Бесплатный фрагмент - Очевидность окаянных дней

«Из русского „народовластия“ выйдет опять гнуснейшая и кровавейшая чепуха», — писал в книге «Окаянные дни» Иван Алексеевич Бунин, великий русский писатель, нобелевский лауреат.

О русском народовластии, его типичных представителях, Содружестве Российских Регионов, возникшем в середине двадцать первого века, депутатском заповеднике, малиновом тумане над майданом Незалежности, Монте-Карло на полюсе холода, «Макуноочи» — комплексным обедом по-японски. эрмитажных несунах, Великой московской стене книга Феликса Даниловского «Очевидность окаянных дней».

Её главный герой — Саид Ивановича Коган, пенсионер-олигарх не робкого десятка, особа, приближенная к власть имущим.

Доброхоты приписывают ему создание литературного опуса «Вновь окаянные дни» о деяниях Егора Гайдара и его команды в лихие девяностые годы, которые сродни деяниям большевиков в 1917—1921 годах, упоминаемых в книге Бунина «Окаянные дни».

В начале повествования мы встречаемся с Саидом Ивановичем в Кремле, а расстаёмся на его собственном острове Мальдивского архипелага, куда Коган бежал из своего подмосковного замка, захваченного вором в законе Миколой Карасевичем по кличке «Карась».

Пролог

«Из русского „народовластия“ выйдет опять гнуснейшая и кровавейшая чепуха». Я задыхаюсь от стыда и боли при мысли об этом «народовластии» — писал в книге «Окаянные дни» Иван Алексеевич Бунин великий русский писатель, нобелевский лауреат. И как в воду глядел. Российское народовластие, именуемое демократией, стало питательной средой для гнуснейшей и кровавейшей чепухи. В этой среде созрели ядовитые либеральные плоды: кризис в экономике, коррупция во властных структурах, криминал в бизнесе, разруха образования, деградация искусства.

В ноябре 1933 года, находящемуся в эмиграции Бунину была присуждена премия Нобеля по литературе «за строгий артистический талант, с которым он воссоздал в литературной прозе типичный русский характер».

Литератор Борис Зайцев писал в статье «Бунин увенчан»: «Настоящий наш русский, первый после стольких лет унижений и бед… Не всё еще в мире продажно! Есть справедливость. Не забыта Россия».

После стольких лет унижений и бед, лишь в 2007 году, в 137 годовщину со дня рождения Ивана Алексеевича Бунина выдающегося русского писателя и нобелевского лауреата, в Москве ему был открыт памятник. Есть памятник Бунину на станции Ефремов Московской железной дороги. Бунин жил в городе Ефремов в 1909—1910 годах.

Теперь на фоне Бунина видно нынешнее интеллектуальное одичание российского общества, отравленного прелестями литературной пошлости, залитого информационными помоями социальных сетей Интернета, в том числе самостийными украинскими, замешанными на ненависти к москалям-колорадам.

Русскую культуру отъявленные либералы хотят заменить хамством, матерным языком, массовым варварством, мелкотравчатостью, в том числе и в литературе, вернее чтиве, которое продают вместе с пивом, чипсами и кока-колой.

Не случайно апофеозом убожества нынешней мировой культуры стала победа в конкурсе «Евровидение 2014» бородатой дамы -трансвестита Кончиты Вурст, которая может быть то мужчиной то женщиной в зависимости от настроения. Эта дама, толерантная и политкоорректная во всех отношениях, стала символом деградации некогда просвещенной Европы.

Как отмечено в статье «Некому сказать «Цыц!», опубликованной в «Литературной газете», «Когда в конце восьмидесятых годов стал подниматься железный занавес, вместо настоящих достижений цивилизации с Запада к нам стала «подтекать навозная жижа» (выражение Александра Солженицына), состоящая из пороков общества потребления и худших образцов массовой культуры. Теперь то, что подтекало, прёт бурным потоком в виде многочисленных лицензионных шоу и поддерживается изнутри воплями о свободе слова».

В начале девяностых годов прошлого века, на волне демократии казалось, что «могучая и обильная» Русь возродится и вновь станет великой империей. Не стала. Российская империя развалилась окончательно и бесповоротно, похоронив под своими обломками надежду на возрождение былого величия. В 1916 году, за год до краха российской монархии, Бунин написал стихотворение «Канун»:

Хозяин умер, дом забит

Цветет на стеклах купорос,

Сарай крапивою зарос,

Варок, давно пустой, раскрыт,

И по хлевам чадит навоз…

Жара, страда… Куда летит

Через усадьбу шалый пес?

На голом остове варка

Ночуют старые сычи,

Днём в тополях орут грачи,

Но тишина так глубока,

Как будто в мире нет людей…

Мелеет теплая река,

В степи желтеет море ржей…

А он летит — хрипят бока,

И пена льется с языка.

Летит стрелою через двор,

И через сад, и дальше, в степь.

Кровав и мутен ярый взор

Оскален клык, на шее цепь…

Помилуй бог, спаси Христос,

Сорвался пес, взбесился пес!

Вот рожь горит, зерно течёт,

Да кто же будет жать, вязать?

Вот дым валит, набат гудит

Да кто ж решится заливать?

Вот встанет бесноватых рать

И, как Мамай, всю Русь пройдёт.

Но пусто в маре — кто спасет?

Но бога нет — кому карать?

23.VII.1916

Бунин был свидетелем гибели Российской империи, о чем он рассказал в книге «Окаянные дни» — своеобразном дневнике событий 1917—1921 года, очевидцем которых Бунин стал, находясь в России, отказавшейся от самодержавия в пользу русского народовластия.

«И вот уже третий год идет нечто чудовищное. Третий год только низость, только грязь, только зверство…» — писал Бунин в «Окаянных днях» о событиях происходящих Москве в 1919 году.

Такое впечатление, что эти строки написаны семьдесят пять лет спустя в 1994 году, и Бунин стал очевидцем событий, которые по своему драматизму и безысходности как две капли воды похожи на окаянные дни девяностых годов двадцатого века. Тогда в России вновь наступили окаянные дни, где, по словам Бунина — «…вдруг оборвалась громадная, веками налаженная жизнь и воцарилось недоуменное существование, беспричинная праздность и противоестественная свобода».

«Коган рассказал мне о Штейнберге, комиссаре юстиции, — писал Бунин в „Окаянных днях“, — старозаветный, набожный еврей, не ест трефного, свято чтит субботу…»

Возможно, среди предков Саида Ивановича Когана, пенсионера-олигарха не робкого десятка, особе, приближенной к власть имущим, был Коган, с которым встречался Иван Алексеевич Бунин в далёком восемнадцатом году.

Но то, что «Окаянные дни» Бунина станут камнем преткновения в судьбе Саида Ивановича Когана он никогда не предполагал.

Часть первая

Гибель империи

Если государственные мужи Российской Империи постоянно расширяли её владения, то их либерально-демократические потомки в середине ХХI века пустили эти владения по ветру.

Из-за очередного экономического кризиса, экспортированного в Россию из Соединенных Штатов Америки, постоянно действующих санкций Европейского союза, стараниями доморощенных олигархов и оппозиционных либералов российское государство развалилось, приказав долго жить суверенным москвичам, сибирякам, дальневосточникам.

Так образовались Содружества Российских Регионов (СРР), Независимое тюменское российское государство (НТРГ), Иркутская демократическая республика (ИДР), Дальневосточное независимое содружество (ДНС), Казацкая атаманская республикой (КАР) и Кавказское мусульманское единство (КМЕ), джигиты которого грабили всех, кто попадался им на большой кавказской дороге, владели казино и игральными автоматами в Москве, готовили поддельную водку «Смирнов», которую оправляли в соседнюю Казацкую атаманскую республику со столицей — городом Ростов-на-Дону.

При этом незавидная судьба была уготована русскому полуострову Крым, который сначала подарили радянськой Украине, а затем вновь присоединили к России.

В середине ХХI века Крым отвоевала самостийная Украина с помощью украинского легиона «Слава Бандере», активистов народного движения «Кто не скачет, тот москаль» и новых янычар турецкой националистической организации «Серые волки», которые хотя и были с украинскими хлопцами за панибрата, но втайне хотели присоединить Крым к новой Османской империи.

Кто есть кто

Степан Андреевич Бандера — член Организации украинских националистов организатор террористических актов.

Во время Великой Отечественной войны участвовал в организации легиона украинских националистов при немецких войсках. Подготовка легионеров проходила в Германии — Бандера считал легион орудием борьбы против большевистской Москвы.

«Слава Гитлеру! Слава Бандере…» такая надпись появилась на Глинских воротах Жолковского замка летом 1941 года.

«Серые волки» (Bozkurtlar) — турецкая организация ультраправых националистов. Боевики организации обвинялись в ряде убийств и террористических актов, в том числе в покушении на Папу Римского Иоанна Павла II. «Серые волки» участвовали в борьбе с курдским сепаратистским движением.

Яныча́ры — регулярная пехота Османской империи в 1365—1826 годах.

Иркутская независимая демократическая республика (ИНДР) продала засушливым, но богатым Арабским Эмиратам воду озера Байкал.

Дальневосточное независимое содружество (ДНС), с лёгкой руки его президента Якова Наумович Левинсона, выставило себя на японские торги.

Герой романа Михаила Фадеева «Разгром» командир Левинсон освобождал Советскую Дальневосточную Республику от белогвардейцев и японских интервентов. Яков Наумович Левинсон продал бывшим японским интервентам, находившимся в стеснённых территориальных обстоятельствах, Курильские острова, Сахалин, Камчатку, и был таков. Вместе с вырученными от продажи миллиардами долларов Левинсон отбыл в неизвестном направлении. Дальневосточники объявили международный розыск своего любимого президента, но он как в воду канул.

Злые языки утверждали, что Яков Наумович объявился вблизи города Лондона, где купил себе бескрайние земельные угодья с элитной недвижимостью. Кроме того, он приобрёл футбольный клуб «Джентльмен», чем утёр нос богатому меценату Санджару Рахиму и Ивану Калмановичу, бывшему начальнику Чукотки, поселившемуся в Лондоне и также имевшему виды на этот клуб.

В городе Лондоне, гостеприимном к мошенникам и казнокрадам, гнездились богатые бизнесмены из СРР, работая в родных пенатах вахтовым методом, приезжая в родное Отечество в будние дни, чтобы снять финансовые сливки, а в выходные отбыть к родным и близким в сторону туманного Альбиона.

Что есть что

В Великобритании действует упрощенный порядок получение визы, а также вида на жительство для богатых иностранцев, желающих проживать в туманном Альбионе. Заплатив британским властям всего лишь 10 миллионов фунтов стерлингов, любой иностранец может получить вид на жительство уже через два года, за 5 миллионов фунтов — через три года, за один миллионов фунтов — через пять лет.

Заплатив англичанам 17 миллионов фунтов, беглый президент ДНС стал полноценным подданным её величества королевы Великобритании.

Гавриилиада господина Волкова

Творец любил восточный, пестрый слог.

Потом призвав любимца Гавриила,

Свою любовь он прозой объяснил

А. Пушкин «Гавриилиада»

Служил Гаврила за прилавком

Гаврила флейтой торговал.

Илья Ильф, Евгений Петров «Двенадцать стульев»

«Гавриилиада» наших дней

Служил Гаврила коммунистом

В парткоме взносы собирал.

Когда КПСС прикрыли,

Гаврила либералом стал.

Служил Гаврила либералом

В таможне взятки получал.

Купил ларёк себе Гаврила

И вскоре ПБОЮЛом стал.

Служил Гаврила ПБОЮЛом.

На рынке пивом торговал.

Купил мандат себе Гаврила

В Говече депутатом стал.

Служил Гаврила депутатом.

Законы в Вече принимал.

Мигрантов полюбил Гаврила

И вскоре президентом стал.

Что есть что

ПБОЮЛ — предприниматель без образования юридического лица

У каждого из сильных мира сего, обосновавшихся на просторах Содружества Российских Регионов была своя, отнюдь не пушкинская, гавриилиада. Например, у Гавриила Соломоновича Волкова, Главы СРР, она заключалась в том, что в результате свободных демократических выборов ему было оказано всеобщее народное доверие и он стал главой остатков государства российского, верховным главнокомандующим вооруженными силами, гарантом конституции, борцом за светлое капиталистическое будущее.

Кто есть кто

Фёдор Григорьевич Волков — первый русский профессиональный актер, основатель русского театра. В 1750 году Волков открыл театр в Ярославле. В репертуаре было несколько пьес самого Волкова. Он был и актером, и режиссером, и драматургом. В дни коронования императрицы Екатерины Волкову было поручено устройство в Москве маскарадного гулянья, носившего название «Торжествующая Минерва».

Гавриил Соломонович Волков не короновался, не был профессиональным актером, в маскарадных гуляньях не участвовал, однако, стал Главой СРР.

Руководствуясь постулатом Вильяма Шекспира о том, что мир — это театр, а люди, его населяющие, — актеры, господин Волков особое внимание уделял политической драматургии и распределению ролей в пьесе под названием «Власть».

Гавриилиада меньшего масштаба, чем у Главы Волкова, у господина Когана, который, преуспел на службе родному Отечеству и за счет казны улучшил благосостояние собственной персоны и своих родственников.

Возможно, в Кремле, где в былые времена проживал вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ульянов (Ленин), бывали и предки Саида Ивановича.

Как отмечал Александр Исаевич Солженицын, лауреат Нобелевской премии по литературе 1970 года, в своей книге «Двести лет вместе», Евгения Коган, жена члена Политбюро Центрального комитета Всесоюзной коммунистической партии большевиков (ЦК ВКП (б)), председателя Госплана СССР Валериана Куйбышева, в 1917 году была секретарем самарского губернского комитета ВКП (б). В 1918—1919 годах — членом армейского революционного трибунала Поволжья. С 1920 года работала в ташкентском городском комитете партии, а в тридцатые годы стала секретарем Московского городского комитета ВКП (б).

«Сквозь полвека работы над историей российской революции, — отмечал Солженицын — я множество раз соприкасался с вопросом русско-еврейских взаимоотношений. Они то и дело клином входили в события, в людскую психологию и вызывали накалённые страсти.

Я не терял надежды, что найдётся прежде меня автор, кто объёмно и равновесно, всесторонне осветит нам этот калёный клин. Но чаще встречаем укоры односторонние: либо о вине русских перед евреями, даже об извечной испорченности русского народа, — этого с избытком. Либо, с другой стороны: кто из русских об этой взаимной проблеме писал — то большей частью запальчиво, преклонно, не желая и видеть, что бы зачесть другой стороне в заслугу».

Парламентский инвалид

Вопрос русско-еврейских взаимоотношений и извечная испорченность русского народа господина Когана не интересовали впрочем, как и книга Солженицына «Двести лет вместе». Не её фельдъегерь должен был доставить Саиду Ивановичу в кремлевские палаты.

Он ждал причитающуюся ему пенсию. Сегодня был тот знаменательный день, когда гражданам пенсионного возраста, проживающим в городе Москве, начинали выплачивать пенсию. Среди них был и гражданин СРР Саид Иванович Коган.

Помимо пенсии в размере 5200 рублей 35 копеек бывший депутат Госвече СРР, а ныне пенсионер Коган получал пособие по инвалидности 1870 рублей и доплату за проезд в общественном транспорте 350 рублей. В итоге, ему имущих причиталось 7820 рублей 35 копеек казённых денег, в то время как ежемесячное жалование депутата Госвече СРР было 200 тысяч рублей.

Но не только материально пострадал господин Коган, лишившись депутатского мандата. Участвую в процессе законотворчества, он стал инвалидом. Инвалидность Саид Иванович получил после многотрудной работы в Госвече.

Что есть что

«Вече» в переводе со старославянского — «совет». Этот орган государственной власти был народным собранием, и политическим институтом, обладателем почти высшей власти. В историю России вошло Новгородское вече как система управления, в основе которой лежал компромисс народа и знати, черни и боярства. На вече избирались все высшие магистраты, непосредственное управлявшие Новгородской республикой.

Присутствуя на заседаниях Госвече, Саид Иванович впадал в спячку, как некоторые представители фауны в зимнее время. Перед тем как попасть в объятия Морфея, господин Коган долго зевал, боролся со сном, а затем, склонив голову на пульт для голосования в зале заседаний Госвече, заливался богатырским храпом, сотрясая руладами стены зала. Кстати, многие депутаты также не прочь были поспать на заседаниях парламента СРР.

Казус с засыпанием в зале заседаний высоких собраний сыграл с Коганом злую шутку. Однажды он присутствовал на собрании общественности, где Гавриил Соломонович Волков, оглашал свое послание к народу. В тот момент, когда господин Волков заклеймил позором международный терроризм, Коган задал громкого храпака со всеми вытекающими отсюда последствиями. Окружение главы государства пришло в ужас, но сам Гавриил Соломонович отнесся к конфузии весьма благосклонно.

На приёме, устроенном в честь своего, удачно провозглашённого послания, глава Волков, указав рукой в сторону Саида Ивановича, сказал: «Вот как надо работать денно и нощно на благо Отечества, когда сон буквально валит с ног наших депутатов, радеющих за державу».

Минут через десять Саида Ивановича с глаз долой препроводили в Центральную клиническую больницу, где врачи начали упорную борьбу за подорванное спячкой здоровье депутата Когана. Их усилия не увенчались успехом. Пациент впадал в беспробудный сон, как только очередной оратор начинал вещать с трибуны высокого собрания.

После длительного лечения Коган был признан парламентским инвалидом, подорвавшим свое здоровье на ниве народовластия. С тех пор в Госвече он был не ходок, и присутствие на различных заседаниях, съездах и собраниях передовой демократической общественности ему было категорически противопоказано.

Кстати, к этим собраниям как и к демократии, Саид Иванович относился как к ярмарочному балагану, где хитрые фокусники-политики дурят простаков, заверяя их, что кроме народовластия нет другого государственного устройства. При этом гражданам внушают, что с гибелью демократии погибнут не только они, но и всё живое на земле. С другой стороны, Коган на народовластие не жаловался. При нем можно было ловить золотую рыбку в мутной воде рыночной экономики.

Ни в один период истории государства российского так привольно не жилось бизнесменам-жуликам как в период правления главы СРР Волкова. Не чистые на руку предприниматели всех мастей мушиной стаей кружили над сладкой государственной кормушкой, стараясь ущипнуть хоть крошку от казенного финансового пирога.

Звёздами кремлёвскими небо озарилось

Звёздами кремлёвскими небо озарилось.

Такса депутата нынче ощенилась.

Этому событию бесконечно рад,

Слезы умиления лил электорат.

Когда кремлёвскими звездами, сверкающими в лучах заходящего солнца, озарилась Красная площадь, у господина Когана, бывшего депутата Госвече, ощенилась такса по кличке Перестройка.

Угасал короткий осенний день, но в кремлёвской квартире Саида Ивановича Когана еще не зажигали света. Саид Иванович, восседая в вольтеровском кресле, сумерничал, ожидая фельдъегерскую почту.

Солнце склонялось к горизонту, всё ярче сияли кремлёвские рубиновые звёзды, а фельдъегеря с пенсией ещё не было. Наконец раздался долгожданный звонок, и горничная Таня открыла входную дверь, пригласив в прихожую бравого лейтенанта с портфелем в руке. Спустя минуту, дверь в гостиную, где дремал в ожидании курьера Саид Иванович, приоткрылась, и в дверном проеме показался личный секретарь Когана Давид Прокопьевич Беленький — двухметровый детина с накачанной мускулатурой, бывший агент израильской разведки МОСАД, любитель — таксидермист. Рыцарь, плаща и кинжала, покинувший Землю обетованную, Беленький охранял господина Когана от ненужных личностей, заодно выполняя обязанности секретаря.

Давид Беленький был потомственным охранником. В книге Александра Солженицына «Двести лет вместе» отмечено, что Абрам Беленький с 1919 по 1924 год служил начальником личной охраны Владимира Ильича Ленина.

— К Вам казённый курьер, — тихо произнес Давид Беленький. — Просить?

— Да.

В гостиную вошёл бравый лейтенант.

«Новичок», — подумал Коган. «Припоминаю всех фельдъегерей, которые ко мне приходили, а этого вижу впервые».

— Кто таков, — спросил Саид Иванович.

— Лейтенант Подопригора первой фельдъегерской роты Кремлевского полка с пакетом для Саида Ивановича Когана, — откозырял лейтенант, вынув из портфеля пакет и передав его адресату.

— Молодец Подопригора, умеешь докладывать начальству. Поговорю о тебе с Министром обороны. Пора, братец, тебе быть старшим лейтенантом. Свободен.

— Виноват, товарищ пенсионер. Необходимо расписаться в ведомости о получении пакета — лейтенант протянул Когану лист бумаги и ручку. Саид Иванович расписался и передал бумагу лейтенанту. Тот откозырял и, выполнив команду «кругом», чеканя шаг, вышел из гостиной.

Коган поднялся с вольтеровского кресла подошел к бюро из коллекции мебели династии дожей Медичи — Сфорца, вынул из ящика малахитовую шкатулку работы уральских мастеров, стажировавшихся у хозяйки Медной горы, и золотой ножичек, которым поэт Жуковский разрезал страницы книг, только что полученных от издателя. Этим ножичком господин Коган вскрыл пакет и изъял из него 7820 рублей 35 копеек. Пересчитав деньги, он положил их в малахитовую шкатулку.

Наличными рублями Коган не пользовался, а оплачивал расходы с помощью отечественных и зарубежных кредитных карточек, которых у него было предостаточно. Просто он был заядлым коллекционером билетов и монет Главного банка СРР.

Закрыв шкатулку, Саид Иванович нажал кнопку вызова секретаря на миниатюрном пульте управления. Дверь в гостиную распахнулась и вошёл Беленький, легкой поступи которого способствовал туркменский ковер ручной работы — подарок несравненного и наимудрейшего президента Туркменистана, отца всех туркмен.

— Давид, соедини меня с Муравьёвым — обратился Саид Иванович к секретарю.

С Лаврентием Фёдоровичем Муравьёвым, председателем Главного банка Содружества Российских Регионов, Коган был на короткой ноге, и должность председателя банка Муравьёв получил не без участия Саида Ивановича.

Кто есть кто

Михаил Николаевич Муравьёв — генерал от инфантерии в 1857—1861 годах занимал пост министра государственных имуществ. Затем, будучи генерал-губернатором Северо-Западного края, Муравьёв подавил Польское восстание 1863 года, за что получил у поляков прозвище «Вешатель».

Лаврентий Фёдорович Муравьёв «Вешателем» не был, но готов был подавить любое восстание финансистов, захотевших вырваться из-под опеки Главбанка.

Взяв телефонную трубку, которую секретарь передал Саиду Ивановичу, жестом показал Беленькому, что он свободен.

— Привет, Лаврентий Фёдорович, — с ледяными нотками в голосе произнес Коган.

— Как ты считаешь, Лаврентий Фёдорович, я люблю Главный банк и в твоем лице его руководителя? Верно, люблю. А банк меня не любит. Ты какими купюрами мне пенсию заплатил? Какими были. А мне не надо, какими были, а новенькой десятитысячной купюрой. Говоришь, в обращение не поступала? А почему у Зеленского она уже в обращении. Не знаешь. Так вот, Лаврентий Фёдорович, я не посмотрю, что ты председатель Главбанка и казначей таганской братвы, отправлю в отставку за милую душу. В следующий раз пришли мне купюру в десять тысяч рублей. Говоришь, у меня пенсия всего семь восемьсот? Ничего я тебе с фельдъегерем сдачу передам, — закончил разговор Коган и выключил телефон.

Вошел Беленький. Передавая ему телефонную трубку, Саид Иванович сказал: «Меня ни с кем не соединяй, готовь выезд на «ближнюю».

Через пятнадцать минут в гостиную вновь заглянул секретарь и произнес: «Автомобиль у подъезда».

Саид Иванович встал с кресла и прошел в прихожую, где его ждала горничная Таня с пальто и шляпой. Она подала эти необходимые атрибуты костюма истинного джентльмена и, сделав книксен, открыла входную дверь. Коган спустился по лестнице к подъезду в сопровождении секретаря.

К подъезду подкатил бронированный «Мерседес» серебристой масти. Беленький открыл заднюю дверь автомобиля и Саид Иванович вольготно расположился на сиденье, утопая в плюшевых подушках. На переднее сиденье рядом с шофером сел его секретарь. «Мерседес» с мигалкой на крыше тронулся с места и, сопровождаемый «Джипом» с личной охраной Когана, выехал из Боровицких ворот Кремля.

Пробиваясь сквозь поток автомобилей по улицам Москвы, запруженный машинами, загаженной лотками, ларьками и идиотской рекламой, «Мерседес» покатил в Подмосковье, где была расположена ближняя дача господина Когана.

Депутатский заповедник

«Ближней» Саид Иванович называл свою дачу в деревне Долларово так же как генеральный секретарь ЦК ВКП (б), генералиссимус Иосиф Виссарионович Сталин называл свою дачу, расположенную в Кунцево поближе к Кремлю.

Кроме «ближней», у Саида Ивановича были ещё и дальние дачи. Например, вилла во Флоренции рядом с домом покойного маэстро Лучано Паваротти. Во Флориде Коган купил небольшое ранчо неподалеку от ранчо бывшего президента Соединенных Штатов Америки. Скромный, площадью пятьсот квадратных метров домик, построенный по проекту модного архитектора у Женевского озера, стал последним в этом году приобретением Саида Ивановича. Также он купил себе остров в Индийском океане, пагоду в Бирме и, непонятно зачем, чум у алеутских эскимосов.

Квартира в Кремле с официальным адресом регистрации гражданина СРР Саида Ивановича Когана была скорее местом деловых встреч, чем жильём.

У генералиссимуса Сталина, которого даже покойного пуще смерти боятся либералы всех мастей, из-за крутого нрава Иосифа Виссарионовича по отношению к взяточникам, казнокрадам и предателям, «ближняя» дача ничего особенного собой не представляла. Сталин жил скромно, одевался не броско, роскошь не любил замков во Франции, квартир в Лондоне, личного счета в швейцарском банке не имел. Зато высокопоставленные чиновники СРР и примкнувшие к ним олигархи любили роскошь, часто за казенный счёт. Они обзавелись в Франции, Англии, Испании особняками стоимостью в десятки миллионов евро. Личные самолеты и яхты стали неотъемлемыми атрибутами коррумпированной элиты СРР.

«Ближняя» дача господина Когана поражала воображение даже, видавших виды, богатых обитателей подмосковных угодий. Вернее это была не дача, аи средневековый замок, который Саид Иванович купил, по случаю, во Франции. Раньше этот замок возвышался над Долиной Луары, а местные земельные угодья принадлежали в Х веке графам Блуа, Шампани и Шатийона. В 1392 году землю приобрел Людовик Орлеанский вместе с замком, а потом его купил Саид Иванович Коган. Теперь замок стоял на крутом берегу Москвы-реки в Рыночном районе Московской области, около деревни Долларово, в водоохранной зоне Секирского водохранилища. Кстати, там, в соответствии с законодательством СРР, любое строительство домов было категорически запрещено. Тем не менее, бывший замок графа Блуа переехал в водоохранную зону. Его разобрали по кирпичикам у Долины Луары и водрузили на подмосковной земле.

О скорой встрече с любимым замком его хозяину напомнила длинная череда свежеиспечённых коттеджей, которые в сумерках замелькали за окном автомобиля, где восседал Коган. В них обитали с чадами и домочадцами партийные и государственные мужи и прочие прокисшие сливки общества: вороватые миллиардеры, криминальные авторитеты, мартышкообразные эстрадные певички. Кстати, последние исследования зоологов подтвердили определенные вокальные способности мартышек благодаря особому устройству их голосовых связок. Видимо, прав Чарльз Дарвин, утверждая, что предками звезд шоу-бизнеса были приматы.

Владельцы земельных участков деревень Ваучерово, Долларово, Еврового Рыночного района Подмосковья считали себя солью демократической земли из-за своей неуёмной платёжеспособности, что их в корне отличало от большинства нищих граждан СРР.

В былые социалистические времена Сталинский, ныне Рыночный, район Подмосковья облюбовали советские номенклатурные дачники, не говоря уже о том, что дальняя дача врага буржуазии и друга физкультурников товарища Сталина тоже находилась рядом с этими местами. Раньше на привольных дачных участках рядом с Москвою-рекой, помимо партийного руководства, селились видные военные начальники, известные в СССР ученые, писатели и поэты, композиторы. Теперь их земельные участки заняли расплодившиеся в СРР миллиардеры.

Прикупил земли в Рыночном районе и московский градоначальник Юрий Абрамович Лесков. Известно, что от трудов праведных не построишь палат каменных. У градоначальника были не только просторные палаты, но и личная конюшня в Рыночном районе Подмосковья в деревеньке Ваучерово, где он держал чистопородных ахалтекинских скакунов. Стоила одна такая лошадка 200 тысяч долларов США. Земля для строительства конюшни для скакунов, рыночная цена которой 250 тысяч долларов за квадратный метр, была выделена градоначальнику, мягко говоря, в обход законов, действующих в Содружестве Российских Регионов.

Их игнорировали большинство обитателей Рыночного района Подмосковья, где незаконно рубили лес, заливали бетоном земляничные поляны, копали бездонные котлованы, возводили дома и заборы, превращая лесные угодья в дачные участки, стоимость которых в пять шесть раз превышает цену подобных земельных участков в Европе.

В Рыночном районе Московской области цена небольшого участка превышала 3 миллиарда рублей. Любопытно, что минимальный размер оплаты труда (МРОТ), установленной законодателями в СРР, была 1500 рублей месяц, а минимальный набора продуктов, по данным Департамента статистики СРР, стоил 2200 рублей.

«Российское правительство утвердило МРОТ, чтобы постепенно вымер наш народ», — горько шутили в своей массе небогатые граждане СРР.

Правительство СРР и депутаты Госвече, обосновались на постоянное жительство рядом с Долларово на огражденной забором территории, которую в народе называли депутатским заповедником. Над ним развивался государственный флаг СРР, а за кирпичным забором, который отгораживал народных избранников от назойливого электората, отдыхали от трудов праведных представители законодательной и исполнительной властей.

Бизнесменом хорошо,

Депутатом лучше.

Я б в избранники пошёл,

Пусть меня научат!

Жизнь народных избранников была хороша в СРР не только тем, что их льготам и окладам не было предела, но и тем, что общались со своими избирателями, выполняя их наказы, депутаты крайне редко, в основном перед выборами. Депутаты, обычно, относились к своим избирателям как к массовке при съёмке художественного фильма, на фоне которой эффектно выглядел главный герой фильма депутат-либерал.

Любопытно, что на содержание депутатов выделялось из казны до 35 миллиардов рублей в год, а расходы на проведение выборов в Госвече превышали 150 миллиардов рублей.

Злые языки говорили, что в Госвече есть коммерческие места депутатов. Стоили они недорого, всего лишь 90 миллионов рублей. Конечно, покупку депутатского места коммерческие народные избранники не афишировали, но и не боялись быть пойманным за руку во время купли — продажи депутатских полномочий.

А вот какая молва шла о депутатах Госвече среди большинства граждан СРР:

Депутат Иван

Законы обсуждает, когда не пьян.

Депутат Федот

Ест и пьёт за народный счёт.

Депутат Кирилл

Пол казны растащил.

Депутат Асламбек

У бандитов свой человек.

Народный избранник Марат

Резидент разведки МОСАД.

Как отмечал Николай Васильевич Гоголь в своей поэме «Мёртвые души», «Выражается сильно российский народ! И если наградит кого словцом, то пойдёт оно ему в род и потомство, утащит он его с собою и на службу, и в отставку, и в Петербург, и на край света. И как уж потом ни хитри и ни облагораживай своё прозвище, хоть заставь пишущих людишек выводить его за наёмную плату от древнекняжеского рода, ничто не поможет: каркнет само за себя прозвище во всё своё воронье горло и скажет ясно, откуда вылетела птица. Произнесённое метко, всё равно, что писанное, не вырубливается топором. А уж куды бывает метко всё то, что вышло из глубины Руси, где нет ни немецких, ни чухонских, ни всяких иных племён, а всё самородок, живой и бойкий русский ум, что не лезет за словом в карман, не высиживает его, как наседка цыплят, а влепливает сразу, как пашпорт на вечную носку, и нечего прибавлять уже потом, какой у тебя нос или губы, — одной чертой обрисован ты с ног до головы!»

Депутаты Госвече, особенно избранные на коммерческой основе, презирали русский людей, считая их не рыночными и бесперспективными, не способными понять прелести приватизации, частной собственности, рыночной экономики.

Бизнесменов и депутатов Госвече большинство граждан СРР, мягко говоря, недолюбливали, считая их дармоедами, мошенниками и мздоимцами. Русские люди симпатизировали дедушке, который вырастил репку большую-пребольшую и вступил в непримиримую борьбу с олигархами, стремившимися эту репку приватизировать.

Дедушка в Туле купил пулемёт,

Чтоб олигархов отправить в расход.

Всех уничтожить до одного.

Репку отняли они у него.

Согласитесь, что дедушка без репки ни в городе богдан ни в селе селифан.

Бизнес-Богдан

Без репки тоскует в селе Селифан

В городе нежится бизнес-Богдан.

Лимузин и дом с террасой

У Богдана бизнес-класса.

Он купил бизнес-букет и зашел в бизнес-буфет.

Посмотрев футбольный матч,

Заказал он бизнес-ланч.

Съел салат, допил кефир, посетил бизнес-сортир.

Меткое народное слово воплотилось в частушку о том, как депутаты претворяли в жизнь концепцию главы СРР по борьбе с бедностью.

Обвешана бриллиантами спикера жена.

С бедностью в России борется она.

Но не только жена председателя Госвече СРР могла с гордостью демонстрировать свои бриллианты на благотворительных вечерах, посвящённых борьбе с нищетой в СРР, но другие жёны народных избранников, облюбовавшие депутатский заповедник.

Там для них были построены не только комфортное жильё, но и рестораны, казино, дискотеки, фитнес-клубы. Кстати, обитатели заповедника могли приобщиться к христианской, мусульманской или иудейской религии. Это в период очередного экономического кризиса, поразившего СРР, вошло в моду. Народные избранники всё чаще просили у господа Бога не допустить банкротства банка, где спрятаны их капиталы, или снижения цен на недвижимость, в которую они вложили свои деньги.

За высоким забором депутатского посёлка по соседству стояли православный храм, католический собор, мусульманская мечеть и еврейская синагога. В храмы разных религиозных конфессий заглядывали депутаты и высокопоставленные чиновники, чтобы помолиться Христу или Аллаху в зависимости от того, в какую божью обитель направил свои стопы глава государства Гавриил Соломонович Волков. Если он накануне присутствовал на праздничной литургии в Храме Христа Спасителя, то депутаты дружными рядами направлялись в православную церковь. Когда Гавриил Соломонович посещал главную мечеть Москвы, народные избранники приходили в местную мечеть. Стоило только ему зайти в московскую синагогу, как на следующий день депутаты активно посещали иудейский храм.

Кстати, простым смертным в божьи обители путь был заказан. Вход на территорию депутатского заповедника был строго по пропускам и, чтобы помолиться Всевышнему, надо было заказывать пропуск, но не у него, а у коменданта депутатского заповедника.

Карпаччо ди Манзо

Автомобиль с господином Коганом миновал депутатский заповедник и въехал на мост, соединявший шоссе с въездом в ворота замка, окружённого каменной стеной и рвом с водой. После того, как автомобиль миновал ворота, мост поднялся и закрыл собой проём в стене. Обогнув зеленую лужайку с подстриженным элитным газоном и кустами роз, утеплённых садовником к надвигающейся зиме, «Мерседес», где восседал господин Коган, остановился у подъезда замка. На его крыльце Саида Ивановича встречал потомственный дворецкий Василий Фёдорович Зюкин, предки которого служили при дворе его императорского величества.

Вот отрывок из романа «Коронация» Бориса Акунина, где приводится диалог Афанасия Степановича Зюкина.

«Эндлунг меня еще по дороге, пока ехали поездом до Севастополя, все дразнил и поддевал в присутствии его высочества, но я терпел, ждал случая объясниться наедине. Вот случай и представился. Я деликатно, двумя пальцами, снял руку лейтенанта (в ту пору еще никакого не камер-юнкера) со своего плеча и учтиво так говорю:

«Если вам, господин Эндлунг, пришла фантазия озаботиться дефиницией моей души, то точнее будет назвать ее не «лакейской», а «гоф-фурьерской», ибо за долгую беспорочную службу при дворе его величества мне по жаловано звание гоф-фурьера. Чин этот относится к 9 классу и соответствует чину титулярного советника, армейского штабс-капитана или флотского лейтенанта (последнее я намеренно подчеркнул).

Эндлунг вскинулся: «Лейтенанты за столом не прислуживают!»

А я ему: «Прислуживают, сударь, в ресторане, а августейшей семье служат. Всяк, по-своему, согласно чести и долгу».

После свержения царизма, в лихие революционные времена родственники Василия Зюкина обслуживали специальный поезд Льва Давидовича Троцкого (Бронштейна), наркома по военным делам, председателя Реввоенсовета Республики, который любил роскошь и лично руководил репрессиями не согласных с его революционной одержимостью.

В период расцвета в СССР развитого социализма династия Зюкиных трудилась на поприще обслуживания руководителей страны в их охотничьих угодьях, совмещая почетную службу горничных и комендантов, поваров с не менее почетной службой информаторов Комитета государственной безопасности при Совете министров СССР (КГБ).

Василий Фёдорович Зюкин служил в дачном комплексе Управления делами администрации Главы СРР, где его приметил и переманил к себе Коган.

Высокий, статный, в ливрее, расшитой золотым позументом, в парике с буклями Василий Зюкин ста достопримечательностью замка, так же как его смотровая башня, помнящая рыцарские турниры.

— Милости просим, — приветствовал Василий Фёдорович хозяина, когда тот поднимался по ступенькам крыльца.

— Ужин подадут в кабинет, — сказал дворецкий, — открывая перед Саидом Ивановичем массивную резную дверь из красного дерева.

Сегодня Коган не ждал приезда в замок чад и домочадцев, поэтому по установившейся традиции ужинал у себя в кабинете, а не в огромном зале столовой, где свободно могли бы поместиться сотни две гостей.

На ужин Саид Иванович заказал блюда, приготовленные по домашним рецептам итальянской кухни. Их готовил шеф-повар -мастер своего дела, прошедший стажировку в Италии. Он вкладывал душу в каждую приготовленную им пиццу или ризотто.

На ужин повар приготовил «Карпаччо ди Манзо», карпаччо из говяжьей вырезки с рукколой и чипсами Пармезан. Кроме того, к столу были поданы «Прошутто ди Парма» — ломтики пармской ветчины со сладким виноградом и пицца «Кватро Формаджи», со сливочным соусом, свежим базиликом, помидорами, «Черри», сырами Моцарелла, Проволоне, Дор-Блю, Пармезан.

Паста — любимое блюдо итальянцев. Любил еёи Коган. Он заказал «Спагетти алла Карбонара» — классическую итальянскую пасту с беконом в сливочном соусе. Запил эти кулинарные шедевры Саид Иванович классическим итальянским вином «Къянти».

После ужина, удобно расположившись в мягком кожаном кресле в кабинете, обставленном в стиле Людовика четырнадцатого, Саид Иванович открыл ящик инкрустированного золотом небольшого столика, который служил своим владельцам уже не одно столетие, и вынул из ящика альбом с фотографиями, обложка которого, сама по себе, была произведением искусства, выполненного средневековыми мастерами. Со страниц альбома на него смотрели знакомые лица родных и близких, запечатлённые на фотографиях, сделанных в разное время. А вот и сам Саид Иванович в молодости.

«Где же это было? В Москве, Ташкенте?» — про себя произнес Коган, листая альбом.

Этапы большого пути

Предки Саида Ивановича Когана были потомственными эскулапами. Его прадед Ефим Маркович Коган, получив диплом Петербургского университета, удачно осел в столице Российской империи и преуспел в медицинской практике. Став модным детским доктором, Коган пользовал отпрысков известных в России дворянских фамилий, завоевав доверие и симпатии их родителей. Это способствовало весьма приличному положению в обществе и безбедному существованию петербургского педиатра.

С приходом к власти большевиков, Ефим Маркович активно участвовал в становлении пролетарской медицины на основе революционного учения Карла Маркса, которого страстно полюбили большевики. На медицинском поприще Когану помогали оставшиеся в живых после революционного лихолетья земские врачи и пришедшая с рабфака рабоче-крестьянская красная профессура.

В это героическое время первых пятилеток на свет появился дед Саида Ивановича Владлен Маркович Коган. В знак особых революционных заслуг вождя мирового пролетариата еврейского мальчика назвали Владлен, что означает Владимир Ленин.

Он вырос в семье преуспевающего врача, с детства окруженный медицинской терминологией и коллегами отца, которые были частыми гостями в доме у известного в партийных кругах доктора Когана. Юному Владлен ничего не оставалось делать, как продолжить благородное дело отца по лечению трудящихся Страны Советов.

Но выпускник московского медицинского института Владлен Коган стал не педиатром, а стоматологом, и правильно сделал. На ниве лечения зубов советских граждан он достиг определённых успехов. Обладая бесценным даром заговаривать зубы, Владлен Маркович виртуозно выполнял свою работу. Пациенты шли к нему в зубной кабинет как на праздник. Обычно туда идут как на Голгофу. Весть о чудо — докторе облетела столицу СССР. Как и его отец, Владлен Коган стал модным доктором, и к нему со всех концов первопрестольной потянулись ответственные партийные и советские работники, их чада и домочадцы, страдавшие зубной болью. Весьма быстро по академическим меркам Владлен Маркович Коган стал заведующим кафедрой стоматологии Московского медицинского института. Он был известен в академических и партийных кругах и как лучший представитель советской интеллигенции. Звезд с неба не хватал, на рожон не лез, регулярно посещал политзанятия, был предупредительно вежлив с начальством, которое относились к нему весьма благосклонно. Видимо, поэтому его миновали сталинские чистки и разоблачения врагов народа.

Тревожной осенью 1941 года, когда немцы вплотную подошли к Москве и судьба города, казалось, была решена в пользу всенародно избранного немецким народом Адольфа Гитлера, Владлен Коган уехал в Ташкент в эвакуацию.

В столице советского Узбекистана Владлен Маркович с успехом лечил пациентов и принял активное участие в подготовке национальных кадров на базе эвакуированного в Ташкент медицинского института. Молва о московском докторе, который был на хорошем счету в Кремле, быстро дошла до местного партийного руководства. Тем более, что в Ташкенте ещё не забыли ответственного работника ташкентского горкома партии Евгению Коган, жену Валериана Куйбышева.

Высокопоставленные партийцы считали за честь наносить визиты в зубоврачебный кабинет Когана не только с целью знакомства и для восстановления своих основательно подпорченных зубов. Так Владлен Маркович попал в хорошо знакомую для себя среду, где он был как рыба в воде. Отгремела война, многие коллеги Ивана вернулись из эвакуации в столицу, а он надолго застрял в Ташкенте.

Ещё до войны Владлен Маркович женился на очаровательной девушке Белле Владимировне Гринберг.

Кто есть кто

Зорах Гринберг, комиссар просвещения и искусства Северной коммуны, был «правой рукой» наркома просвещения Луначарского.

В Ташкенте у Беллы и Владлен родился черноволосый кудрявый ребёнок. Учитывая огромный вклад советского народа в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, ребёнка назвали Иваном Сие событие сыграло важную роль в будущей успешной карьере Ивана Владленовича. В школе он преуспел и без особого труда получил аттестат зрелости. Перед ним, как перед гражданином Страны Советов, открылись все дороги, все пути. И как писал революционно настроенный поэт Владимир Маяковский:

У меня растут года, будет мне семнадцать

Кем работать мне тогда, чем заниматься?

При выборе профессии Иван Владленович не пошел по стопам отца (к стоматологии он питал искреннее отвращение), а к удивлению родителей пожелал заниматься развитием советской торговли.

Он облюбовал высшее учебное заведение, где готовили специалистов подобного профиля. Прослушав полный институтский курс, необходимый для получения диплома о высшем образовании, он стал товароведом.

В былые времена суровой советской действительности профессия товароведа была не в почёте. Почти все юноши в СССР мечтали стать космонавтами или физиками, а в товароведы шли в основном представительницы прекрасного пола. Мужчина товаровед был в ту пору в Советском Союзе в диковинку. Это было на руку молодому Ивану Владленовичу. Обладая незаурядными способностями и природной смекалкой, он быстро продвигался по служебной лестнице. Кроме того, попав в обойму перспективных узбекских национальных кадров, а именно к ним причисляли Ивана Владленовича Когана, проживавшего в Тащкенте, он сразу стал одним из руководящих работников советской торговли. Они как и учёные, писатели, герои-сталевары были в Советском Союзе людьми уважаемыми. Дело в том, что советскую торговлю отличала плановая основа, наличие тотального дефицита и преобладание недорогих товаров отечественного производства. Так как подобная торговля больше походила на распределение дефицитных товаров, работающее по принципу «ты — мне, я тебе», Коган имел возможность оказывать нужным узбекским людям услуги добывая им дефицитные по тем временам ковры и халаты. Тогда хранители дефицита ценились весьма высоко, и Коган постоянно расширял круг своих знакомых, плативших ему услугой за услугу.

В Советском Союзе были отдельные виды дефицитных товаров, которые обычным советским гражданам были недоступны, зато хранились на складах, доступ к которым имел Иван Владленович. Такие товары он предлагал нужным ему начальникам, чем заслужил их благосклонность. Коган придерживался принципа «не имей сто рублей, а имей сто друзей», причем, желательно во властных структурах.

Иван Владленович унаследовал от предков не только удивительную способность быть лояльным ко власть имущим, но и уникальную интуицию, умение принимать верные решения, долго не раздумывая, порой, наперекор здравому смыслу. Держа нос по ветру, Иван Владленович мог предсказать, кто и когда из его сослуживцев продвинется по служебной лестнице или, наоборот, с грохотом полетит вниз, вытолкнутый из кресла начальника. В нужный момент, в нужном месте Иван Владленович ненавязчиво советовал начальству как лучше преодолеть большие и маленькие неприятности. Начальство в судьбоносное для себя время прислушивалось к его советам. За ним прочно закрепилось звание помощника в карьерных делах. И это, несомненно, помогало ему не только продвигаться по службе, но и плести интриги карьерной паутины.

Как лучшего представителя советской торговли его приняли в КПСС. Членство в этой партии открыло для Когана путь к руководящим партийным постам. Трудные дороги организатора торговли в Узбекистане привели его в Москву, в ЦК КПСС, в отдел, курировавший торговое обслуживание населения. За плечами осталась Высшая партийная школа, работа в Министерстве торговли Узбекистана, Министерстве торговали СССР, райкоме и горкоме КПСС Москвы

Успешно защитив диссертацию, Иван Владленович стал всеми уважаемым кандидатом экономических наук. Откровенно говоря, учёная степень нужна была ему как рыбе зонтик, но в пору развитого социализма учёным в СССР был почёт и уважение, не говоря уже о солидных прибавках к окладу за учёную степень.

С появлением в Кремле генерального секретаря ЦК КПСС, а затем первого президента СССР, придуманных им перестройки и всеобщего ускорения, некоторые руководящие товарищи в ЦК КПСС начали слишком сильно ускоряться, особенно в контактах с иностранцами с целью создания совместных предприятий (СП).

Иван Владленович Коган ускоряться не спешил, хотя его просили возглавить весьма заманчивые СП, работа в которых сулила безбедную жизнь и приятные во всех отношениях заграничные командировки. СП Когана не соблазнили. Он чувствовал, что рано или поздно от них останется пшик, и тянул партийную лямку в кабинете на Старой площади в Москве.

Кстати, как и предполагал Иван Владленович со временем СП приказали долго жить. Зарубежные компании стали полновластными хозяевами на российском бизнес — пространстве и им совместная деятельность с отечественными предпринимателями была ни к чему. Иностранцы не хотели делиться доходами со своими российскими партнерами. Проще было организовать филиал зарубежной компании в России, используя местный персонал, который за мизерную плату готов был работать на иностранцев. В больших российских городах развелось видимо-невидимо работников, обслуживающих иностранцев. Жалование этих работников было в два-три раза меньше, чем у их коллег за рубежом, но больше чем на российских предприятиях, поэтому от желающих работать на иностранных фирмах в России не было отбоя. Так зарубежные компании, обосновавшиеся на российской земле, получали сверхприбыли благодаря дешёвой рабочей силе, а российские граждане приобщились к рыночной экономике.

Преуспевающий российский бизнесмен в своей повести о ненастоящем человеке «Духless» представлялт руководителей отдельных зарубежных компаний, обосновавшихся в России, как мошенников, пьяниц и наркоманов.

«Стоит сказать, что контора моя является филиалом большой французской компании по продажам разных консервов, — говорит герой повести Минаева «Духless». — От кукурузы до зеленого горошка.

Когда товар пришел из Франции, его нужно было реализовывать. На заре существования конторы реализация первой партии прошла столь быстро и столь успешно, что решили пока не резать курицу, несущую золотые яйца, а подзаработать деньжат на торговле, покрасть попутно у глупых френчей деньги, выделяемые на рекламу, а там посмотреть. Но, как в любой русской сказке, всему приходит конец. Не всегда счастливый. Поймав пару раз левые балансы и неубедительные отчёты о рекламных затратах (действительно, разве могут быть так похожи друг на друга пейзажи, окружающие 150 размещенных в Москве рекламных щитов, выглядит так, будто пять щитов снимали с разных точек) французы сами приехали в Москву и устроили скандал.

Так получилась контора, в которой я тружусь на посту коммерческого директора, со временем из маленького офиса выросла в целый монстр, с неповоротливой инфраструктурой, парой сотен сотрудников, алкоголиком-директором (с русской стороны), с жутким запахом изо рта и манерой собирать еженедельные совещания в девятнадцать ноль две.

Продажи шли довольно успешно, директор постепенно готовился к пенсии. Наезжавшие с проверками французы весело проводили время в клубе «Night Flight» с русскими проститутками. Низший персонал был низведен до состояния работников потогонных предприятий по пошиву кроссовок в Индонезии, а топ-менеджмент, частью коего я и имею честь быть, устроил диктатуру корпоративного рабства, замешенного на жути совковой министерской эстетики, получал ломовые бонусы, неимоверные командировочные и воровал, по мере возможностей, бюджеты. В общем, бизнес был построен как положено.

Мы все говорим о глобализации, о транснациональных корпорациях, поглощающих планету и превращающих ее в один гигантский завод с нечеловеческими условиями труда и нищенской зарплатой. Мы вслух, совершенно серьёзно, рассуждаем о том, что Макдоналдсы, кока — колы и Майкрософта заставляют нас делать то-то и то-то.

Бред. Вы понимаете, что это полный бред? Здесь давно уже не нужно никого заставлять. Все двигаются навстречу

Вдумайтесь, зачем мои подчиненные, эти не глупые, в общем, молодые люди, получившие хорошее российское образование, стремятся выглядеть тупее, чем они есть на самом деле? Образование в ёго классическом понимании. Не узкопрофильноё, а разноплановое. Пусть не всегда глубокое по сути, но открывающее для сознания выпускника широкий горизонт для приложения усилий. Образование, ставящее системное мышление выше системного потребления. Кто из них дорожит этим?

Вместо того чтобы использовать свой базис, все они уподобляются твердолобым и узкоколейным американцам. Те же жесты, те же улыбки, та же манера поведения. Та же дурацкая манера говорить словами — рекламными слоганами. Зачем умные люди старательно, день за днём делают из себя идиотов?»

Твердолобые и узкоколейные американцы экспортировали в 2008 году в Россию финансовый кризис. Он был спровоцирован бездумной монетарной политикой и профессиональной непригодностью американских банкиров. Кризис больно ударил по западной экономике, сделав безработными десятки тысяч ранее благополучных европейцев,

Кризис — фирменный продукт рыночной экономики, на которую, как на идола, молятся западные экономисты. С их благословения рынок в России превратился в первобытно-общинный базар, контролируемый олигархами, где ушлые продавцы, с криминальной закваской стараются обмануть доверчивых покупателей или друг друга.

Кризис, который стал питательной средой для биржевых спекулянтов, паразитирующих на финансовых потоках, переливающихся из государственной казны в сейфы частных банков, обернулся тяжёлым испытанием для отечественных предприятий. Они вынуждены сокращать сферу своей деятельности, переходить на режим экономии или закрываться.

Твердолобые и узкоколейные американцы напрягли свои мозги и, подкупив «неподкупных» советских партийных функционеров, развалили СССР, который им был как кость в горле, особенно после победы Советского Союза над Германией.

Могучая КПСС после перестройки и ускорения, придуманных генеральным секретарем ЦК КПСС, будущим первым президентом СССР, приказала долго жить, а сам генсек за либеральные взгляды стал любимцем западной публики, которая по-свойски называла его «Горби».

Напуганные сменой приоритетов, многие руководящие работники в СССР быстро перестроились. А с приходом к власти не слишком трезвого первого президента Российской Федерации, присягая на верность отечественной демократии, они порвали партийные билеты, заклеймили позором Советский Союз и всё, что было с ним связано.

Иван Владленович в этой вакханалии не участвовал, считая, что лучше не высовываться и затаиться до лучших времён. Он без шума покинул насиженное партийное место на Старой площади и стал ждать, когда его призовут под знамена демократии. Ждать пришлось недолго. Оказалось, что без его связей, умения направлять на путь истинный высокопоставленных чиновников новая демократическая власть чувствовала себя неуютно.

Иван Владленович Коган знал, что и где лежит в закромах родины, и кто в них пасется, нелегально откусывая весомые куски от лакомого пирога государственной собственности. Вороватых бизнесменов, депутатов, чиновников Иван Владленович держал под прицелом компромата и в любой момент готов был напомнить им об их криминальных наклонностях. Поэтому с Коганом поддерживали дружеские отношения не только старые товарищи по партии, но и новые русские, считая за честь оказать полезные Ивану Владленовичу услуги. От мелких сошек, засевших в бесчисленных фондах, институтах, региональных администрациях, до депутатов, министров, военных начальников -таков был круг знакомых Иван Владленович. Всюду у него были свои люди, и он, пользуясь их расположением, мог протолкнуть в верхах нужное ему дело или посадить там своего человека. Господин Коган с удовольствием пользовался теми благами, которые предоставляла ему тайная власть над высокопоставленными чиновниками. При этом он не лез на политический Олимп, не отсвечивал на великосветских тусовках, не общался с журналистами, не входил ни в одну новомодную политическую партию. Эффект Когана состоял в том, что, оставаясь в тени, он, как опытный кукловод, дёргал за ниточки чиновников, перемещая их в нужном для себя направлении. Знание официальной и теневой стороны жизни кремлёвских обитателей сделали Иван Владленович птицей высокого полёта. Свое умение руководить кукольным ансамблем кремлевских чиновников, поддерживать плодотворные деловые контакты в сфере торговли и банковского бизнеса Иван Владленович передал своему сыну Саиду Ивановичу названному Саидом честь еврейско-узбекской дружбы в период толерантности и политкорректности, которые как божья кара обрушились на многострадальную российскую землю. Саид Иванович как это и положено сыновьям особ приближенных к власть имущих, получил за рубежом экономическое образование, и был приставлен в роли члена совета директоров компании «Газ и нефть содружества» к трубе перекачивающей природные богатства СРР в виде нефти и газа прямиком в просвещенную Европу по территории самостийной Украины. К ней у Саида Ивановича Когана был особый интерес.

Малиновый туман над самостийной Украиной

Украина после воссоединения с Россией в 1654 году с радостью от нее отделилась в 1993 году, а в 2014 году расплевалась окончательно, показав большой кукиш москалям. На них свой гнев обрушил всенародно избранный президент Украины Остап Абрамович Рыжебок — фюрер львовских западенцев, которые считали себя потомками кельтов, наследниками и продолжателями дела украинской дивизии СС «Галичина» и Степана Бандеры.

Кстати, один из предков фюрера Рыжебока был Перец Давидович Рыжик, львовский ростовщик.

Что есть что

Дивизия войск СС «Галиция» («Галичина») — военное формирование, набранное из украинских добровольцев в период Великой Отечественной войны войны. Эта дивизия была включена в состав Украинской национальной армии (УНА).

В 2013 году жители села Гологоры в Львовской области Украины провели церемонию торжественного перезахоронения солдат СС дивизии «Галитчина», прославившихся массовыми убийствами евреев, поляков, украинцев. Эсэсовцев похоронили со всеми воинскими почестями.

Львовский фюрер Рыжебока от души вешал и жёг граждан Украины, не согласных с генеральной линией активистов Майдана Незалежности, митинговавших под лозунгом «бей жидов и москалей».

Что есть что

Майдан Незалежности (Площадь Независимости) — центральная площадь Киева

Параллельно с участием в постоянно действовавшем митинге на Майдане Незалежности, бандеровцы при поддержке президента Украины спалили бутылками с зажигательной смесью (коктейлями Молотова) три сотни оппозиционеров в Одессе, добивая железными прутьями и бейсбольными битами тех, кто не сгорел. до конца.

Удивительно, но факт украинского фюрера поддерживал киевский олигарх Гад Баракович Поломойский, кашерный еврей, лидер Европейского еврейского союза, любимец американских банкиров и лично президента США Мозеса Ндиема, женатого на бывшем премьер-министре Великобритании лорде Девиде Кармадоне.

Американский президент был толерантным и политкорректным масаем, борцом за глобальную демократию, сторонником однополых браков, что обеспечило ему победу на выборах в США.

Что есть что

Масаи — полукочевой африканский коренной народ, живущий в саванне на юге Кении и на севере Танзании. Несмотря на развитие цивилизации, они практически полностью сохранили свой традиционный уклад жизни.

Еврейские имена «Гад» означает «удача», «счастье». «Барак» — «молния».

Кашерный в переводе с иврита означает пригодный, подходящий.

Выступая перед своими соплеменниками в синагоге, Поломойский призвал уничтожать тех, кто выступает против освобождения Украины от москалей. За каждого москаля выловленного на украинской территории Гад Баракович обещал десять тысяч долларов.

Он же перехитрил украинского фюрера Рыжебока, который не долго был у власти. Поломойский при поддержке государственного департамента США инициировал и финансировал внеочередные украинские выборы, пообещав по десять гривен окончательно обнищавшим гражданам свободной Украины за участие в выборах и голосовании в пользу Поломойского. Так он стал внеочередным президентом свободной от жидов и москалей Украины. Первым делом Гад Баракович посадил в тюрьму Остапа Абрамовича Рыжебока, разогнав его бандеровскую гвардию с помощью наемников охранного агентства «Миротворец» расквартированным в Вашингтоне.

С приходом Гада Бараковича во власть на Украине началась выборная чехарда, в которой участвовали все, кто мог по сходной цене купить голоса избирателей. Больше Поломойский им заплатила гарна дивчина в летах, лидер партии «Тятьковщина», кумир бузотеров Майдана Незалежности Оксана Натановна Димошенко. Став президентом, она разогнала наёмников агентства «Миротворец» с помощью возрожденной дивизии СС «Галичина», хотела посадить в тюрьму Гада Бараковича Поломойского, но тот вовремя сбежал на землю обетованную в славный город Тель-Авив. Не долго была внеочередным президентом гарна дивчина Димошенко. Ее сменили один за другим десятки украинских президентов, один из которых Тарас Петрович Воробей был обязан своим президентством Саиду Ивановичу Когану.

Но президент Воробей окончательно отбился от рук. Он скрывал от Когана, нетрудовые доходы от воровства российского газа и ставил Саида Ивановича в неловкое положение в глазах европейских бизнесменов, которым он обещал бесперебойную поставку голубого топлива.

Такой патологической жадности украинского президента Саид Иванович не ожидал и быстро организовал внеочередное волеизъявление украинского народа, который должен был выбрать правильного президента. Но выборы почему-то не заладились.

Саид Ивановича прочил в президенты Украины Тараса Матвеевича Шухевича — истинного украинца, либерала до мозга и костей, сторонника европейской ориентации на однополые браки.

Кто есть кто

Во время Великой Отечественной войны 1941—1945 годов под руководством Романа Шухевича были созданы северный украинский легион СС «Нахтигаль» («Соловей») и южный легион «Роланд» Готовясь к борьбе с московскими оккупантами, организация украинских националистов (ОУН) решила создать учебные украинские группы при немецкой армии, и планировала, что с приходом на оккупированную немцами Украину эти легионы станут зародышем великой украинской армии.

Тарас Шухевич великую украинскую армию создавать не собирался, рассчитывая на то, что Украина рано или поздно вступит в НАТО и будет под защитой этого военного блока. Он намерен был создать великую Украину, как положено, без москалей, жидов и коммунистов.

Хотя Тарас Матвеевич Шухевич был слаб здоровьем и его надо было регулярно таскать по европейским клиникам и лечить то от псориаза, то от уремии, то от птичьего гриппа, то еще от какой-нибудь заразы, он верой и правдой готов был служить Саиду Ивановичу, которому нужен был свой человек у газовой трубы, проходящей в Европу по украинским просторам.

Несмотря на обильные финансовые вливания Саида Ивановича Когана в предвыборную кампанию Тараса Шухевича, он отстал на выборах от своего соперника Зиновия Карловича Хмельницкого.

Кто есть кто

Богдан Михайлович Хмельницкий — гетман Украины, в 1648—1654 годах возглавил освободительную войну украинского народа против польско-шляхетской власти. 8 января 1654 года гетман Хмельницкий провозгласил воссоединение Украины с Россией.

Зиновия Карловича активно поддерживала Москва, и когда он, по предварительным итогам выиграл избирательную компанию, Гавриил Соломонович Волков, глава Содружества Российских Регионов, поздравил его с победой.

Такие результаты выборов в суверенной Украине Саида Ивановича явно не устраивали.

«Эти выборы должны быть признаны недействительными. Хмельницкого нельзя допускать к президентскому креслу», — размышлял Коган, прогуливаясь по цветущему зимнему саду своей «ближней дачи».

Коган вынул из кармана мобильный телефон и набрал номер своего человека в Центральной избирательной комиссии в Киеве.

— Я тебя приветствую, Петлюра, доложи обстановку, — властно произнес Саид Иванович.

Аркадий Андреевич Петлюра работал в секретариате Центральной избирательной комиссии (ЦИК) в Киеве и регулярно информировал Когана о результатах выборов, которые официально ещё не были оглашены.

Кто есть кто

Симон Петлюра в 1917 года представлял в украинской Центральной Раде социал-демократов. Он мечтал о свободной, процветающей Украине и активно действующей Центральной Раде. Петлюра всю свою энергию отдавал организации национальных воинских частей, которые стали опорой украинской Директории и помогли после ухода немцев сбросить власть их ставленника гетмана Павла Скоропадского.

— Здоровеньки булы, Саид Иванович, — ответил на телефонный звонок Аркадий Петлюра.

— Наши усилия пока не увенчались успехом. По всем статьям впереди Хмельницкий.

— Ну, спасибо, Петлюра, обрадовал ты меня, с раздражением в голосе ответил Коган.

— На кой ляд я плачу бонусы всему вашему ЦИКу, когда вы приличных выборов устроить не можете. Разгоню всех! Делай что хочешь, но Шухевич должен стать президентом! Ты все понял, Аркадий Андреевич? Или Шухевич становится президентом, или ты ищешь себе новую работу.

Коган выключил мобильный телефон, достал из внутреннего кармана миниатюрный пульт управления и нажал на кнопку вызова секретаря.

Дверь оранжереи распахнулась, показался Давид Беленький.

— Вот что Давид, — обратился к нему Коган. — Соедини меня через мой спутник связи с помощником президента США по сексуальной безопасности.

Прошло несколько минут, и Беленький, передав телефонную трубку аппарата спутниковой связи Когану, тихо произнес: «Лукреция Морейнис на связи».

Кто есть кто

Лукреция Борджиа — внебрачная дочь папы римского Александра VI и его любовницы Ваноццы деи Каттанеи, герцогиня Пезаро, герцогиня Бишелье, княгиня Салерно.

Фанни Морейнис участвовала в подготовке покушения на российского императора Александра второго и два года провела на каторге.

Лукреция Морейнис — мулатка кубинского происхождения, помощник президента США по сексуальной безопасности об императоре Александре втором имела весьма туманное представление. Зато американского президента, толерантного масая Мозеса Ндиема она боготворила. Он помогал ей в борьбе за мировую сексуальную безопасность. При поддержке американской морской пехоты и крылатых ракет Лукреция Морейнис обеспечивала сексуальную безопасность в недоразвитых странах не желающих внедрять у себя американскую демократию и однополые браки.

Например, такая демократия была не по душе гражданам государств которые сначала разбомбили самолеты НАТО, а затем разделили на мелкие части, которые постоянно воевали друг с другом, преданные идеалам американской демократии.

В советской Москве бабушка Лукреции Морейнс училась в Институте иностранных языков имени французского коммуниста Мориса Тореза. Она не только успешно грызла гранит науки, но и писала доносы на своих товарищей в Комитет государственной безопасности СССР (КГБ). Однажды с ней случилась неприятная история, связанная с растратой казённых денег и содержанием борделя на дому. Тогда дед Саида Ивановича хорошо знавший деда Лукреции кубинского дипломата, приложил немало усилий, чтобы замять эту историю, не дать ей хода по линии КГБ.

Родители Лукреции, так же работавшие в Москве, возвратившись в Гавану, на острове свободы долго не задержались. При первой возможности они бежали в Соединенные Штаты Америки, где их встретили с распростёртыми объятиями в Центральном разведывательном управлении (ЦРУ) США, с которым сотрудничал отец Лукреции.

Не забыв заслуги её отца перед американским отечеством и ценную информацию, которую он передал ЦРУ Лукрецию американские власти пристроили на государственную службу.

Лукреция Морейнис не была круглой дурой, держала нос по политическому ветру и в нужный момент ловко использовала свою женскую привлекательность, соблазняя видных американских политиков. С их помощью она сделала головокружительную карьеру и прочно обосновалась в Вашингтоне в администрации американского президента. Два года спустя Лукреция Морейнис, стала помощником президента США по сексуальной безопасности. С ней по старой дружбе поддерживал деловые контакты Саид Иванович Коган, который позвонил Лукреции в Вашингтон

— Привет, Лукреция, это Коган говорит. Ты давно имела виды на Украину, чтобы с помощью НАТО наладить там сексуальную безопасность. Есть такая возможность. Придёт время, ты сможешь доложить конгрессу о том, что проблема сексуальной безопасности в демократической Украине решена. Но есть одна загвоздка. По моим данным, на украинских выборах лидирует Хмельницкий. Необходимо результаты выборов признать недействительными, назначить новые выборы и сделать Шухевича президентом Украины. Как это сделать? С помощью Америки. Подними на ноги прессу, пусть трубят о гонениях на украинскую демократию. Твои специалисты могут устроить молодёжную бузу в Киеве в виде митингов и прочих акций. Вспомни как ваши люди организовали киевский и одесский погромы в 2014 году. Да что мне тебя учить. В то время при поддержке США и Европейского союза акции по захвату власти в Киеве прошла как по маслу. Тогда президентом стал ваш человек, хотя он потерял Крым, ввязался в войну с Донецком, подтасовывал результаты президентских выборов. Хотя он был сукин сын, но это был американский сукин сын. Такой человек сейчас нужен демократической Украине. Так что действуй.

В то время, как заокеанская знакомая Саида Ивановича готовила информационное оружие для защиты попранной украинской демократии, Коган позвонил в Киев Николаю Давидовичу Безбородко, казначею Фонда свободной Украины.

Кто есть кто

Александр Андреевич Безбородко в 1765 году поступил на службу в Канцелярию президента Малороссийской коллегии Румянцева, по рекомендации которого в 1775 году был назначен секретарем и стал личным докладчиком императрицы Екатерины второй по внутриполитическим делам.

— Слушай меня внимательно, Николай Давидович — произнес Коган в телефонную трубку. — Собирай в центре города митинг, желательно молодёжный. Молодёжь любит побузить, особенно, когда каждому демонстранту ты будешь выдавать по тридцать долларов в день за пребывание в рядах митингующих. Также выдели деньги на организацию питания демонстрантов, их экипировку в малиновые одежды, если надо поставь палатки для круглосуточного дежурства пикетчиков у правительственных зданий. Раздай малиновые флаги и транспаранты. Пусть демонстранты кричат о малиновой революции и клеймят позором Хмельницкого и его команду. Лозунги митингующих: «Шухевича в президенты!», «Отменить итоги голосования!», «Мы за новые выборы!».

Подними на ноги ангажированную нами свободную прессу. Пусть трубят о фальсификации выборов и руке Москвы, которая хочет посадить московского ставленника Хмельницкого в президентское кресло. На деньги не скупись. Заграница нам поможет. Если нужно — призови для защиты украинской демократии бойцов легиона «Слава Бандере», активистов народного движения «Кто не скачет, тот москаль».

Хорошо организованное подручными Когана всенародное возмущение вероломством Хмельницкого превратилось в массовые манифестации сторонников Шухевича, которые блокировали центр Киева. Майдан Незалежности бурлил, но слава Богу до кровопролития как в 2014 году не дошло, хотя масла в огонь подливали независимые средства массовой информации (СМИ) находившиеся на содержании американских фондов тесно связанных с ЦРУ СШАс. На Западе вокруг Шухевича создали ореол бескорыстного борца за незалежность, угнетаемого москалями. Параллельно с украинской и зарубежной атакой СМИ на Хмельницкого началось давление на него зарубежных эмиссаров, дружно потянувшихся в Киев. Они влились в ряды митингующих. Перед ними с пламенными призывами о перевыборах выступили антиволковские либералы, польские, латвийские, литовские, эстонские русофобы, гомосексуалисты, лесбиянки, трансвеситы из однополой Европы, среди которых была звезда французского мюзик-холла «Мулен руж» бородатая дама Альтернативной сексуальной ориентации Франсуаза Матье.

Правозащитники из СРР, защищавшие права граждан на американские деньги, обвинили Волкова во всех смертных грехах, а, главное, в стремлении захватить сбросившую русское иго Украину.

На этом фоне судьба Хмельницкого была предрешена. Не прошло и месяца, а его уже выгнали взашей с украинского политического Олимпа. Победа Хмельницкого на выборах была признана недействительной украинским конституционным судом. Состоялись новые выборы. К гадалке не нужно было ходить, чтобы предсказать их результаты. Законно избранным президентом Украины стал Тарас Матвеевич Шухевич. Малиновая революция, о необходимости которой говорил Саид Иванович Коган, совершилась!

Но с Украиной у господина Когана ошибочка вышла. Новый президент Шухевич оказался, слабаком, не сумевшим показать, где раки зимуют своим новым политическим противникам, активно расшатывающим президентское кресло.

В итоге, став свадебным генералом на украинской бандеровской политической кухне, он фактически потерял контроль над страной и вынужден был передать свои властные полномочия премьер-министру. Кстати, премьер-министром после долгой политической борьбы стал Зиновий Карлович Хмельницкий, заклятый друг украинского президента. Хмельницкий хотел стать главным на Украине, но малиновые либералы объединились и, устроив очередную бузу, лишили Хмельницкого кресла премьер-министра.

Но и среди малиновых началась продолжительная политическая драка. К власти пришли радикальные малиновые политики, которые наплевали в душу господина Когана, закрыв ему дорогу в райские кущи газового Эдема. Малиновые руководители самостийной Украины принялись с удвоенной силой воровать российский газ, забывая делиться своими прибылями с Саидом Ивановичем.

Кроме того, с одобрения малиновых властей легион «Слава Бандере» возглавил вызволенный из тюремных застенков Остап Абрамович Рыжебок. И уже через год по Майдану маршировали легионеры, которых на руках готова была носить воинственно настроенная украинская молодежь, провозглашавшая лозунги «Бей жидов и москалей, спасай малиновую Украину!», «Слава Бандере!».

Попасть под горячую руку легионерам, грозивших окончательно очистить от жидов и москалей свободную Украину, не входило в планы господина Когана. Он решил приостановить свою активную деятельность на украинской земле, временно уступив газовую трубу малиновым украинским властям, которые на выгодных для себя условиях договорились поставлять ворованный газ европейцам. При этом СРР, основного поставщика газа в Европу, оставили в европейской прихожей, и Украина начала сама диктовать, по какой цене и на каких условиях будет продавать русский газ европейцам.

Взрыв в метро как средство от болей в желудке

Бесконечные выборы на Украине утомили Саида Ивановича, и он решил отдохнуть от праведных трудов у семейного очага, который переместился на берег Женевского озера. Там, в доме, архитектурный облик которого воплотил в себе последние новации дизайнеров, тосковала по занятому неотложными делами Саиду Ивановичу его супруга Софья Петровна Коган, в девичестве Фрумкин.

Кто есть кто

Моисей Фрумкин в 1918—1922 — член коллегии Народного комиссариата продовольствия, председатель правления Главпродукта.

Софья Петровна от политики, торговли, снабжения граждан продуктами была далека. Она сторонилась суеты мегаполисов, предпочитая устраивать семейное гнездышко в местах отдаленных от бархатных и малиновых революций, природных катаклизмов и политических баталий, которые были характерны для постсоветского пространства. Для спокойной безбедной жизни у Софьи Петровны были все возможности. Дома с безграничной жилплощадью, принадлежавшие её супругу, располагались почти во всех уголках нашей планеты, начиная от Аляски и заканчивая дивным островом в Индийском океане. В данный момент Софья Петровна пребывала в Швейцарии — в самом центре просвещённой Европы.

Сыновья Софьи Петровны, получив образование в Англии, не желали возвращаться в Россию, где родились, считая её варварской страной, кишащей коммунистами, террористами и пьяными мужиками. По этой причине сыновья осели недалеко от Баден-Бадена и охотно посещали дальнюю дачу своего отца.

Предвкушая долгожданную встречу с родными, Саид Иванович начал приготовление к отбытию в Женеву. Коган вызвал своего секретаря и обратился к Беленькому

— Давид, закажи нам билеты на ближайший рейс в Женеву. Желательно на самолёт компании «Люфтганза». Позвони Софье Петровне предупреди, когда я буду в Женеве. С собой возьми необходимые документы. Остальное по ходу дела. И ещё. Приготовь для домочадцев цветы, подарки, в общем, сам знаешь, что они любят.

Чтобы размяться перед ужином, Саид Иванович обошёл свои средневековые владения, любуясь готической архитектурой замка и причудливыми витражами окон колонного зала. «Да, это не глиняные мазанки в Ташкенте, которых в пятидесятых годах еще хватало», — подумал Саид Иванович о своих предках живших в Узбекистане. Он возвратился в кабинет, взял со столика из самшита с перламутровой инкрустацией пульт управления нажал несколько кнопок. Стена перед ним бесшумно раздвинулась, и показался экран телевизора, который по своим размерам не уступал экрану небольшого кинотеатра. Коган нажал кнопку на пульте, на экране возникло изображение, которое транслировал общественный канал СРР.

На экране полуголые девицы с выпученными глазами, истошно вопя, рекламировали нижнее белье.

Рекламный ролик к радости телезрителей сгинул с экрана, и там появилась говорящая голова популярной телеведущей. Она, широко улыбаясь, радостно сообщила телезрителям, что на станции московского метро произошёл очередной взрыв. Очередной террорист, взорвав вагон метро, очередной раз скрылся с места преступления. По предварительным данным, в результате террористического акта пять человек убиты, двадцать ранены.

Приятную во всех отношениях телевизионную ведущую сменил московский градоначальник, который, поправив кепку на голове, с озабоченным видом стал повторять дежурную фразу о предполагаемом типе взрывного устройства и прокуратуре, которая завела уголовное дело по факту взрыва в метро.

Затем на экране телевизора появился начальник Главного управления охраны демократического порядка Москвы, генерал Степан Емельянович Кочубей.

Кто есть кто

В 1801 году император Александр первый назначил Виктора Павловича Кочубея сенатором, а затем членом Государственного совета. Он руководил Министерством внутренних дел России с 1819 по 1825 год. Во время пребывания Кочубея на этом посту были учреждены комитет об устройстве евреев и комитет по составлению положения о лифляндских и эстляндских крестьянах.

Нынешние лифляндские и эстляндские крестьяне, в знак благодарности о составлении своего положения, объявили русских, проживающих в Литве, Латвии и Эстонии оккупантами и снабдили их документами вроде волчьего билета, где было отмечено, что русские — чужаки.

Кроме того, приобщившиеся к европейским культурным ценностям лифляндские и эстляндские крестьяне, вступившие в Европейский Союз, раскапывали и переносили с глаз долой захоронения русских воинов, а генерала от правопорядка Степана Емельяновича Кочубея считали сатрапом и пережитком сталинских времен.

На телеэкране генерал выглядел растерянным. Сначала он заклеймил позором террористов, призывал граждан к бдительности, просил не оставлять сумки с кефиром в вагонах метро и обещал нещадно бороться с угрозой терроризма, в рамках российского законодательства.

Кочубей словом не обмолвился о том, когда же доблестные органы охраны порядка наведут порядок в первопрестольной, оградят москвичей от разгула террористов и бандитов. Да и о чём было говорить генералу, если любой житель столицы СРР знал, что отдельные представители органов охраны демократического порядка получают взятки от некоторых криминальных группировок. В Содружестве Российских Регионов трудно было понять, где кончаются криминальные структуры и начинаются правоохранительные органы.

Выступление генерала дополнила реклама. По ходу рекламного ролика генерал русской армии времен царя Николая прыгал козлом напевая:

«Его превосходительство

Любили певчих птиц,

И брал под покровительство

Хорошеньких девиц».

Затем опереточный генерал брал со стола бутылку пива «Генеральское» и наливал в бокал с одноименным логотипом.

При этом в кадре появлялись девицы в чем мать родила, отплясывали «канкан», визжали от восторга и вопили о том, что только пиво «Генеральское» делает генерала настоящим мужчиной.

После рекламы на экране вновь засияла улыбка телеведущей, которая с радостью сообщила: телезрителей ждет репортаж с места события, где прогремел взрыв. Телекамеры у входа станции метро стали показывать, как из глубин метро выносят очередную партию пострадавших. Крупным планом показали носилки, а на них труп с развороченными внутренностями. Чернявый корреспондент, похожий на откормленного кота с микрофоном в руке, подбежал к носилкам с трупом, рядом с которыми стоял человек в обгоревшей одежде и синяком под глазом. Сунув погорельцу в лицо микрофон, чернявый сладко промурлыкал:

— Какие у вас впечатления о взрыве?

— Самые гадкие, — ответил пострадавший. — Вот тот, с разорванным животом, — пострадавший кивнул в сторону носилок, — сидел рядом со мной в вагоне метро, когда мы подъезжали к станции. Перед этим я встал и пошел к дальней двери вагона, а он, — пострадавший повернул голову в сторону носилок, — сидел и читал газету. Рвануло почти рядом с ним. А ведь я мог быть на его месте.

Рассказ очевидца событий прервала реклама. Рекламировали уникальное средство от болей в желудке, новый фильм про «Джека Потрошителя» и банковский вклад, гарантирующий родственникам вкладчиков стабильную прибыль в процентах, даже если вкладчик пострадал от террористов и приказал долго жить.

Саид Иванович брезгливо скривил губы и выключил телевизор, одновременно нажав клавишу на пульте управления. В кабинете появился его секретарь.

— Давид, соедини меня с Магомедом через мой спутник.

«Совсем от рук отбился вояка», — сквозь зубы процедил Коган.

Кто есть кто

Гази-Магомед — идейный вдохновитель Шамиля, который возглавлял борьбу воинственно настроенных жителей Дагестана и Чечни против России. Под руководством Шамиля отряды горцев в сококовых годах XIX века одержали крупные победы над русскими войсками. 26 августа 1859 года, после штурма русскими войсками укреплений Шамиля, он сдался в плен. Его поселили с семьей в Калуге. В 1870 году Шамиль выехал в Мекку, но в пути скончался.

Магомед Газиев, идейный вдохновитель борцов за свободу на Кавказе в Мекке не был, но Москву, где у него были свои казино и рестораны, посещал регулярно в перерывах между боями с русскими на территории Чечни и Дагестана. В данный момент он скрывался в горах от назойливых российских правоохранительных органов, и Беленький не сразу наладил спутниковую связь с Магомедом. Когда она была налажена, Беленький передал телефонный аппарат-трубку Саиду Ивановичу и быстро вышел из кабинета.

— Ты что делаешь, Магомед? — Коган прокричал в трубку, как только замигал зелёный индикатор включения спутниковой связи. — Тебе было сказано проводить операции без членовредительства. А ты опять метро взорвал. Тебе платят не за горы трупов, а за образцовую операцию в нужном месте, в нужное время, в присутствии означенных лиц. Ты мне партизанщину брось. Отстреливай потихоньку московских братков или банкиров, которые перешли тебе дорогу, а метро оставь в покое.

С министра охраны демократического порядка Волков стружку будет снимать. Хотя министр и получает от тебя материальную помощь, но по приказу сверху может прикрыть твои московские банки, рестораны и казино. Ведь главе государства за державу обидно. Его и так за земли не вошедшие в Кавказский эмират склоняют за рубежом, укоряя в тоталитаризме. Пока он на территории СРР твоих джигитов особенно не шерстит, но если разозлить Волкова, то он с удвоенной силой возьмется за наведение конституционного порядка. Тогда не обессудь, спасать тебя будет некому. Значит так. Метро больше не взрывать, действовать культурно, без массовых захоронений. Материальную помощь министру охраны демократического порядка удвоить. Учти, мне твои последние выкрутасы не нравятся. Много шума из ничего. Пора заканчивать подрывную работу и переходить к новым методам цивилизованных контактов с властями. Хватит, навоевались. Лучше быть президентом кавказских земель, что не вошли в Кавказский эмират, чем трупом на московской земле. Налаживай контакты с Кремлём. Присягни в верности администрации Волкова хотя бы на словах. Говори о том, что кавказские земли будут в составе Содружества Российских Регионов. Лучше получать субсидии на восстановление аулов, продавать нефть и владеть московскими казино, чем как заяц бегать по горам, отстреливаясь от охотящихся за тобой русских солдат. Заруби себе на носу. Ещё одна бесполезная боевая вылазка твоих джигитов и за твою жизнь я не ручаюсь. Подумай об этом и кончай войну, — Саид Иванович, нажал кнопку телефонного аппарата, отключив спутниковую связь.

«КАКТУС» и «МНОГОДЕЛ»

Только господин Коган собрался выйти из кабинета, как туда заглянул Беленький и сказал, вопросительно взглянув на Когана.

— Саид Иванович, Звонит Зеленский. Соединить?

— Да.

— Здравствуй, дорогой Саид Иванович, — голос Зеленского звучал бодро и весело.

— Привет, Марк Борисович, — ответил Коган.

— Вы меня совсем забыл. Заглянул бы как — нибудь на огонёк. Поболтали бы о жизни нашей суетной. Да и шахматная партия ждёт нас.

— Марк Борисович, ты же знаешь, что я не принадлежу себе. Была бы моя воля, играл бы с тобой в шахматы чуть ли не каждый день.

— Так в чем же дело?

— Занят я очень Марк. Кроме того, в Женеву надо отправляться к любимой супруге. Я уже и билеты заказал.

— Напрасно. Ты же знаешь Саид, что у меня свой самолёт и мне тоже нужно наведаться в Женеву. Так что, милости прошу, составь мне компанию. Завтра в одиннадцать часов жду тебя на аэродроме «Чкаловское». Добро?

— Ладно, уговорил.

— Тогда до скорой встречи, — Зеленский закончил телефонный разговор.

Марк Борисович Зеленский, начинал свою трудовую деятельность в должности плотника в жилищно-строительном кооперативе, а закончил в должности нефтяного магната.

Затем стал председателем правления коммерческого банка «МНОГОДЕЛ», на базе которого была создана компания «МНОГОДЕЛ — инвест».

Кто есть кто

С Моссоветом был связан Исаак Зеленский, член коллегии Народного комиссариата продовольствия РСФСР, который в 1918 -1920 работал в продовольственном отделе Моссовета, а затем в секретариате ЦК ВКП (б).

Марк Борисович Зеленский партийно-хозяйственных высот не достиг, но в правительственные круги вошёл, став заместителем министра топлива и энергетики Содружества Российских Регионов. Он крепко прикипел к российской нефтяной трубе, превращая богатства земли русской в свои собственные. Марк Борисович быстро сколотил капитал в восемь миллиардов долларов США за счет снабжения стран, входящих в НАТО, русскими нефтью и газом. В Европе с углеводородами было не густо, зато в СРР их было невпроворот. Выгодно ими распорядиться решил господин Зеленский, став председателем совета директоров ОАО Нефтяная компания «КАКТУС».

В застойные времена развитого социализма Советский Союз самостоятельно без назойливой помощи олигархов распоряжался своими природными богатствами. Государство на дух не подпускало частный капитал к нефтяным месторождениям. Когда советская империя под напором доморощенных либералов и их заокеанских покровителей рухнула, новые демократические власти за «барашка» в бумажке, официально именовавшейся взяткой, отдали нефтяные богатства бизнесменам. В результате к нефтяной трубе в СРР ринулись все кому не лень. Среди них был и господин Зеленский, который за «барашка» в бумажке, получил обильные нефтяные месторождения и стал их полноправным хозяином. Таких месторождений, так же как и нефтеперерабатывающих заводов, у Зеленского скопилось предостаточно. Видимо, его «барашки» были упитаннее, чем у других взяткодателей. Так возникла нефтяная империя Зеленского, приносившая ему баснословные барыши. Подкупом, шантажом, физическим устранением неугодных ему людей он пробрался к нефтяным богатствам СРР и завладел ими окончательно.

Подручные Марка Борисовича активно участвовали в слияниях и поглощениях бизнеса, которые, порою, оборачивались наглым захватом предприятий, приглянувшихся Зеленскому.

Премудрый пескарь, персонаж сказки русского писателя — сатирика Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина старался не попадаться на глаза щуке, которая поглощала рыбье сообщество, не взирая на лица. Поэтому пескарь без особой нужды не высовывался из норки.

Отсидеться в тихой заводи отечественного бизнеса не удалось предприятиям, за которыми охотились щуки слияний и поглощений, такие как Зеленский. В СРР ежегодно тысячи предприятий попадали под каток передела собственности. Их закрывали, навязывая принудительное банкротство. Из тех, кого хотели обанкротить, выкачивали активы в специально созданные дочерние фирмы, где также оседала вся прибыль будущих банкротов. При этом само предприятие, как правило, продолжало работать, но рассчитаться по долгам перед бюджетом и кредиторами было не в состоянии.

Так были сжиты со света известные в Москве и Санкт-Петербурге предприятия легкой промышленности. Одна мощная пивоваренная компания пыталась отбиться от воспылавшей к ней любовью иностранной корпорации, скупающей по дешевке акции пивоваров. Хотя пивоваренная компания была не из робкого десятка, являлась производителем большого количества пива в СРР, но и она была со всеми потрохами проглочена акулой слияний и поглощений.

Не отставали от нее «КАКТУС» и «МНОГОДЕЛ» Зеленского. Руководствуясь принципом «кто смел, тот и съел» эти компании, не мытьём, так катанием, выталкивали с сочных бизнес — лугов неугодных им священных коров нефтяного бизнеса. Так «МНОГОДЕЛ» получил контроль более чем над 90% акций сибирской нефтяной компании, потратив на приобретение её активов около 350 миллионов долларов. Были куплены контрольные пакеты акций двух нефтедобывающих и трёх нефтеперерабатывающих предприятий, фирм, занимающихся геологоразведкой, техническим обслуживанием и сбытом нефтепродуктов. Активы компании «КАКТУС» оценивались в 140 миллиардов долларов.

Удивительно, но факт, что в клиентах Саида Ивановича Зеленский не числился, об услугах его не просил, знакомствами и связями, налаженными господином Коганом в верхах, не пользовался. С Саидом Ивановичем Марк Борисович поддерживал приятельские отношения стех пор, как познакомился с ним в одном лондонском клубе, когда Коган в очередной раз посещал Туманный Альбион.

Марка Борисовича и Саида Ивановича сблизила страсть к шахматам. Недаром чемпион мира Анатолий Карпов отмечал: «Шахматы — просто опасная для психики вещь. Если не иметь внутренних сил к сопротивлению, то дело может кончиться дурдомом. Шахматы — это ловушка. Они сильнее человека».

В эту ловушку попались Саид Иванович и Марк Борисович. При встрече они, если это было возможно, садились за шахматный стол, чтобы сыграть одну, другую партию, а то и больше, если позволяло время. Поэтому предложение Марка Борисович отправиться в Женеву на его самолете Коган принял, не раздумывая, предвкушая увлекательные шахматные баталии.

Эндшпиль господина Зеленского

Аэродром «Чкаловское», бывший секретный объект военно-воздушных сил Советского Союза, с приходом рыночной экономики напоминал караван — сарай, где пересекались пути воздушных перевозчиков из российских регионов, дальнего и ближнего зарубежья.

Например, русские лётчики на военно-транспортных самолетах с аэродрома «Чкаловское» возили вологодскую клюкву в Арабские Эмираты. В СРР рыночной стала не только экономика, но и военная авиация вместе с летчиками. Чтобы заработать себе на жизнь, они занимались доставкой русской лесной ягоды бывшим диким, а ныне разбогатевшим от продажи нефти арабским бедуинам. Лучшие в мире боевые самолёты, созданные талантливыми советскими авиаконструкторами, дряхлели на аэродромах, редко поднимаясь в небо. Для них в родном Отечестве, богатом нефтью, не было горючего, зато его хватало самолетам НАТО, которые, разместившись в бывших прибалтийских республиках СССР, постоянно летали вдоль границ СРР и могли по приказу командования за час долететь до Кремля.

Господин Зеленский щедро снабжал авиацию НАТО русским керосином, который производили его нефтеперерабатывающие заводы. Кстати, авиационным генералам, так же кое-что перепадало от Зеленского. Он дружил с высшими авиационными начальниками и его «барашки» водились в их начальственных карманах. Эти «барашки» помогли Марку Борисовичу приватизировать несколько гектаров военного аэродрома «Чкаловское» и построить там ангар для своего личного авиалайнера. Это был огромный аэробус европейского производства, трёхпалубный самолет с барами, рестораном, казино, эстрадой, танцевальным залом, бассейном. Кроме того, на борту авиалайнера были спальни для хозяина летающего дворца и его гостей. Они, например, начав вечеринку в Нью-Йорке, продолжив её в воздухе, могли закончить веселье на Мон-Мартре в Париже.

Сейчас самолёт Зеленского готовился вылететь в славный город Женеву. В назначенный час «Мерседес» Когана и «Джип» его охраны подкатили к контрольно-пропускному пункту (КПК) аэродрома «Чкаловское». Тщедушный солдатик охраны прежде чем пропустить автомобили, позвонил своему начальству по дряхлому телефону, который был установлен в КПК лет тридцать назад, и, получив нужные указания, открыл шлагбаум. Автомобили въехали на аэродром и подкатили к готовому к старту аэробусу Зеленского. У трапа Саида Ивановича и его свиту встретили стюарды. Помогая снять пальто Когану, они проводили его в воздушный кабинет Марка Борисовича. Тот радушно принял своего гостя. Выйдя из-за стола и широко улыбаясь, пожал руку Когану, усаживая его в удобное кожаное кресло рядом со своим письменным столом.

— Когда же мы с тобой виделись в последний раз, дорогой Саид Иванович, Наверное, месяца два тому назад в твоей кремлёвской квартире, когда ты, используя защиту Филидора, обыграл меня вчистую. Теперь моя очередь выигрывать. Предлагаю матч-реванш.

— Ну что же не откажусь. Только насчёт твоего выигрыша не говори гоп, пока не перепрыгнул, — ответил Коган.

В дверь кабинета постучали.

— Войдите, — сказал Марк Борисович.

Чеканя шаг, вошёл командир воздушного корабля.

— Воздушное судно к полету готово, — произнёс он, взяв под козырек.

— Тогда поехали, — ответил хозяин воздушного кабинета.

— Саид, — обратился он к Когану, — давай пересядем в кресла у иллюминаторов и пристегнём ремни. Такой у нас порядок. Они пересели в означенные кресла. Самолёт, медленно двигаясь по рулёжной дорожке, выехал на взлетную полосу. Минуту спустя он помчался по ней к облакам, навстречу респектабельному и экологически чистому швейцарскому городу Женева.

Личный аэробус Зеленского набирал высоту, поднимаясь к тусклому российскому солнцу, которое то — тут то — там закрывала сизая пелена смога, висевшего над Москвой и Московской областью. Лесные пожары, которые стали неотъемлемой частью летнего пейзажа Подмосковья, к осени оставляли после себя удушливый смог, состоящий из дыма тлеющих торфяников и выхлопных газов автомобилей, которых в Москве развелось видимо-невидимо.

Меткое народное слово воплотилось в частушке о подмосковных пожарах.

От пожаров в Подмосковье

Дым в Кремле стоит.

Под ногами либералов

Там земля горит.

Авиалайнер летел над русской равниной, куда пришла осенняя «унылая пора, очей очарования». В «багрец и золото одетые леса» бизнесмены пока ещё окончательно не извели. Казалось, сама российская природа сопротивляется их напору и натиску, стараясь пожарами и наводнениями отпугнуть олигархических домовладельцев, которые, как говорил народный селекционер Мичурин, «не ждали милости от природы», а душили её от души, преобразуя леса и поля в собственные дачные угодья.

После того как воздушный дворец Зеленского набрал высоту и можно было отстегнуть ремни безопасности, Марк Борисович пригласил Саида Ивановича в гостиную на ланч.

Когда стюард наливал чай в фарфоровые чашки времен китайской династии Цинн, Марк Борисович, хитро улыбаясь, сказал Саиду Ивановичу: «То, что я тебя сегодня обыграю так же очевидно, как то, что чай, который мы сейчас пьём, выращен на моих плантациях в Шри-Ланке.

— Может быть, чай, который мы пьём, именно тот, о котором ты говоришь, но насчет твоего выигрыша бабушка надвое сказала.

— А мы сейчас это проверим, — сказал Зеленский, приглашая Когана за столик, инкрустированный редчайшими породами дерева, где были расставлены шахматные фигуры из слоновой кости.

Первая партия у Саида Ивановича не заладилась. Марк Борисович, как в воду глядел, предрекая поражение своему партнеру по шахматам.

Сделав ход е2 — е4, он начал с дебюта полузакрытого типа, выбрав вариант новоиндийской защиты, где белым не так легко сыграть е2 — е4. Ограниченное поле для игры — всего 64 квадрата — помогает той стороне, которая ведет атаку, и, наоборот, затрудняет ведение защиты другой стороне. В борьбе за большее пространство важную роль играет скорость движения пешек в направлении центральных квадратов. Пешки, успевшие раньше захватить поля за линией экватора, получают возможность создать укрепленное пешечное заграждение, обеспечивая своим фигурам удобную перегруппировку для решающего наступления. Именно его предпринял Марк Борисович. Отлично разыграв дебют, он получил перевес и, проявив незаурядное мастерство в миттельшпиле, сумел форсированно перевести игру в выигранный эндшпиль, и его соперник признал себя побежденным.

Выдающийся шахматист Тегран Петросян отмечал: «В шахматах, хотя они и остаются игрой, нет ничего случайного. Нужно научиться вести партии не только позиционно, но и играть на атаку, хотя бы связанную с риском. Ибо, смелым принадлежит мир. Каждый шахматист, играя с противником, в то же время борется с самим собой. Каждая партия или матч — одновременно внутренняя борьба. Многое, слишком многое в шахматах зависит не только от умения играть, но и от характера».

В игре с Зеленским Саид Иванович характер не проявил. Проигрывать Коган не любил. У него сразу портилось настроение, он становился раздражительным и несдержанным. В тот день, когда от него отворачивалась шахматная фортуна, под его горячую руку лучше было не попадаться. Поэтому над шахматной доской в воздушной гостиной Марка Борисовича начали сгущаться тучи. Масло в огонь подлил проигрыш второй партии.

Саид Иванович провел её с тактическим преимуществом, используя Вариант Дракона самый популярный и острый вариант сицилианской защиты, но хитроумные ходы Марка Борисовича это преимущество свели к нулю, а ничья, которая вырисовывалась к концу партии, была перебита ладейным эндшпилем и обернулась поражением Когана. Ему сегодня явно не везло.

«Шахматы — это борьба», — утверждал чемпион мира Эммануил Ласкер. «Шахматы помогают человеку объективно оценивать свои слабости», — говороил гроссмейстер Александр Котов. Но Коган свои слабости оценить не сумел.

В третьей партии шахматные фигуры Зеленского стали наступать на всех фронтах. Отлично разыграв дебют Марк Борисович получил перевес и, проявив незаурядное мастерство в миттельшпиле, сумел форсированно перевести игру в выигранный эндшпиль.

— Проиграешь ты и следующую партию, — дорогой, Саид Иванович, — ухмыляясь, сказал Зеленский. — Тренироваться надо, изучать шахматную теорию. Например, классическую систему во французской защите, которую использовали известные гроссмейстеры, например Виктор Корчной, Евгений Бареев, Александр Чернин, Сергей Долматов.

— Не учи учёного, — ответил Коган.

— Иногда, Саид Иванович, полезно поучить.

— Только не тебе, парировал Коган. Без году неделя за шахматной доской, а строишь из себя гроссмейстера.

— Ну, ты тоже не Касабланка, — ответил Марк Борисович.

— Не унывай. Как поёт Герман в «Пиковой даме» « …сегодня ты, а завтра я». Подумаешь, три партии проиграл. Но проиграл их ты мне, а это почётно.

— Кому как, — бросив тяжёлый взгляд на своего соперника, ответил Коган.

— Помнишь, в фильме Бергмана герой фильма играет в шахматы со смертью и выигрывает, тем самым откладывая свою кончину. Со смертью играть опасно. В один прекрасный момент игра закончится в её пользу. Ладно, устал я что-то. Пойду в бар, выпью кофе.

— Его могут принести сюда, улыбаясь, сказал Зеленский.

— Не надо — ответил Коган.

— Прощай Марк Борисович, век не забуду твоего гостеприимства, спасибо за компанию.

«Мальчишка, фигляр, павлин», — думал Коган о Зеленском, выходя из его кабинета. Ты надолго запомнишь нашу встречу и свою дерзкую выходку, шахматист недоделанный. Я тебе устрою шахматный турнир в местах не столь отдаленных».

План уничтожения Марка Борисовича Зеленского как личности у Когана созрел моментально.

Месть господина Когана

С Зеленским в Женеве он расстался, не попрощавшись, по-английски, и из аэропорта направился на свою «дальнюю дачу» у женевского озера. По приезде на дачу Саид Иванович удивил домочадцев не свойственной ему угрюмостью и задумчивостью. Всегда приятное ему семейное окружение сейчас его раздражало, что заставило его милую супругу Софью Петровну поинтересоваться драгоценным здоровьем супруга.

— Здоров я, Соня, здоров, — отвечал на вопрос о здоровье Саид Иванович. — Работы много и надо срочно лететь в Москву.

— Третьего дня прибыл и вновь нас покидаешь. Неужели нельзя отложить вылет в Москву?

— Нельзя, Соня, нельзя. Там без меня не смогут решить важный государственный вопрос.

На следующий день Саид Иванович отбыл в столицу СРР, чтобы свою личную неприязнь к Марку Борисовичу перевести на государственные рельсы. Накануне он вызвал секретаря и дал указание подготовить подробное досье на Зеленского. Особо выделить ёго, мягко говоря, непростые отношения с налоговыми органами.

Когда-то при встрече в неформальной обстановке с одним из руководителей Департамента налоговых сборов Саид Иванович по ходу беседы понял, что налоговые начальники точат зуб на Зеленского. Он не обращает на них внимания, держится высокопарно, личными визитами не удостаивает. Хотя серьёзных претензий к нефтяному магнату нет, но если копнуть глубже, то наверняка можно обнаружить залежи доходов, скрытых от бдительного налогового ока. Но копать под Марка Борисовича налоговикам без команды сверху не с руки. Так просто его за жабры не возьмёшь, связи в верхах у него обширные, сдобренные материальной помощью правительственным чиновникам.

Этому разговору Коган не придал особого значения, но его блестящая память сохранила любопытную информацию о возможных налоговых неустойках Зеленского. Теперь эта информация пригодилась и могла сыграть роль детонатора в подрыве репутации Марка Борисовича. Надо подбросить компромат на Зеленского тем, кому он перешёл дорогу. А таких среди богатых бизнесменов и чиновников немало. Но лучше начать с налоговиков.

Коган вызвал секретаря и приказал соединить его по телефону с Олегом Константиновичем Каракозовым, заместителем руководителя Департамента налоговых сборов СРР.

Кто есть кто

Каракозов Дмитрий Владимирович учился сначала в Казанском, а затем в Московском университетах. В Москве он стал членом революционных центров «Организация» и «Ад». 4 апреля 1866 года Каракозов стрелял в императора Александра второго у ворот Летнего сада и был схвачен на месте преступления. Верховный уголовный суд приговорил его к смертной казни, приведённой в исполнение.

Олег Константинович Каракозов членом революционных центров не был, но мог показать козу жадным миллиардерам, скрывавшим от родного Отечества доходы, облагаемые налогами.

Беленький через пятнадцать минут передал Саиду Ивановичу телефонную трубку, и тот бодрым голосом приветствовал Каракозова.

— Рад слышать тебя, Олег Константинович. Все трудишься на благо Отечества? Похвально. Чтобы твои труды не пропали даром, приезжай ко мне в Кремль. Есть о чём поговорить. Думаю, этот разговор тебе придётся по душе. Жду тебя завтра вечером, после семи. Будь здоров, Олег Константинович. Привет драгоценной супруге, — Коган выключил телефон.

На следующий день Саид Иванович в своем кремлевском кабинете беседовал с Каракозовым.

Мягкий свет бра венецианского стекла падал на низкий антикварный столик, на бокалы с дорогим французским коньяком, на почти прозрачные чашки из китайского фарфоровые с недопитым кофе, на хрустальную вазочку с печеньем. За столиком в мягких кожаных креслах сидели и беседовали Олег Константинович Каракозов и Саид Иванович Коган. Судя по эмоциональному напряжению собеседников, разговор у них был непростой.

— Саид, ты понимаешь на кого бочку катишь? Не могу я подставить ножку Зеленскому, он меня сотрет в порошок. У него наверху везде свои люди.

— А ты представь, компрометирующие его материалы налоговых проверок.

— Плевал Зеленский на проверки. Он моих инспекторов на порог своих предприятий не пустит, зато раструбит во всех газетах о притеснении честного бизнесмена налоговыми службами. Начальство меня за это не похвалит.

— Не трусь, Олег, мы твоих молодцов — инспекторов поддержим, вдобавок подключим прокуратуру. Ты только дай распоряжение о проверках предприятий Зеленского, а остальное я беру на себя.

— Саид, на рожон я не полезу. Борьба с Зеленским равносильна самоубийству.

— А разве мало на него компромата? Ты же мне сам говорил, что собрал обширное досье на господина Зеленского, где отражены его действия по сокрытию доходов. Передай досье кому надо, и дело в шляпе.

— Мне начальство не только шляпу, голову оторвёт, если я без высочайшего согласия буду инспектировать предприятия Зеленского.

Без команды сверху об этом и думать не хочу. Ты, Саид, пенсионер, сам себе хозяин, а я человек подневольный, на государственной службе, с которой меня могут выгнать за предвзятое отношение к господину Зеленскому. Его свалить можно только по распоряжению Волкова. А его от главы нашего государства получить, сам понимаешь, не просто. Да и доступ к его высочайшему телу мне заказан.

— Значит, помочь ты мне не хочешь, — Коган вопросительно посмотрел на Каракозова.

— Тебе, Саид всегда готов помочь, но с Зеленским связываться не могу, себе дороже.

— В таком случае, — Коган гневно взглянул на Каракозова, — вспомни, кто тебя в люди вывел. Кто тебя в кресло начальника посадил? А кто от тюремной камеры спас, когда ты взятки брал? Кто тебе в Австрии домик помог оформить в собственность, купленный отнюдь не на трудовые доходы?

— Саид, помощь твою ценю. Но уволь меня от тяжбы с господином Зеленским. Руки у меня коротки. Вот если бы развязать их с помощью главы нашего государства, то тогда готов с тобой в огонь и в воду.

— Ну, как знаешь, Олег. Не пришлось бы тебе жалеть о том, что не поддержал меня в правом деле.

После разговора с Каракозовым Саид Иванович понял, что борьба с Зеленским будет сложнее, чем он предполагал. Для этой борьбы надо мобилизовать все имеющиеся резервы. А они ещё были у Саида Ивановича. Чиновники из окружения главы государства помнили бесценные услуги, которые оказал им господин Коган, и принимали его в своих кабинетах радушно. За дружеской беседой Саид Иванович как бы невзначай вспоминал об уважаемом бизнесмене Зеленском, его вкладе в развитие российского бизнеса и заслугах перед Отечеством. Но сейчас у Марка Борисовича случилось головокружение от успехов. Возомнил он себя владыкою российским и мечтает, чтобы глава государства Волков был у него на посылках. Поэтому Зеленский затевает гнусную интригу, чтобы опорочить Волкова в глазах мировой общественности, нашептывая западным щелкопёрам, что глава государства, ни рыба ни мясо. У господина Зеленского рыльце в пушку. Водятся за ним налоговые грешки, но на чистую воду Марка Борисовича вывести непросто. Он скользкий как линь, да и поддержка в верхах у него сильная. Надо бы укоротить Зеленского, сообщив общественности о его нетрудовых доходах и налоговой неустойке.

Усилия господина Когана не пропали даром. Информация о неблагодарном бизнесмене, мечтающем занять кресло главы государства, дошла до администрации Волкова, которая с большим удовольствием поделилась с ним этой информацией. Волков, как любой русский воевода, считал себя пупом земли и великодержавные амбиции господина Зеленского не разделял.

«Не бывать ему владыкою российским, — грозно произнес Глава СРР, — рылом Зеленский не вышел, тем более налоги не платит, утаивая их от доблестной налоговой службы. Надо срочно к Зеленскому направить ревизоров, чтобы они с пристрастием проверили бухгалтерию его предприятий».

Сказано — сделано. По распоряжению Волкова помчался в налоговое ведомство кремлевский гонец-фельдъегерь с письмом от главы государства, который требовал разобраться в налоговых делах Зеленского. Закрутилось, завертелось дело о недоимках Марка Борисовича. Финансовую отчетность его предприятий начали с пристрастием проверять неподкупные налоговые органы.

День спустя на «ближней даче» Когана, где он слушал вечерний звон храма, расположенного в депутатском заповеднике, раздался телефонный звонок. Звонил Каракозов.

— Ты уж извини меня, Саид Иванович, виноват, не поверил, что можно поднять бучу вокруг Зеленского, — оправдывался Олег Константинович

— Теперь Зеленский в наших руках. Начальство приказало проверить его предприятия на финансовую вшивость. Пока мои орлы будут трясти бухгалтерию Зеленского, я хочу показать тебе любопытные материалы о житье — бытье нашего подопечного.

Выслушав Каракозова, Коган выдержал паузу и ответил:

— Рад, что слышу слова не мальчика, а мужа. Жду тебя завтра после семи в Кремле. Покажешь что у тебя интересного. Авось, поможет нашему делу.

Компромат, подготовленный Каракозовым и отредактированный Коганом, был вовремя представлен Волкову и усилил его неприязнь к Зеленскому. Глава государства осерчал на него не на шутку, приказал прокуратуре возбудить уголовное дело против зарвавшегося олигарха.

Так из разряда уважаемы бизнесменов Марк Борисович превратился в уголовника. Ему бы нужно, грубо выражаясь, когти рвать из родного Отечества, прихватив с собой все, что можно было увезти. Но то ли жадность обуяла нефтяного магната и он не хотел делиться с властями нажитым добром, то ли возомнил себя неприкасаемым. Не двинулся Марк Борисович с земли русской в дальнее зарубежье. В итоге, строптивый миллиардер был взят под стражу и отправлен в кутузку, иными словами, в следственный изолятор.

План Когана по отправке некогда свободного как птица гражданина СРР Марка Борисовича Зеленского за решетку был блестяще завершён. Саид Иванович мог бы праздновать победу, если бы не одно но. Взбеленились, независимые от объективного освещения событий, СМИ, часть которых всё ещё принадлежала Зеленскому. Они подняли вой по поводу посадки своего босса и любимого народом олигарха. В прессе муссировались слухи о, томящемся в кремлёвских застенках, честном бизнесмене Зеленском ставшим жертвой политических репрессий. О том, что суд обвинил его в неуплате налогов на сумму в сто двадцать миллиардов рублей, свободные СМИ умалчивали.

К плачу борзописцев присоединилась стенания своры адвокатов, прикормленных Марком Борисовичем. Они не только направляли жалобы во все инстанции, в том числе европейские, давали налево и направо интервью в СМИ, но и заклеймили позором Карманный суд Москвы, где слушалось дело Зеленского. Адвокаты называли опального олигарха «честью и совестью российского бизнеса».

Марк Борисович, как и многие бизнесмены СРР, обладал рыночной совестью, чем и гордился, заявляя, что прибрать к рукам всё, что плохо лежит в СРР, не может только ленивый.

Правозащитники из СРР, услуги которых щедро оплачивал Зеленский, утверждали, что честнейший Марк Борисович воровал не больше других российских бизнесменов. Но главное, что он боролся с кремлёвскими чиновниками за правое олигархическое дело.

Чтобы это доказать, они вышли на митинг с плакатами «Свободу Марку Зеленскому!», «Волкова в отставку!», «Руки прочь от зеленских нефтепродуктов!». Зеленцы митинговали у здания суда, где шли слушания по делу Марка Борисовича. На митинге ораторы, сменяя один другого, говорили о страданиях честного олигарха в тоталитарных застенках, о том, что он положил личную свободу на алтарь российского бизнеса.

В пику зеленцам верные люди господина Когана организовали антизеленские пикеты у здания суда. Антизеленцы выступали под лозунгами: «Вор должен сидеть в тюрьме!» «Поддерживаем Волкова!», «Банду Зеленского под суд!».

Страсти зеленцев и антизеленцев разгорелись. Масло в огонь подливали независимые СМИ, усиленно финансируемые Марком Борисовичем.

Нанятые им за приличное жалование щелкопёры лезли из кожи вон, отмывая до бела, черного кобеля. Они неоднократно повторяли, что Зеленский не мог подложить налоговую свинью бесконечно любимому им Содружеству Российских Регионов и главе этого содружества.

В то время как адвокаты пытались вынуть Марка Борисовича из тюремных застенков, тот разразился серией газетных публикаций, где словами русского поэта «глаголом жёг сердца людей». Размышляя о времени и о себе, опальный олигарх указывал на то, как обустроить СРР. Кроме того, Марк Борисович, обращаясь к прогрессивному человечеству, отмечал скудоумие власть имущих в СРР, их профессиональную непригодность и то, что глава этого государства пирожок ни с чем. Эту информацию доброхоты моментально передавали Волкову, который в гневе приказал обескровить и уничтожить нефтяную империю Зеленского, а строптивого олигарха надолго заточить в острог.

По приказу главы СРР начались проверки с пристрастием предприятий господина Зеленского, полетели юридические головы соратников Марка Борисовича, а некоторые из них, так же как и их босс, угодили за решётку.

Зеленцы негодовали. Они призывали всех честных людей планеты, например российских олигархов и вместе с ними цвет творческой интеллигенции подписать воззвание в защиту узника совести.

Но почему-то олигархи на призыв не откликнулись. Они, придерживаясь принципа «своя рубашка ближе к телу», дистанцировались от Марка Борисовича, чтобы не оказаться в опале у главы государства господина Волкова.

Цвету творческой интеллигенции портить отношения с Волковым тоже не хотелось. Поэтому воззвание зеленцев пугливая творческая интеллигенция пропустила мимо ушей, считая, что якшаться с Зеленским себе дороже.