Бесплатный фрагмент - Моё новое тело

Пролог

Что бы вы сделали, если бы узнали, что у вас рак лёгких? Лично я на нервах прикурил очередную сигарету. Всего несколько лет назад я жил, ни в чём себе ни отказывая, полный уверенности в своём бессмертии. И вдруг в свои 27 получил смертельный диагноз… это печально, но меня так и не тревожило моё положение. Может быть, я готов был принять свою судьбу, а может быть, просто не осознавал её полностью. Впрочем, я всегда относился ко всему спокойно, в отличии от своей жены. Она пыталась запретить мне курить, всевозможные антибиотики, курсы… Врачи уже дали срок, ничего не поможет. Но всё же, через каких-то левых знакомых она нашла для меня выход — какой-то революционный медицинский эксперимент. Они говорят, что могут излечить человека от абсолютно любых болезней с помощью клонирования. Честно говоря, я ничего не понимал, когда согласился принять участие.

И вот, с мыслями, что докуриваю свою последнюю сигарету, стоял у входа в лабораторию. Неприметное здание, с виду как обычный подъезд жилого дома — это немного настораживало, вызывало ощущение подвоха о том, какие эксперименты тут могут проводить.

У меня было ещё чуть меньше полугода — жена уговаривала меня подождать, найти другие варианты. Всё-таки они не обещают моё выздоровление, и самая вероятная причина провала — это летальный исход. Для меня же это как раз было одним из главных поводов согласиться: если уж собрался умирать — то пусть хотя бы последние минуты своей жизни я буду самостоятельно передвигаться. Мы попрощались без лишних драм, я уладил все свои дела и отправился на эксперимент.

— Здравствуйте, я к доктору Королёву, у меня назначено, — сказал я, нажав на кнопку домофона внутри подъезда.

— Виктор Лебедев? — спросила девушка на том конце провода.

— Он самый.

— Проходите, доктор уже вас ожидает.

Всего минуту назад вошёл в здание, а уже захожу в кабинет. Мало сказать, что это меня ещё больше насторожило — как человек, всю жизнь прослуживший в государственных органах, я был готов к часам бюрократии и ожидания. Неужели так мало смертельно больных в наше время? Я всё больше убеждался в том, что эти «левые знакомые» действительно левые. Неважно, терять мне нечего.

— Здравствуйте, Виктор. Присаживайтесь. У вас есть вопросы касательно нашей процедуры?

— Как я понял, вы собираетесь клонировать мои больные клетки, и потом их пересадить?

— Не совсем так. Если мы будем их клонировать, то болезнь останется и на новых клетках… — он сделал паузу, неуверенно посмотрел на меня, боясь, что я откажусь, — мы собираемся клонировать вас полностью, — конец фразы он произнёс очень быстро, на одном выдохе.

— ЧТО?! — чуть ли не с криком ответил я.

Доктор немного перевёл дыхание:

— Как я уже сказал, мы не имеем возможности заменить ваши больные клетки: в заболеваниях, подобных вашему, болезнь распространяется по всему организму по кровеносной системе. Единственный способ — это создать вам новое тело с нуля. При наличии необходимых ресурсов и образца вашей ДНК мы можем себе это позволить. Другой вопрос, наиболее сложный, в чём и заключается наше исследование — это ваше сознание, мы скопируем его на электронный носитель. Не буду скрывать, это вас убьёт, но поможет нам впоследствии создать абсолютно точную вашу копию, со всеми вашими знаниями и мыслями.

Я ошарашенно смотрел на него:

— Но… как… вы… я же…

— Сейчас попробую развеять ваши опасения, — доктор положил стальной шарик на стол, — представим, что это — атом кислорода… добавляем к нему два атома водорода, — он положил ещё два шарика рядом с первым, — получаем молекулу воды. Всё верно?

— Да.

— Отлично. А в другом месте, — он положил ещё 3 шарика на другой конец стола, — создаём то же самое… а теперь… — он резко поменял местами обе свои конструкции, — меняем их местами. Что-нибудь изменилось?

— Э… нет.

— То же самое мы будем делать с вашим телом. При точной копии вашей ДНК и вашего сознания все ваши ощущения не изменятся… теоретически.

— Теоретически?

— Видите ли, Виктор, мы проделывали опыты на животных, но от них мы не можем получить точных данных. Кроме того, я обязан вас предупредить о прочих возможных последствиях, таких как возможность передачи информации о заболевании в вашу ДНК, отклонениях в психике, возникновения…

Когда он начал перечислять, я уже смирился с предстоящей операцией:

— Остановитесь, у меня всё равно нет выбора. Я согласен.

— Отлично. Вам нужно расписаться о согласии и принятии возможного риска на себя.

Я лежал в больничном халате на операционном столе в ожидании, когда медсестра сделает укол.

— После укола вы потеряете сознание, и очнётесь уже в новом, абсолютно здоровом теле, — воодушевляюще сказал доктор Королёв.

— Теоретически, — безразлично добавил я.

— Теоретически, — согласился доктор.

Пока лежал, я заметил, что медсестра — это та же самая девушка, которая меня встретила в приёмной. Оборудование, требующее как минимум миллионное финансирование, и всего два человека персонала? Это было последнее, о чём я думал в своём старом теле. Она сделала укол, я тут же почувствовал приятное расслабление, и спокойно лежал, наблюдая, как темнеет в глазах…

— Виктор, очнитесь, — осторожно произнёс доктор.

Я медленно открыл глаза. В том же помещении, в том же халате, до сих пор в состоянии полной расслабленности. Но что-то было не так. Я чувствовал себя не лучше и не хуже, просто… по-другому. Новое тело — может быть, так и должно быть. Но тревожный взгляд Королёва говорил об обратном.

— Что-то не так?

— Ви-идите ли, про-оизошло замыкание, — немного заикаясь, ответил доктор, — дай ему зеркало, — в конце фразы он явно собрался с духом, обращаясь к своей помощнице.

Тело пока что не начало подчиняться мне, из-за чего я не смог самостоятельно взять зеркало, и его поднесли к моим глазам.

По ту сторону зеркала была… женщина.

I. Реинкарнация

Думаю, не нужно уточнять, что мне было, мягко говоря, не по себе. Меня оставили одного в операционной (или одну — вам судить, как точнее). За окном был рассвет, когда я смог самостоятельно встать с операционного стола, долго и озадаченно расхаживал по помещению, время от времени произнося разные междометия, пытаясь привыкнуть к своему новому, непривычно тонкому голосу. Пожалуй, опущу подробности изучения своего нового тела по соображениям цензуры, скажу лишь, что я не нашёл ни единого признака мужского организма, кроме, пожалуй, лысой головы. Но на моём теле вообще отсутствовала какая-либо растительность, даже бровей не было — что вполне логично, если вспомнить, что оно создано с нуля. Через какое-то время я действительно смог в совершенстве управлять своим телом, точно так же, как и до операции — судя по календарю на стене, это было около семи месяцев назад. Просто ощущал себя по-другому — помимо основных половых различий, я буквально чувствовал, что в моём организме теперь стало гораздо больше нервных окончаний. В общем, я весь день провёл в операционной, смотря в зеркале на лысую женскую голову, потихоньку успокаиваясь, а если точнее — смиряясь. В конце концов, меня предупреждали о непредсказуемых последствиях. Нужно было только поговорить с доктором — узнать подробности моего «превращения», и возможно ли вернуть всё назад.

— Я войду? — уже под вечер в дверь осторожно постучался доктор Королёв.

— Войдите, — ответил я и посмотрел на него. Больше я ничего не говорил, просто смотрел.

— Видите ли, Виктор, результат операции оказался крайне непредсказуемым…

— Я догадался.

— Как я уже сказал, произошёл технический сбой…

— Я помню, доктор. Замыкание.

— Да, всё верно. И произошло оно во время копирования вашей ДНК, что повлекло за собой небольшую потерю информации. Мы были уверены, что вы не выживите…

— Я и не выжил, я в новом теле. Забыли, доктор? — саркастично давил я.

Доктор вновь собрался с мыслями:

— За определение пола человека и прочих млекопитающих отвечают две хромосомы, а именно — X- и Y-хромосомы. В мужской ДНК содержатся они обе, а в женской — пара X-хромосом. Как раз Y-хромосома и утерялась, но после восстановления энергии она каким-то образом мутировала, создав свою копию и заполнив недостающие пробелы вашего генетического кода…

— Ух, надо же! Хромосому про… — я сглотнул и моментально успокоился, — продолжайте, доктор. Я слушаю.

— У вас в крови неполная информация о вас, но каким-то образом, судя по показаниям приборов, вы абсолютно здоровы, без каких-либо отклонений…

— Совсем без отклонений?! Серьёзно?!

— Послушайте, Виктор, мы можем это исправить, у нас сохранился образец вашей ДНК. Нужно только подождать неделю. За это время мы устраним неполадки оборудования.

— Доктор, я одного не понимаю. У вас есть образец моей ДНК, вы на основе её можете создать моё новое тело. Почему тогда вы не начали заново, а ждали, когда я очнусь, даже не будучи в этом уверенными? — я говорил в полголоса, чтобы не поддаваться наступающей агрессии.

— Видите ли, Виктор, мы можем неоднократно использовать вашу ДНК, но для того, чтобы воссоздать ваше сознание — у нас есть всего лишь одна попытка, и мы до сих пор так и не поняли, почему. Как именно шифруется информация в мозге — для нас загадка, поэтому мы можем её только копировать, ничего более. Но при полном переносе на другой носитель, биологический или электронный — информация полностью распадается. Можете считать это доказательством существования души, если хотите.

— Та-ак, понятно. Стало быть, ещё семь месяцев… — я задумчиво проговорил свой приговор, — а пока я в этом теле, вы можете сразу усыпить меня?

Доктор снова начал собираться с мыслями, готовясь сделать абсолютно ненормальное предложение:

— Видите ли, Виктор, эта неделя может стать прорывом для мировой медицины, а если согласитесь с нами сотрудничать дальше — то мы можем обеспечить вас до конца жизни так, что вы навсегда забудете о финансовых проблемах. Понимаете, вы технически не являетесь транссексуалом, так как ваша кровь содержит абсолютно женский генокод. Это революция в половой трансплантации!

— Что?! Вы мало того что хотите сделать из меня подопытную крысу, так ещё и оставить в этом теле до конца жизни?!

— Я вас понял, Виктор, успокойтесь. Через неделю произведём повторную операцию, — доктор сделал очередную паузу, после которой всё же продолжил, — видите ли, вы остаётесь мужчиной только на психологическом уровне. У вас сейчас шок, но через неделю вы, возможно, будете по-другому смотреть на вещи…

Доктор всё больше доводил меня до «точки кипения», и я уже шёл на него, тяжело дыша и с грозным видом — настолько грозным, насколько мне позволяло моё новое лицо:

— У меня. Жена. Я. Старший. Лейтенант. Пехоты. Какая, по-твоему, из меня баба?! Да я натурал, в конце концов!

— Успокойтесь, успокойтесь, — доктор вытянул вперёд руки в надежде успокоить меня, — поезжайте домой. Как будет всё готово — я вам обязательно позвоню. Через неделю.

— Я не намерен неделю сходить с ума. Отправляйте меня в наркоз.

Дверь операционной открылась, и в помещение вошла моя жена:

— Тебе так сложно подождать неделю?

— Дашка… — счастливо произнёс я, моментально забыв о своей проблеме, — иди сюда, красавица.

Я подошёл к ней и крепко обнял. Даже сейчас, когда я был… «нетранссексуалом»… она всё равно была безумно рада меня видеть, как, впрочем, и я её. Чувства нисколько не изменились. В этот момент я даже позволил себе думать, что эта неделя может стать хорошей проверкой отношений. Мне было всё равно, что вокруг нас происходит — я просто хотел быть с этой девушкой, как и два года назад, когда мы только познакомились.

— Ну всё, отцепись от меня, люди не то подумают, — она мило улыбнулась, — я знаю, что это ты, и не важно, как ты выглядишь. Я ждала тебя больше полугода, а доктор делает всё, что может — я знаю это, каждую неделю сюда приезжала. Поехали лучше домой.

— Всё, что угодно. Ради тебя и хромосомы не жалко.

— Так, с этим осторожнее. Внешне ты мне раньше всё-таки больше нравился, — она повернулась к Королёву, — доктор, вы же позвоните, когда всё будет готово?

— Само собой. Можете идти.

Дашина одежда мне пришлась по размеру. Хотел одеть свою любимую куртку, в которой пришёл сюда, но в итоге чуть не утонул в ней — какой-то уж слишком резкий переход из одного тела в другое. Меня пугало главным образом то, что я крайне комфортно ощущал себя.

Даша хотела что-то обсудить с доктором, я даже не уточнял, что — полностью ей доверял. К тому же, хотелось подышать свежим воздухом. Удивительно, как резко меняется настроение, стоит только увидеть любимого человека. Ещё час назад я думал, что жизнь моя потеряна — но нет же, живём. Такие мелочи, как недельное пребывание в женском теле, не способны сломать русского офицера.

На входе в парковку встретились два молодых парня, которые курили возле одной из машин. Привлекли моё внимание тем, что немного косились на меня. Интересно, это просто потому, что я женщина, или из-за лысой головы?

— Ребят, у вас сигаретки не найдётся? — честное слово, не хотел этого спрашивать. Я просто хотел пообщаться, почувствовать себя «по ту сторону баррикад». Не знал, с чего начать, и этот вопрос вырвался как будто сам собой. Привычка, что поделать… моему организму уже не требовался никотин, но этот процесс настолько был доведён до автоматизма, что я даже не вспомнил о том, что уже не курю.

— И зажигалочку, пожалуйста.

Когда я прикурил сигарету, сразу запершило в горле, и лёгкие, казалось, готовы были выйти наружу, я громко закашлял. И этот противный вкус табака — моё новорождённое тело не было готово к такому испытанию. Как я раньше курил? И тем более, как я смог к этому пристраститься? Наверное, в этом и есть весь секрет — поначалу кажется, что от такого противного вкуса невозможно получить зависимость.

— Всё в порядке?

— Да… — задумчиво ответил я, на ходу придумывая продолжение, — просто потихоньку отвыкаю от курения. Приходится, как видите, — я провёл рукой по лысой голове.

У моих собеседников на лицах появилось сочувствующее выражение.

— Нормально всё, пожила своё. А вы что такие кислые? — я улыбнулся в надежде развеять обстановку.

— Как же так? Молодая, красивая, а уже…

Конечно, красивая. Я целый день любовался на своё отражение в зеркале — и, честно говоря, сам бы с удовольствием себя отымел, даже не смотря на лысину. Интересно, как живут секс-меньшинства? Всё время себя хотят?

— Бывает такое, — спокойно ответил я и даже не заметил, что уже вполне свободно втягиваю в себя концентрированный яд, — мне всё равно умирать. Ещё парочку сигарет не подкинете, в помощь умирающим?

Даша подошла ко мне, когда я докуривал вторую сигарету, сидя на капоте нашей машины:

— Это что такое?

— Сигарета.

— Я поняла. Что она у тебя во рту делает?

— Это эксперимент переносимости и скорости наступления зависимости. У меня всё равно через неделю новое тело будет, это можно и подпортить чутка.

— Ну-ну, утешай себя.

Я выкинул бычок и принялся открывать водительскую дверь.

— Ты что, ещё и водить собрался? У тебя не то что прав, у тебя даже паспорта нет.

А ведь она права, как-то и не подумал…

— Да что ты, зайка? Я ТЕБЕ дверь открываю. Садитесь, мастер, я буду внимательным вашим учеником ближайшую неделю, — я сделал жест приглашения в машину.

— А ведь ты нисколько не изменился, — радостно сказала она, и мы поехали домой.

— Я не изменился, а что с остальными? Вспоминают меня? — я начал диалог после нескольких минут молчания.

— Ну, твои друзья постоянно интересуются, что с тобой.

— Ты же понимаешь, что они не должны знать о данном инциденте?

— Само собой.

— А ещё кто?

Она немного помолчала, подбирая слова:

— Ну, Звонарёв несколько раз заходил…

— ЧТО?!

— Ну не сердись, он просто заходил, интересовался твоим положением. Он отчитывается за тебя всё-таки.

— Это понятно. Но почему именно он?

— Я не хотела тебе сразу говорить, чтобы ты не отказался от эксперимента…

— Так-так, продолжай.

— Это он мне рассказал о нём.

Дело набрало очень интересный оборот. Я ведь действительно отказался бы от опыта, если бы знал, по чьей наводке я в нём участвовал. Майор Звонарёв, помимо того, что командир моего батальона — очень мерзкий тип. Возможно, у меня такие впечатления о нём сложились со временем из-за того, что он заглядывался на мою жену. Я видел, каким взглядом он на неё смотрит, но каких-то конкретных действий с его стороны ещё не было, насколько я знаю. Он только пытался выставить меня конченым кретином, как бы намекая на то, что я ей такой на хрен не нужен. Он мог бы меня послать служить куда-нибудь на Камчатку, или найти причину уволить меня из Вооружённых Сил… но всегда понимал, какая может быть реакция у моей жены, поэтому сохраняет с ней дружеские отношения. Но не со мной.

— Конечно! Может, это даже он устроил моё волшебное превращение.

— Не говори глупостей.

— Ладно, забыли. Я по-прежнему тебе во всём верю, но всё-таки хочу как-нибудь с ним встретиться, в этом обличии, чтоб он не знал, кто я на самом деле. Может быть, я действительно накручиваю себе, и он не так уж и плох.

Далее всю дорогу до дома мы молчали, изредка обмениваясь ничего не значащими фразами. Я всё время думал о своём неловком положении, которое нужно как-то пережить, задумчиво глядя в окно и нервно стуча пальцами по раме. Со мной всё понятно — в отличие от жены, я только с утра узнал о результате эксперимента, да и к тому же испытываю его на собственной шкуре, буквально. Но и у неё тоже был мрачный пустой взгляд, хотя с её точки зрения мы не виделись семь месяцев. Наверное, вся эта радость от встречи — не более, чем примитивная показуха, что очень похоже на неё — она всегда таким образом поддерживает мой дух. Если бы она вдруг внезапно стала мужиком, я бы уже готовил план побега. Она же, наоборот — настояла на том, чтобы я пока что побыл с ней, пусть и в таком виде. Из-за этого я напрочь отсекал мысль о том, что у неё что-то было со Звонарёвым, и даже не думал об этом. Да, стал женщиной, но всё равно никак не могу их понять…

II. Жизнь с другого ракурса

Утром я проснулся в своей кровати в обнимку с женой, откуда не хотел уходить, просто смотря на то, как она спит. Думал о том, что когда она проснётся — мы вместе посмеёмся над нелепым сном о том, как я пытался вылечиться от рака лёгких. Я доживаю свои последние дни, сегодня надо идти в лабораторию, чтобы принять участие в каком-то непонятном эксперименте…

Эксперимент! Я чуть не закричал, когда посмотрел на свою руку и понял, что это был вовсе не сон. Это всё на самом деле происходит со мной сейчас! Хотя возможно, та часть, где я от безысходности хотел застрелиться, и в нерешительности то засовывал пистолет себе в рот, то вынимал его — действительно была сном, к тому же, про который Зигмунд Фрейд наверняка сказал бы что-нибудь интересное…

— Витя, ложись обратно. Ты вчера ещё должен был привыкнуть — раздался сонный голос из-под одеяла после того, как я резко вскочил с кровати.

— Ничего, что ты с бабой ночь провела?

Она открыла глаза, сделала громкий выдох, и через несколько мгновений раздумий всё-таки ответила:

— Ничего. Я сплю.

Ну и как тут не курить? Уж лучше действительно сдохнуть от рака лёгких, чем проходить через всё это. По крайней мере, за пока что короткий срок пребывания в данном организме я понял одно: курение — потребность больше психологическая, чем физиологическая, со временем закладывающаяся чуть ли не на уровне подсознания. Мне нужно было пятнадцать лет курить и сменить пол, чтобы понять это.

Я сидел на подоконнике, в одной руке держа сигарету, в другой — кружку кофе, когда она вошла на кухню:

— Ну и чего грустим, лысая?

— Это типа шутка такая?

— Сейчас покажу тебе, сколько плюсов. Надо только тебе хотя бы брови нарисовать, и пойдём гулять как подружки.

Рисовать брови… куда катится моя жизнь? Всегда ненавидел эту привычку некоторых женщин — сначала выщипывать их, чтоб потом нарисовать. Неужели им кажется, что этот рисунок выглядит лучше, чем настоящие брови? Но в моём случае всё понятно: нужны не только брови, но и даже… парик? Мне и самому не очень хотелось походить на Агента-47 в юбке.

— Шопинг? — хотел спросить спокойно, но почему-то это слово прозвучало с долей наезда.

— Молодец, что подсказал. Далеко пойдёшь!

— Я влип…

Перед тем, как выйти на улицу, меня ждала долгая и мучительная процедура, ведущая к тому, чтобы я больше был похож на среднестатистическую женщину, чем на лысого гопника-трансвестита. Не знаю, бывают такие люди или нет — но в домашней одежде я выглядел именно так.

Как же это всё вымораживает — у женщин и так слишком много гормонов, которые позволяют им хорошо выглядеть. Но нет же, всё равно нужно всё больше и больше себя модернизировать. Наверное, с полчаса мы только лишь красили мне губы и рисовали брови — как они вообще этим каждый день занимаются, да ещё и в одиночестве? Ужас. Я бы, конечно, прям так, в трениках вышел бы на улицу. Но для Даши это, видимо, развлечение — что ж, мне всё равно пока что нечего делать, могу для разнообразия и побыть немного клоуном транссексуального жанра. Таким образом, эксперимент по созданию нового тела зашёл ещё дальше — я уже действительно готов был всю эту неделю выглядеть как настоящая леди… или как ляди…

— Больше не будешь меня торопить, когда я собираюсь, — сказала Даша, когда мы уже шли по улице.

— Ты уверена? — с ухмылкой ответил я, — теперь буду делать это ещё настойчивее.

— Тогда в следующий раз на каблуках выйдешь.

— Как ты вообще представляешь себе лысую тёлку на каблуках? Может, ещё и в вечернем платье?

— Лысость сегодня исправим. А пока капюшон надень. И перестань плеваться, ты же леди.

— Вы свой кнут забыли, товарищ надзиратель.

Мы долго шли по улице, продолжая данный разговор. Конечно, между нами всё ещё продолжалась магия, но никто из прохожих не посмотрел на нас подозрительно, обвиняя в принадлежности к сексуальным меньшинствам. Наоборот, мы ловили восхищённые взгляды. А порой я даже чувствовал мужское вожделение откуда-то со стороны, со мной даже один раз попытались познакомиться. Со мной, а не с ней! Я так и не понял, что руководило этим парнем — скрытый гомосексуализм или кольцо на пальце моей жены, но ей я самодовольно сказал, что просто из нас двоих я — красивая подружка.

— Эх, красивая подружка, жалко, что ты всего неделю будешь в этом теле.

— Пока меня не было, ты переметнулась в другую команду? — я ехидно посмотрел на неё.

— Твоё тело вряд ли познает все прелести женской жизни. Месячные, эпиляция…

— Мастурбация, — перебил я её, — не продолжай, не хочу знать. Больше ни слова!

День был, мягко говоря, изнурительным — даже на курсе молодого бойца я так не выматывался, как на хождении по магазинам в женском теле.

Ладно, не буду лукавить — под конец дня мне даже начало нравиться такое времяпровождение. Закончился этот день в нашем любимом баре, куда я побаивался заходить во избежание неожиданных встреч.

— Даша! — со стороны вдруг донёсся очень знакомый крик.

— Твою мать, — я еле слышно шепнул себе под нос.

Крик принадлежал Андрею, моему старому хорошему другу. Я, конечно, рад был его видеть, но сейчас он застал меня врасплох.

— Давно не виделись, — начал разговор Андрей, — кто эта красавица?

— Это… — запнулась она, — моя подруга… из…

— Самары, — я взял на себя ответственность, пытаясь изменить интонацию голоса, чтобы не вызывать подозрения, — отдыхали вместе как-то раз, приехала навестить на неделю.

— И как же зовут?

— Неприлично спрашивать у дамы имя, сперва не представившись.

— Простите за мои манеры, сражён вашей красотой. Андрей.

— Вика.

И он туда же. Мне даже интересно, какая бы у него была реакция, если бы после ещё нескольких последующих комплиментов он узнал бы, как мы с ним меньше года назад обсуждали именно такие уличные знакомства, упиваясь в хлам. Но я решил не испытывать судьбу:

— Вам, наверное, есть о чём поговорить.

На этой ноте я подошёл к стойке, заказал коктейль и наблюдал за их общением. Всё это время боялся, что Даша выдаст меня: у неё всегда всё на лице написано. Но, судя по всему, мне повезло. Они минут десять разговаривали, после чего разошлись.

— Ви… Вика! — она позвала меня.

Всё-таки я правильно сделал, что не стал придумывать новое имя. Я поднял руку, она подошла и села рядом со мной:

— А ты ему понравилась, — еле сдерживая смех, сказала она.

— Неудивительно, ему все нравятся. Странно, что не подходит ко мне.

— Просил у меня твой телефон. Я сказала, что ты занята.

— Теперь это для него помеха? — усмехнулся я, — да уж, многое изменилось.

Она с ехидным любопытством посмотрела на меня. Я сразу понял, что означает этот взгляд:

— Нет! Только не это!

— Так не хочешь видеть своих друзей? Они завтра к нам в гости придут.

Я залпом выпил остатки коктейля.

— Да уж, беда не приходит одна, — я обречённо вздохнул и повернулся к бармену, — сделай ещё один.

III. Новый старый друг