Бесплатный фрагмент - Моя энциклопедия искусства

Когда б вы знали…

Когда б вы знали, из каких страстей рождается искусство!

Теперь я знаю.

И вы узнаете.

Потому что у вас в руках удивительная энциклопедия страстей — да, именно страстей! — родивших самые великие, мощные, яркие, дерзкие и даже скандальные живописные полотна.

Как сказал один американский психолог, все что мы делаем, мы делаем ради любви — совершаем научные открытия, грабим банки, покоряем полюса и Эвересты и проникаем в тайны мироздания. А также — создаем шедевры.

Гай Ханов сделал уже второй том биографий нескольких сотен знаменитых полотен — микро-новеллы о рождениях и судьбах самых значимых и дорогих картин великих художников всех времен и народов во всех или почти во всех музеях мира. То есть, на одной странице отличной глянцевой бумаги вы видите картину, скажем, Бальтюса «Обнаженная с кошкой», а на следующей — короткий, но драматический рассказ о ее создании и создателе. И так — сотни картин и столько же замечательных эссе, написанных так тепло и просто, как может написать только талантливый и профессиональный литератор.

И что же выяснилось?

А то, что каждая картина, которая сегодня стоит миллионы, а то и сотни миллионов долларов, возникла в порыве страсти, как вспышка на солнце, как выброс на полотно мощной энергии любви. Или ненависти после любви…

Даже жалко, что Гай Ханов ограничил эти биографии одной книжной страницей, потому что о таких страстях можно и нужно писать повести и романы в самых разных жанрах — от детективов до сентиментальных и эротических мелодрам. Зато Гай сумел обольстить нас этими сюжетами настолько, что хочется взять его книги подмышку и рвануть по всем музеям Европы и Америки, чтобы замереть перед оригиналами шедевров, восхитивших автора, и вкусить — я не ошибся — вкусить прелесть его мини-новелл, им посвященных.

Ах, если бы я был миллионером, я бы так и сделал! Но пока нет миллионов, приглашаю вас в путешествие по Всемирной галерее Гая Ханова — галерее шедевров изобразительного искусства и их уникальных биографий.

Эдуард Тополь,
писатель

От автора

Моим сыновьям с любовью и надеждой!

Что мы ищем в тиши музейных залов и художественных галерей? Чего ждем от встреч с развешанными по стенам полотнами? Зачем мы приходим сюда? Искусствоведы учат нас «понимать» искусство, различать стили и жанры, «читать» тайные знаки и символы, отличать тонкую игру цвета и света. Возможно, это важно. Но, согласитесь, это скучно — разглядывать картины, выискивая зашифрованные послания, которых, возможно, и не было. Тогда почему, даже не зная ничего об этом, мы останавливаемся иногда как зачарованные, охваченные странным предчувствием чего-то значимого и необыкновенного, что должно с нами произойти именно здесь и сейчас?

Магия истинного произведения искусства не в сюжете, красках или скрытых смыслах, а в силе образа, созданного воображением автора и воздействующего на нас абсолютно гипнотическим способом. Картина — это запечатленное мгновение вечности, то самое, о котором сказал Гете: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» Свободный художник всегда говорит с вечностью, обращаясь в будущее. А для чего нам искусство? Это способ познать себя и прикоснуться через бессмертное творение к будущему, которое никак иначе не может быть постигнуто.

Несовершенство нашего мира заставляет нас искать гармонию в искусстве. После каждого из поколений остается только одно свидетельство о пребывании, один достойный след — в произведениях искусства. Замечательный ученый Вячеслав Иванов в одной из лекций определил это так: «Наше искусство, музыка, литература показывают, как гармоничен этот мир, как он прекрасен. Выходит, мы помогаем Вселенной познавать самою себя?»

Художник всегда прав. Он открывает для нас мир образов, рожденный на стыке исторических противоречий, личной судьбы и интуиции подсознательного. Картина — это обращенное к нам послание, которое каждый видит и читает по-своему. Вот почему для меня произведение искусства — это прежде всего встреча с автором, которого я должен хорошо узнать, чтобы понимать движущие им стимулы к творчеству.

Все, кто уже читал мою первую книгу, знают, что она, так же, как и эта, состоит из мини-новелл о художниках, каждая из которых наполнена страстями и эмоциями, личными судьбами авторов знаменитых и не очень полотен, которые позволяют читателю заглянуть в мир самого мастера, определяющего, каким будет в конечном итоге возникший на его картине образ.

Эту книгу вам будет не скучно читать, и, главное, вы не будете больше чувствовать себя посторонними в музеях и галереях мира. Она родилась на основе моего блога в Инстаграме (@art_vincent_) по просьбам моих читателей.

Это моя вторая книга о художниках. Первая разошлась рекордным тиражом по десяткам стран мира и признана в издательстве бестселлером. Ее читатели живут повсюду в России: от Владивостока до Калининграда и от Архангельска до Владикавказа.

Гай Ханов

Арчимбольдо Джузеппе
«Фантазии и метаморфозы XVI столетия»

Трудно представить, что этот художник — современник Веронезе и Микеланджело. Кажется, так могли творить только авангардисты XX века. Неслучайно сюрреалисты считали Арчимбольдо своим предтечей, а оптические иллюзии Сальвадора Дали явно были вдохновлены причудливыми фантазиями этого живописца. Он был учеником ученика великого Леонардо да Винчи и, по всей видимости, получил доступ к загадочным наброскам и рисункам великого мастера. Арчимбольдо вполне мог стать, как и его отец, художником, создающим на полотнах сюжеты библейских историй. Но позднее Возрождение в Европе постепенно теряло силу, обретая иные черты в причудливых полотнах нового стиля, названного искусствоведами «маньеризмом». После титанов Возрождения художники-маньеристы казались слишком вычурными и претенциозными, зацикленными на личных переживаниях и страстях. Арчимбольдо стал одним из тех, кто представил абсолютно иной взгляд на живопись: без героев и исторических сюжетов, без богов и мадонн. Иногда его картины кажутся плодом нездоровой психики, иногда остроумными шаржами. Кому еще могло прийти в голову создать портреты реальных людей, придавая им черты то овощей и фруктов, то экзотических рыб и животных. Он был портретистом при императоре германской империи Фердинанде I; организатором празднеств при Максимилиане II и собирателем диковинных предметов и невероятной всячины для первой кунсткамеры императора Рудольфа II. Арчимбольдо едва избежал обвинения в магии и колдовстве, когда девушка, которую он нарисовал, используя «овощную палитру», неожиданно умерла. При жизни Арчимбольдо был одним из самых почитаемых и узнаваемых художников, к тому же обласканных сильными мира сего. Рудольф II присвоил ему звание пфальцграфа — управляющего дворцом, которого удостоился когда-то знаменитый Тициан. К сожалению, до нашего времени дошли только несколько десятков картин этого уникального художника-маньериста. После смерти Арчимбольдо был несправедливо забыт на несколько столетий, пока не оказался востребованным сюрреалистами.

Бальтюс
«Король кошек»

С этим автопортретом он не расставался до самой смерти, так же, как и с кошками, которые в несчетном количестве бродили «сами по себе» по его огромной швейцарской вилле. Но «королем кошек» он стал уже в одиннадцать лет, когда вышла его первая книжка с 40 чернильными рисунками и рассказом о пропавшей любимой кошке Мицу. Идею подсказал поэт Рильке, ради которого его мать развелась с отцом Бальтюса. С тех пор кошки стали моделями и талисманом всей его жизни. Как и юные девушки, вдохновлявшие на странные, а порой вызывающе откровенные картины, напоминающие по технике итальянских живописцев XV — XVI столетия, которых он так любил копировать. Он категорически не желал признавать себя ни экспрессионистом, ни сюрреалистом. Термин «магический реализм», пожалуй, более всего подходит к застывшим во времени персонажам его полотен, наполненных тайными знаками и символами. В зеркалах на его картинах отражается почти театральная жизнь его юных моделей, словно мечтающих проскользнуть в «крохотную щель, которая открывается на долю секунды между окончанием старого и началом нового дня, чтобы оказаться вне времени и вне изменений в месте, где находится все, что мы потеряли», — как написал поэт Рильке в предисловии к книжке маленького Бальтюса. Может, об этом мечтал и сам художник на тесном чердаке своей первой мастерской в Париже, когда любимая девушка Антуанетта де Ватвиль вышла замуж за богатого дипломата, и «король кошек» задумался о самоубийстве? Но он все-таки женился на ней. Она родила ему двух сыновей и стала любимой моделью, навсегда оставшись на его картинах юной девочкой, похожей на Алису из страны чудес. К сожалению, ей пришлось делить его с многочисленными натурщицами и даже с племянницей, Фредерикой, которая однажды надолго осталась в его постели и на полотнах. Последнюю любовь своей жизни, юную японку Сэцуко из рода самураев, на 35 лет моложе себя, он встретил в Японии. Сэцуко провела с ним три десятилетия, пока в 93 года легендарный Бальтазар Клоссовски не исчез в той самой «щели вне времени», о которой писал Рильке, оставив нам свои бессмертные полотна.

Бальтюс
«Мечтающая Тереза»

В декабре прошлого года две молодые феминистки из Нью-Йорка собрали десять тысяч подписей с требованием убрать эту картину из экспозиции Бальтазара Клоссовски де Рола, известного как Бальтюс. Их возмутила откровенная поза девочки, слегка откинувшейся на кресле с чуть расставленными ногами и (о, ужас!) с виднеющейся полоской нижнего белья. Музей отказался удовлетворить претензию. Надеюсь, мою виртуальную галерею минует гнев некоторых нетерпимых читателей, и я смогу познакомить вас с легендарным человеком и удивительным художником, писавшим под псевдонимом Бальтюс. Его жизнь полна тайн и загадок, правды и лжи, ненависти и любви. До конца своих дней он держался подальше от любопытных журналистов и биографов. Когда лондонская галерея Тейт попросила его написать о себе несколько слов перед выставкой, он ответил ставшей знаменитой фразой: «Никаких биографических подробностей. Начните: Бальтюс — художник, о котором ничего не известно. Давайте посмотрим на его картины». Однако просто смотреть на картины, ничего не зная об истории их создания и самом авторе, — не в моих традициях. Попробую приоткрыть для вас завесу, за которой скрывался художник Бальтюс. Это было непросто. В России он почти неизвестен, пришлось немало потрудиться с иностранными источниками, чтобы попытаться очистить его образ от сплетен и его собственных небылиц. Моделью для этой картины стала Тереза Бланшар, дочь сомелье парижского ресторана. Начиная с 1936 года, когда ей исполнилось 11 лет, она вдохновила его на создание 10 картин. Похожая картина Бальтюса вызвала скандал, когда появилась на самой первой обложке набоковской «Лолиты». Впрочем, издательство быстро поменяло обложку. Скандальная слава эротомана Бальтазара Клоссовски, живописующего маленьких девочек, котов и мистические зеркала, началась с картины «Урок гитары», вызвавшей шок на первой выставке в 1934 году. В Музее современного искусства Нью-Йорка ее прятали в запасниках, пока жена Рокфеллера, главного мецената, не потребовала избавиться от «кощунственной» картины. С тех пор ее прячут от любопытных глаз в неизвестной частной галерее.

Бальтюс
«Обнаженная с кошкой»

Немногие художники вызывают такие противоречивые чувства, как Бальтюс: от восторга до негодования, от обожания до ненависти. Почему? Ответ зависит от того, что вы видите на этой картине. Если обнаженную юную девушку в золотистых переливах света, беззаботно играющую с котом в бедно обставленной комнате в приглушенных темных тонах и силуэтом странной женщины на фоне окна, — вам важны художник и его стиль. Если возмущены видом девушки — вы непримиримый враг человека, посмевшего это изобразить. «Эротика моих картин — в глазах смотрящего», — считал сам Бальтюс. Ему позировала для этой картины Лоранс Батай, дочь известного философа и друга художника. Она была его моделью и для самой скандальной картины — «Урок гитары». Художнику было под сорок, модели — шестнадцать. Один из биографов и обвинителей Бальтюса, Николас Фокс Вебер, утверждает, что у них были отношения, как и позже с шестнадцатилетней племянницей жены, Фредерикой Тисон. Критики Бальтюса-человека не признают его достоинств как художника. А для поклонников его таланта неважны его человеческие слабости, которые сам он к тому же категорически отрицал. Видимо, каждый сам должен сделать выбор в пользу наименьшего из зол, как в известной «моральной дилемме» Грациана. «Неприличное бывает зачастую равнозначно необычному», — говорил герой набоковской «Лолиты» Гумберт Гумбертович. При этом никто не может обвинить самого писателя, посвятившего роман своей жене, в педофилии. По-моему, очень точно подвел итог более чем полувековым спорам американский филолог Джон Рэй: «Он ненормален. Он не джентльмен. Но с каким волшебством певучая его скрипка возбуждает в нас нежное сострадание к Лолите, заставляя нас зачитываться книгой, несмотря на испытываемое нами отвращение к автору!» Основными моделями и героинями на картинах Бальтюса были юные девочки-девушки, восхищающие своей безмятежной грацией на грани эротики. «Я воспринимаю их как ангелов с небес или из другого идеального места, оставляющих след изумления и очарования; или просто как икону», — объяснял Бальтюс. Верить ему или нет — это решать вам.

Баския Жан-Мишель
«Верхом на смерти»

Он так торопился жить, что умер в 27 лет, получив все, о чем мог мечтать художник, — признание и богатство. Но тогда почему только тяжелые наркотики помогали ему от одиночества и депрессии? И последняя доза была, очевидно, слишком большой, чтобы могло выдержать его израненное сердце. О чем он думал, что вспоминал в эти минуты перед смертью? Может, мечтал вернуться на улицу, в ту самую картонную коробку, в которой ночевал на Манхэттене, когда в 15 лет сбежал из своего благополучного дома? Тогда по ночам он разрисовывал стены домов по соседству со знаменитыми нью-йоркскими галереями причудливыми рисунками и эпиграммами, подписывая странным автографом: «SAMO», «Same Old Shit» — «все то же старое дерьмо». Его несчастная мать провела остаток лет в сумасшедшем доме. Эта она учила рисовать маленького Жан-Мишеля и водила его по музеям Нью-Йорка, где он увидел «Гернику» Пикассо, ставшую любимой картиной на всю жизнь. На этой, одной из последних работ Баския, жуткий человечек, оседлавший смерть, — его автопортрет. Таким он видел себя в последний год своей жизни, когда невероятно мрачные полотна были наполнены мыслями о грядущей смерти. Ни слава, ни деньги не изменили его положения. Для белой богемы он остался нигером, изгоем и уличным художником. Самым близким его другом стал великий Энди Уорхол. Они были неразлучны до тех пор, пока провальная совместная выставка не поссорила их, как оказалось, навсегда. Энди умер за год до Баския, став для него невосполнимой потерей. Родной отец Жан-Мишеля оценил сына только получив его многомиллионное наследство. Баския попытался возвратиться к тем, кто любил в нем еще того бездомного «SAMO». Но его первая любовь Сюзанн Мэллоук, которая когда-то приревновала его к начинающей тогда певице Мадонне, уже нашла другого. И он перестал сопротивляться. «Man dies» — «человек умирает», «человек умирает…» Он заполнил все пространство холста одной из последних картин этой надписью. Но никто не поверил. 12 августа 1988 года его нашли мертвым на полу собственной мастерской. На следующий день коллекционеры бросились скупать картины «чернокожего Пикассо».

Баския Жан-Мишель
«Без названия»

Художник пишет картины не для всех, а только для тех, кто его понимает. Точно так же, как мы ищем общения с теми, кому не надо многое объяснять. Картина — это всегда молчаливый собеседник, средство коммуникации для живописца со зрителем. Тем более, если речь идет о художнике, который привык «общаться» не в музеях и не с одним, а сразу с тысячами, десятками тысяч людей, проходящих мимо его «полотен», написанных прямо на стенах нью-йоркских домов. Эта первая картина 21-летнего Баския, выполненная аэрозольной акриловой краской и масляной палочкой на холсте. Она полностью сохраняет все присущие стрит-арту черты, словно прорываясь сквозь тесное пространство полотна на его любимые улицы. Жуткий череп черного монстра смотрит на нас белыми точками глаз, отделенных кроваво-красными подтеками. Пугающе-дьявольский портрет со странным набором контрастирующих цветов. Трепет и ужас, наверное, должна была вызывать эта картина где-нибудь на улице, и ей явно неуютно на выставочной стене. Она была приобретена в 1984 году за 19 000 долларов, и в 2017-м на аукционе Sotheby’s в Нью-Йорке всего за несколько минут ее цена взлетела до 98 (с комиссией 110) миллионов долларов. Ее новым владельцем стал японский миллиардер Юсаку Маэдзава. Это уже не первая картина чернокожего художника в его коллекции. Такое впечатление, что они нашли друг друга: умерший в 27 лет живописец нью-йоркских улиц и 42-летний японец с похожей судьбой. Маэдзава — бывший панк-рокер, «миллиардер из трущоб», поднявшийся благодаря электронной торговле. «Я не хотел видеть рельсы перед собой — школа, университет, карьера. Я не мог представить себя одним из тех людей, которые идут в толпе в час пик». Отношение Маэдзавы к Баския связано с его личной историей подростка, прорвавшегося к вершинам богатства и признания. Японский миллиардер решил взять картину Баския с собой на… Луну. На борту ракеты SpaceX Big Falcon Rocket, совместного проекта с еще одним сумасшедшим романтиком, Илоном Маском, он приобрел все места сразу. Может быть, чернокожий художник из Бруклина понимал, для кого писал эту картину?

Ботеро Фернандо
«Танцоры»

Он создал этот мир неуклюже-грациозных людей, чтобы мы могли улыбнуться и стать чуточку добрее. Каждый раз, когда я встречаю эти картины на выставках, мне хочется сказать «привет» этим странным персонажам, как старым знакомым. Вы никогда не ошибетесь в авторстве этих работ. Так пишет только один человек, художник и скульптор Фернандо Ботеро Ангуло. У маленького Фернандо не было ни одного шанса стать художником. Его отец, коммивояжер, умер, когда мальчику было четыре года. Мать работала швеей, поднимая трех сыновей. Как всякая добропорядочная латиноамериканка, она мечтала, чтобы Фернандо стал священником, но он ушел из школы иезуитов в школу матадоров, потому что грезил о судьбе тореадора. Сцены боя быков и стали его первыми акварелями, которые публиковала местная газета. Ему было двадцать, когда состоялась первая выставка, где были проданы все картины, и денег хватило, чтобы отправиться в Мадрид и оплатить учебу в Академии искусств. Он изучал искусство великих в Прадо и в Лувре, в музеях Флоренции и Рима, чтобы найти свой неповторимый стиль. «Однажды я понял, что меня интересует работа с объемами», — признается он спустя много лет. С этого момента очаровательные толстяки и толстушки заполнили его картины. «Я начинаю работу как поэт, затем добавляю цвет и композицию на полотно как художник, а заканчиваю как скульптор, получающий истинное наслаждение от создания форм». Ботеро убежден, что искусство должно быть «местом, куда можно сбежать от тягот жизни». Правда, самому ему это не всегда удавалось. Ударом судьбы стала гибель в автокатастрофе четырехлетнего сына Педро, в которой чудом остался жив он сам. Колумбийская мафия объявила его врагом за серию картин, высмеивающих наркодельцов. В 1995 году под скульптурой Ботеро взорвалась бомба, и погибли 27 человек. В 2005 году он представил серию из 80 картин и рисунков, напоминающих «капричос» Гойи, в ответ на пытки американских охранников в тюрьме Абу-Грейб в Ираке. «Когда я сказал маме, что хочу стать художником, она ответила: «Ты умрешь от голода». Ему сейчас почти девяносто. Непонятно только, откуда в нем столько оптимизма и юмора?

Ботеро Фернандо
«Ботеросутра»

Он назвал эту серию своих картин и рисунков «Ботеросутра» по аналогии со знаменитой древнеиндийской Камасутрой. Кто из нас не подшучивал над 64 акробатическими сексуальными позициями из этого трактата, повторить которые невозможно без особых навыков в йоге? И все-таки эротические фантазии здесь ни при чем, потому что, по мнению художника, «эротизм может отвлечь от художественной цели». Ботеро просто решил показать, что и его обаятельные толстяки и толстушки любить умеют. И сделал это, как обычно, с прекрасным чувством меры и юмора. Его персонажи не отличаются совершенными телами, но дело здесь, скорее, в относительности принятых за идеал стандартов, которые придумали мы в своем мире. Неслучайно однажды французское издание Vogue пригласило колумбийского художника для иллюстрации модной коллекции. Каждый день он делал акварельные рисунки, «примеряя» одежду от известных кутюрье на своих пышнотелых персонажей. Эти картины вошли в историю моды. И вот теперь он решил показать своих толстяков во всей красе, обнаженных и занятых любовью. «Я написал серию „Ботеросутры“… стараясь, как всегда, сделать художественное выражение более важным, чем тему, — ритм рисунка, тонкое моделирование, применение цвета были доминирующими элементами в этой серии», — объяснял он свой замысел. Искусство, по мнению художника, изначально было создано для того, чтобы доставлять удовольствие. Но об этом сегодня забыли. Именно поэтому современное искусство стало вызывать «смертельную скуку», и зритель платит ему за это безразличием. Кстати, сам Ботеро был женат трижды, и, по утверждению художника, все его спутницы жизни были стройными женщинами. Нынешняя супруга, скульптор из Греции София Вари, весит всего 55 килограммов. Ботеро пришел к этим чувственным картинам, когда ему исполнилось 80 лет. Новая серия состоит из 5 картин маслом, 16 рисунков большого формата на холсте и 47 небольших рисунков и акварелей на бумаге. «Меня поддерживает любопытство, что ж такого я еще могу рассказать в следующей картине, и желание научиться еще чему-нибудь с каждой новой работой», — говорит художник.

Ботеро Фернандо
«Балерина у станка»

Вам смешно? И мне смешно. Действительно, не бывает таких балерин. Но неужели художник придумал свой мир гротеска и гиперболы только для того, чтобы мы посмеялись?! Разумеется, нет. Эти непропорциональные пышнотелые персонажи его картин нужны нам, чтобы перестать считать всех непохожих на нас несовершенными и недостойными; думать, что только наши эстетические запросы имеют право на существование и признание. «Со старой живописью мне открылось великое искусство. Это было головокружительное чувство, измерение, которое поразило меня своей безмерностью. С самого начала у меня была какая-то склонность к объемным работам. Но именно во Флоренции я действительно обнаружил объемность, особенно глядя на Джотто», — признавался Ботеро. Он легко вступает в спор-диалог с великими предшественниками, создавая собственные копии их бессмертных произведений, которые, конечно, отличаются пышными формами. Его «Мона Лиза» в детском возрасте не так прекрасна, как леонардовская, зато пышет здоровьем. Эдуард Мане, разумеется, не узнал бы посвященный ему оммаж «Завтрака на траве» Ботеро с раскинувшейся на пикнике обнаженной парой с формами, которым позавидовал бы сам Рубенс. Он легко брался «подправлять» Веласкеса и Гойю, Рафаэля и Энгра, Гогена и Пикассо, придавая их знаменитым персонажам свой стиль, объем и форму. И даже в религиозных сюжетах его Иисус Христос, святые и мадонны с младенцами также необыкновенно полнотелы и круглолицы. Ботеро словно обращается к нам за пониманием и сочувствием, представляя своих обаятельных и неподражаемых персонажей. Просто мы все разные, со своими недостатками и изъянами. И, может быть, это мы смешны и нелепы в глазах ботеровских толстяков и толстушек. И у них тоже есть повод посмеяться над нами. Вам все еще смешно, когда смотрите на эту старательную балерину, застывшую у станка в невероятно сложной позиции? И это правильно. Смеяться — не значит издеваться. Ботеро не случайно создал ее такой. Но разве вы не видите, как она прекрасна в своем стремлении к невозможному? «И душа моя младенец,/В высоте всегда парит,/И с возможностями тела — / В вечном споре состоит».

Брюллов Карл
«Портрет графини Юлии Павловны Самойловой»

Она была рождена, чтобы стать счастливой. Жизнь кружила ее в бесконечном празднике. Смерть встретила ее банкротом: без средств, без любви, без надежды… Потомственная аристократка с родословной от Екатерины I, она не имела никаких особых способностей, кроме таланта быть Женщиной. Но именно им она обладала сверх меры. «Ей нет соперниц, нет подруг,/Красавиц наших бледный круг/В ее сиянье исчезает…». Пушкин знал в этом толк. С юности она порождала невероятные слухи. Говорили, что в пятнадцать лет она стала любовницей Александра I. И что по его протекции в 22 она вышла замуж за гуляку-гусара Николая Самойлова. Сплетни вокруг них роились как мухи. Ее осуждали за связь с сыном французского посла, тем самым Барантом, с которым стрелялся на дуэли М. Лермонтов. После развода весь цвет Петербурга собирался на роскошные балы и праздники в ее Графской Славянке, а потом в великолепном дворце на Елагином острове. Жизнь бурлила там, где была неотразимая Юлия. «Не утомлен ли слух людей/Молвой побед ее бесстыдных/И соблазнительных связей?» — возмущался поэт Евгений Баратынский. Когда она была вынуждена покинуть российскую столицу, казалось, весь бомонд устремился за ней в Италию. Она и там блистала среди первых имен Европы, великих Россини, Беллини, Доницетти. Но никто не вспомнил бы сегодня об этой женщине, если бы судьба не свела ее с художником Карлом Брюлловым. «Между мной и Карлом все было не по правилам», — говорила она. «Моя супруга — кисть», — уверял он. Что это было: любовь, дружба, взаимная привязанность? Она была его музой. Только в «Последнем дне Помпеи» она изображена четырежды. После их расставания никто так и не нашел своего счастья. Она вышла замуж за умершего через год молодого итальянского тенора, потеряв из-за этого право на все имущество в России. В конце жизни ее посватал обнищавший французский граф Шарль де Морнэ, обобравший до нитки. Она пережила «бесценного друга Бришку», как называла Брюллова, на двадцать лет и сгинула бы в безвестности, если бы не его кисть, сделавшая ее бессмертной.

Брюллов Карл
«Эмилия Тимм у рояля»

Неразгаданная тайна в отношениях с этой прекрасной девушкой сломала личную жизнь великого русского живописца Карла Брюллова. Они прожили в браке всего два месяца, породив слухи один невероятнее другого. Недруги Брюллова уверяли, что Карл, напившись, ударил молодую супругу и вырвал серьги из ее ушей; что он наградил ее «французской болезнью». Другие шептались, что юная Эмилия оказалось не девственницей. Но самые гнусные сплетни обвиняли Эмилию в интимных отношениях со своим отцом, рижским бургомистром Фридрихом Тимме. Карл влюбился в нее с первой случайной встречи. Ему было 40, ей 18. Все его зарисовки и картины с ее образами говорят о том, каким сильным было это чувство. И тем не менее «в лютеранской церкви святой Анны, что на Кирочной улице, Брюллов в продолжение венчания стоял, глубоко задумавшись, и ни разу не взглянул на невесту», — писал Владимир Порудоминский, автор воспоминаний о Брюллове. Странно, но за свою долгую жизнь она никогда не упоминала о браке со знаменитым художником. Эмилия свободно владела шестью языками, пела и отлично играла на рояле, восхищая Ф. Листа и Ф. Шопена, ученицей которого она была. Она была душой элитарных салонов Петербурга и Риги. Брюллов после развода вынужден был спешно покинуть столицу, не в силах снести травлю и мерзкие сплетни. Набросок к картине «Невинность, покидающая землю», где юная красавица пытается вырваться из погрязшего в разврате окружения, дает нам представление о его мыслях и страданиях. Есть основания полагать, что именно это душевное потрясение сыграло не последнюю роль в его скорой кончине. Прекрасная Эмилия никогда больше не возникала на его картинах. И только его брат, архитектор Александр Брюллов вспоминал о ней с восхищением: «Или это магическое влияние красоты, или она действительно хорошо пела… только я и теперь как будто слышу ее волшебный голос…» По иронии судьбы, когда Карл Брюллов оставался уже только в памяти восхищенных поклонников, Эмилия Тимм и Александр Брюллов были похоронены в один год, почти рядом — под Петербургом, в Павловске на лютеранском кладбище.

Бэкон Фрэнсис
«Этюд для головы Люсьена Фрейда»

«Этот ужасный художник, который пишет эти ужасные картины…» Бывший премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер, пожалуй, выразила мнение большинства тех, кто хоть немного знаком с биографией и работами Фрэнсиса Бэкона. Она имела в виду его скандальную репутацию открытого гея, алкоголика и наркомана, держателя тайного игорного дома и азартного игрока в рулетку — который писал к тому же полотна, вызывавшие даже у поклонников современного искусства «страх и трепет». Это сегодня его картины среди самых дорогих в мире произведений живописи. Эта работа, например, была продана на аукционе Christie’s почти за 20 миллионов долларов. А самой дорогой картиной Бэкона стал триптих с изображением того же Люсьена Фрейда — 142 миллиона долларов. Вряд ли можно идентифицировать Люсьена Фрейда, друга и художника, не менее знаменитого, чем сам Бэкон, по этому портрету. Впрочем, в строгом смысле слова эта картина, написанная на обратной стороне холста косыми мазками кисти из смеси растекающихся розовых и темно-красных красок на черном фоне, вряд ли может быть названа портретом в классическом смысле, для которого сходство с моделью имеет не последнее значение. Бэкон называл такие портреты «штудиями», набросками, которые он писал, как правило, по памяти или по фотографиям своих близких друзей. В этих деформированных головах без прописанного лица и глаз для Бэкона важным было спонтанное движение, мгновенное существование субъекта на холсте, шокирующего зрителя невероятным и навсегда остающимся в памяти образом. «На самом деле я хотел запечатлеть крик, а не ужас», — говорил Бэкон. Он художник «боли», насилия, которое, по его признанию, составляет основу жизни человека. Он сам испытал боль с раннего детства от жестокости отца, выгнавшего сына в 16 лет из дома за проявление нетрадиционной ориентации. Его взрослая жизнь начиналась в гей-барах Берлина и продолжалась в богемных местах Парижа, а потом Лондона. Он начал всерьез относиться к живописи, когда ему было за тридцать, не имея специального образования. А что вас отталкивает или привлекает в мире этого художника?

Бэкон Фрэнсис
«Этюд к портрету Иннокентия Х»

Это одна из самых моих любимых картин художника. Почему? Потому что Бэкон попытался состязаться с великим Веласкесом. Только у Веласкеса папа римский — наместник бога на земле. Хитрый, властный повелитель судеб с пронзительным взглядом голубых глаз и узкой полоской сжатых губ. Именно Веласкес оказал, по признанию Бэкона, наибольшее влияние на него как художник. «Это один из величайших когда-либо написанных портретов, — говорил Бэкон, — я был просто помешан на папе, он буквально преследовал меня, порождая самые противоречивые чувства». Но Бэкон изобразил главу Католической церкви земным и жалким человеком, застывшим в крике от невыносимой боли, взывающим к состраданию и помощи. «Кричащий папа» не случайно напоминает орущую от ужаса няню из знаменитого фильма «Броненосец «Потемкин», упустившую коляску с ребенком на огромной одесской лестнице. Сергей Эйзенштейн был еще одним кумиром художника. Бросив вызов Веласкесу, Бэкон написал около пятидесяти вариантов портретов папы римского Иннокентия Х, пытаясь найти свой образ. Эта картина была куплена в 1975 году на Sotheby’s в Лондоне за 71 500 фунтов стерлингов, а в 2012 году в Нью-Йорке была продана за 30 миллионов. Что заставляло Бэкона искать свой непроторенный путь в искусстве? Вот несколько цитат, важных, как мне кажется, для понимания.

«Есть глубокое море, которое мы называем подсознанием. Я каждый раз надеюсь, что из него возникнут удивительные образы».

«Я верю в глубоко предопределенный хаос».

«Мне нравится застывший образ. Мне нужно ощущение шока».

«Мне хотелось бы, чтобы мои картины производили впечатление зверя, только что убившего».

«Ты живешь моментом. То, что я живу сегодня, делает меня оптимистом. Я родился с натурой оптимиста. Я оптимист, и все».

«Я никогда не шел на уступки: ни для моды, ни для ограничений, ни для чего-либо».

Когда Бэкон стал знаменитым художником, его пригласили на бал в королевский дворец, где принцесса Маргарита мило, но фальшиво пела. Бэкон сунул два пальца в рот и освистал принцессу. Королевская семья навсегда вычеркнула Бэкона из списка своих благовоспитанных подданных.

Бэкон Фрэнсис
«Этюд для портрета»

Он все делал неправильно: с детства и до самой смерти, которая тоже была абсолютно неправильной. Ему было 82 года, когда он рванул из Лондона в Испанию вслед за тем, кого любил. И умер в Мадриде от инфаркта, отвергнутый и непонятый. Многомиллионное наследство он завещал почти чужому человеку. Ему было за пятьдесят, когда врачи запретили алкоголь. А он отметил этот запрет грандиозной дружеской попойкой. Хроническая астма выбивала его из седла, когда отец под угрозой жестокого избиения заставлял скакать на лошадях. Друг и любовник, бывший военный летчик Питер Лейси избивал его до полусмерти и однажды выкинул из окна второго этажа, сильно покалечив. В день трагического самоубийства другого близкого человека, Джорджа Дайера, проходила чрезвычайно важная для Бэкона персональная выставка в Париже, и он просто скрыл на два дня факт смерти, чтобы не испортить впечатления от своего триумфа. И только потом разразился серией невероятных кричащих от жуткой боли картин, в том числе знаменитых «черных триптихов», посвященных погибшему другу. Эту картину он написал спустя шесть лет после гибели Дайера (продана за $49 812 500, аукцион Christie’s). Его погибший любовник с деформированным лицом и телом застыл в черной раме из куба. Тень у его ног со следами крови — это силуэт самого художника. И вы все еще удивляетесь этому потоку бессознательного в его работах? Бэкон словно доказывал свою теорию: «Живопись — это образец собственной нервной системы, проецируемой на холст». Он был человеком крайностей во всем: в игре, в любви, в дружбе… Настоящая дружба, говорил он, это когда «двое готовы разорвать друг друга в клочья». Неразлучные «риск и удача» сопровождали его по жизни. Пожалуй, больше всех на свете он любил свою няню, Джесси Лайтфут, которая неизменно делила с ним радости и невзгоды. Бывало, она подворовывала для него еду в трудные дни безденежья и кормила посетителей подпольной рулетки в их квартире вкусными сандвичами, но так и не успела увидеть его богатым и знаменитым. В одном из своих интервью Бэкон заявил, что верит в «ничто. Мы рождаемся и умираем, и все. Ничего больше».

Валлоттон Феликс
«Белая и черная»

Думаю, эта картина вызывает у многих двойственное чувство: недоумение (надеюсь, не возмущение) и любопытство. Странный сюжет, больше характерный для нашего политкорректного века, чем для начала XX столетия. Очевидно, что это оммаж знаменитым «Олимпии» Мане и «Одалискам» Энгра. Но о чем эта картина, состоящая из ярких контрастов белого и черного, зеленого и синего цветов, дополненных оттенками разного цвета кожи двух женщин? Загадка. Темнокожая женщина, небрежно зажавшая сигарету во рту, склонилась к обнаженной белокожей девушке с каштановыми волосами. Она только кажется спящей, и, если присмотреться, ее глаза из-под опущенных век внимательно следят за визави. Они две противоположности во всем: белая и черная, одетая и обнаженная, госпожа и прислуга — и все же они пара, объединенная чем-то явно интимно-личным. И от этого вся картина наполнена гармонией и умиротворением. Недоговоренности и двусмысленности, возникающие из подсмотренных бытовых ситуаций, — привычные сюжеты картин Феликса Валлоттона. Он прежде всего наблюдатель, вуайерист, внимательно фиксирующий подробности происходящего вокруг. «Всю свою жизнь я был тем, кто смотрит на жизнь из окна, но не живет». В семнадцать лет он отправился из Лозанны в Париж, чтобы окунуться в богемный мир Монмартра. До него в семье были только аптекари и мебельщики. В Академии Джулиана он стал членом группы «Наби», объединившей последователей японского искусства гравюры. Валлоттон возродил в Европе забытое ремесло ксилографии. В личной жизни он был успешен когда-то со своей моделью, бедной белошвейкой, и несчастлив после женитьбы на богатой вдове, матери троих детей. «В чем провинился мужчина, что вечно должен подчиняться этому ужасному спутнику, именуемому „женщина“?» — спрашивал он в своем дневнике. Может быть, поэтому он постоянно возвращался в своих картинах к сюжету о невозможности честного сосуществования мужчины и женщины. Родившись 28 декабря, он умер 29 декабря, с парадоксальной швейцарской пунктуальностью на следующий день после своего шестидесятилетия, оставив более 1600 работ, только недавно получивших заслуженное признание.

Валлоттон Феликс
«Мизиа за туалетным столиком»

Одна загадка, связанная с творчеством Валлоттона, давно волновала меня. Почему этот респектабельный господин был так озабочен проблемами взаимоотношений мужчины и женщины, что решил создать цикл гравюр на эту щепетильную тему — «Intimites» («сокровенное»)? Кажется, я знаю ответ. Если дело происходило в Париже, то, разумеется, cherchez la femme! Этой женщиной для Валлоттона, как и для многих представителей богемы, стала Мизиа Натансон (Серт), урожденная Мария (Киприанова) Годебская. Она родилась в Петербурге в 1872 году и пережила всех своих мужей и поклонников, скончавшись в 1950 году в Париже. Дочь польского скульптора Киприана Годебского и внучка знаменитого бельгийского виолончелиста и композитора Франсуа Серве, она была одарена многими талантами. Ференц Лист учил ее игре на фортепиано, которой восхищались потом Равель, Дебюсси и Стравинский. Но прежде всего она в совершенстве владела «искусством страсти нежной». Став женой и партнером издателя популярного журнала La Revue blanche Таде Натансона, она покорила сердца многих знаменитостей культурного Парижа. Среди ее почитателей были Боннар, Вюйар, Тулуз-Лотрек, Ренуар, Пикассо, Пруст, Кокто, Дягилев и, конечно, Феликс Валлоттон, сотрудник этого журнала. Она кружила головы всем, кто оказывался в ее орбите. Когда журналу понадобились деньги, Мизиа договорилась с медиамагнатом Альфредом Эдвардсом, ставшим ее вторым мужем. У нее появилось все, о чем могла мечтать женщина. Но только не Мизиа. Испанский художник Хосе Мария Серт стал ее последней любовью и мужем. Но харизматичный Хосе и сам умел разбивать сердца. Мизии пришлось смириться с его подругой и потом женой, грузинской красавицей Изабель Мдивани. Мизиа пережила и Изабель, и своего Хосе. Последним, кто остался ей верен, была великая Коко Шанель, боготворившая подругу. Она и проводила ее в последний путь на польском кладбище Парижа. А что же Валлоттон, которого Мизиа ласково называла Mon cher Vallo? Любил, страдал, наблюдал, рисовал… Обманутые мужчины и коварные женщины возникали в сюжетах его Intimites. Но мир не изменился.

Веттриано Джек
«Гамбит»

Чувственно? Эротично? Эпатажно? Таков он, Джек Веттриано, художник-самоучка, не признающий общественных норм. Стильная и обольстительная женщина, без стеснения открывающая грудь, бросает вызов мужчине. В этой игре ее правила, и гамбит разыгран в полном соответствии с задуманной интригой. Сюжеты Веттриано не для пуритан, краснеющих при слове «секс». Каждая его картина — маленький рассказ, будоражащий воображение зрителя. С тех пор как он развелся с женой, женщины — главные персонажи его работ и страсть всей его нескромной жизни. Его натурщицами могут быть проститутки, актрисы и просто знакомые женщины, отношения с которыми зачастую переходят границы профессионального общения модели и художника. Можно сказать, что большинство его работ автобиографично. Он не только вуайерист, но и фетишист. Красивые женские туфли на каблуках — его честно добытые трофеи и гордость домашней коллекции (одна из его картин так и называется — «Фетишист»). Однажды его обвинили в сексуальном домогательстве, и ему стоило больших усилий и, вероятно, немалых денег, чтобы снять обвинения. Особенно переживала его мама. И это стало для него самой неприятной историей. Он нередко вспоминает свое полуголодное детство в доме родителей, где не было даже отопления и каждое утро приходилось вставать с кровати на ледяной пол. В шахтерском поселке, где он вырос, главное было не иметь проблем с законом, как многие его товарищи по улице. «Это было место, где человек измерялся тем, сколько он мог выпить, а не тем, сколько книг он прочитал», — рассказывал Джек в одном из интервью. Его первые картины рождались как мечта о другой жизни, беззаботной и красивой, как в его любимых фильмах-нуар с голливудскими звездами. Сегодня это реальный мир художника-миллионера, наполненный кроме работы у мольберта всем, что может позволить себе человек состоявшийся и состоятельный. Он словно тиражирует свой образ жизни для миллионов поклонников. «Я не великий художник, но мне удалось прикоснуться к подсознанию зрителя, и это ключ моего успеха. Люди смотрят на мои работы и отождествляют себя с этим красивым миром».

Веттриано Джек
«Игра началась»

Что вы видите на этой картине? Незамысловатый гламурный сюжет? Пошлую картинку? Актуальную зарисовку из жизни? Плакат в стиле «нуар»? Художественное произведение? Искусствоведы расходятся в оценке творчества Веттриано с огромным большинством его поклонников и фанатов, готовых коллекционировать не только репродукции, но и открытки с любимыми сюжетами. Критики называют его «распространителем тусклой эротики». Обозреватель из влиятельной британской газеты «Гардиан» написал однажды, что Веттриано «даже не художник и не умеет рисовать, а только красит свои работы». Феминистки давно окрестили его шовинистом, для которого «женщины — сексуальные объекты, часто полуголые и уязвимые, всегда в чулках и на шпильках». Джек объясняет, что его мир — это «мир эротики и гедонизма», но чаще просто посылает их подальше, игнорируя критику. Ему трудно объяснять всем, как и почему он пришел к живописи. Его настоящее имя Джек Хогган. Веттриано — это девичья фамилия его матери. Его отец потомственный шахтер из Шотландии, и сам Джек провел детство и юность на рабочей окраине, а потом работал помощником горного инженера. Он ушел из школы в 16 лет. А краски впервые увидел в 21 год, когда подруга подарила их ему на день рождения. Через 15 лет он, «как Гоген», бросил работу, жену и ребенка, чтобы сбежать в Эдинбург за славой художника-самоучки. Он учился рисовать по пособиям для начинающих и копируя любимых художников. Его отказались взять на изобразительный факультет Эдинбургского университета. Тогда он сам отправил свои первые картины на выставку и… «проснулся знаменитым». Сегодня Джек Веттриано — один из самых успешных и богатых живописцев. Но деньги и слава только усугубили его отношения с критиками и искусствоведами. Они по-прежнему платят ему презрением и неприятием. Его картины расхватывают в частные коллекции поклонники, включая Джека Николсона и Мадонну, но не приобретают известные галереи. Творчество Веттриано — отличный повод поразмышлять о современном искусстве. А что вы думаете о Веттриано и о тех художниках, которые находятся сегодня на вершине популярности?

Веттриано Джек
«Поющий дворецкий»

Эта танцующая под дождем влюбленная пара в сопровождении дворецкого и служанки более двадцати лет будоражит воображение поклонников Веттриано. Так беззаботно и самозабвенно мечтают вальсировать в объятиях друг друга, наверное, все влюбленные. Веттриано прав: «Когда люди сидят вечерком на диване, им всегда приятно представить, что эта танцующая пара — они сами». Возможно, Джек не самый умелый художник, но образы, которые он создает, близки и понятны его романтично настроенным фанатам. Оригинал этой картины был куплен на аукционе Sotheby’s за один миллион триста тысяч долларов. Но каждый желающий может повесить у себя дома репродукцию. Всего было продано более десяти миллионов копий этой картины. Попробуйте объяснить искусствоведам или художникам, многие годы потратившим на свое профессиональное образование, как эта раскрашенная картинка с застывшими в танце фигурами, срисованными из популярного руководства для иллюстратора, могла стать «иконой» для миллионов поклонников Джека Веттриано? И почему этот художник-самоучка заставляет трепетать сердца зрителей? Веттриано не пишет с натуры. Он фотографирует с помощью старенького «Кодака» своих моделей в придуманных сюжетах, ставит фотографию на мольберт и вписывает в разметку на холсте свои образы. И пока специалисты спорят о художественной ценности такой живописи, оригиналы его картин скупают богатые коллекционеры, а копии разбирают миллионы любителей в разных странах. Джек не претендует на вечность. Его больше занимает коммуникация со своей аудиторией. Эти «винтажные» картины напоминают голливудские постеры и рассказывают вечные истории взаимоотношений мужчин и женщин, для которых личная жизнь важнее всего на свете. Веттриано слишком фигуративен и конкретен, чтобы вписаться в ландшафт современного искусства, предпочитающего перформансы и сложные метафоры. Сам он называет свое творчество «ремеслом», а себя — «народным художником». Возможно, это правильнее, чем исчезнуть безвестным творцом в надежде на посмертное признание. В 2003 году королева Елизавета II вручила ему орден Британской империи за заслуги перед Великобританией.

Гросс Георг
«Даум и Джордж»

Возможно, его смерть была самой нелепой среди известных художников. В 65 лет, вернувшись наконец из эмиграции в родной Берлин, он напился до беспамятства и рухнул с лестницы, ведущей в подвал дома. Потеряв сознание, Гросс захлебнулся в собственной рвоте. К безудержному пьянству его подталкивала депрессия от осознания своего положения изгоя-эмигранта, тоска по родине и невозможность творить так же вдохновенно, как когда-то в далеких двадцатых в кромешном аду столицы Германии. Там, на родине, он был знаменитым. Его боялись и ненавидели. А как можно любить зеркало по утрам? Георг Гросс не писал портреты красивых дам и благородных мужчин. Он был карикатуристом. А значит, подвергал высмеиванию и обличению все, что мы прощаем себе сами. И даже на этой картине, посвященной свадьбе с любимой женщиной, он не смог быть серьезным. Ее полное название «Даум выходит замуж за своего педантичного, как автомат, Джорджа в мае 1920 года, Джон Хартфилд очень рад этому». «Даум» — это анаграмма Мод, так Гросс называл свою невесту и будущую жену Еву Питер. Даум прекрасна и соблазнительна в отличие от ее жениха, уродливого робота-автомата Джорджа (как с американским акцентом называл себя художник). Правда, в картине много странного и для нас необъяснимого. Например, что это за третья рука, ласкающая сосок полуобнаженной невесты? Ева и Георг Гросс прошли вместе через все испытания, которые выпали в судьбе мастера. Было время, когда он был самым известным и востребованным политическим и социальным карикатуристом в Веймарской республике Германии. Его считали коммунистом, и он принимал участие в знаменитом «восстании «Спартака», вспыхнувшем после революции в России. Блестящий рисовальщик и график, он создал собственную концепцию искусства на основе не признающего традиций дадаизма. «Я хотел выступить против этого мира взаимного разрушения… Я видел героизм, но, казалось, он был слепым… гораздо чаще я видел страдание, глупость, голод, трусость и ужас». Только не думайте, что Гросс — это просто карикатурист, он был великолепным художником, точно отражающим свое время.

Дейнека Александр
«Автопортрет»

Личность самого художника — ключик к его произведениям, если попытаться проследить судьбу и становление человека и творца. Александр Дейнека, безусловно, выдающийся график, живописец и скульптор. Но когда я стою перед его мозаикой в метро или восхищаюсь монументальными полотнами и скульптурами в выставочных залах, почему-то у меня всегда возникает холодок недоверия. Так ли он был искренен в своих творениях, наполненных героикой и оптимизмом, победными реляциями и монолитно-сплоченными рядами пышущих здоровьем советских людей? А если нет, то как ему жилось и творилось с двойственным восприятием окружающего мира, эпохи, в которой зло и добро, лицемерие и искренность, фанатизм и героизм переплелись неразрывно? Это сейчас соцреализм стал страницей истории искусства, а тогда он был частью тоталитарного режима, мощным оружием массовой пропаганды, создающей миф о людях-машинах. Взлет творческой карьеры Дейнеки непосредственно связан с провозглашением в 1934 году доктрины социалистического реализма. Он удивительным образом сочетал в себе все необходимое, чтобы стать одним из лидеров нового искусства — пролетарское происхождение, участие в Гражданской войне, работа в уголовном розыске, учеба во Вхутемасе у самого Владимира Фаворского и, конечно, талант и невероятная работоспособность. Он сумел использовать наследие русского авангарда, чтобы превратить его в массовое искусство агитпропа. Он был истинным сыном своего времени и его талантливым летописцем. Ему вручили звезду Героя Социалистического Труда за день до смерти и в день, когда открылась персональная выставка, на которой ему так и не удалось присутствовать. Он не оставил наследников: ни в жизни, ни в творчестве. Две жены и бессчетное количество женщин не сделали его счастливым. А сотни эпигонов, рисующих в стиле соцреализма, исчезли на следующий день после падения советской власти. И пусть вас не обманывает этот «парадный автопортрет в трусах». Еще в 30-е годы он написал в письме жене: «Я все вижу, я все понимаю, а если бы не ты — я бы пустил себе пулю в лоб».

Дейнека Александр
«Парижанка»

Он написал эту картину после поездки во Францию. Дейнека был одним из немногих, кому разрешалось выезжать на выставки за рубеж. И каждый раз он привозил свои, глубоко личные впечатления — словно ему приоткрывалась совсем иная жизнь, совсем другие женщины. Они не звали «к труду и обороне», а были беззаботно красивыми и свободными. Кто она, эта парижанка, ради которой он пренебрег канонами соцреализма? Женственная, милая, интеллигентная, в вызывающе-красном, с яркой помадой на губах и изящной шапочкой? Эта картина уже после его смерти стала обложкой для одного из изданий американского бестселлера «Завтрак у Тиффани». Образ прекрасных женщин из другого мира будет еще не раз возникать на его холстах. В замечательной картине «Скука» его моделью стала Элизабет Спейсер в интерьере огромного особняка в Филадельфии. «Вероятно, — оправдывался он, — она и сейчас живет и скучает, потому что кроме холеного косметического лица вы ощущаете в ней глубокую пустоту, никчемность, которая не дает личной человеческой радости». Его любимые советские натурщицы часто позировали обнаженными. Но почему-то больше напоминали «девушку с веслом», чем грациозных барышень, которых он писал за границей. Он и сам не был похож на бесстрастных «строителей коммунизма» со своих плакатов. Александр Дейнека любил и умел наслаждаться жизнью: дорогой алкоголь, красивые женщины, шикарные автомобили… Он был удивительно аристократичен для выходца из рабочего класса. В его судьбе было одно темное пятно, которое он тщательно скрывал, — первая любовь и муза Паула Фрейберг, обвиненная по «латышскому делу» и сгинувшая в лагере под Карагандой. Но он был любимцем Сталина. «Хочется солнечно говорить об искусстве — красоте, о той стороне нашей жизни, что плавает перед взором во сне линий и красок, под гул созидательной работы, под лязг и свист машин…» — декларировал он публично. Сегодня психологи назвали бы это «когнитивным диссонансом», мешающим существовать в гармонии с собой, но быть гениальным художником. Может быть, поэтому он последние годы сильно пристрастился к алкоголю и умер от цирроза печени?

Дейнека Александр
«Будущие летчики»

Возможно, это лучшая картина Александра Дейнеки. Неслучайно она стала обязательным участником всех значительных выставок художника. Она покоряет прежде всего не техникой исполнения, а чистотой и искренностью. Как будто он действительно подсмотрел в Севастополе, а не придумал этих романтичных подростков, засмотревшихся на приземляющийся гидроплан. Как точно продумана композиция и пространство картины: словно в стоп-кадре кино запечатленный в разных точках самолет; легкое движение волн на потемневшем море и ангелоподобные фигурки загорелых мальчишек на первом плане. Эта почти иконообразная картина больше напоминает фрески. Так мог написать только большой художник. Если присмотреться ближе, видно, какими небрежными мазками прописаны детали, как небогата цветовая палитра, как быстро, как он говорил, «по-снайперски», сделано это вроде незавершенное произведение. Он писал на заказ, к юбилею Красной Армии и, как всегда, опаздывал, взяв немалый аванс. Но с тех пор, как картина была впервые выставлена в зале, и до сегодняшнего дня на многочисленных выставках по всему миру она неизменно становилась главным событием. Тема авиации была для него особенной. Есть десятки работ, включая мозаику в московском метро, где он воспевал романтику этой профессии. Сам не раз поднимался на самолетах и делал зарисовки для картин. В том же году он нарисовал иллюстрации к изданию детской книги легендарного летчика-испытателя Георгия Байдукова «Над полюсом в Америку». Его картина «Сбитый ас» — гордость коллекции Государственного Русского музея — когда-то была признана антихудожественным явлением, и Дейнека выкупил ее за один рубль. Великая тайна творчества не имеет разгадки. Тысячи людей и сегодня замирают у картины «Будущие летчики», переживая за мальчишек и их большую мечту. Именно это он имел в виду, заявляя, что «искусство выше правдоподобия жизни, оно должно быть самой жизнью». И все наши справедливые сегодня упреки к нему как главному создателю сталинской утопии соцреализма разбиваются об огромный талант Дейнеки-художника, творившего для нас, будущих.

Делакруа Эжен
«Свобода, ведущая народ»

Сын наполеоновского дипломата, потомственный аристократ, Эжен Делакруа вряд ли мечтал, чтобы его произведение стало символом всех грядущих революций, а не просто свидетельством «трех славных дней» июля 1830 года, когда разношерстная толпа парижан вышла против вооруженных гвардейцев Карла X. Самому художнику было 32 года, и он, по собственному признанию, чувствовал себя скорее «восторженным наблюдателем», чем участником. Он создавал ее как репортаж, пытаясь запечатлеть на холсте атмосферу парижского восстания. Через год на салоне 1831 года работы с подобными сюжетами выставили многие художники, но картина Делакруа вызвала шквал эмоций со всех сторон. Больше всего досталось босой полубогине с обнаженной грудью и триколором в поднятой руке, ведущей парижский сброд на баррикады по трупам под ногами. «Ах, если Свобода такова, если это девка с босыми ногами и голой грудью, которая бежит, крича и размахивая ружьем, то она нам не нужна. Нам нечего делать с этой постыдной мегерой!» — возмущался один из критиков. Женщина с лицом богини, с испачканной порохом грудью и волосатыми подмышками бросала вызов всему неоклассическому искусству, открывая дорогу романтизму. Треугольная композиция создавала удивительную гармонию движения в этом хаосе смертельной схватки. «Живые» и «мертвые» поделили полотно на две части. Подросток рядом со Свободой станет прообразом знаменитого Гавроша из будущего романа Гюго «Отверженные». Новый король Луи Филипп I приобрел картину Делакруа для Люксембургского дворца. Но уже через два года она вызвала раздражение, и ее вернули автору. Только спустя 11 лет после смерти художника картина займет свое место в Лувре. Что же вело рукой мастера, создавшего картину, поднимающую на борьбу? Мистическая тайна художника, который больше всего в жизни ценил покой и благополучие, считая, что «…свобода, купленная ценой жестоких баталий, не есть подлинная свобода, которая заключается в том, чтобы мирно бродить там, где вздумается, размышлять, обедать в раз и навсегда определенное время и еще во множестве вещей, о которых и не подозревают люди, взволнованные политикой».