время, пока в полицейском участке допрашивали Марину Помурову, все сотрудники ресторана обсуждали её возможную виновность. Кто-то был категорически против мнения, что она могла убить не только Гришу, да и вообще кого-либо, кто-то придерживались точки зрения, что «в тихом омуте черти водятся», а некоторые пытались построить логические цепочки, зачем Марине нужно было убивать Гришу. Попытки выстроить что-то адекватное терпели крах и в ход шли самые разные предположения, некоторые граничили с сумасшествием: «Потому, что феминистка», «А может, она — террористка?», а повариха Людка даже допустила мысль о том, что Помурова занимается черной магией.

Всех этих людей объединял страх за себя, ведь никто не понимал — почему все это произошло и будет ли еще одно убийство в ресторане. В такие моменты все хотят найти виновного как можно быстрее, и даже псевдонайденный убийца был бы лучше, чем абсолютная неизвестность.

А в соседнем зале полным ходом шли приготовления к очередному банкету. Ответственным официантом была назначена Оксана Довжик, а Ирма, не имея в данный момент гостей за своими столиками, помогала ей натирать приборы:

— Его вырвало прямо на твой торт?! — Бера была поражена рассказом Оксаны.

— Да. Потом я укладывала его в постель и убиралась на кухне.

— Послушай, ну зачем он тебе нужен? Да куча мужиков вокруг, хватит быть жертвой.

— Да, да, я понимаю. Но я его люблю и не могу уйти. Да и вообще, я думаю, что во всех парах есть свои сложности и каждому приходиться с чем-то мириться. Я мирюсь с этим.

— Ты все надеешься, что это закончиться, что ты сможешь его переделать?

— Да. Постепенно, шаг за шагом. Просто сейчас нужно потерпеть.

— Может, тебе нравится страдать?

— Он верный мне, он меня не бросит. И для меня это важно.

— У Вас есть сексуальная жизнь?

— Ну… Около года нет, мы оба устаем на работе и его выпивка…

— Ну ты даешь! — Ирма откровенно рассмеялась. — Год нет секса, а она верным его считает!

— Почему ты так говоришь? Я уверена в нем.

— Знаешь, одна моя подруга тоже считала своего бойфренда верным, а потом купила камеру наблюдения, установила её в квартире и всплыло все: у него были не только женщины (с этим она еще могла смириться), но и мужчины. Когда она узнала и о мужчинах, то послала его. Хотя как по мне, то я бы измену с мужиком простила, а вот с женщиной — никогда!

В комнату вошел Марк и сообщил, что на кухне уже готовы салаты. Девушки прервали свой разговор и пошли вместе забирать еду для банкета.

Марк Захаров знал, что самый непредсказуемый сценарист — это жизнь. Но он все-таки надеялся, в своей жизни, на свидания к заключенным не ездить. А судьба распорядилась иначе: так как он был новичком в ресторане, то именно он был послан с формальным визитом от «Карамели» к Марине Помуровой «Чем мы можем тебе помочь?», хотя это был исключительно жест «по необходимости». Большая часть сотрудников все больше склонялись к мысли, что она могла быть убийцей и эта мысль многих успокаивала, ведь мысль о том, что возможный убийца найден, давала надежду на безопасность.

В комнату свиданий преграждала путь дверь с цифровым кодом, охранник ввел машинально пароль, но дверь почему-то не сработала. Вторая попытка, третья — все тщетно:

— Вот они, последствия семейной ссоры. Пять лет — ни одной ошибки, а тут мой «автопилот» отказывает, — его голос, действительно, выдавал «задерганность». — Сейчас сходим обратно, я возьму блокнот.

— Могу я попробовать? — робко спросил Марк.

— Что?! — сказать, что охранник удивился — это не сказать ничего. Он поразился, но подумал, что Захаров шутит и это очень неудачная шутка!

— Это несложно, если понаблюдать за моторикой Ваших пальцев. Было видно, как одни пальцы «помнили» движения, а два нажатия были сделаны после двух колебаний с соседними цифрами.

— Ну, — охранник с открытой насмешкой одобрительно кивнул.

Марк ввел пароль… Но он оказался неверным. Охранник вздохнул с некоторым раздражением. Захаров попробовал еще раз — загорелся зеленый индикатор — дверь открылась! Надзиратель был шокирован, но затем он внутри задался вопросом: «Кто это? И почему он работает официантом в этом ресторане?» А между тем, Марка уже ждала Помурова:

— Привет, Марина! — начал Захаров. — Как ты здесь?

— Ну, а ты как думаешь? — в голосе Марины отчетливо можно было услышать нотки измождения и обиды. — Это абсурд. Я никого не убивала.

— Послушай, мы хотим спросить, как мы можем тебе помочь. И я принёс фрукты.

— Ты не веришь мне?

— Нашли пистолет с твоими отпечатками! — всё-таки Марк озвучил то, о чем говорят все и то, о чем думает он сам.

— Я клянусь, что не убивала! — на глазах выступили слезы. — И не понимаю, как мои отпечатки могли оказаться на этом пистолете.

— Знаешь, это все не понимают. И не знают мотива, но других версий нет, — а после некоторой паузы он продолжил. — Послушай, я принес фрукты.

— Спасибо, — взгляд Марины устремился глубоко внутрь себя.

Вернувшись домой, Довжик принялась раскладывать по местам все, что купила в супермаркете: мясо, яйца, несколько йогуртов, молоко, хлеб, сигареты и тому подобное. В соседней комнате сидел Олег и смотрел новости. Раздался сигнал мобильного — ему звонят — он взял трубку. О чем он говорил Оксана не слышала, но обратила внимание на его лицо: глаза засветились, уголки губ приподнялись, а лицо в целом стало… кокетливым. Кокетливым! Оксана вспомнила разговор с Берой. Затем она снова всмотрелась в выражение его лица:

— Олег, я забыла купить колготки. Пока не поздно, я съезжу. Тебе что-то купить?

— Пивка оболонского.

Оксана кивнула в ответ, набросила легкий пиджак и вышла. Она помнила, что недалеко от книжного ларька на Арбате когда-то видела магазин, в котором продавались всевозможные девайсы для наблюдения и охраны. Естественно, и камеры наблюдения… Уже через несколько часов, одна из них была установлена Оксаной в их спальне. Сегодня у нее ночная смена в «Карамели» и уже завтра утром она просмотрит первую запись…

Алиса и её парень Александр вошли в ресторан «Млечный путь». Официант, заметив их, быстро подошел и отвел пару к ранее заказанному столику. Тихая живая музыка, приятный полумрак, свечи на столе — все располагало к романтическому вечеру. Алиса была одета в эффектное стильное черное платье, её темные волосы были красиво уложены назад и открывали вид на изысканные большие серьги. Саша был красавцем: модная стрижка, хорошо сидящий костюм, который подчеркивал его спортивную фигуру, на свою обувь он также обращал внимание. Его внешность ограняла его личность: выходец из интеллигентной семьи, европейское образование и работа в столичном модном журнале. Они действительно хорошо смотрелись вместе.

— Ты прекрасно выглядишь, любимая, — Алекс взял Алису за руку. — И твой запах, что это: орхидея, цитрус или шоколад?

— Сегодня я без парфюма, — на её лице появился красный румянец приятного смущения. — Это всего лишь вода и мыло.

— Я знал, — Алекс улыбнулся, а затем он дождался, когда официант разольет им по бокалам вино и он продолжил. — На следующей неделе мои друзья приглашают нас к себе на дачу, поедем?

— Хорошая идея! — Алиса перевела дух и перешла все же к главному. — Дорогой, я — беременна.

— Оп… — в отличие от героев голливудских фильмов, Алекс растерялся.

Он не ожидал. Не то, чтобы он был против, или не был готов, наоборот, ему казалось, что как отец, он сможет многое дать своему ребенку: как в социальном плане, так и в психологическом. Но сейчас? И как его карьера? А что, если ребенок помешает его карьере? Он будет приходить по утрам, после бессонной ночи, с мешками под глазами и раздраженным. Шеф однажды пошлет на важное интервью не его, а более бодрого и готового работать, как раньше Алекс, столько «сколько положено», Кирилла. Затем такие замены станут чаще и его попросят поменяться кабинетами… Вернее, не кабинетами: Кирилл получит его кабинет, а Алекс сядет, как три года назад, в огромном офисе, где-то среди сотни «вечно перспективных» журналистов, которые корректируют тексты топ-журналистов издания или выезжают делать репортажи, как «бабушка живет с дедушкой». Его имя и талант будут погребены в сплетнях и недовольствах на начальника всех этих непризнанных гениев. Затем он потолстеет… Так, стоп. В конце концов, они могут нанять няню, а Алиса вообще-то мать и, наверняка, будет любить и заботиться о ребенке. И он доверяет Алисе. И любит. И это все чертовски важно. А еще он хочет, да он хочет стать папой! Все эти мысли пронеслись в голове Алекса быстро, но каждая была вдумчиво и глубоко принята во внимание. И каждая из них не была нова, он думал об этом и раньше, размышлял, но тогда не приходил к какому-то итоговому умозаключению — не было необходимости. Но сейчас, в эту секунду, напротив сидела его любимая девушка и ждала, с замиранием сердца, ответа:

— Я думаю, что готов, — он вздохнул и улыбнулся. — Я хочу этого ребенка и хочу семью.

— Саша!!! — Алиса была счастлива, на её глазах выступили слезы. Они крепко сжали руки друг друга, а затем очень нежно поцеловались.

Это был один из самых счастливых моментов в жизни Атаманенко. Как вдруг, она почувствовала некое сдавливание в животе, ей начало становится плохо. Появилось ощущение нереальности всего вокруг — ресторан, Алекс, её тело начали казаться чем-то нереальным и ненастоящим — кино, которое она смотрит со стороны. А еще нарастающая злость… Такое уже бывало раньше, Алиса знала, что в такие моменты важно, как можно быстрее, выпить таблетки и тогда все пройдет.

Атаманенко наклонилась за своей сумочкой, но из-за сильного головокружения и помутнения не удержалась на стуле и рухнула на пол. Алекс окликнул официанта и попытался каким-то образом помочь. Алиса знала, что самое главное — это выпить таблетки. Она шепотом попросила Сашу подать ей воды и, нащупав знакомую бутылочку, высыпала себе на руку две таблетки. Выпив их, она начала чувствовать, как ощущение реальности происходящего вокруг возвращается, а необъяснимая злость исчезает. Алекс оплатил счет и они поехали домой к Алисе. По пути она позвонила своему врачу, и они договорились о встрече.

— Мне показалось, что это была не просто потеря сознания, — спросил в машине Алекс. — Ты, как будто, знала заранее, что нужно сделать, и у тебя в сумочке были заготовлены для этого таблетки.

— Я ношу эти таблетки с собой уже много лет… Но давай об этом сейчас не будем говорить.

Прошедшая ночь была беспокойной не только для Алисы и Алекса. Оксана Довжик, работая в ночную смену в «Карамели», думала только о том, как она утром придет с работы и первое, что сделает — это проверит запись скрытой камеры. И вот этот долгожданный момент. Олег ушел на работу, поэтому Оксана могла в спокойной обстановке просмотреть съемку. Кнопка «Play», на экране появилась темная спальня и лежащий на кровати Олег, который смотрит телевизор. Довжик включила перемотку, все та же картинка, как вдруг! У Олега зазвонил телефон, он поднял трубку и о чем-то разговаривал несколько минут. Звук камера не записывает, поэтому она не могла знать, о чем именно идет разговор. Он встал, включил свет, подошел к шкафу и принялся быстро принаряжаться! Именно принаряжаться, так как одел он самую модную свою рубашку и новые джинсы! А затем надушился туалетной водой! Дальше Олег начал что-то искать в тумбочке… Но на экране высветилась надпись: «Конец записи. Память заполнена».

Оксана впервые засомневалась в его верности. Можно сказать больше — теперь она была почти убеждена, что Олег ей изменяет, хотя все-таки в ней оставалась надежда, что это не так — в конце концов, на видео этого нет. Но у нее созрело решение для еще одной проверки. Она сегодня не пойдет работать в ресторан в ночную смену, а поменяется с каким-нибудь официантом и отработает завтра днем, но Олегу об этом не скажет.

Марк с Ирмой натирали вместе столовые приборы — рабочая смена только начинается и нужно подготовить зал к открытию ресторана. Ребята непринужденно болтали и, несмотря на первую встречу, быстро поняли, что вместе им весело. Бера жаловалась на то, что другие стреляют сигареты, вместо того, чтобы их купить, а Марк рассказывал о сложностях выживания в столице у тех, кто как и он, только лишь приехал. В частности сейчас он находился в поисках новой комнаты, так как хочет жить не с хозяйкой, а с ровесниками. Родившейся в Москве Бере эти проблемы были только лишь в теории, но это им не мешало понимать друг друга.

Они обсуждали житейские мелочи, которые до боли известны почти всем, когда из курилки послышался громкий голос поварихи Людки: «Пошла отсюда!» Моментально Ирма и Марк обернулись: на входе для персонала стояла Марина:

— Меня отпустили под подписку о невыезде, — бледная Помурова понимала, что далеко не все работники «Карамели» будут готовы быстро поверить в её невиновность, и нападки или даже игнор с их стороны неизбежны. — Ни я, ни милиция не понимаем, как на этом пистолете появились мои отпечатки, но на одном видео камеры наблюдения видно, что в то время, как произошло убийство Гриши, и в тот момент, когда пистолет выбросили, я заходила в подвал и доставала оттуда новую посуду для ресторана. Так, что у меня алиби. После еще одного допроса меня отпустили.

Лица стоявших рядом, на последней фразе, застыли. Невольно некоторые начали подозрительно поглядывать друг на друга. Весь день официанты, бармены и повара обсуждали два вопроса: «Убийца ли Помурова?» и «Если нет, то кто?!». Марину старались обходить стороной, но и общее недоверие друг к другу нарастало, ведь неизвестный убийца может найти новую жертву!

Настал вечер. Оксана Довжик, как обычно, накормила Олега и пошла на работу. Но не в этот раз, так как договорилась о своей замене и специально не рассказала об этом своему парню. Посидев два часа в кафе, она направилась обратно домой, под предлогом того, что отпросилась с работы, так как плохо себя чувствует. «Если у него есть любовница, — размышляла она, — то я сейчас их поймаю». Она не знала, что и думать: что будет, если любовница таки есть? Как следует, в этом случае, себя повести? Как поведет себя Олег? А что, если он наплюет на требование быть верным? А если бросит? Оксана хотела верить в лучшее, в его верность, но тогда, что было на видеосъемке? Как вдруг, у Довжик подкралась просто невероятная мысль: «А что если он каким-то образом связан с убийством Гриши?» Стоп, пора остановиться и не накручивать себя.

Оксана подошла ко входной двери, тихо её открыла, вошла и… её взору предстала горькая правда, которая поделила её отношения с Олегом на «До» и «После»: на кровати, на спине, лежал её парень, а сверху на нем прыгала некая, средней паршивости, девица. Взгляды Оксаны и Олега встретились, несколько отошедшая после секундного шока, она собралась устроить скандал, ну или то, что бы она могла устроить, так как на серьезное выяснение отношений бы все равно не осмелилась. Но её ожидал еще больший удар:

— Чего смотришь? — Олег неожиданно перешел сразу же в атаку. — Не мешай!

— Это кто?! — Оксана была ранена, но еще надеялась, что ситуация обратима и её разбирательства могут помочь.

— Это Лида. Мы иногда встречаемся, когда у тебя «голова болит», — он был раздражен. Девица повернулась и уставилась на нее. Любовница, как и Олег, ничуть не смущалась, было заметно, что парочка чувствует себя, в данной ситуации, уверено.

— Ты настолько меня не уважаешь, за дурочку меня держишь, что ни ты, ни даже твоя любовница, в нашей квартире и на нашей кровати, не считаете… — Оксана запнулась. Она поняла, что все это бессмысленно. Он действительно держит её за бесхребетную дуру, об которую можно вытирать ноги. И любовница это знает. И, может быть, даже ни одна любовница. И можно только догадываться, сколько их и как часто они тут бывают. Оксана развернулась и вышла из квартиры. В горле образовался ком, а на глазах появились слезы. Ей было горько, что ей отдают второстепенную роль. «Что же со мной не так? — Довжик начала плакать. Она приняла решение расстаться.

В полицейском отделении продолжалось расследование дела об убийстве официанта в ресторане «Карамель». Молодой, но уже хорошо себя зарекомендовавший, следователь Сергей Рублев просматривал протоколы допросов сотрудников ресторана и размышлял о всем, что было выявлено ранее. Самый реальный претендент на роль убийцы — Марина Помурова — пистолет именно с её отпечатками нашли выброшенным недалеко от ресторана. Но её алиби подтвердилось: в момент совершения преступления и примерного времени избавление от орудия убийства она проводила инвентаризацию в подвале ресторана. Камеры зафиксировали её вход и выход из подвала. А что если ей удалось каким-либо образом покинуть, на время, подвал, убить официанта, избавиться от пистолета и вернуться в подвал, таким образом обеспечив себе алиби. Но, каковы её мотивы? Не понятно. Пока еще не понятно, и что если у нее есть сообщник? Эта линия расследования однозначно не закрыта и нужно продолжать копать в этом направлении. К нему подошел его напарник Денис и протянул флешку:

— Серега, посмотри. Если ты любил в детстве сериал «Её звали Никита», то сейчас увидишь не вышедший эпизод.

— И мы все узнаем, наконец-то, ответ на вопрос «Была ли Никита лесбиянкой», — Рублев любил иронизировать и Денис прекрасно понимал и любил его чувство юмора.

— Круче. У Никиты был брат, — они оба рассмеялись и Сергей вставил флешку в свой компьютер. Видео вызвало его интерес: молодой парень, которого он где-то уже видел, непонятно каким образом, возможно при помощи трюка или слива информации, подобрал код ко входной двери в отсек к заключенным. Парень на видео утверждал, что проанализировал микродвижения пальцев охранника. Сергей был явно заинтригован.

— Это официант из ресторана «Карамель», — довольный произведенным на друга эффектом, Денис начал пояснять. — Согласно допросам, у него все чисто: нет мотивов, есть алиби. Вроде бы с ним было все понятно, но только до этого момента. Если только предположить, что это был не слив информации и не фокус, что этот парень и в правду обладает такими уникальными способностями, то тогда возникает один маленький, почти что «факультативный», то есть для ботанов, вопрос «А что такой человек делает в ресторане в качестве официанта?»

— Помнишь дело про женщину, которая убила сестру? У нее было алиби, но подвели знания в химии?

— Она чистила свою плиту не «доместосом», — Денис понимающе кивнул, — а химикатами из школьной лаборатории. Ты это заметил совсем случайно, но это помогло нам понять, что именно она и убила её.

— С тех пор я особенно внимателен ко всему необычному. Человек может бесконечно играть, но именно детали его выдадут. Пробей на этого, как его там… — Рублев пролистал протоколы. — Марка Захарова все, что сможешь. Потом обсудим.

Вдруг зазвонил телефон. Следователь поднял трубку, через мгновенье в его глазах блеснул огонек. Секретарь сообщила, что найдена фотография, где зафиксирован момент избавления от пистолета по делу официанта Гриши. На этом снимке изображена женщина, которая избавляется, по всей вероятности, от орудия убийства. Камера принадлежит местной фотохудожнице, которая фотографировала панорамы города и, обнаружив странный кадр после съемок, позвонила в отделение. Сергей записал адрес художницы и они, вместе с Денисом, пулей помчались по указанному адресу.

Каждая новая рабочая смена для Марины Помуровой была очередной пыткой: официанты обходили её стороной, на кухне задерживали, ею заказанные, блюда и поэтому гости ресторана, которых она обслуживала, часто оставались недовольными из-за задержек заказов и оставляли меньше чаевых, чем обычно.

Марина чувствовала себя одинокой и никому ненужной, и это чувство шло за ней, как тень, по жизни. В двенадцать лет она осталась сиротой. После смерти бабушки, у её мамы случился нервный срыв, а затем инсульт. К счастью, мама осталась жива, но после удара она уже не была прежней: стала по странному задумчивой, разговаривала сама с собой, ушла в депрессию и начала терять память. А однажды она вышла погулять и не вернулась. Марине было всего пять лет. Маму так и не смогли найти. До сих пор неизвестно: где она и что с ней. Скорее всего, она потеряла память, и, если и жива, то просто не знает, кто она и где её ждут. Надежда её отыскать еще греет сердце. Хотя это — призрачная надежда, которая вот-вот и навсегда растает. Отец Марины, после пропажи мамы, сильно запил и после очередного, сильного запоя, упал с лестницы и проломил себе голову, спасти его не удалось. Воспитанием Помуровой занялась тетя, которая до совершеннолетия опекала её. С восемнадцати лет Марина была отдана в распоряжение самой себе: она имела квартиру, которая осталась от родителей, и надежду когда-нибудь вновь обнять свою мамочку. Вскоре она переехала в столицу в надежде найти себя и новую семью, но большой город быстро ей показал, что родителей заменить невозможно: чувство одиночества и покинутости навсегда завоевало место в её сердце и наложило тень на её Я.

Марина искала винный бокал — её гости заказали вино, а с бокалами для красного вина в ресторане был дефицит: при полной посадке зала их катастрофически не хватало, порой дело доходило даже до ссор между официантами. Как раз сейчас была такая ситуация, и вполне ожидаемо, что она была не единственным официантом, который метался в подсобном помещении в поиске фужера. Её «дуэлянтом» стал Марк:

— Снова эта «запара» с бокалами, — вслух обронил Захаров. Марина хотела бы что-то ответить, но из-за последних событий, уже начала привыкать, что её игнорируют и промолчала.

Вдруг они оба, почти одновременно, увидели, как посудомойщица выложила среди уже вымытой посуды один винный бокал. Марк и Марина ринулись к нему, и Захаров схватил его на пару секунд раньше. Они встретились глазами, но не сказали друг другу ни слова. Марк принялся натирать бокал до блеска, а Марина замерла. Она машинально взяла вилку в горе чистой посуды и начала вертеть её в руках. Помурова делала это безо всякого смысла: она смотрела на вилку и ей казалось, что это единственная вещь во всем мире, которая сможет её понять, глупо, но настолько сильна была её внутренняя боль. «Почему я? Почему опять я?!» — эти вопросы вертелись в её голове, а на глазах появились слезы, которые она тут же пыталась подавить.

Захаров, натирая бокал, обратил внимание на то, что Марине плохо. Какая-то часть его хотела подойти к ней, но другая — воспротивилась. Он был чувствительным человеком, но понимал, что всем помочь невозможно. И не все этого хотят. И не все — достойны. И зачем было её утешать? Да и что потом скажут другие? Проще промолчать. Он забрал салаты на кухне и пошел выносить их в зал для своих гостей.

Наливая вино, улыбаясь гостям и раскладывая салаты на тарелки, Марк услышал недовольные замечания дам за соседних столиком. Это были гости Марины, и очевидно, что это как раз они так долго ожидали свое вино. Три женщины среднего возраста, с ухоженной кожей лица и рук, неброской одеждой, но дорогими аксессуарами в виде колец и серёг, до этого были уже слегка выпившими и позволяли себе «немного больше», чем обычно. Они было разозлены из-за того, что никак не могут дождаться свое вино. Блондинка в центре явно завелась и была готова рассказать Марине «все, что о ней думает». Спустя пару минут, но для ресторана каждая минута на весь золота, появилась Помурова с найденными бокалами для вина и принялась разливать вино для дам:

— Извините, что это у меня в бокале плавает? — блондинка из центра указала ей на свой бокал.

— Я ничего не вижу, — сказала Марина после того, как заглянула в него.

— Наклонитесь ниже и увидите.

Как только Помурова наклонилась, дама выплеснула вино из бокала ей в лицо:

— Не хочу я вино уже! — выпившая женщина перестала скрывать свою ярость. — Дрянь! Хочешь я тебе расскажу, кто ты и сколько стоит твоя одежда?

Дальше развернулось ужасное зрелище: посетительница действительно начала резать «правду-матку» о том, «кем является официант в современном русском обществе», Марина еле сдерживала себя от слез, а затем вышла администратор, которая в споре поддержала даму, сделав ей скидку на ужин, а компенсация скидки была вычтена, в качестве штрафа, из зарплаты Марины. Несправедливо. Марк пожалел, что тогда не отдал ей бокал, но виду не показал — уж слишком было бы это непонятно для коллектива, а с его повышенной тревожностью и стремлением быть правильным, важнее для него было не влезать туда, куда не просят.

Алиса Атаманенко чувствовала себя нехорошо. Она еще не отошла от приступа в ресторане, но самое главное было то, что она боялась неизвестности. Приступы стали чаще, таблетки стали действовать не так быстро, она беременна и сможет ли она продолжать скрывать от Алекса свою тайну? Она лежала на диване, а рядом сидел Алекс и читал книгу. Они ждали Константина, это её лечащий психиатр. Раздался звонок и Алекс пошел открывать дверь. В комнату вошел пожилой импозантный седовласый мужчина:

— Добрый вечер, Алиса! — Константин мягко поздоровался. — Вот и познакомился я с твоим парнем.

— Здравствуйте! — Алиса приподнялась с дивана. — Случился приступ в ресторане… — было заметно, что она нервничает. — Я узнала, что беременна, решила рассказать об этом Саше, был романтический вечер и… это произошло.

— И как далеко это зашло? — врач как будто задал вопрос с подтекстом, но Алиса его поняла.

— Я не теряла сознание. Только «почти», успела выпить таблетки.

— Доктор, что с ней? — В разговор вмешался Алекс. Константин обернулся и посмотрел на Алису, она почти незаметно отрицательно покачала головой.

— Думаю, что ничего страшного нет. В момент стресса, Ваша девушка имеет низкий иммунный статус и поэтому может потерять сознание. Единственное, что теперь очень важно — это необходимость отменить препараты, чтобы не повредить будущему ребенку. В этом и заключается-то проблема: найти способ избежать этих приступов в дальнейшем, не употребляя эти таблетки…

На лице Алисы появилась улыбка. Странная улыбка, которая в мгновение превратилась в зловещую гримасу!

— «Сохранить ребенка» говоришь? — её голос стал грубым, нахальным, дерзким. — Так запомните все вы, что из этой вагины никогда не вылезет ребенок! — она перешла на крик, вскочила на ноги и вцепилась взглядом в Константина. Алекс был шокирован тем, что увидел, а вот врач, казалось, был озадачен, немного испуган, но не удивлен.

— Алиса, что с тобой??? — Саша сделал попытку подойти к ней, но она отпрыгнула назад.

— Константин, скажи ему мое настоящее имя! — она буквально шипела.

— Ада, пожалуйста, успокойся, — попытаться установить контакт Константин. — Отпусти Алису.

— Почему Вы называете её Адой? — Саша не понимал, что происходит.

— Так значит я должна снова замолчать?! — Алиса перешла на крик и внезапно метнулась на кухню. Мужчины побежали за ней, но она встретила их уже с ножом и была готова вонзить его в любого из них. — В этот раз я не дам тебе, Константин, вернуть Алису.

— Алиса, это же я — Алекс! — Саша сделал шаг вперед, навстречу ей, но Константин подал ему знак, что лучше этого не делать. Атаманенко мгновенно сделала выпад в сторону Александра и замахнулась на него ножом, который чуть было не зацепил его. Стало очевидно, что нож в руках девушки — это не угроза, а реальный инструмент нападения, которым она готова, без замедления, воспользоваться.

— Я стала сильнее, профессор. Не так ли? Теперь таблетки уже не помогают Вам меня обратно загнать в угол. Теперь я на свободе, и теперь Я буду жить, а не Алиса. Это лживая кукла, это «хорошая девочка». Она никогда не была хорошей, именно поэтому её ненавидит моя мать. Моя мать, которая продолжает делать мои любимые блинчики с клубникой, хотя я не могу их съесть и она это знает!

— Алиса, я знаю, что ты меня слышишь. Борись с Адой! — Константин бесстрашно смотрел девушке прямо в глаза.

— Она не достойна жить! — Алиса была вне себя от ярости. — Почему Вы её жалеете?! Я должна жить! Я!

Вдруг Алиса замерла на секунду, её глаза закрылись и, казалось, она стала возвращаться в свое прежнее состояние. Врач молниеносно среагировал: подбежал к Атаманенко, достал из своего кармана, ранее приготовленный, шприц с препаратом и ввел в руку девушки. Тело Алисы расслабилось и она начала засыпать. Константин и Алекс аккуратно уложили её на кровать и укрыли пледом.

— Что происходит с моей девушкой?

— Присядьте, пожалуйста, Александр. Алису необходимо госпитализировать, и сделать это придется вне зависимости от того, будет ли она согласна. Как психиатр, я должен, к сожалению, констатировать, что такие её состояния являются опасными, как для нее, так и для окружающих.

— Откуда берутся эти состояния?

— Алиса уже много лет страдает редким психическим заболеванием «биполярное расстройство личности», другими словами это — «раздвоение личности». Одна её часть, и это она — настоящая — Алиса. Но порой наружу просится её погибшая сестра Ада. Это — вульгарная особа, которая хочет вести разгульный способ жизни, ненавидит как мать, так и Алису, и хочет раз и навсегда заполучить контроль над сознанием последней. Алиса проходила у меня курс психоанализа, и я могу предположить, что все это — результат травмы, из-за того, что её сестра погибла в результате фатального случая: когда девочки играли в куклы, на лестнице, между ними завязалась ссора. Сёстры начали друг друга толкать и Ада, согласно воспоминаниям Алисы, не удержалась на ступеньке и рухнула вниз. Увы, она погибла. Мать так и не смогла простить этого Алисе, как и та самой себе. Нам необходимо вновь начать сеансы психотерапии. Но, если раньше таблетки помогали нам держать ситуацию под контролем, то сейчас, их нужно отменить из-за беременности, а это означает, что Ада впервые получит возможность проявить себя в полную силу…

Алекс был поражен, но он любил девушку и принял решение, бороться вместе с ней за Алису и за ребенка!

Следователь Сергей Рублев с напарником подъехали к многоэтажке, в которой жила фотохудожница и были обескуражены: одна из квартир на восьмом этаже горела, а внизу лежало тело мертвой женщины, которая, очевидно, выбросилась с окна, пытаясь, таким радикальным способом спастись от пожара в своем жилище. Скоро стало известно: горела квартира фотохудожницы и мертвой женщиной была именно она. Это был поджог.

Сергей понял, что дело об убийстве в ресторане «Карамель» обещает стать одним из самых запоминаемых в его карьере…

Как и фотографии, которые скоро найдет один из официантов, привлекут новые смерти в его жизнь.

2

Алиса Атаманенко готовила салат для Алекса: что-то легкое к мясу и вину в этот тихий теплый вечер. В рукколу она добавила оливковое масло и немного томатов, нарезала огурцов. Вдруг за дверью послышался женский крик:

— Не трогай меня, умоляю!!!

Это был крик отчаянья, пронизанный острым страхом, обращенный к мужчине.

— Как ты могла это сделать? — послышался мужской голос вне себя от ярости. Чувствовалось, что он окончательно вышел из себя и практически потерял контроль. Затем послышался звук пощечины.

— Нет! Мне больно! — женщина умоляла прекратить побои.

У Алисы появились самые разные мысли и чувства: страх за собственную безопасность, желание спасти девушку, ненависть к мужчине и ощущение безнадежности и бессилия. На несколько секунд она замерла, но затем все же продолжила нарезать огурцы.

Звуки за дверью только усиливались.

— Как ты могла меня ослушаться? — снова звук пощечины. — Мерзкая шлюха!

— Умоляю!

Алиса подошла к дверному глазку и, посмотрев в него, увидела темноволосую симпатичную девушку и полноватого, солидно выглядящего мужчину. Удар кулаком в живот — женщина вскрикнула, инстинктивно согнулась и начала задыхаться, ей не хватало воздуха. Удар по носу — брызнула кровь. Мужчина открыл дверь в квартиру.– Сейчас мы зайдем и продолжим наш разговор! — он произнес эти слова таким тоном, который означал, что ей стоит приготовиться к еще большей жестокости, как только они войдут. Он взял девушку за плечи и начал заталкивать внутрь, но та сопротивлялась. В их квартире зазвонил стационарный телефон. По реакции мужчины было ясно, что звонок важный, и, поскольку брюнетка сильно сопротивлялась, после некоторого колебания он оставил ее, чтобы успеть снять трубку. На некоторое время она осталась в коридоре одна.

Алиса была напугана, наверное, не меньше, чем жертва, но все же решила спасти девушку. Атаманенко судорожно начала открывать замки — мужчина мог вернуться в любую секунду, ведь его голоса не было слышно и было неясно, продолжает он говорить или уже возвращается. Она открыла дверь и подала женщине знак. Та сначала колебалась, но затем решилась войти. Не успела девушка сделать первые шаги, как из квартиры выбежал мужчина и схватил ее за рукав платья. Она вскрикнула, но успела забежать к Алисе. У Алисы перехватило дыхание, сердце бешено колотилось, начало стучать в висках, она спешно закрывала замки. Мужчина стучал кулаками в дверь и угрожал взломать ее.

Вспышка! Стоп! Алиса проснулась. Это был сон. Она снова была самой собой — впервые после последнего приступа у себя дома во время осмотра Константином. Ее вторая личность, Ада, вновь «ушла». Атаманенко огляделась: это была больничная палата. Постепенно она начала вспоминать последние события: новость о беременности, разговоры с матерью, с Алексом… Теперь он наверняка все знает. И что делать? Он останется с ней? Он все еще ее любит? А что будет с ней самой? Ее состояние заметно ухудшилось, Ада «приходит» даже тогда, когда начинают действовать таблетки.

Кто-то постучал в дверь. Это были ее врач Константин и… Алекс. Саша подошел к Алисе и нежно ее обнял. Они посмотрели друг другу в глаза, и Алиса все поняла без слов: Саша по-прежнему любит ее и теперь она не одна со своей болезнью, она не одна против Ады — ее любимый рядом.

— У нас есть две новости, — присаживаясь на кровать, начал Константин, — как всегда, одна хорошая, другая плохая. Хорошая заключается в том, что Алиса — это снова Алиса, как прежде. Вторая — ты беременна, а это значит, что эти, и подобные препараты, которые пациенты применяют в схожих случаях, должны быть отменены. И мы теперь безоружны. В любой момент может произойти очередной приступ, и в этот раз я не берусь спрогнозировать его течение. Есть реальная опасность, что Ада вернется… — врач тяжело вздохнул, а Алиса и Алекс замерли, боясь услышать то, чего ожидала вся троица. — Да, мы можем опасаться самого худшего: что Ада вернется и завладеет личностью Алисы… — навсегда.

— Неужели выхода нет? — спросил Саша в шоке.

— Могу сказать, что выхода у нас всего два. Если состояние Алисы ухудшится, то беременность придется прервать. Мы вновь вернемся к консервативному лечению. Но есть еще один шанс: продолжить сеансы психоанализа. Такие диссоциативные состояния, «раздвоение личности», а бывает еще и «множественная личность», формируются как защита после пережитой травмы. Ада помнит некую забытую Алисой травму. Чувства, которые пережила Алиса, не могла перенести ее детская психика, поэтому они были вытеснены, точнее, отщеплены и помещены в Аду. Если Алиса в процессе психоанализа вспомнит, что же произошло, заново все проживет, то Ада интегрируется в ее психику, проще говоря, перестанет существовать как отдельная бессознательная личность.

— Конечно, я готова. Мне вновь снился тот же самый сон…

— Это очень хорошо. Повторяющиеся сновидения всегда указывают на травму, если сможем его расшифровать, то узнаем, что случилось.

— Но несколько лет назад, когда мы пытались его истолковать, мы могли только предположить, о чем он, и это не дало результата.

— В кризисные моменты, — голос Константина был полон надежды и оптимизма, — психика работает интенсивнее и открывается в психоанализе больше. У нас на этот раз есть реальный шанс узнать, что произошло много лет назад.

— Это отлично, доктор! — глаза Алекса тоже озарила надежда. — Когда можно начать терапию?

— Предлагаю провести сеанс сегодня после обеда.

— Могу ли я вернуться домой? — спросила Алиса.

— Нет! — врач был настроен категорически. — Вы и ваш ребенок находитесь в большой опасности. Вам необходимо оставаться в больнице.

В ресторане «Карамель» проходило собрание для официантов. Администратор объявляла, кто на этот раз получает премии, а кто, по ее мнению, работает неудовлетворительно. За Алису работала ее напарница Таня. О таких, как она, говорят: «самовыдвиженка из ткачих», что означает отсутствие образования, но при этом наличие острого ума, сообразительности, работоспособности и больших лидерских задатков.

— У нас есть три официанта, которые в этом месяц получают премию, — начала Таня, и собравшиеся оживились.

Все понимали, что получение премии зависит не только от выполнения плана продаж, но и от личных симпатий администратора. Это означало практически автоматическое расположение и со стороны владельца заведения, а симпатии в ресторанном бизнесе — это залог успеха. Хотя далеко не все официанты хотели бы продвинуться по карьерной лестнице, так как чаевые, которые они зарабатывали, были больше, чем «высокая» ставка управленцев, но, по крайней мере, хорошая репутация могла бы им помочь перейти в более солидное заведение.

— Итак, на третьем месте… Ирма! — главная стерва ресторана расплылась в улыбке и, виляя всем известным местом, подошла к Тане, чтобы забрать конверт с деньгами.

— Второе место у Оксаны Довжик! Поздравляю! — здесь мало кто удивился, так как Оксана стабильно показывала хорошие результаты в работе и числилась на хорошем счету у руководства.

— Первое место…

Марк Захаров понимал, что должно произойти чудо, чтобы первое место досталось ему. Во-первых, он был новеньким и ему не давали «жирные» столы, то есть постоянных, самых прибыльных посетителей как бы «случайно» сажали на позицию более ушлых официантов (по правилам гость сам выбирал столик в ресторане, но предложение хостеса вносило незаметную, но решающую коррективу). Во-вторых, Марк был уж слишком интеллигентным для ресторанного бизнеса и более наглые коллеги добивались того, чтобы сомелье был любезнее именно с их гостями, кухня готовила блюда быстрее, а в битвах за дефицитные бокалы для вина вообще участвовали не все официанты, так как «старички» попросту имели свои «неприкосновенные» запасы посуды. Захаров взглянул на сидящую справу Лену Зубр. Это была наглая, грубая и самая старшая официантка среди них. Она закладывала официантов руководству, никого не подпускала к себе, да и просто портила настроение всем при каждом удобном случае.

— Итак, лучший официант месяца — Лена. — Зубр вальяжно подошла к Тане и, ухмыляясь, забрала свой конверт. — А теперь мы перейдем к замечаниям. Моим и Николая Григорьевича. Вчера гости ждали свой шашлык сорок пять минут. Ирма, да, это я к тебе обращаюсь.

— Таня, мы не раз уже говорили тебе, что эта больная на голову повариха Людка задерживает. — Бера была возмущена, остальные тоже закивали головами.

— Но есть регламент! — гнула свою линию администратор. — Если за двадцать пять минут шашлык не готов, вы обязаны сообщить мне, и я приму меры. Но вы ничего не говорите, а сейчас хотите все свалить на кухню. Так не пойдет, значит, вина ваша!

В этом бизнесе ценилось мнение стоящего выше, даже если оно было и несправедливо. Дальше развернулась горячая дискуссия, в которой официанты были обречены на проигрыш, так как последнее слово оставалось всегда за Таней. Этим она и завоевала авторитет. После рассказов официантов о том, что у Люды явно проблемы с головой, о том, как она бросалась огурцами в Оксану, администратор дала понять, что «официанты виноваты и точка.»

— А теперь перейдем к очень неприятному. — Таня скрестила руки и ноги, ее лицо выражало готовность к атаке. — Марина Помурова, я вчера слышала, как ты обслуживаешь гостей, и сделала себе записи. Я была в шоке! Вот, например: «могу вам дать салат с курицей». У нас тут что, общепит? Что значит «могу дать»? Это ты будешь в дешевой пивной «давать», а здесь ты можешь «предложить» или «порекомендовать».

Марина покраснела. Со всех сторон на нее устремились злобные вспышки глаз и послышались ухмылки. Она и сама понимала, что не являлась эталоном учтивости, была грубовата в своих манерах, но ее гости всегда были довольны, она была хорошим «продажником», да и вообще, другие официанты, порой, выдавали перлы покруче, но их так не травили.

— И что значит «с курицей?» — администратор усилила напор. — Это ты будешь на рынке салаты «с курицей» предлагать. Мы должны презентовать свои блюда: «салат с сочной курочкой», например. Но это еще, конечно же, не все: «мяско», «у вас в зубах мясо застряло», «можете сейчас дать денег» и даже «я схожу на минутку в туалет и вернусь к вам». Это уровень официанта в ресторане люкс?!

— Я не говорила про туалет, — попыталась возразить Помурова, но ее уже никто не слушал.

Все начали гоготать, среди собравшихся послышались издевки, было заметно, что администратор довольна произведенным эффектом.

— Помурова, я даю тебе месяц исправиться. Или ты будешь уволена!

Марина была в отчаянии. Два года она работала в этом ресторане, и руководство было ею довольно. Но сразу после обвинения в убийстве началась травля. Она вышла из зала, дрожа всем телом, в глазах стояли слезы. Марина зашла в туалет, включила воду, чтобы ее никто не слышал, и начала рыдать. Через несколько минут она умылась и отправилась продолжать работу. Проходя мимо Марка, она что-то искала в карманах своего рабочего фартука и нечаянно обронила листок бумаги. В спешке она этого не заметила — так торопилась в зал приводить в порядок свою сегодняшнюю позицию.

Захаров поднял листок и увидел, что это было письмо пропавшей без вести маме: «Моя любимая мамочка, как же я хочу тебя обнять! Мне так не хватает твоей теплоты и любви! Я помню те времена, когда мы были вместе, и моя самая большая мечта — снова увидеть тебя. Я не знаю, смогу ли я тебя когда-либо найти, смогу ли снова дотронуться до тебя… Мамочка, я так одинока и несчастна! Меня подозревают в убийстве. Я никогда не могла подумать, что в моей жизни может такое случиться. Я в отчаянии и просто не знаю, что делать…».

Теперь чаша весов окончательно склонилась в сторону Марины. Марк наконец поверил, что она не убивала Гришу, и ему стало противно от того, что он шел на поводу у коллектива и так же, как они, смотрел на нее свысока. Но кто же тогда убийца, если не Марина? Он всерьез задумался об этом. А что если он и остальные до сих пор в опасности, ведь убийца еще не найден? Администратор Таня искала человека, который пожертвует своим свободным временем и съездит к родителям Гриши и от имени ресторана привезет определенную финансовую помощь, чтобы выразить соболезнования. Возможно, это шанс узнать что-то о Грише… Что-то такое, что приведет к пониманию мотивов преступления. Марк принял решение предложить посетить родителей Гриши.

Оксана и Ирма курили, пока гости, которых они обслуживали, после мясных блюд умиротворенно ели десерт и не нуждались в услугах официанта.

— Мне не хватает Алисы, — Бера достала вторую сигарету. — Когда же она наконец вернется?

— А почему она не выходит на работу? Ты звонила ей?

— Да. Алекс сказал, что у нее грипп и строгий постельный режим. — Ирма и в самом деле не знала правды. — Довжик, а что у тебя с Олегом? Ты уже собираешь вещи?

— Нет. Вначале думала бросить, а потом не решилась. Сейчас живу у мамы, с ним по телефону созваниваемся.

— Ну, ты даешь, Оксан! Да лучше быть одной, чем с кем попало!

— Послушай мое мнение: отношения нужно строить, а хорошего мужика сейчас не найти. Вот скажи, когда у тебя был последний раз был секс?

— Что? — Ирма замялась, вопрос Оксаны застал ее врасплох.

— Что? Нет ответа?

— Я просто пытаюсь вспомнить. — Ирме было неприятно, но она нашла оправдание. — Ты же знаешь, я ищу олигарха. Мне не нужны обычные знакомства.

— Ну, дело твое… — выражение лица Довжик говорило о том, что она чего-то не договаривает.

— Оксан, что? — Бера чувствовала, что Оксана слышала очередную порцию сплетен.

— Просто вчера Зубр разговаривала с поварихой Людкой, и они обе смеялись, когда сплетничали про твою личную жизнь. Они называли тебя «неваляшка».

От удивления Ирма открыла рот. Она была в бешенстве, и в ней закипела злость. Как только они докурили и гости Ирмы рассчитались, она зашла на сайт знакомств и начала регистрацию. Ник «Фея» был занят, поэтому пришлось дописать цифры. Итак, «Фея2016». На аватарку она поставила фотографию, где сидит за столиком в своем же ресторане, но только не в рабочей форме, а в образе светской львицы. Плюс фотографии с пляжа, чтобы показать фигуру, ну и описание себя. С сочинениями у Ирмы всегда были проблемы, поэтому она просто скопировала текст из другой анкеты. И вот перед Берой открылся удивительный мир безграничных возможностей: олигархи, музыканты, политики — все были здесь. Ну, или почти все…

Ее первые интернет-знакомства оказались не самыми удачными. Парень с ником «Большой-леденец» предложил ей, уже через семь минут переписки «поиграть с его конфетой». Другой искатель любви, «Том-Круз», попытался взять у нее взаймы денег. Солидно выглядящий на фото «Капитан42» открыл ей скрытые фотографии, и Ирма узнала, что на самом деле это молдаванин, который продает мясо на рынке. В тот же вечер она сходила на два свидания, но из этого ничего хорошего не получилось: Павел, улыбаясь, открыл ей свой маленький секрет — отсутствие передних зубов, и почти весь вечер рассказывал о своей «любимой мамочке», а Сергей предложил выпить кофе у него дома… в компании еще одного друга.

Озлобленная и расстроившаяся, Ирма уже собиралась удалять свою анкету, как вдруг ей пришло сообщение от мужчины с ником «Виктор2016»: «Привет. Какая трогательная улыбка!». Она открыла его анкету: 37 лет, бизнесмен, симпатичный (если это его фотографии), не женат, ищет серьезные отношения.

— «Привет! Спасибо!» — написала в ответ Ирма.

— «Я бы хотел, чтобы ты улыбалась как можно чаще».

— «Приятно такое слышать;) А как бы ты мог это сделать?»

— «Как насчет поесть вместе мороженого в „Ольвии“ завтра вечером?»

— «Не уверена. Много дел», — Естественно, вначале Бера изображала из себя очень занятую и популярную среди мужчин особу. — «Работа, обсуждение годовой стратегии…»

Но уже через двадцать минут, пока Виктор не успел передумать, отправила совсем другое сообщение: «Наше совещание перенесли, так что мы могли бы встретиться, как ты и предлагал».

Ирма была довольна. Ей казалось, что это свидание имеет все шансы стать поворотным в ее жизни. Мужчина… Состоятельный мужчина… А значит, конец работе официанткой, шуба и вдобавок — зависть всех девушек, которые работали в «Карамели». Она расплылась в мечтательной улыбке, а затем напомнила себе, что нужно купить эпилятор и наконец-то побрить ноги.

Психиатр Константин интересовался психологией еще с самого детства. Однажды, когда ему было десять лет, он попытался произвести внушения над спящей матерью, прочитав, как работают секретные службы на допросах, вводя подопытных в транс. И маленький мальчик Костя, начав проговаривать выписанные из книги слова, сам испугался того, что мама не только не проснулась, но наоборот еще сильнее захрапела. Через четыре года он уже «продавал» свои сеансы гипноза друзьям. Каждый, кто не боялся, мог за плату в виде «шоколадки» или «дать почитать книгу» пройти сеанс. Все боялись, кроме одного: его друг Дениса, который страдал от неразделенной любви к местной красавице Лизе. В надежде стать парнем ее мечты Денис соглашался на все эксперименты Кости.

Прошли годы. Костя, уже парень, пытался осилить тексты Фрейда, но у него ничего не получалось. И в двадцать три года он во второй раз поступил в институт, чтобы изучать психоанализ. Еще через два года начал консультировать людей, а ближе к тридцати чувствовал себя в этой профессии вполне уверенно и был успешных психотерапевтом. Через пять лет он получил медицинское психиатрическое образование.

Его посещали самые разные пациенты: Лидия Ивановна с мужем, которого она била салфетками прямо во время приема; девственница Ирина, которая в свои тридцать пять искала того, кто «будет таким же сильным как ее отец»; влюбленная в Константина молодая красавица Юлия, которая преднамеренно надевала короткие юбки на сеансы психоанализа, и другие.

У Константина было два рабочих кабинета: один для частной практики в центре города, а другой для работы психиатром в больнице. Там и лежала теперь Алиса. Сегодня они договорились провести сеанс психоанализа, чтобы попробовать истолковать сновидение.

— Алиса, попробуйте расслабиться, — начал Константин, — и расскажите, какие ассоциации вызывается у вас эта девушка из сновидения. Будьте свободны, не пытайтесь селекционировать или фильтровать ваши мысли. Даже то, что кажется незначительным или пустяком, может быть очень существенным.

— Это была молодая блондинка. Честно говоря, даже ничего и не приходит в голову… Помните такой фильм, «Двенадцать месяцев»?

— Да, конечно, продолжайте…

— Он ведь был черно-белым. И, если я правильно помню, главная героиня была блондинкой, но я думала, что она брюнетка. Это всегда казалось мне забавным, или, скорее, странным.

— Возможно, за этой светловолосой девушкой в вашем сновидении на самом деле скрывается некая темноволосая особа?

— Возможно. — Алиса стала задумчивой и грустной, тяжело вздохнула. — Мне почему-то вспоминается кукла-цыганка из моего детства. У нее было очень красивое платье. Когда я приезжала к бабушке, то первым делом искала эту куклу — хотела убедиться, что с ней все в порядке. Уж не знаю, как это все получилось, но в какой-то момент я заметила, что голова у нее повреждена: на ней была трещина, прямо по линии, где крепились волосы.

— Ваши ассоциации наводят меня на мысль, что за девушкой в вашем сне скрывается ваша погибшая сестра Ада… Она была темноволосой. Упав с лестницы, она проломила себе голову.

— Я до сих пор не могу себе этого простить, — взгляд Алисы как бы обратился внутрь нее. Ее плечи опустились, а тело, как будто, налилось свинцовой тяжестью. — Если бы можно было вернуть все назад, если бы я могла спасти ее или не толкать!

— Вы тогда были детьми. — Константин принялся работать с травмой. — Наверняка, это была детская потасовка, и в результате несчастного случая ваша сестра упала. Вполне вероятно, что она сама сделала то роковое движение на лестнице… Похоже, этот сон указывает на ваше желание спасти сестру. Во сне вы спасаете блондинку от мужчины, а в реальности хотели бы спасти сестру от гибели.

— Да, очень на это похоже.

— Но у нас остается еще третья фигура. Мужчина, — врач ожидал новую порцию ассоциаций, чтобы расшифровать, кто же или что же скрыто за этой фигурой.

— Ничего не приходит в голову, — ответила Алиса после долгой паузы. — Просто чувствую большой страх. Даже не понимаю, откуда он появился. Еще пару минут назад все было нормально.

— Мне кажется, что за этим мужчиной психика зашифровала что-то крайне важное. Когда мы анализировали это сновидение в прошлые разы, мы также предполагали, что речь идет о спасении Ады, но фигура мужчины так и осталась недоступной для анализа. — – После некоторого раздумья Константин продолжил:

— Я хотел бы предложить гипноз. Мы погрузим вас в состояние транса, чтобы понять, что же скрывается за этим мужчиной. Согласны?

— У меня разве есть выбор?

— Тогда приступим, — Константин заботливо посмотрел на нее и указал рукой на кушетку. Алиса легла. — Слушайте мой голос. Сейчас я буду произносить цифры, считать до десяти, постепенно ты погрузишься в транс. Один. Твои веки тяжелеют. Два. Веки еще тяжелее. Три. Руки наливаются тяжестью. Четыре. Твое мнение концентрируется на моем голосе, а все остальное остается позади. Пять. Все твое тело расслабляется…

Для Алисы все потемнело, и цифру шесть она услышала уже где-то очень далеко. Тело стало тяжелым, она уснула… Нет, это было странное состояние: она не спит, но и не может «проснуться». Она как будто парит над своими мыслями, но в то же время полностью пассивна. Только голос Константина откуда-то извне связывал ее с внешним миром и направлял ее действия. Алиса находилась в своем сновидении.

Блондинка, которую она спасла, спит у нее на диване. Атаманенко подходит к двери и смотрит в глазок, но мужчины нет. Царит тишина. Она прислушивается и ничего не слышит — ни малейшего шума, даже дорожного движения. Алиса подходит к окну и выглядывает в окно. Город пуст: ни единой машины, ни одного прохожего, никаких звуков. Вакуум.

Где-то включилась сигнализация. Медленные заунывные звуки сообщали о тревоге. Девушка оглядывается назад и со страхом обнаруживает, что комната уменьшилась в два раза. Звуки сигнализации громче. Алиса бросает взгляд на диван, но блондинки там уже нет. Вдруг резко становится темно. Атаманенко инстинктивно разворачивается к окну — день сменился ночью. Она оборачивается к двери и упирается в стену! Комната стала, наверное, не больше метра. Не было места, чтобы вытянуть руки. Звуки сирены стали невыносимо громкими. Очень тесно и темно. Трудно дышать, не хватает воздуха. У Алисы началась паника. Прямо перед ее лицом был дверной глазок. Ей почему-то было очень страшно в него смотреть, но голос Константина предлагал заглянуть в него. Алиса посмотрела в глазок и увидела мертвую, лежащую в коридоре с затянутой на шее веревкой девочку, это была ее сестра — Аделина.

— Вижу мертвую Аду! — Алиса кричала. — Мне страшно! Как трудно дышать!

Константин вывел ее из транса. Затем они обсудили, что было бы хорошо пригласить ее мать, чтобы откровенно поговорить обо всем, что тогда произошло с сестрой. Это будет трудный разговор, но он может помочь вспомнить недостающие картинки, связанные с травмой чтобы осознать травматический опыт, пережить его и исцелиться. Алиса согласилась, и они позвонили Алексу, чтобы он съездил к ее матери.

Администратор Таня отпустила Марка с работы пораньше, чтобы он, от имени коллектива «Карамели», передал собранные деньги и памятный сувенир родителям убитого Гриши. Захаров взял конверт и отправился в дорогу.

Родителям Гриши, Марине Сергеевне и Анатолию Павловичу, было около шестидесяти лет, но выглядели они старше своего возраста — смерть единственного сына состарила их. Складывалось такое ощущение, что из них как будто вынули души, и теперь внутри ничего не было. Они пытались улыбаться и быть гостеприимными. Анатолий Павлович пригласил Марка в дом, а Марина Сергеевна быстро приготовила чай и достала печенье. Все вместе они присели в бывшей комнате Гриши:

— Весь коллектив ресторана выражает вам соболезнования, — осторожно начал Захаров, — мы скорбим вместе с вами. — Он передал конверт и подарок. Родители сначала, соблюдая правила приличия, ни в какую не хотели его брать, но были рады такому вниманию.

— Последние несколько лет нашу семью преследуют неудачи, просто полоса кошмара, — тяжело вздохнула Марина Сергеевна. Ее муж сурово посмотрел на нее и подал знак замолчать. Но она продолжила, уж очень ей хотелось поделиться своим страданием, настолько невыносимой была ее душевная боль. — Толик, да сколько можно молчать? И зачем?

Анатолий Павлович в итоге одобрительно кивнул, хотя и не без сомнения.

— Все началось пять лет назад. Гриша влюбился в хорошую девушку, это была Оксана. Они сыграли свадьбу, невестка забеременела. Казалось, сам Бог подарил им счастье.

— Но потом…? — Марк активно включился в беседу, поскольку хотел узнать как можно больше о жизни Гриши. Он наделся найти ответы на вопросы «зачем его убили» и «кто это мог быть».

— Однажды поздно вечером мне позвонила Оксана, — продолжила с помрачневшим лицом Марина Сергеевна. — Невестка была в истерике: рыдала, кричала, путала слова. Она потеряла ребенка…

— Какое горе… — Захаров искренне сопереживал.

— С того дня она уже перестала быть прежней. Их брак разрушался не по дням, а по часам. Я понимаю, особенно сейчас, что горе матери — огромно. Но чтобы до такого состояния дойти…

— А что же происходило?

— С ума она сошла! — к разговору подключился Анатолий Павлович. — Оксанка говорила, что ее ребенка украли.

— Что?! — Марк не ожидал такого поворота.

— Сказала, что машину остановили неизвестные и провели прямо на месте операцию — вырезали восьмимесячного ребенка, — отец Гриши сказал это с явной неохотой.

— И что было потом? Проводились ли медицинские обследования?

— Да, прямо во время этих исследований ее и отправили в психиатрическую больницу, — продолжил Анатолий Павлович, — там у нее крыша совсем съехала. Мы ее навещали и видели, что она была в бреду. Потом они развелись, Гриша уехал в командировку на полтора года. К Оксане мы больше не приходили, врач говорил, что ей стало хуже и нас она не узнает.

— Но и это еще не все, — Марина Сергеевна обняла себя руками и начала раскачиваться из стороны в сторону. — Гриша уехал в эту командировку, но не сказал, куда, и полтора года не выходил на связь. Мы места себе не находили. Уже и в милицию обращались, и сами искать пробовали. Я поседела за это время.

— Ничего себе! — интуиция Марка подсказывала, что все эти события могут быть звеньями одной цепи. — И что было потом?

— А потом он появился, — продолжила она, — и потребовал, чтобы мы продали дом и переехали. Мы сначала сопротивлялись, но он был так настойчив, так нервничал, что мы согласились. Мы же раньше жили в другом городе. И вот прошло полгода, и его убили. Мы так и не знаем, от чего он бежал, кто его искал и… нашел.

Марк посмотрел по сторонам. Комната Гриши выглядела так, как будто он не умер, а просто вышел по делам и вот-вот вернется: на стуле висели его штаны, на письменном столе стоял его ноутбук и лежали газеты. На полке были разбросаны диски с компьютерными играми, а рядом стоял стеллаж с книгами. Взгляд Захарова остановился на свадебной фотографии. Он подумал, что эти истории с «похищением нерожденного ребенка», странным отъездом Гриши и его смертью вполне могут быть связаны. В голове Марка родилась мысль поговорить с Оксаной, ну, или по крайне мере попытаться увидеть ее в больнице. Что если это поможет пролить свет на всю историю?

— Сколько книг… Я тоже люблю читать… Наверное, сложно сейчас найти хорошую психиатрическую больницу, — сказал Марк — Я слышал столько плохого про психиатров.

— Ох, нам, наверное, повезло. Врач Оксаны кажется нам знающим человеком, да и больница вроде ничего, — не зная истинного мотива вопроса гостя, Марина Сергеевна доверчиво поведала ему, в какой больнице содержится бывшая жена убитого Гриши.

Свидание Ирмы с новым ухажером из интернета, Виктором, проходило великолепно: сначала он подарил ей скромный букет из ромашек (это ни к чему не обязывает, а выглядит очень трогательно), ресторан был восхитительным, интернет-друг — заботливым, говорил много комплиментов, которые были будто бы про нее. Например, он отметил ее чувство юмора и похвалил Ирму, что она не разменивается в жизни по мелочам и хочет многого достичь.

— Я безгранично рад нашему знакомству, Ирма! — Виктор позволил слегка прикоснуться к ее руке.

— Я тоже, — Ирма не отдернула руку и улыбкой показала, что принимает этот жест с его стороны. — Это один из самых романтичных вечеров в моей жизни…

— Ты особенная девушка.

— Спасибо. Ты тоже не самый обычный мужчина, — она была смущена комплиментом и чувствовала себя по-настоящему важной для Виктора.

— Ты не против прокатиться по ночному городу?

— С удовольствием!

В шикарном мерседесе Бера поначалу чувствовала себя неуверенно — в таких дорогих иномарках ей доводилось ездить нечасто. Перед собой она увидела несколько дивной красоты кристаллов. Виктор поймал ее восхищенный взгляд:

— Это редкие камни. Я привез их из Кореи. Красивые, правда?

— Очень, — сказала она завороженно. — У тебя необычный вкус.

— Да, я и вправду не люблю обыденность. Выбирай себя любой — дарю.

Ирма была в восторге и с радостью выбрала себе один из камешков. Она потянулась за своей сумкой, чтобы положить его, и увидела лежащую на заднем сиденье небольшую книгу с красноречивым названием: «Практика анального секса». И тут она поняла, что Виктор не соглашается на обыденное и привычное даже в сексе…

На следующий день в «Карамели» был запланирован «Фестиваль шашлыка». Повара суетились, маринуя мясо, администратор Таня обсуждала последние организационные детали с владельцем ресторана, а официанты обновляли меню специальными вкладышами. Все были взволнованы этими событиями, кроме Ирмы и Марка.

— Тут одна моя знакомая хочет попробовать анальный секс, — Бера хотела обсудить важную для нее тему, не раскрывая всех подробностей. — Как ты считаешь, это вообще нормально?

— Думаю, да. Слышал, что те, кто занимаются им регулярно, получают от этого удовольствие.

— Но как же… Ну, ты понимаешь…

— Не переживай, это безопасно, — но затем, видя, что выражение лица Ирмы остается по-прежнему вопросительным, добавил: — а если ты по поводу этого, то нужно заранее подготовиться.

— Думаешь, клизма поможет?

— Говорят, нужно еще правильно питаться: мясо, например, курица, простой гарнир и овощи — в общем, здоровая простая пища, чтобы не было проблем с желудком и стулом. А кстати, одна моя знакомая рассказывала, что продаются какие-то специальные капли для тех, кто это практикует.

— Что за капли? — Бера была заинтересована, хотя и не могла вот так сразу довериться всей этой информации.

— В секс-шопах продаются средства, чтобы подготовка и сам процесс прошли без неприятных сюрпризов. Что-то для внутреннего применения.

Проходящая мимо толстая повариха Люда, как всегда, позволявшая себе нападки на красивых девушек, остановилась и внимательно посмотрела Ирме в глаза. Ее взгляд вселял чувство страха — что она сделает дальше, предсказать было невозможно. Но в этот раз Людка ничего не сказала и ушла.

— Говорят, — Ирма была в недоумении, — она реально стоит на учете у психиатра.

— Ирма, — Марк стал сосредоточенным и серьезным, — мне нужна твоя помощь.

— Какая? Что случилось?

— Я разговаривал с родителями Гриши… — и Захаров пересказал все, что слышал, а затем перешел к самому главному: — Моя интуиция подсказывает, что в этом деле все не так просто, как может показаться вначале. Гриша был впутан в опасную историю с серьезными людьми. И я почти уверен, просто это чувствую, что Марина невиновна. Я хочу поговорить с его женой, и мне нужна твоя помощь. Ты отвлечешь медсестер и врачей.

— Нет, извини, — Ирма была не готова к такой авантюре. — Как я вообще смогу это сделать?

— Придумай, что страдаешь паническими атаками, например.

— Я похожа на психически больного человека? — Бера удивилась такому предложению еще больше, чем странному поведению поварихи Люды. — Послушай, Марк, дело даже не в том, что я не хочу тебе помочь. Просто зачем тебе это надо? Не проще ли забыть это и жить дальше?

— У меня всегда была очень сильная интуиция, которая меня никогда не подводила, — Марк отложил вкладыши и меню, и его лицо помрачнело, как будто тяжелый холодной плед давних воспоминаний накрыл его душу. — Однажды, когда я был в третьем классе, на уроке математики я почувствовал, что должен срочно вернуться домой. Это был необъяснимый страх и сильное, очень острое ощущение, что кто-то из моих близких в опасности. Я сказал об этом учительнице, но она, конечно же, не поверила и не отпустила меня. А когда я вернулся домой, то увидел, что соседский дом пылает. Моя первая любовь Настя и ее родители сгорели заживо. С тех пор я всегда стараюсь доверять своим предчувствиям. И я чувствую не только что Марина не виновата, но и что нам угрожает опасность. Это не последняя смерть в ресторане.

Ирма Бера внимательно выслушала Марка и кивнула головой в знак согласия о помощи. В этот день они оба отпросились пораньше с работы и в послеобеденное время приехали в больницу, где должна была находиться бывшая жена Гриши. Первой к пункту приема подошла Ирма:

— Здравствуйте, — заискивающе улыбаясь, сказала она двум сидящим медсестрам. — Я бы хотела поговорить с доктором, в последнее время я испытываю панические атаки.

— Все врачи сейчас на собрании, — оторвавшись от разгадывания сканворда, лениво бросила одна из них. — Есть только дежурный врач, но он занят — делает обход пациентов.

— Ах! — Ирма поняла, что момент, в общем-то, удачный. Почти всех врачей нет на месте, нужно отвлечь только одного из них, и сделать это необходимо как можно быстрее, пока не вернулись другие. И тут Бера вспомнила о странном взгляде поварихи Людки и нагло уставилась на медсестер.

Столь необъяснимое и странное поведение заставило тех оторваться от сканворда и по-настоящему усомниться в психическом здоровье прибывшей. Уже через пару минут врача оторвали от обхода, и Бера вешала ему лапшу на уши о том, что ее жизни угрожает опасность, стоит ей только отъехать на своей машине от дома.

Видя, что театральное представление Беры имеет успех, Марк незаметно проскользнул в отделение и, заглядывая во все стеклянные двери палат, нашел бывшую жену убитого Гриши. Он зашел внутрь и осторожно присел возле нее. Некогда привлекательная девушка была истощена. Костлявыми руками она помешивала чай и смотрела на улицу сквозь стекло за железной решеткой. Ее состояние выражало грусть, безысходность и обреченность. Будто единственный ручеек, который оживлял ее страдающую душу, высох, будто струны арфы, исполнявшей какую-то лиричную мелодию, были кем-то жестоко вырваны.

— Здравствуйте, меня зовут Марк. Я работал с Гришей.

— От моей жизни ничего не осталось, — Оксана посмотрела на него, — ни ребенка, ни того, кого я любила.

— Ни того, кто вам может поверить, — Захаров отдался своим чувствам. Девушка перестала помешивать чай, но ничего не ответила.

— Я хочу узнать правду. Мне известно, почему вы здесь и почему вам не верят. Но я чувствую, что могу докопаться до истины, узнать, почему убили Гришу, если вы расскажете, что с вами произошло.

— Грише уже не помочь, — вдруг женщина взяла Марка за руку. — Но вы можете спасти моего сына! Его украли, чтобы передать другой семье. Это все, что мне известно. Обыщите комнату Гриши! Вы найдете доказательства и поверите мне!

Внезапно в комнату вошла медсестра.

— Эй! Что вы здесь делаете?

— Я друг семьи, зашел навестить.

— К ней никого не пускают! Это запрещено! Немедленно покиньте наше учреждение! — медсестра была настроена решительно и агрессивно. Марк понял, что договориться с ней никак не получится, и направился к выходу.

— Ищите Анастасию… — только и успела сказать напоследок убитая горем женщина.

Вечером этого же дня Алекс поговорил с Тамарой, матерью Алисы, чтобы она увиделась с дочерью и они вместе провели откровенную беседу о смерти Ады, Марк обдумывал, каким образом обыскать комнату Гриши, а Оксана Довжик помогала Ирме с покупками… в секс-шопе. Перед очередным свиданием с Виктором, после которого она планировала остаться у него на ночь, Бера купила себе чудное китайское средство, пара капель которого за два часа до отправления в постель обещали подарить прекрасный… анальный секс.

Конечно, все участники предстоящего откровенного разговора между Алисой и ее матерью нервничали. Константин напряженно пытался разгадать, кто или что скрывается за фигурой мужчины в сновидении Алисы, Алекс успокаивал ее, нежно обняв, а сама Атаманенко морально настраивалась на то, что, вороша прошлое, столкнется с сильной душевной болью.

Раздался стук в дверь, и в комнату вошла Тамара. Она тоже была напряжена, в ее глазах застыла странная озабоченность. Как будто некая идея, которой она фанатично придерживалась, полностью овладела ее сознанием и мешала увидеть, что перед ней сидит ее единственная страдающая дочь. Следом вошел Константин. Мать и врач сели на койку напротив Алисы и Алекса.

— Моя доченька, — начала разговор Тамара, — как же ты страдаешь!

— Мама, спасибо, что пришла, — лицо Алисы выражало боль, а в голосе слышалась мольба о помощи и прощении. — Меня до сих преследуют воспоминания о событиях того страшного дня, когда умерла моя сестра. Я мало, что помню, да и то многое по твоим рассказам. Но не могу себя простить за то, что сделала.

— Состояние Алисы почти критическое, — обратился к матери Константин, — Нам важно, чтобы вы подробно рассказали о событиях того дня, когда погибла Аделина. Как психотерапевт и психиатр, я предполагаю, что, восстановив в памяти Алисы все подробности, мы сможем добиться того, что ее психика отзовется на это и ранее отщепленные, непереносимые переживания вновь вернутся в ее сознание. Это интегрирует психику, и травма, таким образом, будет проработана.

— Я тогда вязала носочки… — взгляд Тамары устремился сквозь окно на улицу. — Вы вдвоем сидели на лестнице. Я помню это, как будто все было вчера: на Аде была такая приятная желтая кофточка с цыпленком. Как же она любила этого цыпленка! Помню, как мы ее покупали. Я пришла с ней в магазин еще до открытия, слышала, что завезли новый товар. Тогда много, кто пришел, но мы были первые. Открыли двери, это, знаете ли, были такие большие двери с железными решетками, и мы вошли. Аде сразу приглянулся этот цыпленок…

— Давайте вернемся к лестнице, — аккуратно вмешался Алекс.

— Ада играла с куклой. Это была фарфоровая красивая кукла в большой шляпе и красивом длинном платье. Алиса попросила эту куклу. А потом начала ее выхватывать у Ады из рук.

— В ваших словах слышится много любви к Аде, — Константин начал провоцировать Тамару. — Алиса же, похоже, чувствовала себя одиноко.

— Она эгоистично хотела куклу, — голос Тамары стал железным. — Она выхватила куклу из рук Адочки и толкнула ее. И моя любимая доченька свалилась с лестницы. Я видела ее проломленную голову и кровь!

Она перешла на крик.

— Там было много крови! Все мои руки и вязание были в крови! Она умерла у меня на руках! Я просила ее не умирать, умоляла! Но я видела, как силы оставляют ее, как ее головка свисает у меня на руках, а ее глазки закрываются! А все потому, что ты, — мать указала на Алису, — плохая девочка!

Такого поворота мало кто ожидал. Спустя столько лет, видя страдания своей дочери, ее мать с большой жестокостью обвиняет ту в преднамеренном убийстве.

— Вы не можете так говорить! — Алекс попытался защитить возлюбленную. — Алиса была ребенком. Это была трагическая случайность!

— Мама, прости меня! — на глазах у Алисы появились слезы. — Я не хотела ее убивать! Все эти годы я, наверное, ждала этого разговора и надеялась, что напрасно винила себя и напрасно превращала свою жизнь в ад. Все это время я надеялась, что ты меня любишь, что мне лишь кажется, будто ты ненавидишь меня. И мне очень больно слышать эти слова! Почему ты не можешь меня простить? Почему ты не можешь любить меня хотя бы наполовину так, как ты любила Аду?

Каждое слово Алисы буквально кричало о мольбе, о внутренней тоске и отчаянии. Алекс и Константин смотрели на Тамару с ожиданием. Мать, видя слезы дочери, вновь взглянула в окно. Во двор больницы въехала машина скорой помощи, из которой вывезли на каталке старую женщину с проломленной головой. На мгновенье мать о чем-то задумалась, а затем повернулась к Алисе.

— Почему ты не носишь крестик?

— Наверное, я не настолько верующий человек, как ты, мама.

— Мы должны верить в Бога, — вздохнула Тамара. В ее голосе звучало смирение и некое облегчение. — Наверное, все это было уготовано нам Господом. Мы все его подданные, значит, должны смириться со всеми испытаниями… Я прощаю тебя. — Тамара подошла к Алисе и обняла ее. Дочь плакала в ее объятиях. Такому окончанию столь сложного разговора были рады все.

Алекс и Константин вышли из палаты, чтобы оставить родных наедине, и последний довольно оптимистично высказался:

— У нас есть все шансы на выздоровление. Через четыре дня я проведу следующую сессию, и если мои предположения о таком прогнозе подтвердятся, думаю, Алису можно будет выписать и она вновь сможет вернуться к своей привычной жизни.

Саша был безмерно рад такому сообщению. Они пожали друг другу руки, и Алекс проводил врача к выходу.

Вечером этого же дня у Ирмы было назначено новое свидание с Виктором. Делая последние штрихи в макияже, в мечтах она уже видела, как он купит ей автомобиль и она придет на нем в «Карамель», конечно же, не работать, а в качестве посетительницы. Бера представляла, как снимет в раздевалке шубку, естественно, норковую, и затем закажет салат с морепродуктами, который она предлагала гостям чаще всего, так как он был самым дорогим, и будет вальяжно пить чилийское вино. А чтобы эти планы осуществились наверняка, она должна ублажить Виктора по-максимуму. Как известно, путь к сердцу мужчины лежит не только через желудок (она вспомнила, как покупала в супермаркете салаты, а потом выдавала их за приготовленные собственноручно и кормила ими своего парня. И ведь работало!). Но Бера понимала, что «анальные пристрастия» Виктора не должны остаться без ее внимания. Последние приготовления перед выходом: тушь, туалетная водичка и… рука потянулась за чудодейственными китайскими каплями из секс-шопа. Три капли размешать с водой. Раз, два, три. А что если мало? Она действительно переживала, так как в случае ее оплошности Виктора поджидали сотни охотниц за лучшей жизнью, и, к слову, многим было до двадцати пяти. В итоге Бера перестала считать на сорок второй. На вкус эта микстура оказалась как сырые яйца. Но что не сделаешь ради мужчины, к тому же она слышала, что анальный секс может быть приятным и что даже существует так называемый анальный оргазм.

В этот раз Виктор привез ее в более демократичный ресторан. Внутри было очень много людей, официанты рассекали между ними, принося коктейли и легкие блюда. Возле одного из столиков работали клоуны — праздновали день рождения мальчика.

«Интересно, Виктор специально выбрал такой ресторан, где гости больше развлекаются, чем едят, чтобы я не ела много перед…»

Они присели у барной стойки так, что были на виду у большей части публики. Быстро сделав заказ салатов и вина, Виктор взял ее за руку.

— Я так рад, что мы снова вместе, — его лицо озарила приятная улыбка.

— Я сегодня не занималась уборкой, была возможность увидеться… — на последнем слове Бера поняла, какую глупость она ляпнула. Сказывалось волнение — в голове царил хаос.

Виктор пропустил эту фразу мимо ушей. Принесли вино и салаты, через несколько минут атмосфера стала еще непринужденнее.

— Ты очень красивая, моя дорогая. Я бы хотел показать тебе сегодня свою коллекцию картин, которой я очень дорожу. Я приобрел ее на выставке в Берлине, там изображены блеск и нищета Китая.

— О, как это мило! — Ирма понимала, что все идет по плану. — Мне уже не терпится посмотреть!

Вдруг Бера ощутила странные позывы в животе. Это были резкие, пронизывающие буквально все тело спазмы, которые вызывали только одно желание — побыстрее бежать в туалет. Но не успела она даже сообщить Виктору, что отлучится на пару минут, как спазмы усилились и стало очевидно, что парой минут тут не отделаешься. Вечер под угрозой срыва! Но еще через несколько секунд она ощутила, как «там» стало мокро! Это был позор!

Бера метнулась в туалет. Взглянув в зеркало, она поняла, что платье было окончательно испорчено. Она полностью утратила контроль над тем причинным местом, которое так тщательно готовила к сегодняшнему вечеру. «Все-таки сорок две капли — явный перебор». Она заперлась в кабинке. Через несколько минут ей стало значительно легче, но было понятно, что это лишь временно и организм сегодня объявил ей бойкот. Она не могла вернуться к Виктору, но и, как попасть домой в таком виде, было непонятно.

Ирме ничего не оставалось, как просто сидеть и ждать. Она мысленно обратилась к Богу и попросила его о помощи. Она не верила в него, вернее, никогда не задавалась вопросом, существует ли он вообще. Но это был момент отчаяния. И о чудо! То ли ее молитвы в самом деле были услышаны, то ли это было удачное стечение обстоятельств, но в дамскую комнату вошла одна из аниматоров. Ее костюм клоуна был пошит так, что брюки, жилетка, всевозможные наклепки были сшиты вместе и не снимались по отдельности. Зайдя в соседнюю с Ирмой кабинку, женщина полностью сняла его и забросила на перекладину так, что один конец свесился в кабинку Ирмы. Бера дернула костюм за рукав и принялась быстро надевать.

— Извините, мой костюм упал к вам, — послышался голос незнакомки. — Вы могли бы подать мне его обратно?

— Конечно! — Ирма изобразила саму любезность. — Буквально минуточку, я еще не закончила…

— Да, да. Конечно!

Пока, ничего не подозревающая женщина, ожидала, что ей вернут одежду обратно, Бера застегнула последнюю молнию и вышла из кабинки. Услышав это, клоунесса наконец сообразила, что костюм ей отдавать не собираются, и решительно выскочила из кабинки в одном нижнем белье, так как больше из одежды на ней ничего не было (странно, неужели все аниматоры в костюмах клоунов, Микки-Маусов и всевозможных слоников под рабочей формой не носят ничего, кроме трусов?)

— Эй, красотка! Отдай сейчас же мой костюм!

Ирма увидела, что руки «милой» женщины щедро украшены татуировками, и это были не китайские иероглифы «любовь», например, а купола церквей и кресты. Перед ней стояла отмотавшая срок «мурка». Бера метнулась к двери, но та схватила ее за руку и потянула к себе. Хватка была сильной. Ирма попыталась вырваться, но ее физической силы было недостаточно, тогда она толкнула женщину, в ответ получив увесистую пощечину. После секундного размышления Ирме пришла в голову гениальная идея, и она сорвала с зечки трусы. От неожиданности и стыда та инстинктивно прикрыла причинное место двумя руками, а Бера, получив свободу, выбежала из туалета.

Никто не заметил подмены, и Виктор, конечно же, не узнал Ирму. Выбежав на улицу, борясь со стыдом и очередной волной спазмов, она поймала такси и уехала прочь от места, где только что произошло самое неудачное свидание в ее жизни.

Примерно в это же время, на другом конце города, Марк Захаров подходил к дому, где жили родители убитого Гриши. Сегодня днем Марина Сергеевна позвонила ему и предложила забрать некоторые вещи Гриши, чтобы раздать в ресторане: одежду, игровую приставку, компьютерные игры и т. п. Для Захарова это был отличный повод вновь оказаться в комнате Гриши и попробовать найти зацепки, которые помогли бы ему понять причины убийства. Не успел он позвонить в звонок, как почти сразу дверь открыла Марина Сергеевна.

— Здравствуйте, Марк! Проходите, я очень рада вас видеть!

Они прошли в гостиную, где его ждали пакеты с собранными вещами.

— В этом пакете почти новые свитеры и рубашки Гришечки, здесь его приставка, а тут по мелочи: диски, наборы для работы официантом….

— Спасибо огромное, Марина Сергеевна! Ребята в ресторане будут очень рады! — сказал Марк, но сам придумывал повод, чтобы зайти в комнату Гриши. — Марина Сергеевна, а можно я себе несколько книг выберу?

— Ну, конечно же! Пожалуйста, проходите, а я вам чаю сделаю.

— Спасибо…

Марк вошел в комнату Гриши и как бы случайно прикрыл за собой дверь. Он принялся обыскивать все, что попадалось под руку: полки, блокноты и фотоальбомы, приподнял матрас, заглянул под ковер, но ничего примечательного не обнаружил. Его внимание привлекли большие подушки на диване. «Обычно люди ничего не прячут в подушках. Это нелогично, — подумал он, — но, с другой стороны, поэтому там и может быть что-то спрятано».

Захаров расстегнул застежку, засунул руку внутрь и… нащупал конверт. Послышался голос Марины Сергеевны, зовущей Марка пить чай. Он быстро спрятал конверт в свой рюкзак, а заодно прихватил блокнот Гриши с разными записями, в том числе с контактами. Он достал с полки две первые попавшиеся книги.

— Я вижу, вы выбрали себе книги, — мама Гриши, улыбаясь, вошла в комнату, — «Сказки Востока» и «Как построить Теремок своими руками»…

— Ох! — Марк только сейчас заметил, какие книги попались ему под руку. — Подарю своей знакомой, у нее есть ребенок.

— Но возьмите что-то и себе.

— Да нет, что вы. Неудобно как-то. Вы и так много уже подарили.

Далее они прошли в гостиную, где Марина Сергеевна долго уговаривала Захарова взять пару книг лично себе, потом рассказывала о наболевшем: повышении пенсионного возраста в стране, варикозном расширении вен и новом заборе у соседей. Марк любезно слушал, но сам мысленно представлял, когда наконец-то окажется один и увидит, что находится в том конверте.

Не успел он выйти из дома Гриши и пройти несколько шагов, как рука непроизвольно потянулся к рюкзаку за конвертом. Он сгорал от любопытства. Внутри конверта явно были фотографии. Марк извлек их наружу и обомлел: раньше он видел такое только в кино! На фотографиях были запечатлены клетки, в которых сидели подростки, женщина с испуганным лицом, прикованная к стулу, ее открытый рот был зафиксирован каким-то медицинским прибором; большой особняк с красивой аркой и фигурой греческого бога Зевса у входа. А на одной из фотографий на него смотрел Гриша, который сделал селфи на фоне пустых клеток.

Тайны… Они наполняют нашу жизнь… Но порой мы даже не догадываемся, какими страшными они могут быть. Простой официант был замешан в жутком и опасном деле. Стало очевидно, что его убила не Марина Помурова (конечно же, нет!), а влиятельные и опасные люди.

Алиса Атаманенко тоже узнала тайну, это помогло ей приблизиться к своему исцелению. Но бывает так, что одна тайна является лишь ширмой для еще более пугающей и темной тайны. Открылась ли истина Алисе? Она стояла перед зеркалом. Дома никого не было. Сегодня ее выписали из больницы: Константин был полон оптимизма о ее душевном исцелении. Она смотрела на себя в зеркало очень пристально. А затем взяла лезвие и медленно, получая удовольствие от боли, разрезала свою плоть на плече… Она чувствовала, что теперь это тело полностью было в ее власти и с ним можно было делать все, что хочешь…

3

Сегодняшнее утро в «Карамели» стало необычным, и, если вначале взволнованы были только официанты, то позже дух перехватило абсолютно у всех. Администратор Алиса Атаманенко вновь приступила к работе. По старой доброй традиции, перед началом рабочей смены Ирма, Довжик и Алиса сделали бутерброды с кофе и начинали день с веселой ноты. Больше всех шутила Ирма, вместе с Оксаной они курили сигареты. Но сегодня в их рабочем ритуале были изменения: впервые в их компании появился новый человек — Марк, а до шуток дело просто не дошло — все интересовались здоровьем Алисы:

— Алиса, как ты? Где ты умудрилась подхватить грипп? — Бера переживала за подругу. — Еще и эпидемия не началась.

— Сама не знаю… — Атаманенко не хотела ни рассказывать честно, ни лгать. Поэтому быстро перевела тему. — Просто пришла с работы и свалилась с температурой. Наверное, стресс сказался.

— Ну, да! — Оксана была одной из самых доверчивых персон в ресторане. — Я читала, что даже пневмонией можно заболеть, если поссориться с любимым человеком, например.

— И как твой Гриша? — Алиса воспользовалась случаем, чтобы увильнуть от объяснений.

— Кстати, да, — подключилась Ирма. — Алкоголизм серьезнее, чем ухо-горло-нос. — Она не упускала возможность подколоть даже подруг.

— Девочки, я не знаю что делать: смириться и терпеть или расстаться и быть одинокой.

— Оксана, я не девочка, но отвечу, — Марк еще не уверенно чувствовал себя, как «новобранец» в их рядах, поэтому тактично подбирал слова. Впрочем, как и всегда, — почему ты выбираешь между «терпеть и мучаться» и «быть одинокой»? В жизни есть и другие варианты.

— Мне уже тридцать четыре, да кому я нужна? Я думаю, что еще не все сделала, чтобы восстановить наши отношения.

— Ты постоянно винишь себя за что-то и находишь в себе недостатки… — Захаров подметил тонко, но развить эту тему у него не получилось — вначале его перебила Ирма очередной остротой о том, что у Оксаны нет денег оплатить сеансы новоиспеченного психоаналитика, а затем в ресторан вошли уже знакомые полицейские:

— Доброе утро, господа. — Сергей Рублев был вместе со своим напарником. — У нас для вас есть два объявления — начал он.

— Да, конечно, — Алиса вышла из-за барной стойки и подошла к ним, чтобы поприветствовать.

— Было бы хорошо это объявить для всех сотрудников заведения.

— Конечно, сейчас всех соберем. Проходите, пожалуйста, в банкетный зал. Оксана, проводи гостей, — обратилась она к коллеге.

В течении десяти минут официанты, бармены, повара и охранники были в сборе. Марина Помурова, как единственная, кого подозревали в этом деле, волновалась больше, чем все вместе взятые. Рублев вышел в центр зала:

— Всех приветствую. У нас есть две новости для вас… — он выдержал секундную паузу. — Была установлена история пистолета, из которого убили Григория. Как известно, на этом орудии убийства были найдены отпечатки пальцев Марины Помуровой, на основании чего она подозревалась в убийстве. Этот пистолет был украден неизвестными из тира еще три месяца назад, на следующий день, после того, как из него стреляла Помурова. Это означает, что она не является убийцей, а само убийство было спланировано заранее, и с самого начала её хотели подставить.

В зале послышались вздохи удивления. Марина впервые почувствовала, что напряжение вокруг нее начало снижаться и взгляды коллег перестали быть такими испуганными и злобными, как раньше.

— У нас есть основания предполагать, — продолжил Сергей, — что в этом происшествии замешаны серьезные и опасные силы. Единственный свидетель по делу — местный фотограф, которая случайно засняла момент, когда выбрасывали пистолет, сгорела заживо в своем офисе. Все возможные зацепки из тира также исчезли. Мы имеем дело с профессионалами, и они беспощадны. Мы призываем вас быть осторожными. Также будут проходить повторные допросы. Если у кого-то есть что сказать, или кое-кто что-то вспомнил — сообщите нам.

— У меня есть, — Марк встал из-за стола, подошел к Сергею и показал фотографии, которые нашел в комнате у Гриши.

Алиса, Ирма и Оксана сидели в начале стола, рядом с полицейскими и поэтому также увидели, что было на этих фотографиях. Девушки были шокированы, а Рублев с напарником посмотрели друг на друга и одновременно подумали: «И снова этот Захаров. И снова нечто удивительное». Однако вслух этого не сказали.

— Откуда это у Вас?

— Я отвозил материальную помощь родителям Гриши, и увидел это в его комнате.

— Просто зашли и увидели?

— Ну, нет… — Марк замялся. — Знаете, нам тоже интересно и страшно, мы хотим знать, почему все это произошло…

Сергей с напарником поблагодарили Захарова за помощь, попрощались со всеми и покинули ресторан.

— Денис, — подкуривая сигарету, обратился к другу Рублев, когда они вышли на улицу, — положи мне завтра на стол все, что у тебя будет на Захарова.

— Как раз хотел предложить это тебе.

Ирме сегодня пришлось отпроситься с работы пораньше, благо, сегодня администратором была её подруга Алиса, поэтому проблем не возникло. А дело в том, что из Парижа прилетает её давняя подруга Диана, которая учится там на врача и, сдав сессию, решила навестить Беру.

Два года назад, до расставания с Дианой, Ирма помнила её, как скромную серую мышку, которую хорошо было брать с собой на дискотеки — на фоне закомплексованной подруги резвая Бера выгодно отличалась, и, можно сказать даже больше, выгодно оттенялась. Но в этот раз взору главной стервы «Карамели» предстала совсем другая картина: к ней уверенным шагом, кокетливо виляя бедрами, приближалась эффектная блондинка в стильных дорогих очках. Через мгновенье очки были сняты, и это привлекло внимание не только Беры, но и окружающих мужчин — на мир смотрели глаза, в которых читался мощный посыл: «Я — слабая, женственная и чертовски сексуальная самка».

В Бере молниеносно взыграла пресловутая женская зависть, и изъян в подруге был найден моментально:

— Привет, моя дорогая. Чудесно выглядишь! — Ирма чмокнула Диану в щеку.

— Спасибо, Ирмочка! А ты такая же… — подруга взяла паузу на размышление, — хорошая.

— Спасибо… — мягко бросила Бера, при этом внутри нее кипела ярость от слова «хорошая». — А ты не сильно-то похудела? — с притворным участием осведомилась она. — Сама понимаешь, и для здоровья вредно и мужчины обходят стороной.

— Меня? Мужчины? — без пяти минут француженка искренне рассмеялась, а затем остановилась, бросила сумку на пол, и, улыбаясь, начала строить глазки проходящим мужчинам. Не прошло и пяти минут, как подошел симпатичный брюнет:

— Добрый вечер, дамы, — поздоровался он. — Могу ли я Вам помочь поднести сумку?

— Ох, Вы такой джентельмен… — Диана не говорила, а щебетала. — Для Ваших сильных рук, уверена, это мелочь. Возможно, Вы могли бы мне помочь еще с одной?

И тут мужчину, а также его сильные руки ожидал сюрприз в виде появившееся из-за угла на грузовой тачке, большущего чемодана. Однако брюнет смотрел на Диану загипнотизированным взглядом, и, казалось, был готов носить такие чемоданы ежедневно по несколько часов, лишь бы не расставаться с богиней.

Ирма, как настоящая подруга, нашла новую порцию недостатков в более популярной среди мужчин самке, и теперь была вне себя от жизненной несправедливости: «Почему анорексичные стервы настолько тупы, настолько уродливы, но при этом собирают вокруг себя толпы поклонников?» Но, как настоящая подруга, гордо шла рядом и оголяла в улыбке все зубы, к счастью, не поражённые кариесом. Диана, как и подобает подруге, ликовала момент сладкой мести, после того, как долгие годы исполняла второстепенную роль в спектаклях Ирмы. Но, как настоящая подруга, делала вид, что ничего не понимает. Это была настоящая дружба. Женская.

Оксана Довжик решила попытаться вылечить Гришу от алкоголизма. Несколько дней назад она договорилась о консультации с наркологом, и сегодня этот день настал. Довжик зашла в кабинет и увидела довольно-таки зрелого мужчину. Он произвёл на неё приятное впечатление, и она буквально сразу прониклась доверием к нему, как к специалисту:

— Здравствуйте, присаживайтесь, — привычно сказал он. — рассказывайте…

— Здравствуйте, Михаил Александрович. Мой гражданский муж уже как пять лет страдает алкоголизмом… — начала Оксана, скрывая неловкость. — Напивается два-три раза в неделю, регулярно, а потом оскорбляет, скандалы, ну, Вы понимаете… — Оксане было стыдно и неприятно пересказывать все то, с чем ей приходится сталкиваться.

— Расскажите, что он употребляет и в каких количествах?

— Коньяк и водку. В основном, водку. Много… Бутылку может выпить за один раз. Один.

— Вы пробовали уже раньше бороться с этой проблемой?

— Я его уговаривала. Однажды к бабке ходили. Ничего не помогает… — Довжик потупила глаза, настолько ей было мерзко и стыдно все это пересказывать.

— Ясно… — врач улыбнулся, услышав, как в двадцать первом веке люди продолжают посещать всевозможных бабок в надежде избавиться от зависимостей. — Есть разные способы лечения: стационар, кодирование, консервативное лечение. В любом случае, ни уговоры, ни бабки Вам не помогут. Это не только психологическая, но, самое главное, физиологическая зависимость. В организме произошли структурные перемены, мозг уже настроен функционально работать только в случае получения очередной дозы. И без нее начинается ломка, как у наркоманов или тех, кто отдает последнее в казино.

— И что же лучше? И что не очень дорого? — в голове у девушки уже включился калькулятор, подсчитывающий многозначные суммы.

— Кодирование имеет, как правило, временный характер. Больные ждут, когда окончится срок, чтобы снова напиться. В стационаре можно почистить организм, но это не может быть основным средством. Я могу Вам предложить таблетки. Их нужно принимать регулярно, и тогда каждое употребление алкоголя будет вызывать мощное сопротивление организма, рвотные рефлексы, боль. Постепенно организм перестроится, будет отторгать алкоголь, и кайф от опьянения исчезнет. Это действительно эффективно.

— Ух… — Оксана даже не могла представить, что современная медицина предлагает действенные способы борьбы с алкоголизмом. Но через мгновенье ей пришла в голову мрачная мысль. — Но не думаю, что Гриша согласиться их принимать…

— Да единицы соглашаются! Думаете, алкоголик считает себя алкоголиком? Или, думаете, существуют «бывшие наркоманы»? А сколько курильщиков уверены, что смогут бросить, стоит только им захотеть… — пустился в объяснения врач. — Вам придется тайком подмешивать эти таблетки, врать, что горький вкус яичницы ему только кажется. А когда он будет целыми днями валяться на диване и блевать на пол, потому что до туалета не будет сил дойти — врать, что это крайняя стадия перед онкологией, и если он не остановится, то может так и до смерти дойти. То есть, придётся психологически «давить». И через полгода всего этого Вы придете ко мне и скажите «спасибо».

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.