Мысли ненастоящей петербурженки

Первая встреча с городом

Утренний город встретил меня туманом. Он был такой плотный, что не было видно вытянутой руки. Стоя на Стрелке Васильевского острова, я любовалась видом: туман, расстилающийся над тихой Невой, багровый рассвет, чайки, кружащие над рекой. Эту красоту было бы сложно заметить из машины или трамвая, тем более из вагона метро, в которых мы проводим перерывы между квартирой, работой, кафе и выставками.

Серые тени заполняют утренние улицы. Движение статично и четко: вперед, перпендикулярные повороты направо или налево, взгляд на светящихся человечков, вновь движение вперед по прямой — и так до пункта назначения. Торопятся, не замечают окружающего мира. Им непросто выйти из потока, остановиться на минуту, посмотреть на рассвет, подумать о том, как прекрасна природа, создавшая всех нас. Казалось бы, это так просто, но не каждый может позволить себе потратить минуту на то, что в дальнейшем не принесет материальной выгоды. Они идут все быстрее и быстрее, чтобы успеть занять своё «важное» место на работе.

Все мы ведём слишком быстрый темп жизни, забывая проживать её так, как мечтали в детстве. Где-то в глубине души каждый из нас мечтает, найти место, в котором захочет остановиться и начать жить по-новому. Жить не ради работы, а ради Жизни как понятия длительного пребывания в прекрасном мире, полном неизведанного и интересного.

Только в Петербурге — культурном сердце России, я позволила себе остановиться и почувствовать настоящее: холодный ветер, взмах крыльев чаек, шум разбивающихся волн, молекулы воды, поднимающиеся вверх, к облакам. Жизнь развивалась в своем времени. Моё время текло в привычном русле — прошел час с момента прибытия на стрелку острова.

Старинные постройки переносили далеко в прошлое, погружали в атмосферу таинственной сказки, финал которой останется загадкой. «Город полон тайн», «Ты ещё нас узнаешь», — шептали здания, сохранившие культуру прошлых поколений.

В моей голове родилась светлая картина маленькой питерской квартирки с высокими окнами, большим подоконником, на котором лежит стопка книг, и я, укутанная в плед с кружкой чая в руке. Картина изменилась: появились серые тона, пейзаж за окном сменился на улицы родного города. И как серый город с удручающими перспективами на будущее может сосуществовать в одном мире с петербургскими постройками? Но это дом, его нельзя осуждать.

Дом — это не просто место прописки или фактического проживания. Формально это может быть таковым, но ментально это место, где отдыхает душа. Для кого-то это квартира в центре города, для кого-то палатка на окраине леса. Дом — это волшебное место, в котором все проблемы исчезают сами собой. Дома тебя окружают люди, которым ты важен чуть больше, чем кто-либо другой на свете, или тебя окружает привычный интерьер, который важен тебе чуть больше, чем какой-либо другой на свете. Дом — это прекрасное место, которое создает внутренний покой, ведь его так не хватает нашей жизни. В мою голову пробралась мысль, будто мой Дом — Петербург, а то место, где я жила, вовсе не Дом, а просто крыша над головой. «Это невежливо по отношению к родным. Они ждут твоего скорейшего возвращения» — внутренний голос прервал ассоциативный ряд, — «ты и так позволила лишнее — уехала, никого не предупредив.» Голос прав. Но это первый шаг в действительно самостоятельную жизнь, о которой грезит каждый ребёнок и которой боится каждый третий подросток.

Скромная вывеска сувенирного магазинчика притянула мой взгляд. В таких маленьких уютных заведениях всегда найдется мелочь, что западет в душу. Вот она. Прячется в углу за полкой с декоративными тарелками. Набор акварельных открыток. На них были изображены знаменитые красивые места города на Неве. Как ни странно, картины были наполнены солнцем, а не дождём, который являлся частым гостем этих мест. Только на одной из двенадцати открыток было пасмурно, но и на этой маленькой картине не было грусти и безмерного одиночества, с которым ассоциируется Санкт-Петербург у многих людей. Решение о покупке набора было безоговорочным, как и решение разослать пару открыток родным и друзьям. Это покажет им, что я смогла вырваться из умирающего города хотя бы на пару дней. Я оставила себе большую часть открыток, чтобы следовать им, так можно сэкономить на гидах и увидеть почти все достопримечательности.

Открытки были отправлены в одном из отделений почты. Женщина за кассой посмотрела на меня так, будто отправление открыток не только прошлый век, но и незаконно.

Солнце было в зените. Я сняла номер в маленьком отеле, по уровню обслуживания похожим на хостел. Мне не нужны были особые удобства. Под парадным словом «номер» подразумевались две комнатки: спальня-гостиная и ванная. В гостиной были самые необходимые вещи: мебель и пейзаж Санкт-Петербурга. Не наличие нужного количества полотенец в ванной было неприятно. Эту оплошность отеля скрашивал вид на маленький дворик, который давал мне надежды на то, что моё пребывание в этом городе не напрасно. Вообще, все в этом мире не напрасно и идет своим чередом.

Душ, перекус энергетическим батончиком, который, судя по рекламе, должен был наполнить меня силой и энергией, словно я аккумулятор, сборы в портфельчик необходимой электроники, денег, документов, ключей от номера, альбома и пенала с канцелярией — этот набор вещей стал базовым для меня во время прогулок.

На улице опустились чернеющие облака, но я надеялась запечатлеть Питер на листах моего альбома или в памяти. В наушниках «Andantino» Хачатуряна. В неровном строю бреду к ближайшей станции метро. Фиолетовая ветка. Море людей и все такие разные, что взгляд непроизвольно останавливается на фиолетовых волосах, длинной серой накидке, черных кожаных перчатках, белых кроссовках, обычной серой футболке, длинном зонтике с золотой рукояткой-опорой, проколотых в нескольких местах ушах, переливающемся разными цветами портфеле. Их владельцы такие разные, но всех объединяет одно — желание показать себя. Я ощущала себя серой тенью в обычной одежде, но внутри меня было необычное наполнение, которое ещё предстояло показать всему миру.

Станция Адмиралтейская. Поток двинулся к выходу. Парень в черной кепке с логотипом какой-то фирмы с опаской оглянулся на охрану, приблизился к черному портфелю, ловкие движения рук, темный маленький предмет переместился из портфеля в карман черной кепки. Наверное, он ухмыльнулся, сменил ряд, прибавил шаг и затерялся в толпе. Большой город, а потребности низкие.

На улице проверила свою сумку и отправилась на Сенатскую площадь через Александровский сад. У памятника Петру I остановилась, чтобы сделать зарисовки. Черное небо почти дотрагивалось до головы Медного всадника. Река начинала беспокоиться. Холод. Ветер. Дрожь по телу. Надела кофту и укрылась в капюшон. Памятник стал появляться на бумаге штрих за штрихом. Он видел многое. Сегодня вокруг него гуляют люди, а столетиями раньше на этом месте начиналось восстание. Начался дождь. Мне пришлось бежать до следующего пункта назначения под зонтом.

К 4-той линии Васильевского острова через Благовещенский мост. Скорее. Но на мосту меня заинтересовала фигура девушки. Что-то в ней было. Она смотрела на Неву так-то особенно. Она прощалась с рекой. Дождь скрывал её слезы, но опухшие глаза нельзя было скрыть. Невозможно было остаться равнодушной и пройти мимо. Мой зонт покрыл голову девушки.

— Говорят, так можно простудиться.

Девушка смотрела на меня стеклянными глазами. Боль и страдания — все, что скрывали её темные, как ночь, глаза.

— Люди много чего говорят.

— Да, вы правы. Знаете, я тут впервые, мне бы поговорить с кем-нибудь.

Незнакомка оглянулась. Людей не было, только машины.

— Не лучший выбор, но единственный. Хоть кому-то понадоблюсь — говорите.

— Знаете, я тут думала о том, что нужно жить моментом. Мой пример: уехала непонятно куда, и не думаю о том, что будет завтра, через неделю, как эта поездка могла бы отразиться на моей жизни в целом. Не думаю ни о чем, что могло бы испортить мне пребывание в столь прекрасном месте. Только здесь и сейчас; только я и Петербург. Это может показаться крайне инфантильным, но порой нужно убежать от всего и остаться наедине с собой, чтобы лучше узнать себя и окружающий мир, ведь он так быстро меняется. Вы как считаете?

— Жизнь непредсказуема. Я надеялась, что уже буду на дне Невы, а тут вы со своим зонтиком, — нервно ответила брюнетка. Слезы рекой текли по её щекам. Она была беззащитна, слаба и зла.

— Мы не знаем, к чему приведет нас судьба. Может, нам суждено было встретиться… Значит, мое путешествие, этот дождь были запланированы для вас. А я боялась не понять, как поездка должна была повлиять на меня. Боялась, что просто не замечу этого события. Боялась не увидеть главного, не понять знаков, которые нам преподносит судьба, а ведь они окружают нас повсюду. Наверное, в глубине души, мы все этого боимся, просто одни принимают этот факт как должное, а другие отрицают, будто этого нужно стыдиться. И вот мы здесь.

— Знаки, знаки… Эти ваши знаки привели меня сюда! А ведь… ведь все могло быть по-другому! Я была как вы молодой и наивной. В Санкт-Петербург приехала, чтобы оказаться в сказке, точнее, сбежать от проблем… или от себя. Уже не помню, да это и не важно. Хотя, кому я вру? Себе? Опять? Я настолько ничтожна, что не хотела верить собственным глазам. Подумала, что будет красиво закончить там, где все началось. Он также подошел ко мне с зонтиков… поверила ему, а он… как все некрасиво, пошлая история. Это не полное волшебства произведение, в которое каждый готов окунуться с головой, лишь бы сбежать от реальности, полной разочарования. Это обычная история, где были он и она, а потом не осталось ничего. Мы случайно встретились несколько часов назад. Мне было трудно и неприятно смотреть в глаза этому предателю. Надменно и с насмешкой он смотрел на меня. Мне было, что ему сказать. Момент нашей встречи я прокручивала в голове сотни раз, но все заготовленные фразы и ходы событий налегке покинули мою голову. На деле глупо смеялась, вела себя так, будто ничего не чувствовала, не чувствую и не буду чувствовать. А он искал друзей и девушку, ту самую, из-за которой нас не стало! На моём фоне он вырос и морально, и физически, по крайне мере, в тот момент. Он ушел. Я почувствовала себя неловко опустошённо и мерзко. Это было самое худшее послевкусие, оставленное им. С вами такое было? Никому не пожелаю такого.

Мы простояли пару минут в молчании. Дождь закончился. Девушка успокоилась. Мы разошлись. Я направилась во двор Духов на 4-той линии Васильевского острова. Звучит устрашающе и интригующе. По слухам желание, загаданное в этом дворике, должно было обязательно исполниться.

После долгих поисков нужного двора (точный адрес нельзя раскрывать, иначе будет множество несчастий) оказалась в дворе-колодце. Четыре стены разных домов соединялись в единое прямоугольное пространство. С каждым шагом магия пространства ощущалась все больше и больше. Самое важное — загадать действительно важнейшее желание, которого просит не только разум, но и сердце. Я просила некого просветления и помощи в поисках ответов на вопросы, которые даже точно не сформировались в моей голове. В этом месте была удивительная атмосфера: каждый кирпичик домов вслушивался в немую просьбу, запоминал и передавал дальше ветру, облакам, солнцу и выше, туда, где никому из нас не удавалось бывать.

Время близилось к ночи. В голове прозвучал вопрос: «А ужинала ли я?». На него ответили поющие в животе киты. Часы показывали ровно полночь, но город скрывал это. Белые ночи. Небо было озарено светом, непривычным для этого времени суток. Ровно в два часа начали разводить мосты. Мосты, которые были созданы для соединения, на деле разъединяли. Никто не задумывался над этим с такой стороны.

Люди, окружавшие меня, с восхищением наблюдали за поднимающимися над водой металлическими конструкциями. Конечно, многие фотографировали, и я не исключение. Такой момент стоило запечатлеть. Пройдут года, я буду сидеть в кресле, попивать сладкий чай с мятой, пролистывать альбом и вспоминать времена давно ушедшей молодости. Останется лишь память, помогающая восстановить события прошлого по крупицам: фотографиям, заметкам, рисункам и музыке начала XXI века.

Вернувшись в свою комнатку на втором этаже, сразу же сделала пост фотографий Петербурга в соц. сети, подписывая восклицающими предложениями. Когда мои друзья делали подобные посты, я не понимала зачем. Мне всегда казалось, что они хотели показать свое превосходство, желали позлить завистников. Теперь пришло осознание, что это потребность делиться с кем-то своими позитивными эмоциями. Стоило бы поделиться ими с родными, они оставались в неведении. Но в третьем часу ночи уже было поздно этим заниматься, к тому же они увидят это в интернете, когда будут проверять ленту новостей, да и открытки должны прийти, правда, через пару дней. Всем своим нутром я ощущала, что разбиваю им сердце, однако, они сами хотели, чтобы я стала более самостоятельной и взрослой девочкой. Эта уставшая взрослая девочка рухнула на постель и пожелала себе спокойной ночи. Матрац почему-то решил, что обращались к нему, и скрипнул в ответ, желая крепкого сна и хороших сновидений.

Новый день — новые надежды

Обычно утро выходного дня начиналось в 9:15, когда сосед сверху понимал, что он глава семейства и должен что-то просверлить. В это время его сын вспоминал, что не зря получил музыкальное образование и начинал подыгрывать отцу на фортепиано. Все это комментировал женский голос их вечно недовольной матери. Эти звуки были действеннее будильника. Я просыпалась на работу промоутером.

В Петербурге мне удалось выспаться. Ничто меня не беспокоило — только невесомость и темнота. Благодаря этому я зарядилась энергией на весь день. Сделала мини-зарядку, умылась, показалось, что водопроводная вода берётся напрямую из Невы, ибо при максимальном повороте крана в сторону горячей воды, температура жидкости незначительно увеличивалась. Собрала портфель и пошла на первый этаж. Заварная лапша и чай стали моим завтраком. На большее бюджет не был рассчитан.

Маленькое путешествие в никуда не было запланировано. Кажется, так просто, но внутри шла Гражданская война. Революционеры прорвали оборону и взяли главный центр. Купила билеты и уехала.

После завтрака отправилась гулять по городу. На Невском, мне удалось наблюдать интересную картину: маленькая девочка упрашивала маму, чтобы та купила ей сосисок. Мать, конечно, не хотела этого делать. Она явно не понимала, зачем они понадобились дочери здесь и сейчас. «Дома много еды. Потерпи десять минут», — говорила девушка. Малышка лишь отвечала, что они нужны ей сейчас и ни минутой позже. После долгих пререканий, они вышли из магазина с пакетом, полным сосисок. Девочка сияла от счастья. Мама смотрела на неё с нескрываемым удивлением. Наверное, в её голове крутилась мысль: «И все-таки, зачем они ей понадобились?».

Эта мысль звучала и в моей голове. Нынешние дети получают всё, что их душеньке захочется. Они просто не понимают слово «нет», для них его не существует. Их молодые родители стараются, чтобы ребенок ни в чем себе не отказывал, как раньше себе отказывали они. Со временем дети привыкают, что все им преподноситься на блюдечке, начинают манипулировать чувствами родителей, заполучают очередную безделушку. Подрастая, многие детишки понимают, что пора быть самостоятельным, но они не могут жить по-другому.

Вернёмся к девочке. Это рыжеволосое счастье не собиралось есть сосиски. С серьёзным видом малышка попросила маму оторвать одну из сосисок, снять с неё оболочку и вернуть в руки. Девушка подчинилась, но по выражению её лица можно было понять, что она все же не понимает намерения дочери, но указания выполнила. Девочка подошла к маленькой собачке, которая ютилась под крышей Гостиного Двора, погладила по голове и положила сосиску около мордочки. Это вызвало у меня не просто умиление, но и некую гордость за эту девочку. Все-таки в людях ещё осталась человечность; главное, чтобы с возрастом девочку не переделало общество, и она осталась той, которая заботилась о собаке. Всё в этом мире всё основано на заботе. Если её достаточно, то человек счастлив и готов делиться этим счастьем с другими, если её недостаточно, то человек начинает ненавидеть весь мир, который так жесток к его персоне.

Город я изучала в наушнике, лишь в одном, чтобы не сильно терять связь с реальностью. Музыка — неотъемлемая часть жизни любого современного человека. На неё «подсели» многие. Скоро меломанию прировняют к болезни, а пока музыка — мой законный наркотик. С ней хорошо, некий барьер отделяет от реального мира, погружая в идеализированный мир звуков. Без неё плохо, хочется скорее укрыться ею, принять дозу спокойствия и счастья. Она — мой лучший друг, который всегда со мной, понимает меня, дополняет радостные моменты, вытаскивает из депрессии или наоборот способствует меланхолии. По тому, какая мелодия играет у человека в наушниках, можно понять его внутреннее состояние.

Присела на лавку, начала делать зарисовки прохожих, подписывая первое впечатление о них парой слов. Мой альбом был наполнен такими «знакомыми». Рассматривала незнакомых, старалась увидеть их душу. Замечая детали, лучше понимаешь человека, именно это и нужно переносить на бумагу — детали, показывающие внутренний мир человека, а не внешний вид.