Неправильная любовь

Посвящается

Моим прекрасным читателям. Несколько безумным, немного сумасшедшим. До боли искренним и любимым. Верящим в меня и поддерживающим с самого начала моего пути. Подарившим мне невероятный мир, новую семью, которую я буду любить и помнить всю свою жизнь. Вы мои друзья и мои близкие соратники. Вы моё зеркало, моё отражение. И я бесконечно благодарна вам, родные мои, что проделали со мной этот путь. Вы всегда останетесь в моем сердце, и я буду согреваться вашими эмоциями, вашими словами и поддержкой

Всегда ваша, Лина Мур

Глава 1

— Виски… двойной, — посетитель бросает деньги на барную стойку, и я беру их, подхожу к кассе и выбиваю чек заученным движением. Кладу чек и сдачу перед лысым тарантулом.

Да, я люблю обзывать посетителей внутри себя. Я, вообще, люблю говорить сама с собой. Отчего бы не поговорить с интересным человеком, правда, же?

Я отворачиваюсь от посетителя, напевая себе под нос одну из композиций Muse, и ловко наполняю бокал до мысленной отметки.

— Прошу, — я ставлю перед ним его заказ и подхватываю тряпку, вытирая за собой ранее пролитую воду.

— Малышка, а тебе лет сколько? Неужели, разрешено работать в баре? — ехидно интересуется он.

Я фыркаю, и моя рука замедляет свое действие, возвращая меня в другой день.

                                             ***

— Хлои, прикрой меня. Я отойду, — бросает мне мой старший брат — Нил, и я, улыбаясь, киваю ему и поворачиваюсь к посетителям.

Через мои руки, как и уши, проходят множество купюр, вариантов коктейлей и названий алкоголя, один разбитый бокал и пролитый ликёр.

Я обожаю это место, когда у меня есть свободная минутка, приезжаю сюда — в бар моего единственного и любимого брата. Я люблю находиться тут, люблю смотреть на выпивающие компании и веселиться от их громких споров о бытие. Это весело. Это чертовски весело наблюдать, как девушка приходит с одним парнем, а уходит с незнакомцем. Мне и сериалов смотреть не надо. Бар «Свобода» — отличный телеканал для мыльных опер, кровавых драк и передачи «Живой уголок».

— Виски… двойной, — до моего слуха сквозь громкую музыку доносится красивый баритон, и мне приходится оторвать внимание от нового зарождающегося скандала между парочкой, сидящей неподалёку.

Я недовольно поворачиваюсь к клиенту и упираюсь взглядом в его тёмные вьющиеся волосы. Он сидит, опустив голову, о чем-то явно думая и размышляя.

Может, жена бросила? Но я не вижу кольца. Значит, девушка. К примеру, изменила, а он её застал прямо в момент соития, распотрошил обоих и теперь думает, куда бы спрятать трупы.

О да, фантазия у меня что надо. От своих мыслей я хихикаю себе под нос.

Я вижу деньги, лежащие на столешнице, и пока пробиваю чек, краем глаза отмечаю, что мужчина не похож на наших обычных клиентов. В основном к нам приходят латиносы, студенты и просто обычные люди. А этот точно из элиты Далласа. Его облик и даже аура просто кричит… нет, не так, вопит о богатстве, как и часы Ролекс на сильном запястье. Я прохожу взглядом, уже заинтересованным, выше. Мышцы на руках под тонкой белой рубашкой явственно проступают, говоря всем о том, что он любит, обожает и жить не может без спорта, и следит за телом. Его длинные аристократические загорелые пальцы лежат на барной стойке и сцеплены в замок.

Чертовски красивый профиль, только вот нос с горбинкой портит общее впечатление от мужчины. Но на удивление это его даже красит, как и отросшая щетина.

Убийцы всегда в фильмах красавчики. Они ведь должны своей внешностью привлекать жертв. А у этого должно быть уже, как минимум приличный список покорённых и разбитых сердец. Ну, или же вырезанных органов.

— Прошу, — я ставлю его заказ и рядом кладу сдачу.

Он одним движением осушает бокал и кривится от горячительного напитка.

Точно, у него что-то случилось, и он запивает своё горе алкоголем.

Я жду, пока его лицо примет первоначальную форму и через несколько мгновений, незнакомец, распахивая глаза, смотрит на меня в упор.

Нет. Нос все же не портит его, даже наоборот придаёт какую-то силу его лицу. От него веет животным сексуальным магнетизмом, и я натянуто улыбаюсь ему, чтобы не выдать своих извращённых мыслей.

Вот это фрукт. Собьёт с ножек любую дамочку. Сколько ему? Тридцать? Или он так хорошо сохранился, прибегнув к пластической хирургии?

— Повтори, — он ставит бокал обратно на стойку и бросает взгляд на деньги, лежащие рядом. Да, там вполне хватит ещё на пять таких стаканов.

— Без проблем, — я пожимаю плечами и снова повторяю свою работу, ставя перед ним новую порцию с виски.

Он снова осушает его и глубоко вздыхает, теребя в руках пустой бокал.

— Детка, налей мне бокал пива, — от этого интересного субъекта меня отрывает смазливый латинос.

Я разворачиваюсь и беру бокал в руки, подхожу к стойке и нажимаю на ручку, наполняя кружку. Я научилась обслуживать клиентов в шестнадцать, то есть три года назад. И теперь делаю всё это на автомате и крайне спокойно, как и отшиваю надоедливых клиентов.

Я кожей чувствую взгляд на себе и перевожу глаза вбок, замечая, что голубоглазый наблюдает за моими действиями. Обтерев бокал салфеткой, я подхватываю подставку и ставлю перед клиентом, ожидая оплаты.

— Сколько? — тянет он, и я указываю пальцем на доску за своей спиной, где указаны все цены.

— Держи, сдачу оставь себе, — со слащавой улыбкой посетитель достаёт кошелёк, вынимает оттуда пять баксов и кладёт на стол. Я надеваю улыбку и тут же возвращаю губы в исходное положение, означающее: «Да пошёл ты».

Подойдя к кассе, я вбиваю заказ и кладу туда всю сумму. Чаевые. Я хмыкаю на это заявление, если бы только он знал, что я в них не нуждаюсь.

— Что-нибудь ещё будете? — спрашиваю я у мужчины, продолжающего таращиться на меня своими пронзительными голубыми глазами. А может быть, у него они зеленые или серые? В баре нельзя с точностью это сказать, но мой мозг выдал именно этот цвет и никак иначе.

Мне отчего-то захотелось поговорить с ним, узнать подробности его состояния и подтвердить свои воспалённые фантазии. Хотя обычно я не болтаю с клиентами, они сами под действием алкоголя выдают всю информацию.

— Малыш, сколько тебе лет? Неужели, закон уже разрешает тебе работать в этом месте? — неожиданно произносит он.

— Вы из полиции? — усмехаюсь я.

— А ты хочешь, чтобы тебя арестовали? — уголки его губ приподнимаются в соблазнительной полуулыбке. Незнакомец немного придвигается к барной стойке, упираясь руками в неё, и я сглатываю, от резко сбившегося стука сердца.

                                             ***

— Хлои, — мне на плечо ложится рука, и я стряхиваю с себя воспоминания.

— Ты на рейс не опоздаешь? — интересуется брат, и я замечаю, что того посетителя уже нет, а я снова была в прострации.

Чёртовы умственные способности людей! Зачем, вообще, они даны?! Проще было бы иметь память, как у насекомых.

— Нет, мой чемодан со мной. А Мел заедет за мной… — я бросаю взгляд на часы за спиной.

— Чёрт, через десять минут назад!

Брат начинает смеяться, а я несусь в подсобку, чтобы схватить свой багаж и сумку. Через несколько минут я уже выбегаю обратно, быстро чмокая брата в щеку.

— Оторвись, как следует перед взрослой жизнью. Только не забудь предохраняться и писать мне, — я слышу в спину напутственные слова брата и, обернувшись, показываю ему язык.

Я выхожу из бара и замечаю знакомый Мерседес и стоящую рядом с ним затягивающуюся сигаретой подругу.

— Мел, никотин тебя погубит, — укоризненно говоря, подхожу к ней.

— Скорее, меня погубит таяние ледников, чем прекрасный дым табака, — улыбается она и бросает окурок на землю, раздавливая ногой.

— Багажник открой, — прошу я, и она щёлкает на кнопку, помогая мне уложить чемодан.

— А где твои вещи? — удивляюсь я.

— Есть повод, чтобы обновить гардероб, — пожимает подруга плечами, а я издаю смешок.

— Ладно, поехали.

Мы садимся в её машину и выезжаем с парковки.

Летние каникулы и осмотр нашего университета в Нью-Йорке — вот наша программа на ближайший месяц. Превосходно!

Я бросаю довольный взгляд на Мел и закрываю глаза, пока она подпевает One Direction.

Пора забыть обо всем. Впереди новое время, лучшее время моей жизни. Удивительный город, наполненный особой магией. Да, я поклонница фильма «Завтрак у Тиффани».

Удивительно, насколько все у нас с подругой удачно сложилось. Вместе окончили школу, поделили место Королевы выпускного бала, с легкостью… Ладно, за круглую сумму и пожертвования, поступили в Нью-Йоркский университет, на один факультет бизнеса. Подали заявку в общежитие на Манхеттене, и нам одобрили это. Конечно, за очередную привлекательную сумму. Коррупция, мать её, она везде, она у нас в крови. Да и ладно, меня это никогда не волновало.

Не могу поверить, что я могу попрощаться с прежней Хлои уже сейчас. Никаких воспоминаний, никаких сожалений. Я лечу туда, где меня никто не знает, и могу строить свою жизнь так, как сама того пожелаю.

Хотя… Вряд ли я могу сказать, что до этого жила по чьим-то правилам и наводкам. Наши с братом родители развелись, когда мне не было и года. С этих пор я ни разу не видела отца, но мы получаем от него крупные суммы. Так же он оставил нам большой дом, оплачивает счета, и наше обучение с Нилом. Открыл два счета в банке, где у нас есть кредитки, и нам каждый месяц приходят суммы от тысячи долларов и выше. К тому же наш невидимый папочка помог Нилу выкупить бар и сделать там ремонт. Да, иногда мне хотелось поговорить с ним просто так без каких-либо обвинений. Но они с матерью условились, что больше никогда не встретятся. Всё решили деньги, отступные, чтобы мы не лезли в его новую прекрасную жизнь.

Уже восемь лет, как у мамочки новый муж, крупный бизнесмен. Мы с Нилом остались в нашем доме с прислугой, а они переехали в новый элитный район и изредка приглашают в гости.

Свобода — это прекрасно. Не понимаю, почему ребята, живущие без родителей или с разведёнками так недовольны? Ведь все счастливы, а особенно мы с братом. Никого давления, никаких комендантских часов. Всё это заставляет тебя повзрослеть раньше, понять жизнь и то, что ты хочешь получить от неё. А у меня в планах открыть свой ресторан, где-нибудь на берегу океана и наслаждаться жизнью. Для этого мне надо знать, как построить свою небольшую империю. А вот Мел планирует работать в инвестициях.

Моя милая Мел. Я улыбаюсь на этот эпитет и открываю глаза, поворачиваясь к подруге.

Если бы она знала, как я её называю про себя, придушила бы. Её облик, нежного ангела с голубыми глазами никак не вяжется с активной ночной жизнью. Вот у неё вообще все в семье не понятно. Она живёт с матерью и отчимом все восемнадцать лет. А об отце ни слова. Она называет его «донором». И мне иногда жаль её, что она так и не поняла насколько может быть проще жизнь, если принять её условия.

Да, Хлои, и это говоришь ты, — язвлю я про себя.

— Ты чего? — удивляется Мел, сворачивая к платной парковке рядом со зданием аэропорта, замечая мой взгляд на ней.

— Да так, смотрю на тебя и осознаю, что мы взорвём Нью-Йорк, — вылетает первая попавшаяся мысль из головы, и подруга смеётся.

— О, да. Жди нас, Большое яблоко, уж мы-то, попробуем тебя на вкус, — вторит она, и я присоединяюсь к ней, громко хохоча и пританцовывая на месте.

Здравствуй, новая жизнь. Прощайте, неправильные решения, о которых я ни капельки не сожалею.

Хлои Коулмен вышла на тропу новой жизни!

Глава 2

Как там поёт Фрэнк Синатра?

«Я хочу быть частью его. Нью-Йорк. Нью-Йорк»

Так вот, я в восторге! Еще из иллюминатора мы с Мел, улыбаясь, смотрели на огни под нами, в предвкушении новых приключений на весь июль. Ярко, ритмично и невероятно — вот первые впечатления от этого города, вспыхнувшие в душе. Нет, я не придаю значения толпе и неубранной территории аэропорта. Это всё мелочи, на которые обращают внимание лишь те, кто ищет минусы в жизни. А я пытаюсь запоминать только плюсы.

— Мел, скажи адрес, — прошу я подругу, как только мы находим свободное такси, и я укладываю свой чемодан в багажник.

— А, да. Нам нужна 57-я улица в Мидтауне Манхэттена, небоскрёб One 57. Слышали о нём? — Отзывается подруга, обращаясь к водителю.

— Конечно, — с улыбкой отвечает он и забирается в машину.

Мы располагаемся на заднем сидении, и я достаю телефон, отправляя Нилу сообщение о том, что самолёт благополучно приземлился. И мы даже не разнесли салон и не устроили сумасшедших танцев.

— А ты уверена, что назвала то место, которое я забронировала? Вроде бы там был Верхний Ист-Сайд, — я поворачиваюсь к Мел, а её губы растягиваются в знакомой мне улыбке под названием «готовь задницу к приключениям».

— Мы будем жить у «донора», — поёт она, а я издаю недовольный стон.

Вот говорила же! И так всегда, она вечно придумывает нам неприятности, и из-за неё мы попадаем в такие истории, что оказываемся или за решеткой, или же, вообще, за городом и в неизвестной компании, что приходится добираться обратно попутками.

— Блять, Мел, я придушу тебя! — Возмущённо выпаливаю я.

— Брось, объявился «донор», благодаря которому я появилась на свет, и теперь хочет участвовать в моей жизни. Пусть отрабатывает моё разрешение на внедрение неизведанного. И я сказала ему, что прилетаю с подругой в Нью-Йорк, он с радостью предложил остановиться у него на неопределенный срок. И мы сэкономим и потратим на шмотки. Хотя, я разведу его ещё на две машины, может на квартиру, а может ещё на что-то. По его виду я могу сказать, что он состоятельный малый. Нет, он состоятельный ублюдок, — спокойно рассуждает она, а я закатываю глаза и цокаю.

— Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда ты так делаешь, — недовольно ворчу я.

— Ага, мне нравится, когда ты злишься. Сразу же в хищницу превращаешься, — Мел начинает хихикать.

— И что, он постоянно будет в квартире? А места нам хватит? И, вообще, может у него там семья, дети и тому подобные животные?

— Ничего о нем не знаю. Но его нет сейчас в городе, он то — ли в Испании, то — ли в Италии со своей шлюшкой. Мама сказала, что живёт с кем-то уже года три или пять, не помню. В общем, я посмотрела, что это за небоскрёб. Все квартиры в основном большие. Поэтому не парься, детка, это будет незабываемое лето. Он хотел познакомиться со мной, так я ему покажу, как я отдыхаю, и что из меня выросло, — довольная своей выходной, тянет Мел, и я уже искренне сочувствую этому мужчине.

— А ещё он переслал мне двадцать тысяч долларов на карту, чтобы я ни в чем не нуждалась, — добавляет она.

— Ты мне не говорила о том, что виделась с отцом, — задумчиво произношу я.

— Не отцом, а «донором». И я не виделась. Он пришёл, а я показала ему средний палец и поехала с тобой за выпускными альбомами.

— И тебе не интересно, где он шлялся все восемнадцать лет? — удивляюсь я.

— Тебе же не интересно, где твой шляется двадцать. Вот и мне пофиг, — пожимает она плечами.

— Странно как-то всё, — тихо говорю я себе под нос и отворачиваюсь к окну, чтобы начать знакомство с городом.

Мел ошибается, мне интересно, где мой отец. Только вот я давно забыла об этом чувстве и приняла факты. Из-за нашего переезда в большой новый дом, подаренный папочкой, в котором мы живём, по сей день, и смены района проживания. Мне пришлось потерять год в новой школе. Ведь до этого, я училась в обычной, а предстояло в элитной. Преподаватели решили, что я должна повторить и наверстать пройденный материал, и там я познакомилась с белокурой и тихой Мел. А так как я пошла в начальную школу позже, потому что мама решила, что я пока не готова к этому, то я была самой взрослой выпускницей. Двадцатилетней. Обидно? Ничуть. Возраст — всего лишь цифра, а я ощущаю себя на десять, а то и восемь лет.

Машина останавливается перед высоким зеркальным зданием, отражающим огни улицы, и я непроизвольно улыбаюсь. Изумительно.

— Неплохо, — комментирует Мел и выходит из такси. Я достаю из сумки деньги и оплачиваю по счетчику.

Достав багаж, мы входим в холл, Мел двигается к стойке ресепшена, и что-то говорит девушке, та ей кивает и передаёт конверт.

— Куда дальше? — Интересуюсь я, везя за собой чемодан.

— К лифту, а оттуда на восемьдесят девятый этаж, — читает Мел записку, достав её из конверта.

— Посмотри, какой он милый, аж захотелось проблеваться, — кривится подруга и передаёт мне лист.

Мы входим в лифт, и я раскрываю его.

«Дорогая Мелания, я рад, что ты согласилась остановиться у меня. Тебе нужен восемьдесят девятый этаж, там вставишь ключ-карту и введёшь пароль: 0327654RVF. А дальше выбирай любую спальню и чувствуй себя, как дома. То же касается и твоей подруги. Если что-то будет необходимо тебе или твоей подруге, то звони моему помощнику Дону +13474556576. Он выполнит все ваши желания, пока я отсутствую. Хороших выходных, дорогая.

                                                                            Э.Ф»

Я дочитываю и изгибаю губы в ироничной усмешке, передавая послание Мел.

— Имя хоть его знаешь? — спрашиваю я.

— Эрик Форд, — нехотя, отвечает подруга. Красный огонёк меняется зеленым, и она распахивает дверь.

Я замолкаю, лифт нас привозит на нужный этаж, и мы выходим. Мел подходит к дверям и вставляет туда карточку, а затем вводит код.

Я завожу чемодан и поворачиваюсь, замирая на месте, как и Мел. Мой рот раскрывается сам собой от восхищения и одновременного удивления.

В квартире не горит свет, но этого не нужно, потому что огни города освещают пространство, открывая через панорамные окна во всю стену шикарный вид на громадную гостиную и винтовую лестницу на второй этаж.

— Охренеть!

— Он случаем не родственник Дональда Трампа? — одновременно произносим мы с подругой и переглядываемся.

— Я хочу пять машин, — заявляет Мел, и я хмыкаю.

— Да тут потеряться можно, — замечаю я.

— Пошли осматривать, — предлагает она, и я киваю, оставляя чемодан на месте.

Мы движемся к диванам, и я оборачиваюсь вокруг своей оси, подмечая справа от центральной гостиной длинный обеденный стол, как для королевских особ, а за ним, скорее всего, кухня.

Мы, молча, обходим диваны и скульптуру в стиле Афродиты и видим ещё один стол с креслами.

— Он что, постоянно жрет? — фыркает Мел и начинает подниматься по лестнице на второй этаж.

Мы находим пять спален в разных цветовых гаммах, и только одна из них оказывается жилой, с видом на центральный парк и, как мы понимаем, это и есть место обитания «донора». Мел по-свойски входит в гардеробную, щёлкая выключателем на стене, и перед нами предстаёт просто магазин женской и мужской одежды.

— Значит, шлюшка тоже живёт здесь. Ей придётся съехать, если он хочет, чтобы я с ним общалась, — говоря, подруга подходит к вешалкам с женской одеждой.

— Мел, у него своя жизнь. И почему ему не иметь женщину? — примирительно произношу я.

— Нет, Хлои. Даже не пытайся его оправдать. Он, значит, живёт тут с бабами, а о нас с матерью даже не вспоминает. Ей пришлось выйти замуж за Себастьяна, чтобы её не порицали и не тыкали пальцем за её интересное положение. А этот урод всё это время развлекается в таких вот миллионных пентхаусах. Я не хочу, чтобы он был счастлив. Это плата за все восемнадцать лет, — отрезает она и достаёт белое платье в пол, изумительно переливающееся мелкими камушками.

— Посмотри, это сшито на заказ. Точно тебе говорю, и стоит кучу баксов, — кривится она, держа платье, словно это гремучая змея.

— Мел, ты не нуждалась в деньгах никогда. Прекращай. Пошли, выберем спальни, — предлагаю я.

— Козёл, — цедит подруга и бросает платье на пол, вылетая из гардеробной.

Я вздыхаю и подхожу к платью. Оно просто безупречное. Но мне приходится повесить его на место и оставить все, как будто тут никого не было.

Я нахожу подругу в самой первой комнате в бежевых тонах. Она стоит, обняв себя руками, и смотрит на город.

— Может быть, лучше поедем в отель? Мел, не нужно портить себе и ему жизнь. Просто оставь всё так, как есть. Вы незнакомцы, это проще. Это того не стоит, — я подхожу к ней и обнимаю её за талию, кладу подбородок на её плечо.

— Обидно, Хлои. Это так обидно. Он не появлялся все года, а тут сама волшебница с палочкой, готовая исполнить любой мой каприз. И эта сука рядом с ним. Ничего не могу с собой поделать, ненавижу её заочно и его тоже, — тихо произносит Мел и хлюпает носом.

— Давай сделаем так, — я поворачиваю её к себе и наигранно весело продолжаю: — Сейчас мы ляжем спать, а утром решим, что делать. Мы или съедем, или придётся уживаться. Только помни — мы прилетели начать новую жизнь. Ты и я, как и мечтали. Две красотки покоряют большое яблоко, и оно трескается от их крутизны.

Подруга слабо улыбается и, вздохнув, кивает.

— Одолжишь одежду? А завтра пойду тратить его деньги, много денег. Пусть работает, — она упрямо сжимает губы.

— Конечно. Только какую мне спальню занять? — задумываюсь я.

— Бордовую. Она тебе пойдёт, такая же опасная, как и ты, — подмигивает мне Мел, и я киваю.

Мне всё равно, ведь завтра я попытаюсь уговорить её съехать отсюда.

Мы спускаемся вниз, пока Мел ищет выключатель, я подхожу к своему чемодану и подвожу его к диванам. Подруга находит пульт и начинает давить на все кнопки, отчего над нами начинается светомузыка. Мы смеёмся и продолжаем пробовать взорвать к чертям все лампочки в доме. Но нам это не удаётся, и мы поднимаем мой чемодан на второй этаж, я располагаюсь в спальне, первой от хозяйских апартаментов.

Комната вполне уютная, с новомодными и ультра дизайнерскими штучками, дорогим постельным бельём, своей ванной комнатой и небольшой гардеробной, столом, телевизором и балкончиком.

Все же офигенная квартира, но мне было бы комфортней в том месте, которое выбрала я. Сейчас у меня ощущение, что я нахожусь не на своём месте, и оно опасно для меня.

Но у меня нет выбора. Я раскладываю часть вещей, а остальные оставляю в чемодане в надежде уехать отсюда в скором времени. Мел выбирает футболку и джинсы.

— Что-то я проголодалась, — говорит она.

— Тогда совершим набег на холодильник «донора», — предлагаю я, и мы с криками, словно первобытные люди, спускаемся на первый этаж и направляемся туда, где я и приметила кухню.

Она оказывается не такой помпезной, как все остальное. Однотонные бежевые шкафы, большой холодильник и барная стойка.

Пока Мел роется в холодильнике, выуживая оттуда все для сэндвичей, я обхожу кухню и оказываюсь в угловой панорамной комнате для отдыха с баром и несколькими креслами.

Мой взгляд цепляется за стеклянный шкафчик, и я делаю к нему шаг, рассматривая бутылки.

Я судорожно вздыхаю от надписей и зажмуриваюсь.

                                             ***

— Выпей со мной, малыш, — просит посетитель, но я отрицательно мотаю головой, ставлю перед ним четвёртый бокал с виски.

— Я не пью на работе, — поясняю я.

— Тогда бросай работу и перебирайся ко мне, — он берет бокал и отпивает из него алкоголь, указывая на барный стул рядом.

— Ну и пойло, — фыркает он.

— Двери всегда открыты для выхода отсюда, — зло отвечаю я, обиженная его комментарием, ведь брат тщательно следит за поставками.

— Какая ты преданная своему боссу, — хмыкает он.

— Ну, простите, ваше величество, что у нас в баре нет напитка достойного вашей королевской особы, — язвительно отвечаю я и подхватываю тряпку, протирая столешницу.

— Я люблю Далмор 50. А ты? — не успокаивается этот нахал.

— Слушайте, избавьте меня от этих разговоров. Если надо поболтать, тут полно дамочек со свободными ушами, а на мои лапша не клеится, — я поднимаю голову и пытаюсь взглядом показать ему, чтобы отвалил или заткнулся.

Мужчина улыбается мне обезоруживающей улыбкой, и его рука тянется к горлу. Я перевожу взгляд на его пальцы, расстегивающие медленно и так эротично пуговицу, а затем ещё одну. Приятная тяжёлая волна опускается к низу живота, замирая между бёдер, натягивая всё тело в незнакомую струну, и я сглатываю от этого животного вожделения.

Неожиданно его рука накрывает мою, застывшую вместе с тряпкой, и я испуганно перевожу взгляд на его лицо. Я не могу отвернуться, и тону в его глазах, в непонятном резко сменившемся климате между нами. Это ново и так возбуждающе, что разум туманится, а кожа покрывается мурашками.

— Выпей со мной, малыш. Мне чертовски одиноко сейчас, — тихо произносит он, поглаживая большим пальцем моё запястье, где под кожей убыстряется пульс, и я непроизвольно киваю.

                                             ***

— Ни фига себе выбор, — меня вырывает из воспоминаний голос Мел, что я подскакиваю на месте и отпрыгиваю от шкафа.

— Ты чего? — удивляется она, держа в руках тарелку с готовыми сэндвичами.

— Задумалась, — я не могу прийти в себя до сих пор, моё сердце стучит чаще, чем должно. А я сама словно продолжаю находиться в прошлом.

— Мел, я пойду спать, хорошо? Что-то голова разболелась, — вру я.

— Ладно. А я поем, может, выпью. До завтра, детка, — она чмокает меня в щёку, и я натянуто улыбаюсь ей.

Я чуть ли не бегом возвращаюсь в спальню и закрываю за собой дверь, скатываясь по ней и запуская пальцы в волосы.

— Забудь, Хлои. Просто забудь, — умоляю я себя и глубоко вздыхаю.

Глава 3

                                             ***

— Спасибо, родная моя, я уже тут, — Нил обращается ко мне, пытаясь перекричать музыку, и я вырываю свою руку из ладони незнакомца. Он отодвигается и берет бокал с виски, принимая расслабленный вид, словно не было этого разряда по телу.

— Можешь идти, — говорит брат, оказываясь уже рядом, и я поворачиваюсь к нему, вешая тряпку на крючок.

— Всё нормально? — интересуюсь я.

— Да, только что взял бармена на смену Вику, так что теперь тебе не придётся просиживать тут штаны, — улыбается он.

— Мне нравится тут, — пожимаю я плечами, краем глаза смотрю на мужчину, открыто наблюдающего за нами с суровым выражением лица. Меня смена его настроения веселит, и я начинаю довольно лыбиться Нилу.

— Дома встретимся, — брат целует меня в лоб и поворачивается к клиентам, начиная свою смену, как и каждый вечер на протяжении этой недели. Хотя он всегда тут, следит за каждым нюансом работы персонала и строго отчитывает их за каждый промах.

Я бросаю прощальный взгляд на этого красивого самца, крутящего в руках бокал с виски и хмурящегося на свои размышления, и скрываюсь в подсобке, чтобы переодеться в другую футболку.

Брат появился вовремя, иначе я бы точно не смогла противостоять магическому обаянию этого мужчины. Жалко, что такая внутренняя сила чувствуется редко и совершенно не ощущается в моем парне. Грег замечательный, веселый, просто душа компании и работает в фирме отца. Ему двадцать три, но иногда мне хотелось бы, чтобы и его поступки говорили о возрасте. Я считаю, что девушка может позволить себе быть немного сумасшедшей, а вот человек рядом с ней должен её время от времени возвращать в реальность. А Грег, наоборот, сходит с ума вместе со мной, и это начинает раздражать. Поэтому я отключаю телефон, игнорируя три сообщения от него с предложениями о проведении хорошего вечера, и направляюсь в зал, чтобы ещё раз взглянуть на выдуманный мною образ идеального сексуального маньяка.

Я прохожу мимо барной стойки, кивая брату, и тот, в свою очередь, подмигивает мне, наполняя бокал пивом для клиента. Мне приходится улыбнуться, не обращая внимания на чувство огорчения внутри. Его нет. Он ушёл, испарился в ночи.

Я вздыхаю и карябаю ногтем кожаную лямку рюкзака на плече, выхожу из бара на тёплый ночной воздух.

— Ты не держишь обещаний, малыш, — раздаётся сбоку от меня, и я резко поворачиваюсь, замирая на месте.

С губ срывается судорожный вздох, сердце бьется отчаянно громко, что перебивает смех ребят, проходящих между нами по направлению к бару.

Он тут. Этот неизвестный мне посетитель стоит, прислонившись к стене спиной, и ждёт… меня?

Я беглым взглядом осматриваю его, отмечая, что матушка природа явно не пожалела ни роста, ни ширины плеч, ни длины ног, для него. Он закатал рукава сорочки, и теперь я могла различить тёмные волосы на его руках, цвет золотистой кожи, так красиво контрастирующий с часами и голубым оттенком рубашки.

Бывают мужчины, на которых приятно смотреть? Только смотреть и ничего более не нужно. Это своего рода эстетический оргазм. Так вот, я могу с уверенностью сказать, что он один из них. Шикарный экземпляр.

Я делаю два шага в его сторону, и он отталкивается от стены, выпрямляясь в полный рост, смотрит на меня сверху вниз, что мне приходится поднять голову, ведь я макушкой достаю ему только до подбородка.

— Вы маньяк? — выпаливаю я.

— Нет, малыш. Я самый обычный, только сегодня несколько выбитый из привычного уклада, — тихо произносит он и немного улыбается, стараясь не показать своей грусти из-за чего-то, и это откликается во мне более приветливыми мыслями.

— А что вы тут делаете, самый обычный? — усмехаюсь я, складывая руки на груди.

— Жду, когда ты выполнишь своё обещание.

— Вы же понимаете, что мы незнакомцы, и это всё ненормально? — уточняю я, с сомнением смотря на его открытое лицо.

— Конечно, я не настолько пьян, — отвечает он со смешком, неожиданно подхватывая мой подбородок двумя пальцами, поворачивает лицо к свету уличного фонаря так, что я пугаюсь опасной близости и дергаюсь, но он крепко держит меня, не давая отступить.

— Я думал, что это игра света в баре. Глаза не могут быть такими тёмными, а они у тебя чёрные, что даже зрачков не видно. Прекрасное видение, — шепчет он, а я смотрю в его глаза и совершенно не двигаюсь, полностью сбитая с толку его словами, да и, вообще, его странным поведением.

Но он резко убирает руку, словно понимая, что переступил черту правил приличия. А я теряю приятную нить, которую уловила несколько мгновений назад.

— Ты предлагал выпить, я согласна. Только не здесь, Нил оторвёт голову… тебе, — нагло заявляя, перехожу на «ты», и улыбаюсь ему. Я внутри ощущаю небывалую уверенность в своих словах и поступках. Не сожалеть, а получать удовольствие от жизни — главное моё правило, и я следую ему.

— Без имён, идёт? — ставит условие он, и я киваю. Странный красавчик, но меня не волнует его странность. Наоборот, это мне чертовски нравится, как будто я нахожусь в другой реальности.

— Поехали, я на машине, — говорю я и, двигаясь мимо него, подхожу к форду фокусу, разблокировав двери.

Мужчина бросает взгляд сначала на меня, а затем на машину, решаясь обременять ли себя своим же предложением. Я смотрю на него, стараясь понять, что привело его в наш бар, что заставило его ждать меня, и зачем я иду на поводу своих потаенных мыслей.

Этот вечер стал официально самой странной правильностью, которая случалась со мной. И сейчас я решаю просто насладиться им, ведь вряд ли когда-нибудь я встречу его ещё раз.

— Поехали, — кивает он, и я не могу сдержать победной улыбки.

                                             ***

— Банзай, — громкий крик мне прямо в ухо, что я испуганно подпрыгиваю на постели, а затем с громким визгом слетаю с неё, растягиваясь на полу.

— Боже, — хнычу я, открывая глаза после сна, и потираю ушибленный копчик.

— Черт, Хлои, прости. Сильно ударилась? — с кровати спускается ко мне Мел и помогает мне встать и сесть на постель.

— Вряд ли это утро войдёт в разряд самых чудесных в моей жизни. Я растираю лицо ладонями, полностью стирая с себя опасный сон.

— Пока ты дрыхнешь, я уже осмотрела всю квартиру. И я нашла тут личный бассейн, тренажёрный зал, три отдельных гостиных, одна с камином, кабинет с библиотекой, а также русскую баню, а какие виды с террасы, закачаешься. Я приготовила завтрак и час страдаю ерундой, примеряя платья этой шлюшки, — рассказывает подруга, и я только сейчас замечаю, что на ней незнакомое мне ярко-шифоновое платье в пол леопардового оттенка, а на лицо уже нанесёт макияж.

— Который час? — я встаю и потягиваюсь, разминая все мышцы в моем теле.

— Около десяти.

— Ладно, я сейчас быстро приму душ, оденусь и спущусь, — говорю я, а подруга радостно кивает.

— А я пока составлю маршрут нашего шоппинга, — слышу в спину её слова и поднимаю руку в одобрительном жесте, захлопывая за собой дверь в ванную комнату.

Я глубоко вздыхаю, подхожу к мраморной ванне в молочных оттенках, опираясь на неё ладонями. Мои глаза находят в отражении такие похожие…, и я вижу в них нарастающую панику.

                                             ***

— Почему ты так на меня смотришь? — спрашиваю я, цедя через трубочку коктейль, в баре отеля Rosewood mansion.

— У тебя невероятные глаза, малыш, как будто ты смотришь глубже, и от этого немного не по себе, — задумчиво отвечает он, отпивая из бокала виски, а я прыскаю от смеха.

— О да, я вижу всю твою тёмную душу. Глаза мне достались от отца, он португалец, — хихикаю я.

— Что же ещё ты видишь? — он приподнимает уголок губ в дразнящей все моё опьяненное естество улыбке.

— Так, сейчас, — я придвигаюсь ближе, впиваясь взглядом в его меняющиеся голубо-зеленые глаза, и его зрачки от этой интимности между нами расширяются. Это меня настолько завораживает, что я задерживаю дыхание от красоты, от аромата его одеколона с примесью личного запаха моего нечаянного собеседника.

— Я вижу то, что ты грустишь. Твоя душа не спокойна, — тихо произношу я непонятно откуда появившиеся слова в голове.

— А твоя душа спокойна? — шепчет он, придвигаясь ещё ближе. Это заставляет мою кровь понестись быстрее по венам, я нервно облизываю пересохшие губы и опускаю глаза на его рот, находящийся так близко.

— Нет, рядом с тобой — нет, — на выдохе честно отвечаю я.

— Ты колдунья, знаешь об этом? — его палец проходит по моей скуле, а чужая рука скользит по моей ноге, поднимаясь по бедру. Сильный спазм внизу живота затягивается в тугой узел, что мне требуется на секунду зажмуриться, чтобы прогнать непонятное притяжение, и совершено правильное возбуждение.

                                             ***

— Хлои, ау! Внимание, Земля вызывает Хлои. Хлои, ответьте, что с вами всё нормально, — перед моим лицом Мел машет рукой, а я моргаю.

— Да-да, что такое? — быстро отвечаю я, вновь вырываясь из воспоминаний, которые никак не могут отпустить меня. Когда-нибудь я забуду о нём?

— Я спрашиваю, как тебе эти туфли? — подруга указывает на свои ноги в босоножках от Джимми Чу, и я киваю, одобряя её выбор.

Мы гуляем по магазинам уже больше трёх часов, а самое удивительное, что все знаменитые бутики в пешей доступности от нашего нового дома. В том числе и Тиффани, он находится на пятой авеню, и мы пошли туда первым делом, оглядываясь по сторонам с улыбкой на губах. Это невероятное ощущение стоять там, где снимался фильм, видеть то же самое и просто впитывать эту ауру бешеного ритма жизни. Даллас по сравнению с этим городом действительно призрак.

Мы входили в каждый магазин, который попадался нам на глаза, и что-то да покупали там. В итоге до салона Джимми Чу мы дошли с большим количеством пакетов, только один магазин мы прошли. Hermes. Мел махнула на него, сказав, что уже выбрала себе сумки из коллекции девушки её отца. На что мне пришлось промолчать и снова пожалеть эту пару, ведь когда они вернутся, их ждёт такая буря, какую они в страшном сне не видели. Помимо сумок, Мел перетащила к себе платья, также спрятала в моей спальне несколько нарядов.

Пока мне не удалось её переубедить съехать, она с непоколебимой решимостью желала извести своего папочку. А меня совершенно не слышала.

— Фуф, я такая голодная, — стонет Мел, беря меню в ресторанчике, в который мы вошли уже около семи вечера.

— Согласна. Кстати, от твоих блинов мне плохо до сих пор, — кривлюсь я, вспоминая подгоревшие ошмётки, а не еду.

— Ну, я пыталась. Но видимо, не моё это дело, а вот тратить деньги очень даже моё. И да, кстати, — подруга достаёт мобильный и начинает кому-то писать сообщение.

Я возвращаюсь к изучению меню и выбираю для себя овощи на гриле и стейк. После того, как мы делаем заказ и нам приносят лимонад, я довольно откидываюсь на кресле и вздыхаю полной грудью.

— Кому в этот раз решила жизнь испортить? — интересуюсь я, делая глоток напитка.

— «Донору», — пожимает она плечами, — сказала, что деньги закончились. Он ответил, что перешлет ещё, и спросил всё ли у нас в порядке. На что я написала — решили побаловаться травкой.

— Мел, — я пытаюсь это сказать с укором, но глядя на её серьезное лицо, просто смеюсь.

— И что он?

— Молчит, но деньги прислал, — фыркает подруга.

— Объясни мне, как так вышло, что его не было рядом с тобой все прошедшие года?

— Когда мама залетела, она отправила ему письмо. Они познакомились летом в Майами, или Малибу, не помню, там же закрутился роман, ну и потрахушки. Он оставил ей свой адрес, но, видимо, просто соврал или решил не отвечать на сообщение о пополнении. И мама осталась одна беременная мной. А дальше ты знаешь, — она грустно улыбается, и я кладу свою руку на её, немного сжимая в знак ободрения.

— Может быть, она ошиблась или его родители были против? — предлагаю я свою версию.

— Нет. Тут не бразильский сериал, он просто ушёл от ответственности. А теперь вернулся, так как типа осознал, что у него есть отпрыск. Мама же с ним говорила, когда я ушла. И после их встречи, они с Себом ссорятся постоянно. Мне, вообще, кажется, что она до сих пор в него влюблена. А он похотливый урод, решивший, что года её мучений теперь можно купить деньгами и подарками. Я никогда его не приму, — категорично мотает она головой.

— С чего ты взяла, что она в него до сих пор влюблена? Может, это просто воспоминания о бурной молодости. И, кстати, Мел, в зачатии принимали участие двое, — я убираю руку и раскрываю салфетку, укладывая её на ногах.

— Да знаю я, Хлои. Мама просто дура, а он мудак. Согласись, он мог хотя бы ответить, что ему это не интересно, или что-то в таком духе, а не пропасть на целых восемнадцать лет плюс девять месяцев моего пузожительства, — вздыхает она, и мне приходится кивнуть.

— Попробуй дать ему шанс, выслушать его, возможно, понять. Не всегда нам говорят то, что было на самом деле. У каждого из них своя версия, и чтобы вынести вердикт, необходимо знать все аспекты происшедшего, — предлагаю я. В это время нам приносят заказ, и я благодарственно киваю официанту.

— Зачем тебе бизнес? Иди на прокурора, — хмыкает подруга.

— Подумай, ладно? Когда они возвращаются? — спрашиваю я, отрезая кусочек мяса.

— Не знаю, — Мел берёт в руки приборы, пробует свой салат.

— Но обещаю подумать, только не бросай меня с ним наедине. А вот его шлюшку я точно выселю, и ты мне поможешь, ибо не фиг жить там, где я, — на её словах, я давлюсь едой так, что начинаю кашлять, а подруга хохочет.

— Дура, — говорю я, отпивая лимонад.

— Нам надо найти тут парней. А то веселье какое-то пока скучное, как ты считаешь? — обращается ко мне она, и я быстро киваю.

— Согласна, миллион раз согласна.

— У кого-то недотрах, — хихикает она.

— Отвали, — бурчу я, продолжая ужинать.

— Когда у вас был последний раз секс с Грегом?

— Отвали, говорю!

— Значит, давно. Вы расстались после выпускного, а больше у тебя никого не было, насколько я знаю. А я знаю всё, — констатирует Мел. — Секс — спасение от всех бед, и завтра пойдём на охоту, чтобы избавить твою киску от одиночества.