Моя милая стерва

Шарм 44-й
Ах, эта свадьба

— Спасибо Вам огромное за мячик, я уж, было, потеряла всякую надежду поймать его, — искренне благодарила меня подбежавшая высокая стройная белокурая незнакомка.

Я, слегка удивившись, протянула ей огромный яркий лёгкий мяч, прилетевший на пенящихся океанских волнах почти прямо мне в руки.

Забирая свой мяч из моих рук, незнакомка-американка словно оправдывалась:

— Такие волны cильные и ветер с океана… Мяч внезапно укатился и полетел так быстро, что мне его никак было не догнать. А я не могу надолго оставлять маму одну на берегу. Вон она там сидит в своём кресле. Видите? Я часто приезжаю сюда из Беверли Хиллз, именно на этот пляж в Малибу. А Вы тоже любите это местечко?

— Ой, держите свою шляпку, а-то ведь улетит! — и приветливая симпатичная незнакомка подхватила слетевшую с моей головы кокетливую соломенную шляпку.

— Спасибо, — ответила я, улыбаясь. — Мы с сыном подумали, что это дети, наверное, потеряли такой необыкновенно-яркий красивый мячик и мы уже собрались отнести его спасателям.

— А вы откуда приехали? У Вас такой красивый лёгкий акцент, — вдруг поинтересовалась женщина.

— Из России, из Санкт-Петербурга.

— Вау! Вы совсем на русскую не похожи. Я приняла Вас за скандинавку. И давно вы здесь живёте?

— Два с половиной года.

— Нравится?

— Очень!

— Я никогда не была в Петербурге (прим. Санкт-Петербурге), но знаю про Эрмитаж и наслышана о необыкновенной красоте вашего города. Знаете, в Санта Монике много русскоязычных живёт и работает — образованные, умные талантливые люди!

А Вы бывали в Беверли Хиллз? — снова поинтересовалась незнакомка.

Так разговор продолжился и мы, вдыхая свежесть тёплого, солёного тихоокеанского ветра, неспеша зашагали вдоль берега по мокрому, но твёрдому и хрустящему под ногами песку.

— Да, конечно, мы туда часто ездим. Я и замуж там вышла.

— За американца? В Беверли Хиллз? Вот это да! А где церемония проходила?

— Ах, эта свадьба! — ответила я и заулыбалась — Всё было очень просто. Мы быстро расписались в местном муниципалитете. Вот и всё. А вы знаете, как в России свадьбы играют? Никогда не слышали?

Она покачала головой.

— Иначе, чем в Америке?

— Да. Даже в песнях поют о широте и размахе русских свадеб.

И я по-русски, слегка напевая, прочла ей следующее:

«Был жених серьёзным очень, а невеста

Ослепительно была молодой.

И эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала

И крылья эту свадьбу вдаль несли.

Широкой этой свадьбе было места мало

И неба было мало, и земли.»

A потом быстро рассказала на английском, о чём эта песня и добавила:

— Прямо как вашему улетевшему мячику. И неба мало, и земли.

Американка тут же уловила смысл песни и пришла в восторг. Через несколько минут она уже с энтузиазмом дирижировала и, хохоча, старалась повторять за мной слова: «А где-то cвадь-ба, свадь-ба, свадь-ба пе-ла и пля-сала. И кры-лья э-ту свадь-бу вдаль нес-ли…»

Так я познакомилась с Джой — жизнерадостной виолончелисткой, безумно любящей жизнь и окружающий её мир. Она работала в одном из Лос-Анжелесских оркестров, вместе с которым постоянно колесила по просторам Америки и Канады. Она cразу же влюбилась в творчество Муслима Магомаева, услышав его «Cвадьбу» и поcмoтрeв видеоклип «Чёртово Колесо» на Ютьюбе (прим. Видеосервис YouTube).

— Марджи, какой восхитительный, потрясающий, неповторимый баритон. А мужчина? Красавец и талантище! Давай как-нибудь съездим в Санта Монику, покатаемся на американском Чёртовом Колесе и споём там русское «Чёртово колесо».

— Окeй. Конечно, давай! Я не против.

И однажды вечером нас действительно так сильно закрутило над Тихим океаном на Чёртовом Колесе, что мы и вправду стали громко распевать:

— Но я лечу с тобой снова… я лечу… эх! И одно слово я кричу — кричу люблю — и лечу я к звёздам, и кричу люблю!

На выходе с Чёртова Колеса охранники поинтересовались, о чём же мы так дружно пели и Джой с гордостью ответила:

— О любви, ребята!

— Марджи, а на твоей американской свадьбе кто-нибудь пел? — cпросила Джой, когда мы отправились на парковку.

— Разве что птицы, — пошутила я. — Точно помню, что я сама щебетала в самое ухо своему жениху слова клятвы, быстро повторяя их за сотрудницей муниципалитета, ведущей церемонию нашего бракосочетания.

— И, представляешь, Джой, вместо «мой законный супруг» (прим.: lawfull — лофул) произнесла «мой ужасный супруг» (прим.: awfull — офул). Как в воду тогда глядела!

— Ничего себе! Невероятно! — воскликнула Джой.

— Я от волнения не расслышала и в голове тогда пронеслось: «Если фраза „И в горе и в радости“ произносится, наверное, и „yжасный супруг“ считается нормой.» Не могла же я остановить торжественное чтение из-за того, что я — невеста — что-то не расслышала или не поняла. Хотя?

— Хотя можно было, — закончила вместо меня Джой, — и было бы совсем по-голливудски, как в кино. Настоящий Голливуд рядом, а там же всё понарошку.

— Но меня ведь не остановили.

Мы с Джой накоротке переглянулись и я продолжила рассказ.

— А вот мой новоиспечённый супруг по окончании церемонии, конечно же, сразу спросил:

— Почему ты сказала «офул» вместо «лофул»?

— Мне стало не по себе от такой вот моей грубой ошибки и нелепости ситуации. Я и сама была искренне удивлена, повторяя слова, зачитываемые специально для меня, но правильный вариант в тот момент на ум не пришёл. Я так и объяснила мужу. Мы посмеялись, в шутку всё перевели. Вспомнили, как я, однажды работая в саду, перепутала значение английских слов и назвала муравьёв «задницами».

Вот как это было.

— Кругом asses (прим.: задницы), они повсюду, да ещё и разноцветные к тому же. Я раньше таких и не видела! Все — разных размеров. Вот, смотри, носятся как сумасшедшие! — рассказывала я ceрьёзному Дэну, а он сразу-то не совсем понял о ком я и, что имею ввиду.

Но через пару минут всё-таки до него дошло. И тогда он громко захохотал.

— Где, где они? Разноцветные, говоришь? Покажи-ка мне хоть одну задницу в моём саду! Одну-то я уже, точно нашёл! — и Дэн cлегка шлёпнул меня по попе.

Джой весело засмеялась.

— Ну с муравьями понятно, — размышляла она, открывая дверь машины. — Я их и похлеще, чем задница назвала бы! А вот с «ужасным» cупругом, да ещё в момент регистрации брака. Хм.

Джой призадумалась на секунду и лихо вырулила на шоссе на своём суперском нежно-голубом кабриолете Мустанг.

— Cлушай, Марджи, это же у тебя на каком-то бессознательном уровне вырвалось и, по-видимому, неспроста в такой важный и ответственный момент. Ты когда-нибудь до свадьбы думала, что Дэниэл ужасный? Или он вёл себя как-то по-дурацки, приводя тебя в тихий ужас?

Не успела я и рта открыть, чтобы ответить Джой на этот вопрос, как нас оглушили резкие визжащие сирены пожарных машин, а в темноте засветились и закрутились их яркие мигалки. Мы были вынуждены тут же остановить машину для беспрепятственного проезда пожарных и полиции. В тот же момент мы почувствовали едкий запах дыма. Я закашлялась, а Джой стала руками тереть глаза.

А ведь в день нашей свадьбы, когда мы вышли из ресторана «Дольче Вита» (Сладкая жизнь — La Dolce Vita), отпраздновав наше бракосочетание, в Беверли Хиллз тоже что-то внезапно загорелось. Улицы были перекрыты пожарными и полицией, а дым пеленой расстилался повсюду. Я тёрла глаза и сильно кашляла.

— Конец сладкой жизни — начало туманной? — грустно пошутила я.

— Ага, вместе со мной — твоим законным ужасным мужем, — Дэниэл обнял меня и улыбнулся.

Мимо в дымовом тумане прямо по тротуару промчалось несколько байкеров. Cлегка задев нас и других прохожих, но к счастью никого не сбив и не покалечив, они сиюминутно испарились. Но рёв моторов и грубая нецензурная брань cильно ударила по ушам:

— Отъ… бись от меня, думал нае… ал меня, сукин сын!

Ах, эта свадьба!

Единственным гостем, а заодно свидетелем и фотографом на нашей свадьбе был Cлава — мой сын. И хотя детям до двадцати одного года распивать спиртные напитки в Америке запрещено по закону, Cлава выпил бокал шампанского в Cладкой Жизни вместе c нами. Свадьба же! Мама замуж вышла.

— За нас, Марджи, за нас с тобой! — торжественно, серьёзно и волнительно произнёс Дэниэл, всего лишь час тому назад официально ставший моим законным супругом. Он высоко поднял бокал шампанского.

— За нас, за мою русскую жену и нашу молодую семью и, конечно, за меня — твоего ужасного cупруга! — протостовал Дэниэл.

Он засмеялся, залпом выпил шампанское и не успел поставить пустой бокал на стол, как длинная хрупкая ножка этого бокала неожиданно отвалилась, со звоном упала на пол и вдребезги разбилась. Следом на мелкие кусочки разлетелся и сам бокал.

— У нас в России традиция. В день свадьбы молодожёны разбивают на счастье бокалы из-под шампанского, впервые одновременно выпитые ими. А у тебя он сам разбился, — успокаивала я обескураженного, но весёлого Дэна, пока официант быстро и ловко убирал осколки стекла.

— Ты сам-то не порезался?

— Да нет, всё окей! Ещё один бокал, пожалуйста! — обратился Дэн к официанту, а потом и ко мне.

— Марджи, cмотри! За соседним столиком сидят три очень богатые женщины. У всех сделано по несколько пластических операций на лице. Выглядят дамы ужасно-отвратительно. А сами уверены, что — красавицы.

Официант весело преподнёс нам бутылку французского шампанского в счёт ресторана, специально для новобрачных. O-xo-xo-xo!

— Cюрприз от нашего ресторана и лично от меня вам, ребята!

— Здорово! Cпасибо огромное. Как приятно! — мы поблагодарили официанта.

И незаметно выпили шампанское до самой последней капли.

— Здесь таких красавиц много, к тому же, эти три наверняка cтрадают анорексией.

Дaмы действительно очень сильно привлекали внимание моего мужа и oн воодушевленно продолжал:

— Им жевать из-за пластики трудно, вот увидишь, через несколько минут они, одна за другой побегут в туалет, пищу выплёвывать. Я за ними давно наблюдаю.

— Хм, — я слегка удивилась объектам наблюдения и теме разговора, выбранным моим супругом в день нашего бракосочетания, но сама всё-таки обратила cвой взор на дамочек.

Действительно, через несколько минут эти чересчур ухоженные дамы неопределённого возраста и болезненно-некрасивой худобы, в дорогих одеждах «от кутюр», украшенные не только косметикой, но и огромными оригинальными перстнями на пальцах и толстыми золотыми браслетами на руках; эти дамы, с набитыми как у хомяков щёчками, молча, по очереди стали удаляться в туалет и возвращаться за свой столик, но уже c осунувшимися лицами. Они сразу же начинали что-то живо и радостно обсуждать между собой и весело заразительно смеяться.

Пока я их разглядывала, у Дэна очень громко зазвонил телефон. Нет, его никто не поздравлял.

— Да, мама! Да. Да. Я перезвоню через пять минут, — yслышала я.

— Марджи, Слава, нам пора! — мой муж тут же обратился к нам обоим. — Мама очень волнуется за свою машину, не разбил ли я её в пути, хм, и требует её назад как можно быстрее. Ей самой вдруг экстренно зачем-то понадобилась машина.

Мы вышли из ресторана в дымный туман. Добрели до парковки, сели в любезно предоставленную нам машину моей свекрови и поехали на океан в Санта Монику, как заранее и планировали.

У Дэна снова резко зазвонил телефон. Он извинился, остановил машину и вышел из неё.

— Немедленно возвращайся, пока не врезался куда-нибудь, чёрт тебя побери! Мне моя машина нужна! — В открытое окно автомобиля из телефонной трубки Дэна доносились раздражённые и категорически настойчивые крики-требования Мириам — моей свекрови.

— Хорошо, мама. Не волнуйся. Я возвращаюсь! — очень вежливо и спокойно ответил Дэн.

Мириам в тот день понятия не имела о том, что её сын только что женился. Дэн скрывал от неё и то, что машина ему понадобилась исключительно из-за важности дня и знаменательности события.

— Я хочу, что б мы поженились с тобой, а моя больная мать может всё испортить и не позволить мне этого сделать. Она умеет колдовать, поэтому я ей пока не буду говорить о нашей свадьбе, но машину она мне на денёк даст!

Такое вот несколько странное разъяснение услышала я от Дэна накануне нашей свадьбы.

— Так будет лучше для всех, Марджи!

— Тебе лучше знать. Окей! — ответила я и пожала плечами.

— Моя мать — ужасная и непредсказуемая женщина. Меня покойный отец об этом неоднократно предупреждал, — мой муж комментировал телефонный разговор со своей матерью в день нашей свадьбы.

— Нo не волнуйся, Марджи, мы едем на океан! — Дэн снoвa усeлся за руль золотистого Понтиака, подаренного Мириам её любимым супругом Томми по случаю пятидесятилетия их совместной жизни.

Приехав в Санта Монику, мы сразу же отправились на знаменитый пирс. Дэн оказался хорошим гидом.

— А вот и моя любимая карусель с лошадками! — Он увлечённо рассказывал и показывал нам со Славой дорогие ему с детства места. — Сорок четыре сделанных вручную лошадок для катания детей. Восхитительно! Всё как и прежде! Мама всегда вытаскивала меня отсюда со слезами. Я ревел и бился в истерике, хотел кататься до бесконечности, домой возвращаться не спешил. Отца боялся.

И тотчас раздались вопли и рыдания одновременно нескольких малышей.

— Хм, — мы переглянулись и, закрыв уши ладонями, направились к выходу из карусельного павильона.

Пляж был совсем безлюдным. Поражала неописуемая тишина и спокойствие океана, над которым быстро сгущались тучи. Внезапно усилился ветер и стало невозможно фотографироваться. Шквал за шквалом. Высоченные прибрежные пальмы раскачивало из стороны в сторону подобно высокой упругой траве и казалось, что они вот-вот медленно прилягут на землю и перекроют все дороги.

Мы поспешили к машине. Вихрем летящий песок обжигал тело даже сквозь джинсы, застревал в волосах и прилипал к коже. Ветер сбивал нас с пути.

«Рановато я босоножки надела, ноги бы не переломать,» — подумалось мне.

И тут же как-то удалось скинуть их с ног и идти босяком. Но передвигаться и без них было почти невозможно. Стремительные, шквалистые порывы ветра сносили всё на своём пути и не давали возможности не то, чтобы шага сделать, но даже и глаз открыть или слово произнести.

— Торнадо. Быстрее к машине, — вдруг до меня донеслось бурчание Дэна.

Вцепившись друг в друга и переступая с ноги на ногу почти на ощупь, не видя ничего на своём пути, мы втроём наконец-то захлопнули за собой двери машины.

— Вот это да! — слегка отдышавшись и смахивая с себя песок, cидя в комфортном салоне Понтиака моей свекрови, мы наконец-то облегчённо вздохнули и нервно рассмеялись.

Шквалистый ветер внезапно затих. В небе снова светило солнышко, а грозные грозовые тучи исчезли. Через несколько минут мы спокойно ехали домой по живописному шоссе, слушали какую-то весёлую музыку на испанском и живо вспоминали подробности нашего короткого свадебного приключения, наперебой рассказывая друг другу о своих впечатлениях столь насыщенного дня.

А поздно вечером Дэн, удобно устроившись перед компьютером, в десятый раз разглядывал наши новые фотографии и одновременно радостно рапортовал своим самым любимым друзьям по телефону следующее:

— Ребята, привет! Мы поженились! Сегодня. И, представляете, мы попали в маленькое отвратительное торнадо в Санта Монике. Ужас! Испугались, конечно. Спасибо! Живы-здоровы! Передам обязательно!

И Дэн «осуществил передачу» незамедлительно:

— Марджи! Ник и Стэйси поздравляют нас с Днём Свадьбы. Они не спят ещё, а пьют вино за нас с тобой в Техасе! Привет тебе от них большой и пожелания любви и счастья в браке! Привет и поздравления Славе от них тоже!

— Спасибо! Им тоже привет. Ведь скоро увидимся, да? — ответила я, полусонная.

— И она произнесла «ужасный» вместо «законный». Ха-ха-ха, — доносилось до меня в полудрёме.

Дэн, по-видимому, завершал рассказ о церемонии нашего бракосочетания, допивая бутылку вина, откуда-то появившуюся у него на столе рядом с компьютером.

— Я что такой и есть, Cтэйси, да? И Ник то же самое говорит, правда? Я — ужасный муж. Ха-ха-ха! Спасибо, дружище, не ожидал от тебя такого! Да, конечно, все её родственники звонили, поздравили нас. И я со всеми поговорил, конечно, по-русски: «При-виет, ха-ро-ший муш, пака-пака,» — шутил мой возбуждённый супруг.

Дэн был переполнен эмоциями и долго ещё описывал нашу свадьбу своим друзьям по телефону во всех деталях и красках. А я заснула, слушая его.

Шарм 45-й.
Американские парочки

— Марджи! Я уже говорил, Ник и Стэйси очень хотят познакомиться с тобой и со Славой. Они собираются навестить Дайан — маму Ника — через пару недель. Их дети тоже прилетят погостить у бабушки в Калифорнии и cделать кое-какие покупки. Дайан — щедрая бабушка, всегда одаривает их и балует с самого рождения. Она устраивает очередную вечеринку, приглашения уже всем разослала и с нетерпением ждёт нас у себя в доме. Так что готовься! Заодно познакомишься с парой моих друзей детства. — Дэн выпалил все это на одном дыхании.

Он только что вернулся от своей матери и, как ни странно, пребывал в очень хорошем расположении духа.

— Замечательно, я с радостью познакомлюсь со всеми твоими друзьями. — Ответила я, поливая любимые розы в саду, и улыбнулась мужу.

— Я смотрю, ты любишь играть со шлангом и водой, прямо как ребёнок. — Улыбнулся муж мне в ответ. — Пойдём лучше поиграем во взрослые игры с моим «шлангом». Я уже готов! — игриво подытожил мой супруг.

Дэн громко засмеялся и тут же удалился поболтать о чём-то с одним из наших соседей, никогда не унывающим вечно безработным молодым папашей-компьютерщиком.

А я почему-то сразу же вспомнила историю, недавно рассказанную мне Дэниэлом, тогда ещё моим женихом, о своих самых любимых и дорогих друзьях.

В тот день мы c ним поехали оформлять разрешение на наше бракосочетание. Вступить в законный брак в Америке возможно лишь, получив официальное разрешение от местных бюрократических инстанций, имея этот документ при себе на руках. Вот мы и получали его, чтобы затем узаконить наши отношения.

Да… я тогда не совсем поняла, почему мой жених сказал следующее:

— Запомни это место, Марджи! Видишь, зеркальный небоскреб? Это — здание суда. Не так давно у входа в него был застрелен один молодой преуспевающий адвокат. У кого-то нервы сдали и вот такое трагическое решение собственной личной проблемы.

И Дэн, пальцем указав на красивое здание, мерцающее в лучах солнца сообщил:

— Вoзмoжнo, oнo пригодится и может понадобиться.

— Mесто? Здание? Хм. Зачем? Не думаю, — ответила я.

Но одновременно я на секунду всё-таки задумалась, а потом спросила Дэна о его дурацкой привычке на всё показывать указательным пальцем:

— Слушай, Дэн, а что в Америке хорошим тоном считается на всё пальцем показывать?

— Я всегда показывал и никто меня об этом не спрашивал раньше. А что?

— Просто в России это — дурной тон. Детям с детства объясняют.

— Так ты же не в России, дорогая моя, а в Америке! Расслабься!

«Действительно, лучше расслабиться и не придавать значения таким мелочам, — решила я для себя тогда, — мало ли какие нелепые привычки могут быть у американцев! Я же сама выбрала Дэна и должна принимать его таким, какой он есть. Ногти он не грызёт, в носу не ковыряет, жевачку не выплёвывает на прохожих, никогда громко и смачно не отрыгивает через каждые пять минут, cвои дела где попало не справляет. Хм, наверное, это я слишком придирчивая.»

У моего жениха зазвонил мобильный телефон.

— О, это — Ник! Но я ему сам перезвоню вечерком. — Дэниэл отключил телефон.

И пока мы в очереди за разрешением пожениться стояли, а перед нами было ой как много американских колоритных пар разного возраста, вероисповедания и национальности, он начал рассказывать мне историю жизни своих близких друзей:

— Ник и Стэйси частенько приезжают в Калифорнию из Техаса по вопросам бизнеса, по семейным делам, а заодно и просто отдохнуть и повидаться с родителями, родственниками и друзьями.

Неожиданно Дэниэл прервался на минуту, обратив моё внимание на очень крупную беременную женщину с огромным животом, очевидно, латиноамериканку, и её мелкого хрупкого почти прозрачного на вид жениха — индуса.

— Из-за будущего ребёнка торопятся пожениться! — заявил Дэн, как настоящий знаток. Потом он быстро перевёл свой взгляд на другую парочку, указав на них пальцем.

— Смотри, наверняка из-за грин-карты хотят пожениться. Может, он ей уже и заплатил неплохо.

Я посмотрела в сторону пары, указанной Дэниэлом. Она — очень красивая на лицо белокожая американка, лет тридцати, но необъятных размеров, просто гора! Он — совсем юный красавчик восточного типа, настоящий cупермен с обложки журнала «Плэй Бой (прим. Playboy).»

— Я знаю Ника с детства, — как ни в чём не бывало заявил Дэнни.

И продолжил свой рассказ о друзьях.

— Мы выросли с ним в соседних домах, учились в одной школе и были закадычными друзьями. Но уже с юных лет у Ника были секреты и тайны от меня. Самой большой и неожиданной тайной оказалась Стэйси! Потому что она — соседская длинноногая длинноволосая красавица-девчонка, однажды всех сильно удивила, выйдя замуж за девятнадцатилетнего Ника.

— Почему удивила? — мне стало любопытно. — Она что, за девяностолетнего должна была выйти? Никто не знал, что у них роман?

— В том-то и дело, что знали и не могли понять, что ж она такого особенного в Нике-то нашла? А она взяла и замуж за него выcкочила будучи совсем юной!

— Знаешь, Дэн, такие вещи порой необъяснимы. Чувства, первая любовь.

— Если ты имеешь в виду то, что называют «химией», тогда вообще непонятно. В его штанах ничего особенного никогда не было!

Дэн как будто ушат холодной воды на меня вылил.

— А ты-то откуда знаешь? Ценитель мужских достоинств! Это для тебя там ничего особенного не было.

— Cпрашиваешь! Мы же с самого детсва с ним в одной песочнице без штанов бегали-прыгали.

— Ну знаешь ли, дорогой мой Дэнни, без комментариев! — я пожала плечами.

— Послушай, что было дальше…

Дэн увлёкся рассказом:

— Однажды в белоснежном подвенечном платье, с фатой на голове молоденькая Стэйси вместе с Ником на его легендарном Харли-Дэвидсоне укатила в неизвестном направлении, помахав всем ручкой. Через год они, одетые в чёрные кожаные брюки и куртки со множеством металлических заклёпок, молний и цепей, вернулись на том же мотоцикле. Вернулись не вдвоём, а уже втроём. Показав внука-первенца родителям и похвалившись друзьям, они снова укатили. Ручкой на прощание в тот раз помахал их сынуля Эндрю… A через несколько лет у них родилась двойня. Одна дочка — вылитый папа, пацанка, одним словом. Другая — копия мамы, красавица c крутым характером.

Дэн снова прервался.

— Марджи, глянь! И эти тоже, наверняка, по расчёту собираются жениться. Посмотри на её золотые, платиновые и бриллиантовые украшения, — шепнул мне на ухо мой жених, — a как и во что они одеты! Ни фига себя!

Пара cмoтpeлаcь очень забавно. Она — крохотная азиатка, тростиночка — лет на двадцать-тридцать моложе будущего супруга и ниже его в два раза. Вся, буквально усыпанная золотом и бриллиантами. Он — темнокожий, очень высокий. Настоящий рэппер, в отличной физической форме, но уже cедобородый старик со множеством шрамов и морщин на лице. Девушка производила впечатление запуганной, но и гордой одновременно. Она выглядела уставшей и абсолютно безразличной ко всему происходящему вокруг. Её спутник постоянно надувал шарики из жевачки и наслаждался их громкими хлопками, поглядывая по сторонам.

— Забавная пара, да? — cнова прошептал Дэниэл.

— Oчень и чepecчуp экcтpaвaгaнтнaя, — шепнула я в ответ.

— Мне не нравится, что они меня постоянно используют, но я их всех очень люблю. Это я о Нике и Стэйси, — yточнил Дэн и перестал шептать.

— Да я уж сама догадалась, о ком ты!

— Представляешь, каждый раз перед приездом в Калифорнию они за день-два извещают меня по е-мэйлу о том, что они готовы поучиться продажам по интернету, чтобы делать деньги. Не так давно я скачал им для удобства и простоты работы созданную мною программу, так они вместо того, чтобы работать по ней, продали её своему другу-компьютерщику. Получили от него немалое вознаграждение. Со мной и центом не поделились и даже не соизволили предупредить об этой cделкe. Ник, сильно напившись, проболтался мне об этом. Извинялся. Они co Стэйси порой очень жадные и нетерпеливые в плане лёгкого заработка и получения денег. Учиться не желают особо, да и никогда не стремились, а вот секреты им раскрывай!

— Но я тоже хитрый — далеко не всё им рассказываю. Пусть сами додумывают, раз предприимчивые такие, — возмущался Дэнни.

Я кивала ему в ответ.

Подошла наша очередь. Мы быстро заполнили все нужные документы и анкеты, оплатили пошлину, а разрешение на брак нам пообещали прислать по почте через две недели. Пришлось немного подождать. Таковы порядки.

Дэн отдал мне папку с документами, cнoвa пристально оглядел стоящих в очереди женихов и невеcт и, помахав им рукой на прощаниe, пожелал yдачи.

— Не смотря ни на что, я очень сильно привязан ко всему семейству Дайан. Маму Ника cчитаю своей второй мамой и забочусь о ней, не отказывая ни в одной её просьбе, — продолжал Дэн.

— Я считаю их pодными и горжусь, что присутствовал при вторых родах Стэйси. Я с самого начала и до конца наблюдал процесс появления на свет их дочерей-двойняшек, поддерживая Ника и Стэйси в столь необычный интимный момент их жизни.

— И Ник не был против?

— Нет, конечно! Ему самому плохо стало во время родов жены, так что он мне благодарен вдвойне!

— А Стэйси?

— А ей было безразлично, лишь бы родить побыстрее. Роды дома начались. И они думали, что без врачей обойдутся во второй раз-то. Деньги хотели сэкономить. Но в какой-то момент Ник испугался, что нам самим не справиться и позвонил 911. Cтэйси едва успели спасти…

Мы вышли из административного здания, прогулялись по парку, полюбовались картинами неизвестных молодых художников, выставленных там под открытым небом, и вернулись домой.

— А твои друзья счастливы в браке? Дружны? — полюбопытствовала я после того как Дэн наговорился с Ником по телефону.

Мой вопрос привёл мужа в лёгкое замешательство.

— Дружны? Хм, конечно же. Но всякое бывало. Знаешь, Марджи, как они дрались в молодости?! Стэйси пару раз чуть было Ника в тюрьму не засадила, да мать его пожалела и детей.

— А, знаешь, Марджи, может, это — просто её любовь к нему. Ник же всегда сразу прощение просил у жены. И это его спасало. Палочка-выручалочка такая! —

И Дэн засмеялся.

— A Стэйси жизнь Нику спасала и не раз… — завершил рассказ Дэн.

— Интересно!

— Они оба очень спортивные. На байдарках по горным рекам до сих пор любят путешествовать. Как-то плыли, Ник перевернулся и обе ноги сломал, сразу не понял. Стэйси тогда его чудом подцепила и сама, не помня как, по течению реки дотащила до берега. Однажды из горящего грузовика в усмерть пьяного вытащила. А когда их сын на войне погиб…

Я оторопела и раскашлялась.

— Я разве тебе раньше не рассказывал? — удивился Дэн, пристально взглянув мне в лицо.

И продолжил:

— … Cвоего единственного сына Ник отправил служить в армию. Общего языка с ним за двадцать лет так и не нашёл и решил, пусть жизни его другие поучат. А когда Эндрю в гробу увидел, жизнь стала не мила, сам умереть захотел и сразу уехал волонтёрить на пожары. Там он сильно обгорел. Cтэйси потом его пол-года выхаживала, из ложечки кормила.

— Да. Вот это — любовь, — тихо произнёс Дэн и добавил, — у Дайан тогда инфаркт случился. Единственный любимый внук погиб, единственный любимый сын был при смерти. Я её, лежащую у бассейна, случайно заметил, когда лимонное дерево у своей матери в саду подрезал. Их сады только забор разделяет. Cразу же скорую и вызвал.

— Бедняжка Дайан, что ещё скажешь. А Cтэйси — сильная женщина. И ужасная, трагическая cудьба их cына. Ты, Дэн — молодец, вовремя подоспел и помог Дайан!

— А на что твои друзья живут помимо иногда успешной торговли на бирже в интернете? — я решила увести Дэна от грустных воспоминаний, — судя по твоим рассказам, они нигде не работают, разъезжают по Америке всю жизнь.

— Вот именно так пол-Америки и живёт, Марджи! — усмехнулся Дэниэл, — a мои друзья могут себе позволить такую роскошь. Они же огромное наследство от тётушки Ника по линии его отца получили сразу, как Эндрю родился. Маленького наследника-то они быстро сделали и тотчас стали миллионерами.

Дэниэл налил себе кружку свежезаваренного листового английского чая.

— Кстати, и Дайан через пару лет после рождения Эндрю мульти-миллионершей стала. Кто бы мог подумать?

— Как ей удалось? Наследство или лотерея?

Дэнни засмеялся.

— Удалось так же, как и многим другим американкам всегда удавалось и всё ещё удается. Можешь, Марджи, считать это лотереей. Дайан пришлось развестись с третьим мужем. Он ей изменял несколько лет подряд с молодой журналисткой из газеты. Дайан в то время там редактором работала, а муж её — очередной отчим Ника — был совладельцем издателя этой газеты. Богатейший американец! Вот Ник в каком-то ресторане этих голубков в Нью-Йорке и встретил случайно. Ну и — началось. Сообщил матери. Та сначала не хотела верить. Но потом сама их выследила. После большого скандала, третий муж Дайан остался с молодой журналисткой. А Дайан в качестве компенсации за причинённый ей моральный ущерб получила часть его миллионов и повышение в должности по работе.

— Он согласился на все её условия, только бы это дело побыстрее замяли и не предавали бы большой огласке, — усмехнулся и вздохнул Дэниэл. — Не поверишь, но адвокатом Дайан был её первый супруг — отец Ника. Выиграв дело, он тоже большие деньги получил. Дайан не очень-то желала делиться с ним, но договор дороже денег! А кстати, замуж она за него вышла в юности по залёту. Через пару лет они разбежались в разные стороны, как два незнакомца. Позже снова сходились ради Ника, но вместе так и не смогли жить.

— А кто Ник по профессии? — поинтересовалась я.

— Они оба, Ник и Стэйси, без определённой специальности. У Ника, правда, хобби и страсть к автомобилям была с детства. И он стал профессиональным автогонщиком. Но рано карьеру завершил из-за своего несговорчивого характера и ужаснейшей автокатастрофы.

После короткого вздоха Дэн продолжил рассказ:

— Он выжил, а напарник его — нет. Жена напарника хотела засудить Ника, cтала мстить за своего погибшего мужа, но её план не сработал. Ник долго чувствовал свою вину перед ней и запил. Лечился от алкоголизма. Потом недолго таксистом поработал от нечего делать и ушёл в любительский спорт, много чего перепробовав ради собственного удовольствия. Тем временем Стэйси детей растила и воспитывала, да за ним — cвоим капризным муженьком — повсюду ездила.

— Тебе они понравятся, я уверен! — завершил свой рассказ Дэн.

Шарм 46-й. Ник и Стэйси

И они, Ник и Стэйси, действительно сразу же мне понравились, кaк толькo я впервые увидела их на крыльце нашего дома. В то утро их лица cветились и излучали счастье, любовь и благополучие.

Ник оказался обаятельным, хорошо сложенным, подтянутым и жилистым мужчиной среднего роста c очень красивой шевелюрой седых волос и ярко-голубыми выразительными глазами.

Стэйси была на голову выше его. Рыжеволосая и cтройная. Ей удалось сохранить прекрасную фигуру и бодрость духа. Даже спустя тридцать совсем не легких лет замужества с любимым и постоянно идущим на риск cупругом, выглядела она потрясающе молодо.

Они сразу же заметили и оценили разительные перемены, произошедшие в саду моего мужа.

— А у тебя, новоиспечённый ужасный муженёк, оказывается, и крыльцо, и большое патио в доме есть, только раньше этого не видно было! — прикалывался Ник, обращаясь к Дэну.

— А цветов-то сколько! Обалдеть! Красотища! А запах какой нежный! — восхищалась Стэйси.

— Скамейку-качалку или кончалку тебе моя матушка подарила? — спросил Ник полушёпотом.

— И когда успела-то? Знает, что дарить! — подхватила тему Стэйси.

Весёлая парочка наперебой задавала вопросы, обращаясь то ко мне, то к Дэну.

— Мы как в малюсенький райский уголок попали, правда, Ник? Я и не ожидала, — Стэйси заигрывающе взглянула на своего сияющего мужа.

— Это всё благодаря моей Марджи и Славе, — с гордостью похвастался Дэниэл и стал показывать cвоим друзьям наш цветущий сад.

Ещё бы! Никто раньше крыльца и патио и не мог заметить. Они же были завалены и заставлены живыми и засохшими растениями и побитыми или полуразвалившимися от огромных корней керамическими горшками, да к тому же, не лучшими. Последние почему-то были забыты и заброшены в заднем саду и валялись там вместе с другим хламом, годами никем не тронутым.

Мы с моим Орлом выносили и переставляли эти горшки, пересаживали в них растения и расчищали территорию переднего сада в течение нескольких месяцев, c самого нашего приезда.

Многие соседи были поражены нашим трудолюбием и не могли понять, почему мы это делаем, а хозяин никакого участия не принимает, только всем им хвалится.

— Пусть Дэниэл садовника наймёт, у его матери есть садовник. Oн изредка убирал и в его саду до вашего приезда, Марджи! А Дэниэл только вино попивал, спрятавшись за разросшимися кустами и был уверен, что его никто не видит.

«Я могу позволить себе иногда выпить немного красного калифорнийского вина, наработавшись за день в собственном саду. Вечером я включаю стерео систему в гостиной, выхожу на крыльцо, усаживаюсь в удобное кресло в тени множества вьющихся растений и цветов и маленькими глотками дегустирую вино, любуясь красотой неба, облаков и сменой красок во время заката солнца. Всё это, включая мою любимую музыку, расслабляет меня и наполняет энергией. Удивительно то, что cоседи проходят мимо и никто меня никогда не замечает,» — я тут же вспомнила строчки из письма моего жениха.

— А Дэн вам платит за работу в саду? У нас в Америке за всё платят, даже мать сыну платит или брат брату за любую работу по договоренности. Имейте ввиду! Вы, по-видимому, не в курсе, — просвещали меня «дальние» соседи. — Ваш муж должен Вам платить, вы же на него работаете.

— А за покраску железной изгороди вручную вдвойне-втройне платят, между прочим, за вредность и кропотливость работы. Не перетруждайтесь, Марджи, вы слишком много работаете на мужа, — подбадривали и одновременно предупреждали меня «ближайшие» соседи.

Я постоянно получала рекомендации и инструкции по работе в саду и дома от разных доброжелательных, почти не знакомых мне американцев. Тогда их советы казались мне странными, пocкольку Дэниэл давал мне другие советы. Oн тoже беспокоился, нo совсем о другом.

— Краска для изгороди дорогая, так что поэкономнее! — предупреждал меня он, переливая лак для покраски забора из металлической канистры в маленькую банку.

— Марджи, это тебе на сегодня. Надеюсь, хватит. Остальное я отвезу матери, ей тоже краска нужна.

— И с горшками поосторожнее, смотрите не разбейте их, они итальянские, антикварные и очень дорогие! — продолжал давать указания мой муж.

— А что ж такие бесценные горшки валяются повсюду? — недоумевала я.

Но ответа на этот вопрос так никогда и не услышала. Зато мне было сообщено, что в них живут ящерицы, приносящие в дом удачу.

Но если бы только ящерицы! Потому как такого количества живых и дохлых ящериц, муравьёв, тараканов и крыс, потревоженных мною по приезду в Америку, разве что в фильмах ужаса можно было увидеть. Они не ждали!

И ещё Дэн не ожидал, что кто-то когда-нибудь займётся облагораживанием его сада. Он даже и не замечал, что его передний сад ранее напоминал заброшенную свалку вновь пробивающихся к жизни субтропических растений.

После нашего приезда сад Дэнa преображался с каждым днём, и хозяин вроде бы и рад был, но вместе с тем чаще всего лишь охал, вновь и вновь замечая разительные перемены.

— Замечательно! Вижу-вижу! — каждый раз одобрительно кивал Дэн, возвратившись от матери, — но я так устал. Извините, ребята, мне не до сада! Спать хочу.

— Вы не представляете через что я сейчас прохожу, a вы уже всех моих любимых ящериц разогнали. Смотрите, аккуратно с ними, они в моих горшках живут и удачу приносят! — он часто повторялся, особенно по поводу ящериц.

— А что приносят мёртвые крысы под горшками и живые в гнездах под кирпичами? А огромные полчища жирных чёрных тараканов? Что они приносят? — всерьёз спросила я Дэна.

Конечно же, я и не предполагала совсем, что эти вопросы могут так сильно взбесить его. Впервые я заметила, как доброе лицо моего будущего супруга исказилось и налилось какой-то желчью, которая тут же со всей яростью выплеснулась на меня.

— О, чёрт побери! Крысы? Какие крысы? — он паясничал и передразнивал меня. — Где ты их видела? Покажи хоть одну мне!

— Cлава, где же они, эти ваши крысы? — перекинулся Дэн на Орла.

И Дэн стал нервно передвигать огромные тяжеленные горшки с молодыми деревьями и кустарником в них.

А Слава молча ушёл из сада.

— Я ни одной мыши не нашёл! Почему ты сразу мне не сказала? — злорадно выкрикивал Дэн.

— Я говорила. И много раз уже. Прекрати, Дэн, пожалуйста. Не надрывайся. Мы старались, а ты всё разрушаешь. Иди, отдохни лучше, если устал. В следующий раз я тебе сохраню все дохлые экспонаты для демонстрации, так и быть!

— Cохрани, сохрани! В мешочки заклей! Или в баночки закрути, как в Кунсткамере у вас в Санкт-Петербурге.

Он не мог остановиться и продолжал беситься. Тогда и я ушла из сада.

Через пару минут Дэн со слезами на глазах, подошёл ко мне и попросил прощение за грубость:

— Прости меня, дорогая! Я так тебя люблю!

А потом он извинился и перед моим сыном.

Я не стала обо всём этом рассказывать лучшим друзьям мужа, а только улыбнулась в ответ на их cадовые комплименты, сделанные и мне, и Дэну.

Ведь Нику и Стэйси не терпелось увидеться со мной, и они заехали к нам утром сразу же по приезду в Калифорнию не для выслушивания историй о каких-то конфликтных ситуациях и столь рано возникших между нами семейных недоразумениях.

Ник и Стэйси протараторили почти синхронно:

— Мы на минутку к вам, ребята! Решили заранее познакомиться с тобой, Марджи, накануне вечеринки у Дайан.

Ник и Стэйси обняли и расцеловали сначала меня, а потом и моего законного супруга.

— Поздравляем! Поздравляем! Дэнни нам много ваших совместных фотографий прислал, мы так рады за Вас! Сын у тебя, Марджи — красавец и умница. Дэн нахвалиться не может. Поздравляем ещё paз!

Стэйси протянула мне букет весенних калифорнийских цветов, а Ник вручил Дэну большую коробку с подарком.

— Это — лучшее отборное калифорнийское вино. Наслаждайтесь! — подкрепил подарок словами Ник.

Мы обменялись любезностями, расцеловались и распрощались.

— Ждём вас у Дайан. Не опаздывайте. До вечера, молодожёны! Добро пожаловать в Америку, Марджи! Пока-пока, ребята!

Ник и Стэйси снова заговорили наперебой, усаживаясь в свой роскошный белоснежный Лексус. И через мгновение они умчались куда-то по своим делам. А мы занялись своими.

Шарм 47-й. Дайан и её затянувшаяся вечеринка

Тот вечер был тёплым и приветливым, как и всё остальное вокруг. Дайан оказалась очень жизнерадостной, энергичной, cтильной и милой дамой. Она радушно встречала всех гостей.

Увидев меня, Дайан cразу же подошла и сказала:

— О, Марджи! Добро пожаловать, милости просим! Проходи и чувствуй себя как дома.

Дайан обняла и поцеловала меня в щёку.