Бесплатный фрагмент - На публику без штанов

Опубликовать свою книгу — значит добровольно выйти на публику без штанов

(Эдна Милли)

Почему ты ему изменила?

Были, конечно, времена, когда женщины изменяли мужьям так же часто, как и ныне. Но тогда не было психологов, для которых женские измены — хлеб насущный. Наша героиня, Арина Викторовна, всегда помогает клиенткам, правда, методы ее работы необычны, а сеанс она всегда начинает одинаково — с вопроса: «Почему ты ему изменила?»

Я надела очки цвета неба.

Выйти замуж, родить ребенка, одного, второго, а, может, третьего — естественное желание любой женщины. Но что, если понимаешь — хочешь детей, много детей, но… Что мешает?

Милене 32, она замужем, но откладывает материнство снова и снова, пока не задается вопросом — а это нормально? Поиск ответа приводит к масштабному исследованию самой себя. С помощью друга и почти что ангела-хранителя Милена нашла, что искала. Вопрос «что мешает?» казался сложным, но ответ на него — на поверхности.

Ущипни меня (рассказы-коротышки).

Можно ли уместить в несколько строк то, о чем пишут романы? Думаю, да. Главное — о любви, отношениях мужчины и женщины, да и вообще жизни — в коротких рассказах.

<…>

Изложенные события, равно как и персонажи — вымышленные. Любые совпадения случайны.

Дорогие читатели! Я буду благодарна вашим оценкам и комментариям.

Подписывайтесь на автора. Будьте в курсе новостей и новинок.

Буду также рада видеть вас в авторском сообществе во Вконтакте — Мари Cтю | Cовременный автор (https://vk.com/mari_styu). Переходите по ссылке и вступайте в сообщество. Жду вас!

ПОЧЕМУ ТЫ ЕМУ ИЗМЕНИЛА?

Ольга

— Почему ты ему изменила, Ольга? — сурово спросила Арина Викторовна женщину лет тридцати с собранными в хвост каштановыми волосами.

— Я не знаю. — Ольга опустила красивые карие глаза.

Женщина предполагала, что ей будет сложно пройти испытание. Походы к психологу — обнажение души. А разве могла Ольга открыться человеку, которого едва знает? Она близким людям доверяет с трудом, а тут… Конечно, ей рекомендовали эту странную женщину, но легче от этого не становилось.

— Не обманывай. Ты знаешь, Ольга, — Арина Викторовна присела в кресло напротив клиентки.

В просторном светлом кабинете мало мебели. В углу красивый шкаф для одежды, посередине журнальный столик и два мягких кресла, возле окна высокий стул; пара вазонов с искусственными цветами, а на стене картина с горным пейзажем.

Ольга чувствовала себя неуютно. Из последних сил она держала себя в руках, чтобы не прервать сеанс. Она понимала — если уйдет, обратной дороги не будет. А ей так нужна помощь. И Арина Викторовна, сказали ей, помогает.

Стиснув зубы, Ольга собрала всю волю в кулак.

— Ольга, ты любишь секс? — неожиданно спросила психолог.

— Да, — ответила та, поерзав на кресле.

— А муж тебя удовлетворяет?

Ольга глубоко вдохнула и извинительно посмотрела на Арину Викторовну — стройную женщину не больше пятидесяти лет с кудрявыми рыжими волосами, подобранными наверх.

Надо сказать, что психологиня выглядела привлекательно и стильно, правда манеры казались резкими, угловатыми. Но так надо было для дела. Арина Викторовна вмиг перевоплощалась, если требовали того обстоятельства. Когда она разговаривала с Ольгой по телефону, ее голос звучал мягко, а речь была утонченной. Сейчас же эта женщина больше напоминала надзирателя в женской тюрьме.

— Арина Викторовна, я люблю мужа, понимаете? — сказала Ольга. — Да, это странно звучит…

— Ничего странного, — резко перебила та. — Ответь лучше на вопрос, который я задала. Муж тебя удовлетворяет?

Ольга покивала головой. Арина Викторовна усмехнулась — кивок не убедил. Она-то уж точно знает, какие они — удовлетворенные жены.

— Дай оценку секса с мужем по десятибалльной шкале, — обратилась она к Ольге.

Ольга поправила воротничок светло-серого жакета и тяжко вздохнула.

— Удовлетворяет на пять из десяти. Но он старается… — сказала она и тут же вспомнила последний секс с мужем. Он не тянул и на двойку, но Ольга не стала уточнять. — Знаете, дело не в нем… дело во мне, кажется.

— Почему в тебе?

— Я перестала видеть в нем мужчину.

Арина Викторовна встала с кресла, из сумки достала бутылку с водой, сделала пару глотков. Потом подошла к окну, улыбнулась лучам утреннего солнца, поглядела на цветущие под окном розы, что-то пробормотала и повернулась к Ольге.

— Вы давно вместе? — спросила психолог.

— Семнадцать лет. У нас дочь, — ответила Ольга.

— А когда ты перестала видеть мужчину в супруге?

— Лет десять назад.

— Но изменила только сейчас?

— Да. Я встретила подходящего человека.

— Подходящего? — Арина Викторовна первый раз услышала о подходящем человеке для измены. Ей стало интересно — это какой.

— Человека, с которым я смогла изменить мужу без риска для семьи, — разъяснила Ольга и, недолго помолчав, добавила: — Понимаете, может это звучит вульгарно, но мне не отношения нужны, не чувства, а только секс с надежным мужчиной…

— Я поняла тебя, — перебила психолог, избавляя клиентку от мук объяснения. — Нашелся подходящий человек, и ты решилась?

— Да.

— Тебе стало легче? — Чуть помолчав, спросила Арина Викторовна.

— Нет, легче не стало. Я хочу еще.

— Что хочешь еще?

— Секса с другим мужчиной.

— То есть к мужу тебя не потянуло?

— Нет. Мне кажется, мы отдалились. Точнее, я отдалилась. — Ольга едва сдерживала слезы. — Мне страшно, Арина Викторовна. Боюсь, я разрушаю семью собственными руками. Боюсь, я брошу мужа…

— Не паникуй. Я тебе помогу. Ты же за этим сюда пришла? — Слова Арины Викторовны прозвучали убедительно. — Ты не бросишь мужа. Семью можно сохранить.

— Даже если буду и дальше изменять?

Психолог улыбнулась.

— Да, — сказала она, — даже, если будешь изменять мужу.

Ольга с облегчением вздохнула. Она напомнила маленькую девочку, которой запрещали кушать мороженое, а тут, вдруг, к счастью девочки, родители разрешили десерт.

— А если он узнает? — робко спросила она.

— Так ты будь осторожна и он не узнает.

Ольга внимательно смотрела на женщину, не понимая до конца, что происходит. Выглядело так, словно Арина Викторовна собиралась учить Ольгу ходить на «лево». Но это не так. У психолога были свои планы на разговор.

Психолог встала, опять подошла к окну, около минуты молча смотрела куда-то, потом глянула на клиентку и спросила:

— Почему ты ему изменила?

— Мне кажется, вы задавали этот вопрос…

— Задавала. Но буду признательна, если ты будешь отвечать на мои вопросы, сколько бы раз я их не задала. Так почему ты ему изменила?

— Я хотела хорошего секса, — сказала Ольга, подумав, и опустила глаза.

— Вот, видишь. Вопрос тот же, а ответ на него другой.

«Действительно», — подумала Ольга, но вслух ничего не сказала.

— А что значит «хороший секс»? — Арина Викторовна вновь присела в кресло.

Ольга ответила не сразу. Она не знала, что сказать, а точнее, не знала, как определить хороший секс: то ли речь идет о страстном сексе, то ли о сексе технически совершенном.

— Наверное, — наконец ответила она, — это такой секс, от предвкушения которого в паху становится мокро. Хороший секс полон страсти, желания…

— То есть ты хотела горячего, жаркого секса? — уточнила Арина Викторовна.

— Да, — ответила та.

— Тебе удалось получить такой секс с тем мужчиной?

Ольга задумалась. Сказать правду неловко. А правда в том, что в ее паху в тот злополучный день, конечно, стало мокро, только в итоге ее любовник оказался так сяк.

— Нет, к сожалению, — ответила Ольга, спустя минуту.

— То есть ты осталась недовольной?

— Можно и так сказать. Я разочаровалась.

Арина Викторовна, усмехаясь, покачала головой:

— Выходит, ты обломалась. И все еще хочешь изменять мужу с другими мужчинами?

Ольга пожала плечами. «Странный вопрос», — отметила она про себя, ничего не сказав в ответ психологу.

— Как ты относилась к супругу до замужества? — опять спросила психолог.

— Любила его, как безумная, — Ольга опустила глаза и вздохнула. — Хотела быть с ним и днем, и ночью. Едва он прикасался ко мне, я возбуждалась…

— А он любил тебя так сильно, как ты его?

— Наверно.

— То есть ты сомневалась в его чувствах?

— Скорее, да.

Психолог посмотрела на часы — без пяти десять.

— Прости, Ольга. Нам надо прерваться буквально на десять минут. Подождешь меня здесь или прогуляешься?

Ольга немного растерялась. Она только начала откровенничать, а тут -неожиданный перерыв.

— Если можно, я здесь подожду вас.

— Хорошо! — Арина Викторовна взяла сумочку и вышла.

В ожидании Ольга вспоминала тот день, когда изменила мужу.

Утром она встала около шести утра. Настроение отвратительное, не хотела ехать на работу. Надо готовиться к судебному заседанию по очень сложному делу. Да к тому же уже второй день ее машина на техобслуживании. Услугами такси она пользовалась крайне редко. Не любила чужие авто и болтливых водителей, которые, порой, так надоедали, что она едва сдерживала себя, чтобы не послать их к чертям собачьим с их знаниями о политике, делах в стране и законах…

Без четверти восемь Ольга вызвала машину, поцеловала мужа и дочь, пожелала удачного дня, предупредив, что задержится на работе, и поехала в офис.

В офисе в тот день были только помощники; ее коллеги, адвокаты, весь день бегали по судам. К одному из них последний месяц приходил мужчина, высокий блондин лет сорока пяти, консультировался по вопросам госзакупок. Выглядел он всегда отменно — дорогая одежда, красивые часы бренда Ника, и iPhone последней модели. А еще он запомнился парфюмом, от которого у Ольги всякий раз кружилась голова.

Ольга сразу же обратила на него внимание. Ее привлекли вовсе не его одежда и побрякушки. Такие перцы — частые клиенты их фирмы. А вот его зеленые глаза, широкие плечи и сексуальная упругая попа — зацепили по-настоящему.

Ближе к девяти вечера все разошлись. Ольга осталась одна. В офисной тиши она готовила судебную речь. Послезавтра суд, времени осталось мало. Она налила себе чашку кофе и села в кресло отдохнуть.

Робкий стук в дверь. Ольга обернулась и увидела того самого клиента, который будоражил ее мысли и навевал эротические фантазии вот уже недели три.

— Добрый вечер! — сказал он.

Ольга посмотрела на часы над дверью. Без пятнадцати десять.

— Я бы сказала, доброй ночи! — улыбнулась она.

Мужчина улыбнулся в ответ, сказал, что проезжал мимо, увидел свет в окне офиса, а потом спросил, был ли его адвокат в офисе, а то он не может ему дозвониться целый день. Ольга ответила, что у Геннадия сегодня судебный день.

Тот извинился, потом начал рассказывать о том, как он случайно оказался здесь и сейчас. Но Ольга его не слушала. В голове гудело, будто вокзал. Устала.

— Может, вас домой отвезти? — Вдруг спросил он.

— Пожалуй, да. — Очнулась Ольга. — Буду очень признательна!

Она собрала документы в стопку, положила их в ящик, выключила ноутбук, схватила сумку и с улыбкой сказала:

— Я готова.

Они вышли из офиса, зашли в лифт. Он спросил ее о чем-то, Ольга не расслышала, посмотрела ему в глаза и… Волна возбуждения прошлась по ее телу. Колени задрожали, дыхание предательски прерывалось. Она облизнула и прикусила нижнюю губу.

— Что вы говорите? — дрожащим голосом спросила она.

Мужчина смотрел на Ольгу и молчал. Он слышал дыхание, он видел ее губы и все понял. Бывает так, что слова не нужны. Тело говорит о желаниях больше, чем слова. Слова, они — для тупиц. А он не был тупицей. В ту минуту он подумал лишь о том, как не упустить возможность запустить свою ракету в это прекрасное создание…

Они молча сели в машину, молча отъехали от офиса.

Машина остановилась возле отеля. Он посмотрел на Ольгу — не передумала ли она? Она его поцеловала. Все остальное страсть сделала за них…

— А вот и я, — в кабинет вошла психолог.

— Вы быстро, — сказала Ольга, очнувшись от воспоминаний.

На лице психолога румянец. Видимо, торопилась…

— У меня был секс, — выпалила Арина Викторовна, будто говорила о том, что на улице дождик.

Ольга чуть не свалилась с кресла. Подумала, что ослышалась.

— Что-что? — переспросила она с выпученными глазами.

— Пока мы говорили, я сильно возбудилась. Мой любовник живет в этом доме. Так что мой секс состоялся чуть раньше, чем планировали. Не сдержалась… Прости, что заставила ждать. — Арина Викторовна присела в кресло напротив Ольги, достала из сумочки помаду и зеркальце, накрасила неторопливо губы, и сказала: — Ольга, я тебе говорю об этом, чтобы ты расслабились. Ты — ангел, по сравнению со мной. У меня один муж и два любовника, с которыми я встречаюсь ежедневно вот уже пять лет. Так что твой случайно сложившийся секс — икринка на батоне с маслом. Я бы и не заметила. Достаточно переживать по поводу какой-то там «изменки»?

Ольга побледнела. Ей, казалось, сложно дышать. Арина Викторовна же, не отрываясь, смотрела на клиентку.

— Так на чем мы остановились? Ах, да! Почему ты ему изменила?

Снова этот вопрос. Ольга молчала. Психолог ждала ответ.

— Мне не хватало страсти, — грубо сказала Ольга.

Ольга не отошла от деталей личной жизни психолога, которую, стало быть, тоже надо лечить. Только не от страха разрушить семью и угрызений совести, а от отсутствия всякого стеснения, бестактности и профессиональной деформации. Впрочем, Ольга все больше сомневалась, что эту женщину можно назвать психологом.

— А как часто вы ссоритесь с мужем? — Арина Викторовна продолжала беседу, как ни в чем не бывало.

— Очень редко. После того, как родилась дочь, ссоры в доме — табу. Для меня очень важно, чтобы ребенок рос в дружественной обстановке.

— Ты считаешь, что ссора портит климат в доме?

— Да, считаю…

Ольга хотела пояснить, почему она так думает, но не стала. Поведение Арины Викторовны подорвало и без того шаткое доверие. Она с нетерпением ждала, когда сеанс, за который она заплатила кругленькую сумму, окончится, и она уйдет… со своей неразрешенной проблемой, как и пришла.

— Ну, хорошо. — Психолог закинула ногу на ногу. — На ссоры у вас запрет. Но разногласия-то остались. Как вы выходите из ситуации?

— Последнее слово за мной.

— И давно так?

— Лет десять…

Ольга запнулась. Ей показалось немного странным совпадение периодов — десять лет и к мужу не влечет, и последнее слово за ней. Психолог заметила это замешательство, но промолчала, слегка улыбнувшись.

— Знаете, любовники требуют столько времени и сил, — вдруг продолжила свою историю Арина Викторовна.

Ольга вытаращила глаза. Она чувствовала, что терпение вот-вот лопнет. В конце концов, ей совершенно не интересна жизнь этой, и вправду, странной женщины.

— Я решительно ничего не понимаю, — не выдержала Ольга, — зачем вы это говорите? Думаю, я ошиблась, что пришла к вам и зря поверила, что вы — профи в своем деле…

— Мы можем прекратить сеанс, — ровным и спокойным тоном сказала женщина.

Ольга резко встала:

— Да, так будет лучше. И прошу, верните мне деньги, иначе я пойду в полицию.

— Не волнуйтесь. Деньги я вам верну, перечислю на карту, — с наглой, как показалось Ольге, улыбкой говорила Арина Викторовна.

— Хорошо.

Ольга вышла из кабинета, не попрощавшись, злая, недовольная, бурча себе что-то под нос. Она стояла на улице вся в слезах и нервно курила, сама не понимая, как, будучи такой сильной, уверенной в себе женщиной, она может расплакаться, словно дитя.

Арина Викторовна наблюдала в окно за клиенткой и говорила с кем-то по смартфону.

— Привет! Сработало! Впрочем, как обычно… Да… Действуем по плану… Да… Хорошо… Сразу же наберу.

Женщина еще пару раз сказала «Да!» и прервала разговор, затем достала сигаретку из пачки, закурила и важно откинулась в кресле.

Через минут десять дверь в кабинет открылась.

— Вы? — Арина Викторовна, будто удивилась, глянула на Ольгу. — Решили вернуться?

— Знаете, я хочу продолжить сеанс, — буркнула Ольга и села напротив психолога.

Она еще хотела сказать, что ей, по какой-то непонятной причине, полегчало. Но не стала говорить и тоже по непонятной ей причине.

Самодовольная улыбка скользнула по лицу психолога. Ей Ольга вообще может уже ничего не говорить. Все ясно как день.

Арина Викторовна демонстративно набрала чей-то номер телефона:

— Привет! — говорила она в трубку. — Зайди, пожалуйста.

Буквально через минуту в кабинет вошла молодая высокая девица, лет двадцати пяти, с пышной грудью, тонкой талией и широкими бедрами. Она прошлась по кабинету, дефилируя, потом остановилась возле психолога.

Ольга смотрела на эту девицу и на психолога с улыбкой — до того все смешно выглядело. Психолог же только молча наблюдала за клиенткой. Прошло минуты три в тишине. Наконец Арина Викторовна заговорила:

— Красивая девица! Согласна?

Ольга по-идиотски улыбнулась и кивнула головой:

— Ага, шикарная!

— Ее зовут Анжелика.

— Прекрасно! — с такой же идиотской улыбкой сказала Ольга. Сеанс вновь показался пустой тратой времени. Только теперь, ради любопытства, Ольга решила добыть до конца. Бог с ними, с этими деньгами. Такой цирк она еще не видела и вряд ли увидит; будет, о чем рассказать знакомым, которые рекомендовали эту чокнутую.

Арина Викторовна мягко похлопала Анжелику по плечу.

— Можешь идти, дорогая! — сказала она.

Девушка послушно вышла из кабинета.

— Эта молодая персона, — обратилась Арина Викторовна к Ольге, — готова завтра же уложить твоего муженька на лопатки и сотворить с ним такое, что ему будет стыдно смотреть тебе в глаза. Брось волноваться о том, что изменила мужу. Послезавтра вы будете квиты, и твоя совесть станет чиста как слеза. Но и это еще не все. Заключив договор с Анжеликой, ты можешь совершенно спокойно ходить на сторону столько раз, сколько взбредет тебе в голову. Хоть каждый день. А в это время Анжелика будет любовницей твоего мужа. Она в этом деле специалист первоклассный…

Психолог говорила что-то еще, но Ольга перестала ее слышать, как оглохла. Злость, ревность, негодование накрыли ее. Она хотела возмутиться, но будто онемела. Она хотела встать и убежать, но словно одеревенела.

Минут десять она сидела не шелохнувшись. Когда Арина Викторовна увидела ее ясный взгляд, выдохнула и вполне серьезно спросила:

— Так что, заключаем договор?

— Какой договор? — не поняла Ольга.

— Вы нанимаете любовницу, Анжелику, для мужа, и сами преспокойно изменяете ему. Причем, повторю, нанимаете в любое время, на какой угодно срок, за символическую плату… Так что?

Ольга ничего не ответила, только улыбнулась, встала, попрощалась и вышла из кабинета.

«Вот, коза!» — выдохнула Ольга. Казалось бы, у нее появилась хорошая возможность изменять мужу без зазрения совести. Но тут же представила, как ее муж и та девка предаются страсти в отеле, в машине, в лифте, в подъезде, везде, где только можно.

— Нанять любовницу для мужа? — хмыкнула Ольга — Ага, сейчас! Разбежалась!

Ольга возмущалась целый час, но вернулась домой с широкой улыбкой на лице и с чувством, что теперь все стало на свои места.

Настя

— Почему ты ему изменила?

— Потому что он козел! — выпучив глаза, сказала Настя, будто не ее муж козел, а Арина Викторовна, к которой та пришла.

Арина Викторовна внимательно посмотрела на клиентку. Невероятно привлекательная брюнетка, с безукоризненно стройной фигурой, красивыми миндалевидными глазами и длиннющими ресницами. Только вот что-то было отталкивающее в ней. Что именно, Арина Викторовна не могла понять: то ли голос писклявый, то ли душа темная.

После того, как Настя прикрикнула, психолог хотела сказать, что было бы чудесно немного успокоиться, и если уж высказываться, то в более доброжелательном тоне. Но она не стала этого делать, полагая, что тон Насти теперь станет другим. И не ошиблась. Клиентка одной фразой выпустила пар.

— Козел, говоришь? — переспросила Арина Викторовна.

— Самый настоящий, — ответила Настя, опустила глаза и тихонько заплакала.

Для Арины Викторовны услышать от клиентки, что муж — козел, то же, что поздороваться с соседом. И не такие слова она слыхала в адрес мужей. Однако смутило, что Настя как-то по-детски заплакала. А это осложняло задачу, которую предстояло решить. Похоже, что к этому козлу у нее есть чувства. Любовь и ненависть в одном флаконе — такая дребедень.

— Почему ты ему изменила? — опять спросила Арина Викторовна клиентку, которая уже целых три минуты всхлипывала в платок.

Настя подняла заплаканные глаза и нахмурилась, будто сомневалась, говорить правду или нет. Конечно, немного странно раздумывать на сей счет — вообще-то она заплатила за прием. Но Настя колебалась.

— Он испортил мне жизнь, — наконец ответила Настя и шмыгнула носом. — Я любила мужа, стольким пожертвовала, столько прощала… А он ни черта не ценил… Я отдала ему… свои лучшие годы… А он так со мной поступил…

— Сколько тебе лет-то? — перебила Арина Викторовна, вопреки канонам профессии, на которые, сказать по правде, плевать она хотела.

Настя, будто очнувшись, быстро проговорила:

— Мне тридцать три.

— А замуж во сколько вышла?

— В двадцать один. В двадцать два — родила.

— Тридцать три, — вздохнула Арина Викторовна. — В самом деле, лучшие годы — позади.

Настя промолчала в недоумении — психологиня сказала это вполне серьезно. «Мне всего лишь тридцать три! — возмутилась мысленно она. — Что значит, все позади?»

— Почему ты ему изменила? — с завидным спокойствием спросила Арина Викторовна, минуту погодя.

— Вы опять задаете этот вопрос?

— Да. И буду задавать этот чертов вопрос до тех пор, пока ты, Настя, — Арина Викторовна повысила голос, — не скажешь мне чертову правду, почему ты ему изменила.

Настя почувствовала себя школьницей в кабинете у директора и от того ей стало как-то не по себе. Тем не менее, тон Арины Викторовны ее отрезвил.

— Я поняла, — тихо сказала Настя. — Вы правы, мне надо говорить, как есть на самом деле. Обману вас, обману себя.

Арина Викторовна одобрительно улыбнулась.

— До того, как выйти замуж, — начала Настя, — у меня был парень, Коля. Мы встречались почти год, но как-то по-детски. Да, он мне нравился, но казался слишком податливым. Когда за мной в институте приударил старшекурсник, я бросила Колю. А через год вышла замуж. Мой муж в те времена был этакий «первый парень на деревне». Стильный, задорный, язык хорошо подвешен. Но меня зацепило другое. В отличие от Коли, он никогда мне не уступал. Муж не стеснялся отчитывать меня и поучать. Иногда обзывал и кричал. Я всегда была его тенью. Только, если раньше меня это устраивало, то потом, позже, разонравилось. Часто вспоминала Колю. Мне казалось, если бы я вышла за него замуж, наверняка жила бы иначе; думала, что с ним была бы по-настоящему счастлива…

Настя опустила голову и опять всплакнула. Вот здесь Арина Викторовна выдержала паузу, дождалась, когда та успокоиться, и негромко сказала:

— Продолжай.

— Обида накопилась на мужа. Столько лет я была паинькой! Надоело. «Ну, — думаю, — найду мужика другого, раз свой такой…» Поехала как-то в центр по магазинам. И, представляете, в одном из них встретила Колю. «Судьба! Не иначе», — решила я. Мы не виделись сто лет! И тут… Он и раньше был симпатичный. Коренастый парень среднего роста, с густыми темно-каштановыми волосами и лукавыми карими глазами. Но в тот день я глядела на него и любовалась. Как возмужал! Так и хотела спрятаться за его широкими плечами. В общем, слово за словом, поговорили, пошутили, повспоминали юношество за чашечкой кофе и, прощаясь, обменялись телефонами.

С той поры, — вздохнув, продолжила Настя, — я думала о нем каждый день. А потом, после очередной ссоры с мужем, собралась и уехала гулять. Пока ехала в такси, позвонила Коле. Сказала, что, мол, так и так, поругались, мне грустно, хочу его видеть. Через час приехала к нему в офис. Поболтали. Выпили коньяку. А потом у нас случился секс.

Настя замолчала, достала из сумочки бутылочку с водой и сделала несколько глотков. Потом посмотрела на Арину Викторовну и прибавила:

— Вы спрашиваете, почему я изменила мужу? От обиды, наверное. Не знаю, мне сложно сказать, почему.

— Отомстила, ты хочешь сказать?

— Возможно, отомстила.

Арина Викторовна незаметно улыбнулась: «Ох, уж эти жены! Да в мести ли дело?»

— Легче стало? — спросила она вслух клиентку.

Настя отрицательно повертела головой:

— Стало хуже.

— Что так?

— Коля оказался ничтожеством. Он отымел меня на рабочем столе, кое-как, задрав юбку, как последнюю шлюху, а потом сказал, что уже поздно и ему надо ехать домой к жене и детям. С тех пор он мне ни разу не позвонил. Я думала, умру. Было ужасно… позорно… отвратительно…

Настя опять заплакала.

— И что же было потом? — спросила чуть погодя Арина Викторовна, покуривая тонкую сигаретку.

— А потом я поняла, что мой муж… лучше всех.… Только вот легче мне от этого не стало. Я люблю его и ненавижу! Ненавижу за то, что по его вине изменила, позволила унизить себя… — Настя замолчала, опустила голову и тяжко вздохнула.

«Пошла на измену, полагая, что другой — ее счастье, да только пошло не по сценарию…» — помыслила Арина Викторовна и затянула в себя горький дымок.

Они сидели в тишине долгие десять минут. Настя не знала, что добавить к сказанному, а психолог выжидала момент.

Вдруг Арина Викторовна, резко встала, взяла сумку и со словами: «Сейчас приду», выбежала из кабинета, не сказав, куда пошла и надолго ли.

— Странная все-таки она, — тихо проговорила Настя, глянула на часы — ровно одиннадцать, — и задумалась о своем.

Настя вспомнила тот вечер, когда пришла домой после встречи с Колей.

На часах почти одиннадцать. От нее пахло алкоголем и табачным дымом. Она знала, что муж учует запахи, разразится гром. Но ей было все равно. Очередной скандал и оскорбления оказались бы безобидными после того, как Коля, ради которого она предала не только своего мужа, но и себя, опустил ее до уровня дешевки. Ее чувство собственного достоинства и без того валялось в грязи. «Давай, начинай», — подумала она, когда муж, услышав, как хлопнула входная дверь, тут же подскочил с дивана и пошел встречать жену.

Но Настя не услышала от мужа резких и обидных слов. Он просто стоял и смотрел на нее, как та с трудом снимает обувь, держась за стену, и вытирает слезы, льющиеся по щекам.

— Тебе помочь? — вдруг спросил муж.

Настя отрицательно покачала головой.

— И все же, давай, помогу, — решил он.

Муж снял с Насти туфли, отставил их на привычное место, сумку повесил на стул, взял жену под руки и отвел в ванную, раздел, обмыл ее, рыдающую, душем, отер полотенцем, взял на руки, отнес в спальню, уложил на кровать и сел рядом с ней, пока та не уснула.

— Прости, — прошептал он, думая, что Настя спит, — это моя вина. У меня ужасный характер. Ты всю жизнь терпела меня, идиота. Прости. Характер, характер, характер… Сам себе столько раз говорил, что перегибаю палку, что не надо тебе грубить, нельзя на тебя кричать, обзывать… Прости. Но мне иногда кажется, что ты совсем меня не понимаешь. Ведь я так стараюсь для тебя, для дочки, для нашей семьи… Конечно, это не оправдания. Характер… У меня ужасный характер, знаю. Прости. Но я все равно люблю тебя. Такая странная любовь… Прости.

Он поцеловал Настю, встал с кровати, открыл окно и вышел из спальни, плотно закрыв дверь.

Настя приоткрыла заплаканные глаза. Она все слышала. Но от этого ей стало только хуже. Почему же он молчал? Почему довел ее до ручки? Вынудил искать утешение с другим? Да, он во всем виноват. И в том, что она так много думала о Коле. И в том, что решила, будто бывший может сделать ее счастливой. И в том, что тот унизил бедную Настю, втоптал в грязь ее честь и веру в судьбу…

На следующее утро Настя не пошла на работу. Отпросилась. Не до дел. Она переживала ужасный поступок и думала о том, что сказал муж ночью.

«Как же ужасно! Как же омерзительно! Как же обидно!» — плакала Настя целый день. Как она хотела, чтобы все, что случилось, оказалось дурным сном. Увы. Это был не сон. «Зачем? Зачем он меня унизил?» — плакала она. «Коля мне отомстил… отомстил за то, что я его бросила тогда, давно…» — все думала Настя. Ей становилось нестерпимо больно.

Она много чего передумала, да только в голове даже мысль не возникла, что Коля совсем не хотел ее унижать и втаптывать с грязь. Он так же, как и Настя, думал, что их встреча — судьба. Правда, когда кончил на пол в кабинете, вдруг, осознал, что любит жену больше жизни, что для него семья — важнее всего на свете. А то, что было — в прошлом, оно ушло, далеко. И нет больше тех чувств и переживаний, что были прежде, и нет больше и быть не может тех ощущений и того трепета, которые не давали ему покоя ни днем, ни ночью когда-то, давным-давно.

Об этом Настя, конечно же, не подумала. А вот Арина Викторовна — другое дело! Ей-то пришли в голову эти мысли, когда она выпустила дым. Так что, нет никакого унижения, нет никакой мести, потому не стоит и печалиться. Напротив, судьба свела Настю и Колю, чтобы они наконец выбросили друг друга из головы, занялись семьями, а не жили прошлым. Как иначе поймешь, что бывшие — это призраки, призраки счастья, радости, удовольствия, веры и надежды. Прочь, прочь гнать надо все, что касается бывших. Иначе счастья не видать. Но как Арине Викторовне донести это Насте? Просто сказать — недостаточно. Нужно что-то другое. Только что?

— Прости, Настя! Я так скоро вышла, что совсем не успела сказать: сегодня с утра беспокоит расстройство желудка. Жутко неловко! Но что поделать — физиология.

Настя вежливо улыбнулась. «На кой черт мне знать это! — подумала она. — Вышла, и вышла».

— Итак, на чем мы остановились? — Арина Викторовна сделала серьезное лицо.

— На том, что люблю и ненавижу собственного мужа, а еще готова подать на развод. Когда его вижу, слезы на глазах, а в груди что-то давит. И есть желание вцепиться ему в глотку, потому что, когда закрываю глаза, чтобы уснуть, передо мной всплывает образ Коли, которого я ненавижу не меньше за то, что унизил…

Настя вновь заплакала.

В дверь кабинета постучали.

— Извините, можно к вам, Арина Викторовна? — в двери показалась симпатичная женская головка. — Я буквально на секунду, долг отдать.

— Да, конечно, — сказала Арина Викторовна, потом посмотрела на Настю. — Ты не возражаешь, если мы прервемся?

— Нет, — покачала та головой.

Молодая женщина, на вид лет тридцати, в приталенном платьице цвета неба, вошла в кабинет. Арина Викторовна встала с кресла и рукой позвала женщину за собой. Они подошли к окну.

— Вот, — женщина протянула Арине Викторовне конверт.

— Спасибо, Лера!

— Это вам спасибо! — любезно сказала та. — У меня еще одна просьба, если можно. — Женщина посмотрел на Настю, потом на Арину Викторовну, и полушепотом продолжила. — Мне буквально вчера звонила лучшая подруга. У нее семейная трагедия. Муж ее, Николай, встретил свою бывшую подружку и изменил с ней Светке. Идиот, честное слово. Мог бы и промолчать. Сказал Светке, что мол, думал, что любит бывшую, как раньше, а оказалось — нет. И на коленях теперь вымаливает прощение. Та, конечно же, ни в какую. Ушла с детьми к родителям. Говорит, что никогда не простит. Я ей посоветовала к вам обратиться. Как-то надо помочь. Такая семья хорошая у них была. Жалко, если расстанутся.

Арина Викторовна мельком глянула на Настю. Та сидела, не шелохнувшись, навострив уши. Психолог перебила женщину и негромко предложила выйти из кабинета.

Настя осталась одна. Что только не лезло в ее голову в эти минуты. Неужели, эта женщина — подруга жены ее бывшего Кольки? И все крутились-крутились слова: «он думал, что любит бывшую»…

— Неужели он также вляпался, как и я, — пробормотала Настя. — И, выходит, совсем не мстил мне и не хотел унизить…

Тут Настя вспомнила своего бывшего в тот вечер. А ведь он так лучезарно улыбался, когда она к нему пришла в офис, и так нежно обнимал ее, и так влюбленно смотрел ей в глаза и гладил волосы, когда она, чуть не плача, рассказывала о скандале с мужем. И в их поцелуе было столько страсти, и в сексе — тоже, и какая может быть прелюдия в таком порыве… Да и расстались они по-доброму, он и приобнял ее, и поцеловал и даже сказал что-то хорошее. «Он думал, что любит меня, — опять подумала Настя и улыбнулась. — А я все глаза выплакала».

И вдруг лицо Насти нахмурилось. «Ах, зачем же он, дурачок, рассказал все жене. И что теперь будет? А если и вправду разбегутся. Нет, нельзя им разводиться. Подумаешь, секс с бывшей. Это не считается. Да, и потом, он же сказал ей, что ошибся…»

— Нет, надо разузнать у Арины Викторовны подробности, — сказала Настя вслух и опять о чем-то задумалась.

Арина Викторовна пришла через десять минут озадаченная.

— Вот ведь бывает так! — сказала она Насте, присев в кресло. — Впервые в моей практике! Похоже, Лера — подруга жены твоего Кольки. Неужели и вправду совпадение!

Настя согласно покивала:

— Не сомневайтесь. И знаете, Арина Викторовна, я очень рада, что так случилось. Не поверите, но мне стало хорошо.

— Почему же не поверю. Еще как поверю! — отозвалась та.

— Я слышала, точнее, подслушала, что Коля думал, что любит меня. Ах, какое счастье узнать, что никто не собирался меня унижать! — Настя неловко улыбнулась. — А что же будет с ним теперь? Вдруг, жена не простит?

— Значит, разведутся.

— У-у-у, не хотелось бы, — буркнула Настя.

— Почему же? Мне кажется, тебе это на руку. Если жена от него уйдет, он к тебе прибежит, как миленький. Так что, жди товарища.

— Думаете? — спросила она и призадумалась: а надо ли ей это?

— Уверена, — тут же ответила Арина Викторовна. — Мужчины так всегда поступают. Ну, или почти всегда. Им нужно, чтобы кто-то их любил, иначе — капут. Ты под шумок приголубь его, утешь и, глядишь, любовь проснется. А там свадьбу сыграете, детей нарожаете. И будешь с ним жить долго и счастливо. Не то, что с нынешним мужем.

— Что-то мне не совсем хочется такого развития событий, — немного помолчав, сказала Настя, и нахмурилась. — У меня чувство, что мои думки, будто с Колькой было бы мне счастье, — не всерьёз. Нет, Арина Викторовна, вы уж постарайтесь убедить жену Николая не делать глупостей. Вообще, можете ей сказать, что это я во всем виновата, напоила его, соблазнила, гадина такая…

Настя все говорила и говорила, советовала и поучала Арину Викторовну, что и как сказать бедной женщине, чтобы она простила своего глупого мужа за измену с бывшей. И Арина Викторовна внимательно слушала Настю и кивала, соглашалась и даже кое-что записывала себе в блокнот. Ах, что не сделаешь ради дорогих клиентов. Как там говорят: любой каприз за ваши деньги.

Настя ушла домой довольная и счастливая, собственно была удовлетворена работой и Арина Викторовна. Она сидела в кресле возле открытого окна, курила тонкую сигарету и набирала кому-то сообщение: «Все прошло на ура! Клиент доволен! Заходи, Лерочка, на чашечку кофе!»

Маша

— Почему ты ему изменила, Маша?

— Я полюбила другого мужчину, — тихо ответила женщина, лет тридцати пяти.

Арина Викторовна призадумалась. К психологине редко приходили в таких случаях. Причина проста — женщина, полюбившая на стороне, уходит от мужа к любовнику. А тут. Миллион обстоятельств, по которым женщина изменяет мужу, не мешали работать Арине Викторовне, и только одно среди них сводило все ее старания на «нет». И это обстоятельство — любовь.

Арина Викторовна закинула ногу на ногу и в привычной для нее манере, немного командирской, начала сеанс.

— Почему ты изменила мужу?

— Я же сказала, что полюбила другого мужчину…

— Любовь — это не причина измены, — сказала Арина Викторовна. — Любовь ей способствует, но не предопределяет ее.

Маша прищурилась, мысленно согласилась с психологом, но промолчала об этом.

— Ты ответишь на вопрос? — спросила Арина Викторовна, минуту спустя.

— Да, конечно. Только мне в голову ничего не приходит. Почему я изменила мужу? А если мой ответ прозвучит так: я разлюбила его. Так вас устроит?

— По сути ничего не поменялось. Ну да ладно! Пусть будет так, — серьезно сказала Арина Викторовна.

Маша едва улыбнулась.

— Почему ты разлюбила мужа? — спросила Арина Викторовна погодя.

— Мы в браке пятнадцать лет, — начала говорить Маша первое, что пришло на ум. — У нас дети, двое — сын и дочь. Кажется, мы всю жизнь вместе. Было и хорошее, и плохое. Но чувства ушли, не знаю, почему. Может, надоел… В общем, разлюбила и все.

— Понятно, — Арина Викторовна сделала недовольную гримасу. Она уже пять минут общается с клиенткой и никак не может ее разгадать. — А как познакомилась с любовником?

— Поменяла работу и там познакомилась с ним, — тут же ответила Маша. — Он — замдиректора. С первой минуты он понравился. А спустя месяц поняла, что влюбилась. Потом, на корпоративной вечеринке, случился секс. С тех пор мы встречаемся.

Маша замолчала, опустила глаза. То ли показалось Арине Викторовне, то и вправду клиентка пустила слезу. В любом случае, Маша старалась не подавать виду, что очень расстроена сложившимися жизненными обстоятельствами.

— Значит, любишь любовника?

— Очень! До умопомрачения!

— А почему не уйдешь к нему?

— Он не хочет. Он женат, у него три ребенка. Сказал, если я брошу мужа, он бросит меня. Уверяет, что быть любовниками в сто раз лучше. А если мы с ним поженимся, быт убьет нашу страсть, наше счастье… И в целом, знаете, я согласна с ним. Ведь когда-то я мужа очень любила… — Маша замолчала и, будто извиняясь, заговорила опять: — Не могу я, Арина Викторовна, жить с одним мужчиной, а любить другого. Мне противно от себя. Каждый день просыпаюсь и засыпаю с мыслями о любовнике, думаю о нем… Дома ничего не хочу делать… ни готовить, ни убирать. Не хочу быть хорошей женой, хозяйкой… Вот настолько дела плохи… И развод не поможет. Любовник взаправду бросит меня. Ему не нужна разведенка. В итоге, я останусь одна с детьми…

Маша умолкла в надежде, что Арина Викторовна хоть что-нибудь скажет. Но та молчала долгие пять минут, лишь качала головой, слегка прикусив губу.

— Помогите мне, — не дождавшись от психолога ни слова, умоляюще произнесла Маша. — Подскажите, как мне жить с мужем и при этом не чувствовать себя глубоко несчастной, что я не с любовником?

Арина Викторовна решила, что надо завершить сеанс, потому как заранее знала, чтобы она ни сделала, все равно сохранить семью не удастся. Такие женщины, как Маша, не живут с мужьями, если нет любви. Рано или поздно она от него уйдет. С другой стороны, почему бы не попробовать. Но только, если клиентка согласится с тем, что результат может огорчить.

Она предупредила Машу о своих опасениях, та ровным голосом сообщила, что готова рискнуть.

— Хорошо, — сказала Арина Викторовна, — тогда давай о деталях.

— Я готова, — сказала та.

— Почему ты ему изменила? — как первый раз спросила Арина Викторовна.

— Черт! Вы заладили! Сколько можно задавать этот дурацкий вопрос. Я же сказала, что разлюбила мужа, полюбила другого, и поэтому изменила.

Маша говорила что-то еще в повышенном тоне, но Арина Викторовна лишь молча смотрела на клиентку. А все дело в том, что ей в голову стрельнула мысль, что за всем, что говорит Маша, есть кое-что еще, очень важное для решения вопроса.

— Маша, — обратилась Арина Викторовна, когда та перестала возмущаться, — ты можешь рассказать, как познакомилась с мужем?

— Могу, только разве это имеет значение?

— Имеет, иначе не спрашивала бы.

Маша глубоко вздохнула.

— Первый раз мы увиделись на свадьбе нашего общего друга. Он был там со своей первой женой, — клиентка запнулась, робко глянула на Арину Викторовну. — Нам удалось лишь обменяться парой фраз и все. Спустя месяц мы встретились с ним второй раз у друга в гостях. В тот день он был один, без жены. Поужинали с друзьями, выпили, посмеялись и разошлись. Правда, он вызвался меня подвезти домой; на прощание поцеловал… и мы стали любовниками, а через полгода он развелся. Мы поженились с ним через три месяца. Как-то так.

— Ясно, — без эмоций сказала Арина Викторовна и мысленно улыбнулась: она уже все поняла и знает, как надо действовать. Осталось лишь кое-что подготовить.

Она достала из сумочки записную книжку, полистала ее под пристальным взглядом Маши и ахнула:

— Боже мой! — подскочила Арина Викторовна. — Маша, я прошу прощения, но вышла накладка. С минуты на минуту должна прийти моя клиентка. Дай мне секунду, я ей позвоню и попрошу перенести сеанс…

— Конечно, конечно… — без всякого смятения сказала Маша и, когда Арина Викторовна вышла из кабинета переговорить по телефону, она погрузилась в раздумья о любовнике.

Маша вспомнила дурацкий разговор с Алексеем, ее любовником.

Они сняли номер в отеле на три часа, но в тот раз их секс продолжался не так долго и страстно, как обычно, поэтому у любовников оставалось время поговорить и насладиться друг другом. Маша, решительно настроенная, сказала, что не хочет больше жить с мужем и собирается подавать на развод:

— Я хочу принадлежать только тебе! — прошептала она ему на ухо.

— Эй, зайка, не надо! — Тут же отреагировал развалившийся на кровати любовник.

У Маши перехватило дыхание, слезы подступили к глазам. Она совсем не ожидала услышать такое от человека, который пять минут назад клялся ей в любви, называл ее единственной во всей Вселенной, богиней и принцессой. Резанул по сердцу. Конечно же, он увидел, что его любовница вот-вот расплачется и только поэтому прижал ее крепко к себе, поцеловал и успокоил:

— Маленькая моя девочка! Я просто хочу быть с тобой всегда. Если ты уйдешь от мужа, все станет по-другому. Чувств таких, как сейчас, уже не будет. А со временем они станут пылью, которую ты сдуешь, когда найдешь себе еще одного любовника…

Маша не верила своим ушам, точнее не хотела верить. Но еще больше она не хотела раздумывать над тем, что говорит ей человек, ради которого она минуту назад собиралась бросить мужа. Голова отказывалась работать; сердце колотилось, да с такой силой, что, казалось, оно вот-вот вылетит и разобьется о пол.

— Хорошая моя! — продолжал тем временем Алексей, прижимая к себе любовницу. — Ты же знаешь, что я тебя люблю. Перестань, не нужно плакать. Дурочка моя маленькая! Поверь мне, будет лучше, если мы оставим все, как есть. Доверься мне! Хорошо?

Маша тихонько всхлипывала. Беззащитность этой женщины, далеко уже не маленькой девочки, возбудила любовника. Он принялся целовать свою любимую дурочку сначала в губы, потом в шею, потом в грудь… Он не мог остановиться. Ее слезы разожгли пламень любви в его сердце.

— Как же приятно! Как же горячо! — шептал он. — Сладкая моя! Да зачем же что-то менять?

Он жадно целовал любовницу, а она откликалась на его ласки.

«И вправду, — подумала она уже потом, — разве может быть такой секс с мужем? Разве можно так страстно любить человека, с которым живешь под одной крышей много лет?» Ее любовник прав, сто раз прав. Но что же делать? Как быть?

— Маша, — в кабинет торопливо вошла Арина Викторовна. — К сожалению, нам надо прервать сеанс.

— Неужели? — клиентка искренне расстроилась. Она надеялась, что сегодня все разрешится и она наконец выспится. — А что случилось? Почему?

— Мне срочно надо выехать к клиентке домой, она в истерике. Приезжать ко мне отказывается. Вы уж простите, что так получилось.

— Бывает. А когда мы увидимся?

— В любой другой день. Впрочем, если вы подождете, можем через три часа.

— Давайте сегодня, через три часа, — с облегчением вздохнула Маша. — Я буду здесь неподалеку. Прогуляюсь.

— Договорились, — сказала Арина Викторовна и как бы невзначай добавила. — Кстати, вы можете подождать меня здесь, в кабинете. Я вам доверяю.

— Нет, нет, я лучше пройдусь по парку, подышу свежим воздухом.

— Хорошо.

Маша вышла на улицу в задумчивости. Прежде чем прийти к Арине Викторовне, она долго думала, стоит ли. Ведь эта женщина, по словам ее хорошей подруги, работает действенно и ни разу еще не ошиблась. Правда, Машу предупредили, что развернуть ее жизнь она может совершенно в другую сторону, лишь бы добиться главного — того, о чем просит клиентка. Что психологиня придумает на этот раз, не угадать.

Погода чудная, солнечная. Легкий ветерок нежно ласкает. Маша пошла в сторону парка — это прекрасное место, где можно скоротать время. Она прогуливалась по аллеям, любовалась цветущими розами и лилиями, и все думала — то об Арине Викторовне, то о любовнике, то о муже, от которого она так хотела сбежать к неповторимому Алексею.

— Мария, подождите! За вами не успеешь. Не догонишь…

Маша оглянулась и увидела молодого человека лет тридцати. Она никогда не встречала так идеально сложенных мужчин, таких красивых голубых глаз, такой обаятельной улыбки… Словно киноактер предстал перед ней! «Что за красавчик? — подумала Маша, пока тот ей что-то говорил. — Зачем я ему нужна?»

Женщина очнулась, когда молодой человек смотрел на нее в упор, скрутив губы в трубочку.

— С вами все в порядке? — спросил он, поморгав.

— Да, все хорошо. Просто задумалась.

— Вы слышали, что я говорил?

— Нет, простите, нет. А вы что-то говорили?

Молодой человек обезоруживающе улыбнулся и протянул Маше руку.

— Меня зовут Станислав, — на правой руке блеснуло обручальное кольцо.

Маша сразу же отметила украшение, протянула руку в ответ и назвала имя. «Какие у него теплые и сильные руки, — подумала она. — Мурашки по телу… Он какой-то волшебный! Так не бывает!»

— У меня к вам дело, — полушепотом говорил тот.

— Да-да, я слушаю-с, — будто хмельная проговорила Маша. А как по-другому? Его голос пьянил, как рюмка текилы.

— Я же правильно понял: это вы только что были у Арины Викторовны?

— Да, — услышав это имя, Маша вздернулась.

— Арина, признаться честно, мне надоела своими просьбами. — С какой-то неловкостью заговорил Станислав. — Один раз она меня выручила и теперь я у нее, будто раб. Минут тридцать назад она мне позвонила и попросила, чтобы я вас, как бы это сказать, соблазнил.

— Неужели? — нервно засмеялась Маша. Она вовсе не хотела, чтобы этот красавчик оказался подставным. Вот, черт!

Станислав опустил глаза.

— Знаете, Маша, я бы с удовольствием выполнил ее просьбу, учитывая, что вы и вправду, как она сказала, необыкновенно красивая, но только если бы случилось это раньше. У меня просто сил уже нет обманывать женщин и жену…

— Да вы что! — иронично сказала Маша.

— Я хочу, — Станислав не обратил внимания на негодование Маши, — чтобы вы сказали Арине, будто у меня ничего не вышло. Что вы раскусили меня, что поняли, по чьей наводке я стал к вам приставать. Она решит, что я, так сказать, потерял квалификацию, и не будет больше докучать просьбами. Уж поверьте, я отплатил ей сполна. Десятки женщин прошли через мои руки. Арина заработала на мне непростительно много…

Молодой человек замолчал, легонько взял Машу под руку и повел по аллее, продолжая объясняться.

Маша кивала ему, но не слушала, что он говорит. Его голос, прикосновения и мягкие поглаживания сделали ее беспомощной и непростительно глупой. Она перестала соображать и возжелала, чтобы этот, почти что незнакомец, затащил-таки ее в постель. Ничего не понимала, как такое вообще может быть! Ее влекло к нему, как самку к самцу во время брачного периода. Он и вправду был какой-то волшебный! Дурман в голове!

— Станислав, — еле заговорила Маша, — я без всяких колебаний скажу Арине Викторовне то, о чем вы просите. Хотите знать, почему?

— Почему? — лукаво улыбнулся тот.

— Потому что вам не удалось бы меня соблазнить. Я и впрямь догадалась, что вы — ее знакомый…

Маша говорила, а Станислав, прищурившись, улыбался. По тому, как она говорила, по ее вздрагиванию от его прикосновений, туманному взгляду, он понял — эта женщина, прояви он инициативу, побежала бы с ним куда угодно и не только в постель.

— Вы не только красивая, но еще и умная! — помолчав, проговорил он, и добавил: — Тем лучше! Тогда поступим так, как обговорили. Да?

— Так точно! — Маша старалась держать себя изо всех сил, чтобы, вдруг, из уст не вырвалось неприличное предложение.

Минутная тишина. Все вроде бы выяснили, обо всем договорились. Только вот ни Станислав, ни Маша не торопились прощаться.

— Маша, — наконец заговорил молодой человек, — а давайте по чашечке кофе. Тут есть классная кофейня.

— А давайте, — согласилась Маша.

Через минуту они пришли в ту самую кофейню, о которой говорил Станислав. Прекрасное место! Кофе здесь и вправду готовят вкусный.

Они присели за столик у окна и заказали напиток официанту.

Маша и не думала, что можно влюбиться вот так, с первого взгляда. Какой же сексуальный и интересный мужчина оказался этот Станислав. Они много говорили о книгах, музыке, путешествиях… Ходячая энциклопедия, не иначе. Знает все и обо всех. И при каждом удобном случае цитирует классиков. Целых два часа они проболтали в той самой кофейне, и выпили, наверное, по пять порций вкусного кофе.

— Маша, очень рад нашему знакомству, — сказал Станислав, взглянув на часы. — Жаль, но мне пора бежать.

— Понимаю, — ответила Маша с досадой. Ей было мало, она хотела еще. Но удерживать мужчину — не смела. Она опустила глаза. — Я тоже рада знакомству.

Станислав улыбнулся, так, как обычно улыбаются мужчины, если им приглянулась женщина.

— Если я попрошу номер телефона, вы … — негромко проговорил он.

— Я оставлю его, — улыбнулась Маша.

Она достала визитку и молча протянула Станиславу. Он взял визитку, задержал руку Маши в своей руке, посмотрел с вожделением ей в глаза, кинул взгляд на губы…

— Я вам обязательно позвоню. Не знаю, зачем, но я вам обязательно позвоню, — сказал он.

Станислав расплатился с официантом и, попрощавшись, ушел.

Полчаса до встречи с Ариной Викторовной. И, казалось, Маша должна была торопиться на сеанс, но она не спешила. Спустя минут пятнадцать она набрала номер телефона психолога, сказала, что у нее поменялись планы и ей срочно надо ехать домой. По поводу их встречи, пообещала позвонить на следующей неделе. «Но, скорее всего, встречи не будет, — подумала Маша, когда завершила разговор. — А зачем? Я выздоровела и, кажется, мое сердце Алексею уже не принадлежит».

Арина Викторовна сидела в кабинете. Она молча смотрела в окно и думала о чем-то. Зазвонил смартфон. Она взяла трубку:

— Да, Стас! Привет, еще раз! Маша мне только звонила, отменила встречу. Выходит, все прошло по плану. Ха-ха! Я же говорила, ее не смутит, что ты — мой знакомый. Ладно! Телефон взял ее. Смотри, не забудь позвонить, пару раз надо точно. Хорошо. Все. Спасибо. Обнимаю!

— Вот и чудненько! — выдохнула Арина Викторовна, положила телефон в сумку. — Когда уже рабочий день закончится? Хочу домой к любимому мужу и внукам! Потом — в парк, гулять-гулять. Погода сегодня хорошая.

Но на часах — только пять после полудня. А через час — еще одна клиентка.

Лариса

— Почему ты ему изменила, Лара? — спросила Арина Викторовна пухленькую брюнетку со стрижкой каре.

Клиентка, молодая женщина, на вид не больше тридцати пяти лет, просто секси! Чего стоит ее восточный взгляд темно-карих глаз!

Лара почти минуту молчала, раздумывая, что сказать психологу. Потом кокетливо провела по брови безыменным пальчиком — засверкали бриллианты обручального кольца.

— Он же бывший муж? — сказала Лариса, лукаво улыбнувшись. — Я-то и изменой это назвать не могу.

— А что же это? — усмехнулась Арина Викторовна.

— Это «Привет!» из прошлого, только и всего.

— Интересно, — психологиня поправила прическу, — такой ответ я еще не слышала.

Лариса промолчала, лишь повела бровками, что только подкрепило мнение Арины Викторовны, что клиентка — та еще штучка.

— Допустим, — продолжила Арина Викторовна. — Секс с бывшим мужем — не измена. Тогда вопрос прозвучит иначе: почему ты переспала с бывшим?

Вот тут-то психолог не ошиблась. Лариса призадумалась. Говорить ли правду или солгать? Во лжи она не видела никакой надобности, но и правду, как ни странно, стеснялась говорить.

— Он меня настиг, в буквальном смысле. Мы встретились случайно в кафе, выпили кофе, а потом, когда я пошла в уборную, он догнал меня, прижал к стенке, как в фильме, и поцеловал так, как целуют главные герои эротических романов — страстно и глубоко. У меня мурашки по телу, когда вспоминаю, — сказала Лара и показала руку психологу. — Вот, смотрите.

«И вправду мурашки. Ее к нему влечет», — отметила про себя Арина Викторовна, улыбнулась и повернула голову к окну. Она просидела так некоторое время, потом посмотрела на женщину и, будто не слышала, что минуту назад сказала ее клиентка, задала вопрос:

— Лариса, почему ты переспала с бывшим?

— Так я же вроде бы ответила, — потупилась Лариса.

— Ты дала неверный ответ.

— Да? А что с ним не так? — не сдавалась Лара.

— Ты же решила переспать с бывшим мужем не потому, что он налетел на тебя, как голодный зверь? К тому же у меня есть предположение, что он себя так повел, только потому, что ты подала знак, что готова принять его. Ведь так?

Лариса улыбнулась. Что же, смысла изворачиваться нет. Эта женщина рано или поздно раскусит ее.

— Я развелась с бывшим мужем, — начала она откровенничать, — потому что хотела стать его любовницей. Видите ли, в постели он настолько великолепен, что после секса с ним я добрый час прийти в себя не могу. Вся дрожу от его ласк и поцелуев; он настолько изобретательный, что каждый раз, ложась с ним в постель, не знаю, как в этот раз он доведет меня до оргазма.

Лариса замолчала и внимательно посмотрела на психолога.

— Как любовник, — продолжила Лара, — мой бывший устраивает меня на все сто процентов. Но как муж… Нет, он совершенно не подходит мне для совместной жизни. Зануда! Ревнивец! И потом — он слишком болтлив!

— Понятно, — сказала Арина Викторовна, когда Лара умолкла, видимо, ожидая наводящих вопросов. — Так, а замуж за него, почему вышла, коль он такой неподходящий для жизни?

— Во-первых, — тут же заговорила Лара, будто знала, что ее спросят об этом, — совершенно не думала, что он настолько невозможный. Во-вторых, я-то думала, что брак никак не отразится на интимной жизни. Но скоро поняла, что секс с ним становится другим, не таким ярким и взрывным, как до замужества. Меня это не на шутку испугало. Я — барышня искушенная. И тут, мужчина, которого я выбрала из многих только потому, что он меня полностью удовлетворял в постели, становится совершенно другим. Быт притупил нашу чувственность. Я быстро поняла, что развод — единственный способ разжечь огонь страсти. И развелась, чтобы вновь его соблазнить. Правда, к тому времени я второй раз вышла замуж, за моего Андрюшу.

«Не только самовлюбленная, но еще и циничная!» — подумала Арина Викторовна и решила уточнить кое-что, для дела, конечно же:

— В общем, твой нынешний муж, Андрей — эта ширма, не больше.

— Ну, не совсем. Он, ясное дело, нравится мне. Андрюша хороший, добрый, отзывчивый; а главное — хозяйственный. Вообще, он у меня такой домашний. Для брака то, что надо. В постели, как по мне, немного слабоват. Но я другого мужа не хочу.

И все бы ничего, — продолжила Лариса, полминуты помолчав, — да вот только мой бывший на днях заикнулся, мол, давай, разводись с Андрюшей. И предложил нам опять пожениться. А я-то не жить с ним хочу, а спать. Как любовника, бывшего мужа терять не хочу, а Андрюша мне нужен для жизни. Вот в чем дело. Понимаешь?

— Понимаю, — совершенно искренне сказала Арина Викторовна. — А бывший муж второй раз не женился?

— Нет, говорит, если и женится, то только на мне.

— И чем объясняет?

— Ох, — Лара вздохнула. — Если бы я точно знала. Не знаю, что сказать. Мы не говорили на эту тему. Может, не нашел подходящую женщину. Но, признаться, я не хочу, чтобы он встретил такую. А то помашет мне рукой. Понимаешь?

— Понимаю, — с таким же серьезным лицом проговорила Арина Викторовна и призадумалась: «Сложный случай! А делать-то что?»

Надо думать. Для лучшего обдумывания Арина Викторовна, как обычно, тысячу раз извинилась и попросила сделать перерыв, сославшись на важный звонок.

— Я буквально на пару минут, и мы продолжим, хорошо? — сказала она и вышла из кабинета.

Лариса покивала головой и кокетливо глянула на свои красивые брендовые часики на левой руке.

Хотя Арина Викторовна говорила, что ее не будет всего лишь пару минут, так скоро она не пришла. Лариса успела за это время многое вспомнить и еще раз продумать, что будет говорить психологу, если та, вдруг, опять спросит, почему же она решила переспать с бывшим мужем.

Первое воспоминание, которое нахлынуло на нее, — тот вечер, когда она с бывшим как бы случайно встретилась в кафе.

Встреча на самом-то деле была не случайной. Это она, Лариса, увидела его мельком, когда ехала к подруге. Бывший муж с двумя пакетами вошел в кафе напротив спортивного магазина. Его кофеманская душа обожала эту кафешку. Нигде в городе вкуснее кофе не готовят.

После развода прошло не больше полугода. Лариса уже успела расписаться с Андрюшкой, который втюрился в нее с первого взгляда, и который, спустя всего месяц после знакомства, согласился на ее предложение «довериться сердцу и пожениться».

Встреча с бывшим ей была на руку. После того, как они развелись, она собиралась пригласить его на чашечку чая, но решила, что не будет спешить. Иначе глобальный замысел не осуществится, как полагала она.

И вот — Лариса, вся такая эффектная и сексапильная, заходит в кафе, дефилируя, проходит мимо бывшего мужа, и как бы случайно роняет папку с документами чуть дальше его столика. Ее муж тут же подскакивает помочь прекрасной женщине поднять бумаги. Прием стар, как Дед Мороз, но все же работает.

— Виталик, ты?

— Привет, Лара!

— Вот так встреча! Ты не изменил вкусам?

— Не изменил!

Они собрали документы, стали друг против друга и смотрели в глаза. Лариса от неловкости отвела взгляд, ее лицо зарумянилось.

— Я проходила мимо и решила выпить кофейку. А еще вспомнила тебя. Ведь мы любили сюда приходить. — Лариса умолкла и опять отвела взгляд.

— Хочешь, я составлю тебе компанию, — предложил, не мешкая, Виталий.

— Можно.

— Пойдем, присядем.

Виталик слегка приобнял бывшую жену за талию.

Как же он скучал по аппетитному телу, по округлым формам бывшей жены, по возбуждающему запаху ее тела.

— Ты великолепно выглядишь! — сказал он, когда они присели.

— Благодарю! — ответила Лариса и многообещающе улыбнулась.

К ним подошел официант. Она заказала фирменный кофе.

— Как твои дела? — спросила она, когда официант ушел.

— По-прежнему. Работаю, хожу в спортзал. Сейчас еще и на курсы английского записался. Подзабыл многое. Хочу накопить деньжат и в кругосветное путешествие отправиться. Тебя только не хватает…

Лариса мягко улыбнулась и, по-кошачьи, правой рукой провела по столу.

— Ух, ты! — удивился Виталик. — У тебя обручальное кольцо! Ты замуж вышла?

Лариса, будто смутившись, опустила взор. Потом тяжко вздохнула:

— Давай не будем об этом говорить. Я не хочу портить себе настроение, да и тебе будет не очень приятно слышать эту дурацкую историю.

Интриганка чертова!

Виталик отхлебнул кофе, немного нахмурился. Еще бы! Кому приятно услышать, что бывшая жена, не успев развестись, тут же выскочила замуж.

— Как хочешь, — все же выдавил он из себя и замолчал.

Сказать по правде, обстановка сложилась не очень доброжелательная. Со стороны, во всяком случае. Но у Ларисы, этой шельмы, все было под контролем, даже собственное негодование от реакции бывшего мужа.

— Знаешь, — негромко сказала она, нарушив тишину, — люди часто ошибаются. Я — не исключение. Первый раз я ошиблась, когда развелась с тобой, второй раз — когда тут же вышла замуж.

Виталик глянул на Ларису. По щеке его бывшей текла слеза, которую она по-актерски смахнула рукой.

— И не все, что у нас на душе, — продолжила она, — мы готовы говорить вслух. Можешь, конечно, сидеть, надувшись, но в таком случае, мне проще пересесть за другой столик. И все же предлагаю поговорить, просто, легко, непринужденно… Я ведь вправду рада встрече, рада побыть с тобой и поболтать. Поверь, это превеликое удовольствие для меня. А разбирать жизнь, ошибки и поступки — давай потом, хотя я совсем не хочу говорить об этом. Виталик, — Лариса взяла его за руку, — ты не представляешь, как мне не хватает… общения с тобой…

Ее манящий и чарующий взгляд был знаком Виталику с тех времен, когда они встречались. Но в этот раз в глазах он увидел еще кое-что — тоску по мужской силе. Он дождался, когда Лариса отведет взгляд.

— Хорошо, давай просто поболтаем, — спокойно сказал он, хотя внутри от игры его бывшей бушевали ревность вперемежку с сильным желанием объять Лару.

Лариса довольно улыбнулась. Все идет по плану. Она расспрашивала его о работе, друзьях, с которыми они проводили время, будучи мужем и женой, а потом перешла к воспоминаниям о семейных поездках то на море, то в санаторий, то на природу. Особенно она старалась упомянуть о тех историях, которые заканчивались бурным сексом. Виталик с удовольствием откликался на воспоминания. Когда же Лариса поняла, что муж готов проглотить наживку, она кокетливо посмотрела на бывшего мужа, потом слегка приоткрыла ротик.

— Да, — сказала она потом, — прекрасное мы прожили время.

— Это точно, — подтвердил Виталик.

Его взгляд упал на губы бывшей жены и опустился ниже в глубокое декольте. Лариса медленно, робко, снизу вверх повела взглядом, пока не столкнулась с его изнемогающим от желания взором.

— Я сейчас, — полушепотом проговорила она и пошла в уборную.

Она не успела войти, как возле двери ее схватил за руку бывший муж, слегка придавил к стенке и страстно поцеловал.

После бывшие супруги поехали в отель, где и провели чудесные три часа, а потом, назначив друг другу свидание, разошлись. С тех пор они встречаются пару раз в неделю.

Арина Викторовна вошла в кабинет в ту самую минуту, когда Лариса с вожделением думала о любовнике, бывшем муже, с которым они сегодня вечером должны увидеться в одном прекрасном загородном отеле.

Психологиня задумалась. Она давно не сталкивалась с таким клиентками, как Лариса, и поэтому ей пришлось приложить усилия, чтобы понять, как лучше помочь ей.

В первую очередь Арина Викторовна подумала о том, чтобы предложить Ларисе познакомить своего бывшего с подружкой, которая хозяйка отменная, а вот в постели — совсем никакая. Конечно же, психолог такую подружку помогла бы найти. Но потом она решила, что этот вариант ненадежный. Промелькнула у нее мысль и о том, чтобы втемяшить клиентке в голову идею все же выйти за него второй раз замуж. Однако и эта помощью Арина Викторовна назвать не могла. Нужно было что-то такое, чтобы наверняка помогло Ларисе сохранить статус любовницы. И после недолгого обдумывания ей пришла в голову хорошая мысль, правда, для того, что понять, сработает она или нет, надо было еще кое-что выяснить.

Арина Викторовна расположилась в кресле напротив Лары, закинула ногу на ногу.

— Продолжим? — спросила она.

— Я готова, — ответила клиентка.

— Лариса, вы можете мне описать вашего бывшего мужа в быту. Какой он? И чем конкретно он вас доставал?

Лара немного подумала, потом, как-то неуверенно, ответила:

— В принципе, все по мелочам меня бесило. К примеру, он ворчал, когда я, выпив чаю, оставляла кружку в раковине, не помыв. Мне так было удобнее — оставлять посуду в раковине, а не возле нее. Не всегда у меня было время, да и настроение мыть посуду сразу же. А он ворчал по этому поводу и говорил о какой-то там энергетике, которая портится, если в доме грязная посуда стоит больше одной минуты. Или я веник не туда поставила, или я затеяла генеральную уборку не вовремя… В общем, бред какой-то! Вообще, мы жили по лунному календарю, да к тому же с домостроевскими вкраплениями. Музыку эту не слушай, передачу эту не смотри, спать ложись в десять, а не в одиннадцать, потому что бла-бла-бла! И прочее… Он мне портил жизнь, клянусь. Я не хотела не то, что секса с ним после очередной лекции, не было желания даже рядом с ним ложиться.

— Да, трудновато! — с сочувствием сказала Арина Викторовна. — И все ваши недостатки не смущали его, пока вы жили. Может, его, на самом деле, все устраивало в вас?

— Да вы что? Это исключается. — Лариса аж привстала — так была не согласна. — Если бы вы слышали, как мы ругались, если я, вдруг, его ослушаюсь, вы бы так не говорили. Трагедия века!

— А сексом вы потом, случайно, не занимались, после такой ссоры?

— Да, — удивилась Лариса, — мы так примирялись. В конце — всегда вкусный секс прямо там, где поскандалили.

Арина Викторовна с облегчением вздохнула. Ну, наконец-то, что-то проясняется!

— А тебе самой нравились такие ссоры? — спросила она, чуть помолчав.

— Разве что концовка. Мне не нравилось, что он меня хотел приучить, как собачонку. Я — барышня строптивая, и постоять за себя могу.

— Понятно, — тут же сказала Арина Викторовна и погодя спросила: — А сейчас вы скандалите, будучи любовниками?

Лариса скрутила губы в трубочку:

— Бывает. Только теперь повод другой. Он ревнует меня к Андрюшке. И требует, чтобы я развелась с ним.

— И потом у вас происходит бурный секс… — продолжила Арина Викторовна.

— Именно так. А что — это норма?

Арина Викторовна ничего не ответила, взяла смартфон и набрала чей-то номер телефона. Долго никто не отвечал. Она набрала второй раз.

— Приветик! Ну наконец-то дозвонилась! Как дела? — говорила она с кем-то. — Слушай, Светик, ты можешь организовать тренинг с двумя семейными парами на тему: «Послушная жена». Ха-ха! Конечно, я буду со своим мужем. И еще одна парочка будет с нами. Ну да. Текст мы продумаем. Угу! Хорошо. Созвонимся. Обнимаю.

Лариса удивлено смотрела на Арину Викторовну: «Что еще за тренинг?»

— Сегодня вы встречаетесь? — спросила Арина Викторовна клиентку, отвечая на испытующий взгляд Лары.

— Да, в половину восьмого вечера.

— Прекрасно. Тогда сегодня, после того, как он начнет донимать вас ревностью и требовать развода с новым мужем, ты, как бы невзначай, скажи, что записала на пятницу его и себя на тренинг, где тебя, обязательно в его присутствии, будут учить слушаться мужа. Обоснуй это тем, что не хочешь наступать на те же грабли, хочешь угождать ему во всем и все такое прочее. А после того, как вы пройдете тренинг, твоему бывшему выдадут гарантию на послушную жену…

Чем больше говорила Арина Викторовна, тем сильнее округлялись глаза Ларисы: «Какая послушная жена? Что за чушь несет эта странная женщина?»

— Так вот, — тем временем продолжала Арина Викторовна, — ты скажешь, что потом, когда окончишь эти курсы, ты разведешься с Андрюшкой и вы, с твоим бывшим мужем, снова поженитесь.

— Это же бред! — возмутилась Лариса. — Я не хочу быть послушной женой! Я хочу чпокаться с ним! Неужели не ясно?

— Ясно как день! — улыбнулась Арина Викторовна в ответ.

Она немного подождала, когда Лариса выступит, а потом тихонько сказала:

— Лара, у тебя, согласись, не простая ситуация. Ты, как говорят, хочешь и рыбку съесть, и сковородку не мыть. Я хочу предложить игру с твоим бывшим мужем и настоящим любовником. У меня есть подозрения, что после того, как ты предложишь ему себя послушной, он оставит тебя в покое с замужеством. Сегодня сделай, как я прошу. После позвонишь. Не думаю, что он согласится сопровождать тебя на тренинг. А если и согласится, так мы со Светиком организуем и проведем все на высшем уровне, он ничего не заподозрит. И вот тогда, если наш план не удастся, мы с тобой встретимся вновь. Но мое внутреннее чувство подсказывает, что этого не будет.

Арина Викторовна сидела в кабинете и попивала чаек с той самой Светланой, коллегой и близкой подругой, с которой она договаривалась о тренинге. Они мило болтали и обсуждали курьезные случаи нелегкой работы, обсуждали серьезно, по-научному. Прервал их зародившуюся дискуссию звонок смартфона. Арина Викторовна глянула на часы — почти девять. Конечно же, это звонила Лариса.

— Добрый вечер! — поздоровалась Арина Викторовна и включила громкую связь.

Уж кто-кто, а Светлана должна слышать, чем завершилась история, учитывая, что пять минут назад они бурно обсуждали возможность проведения мастер-классов для послушных жен. При этом Арина Викторовна настаивала на том, что такие курсы никому не нужны, поскольку послушные жены и так послушны, а мужьям, которые выбрали себе в жены строптивых барышень, послушницы не нужны. Светлана же утверждала обратное. Поэтому решили так: если бывший муж Ларисы согласится на эксперимент, они продумают вместе программу тренингов.

— Арина, здравствуйте! — голос Лары звучал звонко и весело. — Знаете, все получилось, как вы говорили. Правда, не сразу и я прямо расстроилась, когда он сначала согласился пойти со мной куда угодно, лишь бы я стала его женой. Но потом он сник и был задумчивым, мы даже расстались сегодня раньше обычного. И вот, буквально пять минут назад он позвонил и сказал, что не может на этой неделе сопроводить меня и предложил перенести на другой раз. Я согласилась. Представляете, а я думала, что ничего не выйдет, сомневалась… Ха-ха-ха, — послышался смех из трубки. — В общем, как только он заикнется о нашей женитьбе, я ему раз — и тренинг предлагаю. Так? Я правильно поняла вашу стратегию?

— Схватываешь на лету, — отозвалась Арина Викторовна. — Ты только не перебарщивай с напоминаниями, а то сбежит.

Лариса звонко засмеялась:

— Я поняла, не буду. Только по надобности. Благодарю еще раз! Но, если что, я позвоню…

— Конечно! Всего доброго, Лара! — сказала Арина Викторовна и, услышав ответное прощание, отключила вызов.

Психологини многозначительно переглянулись и улыбнулись друг другу. Что ж, Арина Викторовна оказалась в этот раз права, тренинги «Послушных жен» и впрямь не нужны.

Муж Леночки

Рабочий день казался долгим, как никогда. Арина Викторовна посмотрела на часы — ровно девять. Придется задержаться еще на час, в парк с мужем и внуками — уже все равно не пойдешь. Буквально пятнадцать минут назад позвонила женщина по телефону и умоляла принять. Она обещала быть благодарной и щедрой, если Арина Викторовна уделит время. Конечно же, психологиня согласилась. Она любила работу, но больше она любила деньги, которые ей платили. И если бы не эта страстная любовь к наживе, вряд ли Арина Викторовна выбрала бы эту профессию, которую и профессией-то не назовешь.

В дверь постучали.

— Войдите, — сказала Арина Викторовна, очнувшись от философских раздумий.

Арина Викторовна сидела в кресле напротив двери и ожидала увидеть очередную сексуально активную клиентку. Но когда дверь распахнулась, она удивилась.

Перед ней стоял высокий средних лет мужчина с большим букетом белых роз.

— Здравствуйте! Я к вам на консультацию, — выпалил он.

— В смысле? — опешила Арина Викторовна.

Мужчина подошел к психологу. Он явно был взволнован и расстроен.

— Верните мне мою жену, — негромко сказал он.

— Вы ошиблись кабинетом, — усмехнулась Арина Викторовна и откинулась в кресле, уверенная в том, что этот симпатичный мужчина и впрямь перепутал двери.

— Нет, нет, — тут же вставил тот. — Я к вам, Арина Викторовна. К вам должна была сегодня прийти клиентка по имени Лена?

— Да.

— Это я. В смысле, я просил свою сестру договориться с вами о встрече. Ну, будто бы она, точнее моя жена Леночка, записалась к вам. А на самом деле — я. Понимаете?

— Не совсем. — Арина Викторовна нахмурилась. Где ж тут понять?

— Я пришел вместо Лены, что не понятного?

— Это мне ясно, — слегка повысила голос психолог. — Я не пойму, почему вы ко мне пришли вместо Лены?

Мужчина тяжко вздохнул, опустил глаза, положил букет на столик.

— Я хотел встретить свою жену с работы. Купил цветы. Думал помириться. А когда подошел к ее офису, увидел, как она с каким-то мужчиной, довольная и счастливая, держась за руку, выходит из здания. Я шел следом за ними до самого отеля, который там недалеко, и видел, как они целовали друг друга и обнимались, говорили друг другу, наверное, что-то ласковое и нежное, потому что потом, после того, как они что-то говорили друг другу, они целовались в губы и шли дальше…

Мужчина умолк, сел в кресло напротив Арины Викторовны и умоляюще посмотрел ей в глаза:

— Как мне вернуть ее, а? Вы же знаете? К вам ходят толпами неверные жены. И всех их вы унимаете. Помогите и мне унять мою жену.

«Вот так дела!» — моргала глазами Арина Викторовна. Такого в ее практике не было. И что же ей теперь делать с этим несчастным мужчиной?

Она немного помолчала, потом достала сигарету и закурила.

— Хорошо, — сказала она. — Только давайте все по порядку.

Мужчина согласно кивнул.

— Для начала, как вас зовут?

— Валера.

— Хорошо, Валера. — Арина Викторовна приняла обычную рабочую позу и взглянула на мужчину. — Почему жена вам изменила?

— Ума не приложу, — пожал плечами мужчина, немного подумав. — Вроде бы все было хорошо. Я даже подумать не мог, что у нее кто-то есть.

«Начинается», — подумала про себя психолог, но виду не подала. Она просто молча смотрела на мужчину.

— Мы с женой, моей Леночкой, бывало, ругались, так, по мелочам. Но всегда примирялись, причем довольно быстро. Она проявляла инициативу, я шел ей навстречу…

Мужчина долго рассказывал о том, как часто они ссорились, и как скоро примирялись, как много у них было счастливых минут, но были, конечно, и грустные; о том, как он любит ее, и всегда любил, о том, что у них двое детишек — дочка и сын, и как весело они проводят выходные и праздники, как часто они ездят отдыхать на природу и на море. А потом он стал говорить о том, какая красивая, хозяйственная и вообще, золотая у него жена; он говорил о ее увлечениях, и любимых блюдах, о том, что она разговаривает на двух иностранных языках. Он говорил так много и так приторно, что Арина Викторовна едва не уснула.

Когда сказ о жене завершился, психологиня демонстративно зевнула.

— С вами невыносимо скучно! — сказала она. — Вот почему вам изменила жена! Это я отвечаю на свой же вопрос вместо вас.

Мужчина в недоумении посмотрел на Арину Викторовну:

— Что вы хотите этим сказать? Я ей надоел?

— Можно и так сказать.

Арина Викторовна глянула на часы. Нет, тут часу недостаточно. Работы, как она поняла, минимум на два часа. И немного расстроившись сему обстоятельству, попросила у мужчины минуту, чтобы переговорить с мужем. Валера извинился за то, что нарушил планы, и сказал, что готов даже перенести встречу.

— Нет, нет, — сказала в ответ Арина Викторовна, — мы сегодня с вами все решим. Буду через десять минут.

Дверь кабинета закрылась. Валера сидел на кресле в задумчивости. От волнения его руки и лоб потели, он без конца вытирал их красивым шелковым платком с вышивкой вручную «Люблю!» Он вспомнил день, когда поссорился с женой.

Пару дней назад он, как обычно, в семь часов вечера вернулся домой. Детвора гостили у бабушки, а его жена, Леночка, приготовила мужу сюрприз — ужин при свечах. Она была выдумщицей и всегда, когда была такая возможность, удивляла Валеру романтикой. В этот день она нарядилась восточной красавицей, приготовила наряд восточного принца для мужа и, когда он пришел с работы, первое, что предложила ему — принять душ и надеть на себя шаровары, рубашку, золотой пояс и чалму с золотой вуалью.

Как назло, этот рабочий день у Валеры не выдался. Столько переговоров, удачных и неудачных, столько сомнительных встреч; когда он ехал домой, хотел одного — в душ и на диван, даже от ужина думал отказаться. До того устал… и тут… Но он не мог сказать Леночке: «Нет». Скрепя зубами, он принял душ и даже взбодрился. «Хорошо, — подумал он, — сейчас отработаю номер и отдыхать…»

Он напялил на себя наряд и вышел в гостиную. Горели свечи, накрыт стол, тихо звучали восточные напевы. Через минуту в комнату, пританцовывая, вошла его жена, играя бедрами и глазками. Она очень красиво танцевала, эффектно трясла животиком и грудью. Валера на секунду даже возбудился, но все же усталость взяла свое. Улыбка натянута, а блеск в глазах… Да какой там блеск! Не было его.

Ясное дело, что Леночка заметила это и расстроилась! Столько раз пыталась она внести в их жизнь что-то яркое, забавное, незабываемое! Но столько же раз видела она в его глазах безучастность. И это правда. Он, в самом деле, без интереса следовал правилам игр, которые придумывала она. Хотя никогда ей в этом не признавался. Он так уставал! Но он так ее любил, что готов был участвовать во всяких сценках и проделках! И обо всем этом они сказали друг другу в тот вечер.

— Выходит, — сказала она, — тебе не нравится то, что я делаю?

Валера не ответил, но тяжко вздохнул. Он не знал, что сказать, боялся, что случайно обронит обидное слово. Только поэтому он ей не сказал ни «да», ни «нет». Только поэтому. Леночка же додумала совсем другое. А зачем ей слова человека, которому она все равно уже не поверит?

С того дня между Валерой и его женой будто пробежала черная кошка. Она не говорила с ним, она не отвечала на его вопросы, да и вообще, вела себя так, будто не видела мужа, и не слышала. Вот так, в один миг, из-за ерунды наступило опасное для их семьи молчание. И, конечно же, Валера, стараясь примириться с женой, решил ее встретить после работы, пригласить в ресторан на ужин и там объясниться. А тут — она с любовником! И что же теперь-то? Конец? Вот так скоро? Не выяснив, не выслушав его, она намерена уйти к другому? Нет, он не готов ее отпускать. Да, пусть в их жизни не все было гладко. Да, пусть они, порой, не понимали друг друга, а в их постели было скучно. Но… Нет, он не хочет вот так просто отпускать ее, отдавать другому мужчине. Он готов за нее бороться. Но как? Есть ли у него хотя бы один шанс на успех?

Арина Викторовна пришла чуть позже, чем обещала.

— Вот и я, — сказала она и присела на край кресла. — Давайте продолжим!

— Я готов, — откликнулся Валера.

— У меня есть предложение, — начала Арина Викторовна, — и думаю, если вы согласитесь со мной, я смогу вам помочь. Правда, не совсем так, как вы бы того хотели. Тем не менее…

— Заинтригован!

Арина Викторовна немного помолчала, будто все же сомневалась в том, что собиралась сказать. Потом набрала чей-то номер телефона и сказала: «Солнышко, он сейчас к тебе придет!»

— Я верну вам жену при одном условии, — сказала психолог после того, как поговорила по телефону, — если вы через час попросите меня об этом. В вашем сердце не должно быть ни капли сомнения в том, что вы, как и прежде, любите свою неверную жену и готовы ей простить измену.

— Хорошо, — тут же согласился он, не сомневаясь в собственных чувствах к жене. Он через час, и два, и три готов повторять без остановки: «Верните мне мою любимую Леночку!»

— Договорились, — лукаво улыбнулась Арина Викторовна. Но потом задумалась: а вдруг, ничего не получится? Что тогда? Сможет ли она вернуть Леночку, как обещала? «Ладно, — мысленно успокоила себя психологиня, — придумаю что-нибудь».

Она взяла листок бумаги, написал на нем номер кабинета и имя «Лиля».

Валера поднялся на третий этаж здания, как и велела Арина Викторовна, нашел кабинет с нужным номером и постучал в дверь. Ему тут же открыла изящная миловидная брюнеточка среднего роста. Она ему робко посмотрела в глаза.

— Добрый вечер, любимый! Проходи! Твоя Лиля тебя заждалась. Я приготовила отличный ужин, — Лиля говорила негромко и неторопливо, томно смотрела на Валеру.

Мужчина обомлел, но с интересом подчинился молодой привлекательной женщине.

Кабинет выглядел как однокомнатная квартирка, она была уютно обставлена и благоухала.

Лиля взяла Валеру за руку и провела в ванную комнату. Женщина с напускным спокойствием усадила его в небольшое кожаное кресло белого цвета, взяла чашу с теплой водой и принялась омывать ему руки. Потом в таком же духе расстегнула ему рубашку.

— Сейчас примешь душ, я буду ждать тебя в кухне. Вот — рушник, — Лиля указала на стул, на котором лежало красивое полотенце. — А тут (она показала на крючок) — твой халат.

— Спасибо! — будто околдовала Валеру эта милая особа.

Лиля вышла, оставив мужчину наедине с самим собой и мыслями о ней.

«Какая она хорошенькая!» — подумал он.

Эта женщина лишила Валеру самоконтроля, как и всякого бы другого. Но потом он очнулся.

— Что за цирк! — возмутился он, умылся, застегнул рубашку и вышел из ванной.

Лиля заметила рассерженного Валеру, но, не обращая внимания на негодования мужчины, взяла его за руку и повела в кухню, рассказывая что-то о том, какой ужин ждет их сегодня.

— Что происходит? — не выдержал он, когда они присели к столу. — Я не хочу играть в ваши игры.

— Почему? — спокойно спросила Лиля и мягко улыбнулась.

— Много причин. Не хочу объяснять и не должен.

— Согласна. Ты ничего не должен. Прости.

Валера посмотрел на руки молодой женщины. Какие у нее красивые тоненькие пальчики! Как у пианистки! Она, видно нервничала — потирала свои славные ладоши.

— Кто вы? — спросил Валера.

— Я — актриса.

— В смысле?

— В прямом. Работаю с Ариной Викторовной, — дрожащим голосом сказала Лиля. — Сегодня она попросила меня сыграть роль вашей жены.

— Но вы не моя жена! — Валера с некоторым недоверием оглядел женщину.

— Знаю. И вы — не мой муж, — в голосе Лили появилось больше уверенности. Она немного помолчала, потом прибавила: — Я всего лишь играю роль. А почему бы вам не попробовать? Вы никогда не мечтали играть в театре, сниматься в кино?

— Нет, — резко сказал Валера, а потом более мягко добавил. — Ну, может, и было, в ранней молодости. Не помню.

— Так давайте поиграем. Представьте, что вокруг камеры. Или — вы на сцене.

— Похоже на сумасшествие!

— Все мы немного сумасшедшие.

— И то верно. — Валера оглядел кухню.

— Не волнуйтесь вы так! — Лиля взяла мужчину за руку и улыбнулась. — У нас не будет постельных сцен. По сценарию, мы должны отужинать, поговорить в тихой и спокойной обстановке, а потом вы пойдете на диван в гостиной смотреть телевизор. Я же буду заниматься домашними делами, но тихо, словно мышка. Вы даже не услышите, как я хожу из одной комнаты в другую…

Лиля умолкла, со стеснением посмотрела в глаза Валере, отпустила его руку, отвернула голову в сторону и, как ему показалось, вытерла слезинку.

До чего же она талантливая! Это понимал Валера, и все же поймал себя на мысли, украдкой проскользнувшей в его затуманенной голове, что не прочь поиграть с Лилей.

Но как же его Леночка? Он пять минут назад сидел в кабинете у Арины Викторовны и был уверен на сто процентов, что никто и ничто не затмит его чувства к неверной жене. И тут эта милая, прелестная Лиля! Валера и сам не мог понять, почему она так скоро запала в его душу, буквально с первой секунды. У нее выразительные глаза и покорный взгляд. Она так просто и ясно рассуждает. И, ему показалось, знает, что он хочет, так глубоко раненный предательством жены.

Валера, погруженный в раздумья, смотрел на Лилю отстраненно, а она терпеливо ждала, когда этот мужчина, показавшийся ей довольно притягательным, примет решение — продолжать ей или нет.

Прошло минут пятнадцать, прежде чем Валера встал из-за стола. Он молча пошел в ванную комнату, принял душ, надел халат и вышел с доброй улыбкой на лице. Лиля улыбнулась в ответ и все пошло так, как она говорила.

Целый час длился театр двух актеров. Валера так вошел в роль, что даже несколько раз приобнял Лилю и поцеловал в щечку. На что она кокетливо говорила: «Давай дождемся ночи!»

— Это было забавно, — проговорил он на пороге. — Мне понравилось.

— Мне тоже! — сказала Лиля и обворожительно улыбнулась.

Они попрощались.

Валера спустился на первый этаж и стал напротив двери Арины Викторовны. Он хотел постучать, но потом, почесав за ухом, решил не делать этого. Лучше он ей позвонит, спросит номер ее счета, перечислит обещанные деньги и скажет, что… Что-нибудь скажет. Но в глаза смотреть психологине он не решился.

Арина Викторовна через полтора часа позвонила Лиле.

— Он от тебя ушел? — спросила она уставшим голосом.

— Да, минут пять назад. Хотела вам набрать чуть позже.

— Я поняла, — довольно улыбнулась Арина Викторовна. — Значит, передумал.

— В смысле, передумал?

— Ах, неважно. Спасибо тебе, деточка! Ты меня выручила, как всегда. На сегодня все. Клиентов больше не будет. Так что — по домам.

Она попрощалась с Лилей и минут пять сидела в кресле, неторопливо втягивая в себя дым и выпуская его вверх.

Рабочий день кончился. Психологиня проветрила кабинет, взяла вещи и вышла.

Пока ехала домой Арина Викторовна думала, впрочем, как всегда по пути к родным, приносит ли она пользу тем, что делает, или вредит. И в очередной раз не смогла ответить на этот вопрос. Уж больно он оказался сложным.

Я НАДЕЛА ОЧКИ ЦВЕТА НЕБА

I

Каждая история имеет начало. Я начну прозаично.

Меня зовут Милена. Когда началась моя история, мне было тридцать два. К тому времени я получила высшее образование, защитила кандидатскую диссертацию, работала в должности доцента в одном из институтов города. Жили мы с мужем Арсением отдельно от родителей в довольно уютном доме, усердно работали в будничные дни, по выходным встречались с друзьями, а летом на неделю выезжали на море. В общем, наша жизнь протекала, как жизнь среднестатистической семьи. Пожалуй, единственное, что отличало от «обычных» семей — отсутствие детей.

Я никогда не шла дальше разговоров о том, как было бы хорошо наполнить наш дом детским смехом; порой предавалась мечтам о детишках, вместо того, чтобы «родить и забыть», и меня долгое время не смущало такое положение дел. Сентиментальные беседы с супругом и другими мне близкими людьми на эту тему не придавали решимости сделать шаг, способный перевернуть всю жизнь.

Из уст кого только можно я слышала, что дети — это счастье, цветы жизни, а материнство — ни с чем несравнимая радость, чувство полного удовлетворения, смысл жизни. Мне деликатно, а иногда и не очень напоминали о возрасте и со знанием дела говорили, чем старше женщина, тем сложнее зачать, выносить и родить ребенка естественным путем. Я искренне верила этим чувствам и переживаниям, но крамольные мысли не покидали голову: «Дети? Нет, точно не сегодня».

На тридцатидвухлетнем году жизни мысли о материнстве всё настойчивее посещали голову, а «ничегонеделание» стало вызывать беспокойство. Я отдавала себе отчет, что отсутствие детей в нашем доме — моих рук дело. Арсений не настаивал, но промежду прочим намекал о желании иметь детей и делал это гораздо чаще, чем я, что казалось несколько странным. Многие знакомые молодые и не очень молодые мамочки инициировали зачатие и рождение ребенка, а некоторые беременели, используя «женские хитрости» ввиду упорного сопротивления их мужчин обзавестись потомством. Я негодовала, что у меня иначе. «А хочу ли я вообще детей?» — задала я себе вопрос и приняла решение разобраться.

Прежде всего, интернет разубедил в единичности моего случая. Оказалось, проблема «рожать-не рожать» обсуждалась активно, как и любой другой вопрос, касающийся взаимоотношений полов. Камень упал с плеч (я не одна «такая»), но облегчение было секундным. Напротив. «Что же за напасть на женщин — отказываются от материнства!» — взбунтовалась я.

Как источник информации интернет — потрясающая штука. Здесь можно найти всё: от научных трудов до «отсебятины». Меня интересовало и то и другое, последняя — даже в большей степени. Жизнь, в отличие от науки, полна пристрастных отношений к чему-либо. Кроме того, учёные (социологи, психологи и т.д.) часто обобщают выводы, отсекают детали, жизненные тонкости, их выводы иногда основываются на опросах, которые, сказать прямо, в интимных вещах не всегда отражают реальные помыслы и поступки человека. Можно говорить, как дόлжно поступать, но это вовсе не означает, что мы поступаем так в действительности. Видимо, по этой причине я не пренебрегала информацией из социальных сетей, комментариями к статьям, форумами и другими ненаучными материалами.

Поиск ответов на известный вопрос неминуемо привёл к сообществу чайлдфри. Чайлдфри (от англ. childfree — «свободные от детей», «добровольно бездетные») — люди, которые придерживаются идеологии сознательного нежелания иметь детей по тем или иным причинам. Это сообщество возникло в США в семидесятые годы ХХ века, но популярность приобрело спустя двадцать лет. Чайлдфри в России появились позже — в начале двухтысячных, в виде виртуального сообщества, члены которого амбициозно, даже агрессивно, заявляли о себе и своей идеологии. К чайлдфри не относили одиноких мужчин и женщин, которые не хотят детей вне брака; а также супружеские пары, не имеющие детей по независящим от них причинам (медицинские показания, бесплодие и пр.).

Предполагается, что женщина стремится к материнству инстинктивно. Такова её природная сущность. Но были и есть женщины, которые отказываются от этой роли, не желая в принципе её осуществлять, ни при каких обстоятельствах. Сама мысль о ребёнке наводит на них грусть и тоску, они воспринимают родительство как тягость, своеобразное принуждение со стороны общества. Если верить общедоступным данным, то у семи процентов женщин отсутствует материнский инстинкт.

— Надо же! — еле слышно пробормотала я и с жадностью продолжила читать статьи.

Интересно было узнать, что «не хотеть детей» и «откладывать деторождение» — не одно и то же. Эти явления имеют много общего, но ещё больше — отличного. «Нехотение» детей означает нежелание женщины быть матерью, а «откладывание деторождения» — нежелание рожать ребенка в данный период времени при конкретных обстоятельствах.

На страницах Демоскопа я обнаружила весьма интересные заметки по типологии чайлдфри. Выяснила, что первоначально ученые выделили два типа чайлдфри. Первый тип — те, кто испытывает отвращение к процессу рождения детей и к детям вообще. Это так называемые «реджекторы». Второй тип — те, кто дорожит свободой, предпочитает беззаботный бездетный образ жизни (так называемые «аффексьонадо»). Позже аналитики выделили ещё два типа чайлдфри. Во-первых, это — те, кто с юности или с начала полового сожительства пользуются средствами контрацепции, изначально не отказываются от идеи деторождения, но вскоре временное «потом» переходит в «никогда» («постоянные откладыватели»). И, во-вторых, те, для которых характерны периодические приступы желания детей, но впоследствии расставляются приоритеты и они всё же принимают решение быть истинным чайлдфри («волнообразные отказники»).

— Итак, — произнесла я вслух. — Получается, что те, кто не хочет детей, относится к «реджекторам» или «аффексьонадо», а те, кто откладывает по тем или иным причинам рождение ребенка — «постоянные откладыватели» или «волнообразные отказники».

Внутреннее чувство подсказывало, что я не отношусь ни к типу «реджекторов», ни к типу «аффексьонадо», т.е. к тем, кто не хочет детей в принципе. Но, на всякий случай, решила себя проверить.

Где-то слышала или прочитала, что узнать о своих желаниях и потребностях помогает простой сеанс: в полной тишине, закрыв глаза, нужно представить конкретную ситуацию, а те чувства, которые испытываешь в этот момент, помогают понять положительное или отрицательное отношение к предполагаемой реальности. То есть я должна была в соответствующей обстановке представить себя матерью настолько детально, насколько позволяет фантазия, и запомнить ощущения, чтобы понять, хочу ли я ребенка на самом деле. И я представила.

Сначала в голове возникали картинки улюлюканья с младенцем, его улыбка, первые шаги. Потом — как я с мужем прогуливаюсь по парку с коляской, в которой дремлет дочка (почему-то представляла именно девочку), как мы с уже трехлетней дочкой бегаем по лугу и ловим сачком бабочек, затем — учим алфавит, делаем уроки. Всё это и многое другое сопровождалось добром, радостью, удовольствием, безмятежностью. Мне нравилось это чувство, на душе становилось тепло и светло. Какие могут быть сомнения? Ответ на поставленный вопрос очевиден.

Открыла глаза. Эйфория от предвкушаемого счастья прошла. «Нет, — подумала я, — недостаточно представлять картины, которые всякого будут воодушевлять. Ведь дети — это не только приятные заботы. Кроме того, сама беременность сопровождается определенными неудобствами, лишениями, переживаниями».

Я решила повторить сеанс, но уже несколько иначе. Сначала — будто узнала о беременности и рассказала супругу. Потом — токсикоз, усталость, отеки, роды, пелёнки, бессонные ночи… Всё это мысленно разбавляла теми образами, которые представлялись ранее — улюлюканье, первые шаги, и пр. Ничего, ничего не изменилось в ощущениях. Они также были теплы и светлы. Конечно, в глубине души я осознавала, что мои представления о беременности и материнстве только представления, ведь нельзя понять состояние, в котором никогда не пребывал. Но мне моих представлений, где-то преуменьшенных, а где-то преувеличенных было достаточно.

— Всё же я хочу ребёнка! — заключила я и осталась довольной результатом проведенного сеанса.

Я не относилась к той категории людей, которым для совершения определенного действия достаточно осознания своих истинных желаний. Поэтому я не побежала к супругу с криками: «Хочу ребёнка!». Меня радовало уже то, что мне не чуждо само желание как таковое. «Пусть эта мысль вызревает, как семя, брошенное в почву» — такую установку я дала себе, полагая, что станет легче. Стало, но ненадолго. Прошло около часа и чувство спокойствия покинуло меня. «Если я хочу ребёнка, почему же медлю в исполнении желаемого, в чём причина?» — крутился вопрос в моей голове. И я продолжила заочное знакомство с сообществом чайлдфри.

Два с половиной часа пролетели незаметно. Причин откладывания или отказа от рождения детей оказалось предостаточно. Я негодовала от противоречивости чувств. С одной стороны, вся та новая для меня информация показалась такой глупостью, ничем необоснованной мнительностью части рода человеческого. С другой стороны, закралась мысль о сложности вопроса и тихое, но всегда действенное её продолжение: «что-то в этом есть». Можно как угодно оценивать мнения людей, отказавшихся от деторождения или откладывающие его по той или иной причине, но нельзя не признать, что для этой части населения, пусть и меньшей — те страхи, на которые они ссылаются — вполне реальны. И это — факт, который следует, как минимум, принять.

Жизнь каждого человека индивидуальна, это во многом объясняет неодинаковость причин его поведения. Из всего списка оснований откладывания рождения детей ближе всего мне показалась та, которая связана с карьерой. И это неудивительно, поскольку моя жизнь лет с двадцати была посвящена идее о реализации себя на профессиональном поприще.

В современное время многие женщины стремятся построить карьеру, ну, или хотя бы занять достойное место в профессиональной среде. Женщин-карьеристок становится всё больше и больше, чему я до сих пор тихо радуюсь, ибо с увеличением числа представительниц физически слабого пола, занятых профессиональным ростом, становится слабее и давление общества, которое всё ещё видит в нас, женщинах, прежде всего исполнительниц традиционных ролей. При всей социальной важности таких сфер жизнедеятельности как домашнее хозяйство и воспитание детей, я считала жизнь за пределами дома не менее значимой, да ещё и интересной. Более того, когда в семье работают и муж, и жена материально легче, а если есть ребёнок, то, конечно, у обеспеченных родителей больше возможностей для воспитания и развития чада.

Работу чаще всего хочется хорошую, приносящую не только деньги, но и психологическое удовлетворение. А чтобы такая работа была, нужно учиться, потом ещё учиться, потом работать и учиться… В общем, должно пройти немало времени. Вот и получается, что пока женщины то учатся, то ищут себя в профессии, то усваивают и совершенствуют знания, навыки и умения, деторождение откладывается на неопределённый срок. Конечно, эти рассуждения не абсолютны и касаются не всех, а только какой-то части женщин, к которым, судя по всему, относилась я. Мои убеждения были однозначны — «стать на ноги, а потом — дети». Иное мне казалось безрассудным.

В процессе размышлений вспомнилась моя замечательная подруга — Виолетта. Она рано вышла замуж и родила двоих детей, после занималась их воспитанием, пока её супруг с переменным успехом зарабатывал на жизнь.

В один из тёплых весенних дней мы встретились с Виолеттой пообедать. Её дети уже выросли, поэтому появилось время не только ходить на подобные встречи, но и задумываться о дальнейшей жизни. Мысли о растущих материальных проблемах тревожили подругу и днём, и ночью. Замужество, рождение детей, а затем поглощение в их воспитание лишили Виолетту возможности получить высшее образование, и, соответственно, найти хорошую работу.

За круглым столиком кафе сидели две молодые женщины: я и подруга. Каждая из нас в жизни достигла собственных успехов. Я имела высшее образование, ученую степень, работу, а подруга — дочь и сына. С удовольствием вкусив куриную лапшу, показавшейся нам какой-то особенной после непродолжительной прогулки по свежему воздуху, мы принялись обсуждать наши дела. Официант к тому времени принёс по чашечке кофе и чайник с зелёным чаем. Бесспорно, эти напитки способствуют дружеской беседе.

— Вот ты — молодец, — Виолетта начала меня нахваливать. — И образование, и работа, и самостоятельность. Стремишься к чему-то, постоянно какие-то идеи у тебя. Ребёнка бы только родить… Кстати, о птичках…

— Хм.

Я не готова была говорить на эту тему. И вовсе не потому, что не доверяла подруге. Просто не знала, как сформулировать мысли так, чтобы, скажем прямо, быть правильно понятой. Но поскольку на подготовку времени не было, я заявила первое, что пришло на ум:

— С одной стороны, уже хочется понянчить малыша, с другой стороны, столько дел не переделанных.

— Но разве могут «не переделанные дела» останавливать женщину перед собственным счастьем? — Виолетта с недоумением посмотрела на меня.

— Меня же останавливают… — Ответила я без колебаний и с осторожностью глянула на Виолетту, будто боялась, что она усомнится в моих словах.

— Знаешь, ты права, — после недолгого раздумья продолжила подруга, облегчив тем самым мне участь. — Профессиональные достижения очень важны в наше время. Ведь только на себя и свои финансовые возможности можно рассчитывать, воспитывая ребёночка. По своей ситуации знаю, что никому, кроме родителей, условно говоря, наши дети не нужны. Рассчитывать на поддержку государства не приходится. Вспомни, какие в нашей стране унизительные размеры социальных выплат по беременности, родам, уходу за ребёнком! Защищенности нет никакой. Моя знакомая, вроде бы и работает, а уйти в декрет как положено, по закону, не может. Ей намекнули, что работу надолго бросать нельзя, мол «кто, дорогуша, вместо тебя будет работать?». Вот и вынуждена она выходить на работу, не успев соскочить с родильного кресла. С детсадами у нас тоже вечная проблема: то их нет, то дорого, то воспитатели оставляют желать лучшего… Вообще, странная ситуация, роди ребёнка, исполни свой долг перед обществом, как любят у нас говорить умники и именитые политики, и… сам решай свои проблемы. Так можно продолжать до бесконечности.

— Вот то-то и оно! — единственное, что пришло мне в голову ответить, хотя внутри уже тогда было чувство, что всё сложнее и запутаннее.

Виолетта вздохнула и продолжила:

— Как хорошо, что я родила в том возрасте, когда не задумываешься об этих проблемах. Была бы взрослее, не уверена, что решилась бы на этот ответственный шаг. Помню, влюбилась, пелена на очи и все дела. Когда меня спрашивали, как же дальше жить будете, я парировала: «Как в сказке!». Беременность и роды перенесла очень легко. С другой стороны, видишь, у молодых родителей — другие проблемы. В моей ситуации радует то, что я смогла подарить любовь и ласку детям в том возрасте, когда она им особенно нужна.

— Много причин для негодования! — возмутилась я, хоть и в спокойной манере. — Вообще, странная ситуация получается! Я откладывала с рождением ребенка, занимаясь карьерой, планируя достойно воспитывать и содержать его, но столкнулась с тем, что теперь не могу остановиться… — Я мысленно запнулась и, взглянув на Виолетту, продолжила. — Ты же — отдала предпочтение раннему материнству, но теперь сталкиваешься с бытовыми проблемами.

Некоторое время мы сидели молча и глядели друг на друга, будто сговорившись. Не могу без улыбки вспоминать выражение наших лиц: брови слегка приподняты, глаза чуть выпучены, ни капли интеллекта. Время будто остановилось. Мы, что называется, «зависли».