Бесплатный фрагмент - Новороссия в моем сердце

Новороссия в моём сердце

Ополченцам и военкорам Новороссии посвящаю…

История революции и войны на Донбассе
2014—2015 годы

Записки военкора

Редактор первой версии книги

Екатерина Рысь

ПОСЛАНИЕ В 2047 ГОД

Я обращаюсь к тем, кто живёт в 2047 году.

Увиденные мной и моими товарищами по оружию ужасы, жертвы, пролитая кровь, замученные и искореженные судьбы, страдания и пытки, предательства и корысть, застенки и «подвалы» никогда не оправдывают благородных целей развития общества.

Но, к сожалению, таковы законы мироздания. Нужно платить по счетам.

Один из героев Новороссии и персонаж моей книги ополченец Роман сказал: «Война эта будет большим уроком для всех!» А я добавлю: «И уроком для моего поколения».

Я уверен, что в ваше время, в 2047, кровоточащие земли Новороссии Донецкой и Луганской народных республик (ДНР и ЛНР) уже более двадцати лет входят в состав России.

Присоединились к Россию по воле большинства их жителей харьковская, одесская, николаевская и другие области. Напряженные бои в 2047 году идут на границе Киева и за Днепром.

В 2014 я, военкор, был участником революции и войны на Донбассе.

2014 год был первый и самым тяжелым годом войны. Это яркая вспышка народного патриотизма. На восставшем Донбассе было организовано ополчение. Первая битва за Новороссию началась в Славянске.

Мощный выброс энергии активности людей в 2014-м позволил запустить восстановительные процессы и в России.

Благодаря изоляции от зарубежных монополий Россия смогла встать с колен и восстановить, утерянный после распада Советского Союза, экономический потенциал.

Как это ни парадоксально звучит, но военные действия за соединение разбитой на части страны, привели к активизации сознания народа. И в ваше время построено государство, действующее в интересах большинства, а не меньшинства.

В книгу «Новороссия в моем сердце» вошли очерки фронтовой жизни 2014—2016 годов, опубликованные в газете «Завтра» и получившие признание: «Главнокомандующий Игорь Стрелков», «Зам ком роты Василий», «Герой Саур могилы Евгений», «Таксист с Рублевки», «Праведный Град», «Командир Павел Дрёмов», «Мухи? — Это серьезно!», «Бурдей и Батя» и новые рассказы об ополченцах и людях Новороссии.

Военкор Александр Барков

7 Апреля 2017 г.

Крест

Наши песни похожи на нас —

так же целят в висок.

Кровь не станет другой

от сто раз перемененных мест.

И мы сами — свой собственный

испепеляющий рок.

Наша вера поставит на нас

несмываемый крест.

Там, где сердце с кулак,

мы зажали любовь в кулаке.

Там, где обетованна земля,

Спас по горло в крови.

Наша правда смеется в глаза

ломким звоном в руке.

Непорочность в хрустальных тисках —

невозможность любви.

И пускай наша жизнь —

пляс повешенных на волоске.

Там, где живы живые,

такая жизнь всем им к лицу.

Они знают, как жить,

чтобы Храм не возрос на песке,

И любовь ляжет в руку

поднявшему камень бойцу.

/Стихотворение Екатерины РЫСЬ/

Штурм аэропорта 26 мая 2014 года в Донецке

Второй курс военного училища

После открытия Парламента Новороссии 27 июня 2014 года, я днем, выходя из здания ОГА, увидел депутата ДНР Александра с позывным Строитель и подошел поздороваться. С ним вместе стояли депутат Парламента Новороссии Артем из Запорожья и журналист Николай. Мы отошли покурить и обменяться новостями к фонтану, к пальме Мерцалова в зелень елок слева от здания ОГА. В тот момент мне позвонил Владислав, и спросил, на какие частоты настраивать рации, которые отправлялись к Стрелкову. Я спросил Строителя: нужно ли настраивать? На что получил категорическое «нет». Зашел разговор о Славянске, о Стрелкове. Я спросил, как туда прорваться. Артем поигрывал пистолетом «Макарова», ПМ, вынимал и вставлял обратно магазин с патронами. ПМ были выданы Олегом Царевым всем депутатам Парламента Новороссия в качестве личного депутатского оружия, в подарок. На пистолете была серебряная маленькая табличка с именем владельца оружия и именем Царева.

Артем со знанием дела сказал:

— В Славянск хочешь снова? А знаешь, что укры — нацгвардейцы на блокпостах при въезде в город проверяют всех мужиков и поставили сканеры, которые могут определить по твоим рукам, брал ли ты оружие?

Я, вникая в смысл сказанного, сломал в руках шариковую ручку, которую вертел до этого. Есть такая привычка у меня.

— А, нервничаешь? — заметил Артем. — Значит, все- таки с оружием имел дело. А вообще, вот лично, по — моему, в Славянск к Стрелку ехать бессмысленно! Стрелок — он мастер брать города. Его этому учили. Он любой город может взять со своими ребятами. А вот удержать его — здесь совсем другие, армейские навыки командира нужны. А у него их нет.

— Я говорил со Стрелковым в Славянске. Это крутой мужик и командир. И знаю его ребят, — сказал я упрямо.

Артем из Запорожья молчал. Потом он вынул из кармана флешку и сказал:

— Вот послушай про то, как брали аэропорт в мае. Там всё подстава была…

Ниже представлена расшифровка аудиозаписи, которую сделал Артем в начале июня 2014 года.

Рассказывают командиры групп, участвовавших в захвате аэропорта 26 мая 2014 года, с позывными Старый.

Артем: — У меня газета «Искра».

— Прибыли 25 числа сюда (ред. — 25 мая 2014 года в Донецк), отправили людей на парад. Я на параде не присутствовал, у меня была другая задача. Мы занимались разведкой местности.

— Хочу сказать о параде. Совершенно безумное мероприятие, непонятно зачем и почему спланированное. Нет, абсолютно понятно, что спланировано оно было для поддержания народного духа, но сама планировка была совершенно безграмотной. С нашей точки зрения, военной. Не выставлено было ни охранение, ничего, место было такое, что два– три снайперских выстрела — начнется месиво, начнется давка. В центре этого месива построили подразделение с боевым оружием, патрон в патроннике. Какой– то непонятный салют был объявлен, под который можно замаскировать работу снайперов прекрасно. Я в подразделении занимался тем, что стоял с правого фланга своего подразделения и корректировал огонь по крышам. Потому что куча открытых окон, не понятно, что будет в следующую секунду. То есть это чисто политическое решение, никак не согласованное с военной стороной вопроса.

Артем: — Вас ставили в известность, что вы попадете в такой формат? Парад и все такое…

— Естественно, нет. Изначальная постановка задач была другая совершенно. Обрисовывали, что задачи будем выполнять общевойскового характера. Частично — специального, частично — те задачи, которые возлагаются на внутренние войска.

— Прибыв с парада, буквально спустя короткое время, были ориентированы на переодевание в гражданскую форму одежды для выдвижения на рекогносцировку объекта. Объектом оказался аэропорт. Нас встретил человек (позывной «Вездеход»), который двух из трех прибывших людей провел частично по объекту.

— За два с половиной часа до так называемого штурма аэропорта лично я заходил в этот аэропорт с Вездеходом. Как он представился, сотрудником СБУ (летом 2014 года этот сотрудник был осужден киевской властью на пожизненный срок — ред.). Вездеход открыл все двери, вывел меня на крышу аэропорта, показал местность, чтобы я мог в дальнейшем командирам групп показать, куда… показал схему.

— На схеме были ориентировочно нанесены позиции охраны аэропорта, ориентировочная численность вооружения и прочее. Когда мы втроем собрались в машине командира группы, увидели эту схему, почесали репу, поняли, что силами и средствами, которыми мы располагаем, задача невыполнима, с чисто военной точки зрения. Если есть превосходящие силы противника, располагающие более тяжелым вооружением на заранее подготовленных позициях — это нереально.

Артем: — Военные с украинской стороны были нормально расставлены?

— Командир того подразделения, который обеспечивал охрану аэропорта, он был далеко не дурак в расстановке сил и средств. Был человек опытный, человек просто так объект не отдаст, нахрапом его не взять. Тем не менее, позиция политического руководства была именно взять нахрапом. Когда мы прибыли обратно в расположение и командиру группы доложили свою точку зрения, что нам нужны минимум сутки и серьезное огневое усиление, серьезные огневые средства, которыми можно подавить то, что стоит в аэропорту. Мы были приглашены на совещание. Присутствовал командир батальона «Восток» Скиф (Ходаковский — ред.), который, грубо говоря, махнув шашкой, поставил задачу: ребята, времени на раздумья и подготовку нет, выдвигаемся мы через пятнадцать минут, все, что вы сказали, конечно, важно, но я здесь командир. Поэтому через пятнадцать минут мы были подняты по боевой тревоге и через час выдвинуты. Сказали, фраза была именно такая: «По вам никто стрелять не будет», аргументировалось это тем, что простой аэропорта стоит бешеных денег, а повреждение аэропорта и восстановление — это простой на очень долго. Аргументация была крайне слабая, но мы люди дисциплинированные, обязаны были исполнять приказ.

Артем: — Вас подчинили именно «Востоку»?

— Соответственно, по прибытии на аэропорт были заняты неподготовленные огневые позиции, личному составу все доводилось в спешке, я, например, своим людям ставил задачу уже в машине в ходе выдвижения на пальцах, буквально, потому что люди даже схему не видели объекта, который предстоит работать.

— От команды взять аэропорт до выполнения ее прошло не более четырех часов. Люди в час ночи уже спали, командиров вызвали и сказали: мы берем аэропорт. Я человек военный, у меня глаза на лоб полезли, потому что аэропорт — это не то здание, которое мы занимали, это взлетно– посадочная полоса и вышки. Мы как люди военные это все прекрасно понимали. Уже тогда возникло желание сложить оружие и отказаться от выполнения операции. Непонятная эта тема, что-то нас подвигло, и мы туда поехали. Хочу сразу сказать, что ребята, которые приехали из России, 80% из них, имели боевой опыт в горячих точках, укомплектованы были по штатному расписанию спецназа, две группы разведки и одна группа тяжелых, укомплектованы по полной. Особо хочу отметить, потому что говорят, что мы за деньги приезжаем сюда из России. У меня погиб мой боец Рыжик. В Ростове он из личных средств потратил 120 тысяч рублей, чтобы одеть своих товарищей, потому что у некоторых не было разгрузок.

— Мой погибший боец третьей группы, позывной «Игнат», хороший был парень, перед отъездом из дома продал мотоцикл, на эти деньги была экипирована вся группа.

— Нам никто не заплатил ни одной копейки, мы все приехали сюда добровольно. И меня поразила вообще вся ситуация, когда нас отправляли в аэропорт, поставив тупорылейшую, я считаю, задачу. Потому что личный состав узнал о штурме аэропорта буквально в час ночи. Люди были не подготовлены. Ладно, не подготовлены, смысл еще в том, что мы занимали здание, которое было нам абсолютно не нужно. Терминал никому не нужен.

— Я уверен, что командиры, которые ставили нам задачу, они прекрасно знали о том, что так аэропорта не берут. Захват аэропорта — это второй курс военного училища. И то, что мы делали, это был полный бред. Когда мы поднялись на терминал, заняли позиции, у нас было достаточно сил, чтобы раздолбать казарму, в которой они все спали.

Артем: — Я человек гражданский. Забросал бы гранатами, испортил бы полосу.

— Захватывается КДП (ред. — командно-диспетчерский пункт) и разносится взлетно- посадочная полоса.

— Нам сказали, что будет вестись политический диалог, мы сказали: давайте начнем политический диалог, снесем вот это здание с половиной личного состава — и переговоры пойдут легче. Когда половина охраны аэропорта окажется под развалинами… Давайте первый ход сделаем мы. На что нам жестко сказали: ребята, даже думать не смейте. Огонь открывать категорически запрещено. Когда мы уже заняли терминал, на крыше лично присутствовал командир батальона «Восток» Скиф (ред. — Ходаковский). Ходил в полный рост. Если бойцы перебегали, он ходил в полный рост и говорил, что все нормально, никто сюда стрелять не будет. Вы сейчас продемонстрируете им силу, они обосруть… ся, мы сделаем им коридор и выдвинем переговорщика и они все отсюда уедут. Вот такой был расклад. Всем бойцам говорили именно так. Конечно, никто этого не понимал, но самое интересное началось позже.

Артем: — Я для понимания. Что такое «Восток»?

— Условное подразделение окружило часть — ОМОН. Подъехал «Восток», постреляли в воздух, ОМОН покидает часть, оружие покидает часть другим ходом. В точке Х ОМОН со своим оружием снова объединяется и куда– то уходит. Показуха. Батальон «Восток» говорит: мы зачистили помещение. На что я говорю: я любое помещение зачищу, возьму две гранаты и зачищу. Есть ощущение, что он (ред. — командир «Востока») ходил по крыше именно потому, что был в каком– то договоре с ними.

Артем: — Было такое впечатление?

— Меня насторожило сразу то, что аэропорта таким образом не захватываются. Самый интересный факт, который нужно осветить. Когда отработали первые вертушки по нам, и мы поняли, что разговаривать с нами никто не будет, нам до конца давали приказ не открывать огонь.

Артем: — Даже в тот момент?

— Когда начался обстрел, я рванулся вытаскивать своих ребят с крыши. И когда бежал по лестнице, четко слышал, несколько раз была повторена команда по рации: не стрелять.

Отработало тяжелое вооружение, вертушки работали бортовыми пулеметами, я четко помню этот звон, слышно пробитие стен, шило через несколько стен, гипсокартон прошивается элементарно, и сквозь это все пробивается команда по радиосвязи: не стрелять, не стрелять. Один АГС– ник был легкораненый.

Артем: — Что такое АГС?

— Если вы смотрели «Чистилище». Здоровая такая штука…

— В течение часов трех нас долбили, в 18.30 было принято решение выдвигаться на двух КАМАЗах, забрать раненых. Когда мы выдвигались из аэропорта, у нас был один «двухсотый», т.е. убитый, два тяжелораненых. Остальные были целы. Потери после трех часов бомбежки составили всего один убитый.

— Все люди не поместились в КАМАЗы. КАМАЗы были загнаны в терминал, дана команда грузиться, осталось порядка 15 человек. Остался я, мой связист и ребята из разных групп, которые должны были прикрывать отход. Когда машины вышли из аэропорта, был открыт шквальный огонь. Выпущены РШГ — это огнемет. Те бойцы, которые нас зажали в кавычках, потому приходили противоречивые сведения, конкретики не было, нам говорили, что «Правый сектор» окружает нас, что приехала нацгвардия, три КАМАЗа, то есть нам сказали, я лично слышал от командиров, что нас берут в кольцо. Когда мы были в терминале, нам сказали, что нас окружили. Поэтому когда на прорыв мы пошли, был открыт шквальный огонь в сторону «зеленки». КАМАЗы прорвались.

Оказалось, что мы могли спокойно оттуда выйти. Потому что там были люди — сектор военный, и коридор — наши люди. Горловские ребята были на прикрытии и батальон «Восток».

— Этот сектор военных перекрестным огнем они доставали, но не могли на всей протяженности. Нужно было преодолеть участок 300 метров, мы его преодолели с некоторыми потерями, я, опрашивая своих раненых из КАМАЗа, пришел к выводу, что от 5 до 15 раненых, а возможно, убитых, было на момент прорыва этого сектора. Из 50 человек в КАМАЗе от 5 до 15 были ранены в этот период, все остальные раненые и убитые — это дружественный огонь.

— Когда мы вышли из аэропорта, я пришел на базу где– то около двух часов ночи. Там были люди из «Востока», которые там были, они сидели, и пацаны некоторые даже плакали. Потому что они сказали, что КАМАЗы расхерач… ли они.

— Готовность! …По боевой!… — голос в зале, аудиозапись делалась в казарме батальона.

— Нам сказали, что нас окружает «Правый сектор», а им сказали, что «Правый сектор» прорывается. Свои же открыли огонь по своим. У меня есть выжившие из моей группы, которые видели, когда КАМАЗ полностью был разбит, все почти убиты, подошли ребята с повязкой «Востока». Увидев, что с георгиевскими ленточками лежат наши пацаны, они начали кричать: не стреляйте, что мы наделали?! Кто давал команду, что там «Правый сектор» прорывается, не известно. Расклад такой. Я считаю, что просто там очень мутная и тяжелая история… Ни х.я себе мутная!

— Разберемся…

— Помнишь, Саня (ред.– депутат с позывным «Строитель») рассказывал, как было в «Шахтерских Зорях»? (ред. — санаторий в Донецке). Но это другая история. После большого митинга 9 мая 2014 года был сбор боевой группы оплченцев. Все думали и говорили, что едут брать Мариуполь. Погрузились на два открытых, с длинными синими бортами КАМАЗа ополченцы с АК и снайперскими винтовками. А вместо Мариуполя поехали брать срочников, которые готовили провокацию в Донецке и размещались в городском санатории «Шахтерские Зори». Всё тогда обошлось без жертв. Всех срочников взяли, более 100 солдат, разоружили и отпустили по домам. А здесь такое было…»

Жестокие бои, в которых погибло много ополченцев, за донецкий аэропорт продолжались летом и осенью 2014 года, и только в конце ноября его частично взяли. Но бои в районе аэропорта с «киборгами», которые засели в разрушенном здании терминала, продолжались еще зимой до середины января 2015г. От аэропорта ничего не осталось.

Русский февраль

Вечер у Гинтовта. Февраль 2014 года. Я вспоминаю зимний холодный вечер около Щипка — Щипковского переулка. Я с Екатериной Рысь зашли к Алексею Гинтовту. Шел снег, за окном был полумрак, а Алексей Гинтовт рассказывал о движении духа мира в завоевании человечества. Гинтовт, художник, уровень которого равен Пикассо, возбужденно говорил, что ему понравилась книга Рысь «Религия бешеных» о молодежи Национал– большевистской партии Лимонова Эдуарда. Гинтовт состоял в НБП и сделал для нее главное — символику, серп и молот на фоне белого круга, размещенного на красном фоне.

Меня поразил фильм, который Алексей поставил нам на большом экране. Гимнасты цирка «Кракатук», все в белых облегающих костюмах космонавтов из будущего, плавно раскачивали белыми знаменами на длинных флагштоках. Белые полотнища знамен, символ чистоты помыслов и дел, динамично развевались на фоне голубого неба.

Красные звезды, летящие над будущей столицей мира, и город будущего интриговали и будоражили воображение.

Гинтовт говорил и о движении евразийцев, и об Александре Дугине, и о его поисках истины, о новом пути России в преддверии метафизических глубинных сдвигов и перемен.

— Нас много, — говорил Алексей, поигрывая автоматом АК– 47. — Впереди удивительные перемены к лучшему.

— Революция — в 2017– м! — сказал я.

— КонеЧно, — подтвердил художник. Начиналась РУССКАЯ ВЕСНА…

Глава 1. На революцию без мандата?!

На Донбассе началось!

7 апреля 2014 года здание Областной государственной администрации г. Донецка (ОГА) — захвачено восставшим народом.

Говорит один из участников штурма ОГА Александр Мальцев:

— «Терроризм?

Да ну, угомонитесь!

Это было мирное занятие Донецкой ОГА, и ребята, это было круто, это было на столько круто… я вам передать этого не могу на словах.

Обстановка внутри провоцирует тебя на подвиги, а сознание тебе говорит, что ты есть часть чего– то целого и нерушимого; у нас еще много дел впереди, и нам главное теперь укрепиться на месте и не вестись на провокации со стороны неофашистской хунты.»

Народное действие началось!

После митинга на площади здания ОГА, на котором

были флаги «Русского выбора» движения депутата Федорова, лозунги о русском языке, здание было без крови захвачено восставшим народом. Восставший народ пытались теснить милицейские кордоны, был применен газ «черемуха». Далее охрана и милиция покинула свои посты, в залы и кабинеты Дома Совета или ОГА ворвались простые невооруженные люди. Вечером на Первом Совете 7 апреля было принято решение о создании Донецкой народной республики (ДНР). Это уже был третий народный захват здания Дома Советов или Областной госадминистрации.

Участники восстания, вооружившись битами, строительными касками и щитами, начали быстро сооружать вокруг здания баррикады из покрышек, колючей проволоки, брусчатки. Баррикады начали спонтанно возводиться во всех районах и на многих стратегических трассах и дорогах Донецкой и Луганской областей. Восставший народ поддержали молодые люди, бывшие воины– интернационалисты в Афганистане и казачество.

Народное действие началось!

Пресс– центр здания ОГА 8 апреля 2014 года. 11 этаж. 13.30.

В центре за главным председательским столом стоит кричащий и размахивающий руками Пушилин в черном распахнутом коротком пальто бизнесмена и кричит на человека или людей, сделавших замечания по поводу его ночной встречи с главным коммерсантом Донецка Ринатом Ахметовым, представляющим реакционные силы олигархии. В зале на этой эпохальной встрече– конференции, которая была второй после удачного очередного захвата восставшим народом здания ОГА, находится более 70 человек. Есть немногочисленные журналисты с камерами. Все участники конференции сидят в просторном зале. Пушилин стоит и кричит, будто его пытаются свергнуть с председательского места.

За главным председательским столом слева от Пушилина, потупив взгляд и перебирая, как обычно, какие — то бумажки, сидит идеолог Революции Пургин, соответственно, справа от Пушилина сидит неизвестный мне мужчина среднего возраста в синей рубашке. Далее справа от Пушилина за левым широким длинным столом сидят бородатый Макович, молодая женщина дончанка с длинными рыжими волосами, в строгом черном костюме Борис Литвинов, представляющий интересы донецких коммунистов, и еще ряд малоизвестных мне персонажей. За правым столом от Пушилина в белой водолазке с длинными рукавами, с секретарским блокнотом, Мирослав Руденко, друг и соратник Павла Губарева, схваченного в марте этого года донецкими властями и отправленного в службу безопасности Украины в Киев после ярких выступлений на митингах в Донецке. Далее рядом с Мирославом Руденко находится лидер макеевской татарской диаспоры с быстрым взглядом округлых черных глаз депутат, связанный с депутатом Абдулатиповым. В этом зале находился Александр Орешин, он же Строитель, и ряд депутатов ДНР, представляющие разные районы и города донецкой области. Строитель сидел справа у стены просторного зала пресс– центра.

Пушилин: — Это целенаправленная провокация. Как это можно не понимать.

Комментатор: — Только что человек из зала собрания выступил против мужчины в черном пиджаке (Пушилина), который этой ночью был на встрече с олигархом Ринатом Ахметовым, и обвинил его в сговоре с властью. Вот это он стоит в черном пиджаке и кричит.

Пушилин: — Тишина! Тишина! У нас идет запугивание. Уже пять раз власти пытались объявить штурм здания. Пытаются ввести в наши ряды провокаторов, чтоб нас рассорить. У нас есть один объединяющий момент. Если мы не примем сегодня эти документы — не состоится ничего! Нам нужно провести собрание и сформировать Правительство. Губарева должна зачитать подготовленный документ– обращение к миру. Необходимо скоординировать наши действия. Собрание должно утвердить разработанный документ. Мы должны выявить правовое поле. Мы вчера проголосовали за дату референдума 11 мая. Встречаться можно со всеми — и договариваться. Вчера никто не ездил к Ринату Ахметову договариваться. К нам на переговоры был отправлен Ерема (киевский вице– премьер, силовик с полномочиями подавить восстание).

Пушилин: — Плевать ему на людей. Ему надо отчитаться перед Турчиновым (силовым министром киевской власти). Нам поставлен был ультиматум. Но никто не ушел из здания. Мы будем стоять. Следующий шаг был сделан властями для запугивания народа: в здании (ОГА) был отключен свет. Нам надо попытаться без кровопролития довести дело до конца. Я не знаю этого, хватило бы у них сил штурмовать здание. Мы от наших шагов и слов не отходим. Ринат Ахметов туда на эту встречу (с Еремой и силовыми чинами Украины) приехал. Он сказал, что у начальника УВД области имеется оперативная информация: на митинги люди приходят за 100– 200 гривен. Но я– то знаю, что это не так! Ринат Ахметов устроил встречу с ответственными должностными людьми киевской власти.

Пушилин: — Нам на этой встрече ночью не прямо, но косвенно было заявлено, что мы все здесь являемся террористами и преступниками и должны покинуть немедленно здание. При нас Ринат Ахметов поднял вопрос: «Почему там, в Киеве (на майдане), они герои, а здесь они в ОГА захватчики?» Ринат Ахметов при мне звонил Яценюку (новый Председатель Совета министров Украины). Прямо при нас Яценюком было принято решение: отозвать силовиков, чтобы не было кровопролития!

Какие могут быть претензии к этой ночной встрече?

Вчера была объявлена Донецкая республика. Давайте работать! Кому– то есть сегодня, что сказать. Давайте работать! У нас комендант здания не выходит на улицу. Он говорит: «Здесь собрались „коммуняки“, русский блок и партия регионов. Народ за ними не пойдет».

Молодая женщина (встает и кричит): — Это провокация, давайте работать! Срочно надо принять этот документ. Необходимо, чтобы нас в мире признали!

Екатерина Губарева (читает громко по бумаге): «Ко всему мировому сообществу, ко всем странам мира…» Читает документ «Обращение к народам мира о создании Донецкой народной республики».

Пушилин Денис. Один из лидеров Донецкой народной республики Денис Владимирович Пушилин родился 9 мая 1981 года в городе Макеевка Донецкой области Украины. В 1999– 2000 годах проходил службу в Национальной гвардии Украины. Закончил донбасскую национальную академию строительства и архитектуры по специальности «экономика предприятия». В 2002– 2013 годах занимался бизнесом. Весной 2014 года он стал активным деятелем протестного движения на юго– востоке Украины и в апреле был назначен заместителем «народного губернатора» Донбасса Павла Губарева. После провозглашения Донецкой народной республики Пушилин 15 мая был назначен председателем президиума Верховного совета ДНР. 18 июля ушел в отставку с поста председателя Верховного совета ДНР.

С августа 2014 г. — сопредседатель Народного фронта Новороссии, глава социально– экономического штаба Фронта.

Губарев Павел. Лидер политического движения «Новороссия», общественной организации «Народное ополчение Донбасса», начальник мобилизационного управления министерства обороны ДНР Павел Юрьевич Губарев родился 10 марта 1983 года в городе Северодонецке Ворошиловградской (ныне Луганской) области (Украина). Окончил факультет истории Донецкого университета. Занимался предпринимательством в сфере рекламного бизнеса, политической общественной деятельностью. Был дважды депутатом Куйбышевского райсовета в Донецке от Прогрессивной социалистической партии Украины и от блока Наталии Ветренко. В 2010 году — доверенное лицо кандидата в народные депутаты, представляющего партию «Сильная Украина».

В 2014 году Губарев стал лидером организации «Народное ополчение Донбасса». 1 марта 2014 года избран «народным губернатором». 6 марта был арестован СБУ Украины.

8 апреля 2014 года. В Донецке состоялось собрание Народного Совета Донецкой народной республики, на котором:

1) Было зачитано и утверждено обращение правительства новообразованной республики к мировому сообществу с просьбой о признании законности волеизъявления народа Донбасса относительно территориально– административного статуса своей малой родины.

2) Разработали и приняли на рассмотрение текст присяги на верность народу Донецкой республики для работников силовых структур.

3) Были утверждены правила внутреннего распорядка в здании ОГА, в частности, категорический запрет на пронос и употребление алкогольных напитков.

4) Огласили состав комитетов и председателей, для работы республики.

5) Разработали и приняли на рассмотрение программу по защите границ, расстановке блокпостов в случае силового сценария со стороны Киева.

6) Запланировали дату проведения референдума о дальнейшем статусе Донецкой республики (автономия в составе Украины, самостоятельное государство, иной вариант) — не позднее 11 мая 2014 г.

7) Было зачитано обращение к так называемому правительству Украины с требованием немедленного освобождения политзаключенных — Павла Губарева, Михаила Чумаченко и других.

Из высказываний участников собрания в ОГА 8 апреля:

ПУРГИН Андрей: «Наша Революция народная и носит левацкий характер под крышей русского мира. Тем не менее, есть подпорка и очень серьезная — это социальный протест и антиолигархических характер. Люди убедились, что та модель, по которой живем, не жизнеспособна».

РУДЕНКО Мирослав: «Мы прорвали блокаду! Мы прорвали стену молчания, стену забвения и запрета на любую другую идеологию, в том числе и социалистическую. Это вырвалось и это проявилось в Русской весне.

Очень сильный был социальный фактор, фактор социального протеста против несправедливости общества, которая существовала не только на Украине, но и в постсоветских государствах.

И вот мы видим свою миссию в переустройстве, в создании этого государства Новороссия, в переустройстве общества на более социально справедливое, и социально ориентированное, и чтобы существовали механизмы народовластия, чтобы политики, руководящий класс отражал интересы народа, и не принимал свои решения в интересах народа, а не для группы каких– то лиц олигархов. Как это, к сожалению, было, что в итоге Украину привело к краху».

ЛИТВИНОВ Борис: «Это народная революция. У меня опыта достаточно — и жизненного, и партийного, депутатского опыта, поэтому я чувствую, что нужен сегодня людям. Ведь в Революции существует очень много молодых людей, которые никогда не строили, не создавали и не участвовали в строительстве государства, поэтому я без ложной скромности… Я без амбиций, в общем– то, я берусь за любое дело там, где я могу помочь ребятам какой– то навык приобрести».

МАКОВИЧ Владимир: «Власть потакала националистам. Раковая опухоль национализма перерождается в фашизм. Раньше все это началось. Сами же власти вынудили нас. Подготовились. Это возмущенный народ. Посыл — когда оскорбили ветеранов. Потребовали снять георгиевские ленточки и выйти вон из кабинетов. Раньше заседания Совета ДНР проводились у нас на 11-м этаже в зале и бывали там спорные моменты. Есть два решения, каждое, вроде бы, правильное, но какое из них справедливо? Зал разделяется примерно поровну. И тогда я откладывал это или на час– два или до завтра. Между внешней баррикадой и средней была большая площадка, там могло собраться больше десятка тысяч народа, я выходил и рассказывал людям, о чем идет речь, рассказывал два решения. В основном своим голосом они высказывали решение. И я приходил и говорил его депутатам. И вот так решение принималось. Волеизъявление народа — я считаю, это и есть народовластие».

В Донецк, к восставшим!

12 апреля я поехал на Курский вокзал и купил в кассах билет до Харькова на поезд, отходивший в 21.15.

7 апреля сообщили, что в Донецке занята Областная Госадминистрация (ОГА) и объявлено об основании Донецкой народной республики, я решил поехать в Донецк. Я перестал верить всем новостям, в голове творилось что-то невообразимое. Много слухов, сплетен, непроверенной информации в интернете сводило меня с ума. У меня началась бессонница и ночные кошмары.

Поезд. В нашем отсеке плацкартного вагона собралась интересная компания. Парень лет тридцати, худощавый, с карими умными глазами, увлекался йогой. Он занимал место внизу справа, постелил матрас и уселся в позе лотоса.

— Ты что, йог? — спросил его сидевший напротив мужчина средних лет, толстый, с сильно прищуренным правым глазом. С ним рядом у окна сидела симпатичная, лет двадцати пяти, украинка.

— Натали — назвала она свое имя.

Мы познакомились: трое русских из Москвы и одна Натали из Украины, из Донецка. Начались бесконечные разговоры про Украину, про смену власти, про захват областной администрации в Донецке, про киевский майдан. Я в основном молчал, много говорили военный пенсионер Сергей и Натали. Сергей пыхтел, смеялся и переживал, что украинские пограничники не пустят его, а в Харькове его ждёт родня. Ночью под стук колес мне снилось ОГА, охваченное пламенем, и я, выступающий на митинге…

В 8 утра подъехали к Харькову. Вошли в вагон пять украинских пограничников и два офицера таможни. Жестко начали проверять паспорта. У меня был маленький пакет с бумагами по работе (Александр Барков — доктор физико– математических наук) и все. Когда спросили о цели визита, я полез в карман рубашки и достал визитку: физик– лазерщик.

— Так вы ученый? — в ответ я показал кучу бумаг, схем и статей по работе.

На вопрос,

— Будут ли вас встречать в Харькове?

Я ответил:

— Да, будут. Из Харьковского национального университета.

И назвал фамилию и имя человека. Киевлянина Сергея Тимченко — моего давнего оппонента по фейсбуку, с которым переписывались и обменивались статьями.

Военного пенсионера не стали мучить долго. Проверили его многочисленные сумки и отпустили. Далее подошла очередь соседа по купе — йога. Стали пытать. На вопрос, зачем он едет в Харьков, он ответил, что к девушке, забронировал в Харькове гостиницу на два дня. Вот это объяснение пограничникам показалось неубедительным, начали проверять тщательно содержимое всех сумок и вещей йога.

Проверяли долго, попросили российский паспорт, прописку и так далее. Пока с ним разбирались, я поменял рубли на гривны. За 1000 рублей я получил 320 гривен у менялы в поезде — большого мужчины с громким голосом, расхаживающим по вагону с толстой пачкой гривен. Натали отпустили быстро.

Я догнал ее в тамбуре и напросился помогать нести тяжелый бэг на колесиках. Мы вышли из вагона поезда, на платформе увидели еще один кордон из трёх милиционеров в темно- синей форме, с автоматами. Хмурый офицер спросил документы и цель поездки. Я показал паспорт и визитку — пропустили. Видимо, я не вызывал особых подозрений с длинными волосами — и чужим чемоданом на колесиках. Более похож на музыканта рок-группы, чем на боевика- революционера.

БАНДЕРОВКА

Вышли с Натали из метро в поисках автовокзала. На улицах Харькова — изношенные автомобили, много стареньких «Жигулей» — 6– ки, 9– ки, даже «восьмерки».

Ощущение машины времени усилилось. Возврат в 91- й год. Люди приветливо на русском объясняли нам, как добраться до автовокзала. Задавала вопросы украинка Натали. Все отвечают по-русски. Я спросил Натали, почему ты не спрашиваешь по — украински, Харьков, вроде бы, пока Украина.

Натали засмеялась и объяснила:

— Что я, на дуру похожа, чтобы на мове общаться? Меня здесь на смех поднимут!

Добрались до маленького невзрачного кирпичного здания автовокзала на проспекте Гагарина.

Ближайший автобус отправлялся в Донецк в 14 часов дня. Взяли билеты за 100 гривен — это примерно 10 долларов. Положили пухлый черный пластиковый «бэг» на колесиках Натали в камеру хранения, и пошли коротать время. Нашли маленькую закусочную. Заказали кофе, сэндвичей с сыром и курицей. Вкусно.

Натали описывала жизнь в Киеве и Донецке, время от времени отхлебывая кофе, заглядывая в ноутбук и показывая фото.

— Я училась на журфаке в КнГУ и жила долго в Киеве, родня и муж сейчас в Донецке живут. С мужем — он из Ивано– Франковска — познакомились в Киеве. Свой мерседес подавала назад около «Макдональдса» и задела чью– то машину. Вот и познакомились. Мы с подружкой Сарой сидели.

Наталья, разделываясь с сэндвичем и поправляя длинные черные волосы, продолжала:

— Муж — он часто, когда события на майдане начались, в Киев уезжал. У него друзья — в «Правом секторе». Стоял он с ними там на майдане. Даже платили им за это поначалу. Потом, когда майдан разошелся не на шутку, я смекнула, что там опасно уже стало и мужу говорю: «Надо немедленно ремонт в квартире в Донецке делать». Ну, он согласился и мы вернулись в Донецк. Там в Киеве в феврале– марте начали стрелять, многих ребят убили.

Автобус Харьков– Донецк. 12 апреля 2014 года. В 14.00 мы с Натали подошли снова к автовокзалу. Серый с зеленой полосой автобус ПАЗ — жестяная коробка, в Донецке будет только в 21.00, то есть через семь часов. Никакой милиции у здания автовокзала я не увидел. Автобус тронулся, на выезде из Харькова на окраине стояли слева вдоль дороги 7 студенток, жидкая цепочка, и они махали автобусу и проезжающим авто украинскими вышиванками, вытканными на длинном белом полотне — символ украинской самостийности.

Черноокая Натали, увидев вышиванки, замахала им рукой, приветствуя.

— «Бандеровка»! — подумал я без злобы.

Автобус двигался по трассе без приключений, мы выходили в Изюме. Когда подъезжали к Славянску водитель автобуса и сидевшие пассажиры начали говорить о неспокойном времени, беспорядках, в салоне услышали звук пролетающего вертолета. В Славянске я подошел к местному таксисту. хозяина серой Волги и спросил:

— «Как у вас с войсками?

Таксист ответил:

— «Нормально, нет войск, все спокойно, но кто– то вертолет видел.»

Было примерно 19 часов, и светло.

После Изюма дороги были разбитые, плохие, кочки и ухабы. сильно трясло. Смеркалось. Пошел дождь. Практичная Натали сказала, что в отеле жить дорого. И нашла мне жилье в Донецке по интернету, клацая по клавишам ноутбука, который подрыгивал на колдобинах.

Муж Натали, как оказалось, правосек, все время, пока мы ехали в автобусе, звонил ей на мобильный телефон и спрашивал, где она конкретно находится в данное время и когда будет в Донецке.

Черноокая бандеровка обмолвилась после очередного разговора, что муж готовит ей сюрприз.

У меня заработало воображение художника. Ревнивый муж– правосек Натали в черной форме подъезжает с братками к нашему автобусу на автовокзал в Донецке. И начинает убивать Баркова, как российского шпиона на глазах у толпы.

Нет, страшно не было, было интересно, что там впереди за поворотом.

От милашки бандеровки, которая видела мой российский паспорт и слышала мои высказывания в поддержку ДНР, можно было ожидать любых сюрпризов. Она явно не совсем разделяла националистические взгляды мужа, но раскол Украины не приветствовала. В Украине ее все устраивало: частые поездки к друзьям во Франкфурт в Германию, собственная квартира в Донецке, маленький бизнес в салоне красоты и обширные знакомства с взрослыми мужчинами, судьями, прокурорами, влиятельными ментами в своем крае. Черноволосая красавица Натали в своей жизни не хотела менять ничего.

Потом Натали, однако, обмолвилась:

— «Если раскол Украины неизбежен, то всё, что мне нужно — это Донецк, Киев и… трасса Донецк– Киев с бензоколонками!»

На новеньком мерине она любила совершать поездки из Донецка в Киев и обратно. Чем загадочная «журналистка» Натали занималась с энтузиазмом, можно только догадываться, но не выращиванием и продажей сельскохозяйственной продукции.

Автобус в темноте добрался до окраин Донецка. Полил сильный дождь. Было около 21.00.

Донецкий аэропорт им. Прокофьева, 12 апреля 2014 года.

Мы с Натали сошли в двух остановках от аэропорта Донецка. Вдруг она чмокнула меня на прощание в щеку, перешла на другую сторону дороги и растворилась в темноте навсегда.

Я под проливным дождем стал ждать автобуса. Ветер усиливался, стволы деревьев леса, окружающего трассу, дрожали и издавали стон, я весь промок несмотря на то, что находился под металлическим навесом остановки. Пришлось отхлебнуть кизлярского коньяка из маленькой бутылки, которую держал в кармане анарака Колумбия. В ней я пересекал год назад в шторм Атлантику. Стало спокойнее.

На 73 маршруте автобуса добрался в аэропорт.

Я знал, что аэропорт — небезопасное место. Здесь пограничники и милиция проверяют документы. Но меня удивило приятное спокойствие в аэропорту — ни баррикад, ни мешков с песком, ни милиции. По одинокому зданию терминала расхаживали одинокие пассажиры, работало несколько касс. На первом этаже нашёл автомат с кофе, выпил стаканчик каппучино. Рядом с автоматом, не разговаривая, стояли двое мужчин в черных плащах. Но спрашивать про областную госадминистрацию в Донецке и что творится в центре, я поостерегся. Выдал бы московский говор.

С противоположной стороны зала два милиционера в темно- синей форме медленно шли в мою сторону. Отвел взгляд от блюстителей порядка. И не глядя в их сторону, как учил бывший московский авторитет девяностых Садоха, отсидевший за бандитизм восьмерку, я, как можно спокойно, в развалочку, поднялся по лестнице на второй этаж. Там были только кассы. Безлюдно. Голубоглазая девушка с русой косой в белосиней форме и кокетливой пилотке стояла за стойкой. Спросил у неё стоимость билета до Москвы «Трансаэро». Оказалось — слишком дорого. Потом прошёл обширный безлюдный второй этаж, спустился по эскалатору на первый — и быстро, как удачливый контрабандист, добрался до стеклянных автоматических дверей выхода, миновав патруль украинской милиции.

На улице в лицо ударил холодный мокрый ветер. Моросило. В темноте по противоположному тротуару шёл быстрым шагом белобрысый паренёк. Он был малого роста, в черной куртке и джинсах, на вид лет двадцать.

Я догнал его и спросил:

— Как добраться до центра Донецка?

Парень чуть приостановился и сказал:

— Я иду на троллейбусную остановку. Это метров 800 отсюда.

Вместе пошли в дождливом сумраке в сторону шоссе, по которому проносились яркие вспышки фар автомобилей.

Я задал вопрос:

— Как обстановка в Донецке?

Парень в джинсах ответил:

— Я только что приехал из Луганска.

Я знал, что в Луганске, как и в Донецке, группа революционеров захватила госадминистрацию и службу безопасности (СБУ).

Парень в джинсах продолжал:

— Здесь в Донецке я только час, не знаю пока ничего. У нас в Луганске в центр никто не выходит, боятся. Уже 13 человек убили на улицах, «Правый сектор» свирепствует!

Мне стало не по себе, но страха не было. Интерес, что там впереди, за темной гранью возрастал. Дошли до остановки. Сели в троллейбус, который направлялся в центр Донецка. Салон на остановках наполнялся пассажирами– женщинами, старушками с детьми. Все разговаривали на чистейшем русском языке без «мовы», и я успокоился:

— Значит, в городе на русских пока облав нет.

Парень в джинсах попрощался и сошел на одной из остановок. Я спросил кондукторшу:

— Где лучше выйти, чтобы добраться до улицы 50 лет СССР? — это был адрес съемной квартиры, которую помогла найти Натали.

— На площади Ильича, — ответила кондукторша, пересчитывая мелочь.

С площади позвонил насчет квартиры. Надо же, подумал, даже улицы сохранили прежние советские названия. Это радовало и успокаивало. Спрашивать про ОГА прохожих пока не решился, подумал:

— Вдруг патрули в городе ищут российских диверсантов.

По дороге зашел в «Макдональдс» — хотел разменять гривны. Молодежь, девушки и парни, у всех хорошее ночное настроение — 1 час ночи. Прошёл минут пятнадцать –пока не добрался до цели.

Менеджер фирмы по аренде квартир оказалась беременной и звали ее Елена, она дожидалась меня в маленькой белой малолитражке. Она показала мне большую слишком дорогую для моего бюджета ухоженную квартиру за 300 гривен ночь и вручила ключи.

Когда она собралась уходить, я, наконец, спросил про ОГА:

— Кстати! Ну а как в вашем городе, гулять по ночам не страшно? Где находится здание, которое захватили?

Беременная менеджер начертила план на листе в клетку от руки моей шариковой ручкой.

— Вот мы. Это ул. 50 лет СССР, вот площадь Ильича, а вот Университетская улица, вот здесь здание ОГА — совсем рядом.

Я заметил:

— Ночью все– таки туда лучше не соваться, в ОГА.

Беременная женщина кивнула, думая, очевидно, о чем– то своём:

— Да!? Всего вам хорошего!

Беременная менеджер скрылась в темноте подъезда.

Я перекусил, принял душ, включил телевизор. Украинская девушка диктор в новостях на мове, которую я плохо понимал, что– то сообщала о Донецке. Через полчаса я быстро оделся и вышел на улицу. Чтобы не забыть нового адреса квартиры в Донецке, где остановился, я на ладони, на внутренней ее стороне, написал синей шариковой ручкой адрес квартиры, код подъезда, написал жирно и вышел в ночь.

На площади Ильича я увидел стоявшее такси– жигули, и попросил водителя отвезти на Университетскую улицу к зданию захваченного ОГА. Таксист посмотрел на меня, как на идиота, который в 2 часа ночи хочет прыгнуть с моста в черную муть, но сказал: «Тридцать гривен…» И мы поехали…

Донецк. Здание ОГА, 13 апреля, ночь 2 часа 30 минут.

Я выбрался из такси. Дождь продолжал отчаянно лить. Около очень большого одиннадцати этажного темно– серого здания ОГА стояли на проезжей части две белые милицейские машины. Здание напоминало темный силуэт линкора, стоявшего на рейде. По противоположной стороне улицы проходила небольшая группа женщин и мужчин с разноцветными зонтиками. Я достал телефон и мгновенно сделал фото здания ОГА в темноте, Некоторые окна ОГА светились– ярко было в правом углу на верхнем этаже.. (ред.– На 11 этаже располагался конференц зал, в котором проходило совещание по вопросам организации ДНР)

Не прошло и двух минут, как улицу пересек крепкий высокий мужчина в серой маске, бежевой куртке и вежливо сказал:

— Снимать здесь категорически запрещено.

Я поблагодарил его, а про себя подумал:

— Наверное, молодой человек из «Правого сектора» (ПС). Слышал я в Москве, что ПС оцепил ОГА и не дает никому подойти к нему.

Я отошел метров на 20 назад — и сделал еще два снимка загадочного здания, которое запрещено для съемок. Посмотрел на мобильнике сделанный снимок — Слишком темно! Ничего не видно!. Не успел я подумать, как ко мне подбежали и окружили три молодца. Тот же крепкий мужчина в серой маске настойчиво стал просить удалить все снимки, которые я только что сделал. Я сказал, что не умею удалять снимки. И это была правда, так как недавно приобрел этот недорогой телефон с камерой и диктофоном. Показал ему аппарат. Он посмотрел в него и сказал что в нем нажимать –какие кнопки. Затем стал грамотно диктовать, а я нажимать:

— Выделить всё, и удалить!

Я делал то, что серая маска приказывала. Трое крепких парней через щели балаклав, в молчании, наблюдали процедуру удаления снимков. Я подумал:

— «Во, черт, снимал, снимал в Изюме, Славянске, а теперь удалять!»

Как только серые и черные маски успокоились и отошли на метр, я прекратил стирание кадров и сохранил некоторые снимки для истории. Отошел еще на пять метров — и рука сама рефлекторно дернулась сделать фото таинственного мятежного здания ОГА, которое запрещено почему- то фотографировать Баркову.

Но только я щелкнул затвором камеры, как через секунду ко мне подбегают уже пятеро парней, в черных, серых и оранжевых балаклавах, нервно спросили паспорт, выхватили мобильник, заломили мне руки.

Стали кричать:

— «Зачем фотографируешь нас?»

Всё, думаю, попал окончательно в руки «Правого сектора», теперь, как Дмитрия Бахура на киевском майдане в марте 2014 года будут пытать и бить. Я достал российский паспорт. И сказал им, что из Москвы приехал.

Отобрали у меня паспорт и строго:

— Веди его в здание.

И тут я сообразил, что это не «Правый сектор», а наши, раз в здание повели, в здание ОГА через дорогу, и сказал на радостях:

— Да, свой я, поддержать вас приехал!

— «А зачем снимал наши лица? Вот сейчас с тобой и разберутся!»

Перешли через дорогу. Подошли к огромному зданию ОГА, стали проходить баррикады, их было три полосы, колючая проволока на бетоне, раскрашенные покрышки, обломки вывесок, бордюрный камень. Горели костры, обложенные брусчаткой мостовой площади, яркие языки пламени вырывались из раскаленных бочек, у которых грелись восставшие. Ночь. Темнота. У многих молодых парней и девчат, и людей зрелого возраста на лицах медицинские белые или зеленые маски.

— «Что– то не похоже, что ты из Москвы и россиянин, говор у тебя не московский», — резко выпалил один из шагавших за мной конвоиров.

Пришлось мне для убедительности поакать на мАсковский манер.

Я заметил, что конвой стал успокаиваться.

На площади около здания было большое скопление народу, несколько кордонов дружинников в масках. Горящие белые зрачки глаз защитников– революционеров, выглядывающие из масок, освещают дорогу в ночной темноте мне и моему конвою. Шли между выстроившимися в две шеренги бойцами — защитниками революции. Вошли внутрь здания. У стеклянной двери груда белых мешков с песком, куски колючей проволоки, серая брусчатка мостовой. Сотни, много сотен людей, все без оружия в защитных масках, некоторые с открытыми лицами, внимательно недоверчиво вглядываются во всех входящих, словно ищут скрытого врага или пробирающегося неприятеля. Меня и моих конвоиров– охранников остановили, дотошно обыскали, нет ли оружия, и пропустили внутрь.

Когда конвоиры, заломив мне не больно руку, вели через этот строй, слева в толпе я увидел знакомого по московскому университету.

«Ба, подумал я, и он здесь! Выручит!»

Сказал ему:

— О, привет!

Охранники мои так встрепенулись. С угрозой в голосе:

— А, это твой помощник! У вас здесь группа. Ну– ка, тащите и этого в службу безопасности, будем разбираться.

Я тогда расстроился. «Ну, меня понятно — арестовали. А его за что? Вот как бывает. Молчать надо было».

Пройдя освещенный холл, меня легонько втолкнули в лифт, где находились тоже находились люди в масках. Но здесь в лифте на меня и моих конвоиров уже доброжелательно посматривали. Видимо, на диверсанта и шпиона я не тянул.

Служба безопастности ОГА

13 апреля, здание ОГА. 3 часа 00 минут. Шли по коридору этажа, всюду народ, половина в масках и полумасках медицинских. Что– то делают, о чем– то разговаривают, напротив лифта у окна группа грозных молодых защитников в черных масках и куртках мирно пьют чай и кофе с пиццей. Молодежи много, средний возраст защитников здания 25– 35 лет, но было старшее поколение, более сорока лет с сединой. Стариков нет. Только у одного я увидел автомат АК.

Наконец, входим втроем с конвоем, в кабинет службы безопасности Донецкой народной республики. За столом сидит человек в кожаной куртке и в черной маске. По виду, лет тридцать, высокий и худощавый. Ему отдали мой паспорт. Я стал объяснять:

— Еле– ели прорвался через российско– украинскую границу, я — журналист из интернет– издания «Славянский Клин», приехал поддержать вас, вашу Донецкую республику!

— Снимал здание ОГА, так как нужен материал для репортажей. Ребята, с которыми имею контакт, из Челябинска, Иркутска, Иванова, Орла, Москвы и Питера и других городов готовы сюда к вам, в Донецк, в ОГА выехать для поддержки!

Главный серьезный мужчина в черной кожанке слушал меня, вертел мой паспорт, а потом сказал:

— «Ну, ребята, это наш, свой, проведите его в пресс– центр на шестой этаж — и пусть там дадут ему полную информацию».

Мне возвратили паспорт. Когда отдавали документы, я протянул ладонь левой руки и развернул ее за паспортом. Мужчина из конвоя в серой маске, на свету увидел у меня на ладони синие каракули шариковой ручкой — адрес и код подъезда. Серый в маске как возьмет сильно за руку и спрашивает:

— «А это что?!»

Показываю ладонь руки главному по безопасности, но тот адекватный мужик. Я объяснил все как есть:

— Приехал сегодня, снял квартиру на ул.50 лет СССР, здесь у меня на ладони записано все — и адрес и код. Если забуду!

Ну, все успокоились, хлопнули по плечу. Мне отдали и мобильник, и паспорт. Еще раз сказали, чтобы проводили меня с другим арестованным корреспондентом, который был Полуэктовым из «Аргументов и фактов». Такой неприятный типчик лет сорока трех с черными скользкими глазками и хитренькой улыбочкой.

ДЕПУТАТ ДНР

13 апреля, здание ОГА. 3 часа 20 минут. В комнату пресс– центра вошел мужчина с серыми честными глазами, лет сорока пяти, низкорослый и худоватый, в светло– коричневатом костюме, и миловидная голубоглазая женщина примерно лет сорока, в серо– голубом свитере. Это, видимо, была Наталья Михайловна, депутат облсовета, лидер Донецкой областной общественной организации. Журналист из «АиФ» вышел в другую комнату — разговаривать с этой женщиной в свитере, а я остался — разговаривать с мужчиной с честными глазами, который остался полным инкогнито и представился депутатом ДНР.

Депутат тепло поздоровался и предложил расположиться за столом у окна. Я сказал, что из Москвы, хочу узнать и рассказать читателям издания всю правду об их борьбе:

— Я представляю «Славянский Клин».

Депутат оживился: «Славянское Единство» на Донбассе — авторитетная организация.

Депутат достал из кармана свой депутатский знак — металлический круглый белый значок: «Депутат Донецкой Народной Республики 2014 г.» В центре располагалась пальма Мерцалова — символ Донецка.

Я, увидев этот первый знак Революции, затрепетал. Предложил продать эту реликвию за тысячу рублей. Но депутат вежливо отказался, согласился только на фото депутатского знака.

Я попросил бумагу для записи интервью, и депутат позволил выдернуть ее из пачки, лежащей на столе. На одной стороне листа была таблица на украинском языке о результатах выращивания птицы: «Вирощено худоби та птицi. Реализовано на забiй худоби та птицi…»

Первое, что депутат сообщил, но не для прессы:

— В понедельник 14 апреля на сторону восставших перейдет «Беркут» в Донецке, а также в Изюме и Артемовске (ред.– впоследствии так и оказалось).

На вопрос о «Правом секторе» депутат ответил, что теперь они боятся соваться в Донецк. Так что с сектором вопрос решен. В городе его нет или он себя не обнаруживает. Были проблемы со 150 снайперами из «Грей стоун», американской организации, но их тоже вытеснили из Донецка.

— Захват здания ОГА проходил не спонтанно, это была уже третья попытка. Еще в марте «Русский Блок» и другие организации Донецка проводили митинг у памятника Ленину, и после митинга народ пошел к зданию ОГА и пытался его захватить. Было большое оцепление милиции. Депутат заметил, что после захвата здания 7 апреля уже все силы областной МВД поддерживают восставших. На мой вопрос, кто участвовал в захвате здания, депутат ответил, что руководили захватом активисты «Русского Блока».

— В Донецке и области с 2010 года имеют большое влияние организации «Русский Блок», «Славянское Единство», «Ополчение Донбасса» и другие партии и движения, которые отстаивают идею присоединения Донбасса к России.

Я спросил про Луганск:

— Правда ли, там стоят танки с российскими флагами?

Депутат: — Нет, в Луганске — не танки, а БТРы. Да, они перешли на сторону восставших и стоят рядом с захваченным зданием областной Луганской администрации. В Луганске — там все тоже хорошо. Там, в Луганске, и здесь, в Донецке, местные власти и депутаты поддерживают нас…

Рассказал депутат и о Ринате Ахметове, местном донецком олигархе, владельце многих донбасских шахт, заводов, отелей и разного рода бизнеса в области и городе.

Депутат: — С Ринатом мы разговаривали, он контактировал с нашими (с Пушилиным и др.– А.Б.), уговаривал, но его никто здесь поддерживать не хочет. Ринат — он хочет сохранить свою империю, свой бизнес — и остаться в Украине. Мы, Донецкая народная республика, хотим выйти из Украины и присоединиться к России. Царев тоже к нам в ОГА приезжал, но его здесь освистали. Он хочет, чтобы была федерализация Донбасса, но в составе Украины…

Депутат: — С шахтерами сложный вопрос. Они все за нас. К нам 10 апреля приехали более 200 человек из Шахтерска, с шахты «Шахтерская– Глубокая». Но им администрация шахт по приказу Ахметова категорически не разрешила участвовать в митингах в поддержку Донецкой республики. Если кто участвует, его сразу увольняют. Вот такой волчий приказ. Но шахтеры все за нас. Как только понадобятся силы, они поддержат все как один. Не побоятся администрации шахт.

— Каковы ближайшие задачи ДНР?

Депутат: — Самой ближайшей задачей является организованное проведение в Донецкой и Луганской областях референдума по отделению от Украины. Депутаты Донецкого городского совета проголосовали за референдум и назначили число — 11 мая.

— Что вы можете сказать о настроениях людей в захваченном здании ОГА? Ведь со стороны киевской хунты идет постоянное моральное и физическое давление на вашу Донецкую республику.

Депутат: — Я человек верующий, православный. 12 апреля мы провели с батюшкой крестный ход, причастились. Это событие вызвало большой подъем и эмоциональный накал не только у всех верующих, захвативших здание, но и у людей, от церкви далеких. Кстати, при организации крестного хода мы столкнулись с проблемами. Митрополит Донецкий и Мариупольский Илларион, следуя запрету Украинской церкви, запретил всем донецким священникам проводить обряды и связываться с нами как с мятежниками. И только один батюшка– священник в городе согласился провести крестный ход и причастие…

Депутат написал мне номер для связи и поспешил на очередное собрание ДНР, связанное с захватом администрации в Славянске. «Беркут» отказался атаковать защитников, захвативших здание администрации.

Прощаясь, я сказал ему, что вся Россия поодерживает революцию в Донецке и обмолвился о том, что солидарен с идеями «Евразийского Союза» и его главным лидером Александром Дугиным, но, к сожалению, не обладаю полномочиями его представлять и не вхожу в это движение. В этот момент в комнату вошла женщина в синем свитере.

— НА РЕВОЛЮЦИЮ — БЕЗ МАНДАТА?! — сказала женщина– депутат с укоризной, проходя мимо с белым пластиковым чайником.

Анархист Никита

Депутат вышел по срочным революционным делам, познакомив меня с молодым бородатым парнем в красном свитере, сидевшим за компьютером Никитой Волк., по– моему, сыном женщины с голубыми глазами. Никита был без маски, доброжелательно настроен к москвичу.

Никита сказал с гордостью:

— Я по убеждениям анархист. Здесь в ОГА у нас целая группа. Анархисты поддержали восставших.

На правой руке у него я разглядел темно– синяя наколку в круге перекрестие линий большая буква «А».

Я задумался, вспомнил, что испанскую революцию 1936 года тоже поддержали анархисты, история повторяется, и я выдохнул разом:

— То, что здесь сейчас произошло, это только первый этап Революции, далее она должна развернуться, грядут большие перемены и в России.

Никита снабдил меня дополнительной информацией и скинул на флешку много фоток восставших.

«Чечня с Донецком!»

Далее я вернулся в ту строгую комнату службы безопасности, где сидел парень в черной маске и кожаной куртке. Попросил его сфотографироваться. Он охотно согласился и пригласил дружинника — маленького молодого парня с битой и в черной маске с российским гербом. Мы вышли в коридор на шестом этаже, на стенах были крутые надписи граффити синей краской из баллончика большими буквами: «Защити Донбасс!», «Чечня с Донецком!»

Потом мы возвратились в кабинет, и парень в кожанке выдал пропуск для выхода из здания. Пропуск напоминал визитку, на одной стороне был сине– черно– красный флаг ДНР, а на другой стоял штемпель синими чернилами. Он предложил мне остаться– «Куда мол пойдешь ночью!», но я сказал, что надо срочно публиковать горящий (!!!) материал в интернете для народа. Спустился на первый этаж, вышел из здания, гордо показав пропуск, прошел через три кольца баррикад из серой брусчатки и черных покрышек. Дождь кончился, на площади горели революционные костры в железных, раскаленных до красна, бочках. Вокруг них сидели защитники молодые парни и девчата с самодельными длинными деревянными битами.

Огонь в темноте будоражил кровь. В бочках бушевало пламя революционной республики. Шел шестой день Донецкой народной республики…

Я вышел из здания ОГА, добрался до компьютерного центра, и передал в инет новую информацию о ДНР. Было около 4 часов ночи, а за соседними компьютерами молодые донецкие парни весело резались в танковые игры и называли друг друга сепаратистами.

Я вернулся в квартиру на улицу 50 — летия Октября и проспал до 12 часов.

Только спустя два месяца я узнал, что депутата зовут Александр Орешин, и он является депутатом ДНР от Общественной организации Донецка «Славяне». 25 июня 2014 я встретился с ним в гостинице «Шахтар Плаза», в ресторане состоялся банкет по случаю образования Новороссии. Позывной у него был «Строитель». Он сам ко мне подошел и поздоровался. Я пожал ему руку, но никак не мог вспомнить, кто он такой… В мае перед самым референдумом я пытался с ним связаться по телефону, но строгий голос ответил, что вам перезвонят. Я думал, что служба безопасности арестовала депутата, звонить ему не стал.

В Революции все происходит очень стремительно!..

Я пил сухое красное вино с Моисеевым Михаилом и Костей, перебирал в памяти, где и когда я мог видеть улыбающегося человека в сером пиджаке. Около часа я был в задумчивости, пока брали интервью у Литвинова, у Царева, главного именинника праздника. И, наконец, я вспомнил депутата Александра, подошел к нему, пожал руку. Завязалась беседа. Подошел к нашему столику Александр Кофман, вице — спикер парламента Новороссии, и сказал, что Александра «Строителя» хорошо знает.

С Никитой Волковым мы встречались потом два раза. 7 мая 2014 г., как только я добрался до Донецка. Приехав в Донецк, я позвонил первым делом ему и приехал в офис телекомпании, расположенный в отдельном особняке около Театральной площади. Никита всё так же носил бороду и был флегматичным. Я стал расспрашивать о событиях, что происходит в ДНР. Рядом в просторной комнате шла звуковая запись видеоролика, и нас время от времени просили говорить потише.

Узнав все, что меня интересовало, я попрощался с ребятами. Взял адрес, телефон и имя женщины из пресс– центра в Славянске. Помню на мой вопрос, можно ли на тебя сослаться, он ответил, что не надо. У него были там какие– то проблемы. Со многими журналистами в военной обстановке Славянска были проблемы. Никита брал одно интервью в конце апреля в Славянске, когда начались там бои. Меня очень удивило и то обстоятельство, что Никита не находился в начале мая в здании ОГА, а размещался здесь, в особняке. При прощании он обмолвился, что его группе в последнее время не выделяют деньги даже на транспортные расходы.

9 мая мы с Никитой выезжали в санаторий «Шахтерские Зори», когда ополченцы ДНР брали роту солдат внутренней службы, которые собирались на праздник провести провокацию в городе. В «Шахтерские Зори», как выяснилось в начале 2015 года, выезжал и депутат Строитель, он занимался безопасностью. После окончания митинга два КАМАЗа с ополченцами выехали брать Мариуполь. Народ на площади кричал: «Ура!». Но вместо Мариуполя КАМАЗы свернули в санаторий»Шахтерские зори» и успешно разоружили солдат срочной службы без потерь.

В следующий раз анархиста Никиту я увидел на 11 этаже ОГА на пресс– конференции Антюфеева в 23 июля 2014. Никита тогда хорошо выглядел, борода была аккуратно подстрижена, волосы лежали на голове важно. Он светился успехом, а мне дал визитную карточку какого — то укр телеканала и сказал, что работает на них. Я спросил, можно ли с ними вместе поездить, с транспортом у нас были перебои, он ответил вежливым отказом. Ту женщину в свитере с чайником в комнате ОГА, я не встречал более, хотя находился в этом здании в июле– августе 2014 г. и даже ночевал иногда, когда летали беспилотники укров, недалеко взрывались гаубичные снаряды и били ракеты градов.

Шахтёры

14 апреля я вышел в 13.00 из квартиры на ул. 50 лет СССР и пешком направился на ул. Университетская к ОГА. Накрапывал дождь. Город жил своей жизнью. Женщины с детьми гуляли по улицам. По мокрому асфальту центра проезжали, как в Москве, много иномарок последних моделей. На площади Ильича у памятника Ленину проходил малочисленный митинг. Развевались синие флаги «Русского выбора». Выделялся плакат «Горловка», написанный фломастером. Кто– то призывал поддержать восставших. В белой одежде одинокий седой мужчина малого роста агитировал голосовать на выборах за Януковича:

— «Ну, конечно, Янукович нам не нужен. Но он свой. Надо за него проголосовать. А там он нам будет не нужен».

Я подошел, как к родному, зданию обладминистрации ОГА, прошел внутрь баррикад. Увидел справа оранжевые каски шахтеров. Они сидели и стояли рядом с железными ржавыми бочками, в которых горел огонь, они были без оружия, в полиэтиленовых плащах, с георгиевскими лентами. Все крепкие молодые здоровые парни с уверенными взглядами.

Знакомлюсь с лидером шахтеров. Его зовут Игорь Клекта.

Спрашиваю:

— Когда и откуда приехали?

— Мы из города Шахтерска, с шахты «Шахтерская– Глубокая».

— Поддерживают ли шахтеры Донецкую Республику?

Игорь Клекта отвечает:

— Да, шахтеры все поддерживают ДНР. Нам уже киевская власть надоела. Шахтеры Донбасса — все за Донецкую Республику.

— А как шахтеры относятся к Ринату Ахметову, который считается якобы уважаемым олигархом?

— Да мы его все уже ненавидим. Любви к Ринату не было никогда, а уважение уже исчезло. Он хочет только сохранить свои интересы. Нет, шахтеры — все против него, особенно когда Ахметов выступил против Донецкой республики…

Игорь:

— А сейчас, когда видно, что положение тяжелое и ОГА наше и образовали ДНР… Как говорится, в трудную минуту шахтеры всегда с народом. Раньше в акциях не участвовали, но сейчас есть информация, что будет штурм

здания, мы решили приехать. Считаем, что здесь борются за наши интересы…

Я не мог понять, почему шахтеры яростно клянут старую киевскую власть. Главной причиной была бедность, нищета шахтерской жизни в поселках. Они, шахтеры, не видели будущего, и киевская власть им надоела.

Я на автобусе от Харькова до Донецка проезжал города Изюм, Горловку, Славянск, Артемовск. Дорога местами разбитая, в кочках и пробоинах. Красивые места усеянны одноэтажными приземистыми, из силикатного кирпича избами.

ПРИЕЗД ЦАРЕВА В ОГА 14 апреля 2014 года.

В ночь на 14 апреля в здание ОГА для переговоров с восставшими приехал бывший заместитель Председателя Партии Регионов Януковича (бывшего премьера Украины) Олег Царев. Он долго ждал, чтобы его провели в здание ОГА. Олега Царева провел в здание ОГА Кофман, будущий вице– спикер Парламента Новороссии. По словам Строителя, который находился в этом зале, Олег Царев, стройный мужчина, был одет, как всегда, в изящный светлый костюм, в то время он являлся кандидатом в Президенты Украины. В ночном свете, окруженный возбужденными многочисленными восставшими с битами, в касках и черных балаклавах, выглядел Царев не очень здорово. Нет, в смелости ему не откажешь, но если бы политик с большим опытом в тот же день примкнул к восставшим, у него была бы совершенно другая судьба. Каким иногда надо быть прозорливым политику на перепутье истории. В здании ОГА в этот день он все– таки, как и олигарх Ринат Ахметов, выступил «умиротворителем» революционеров. Разница была в том, что дончанина Рината Ахметова не пустили в здание ОГА ни в ночь на 8 апреля, ни после. Олигарх из Днепропетровска Царев был первым официальным политическим деятелем Украины, которого восставшие пустили на территорию революционного здания. Встреча 14 апреля Олега с представителями народных депутатов и восставших состоялась ночью в зале пресс– конференций на 11 этаже при отключенном свете, в темноте включили фонарики и горели свечи. Депутаты задали вопрос о правомочности киевской власти. На этот вопрос ему пришлось ответить. «Да, власть в Киеве после майдана не легитимная». Только после этого с ним начали обсуждать его предложения.

Киевская власть и радикалы «Правого сектора» не простили ему эти высказывания, ошибочно считая, что Царев — один из организаторов восстания.

Главным предложением Олега Царева к депутатам и представителям восставших было отказаться от основного требования независимости Донецкой республики и скорректировать требования в рамках федерализации, более полной автономии донецкой области в составе Украины.

Далее депутаты ДНР позволили выступить Цареву на втором этаже в большом зале заседаний облсовета перед представителями народа. Ночью в зале находились восставшие в медицинских белых масках и балаклавах, много было зашедших женщин с улицы с сумками. Они явно сюда зашли не столько послушать выступавшего, а просто согреться. Уставшие глаза простых людей.

В этом зале справа от Царева при его выступлении с металлическим уличным бело– синим громкоговорителем на трибуне находился депутат ДНР Мирослав Руденко, одетый в белую водолазку с длинными рукавами, а также известный мне, невысокого роста, с карими глазами, депутат ДНР от макеевской татарской диаспоры. На водолазке на груди у Мирослава был изображен большой портрет Павла Губарева, а слева на груди был первый бело– серый металлический круглый депутатский знак ДНР. Внизу около трибуны стоял революционер в темной куртке, здоровый парень, доброе упитанное лицо которого было размалевано несколькими защитными полосами темно– зеленой краски. Он временами зорко оглядывал зал, иногда недоверчиво оборачивался назад к Олегу, который говорил на трибуне. Мирослав Руденко несколько раз выхватывал у Царева микрофон и тоже говорил уставшему народу в зале.

Царев призвал освободить томящегося в застенках киевской охранки народного губернатора Павла Губарева.

Восставший народ не принял предложения Царева по федерализации и автономии, и кандидат покинул здание, ни о чем не договорившись. Позже Царев в конце 23 мая 2014 приехал в здание ОГА с А. Бородаем и расположился в отдельном кабинете на 11 этаже в окружении многочисленной охраны из пулеметчиков и возглавил Парламент Новороссии. Как говорил А. Бородай в конце 2014, это был фальшь– старт при радужных надеждах в мае– июне 2014.

Конечно, было и положительное в приезде 14 апреля Царева в ОГА и выход на площадь к восставшим для переговоров Р. Ахметова в ночь на 8 апреля. Из– за этого силовое воздействие со стороны киевских властей на силы восстания в Донецке не началось, и атака здания ОГА, о которой так много говорили, не была начата.

«АЛЬФА» И «БЕРКУТ» — ЗА РЕВОЛЮЦИЮ

Губернатор Тарута в Донецке проявил нерешительность, боялся, пролить кровь, и видел, что известные олигархи выступают умиротворителями и переговорщиками. Очевидно Тарута к тому времени после захвата ОГА и СБУ 7 апреля, потерял контроль над силовыми ведомствами. Затем спецподразделение СБУ «Альфа» во главе с командиром Ходаковским и подразделение ОМОН «Беркут» перешли на сторону восстания. Милиция не хотела вмешиваться, и была лояльна к революционному народу. Далее власть в Донецке и Луганске и во многих городах этих областей «посыпалась», отошла в сторону и заняла выжидательную позицию. Был занят Дом губернатора Таруты на улице Щорса и снова здание донецкого СБУ, который впоследствии занимал Павел Губарев. На базе подразделения «Альфа 2» командир Ходаковский создал батальон «Восток», и совместно с батальоном «Оплот» Захарченко полностью стал контролировать ситуацию в Донецке и Макеевке. От «Оплота» отделилась в мае некоторая группа, и было создано подразделение «Русская православная армия».

Несколько слов об организации «Оплот», которая явилась силовым инструментов Революции в Донецке в апреле 2014 года. По энергичным действиям и результатам ее можно сравнить с революционными матросами Балтики в Петрограде 1917 года. Сам Александр Захарченко даже внешне похож на одного из командиров «ЦентроБалта» Раскольникова или Дыбенко с такой же интересной и сложной судьбой.

ЗАХВАТ «ОПЛОТОМ» ГОРСОВЕТА

16 апреля отряд «Оплота» под командованием Александра Захарченко и известного руководителя «Оплота» в Харькове Жилина выступил из здания ОГА, в котором размещался с 11 апреля на 7 этаже, и дерзким внезапным броском занял Горсовет в Донецке. Александр Захарченко возглавил группу из 7 вооруженных человек, занявших здание Донецкой городской администрации. Свои цели объяснил следующим образом, дав такие комментарии: «Первая наша цель — мы хотим озвучить требования к киевской власти… Будем находиться здесь, пока наши требования не будут выполнены. Мы зашли сюда с требованием местного референдума. Мы не верим „Партии регионов“, единственный легитимный орган власти в Украине — Верховная рада. И мы просим исполком помочь в подготовке референдума… Мы хотим выдвинуть свои требования Верховной Раде по принятию законопроекта Александра Бобкова о местном референдуме. Он внесен, и его отказались принимать на фракции. Чтобы они поняли, что референдум действительно полезен».

У восставших появился второй центр. Гвардейцы «Оплота» и «Востока» в конце апреля заняли в городе многие властные здания. В мае «Оплотом» была захвачена телевышка и было произведено полное переключение украинских каналов телевидения на российские.

Захарченко Александр.

Александр Владимирович Захарченко родился в 1976 году в городе Донецке (Украина). Окончил с отличием Донецкий техникум промышленной автоматики, учился в Донецком юридическом институте МВД Украины. Работал на шахте горным электромехаником, занимался бизнесом, возглавлял общественную организацию «Оплот», ее отделение в Донецке. Захарченко возглавлял группу вооруженных активистов, захвативших 16 апреля 2004 года здание администрации города Донецка.

ОПЛОТ

Общественная организация «Оплот» была создана в 2010 году уволенным из МВД офицером, Евгением Жилиным. Организация получила широкую известность на Украине в период политического кризиса на Украине 2013—2014 годов. Основными задачами общественной организации определялась финансовая, юридическая, социальная и моральная помощь семьям погибших при исполнении присяги милиционеров, воинам, которые потеряли работоспособность в бою, и воинам, которые из– за возраста или жизненных обстоятельств не в состоянии себя достойно обеспечить. Другим направлением деятельности «Оплота» было определено военно– историческое направление: недопущение героизации ОУН– УПА Степана Бандеры, финансирование раскопок останков воинов Красной Армии, уход за памятниками героям Великой Отечественной войны, прославление и возвеличивание «народа– победителя» на основании исторических достижений.

Помимо непосредственно общественной организации «Оплот» у нее есть смежные и дочерние структуры: Благотворительный фонд «Оплот», Юридическая компания «Оплот», Аудиторская компания «Оплот– аудит», Информационное агентство «Оплот– Инфо», Спортивный клуб «Оплот», Супермаркет «Оплот» в городе Харькове (в помещении бывшего супермаркета «Таргет» по адресу проспект Гагарина, 167/1). По словам лидера движения, Евгения Жилина, на начало февраля 2014 года в бойцовском клубе «Оплот» состоит 350 бойцов, а всего по регионам Украины общественная организация имеет поддержку численностью около двух тысяч человек. Это же название носит бойцовский спортивный клуб, созданный в ноябре 2011 года в Харькове президентом организации «Оплот» Евгением Жилиным при содействии Алексея Олийника. СК «Оплот» специализируется исключительно на смешанных единоборствах (ММА / Бои без правил). Одновременно клуб является и ММА– лигой, то есть платформой для проведения профессиональных чемпионатов из ММА, а также гран– при в разных весовых категориях.

В апреле 2013 года «Оплот» организовал в Киеве возле памятника Николаю Ватутину выставку, посвященную преступлениям ОУН– УПА. 150 спортсменов из «Оплота» обеспечили охрану выставки. Лидер «Оплота» Евгений Жилин во время дискуссий с представителями украинских националистов и партии «Свобода» вызвал народного депутата Игоря Мирошниченко и других представителей партии «Свобода» на поединок по боям без правил в клетке для таких состязаний в корпорации «Оплот», предложив «сторонникам ОУН– УПА» сразиться со «сторонником Красной Армии» с целью определить, за кем правда. Представители украинских националистов вызов не приняли.

Участие ОПЛОТА в событиях Евромайдана и в событиях Русской весны

17 января 2014 года представители организации «Оплот» провели в Киеве акцию по блокированию автомобилей участников Автомайдана. Организация заявила, что будет требовать от президента Украины Виктора Януковича жесткого разгона Евромайдана.

С «Оплотом» и Жилиным участники харьковского Евромайдана связывают борьбу молодых людей спортивной внешности с активистами Евромайдана. «Оплот» задерживал участников Евромайдана и передавал их милиции. В Харькове «Оплот» вместе с коммунистами охранял от снесения памятник Ленину, а в середине января 2014 г. «Оплот» почти в полном составе выехал в Киев. В конце февраля 2014 года бойцы «Оплота» участвовали в защите памятника Ленину в Харькове.

28 февраля 2014 года активисты Правого сектора захватили помещение бойцовского клуба в Харькове. 1 марта оно было освобождено пророссийскими активистами.

15 марта бойцы «Оплота» участвовали в нападении на офис «Патриота Украины» на улице Рымарской в Харькове.

14 апреля 2014 года появилась информация, что бойцы «Оплота» принимают участие в боях за Славянск и находятся в здании Донецкой ОГА. 16 апреля 2014 года активисты организации под руководством Евгения Жилина и Александра Захарченко захватили здание горсовета в Донецке.

Евгений Жилин (убит киллером в Москве на Рублевке в кафе «Ветерок» в 2016) так рассказывал об этих событиях: «Все надеялись, что будет, как в Крыму. Обратимся к России — и все будет хорошо. Общественная организация „Оплот“ была чуть ли не единственная, которая имела силовой блок на тот момент. И мы захватили здание городской администрации и защищали его, чтобы никто не грабил». В мае 2014 года от организации «Оплот» отделилась донецкая ячейка, которая теперь называется Русская православная армия.

25 мая 2014 года бойцы «Оплота» взяли под свою охрану по приказу премьера Бородая резиденцию Рината Ахметова в Донецке.

Глава 2. Референдуму В Донбассе 11 мая быть!

В Славянск!

7 мая 2014 я снова сорвался в Донецк. В столицу угольного бассейна вылетели беспокойные журналисты из Амстердама Наталья и Александр Липени, мои знакомые. Александр Липень был сторонником народовластия, социализма и искренне хотел поддержать восставших. Он имел контакт с Александром Мальцевым, активистом ДНР.

3 мая Липени сообщили мне по телефону, что прилетели в Донецкий аэропорт. А ночью 2 мая, когда их самолёт готовился к взлёту в Турции, они узнали об ужасной трагедии, о сожжении в Одессе правым сектором более двухсот молодых парней и девушек, сторонников республики. Я понял, что должен быть в Донецке. Быстро собрал походную сумку, на Курском вокзале купил билет до Ростова- на- Дону на 21.30. Из Ростова через Таганрог на поезде и электричке я добрался до пограничного пункта Амвросиевка.

Когда я выезжал из Москвы, были слухи в инете об осаде Донецка. В Славянске шли тяжелые бои, кольцо замкнули, украинские войска готовили штурм города. В Мариуполе, Новоазовске, Доброполье стреляли, каждый день были убитые и раненые ополченцы.

8 мая рано утром в Таганроге по телевизору в привокзальном кафе за чашечкой кофе я узнал, что обстановка изменилась. Оказалось, что 7 мая Президент Путин В. В. выступил по телеку и посоветовал отменить, назначенные на 11 мая референдум в Донецкой и Луганской республиках, и ждать выборов Президента на Украине, которые должны состоятся 25 мая. От этого заявления укрвоенные опешили, временно перестали стрелять по восставшему народу и чуть ослабили режим на границах.

Так Путин организовал мне коридор, а сам выступил в тот же день в хоккейной команде под номером 11 (цифра 11 случайно совпала с днем Референдума ДНР и ЛНР «11 мая» — А.Б.) и забил несколько шайб.

8 мая состоялось заседание депутатов ДНР и ЛНР, на которых постановили, несмотря ни на что, проводить референдум 11 мая.

На границе молодая симпатичная брюнетка с загадочными карими глазами, лейтенант российских пограничных войск, раскрыв мой загранпаспорт, спросила:

— А вы знаете, что там, куда вы направляетесь, опасно, там стреляют!?

Я ответил:

— Знаю, но мне непременно надо там быть.

Брюнетка влепила в паспорт печать, и я направился пешком по дорожке к украинскому пограничнику. У меня на плече кожаная черная сумка с бумагами, в одной руке я белый полиэтиленовый пакет.

Весной в мае проникнуть сквозь украинскую границу для мужчин было практически не реально. С красными паспортами заворачивали, и особенно журналистов, они потенциально были угрозой номер один для укр властей. Скучающий укр сержант в зеленоватой рубахе, сидевший в будке, хмуро посмотрел на меня, долго вертел мой красный паспорт и удостоверение о научной степени, которое я в него вложил. Для пущей убедительности, что я еду на научную конференцию в Донецкий национальный университет, я сунул ему в будку журнал «Нелинейный мир» с моей научной статьей за 2013 г., где стояла моя фамилия. Сержант «обалдел» от такой наглости, усмехнулся и поставил штамп ученому физику, доктору физ. мат. наук.

Так вышло, что рано утром 8 мая я официально перешел украинскую границу. И по дорожке дошел до стоявшей синей машины такси. Мы поехали. Улыбающийся морщинками с седой щетиной и синими глазами водитель ВАЗа, четверки, узнав, что я россиянин, стал показывать по дороге, располагавшиеся в лесах батальоны укр военных. Он говорил, что всё у нас перекопали, понаделали рвов, накопали окопов для солдат, понаставили мин, в лес не сходишь, грибов не пособираешь, лишь бы войны не было, а так получили бы мы российские паспорта и все успокоились бы:

— Что трудно напечатать паспорта? Бумаги нет? — говорил старик, показывая мне взлетевший вдруг из- за кустов украинский серый большой военный вертолет МИ-24. Видимо, подумал я, пограничник сержант срочно сообщил вертолётчикам, что в Донецк едет физик Барков!

Винтокрылый гигант, чуть наклоняясь корпусом, летел на низкой высоте, поднимая коричневую пыль над полем, шёл курсом параллельно с нашей голубой четверкой, пока мы не свернули на повороте. На перекрестке около оставленного милиционерами стеклобетонного кубика ГАИ размещался блокпост восставших ДНР. На сером бетоне стены было написано черной краской гигантскими дрожащими буквами «ДНР». Тут и там валялись черные покрышки. Дежуривших было человек пять в черных балаклавах, в темных и светлых спортивных куртках и брюках, без оружия, у двоих бейсбольные биты, один в оранжевой каске. Они остановили ВАЗ, посмотрели в салон и пропустили. Мы добрались до Амвросиевки. Отсюда шёл рейсовый автобус ПАЗик до Донецка. Водитель с морщинками пожелал мне удачи, а я увидел на остановке ожидающего молоденького солдата срочника ВСУ в полной парадной летней зелёной форме с аксельбантом и погонами. Краснощекий солдат мирно расположился на скамейке, не спеша жевал бутерброд и разглядывал рекламу в газете. Мне это показалось странным. Противник! А никто не берёт его в плен? В Славянске стреляли и убивали на раз, два, три!

Из салона автобуса, по дороге в Донецк, я не заметил признаков надвигающейся войны. Мирные жители шли солнечным днем по улицам с детьми, в ларьках покупали газеты, продукты. Солнечные лучи создавали атмосферу праздника. На центральной площади женщины в цветных плащах копошились в земле на клумбе, ухаживали за цветами.

Добравшись до города, я позвонил в агентство по аренде квартир, услугами которого я воспользовался в мой приезд 13 апреля. Вместо беременной женщины менеджера меня встретил активный парень в белой рубашке и джинсах, 35, показал мне двухкомнатную квартиру в центре, на ул. Постышева за 150 или 200 гривен за сутки. Попросил предъявить паспорт. Я сначала отказался, подумав, что увидев российским паспорт, он сдаст меня правосекам. Но парень сказал, что не надо волноваться, он за ДНР, но так положено, в целях безопастности, т.к. в город въезжают прокиевские диверсанты, и надо их отслеживать и обезвреживать. Когда он вышел, я включил телевизор и услышал голос депутата Рады Ляшко, который долго ругался на мове и призывал убивать русских.

Я выпил чаю с вкусными донецкими плюшками и направился к знакомым Липеням. Они жили в десяти минутах хотьбы в сверкающем зелено- голубыми стеклами небоскребе, в отеле Интернациональ. Прислуга 4-х звездочного небоскрёба в синей форме — вышколена, но жильцов мало. Холл — пуст. Революция! Отель принадлежал, впрочем, как и многие объекты бизнеса в Донецке, олигарху Ринату Ахметову. Липени, увидев меня, бурно приветствовали при встрече.

Голландцы не теряли время зря, активно действовали в ОГА, познакомились с лидерами, и уже взяли видеоинтервью у Пушилина, Пургина, Маковича, М.Руденко, представителей казачества и других деятелей ДНР. Экономист Пушилин попросил экономистку со кандидатской степенью Наталью Липень подготовить какой-то текст экономического плана развития ДНР, а Литвинов — текст для выступления на митинге. В мае корреспонденты и граждане предлагали помощь республике и ожидали от революции многого, а ОГА напоминал улей, в котором по этажам перемещались многочисленные группы восторженных и ошалевших от воздуха свободы журналистов и операторов с камерами и планшетами, приехавших на революцию со всего мира.

Как оказалось, в три часа дня Липени должны были брать интервью у председателя ЦИК, Центральной избирательной комиссии, у члена Президиума ВС Д Н Р Литвинова Бориса Алексеевича. Липени пригласили меня на встречу, и я с радостью согласился. На встрече присутствовал помощник, куратор по проведению референдума, депутат Буденовского районного Совета в Донецке Скакун Павел Петрович.

Когда Литвинов Б. А. узнал, что мой материал будет опубликован в «Завтра», он много теплых слов сказал об Александре Проханове и о газете «Завтра»:

— Я всегда слежу за материалами, которые публикует Александр Проханов и «Завтра». К Проханову отношусь с большой симпатией и искренним уважением. Имею на личном компьютере выделенную ссылку вашего издания, черпаю от изучения материалов всегда поддержку идейную и духовную для своих действий.

Я задал Литвинову несколько вопросов:

— Борис Алексеевич, скажите, почему все депутаты проголосовали сегодня, 8 мая, за проведение референдума в ДНР 11 мая?

— Процесс подготовки референдума уже запущен. Остановить его или перенести день референдума — это означает сейчас предать народ. Народ нас не поймет. Референдум — это наш ответ киевской «власти», которая ведет войну с Донецкой народной республикой. Народ хочет высказать свое мнение и отношение к Донецкой народной республике и отношение к этой войне, которая развязана против народа. Референдум — это единственный способ избежать долгой большой войны. Именно народ, жители Донецкой области должны выбрать свой собственный путь развития и решить, как и с кем нам жить дальше. Донецкая область дает почти пятую часть промышленного производства Украины. На данный момент в поселках и многих городах области люди живут беднее, чем в западных областях. После событий, произошедших в Одессе, после этой резни собственного народа, устроенной киевской хунтой и фашистскими молодчиками, уже ни у кого нет сомнения, киевская «власть» — это не наша власть.

— Каковы особенные моменты голосования? В некоторых районах, например, в городах Славянск и Краматорск, идут бои. Где и как будут голосовать там люди?

— Да, обстановка в некоторых районах напряженная. Это уникальный референдум: как по срокам подготовки, так и по обстановке его проведения. Главное, референдум должен показать, что весь народ Донецкой области, большая его часть, поддерживает идею создания Донецкой народной республики. Технически к референдуму все готово. Заканчиваем печатать и развозить 3,2 миллиона бюллетеней, по количеству избирателей в области. Всего мы имеем почти 2400 избирательных участков. Почти все участки располагаются в привычных для избирателей местах. Жители, где проходят военные действия, поедут голосовать в соседние ближайшие районы. Это относится к городам Славянск, Краматорск, Мариуполь, Белоозерск, Александровск, Доброполье.

— Почему в анкете по голосованию имеется только один вопрос?

— Мы долго думали и спорили, сколько вопросов оставить в анкете по голосованию. Главный на данный момент все– таки вопрос о том, как люди проголосуют или выскажут свое отношение к Донецкой народной республике. Вопрос, поддерживаете ли вы Акт провозглашения государственной самостоятельности (суверенитета) Донецкой народной республики, основополагающий на сегодня.

— Что вы ожидаете в результате проведения референдума?

— Референдум всенародно может подтвердить решение о провозглашении Декларации и Акта о суверенитете Донецкой народной республики. Положительным результатом референдума будет придана легитимность Акту и Декларации, которые были провозглашены 7 апреля 2014 года в сессионном зале Донецкого областного совета.

— Как вы думаете, какими будут результаты референдума?

— Мы провели до 5 мая уже два социологических опроса– исследования. Оба эти опроса дали примерно такой расклад: большинство жителей Донецкой области поддерживают Донецкую народную республику и проголосуют «За» примерно 60– 70%. Около 17% не определились с ответом на этот вопрос. Остальные могут ответить отрицательно или не прийти на референдум. Каждый оставшийся день изменяет показатели. Военные действия киевской «власти» ускоряют процесс поддержки жителями Донецкой народной республики. На процент голосования повлияет одесская кровавая резня 2 мая, устроенная под руководством киевских «властей». Народ это хорошо понимает и чувствует.

— Как повлияет на итоги референдума и последующие события недавнее освобождение лидера восставшего народа Павла Губарева?

— Революционные события в Донецкой народной республике развиваются очень стремительно. Павел Губарев являлся таким народным лидером восставшего народа, своеобразным взрывателем народного гнева. К сожалению, с момента ареста Губарева, произведенного 7 марта, прошло два месяца, и его киевские надзиратели держали в полной изоляции. Павлу Губареву, несомненно, нужно время для адаптации. Сразу после своего освобождения 7 мая Губарев выехал со своими единомышленниками в Славянск, в штаб самообороны Славянска.

— Как вы оцениваете влияние олигарха Рината Ахметова на политическую жизнь Донецкой народной республики на данный момент, 8 мая?

— Ринат Ахметов занял выжидательную позицию по отношению к власти Донецкой народной республики, он сейчас политически нейтрален. Какую позицию он выберет после референдума 11 мая, не знаем. Прогнозы строить не будем. В основном из- за такой «нейтральной» позиции некоторые шахтерские организации также пока не определились формально, администрации некоторых шахт под угрозой увольнений не давали участвовать шахтерам в митингах и манифестациях. Хотя в душе все шахтеры — за Донецкую народную республику. Шахтеры понимают, что Донецкая народная республика — это их шахтерская власть.

— Какую оценку вы даете военным действиям, направленным на подавление Донецкой народной республики?

— Основным источником финансирования военных действий киевской «власти» является олигарх губернатор Днепропетровска Коломойский. Он осуществляет финансирование «национальной гвардии» хунты и откровенно националистических организаций типа «Правый сектор». Руководитель «Правого сектора» Д. Ярош перенес свой «штаб» в Днепропетровск. Ярош являлся в прошлом помощником В. Наливайченко, который по нашим некоторым данным является агентом влияния США. В. Наливайченко является организатором этой фашистской организации «Правый сектор». Все очень серьезно. На карту поставлены финансы и власть Коломойского и все его состояние. Поэтому Коломойский финансирует открыто, напрямую военные действия, направленные против Донецкой народной республики. Но у него не хватит сил подавить народное выступление.

— Почему не происходит политического объединения в руководствах двух республик — Донецкой и Луганской?

— Конечно, две республики должны иметь единое руководство — и политическое, и военное. Этот вопрос со временем разрешится. Давайте дождемся итогов референдума 11 мая. Это действительно неординарное историческое событие не только для жителей Донецкой области, но и жителей всей Украины и России…

Когда прощались, я пожелал удачи в проводимом референдуме и в ответ услышал теплые слова: «Передавайте Александру Проханову наш горячий привет от Донецкой народной республики!»

ЖИЗНЬ В ЗДАНИИ ОГА В НАЧАЛЕ МАЯ

В апреле 2014 года, в мой первый приезд, в ОГА я наблюдал сотни молодых парней и девчат в гражданке, лица закрывали разноцветные балаклавы и маски. В атмосфере восставшего здания витали чувства возбуждения свободой, независимостью революционного народа и пронзительная тревога неизвестности — возможного штурма.

8 мая на площади около здания ОГА изменений было мало. На краю площади стоял зеленый пограничный столб, указывая, что здесь проходит граница ДНР, далее стояла та же брезентовая палатка, украшенная флагом ДНР, в которой в апреле производилась запись в ополчение в Славянск, три непреступных кольца баррикад из брусчатки и покрышек, по- прежнему, окружали ОГА. Защитники, их было теперь не очень много, на площади человек 50, сидели у своих коричневых обгорелых бочек. Тут и там стояли и обсуждали новости группки людей. У дверей стояли грозные вооруженные автоматами бойцы батальона «Восток», полдюжины, в камуфляже, в разгрузках и требовали предъявить пропуск.

Объявления на стенах здания ОГА в мае 2014

Вход был перегорожен баррикадой из черных покрышек и булыжника, развернутыми мотками блестящей колючей проволоки, кирпичами и серыми мешками с песком. В холле справа от стеклянных дверей размещался склад медикаментов, и лежали зеленые ящики с гуманитаркой, полевые брезентовые носилки, возле которых главврач ОГА Евич давал интервью «Лайф-ньюс». Тут была организована временная столовая. Кухня располагалась в гардеробе. Добродушные женщины варили суп и кашу в котлах, и защитники ОГА обедали, сидя на деревянных лавках за длинными столами рядом с раздевалкой, смотрели на экраны телевизора, по которому крутили новости российских каналов. Можно было бесплатно получить чай, салат, хлеб с вареньем. Я там иногда питался. За бутерброд, который я съел в ОГА, мои голландцы покрыли меня «позором»:

— Барков «объел» ополченцев!

На стенах коридоров были развешаны плакаты, детские рисунки, фотографии провокаторов, помню фото Бабченко. Интересная выставка художеств, объявления: «получи оружие в комнате 602», «запись в дружины в такой- то комнате», про трезвую жизнь в революционное время, про фашистскую власть и врагов.

На лестничных пролётах этажей сидел революционный народ, просто так никого никуда не пускали. Здание было поделено на сектора. Сколько дверей в ОГА –столько было и «блокпостов». В каждом секторе двери охраняли восставшие крепкие молодые парни с длинными битами. Биты с железные наконечники. Рукоятки обмотаны пластиковым проводом.

Шлем, бейсбольная бита, черные покрышки и коктейль Молотова были символами революционного времени. В третью мою поездку на Донбасс в июне 2014 г. в военное время, когда Донецк находился в осаде, я с коллегой из «Завтра» Михаилом Моисеевым получили кабинет для работы на 7 этаже. Мы нашли в кабинетах раритеты апрельской революции и бережно хранили их, как символ славного времени. Оранжевая каска с надписью: «Крым уже дома» гордо размещалась наверху на сейфе. А внутри сейфа на нижней полке находились пара зеленых бутылок с коктейлем Молотова, а рядом с сейфом стояла шикарная бейсбольная бита с синей проволочной рукояткой.

На одну дверь — от трех до пяти молодцов! Молодцы кричали всем входящим: «Пропуск!» А рядом на столике, как правило, стоял ящик с прорезью для денег, с надписью «На помощь!»

У некоторых восставших я видел пистолеты: револьверы, ТТ, Макаровы в кобурах. Можно было заметить человека с автоматом или с охотничьим ружьем, но вооруженных было мало.

Один раз в холле выстроилась очередь, человек сто, к столу. Очередь увеличивалась на глазах. Подходившие молодые парни и девушки весело обменивались новостями. За столом сидели два строгих мужчины в камуфляже и оформляли документы. Я наблюдал за процессом. Вдруг ко мне, чуть толкнув в бок, обратился иностранный корреспондент из Рейтера. Он, ужасно выпучив глаза, спросил по-английски:

— Is this people to Slavinsk? –Эта запись в ополчение в Славянск?

Я кивнул ему, мечтая о будущем революции, и уверенно сказал «Yes!», а сам подумал: «А что, если так?» Подошел к стоящей в очереди красивой длинноволосой девушке в джинсах и выяснил, что молодежь, которая отстаивала Революцию с апреля, получала новые временные пропуска для прохода в здание ОГА.

В мае месяце вид пресс– центра ДНР на 7 этаже изумил: было строго, не как в первый раз в апреле. В светлой объемистой комнате расставлены компьютеры, за ними сидели адекватные парни. Здесь работал знакомый Александр Мальцев. Получить корреспондентскую аккредитацию в ДНР мне было несложно.

Аккредитация — это регистрация, которая позволяла журналистам появляться в разных местах и брать интервью, это был основной документ в ДНР. Мои знакомые голландцы, когда узнали в Донецке о пресс картах, которые потребовали от них для оформления аккредитации, срочно заказали их в Европе. На следующий день они у них были…

За одним — Странник. Я обратился к нему, сказал, что был в ОГА в апреле, он спросил: где я печатаюсь. Я ответил, что в «Завтра» и имею группу в фейсбуке. Он посмотрел мои статьи в «Завтра» о ДНР, взглянул на фото шахтеров в фейсбуке, одобрительно почмокал. За другим столом размещалась Клавдия Кульбацкая, секретарь и главная вдохновительница центра, распечатывала пропуска.

Клавдия потребовали у меня, кроме паспорта, пресс- карту, а я не знал, что это за документ. Возникла проблема.

Я сказал:

— Никаких сюда бумаг не брал, обыскивают на границе. Особенно корреспондентов!

Клавдия насупилась, откидывая белые длинные волосы назад.

Тогда подошел Странник и проговорил:

— Надо товарищу Баркову пропуск всё-таки выписать..

Клавдия улыбнулась и поставила на моей аккредитации печать ДНР.

Голландцы смеялись и были удивлены:

— Без пресс-карты нам не давали аккредитации ДНР –пришлось заказывать из Германии за двести евро за штуку.

Я ответил:

— Ну это западным журналистам непроверенным не дают, а Барков свой… товарищ революции.

После оформления аккредитации ДНР мы разговорились с Сергеем «Странником» из Харькова. Он знал работы и лекции А. Дугина, цитировал их, имел с контакт с Гельевичем

Далее я переговорил с Александром, молодым защитником, в черных очках и зеленой майке, у него под мышкой в черной кожаной кобуре, как у детектива, находился черный револьвер.

А в третий мой приезд, 23 июня в здании ОГА я увидел полный порядок. Оно было очищено от большого количества охранников, только на входе была охрана, которая пускала по пропускам, несколько серьезных автоматчиков батальона Восток в камуфляже, а по этажам можно было проходить свободно. Только на девятый, десятый, или одиннадцатый этаж не пускали, там размещались Бородай с Царёвым, а потом Литвинов и Захарченко. Там была своя охрана с пулеметами. А восставших парней с битами уже не было, их вежливо убрали оттуда. И было плохо. А что?! Ребята старались, старались, а их «ушли» вместе с матрасами. Евич ушел из ОГА.

Они там сидели, рисковали, отвоевывали…

Акция по устранению из ОГА восставших была правильной, но у многих простых парней, которые рисковали жизнями в первые дни захвата ОГА в апреле и мае, остался горький осадок, что «спровадили». Многие из них записались в ополчение, стали командирами взводов, рот, погибли в боях за Новороссию. Немногие, разочаровавшиеся вернулись домой, уехали в Крым или Москву. Надо отдать должное их мужеству в первые дни восстания. Никто не знал, как пойдут события. Вспомним октябрь 1993 года. В Москве по Белому дому с восставшими депутатами, в котором находился и Александр Бородай и Михаил Моисеев, начали стрелять из танков по приказу Ельцина и Грачева без философских колебаний.

ЯВКА НА РЕФЕРЕНДУМ

11 мая 2014 г. «В 8.00 открыли 1200 участков в Донецкой области. Референдум Донецкой народной республики состоялся. Жители Донбасса не помнят такой активности. Избирательные урны пополняются бюллетенями быстро.

11 мая я посетил несколько избирательных участков в Донецке. Молодые, взрослые люди и старики. Они пришли голосовать за свою власть. И все голосуют ЗА! ЗА Донецкую народную республику!

Люди находятся в приподнятом, праздничном настроении.

По словам избирательных комиссий участков, явка на референдуме 11 мая намного выше, чем на президентских выборах. Проголосовало больше чем 60% людей по спискам.

Референдум освещают аккредитованные журналисты с новостных каналов мира, таких, как ВВС, Рейтера, из стран Евросоюза.

11 мая к 15.00 дня можно сказать смело: в Донецкой народной республике референдум состоялся, так как проголосовало активное население, примерно 60% людей.»

ДОНЕЦКАЯ РЕСПУБЛИКА — ЛЕГИТИМНАЯ!

12 мая 2014 года. «Денис Пушилин, сопредседатель Президиума Верховного Совета Донецкой народной республики сегодня, 12 мая, огласил результаты референдума, проведенного в Донецкой области 11 мая 2014 года.

Весь зал на пресс– конференции зааплодировал и встал, когда Денис Пушилин озвучил цифру «ЗА». Донецкую народную республику поддержали 89,7% участвовавших в голосовании!

Сопредседатель Президиума Верховного Совета Донецкой народной республики Денис Пушилин огласил в 17.00 обращение Донецкой народной республики о своем суверенитете. Донецкая народная республика обратилась с просьбой о включении в состав России.

Денису Пушилину, родившемуся 9 мая 1981 года, исполнилось в 2014 г. 33 года. Возраст Христа. Общение с ним говорит о его высокой эрудиции и компетентности в политико– экономических вопросах. Он умен, быстро схватывает и анализирует поступающую информацию».

12 мая я посетил Донецкий национальный технический университет и разговаривал с профессором, проректором университета. Он подтвердил, что не было никакой агитации за референдум. На его участке голосования в Донецке на двери подъезда дома было повешено маленькое объявление, где находится избирательный участок. Профессор сказал, что не помнит такого активного участия в выборах даже во времена Советского Союза.

Большая часть жителей ждет присоединения к России. Это можно в городе услышать от водителей такси, менеджеров фирм, шахтеров, служащих, преподавателей и студентов.

Гражданская война в Донбассе, которая вступила в новую фазу, будет разгораться».

Перечитывая эти строки 13 сентября 2014 года, могу добавить, забегая вперед, что Литвинов Борис был выбран после Пушилина Председателем Верховного Совета ДНР, а Скакун Павел являлся в это время его заместителем по министерству управления делами Правительства ДНР.

На втором этаже здания ОГА располагалась медицинская часть, весь этаж слева занимал главный врач ДНР Юрий Евич.

Александр Барков рвётся в Славянск

Официально приехать в Славянск с российским паспортом в середине мая 2014 года было практически невозможно и опасно.

На въезде в Славянск со всех сторон стояли блок посты Национальной гвардии. Со стороны Краматорска находился укрепленный блокпост №5, дорогу перегораживали 6 бронемашин десанта или БМД-1. Укр военные досматривали все автомобили, и если обнаруживали в ней россиянина с красным паспортом, то могли арестовать, избить, надеть на голову черный мешок и доставить в Службу безопасности Украины. Именно так и произошло через две недели после моей поездки в Славянск с двумя корреспондентами из телеканала «Звезда» Андреем Сушенковым и Сергеем Малышевым 6 июня, когда они направлялись в Славянск. Их арестовали на блок посту под Славянском рядом с Былбасовкой. После освобождения Сергей Малышев рассказывал: «Связали наручниками, а дальше — балаклавы — и резко– резко по нарастающей. И вот мы уже сидим в яме с полиэтиленовыми пакетами на голове от картошки или сахара, связанные наручниками. Вертолет — и непонятно в каком направлении». Их только схватили, а могли и расстрелять…

11 мая успешно закончился референдум. В то время я снимал двухкомнатную квартиру на ул. Постышева в центре Донецка, недалеко от гостиницы «Интернациональ», в которой жили знакомые журналисты из Амстердама. Я часто заходил в гостиницу по утрам и надолго оставался в бизнес– центре, выкладывая свои материалы в интернет газету «Завтра», в издания Дугина Александра, евразийцев, в фейсбук и др. Там стоял один компьютер и по утрам не было никого. Когда голландцы уехали, я стал чаще посещать интернет– клуб «на брусчатке» рядом с площадью Ильича.

Несмотря на бои в Славянске, в Донецке было спокойно, шикарные иномарки гоняли по улицам, работали магазины, кафе и рестораны. Работали заводы, фабрики, вузы и техникумы, как в мирное время.

Меня очень интересовал Славянск и удивительная фигура Стрелкова Игоря. О стрелковцах писали, как о героях.

В кафе «Пирамида» вечером мы отмечали отъезд голландцев, и к нам зашёл Александр Мальцев. Он рассказывал, как в апреле штурмовал здание ОГА, про работу в пресс центре. Александр взаимодействовал с Председатем В С ДНР Пушилиным Денисом, и знал горячие новости. Мы обсуждали и спорили о будущем республики и её лидерах, и соглашались, что сложно и непонятно, как оценить нынешние события.

Александру Мальцеву я задал вопрос:

— Можешь ли ты посодействовать мне попасть в Славянск?

Александр Мальцев ответил:

— Это практически невозможно! Даже если ты попадешь в Славянск, думаешь, тебя допустят к Стрелкова взять интервью? Не надейся!

Александр побыл с нами и пошел на очередное ночное патрулирование по городу. В Донецке ожидали провокаций Правого сектора.

Утром 13 мая я направился в ОГА в пресс центр. Прошелся по площади и между баррикад, увидел возле бочек знакомых шахтеров. Игорь Клекта узнал меня. Я ему подарил книгу Екатерины Рысь.

Подошли другие парни шахтеры и в шутку спросили, почему книга только одна. Далее я двинулся на 7 этаж в пресс центр. Поговорили о харьковских делах с Сергеем «Странником», перекинулись шутками с Кульбатской и охранниками.

Сергей посоветовал зайти на 2- й этаж к главврачу ДНР Юрию Евичу. Наталья Липень брала у него интервью до меня дней пять назад.

На втором этаже, как и на других перед входом в коридор сидели повстанцы в черных балаклавах и без них, но без оружия. Я сказал, что иду к Евичу брать интервью. Меня обыскали, но пустили.

ГЛАВНЫЙ ВРАЧ ОГА ЕВИЧ Юрий

Захожу в кабинет. На правой стене от двери висят два портрета — Путина и Берии.

Под ним сидит улыбающийся сорокалетний мужчина — главврач Юрий Евич. С такой же головой, в таких же очках, как у Берии. Он родом из Горловки, закончил Московский университет дружбы народов, далее — аспирантура в Донецком медицинском университете, защитил диссертацию по хирургии в Симферопольском университете на тему «Диагностика и лечение повреждений диафрагмы», работал в Москве. Как только начались события в Донецке, тут же бросил все и приехал в ОГА. За своей судьбой. Стал там первым главврачом ДНР.

Евич Юрий был обрадован российской помощью: «Приехали из России наши северные братья!»

— В здравоохранение Донбасса деньги не вкладывались и оно развалилось. Многие клиники врачи приватизировали и они стали для них источником дохода. Я за наведение порядка, хорошего врача народ прокормит. Я не вижу процедуры выдачи медикаментов без масштабной чистки структуры здравоохранения…

— Ринат Ахметов вполне адекватный политик, главное — зрелый. Сейчас сталкиваются интересы всех, как в Гражданскую войну…

Юрий добрым словом упомянул Татьяну Дмитриевну Бахтееву, народного депутата украинской Рады от Донецкой области. И еще раз сказал, что

— Здесь надо почистить структуры, а потом займемся и Киевом. А с олигархами будем разбираться — с каждым по– особому…

— Кроме обычных медикаментов, главное, инсулина, есть потребность в психотропных. Сейчас в народе процветает истерия, паника, идет информационная бойня своего народа…

Евич Юрий оказался ярым фанатом Вячеслава Шурыгина, писателя «Завтра», участника афганской и чеченских войн, автора многих книг. Юрий даже сказал по своему убеждению:

— «Шурыгин сейчас является заместителем Проханова, но так как Проханов уже не очень молодой, ему тяжело, то Шурыгин фактически — главный редактор и мне дает писать иногда в своей газете…»

Я не знал точно конкретной обстановки в «родной» газете в настоящий момент. Все менялось в жизни очень быстро, как революционный процесс.

Заместителем редактора газеты «Завтра», как я выяснил позже, являлся Андрей Фефелов, сын Проханова.

Я не стал спорить, и на волне нашего с Шурыгиным успеха задал свой сакраментальный вопрос:

— А нельзя ли как– то попасть в Славянск?

Евич:

— В Славянск? А у нас сейчас туда машина пойдет с гуманитаркой для детского дома. Подождете часок, пока всё погрузят?..

А пока я познакомлю с нашей героиней Надеждой.

ВРАЧ НАДЕЖДА

Надежда закончила Донецкий национальный медицинский университет им. М. Горького. С защитниками Донецкой народной республики с марта месяца. Из Донецка. Не замужем. На баррикадах нашла любовь, познакомилась с парнем. Красавица! Сейчас прикреплена к специальному отряду «Оплот», который охраняет телестанцию в Донецке. Дело очень ответственное и важное. В Славянске Надежды не было, но она в Донецке выполняла функции санинструктора и медсестры, оказывая первую помощь раненым защитникам здания ОГА в дни штурма…

Донецк — Славянск

Славянск, 13 мая 2014 года.

Я вышел из здания ОГА и обратился к водителю новенького серого джипа «Фольксвагена», что мол еду с ними в Славянск.

— Русские документы, русские деньги есть? Давайте сюда…

Водитель Александр «разоружил» меня, забрав и паспорт, и аккредитацию ДНР, и деньги, аккуратно их сложил в специальный секретный ящик в сиденье, в джипе. Я остался совершенно пустой.

Он посмотрел на меня, вздохнул и начал инструктировать меня:

— Так, если спросят на блокпосту нацгвардии, кто вы, скажете, что….вы работаете врачом– акушером в Донецке, едете принимать роды, вас только, только сняли с дежурства, и поэтому документов никаких с собой не захватили!

Я стал помогать таскать синие упаковки с памперсами в джип, а про себя подумал о своем чистом русском мАсковском произношении. Черт возьми! Какое интересное меня ждет приключение!…

После погрузки памперсов подошел ополченец Медведь с Максимом, из Дружковки. Они были одеты в гражданскую одежду.

В гущу памперсов Медведь молча, ни у кого не спрашивая, запихнул упаковки с полевыми рациями. Машина тронулась и мы поехали в самый опасный город на континенте… в Славянск.

Могучий по комплекции ополченец Медведь из Дружковки разместился справа от водителя Александра «Фольксвагена», а на заднее сел в зеленой ковбойке худой голубоглазый Максим, рука в гипсе перевязана, за поясом в него — большой охотничим ножом в ножнах. Руку ему сломали недавно наши же ополченцы на одном из блокпостов. Увидели у него страшный нож, как кинжал у кавкавца, хотели его разоружить, а Максим стал вырываться, и бойцы сломали ему руку. Вот в Донецк, в ОГА в медчасть ездит на перевязки. Боевой парень… Рядом со мной сел Юрий Легстутис, позывной «Прибалт», депутат ВС ДНР первого созыва, 35, — будущий и.о. министра культуры ДНР. (Прокручивая вперёд, скажу, что Прибалт находился с ноября или декабря 2014 временно «на подвале» по подозрению в злоупотреблении после ноябрьских праздников в Донецке. Я лично ни в какие злоупотребления не верю. Легстутис Юрий — честнейший и отважный человек).

Медведь из 12 дружковкой роты Саланг и депутат Прибалт обсуждали бой в Семеновке 5 мая, в котором погиб командир из Крыма, имевший позывной также Медведь, о рациях, об оптических прицелах, которые следует купить на рынке. Медведь особо уделял внимание оптическим прицелам для СВД и СКС (СВД-винтовка Дегтярева, СКС-карабин Симонова), и их креплению на стволы. Показывал фотки с мобильного телефона, где он стоял с минами 120 — го калибра, и ради хохмы прикладывал мину к причинному месту. «Удалые парни,» — подумал я.

Мы на сером Фольксвагене проехали по пути из Донецка в Дружковку, высадили Медведя и Макса, и через Краматорск, несколько блокпостов въехали в Славянск.

Блокпост нацгвардии располагался в 1 км от въезде в Славянск рядом со стелой. Поперек дороги стояли шесть боевых машин десанта БМД-1. Около БМД расхаживали укр десантники. Они осмотрели и пропустили нашу машину. Справа в пролеске были видны еще несколько БМД. Еще через пару километров был первый блокпост Славянска. Здесь стояли наши — из ДНР, в защитной форме, но почти все без оружия. Один АК на десять человек. Въехали в Славянск. Улицы окраин — пустынны. В центре мирные жители передвигаются не спеша. Приехали в штаб ополчения к Стрелкову И. И., который размещался в здании бывшего СБУ.

«Мухи? — Это серьёзно!

Разговор в легковой машине между водителем Александром, депутатом ДНР, позывной «Прибалт» и Александром Барковым.

Едем в Славянск 13 мая 2014 года.

Водитель Александр: — Сейчас пост наш будет.

Подъезжаем к ополченскому блокпосту. Тут и там разбросаны горы черных покрышек. Стоит поперек дороги большая грузовая машина ЗИЛ с салатовым кузовом. Слева и справа сидят, где по одному, где стоят группой в черных масках ополченцы без оружия, они внимательно смотрят, как мимо них проезжают машины. Наш автомобиль встал в очередь. Впереди нас пять легковых машин — старенькие красные «Жигули», далее серебристая иномарка джип.

Прибалт: — Ждут, оттуда колонна двинулась. Потом наша пойдет. Ну, вроде поехали. На этом фоне лучше всего колоритный в клетчатой рубашке хорошо смотрится.

Водитель Александр: — На блокпосту — ежи противотанковые, из швеллеров поварены. С берданкой сидит товарищ.

Прибалт: — А что делать?… Да, горело хорошо тут.

Видны остатки пожара. Далее выехали на трассу и помчались быстрее. Быстро обогнали красные «Жигули», старенький белый «Запорожец», две большие фуры МАЗы оранжевого цвета с прицепами. Подъезжаем к Славянску.

Водитель: — Вот слева, смотрите, Александр, как на ладони, вот — телевышка, гора Карачун. Вот она, полностью заблокирована укрвойсками. Высотка, господствующая над городом. У, вот он и постик.

Александр Барков: — Это украинский?

Водитель: — Вот флаг, чей? Видишь?

На самом деле, я не вижу. По прямой дороге с негустой и невысокой зеленью по сторонам подъезжаем к укр– БМД (броневая машина десанта), становятся различимы цвета сине– желтого флага, развевающегося на башне. На башне БМД сидит пулеметчик, а возле расхаживают укрсолдаты с автоматами.

Прибалт (обращаясь к Александру Баркову): — Тут лучше не снимай.

Водитель: — Орудие сюда развернуто. Крупнокалиберный пулемет.

Прибалт: кашляет… К нашей машине подходит укрсержант в черном бронике, внимательно смотрит внутрь… с подозрением… и пропускает.

Водитель: — Что у тебя с кашлем?

Прибалт: — Простыл вчера.

Проезжаем мимо солдата– автоматчика.

Водитель: — Гля, какой маленький боечик. Десантура?

Прибалт: — Какой есть. Ополченцы…

Водитель: — Ихние? Правосеки?

Прибалт: — Там кого попривозили. Достаточно под Донецком окопалось.

Водитель: — Они взад развернуты. Проезжаем мимо последнего БМД, пулеметы повернуты в сторону Славянска.

Прибалт: — Да, шесть БМД, это которые ты увидел.

Водитель: — А вот смотри по лесу. Человечек ходит.

Прибалт: — Да, ты не увидишь. Ходит. Ходят. Технику эту — она будет стоять в лесополосе, пока на нее не наступишь, не увидишь ее.

Водитель Александр: — Ну все, дальше постов нет. Тут можно снимать уже. А там уже пушки поставили на горе.

Постепенно въезжаем в Славянск. Слева проплывает ну очень красивый двухэтажный каменный дом, дальше идут длинные улицы просто очень хороших одноэтажных сельских домов. Все как на подбор — добротные, чистенькие, будто новые. Слово «развалюха» здесь отсутствует в лексиконе. Но бесконечная дорога между ними…

Сейчас абсолютная сушь, и то скорость приходится сбросить до минимума, пытаясь проехать по улице. Асфальта эта дорога не видела никогда. А щедрые ямы в желто– серой пыльной поверхности «проезжей части», расположенные с навязчивостью бесконечного шахматного пола из «Алисы в стране чудес» — это даже не разъезженные колеи, которые имеют какую– то логику и к которым можно приноровиться.

Колеи — тут хотя бы без разговоров ясно, как они появились. Но это… «Ямки» в этой грунтовой дороге своими размерами больше смахивают на провозвестие будущих разрывов снарядов…

Водитель Александр: — Козьими тропами пробираемся в Славянск.

Когда «козьи тропы» становятся нестерпимы, они вдруг упираются в отличную асфальтовую дорогу, в России в глубинке такого нет и в помине. Дорога вправо и влево стрелой пролетает перед церковью. Приоритеты здесь расставлены так, что не ошибешься… На выезде к красивой белой с золотом церкви, уронив, споткнувшись, снова подхватив, дорогу перебегает «заполошная» собака с большим фирменным пакетом в зубах. На помойке таких еще много. Чуть– чуть проезжаем по улице — и дальше дороги расходятся под причудливыми углами.

Прибалт: — Центральный перекресток. Перекресток семи дорог. Вот туда дорога пошла еще на трассу харьковскую.

Мы эту радость жизни под названием асфальт пересекаем строго поперек. Нам — туда, куда цивилизацию не проложили…

Перед нами перед поворотом, осложненным бетонными блоками, притормозили пара машин. Ополченец, по виду — худенький студент, отходит от зеленой «четверки», та отъезжает и из– за нее становится виден идеальной внешности высокий господин в каком– то непомерно идеальном для здешней местности черном костюме с галстуком.

Он открывает багажник ухоженной бордовой малолитражки– иномарки, парень без энтузиазма как журавль туда заглядывает.

Дорога меняется на нормальную, соответствующую сельской действительности. Проезжаем ополченский блокпост в Славянске.

По обе стороны группками у обочины под деревьями толпятся люди, они заняты разговорами друг с другом, как будто вышли подышать в разгар свадьбы. Все без оружия.

На косогорчике возле березового пня и бетонного столба сидит на травке ополченец в черной майке.

Водитель Александр: — Раньше всех пропускали, теперь заблокировали полностью. Видишь, сидит боец.

Водитель Александр: — Здесь видно, что народ такой — весь в ассортименте! Разный возраст, разное вооружение. Простые люди.

Навстречу нам мимо большой группы ополченцев проезжает на велосипеде какой– то забулдыга в темно– серой майке. Он притормаживает, правой рукой прижимает к уху телефон и оглядывается по сторонам. Ну да, количество людей по обе стороны дороги сходу не сосчитаешь… Вылитый корректировщик– правосек, уж больно не вяжется не в меру заинтересованный взгляд с майкой, когда– то бывшей белой.

Мужчины и женщины у обочины стоят к дороге спиной и не обращают на велосипедиста никакого внимания. Тот продолжает озираться и говорить в трубку.

Водитель Александр: — Бойцы. Бойцыцы…

Барков: — Никаких вояк.

Водитель Александр: — Нет, нет. Абсолютно!

Водитель Александр: — Есть, конечно, пришлые из Крыма, я их видел на территории воинской части СБУ (ред. — в Славянске и где сейчас игорь стрелков). Они экипированы и всё. Пусть старенькое, всё ношеное, но это всё подогнано, всё под них. С наушниками, всё как положено… А остальные большинство, это — простые.

Александр Барков: — Ополчение, да?

Проезжаем по стратегическому мосту, слева и справа черные покрышки, развевается сине– красно– черный флаг ДНР. Бойцов ополчения здесь нет. На выезде с моста несколько белых мешков с песком преграждают дорогу. Объезжаем. Слева проезжает такси — солидная белая иномарка.

Водитель: — Да, ополчение. Кто с собой что принес из одежды. Все стараются камуфляж принести.

Водитель: — А вот оружие — не знаю, где они брали.

Прибалт: — Так, кто где, со всей области стягивалось.

Водитель: — В Славянске было в райотделе.

Прибалт: — Ну, да, со всей области.

Водитель: — Я не думаю, что Донецк делился.

Прибалт: — Донецк делился, хорошо делился. Тогда почти всё уходило на Славянск.

Водитель: — В Донецке в СБУ оружия не было. Там всего 60 ПМ и 6 автоматов.

Прибалт: — Сто комплектов «Мух» было!..

Водитель: — Аа..!?. «Мухи» — это серьезно! А так Стрелкову оружие вроде не собирали.

Прибалт: — А автоматы?

Водитель: — Шесть штук всего было. Была информация.

Александр Барков: — А склады, которые в Славянске?

Прибалт: — Ты завел. Я не пошел туда, а был в здании, остался в ОГА. Молодые пацаны пошли в СБУ. Взвели одну («Муху»), а обратно уже не идет… что дальше с ней делать — не знают.

Водитель: — Только надо мочить! (в смысле «стрелять?» — ред.)

Прибалт: — Только надо раскручивать. Приехали, кто постарше, раскрутили.

Водитель: — А у Стрелкова ПМ– ов было 95 и 6 автоматов. Все остальное они Стрелкову отправляли на Артемовск.

Прибалт: — Надо посмотреть, сколько было. Возле СБУ стоит гора ящиков.

Водитель: — Гора ящиков. Я видел.

Прибалт: — Так ящики не пустые были.

Водитель: — Ящики с цинками были. Ящики с патронами. Я знаю.

Продолжаем движение. У обочины стоит в кустах около дороги большая вывеска «МИНЫ», прислоненная к бетонному столбу освещения, указывая на мины то ли в «зеленке», то ли на дороге. Машина ЗИЛ с синим мотором и разбитыми фарами поставлена справа поперек дороги и перегораживает ее часть на въезде на мост. Между осветительными столбами вверху поперек дороги висит красная малая рекламная перетяжка «ПЛИТКА».

Слева на обочине — уложенные аккуратно белые мешки, выложенные в пирамиду, с песком для огневой пулеметной точки. Проезжаем баррикаду из черных покрышек и еще один ополченский блокпост «наших», расположенный на развилке дорог.

Хрупкая девушка впереди стоит в черной маске и защитной куртке, а сзади нее стоят ребята без оружия и без масок, почти все в черных рубахах и майках — их тела сливаются с фоном покрышек. Стоит прислоненный к покрышкам милицейский щит. Над их «боевым» постом висит на проводах, покачивается на ветру «чучело» в полный человеческий рост, сделанное из темного цвета химзащитного костюма, в противогазе. Чучело приветливо машет всем авто вдогонку. Местная экзотика. Слева голубая бочка на бетонном основании. На бочке написаны черной краской большие буквы СБ и на ней, как символ Революции, лежит черная покрышка.

Справа выезжает со строительными материалами бортовой КАМАЗ с белой кабиной. Далее после моста и зеленого пустыря въезжаем в городскую черту Славянска. Перетяжки «Детская мебель», белый одноэтажный старенький малый домик с голубенькими ставнями, с трубой в центре четырехскатовой крыши, забытая бензозаправка с вывеской «МОТО», жилые семиэтажки из красного и серого кирпича. Вдоль дороги зеленая уютная аллея деревьев, аккуратно покрашенных на метр от земли белой краской. Проезжают навстречу нам на велосипедах местные жители. Впереди нас на расстоянии пяти метров едет бордовая знакомая малолитражка– иномарка с идеальным бизнесменом «с обложки». Даже номер ее видно — начинается на AH 9091 CP. Неужели местный?

Водитель: — С самим оружием этих ящиков было… И все это свозилось в Артемовск. На склады. Собирали со всех райотделов, старались оружие собрать.

Барков: — А склады военные, которые в Славянске, существуют? Много имели оружия?

Подъезжаем к очередной баррикаде. Часть проезжей части улицы перекрыта бетонными балками. Красный знак STOP, прислоненный к балке. Снова покрышки, изредка покрашенные елочкой суриком и зеленой краской. Снова пост из трех ополченцев, зрелых мужчин в защитной военной форме. Они стоят под навесом, сделанном из брезента защитного цвета, внимательно смотрят на авто. Сзади стоят деревянные кресла– плетенки для отдыха. На обочине рядом с постом — часть женского манекена, стоит на черной покрышке. Рука вывернута в знак приветствия. На голове какая– то шапка, похожая на скатанную желтую маску.

Прибалт: — Здесь в Славянске воинских частей не было.

Водитель: — Есть только в Артемовске большой склад. На Соледаре шахта Володарского. Там большой склад. Очень большой.

Барков: — Миф такой получается, что здесь большие склады оружия. Первой и Второй Мировой войн.

Проезжаем еще один импровизированный завал на дороге из сваленных деревьев. Объезжаем его. Рядом угол девятиэтажки советских времен. На подъезде висит вывеска» Мебель». Угол стены здания заклеен белыми листками объявлений поверх черной плитки. Рядом с углом здания расположилась ржавая бочка и покрышка — ориентир в ночи.

Водитель: — Это в Славянске в шахте Володарского. Стрелкового оружия времен Первой и Второй Мировой войны. К нему не подступиться. Его держит украинская власть. Вывести они сами тоже не могут. Выезды блокируют ополченцы.

Прибалт: — Они стали и стоят. Одни тех не пускают. Другие тех.

Александр Барков: — Вот я тоже не пойму. Там, на этом складе, работают тоже люди в Артемовске, не инопланетяне какие– нибудь. Или хорошо, военные пришлые. Так заблокировать их там без еды и питья, пока не сдадутся.

Несемся на скорости по улицам Славянска с одноэтажными домиками, по узкой дороге. Слева «Жигули– девятка». Около нее стоит парень в джинсах, прислонясь спиной к машине, и две девушки с темной и светлой копнами волос и красной спортивной сумкой с ним о чем– то беседуют. Впереди нас идет по– прежнему бордовая иномарка, а навстречу набегает белый микроавтобус «Рено», белая иномарка и черная малолитражка, мотоциклист с велосипедистом.

Прибалт: — Там все продумано. Умные люди. Там реально могут окопаться, включая систему защиты, и их оттуда реально в год не выкуришь. Только если каким– то спецзарядом.

Мимо нас пробегает старое одноэтажное здание на белом цоколе из красного кирпича с зеленой крышей, покрытой листами железа. На доме вывеска «ПЛИТКА». Дом явно старинный, к нему прилегает салатовый бетонный забор с черными воротами. Вывески «Шиномонтаж».

Водитель: — Просто, просто разутюжить их и всё. Хай. Они шахту заминировали или не заминировали. Разутюжили их и всё.

Прибалт: — И этих хватает и тех хватает.

Водитель: — Вот по словам товарища, который служил возле Артемовска и возил. Заезжал на эту территорию и заходил на эти склады. Высота метров 15. Высота штабелей. Такие высокие склады. И все до потолка заставлено ящиками с патронами, оружие 1– ой и 2– ой мировой войны там. Проходит старушка в темном платье, вяло переминая ноги, двигается очередной велосипедист. Стоит у тротуара белая иномарка, милицейская машина с синей мигалкой на крыше. Слева четырехэтажное здание из красного кирпича.

Александр Барков: — А современное оружие есть там?

Водитель: — Есть, видимо, и современное. Автомат Калашникова когда вышел? Он 50– х годах вышел.

Прибалт: — В основном — все старое. Современного там нету.

Александр Барков: — Это место — как, вы сказали, называется?

Водитель: — Шахта Володарского в Артемовске. Вот, слушай, мы, блин, выехали сейчас в опасный район, а сзади нас ж/д вокзал, где постоянно идут стычки. Оттуда с вокзала наступают часто. Я слышал стрельбу.

Бордовая машина свернула загодя налево. Мы чуть проехали вперед и тоже свернули налево, на площади справа большие рекламные панно «Гипермаркет мебели. Матрас центр».

Проезжаем мимо семиэтажек жилых красного цвета. По тротуару идут немногочисленные прохожие. Разворачивается белый пассажирский автобус ПАЗ с красными газовыми баллонами на крыше. Стоят молча у тротуара два такси, старые машины «Москвич» и ИЖ с малыми желтыми фонарями на крышах.

Водитель: — Нам надо раньше свернуть. Нам на СБУ надо. Я заехал.

Водитель: — А вот СБУ — только с другой стороны.

Я увидел прямо по курсу движения машины сплошь перегороженную улицу бетонными балками и плитами. Слева проход от одноэтажного розового старинного домика был наглухо закрыт и для пешеходов. Поверх балок был натянут потертый брезет коричнево– бордового цвета. По центру этой баррикады горделиво висел справа черно– сине– красный флаг ДНР, а слева — белый флаг Народного ополчения Донбасса.

Возле розового домика и пешеходного знака висел светофор образца 60– х годов, который не работал. Справа баррикада из бетонных балок заканчивалась большим количеством мешков. Далее был одноэтажный дом — кафе или магазин, два окна которого были закрыты современными белыми жалюзи. Вне этих внушительных военных баррикад не было никого.

Водитель: — Вот это территория воинской части СБУ. Само здание СБУ из красного кирпича старой постройки.

В это время мы свернули направо от баррикады и поехали по одной из центральных улиц Славянска, проехали около здания трехэтажного желтого старого здания отеля, размещавшегося слева с уютными малыми железными балкончиками с кондиционерами на фасаде. Напротив отеля на тротуаре стояла старая машина такси «Москвич» оранжевого цвета.

К зданию отеля прилегало трехэтажное здание из силикатного кирпича. Оно обрывалось небольшим перекрестком. Слева располагался большой четырехметровый щит, служивший городской рекламой. На щите были на фоне флага ДНР помещены фото четырех ополченцев, погибших в недавних боях. Над фото было написано: «ЗАЩИТНИКАМ СЛАВЯНСКА», а ниже под фотографиями погибших: «Вечная память!» Фотографии бойцов были размещены на черно– сине– красном флаге ДНР так, что был виден двуглавый орел в короне. Слева и справа располагались георгиевские ленты. После этого памятного щита наша машина повернула налево в переулок к СБУ.

Хороший асфальт кончился. Молодая черноволосая женщина в черных куртке и джинсах, в бело– зеленой полосатой майке и с черной сумкой в левой руке переходила дорогу, застыв на мгновение перед нашей машиной. Она стала переходить дорогу, держа в левой руке полиэтиленовый пакет с куском хлеба.

Прибалт: — Пусть тикАет.

Барков: — Кстати, магазин работает?

Водитель: — Работает.

Барков: — Продукты возят из Донецка?

Водитель: — Из Донецка, конечно.

Перед нами, «колтухаясь» на ямах, ехала черная шикарная иномарка «Форд». Были накиданы тут и там кучи строительного мусора и земли. Дорога явно подлежала ремонту. Прямо стоял белый микроавтобус «Мерседес» с зеленой полосой на борту. Вдоль переулка располагался жилой дом из силикатного кирпича. Проехал мужик на мотороллере нам навстречу. Далее мы еще раз повернули налево и выехали на асфальт.

Водитель: — И вот вы видите СБУ.

Проехало такси — крупная серебристая иномарка.

Прибалт: — Чуть остановись, пропусти машину.

Из- за серых бетонных блоков последней перед СБУ баррикады вынырнула черная блестящая иномарка. Делая змейку возле баррикады, мы проехали около двух зрелых мужчин– ополченцев в защитных куртках, но без оружия. Один мужчина держал милицейский жезл ГАИ, а другой с хмурым видом сидел сзади него на тротуаре на стуле. Выезжал нам навстречу военный УАЗик. Проехала группа из трех велосипедистов — местных жителей, по дороге шла женщина в красном платье. Далее показался слева флаг ДНР, белые мешки. Рядом стояла серая пузатая машина «Волга» последней модели. В СБУ к Стрелку явно кто– то приехал из гостей. Правая передняя дверь была чуть приоткрыта. Мы проезжали рядом с белыми мешками с песком, наваленными справа и слево от въезда. Мешки располагались на бетонных блоках арочного типа. Внутри ходил военный с автоматом в маске. Слева и справа от въезда располагались знаменитые пулеметы «Максим» пулеметной команды Стрелкова.

Водитель: — Вчера точно было меньше было блоков. Вот вход воинской части СБУ. Вот само здание из красного кирпича — СБУ. Вы потом по разрешению можете к нему подойти. Это самый центр, откуда командование осуществляется. Мы проезжали вдоль здание, возле тротуара я заметил выход вентшахты, видимо, из бомбоубежища. Далее мы повернули налево.

Водитель: — Мы сейчас заедем вот сюда к больнице, которая примыкает к СБУ. И сгрузим памперсы.

Прибалт: — Да, только памперсы. Памперсы и некоторые лекарства.

Водитель: — Да, только памперсы и лекарства. Ополченцам. Ополченец смотрит в оба.

Александр головой указывал на зрелого автоматчика в хорошо пригнанной форме с АК– 74, сурово смотревшего на нашу машину.

На углу «больницы» рядом с СБУ была пристройка, цокольный этаж которой был облицован бело– серым кирпичом эпохи хрущовской оттепели, и располагался огневой рубеж с множеством белых мешков с песком, с прожектором. Из-за мешков выглядывала голова военного в зеленом кепи, который внимательно смотрел в нашу сторону.

Локти военного лежали поверх мешков. Рядом был припаркован мотороллер, нагруженный пластиковой коробкой для бутылок. Справа от дороги напротив огневой точки стояли и о чем– то беседовали трое ополченцев в возрасте в хорошо пригнанной защитной форме, без оружия.

Метрах в трех от белых мешков у стены здания ходил еще один военный с АК– 74 и смотрел в нашу сторону. Прямо правее был зеленый сад и стоял двухэтажный розовый дом.

Мы повернули направо к медсанбату. Во дворе стояла с раскрытыми мотором, багажником и дверьми серебристая пухлая иномарка. Далее размещался черный, бронированный, микроавтобус, и далее стояла еще одна серая машина. Слева у стены одиноко ютился выкрашенный в зеленую краску ополченский «Москвич». Мы остановились.

Приехали. К нам вышла полная девушка в белом медицинском халате — Ольга– Лёля, доброжелательно нас окликнула. Ольга узнав, что приехал корреспондент из Москвы из газеты «Завтра», сказала, что надо спросить командира. Мы выбрались и стали выгружать медикаменты, мед. препараты, памперсы. Лёля и девушки, среди них фельдшер Елена, вышедшие из медсанбата, стали разговаривать с водителем Александром, как с добрым знакомым, восторгаться его роскошным Фольксвагеном. «Вот бы нам такую!» Около нас прошли вооруженные защитники Славянска, в темнозеленом камуфляже, явно местные, пожилой мужчина с седой бородой, с АКМ, и мужчина 45 лет с двустволкой.

Пригласили меня пройти в здание — штаб, а мобильник был разряжен, и я попросил какую– то девушку с кухни поставить его на зарядку, надеясь сделать снимки и аудиозаписи.

Далее меня проводил боец с автоматом. Прошли в здание и вошли в комнату.

В комнате я увидел командира Стрелкова И. И. — знаменитого на весь мир «Стрелка»!

Чуть отверну назад, поясню, какая в Славянске сложилась обстановка к моему приезду 13 мая.

Обстановка в Славянске

12 апреля 2014г. здание СБУ в Славянске в субботу было захвачено группой восставших. В этот день местные СМИ и укр МВД сообщали:

«В Славянске было захвачено здание милиции. На двух микроавтобусах в горотдел подъехала группа неизвестных лиц и открыла беспорядочный огонь по зданию и окнам. Затем, задев крюками, привязанным к автобусу, решетки двух окон горотдела оторвали и ворвались в помещение. Городской отдел милиции Красного Лимана захвачен вооруженными людьми. Около 20 вооруженных людей зашли в здание горотдела, которое окружили представители афганских и казачьих организаций. В Славянске, применив слезоточивый газ и дымовые шашки, налетчики проникли в дежурную часть (ДЧ). Трое сотрудников милиции при этом получили легкое отравление газами. По данным МВД, в здании горотдела находится около 20 вооруженных людей, которые представились инициативной группой Донецкой республики. В ДЧ хранилось более 20 единиц автоматов, более 400 пистолетов ПМ и патроны к ним». (В Красном Лимане стоял с апреля до конца мая отряд Мозгового –А.Б.)

Главнокомандующий

Да, это был знаменитый легендарный Игорь Иванович Стрелков, командир обороны Славянска, главнокомандующий вооруженными силами Донецкой народной республики. Он стоял в хорошо пригнанной защитной форме, перепоясанный ремнями. На груди располагались подсумки разгрузки для автоматных рожков. Вид у него был командира, вышедшего недавно из боя. Глаза, осанка, военная выправка и четкость бросаемых фраз — выдавало кадрового военного. Все говорило — здесь он главный, командир и несет всю ответственность за людей, которые доверили ему свои жизни и судьбы.

Я представился корреспондентом из «Завтра», Стрелков сказал, что тоже писал в газету «Завтра»:

— Вы можете посмотреть архив за 1998–2001 годы (1 и 2 чеченские войны–А.Б.).

Далее Игорь Стрелков продолжил:

— «Я не был подготовлен, когда мне сказали раскрыться, снять маску и официально представиться в Славянске, я не был готов к этому, даже не удалил почтовую переписку. Потом Латынина много писала о моей переписке (по интернету–А.Б.), я был к этому не готов…»

Я, Барков, не читал Латынину. И хотел это сказать Стрелкову. Мне не было дела до этой суки Латыниной.

Я слушал, был не в курсе, о чем речь. Видимо, о какой– то статье о Стрелкове, вышедшей недавно. Что уж там Латынина разрыла? Игорь Стрелков говорил об этом с сожалением, я в лице Стрелкова увидел живого человека, который не сломлен, но на которого надавили, что называется, надавила оппозиция наша, пятая колонна нашла на него. Хотя я, если бы был на месте Стрелкова, никогда не сказал бы об этом никому. С одной стороны, то ли Стрелков меня проверял таким образом, что на это отвечу, то ли что– то еще, хотел поддержки… Он с чувством говорил, с горечью…

Затем в разговоре Стрелков сказал:

— «Я сжег все мосты. Что в прошлом? Оно сожжено. Есть только будущее…»

Вот это мне это понравилось.

Постучался и вошел наш водитель фольцвагена Александр, который довез до Славянска, и спросил:

— Мы уезжаем на Донецк. Вы еще долго?

Я ответил, что только начали беседовать.

Стрелков строго посмотрел на водителя:

— Барков остается в Славянске!

Водитель скрылся за дверью.

Я спросил про боевую обстановку в Славянске на 13 мая 2014 года. Стрелков выложил топографическую карту города и стал объяснять боевую обстановку. На стене в комнате висела еще одна карта, на которой Славянск был выкрашен красным цветом. Цветом символа борьбы и победы. Карта

на стене напоминала — здесь идет война, гражданская война. — Город полностью окружен. Укрвойска с юга, юго– востока, с севера и северо– востока отрядами Национальной гвардии отрезали выходы из города.

Перекрыли все четыре главные магистрали в город и другие второстепенные дороги. Всего под Славянском противник имеет 15000 укрвоенных, из которых 4000 хорошо обученные, опытные спецы, военные профессионалы. Именно они, спецы, ведут непрерывные атаки и входят в столкновения с нашими ополченцами. Для местных жителей Славянска существует свободный проход. Отряды самообороны отрезаны. Фронт проходит по всему периметру города Славянск. Против сил самообороны стянуто под город 8 батарей артиллерии, минометы 95 бригады, танки типа Т– 64, БМП и БМД и батальоны национальной гвардии. Кроме этого, для разведки противник по ночам использует 4 беспилотных летательных аппарата, которые создают нам определенные трудности. Беспилотники по нашим данным поставлены американцами…

Стрелков показывал, рубя ладонью правой руки по карте, дороги и выходы из города, на которых стоят войска противника.

— Боевые столкновения происходят каждый день. Укрвоенные несут потери, есть потери у ополченцев самообороны. Совсем недавно в районе Михайловки и Дмитровки отрядом самообороны Славянска уничтожено 2 БТР и 30 человек укрпехоты 25– й бригады. Наши потери составили — два бойца ополчения. В планы противника входит прорыв сплоченной линии нашей обороны. Сейчас по сведениям разведки подошла к противнику 72– я пехотная бригада «срочников». Если противник уничтожит Славянск, далее войска пойдут на Донецк. Противник, украинские войска, активно начали укреплять границу между Донецкой и Харьковской областями. Главные цели противника: подавить восстание, уничтожить силы самообороны Славянска, пойти и ворваться в Донецк.

О боевом духе защитников Славянска

— Мы располагаем малым количеством вооружения. До недавнего времени имели малые запасы боекомплекта для ведения продолжительных боев. Боевое столкновение с силами противника идет в пропорции 10 к 1, десять бойцов Нацгвардии к одному ополченцу самообороны. По вооружению пропорция достигает 30– 50 к одному. Мы располагаем трофейными единицами бронетехники и пушкой. На сегодня сбито 3 вертолета в воздухе и один вертолет уничтожен на земле пулеметным огнем.

Все ополчение в Славянске — добровольцы: почти все, за редким исключением, молодые, в армии не служили. Есть служившие по одному году — одногодки. Острая нехватка у нас с офицерами– спецами. Не хватает командиров рот, взводов, опытных пулеметчиков, гранатометчиков. Нет штабных работников. Но ополченцы готовы сражаться и сражаются.

Но у противника морального духа сражаться нет. Умирать солдаты противника категорически не хотят. Поэтому мы их побеждаем…

Говоря обрывистыми фразами, командир Стрелков непрерывно ходил по комнате, иногда останавливался в раздумье. На его рабочем столе в комнате стоял современный монитор компьютера. В комнате был легкий полумрак. Окна завалены мешками с песком.

Далее Стрелков продолжил:

— Здесь надо создавать армию с нуля. Нет ничего элементарного: от обычных армейских ботинок и униформы до боеприпасов в большом количестве. Вооружаемся за счет местных ресурсов. Вот, например, есть мины, есть минометы, а запалов к ним нет. Без запала мина не полетит. Два дня назад на АК было по рожку. Вчера, наконец, была поставка боеприпасов. «Без комментариев».

— Местные жители несут нам все — от продуктов до бытовых вещей. Все хотят помогать нам. Питаемся за счет пожертвований местного населения. Но если противник осуществит замысел, осуществит полную блокаду города Славянска и перекроет сплошной линией — будет плохо и с продовольствием.

О подкреплениях и добровольцах

— Добровольцы, которые к нам поступают, в основном из местного населения Славянска, соседних городов и поселков. Из России очень мало новых добровольцев. Их почти нет. Люди не хотят умирать! А здесь убивают! Например. Приехали к нам донские казаки, 50 человек. Стояли на Красном Лимане — это очень близко к Славянску. Побыли там два дня. Увидели, что здесь тяжело, воюют по– настоящему, и уехали на Антрацит — более 50 км от Славянска и встали там. Прибыло небольшое подразделение, около 10 человек, из Ростовской области. Эти воюют.

Все члены общественных движений и партий, если хотят к нам присоединиться и помогать нам, принимаются здесь, на месте, после прохождения тестирования на общих основаниях. Никаких отдельных формирований, если поступают к нам, и никаких партийных структур. У нас принцип единоначального командования.

…Пожалуйста, все, кто хочет сюда, добираются в Славянск. Вы ведь добрались? Но надо знать, каждый день среди ополченцев один– два человека убитыми, есть раненые. Есть крымские казаки. Воюют. Армян приехало три человека, побыли несколько дней и уехали. Из Абхазии и Чечни никого нет. Это все слухи. Вообще большого потока добровольцев не наблюдается.

Говорят, что к нам в Славянск трудно добраться. Все врут! Был здесь недавно до вас Михаил Леонтьев. Вот он доехал, был здесь два дня и ночь.

Обстановка в городе Славянск

— В городе военная обстановка. Введен комендантский час с 22.00 до 6.00. Ночью в основном по периметру города идут бои. Сложность района боевых действий в том, что 30% молодежи в регионе сидит на игле — наркоманы. Возникают в пригороде грабежи. Надо наводить порядок в городе. Милиция в условиях войны не работает. Сил миротворцев здесь не будет. Нам надо наводить порядок в городе.

Расстреливать никого не могу! Не имею права!

О противнике и «Правом секторе»

— Ярош и Яценюк 7 мая, примерно неделю назад, приезжали в поселок Долина — это рядом с телевизионной вышкой. Основной штаб противника находится в Изюме. Украинские военные не хотят воевать. Контактного боя они не хотят. И умирать никто не хочет из них. Например, в поселке Андреевка блокпост они берут, далее покидают. И это не один раз. В боях с нами участвуют подготовленные профессионалы, часть Нацгвардии — десантники из Днепропетровска. Пока у «Правого сектора» подготовленных профессионалов около 600 человек. В основном воюют с нами Национальная гвардия и десантники. Идет Гражданская война…

— Что думаете о Губареве?

— Честный, искренний, горячий парень. Не знаю, хватит ли ему сил и навыков политических, чтобы его приняли в команду в Донецке. Два дня он пробыл у нас в Славянске, когда был обменян на трех офицеров СБУ.

— Как вы относитесь к Пушилину? Умный профессионал и знает свое дело…

— Парень вовремя съездил в Москву и улыбнулся кому следует. Но в Донецке должны понимать и, надеюсь, понимают, что пока они там, в Донецке, делят портфели, я вынужден вести тяжелые оборонительные бои. Мне ничего не стоит пойти в Донецк и захватить там власть с моими ребятами! Сколько было у Корнилова войск в начале Ледяного похода? Четыре тысячи человек и все. Мало офицеров сначала примкнуло к его движению. У меня нет сейчас даже начштаба. Штабная работа не для меня. Из Донецка пока никто не прибывает. Мы держимся за счет морального превосходства духа…

Во время нашего разговора вошел ополченец, позывной «Минер», невысокий сухощавый мужчина лет пятидесяти, одетый в темно зеленый камуфляж, в разгрузке, перетянутый ремнями с автоматом и сказал:

— Командир, на рыбном промысле по рыбакам стреляет Национальная гвардия. (Было около восьми часов вечера.) Рыбаки отказываются ловить рыбу.

Стрелков И. И. быстро отдал распоряжение и продолжил:

— Иногда Национальная гвардия входит с ополченцами в переговоры. Чтобы мы не стреляли. Они не хотят гибнуть. Несколько раз предлагали покинуть Славянск. Мы держимся за счет морального превосходства духа. Противник уже применяет тяжелую технику, минометы и артиллерию, установленную на горе Карачун рядом с телевышкой.

Что делать?

Надо вводить российские войска. В Москве не понимают всей тяжести военной обстановки. Необходимо принять политическое решение — вводить военные российские силы в Украину. Укрвоенные боятся России. Еще раз повторяю: нужно политическое решение — ввести российские войска! Мы будем стоять в Славянске насмерть!..

Стрелков на меня произвел впечатление человека мужественного и отличного волевого командира, за которым ополченцы пойдут на все и будут стоять насмерть. Когда он говорил, глаза его сверкали. Бойцы мгновенно выполняли приказания командира, ловя его слова на лету. Я разговаривал с некоторыми бойцами ополчения и медперсоналом санбата Славянска. Это искренние простые молодые люди с горячими сердцами. Стрелков всем внушает уважение, а враги трепещут от его имени. Да, это народный герой. Именно в такие времена Гражданской войны на передний край выходят истинно мужественные люди, горячо преданные России. С таким командиром, как Стрелков, в бою смерть не страшна! Стрелков приведет к Победе!

Стрелков похож на легенды Гражданской войны — на генерала Корнилова Лавра Георгиевича или адмирала Колчака Александра Васильевича. Такая же неумолимость и непреклонность, тот же взгляд на жизнь, устремленный только в будущее. Что в прошлом? Оно сожжено! Только будущее! Помнится, в войну в Приднестровье выдвинулся замечательный генерал Лебедь. Умница и талантливый организатор. Стрелков И. И. помимо безупречных командных навыков обладает большой культурой, эрудицией, знанием психологии людей. Опыт командной и оперативной работы слиты воедино в патриоте России.

Его судьба отлична от легендарных генералов Белого движения Гражданской войны. У Стрелкова И. И. большое будущее. Стрелкова можно сравнить с легендарным генералом Петровым Иваном Ефимовичем, командующим Приморской армией, защитником Одессы и Севастополя в Великую Отечественную Войну. С таким командиром не только донецкая и луганская области будут российскими, но и весь Юго– Восток, Харьков, Одесса, Киев и вся Украина.

Россия должна сломать ненормальные границы, воздвигнутые Западом после завершения Холодной войны. Все только начинается!

Прокручивая вперед, через два месяца 2 июля 2014 г. командир с позывным «Минер» самовольно, без приказа Стрелкова снял с позиций Николаевки свою роту, 121 человек и ушел в Горловку, в которой командовал ополчением Безлер, позывной Бес.

По показаниям ополченца с позывным Док: «Днем 02.07, в Славянск вернулось трое бойцов из отряда Минера, которые показали следующее. Вечером 01.07.2014г. Минер построил свою роту в расположении (в Николаевке), объявил, что поступил приказ от Стрелкова о необходимости срочного перебазирования в Горловку».

«Славянск»

13 мая 2014 года, вечер. Когда я выходил из кабинета Стрелкова, я заметил, что его ждал ужин — скромные тарелки с пирогами и чай стояли слева на тумбочке у двери. Мне ужасно не хотелось идти в гостиницу: получалось, что мне нужно платить одновременно за два жилья, за квартиру в Донецке и гостиницу в Славянске.

— А может, я у вас здесь переночую? — спросил я Стрелкова.

— Нет, это исключено! Вас проводят до гостиницы. — строго ответил он.

До гостиницы меня проводил боец Иван, тракторист из Славянска, — он был похож на солдата времен Великой Отечественной войны: в пилотке, галифе — и зеленой майке. Черные кожаные полуперчатки сжимали автомат. Шли дворами, сидела на ящиках компания жильцов дома, три женщины в белых платьях и мужик, и в надвигающейся темноте обсуждали события дня. Увидев нас, примолкли. Когда я вошел в пустынный холл фешенебельной гостиницы, там сидела одна женщина на ресепшене, как оказалось, директор. Время было ночное, и я спросил, оглядывая безмолвные стены:

— А что, я один в отеле?

Она заулыбалась:

— Весь отель полон! Журналисты и операторы, много иностранцев. Номеров не хватает!..

Меня это ошарашило. Счет из гостиницы города– призрака я сохранил…

В холле с ноутбуками сидели девушка и парень из «Раша тудей», они пригласили поехать на такси утром поснимать около Славянска разбитую технику — БТРы.

Таксисты в Славянске брали за такие выезды под обстрелы сто долларов. Местный бизнес… Днем на одной из площадей рядом с рынком я заметил несколько старых «Волг», которые ждали журналистов. Еще один местный бизнес — круглосуточный магазин напротив гостиницы продавал продукты и коньяк.

Всю ночь я размышлял над словами Стрелкова. За окном раздавалась автоматная стрельба около железнодорожного вокзала.

Утром в гостинице за сытным завтраком я познакомился с операторами телеканала ОРТ и с Андреем Мироновым, известным оппозиционером из Москвы, корреспондентом «Новой газеты», переводчиком фотографов– репортеров итальянца Энди Рочелли и француза Вильяма Рогульона.

Оператор ОРТ, сидевший за моим столом, добродушный седой мужчина с усами в синем свитере на мой рассказ о Стрелкове и нехватке снаряжения и боеприпасов, запивая кофем вкусные сырники со сметаной, недоумевая сказал:

— Да, вроде бы им наши помогают…

Андрей Миронов –среднего роста, седой, интеллигент, в очках, умная без волос голова. Мы разговорились, и я представился писателем и попросился с ними на выезд, у них была машина. Миронов вежливо отказал, мотивируя:

— «Фотограф– итальянец часами лежит с камерой в „зеленке“ и ждет хорошего кадра — взрывов мин и снарядов. Такого рода ожидание для писателя не годится. Здесь нет динамики».

24 мая около Славянска в Андреевке переводчика Миронова убило миной вместе с итальянским фотографом. Француз был ранен в ногу.

И ТУТ ПОЗВОНИЛ ЕВИЧ

Славянск, 14 мая 2014 года. У меня даже мелькнула мысль остаться в Славянске. Обратно в Донецк меня тянула только оставленная там куртка и неоплаченная квартира.

Все свои вещи в период восстания и революции надо всегда носить с собой!

И тут мне позвонил врач из ОГА Юрий Евич:

— Вам надо немедленно оттуда уезжать. Во– первых, Вы ехали с нашей машиной только на несколько часов, а остались на сутки в Славянске. Мне позвонили, сказали, что вы вчера задавали Первому какие– то сложные вопросы. И Первый сказал, что вам нельзя больше оставаться в Славянске…

Я стал говорить, что неужели нельзя интервью какое– нибудь взять? ……. И поперся в СБУ, в штаб Стрелкова. Обдумывая слова Евича, я подошел ко входу в СБУ, стояли пулеметы «Максим»…

У здания штаба, у белых мешков с песком стоял здоровый охранник с АК в балаклаве. Я спросил его, как попасть в медсанбат к фельдшеру Лёле, мне он сказал: ну, как обычно, через задние дворы. Я пошел через задний двор, на меня посмотрел ополченец– постовой, но ничего не сказал. Я пришел в медсанбат, к Ольге, фельдшеру, там была еще фельдшер Елена, лежал на кровати слегка контуженный десантник в тельнике, который перешел на нашу сторону в конце апреля. Я задал несколько вопросов Ольге, она сказала, что можно еще с кем–то пообщаться, я фотографировал ее, как она измеряла давление десантнику.

Десантник Дмитрий

Дмитрий — это именно тот десантник из 25– й бригады ВДВ Украины, который 14 апреля 2014 года вместе с шестью своими товарищами перешел на сторону ополчения в самые первые дни начала наступления на Славянск.

Он помнит об этом дне, как о светлом дне жизни. Его БМД обступили люди, гражданские люди, и говорили: «Не надо в нас стрелять!» Тогда у него и его товарищей на глазах выступили слезы. Десантников народ накормил.

Передо мной был молодой парень в десантной тельняшке, розовощекий, стройный, с искрящимися голубыми глазами и улыбался. Он лежал в местном медсанбате. В ночном бою получил легкую контузию. Рядом ударила мина. Дмитрий мне много рассказывал про свои мечты. Он старается писать о боях, об этой гражданской войне. Обидно, когда на твоих глазах погибают товарищи.

Я попросил его рассказать о боях, в которых участвовал. Он рассказал о бое 5– 7 мая в поселке Семеновка, рядом со Славянском:

— Нас, 40 ополченцев Славянска, взяли хунтовцы в кольцо. Нацгвардия, примерно батальон, 500 человек. За период с 9.30 до 15.00 было три боя. Далее мы прорвали кольцо хунтовцев. Забирали с собой раненых и убитых товарищей. За время боя погибло 10 наших ополченцев и 30 ополченцев ранило. По нашим предположениям, со стороны противника в этом бою погибло и ранило более 100 хунтовцев. Если бы противник не понес такие потери, нам бы кольцо блокады не прорвать. Пришла наша боевая машина десанта на помощь. Шквальная стрельба была, когда прорывали кольцо. Когда забирали раненых — всюду стоны. Поразил вид разорванных черепов и оторванных рук, везде кровь…

Он задумался и добавил:

— Командира нашего взвода в этом бою убило. Жалко, парень был боевой…

Фельдшер Ольга

В медсанбате Славянска я познакомился с фельдшером Ольгой. Я написал тогда о ней так:

Передо мной стоит молодая улыбающаяся женщина– украинка в белом медицинском халате с георгиевской лентой. Она родом из Харькова. Ольга является координатором всей медицины в Славянске. Это именно та самая Ольга, которая ехала на броне БТР на параде Победы 9 мая. Это та самая Ольга, которая перебинтовывала ногу раненого вертолетчика укрвоенных, только что сбитого под Славянском в самом начале кампании. Да, фельдшер Ольга — телезвезда. А за нее, как и за многих здешних ополченцев, олигарх Коломойский назначил 50000 долларов. Вот такая правда. Ее фотография вместе с фотографиями других ополченцев не печатается на обложках глянцевых гламурных журналов, а развешивается хунтой для их поимки в Киеве, Днепропетровске, Изюме и других городах.

Ольга уже не боится фотографироваться. Вот такая реклама истинным патриотам и борцам за народ. У Ольги большой опыт. Она, как и ее командир И.И.Стрелков, прошла две чеченские войны, была медсестрой и фельдшером.

Вот рассказ Ольги без всяких исправлений.

— В Славянск приехала в четвертый раз и осталась здесь навсегда, когда начались первые бои. Первый раз в Славянске появилась 14 апреля, как только начали возводить в городе первые баррикады. Тогда был убит в городе первый ополченец. Затем вернулась в Харьков. Второй раз привезла в Славянск медикаменты. 24 апреля, когда пробиралась в Славянск, рядом с Изюмом меня чуть не арестовали нацгвардейцы хунты. Еле удалось убедить их, что ехала к знакомым…

Ольга рассказала, что много людей из местных жителей помогают ополченцам и конкретно медсанбату.

— Каждый день ведутся в Славянске боевые действия. В медсанбате оказывается первая медицинская помощь, в основном — перевязка огнестрельных ран, осколочных ранений и разрывов связок. Есть также много обращений с обострением язв и кишечных заболеваний. После перевязки раненых приезжает «скорая помощь» и отвозит в местную больницу…

Ольга вспоминает, что после тяжелого боя на Семеновке 7 мая было много раненых, много перевязки.

— 20 тяжелораненых сразу поступило после этого боя. Там были ранения осколочными гранатами, минами, разрывными патронами. Стреляла хунта из пулемета БМД…

Мне контуженный десантник показывает патрон этого пулемета — примерно 14 см по высоте. Патрон бронебойно– зажигательный 12 или 14 мм для КПВТ (крупнокалиберный пулемет Владимирова танковый). Говорят, что пуля такого патрона и БТР прошивает в два борта. Да!! И БТР, и БМД, и самолет, и вертолет, и 10 человек насквозь…

Проводите Баркова

…И тут Ольге на мобильный позвонил глав врач ОГА Юрий Евич…

Видимо, прошло время, и Евич еще раз позвонил, теперь уже Ольге. И стал говорить о Баркове. Ольга с вытаращенными глазами, ничего не понимая, держа у уха трубку, прошептала мне:

— Вам надо, все–таки, уезжать из Славянска.

Ольга дала в провожатые ближайшего ополченца, который мимо проходил:

— «Эдвард, вы проводите Баркова до автостанции. Ему надо срочно выехать из Славянска!»

Но, я не растерялся. Эдвард сказал, что ему надо еще здесь немного подождать, какую– то бумагу ему надо было получить в штабе Стрелкова в СБУ. Сидели ь на скамейке с откидными сиденьями, как в кино.

— Эдвард Питерский.

— Александр Барков.

— Баркашов?!.

— Нет, Барков.

— А… У меня со слухом проблемы, ранение было, но это еще в марте в Харькове, на Рымарской улице…

Барков понял, что Эдвард знает Баркашова из РНЕ — Русского национального единства. Барков спросил:

— Ты из РНЕ? Я в теме…

— Да, я из РНЕ.

Потом Эдвард Питерский повел меня на второй этаж, где висел флаг российский имперский, желто– черно– белый, с гербом. Флаг вдохновлял. Далее висел белый флаг НОД, Народного освободительного движения Донбасса.

Увидеть в ополченском гарнизоне имперский флаг — это было удивительно.

Эдвард направился курить в туалет и пригласил меня, когда мы поднялись на второй этаж, я увидел, как из казармы выбегали дюжие, солидные десантники в тельниках. Я понял, что — да, здесь серьезно, настоящий гарнизон.

Эдвард очень понравился — четкий, подтянутый, речь у него поставлена. Из окна туалета был виден двор СБУ, зелень, кошка там гуляла, он начал рассказывать свою историю. Потом я его снял с автоматом на фоне кафельной плитки, потому что там было гораздо светлее.

Эдвард Питерский

Это один из тех 50 бойцов, которые приехали в Славянск со Стрелковым из Крыма. Моторолла был с Питерским вместе в одном оцеплении на Рымарской улице, когда Эдвард получил пулевое ранение.

Командира И. И. Стрелкова характеризуют его ополченцы. Я встречался с этими ребятами. Это все искренние умные молодые защитники– патриоты. Таких искрящихся глаз у людей, готовности здесь, в Славянске, стоять насмерть, я видел мало. Даже в Донецке в здании ОГА. Только в Славянске.

Эдвард Питерский — крепкий опытный разведчик. Родился в Винницкой области. Жил в Белгороде и Харькове. Ему 40 лет. Закончил сельскохозяйственный техникум. По специальности технолог промышленного гражданского строительства, ПГС.

Эдвард рассказывал:

— Прибыл в Харьков 25 января, когда только начались первые столкновения противников киевского майдана. 14 марта 2014 г. на улице Рымарская в Харькове получил огнестрельное ранение. Пуля прошла под правый глаз — навылет. Было четыре операции. Остался жив. Покинул больницу, переехал из Харькова в Крым. Вступил в отряд самообороны Крыма. После прохождения тестирования у командира И.И.Стрелкова меня зачислили в отряд…

Далее Эдвард положил автомат без приклада на подоконник, глубоко затянулся и продолжил:

— Сейчас в Славянске в подчинении у меня находятся 10 человек. Я командир отделения. До Славянска в 2014 году выступал против сторонников майдана в Киеве. В Славянске 2 и 3 мая состоялся ночной бой под Семеновкой. Я в нем участвовал. 10 мая поехали в Семеновку, чтобы забрать оружие павших в бою товарищей. Это район Семеновки, рядом поселок Химки, район психбольницы — примерно 5 км от Славянска.

Прибыли на место с бойцами, заняли круговую оборону. В нас стали стрелять. Начался бой на расстоянии 700 — 800 метров. Во время боя был убит вражеский снайпер. Снайпер оказался профессионалом, рядом лежала новенькая натовская винтовка…

Волевой ополченец, хорошая выдержка, чувствуется профессиональная подготовка. Таких, как Эдвард, немного, но они, отличные парни, есть у Стрелкова и составляют ядро обороны Славянска… Мы вышли из штаба, Эдвард сказал:

— Мне пора, уж доберетесь до станции сами.

Пожал руку и пошел по своим делам. Я заглянул на рынок, пересек площадь и стал искать на маршрутку до Донецка, и подумал: — «Может, остаться в Славянске или меня здесь пристрелят? Евич какой– то лютый был»…

Маршрутка долго петляла по проселочным грунтовым дорогам, и выехали на дорогу с асфальтовым покрытием.

Проехали ополченский пост, через километр был пост нацгвардии.

Я нервничал:

— «Красный российский паспорт мог меня выдать».

Маршрутка подъехали к блок посту №5 с шестью БМД и нацгвардейцами. Укр десантник, открыл дверь. Заглянул в салон.

Увидел женщин с детьми, мужчин среднего возраста, обливающихся потом из– за жары, и закрыл ее.

Не захотел проверять паспорта — на солнцепеке с кем– то перерекаться.

У меня от сердца отлегло.

Но правило сработало: «Сидеть надо в середине салона и не смотреть в сторону проверяющего нацгвардейца!»

Справа от дороги, по которой ехала наша маршрутка на расстоянии двух километров находилась телевышка на горе Карачун.

Из салона газели были слышны разрывы, видны атакующие цепи и два бронетранспортера, тяжело ползущих в гору.

В это время гору Карачун атаковали ополченцы при поддержке двух БМД.

2 мая 2014 ополченцы, которыми командовал командир с позывным «Сапсан», были выбиты превосходящими укр силами и оставили возвышенность. Нацгвардейцы и укр военные захватили стратегическую высоту и успели закрепиться. Когда я проезжал 14 мая, с кургана Карачун доносились звуки стрельбы. Черные точки пехоты, не более взвода, медленно поднимались в гору за двумя стреляющими из башенных пушек БМД. Шёл жаркий бой. Палило солнце.

Микроавтобус направлялся из Славянска в Донецк.

Была чудесная погода и хорошее настроение. Стрелкова назначили министром обороны 16 мая. Именно после моего приезда в Славянск. Когда утром я выходил из штаба Стрелкова с Э. Питерским, как раз мы столкнулись с какими– то «пиджаками», которые вылезали из иномарок. Видимо, это были люди из Донецка, которые со Стрелковым вели переговоры.

16 мая 2014 года в Славянске шли тяжелые оборонительные бои. Александр Бородай сделался премьером и сформировал Правительство ДНР.

Правительство ДНР сформировано

16 мая в пятницу было сформировано правительство Донецкой народной республики. Созданный ранее Верховный совет ДНР утвердил состав правительства:

Премьер– министр — Александр Бородай,

Первый вице– премьер — Андрей Пургин

Министр обороны — Игорь Стрелков

Управление делами правительства — Борис Литвинов,

Министр информации и массовых коммуникаций — Александр Хряков

Военный комендант Донецка — Александр Захарченко

Глава службы безопасности — Александр Ходаковский

Министр труда и соцполитики — Роман Лягин

Министр юстиций — Вячеслав Писаренко

Глава МВД — Олег Ковальчук

Департамент по связям с общественностью — Елена Блоха

Контрольно– ревизионное управление — Игорь Белик

Вице– премьер по экономике — Александр Семенов

Вице– премьер по социальной политике — Александр Колюсский

Министр экономического развития — Владимир Подгорный

Министр топлива и энергетики — Алексей Грановский

Министр финансов — Екатерина Матющенко

Министр по налогам и сборам — Петр Савченко

Министр строительства и архитектуры — Петр Яблонский

Министр транспорта — Александр Сидельников

Министр связи — Николай Хардиков

Министр угольной промышленности — Игорь Ивакин

Министр здравоохранения — Константин Щербаков

Министр культуры — Наталья Воронина

Министр спорта и туризма — Михаил Мишин

Министр сельского хозяйства и продовольствия — Юрий Синяговский

Министр ЖКХ — Валерий Рассадников

Генеральный прокурор — Дмитрий Гринюк

Глава 3. ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ

Воевать некому

17 мая Стрелков выступил с открытым обращением: воевать некому, он не в состоянии набрать ни на Украине, ни в России и 1000 добровольцев– мужчин и издал приказ о приеме в ополчение женщин.

По словам Стрелкова получается, что «мужчины» способны только попивать пивко и, глядя в телевизор, обсуждать происходящее. Стрелков уже несколько месяцев просит прислать ему на должности руководителей взводов бывших или настоящих кадровых офицеров. Полная тишина. В связи с этим он предупреждает, что, по крайней мере на Украине, офицеры, игнорировавшие обращение помочь ополчению, таковыми (офицерами) в дальнейшем считаться не будут. У них плохо с обычным вооружением. Это хорошо, что они ведут великолепные оборонительные бои. Как только наберут силы, пойдут в наступление.

Честь русского офицера

Штрихи к портрету командира обороны Славянска Игоря Стрелкова.

В Славянске я находился 13 и 14 мая 2014 года и долго разговаривал с командиром обороны Игорем Стрелковым. После моей публикации в «Завтра» «Герои Славянска: командир Игорь Стрелков» мне позвонил давний соратник И. Стрелкова Дмитрий Матлин. Дмитрий меня познакомил с другом Игоря, участником многих совместных исторических походов и членом пулеметной команды Стрелкова — Владиславом Середой. 21 мая я встретился с Дмитрием Матлиным и Владиславом Середой в одном из кафе рядом с Кузнецким мостом в Москве. Мы долго беседовали об Игоре Стрелкове. Я рассказал о своей последней встрече и разговоре в Славянске.

Оказалось, что Дмитрий Матлин, бывший штурман Балтийского пароходства, является председателем Александровского исторического общества в Санкт– Петербурге и знаком со Стрелковым Игорем с 1991 года.

Александр Барков: — Дмитрий, как вы познакомились с Игорем Стрелковым?

— Летом в 1991 году около 200 человек из Москвы прибыли поездом в Санкт– Петербург для участия в историческом походе «от Нарвы до Пулковских высот». Среди этой группы был молодой парень в форме солдата времен Первой Мировой войны с погонами ефрейтора, студент Московского историко– архивного института Гиркин Игорь или Стрелков И. И. — русский офицер, участник войн в Боснии, в Приднестровье и двух чеченских кампаний.

— Что вам запомнилось в этом походе «от Нарвы до Пулковских высот»?

— Помню один эпизод этого незабываемого похода. Был молебен в Петропавловском соборе. Несли в походе штандарты: «Лучше смерть, чем гибель Родины». Посещали крепость в Иван– городе и установили памятный знак. Игорь в походе реально служил. Относился к несению службы очень серьезно. Я отметил тогда в приказе, который сохранил на память: «Ефрейтор Гиркин отличился». Помню такой эпизод в этом славном походе. В дождливый поздний вечер Игорь стоял на посту с винтовкой с примкнутым штыком и охранял вход в здание, где размещались воины похода. У входа в здание появился некто Карасщук с отрядом красных армейцев. Красный комиссар Карасщук подошел к ефрейтору– белогвардейцу Игорю Гиркину, который держал караул, и попросил пустить его в здание — на улице лил сильный дождь. Но часовой ефрейтор Гиркин преградил путь винтовкой со штыком и сказал, что приказ командира был: «Никого в здание не пускать!» После долгих уговоров часовой Гиркин чуть не заколол нападавших штыком. Схватка уже была нешуточная. Отряд в несколько человек был вынужден сдаться в плен часовому. Отряд обрел теплое сухое жилье на ночь. В здание никто не прошел!

— Что рассказывал Стрелков о войне в Боснии?

— После 1995 года я несколько раз видел Игоря в Москве и С.–Петербурге. Но это уже был совершенно другой человек — русский офицер, с воинской выправкой и убежденный государственник. Игорь пошел добровольцем воевать в Приднестровье и Боснию. Он тогда в разговорах после возвращения из Боснии упомянул о той далекой войне: «Я очень разочарован Югославией — тем, что происходит в этой войне. Сербы уходят — воюют русские!»

Читаю архив «Завтра» за 6 января 1998. Игорь Стрелков «КОНТРУДАР».

«Когда пишут о Боснийской войне, об участии в ней русских добровольцев и казаков, то у читателя, как правило, складывается впечатление, что в Балканских горах происходили жестокие сражения, сравнимые по масштабу с боями Второй Мировой. Меж тем, война скорее напоминала «большой Бейрут». Все три воюющие стороны не горели желанием умирать «за веру и народ». Конечно, случались и жаркие схватки, но автору этой статьи почти не довелось в них участвовать. Все же, как мне кажется, стоит поделиться некоторыми впечатлениями относительно тактики и стиля жизни русских добровольцев в условиях полупартизанской войны.

В конце января 1993 года в городе Вышеграде, что в Восточной Боснии, базировались сразу два добровольческих подразделения: 2– й Русский Добровольческий отряд (прозванный бульварной прессой «Царскими волками») и «1– я сводная казачья сотня». Во 2– м РДО, без учета раненых, насчитывалось 12 человек, а в сотне (также не считая лежащих по госпиталям) около 30 бойцов.»…

«Огонь противника постоянно усиливался. Разведчики из– за неисправности рации лишились возможности корректировать минометный огонь, до того успешно „гулявший“ по брустверам вражеских окопов. Решили ждать подкрепления от сербов, которые пообещали прислать танки. Однако ни танков, ни даже четы Бобана не дождались. Перестрелка продолжалась почти до темноты, когда русские решили отойти к Сетихово. И вот тут… они увидели, как к селу осторожно подползают 3 танка и с десяток грузовиков, набитых сербскими солдатами».

— Что Стрелков делал после Боснийской войны?

— Со времен Боснии, когда Игорь Стрелков вернулся с той войны, знаю, что он помогал товарищам, которые получили серьезные ранения в Боснии. Навещал их, передавал деньги. Игорь далее прошел две чеченских войны.

— Владислав, расскажите о знаменитой пулеметной команде Стрелкова.

— С Игорем Стрелковым я познакомился в 2009 году в походе на Дону. Это был поход, посвященный атаману Чернецову. Образовали тогда с Игорем Стрелковым первую пулеметную команду. Помогли нам приобрести пулемет «Максим». Мы долго осваивали это сложное автоматическое оружие, чинили, покупали различные бронзовые детали. И далее произвели из него стрельбу холостыми патронами. Вот на фото мы вместе с Игорем ведем стрельбу холостыми патронами из пулемета «Максим». Это лето 2011 года. А на другом фото пулемет «Максим» стоит около памятного камня атаману Чернецову. На камне начертаны слова, которые актуальны и сейчас:

«И за грехи своих отцов

Шли дети к смерти

одиноко,

А впереди шел Чернецов»

— Владислав, какую форму обычно носил Игорь Стрелков на исторических мероприятиях?

— На исторических мероприятиях — походах по Первой Мировой и Гражданской войне — Игорь Стрелков носил погоны 13– го стрелкового полка, а на мероприятиях по Гражданской войне — погоны Дроздовского стрелкового полка. Игорь был руководителем первой пулеметной команды в России, носил погоны русского солдата.

— Какие и где еще были исторические походы?

— Исторические походы и мероприятия проводились в разных местах: на Дону, в подмосковной Кубинке, в Бородино, в Северодвинске и др. В Бородино в 2012 — м в сентябре он был рядовым драгуном и провел в лагере 5 дней. По вечерам у костра распевали старые казачьи и военные песни. Игорь знает эти песни и любит их. Любовь к России, к русскому офицерству и истории Родины у него переплетено органически. Это единая натура.

— Владислав, что вы можете сказать о взаимоотношениях со Стрелковым?

— Нас связывала общая любовь к истории России, интерес к военной реконструкции, стрелковому оружию, военной форме. Для нас участие в исторических мероприятиях не игра, а жизнь. Игорь Стрелков всегда во всех исторических походах был образцом русского офицера. Не допускал разгильдяйства и неуважения к историческим мероприятиям. Особенно был нетерпим к пьянству и невыполнению приказов старших.

— Владислав, расскажите подробнее о «высадке на плацдарм Киркенесе».

— Вспоминается мероприятие, посвященное захвату плацдарма на Киркенесе в 1944 году войсками Советской Армии. Начавшееся 8 октября 1944 г. мощное наступление 14– й армии во взаимодействии с Северным флотом взломало эту «неприступную крепость». Противник, упорно сопротивляясь, был вынужден откатываться на запад, в сторону Норвегии. Это историческое мероприятие проходило в 2011 году в Северодвинске. Мы участвовали с Игорем в десантной высадке со шлюпок. Причем, гребные шлюпки шли на веслах, это были шестерки, они были укомплектованы бойцами морской пехоты. Мы с Игорем составляли пулеметную команду с нашим любимым пулеметом «Максим». Пулеметчики не гребли, так как были оснащены тяжелым оружием. Помню, как шлюпки подошли к берегу и мы с Игорем спрыгнули в ледяную воду. Игорь Стрелков нес сам пулемет — более 20 кг веса, а я станину пулемета. Далее из воды выбрались на побережье, собрали пулемет и пошли в атаку, поддерживая пулеметным огнем морскую пехоту. Это было здорово!

— Дмитрий и Владислав, расскажите о встрече с Игорем Стрелковым в 2013 году.

— Встретили мы его в июле 2013 году в гостях у московского друга. Он говорил, что является военным пенсионером. На память об этой встрече Игорь подарил мне нож в чехле. Вот он изображен на фото. Дорогая мне вещь. Сидели мы тогда в московском ресторанчике «DAS CAPITAL». Игорь говорил: «Я веду свою собственную войну: за Россию». А в той встрече в 2013 году летом я у него спросил: «Стоит ли идти снова на войну?» Игорь ответил: «Тот опыт, который у меня есть — он пригодится там, на войне». Игорь был одет в гражданское: в обычную рубашку и брюки. Долго вели разговоры с ним. Игорь тогда сказал: «Нельзя в одиночку вести войну. Есть определенные люди. Когда начинается война, они готовы подставлять свою голову. Я воевал — это мое».

— Скажите, Владислав, какие симпатии были у Игоря Стрелкова к русским и советским полководцам и военным начальникам?

— Среди советских полководцев выделял генерала, а затем маршала Говорова. Говоров был храбрым русским офицером, умел беречь солдат. Игорь хорошо знает историю войн, особенно Первую Мировую, Гражданскую войну и Великую Отечественную войну. Он, как историк и военный специалист, глубоко знает многие сражения и битвы, биографии многих полководцев. Среди русских полководцев выделял обычно генерала Скобелева — освободителя. Игорь умело писал исторические работы по Гражданской войне. Внимание при историческом анализе уделял полководцам Белого движения: генералу Корнилову, первопроходцу и организатору Ледяного Похода, барону Врангелю и адмиралу Колчаку. Особую оценку в его работах нашла роль Деникина в организации Белого движения и его борьба за единоначалие…

После разговора с друзьями Дмитрием Матлиным и Владиславом Середой я понял, что Игорь Стрелков является убежденным российским государственником, горячим сторонником укрепления русского воинства и русского духа. Он истинный русский офицер, честь и совесть для него дороже всего. Он отстаивал и отстаивает интересы России непосредственно своим участием в войнах в Боснии, в Приднестровье, в Чечне и в Славянске сегодня.

Я заглянул в архив «Завтра» и обнаружил работы за 1998– 2000 годы И. Стрелкова, посвященные войнам в Боснии и Чеченской кампании. В Славянске Стрелков мне поведал свою тайну, что писал статьи для «Завтра»: «Посмотрите в архиве». Примерно десять публикаций. Вот выдержки из работ Стрелкова Игоря.

И. Стрелков, 30 октября 2000 года. «НА ЗИМНИЕ КВАРТИРЫ…»

«В Чечне поздняя осень. Льют нудные дожди, превращая едкую пыль в густую грязь, дымят печки в многочисленных лагерях, кроссовки и ботинки уступили место резиновым сапогам…

Войне, тем временем, не видно конца и края. Сколько бы наши политики ни заявляли о «завершении очередного этапа контртеррористической операции», боевикам на их речи, похоже, плевать».

И. Стрелков, 15 ноября 1999 года. «ЧЕГО ХОТЯТ ПОЛИТИКИ»

«Поэтому каждый честный человек должен понять — под Грозным решается и его судьба, судьба его семьи. В Чечне воюет не только армия. Воюет Россия! Сделать все для срыва планов „умиротворителей“ — вот задача №1 для всех российских патриотов, — в погонах и без оных».

Далее, просматривая архив «Завтра» за 6 января 1998– го, я наткнулся рядом со статьей И. Стрелкова на статью Александра Бородая «ЧАСОВЫМ ТЫ ПОСТАВЛЕН ИЛИ НЕТ?..» В данной публикации Александр Бородай пишет: «Но ведь не бедна еще Россия храбрыми солдатами и толковыми офицерами. Только где они и какой не кабинетный полководец соберет их под свои знамена?»

Оборона Славянска и крепости Осовец

Москва, 7 июня 2014 года в Москве проходил фестиваль, посвященный событиям Первой Мировой войны 1914 года. В селе Коломенском проводились мероприятия исторических клубов России, посвященные Великой войне, как называли ее прадеды.

Донской казак из знаменитой сводной Донской пулеметной команды Игоря Стрелкова Владислав Середа рассказывал мне:

— В этом году минуло сто лет с начала той Великой войны. Идет процесс увековечивания памяти незаслуженно забытых павших на этой войне. Проходят мероприятия по реконструкции военных действий, открываются памятники и проводятся исторические конференции. Необходимо хранить память о наших предках.

В селе Коломенское на поле битвы разыгран эпизод осады крепости Осовец — один из самых знаменитых эпизодов Первой Мировой войны. Полугодовая осада крепости Осовец началась 1915 году на территории Польши. Русская крепость не сдалась.

Русские оставили эту крепость в тылу и организованно со всем имуществом, оружием и знаменами покинули крепость. Военное назначение крепости в это время было утрачено.

…В 1915 году мир с восхищением взирал на оборону Осовца, небольшой русской крепости в 23,5 км от тогдашней Восточной Пруссии. Основной задачей крепости было, как писал участник обороны Осовца С. Хмельков, «преградить противнику ближайший и удобнейший путь на Белосток… заставить противника потерять время или на ведение длительной осады, или на поиски обходных путей». Белосток — транспортный узел, взятие которого открывало дорогу на Вильно (Вильнюс), Гродно, Минск и Брест. Так что для немцев через Осовец лежал кратчайший путь в Россию. А осада Осовца началась в январе 1915 — го и продолжалась 190 дней. Немцы применили против крепости все свои новейшие достижения. Доставили знаменитые «Большие Берты» — осадные орудия 420– мм калибра, 800– килограммовые снаряды которой проламывали двухметровые стальные и бетонные перекрытия. Воронка от такого взрыва была пять метров глубиной и пятнадцать в диаметре…

— Владислав, какие части представлены на этой исторической реконструкции?

— Я представляю сводную донскую пулеметную команду. Я сам родился на Дону. Предки были донскими казаками. На поле боя в Коломенском воспроизведена глубоко эшелонированная оборона. Протянуты мотки колючей проволоки, видны подбитые телеги, аэроплан, павшая на дороге лошадь.

Здесь представлены стрелковые полки, задействованы бронеавтомобильные части. Здесь на «поле боя» стоят пушки времен Первой Мировой войны. Подлинные трехдюймовки, привезенные из подмосковного Балабино, хранилища Мосфильма. Эти орудия стреляли сегодня холостыми.

Александр Барков: «А вот в Славянске в июне 2014 года стреляют не холостыми. Идут на крепость Славянск, на наших русских парней– стрелковцев, настоящие танки хунты. Уже несколько атак отбили. В этих атаках несколько ополченцев полегли за русскую землю.

Вот последние сводки от Стрелкова Игоря, командира обороны Славянска, на 14 июня:

«Обстрел прекратился. Пока. Тяжелый снаряд попал в крышу больницы им. Ленина (действующая, обслуживает гражданское население). Пока доложили о двух раненых». «Вчера сильно потрепали 2 разведгруппы нацгвардии. Одну в „зеленке“ на Славянском Курорте, вторую уже ночью — между Артемом и пос. Северный. Потери противника точно не известны, но не менее 4– 5 „двухсотых“ и тяжелых „трехсотых“. С нашей стороны один легкораненый. Вчера в ходе обстрелов на Семеновке ранения получили один ополченец и два бойца штрафного строительного взвода (комплектуется из гражданских и военных, совершивших различные мелкие преступления и тяжкие дисциплинарные проступки). Сегодня утром на краснолиманском направлении обработали блокпост и опорный пункт противника на южной окраине пос. Кировск. Били из минометов и АГС. Сожжена одна единица бронетехники, противник понес потери в живой силе. Ответным огнем легко ранен командир отряда Прапор (осколком в ногу). Остался в строю».

Ополченцы из отряда Мотороллы в Славянске с позывными «Север» и «Цыган» били танки хунты из противотанкового ружья 1944 года. Ребята дали интервью 3 июня военкору Геннадию Дубовому. Оно оказалось в их жизни последним –на следующий день в них попал снаряд из укртанка.

Осада крепости Осовец началась в январе 1915– го и продолжалась 190 дней, то есть более полугода. Славянская крепость стоит под натиском врага уже более двух месяцев. Начало обороны Славянска считается с первой гибели ополченца 13 апреля 2014.

ГЛАВА 4. Славянск — ворота Донбасса

С середины мая по июнь укр войска пытались несколько раз штурмовать Славянск. В данной главе я отразил тот накал событий.

О Славянске писал мир и многие журналисты, пытаясь осмыслить набегающую информацию.

22 мая 2014 года. Вот что писал Игорь Сычев о военной обстановке в Славянске на 22 мая 2014 года: «Славянск называют „воротами Донбасса“ и в этом, возможно, заключается одна из причин того, что этот, прежде мало кому известный город, оказался в фокусе политических событий, получивших продолжение в виде открытых боевых действий». Я познакомился с Игорем Сычевым, зам. редактора газеты «Донецкий Кряж» 13 мая 2014 года в здании Областной государственной администрации, когда шел на встречу с Евичем.

А вот что говорил Стрелков о боевых действиях в Славянске.

Игорь Стрелков: потери у укров есть

24 мая 2014 года. «Ночью наш отряд атаковал блокпост у н. п. Селезневка (примерно два километра восточнее Славянска — севернее Семеновки. Уничтожен (сгорел) 1 БТР, еще один подбит. Наши потери — 1 доброволец.

Сегодня в 17.30 нанесли (как и обещал — артпозиции были размещены вне пределов города) комбинированные удары по двум группировкам противника в пос. Комбикормовый и на блокпосту БЗС. Основные усилия сосредоточили на последнем — 90 мин 82– мм и 25 снарядов «Ноны». Там был маленький ад — почти сразу взорвалась бензоколонка… Было несколько детонаций боеприпасов (у них там много чего стояло и располагался один из штабов нацгвардии).…

К нам за сутки пришло еще 80 добровольцев, в том числе около 10 — из России».

Дополнение (2:53 Мск).

«После того, как минометами и «Ноной» был в хлам разбит блокпост и опорный пункт БЗС (по укрской терминологии — «блокпост №3»), они попытались отвести технику на блокпост на повороте к Красному Лиману (ихний «№4»). Но там их ждал небольшой сюрприз в виде нашей засады. В результате 1 броня сгорела от выстрела РПГ, вторая — от нескольких очередей из «Утеса».

Потом укров угостили вогами и ружейно– пулеметным огнем, добавили из пушки БМД– 1 и без каких– либо потерь вернулись на исходные позиции (задача захвата поста как таковая не ставилась — в связи со слишком уж большим превосходством противника в бронетехнике и указанием не подставляться под массированный артобстрел за пределами собственных укреплений).

Зато укры «отличились» под вечер — истребили в полном составе журналистскую группу. В Андреевке убиты два итальянских журналиста (имеется в виду итальянский журналист и переводчик Миронов — А.Б.) и переводчица, ранен в ногу французский репортер. Француза ополченцы сумели эвакуировать, а вот трупы итальянцев несколько часов вытащить не могли из- за обстрела — укры (или, возможно, поляки из ЧВК, которые охраняют Карачун по периметру) стреляли на любое шевеление».

Дополнение (3:14 Мск).

Потери в бронетехнике врага, итого: «2 БТР — ночью и 2 — днем. Всего 4 за неполные сутки и только ручными средствами (РПГ и крупнокалиберный пулемет). Сколько и чего уничтожено в ходе артобстрела — не знаю».

На вопрос, воюют ли чеченцы в Славянске, Игорь Иванович ответил:

«У нас нет. Но в Антраците есть, вроде, несколько. В любом случае, речь идет о единицах и они погоды не делают».

ДЕТИ В СЛАВЯНСКЕ ПЕРЕСТАЛИ УЛЫБАТЬСЯ!

26 мая 2014 в хронике в «Завтра» я писал:

«В Славянске стало очень трудно. Вчера, 26 мая, по городу производились удары укргаубиц, расположенных на горе Карачун.

В результате обстрела Славянска снаряды попали в общежитие Педагогического университета, в проходную хлебозавода и пострадал угол жилого дома на улице генерала Батюка. Снарядами выбило стекла окон в детском саду «Золотая рыбка». В Славянске два человека погибло и тяжело ранена девочка. Девочке оторвало руку. Стрельба с горы Карачун 27 мая продолжалась. Сестра Игоря Сычина, моего знакомого корреспондента из «Донецкого Кряжа» сказала по телефону, что в городе жители испытывают жуткое психологическое состояние. Детский садик работает. Родители не все, но приводят детей. «Дети перестали улыбаться в Славянске!»

ПОХОД НА АХМЕТОВА

25 мая состоялся знаменитый поход на виллу Ахметова. Шествие возглавили Лягин, министр соцполитики и Макович от Совета. По словам Маковича, премьер Бородай быстро отреагировал, и была на вилле выставлена охрана из батальонов «Восток» и «Оплот».

26 мая был большой митинг в Донецке. После митинга в ночь была произведена попытка захвата аэропорта. Основная ударная группа состояла из 46 человек во главе с командиром, позывной «Искра», который погиб, в группу входили также «Север» и «Старый», репортаж с ними приведен в начале книги. Для деблокирования к аэропорту выдвинулось более 450 ополченцев из «Востока», «Оплота», отряды Бородая и даже была группа из охраны Пушилина. Как сказал Евгений Тинянский, входящий в группу прикрытия, А. Бородай дошел до Путиловского вокзала и отдал свой автомат ему.

29 мая здание ОГА было окружено «Востоком» и очищено от анархических группировок.

Дана команда: Цыц!

Москва, 28 мая

Вот они, конкретные причины бездействия власти. В помощи Донбассу!

Мне поведал тайну из деловых кругов один удачливый бизнесмен Игорь Гончар. в Москве. Он имеет плотные контакты с «власть имущими» от коммерции, а в конце восьмидесятых являлся активным сподвижником «Памяти» Васильева. Мы с ним устроили в нашем энергетическом институте грандиозный скандальный митинг. Он служил в батальоне в Тбилиси в конце восьмидесятых. Подавлял бунт.

ВОТ ЕГО СЛОВА: «ДАНА КОМАНДА: ЦЫЦ!»

Юго–Восток — это Россия, и продажа Юго-Востока за прибыль, за газ, равносильна подписанию смертного приговора тем людям, которые это организуют. Народ требует помощи Юго– Востоку!

Славянск в огне

28 мая 2014 массированная беспорядочная стрельба производилась по жилым районам Славянска с горы Карачун укрвоенными.

Обстрел велся по району Артем. Снаряды попали в общеобразовательную школу №13, в один из жилых домов, расположенных около рынка «Лесной».

Примерно 9 припаркованных автомашин у рынка «Лесной» загорелось. Ранено 10 человек мирных жителей. Из них тяжело — осколком снаряда мальчик 4– х лет. Проехало по центральным улицам Славянска около девяти машин скорой помощи с включенными сиренами.

В 16.00 по Мск времени началась сильная стрельба по поселку Восточный.

Этот поселок расположен на северо– востоке по дороге к Красному Лиману. Защитники Славянска также отвечали артиллерийским огнем из пушки «Нона».

Игорь Клекта в Семёновке

Я дозвонился по мобильному телефону шахтеру Игорю Клекте. Спросил Игоря:

— Где вы сейчас?

— Мы в Славянске! Стоим на блокпосту в Семеновке.

Знаменитой Семеновке, которая много раз подвергалась атакам.

Красный лиман

Ополченец Николай, позывной «Череп», рассказал мне, как он поступил в ополчение.

— Я из Красного Лимана. На гражданке слесарь в локомотивном депо. Работал там 14 лет. Разведен. Сорок лет.

На Красном Лимане 27 апреля 2014 стоял Алексей Мозговой со своим отрядом самообороны. Отряд взял под свой контроль здание городской милиции. Размещался отряд в гостинице «Заря». В пяти километрах от Красного Лимана находится поселок Брусино, там был детский лагерь. Рядом с лагерем в деревне Царицыно на блокпосту стояли люди Мозгового, мои знакомые рабочие из Депо, в котором я работал.

Почему пошли против укров? Не захотели быть рабами, рабами не хотелось становится!

На блокпосту Царицино стоял парень, вооруженный АК, с позывным «Зуб», из Красного Лимана. Парни, девчата стояли, один автомат на двоих.

Я примкнул к ним.

Потом 20 июня 2014 пошли на Слявянск через наш блокпост пять БТР– ров, пролетели два вертолеты.

Поступила команда от Зуба уходить с блокпоста:

— Уводи девчат лесом. Номера телефонов ваши есть. Позвоним. Заберите автоматы и «Муху». Спрячьте.

Я забрал автоматы, «Муху». Знал короткий путь на велосипеде от блокпоста через лес домой. Приехал домой, автоматы и «Муха» со мной, и стал ждать звонка. Потом позвонил дядька и передал:

— Кто был в ополчении, все свалили.

Я «Муху» и АК спустил в подвал и поехал в Харьков.

Потом оказалось, что у ВСУ– шников уже имелся список, кто состоял в ополчении Красного Лимана. В списке была и моя фамилия.

Но мне повезло, я проехал до Харькова через три блокпоста. Не привлек внимание. Прибыл в Харьков, а через три дня был в Москве. Далее поездом поехал в Крым. Закопали «Муху» и автоматы в лесу.

А далее Николай переехал к родственникам в Калининград, где полгода работал. В апреле 2015 парни знакомые из ополчения списались со мной по электронной почте и пригласили в Донецк. Приехал в Донецк. Ромчик и Монах привезли на базу «Востока», на пятерку. С 30 апреля 2015 стал со взводом стрелком на Пантелемоновке. На блокпостах стоял в поле. Обучался на наводчика «Ноны» в мае того же года. Был сначала сборщиком снарядов. Вскрываешь коробку, вытаскиваешь снаряд и тубус с хвостовиком и навинчиваешь хвостовик на снаряд. Паша был командиром. Стараюсь обучиться технике, стать механиком– водителем, управлять и знать машину.

Батальон «Красный мост»

Ополченец Алексей, позывной «Ганин».

Ополченец Гами воевал в Славянске с самого начала захвата городского отдела милиции 12 апреля 2014 г. в батальоне Духа.

С Гами я познакомился на позиции минометов НОН в 2016 году в июле.

Алексей среднего сложения, в серо– зеленой майке и штанах. Спокойный, рассудительный. Лет около сорока парень с синими глазами. Перекинул автомат на плечо и спросил меня:

— Хочешь посмотреть свежие воронки 120-х? От нас недалеко ложатся.

Мы шли по проселочной дороге, шумел листвою мощный дубовый лес. После дождя на грунтовку вылезло много дождевых червей и крупных улиток. Они шевелили длинными усами.

— Я никогда не отмечаю дни рождения и Новый год. Не хочу. А зачем? У меня жена с детьми осталась за ленточкой. Я не видел, как старшая окончила школу, а младшая пошла в первый класс, — продолжал он, кроссовкой сбивая камни.

— А чем ты на гражданке занимался?

— В армии служил в пехоте, на полигоне под Одессой стреляли, работал слесарем, автоматчиком холодильного оборудования на заводе.

Когда в Киеве начался Майдан, начались собрания в городе, митинги у нас в городе, в Славянске, Донецке, Красноармейске, Красном Лимане. На эти митинги я приходил обычно в шлеме мотоциклетном и с дубиной. 5 или 6 апреля в Славянске познакомился на одном из митингов с будущим комбатом Душманом и Батей. СБУ донецкое брали. После СБУ сидел дома. Патрулировали с ментами по Славянску.

Штурм горотдела в Славянске. 12 апреля 2014 года.

Ополченец Алексей продолжал, раскуривая сигарету:

— Я принимал в штурме горотдела участие. Нас было 19 человек. Были Батя, Душман, Валера Казак, Костя и другие. Вооружены были только ПМ — пистолетами Макарова. У Душмана только автомат был. Бутылки с горючей смесью были. Рано утром собрались ехать в Шахтерск, долго ждали на Пожарке еще одну группу. Славяне приехали.

Но вместо Шахтерска пошли захватывать горотдел в Славянске. Вошли мирно. В комнаты не заходили, их опечатали.

В коридоре сидели. В левом крыле. Раскладушка одна на всех была. Спали на ней по очереди. Воды в коридоре не было…

Во время разговора с Алексеем к нам по проселочной дороге подошел Батя, прислушался к разговору и рассудительно добавил:

— Я набрал целую сумку ПМ — ов. Потом тяжело таскать ее было. Оставил себе два и несколько обойм, а остальные раздал ребятам.

Бой в Рыбхозе, на укр блокпосту №1, 5 мая 2014 г.

Алексей, указывая на свежие воронки на поляне, продолжал:

— В славянском горотделе сидели 2– 3 дня. Потом по 4– 5 человек стали переходить на позицию на Красный Мост в Славянске. Это между горой Карачун слева при въезде.

5 мая с ребятами участвовал под командованием Бати в ночном бое на Рыбхозе. Помню, было два магазина для АК. Первой группой руководил Батя, Александр, 13 человек, второй — Дух, в которой было 9 человек. Подкрались скрытно к позициям укров. Их 250 человек там стояло. Был яростный ночной бой. Длился бой минут 40, начали отходить другой дорогой. Стал БТР нас обстреливать, но мы находились выше, БТР стоял в низине. Поэтому он нас не достал. Это Батина схема была. Батя и Чех вытягивали раненного в легкое. По Змею начали работать снайпера. По нам ВОГи (ВОГ-25 — это выстрел из подствольных гранатометов ГП– 25, крепятся к автомату АК– А.Б.). Так разорвется черно — коричневым сверху.

Другой бой был на Пасху на Былбасовке.

Правый сектор напал на наш блокпост. Джипы подъехали.

Далее ходили отсекать группы ДРГ. У меня был РПК, ручной пулемет Калашникова. Сидишь обычно в зеленке. Задача была, чтобы никто в город не проник.

Бронепоезд на Андреевском переезде.

Попали на бронепоезде под обстрел. Чех потом ушел помогать дружковским. Дух попал в плен. Наши вертолет сбили. 4 дня этот вертолет ловили. «Иголкой» сбили. В вертолете СБУ– шники летели с генералом.

Я: — А во втором бою в Рыбхозе применяли танки? И один танк из наших двух шел с украинским флагом!

— Да, расскажу.

Мы дошли по грунтовке до поляны, которую замыкал бетонный забор, в нескольких местах изрешеченный осколками снарядов. Алексей бросил сигарету в воронку чернозема и продолжал свой рассказ про Славянск.

Позиция «Красный мост» в Славянске. Май– июнь 2014 г.

Гами продолжал рассказ:

— Жили мы в местечке у угловом домике поселка. 20 человек в просторном гараже. Батя поставил меня в середине мая старшим по окопам на линии как раз против горы Карачун. Нашу позицию называли «Красным мостом». Батальоном сначала командовал Душман. Люди прибывали и прибывали. И наше подразделение разрослось в конце июня до 150 — 200 человек.

Окопы рыли. (Они показаны на карте– А.Б.).

Мы ловили в Славянске алкашей, наркоманов, воришек и ставили рыть окопы. Мешки набивали песком и укрепляли позиции. Иногда трактористы помогали. По трактору укры стреляли, мы прикрывали.

Укры с Карачуна пытались по десять человек проходить в Славянск. Пехота. В том месте БТР не пройдет, речка Сухой Торец. Мы их не пускали, отсекали огнем. Но некоторым удавалось просочиться ночью. Добирались они обычно до церкви Иеговы и переодевались там в гражданку. Однажды мы эту церковь обыскали и нашли ящики с оружием, пулемет.

В июне я был группе прикрытия «Ноны». Она работала по Карачуну. А мы в это время в зеленке сидели. Прикрытие.

Атака Рыбхоза 26 июня 2014 г. Славянск

Михайло, начштаба Стрелкова в Славянске, Эльдар Хасанов, рассказывал мне, что примерно 20 июня 2014 г. к ним прибыли три стареньких танка Т– 64: «Я лично принимал их около Краматорска у ополченца с позывным «Гюрза». Один танк Т– 64 сразу вышел из строя из– за неопытности экипажа. Водитель заглушил разогретый двигатель. И у нас осталось только два танка. Командовал ими ополченец с позывным «Таран».

Гами продолжал рассказ, покуривая на позиции:

— Из десяти трофейных танков, посланных к нам, дошло только два Т– 64. Луганские и донецкие отжали. Собрались на Поджарке (площадь около Пожарной станции). Светло было, около 16.00.

Там стояло два наших танка Т– 64 и одна Зу– 2 на базе БМД (А.Б. –может быть — на базе Урала).

Было человек 20– 25. Две группы. Одну, в нее я входил, на первом танке вел Валера Казак. А вторую, на втором танке Рыбак.

Перед выходом Рыбак предложил на танк на антенну повесить украинский жовто– блакитный флаг. Танкисты, местные парни, несколько раз срывали флаг и бросали в грязь. Здесь Батя подошел и уговорил для все– таки повесить этот флаг.

Алексей прикуривал третью сигарету, продолжал:

— Первая группа, один танк, а сзади Зу– 2 на базе БМД (А.Б. –Зу– 23– 2 была на базе «Урала») пошли к Рыбхозу слева.

Я был на броне этого танка. Второй танк пошел справа. (Смотри карту.) На Рыбхозе стояли не только ВДВ– шники, Первая аэромобильная бригада, но и Правый сектор. Там было несколько палаток на этом блокпосту. Около 200 человек. Рота. Их прикрывали 3 единицы укр– БТР.

Мы ехали на танке под укроповским флагом от Пожарки минут 10. Местные, некоторые, помню, видели укрфлаг, махали руками нам, дурачье.

Укропы военные на блок посту, увидев свой родной стяг, подпустили наш танк на 50– 70 метров. Мы десантировались с танка метров за 100 до укрблокпоста. Танк пошел вперед на блок пост и открыл яростную стрельбу с близкого расстояния. Сделал 10– 15 выстрелов. Подбил 2 БМП. Разбил блиндаж. Укропы бежали с Рыбхоза. Но их радист вызвал огонь на себя.

По нам начали долбить с Карачуна. Тикали укры.

А мы попали под огонь укрсекрета на кладбище. Вторая группа Рыбака этот секрет раздолбала. Укропы отошли. Танки и Зу– 2 вернулись назад. Мы стали отходить.

И в это время по нам начали бить свои. Как оказалось потом, командир с позывным «Полковник», 35– 37 лет, из Одессы, и четверо его бойцов начали бить. Думали они, что укры.

Арестовали мы этого полковника в тот же день. Батя хотел его пристрелить, так как один наш из– за их дружеского огня погиб. Мы ведь выходили без жертв. Парню пробило легкое.

— А как вы их вычислили?

— А они на «батоне» (буханка УАЗ) выехали из посадок и мы за ними. Арестовали. Спрашиваем: «Кто дал приказ стрелять?» Полковник мотивировал, что должны были прикрывать отход.

Отвезли полковника в штаб Славянска на СБУ. А его через день выпустили. Я с Батей отвозил на его бусике «Фольксвагене» голубого цвета, были пару человек.

Парню, раненному в легкое, вызвали скорую. Она быстро приехала, но было поздно. А так взяли на Рыбхозе хорошо: «Василек», миномет на базе ГАЗ– 66, 5 штук АГС, боекомплектов кучу. Я потом имел 5 рожков к АК.

Люди в наш батальон шли. У нас 250– 300 человек было в конце июня. Командовал нами в то время уже Валера Казак, Батя был командиром разведки. А Душман попал в плен (16 мая Душман или Проценко Юрий попал в плен, а 19 мая был обменен на подполковника, командующего войсками МВД Юго-Востока–-А.Б.). После плена он был доставлен на базу Востока, в Донецке. Это отдельная история. А потом был выход из Славянска 4– 5 июля 2014 года.