Хроники Древних Малефистериум

Слова благодарности

Эта книга стала результатом многомесячных усилий, и я хочу отметить тех людей, которые были рядом со мной и помогали мне:

Мои Мама и Папа: Валентина Петровна и Владимир Семенович — это они привили мне любовь к книгам и литературе;

Редактор, наставник и соавтор Валерий Васильевич Тимофеев, который с первого знакомства поверил и в меня и в эту книгу, помог сделать ее реальностью;

Школа Романиста «WATIM» — мои друзья-коллеги: Тимур Фарукшин, Вильям Штерн, Элеонора Шамсутдинова, Арина Лукьяненко — за кропотливую вычитку моего неграмотного текста и расстановку запятых там, где надо, и тире там, где им хочется, за то, что никогда не занимали мое лично просиженное место на уютном диванчике и вне его;

Наталья Валерьевна Кожушкова, которая открыла мне дорогу к глубокому пониманию жанра фэнтези и дала волшебный пендаль к дальнейшей творческой работе;

Особое спасибо говорю всем тем, с кого вольно или невольно содрал внешность своих персонажей. Знайте же — вы меня вдохновили и это нашло отклик не только в моем сердце, но и на страницах книги.

Мой дорогой Читатель!

Главное «спасибо» Тебе, ибо эта книга писалась в первую очередь для Тебя.

Я в большом долгу перед всеми вами!

Искренне ваш

Андрей Казикин

Литературно-художественное издание

© А.В.Казикин, 2018

© В.В.Тимофеев, 2018

Редактор В. Тимофеев

Технический редактор Т. Фарукшин

Оформление Р. Танаев

Корректор В. Штерн

Исключительные права на публикацию книги на русском языке принадлежат Эндрю Огнёфф. Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Вконтакте: https://vk.com/andrewognev

E-mail: gabrielsylargray@yandex.ru

Эндрю Огнёфф — литературный проект двух авторов:

Казикин Андрей Владимирович, родился 1 июня 1992 г. в городе Магнитогорске. Писать в жанре фэнтези начал с 13 лет и даже посылал первые работы Джоан Роулинг, создательнице Гарри Поттера. В 2014 году окончил Магнитогорский государственный технический университет, затем аспирантуру, в 2018 защитил кандидатскую диссертацию и в этом же году принят в ряды Интернационального Союза Писателей.

Тимофеев Валерий Васильевич, член Союза Писателей России, основатель и руководитель Школы Романиста «Watim».

ПРОЛОГ

Откровение 1

Сотворение Вселенной

В незапамятные времена жили в черном космосе всемогущие сущности. Звались они Энума Элиш, или попросту Древние. Было их видом не видано, числом не считано. И поселились они среди Великой Тьмы Изначалья. В этом множестве выделялись Шестеро, особой силой наделенные. Звались они Демиургами.

Однажды у них, окутанных туманностью, возник спор — кто самый искусный. Спорам не было конца. И нашли они решение — создать каждому по дивному творению.

Первый, по имени Риакас, взял мрак, их окружавший, сотворил из него огненную сферу, состоящую из мириадов ярких частиц, и взорвал этот шар.

И разлетелись огненные частицы, и зажглись по всей черной бездне яркие звезды — словно искры засверкали они отовсюду.

Второй, по имени Гарод, у ближайшей к нему звезды, названной Солнцем, сотворил десять разных планет, и стали они вращаться вокруг своей звезды по заданным орбитам.

Следующий, по имени Тирон, сотворил на третьей от Солнца планете живительный воздух, и стала планета называться Землей.

Следом четвертый, по имени Арамун, сотворил воду. Потекли по гигантскому шару реки, заполняя низины большие и малые — разлились моря и океаны, предвещая планете Земля особую миссию. Яркие лучи Солнца нагревали воду — облака, проливаясь дождем, орошали планету живительной влагой.

Пятый, по имени Наакан, сотворил мир животный и мир растительный. И населил ими землю, воду и воздух. Пробудилась планета, наполнилась звуками, движением и голосами.

Шестой, по имени Орадир, долго думал и, наконец, сотворил Человека по образу и подобию своему. Молвил Орадир:

— Эта планета для вас! Живите и плодитесь!

Откровение 2

Явление Седьмого

И возгордились Древние, ибо Человек был венцом Творения. Согреваемая заботливым Солнцем, зажила планета Земля оазисом в бесконечной вселенной. И радовались все Древние и возносили хвалу шестерке Великих за то чудо, которое, благодаря их искусству, наполнило жизнь бесконечного космоса смыслом. Сковали другие Древние, что звались Светочами, венцы из ядер звезд и с почестями преподнесли их Великим. Одна за другой сверхновые звезды вспыхивали в честь создателей жизни.

И была всеобщая радость.

Лавры Великих затуманили рассудок Древним до того, что стали они выяснять, чьѐ же творение самое лучшее? Каждый утверждал, что дело именно его рук — величайшее. И начали они спорить да ссориться. И никто не заметил, как появился среди них Седьмой. Он был стар и мудр, лицо его скрывал полумрак нависшего капюшона. И сам он казался состоящим из первозданной Тьмы.

И обратился он к Великим:

— О, вы, одной волей создавшие целые миры! Вы, наполнившие смыслом существования мироздание, спорите кто из вас лучший?

— Спорим! — гордо ответили Древние.

— Для разрешения вашего спора обратитесь к Той, что сотворила вас, и внемлите Ей, ибо без милости и любви Её не было бы вас.

Не вняли Великие чужим словам.

— Шел бы ты своей дорогой, Старец!

— Из Тьмы созданы вы были, — продолжал свою линию Седьмой. — Мрак взяли вы, все вокруг сотворив. Но сотворили вы одну лишь материю.

— Учишь нас? — нахмурился Орадир. — А сам-то ты что можешь? Покажи!

— И если это сравнимо с нашими трудами, — молвил Наакан, — примем мы твой вклад и воздадим должное ему!

— Я создаю невидимое глазу.

— Раз оно невидимое, значит, его нет! — рассмеялся Риакас.

— Ты от старости своей давно все позабыл.

— Тебе не место среди нас!

— Вот как? — усмехнулся Седьмой. — Узнайте же силу незримого!

Он повернулся к планете и пустил в ее сторону из одной руки Мрак и Холод из другой. Разлетелись Мрак и Холод всепроникающей силой.

И вспыхнула злоба между тварями земными.

Звери стали убивать зверей, рыбы стали пожирать друг друга, люди прониклись ненавистью к себе подобным.

— Зачем ты сделал такое? Что тобою движет? — спросили они у Седьмого.

— Тьма, нас всех породившая.

— Ей это зачем?

— Так устроен мир…

— Но ведь это Мы создали его! — воскликнули один за другим Шестеро.

Седьмой вознес руки над головой и заговорил громовым голосом:

— Солнце всходит и, как ни противься, закат всё равно наступит…

— Я повелеваю всеми звёздами вокруг! — произнёс Риакас.

— …Каким бы могущественным ты ни был, ты не сможешь этого изменить, — продолжал Седьмой, не слушая возражений.

— Мы — самые искусные из Древних, нет никого сильнее нас! — пытались вразумить старца Великие.

— …можно, конечно, попытаться, рискнуть и нарушить естественный ход событий…

— Мы сами создаём события, мы — начало начал!

— Начало начал — есть начало конца. Ваш мир очень быстро окажется на пороге смерти. И, чтобы избежать этого, необходимо познать мир во всем его многообразии — и материальном, и духовном, изучить до самого основания.

Сказал Седьмой и затерялся в межзвездном пространстве.

Откровение 3

Закат Демиургов

— То, что создано нами, творимо по замыслу нашему и подчиняется нам, — решили Шестеро и попытались очистить живое от скверны.

Вулканы, цунами и землетрясения встретили их. И Люди восстали! Ибо, созданные по образу и подобию Древних, они обладали той же волею.

— Почему творения наши выступают против нас? — задумались Шестеро. — Ведь деяния наши им во благо!

И вспомнили Древние слова Седьмого, и молвил Риакас, первый средь равных:

— То, что деется нами, боле не направляется Тьмой!

— Разве не мы — властелины её? — вопрошали другие.

— Порождённое нами да не повергнет нас!

И сошлись в войне Демиурги и люди, ведомые Тьмой.

В каждом из них теперь жила Тьма. Она была истоком всего, и каждый, завладевшей ею и познавший её мощь, обретал её силу и шёл дорогой, известной лишь ему одному. Некогда единая Тьма, бывшая душою Вселенной, разбилась на множество осколков и спряталась в сущем.

И дрогнули Демиурги, но устояли.

Откровение 4

Рождение Драконов

И нашлись Светочи, которые не могли позволить Шестерым окончательно изуродовать созданное ими. Они поняли замысел Седьмого и приняли на себя ношу Изначальной Тьмы. Среди них были свои мастера — они сотворили оружие для страшной войны и встали на сторону людей.

Локи-колдун обучил магии людей и эльфов. Танатос возвращал умерших к жизни и не давал покоя их телам. Самаэль — Принц Крови, созвал войско из рода людского, превращая тех в первых вампиров. Ванадис создала Валькирий. А самый могучий из Светочей Хелиэль — сотворил драконов.

И были изгнаны Демиурги с Земли, ими же сотворенной. Но не пришел желанный мир — между победителями разгорелась своя война.

Откровение 5

Междоусобица

И началась новая битва. И задрожала Земля, сотрясаемая пролитой кровью.

С Тьмою пришла к людям сила и способность выбирать. Не захотели они быть под гнетом Древних, восстали и против драконов и против Светочей.

Спасения ради, люди заточили богов в хитроумных ловушках, откуда спасения нет.

И была забыта магия, ибо отреклось от неё человечество. Лишь избранные хранили память о ней.

Откровение 6

Эпоха людей

С забвением древних искусств ослабли тюрьмы и вернулись Светочи в мир, но ненадолго — попали в новый плен к Четырем Основателям.

И закончилась эра Древних на Земле.

Но ничто не исчезает навечно.

Демиурги незримо наблюдали за сущим. Узрели они, что Земля вновь стала свободна — вся тьма переселилась в людей и не угрожала более Древним.

Решили они вернуться на Землю, чтобы вновь обратить её под своё начало, для цели этой создали они Аватара — посланника, что сделает Землю пригодной для них.

Но была в их новом творении незримая воля Седьмого, сделавшая посланника больше слугой не Демиургов, а Тьмы. И избавил Аватар Землю от страданий, как и завещал Седьмой.

Откровение 7
Конец

Прошла эпоха людей, пали Древние и сила, накопленная за долгие годы и оставшаяся без присмотра, выплеснулась в мир. И сам мир, и время и пространство стали разрушаться, всё обращалось в холод и пустоту.

Из далёкого космоса за гибелью Вселенной наблюдал Седьмой — он раскрыл формулу неизбежной гибели мира и он же сожалел, что никто так и не смог её остановить.

Глава первая
Посланный светом

В самом начале двадцатого века в сердце Сибири прогремел загадочный взрыв.

Началось все с появления высоко в небе сияющей кометы. Когда она исчезла из вида, вспышка света зажгла горизонт и ослепила всех в округе. Земля задрожала, и землетрясение, коего здесь во веки веков не было, прокатилось под ногами, переполошило и распугало все живое на тысячи километров

Воздух враз сделался сухим и горячим; стало трудно дышать, как в хорошо протопленной бане.

А что же в эпицентре?

В безбрежном таежном пространстве образовалось три круга. В первом, внутреннем, деревья лежали вершинами к центру, словно кто-то старательный укладывал их по строгим законам геометрии; второй круг — стояли голые заостренные стволы без сучьев, веток и листьев; и третий круг — обычный бурелом на сотни километров от центра взрыва. Но ни воронки, ни огромных пластов вывороченной земли не было.

Прохладным июньским утром наблюдались необычные явления природы.

Странная, поистине гробовая тишина наступила сразу после взрыва, не стало слышно птичьего щебета, шелеста листьев и других звуков тайги. Ясное небо потускнело, и все вокруг, в том числе листья и трава, приобрели желтую окраску, затем стали оранжевыми, красными, бордовыми.

Была у этого взрыва одна особенность — несмотря на огромную силу, он не причинил существенного вреда ни природе, ни людям.

Тысячи неравнодушных во всем мире гадали — что же это за явление?

— Метеорит! — утверждали ученые.

— Рукотворный объект загадочных пришельцев! — настаивали романтики.

Если метеорит, то почему он взорвался на подлете к земле, а не при непосредственном контакте с земной корой?

И где воронка от взрыва или хотя бы скромное место падения?

Те, кто считали, что это потерпел крушение корабль пришельцев, были разочарованы — ни одного кусочка, ни одной детали внеземного корабля найдено не было.

Были и сторонники того, что это выстрел огромной пушки Тесла, о которой в те годы много говорили. Но сколь-нибудь правдоподобных доказательств существования этой пушки ни у кого не нашлось.

Странные последствия столкновения Земли с неизвестным космическим телом на этом не закончились. Через сутки после катастрофы началось необычное свечение земной атмосферы и ночных облаков. Облака, интенсивно отражали солнечные лучи, тем самым создавая эффект светлых ночей даже там, где их прежде не наблюдали.

Аномалии продолжались еще несколько дней, пока так же неожиданно, как и появились, не пропали. Люди перестали ощущать последствия явления.

Через месяц стихли и разговоры о загадочном событии. Разве что в научной среде рождалась очередная версия, и вспыхивало вялотекущее обсуждение.

Раны природа залечила через полвека — на месте старого леса вырос новый. Единственные доказуемые следы космического пришельца: огненный шар, который видели многие с расстояния тысяч километров, да обожженный и поваленный лес.

Память человека вычеркнула историю. И только истлевающие останки некогда величественных кедров и сосен еще выдавали место, где произошло всполошившее всех событие.

Ученые объявили это явление вечной загадкой и дали ему имя — Тунгусский метеорит. С такой трактовкой смирилось все человечество. Однако были на Земле те, кто заранее знал, терпеливо ждал и всегда надеялся. Через века, тысячелетия пророчество передавали Эльфы. Их сердцам и разуму дано было видеть большее и в будущем, и в прошлом.

Они поняли истинное значение Знака и искренне возрадовались прибытию посланца.

Был на Земле и тот, кто так же ждал, но лелеял свои, корыстные планы.

Кто же получит Его первым?

***

Почти век спустя, село Молебка, дом священника при сельской церкви

Отец Константин, настоятель местной церкви, сидел за большим круглым столом с клириком и по совместительству звонарем Марком и пил чай из пузатого самовара. От дымящихся чашек шел пряный запах лесных трав.

— Не оставил Господь это место, — блаженно крякнул отец Константин после очередного глотка и вознес взор к небу. — К великой радости здесь стало рождаться больше детей. За лето уже пятого окрестили.

— Многие теперь в приход по зову сердца идут. И в этом не меньшая радость, — подхватил звонарь. — Не только на земле божьей с усердием работают, но и души к богу, Господу нашему, обращают.

— И то верно, — согласился священник.

Они оба перекрестились и воздали хвалу Господу. Пару минут слышно было только журчание воды из самовара да шумное схлебывание крутого кипятка из блюдцев.

— А представьте, батюшка, — разинув рот и уставив глаза в потолок, мечтательно молвил звонарь, — если приход наш был бы, скажем, не четыре скромные сотни, а четыре полновесные тысячи душ!

— Да откуда, Маркуш! — остудил его батюшка. — У нас на всех и земли не хватит. Да и работы на такую прорву народа нет. Им же всем прокормиться надо.

— Землю Господь сотворил для всех тварей земных, сколько бы их ни было, — помахал пальцем в воздухе звонарь.

— Вот они и живут там, где им место для жития уготовано.

— Ну а вдруг! — не унимался звонарь.

— Любишь ты помечтать, — улыбнулся отец Константин. — За мечтами да пустыми разговорами у тебя чай остынет.

— А я еще налью, горяченького! — задорно ответил клирик, похлопав по медному пузу самовара.

— Тихо ты, обожжешься! — ухватил его за руку священник.

Неугомонный звонарь благоговейно посмотрел на отца Константина, дважды кивнул ему и тут же перескочил на другую тему.

— А вы слышали, что Федотья Андреевна на днях учудила?

— Что? — отставил чашку священник.

— Праздник устроила! — вскинул руки Марк.

— Это как? В будний день?

— Ну да! Пирогов настряпала, гостей столь назвала, что в избу не поместились, — в восторге заходился звонарь. — Пришлось стол во дворе накрывать.

— А повод-то для празднования какой был? — поинтересовался священник.

— Она и без повода может, — протянул значимо Марк и хитро прищурился.

— С неё станется, — улыбнулся священник. — И все ж таки повод какой-то должен быть… Что сама-то говорит?

— Говорит, весть радостная к ней прилетела, — снизошел до объяснения звонарь, — долгожданная, говорит. И очень многих касаемая! Вот!

— Что ж, ее праздник и нам к радости! — перекрестился священник. — И к нашему столу пирог с луком и яйцами принесла. Второй уж вечер, почитай, ее угощение едим.

Оба шумно отхлебнули чай из блюдец и задумались каждый о своем.

— А вы не находите батюшка, что бабушка Федотья… немного странновата? — почесал в затылке звонарь.

— Чем она тебе не угодила? — благодушие священника росло с каждым глотком чая, с каждым куском пирога. — Обычная деревенская старушка, набожная, в косыночке, в теплой шали на плечах. Сидит тихо при доме и занимается своим хозяйством. Да к нам в церковь в каждый значимый день заглядывает без пропусков.

— Так-то оно, так, — доставал из головы мелкие мысли звонарь. — Да только чудная она какая-то. Вот и с праздником своим. Ни с того ни с сего, по своему собственному напридуманному календарю объявила день красным и веселье устроила.

— Что ж в том плохого? — блаженное настроение отца Константина не портили такие речи. — Если на душе у человека радость, и он ею с другими щедро делится? По-моему, это богоугодное дело.

— Ну да, ну да, — закивал звонарь. — Оно, конечно, так, по божьему писанию.

Посмурневший взгляд звонаря не ускользнул от внимания священника.

— Ты никак против бабушки что имеешь? — пытливо спросил он.

— Помилуйте, батюшка! — перекрестился звонарь — Ничего не имею! Вона, как вкусно кормит.

— Она не только живот вкусно кормит, — подсказал отец Константин, — но и уши.

— Это как?

— Рассказывает разные байки и небылицы, коих знает не счесть числа.

— Тут вы правы, батюшка, — оживился Марк. — Так у нее складно выходит, хоть в книгу записывай!

— Так и записывай.

— Ага, сразу же, как грамоту осилю!

И оба засмеялись.

Резко и громко зазвонил колокол на колокольне.

Священник и звонарь оборвали смех и недоуменно уставились друг на друга.

— Кто там у тебя чудит? — нахмурив брови, спросил отец Константин.

— Так это… дверь на замке! Ключ-то у меня тут! — звонарь, оправдываясь, вытащил из кармана большой медный ключ и предъявил священнику, как доказательство непричастности его к нарушению церковной дисциплины.

— Может, мальчишки как пробрались? — предположил батюшка.

— Эти могут! — легко согласился Марк, подставляя под самовар очередную чашку.

— Ты… это…

— Что? — непонимающе посмотрел на священника, но уловив строгий взгляд на его лице, заторопился. — Ну да, ну да… пойду, проверю!

Звонарь, опершись руками о стол, встал.

За ним на ноги поднялся и священник.

— Я с тобой!

Они вышли на высокое крыльцо. Оба, приставив ладони ко лбу, взглянули на колокольню.

Колокол продолжал звонить.

— Странно, — первым произнес священник. — Я никого не вижу.

— И я не вижу, — повторил звонарь и тут же, опамятовав, воскликнул. — Я сейчас, батюшка!

Он семенящими шажками спустился с крыльца и побежал к колокольне. То тут, то там на звон колокола из своих изб высовывались зеваки.

— Что стряслось?

Звон колокола в неурочный час — к большой беде или к значимой вести. Пару-тройку выбежавших на улицу детишек рассерженные родители загнали обратно.

Стоило звонарю вставить ключ в замочную скважину, звон прекратился. Но тот все равно полез наверх за выяснением причины.

В небе за колокольней начало проявляться северное сияние. Переливаясь всеми цветами радуги, оно кружилось и искрило, и постепенно заполнило всю расщелину между гор, воспламенив причудливым огнем верхушки деревьев и линию горизонта.

Отец Константин залюбовался необычайной красотой явления.

— Здесь никого нет, батюшка! — донеслось с колокольни. — Ветер, будь он неладен, веревки распутал и устроил нам переполох. Сейчас я их покрепче завяжу.

Боковым зрением священник заметил движение справа от себя. Что-то засветилось белым пятном за кустом старой рябины. Отец Константин развернулся всем телом в сторону ограды.

Гроздья зеленых ягод раскачивались, словно кто невидимый тряс куст.

Священник спустился с крыльца и тихими шагами пошел к рябине. Подходя ближе и огибая куст, отец Константин все четче видел, как таинственное световое пятно принимает очертания ребенка — босого светловолосого мальчика лет трех от роду. На нем были свободные белые одежды, а на шее на цепочке висела небольшая ладанка.

— О, — удивленно воскликнул священник, замирая, — ты кто?

— О, — механическим голосом повторил мальчик, — ты кто?

Он не смутился, ни капли не испугался взрослого человека и был совершенно спокоен.

— Откуда ты явился? — добродушно спросил отец Константин, присаживаясь на корточки.

— Откуда ты явился? — эхом повторил мальчик и добавил после паузы уже без вопросительной интонации, — откуда я явился.

Он словно смаковал слова, пробовал их на вкус, разжевывал и сглатывал.

— Как тебя зовут? — спросил отец Константин и открыто улыбнулся.

— Как тебя зовут? — повторил ребенок вопрос священника, делая осмысленное ударение на втором слове.

— Меня, — священник постучал себя пальцем по груди и произнес четко и раздельно, — зовут отец Константин. — Он выждал с минуту, давая мальцу

возможность запомнить слова — видно было, как тот шевелит губами, и задал так же раздельно, с паузами вопрос. — А тебя как зовут?

— А меня… — мальчик повторил жест священника и тоже постучал себя пальцем по груди, — зовут… Влад!

— Влад… Хорошее имя. — одобрительно сказал священник.

— И у тебя хорошее имя, — сказал малыш. — Серьезное!

— Ты чей? — отец Константин протянул ему руку.

— Твой, — просто ответил Влад, вставая.

Взявшись за руки, они, большой и маленький, пошли в дом.

***
9 лет спустя, село Молебка

Над небольшим в сотню крепких домов селом неспешно догорал месяц июнь. Ослепительно яркое летнее солнце сияло и дробилось лучиками в дождевых каплях, сверкавших на изумрудной листве после утренней грозы.

Главной достопримечательностью здесь была церковь. Бревенчатая, сделанная под старорусский терем, она являлась духовным центром.

— Не буду подменять собой ваших преподавателей, — скромно потупился Питер. — На первых занятиях по истории Академии все сам узнаешь. Тем более, что времени на

вом этаже были разделены переплетами на маленькие прямоугольники. Посадки были совсем свежими: аккуратный газон и молодые зеленые насаждения только-только начинали распускать свои листочки.

Второй дом был старым. Белая краска фасада в некоторых местах потрескалась. На крыльце не было колонн и веранды. Окна были простыми, без переплётов. Зато участок пестрил разнообразием кустарников и пламенем клумб с цветами.

Церковь собирала прихожан со всего села. Её звонкий колокол созывал селян на службу.

Вот и сегодня отец Константин вел утреннюю службу, а прихожане молились о своих родных и близких, просили прощения за совершенные ошибки, крестились и кланялись.

Кто-то стоял и читал молитву перед иконами, кто-то, молча сидел на лавках вдоль стены у двери.

Повернувшись лицом к людям и осенив их крестным знамением, батюшка, как бы невзначай, бросил взгляд на церковный хор, которым дирижировал мальчик лет двенадцати. Выглядел он как обычный мальчишка: худощавый, серо-бирюзовые глаза, русые расчесанные волосы. Но юный возраст, похоже, никак не мешал молодому регенту.

Высокие и чистые детские голоса наполняли церковь хрустальным звоном. Выстроенное многоголосие разливалось по всему пространству и проникало в каждое благодарное ухо, в каждое трепетное сердце. Казалось невероятным, как ребенок мог так уверенно руководить простыми сельскими мальчишками. Плавные, но в тоже время уверенные движения рук мальчика вели церковный хор, словно он и певчие составляли одно целое. Мелодия лилась, даруя умиротворение всем, кто находился в церкви, наполняла их души светом и покоем.

Закончив проповедь и отпустив паству, батюшка скрылся за вратами, ведущими к алтарю. Тем временем хор мальчиков спустился с балкона. Большинство сразу переоделись в повседневную одежду и убежали по домам. Юный регент остался и занялся привычной работой послушника. Прибрал обгоревшие свечи, поправил покосившуюся икону, пополнил лампадку свежим маслом.

— Влад! — окликнул его священник, — завтрак на столе! Пойдем, сынок!

— Хорошо, батюшка! — ответил Влад.

Он закрыл псалтырь, благоговейно провел по кожаному переплету с художественным теснением рукой и без суеты пошел в трапезную.

Отец Константин и звонарь Марк сидели за столом и мирно беседовали. Кухарка Анна накладывала в тарелки кашу, от которой поднимался пар.

Мальчик уселся на свое место и сразу же отец Константин начал читать молитву.

Стоявшая подле стола кухарка Анна и звонарь Марк закрыли глаза, сложили руки на груди и беззвучно шевелили губами.

Влад смотрел на отца Константина и вторил ему выученную наизусть молитву:

— Господь милосердный, освяти пищу сию, дабы души наши устремлялись в единой любви к тебе, Господи! Аминь!

— Аминь! — повторили за батюшкой все присутствующие.

Марк ел громко и торопливо.

Отец Константин и Влад ели аккуратно и не спеша.

Анна скромно стояла подле стола, брала кашу на кончик ложки и задумчиво отправляла в рот.

— Как же хорошо вы сегодня пели! — не удержавшись, воскликнул звонарь, — Хотя, о чем это я? Разве могло быть иначе!

Влад смущенно улыбнулся, но ничего не сказал.

— Когда-то было по-другому. Много лет назад у нас вообще не было певчих, — напомнил отец Константин.

— Не считая тех двух крикливых петухов, — фыркнул Марк.

Священник взглянул на него.

— Не сочтите за грех, батюшка! — Марк перекрестился. — Но вы же сами помните, как они кряхтели. Мне еще тогда казалось, не пора ли бесов изгонять!

Отец Константин лишь укоризненно покачал головой.

— Что правда, то правда, батюшка, — произнесла чуть глуховатым голосом Анна. — Не так уж давно у нас все в благодатный рост пошло. И прихожан стало больше, и церковь в чистоте и порядке. Да и сами люди светлее стали.

— Так ведь благодаря мальчонке! — Марк подмигнул Владу, и у мальчика появился румянец смущения.

— Дядя Марк, я не…

— Нет-нет-нет, и слушать не буду! — звонарь картинно отгородился от Влада ладонью.

— Он прав, дорогой, — улыбнулась мальчику Анна и провела рукой по его волосам. — Ты очень многое делаешь для всех: и для церкви, и для жителей села.

— Фот-фот! — поддакнул с набитым ртом звонарь. — Пфо пфалшам рук нэ пэрэсщытат!

— В самом деле, — отец Константин серьёзно посмотрел на Влада. — Ты скромный мальчик, и это похвально. Но со стороны видно, как ты стараешься. До тебя у нас не было церковного хора. Ты из простых деревенских мальчишек сделал певчих, которых не прочь послушать и в светском обществе. По долгу службы я слушаю приходящих сюда людей. И знаешь, что они говорят? Они приходят сюда не столько ради молитвы, сколько ради того, чтобы послушать хор. Твой хор, Влад.

— Но почему? — спросил мальчик.

— Ты сам этого, может, и не замечаешь, но, когда стоишь там, внизу, поражаешься удивительной гармонии голосов. Эти голоса делают людей счастливее и добрее.

Хотя Влада хвалили, он сидел, опустив голову, словно его ругали на чем свет стоит.

— И это еще я не говорю о тех знаниях, что ютятся в этой светлой голове. Сколько вы, отец Константин, знаете учителей, которые в его-то годы уже преподавали грамоту, божье слово, математику и другие науки в приходской школе? — не унимался Марк.

Влад смущенно пожал плечами. Мальчик искренне не понимал, чем заслужил такую похвалу. Он для выполнения всех этих обязанностей не прилагал никаких особых усилий, мало того, ему казалось, что он часто тратит время попусту.

С первого дня появления в доме отца Константина, он трепетно относился к каждой книге. Очень быстро усвоил грамоту и перечитал всю здешнюю библиотеку. Читал все подряд, и церковную литературу, и учебники по богословию, философии, географические атласы и журналы. Память мальчика была так удивительна, что он запоминал тексты почти дословно. Но пересказывая эти книги сверстникам, не твердил попугайчиком, а умел донести суть материала, передавая смысл простым, доступным даже звонарю и кухарке языком. Очень скоро — никто ему это специально не поручал и не просил — вокруг Влада стали собираться мальчишки и девчонки. Не для игр и забав, а послушать его бесконечные истории. Так он стал их учителем. И отец Константин с радостью вручил ему ключи от школьного класса.

— Кстати о занятиях! Какие уроки у тебя сегодня? — посмотрела Анна на мальчика с почтением.

— Ммм… — торопливо проглотил кусок Влад. — Урок астрономии. Будем изучать Солнечную систему.

— Я бы с радостью послушала тебя, — призналась кухарка и промокнула повлажневшие глаза кончиком платка, — но ведь засмеют бабку неученую!

Закончилась трапеза. Отец Константин напутствовал своих чад:

— У каждого из вас свои дела. Идите с богом. И ты, Влад, беги к своим ученикам. Потом у меня к тебе будет серьезный разговор.

У Влада внутри что-то ёкнуло от этих слов, но он не подал виду.

Небольшое помещение церковной школы находилось в пристрое к церкви. Здесь Влад привычным ему и понятным остальным ребятам языком рассказал об устройстве Солнечной системы: какое большое и жаркое Солнце, зачем оно светит, сколько и каких планет вращается вокруг него. Он рисовал на доске кружками разной величины планеты и их орбиты и рассказывал интересную сказку.

— А мы где живем?

— Третья планета от Солнца, — показал Влад.

— Почему ты говоришь, что Юпитер — самая огромная планета, в триста раз тяжелее Земли, а её не видно? А Луна маленькая, а ее видно.

Влад вывел учеников на пригорок за церковной оградой.

— Видите курицу? — показал он на хохлатку, разгребающую лапками пыль на дороге.

— Видим, — закивали дети.

— А вон там, за рекой на лужайке видите корову? — перевел он внимание ребят.

— Где? Где?

— Я вижу! Как маленькая точка!

— Кто больше — корова или курица? — спросил Влад.

— Конечно, корова!

— Но она видна как маленькая точка. А знаете, почему?

— Потому что она далеко!

— Правильно! Так же и с Юпитером и Луной. Луна вон она, рядом, вокруг Земли вертится. А до Юпитера, если на машине поедешь, и жизни не хватит, чтобы добраться.

— И бензина, — рассмеялись дети.

Ребята еще долго стояли кружком и разговаривали.

Так всегда заканчивались уроки в их школе.

Проводив ребят, Влад вернулся в церковь. Отец Константин вышел ему навстречу из трапезной и улыбкой поприветствовал мальчика.

— Уже закончил?

— Да, батюшка.

— Отлично — похвалил отец Константин. Он привлек Влада к себе и крепко обнял.

— Вы хотели со мной о чем-то поговорить? — поднял глаза Влад.

— У меня к тебе поручение, сынок, — отец Константин прятал глаза. — Пришла партия церковных свечей и дюжину нужно отнести бабушке Федотье. Уж и не знаю, зачем ей столько.

— Наверное, часто молится, — предположил мальчик.

— Хорошо, если бы это было так, — улыбнулся священник. — Влад… — он чуть отстранил мальчика за плечи и посмотрел в его светлое лицо. — Когда ты вернешься, меня не будет, — голос его погрустнел,

— Вы уедете в город?

— Нет… дела церковные… здесь, в селе, — успокоил батюшка Влада. — На столе в трапезной лежат свечи.

— Я все понял, батюшка!

— Когда вернешься от бабушки Федотьи…

— Вас не будет, — повторил Влад.

— Нет, не то… там, в трапезной тебя будет ждать подарок.

— Подарок?

Отец Константин ласково улыбнулся.

— С днем Рождения, сынок!

Влад даже не смог ничего ответить. Просто крепко обнял священника в ответ.

— Ну все, — как-то нервно оттолкнул его священник и сразу же спрятал глаза, — беги.

— Хорошо, батюшка. Я быстро.

Отец Константин не оглядываясь вышел из церкви, а Влад отправился в трапезную.

На обеденном столе, как и предупреждал его священник, лежала связка церковных свечей.

Глава вторая
Нелегкий выбор

Влад хорошо знал село, поэтому шел до бабушкиного дома кратчайшей дорогой. На пути он свернул в несколько проулков и улиц, шугнул стайку гусей, которые от возмущения подняли дикий гогот. Перемахнув через невысокий забор и оставив такой прытью старую дворнягу в недоумении, Влад постучал в украшенную старинной резьбой дверь.

Старушка открыла почти сразу — она загодя увидела мальчика в окно. В приоткрывшуюся дверь потянуло вкусным запахом выпечки.

— Здравствуй, дорогой! — радостно поприветствовала бабушка Федотья. — Ты как раз вовремя, я корову подоила и лепёшки вот пеку.

Влад непроизвольно сглотнул слюну — невозможно отказаться от бабушкиного угощения! — но ответил бодрым от недавнего бега голосом:

— Спасибо, я ненадолго.

— Ненадолго-ненадолго, — кивнула ему бабушка и пропустила мальчика в комнату.

Сама собой закрылась входная дверь.

Стоило Владу переступить порог, как он ощутил себя попавшим в другое пространство. Воздух в доме был густым на ощупь и насыщенным по запаху. Тело его словно погрузилось в теплую воду и размякло, как и размякли мозги в голове, замедлился ход мыслей и еще минуту назад резкие движения приобрели плавность. Он как будто перестал торопиться жить. Рядом с этой старушкой Влад всегда чувствовал себя послушным внучком, загипнотизированным ее гортанным голосом и неподдельной заботливостью.

Начитанный и много думающий мальчик легко находил объяснение этим переменам в нем. Здесь нет никакого волшебства, просто бабушка и летом жарко топит печь, окна не открывает, — воздух и застоялся. А запахи в доме — так вон сколько по стенам пучков с сухими лесными травами висит! Да свежие еловые ветки, да гроздья рябины!

— Я вам свечи принес от отца Константина, — вспомнил Влад о цели своего визита.

— Ой, как хорошо! — обрадовалась бабушка, принимая упаковку. — Я ж сама-то когда бы еще собралась в вашу сторону? Далеко для моих стареньких ног!

— Далеко, — согласился Влад.

— По дому пока еще кой-какую работу делаю, коровку вот подоить могу. — Она опомнилась и, всплеснув руками, обернулась к печи. — Лепешки! Сейчас сгорят!

Влад вместе с бабушкой Федотьей спасли последние лепешки из жарких объятий печи. Пахли они просто изумительно.

— Вот, держи! — она сунула в руку мальчику горячую лепёшку. — Ты к столу садись, к столу! — подтолкнула она его.

Влад откусил лепёшку и замычал от удовольствия. На вкус стряпня была еще лучше, чем на запах. Он медленно откусывал кусочек за кусочком и сам не заметил, как съел всю лепёшку.

— Вы — волшебница! — сказал он, поблагодарив старушку.

— А как же! — засмеялась она, делая лицо простоватым.

— Люди так готовить не умеют, — выделяя каждое слово, уточнил мальчик.

— Ты на что намекаешь? — встрепенулась старушка, впиваясь глазами в его лицо.

— Я не намекаю, — спокойно выдержал этот взгляд Влад. — Я констатирую факт.

— Столько лет колдовского ремесла на кухне! — затараторила бабушка, уходя со скользкой темы. — Как же тут не стать волшебницей!? — она налила ему стакан парного молока и подвинула тарелку. — Возьми еще лепёшечку.

— Я же совсем ненадолго! — попытался отказаться Влад, но рука его сама собой потянулась за угощением. — У меня есть поручения от отца Константина.

— Знаю я, — кивнула старушка. — И про поручение твое знаю, и про многое другое. Ешь, ешь на здоровье, а я расскажу тебе маленькую сказку.

Влад не понаслышке знал, что старушка богата на разные истории. И одна была диковинней другой. И с радостью послушал бы ее, но он действительно торопился — ведь дома его ждал подарок!

— У меня не так много времени, — заартачился Влад, но слова его расходились с делами. Вместо того, чтобы попытаться встать, он еще удобнее уселся на лавке и уже вовсю приготовился слушать.

— Я не отниму у тебя твоего времени, — заверила его бабушка. — Ты и лепёшку съесть не успеешь…

Давным-давно жили два брата. Мудростью великой и силой немалой полны они были.

Старшему брату, прозванному Белое Солнце, были подвластны всякий огонь, коим он зло выжигал, да свет солнца ясного, что праведный путь освещал. Младший же брат был Мастером Великим. Всякие вещи он мастерил и для брата, и для люда иного.

Но пришло на их землю Черное Зло, что грозило роду людскому. Сила несметная, что волею Зла поднята была, опутывала Землю. Два брата встали на защиту людей, но силы были не равны. И воззвали они о подмоге, и пришли им на помощь юные девы — Колдунья Луны и Дева из Тьмы, и силы вновь равными стали.

И пало перед ними древнее Зло, что мертвыми повелевало. Когда была нежить побеждена, семьёй они дружною стали.

И силой своею во славу свою город в небо подняли.

И стали они в нем жить-поживать, и счастье преумножали.

Бабушка Федотья перевела дух.

Влад воспользовался моментом и стал прощаться. Он оглянуться не успел, как перед ним стояла корзинка с лепёшками.

— Да что вы, да зачем? — попытался отказаться Влад.

— Так это не тебе, внучек! — обезоружила его бабушка. — Это батюшке! За свечи!

— Спасибо вам, Федотья Андреевна! — поблагодарил Влад. — Я пойду?

Он сделал всего пару шагов с крыльца, как в спину ему ударили слова.

— Город в облаках… озаряемый закатом и рассветом… — прикрыв глаза, под нос бормотала старая. — Вижу я тебя в том городе!