Ненавистный враг

Еще со времен учебы в Академии магии и волшебства они были соперниками, как и направления, по которым они обучались — некромантия и магия созидания. Тайгуар и Солнаш не ладили всегда. Говорят, что противоположности сходятся, но не в их случае. Тихий бледный некромант и шумный яркий созидатель, как ночь и день, казалось, никогда не должны были соприкоснуться. Но, как это ни удивительно, эти двое были врагами.

И вот теперь Солнаша не стало. Прошло двое суток со дня его гибели, а о существовании смуглого белозубого мага сейчас напоминала только свежая могила на кладбище Виверны. Тайгуар, завернутый в мантию с глубоким капюшоном, стоял у могилы и никак не мог смириться с тем, что портивший ему кровь человек исчез, так и не получив воздаяния за годы безнаказанного отравления его бытия. Казалось, неприязнь, которую он питал к созидателю, после его кончины готова была задушить некроманта. Только сейчас, когда этого несносного типа не стало, Тайгуар понял всю глубину своей ненависти. Чувство, которое требовало найти врага и за порогом смерти, чтобы превратить даже его посмертие в ад! И ведь некроманту это было вполне по силам. Брошенное в запале очередного боя с созидателем заклинание все еще действовало, оставалось только активировать его, и Солнаш уже не сможет уйти от ответа. Тайгуар не раздумывая активировал заклинание. Чтобы он ни думал, но на могилу Солнаша его привела именно эта цель. Воскресить ненавистного созидателя, превратившего жизнь некроманта в сплошной бой с одним заносчивым неуправляемым типом.

Под действием заклятия земля извергла из своих глубин гроб, а существо, которым отныне стал Солнаш, с одного удара вынесло заколоченную крышку.

— Здорово, поганка!

Знакомый звонкий голос произнес привычное приветствие, и сердце Тайгуара подпрыгнуло от триумфа. Ему это удалось! Он вернул не только тело, но и душу этого зазнайки. Теперь Солнаш будет молить об упокоении.

— Кладбище? Что мы тут делаем?

По бодрому виду Солнаша было не видно, что он беспокоится. Кладбища всегда заставляли его напрячься и нехорошим словом вспомнить некроманта. Тайгуар дни и ночи проводил в подобных местах, и если ты хотел увидеть его, то волей-неволей приходилось идти в склеп, на кладбище или в любое другое место с трупами. А увидеть некроманта Солнаш хотел, это было чем-то выше его понимания и сильнее его натуры, желание видеть эту бледную постную рожу.

— Ты умер.

— Ага. И ты тоже. Значит, это ад?

Шутливый ужас Солнаша никак не тронул некроманта, скорее, несколько удивил, ведь Тайгуар поднял не одного мертвеца и знал предел эмоциональности подобных существ. Но Солнаш, как всегда, рушил все правила не только мироздания, но, что уже ни в какие ворота не лезло, этот паяц рушил догмы некромантии!

— Я не умер. Просто поднял тебя.

Тут в глазах Солнаша промелькнул ужас. Быть поднятым некромантом, такое и в дурном сне не могло привидеться. Конечно, они с Тайгуаром не ладили, мягко говоря. Солнаш сознательно портил работы некроманта, подставлял, если была такая возможность, и возможность эту он беспрестанно искал, уводил любовниц, настраивал всех и каждого против Тайгуара, но Солнаш почему-то никогда не думал, что некромант отплатит ему. Отчего-то Солнаш был уверен, что оппонент стерпит все, только созидатель переоценил терпение противника и недооценил его злость.

— Ты ведь так бездарно шутишь, да?

— Тебе ли не знать, что шутить я не умею.

О да. Шутник из некроманта был никакой, его хватало только на препарирование трупов и некромантические заклинания.

— Идем домой.

После этих слов Тайгуар развернулся и пошел с кладбища, а гроб Солнаша развалился в труху. Единственное, что оставалось бывшему созидателю, это последовать за некромантом.

Но даже в такой ситуации Солнаш нашел плюс. Он много лет пытался попасть в жилище некроманта, но на втором году обучения Тайгуар изобрел какое-то хитрое заклинание, не пускавшее светлых магов в обиталище некроманта. Пожалуй, это и была причина, по которой созидателю не удалось свести некроманта с ума своими выходками.

В нынешнем положении Солнаш все же решил закончить начатое. А что ему еще оставалось? Он мертв и впереди его ничего не ждало, кроме постепенного разложения. Солнаш сомневался, что некромант будет тратить силы на поддержание его тела в относительно презентабельном состоянии. Что ж, он сполна насладится своим посмертием. Тайгуар будет повержен! Иной мысли Солнаш не допускал.

* * *

Как и следовало ожидать, будучи поднятым мертвецом, Солнаш беспрепятственно вошел в дом некроманта. Вернее, это была землянка, а по мнению Солнаша так и просто нора. Самое место для червей, кротов и некромантов. Думать о том, что сам Солнаш труп и нора это лучшее, на что он может рассчитывать, созидатель не стал.

— Я спать. Ты сиди тут.

С этими словами Тайгуар ткнул пальцем в угол с вязанкой дров.

— Издеваешься? Я тут сидеть не буду.

— Ты труп. Если тебя что-то не устраивает, могу предложить стол в лаборатории.

— Э-э-э, нет. Спасибо, я лучше тут посижу.

Использование заклинаний, поднимающих мертвецов — дело энергозатратное, потому-то Тайгуар и ушел спать, как только оказался дома. Вот только Солнаш, которому и при жизни было сложно усидеть на одном месте, совершенно не устал, и торчать на полу ему быстро наскучило. Первое что он сделал — осмотрел фронт работ.

Комната, в которой он находился, служила некроманту кухней, кладовкой, прихожей и гостиной одновременно. Здесь был камин и плита, стол, стулья, дрова, уличная одежда и еда. Кроме входной, в доме было еще две двери. Судя по всему, та, за которой скрылся некромант, вела в спальню. А вторая оказалась лабораторией.

* * *

Пробуждение было как никогда тяжелым. Ночью ответ к Тайгуару так и не пришел. Как мог поднятый труп быть настолько «живым»? Или все дело в Солнаше, неуемную энергию которого не могла погасить даже смерть?

Существовали и другие вопросы. Что конкретно Тайгуар собирался делать со своим врагом? Признаться, некромант этого как-то не учел. То, что он поднял Солнаша, само по себе должно было послужить созидателю наказанием, но что-то пока это не сильно тяготило блондина.

Выйдя из комнаты, Тайгуар нашел Солнаша все так же сидящим на полу у вязанки дров.

— Доброе утро, злыдень!

Проигнорировав приветствие, Тайгуар принялся за готовку, попутно обдумывая планы на день. Солнаша некромант пока в расчет не брал. Решил, что придумает, что с ним делать позже.

— М-м-м… как вкусно пахнет.

Тайгуар вздрогнул, выведенный из задумчивости голосом Солнаша, прозвучавшим у самого уха. Дернувшись, некромант приложился скулой к губам созидателя, и тут с ним произошло три вещи. Первая, у него сильно забилось сердце. Вторая, он выронил ложку, которой мешал похлебку. Третья, он понял, что губы Солнаша теплые, чего с поднятым трупом быть никак не могло.

Чтобы убедиться в своих подозрениях Тайгуар развернулся и поцеловал созидателя в лоб. Температура Солнаша и впрямь оказалась нормальной. Нормальной для живого человека, а никак не для мертвеца. За всеми этими размышлениями некромант упустил одну немаловажную деталь, а именно реакцию зацелованного созидателя, которому никто не объяснял, что творится в голове некроманта.

Солнаш шокировано наблюдал за хмурящим брови Тайгуаром и пытался поймать пустившийся в буйный пляс пульс. Тонкости того, откуда у него мог взяться пульс, Солнаш упустил. А вот мысль, что некромант мог бы и в губы его поцеловать, никуда не уходила, и немедленно была приведена в исполнение.

Теперь округлять глаза в удивлении пришлось Тайгуару. Не готовый к такому повороту, некромант позволил чужому языку проникнуть в свой рот — это-то и стало его роковой ошибкой. Уж кто-кто, а бесноватый созидатель знал, как заставить ноги партнера подогнуться от одного поцелуя. Что с успехом и продемонстрировал.

От Солнаша Тайгуар отлепился тяжело дыша, впрочем, как и сам созидатель, по чьему ошарашенному лицу нельзя было сказать, что он сам набросился на некроманта с поцелуями. Именно наивность в выражении лица Солнаша позволяла ему творить с сердцами людей все, что ему будет угодно. Только на некроманта это не действовало, уж он то знал, что невинный вид Солнаша не исключает его подлости.

— Ты что творишь? Жить надоело?

— Я мертв. И чего ты возмущаешься, ведь сам же меня целовать полез?

— Я не лез тебя целовать! Просто проверял температуру.