Бесплатный фрагмент - Колдовская ботаника

Ване Земляникину только-только исполнилось тринадцать лет. Он жил в маленьком далеком городке, название которого вам ни о чем не скажет

На торжественной линейке по случаю наступивших летних каникул директор школы вручил Ване бесплатную путевку в Москву. Официально — за хорошую учебу. Но Ваня за шесть долгих лет учебы слишком хорошо изучил натуру директора школы.

— Молодец! — директор пожал Ване руку, а потом бросил на него виноватый взгляд, прокашлялся и продолжил в микрофон, — Все мы знаем, что Ваня Земляникин — гордость нашей школы. Потому что у него — педагогический талант…

Ваня тяжело вздохнул. А все дружно зааплодировали, кто-то даже радостно взвыл.

Это был пес Вани — Звонок. Ваня подобрал его на улице в начале учебного года. Тогда это был маленький жалкий клубок грязной свалявшейся шерсти, из клубка наружу торчал непомерно длинный нос. За девять месяцев пес превратился в неказистую бесхвостую псину с большими острыми ушами, отъевшимся пузом и длинным, как у таксы, телом на высоких и тонких ногах. Словом, тот еще красавец! В довершение портрета пес имел такой звонкий голос, что от его радостного лая у всех дрожали ушные перепонки. За что он и получил кличку «Звонок». Были у пса, конечно, и свои достоинства. Например, когда Ваня намывал его дорогим импортным шампунем, его шерсть топорщилась, золотилась и кучерявилась. Но, увы, лицезреть эту красоту можно было лишь до первой прогулки — больше всего на свете Звонок любил поваляться на земле в любое время года. Поэтому шерсть сразу же меняла цвет — с золотистой пшеницы на грязный асфальт. Звонок стал предметом всеобщих насмешек над Ваней. Потому что не отходил от него ни на шаг. Даже когда Ваня был занят в школе, пес торчал под школьными окнами. На уме у него было одно: развлечения! Ваня осуждал пса за легкомыслие. И втайне все еще надеялся, что со временем Звонок перевоспитается. Хотя пес рос, и надежда таяла с каждым днем.

— Ваня будет сопровождать группу наших учеников младших классов во время их недельной экскурсии по Москве, — продолжал вещать директор школы, потом покосился на мрачного Ваню и прошептал ему, забыв отодвинуть микрофон, — Да не переживай ты так. Их всего-то двадцать пять голов. Справишься.

Микрофон предательски разнес шепот директора по всей пришкольной территории. И Звонок снова радостно и продолжительно взвыл. Директор задумчиво посмотрел на пса, привязанного у ограды. Все отлично знали, что Звонок и Ваня неразлучны.

— Помогать Ване в поездке будут учительница математики и учитель физкультуры.

Слушатели захихикали: математичка и физрук были влюблены друг в друга, хороши помощнички!

— И никаких собак в поездке! — строго заявил директор и вновь бросил взгляд на пса: Звонок был единственным, кто не поддавался педагогическому влиянию Вани.

Пес сердито залаял, и всем захотелось заткнуть уши.

Земляникин вздохнул. Почему-то все учителя, и директор тоже, были уверены, что ему — прямой путь в педагогику

Как-то, это было еще в первом классе, Ване удалось помирить двух драчунов так, что они потом стали закадычными друзьями. Вот с тех самых пор к нему приклеилось обидное прозвище: «Ваня-няня».

— У тебя все получится, — директор почему-то вздохнул, и микрофон вновь донес его вздох до каждого из присутствующих на последней линейке, — Вот вырастешь — займешь мое кресло…

Занимать директорское кресло Ване совсем не хотелось. Он вообще не знал, кем именно станет, когда вырастет. Но ему ужасно не нравилось, что легкомысленные взрослые с удовольствием перекладывают на него заботу о малышах.

…После той злополучной линейки Ване стоило больших трудов убедить Звонка, что он должен остаться дома и ждать его возвращения. Пес сначала возмущенно лаял, потом давил на жалость и скулил, а потом замолчал. В эти несколько часов молчания Ваня Земляникин испытывал сильнейшее искушение нарушить директорский запрет и взять пса с собой. Но все-таки он нашел в себе силы улизнуть на вокзал, пока Звонок где-то крепко спал. Обычно он спал под его кроватью…

Ваня закинул свой тяжелый рюкзак в вагон и стал принимать малышню поголовно на подножке тамбура.

— Раз… десять… пятнадцать… двадцать четыре… Двадцать четыре! — крикнул Ваня испуганно — ведь поезд вот-вот тронется!

Затылок у Вани вспотел от напряжения, чего не скажешь о математичке и физруке, они о чем-то шептались и улыбались, не замечая никого и ничего вокруг. И тут толпу провожающих тараном прорезала бабушка в шляпке с искусственными незабудками.

— Машеньку мою не забудьте! — впопыхах крикнула старушка и впихнула в вагон кареглазую девочку без одного переднего зуба, с хвостиком каштановых волос.

— Двадцать пять, — выдохнул Ваня.

Поезд дернулся. По вагонам будто пробежала невидимая сила, соединяющая их в одно живое целое. Локомотив потянул вагоны. Сначала медленно. Провожающие гурьбой затопали по перрону.

— Глаз с них не спускай! — просила чья-то мамаша, в то время как в вагоне шумная толпа малышни уже принялась швыряться подушками, обливаться водой из бутылок и объедаться конфетами.

— Угу, — мрачно пообещал Ваня в открытую форточку.

— Смотри, чтобы не потерялись! Из ровно двадцать пять штук! — кричал чей-то папаша, припустив по перрону вровень с вагоном, когда поезд побежал быстрее.

Наверное, он имел в виду количество детских рюкзаков, ведь люди, даже маленькие, штуками не измеряются…

— Угу, — кивнул Земляникин…

И тут Ваня услышал знакомый лай…

Земляникин пулей рванул к своему рюкзаку — рюкзак весело дергался, прыгая на нижней полке, а на него с заинтересованностью юных людоедов смотрели дети

Ваня расстегнул молнию на рюкзаке. Точно — оттуда высунулась веселая морда с длинным носом и большими острыми ушами.

— Звонок… — растерянно и в то же время укоризненно произнес Ваня.

— Гав! — подтвердил пес, подмигнул, мол, не тужи, хозяин, я тебе еще пригожусь, и выпрыгнул из рюкзака.

Разумеется, внутри не осталось ни единой вещи, которые Ваня с присущей ему педантичностью тщательно уложил в поездку заранее. Оставалось только удивляться хитрости этого наглого пса. Ваня вздохнул и приступил к своим служебным обязанностям, то есть стал пересчитывать, успокаивать, разнимать, кормить, укладывать и водить в туалет своих юных подопечных — двадцать пять человек капризной и непоседливой малышни.

Земляникин был так занят всю дорогу, что не заметил, как поезд домчал до Москвы. А пес все это время только радостно ел, спал, выскакивал на остановках по нужде и просто так — по-быстрому облаять местных. Ване, разумеется, хватало забот и с детьми. Так что пес был предоставлен самому себе.

И когда на Ярославский вокзал прибыли — Звонок был сам по себе. И когда до гостиницы на «Икарусе» ехали — пес вполне себе самостоятельно пялился в окно и всего лишь раз пятнадцать перебил экскурсовода звонким лаем. И когда поужинали, расселились по номерам, поспали и проснулись поутру — чтобы позавтракать и снова двинуть на экскурсию на том же «Икарусе» и с тем же экскурсоводом — Звонок тоже был сам по себе. Ване было не до него. С момента, как дети погрузились в поезд, он то и дело пересчитывал головы своих подопечных. Их было двадцать пять, когда вселились в гостиницу. Ровно двадцать пять тарелок с недоеденной гречневой кашей на завтрак Ваня отнес на мойку в гостиничной столовой. Ровно двадцать пять жвачек Ваня отлепил от подлокотников и стекол «Икаруса», когда малышня, после похода в цирк и в кафе оказалась на вечерней прогулке в центре столицы…

И вот тут Ваня сбился со счета.

— Один… семь… двадцать четыре… — в панике пересчитывал он головы в кепочках, панамках, банданах или просто с косичками.

Звонок тявкнул и тоже беспокойно огляделся, принюхался.

— Ищи след! — скомандовал Ваня.

Звонок задвигал длинным носом и… стал крутиться вокруг себя, топчась на одном месте.

«Ну вот, — подумал в сердцах Земляникин, глядя на собаку, приехавшую в Москву зайцем, — никакой помощи ни от взрослых, ни от тебя!».

Ваня продолжил считать детей, надеясь, что просто ошибся. Обрывки фраз экскурсовода долетали до его ушей как будто сквозь толщу воды:

— Здесь, рядом с этим домом с кариатидами, почти сто лет назад и стояла знаменитая Сухарева башня, — говорила экскурсовод, показывая рукой прямо на Садовое кольцо, по которому в обе стороны катили машины, — Это было самое высокое и самое мрачное здание в Москве петровской эпохи.

— Семь… шестнадцать… двадцать четыре… — Ваня утирал вспотевший лоб и пересчитывал заново. Нет, хоть слева, хоть справа — детей было ровно на одну голову меньше!

— Тут жил выдающийся ученый, сподвижник Петра Первого — Яков Брюс. Говорили, что он владеет черной магией и алхимией…

— Три… девять… двадцать четыре… — Ваня чуть не плакал.

И как он только проглядел?! Звонок как заведенный кружился вокруг себя, останавливался, энергично двигал носом, обнюхивая людей, и тут же начинал кружиться в обратную сторону. Прямо как заколдованный!

Вы спросите, а куда же все-таки смотрели физрук с математичкой? Но им было по двадцать пять лет, удивительное совпадение цифр, правда? И смотрели они друг на друга.

— Простые люди верили, что в небе Сухареву башню сторожили драконы, потому что Яков Брюс обладал целой коллекцией волшебных предметов. Но главной ценностью Брюса считалась черная книга чародея, — экскурсовод немножко охрипла и прокашлялась, — Впрочем, это всего лишь легенды. В двадцатом веке Сухареву башню снесли, чтобы расширить проезжую часть. А вот подземные тайные лаборатории Брюса, где, по поверьям, он производил золото и живую воду, разрушить не удалось. Подземный переход через Садовое кольцо построен прямо в фундаменте Сухаревой башни…

Ваня заметил рядом седого старичка в старомодных очках, потертом пиджачке и смешной шляпе. Старичок с нескрываемым любопытством рассматривал Ваню и его смешного пса

Звонок перестал крутиться, сел и посмотрел на старичка вопросом в глазах.

— Дяденька, вы ребенка не видели?

— Мальчик или девочка? — поинтересовался старичок.

— Девочка, — уверенно ответил Ваня, — Маша Спицына, второй «б», глаза карие, вверху не хватает одного зуба, волосы каштановые, рост сто сорок семь сантиметров. Одета в синие джинсы, зеленую футболку с покемоном. На ногах…

— Красные босоножки, — улыбнулся старичок, — А ты очень наблюдательный. И память хорошая.

— Так вы ее видели?! — обрадовался Ваня, — Где?

— Вон туда пошла, — и старичок показал на большую красную букву «М», ими обозначается вход в метро.

Земляникин в тоске глянул в сторону большой «М». В подземку спускалась целая толпа народу, столько же выходило наружу. Но Звонок со звонким лаем, от которого шарахались прохожие, бросился к лестнице под буквой «М».

— Звонок! — крикнул Ваня псу, но тут же вспомнил про старичка, — Спасибо!

— Всегда — пожалуйста! — ухмыльнулся странный старомодный старичок.

А Земляникин припустил к метро, успев подумать, что экскурсовод будет держать внимание физрука, математички и двадцати четырех детей еще минут пять-семь…

В подземке Ваня немного растерялся: ему показалось, что он попал в водоворот людского движения. Звонок звонко лаял, прыгал от одного прохожего к другому — как будто спрашивал:

— Вы девочку не видели? Зуба не хватает… Покемон…

Однако взрослые были озабочены своими делами и ужасно спешили. Ваня напрасно хватал прохожих за руки:

— Девочка… зуб… покемон…

Прохожие либо вообще не произносили ни слова, лишь выпучивали глаза как рыбы и проплывали дальше, либо на миг притормаживали, удивленно буркнув что-то односложное: «нет», «чего?», «некогда» и «кто пустил в метро собаку?»…

— И зачем я только согласился сюда приехать! — Ваня так расстроился, что, видимо, произнес это вслух.

Звонок заскулил где-то рядом.

— Москва не нравится? — спросил кто-то участливо.

Ваня поднял глаза и увидел все того же старичка в старомодных очках, потертом пиджачке и смешной шляпе. Незнакомец смотрел на мальчика с возрастающим интересом.

— Да я ее и не разглядел, — признался старичку Ваня, — С малышни глаз старался не спускать, все пересчитывал: панамки, кепки и просто косички. Ну вот, куда эта Маша делась?! Может, надо в полицию позвонить?

Старичок пожал плечами:

— Может, и надо.

Ваня достал из левого кармана джинсов свой сотовый телефон.

— И номер знаешь? — поинтересовался старичок.

Ваня достал из правого кармана джинсов блокнотик. В блокнотике аккуратным стройным почерком были записаны все нужные московские телефоны. Тут и больницы, и МЧС, и полиция. Старичок одобрительно кивнул.

— Предусмотрительный. Молодец. Ну, звони.

Ваня набрал нужный номер.

— Дежурный отделения полиции Сидоров слушает, — отрапортовала трубка.

— Здравствуйте, это говорит Ваня Земляникин. Пропала девочка, семь лет. Понимаете, мы приехали в Москву на экскурсию. Я и малышня из нашей школы. Я с них глаз не спускал. Их все время было двадцать пять. А когда мы пришли на то место, где раньше стояла Сухарева башня, их стало двадцать четыре.

— Взрослые рядом есть? — недовольно спросил дежурный Сидоров.

— Есть, да что с них толку! — пожаловался Ваня, — Физрук и математичка. Но они детьми совершенно не занимаются. По-моему, они собираются пожениться.

В трубке раздраженно крякнули.

— Мальчик, не морочь мне голову, — строго сказал дежурный Сидоров, — Я вот сейчас запеленгую, откуда ты звонишь, отправлю наряд, и тебя арестуют за хулиганство.

Ваня опешил.

— За какое такое хулиганство? Я же говорю, девочка пропала, Маша Спицына, второй «б», глаза карие, вверху не хватает зуба, рост сто сорок семь…

Дежурный положил трубку.

Ваня изумленно посмотрел на свой сотовый. Потом — на старичка в старомодных очках. Потом на пса. Потом на толпу вокруг, похожую на два быстрых потока. И вновь набрал номер полиции.

— Дежурный Сидоров слушает, — снова отрапортовала трубка.

— Это Ваня Земляникин, — терпеливо и внятно сказал мальчик, — Не бросайте трубку, пожалуйста, это безответственно с вашей стороны!

— Земляникин! — рявкнул Сидоров, — Ты еще долго меня от работы отрывать собираешься? Сюда, между прочим, люди с серьезными проблемами звонят!

— А пропажа девочки в синих джинсах, зеленой футболке и красных босоножках — разве не серьезная проблема? Вы меня удивляете своим непрофессионализмом!

— Чего?! — опешил дежурный и пригрозил, — Я тебе последний раз говорю, или ты позовешь взрослых, или я накажу тебя не по-детски!

— Ладно, попробую, — сдался Ваня, — Может, физрук и математичка уже и сами заметили, что голов не двадцать пять, а двадцать четыре. Но вы должны больше доверять детям.

Дежурный опять бросил трубку.

— Ну почему взрослые такие… дети, — пожаловался Ваня старичку, — Маше, наверное, грозит опасность. Она, наверное, заблудилась — вон здесь сколько народу. Плачет, наверное, где-нибудь в уголке, страшно ей.

Звонок снова заскулил. А старичок почему-то улыбнулся на эти слова.

— Еще и добрый. Таких, как ты, не часто встретишь.

И тут Ваня услышал смех. Этот смех он не спутал бы ни с каким другим. Потому что так смеяться могла только девочка, у которой не хватает переднего зуба

— Маша! Спицына! — крикнул Ваня.

Оказалось, что Маша совсем рядом! Она стояла тут же в переходе, возле невесть откуда взявшегося клоуна в полосатых шароварах, розовом сюртуке и с рыжими волосами, похожими на вздыбленную шерсть. Клоун наклонился к Маше и веселил ее гримасами на ярко разрисованном лице. Девочка заливалась смехом как колокольчик.

— Спицына!!! — Ваня крикнул как можно строже.

А Звонок взвизгнул от радости и залаял так громко, что Маша, наконец, услышала и помахала им рукой.

— Нашлась! — обрадованно сообщил Ваня старичку, обернулся, но того уже след простыл.

Ваня подошел к Маше, крепко схватил ее за руку. И только-только хотел начать свой строгий педагогический монолог, как в подземку спустились физрук, математичка, а с ними и двадцать четыре малыша. Ваня машинально пересчитал детей, и успокоился. Теперь их был полный комплект.

— Клоун! — закричала ребятня и тут же ринулась к чудаку в розовом сюртуке.

А математичка и физрук лишь заулыбались друг другу еще шире. Они тоже подошли к клоуну и стали разглядывать его, держась за руки. Ваня покачал головой: до чего несерьезные люди!

Клоун будто только и ждал толпу ребятишек. В его руках как по волшебству возникли разноцветные мячики, и он стал жонглировать, как самый заправский циркач. Все внимание детей сосредоточилось на летающих мячах. Звонок тоже увлекся — сидел с высунутым языком. Даже Ваня невольно засмотрелся. Но быстро взял себя в руки: нельзя расслабляться, когда на твоем попечении двадцать пять детей и двое влюбленных взрослых.

И тут Ваню кто-то тронул за плечо. Мальчик обернулся. За его спиной смыкалась плотная толпа из взрослых, которые забыли о своих важных делах и остановились поглазеть на бесплатное представление. Никто не смотрел на Ваню — все глаза были прикованы к разноцветным мячам, кружащимся радужной вереницей.

Ваня по привычке стал пересчитывать головы своих подопечных. И когда досчитал до двадцати пяти, снова почувствовал, что кто-то нетерпеливо теребит его за плечо.

Земляникин опять оглянулся. Но, как и раньше, не заметил того, кто хотел привлечь к себе его внимание. Тогда Ваня выскользнул из толпы.

Странно: по подземному переходу никто не ходил, как было минутой раньше. Только вокруг клоуна смыкалось плотное кольцо зрителей. Так кто же его позвал?

Следом за Ваней из толпы вынырнул пес, озабоченно принюхался к чему-то… А потом вдруг что есть мочи сиганул по переходу и свернул налево. Земляникин оторопел: этого еще не хватало! Мало ему хлопот с детьми — так еще и пес решил поиграть в прятки!

— Звонок!

Пес на секунду высунул свою длинную морду из-за угля, гавкнул, как будто упрекнул мальчика в нерешительности, и снова скрылся. Делать нечего — Земляникин пошел за псом, мысленно поклявшись купить ему самый прочный поводок.

Мальчик дошел до поворота и свернул в него. Звонок поскуливал, виляя задом — на его собачьем языке это означало крайнюю степень нетерпения. Ваня осмотрелся

Ничего особенного. Точно такой же подземный туннель с кафельными стенами грязно-серого цвета и дверью в стене. Наверняка и вы тоже не раз видели в подземке такие же двери: железные, с замком и ручкой. Они всегда заперты, ведь нельзя же, чтобы посторонние люди шлялись по тайным переходам метро.

Пес подбежал к двери и стал подпрыгивать к ручке, оглядываясь на Ваню: мол, что стоишь, подсоби!

— Звонок, ко мне.

Но вместо того, чтобы послушно уткнуться в Ванины колени, пес вцепился в его штанину и потащил к двери.

— Нельзя! Пусти!

Ваня знал, что все двери в метро ведут к подземельям. Однако он почувствовал странное, непреодолимое любопытство. И тут же дверь с загадочным скрипом ржавых петлиц медленно открылась. Сама по себе. Как живая. Мол, заходи, не бойся.

Ваня и Звонок подошли к двери с открытыми от удивления ртами. Заглянули за порог. Там было так темно, как будто повесили черную ткань. И снова Ваня почувствовал несвойственное ему желание шагнуть туда — неизвестно куда. У него даже возникла слуховая галлюцинация: то ли звон золотых монет, то ли плеск воды.

— Нет, нет и нет! — попытался сам себя остановить Земляникин.

Но пес ткнул его под коленки, и ноги мальчика уже сказали «да» — сами переступили заветный порог.

Все-таки, любопытство — сильный инстинкт. И этот инстинкт свойственен абсолютно всем, даже такому осторожному мальчику, как Ваня Земляникин, только-только окончившему с отличием шестой «А» в далеком провинциальном городке.

— Ну, разве что на минуточку, — попытался оправдаться в глазах собственного пса Земляникин.

Забегая вперед, скажем: минуточкой тут не обошлось.

Итак, Ваня и его пес осторожно переступили порог. Темнота была, хоть глаз выколи. Пахнуло сыростью и почему-то… лесом

— Где-то должен быть выключатель! — громко произнес Ваня и повел руками в разные стороны, надеясь нащупать стены.

Звонок испуганно взвизгнул — дверь за его спиной шумно захлопнулась. Как будто от сквозняка. Ваня вздрогнул. Он вовсе не был трусом. Трус вряд ли согласился бы стать вожатым для двадцати пяти мелких шалопаев в кепочках, панамках или просто с косичками. И уж точно трус не стал бы соваться за дверь, ведущую неизвестно куда: так, постоял бы рядом, почесал бы затылок в раздумьях, да и вернулся бы к своим.

На Ванино счастье стук захлопнувшейся двери пробудил электричество в проводах, по потолку что-то загудело, а потом одна за другой замигали лампы. И мальчик увидел, что находится в узком туннеле, старые кирпичные стены которого были увешаны толстыми кабелями, а на сводчатом потолке очень странно смотрелись старомодные неоновые лампы.

— Ну вот, всего лишь коридор, — произнес Ваня, обернулся к железной двери и потянул ее на себя.

Но дверь закрылась накрепко. И это было, конечно, странно. Потому что щелчка, какой бывает у автоматических замков, Ваня не слышал. Да и судя по широкой замочной скважине, эта дверь запиралась на обыкновенный амбарный ключ.

Ваня посмотрел в скважину. По туннелю, который буквально минуту назад был пуст, сейчас шли люди.

— Эй! Кто-нибудь! Откройте! — мальчик изо всей силы стал барабанить кулаками в дверь.

Он стучал довольно долго и очень громко. К тому же Звонок лаял так, что от напряжения где-то в коридоре с треском лопнула лампочка. Но на помощь никто не пришел. Звонок устал лаять, а Ваня устал стучать.

— Ладно, — сказал он вслух, — Тогда я позвоню спасателям. В МЧС!

Земляникин достал из одного кармана сотовый, из другого — блокнотик, в котором, конечно же, был записан нужный номер и на такой случай. Но, увы, связи не было!

— Что ж, — твердо сказал Ваня после безуспешных попыток дозвониться, — Значит, остается идти вперед.

Звонок согласно гавкнул и радостно засеменил по туннелю. Мальчик пошел за ним. Но минут через пять коридор закончился тупиком. Точнее, ход-то был, но его заложили кирпичной кладкой.

Звонок принюхался. Видно, он не учуял опасности, потому что снова радостно заскулил и завилял задом. До чего легкомысленный пес!

Ваня внимательно присмотрелся, постучал по кладке. Звук был глухой.

— Хм. Похоже, стеночка-то — в полкирпича. Интересно, что же там спрятано? –произнес мальчик, и ударил кулаком прямо в центр кладки…

…Когда пыль от разлетевшейся кирпичной стены улеглась, Ваня с изумлением увидел прямо перед собой того самого старичка в старомодных очках

— Еще и сообразительный! –подытожил свои выводы незнакомец.

— А вы… вы как тут… А? — оторопело поинтересовался Ваня.

— Ну, не разочаровывай меня, — усмехнулся старичок, — мог бы и догадаться. Кстати, — обратился незнакомец к собаке, — ты уже можешь говорить. Только смотри — подбирай выражения!