ГЛАВА 1
Действие происходило в небольшом кабинете, который был весьма скромно обставлен — рабочий стол с компьютером, принтером и документами, полка с папками и книгами, компьютерное кресло и стул для посетителей. На стенах не было ни фотографий, ни плакатов — только настенный календарь. В подобной спартанской обстановке происходила работа частного детектива и в том числе один из неизбежных аспектов этой работы. Момент истины, так сказать, когда детектив делится результатами поисков. И как правило, отчёт о расследовании редко является поводом для радости. Хмурый мужчина, чьи платиновые волосы были собраны в хвост, поведал недовольным голосом о том, что муж уже давным-давно изменяет клиентке и в качестве доказательства показал фотографии. И мало кто узнав подобное сохранял самообладание. «Пошло говно по трубам!» — Ривер прокомментировал про себя. Некоторые люди плачут красиво — глаза блестят, слёзы катятся по точёным щекам. Увы, рыдающая клиентка вызывала лишь отвращение — рыхлое тело тряслось как желе, а сам плач сопровождался противными повизгиваниями.
— Как он мог так со мной поступить?! После стольких лет брака?!
Малкольм хотел воздеть глаза к небу. Взгляд упёрся в потолок и ему снова пришлось вернуться в суровую реальность.
— Мадам, я частный детектив, а не психотерапевт. Хотя я думаю, он вам тоже понадобится. И раз я выполнил свою работу, то давайте обсудим вопрос оплаты.
— Да как вы можете говорить о деньгах в такой момент?! — женщина возопила с интонациями артистки погорелого театра.
— Могу. И буду говорить. Я потратил своё время и усилия и имею право получить то что мне причитается, — детектив продолжил гнуть свою линию. По тому, что этот плач вызывал у него раздражение, а не желание утешить, он понял, что это была игра на публику и потому он остался безразличен к ней.
— У вас нет ничего святого! — клиентка будто бы требовала пожалеть её.
— Вы не платили мне за то, чтобы я выслушивал ваши истерики! И если вы мне не заплатите, я обращусь в полицию! — Ривер начал терять терпение и потребовал прекратить этот балаган.
— Да подавитесь вашими деньгами! — женщина расписалась на чеке и швырнула его на стол. Тот лишь поднял бумажку и посмотрел на свет.
— Чек настоящий.
— Сердца у вас нет! — крикнул она с надломом в голосе.
— Ну всё, давайте до свиданья, — Малкольм сделал движение рукой, словно смахивал мелкий мусор со столешницы.
Женщина хлопнула дверью. «Неудивительно, что муж стал ей изменять» — подумал Малкольм. Хотя он не вдавался в моральные аспекты — просто делал свою работу и получал за это деньги. Конечно, с деньгами было не так всё просто — клиенты не спешили раскошелиться, особенно когда полученная информация вовсе не была поводом для радости. На первых порах ему частенько не платили, и теперь он в обязательном порядке заставлял подписывать договор.
Звякнул колокольчик на двери, и в приёмную упругой походкой вошёл посетитель. Это был молодой мужчина с волосами цвета воронова крыла. Ривер, завидев его, сжал ручку, словно собрался воткнуть её кому-то в глаз.
— Чего тебе надо? — гаркнул он.
— Ты всегда так с клиентами разговариваешь? — Блейк был не сильно смущён неприветливым приёмом.
— Так ты и не мой клиент, чтобы быть с тобой вежливым, — Ривер горделиво поднял подбородок.
— Ты всё ещё злишься, Малкольм?
— А ты предлагаешь сделать вид, что того дерьма не случилось, Брендон?
Мужчины уставились друг на друга в молчаливом вызове.
— Кто старое помянет, тому глаз вон, — Блейк сделал выпад.
— А кто забудет — тому оба. Ну так что тебе понадобилось?
— А тебе не приходила в голову мысль, что я пришёл проведать тебя? — мужчина принял непринуждённый вид, желая перевести разговор на рельсы светской беседы.
— В мой офис посреди рабочего дня? Ну-ну, — Ривер изрёк со скепсисом.
— Хорошо, — Брендон выпрямился, — есть к тебе одно дело.
— Значит я прав — ты пришёл не проведать, — детектив откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.
— Да хватит из себя обиженного строить! — Блейк стукнул кулаком по столу, потеряв терпение, — тебе ещё не надоело выслеживать неверных супругов и копаться в чужом грязном белье?
— По крайней мере, это легальная работа в отличие от того, чем вы занимаетесь, — голос Малкольма не дрогнул.
— Ну так ты поможешь нам? — брюнет старался не отвлекаться на колкости и настаивал на просьбе, ради которой он пришёл.
— Деньги вперёд, — отрезал Малкольм.
— Что?!
— Моё время стоит денег, потому я не буду помогать бесплатно. Так что давай плату — и я буду готов выслушать что вам надо.
— Ну ты и стервец, Ривер, — Блейк полез за бумажником, — обычно ты берёшь оплату после работы.
— Вы относитесь к той категории людей, с которых лучше брать оплату вперёд.
После визита Блейка Ривер закурил.
Звякнул колокольчик.
— Дело в том, что у меня состояться сделка. Дело можно сказать на миллион. В прямом смысле этого слова.
Посетитель — акула бизнеса в деловом костюме, который пробежался взглядом по помещению и остался недоволен увиденным. И до него клиенты жаловались, что офис мог быть обставлен и побогаче.
— Хорошо, я понял. А что собственно не так с этой сделкой?
— Дело в том, — делец таинственно понизил голос, — что о будущем партнёре ходят слухи, что он имеет пристрастие к наркотикам.
— И у вас есть основания подозревать в этом.
— Но ведь дыма без огня не бывает и…
— Люди могут болтать всё что угодно, — перебил Ривер, — значение имеет лишь то, как вы сами относитесь к этой ситуации. Значит, у вас и до этого были сомнения в надёжности партнёра.
— Значит я прав? — бизнесмен заискивающе взглянул в глаза.
— Я не могу это сказать. Мне нужно провести расследование, чтобы подтвердить ваши сомнения или опровергнуть их.
— Хорошо, я согласен.
— Тогда подпишите договор, — Малкольм протягивает отпечатанный на листе формата А4 шаблон.
— Знаете… — мужчина не спешил взять документ, — я не привык подписывать документы, предварительно не изучив их внимательно. Давайте я позже подпишу.
— Сначала договор, а потом расследование, — Малкольм кладёт договор на стол.
— Но…
— Впрочем, вы можете изучить его, я не возражаю. Но я и пальцем не шевельну, пока вы не подпишете договор. Не только вы опасаетесь, что могут оставить в дураках.
Звякнул колокольчик.
О нет… Нервный мужчина средних лет чуть не вынес дверь, когда входил внутрь, разговаривал очень громко, когда рассказывал о своей бляди-жене, он срывался на крик и бешено размахивал руками.
— Я не буду браться за ваше дело.
— Почему?! — казалось, от вскрика мужчины задрожали стёкла.
— Вам лучше обратиться к психиатру.
— Вы думаете, что я псих?! — он сжал кулаки и выглядел так, словно набросится на детектива.
— Я этого не утверждал. Но я не могу вам здесь помочь, вам нужен психиатр, — Малкольм сказал участливо.
— Чёрт бы вас побрал! — мужчина выскочил из кабинета, хлопнув дверью.
— Интересно, когда мне придётся покупать новую дверь? — Ривер произнёс вслух.
Кто-то хорошо танцует, кто-то поёт красиво, кто-то может прочитать все комментарии под политическим постом и не тронуться умом. После пережитого у Ривера появился талант иного рода — он безошибочно определял психов и избегал их. К примеру у того нервного мужчины был явный бред ревности. Проблема бредовых расстройств была в том, что они в принципе не поддавались переубеждению, единственный способ доказать человеку, что его не преследуют зелёные человечки — это психотропные препараты. Так что если бы оказалось, что жена ему не изменяет, он бы решил, что Ривер дилетант или жена догадалась о слежке и потому не попалась. Если бы оказалось, что изменяет, ибо если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят, то последствия могут быть очень печальными, вплоть до убийства.
Ещё Ривер соблюдал осторожность в поисках пропавших детей. Да, подростки нередко сбегают от своих родителей, тут он просто говорил им, где находится их ребёнок. Если же дело попахивало явным криминалом, он предпочитал делать вид, что не справился с заданием и советовал обращаться в полицию. Малкольм опасался, что его могут заподозрить в том, что он специально крадёт детей ради раскрываемости. Иногда ему не хотелось раскрывать место нахождения сына или дочери, потому что про некоторых родителей он говорил, что сам бы от них сбежал. Сам по себе побег — это сигнал явного неблагополучия, либо отношения в семье оставляют желать лучшего, либо у подростка серьёзные проблемы, вплоть до психических заболеваний. Малкольм предпочитал не вникать во все тонкости взаимоотношений, и так понятно, что здесь он ничего не может поделать, разве что обратиться в органы опеки, если дело совсем дрянь.
«Хватит! Наигрался уже в героя-спасителя. И доигрался».
ГЛАВА 2
В свой выходной Ривер сидел на скамейке в парке и слушал музыку через наушники. Рядом с ним лежала открытая пачка чипсов, откуда он периодически брал по одной штуке и клал себе в рот. Вопреки всем литературным штампам о частных детективах, он не носил пальто-честерфилд и кепи и не курил трубку. Он курил обычные сигареты и то в только минуту сильного волнения, например, после встречи с Блейком. Свои длинные волосы он теперь собирал в хвост, повязывая чёрной шёлковой лентой, правда он по-прежнему пользовался фиолетовой помадой, без неё черты лица выглядели невыразительными. Просто обычный мужчина, который занимается обычным делом.
«Вот чего мне точно не хватало, так привета из прошлого!» — вот что он подумал, когда узнал в одном из гуляющих участника отряда Блейка. Рэй Нельсон присоединился незадолго до его исчезновения, и по правде сказать, очень сильно его раздражал. «Такому нассы в глаза — всё божья роса» — говорил Ривер. Его самообладание уместно для взрослого мужа, но никак не для юнца. Тот заметил Ривера и помахал ручкой, но тот никак не ответил на приветствие.
— Можно я присяду? — юноша указал на свободное место на скамейке.
— Нельзя.
Рэй сел рядом.
— В тебе играет дух противоречия и бунтарства? — Ривер покосился на него.
— Ну так скамейка общественная, а не твоя собственная, — невозмутимо ответил Рэй.
Ривер переложил пачку чипсов.
— А это ты зачем сделал?
— Чтобы ты не полез сюда своими грязными клешнями. Чипсы-то мои собственные.
— Не беспокойся, я не люблю чипсы, мне нравится мороженое.
— Зато я стал к сладкому равнодушен. Раньше меня бесило, когда Кевин сжирал все конфеты в одну харю, он же не один живёт, ёксель-моксель. А потом мне фиолетово, есть ли конфеты или нет.
— Чипсы не очень здоровая еда, — заметил Рэй.
— Ну так я не ем их на завтрак, обед и ужин. И кроме того, не буду же я сидеть в парке с термосом с супчиком.
— А почему бы и нет?
— Потому что я не хочу. И вообще я не обязан отчитываться о своём образе жизни.
— Почему ты ведёшь такой образ жизни? — спросил юноша.
— С какой стати ты вообще меня об этом спрашиваешь? — Малкольм ответил вопросом на вопрос.
Ривер был в благодушном настроении и не рассердился.
— Для меня это выглядит так — ты где-то пропадал восемь месяцев, потом мы нашли тебя привязанным к кровати в психушке, затем ты в пух и прах разругался с Блейком и ушёл не попрощавшись. Так откуда мне знать, что тебе пришлось пережить?
— Почему тебя это так волнует? Мы же были едва знакомы.
— Ты мне не чужой, Малкольм, даже если мы знали друг друга недолго, — Рэй подсел к нему ближе.
Тогда Ривер расследовал дело по поводу массового убийства. В одном кафе посетители одновременно умерли от асфиксии. Следов каких-либо отравляющих веществ не обнаружено. Они просто перестали дышать.
— Minutes to Midnight, — молвит Ривер.
Потенциал щёлкает и гудит. Поначалу всё идёт как обычно — забегаловка, которых тысячи по всей стране в самый разгар дня. Официанты едва успевают разносить заказы, по кафе носятся детишки, едва не сбивая с ног. Ривер недовольно кривится — он не любит сопливых детей. В помещении стоит гул, перемежаемый детским визгом. Малкольм подумал, что не пошёл бы сюда обедать, даже помирая с голода.
И тут в кафе вошёл мужчина. Его не смутило то, что свободных мест почти не было, он направился к понравившемся столу, который был уже занят семейством. И хотя трапеза только началась, родители с детьми тут собрались и освободили стол.
«Чтобы они без боя, без скандала взяли и уступили насиженное место, хотя они не успели съесть и половину? Что-то тут нечисто», — Ривер решил обратить внимание на этого мужчину. К нему тут же подошёл официант, хотят на других столах громко жаловались, что они торчат тут целую вечность. В этот момент пронзительный детский визг прорезал воздух. Ривер снова поморщился. Мужчине тоже не нравился творящийся шум-гам, потому он сказал:
— Я хочу пообедать в тишине. Потому сидите тихо, даже дышать не смейте!
И тут повисла зловещая тишина. Люди действительно перестали дышать, вскоре теряя сознание от нехватки кислорода. А убийца сидел за столом как ни в чём не бывало, ожидая, когда ему приготовят обед.
«Ах ты вонючий ублюдок! Ты поплатишься за это!». Ривер последовал за Minutes to Midnight как ищейка взявшая след. Азарт преследования захватил его, заставив позабыть об осторожности. Хотя ему бы следовало быть осторожным — не то что бы Потенциал мог похвастаться боевыми характеристиками. Но это не особо смущало Ривер — он мог навалять кому угодно даже без Потенциала.
Попетляв пятнадцать минут по переулкам, он нашёл другое кафе. А вот и убийца собственной персоной, сидит нарезает бифштекс. Ривер уверенно пересекает порог заведения. И тут он чувствует, что он не может двинуться с места, а его воля растворяется.
«Проклятье! Я подошёл к нему слишком близко» — была его последняя собственная мысль.
— О, кажется до тебя дошло, в чём соль. Присядь.
Малкольм Ривер механически садится на стул.
— Как тебя зовут?
— Малкольм, — ответил он голосом без интонаций.
— Ты такой красивый, Малкольм.
Тот ничего не отвечает.
— Раздевайся.
Он стягивает плащ с плеча, обнажая белую кожу. Убийца смотрит на голое плечо, прежде чем сказать:
— Знаешь, я передумал. Лучше расскажи, как ты меня нашёл.
— Нельсон, я побывал в аду и вернулся обратно, а мне предлагают сделать вид, что ничего этого не произошло и вести себя как ни в чём не бывало.
— Малкольм…
Ривер сграбастал чипсы и запихал их в сумку. Хрупкие пластинки трещали от резкого движения.
— Я собираюсь домой.
Он бродил по проулкам, прежде чем встал у одной стены и врезал по ней кулаком. «Зараза, вот почему ему надо было сейчас явиться и напомнить о прошлом!». Всё ещё болит. Мозгоправ честно сказал, что должно пройти время, прежде чем сознание сможет смириться с тем, что произошло и найти силы преодолеть это. Потому всё ещё болит.
Звякнул колокольчик.
В офис явился мускулистый мужчина почти двухметрового роста. Его волосы белы как снег, а странный цвет глаз — чёрная склера, красные радужки, — делал взгляд немного жутким. Хотя он был одет в штатское, в его движениях чувствовалась военная выправка.
— Добрый день, Ривер, — поздоровался мужчина.
— Добрый день. Должно быть, вы из полиции? — Малкольм решил устроить небольшой фокус.
— Как вы угадали? По большому пальцу правой руки? — посетитель усмехнулся уголком рта.
— Нет, рыбак рыбака видит издалека. Я тоже коп, только бывший.
Мужчина представился:
— Капитан Рональд Полсен.
— Чем могу быть обязан, мистер Полсен?
— Вы слышали что-нибудь о отряде Блейка?
Малкольм и Рональд уставились друг на друга.
— А причём тут отряд Блейка? — Ривер прервал молчание.
— Я знаю через какой кошмар вам пришлось пройти, находясь в плену у этого психопата. Это было просто ужасно.
— Рад, что хоть кто-то это понимает, — Ривер кивнул.
— Эта компашка самозваных героев считает себя выше закона. Но пока нам не удаётся их приструнить. Так как вы бывший член этого отряда, вы могли бы нам помочь…
— Значит так, разбирайтесь между собой сами, а меня в это дерьмо не втягивайте.
— Вы отказываетесь сотрудничать с полицией? — в голосе Полсена появились угрожающие интонации.
— А кому-то предъявлены обвинения? Бросьте, я все ваши штучки знаю — сам ими пользовался в своё время, — Малкольм усмехнулся, давая понять, что он ничуть не напуган.
— Но в то же время вы не поддерживайте с ними дружеские отношения.
— Просто не хочу оказаться между молотом и наковальней. Вы сами сказали, что знаете через какой кошмар мне пришлось пройти. Так что с меня хватит.
— Ладно, как тогда насчёт другого дела? — голос Полсена стал ровнее.
— У вас же есть возможности. Куда более обширные, чем у скромного частного детектива.
— Дело касается нашей сотрудницы, и оно в высшей степени деликатное. Потому мы не можем воспользоваться, как вы выразились, возможностями. Она не хочет, чтобы потом все перешёптывались за её спиной.
— Ладно. Вот только как вы будете оплачивать мои услуги?
— Я предлагаю вам бартер. Я в курсе, какие трудности испытывают частные детективы, потому предлагаю вам беспрепятственный доступ к служебной информации.
— Кхм, кхм, ну знаете ли вы, деньги всё-таки весомее, я выполняю конкретную услугу и получаю за это конкретную сумму. А бартер… К примеру, подкинутое дельце окажется затратным и по времени и по нервам, а возможно и по финансам. А доступом смогу воспользоваться только один раз. Тогда овчинка не стоит выделки. И кроме того, вы обещали это только на словах. Кто даст гарантию, что когда мне реально что-то понадобится, вы не включите дурачка и не скажете: «Ты о чём дружище? Какой ещё доступ? С дуба рухнул?».
— Я знаю об одной вашей способности, которая могла бы помочь в этом деле.
— Какой? Моей уникальной дедукции? — Ривер продолжил кривляться.
— Нет, Ривер, Minutes to Midnight.
Ривер чуть не споткнулся на месте.
— Вы меня шантажируете? — он тут же стал серьёзным и принял угрожающий вид.
— Ни в коем случае. Просто дело на самом деле запутанное и, как я говорил ранее, деликатное. И нам бы очень понадобилась твоя помощь.
— У вас тоже есть Потенциал?
Полсен поднял руку и молча провёл по ней лезвием. В порезе тут же появились что-то похожее на кучу мелких призраков.
— Ладно уж, давайте вашу сотрудницу!
— Её зовут Дамира Драйзер. И пожалуйста, когда она будет рассказывать свою историю, воздержитесь от каких-либо острот.
ГЛАВА 3
В офис вошла шатенка с волосами до плеч. Держалась она прямо, черты лица твёрдые, словно высеченные из мрамора. Безупречный овал лица, полукружья бровей, правильный нос, тонкие губы, обрамлявшие прямой рот. У неё тёмно-серые глаза, холодные как металл.
— Добрый день, Ривер, — голос был вполне человечным, но в нём не было и намёка на заигрывание. Девушка пришла по делу и только по делу.
— Добрый. Должно быть вы из мусульманской семьи немецкого происхождения, — Ривер снова решил совершить маленький трюк.
— А как вы угадали?
— Я понял это по имени и фамилии. Драйзер — это немецкая фамилия, кроме того вы разговариваете коротко и отрывисто, хотя и без акцента. Значит родной язык — немецкий. Дамира — женский вариант имени Дамир. Но зачем немцам давать детям восточные имена? Значит семья исповедует ислам.
— Очень трудно выбрать имя, которое бы гармонировало по звучанию с фамилией.
— Хорошо. Так в чём ваша проблема?
— У меня есть сестра-близнец Медина Драйзер. И хотя мы похожи друг на друга внешне, наши характеры представляют собой полную противоположность. Я человек довольно жёсткий, про меня говорят — как кремень. Собственно, с именем не прогадали — Дамир с тюркского значит «твёрдый, каменный». Моя сестра наоборот кроткая и послушная. В детстве я защищала её от хулиганов.
Дамира говорила — словно делала доклад об очередном расследовании. Каждое предложение — отдельный факт.
— Подозреваю, что ваша семья была не очень довольна тем, что вы пошли работать в полицию.
— О, да… Началось всё с того, что она пережила тяжёлые роды. Ей срочно понадобилась кровь для переливания. Естественно, я прибежала в больницу, но моя кровь ей не подошла. Кроме того, оказалось, что у меня первая группа крови.
— И в чём проблема?
— Проблема в том, что у отца четвёртая группа крови. А согласно законам генетики, у человека с четвёртой группой крови не может родиться ребёнок с первой.
— Но это чушь какая-то. Кошка может родить котят от нескольких котов, но у человека такое невозможно.
— Суперфекундация. Я знаю про это дерьмо. Мне в последнее время пришлось погрузиться в генетику, но давайте по порядку. Он потребовал сделать тест на отцовство. Тест показал, что он не мой отец. Мама клялась и божилась, что даже не думала об измене и понятия не имеет, как так вышло. Он проверил Медину на ДНК. Тест показал, что она его дочь. Тогда уже я потребовала сравнить мою ДНК и ДНК моей мамы. И оказалось, что она не моя биологическая мать.
Ривер изначально заметил лёгкие тени под глазами, но отсутствие дрожи в руках — девушка хорошо держалась, хотя в последнее время ей приходилось несладко. И теперь стало понятно, почему.
— Вот как.
— Тогда я пыталась понять, как такое возможно. И тогда я погрузилась в медицинский ад. Такое возможно, только если во время ЭКО специально подсадить яйцеклетку от другой женщины, оплодотворённой семенем донора. Но моя мама никогда не лечилась от бесплодия!
— Но может не стоит искать чёрную кошку в тёмной комнате и предположить банальную халатность? Ваша мама родила близнецов, но одного из них перепутали.
— Я думала и об этом. Но я копнула слишком глубоко. Я подняла документацию из женской консультации и там оказалось, что мама вынашивала одного ребёнка.
— Вот это уже странно. Там не могли ничего напутать?
— Моя беременная подруга жаловалась, что её замучили проверками, так что нет, напутать не могли. Тем более до изобретения УЗИ ещё можно не знать, сколько детей вынашивает женщина, но на тот момент УЗИ было. И оно показало, что у мамы был один ребёнок.
— Да-а-а. Ещё понятно перепутать детей, но перепутать количество детей…
— И даже если мою маму не смутило то, что ей принесли двух детей, женщина, которая не досчиталась своего ребёнка точно бы подняла шум.
— Хорошо, позвольте бестактный вопрос — а зачем вам это надо?
— Я не собираюсь разыскивать своих биологических родителей. Сейчас уже смысла нет, я выросла в этой семье. Я хочу разобраться в том, что тогда произошло в роддоме, как я оказалась у моих родителей.
Ривер позвонил Полсену и попросил его о помощи. Тот ответил, что сейчас находится на месте преступления и предложил детективу подъехать на место.
Местом преступления оказалась квартира из ценовой категории «я могу это позволить, а вот вы не можете, нищеброды». Там уже орудовала полиция, но Полсен приподнял огораживающую жёлто-чёрную ленту.
На полу лежал мёртвый мужчина. Над ним склонился судмедэксперт, едва не касаясь трупа длинными распущенными волосами.
— Майден, ты бы хоть свои патлы прибрал. Или совсем утратил брезгливость? — Полсен сделал замечание.
Тот проигнорировал упрёк и обратил внимание на спутника Полсена.
— А это кто?
— Знакомься, это частный детектив Малкольм Ривер.
— Рад знакомству, — Майден протянул руку в перчатке.
— Без обид, но ты только что трогал труп, так что ручкаться не буду. Я ещё не утратил брезгливость, — Ривер ещё и сделал шаг назад для верности.
— Ну как хочешь, — тот не обиделся.
— Что ты скажешь про труп? — говорит Полсен
— Смерть наступила вчера где-то после полудня. В правом виске входное отверстие от огнестрельного ранения. Рядом с ним лежит пистолет.
— Малкольм, взгляни пожалуйста.
— Да я не то что бы крутой следователь…
— Не принижай себя, у тебя есть способности.
Малкольм тяжело вздохнул и осмотрелся. Обычный рабочий стол. На нём были ноутбук, карандашница, исписанный лист бумаги… И что-то было не так. Он протянул руку…
— Не трогай ничего! — он услышал позади себя предупреждение.
— Я не собирался. И это точно убийство.
— И почему ты так считаешь? — спросил Майден.
— Убитый — левша. Смотрите, — Малкольм вытянул руку, — все предметы на столе расположены так, чтобы их было удобно взять левой рукой. Мышка воткнута в ноутбук слева, карандашница находится слева, лист бумаги слева.
— И как это связано с убийством?
Малкольм сделал вид, что пытается приставить пистолет правой рукой к левому виску.
— Вам не кажется, что совершить самоубийство таким образом не очень-то удобно?
— Ладно, значит его кто-то убил. Но следов взлома нет.
— Значит он впустил к себе убийцу. Или он проник сюда другим образом.
— Ладно, Ривер, чего тебе понадобилось? — спросил Полсен.
— Можно тишком поговорить?
— Майдену можно доверять. У него тоже уникальная дедукция.
— Мне понадобится отмотать время больше чем на двадцать лет назад и на это понадобится не менее пятнадцати минут. Как ты думаешь, как медперсонал отнесётся к тому, что в родзале будет торчать левый мужик?
— Согласен, это проблема. Ну что ж, попробую переговорить с санитарной службой, пусть закроют отделение на обработку.
— А как попасть во внутрь этого отделения, не привлекая к себе внимания?
— Здесь нам понадобится помощь Ингрэма. Думаю, он нам не откажет.
Малкольм Ривер вёл приём посетителей в первой половине дня, а во второй занимался собственно расследованиями. И хотя многие жаловались, что им неудобно, Малкольм не собирался менять расписание — в конце концов, кому это действительно надо, тот найдёт возможность прийти, а вот постоянные опоздания из-за непредвиденных обстоятельств во время следствия точно бы не улучшили репутацию.
И вот сейчас он стоял посреди ночи около здания роддома, ожидая Ингрэма. Наконец мужчина явился, весело ухмыльнувшись.
— А ты тот самый детектив Малкольм Ривер?
— Интересно, чем же я так знаменит?
— Ты не то что бы очень знаменит, но в нашем кругу мы хорошо знаем твою историю.
— Харе трепаться. Давай приступим к делу.
— Лады, — Ингрэм приставил к стене зеркало и нырнул в него.
— Давай, ты тоже, — он махнул рукой в отражении. Ривер приблизился к зеркалу и Потенциал тут же утянул внутрь.
— Итак, куда нам нужно?
Ривер оглянулся и увидел обстановку вокруг себя. Это была больница… Только совершенно пустая.
— В обсервацию.
Они молча поднялись по лестнице и свернули налево по коридору, затем прошли в родзал.
— Здесь полно хромированных поверхностей. То, что надо, — Ингрэм прикоснулся к ножке кровати.
Ингрэм и Ривер появились посреди палаты.
— Это работает как портал?
— Да. Интересно, как же работает твой Потенциал?
— Сейчас увидишь, только это будет не быстро. И давай встанем в изголовье из уважения к матери Дамиры.
— Можно подумать, я горю желанием заглянуть между ног рожающей женщины.
— Зрелище, я так скажу, не для слабонервных.
Ингрэму надоело смотреть на мелькающие кадры в ускоренной перемотке, и он повернулся к Риверу, чтобы поболтать:
— А как так вообще получилось, что ты попал в плен к этому маньяку?
— Ну что ж… я расследовал дело по поводу массового убийства. Мой Minutes to Midnight привёл меня в кафе, где сидел убийца. И тут я совершил ошибку — я приблизился к нему на радиус действия Потенциала.
— Не надо было идти одному.
— Мы все крепки задним умом, не так ли? К тому же на тот момент весь отряд был на задании, а я хотел остановить преступника, пока он ещё чего-нибудь не натворил.
— А как он умудрился поймать тебя?
— Его Потенциал Zombie выделяет феромоны, при вдыхании которых жертва теряет волю и подчиняется всем его приказам. Понимаешь, его приказы становятся превыше всего… превыше любви, превыше привязанности, даже превыше инстинкта самосохранения. Он может приказать тебе перестать дышать, и ты будешь не дышать, пока не сдохнешь. Собственно, это и произошло в случае с массовым убийством — он хотел пообедать в тишине, потому приказал всем находившимся в кафе не дышать.
Ну так вот, он ко мне и пальцем не прикоснулся, потому что он использовал не моё тело — он использовал мои мозги. Я спал у его ног, мыл его, смотрел, как трахает баб. Восемь грёбаных месяцев.
— И это всё?
— А тебе этого недостаточно? Ну хорошо, он использовал мой Потенциал Minutes to Midnight для своих делишек, потому ему удавалось так долго скрываться. Или может быть, меня просто никто не искал? И представь себе, каково это — видеть, как люди умоляют тебя вмешаться, прекратить это, а ты просто стоишь и смотришь. Или даже напротив, участвуешь в этом.
— А как же ты тогда освободился?
— У его Потенциала есть слабость — если жертва выходит за радиус действия Потенциала, через некоторое время феромоны выветриваются, и он возвращает себе свободу действий. Потому он везде брал меня с собой. Но в этот день он задержался. Я понял, что это шанс. Я тогда хотел только одного — вырваться из этого кошмара любой ценой. К счастью я знал, где хранится оружие. Тогда я взял пистолет. Помня о радиусе действия, я встал в конце коридора и ждал, когда он придёт. Я не знаю, сколько мне пришлось стоять и держать его на мушке, но я совершенно не чувствовал усталости.
Итак, наконец я дождался его. Когда он открыл дверь, я выстрелил ему в голову. Я всадил в него всю обойму, затем переступил через его тело. Казалось, что всё закончилось… И тут воспоминания последних восьми месяцев обрушились на мой мозг. И я сошёл с ума. Буквально
— Сошёл с ума? Это как?
— Моя психика не выдержала этого и перестала нормально работать. У меня случился острый психоз. Я не помню, что тогда происходило, но мне рассказали, что я шатался по улице почти голышом и кричал что-то бессвязное. Меня сдали в полицию, а там поняли, что я не в себе и переправили в психушку. Стоп. Итак, что ты видишь?
— Я вижу на руках… одного ребёнка.
— Minutes to Midnight, перемотка!
Далее было видно, как медсестра обрабатывает и пеленает ребёнка.
— Ребёнок по-прежнему один… Перемотай ещё!
Медсестра унесла ребёнка в детское отделение.
— Идём за ней! — Ривер нетерпеливо махнул рукой. Теперь они стояли посреди палаты с маленьким кроватками. И тут в палату вошёл усатый мужчина с младенцем в руках. Медсестра замерла посреди палаты, уставившись пустым взглядом в стену, а мужчина положил младенца в кроватку рядом с дочерью Драйзер.
— Вот это да… И почему медсестра не кричит, не спрашивает в чём дело?
— Похоже, это действие Потенциала.
Мужчина ушёл, а медсестра встрепенулась и посмотрела на детей:
— Странно, у нас в больнице вроде нет таких пелёнок. Или новые закупили?
— И её не смутило, что она принесла одного ребёнка, а их стало двое?! — Ингрэм не понимал происходящее.
— Очевидно этот Потенциал изменяет память. Мужчина подкинул ребёнка и внушил всем, что Эльза Драйзер в этот день родила близнецов.
— Вот только как мы это скажем Дамире? «Прикинь, оказывается какой-то левый мужик переписал всем память. Да, такое возможно. Нет, это не бред собачий!».
Потенциал Minutes to Midnight значительно облегчал расследование, но в то же время порождал кучу проблем из серии «Как бы не спалиться». Конечно, Ривер говорил, что он не раскрывает источники информации, но ему частенько приходилось думать, как обставить всё таким образом, чтобы не вызывало вопросов, в том числе и с точки зрения закона.
Или как в данном случае — стоит ли вообще говорить, что он узнал.
— Ладно, я поговорю с Полсеном. Он эту кашу заварил — он пусть её и кушает.
ГЛАВА 4
Как и было обещано, Ривер прибыл на старую штаб-квартиру. Блейк едва удостоил приветствием, Флеминг уселась на диван и злобно уставилась на него, Кевин бросился было обниматься, но его остановил грозный взгляд, а Фишер стал чистить свой револьвер. Он всегда так поступал, когда ему было непонятно что делать. Командир пошёл в другую комнату, чтобы ответить на звонок. Ривер уселся в кресло.
— Говорят, ты снюхался с копами, — неприязненно начала Рамона.
— Ну так, выполнил пару поручений, не за бесплатно конечно, и кстати… — Ривер стал принюхиваться, даже махал ладонями, чтобы усилить запах. Затем он встал с кресла и наклонился к Рамоне, обнюхивая её носом как собака.
— Ты совсем что ли долбанулся?! — возмутилась любительница клубники.
— Ты спишь с Блейком, — объявил сыщик.
— Да с какой стати?!
— Вы с Блейком используете разные марки дезодорантов. Но ты провоняла его дезодорантом, а такое возможно только при длительном телесном контакте, притом весьма активном. Вывод — ты с ним спишь.
— Я перепутала.
— Раньше не путала, а сейчас перепутала. Только ты терпеть не можешь «морскую свежесть», так что даже с большого бодуна не стал бы на себя это пшикать.
— А я ведь говорил, что они трахаются, а мне никто не верит! — воскликнул Кевин.
— Ах ты гадёныш! — Рамона собралась заняться старым добрым насилием, вот только коротышка успел умотать, исторгая демонический хохот, — вот же ты козёл, Ривер!
— Считай это небольшая месть за произошедшее.
— Но учитывая, сколько времени прошло с момента твоего исчезновения, маловероятно что ты был жив…
Ривер рывком вскочил на ноги и схватил Рамону за грудки:
— Вы меня бросили! И пока ты, мисс умница, проводила статистические расчёты, я всё это время находился в преисподней! И вы не спасли меня — я сам себя спас!
— Ривер, мы не бросали тебя, — говорит Фишер, — да, мы в одно время нам казалось, что всё бесполезно, но Рэй сказал, что мы не должны сдаваться, даже если ты мёртв, то хотя бы отомстить за тебя и похоронить должным образом.
— Как это мило со стороны Рэя! — саркастически он отметил, но замолчал, — учтите, я знаю о каждом из вас столько, что хватит на десять лет тюрьмы как минимум. И то, что вы до сих на свободе — это ли не доказательство отсутствия у меня враждебных намерений?
— Нельсон, ты не думал о своём будущем? Насчёт этих — Ривер пренебрежительно махнул рукой, — и так всё понятно, они по уши в дерьме.
Они шли после выполнения задания. Ботинки стучали по асфальту. Воздух докрасна раскалён, пахло лимонными корками, битумом и бензином. Было жарко и не было причин куда-либо торопиться.
— А к чему ты это?
— Одним геройством сыт не будешь. Кроме того, если когда-нибудь надоест или ты больше не сможешь этим заниматься — что ты тогда будешь делать?
— А почему ты не можешь?
— Понимаешь, дружок, служение идеалам добра и справедливости обошлось мне слишком дорого. Я остановил маньяка, но ценой чего? Ценой здоровья — когда меня привезли в психушку, моё состояние было плачевным, я был истощён и обезвожен; ценой психики — мне понадобилось время и занятия с психотерапевтом, прежде чем я перестал шарахаться от каждой тени; ценой времени — у меня отобрали восемь месяцев жизни, и мне их никто не вернёт.
— Вообще-то я сейчас на распутье… — Рэй задумчиво посмотрел вдаль.
— Что случилось?
— Со мной связался фонд и предложил мне работать у них. И это была неплохая возможность сделать нашу работу легальной — нам ведь постоянно приходится уносить ноги как преступникам с места преступления. Естественно я обсудил предложение с отрядом, но…
— Они отказались.
— Да.
— Как предсказуемо, — насмешливо сказал Ривер.
— И теперь я пытаюсь определиться, чего же я хочу больше, потому что если я соглашусь на предложение из фонда, мне придётся оставить отряд.
— И ты решил спросить совета у человека, у которого личная неприязнь к отряду?
— Мне больше не с кем советоваться.
— И тебя от заключения договора удерживает кое-что ещё.
— Да. Представитель фонда Мэтью Смит сказал мне, что я буду должен сдать тест ДНК. Когда я спросил, зачем им это надо, он не ответил ничего внятного.
— Тест ДНК… тест ДНК… обычно его делают, чтобы определить родственную связь. Но так или иначе дело связано с твоими родственниками. И значит у них основания недоговаривать тебе.
— То есть?
— На днях я расследовал дело, связанное с родственными связями. И теперь я в раздумьях, как сообщить результаты…
— …и стоит ли их вообще сообщать, — Ривер говорит Полсену.
Ривер отметил, что убранство кабинета капитана Полсена было таким же минималистичным, как у него самого — рабочий стол с компьютером, никаких безделушек в виде сувениров, рамок с фотографиями и прочего барахла захламляющего пространство. Посреди всего хмурый начальник выглядел ещё более устрашающим.
— Что бы не стояло за этим, дело явно тёмное. Кто-то не просто так пошёл на такие ухищрения, чтобы скрыть происхождение ребёнка, — наконец-то он произнёс после долгой паузы.
— Зато теперь понятно, что свой характер она унаследовала от биологических родителей, а не от приёмных.
— Но так или иначе мы не можем сказать правду.
— Предлагаю версию, что одного из близнецов перепутали.
— Если бы это было так просто… — Полсен невесело усмехнулся.
— Да я уже понял, что вы бы не стали так хлопотать из-за какой-то глупой стажёрки.
— Да она способная девушка. И очень умная. Так что обвести её вокруг пальца будет очень непросто…
Дверь распахнулась и в кабинет уверенным шагом вошла стажёрка.
— Легка на помине, — сказал Ривер, увидев Драйзер.
— Вам удалось что-нибудь узнать? — требовательно спросила девушка.
— Да. Одного из близнецов перепутали, — говорит Полсен очень невозмутимым голосом. Даже Ривер на секунду поверил ему.
— Вы лжёте! — девушка решительно выпрямилась.
Начальник не удержался и переглянулся с Ривером, подтверждая, что с ней будет очень непросто.
— Вы не хотите говорить правду.
— Мы не можем сказать правду. И даже не проси.
Поняв, что здесь она ничего не добьётся, Дамира резко развернулась и быстро зашагала.
— Что ты думаешь об этом, Ривер?
— Ну… тебе же не в мафию предлагают вступить. Кроме того, у тебя есть сомнения насчёт деятельности отряда Блейка, иначе бы даже не стал задумываться, стоит ли и дальше сотрудничать с ним.
— Да… особенно после того, как тебя похитили. Быть может, если бы мы имели возможность обратиться в полицию… или в тот же самый фонд, тебе бы не пришлось так долго страдать.
Малкольм горько улыбнулся.
ГЛАВА 5
Но не успела рассерженная стажёрка пересечь порог, как в кабинет гибкой змеёй проскользнул судебный медик.
— Майден, тебе бы собрать волосы в хвост или хотя бы заплести косичку, — сказал Полсен, — вот однажды найдут твои волосы на месте преступления и тебя посадят за убийство, которое ты не совершал!
— Не посадят, — тот и ухом не повёл.
Дамира подошла к Риверу и многозначительно прошептала:
— Шеф не любит мужиков с длинными волосами.
Малкольм переглянулся с ней.
— Что насчёт того убитого? — спросил он.
— Ты прав, это убийство и определённо оно заказное. Скорее всего придётся передать дело в службу безопасности. Ну и ладно, баба с возу — кобыле легче, — говорит Майден.
— Заказное?
— В квартире нет ни пули, ни гильз, убийца был достаточно хладнокровен, чтобы подобрать их, а не убегать с места преступления, сверкая пятками. Кроме того, на коже нет следов пороха или ожогов, значит убийца хороший стрелок, раз смог попасть в голову на расстоянии.
— Но как пустить в дом незнакомого человека? — спросил только что вошедший Фарнелл.
— Ну…
Ривер вышел за дверь и постучал.
— Кто там?
— Сантехник, — он намеренно хрипел, имитируя прокуренный голос, — тут сосед жаловался, что у него в ванной с потолка капает, мне надо посмотреть у вас трубы.
— А в чемоданчике с инструментами очень удобно спрятать пистолет, — сказал Рональд.
— Или… — Дамира вышла за дверь и постучала.
— Кто там?
— Это я, ваша соседка. Я тут суп готовлю, а у меня соль закончилась. Вы не можете мне одолжить щепотку?
— Повеселились и хватит, а пока дело не передали в агентство внутренней безопасности, вам придётся расследовать его. Драйзер, Ингрэм, займитесь этим! Ривер, можешь быть свободен.
— Есть, шеф, — оба козырнули и вышли на улицу.
Коллега по работе рассказал, что Майкл Скотт — так звали убитого, до того, как начать работать в системе безопасности корпорации служил в полиции. Причиной столь радикальной смены деятельности стала смерть напарника на задании. Когда Дамира и Ингрэм сделали запрос по поводу этого убийства, изучая отчёт они обнаружили, что тогда Майкл и напарник преследовали киллера по прозвищу Безликий. Два полицейских решили не ждать подкрепления, а поймать преступника самостоятельно. Кончилось это плохо — киллер безжалостно расправился с напарником, а когда Майкл пытался догнать убийцу, он как будто бы растворился в воздухе.
— Кажется, расследованием будет заниматься всё-таки MI5, — заявил Ингрэм.
— Ты давай не ленись, а копай дальше, — сказала Дамира, — хотя бы для того, чтобы передать в MI5. Они не примут дело в таком виде.
Майкл приложил немало усилий, но расследование ничего не дало. Во-первых, Безликий славился своей неуловимостью, во-вторых бюрократическая машина. Скотт, разочаровавшись в полиции, уволился и пошёл учиться на программиста.
— Что там с ноутбуком? — спросила Дамира у айтишника.
— Да ничего такого. Документы, история браузера — всё по работе.
И всё-таки кое-что обнаружилось. Вещи в квартире были сдвинуты с места, словно там что-то искали. Деньги, дорогая техника и прочие ценности были на своих местах — преступника интересовало не это.
— Майкл был просто одержим этим расследованием. Он выучил наизусть каждую строку дела и когда оно ни к чему не привело, а ему намекнули, чтобы он держался от этого подальше, едва не разнёс полицейский участок, а потом на следующий день кинул заявление об увольнении и ушёл, — рассказывал бывший коллега по работе.
— Ингрэм, а ты не думаешь, что он не смирился со смертью напарника?
— В смысле?
— Что он все эти годы искал убийцу своими силами. Потому он и изучил стал изучать компьютеры — чтобы получить доступ к базам данных.
— И, видимо, нашёл его на свою голову… — сказал задумчиво… — так, а почему на компе ничего нет?
— Видимо, он хранил все данные на внешних носителях — флешке или даже бумаге. Компьютер же можно взломать.
Проблема в том, что Безликий в очередной раз подтвердил свою неуловимость — люди во второй раз осмотрели квартиру по дюйм за дюймом, но ничего не нашли.
— Что же он никуда флешку не заныкал? — раздражённо произнёс Ингрэм, — раз он так жаждал разоблачить преступника, мог бы и помочь своим коллегам!
— Очевидно, он не предполагал возможности того, что его убьют, — говорит Дамира, — потому и не подготовил ничего на случай возможной смерти.
И всё-таки им удалось найти зацепку. Незадолго до смерти, Скотт встречался с Джеффри Монро.
— Зовите меня просто Джеф, — сказал мужчина средних лет, предприниматель средней руки.
— О чём вы разговаривали с Скоттом?
— Он сказал, что ведёт расследование по поводу убийства своего напарника. Когда я возразил, что знать не знаю, кто же мог убить его, он сказал, что может быть я не предаю каким-то деталям особого значения, но на самом деле они очень важны. Я сказал, что раз так, я, конечно, могу рассказать, что было в прошлом. И честно говоря, его никак нельзя назвать безупречным, но боюсь вряд ли чем смогу помочь. Так как рассказ предстоял долгий, мы поехали на квартиру.
Зайдя в квартиру, Дамира отметила, что ей давно не пользовались. Нет, она не была заброшенной, но было понятно, что хозяин не жил в ней постоянно — лишь приезжал изредка. Ещё он заметил, что при взгляде на дверь одной из комнат выражение лица Джефа становилось грустнее.
— Что это за комната?
— Там жила моя соседка, она унаследовала квартиру в долю.
— И что с ней?
— Её давно нет на свете.
Джеф вздохнул.
— Я бы давно продал эту квартиру, честно говоря, я жить в ней не могу из-за воспоминаний, связанных с ней. Но та комната дорога мне как память, и я просто не могу это сделать. Наверно это глупо, но я очень сентиментальный.
Её звали Рахиль. У неё был серьёзный конфликт с родителями, поэтому она переехала жить сюда. На первых порах мы не ладили — в то время я употреблял наркотики, а она была таким ходячим кодексом чести, и в её глазах я был преступником. Так-то она меня не трогала, сказала, что я могу делать что хочу, но, чтобы я не смел приводить в квартиру своих дружков, иначе она обратится в полицию.
— Ты был наркоманом?
— Да, я был наркоманом. Она ещё врезала замок в дверь и всегда запиралась на ключ. Так мы и жили, не замечая друг друга, пока она не попала в автокатастрофу, где она едва выжила и ещё получила серьёзные ожоги лица… Да-а-а-а, я сам несколько дней привыкал к её лицу, вернее к тому, что от него осталось, а представь, каково ей, юной девушке остаться без лица. Понятное дело, что это было для неё тяжким ударом, и когда её выписали домой, она безвылазно сидела в своей комнате, правда уже не запирала дверь — видать, ей уже всё равно. Только я обратил внимание, что она ещё и перестала есть и решил вмешаться и подверг такой шоковой терапии — включил ей свою любимую рок-музыку. Она встряхнулась и вроде бы как ожила, но…
— Что но?
— Тогда мы решили, раз мы оказались на дне жизни, то нужно как-то потихоньку выкарабкиваться. Я решил завязать с наркотиками. Рахиль была отважной девушкой — даже здоровенный мужик не решится находиться в одной комнате с наркоманом в ломке, если на нём нет смирительной рубашки. Кстати, после операции она сама страдала от хронической боли и принимала наркотические анальгетики, но решила отказаться от них, чтобы не вводить меня в искушение.
— А что дальше…
— Дальше… Ох, она неоднократно говорила, что лучше смерть, чем такая жизнь. Может быть это эгоизм, но я бы не хотел, чтобы она умерла, хотя признаться, если бы я попал в такую же ситуацию, я точно наложил бы на себя руки. Нет, она не покончила жизнь самоубийством, её сбил лихач на пешеходном переходе. Пусть её дух покоится на небесах…
— А потом что?
— Потом он попросил разрешения осмотреть её комнату. Некоторое время он изучал обстановку, а затем он встрепенулся, словно вспомнил, что забыл выключить утюг, и сказал, что у него неотложное дело.
Комната не представляла собой ничего интересного за исключением того, что в ней не было зеркал. На полках пылились немногочисленные старенькие книги, на столе видавший виды нетбук, который можно разве что разобрать на детали. Дамира обратила внимание на документ. Это было завещание Рахили в пользу Джефа.
— Глянь-ка, а почерк как у тебя, — сказал Ингрэм.
— И фамилия та же самая. Бр-р-р-р… — скривилась девушка.
Ингрэм и Дамира вышли на улицу.
— Очевидно, тогда его осенила догадка, как найти убийцу, потому он вскочил и побежал, — говорит Драйзер.
— А что его могло навести на эту мысль?
— Не знаю, видимо что-то навело. И киллер это понял, потому и прикончил его.
Когда Дамира делала доклад начальнику, тот внезапно прервал её на полуслове и изрёк:
— Теперь ты поняла, почему я не стал говорить, что случилось в роддоме?
— Не совсем.
— Я тебе настоятельно советую не лезть в это дело, иначе ты можешь кончить как Майкл Скотт.
ГЛАВА 6
Когда речь идёт о профессии, неважно о какой, о хирурге, продавце или даже кристаллографе, все хотят услышать что-нибудь эдакое. Даже сериалы грешат этим и показывают работу как череду событий одно чуднее другого. Если это сериал про полицию, то преступники будто бы стараются убить жертву как можно изощрённее. Если это сериал про врачей, то больные как будто бы разучились болеть самыми банальными болезнями, типа повышения давления или болей в спине, у всех как на подбор редкие заболевания с причудливыми симптомами, в реальной жизни встречающиеся с частотой один на миллион. Оно и понятно — большинству хочется интересную историю, а не документальное кино о буднях. Но Ривер не стремился ловить маньяков, потому скучные будни его вполне устраивали. К нему обратились родители пропавшего подростка Дина Эйка. Они утверждали, что его не было дома в течение трёх дней. Загулял где-нибудь, такое бывает. После обеда Малкольм Ривер направился в школу, где он учился. Он сел на скамейку и смотрел на группу школьников, игравших в баскетбол. Резиновый мяч стучал по песчаной насыпи, и как любая подвижная игра, это сопровождалось громкими возгласами и гиканьем.
— Добрый день, Ривер, — к нему подошёл Рэй.
— Добрый, — кратко ответил он.
— Что ты тут делаешь?
— Да вот ищу блудного сына и собираюсь вернуть его в лоно семьи.
— А что тебе понадобилось в школе? Ты же можешь…
— Я знаю, что могу, — нетерпеливо перебил детектив, — но надо соблюсти внешние приличия, чтобы ни у кого не возникло вопросов. Пусть подростки потом скажут: к нам подходил хмурый патлатый дядя и спрашивал о тебе.
— Ну, а чего тогда сейчас сидишь?
— Проблема в том, что я не люблю детей, а они это чувствуют и не очень-то хотят откровенничать, — сказать он мрачно.
— Я мог бы тебе помочь.
Ривер посмотрел на него удивлённо.
— Ладно, помоги тогда.
Малкольм сказал ему, как зовут беглеца. Рэй подошёл к игровой площадке.
— Привет, ребятки! Можно с вами поговорить?
— Чего тебе надо? — крикнул один, явно недовольный тем, что их прерывают.
— Вы знаете Дина Эйка?
— Ну знаем и что?
— Он пропал.
— Как пропал?! — подростки, наконец, остановили игру и сгрудились возле незнакомца.
— Его же несколько дней не было в школе?
— Да, но мы думали, что он болел!
— Нет, он уже три дня не ночевал дома, и родители не знают, где он.
Ривер присоединился к Рэю.
— Скажите, детки, у Дина плохие отношения с родителями?
— А чего вы у нас спрашиваете?
— Ага, конечно они мне признаются в том, что они не ладят!
— Ну вообще-то да, Дин жаловался, что они всё время пилят его.
— Понятно, вероятнее всего он сбежал от своих родителей. Скажите мне, куда бы он мог пойти?
— То есть?
— Представьте себе, что к вам подошёл друг и сказал: «Я в пух и прах разругался со своими предками и убежал из дома и мне нужно где-то перекантоваться». Вы по доброте душевной пускаете к себе. Через сколько дней ваши родители начнут вам капать на мозги, что пора бы вашему другу вернуться домой?
— Моя мама бы наверно даже не пустила бы его на порог, не то что остаться с ночёвкой, — один из подростков почесал затылок.
— Вот я о том и говорю — у кого бы Дин мог жить достаточно долгое время, ну не знаю там, родители уехали в длительную командировку и оставили квартиру на одного? Где бы после нескольких дней посиделок ему бы не сказали ему янки гоу хоум?
— Если б знали такого друга, мы бы сами к нему ходили!
— Или у кого достаточно мягкотелые родители, которые не могут ни в чём отказать?
Подростки стали наперебой предлагать варианты.
— А может, его похитили?
— Давайте надеяться на лучшее, что он просто сбежал.
Рэй и Малкольм пошли по дороге.
— Итак, теперь ты собираешься проверять всё что они сказали?
— Нет, конечно, но всё равно надо было поговорить. Ну, а теперь сеанс практической магии.
Они встали у подъезда. Ривер вызвал Minutes to Midnight, и они увидели, как Эйк выскакивает из подъезда.
— Похоже, что у них была бурная разборка, — отметил Рэй видя, что подросток нёсся как ошпаренный.
— Пошли, проследим, куда он пошёл.
Далее Потенциал показал, что подросток целый день слонялся по городу. Маршрут пролегал по Майской улице — на улице, которую город как будто позабыл в своём росте. Майская улица, рождённая и воспитанная в Бауэри, смело устремляется на север, полная благих намерений.
Там, где она пересекает Сиреневую улицу, она с важностью мелькает одно короткое мгновение в блеске музеев и дешёвых театров. Она могла бы, начиная отсюда, стать равной своему высокорождённому брату бульвару, который тянется отсюда на запад, или своему шумному, многоязычному, широкогрудому кузену на востоке. Она проходит через сквер, и здесь копыта ломовых лошадей топчут её в унисон, вызывая в памяти топот марширующей толпы. Но вот подступают молчаливые и грозные горы — здания, широкие, как крепости, высокие до облаков, закрывающие небо, дома, в которых тысячи рабов проводят целые дни, склонившись над своими конторками. В нижних этажах помещаются только маленькие фруктовые лавки, прачечные и лавки букинистов. А затем бедная Майская улица впадает в одиночество Средневековья.
— Ему придётся куда-то пойти, в противном случае он будет ночевать на улице, — сказал Ривер, увидя, как он пошёл на окраину города.
Окраина представляла собой разительный контраст с роскошью и помпезностью центра. Ни один порядочный гид не приведёт сюда туриста и не покажет сюда дорогу, но в целях заурядной безопасности, потому что оттуда в лучшем случае можно уйти без кошелька и полароида, в худшем же — на машине скорой помощи. Да чего уж говорить — и местные жители стращали детей не ходить туда, а дети не слушались родителей. Можно было сколько угодно говорить, что раньше и по крышам гаражей прыгали и на стройки лазили и играли в ножички, вот только тот, кто разбился насмерть или был убит, уже не будет презрительно фыркать, мол, слишком уж детей берегут. Ривер начал нервничать, подозревая какой оборот приобретёт дело. И точно — рядом с Дином остановился автомобиль и его схватили и затащили в салон.
— Вот так номер, чтоб я помер… — сказал детектив потрясённо.
— И часто у тебя такое случается? — спросил Рэй.
— Довольно редко, к счастью. Я ведь изначально не рассматривал возможность криминала.
— И что ты собираешься делать?
— Обратиться в полицию, — Ривер набрал номер, — доброго дня, мистер Полсен. У меня для вас очень плохие новости.
— Остаётся надеяться, что Дин всё ещё жив, — произнёс Полсен, когда они сидели в полицейской машине.
— Не будем терять время, — ответил Ингрэм и завёл автомобиль.
Они ехали вслед за Потенциалом Ривера. Им пришлось пойти на это, чтобы как можно скорее найти ребёнка. След их привёл в доки. Полицейские высыпали из автомобилей, держа пистолеты наготове.
— Хочешь тряхнуть стариной? — спросил Фарнелл, увидев, что Малкольм надевает бронежилет.
— Давно об этом мечтал! — проскрипел детектив.
— Распределяемся по квадрату! Ищем ребёнка! И всем быть настороже — поблизости преступники!
В корабельные доки ходят либо порыбачить, либо убивать или совершать прочие тёмные делишки. Малолюдное место со множеством ангаров, контейнеров и проулков неспроста пользовалось дурной славой. Ривер, Полсен и Драйзер бежали по песчаной насыпи. Полицейские — один бывший, остальные действующие, — вертели головами, смотря по сторонам. Они услышали топот:
— За ним! — крикнула Драйзер и побежала вслед за пареньком, — стоять, полиция!
Парень в ответ заработал ногами ещё быстрее. Полсен и Ривер замешкались на пару секунд, потому отстали от неё.
Выстрел, выстрел, ещё выстрел. Песок под её ногами взлетел мелкими вулканчиками.
— Драйзер!!! — Полсен крикнул не своим голосом.
Из здания вышел парень, держа девушку на мушке. Собственно, это он стрелял, вынудив девушку остановиться. На его лице отпечатались следы всевозможных пороков и ему ничего не стоило застрелить незнакомого человека ради забавы.
— Ну что, девочка, решила поиграть в догонялки? — сказал преступник с мерзкой усмешкой, — вот ты и доигралась…
— Не делай этого или я пристрелю тебя! — кричит начальник.
— Слушай, дорогой, если ты не хочешь, чтобы я продырявил твоей девочке сиськи, лучше бы помалкивал.
Это был один из немногих моментов, когда Рональд Полсен был растерян. Растерян — и напуган до смерти. Неужели его подопечную убьют на задании?
— Используй Bleed It Out!! — кричит Ривер.
— Слишком далеко! — отвечает шеф.
И тут Дамира начала притоптывать на месте, словно древний шаман танцующий под удары бубна, а взгляд стал отрешённым.
— Кто убьёт душу не за душу, тот как будто бы убил всех людей. Жизнь человека — бесценный подарок, данный богом. А ты растратил её на всевозможные злодеяния и кроме того, ты собрался совершить непростительный грех — лишить жизни.
— Заткнись, дура!
— Тогда убей себя. Если ты хотел напугать меня — с тобой ничего не случится. Если же ты в самом деле хотел убить — ты подчинишься.
— Что ты несёшь?!
И тут его правая рука по своей воле поднялась вверх и приставила пистолет к виску.
— Ч-что… Что ты сделала?! Моя рука меня не слушается!
— Это не я сделала, это ты сделал. Я лишь обратила сделанное тобой зло против тебя же самого.
Ривер и Полсен переглянулись.
— Что за на хрен? — спросили они друг друга.
Преступник безуспешно дёргал правую руку, пытаясь сдвинуть её с места, но та неумолимо держала пистолет у головы, и пальцы с минуту на минуту были готовы сжать курок.
— Пожалуйста! Пожалуйста! Прекрати это! — завыл он, падая на колени.
— Ты хочешь жить?
— Да!
— Докажи мне, что ты хочешь жить.
— Я сделаю всё что угодно, только не дай мне убить себя!
— Тогда ты положишь пистолет на пол и оттолкнёшь её ногой, а затем ты сдашься полиции и не будешь оказывать сопротивления при задержании.
— Но меня посадят!
— То есть ты предпочитаешь смерть тюрьме?
Пистолет упал, стукнувшись о землю. Рональд и Малкольм немедленно скрутили преступника.
— Что это было? — Полсен шипит в ухо Малкольма.
— Похоже у нашего подкидыша есть Потенциал, — Малкольм шипит в ответ.
— Как ребёнок?
— Жив, хоть и изрядно потрёпан, — говорит Фарнелл, — теперь он на всю оставшуюся жизнь запомнит, что не стоит сбегать из дома.
— Такой себе способ запомнить это.
Ривер смотрел, как полицейский ведёт за руку плачущего дрожащего подростка, у которого на руках и лице было множество ссадин и кровоподтёков. Поодаль завывали сирены скорой помощи.
— Что-то не так? — спросила Дамира.
— Да… Если бы я не был трезвенником, я бы наверно напился до бесчувствия.
— Но ты знаешь, что от этого будет только хуже.
ГЛАВА 7
Рассвет поднялся над городом, и тьма спряталась от солнечных лучей. Детектив включил компьютер и отодвинул стул. В его кармане прозвенел телефон. Он достал трубку, продолжив перекладывать бумаги.
— Добрый день, Ривер. У меня для тебя хорошие новости, — говорит Рональд Полсен.
— Уж не знаю, хорошие ли.
— Что ж, ты отчасти прав, но я подумал, что тебе это будет интересно. Рамона Флеминг арестована за убийство.
— Ух ты!
Ривер замер с отпечатанным листом в руке.
— Её поймали на месте преступления вместе с пистолетом в руках и из пистолета недавно стреляли. Калибр оружия и пули в теле убитого совпадают. Теперь она не отвертится!
— Значит, мне стоит ждать Блейка в ближайшее время…
Звякнул колокольчик. Но где теперь невозмутимость стойкого лидера! Взгляд мужчины затравленный, словно у преследуемого зверя, а он вынужден был опустить руки на столешницу, чтобы они не дрожали.
— Про нечистого речь — нечистый навстречь. Что ж, Брендон, пришёл просить по поводу своей подружки?
— Как ты узнал?
— То, что она твоя подружка, я понял уже ранее, когда учуял от неё запах твоего дезодоранта. А то что её арестовали… тоже нет никаких фокусов в стиле Шерлока Холмса. Мне только что позвонил начальник полиции. Чтобы позлорадствовать.
— Флеминг не убивала! Её подставили! — сказал он резко и отчётливо.
— Я не я и лошадь не моя…
— Ради всего святого, Малкольм, в тебе осталось хоть что-то человеческое?! Или тебе так хочется поиздеваться?!
— Брендон, если ты любишь Рамону, это не значит, что её все любят. И кроме того, раз я такая бессердечная тварь, что ты здесь забыл? Неужели тебе больше не к кому обратиться? — Малкольм спокойно спросил.
Повисла тишина, было слышно лишь тяжёлое дыхание Блейка. Пот стекал по его вискам.
— Деньги? Ты хочешь деньги, да?
— Одно дело — получать деньги за честно проделанную работу и совсем другое — наживаться на беде. И может я и выгляжу как циничная мразь, последним я не занимаюсь. К примеру, я не стал просить деньги у родителей Дина Эйка, когда оказалось, что он не сбежал из дома, а его похитила шайка отморозков, чтобы вдоволь над ним покуражиться. Так что нет, деньги я у тебя не возьму. Но и вытаскивать Флеминг из задницы я не собираюсь.
— Раз ты страдал, значит хочешь, чтобы и она страдала, да?! Но она точно не заслужила пятнадцать лет тюрьмы за убийство, которое не совершала!
— Она голосовала за мою смерть. С какой стати я должен хотеть помочь ей избежать тюремного срока?
— Потому что это несправедливо. Да, она не ангел во плоти, но хоронить её заживо — это уж слишком, — сказал умоляюще глядя на него.
— Тогда ты должен честно ответить на этот вопрос. От него зависит, смогу ли я помочь Флеминг, — Ривер спросил, посмотрев на него пронизывающим оком.
— Какой?
— Она не убивала?
— Нет! — он пылко произнёс
— Точно? Мой Minutes to Midnight покажет, что произошло на самом деле.
— Она не убивала, сколько раз мне ещё это повторить?! — Блейк воскликнул свирепо стиснув челюсти.
— Ещё — найди ей хорошего адвоката. И не пытайся устроить побег — тогда я точно не смогу помочь.
— И она будет сидеть в тюрьме?
— Да, на время расследования ей придётся посидеть в следственном изоляторе. Я вообще был в плену у маньяка. И как видишь, я живой.
Когда Ривер вошёл в полицейский участок, он увидел, как у одного стола столпились несколько полицейских.
— Ну давай, показывай свой фокус! — говорит Ингрэм.
— Смотри! — Фарнелл обхватывает большой палец и делает вид, что откручивает его. Резкое движение — и типа пальца нет.
— Ой, да ну тебя, я думал, что ты что-то интересное покажешь, а тут детсадовский прикол, — недовольные парни разошлись.
Ингрэм заметил стоящего детектива.
— А тебе что тут понадобилось?
— Я по поводу Флеминг.
— Своего бывшего подельника? Её как раз Драйзер будет допрашивать. Это надо видеть!
— Не хотел бы, чтобы когда-нибудь меня допрашивала Драйзер.
Малкольм и Ингрэм встали напротив окна комнаты допросов. За столом сидела Рамона Флеминг в наручниках, бледная и с тёмными кругами под глазами. Ночка в кутузке — удовольствие ниже среднего. Открылась дверь, и в комнату вошла Дамира Драйзер, которая села напротив подозреваемой.
— Итак, вы утверждаете, что не убивали, — она была само доброжелательство.
— Да, так оно и есть.
— Тогда объясните нам, почему вас обнаружили на месте преступления с пистолетом? — и снова всё выглядело так, словно они на светском приёме, а не в комнате допросов.
— Я понимаю, как это выглядит, но… я зашла в комнату. Я видела убитого и стоящего рядом с ним человека в чёрном.
— В чёрном? — переспросила она.
— Да, он был одет во всё чёрное, только на лице была белая маска с двумя прорезями. Он держал пистолет.
Дамира на мгновение отвернулась в сторону и прошептала: «Безликий».
— Что?
— Ничего. И что произошло дальше? — она продолжила разговор.
— Он увидел меня и помчался как метеор. Я ещё никогда не видела, чтобы люди так быстро бегали! Он кинул в меня пистолет, и я поймала его в воздухе.
— Иногда лучше быть рукожопом. А что вы вообще делали в том доме?
— Я не могу это сказать.
— Вы отказываетесь сотрудничать со следствием? Почему вы не хотите говорить, что делали в этом доме? Может и того человека в чёрном вы придумали? — от прежнего дружелюбия не осталось и следа. Теперь это был беспощадный следователь, акула почуявшая запах крови.
— Злой и добрый коп в одном лице, — произнёс Ривер.
— Драйзер это называет «Лёд и пламень», — комментирует Ингрэм, — приём с злым и добрым полицейским она считает неэффективным, потому что преступник может выработать к каждому из них свою линию защиту. А вот если следователь то добрая, что твоя бабуля, то без всякой причины превращается в злобную мегеру — это очень сильно сбивает с толку.
— Я правда не могу это сказать. И я не выдумывала человека в чёрном! — Рамона на самом деле была дезориентирована.
— Вам придётся это сказать! — давление едва ли не было физически ощутимым.
— Я ничего не буду говорить без адвоката! — Флеминг стукнула по столу.