Вступление

Старое еврейское кладбище. Калининград.1982 год

Зельда Варфоломеевна Голденберг, стояла над могилой мужа и плакала. Она думала о том, что теперь ей делать. Жизнь-почти прошла, ей уже 54 года, а за спиной осталось прошлое, которое не вернуть никакими молитвами. Зельда Варфоломеевна размышляла над тем, за что могли убить ее мужа? Или все же это было роковой случайностью? Она с горечью вспоминала тот день. В воскресенье 9 мая, он шел с демонстрации домой. Зашел в гараж и оттуда уже не вышел. Она нашла своего мужа придавленным его же машиной, под которой стоял опущенный домкрат. В гараже все было перевернуто и в машине тоже, как будто кто-то проводил тотальный обыск, или это сам муж что-то искал. Так как доказать насильственную смерть оказалось невозможным, дело по этому факту было прекращено и закрыто. Вердикт гласил-самоубийство по неосторожности.

— Но муж не мог в костюме лезть под машину, да и зачем? -думала про себя она.

Через несколько недель после похорон, Зельда Варфоломеевна приняла непростое решение, о продаже всего имущества. Она решила уехать из этого, навивающего тоску и грусть Калининграда, к дочери в Одессу. ГАЗ-24 <<Волгу>> 1976 года выпуска, почти новую, черного цвета, она продала довольно быстро, приезжему в командировку мужчине 46-ти лет из Ленинграда. С остальным имуществом, пришлось повозиться немного дольше, чем планировалось.

Немного раннее. Калининград. Район ул. Тельмана.1982 год.

Вернер Магнус Максимилиан фрайхерр фон Браун (Вернер фон Браун) родился в семье, принадлежавшей к аристократическому роду. Его отец когда-то был заместителем канцлера в Западной Пруссии, директором Рейхсбанка и, коллекционером всяких произведений искусства. Вернер фон Браун сидел в кресле-качалке, накрытый пледом и,с нетерпением ждал новостей. Он был вовсе не стар, ему было 40 лет. А пледом он укрылся только для вида. Наконец послышался шум в коридоре и,в комнату его особняка зашел молодой человек, в кожаной куртке и штанах. Он был довольно небольшого роста, с коренастым телом борца. Короткие, совершенно белые волосы истинного арийца, не портили его лица, а совсем даже наоборот, придавали привлекательности. Колючим, холодным и пристальным взглядом, он осмотрел комнату, в которой сидел в кресле барон. На вид белобрысому парню было около 20-ти лет.

— Ну что Микки, чем ты меня порадуешь? Что там по поводу моего дела? -медленно и с интонацией, спросил у Микки Вернер фон Браун.

— Ну по поводу этого, так он ничего и не сказал! Пришлось его под машину! Я кругом все проверил, ничего не нашел! -развел руками Микки.

— Ну сколько можно тебя учить мальчик мой, зачем работаешь так грязно? Можно было без этого обойтись! А теперь как узнать, куда этот грязный, хитрый еврей спрятал товар? Проследи за его грязной еврейкой-женой! С кем встречается, куда ходит, что у нее на уме, у этой еврейки, что она сейчас после его смерти предпримет? -и нарезав Микки ценных указаний, Вернер фон Браун взял со стола кружку и, поудобнее усевшись, стал прихлебывать ароматный, крепкий и еще горячий глинтвейн.

1

Санкт-Петербург.1996 год

Солнечный луч, пробивался сквозь занавески в моей комнатушке, падая на мое лицо и угрожая моему сну вообще исчезнуть. Ну не хотелось мне вставать в этот день, к тому же я толком не выспалась, потому что спала не на своей кровати, а на диване, благодушно от всего сердца, как впрочем и всегда предоставив свою кровать Прасковье, которая умудряется каждый раз, когда у меня остается, храпеть на всю квартиру и стонать во сне так, как будто ее весь штаб округа удовлетворяет, или японские интервенты пытают в своих казематах. Ее явно не устраивала собственная комната в пятикомнатной коммуналке, доставшаяся от бабушки и, находящаяся на перекрестке улиц Садовой и Ломоносовой. Ну а ее старые родители, как впрочем и мои, жили в Выборге. Прасковья уже встала и, выйдя из ванной голышом и мокрая подошла ко мне с хмурым выражением лица.

— Слушай Пелагея, ты вообще полотенцами вытираешься? У тебя есть хоть одно большое банное полотенце? -с интересом спросила она.

— Конечно же нет! Я пользуюсь банным халатом который висит в шкафу, я тебе уже не один раз говорила! -сказала я и, зевая во весь рот потянулась.

— Надо будет тебе подарить полотенце! -задумчиво сказала Прасковья.

— И это ты уже говоришь не первый раз! -сказала я сев на диван и откинула свое маленькое как носовой платок одеяло.

— Ну у тебя и одеяло конечно, просто мрак! Может купить тебе на какой нибудь праздник? -улыбнулась она, доставая из шкафа и одевая мой банный халат.

— Ты только обещаешь! И это тоже ты уже обещала и говорила! -кивнула я и хлопнув ладонями себя по голым коленям, встала и пошла в ванную.

— Отдавай мой халат живо! -закричала я, как только вылезла из ванной. Но затем устав ждать, зашла на кухню, где Прасковья как всегда уничтожала из холодильника мои припасы.

— Давай мой халат кому говорю, свой притащи сюда! -заворчала я, снимая с нее мой халат и одевая на себя.

— Если я его принесу, то останусь у тебя жить, а свою халупу сдам в аренду! -стала она радостно мне угрожать и повернувшись ко мне, захотела еще что-то сказать с набитым едой ртом, но я только отмахнулась от нее и попыталась уйти из кухни.

Но она проглотив еду и схватив меня за плечи заорала мне в лицо:-Любимая моя, да мы с тобой вместе теперь жить будем! -и попыталась своими жирными от еды губами меня поцеловать, улыбаясь во весь рот.

— Ну ты вообще с катушек съехала от моего холодильника? Или нажралась коньяка пока я в ванной была? Да отстань ты от меня лесбиянка! -засмеялась я и отмахнулась от нее.

Затем встав на колени, я стала искать под диваном и кроватью свои тапочки, с которыми еще вечером играл Федька. Найдя наконец тапочки, я насыпала Федьке корм и пошла с косметичкой в ванную красить ресницы.

— Послушай меня подруга! Я тут подумала пока ела, что мы с тобой изрядно устаем, когда ходим своими ногами правильно? И нам надо что-то с этим делать так ведь? -спросила она у меня, стоя передо мной у входа в ванную, поправляя свои труселя и рассматривая мои ноги.

— Похоже я уже догадываюсь что ты решила! -сказала я, продолжая красить ресницы.

— Ну, ну говори я знала что ты догадаешься! -заликовала она.

— Мы будем теперь ходить на руках да? -сказала я, со смехом положив тушь в косметичку и повернувшись к ней.

— Она как-то дико и с удивлением на меня посмотрела.

— Ну вообще-то это тоже вариант! -сказала она, но затем махнула на меня рукой.

— Ну ничего ты не поняла, я другое имела ввиду! -обижено сказала она.

— Ну так говори и не тяни! -не выдержала я.

— Мы с тобой сдадим на водительские права и купим одну машину на двоих! -радостно сообщила Прасковья мне свою бредовую затею.

— Тебе что, голову в ванной горячей водой напекло? Или сильно переела продуктов? -забеспокоилась я.

— Какие к черту водительские права? Да я в жизнь за руль не сяду! Я на велосипед права в детстве не получила, а ты машину хочешь под меня засунуть! -сказала я с угрозой в голосе и, заведя руки за спину, стала перед ней вышагивать как страус.

— Да не мельтеши ты передо мной и успокойся! Я уже договорилась с инструктором-частником и заплатила ему аванс! Так что одевайся и выходим, он во дворе перед домом уже наверное ждет! -сказала она и тем самым <<порадовала>> меня. Затем Прасковья отошла от меня и стала напевая одевать свое платье.

— Нет ну явно чокнутая, не посоветовавшись со мной, ну у меня я не знаю просто слов нет! -думала я уничтожающе смотря на ее зад, в кружевных трусиках, которым она маячила передо мной, пока одевалась.

— Да, таким задом любого мужика с ума можно свести и завести, не то что с моим! Хотя у меня зад наверное не хуже ее! Просто купить прозрачные трусики и всего делов! -продолжала я анализировать.

— Ну ты что стоишь, да на мой зад и между ног моих пялишься? Я тебе сколько раз говорила не экономить на нижнем белье! Могу тебе сама выбрать, у нас с тобой размеры одинаковы! Так что любого мужика подымешь таким бельем, а не тем что у тебя в наличии! Кстати, советую побрить у себя там! -и она коснулась мне своей рукой между моих ног.

— Хватит меня возбуждать от нечего делать! -и я слегка хлопнула Прасковью ладонью по заду.

— Кстати, этот инструктор-частник молодой парнишка, как раз для тебя! Маленький, толстенький вот только не лысенький как тот Моничка! -издевалась она передо мной.

— Я удивляюсь, как тебя в печатной редакции терпят и не прибили еще печатной машинкой по голове! -зло сказала я, тоже кое как одевая мало́е мне платье.

— Ха, так это наоборот они меня постоянно благодарят что я их еще не прибила там! -весело сказала Прасковья. И я подумала что это действительно было ближе к истине.

2

Прасковья могла кого хочешь достать своим поведением или просто сарказмом.

— Так ну все пошли! -скомандовала она и открыла дверь.

Со вздохом я вышла из парадной, в надежде что инструктор не приехал и заболел. Все таки на дворе, был еще коварный и непредсказуемый май. Но перед парадной стояла машина <<Жигули>>,а рядом с машиной курил маленький и толстенький инструктор.

— Так вот мы и пришли! Давай учи нас и побыстрее, мы должны все это освоить за одну, нет ладно за две недели! -раскомандовалась Прасковья и тут меня задело.

— Какие две недели? Да я на велосипеде полтора года училась, пока чуть не разбилась и не сбила соседку-старуху! -сказала я ей широко раскрыв глаза.

— Ну, велосипед-это травмоопасное средство передвижения, у него всего два колеса, а автомобиль-это крайне безопасное! У него четыре колеса! -назидательно прочитала мне короткую лекцию Прасковья и уселась в жигули.

Я вздохнула и села тоже. Когда мы выехали со двора, я набравшись смелости решила спросить:-Послушайте меня пожалуйста! А мы где будем учиться? Если в городе, то может целесообразнее будет сообщить сразу в милицию, скорую помощь и на всякий случай в пожарную службу?

— Вы на нее не обращайте внимания, это она еще не проснулась толком от своих ночных кошмаров! -хохотнув сказала инструктору Прасковья и посмотрела на меня уничтожающим взглядом инквизитора перед казнью.

Ну я и чувствовала себя именно так! Как Жанна д Арк, которую собираются прилюдно, даже не дав помолиться, сжечь на костре. И я про себя стала комплексовать как всегда.

— Ну инструктор, ну частник, но все равно не факт что я научусь хоть как нибудь ездить! -говорила я сама себе.

Я вспомнила снова велосипед и мне стало плоховато, ладошки вспотели, в глазах немного потемнело, или тучки может на небе появились. Но мои коленки почему-то стали немного подрагивать.

— А может мы завтра начнем, а сегодня просто подготовимся дома? Тетрадки заведем, законспектируем все до мелочей, схемы там всякие нарисуем? -стала я предлагать как мне казалось очень рациональное и практичное предложение.

— Вы сегодня алкоголь не принимали, или еще что нибудь похожее? -спросил инструктор у меня.

Я уже хотела было возмутиться, но тут снова в разговор влезла как всегда Прасковья.

— Да я вам говорю, что не обращайте на нее никакого внимания! Это она не в себе, она после пробуждения, в себя еще не пришла, кошмары ей снились всю ночь! -успокоила она инструктора, чуть ли не поглаживая его по головке.

Наконец мы проехав Серафимовское кладбище по Торфяной улице, заехали в какие-то ворота и остановились на площадке размером 50х150 метров примерно. На ней была разметка в виде дороги, перекрестка и всякие знаки и светофоры. Леня-так звали инструктора решил начать с меня, я конечно с радостью запротестовала, но Прасковья подтолкнула меня к машине и зашипела мне на ухо:-Не порти мне сегодняшний день!

Ну я и села как корова за руль. Ноги в разные стороны, коленками и подбородком в руль, ну все как положено. Леня сел рядом и наклонился своей головой мне между ног. Я почувствовав его дыхание на своих ляжках.

— Эй, ты куда полез родной? У нас вождение или что, извращенец? С родными-то хоть попрощался, перед тем как за нами ехать, чтобы учить нас? А завещание написал, а мелкий? -инстинктивно завопила я ему на ухо.

Но тут он на что-то нажал, и я вместе с креслом поехала назад. Отрегулировав кресло по длине моих ног, он прочистил пальцем уши и вышел покурить. Курил он нервно, наверное вспомнил своих родных. Затем сел и стал мне объяснять, что и куда нажимать и переключать. В общем первый мой учебный день прошел очень даже удачно. Я сбила все знаки, какие только можно было сбить на площадке и постоянно путала педаль газа и тормоза, удивив не только Леню, но и Прасковью. В конце всех этих мучений, Леня подвез нас до дома и с упреком посмотрев на меня, сказал во сколько подъедет завтра, уехал. Я в раскорячку и охая, пришла домой и упала в изнеможении на диван. Прасковья снова оккупировала мою кухню, было только слышно хлопанье дверью холодильника и глухой звон крышек кастрюль. Затем из кухни, стал раздаваться стон и раздражающее чавканье. Стоит конечно сказать, что для Прасковьи звук чавканья, во время еды, это не случайность или разовое послабление, а было всегда нормой, или вернее сказать жизненным кредо. Она без этого, просто не могла нормально принимать пищу, ну разве что за редким исключением.

— И как ты можешь после этих, будь они трижды, нет четырежды неладны, занятий жрать? -спросила я заходя на кухню.

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет