Вступление
Это сборник историй о моих поездках в детские лагеря и приключения там. У книги нет единого сюжета, только общее настроение – ностальгия, иногда светлая, иногда не очень, потому что мои неклюжие попытки социально адаптироваться закончились фиаско.
Книга рекомендована всем, кто тоже ездил в детские лагеря в досмартфоновую эпоху в нулевые. Конкретно лагеря, в которых я был, где происходили описываемые события — «Лесной ручеёк» г. Нижний Тагил, станция Анатольская, «Исесткие зори» г. Каменск Уральский, «Санаторий им. Хальзева» Новомихайловский, Краснодарский край.
«Я ни за что не буду с тобой в одной палате»
Эта история произошла, когда мне было лет 11—12, наверное. Потому всех подробностей я помнить не могу, а значит, что-то буду приукрашивать.
Так вот, я никогда не был особо популярным ребёнком, т.н. соушалайзером, потому друзей у меня в лагерях было не особо много. Если повезёт, один закадычный друг за смену, но бывало и вообще полное одиночество.
И как-то раз, сразу при формировании отряда, ещё в городе, я встретил старого друга ни то с более ранней смены, ни то вообще из детского сада.
Мы с ним зависли, болтали о чём-то, конечно, я был рад встретить родственную душу.
Потом автобус довёз нас непосредственно до лагеря. Там нас ждал ритуал распределения по жилым корпусам, ждать завершения которого приходилось традиционно по часу, а то и более, благо, всё это происходило летом и, как правило, в хорошую погоду.
Во время этого «Великого укорпусного стояния» я имел неосторожность несколько раз дать понять, что хотел бы поселиться с этим закадычным другом (по совпадению тоже Павлом) и ребятами, с которыми он был как-то связан. Уж не помню, кто они были друг другу, ни то друзья из школы, ни то из двора.
Настал черёд заселения, я забегаю в хату, занимаю шконку, и что вы думаете?
Альфа-крыса в присутствии вожатки или воспитки заявила нечто вроде «Я ни за что не буду с ним в одной палате» (показывая на меня пальцем), ещё двое его пассивно поддержали, «закадычный друг» просто промолчал.
В общем, меня выселили, не успев заселить, и я оказался в одиночной камере, тьфу, палате. Это сейчас я бы радовался такому исходу, но тогда сказать, что я расстроился, это ничего не сказать. Через несколько дней ко мне подселили другого Чеда, но это уже совсем другая история…
А знаете, что самое обидное, но и самое примечательное в этой истории, что я понял далеко не сразу? Тогда я реально посчитал, что дело во мне. И хотя мне было обидно, я не особо злился на этого мерзкого крысёныша.
Детство, вообще незлобливый период нашей жизни, потому я даже продолжил общаться с «закадычным другом» и потом про нас слагали нечто вроде «наши Паши ходят парой — никого не слушают, так давайте соберёмся и надерём им уши».
И тут я понимаю, что у некоторых могут возникать шутки уровня — «а не пидарок ли ты часом?»
Нет. И никогда им не был. Просто, увы, я простоват. Я до сих пор понимаю и принимаю далеко не все социальные ритуалы и установки, а тогда и вовсе, откуда мне было знать, что мало просто хотеть жить в палате с другом, что сначала надо заискивать перед мерзким крысёнышем-альфачиком, который гордится своими наплаванными в бассейне мускулами и своим полученным в тёплых краях загаром.
Я не поленился и нашёл крысёныша (теперь уже взрослую крысу) в соц. сетях. В настоящее время у него всё по классике. Несколько лет назад участвовал в чемпионатах России федерального уровня по плаванью, сейчас вышел в тираж, женился на Стейси и, наверное, зарабатывает 300к/сек.
«Закадычный друг» живёт неподалёку. Я видел его этой весной, он меня не вспомнил, да и если бы вспомнил, что бы изменилось? Не думаю, что из бесхребетного и ведомого тюфяка он вырос нормальным мужчиной. Скорее всего, также пресмыкается перед альфами и боится делать что-то, что они могут не одобрить.
«Глиста с поля»
— именно это скандировали девочки с трибун, когда я занял в составе футбольной команды лагерного отряда место их любимца-альфача.
Наверное, я должен был подойти к краю поля и гаркнуть в строну трибун что-то вроде «хлебало завалите», но:
1) Я был слишком культурным мальчиком
2) В детском футболе такое карается карточками, и даже удалениями, а для меня была слишком ценна возможность проявить себя хоть в чём-то.
Хотя, в итоге, я всё равно зафакапил свой шанс, во многом благодаря такой «поддержке» трибун и обосновался на скамейке со следующего матча. Что, конечно, не было великой потерей, ведь лагерь бы не спортивный и футбольный сезон там кончался ещё быстрее, чем хорошая погода (обычно к концу первой недели).
И всё-таки этот эпизод мне запомнился. Меня ненавидели не за что-то конкретное. А просто за то, что я не альфа. Просто за мою нескладную подростковую внешность. И скандировали это девки из своего отряда, а не из отряда противников. То есть меня дизморалили те, кто в теории должен был быть заинтересован в общем результате.
Но только не в том случае, когда на общий результат работает не тот, кто им нравится.
Любопытный факт:
Кандидат в президенты Украины Виктор Ющенко, согласно опросам общественного мнения, потерял определённую часть своего ЖЕНСКОГО электората после такого как его отравили и он из красавца-мужчины превратился в косплейщика орков из «Властелина колец».
Что тут скажешь?
И это ОНИ НАС обвиняют в лукизме. Мужской лукизм влияет только на выбор мужчиной половой партнёрши. Женский лукизм приводит в политику куколдов, типа Макрона, приводит в кино бездарностей, типа серба Биковича, приводит в музыку различных Егоров Кридов. Ну и в целом толкает нашу цивилизацию на край пропасти.
Зато КАКОЙ пропасти? Симпатичной! Подкачанной! С белозубой улыбкой! С квадратной челюстью! В брендовых шмотках и в татуировках!
UPD:
Вы, таки, будете смеяться, но я заморочился и нашёл фотку ребят того самого отряда, где было «Глиста с поля».
Меня на фото, само собой, нет. Это топовые куны и чиксы, а я (для них) скучный омеган со странностями.
Более того, я не могу утверждать, что «глиста с поля» скандировал кто-то из девушек на фото. Это самки высокого ранга и альфачи и так при них, скорее всего на такие крайние меры, чтобы обратить на себя внимание, были вынуждены идти всратки-обыкновенные.
В итоге альфачи всё равно остались со своими Стейсяшами, а скандировавшие оскорбительные заряды курицы получили в моем лице опасного хейтера.
Так вот. Тот самый альфач, ради которого самки гнали меня с поля и дезморалили, на фото присутствует. Можете доставать свои альфометры и гадать. Лично мне до сих пор не очевидно, чем он лучше меня.
Возможно, те курицы были готовы поддерживать кого угодно, лишь бы обидеть того, кто не из их кодлы.
P.S. С поля меня гнали ради парнишки в чёрной кепке, который широко улыбается на фото в центре.
ОБ АППЕТИТНОЙ ВОЖАТСКОЙ ЗАДНИЦЕ
Если зайти в любой паблик для озабоченных, в обсуждение/тему «Кто и когда лишился девственности» — абсолютное большинство тамошних дегенератов заливают о том, как первый сексуальный опыт получили в лагере с вожаткой, медсестрой, воспиткой, завхозом и так далее.
Что могу сказать я?
Конечно, ничего подобного и даже близкого к этому не было ни у меня, ни у моих друзей, ни даже у друзей друзей.
Самое яркое сексуальное переживание в лагере, как ни парадоксально, у меня было задолго до начала моего полового созревания, а именно лет в 8—9.
Тут нужно дать небольшую предысторию. Как вообще люди становятся вожатыми? Сейчас туда берут в том числе людей с улицы, желательно, конечно, с наличием пед. образования или находящихся в процессе его получения.
А в год, когда произошла эта история, практику в нашем лагере проходили студентки педагогического вуза, где я в последствии познавал все прелести инцелибата.
Тут важна оговорка, что вуз, когда в нём учился я, и вуз за 10 лет до моего поступления, когда я был ребёнком в лагере, это одно и то же учебное заведение лишь формально. В начале благословенных 2000-ых это был почти что престижный вуз, в котором не стремались учиться (на некоторых специальностях) дети начальников заводов, газет, пароходов. И это не преувеличение. Через пару лет моей вожатой стала дочь начальницы цеха, где работала моя мама, но это совсем другая история…
Так вот… Звёзды сошлись таким образом, что на одной из смен нашими вожатыми были представители провинциальной золотой молодёжи. При том, как ни странно, золотой молодёжи в хорошем смысле. Красивые, умные, с достатком, без вредных привычек…
И я попал в отряд к девушке, которую назовём условно Катей (её имени я, конечно, не помню). У неё была русая коса умеренной длинны, красивый, натуральный и не пошлый загар, но самой примечательной чертой, выделяющей её из массы других молодых и красивых девушек, был стиль, в котором она одевалась.
Вверху она носила короткие топики или майки поверх купальника, а снизу крохотные джинсовые шортики ИЗ КОТОРЫХ БУКВАЛЬНО ВЫВАЛИВАЛИСЬ ЯГОДИЦЫ.
Посмотреть там действительно было на что, ведь Катя занималась ни то спортом, ни то танцами, ни то вообще черлидингом как настоящая американская Стейси. Пару раз за смену уезжала куда-то на соревнования, помню, что один раз это был город Реж.
Так вот, вернёмся к переживанию…
Играли мы как обычно в футбол или околофутбол, уже точно не помню. Один из футболистов перестарался и отправил мяч очень высоко и далеко. Я отказывался, было, за ним идти, но поскольку я был вратарём и вратарём непопулярным, футболирующее большинство постановило, что за мячом должен идти я. Пришлось подчиниться…
Мяч улетел действительно далеко. Пришлось идти через высокую траву к старому бассейну, который использовался как пожарный водоём и постепенно начинал заболачиваться. Обычно там никто не ходил, да и делать там было нечего.
И там я наткнулся не на компанию бухающих/курящих подростков и даже не на оставленные с прошлого года грабли, а на мирно загорающую в очень открытом купальнике ту самую Катю в компании со страшненькой подружкой.
Они лежали на животе с обнажёнными спинами. Из под Кати топорщились лямки топа (лифчика) её купальника, а та часть её тела, которая раньше только аппетитно вываливалась из шортиков, теперь была видна во всей своей «ореховой» красе под крохотным чёрным треугольником стрингов. Мяч был на расстоянии полутора-двух метров за их лежанками.
Добраться до мяча, иначе как буквально переступая через них, не представлялось возможным. Потому я не придумал ничего лучше, чем стоять и таращиться, чувствуя себя несколько сконфужено.
Не знаю, сколько времени прошло, но, думаю, недолго, ведь приземление мяча не могло остаться не замеченным, потому Катя приподняла голову, чтобы осмотреться и тоже увидела, зачем я пришёл.
Подруга, которую она взяла с собой в качестве сторожевой собаки, вероятно, задремала, а значит, завязывать ей сзади лямки топа купальника было некому.
Потому она просто встала, подошла к мячу, НАКЛОНИЛАСЬ за ним (в хентае в такие моменты у мальчиков-персонажей всегда начинает идти кровь из носа, но я выстоял и даже в обморок не упал, ведь самое интересное было впереди). Она подняла мяч, и в одной руке держа его, другой прикрывая не такую уж большую (но и не такую уж маленькую (!)) грудь поднесла мяч мне и отдала.
Я сказал «спасибо», но продолжал стоять как громом поражённый. На красивом лице Кати вопросительно изогнулась бровь и появилась ироничная улыбка. Её подружка, кажется, проснулась и что-то сказала. Её низкий мужицкий голос вернул меня к реальности, после чего я развернулся и обречённо понёс мяч ребятам, которые со словами «ну тебя только за смертью посылать» продолжили игру без меня.
…
Думаю, некоторые из читателей могут сказать — «ты тогда был ещё маленьким». Я и не говорю, что мой интерес к ней был по-взрослому сексуальным.
Вы не поверите, но мальчики рано учатся отличать красивых женщин от некрасивых. Правда, чтобы научиться спать с некрасивыми и мириться с тем, что красивых достойны только альфачи, порой нужна целая жизнь. Те, кому эта наука на даётся, становятся инцелами.
Не повредил ли этот эпизод с полуголой вожатой моей детской психике? Думаю, что нет. Что реально навредило моей уже НЕ детской психике, так это десятилетнее вынужденное воздержание.
А этот момент моей жизни, стал едва ли не единственным, когда я был на расстоянии вытянутой руки от АЛЬФАЧКИ, СТЕЙСИ, 10/10, которая не только была в неглиже, но и в целом была добра ко мне.
Концовка:
Больше её загорающей я не видел. То ли погода испортилась (что на Урале бывает чаще, чем хотелось бы), то ли поняв, что укрытие раскрыто, Катя со своим ручным Цербером перебралась в другое, более спокойное место, подальше от глаз будущих инцелов.
«Вконтакте» её, я, конечно, не нашёл. По той простой причине, что не помню ни имени, ни фамилии, да это и не нужно. Зачем мне сейчас искать в соц. сетях сорокалетнюю тётку, которая наверняка давно располнела, обвисла и сейчас руководит где-нибудь отделом кадров или тренирует имбецилов в какой-нибудь спортшколе?
Ведь даже спустя все эти годы, мне достаточно выйти в поле в летний солнечный день, закрыть глаза, сделать глубокий вдох и вот я снова там, в лагере.
Смотрю то на мяч, то на длинные гладкие ноги греющейся на солнышке юной вожатой Кати. То на мяч, то на накачанные многими приседаниями загорелые ягодицы под чёрными стрингами, так красиво контрастирующие со светлой лежанкой. То на мяч, то на широкие плечи, на которых небрежно лежит чуть растрепавшаяся русая коса. То смотрю на мяч, который она протягивает мне, то на упругие высокие груди, прикрытые предплечьем и рукой с длинными аристократичными пальцам.
Опускаю глаза на мяч, набираюсь смелости и заглядываю в её бездонные голубые глаза, в которых с доброй иронией вижу вопрос — «Что-то ещё, малец?».
— Да, ещё я хочу остаться в этом моменте навечно.
ИЗВИНЯЙСЯ ПЕРЕД ШУЛЕРОМ
Эта история, как и большинство «Лагерных историй» произошла на футбольном поле, когда мне было лет 9—10.
Некоторые упрекают меня за непомерное увлечение в детстве такой игрой как футбол, ну ок, а чем ещё заняться в лагере, где нет телевизора, приставки, если ты не соушалайзер, не нравишься девочкам, а до книг ещё не дорос? В кружок кройки и шитья идти? (Риторический вопрос)
Так что я пошёл играть в футбол. Для младших отрядов (в одном из которых я был) было доступно малое футбольное поле, которое поначалу смены почти всегда кем-то да было занято. Так что выбирать с кем играть в футбик не приходилось. Потому я проявил инициативу и напросился в игру с одной из команд.
Детский футбол, как вы, наверное, знаете и без меня, представляет собой жалкое зрелище. Хорошо, если все игроки хотя бы знают, что нельзя играть руками. О верхней границе дозволенной жесткости игры, как правило, у начинающих спортсменов представления весьма размытые.
И какая игра футбол без альфы, которому дозволено всё? Таким альфой на поле был восходящая звёздочка лагеря со звучной иностранной фамилией, которую я называть не буду, все общие знакомые и так поймут, о ком речь, так что пусть он будет Шулером.
Этот ретивый футболист раз сыграл со мной грубо, второй, на третий, когда я отобрал у него мяч, а он меня просто руками отпихнул, я ему сказал нечто вроде:
— Чё творишь, Шулер? (его имени я ещё не знал, а фамилия была запоминающейся)
Как вы думаете, что произошло дальше? Просто дружеский мальчишеский мордобой в лучших традициях кококолофутбола? Как бы не так, силы были равны и ещё неизвестно, кто кого одолел бы.
Дальше произошло то, чего я не ожидал от слова вообще.
Со всех сторон на меня навалились его дружбаны, которые стали заламывать мне руки и валить на землю, как будто я был каким-то Джорджем Флойдом, а они полицией Миннеаполиса. При том, они требовали от МЕНЯ, чтобы я извинился.
Я по началу даже не понял за что.
Представьте, вы заходите в трамвай, некто наступает вам на ногу, вы говорите ему:
— Под копыта свои смотри!
После чего с пассажирских сидений вскакивают другие пассажиры, заламывают вам руки с требованием, чтобы вы извинились за «копыта».
Вот тут то же. Как мне «вежливо» пояснили его друзья, заводя мои руки за спиной всё дальше на излом, моя вина заключалась в том, что я назвал их альфу по фамилии.
Поскольку я был не только принципиальным, но и гордым малым, разумеется, извиняться я не собирался, несмотря на то, что меня ломало ни то четверо, ни то пятеро футболистов, быстро перепрофилировавшихся в околофутбольщиков.
От судьбы Джорджа Флойда и I can’t breathe меня спас только окрик кого-то из персонала лагеря, после чего вся гоп-компания сделала вид, что ничего не происходит, что я просто упал во время игры, а они, как настоящие пионеры, впятером пытались поднять меня на ноги.
Этот эпизод произошёл, когда я только начинал ездить в этот лагерь. Мы с Шулером одногодки, а значит разделили с ним ещё немало смен.
И тут самое парадоксальное: сейчас я не испытываю к нему ни гнева, не обиды. Более того, когда видимся мы всегда здороваемся и я с удовольствием перебрасываюсь с ним несколькими фразами. Почему? Потому что главным в жизни для меня всегда было познание, а благодаря нему я узнал вещи, которым не научат в школе и которые не почерпнуть из книг:
1) Альфач всегда прав;
2) Если альфач не прав, его друзья всё равно сделают его правым;
3) Омега не прав по факту того, что он омега.
Но и альфы иногда выхватывают (ну, почти) … Об этом в следующей пасте.
ШУЛЕР ПРОТИВ БАНДЫ ДЕТДОМОВЦЕВ
Вот вы и дожили до той пасты, которая начинается не на футбольном поле. Мои поздравления.
Приходилось ли вам учиться в школе с малолетними преступниками, задирами, детьми с девиантным поведением и отклонениями в развитии? Надеюсь, что нет.
А вот мне пришлось.
Что я запомнил острее всего, так это то, что наше самое гуманное правосудие делало всё, чтобы «не ломать жизнь» малолетнему отморозку. Обычно, в ущерб нормальным детям.
Подрастающим гопникам разрешали БЕСПЛАТНО ходить на любые платные секции по выбору, в том числе на боевые виды спорта, давали билеты на культурные мероприятия (которые они обычно перепродавали) и даже давали путёвки в места отдыха.
Раньше я не понимал, почему так, а сейчас осознал, что Cистема нуждается в них сильнее, чем в ботаниках. Америка времён фронтира и Россия в 90-ые создавалась именно такими «кадрами» — жестокими, сильными, не особо умными, но жадными до денег и власти.
Что-то отвлёкся я…
Так вот, однажды в рамках подобного «награждения непричастных» в наш лагерь получили путёвки девиантные ребята из одного из пригородных детских домов. Я не говорю, что они были малолетними преступниками, потому что преступники сидят в колониях для несовершеннолетних, а эти… Кто-то из них был слишком трусоват, для «больших дел», кто-то достаточно ушлым, чтобы не попадаться.
Так вот, в лагере они быстро организовали свою малину. Нет, денег с нас они не собирали на передачки на зону, но у них была своя тусовка со своей атмосферой. С ними приходилось считаться.
Они были освобождены от уборки территории и дежурств, а любые их пожелания в досуговой и спортивной деятельности охотно поддерживались лагерной администрацией.
Конечно, это доставляло определённый дискомфорт старым лагерным звёздочкам-альфачам, которые привыкли быть ровнее среди равных и то, что появились те, кто ровнее них, им было неприятно.