Бесплатный фрагмент - Люблю

Вступление

Фактически, эта книга продолжение двух изданных 3-х томников Люби, Любить. Возможно её читать, как отдельную книгу.

Первые два 3-х томника написаны, с большим количеством эротических сцен. Третий 3-х томник, будет — несколько отличаться, от предыдущих.

Часть 1

Глава 1. Этот младенец, имеет знак Бога войны. Значить это — двояко может. Решать должен совет

Всё было, как обычно. Когда цветёт дерево — абрикос, тепло — пришедшее с весною, почти мгновенно вытесняется. — Промозглым, неприятным холодом, сопровождаемым дождями, ночными заморозками.

— И так происходило — ежегодно, сколько себя я помню, вздохнул, устало человек, с окладистою бородою.

Совсем недавно радовало солнце, тепло — до 20-ти по Цельсию, в апреле.

Несколько дней, как снизилась температура, и стала — меньше 10-ти, в дневное время.

Прошли по области дожди.

Человек в возрасте, сидел — спокойно, как со стороны бы — виделось и, не показывал эмоций, словно — тех, не имел в себе. Будто, он — биоробот. Насущное и суетливое, ему неинтересно.

На самом деле, отрешившись от действительности, он впал в безвременье. И, не желая — возвращаться из мира, явной симуляции, он находился, будто бы — во сне.

Видел себя — со стороны. — В далёкой молодости, и, словно — в ирреальности.

Вначале, слыша, видя — слова пренебрежительные и поступки, по отношению к себе, отодвигал их в сторону — чужие. Старался — «не увидеть, не услышать». — Те, будто — не к нему, шли, от родного человека.

Не мог себе позволить также — жалеть себя. Пытался идти дальше, «не замечая» — к себе, порою — явной нетерпимости. — Со стороны — сына, жены. Ведь, был сейчас он — полунищим. Дом отбирали — по суду и, пенсию делили пополам — его, да и жены — из-за него, когда пытались «выползти».

Имущество — разворовали. Сын, вроде — не лентяй, но, не работал. — Не клеилось… с работой, почему-то.

Помог неплохо — с переездом. Хотя, лишь только, делал — то, что нужным — сам считал. Все доводы другие — отвергал. Его не слушал. Все доводы — без восприятия, мол, были они — бесполезными.

Отверженный, воспринимал — всё это, молча. Часто, себе — смерти хотел. Одумавшись, себя ругал, ведь понимал, что без него — будет труднее им, чем с ним. Плохого им — нисколько, не желал.

Задумался.

Ему привиделось, что с сыном разговаривал. Тому рассказывал, а тот его, слушал внимательно и, иногда, вопросы задавал.

— Наверное, был я — в ирреальности? — подумал удивлённо. С ним разговора, в обычном смысле — не ожидал.

— Мне кажется — жизнь наша состоит, по большей части — из случайностей. Случайности — рождения и брака. Случайности — недолгой, долгой жизни. Случайности — произошедшей смерти.

Любая мелочь в нашей жизни — в определённых обстоятельствах, внезапно, может стать решающей. Случайность?

Или всё это — предопределённость? — спросил у него Слава. Так ищем — своё место в жизни, в обществе?

Пугает будущее, манит нас — одновременно. Мы ждём его, и в то же время — того боимся…, что неизвестно.

— Важным этапом на пути «сверхэволюции» народов, была — способность к соцорганизации, и понимания — в обществе места.

Ведь, Высший Разум Мироздания не личность-индивидуум — Сверхсовершенная Сверхличность, вобравшая в себя — множество личностей, достигших высшего развития в Сверхэволюции, способных к преобразованию в Сверхсущность.

— Меня интересует сверхэволюция славян, точнее — руссов. Правда ли, что в Италии, в Египте, в Месопотамии — первооснова всей культуры, была — от руссов, основополагающая? От них пошла — культура мировая?

— С 7-го тысячелетия до н. э., следом — за отступающим «потопом», меж реками Идирка и Ифрату, [1] когда там стало подсыхать, переселенцы с Северной Месопотамии, Армянского нагорья — русы нагорных областей и Палестины-Сурии-Русии, двинулись с севера — на территорию, пригодную для земледелия. — Свободную, без населяющих земли — племён. Которую, неспешно стали — заселять и обрабатывать.

Блистательный и письменный Шумер — в Месопотамии не сразу появился.

Ему предшествовали — поселения (земледельческо-скотоводческого) этноса русов-индоевропейцев. Те продвигались, как и характерно — для руссов, позже — всех славян, — вдоль рек, по руслам тех.

Периоды подъема и упадка — сменялись постоянно. Ведь земли истощались, и, приходилось — уходить, искать, всё время — новые.

Их беспокоили — нередко, кочевые племена, способствующие передвижению на новые места — пригодные выращивать: хлеб, овощи и заниматься скотоводством.

И роды (в суперэтносе) численность умножали. Ведь, становилось едоков — намного больше. И значит, требовались — новые поля, луга — для злаков, овощей, скота. И вновь, искали — те, осваивали земли…

Так, русы-индоевропейцы (основа ядра суперэтноса) достигли южного Двуречья (в 6-ом тысячелетии до н. э.). — Мест, где впадал Ифрату — в ответвление, узкое, длинное — Персидского залива. Иначе — в Горькую реку, впадающую в море.

Там, на притоке реки Ифрату, и заложили — города Убейд (Абу-Шахрайн), Эреду — археологическим культурам давшие, название — впоследствии.

— Выходит, Эредо-убейдская культура — была преемницей культуры русов Халафа и Самарры, предшественницей — шумерской древней, знаменитой?

— Шумеров — основная часть, не была чуждой — Ближнему Востоку. Те, не пришли — из ниоткуда, краёв неведомых и неизвестных.

Шумеры были общностью родов — ближневосточных русов. С малозначительным вливанием — из Средней Азии, долины Инда.

Подобные вливания — перемещения отдельных родов русов, по ареалу расселения, с 40-го тысячелетия до н. э. — происходили постоянно.

Движение, внутри огромного русского суперэтноса — было естественным. Происходило, как и в других, подобных этносах.

— Выходит, русы — предшумеры?

— Сами шумеры — называли в своих источниках — город Эреду, древнейшим городом Шумера.

Эреду и эредская культура — возникли там, где прежде никогда, никто — не жил, (ведь раньше — там была вода, после потопа) в пустынно-болотистом краю. Где — появилась, впоследствии она — развилась. Как и науки. И зачалась религия.

И, как свидетельствуют, однозначно — все археологи, «в Эреду — открыты комплексы, подобные — Самарре развитой (позднего времени».

«Все древние святилища имеют: на пьедестале — алтарь пристенный, алтарь-очаг — квадратный, в центре. — Все эти элементы — сохранены в шумерских храмах, рисуя — линию бесспорную — типологической преемственности к русам». [2]

Она родилась в месяц воина, когда палило солнце, и было жарко. Никто не знает, что задумал Бог войны, позволив ей — на свет явиться. Родилась — крошечная, слабая. Жрица, принявшая — роды у матери её, была готова — ей пожертвовать, не помогать вдыхать — впервые, свежий воздух. Но та, и без шлепка — глаза открыла. И закричала.

На жрицу посмотрели странные — по цвету, разные глаза. Синий и бирюзовый. Это был знак Бога войны. Только Совету Жрицы Верховной и королевы — об этом можно говорить. Никто, до них, не должен знать. Они должны — решение принять, что делать им с этой малышкой. — Убить или на воспитание секретное, Жрице Верховной — в храм отдать.

Оставив младенца в келье, жрица — к Верховной, в храм побежала. Русия, принимала всех, только в своей келье. Здесь спала — на жёсткой лавке. Молилась, на коленях стоя, на земляном полу, поклоны отдавая статуе в углу.

Вбежав в храм, быстро осмотрелась и, обойдя охрану, в дверь кельи, жрица постучала. Услышав — ответ Верховной Жрицы, шагнула в комнату, склонившись к полу, стала — послушно на колени.

— Что-то случилось, при родах амазонки? Ты прибежала, будто — не в себе, словно родился только что — бесёнок или негодный мальчик.

Согнувшись в поклоне — до земли, жрица ей рассказала о разноцветных глазках у ребёнка.

— Синий и бирюзовый? — тихо переспросила Жрица. — Давно такого не было. Метка — Бога войны. Слабое тельце, разные глаза. Нужно попробовать узнать, с кем переспала мать, кто её зачал и когда. Хотя, не всё так просто. Узнать, довольно трудно. — По записям торговцев пленниками, после её зачатия, лишь только.

— Узнать, её беременность — по срокам, была в норме? По малышу — не видно?

— Не было отклонений, вроде…

— Для чего создана она, покажет только время. Стражниц у нас — немало. Жриц так же. Но нужно — быть готовым, к развитию любых событий. Посмотрим, что с ней будет дальше, Жрица, задумавшись — произнесла.

— Судьбу её должен решить Совет!

— Ты мне, о ней сказала, а дальше — думать мне, не поднимая — паники и шума.

Вызвав монашку, послала к королеве, предупредить её — о созыве Совета.

От кельи, к залу во дворце, Русия прошла — быстро, торопилась, и, не задумываясь, дверь, открыла — зала Совета. Вошла, не спрашивая.

Сразу же, с входа в залу огромнейшую, трон виден был — как на ладони. В окна врывался — ровный яркий свет, всех освещая.

По кругу зала, у стен, количество большое — лавок мраморных стояло. С сидящими на них, вооружёнными, в одних повязках — стражницами.

Кресло Верховной Жрицы было свободно. Женщины поклонились, приветствуя её. Она — присела, молча.

Раздался удар гонга, в дверях — явилась королева.

За исключением Верховной, приветствуя, все встали.

Только она, приветствовала королеву — сидя. Лишь взмахом головы, со стороны, как будто — плохо видя.

Члены Совета — неторопливо опустились, сев — каждый, на свои места.

Русия позавидовала королеве. Она была — красавицей, не то, что Жрица. Длинные пепельные волосы до плеч, красиво оттеняют шею, узкие плечи, высокие, упругие, большие груди и талии осиные, мечтою делали её — художников и скульпторов.

— Итак, мудрейшая, что в королевстве нашем — срочное, произошло? Зачем ты срочно собрала Совет? — спросила королева Вадия Жрицу ерховную Ресию.

Все выжидательно смотрели на Верховную.

— Сегодня девочка родилась. Ребёнок с разными глазами, и телом — слабая.

— Слаба? — переспросила королева. — Тогда какой нам прок с неё? Зачем, она нужна?

— Ты, как всегда, пряма, нетерпелива, ответила ей Жрица.

Такого не случалось — много лет.

Я помню вас — подростками. Тогда была я уже девушкой. Подобное случилось. — Этот младенец, имеет метку — Бога войны. Значить — двояко, это может. Решать — судьбу её должен Совет. Поэтому, вас собрала сегодня — срочно.

Глава 2. Прощайся с жизнью — лазутчик подлый! Сегодня — день её, последний

Прошу, отдать её мне. — Чтобы могла я своевременно — определить, в какую сторону — её судьба манит. Хочу понять, кто это. И почему дана ей — эта метка.

Ведь иногда, шпион хороший — в нужном месте, стоит — намного больше войска.

Поднявшись, королева — медленно, произнесла:

— Пусть забирает, если Совет не возражает.

Совет не возражал.

— Благодарю, за этот значимый подарок, Жрица — в поклоне склонила голову.

Пусть носит имя, этот ребёнок — Дара, ответила на их решение Жрица Верховная Русия.

— Время — на месте, не стоит, тему сменила королева. Не раз заглядывала — вчера, позавчера — в хрустальный шар и видела, что в мире есть, так много — неизвестного, как и того, что может пригодиться нам в последствии.

— Нам, что-то может, в этом мире — угрожать? — спросила её Жрица. Войны мы не боимся.

Любая амазонка стоит — не меньше двух, а то и трёх саджаков варваров — их воинов.

— Это в бою — открытом, ответила ей королева. Но наши девы бьются по старинке, не зная многого оружия — другим известного. Другие государства растут и богатеют, торгуют, ремёсла изучают — купцы рассказывают, а мы стоим. И замерли, словно в болоте. Не развиваемся.

— Ты порицаешь то, что нам завещано богиней? — воскликнула Верховная.

— Богиня, нам не завещала жить, словно в темноте.

Всё, что быть может — нам во благо, использовано нами — для процветания страны, должно задействовано — обязательно.

Услышь мольбу своей служанки — Господи, и вразуми — всех недалёких! — Голос Верховной прозвучал — нежданно звонко, в тиши большого зала,

И, будто бы — в ответ, раздался гром — на небе.

Все поразились.

В страхе — смотрели на Верховную.

— Слава Великой Госпоже! Вы — образумились! — воскликнула Верховная. [3]

Мелкодисперсная пыль — жгучая, была принесена — западным ветром, из пустыни Сурии.

Она витала в воздухе, окрашивая в багрово-жёлтые и грязные цвета — всё, что в округе — существовало. Нельзя было — её, рукой — стереть с лица. Та, обжигая, стёсывала — слой верхний эпидермиса, оставив рану, словно от ожога.

Двое — брат и сестра, шли на восток, уже три дня. Хамсин застал — в пути, их — неожиданно.

Желали спрятаться, но, в этой степной местности, невидно было даже кустика.

Лежали на песке. Прикрыв сестру — телом своим, на головы накинул — сумы, где уже сутки не было продуктов, удары ветра — на себя брат принимал. От жажды мучились и голодали.

Они прекрасно понимали — идти вперёд, хоть и по ветру — бесполезно; обратно — глупо, против ветра.

И слишком далеко — они, от городища. А до столицы королевства — ещё дальше.

Нет сил — пройти далёкий путь, вперёд или обратно и, можно — в пыли задохнуться.

Выход один — лежать и ждать. Надеяться…

Возможно, природы дух, над ними — смилостивится. Ведь до Ифрату — по прямой, всего — полдня пути. И если не хамсин, уже бы — до реки дошли. Воды напились и ожили.

Но ветер дул — безостановочно, их засыпая — мелкодисперсной пылью, по воле духа повелителя — безжалостно.

Они восприняли, такую ситуацию — покорно.

Лежали, молча, уже долго, молясь об окончании — Хамсина…, безрезультатно.

Себя они — не кляли, не ругали, что предсказания послушались и, вслед за копчиком отправились — в путь дальний, за Ифрату.

Тот улетел — куда-то, в небеса. Возможно, выше урагана — к повелителю. Прощебетать Тому — о засыпаемых пылью, в степи — двух путниках.

Быть может — ураганом унесло и, где-то — далеко, его — пылью присыпало.

Им было — невыносимо душно и некомфортно. Но вынуждены были — так лежать, пока пыль засыпала. — Вместе, постепенно — тела, лежащие, на одном месте. Почти что — без движения.

Заснули, в этом положении, себе на удивление. Когда проснулись, урагана — не было.

Стряхнули пыль с себя — вскочив обрадовано, пошли вперёд к Ифрату, по звёздам ориентируясь — в ночи. Внимания не обращая — на жажду, голод, шли.

Радуясь — ураган не погубил их души, сколько могли — ускорились.

Ночью — идти прохладнее, палящего нет солнца. Хотя, губы полопались от жажды. Язык прилип… Пить — им хотелось сильно. Но они шли, пред трудностями — не сгибаясь и, на судьбу, препятствия — не жалуясь. Потрескавшиеся от жары — губы, шептали заклинания, чтобы — их внутренние силы, не предали их, не заканчивались. Дальше держались.

Лишь один раз передохнули — по пути и, снова продолжали — вперёд идти, к цели намеченной, предсказанной им — волхвом стариком. — Им быть — хранителями времени и разума ИИ. Оберегая от людей завистливых и ненасытных. Теперь, в другом месте — их будет дом. Понравится — жить им, если придётся — в нём? Наверное, не спросят их.

Другого — в жизни, пути — не предначертано. Они должны найти — искомое. Дойти, не думая о трудностях

Под утро, подошли к Ифрату. Остерегаясь крокодилов, обмылись и напились.

И, отойдя от берега — немного, сразу же — спать легли. Заснули — моментально, т.к. устали сильно.

Когда проснулись — не обрадовались.

Руки и ноги были в кандалах. А сами были — к столбам прикованы цепями, вкопанными — частично, в землю. Каждый прикован был — отдельно. Друг к другу — не дотянуться.

Невдалеке горели факела. Вдали мелькали тени. А возле — ни души. Словно забыты.

Они лежали — скованными, почти что неподвижными и обнажёнными. Одежды была сорваны.

Рядом с ногами — на земле, лежали миски с кашей. В кашу — воткнуты ложки.

К ним, можно было — дотянуться, без труда. Нужно, лишь постараться.

Это, они и сделали, без приглашения, особого. Были голодными.

Как только — миски с кашей, опустошили, пить — сразу захотели.

Им принесла, девчушка — воду, сразу.

Видно, за ними наблюдали. Для пленников — происходило это, незаметно.

По очереди пили, кувшин — в три литра, выпили и, девочку — благодаря, спросили у неё:

— Мы, у кого, в плену? Скажи, пожалуйста. Зачем нас заковали — в цепи? Не бойся нас. Мы, не преступники, не беглые. Свободные мы люди.

Девчушка, не ответив, убежала, и видно — страшим, о вопросах — рассказала.

К ним, вскоре подошла — девушка молодая, в одной набедренной повязке, вооружённая — висящими с боков, на поясе — мечом коротким и кинжалом.

— Откуда вы пришли? — строго, она спросила.

— Со стороны Моря Заката, ответила ей пленница

— Как твоё имя?

— Гала.

А это — Алексей, мой брат — по матери его, моей.

— Зачем — сюда пришли?

— Остановились — здесь, для отдыха. Чуть не погибли, в Хамсине — пыльном урагане. Наш путь — к Идирке.

О вас, мы, ничего не знали. И, вас, мы — не искали.

К вооружённой девушке, неторопливо подошли, ещё три, ей подобные. — Явно, что воины. В таких же, как и у неё — набедренных повязках. С мечами в деревянных ножнах и длинными кинжалами.

Смотрели на них — грозно.

Как специально — для разнообразия, имели — разный цвет волос. — Блондинка, рыжая, брюнетка.

— Освободите нас! — воскликнул Алексей. И получил пощечину от подошедшей к нему — брюнетки, с презрительно — произнесёнными словами, ко всем — им, обращёнными:

— Теперь, узнаете, как поступаем мы — с лазутчиками. Презренные, неудовлетворённые…

Голову Алексея, тут же — прижала рыжая, ногой — к земле, поставив ногу сверху. Смешав — с дисперсной пылью, часть воздуха — вдыхаемую ртом.

Он, задохнулся пылью и, закашлялся.

Потом, начались муки адские…, от солнца — его лучей.

Ехали — в кандалах, в повозке, словно — по сковородке, по степи. — Не торопясь, два дня, днем — покрывая расстояние не больше тридцати километров. Солнце палило — ожигая, их неприкрытые тела. Одежда была сорвана, после пленения, чтобы не спрятали оружия, как объяснили им — впоследствии, девушки амазонки.

Пред вечером, разбивался лагерь, и, выставляли — девушки, посты. Рабы, им ставили — шатры.

Казалось, что смирились пленники, с тем, что не будут больше, никогда, они — свободными.

Понурыми сидели.

До вечера.

Подвергся — ночью, Алексей — разнообразному насилию, без права — восприятия, отказа.

Всю ночь — они, его протрахали — те, кто желала, кто не была с мужчиной — год, более. — Пока — был в состоянии…, на бол, ожоги — не обращать внимания.

Без сил — бросили утром его в повозку и повезли — по солнцепёку, дальше. В сторону назначения — маршрута, в столицу королевства.

К следующей — ночной стоянке, Алексей — физически, немного отошёл.

Но тело его было — плечи, спина, в ожогах, частично — в волдырях. — От, обжигающих лучей — палящего нещадно, солнца.

Мозги были воспалены. Горели и болели, не меньше — обожжённой кожи тела.

Отрядом полным въехали — за городскую стену.

Подъехали к строению большому, с ажурными проёмами несимметричными — изящно выполненными строителями.

Асимметричность проёмов — на фасаде, смотрелась органично — с двумя другими зданиями. Одновременно дополняя — феерическую композицию, усиливая — красками цветными, переливающимися — в лучах багрового заката. Тем самым — создавая сказочную фантасмагорию. Прекрасную.

Галу оставили в повозке, а Алексея, сразу же — в главное здание ввели.

С входа в залу огромную, трон виден был — поодаль. У стен, количество большое лавок мраморных. С сидящими на них, вооружёнными, в одних повязках — девушками воинами.

Та, что на троне — без оружия. Как понял — королева. Возле неё, по обе стороны — по девушке, с копьями острыми, и со щитами.

Жестокие глаза — смотрящих, девушек, сверляящих Алексея, будто — насквозь, сказали — явно:

— Прощайся с жизнью — лазутчик подлый! Сегодня — день её, последний.

Глава 3. Пускай — сама решает, что с ними делать. — Убить или помочь — добраться к цели

Жёсткие руки, его удерживающие, заставили — стать на колени. От боли, не выдержав, он застонал — негромко.

— Вы, зря нас заковали. Наверно, с кем-то спутали, смиренно обратился Алексей, к сидящей — вдалеке, на троне — девушке.

— Ты, можешь говорить — только тогда, когда к тебе, кто-либо обращается! — услышал девушки слова.

Вместе с пощёчиной, обрушившейся — на него,

Держащей в руке — цепь, как поводок — для Алексея.

— Что вы выискивали — в стане нашем? — спросила девушка, сидящая на троне. По-видимому — королева.

— Мы, не выискивали — ничего, ответил Алексей, ударов — ожидая.

Ждал их — не зря.

Жестокие пощечины и хлесткие слова, обрушились, вновь на него.

— Так отвечать — неуважительно. Нельзя!

Сильный удар в лоб, опрокинул парня — на спину, сделав ему — больно.

Лопнул большой волдырь и из него, сразу же потекла — грязная сукровица.

Затем — грубо, за волосы подняли, продолжили вопросы. Считая — обучение окончено, успешно.

— Кто вы такие? Для чего, в наш стан пришли, если — вы, не лазутчики?

— Мы шли к ручью, впадающему в широкую Идирку, ответил Алексей, удара ожидая — неминуемо, от девушки, держащей его — жёстко.

— В глаза, прекрасной королеве — не смотреть!

Очередной удар высек у Алексея — искры, из непокорных глаз его — в большом количестве. Не меньше — сотни.

— Ты, всего-навсего — лишь раб, кому позволили — не умереть, в эту минуту.

Но это, ненадолго.

Однажды ты — глаза откроешь и пожалеешь, что жив, остался — сказала, угрожающе — смотря в глаза, его прекрасная надсмотрщица.

— Позволь ему продолжить! — ей приказала королева — властно.

— Нас кобчик вёл. Как, с нами — в пыльный смерч Хамсин попал…, в том, видно… и пропал.

Мы, переждали смерч — лежа в степи, в пыли. Затем, когда Хамсин закончился, всю ночь оставшуюся — к Ифрату шли.

Когда дошли — обмылись и напились — водой с реки и, сразу же заснули, чуть отойдя от берега. — Боялись крокодилов. О вас, мы вообще не знали. А значит, вас — не искали.

Проснувшись, переправившись, должны были — продолжить путь — к ручью.

И, по пути — в степи, найти, где либо — пищу. Надеялись, что встретим кобчика, чтобы показывал нам — направление, куда идти.

Мы — не лазутчики.

— Что в том ручье, найти были должны?

— Нам, быть — хранителями времени и разума ИИ, волхвом предсказано. Оберегать их и скрывать — от всех племён завистливых и ненасытных, пока, жизнь наша — будет продолжаться. Сказал, что там — расскажут нам, всё об ИИ и времени.

— Если, у нас — не оборвётся, жизнь твоя, как и сестры, смеясь, сказала девушка, сидящая на мраморной скамье.

К ручью, возможно, вы — не доберётесь, никогда.

— Если ручей найдёте, кого — там, встретите? — спросила королева.

Волхв нам сказал:

— Когда к ручью придёте, то сразу — сами, всё поймёте.

Старцу поверили, пошли.

— Идирка, недалеко от нас, негромко, больше — для себя, промолвила, немного удивлённо — королева. Полдня пути — в повозке.

Поедете вы — с амазонками, через три дня.

— Не выдержим мы. — Обгорели сильно. Вам это — видно. Нам нужно — отойти и залечить ожоги, чтобы — к цели «доехать или дойти», под жаркими лучами солнца.

— Снять кандалы — с них! — королева приказала.

Она не позволяла себе — улыбнуться, как ей хотелось, ни вздрогнуть, хотя, это бы было — вполне естественно, в свете их отношения к пленённым.

Она почувствовала — что «захотела». И мысленно, себя — одёрнула. Его, она — не знала.

— В повозке лежит — моя сестра. Также лучами солнца — обожжена, в цепи — закована.

— Освободите, вылечите — их, девушкам приказала королева.

Ночью не трогайте — их, для своих утех. Пусть отдохнут, сил наберутся.

Возможно, что они сейчас — не врут и, нам — быть может, пригодятся.

Я слышала легенду об источнике — в истоке прекрасного ручья, воды свои — несущего в Идирку. Тот, будто появляется — из-под земли, волшебным образом — у берега реки. Поэтому, и незаметен — тот, для людского глаза.

Сразу же, привели к нему сестру, едва живую — на коже волдыри, как у Алёши, местами — образовали раны.

В ванны прохладные из сыворотки козьей, обоих уложили.

На запахи, внимания — не обращали. Ведь понимали, что их лечили.

Затем, подняв и, нежной тканью — просушив, на волдыри, проткнутые и обожжённые места — сок от алоэ нанесли. Обильно — не жалея. Когда тот высох, обернули — стерильной марлевой повязкой, и отвели — для отдыха, в шатёр проветриваемый. Где было им — прохладно.

На столиках стояли — кружки, кувшины с красным соком и кисти винограда.

— Гранатовый, определил, попробовав из кружки, Лёша. — Очень приятный.

— Нет. Очень вкусный, не согласилась с братом Гала.

Так сильно пить хотела, что даже сыворотки, я — не выдержав, немного — проглотила.

Напившись, заснула Гала на ковре. Сильно устала — на жаре. Ожоги, давали себя знать. Прохлада расслабляла.

Но Алексею, не хотели спать.

От удовольствия — купания и, с тела — боли снятия, и волшебства прохлады, немного разомлел.

Лежал и думал:

— В жизни, я не склонялся — никогда, ни перед кем.

Теперь познал — смирение, повиновение.

Вначале, осознание беспомощности — злило. Но издевательства, нас — с Голой, сделали покорными.

А ночью — происходящее, первое время — мне понравилось. Сбросил энергии — немало.

Вначале ошибаясь, догадываясь интуитивно, основываясь на наказаниях и поощрениях, я погружался — постепенно, всё больше, больше — в сладостное чувство, им подчинения.

Физиология — естественная потребность секса, с усмешкой — констатировал, со вздохом — Алексей.

Как Гала — чувствует себя? Она, физически — слабее.

Спит, как ребёнок. Посапывает, словно мурлыкает котёнок.

Её «промучили» — всю ночь, как и меня. Сделали — лесбо, из неё, наверно, амазонки. Вернулась Гала, утром — грустная, уставшая.

Хоть, этой ночью, не будут мучить нас…

Если бы — в меру, был бы я — не против, признался себе — Алексей.

Но их, так много и, всем, всё — мало, мало. Будто — внутри у них — пожар. Его — спермой залей.

А я — пожарный, их заливал огонь, не обращая — на боль, внимания.

Как я считаю — амазонки сексуальные и привлекательные. Вот, только, было бы у них — меньше жестокости. Их сексуальность — энергетика, харизма, чувственность, взгляд похотливый — стервы, прекрасные.

Они — самоуверенные, раскрепощенные, ведь чувствует — себя в теле своём — прекрасно и свободно, и не боятся — быть собой. Поэтому — притягивают взгляды, к своим телам, больше — чем к лицам.

Смотреть приятно — какие груди, талии! Любая конфигурация грудей и, их размер! — воскликнул восхищённо — Алексей.

Не жгло бы тело от ожогов, сам напросился бы — тушить пожар. По мне, так это — божий дар и благоденствие.

Три дня — купали в сыворотке их и, покрывали алоэ соком, давали пить — горький отвар.

Алоэ тратили — на них, необычайно много.

Поили соками. Кормили фруктами и овощами всевозможными. Немного — мясу в рационе, уделяли. Хлеба давали мало. Как поняли, хлеб — в дефиците.

Они, на это — не роптали. Ценили — о себе заботу. Немного удивлялись — произошедшей метаморфозе. Были довольны, такому повороту.

Через три дня — ожогов, будто не было. Они были — готовы, отправиться — в дорогу, на поиски ручья, впадающего в широкую Идирку.

— С нами поедет королева, им объявили — выезжая.

Её повозка королевская — карета, пустою шла. А королева, на лошади скакала.

Они, в повозке — с крышей ехали. Им выдали — большие балахоны, из тонкой ткани — вместо былой одежды.

— Другое отношение. И новая метаморфоза, заметил Алексей. Приятная.

— Они — поверили, Гала ответила.

Хотят увидеть — ручей волшебный, побыстрей.

— У амазонок — детства нет, почти, любуясь девушками-воинами, сказал ей, между прочим — Алексей.

Практически — родительской любви не знают. Растят их, исполняющими — волю королевы и командиров стражи — безжалостными воинами. С десяти лет, в сёдлах — сражаются.

С шести годков — овладевают боями на кинжалах, вначале — деревянных. Учились — стрелять из лука. С восьми — военные мечи. Готовятся — по-настоящему сражаться.

— Откуда, о них, много — знаешь? — спросила его Гала.

— Рассказывал учитель — увлечённо. Мне, слушать его — нравилось, всегда.

Ведь это — интересно.

Свободолюбивая, словно тигрица — королева, всегда имела планы по жизни — своих подданных.

Благодаря тем планам, они, уже — два века, были свободными и, не страдали больше — как прошлые века ужасные, от рабства унизительного, и неволи.

Поэтому, остерегались они — лазутчиков, из племени суджаков, где в основном, были мужчины.

Женщин у тех, было — немного и, были, как их дети — общими. «Спали» с мужчинами — по графику, согласно записи — с тем, у кого — очереди право наступало.

Так было — ежедневно, кроме критических дней — женских. Тогда — те, «отдыхали».

Лазутчиков — всех, амазонки — всегда, нещадно убивали. Боялась — неожиданного нападения.

Эти — брат и сестра, им показались странными. Поэтому их — к королеве, и доставили.

Возможно, что они, и не лазутчики.

Пускай — сама решает, что с ними делать. — Убить или помочь — добраться к цели.

Она сказала им:

— Быть может, пригодятся.

— Возможно. Ведь ей — виднее.

Глава 4. Готовы, как один, ответили, все амазонки. За часть нашу — будем сражаться

Оберегали королевство — племён (русов) Халафа и Самарры отряды стражниц амазонок. С тех — данью брали — продукты, соки, вина.

И пополняли свои отряды — желающими стражницами стать, девушками из племён русов, в едином с ними королевстве.

И, в целях возмещения потери, рабынь им, льготно продавали, тем самым, как бы компенсировали — потерю женского и девичьего населения.

В столице их, обосновали — резиденцию, где восседала королева. — Возле правителя племён русов Халафа и Самарры. Они, друг другу не мешали. — Функции разные, те исполняли, фактически — друг друга, тем самым — дополняли.

Храм амазонок — общим стал, для всего города. Способствовала этому — Жрица Верховная.

В свободные часы, кроме спецслужбы, в нём принимали — богатых, бедных, господ, нищих. Иногородних — всех.

Почти все амазонки жили, в основном — в степи, в шатрах — на вольном воздухе, кочуя между реками — Ифрату и Идирка.

Вот и сейчас, обрадовалась королева — степному воздуху, простору — воле.

С собою взяла — отборные полсотни. — Охрану личную, из приближённых амазонок.

Ехала — вспоминала, как стала королевой, вернувшись после поражения, бегства из плена. — Метаморфоза жизни.

— Запомни Зара, в этом походе — решишь свою судьбу, как воина — достойного стать командиром всех королевских стражниц — амазонок, напутствовала Зару — Жрица Верховная храма богини Аскес Иретам.

Моя власть велика. Но командира королевских стражниц, только на площади лишь — избирают амазонки, путём голосования — достойнейшую — среди всех стражниц.

Тебе, нужен — только успех!

— Я это знаю, Русия.

— Чтобы все — делегаты, дщери стражей, подняли копья — за тебя, должна покрыть — имя твоё, славой великой воина. Ведь слава, почитаема у нас, превыше титулов и звания.