Бесплатный фрагмент - Капкан

Капкан
Глава 1

— Женька, Машка…

— Мне отпуск дали на месяц, рвем в тайгу.

Отец стоял на пороге с радостной улыбкой.

Мы с мамой ошарашенные смотрели на него.

После трех лет непрерывной работы, отцу, наконец-то, дали долгожданный отпуск, и наши мечты податься в тайгу становились реальностью.

А я уж думала, что так и проторчу снова в душной Москве.

Ночные дискотеки с сверстниками и отсыпания почти до вечера, надоели до чертиков.

Превращалась непонятно во что.

Предоставленная сама себе, и жила как хотела.

Отец с работы приходил, когда меня уже дома не было.

Мама, после работы, разве что успевала заставить поесть.

И лишь только в выходные, я получала свою порцию нравоучений от родителей, с обещанием им, что сегодня уж точно вернусь с гулянок до полуночи, и обязательно завтра приберусь в своей комнате.

Этот поход задумывался нами года четыре назад.

Всю долгую зиму мы планировали, прикидывали, высчитывали и юзали по просторам интернета, определяя маршрут, и в поисках того, что нам необходимо.

И когда к весне все уже было готово, и мы жили ожиданием лета, и путешествием в тайге, произошел грандиозный облом.

Отца перевели на другую работу и повысили в должности.

Еще тогда и предполагать не могли, что эта новая папина работа сорвет все наши планы, и создаст некоторое напряжение в нашей семье.

Отец стал приходить с работы очень поздно.

Все чаще и чаще молчаливее и раздражительнее.

Мы разумеется видели, что работа его выматывает, и на нас с мамой времени совсем не остается.

Даже в выходные дни отец старался отоспаться и отдохнуть, игнорируя прогулки и походы в театр, или кино.

Меня он, казалось, совсем не замечал, да, впрочем, мы и виделись то с ним на выходных, вернее к концу дня первого выходного.

Когда мама докладывала отцу, как у меня все плохо и не разумно.

И то, что я трачу свою жизнь на бесцельные дискотеки и посиделки за пивом, а то и что покрепче.

Ну по поводу покрепче, мама не права, это было всего лишь раз, на днюхе моего лучшего друга, а в остальном, все верно.

Я и сама понимала, что начинаю деградировать.

Единственное, на что у меня было незыблемое табу, это на занятия в школе, училась по-прежнему отлично, ставя перед собой цель после школы поступление в МГИМО.

И к этой цели шла упорно.

Отец, отоспавшись и поддерживая в нравоучениях маму, выдавал свою порцию.

Но вскоре это, как всегда в последнее время, переходило в спор между ними самими.

И заканчивались эти споры мамиными слезами, и испорченным воскресением.

Вот так мы и жили.

Я стояла и молчала, пытаясь осмыслить сказанное Вадимом.

Но глядя на его сияющее лицо, наконец-то, поняла, что это не розыгрыш, а то, что муж действительно добился долгожданного отпуска.

Как же у него это получилось, или унижался перед своим шефом, или все же твердо настоял на своем.

С тех памятных сборов, что мы планировали всей семьей, не осталось даже воспоминаний.

Нет, первый год они были, даже немножко и второй, но в третий год мы об этом просто не вспоминали.

С переходом Вадима на новую должность в банке, в нашей семье стал образовываться какой-то вакуум.

Мы начинали переставать замечать друг друга, слышать то, что хочет другой.

Наша семья, из ячейки общества, стала превращаться в семью индивидуумов.

Вадим своей работой как-бы отделил себя от нас невидимым занавесом.

Впрочем, в последнее время уже видимым.

Его ответы становились все резче и безжалостней.

Если раньше он как-то еще выслушивал меня, в первый год работы на новой должности, то с второго года это стало все реже и реже.

А на третий, каждый стал сам по себе.

Нас еще как-то связывала дочь, от всего остального Вадим откупался деньгами.

Вручал мне ежемесячно определенную сумму, которая покрывала все бюджетные расходы и покупки на меня и Машку.

На этом его миссия в семье считалась как-бы выполненной.

Я понимала о неумолимом разладе в нашей семье, который уже, со скоростью курьерского поезда, стремился к разводу.

Поначалу, из-за постоянной и копившейся усталости мужа, реже стали сексуальные отношения.

Я старалась это понять и не досаждала Вадиму.

Но на второй год он просто ушел спать в свой кабинет, переселившись в него окончательно.

Попытки начать разговор, о смене его работы, сначала было молчаливое выслушивание моего пространного монолога, а потом полное его игнорирование.

Вадим просто разворачивался и уходил в свой кабинет.

Лишь только однажды, в запале, он выкрикнул, что свою карьеру не променяет ни на что.

И что именно для этого заканчивал с отличием финансовый институт, чтобы добиться высот и благополучия.

И я сдалась.

Поняла, что мужа мне не переубедить, и семью не сохранить.

И с тоской смотрела на попытки ухаживания за мной мужчин.

В свои тридцать пять выглядела достаточно эффективно.

Но все еще, где-то в глубине души, надеялась на возвращение ко мне любви Вадима.

Потому, что до сих пор его любила.

И теперь, глядя на счастливого мужа, поняла, что он тоже любит меня, и хочет вернуть былое счастье.

Я смотрел на удивленно-радостные лица жены и дочери, и моя душа наполнялась уютом и покоем семейного счастья.

Как же далеко отдалился от них из-за своей работы.

А я нужен им, ни моя работа, а просто сам, как муж, как отец.

Тогда, когда мне предложили возглавить кредитный отдел, был в не себя от счастья и захватывающих эмоций.

Летел домой, как на крыльях, в ожидании того, как обрадуется этому моя семья, и не подозревал, во что все это выльется.

Грезил лишь одним, высоким достатком и открывающимися перспективами в одном из ведущих банков России.

В семье обрадовались.

Но не прошло и полгода, как от этой радости не осталось и следа.

Новая должность меня выматывала, и я приходя домой поздно вечером, уже ни на что был не годен.

Мне хотелось лишь одного, спать и отдыхать, отдыхать и спать.

Меня начала раздражать жена, с вечными своими семейными проблемами.

Стало раздражать ее желание близости со мной.

Потом стали невыносимы ее упреки и молчаливые сожалеющие взгляды.

Хорошо было то, что хоть дочь видел по выходным.

И на ее взгляд, с укором, непроизвольно отвечал каким-нибудь резким требованием.

Тогда она и вовсе стала стараться не попадаться мне на глаза.

А я все больше и больше становился недовольным собой.

Неужели достаток и карьера стоят таких жертв, как собственная семья, любимые и дорогие мне люди.

Но приходя на работу напрочь забывал о своих терзаниях, чтоб вернувшись домой они напомнили о себе вновь.

Уже не знал, как выбраться из этого семейно-рабочего цейтнота.

Передо мной стояли две противоположности, семья и работа, и следовало сделать выбор между ними.

Но принимать решение никак не решался.

Просить об отпуске у шефа язык не поворачивался, боясь оставить мной созданную структуру хотя-бы на день.

Казалось, что стоит мне уехать на неделю, и все без меня развалится, и придется начинать все с начала.

Как ни странно, об отпуске заговорил мой шеф, когда мы с моим замом сидели в его кабинете принеся отчеты.

— Вадим Петрович, а что ж вы в отпуск за три года ни разу не сходили, так батенька и загнать себя не долго.

— Вон, Николай Иванович и то обратил внимание на вашу бледность лица.

— Съездили бы на курорт, отдохнули, позагорали, с семьей побыли.

— Да, но Силиверст Никодимович, отдел требует постоянного внимания, а огромнейшие суммы по кредитам столь же внимательного присмотра.

— Все это верно Вадим Петрович, но есть одно, но.

— В нашей работе часто необходим свежий взгляд, а откуда ему у вас взяться, если вы сутками не поднимаете глаза от бумаг.

— Так что, батенька, мой вам совет, отдохните, а с делами и ваш зам справится.

— Вернетесь, отдохнете и отпустите в отпуск его, так и будете меняться, и вам хорошо, и делу польза.

— Ну если вы настаиваете Силиверст Никодимович, полагаю, что с недельку можно и отдохнуть.

— Нет, Вадим Петрович, неделя уйдет только на сборы и дорогу, так что месяц и не меньше… -припечатал ладонь к столу шеф.

— Спасибо Силеверст Никодимович.

— А вот это ни к чему, за здоровье своих работников беспокоюсь и их плодотворную работу.

А, потом, Николай, когда они сидели уже в кабинете Вадима, где он сдавал тому дела, вдруг спросил.

— Вадим, ты как-то говорил, что вы в тайгу собирались и на сплав по таежной реке?

— Коля, когда это было, хотя все к тому путешествию даже готово и собрано.

— Так в чем же дело, у меня и знакомые хорошие есть, кто с этим поможет.

— Ну-ка давай поконкретнее, что за знакомые, откуда, и в чем помогут?

— Родственники мои проживают в Хакасии.

— Хакасия, это хорошо, мы рассматривали этот край.

— Так что там твои родственники?

— Дядька у меня живет с теткой, да племяш.

— Они на егерском кордоне живут.

— Только, Вадим, предупреждаю сразу, глухомань непроходимая.

— А, как же они добираются, в свет то выходят же?

— На лодке по реке, а зимой на снегоходе.

— По этой реке сплавиться на плоту, или лодке можно, что за река кстати?

— Можно, это как раз верховья реки Большой Абакан.

— Дальше в Абакан и до ближайшего города Абаза, ну или до самого Абакана.

— Так, а чем твои родственники помогут?

— Как чем, встретят вас в условленном месте, поживете у них пару дней, можно и больше, если понравится, ну а там и в сплав идти.

— Заманчиво…

— Машка моя будет в восторге от таких перспектив.

— Решайся Вадим, сам там всегда отдыхаю, позитива и энергии на год работы хватает.

— Подожди Коля, а, как и где они нас встретят, и вообще, как туда к ним добираться?

— Самолетом, или поездом до Абакана, затем автобусом, но лучше такси, до Абаза.

— Оттуда снова на такси до Большого Она.

— А, уж оттуда вертолетом в верховья Большого Абакана.

— Пересадок очень много, а у нас багаж приличный, плюс лодка надувная.

Николай непонятно, чему вдруг улыбнулся.

— Вадим, можешь взять такси сразу с Абакана до Она, а там все равно вертолетом в точку встречи.

— А, где эта точка встречи, и почему сразу нельзя вертолетом на кордон?

— Там заповедник, Вадим, и возле кордона посадка запрещена, кормушки звериные стоят.

— Так что только в исключительных случаях.

— Ясно, так где встречать нас будут?

— В самых верховьях Большого Абакана, у его истока, и площадка есть неплохая.

— У них на кордоне есть телефонная связь?

— Нет, Вадим, сотовой связи там нет.

— А, как же ты их предупредишь о нашем прилете?

— У них спутниковая связь есть, счета я им оплачиваю.

— Да, впрочем, они и не звонят почти никому.

Николай еще раз подробно рассказал, как добираться, где и к кому обращаться.

— Коля, а как твои родственники узнают о нашем прилете к истоку?

— Все очень просто, ты мне с Она позвонишь, что вы уже на месте и когда вылетаете, я перезвоню дяде, и он на лодке поднимется до верховья.

— Кстати, от кордона по Большому Абакану лучше начинать сплав рано утром, в тумане, такие впечатления не забывающие.

— Спасибо Коля, обязательно воспользуемся твоим советом.

Сдав все дела заместителю, Вадим ушел с работы пораньше.

Он стремился побыстрей обрадовать жену и дочь о своем отпуске, и обсудить с ними предложенный Николаем маршрут путешествия.

— Вадим, давай в ванну и будем ужинать… -жена улыбнулась мне.

— Хорошо, Жень, пакет захвати на кухню.

— Машка, маме помоги.

Жена с дочерью накрыли стол не на кухне, а в зале нашей четырехкомнатной квартиры.

Я с понятием отнесся к их желанию, нужно восстанавливать мир в семье и нормальные отношения.

— Машка, карту Красноярского края неси, и иди сюда на диван, пока у мамы там готовится.

— Вадим, я тоже хочу посмотреть наш прежний маршрут, а может в другое место?

Женька уселась рядом со мной.

Я обнял ее и поцеловал, она вдруг засмущалась и уткнулась лицом мне в плечо.

Ну дожил, блин, собственная жена стесняется поцелуев с мужем.

Еще крепче прижал ее к себе.

— Жень, именно это я и хотел вам предложить.

— Мне мой зам посоветовал Хакасию, места, говорит, замечательные.

— Мы же сами обсуждали такой маршрут, или вы забыли?

— Пап, но ведь что-то нам там не понравилось… -произнесла подошедшая Машка, держа в руках карту Сибири.

— Тогда нам не понравилась многолюдность и исхоженость данных мест.

— А сейчас мне предложили совершенно глухие места.

— Вадим, там что, даже люди не живут?

— Отчего же, живут, но в очень малом количестве, да даже дело не в этом, это не туристический маршрут, и посторонние там редкость.

— И где это место?

— Жень, это верховье реки Большой Абакан.

— Пап, я нашла где это.

— Вот хребет Карлыган, а вот вдоль него и Большой Абакан течет.

— Вадим, так нам в эти горы надо… -с испугом спросила жена.

— Женька, а что ты так перепугалась, четыре года назад ты сама нас тянула именно в горы, только намного северней и холодней.

— Ну тут тоже не настолько уж теплей… -произнесла Машка, просматривая карту.

— Тут где-то в километрах двухстах заимка Лыковых, ну тех, что по телевизору еще показывали.

— Вадим, четыре года назад я вся азартом горела, а сейчас даже не знаю, может ожидание затянулось и все уже перегорело?

— Так может и не поедем в тайгу, а махнем на Канары, или Гоа… -Вадим нахмурился.

— Милый, не злись пожалуйста, мы обязательно поедем в тайгу, и исполним нашу давнюю мечту.

Женя обняла Вадима и прижалась к нему.

— Пап, ну на фига нам эти помойки заморские, договорились же ехать в тайгу, что еще может быть экстримальнее и интереснее.

— Женька, по-моему, у тебя что-то там горит…

Жена соскочила с дивана.

— Курица…

Когда она вернулась в зал, Вадим с Машкой расстелив одну из палаток раскладывали на ней все то, что было куплено четыре года назад.

— Вадим, Маша, ну что же вы, а ужинать?

— Машка, давай все в угол, потом посмотрим, не будем огорчать мать.

Машка с сожалением оттащила палатку от стола.

— Вадим, а отпуск у тебя на сколько, месяц?

— Подожди Жень, я сейчас.

Вадим убежал на кухню.

Принес к столу бутылку шампанского и три бокала.

— Отпуск у меня, дорогие мои, целый месяц, так что оторвемся по полной, а сейчас выпьем за наше, верю в это, незабываемое путешествие.

— Месяц?

Жена удивленно смотрела на него.

— Месяц, Женька, месяц.

Вадим уже разливал шампанское по фужерам.

С купленными четыре года назад вещами для путешествия они провозились до полуночи, споря, что брать сейчас с собой, а что оставить, и чего еще не хватает.

— Ладно, остальное закупим завтра, заодно и билеты на самолет закажем.

— Вадим, а может поездом?

— Жень, тебе нужна эта толчея и запах туалетов в вагоне, не хочется на это тратить время.

— Хорошо, милый, летим самолетом.

Вадим подхватил жену на руки и понес ее в спальню.

С утра начался забег по магазинам, в поисках недостающего.

Машка никак не могла выбрать себе кроссовки, чтоб и легкие, и чтоб нравились.

Женщина, она всегда остается женщиной.

Машка не исключение.

В свои почти семнадцать лет выглядела уже статной красивой девушкой.

Но оторва, еще та.

Никогда не водилась с девчонками, по-моему, у нее и подруг то не было.

Всегда верховодила мальчишками и предпочитала играть с ними в войнушку, чем сидеть дома с куклами.

С женой надеялись, что со временем это пройдет, но зря надеялись.

Машка, с шестого класса, вдруг захотела в секцию мотоспорта, и категорически отказалась от бальных танцев.

Сколько мы ее не убеждали, она настояла на своем.

И лишь с лет пятнадцати она стала следить за собой, требуя новых нарядов и косметики.

Женька наконец обрадовалась, что дочь меняет свои вечные джинсы на платья и блузки.

Но напрасно радовались, ни компании мальчишек, впрочем, уже юношей, ни мотоспорт так и не бросила.

Все оставалось по-прежнему.

Дворовые игры сменились на речку и вылазки в лес.

Взросление дочери и юношеские компании, нас стали напрягать, чем-то это должно было закончиться.

Но на откровенный разговор Жени с Машкой, та столь же откровенно ответила.

— Мам, меня сейчас абсолютно не интересует секс с сверстниками.

Ошарашенная мать спросила.

— А, с кем он тебя интересует?

— Мама, мой избранник будет постарше меня и с устоявшимися жизненными принципами, а не романтический юноша с не обсохшим материнским молоком на губах.

— И когда нам ожидать твоего избранника?

Жена замерла в ожидании ответа.

— Мам, это еще не скоро, мне надо сначала МГИМО закончить, так что опасения ваши по поводу моего целомудрия напрасны.

Мы успокоились и по-прежнему адекватно принимали многочисленные юношеские компании, приходившие к Машке в гости.

И сейчас глядя на дочь, я был горд ее красотой и разумом.

В отличии от ее матери, Машка была стопроцентным оптимистом и фаталистом.

Она никогда не впадала в панику от стрессовых ситуаций, или чего-то неприятного.

Женька, та была меланхоликом по жизни.

И могла впасть в депрессию от любой маломальской угрозы ее благополучию.

А может я и ошибался в этом.

Характер у нее все же был, но похоже где-то очень, очень глубоко.

Закупив все необходимое и заказав билеты на самолет до Абакана, вернулись домой.

Предстояло все набранное с собой упаковать и подготовить к транспортировке.

— Пап, а ты карабин свой брать с собой будешь, я бы пострелять хотела, а то в последний раз это было четыре года назад.

— Маш, карабин я брать не буду, мы едем путешествовать, а не охотиться.

— Папка, так мы же в тайгу в глухомань едем, а там зверье разное.

— Нет, Маша, летим мы самолетом, брать карабин не буду, не хочется весь его разбирать, а потом собирать.

— Ну и зря, мало ли чего в жизни бывает.

Дочь была недовольна моим решением.

Как ни странно, но разговор об оружии завела и Женька.

— Вадим, Машка права.

— Едем в неизведанные глухие места, мало ли что может быть, я бы советовала все же взять с собой ружье.

— Женька, там заповедники кругом, кто мне с карабином разрешит по тайге разгуливать, да и сезона охоты нет.

— Милый, так ведь тайга, а не леса Подмосковья.

— И причем здесь охота, ружье просто для самообороны, по-моему, это вполне естественно и правильно.

— И если уж свое ружье не хочешь брать, то возьми хотя-бы ракетницу, впрочем, и ружье тоже не помешает.

— Проблем с ним будет, надо будет указывать его в багаже, разбирать, потом снова собирать.

— Любимый, тебе наше спокойствие дороже, или то, что придется немножко потрудиться?

— А ружье твое, и Машка потом соберет.

— Ладно уговорили.

Я достал карабин, разобрал его и упаковал в чехол, завернув детали в бинты.

Туда же положил и ракетницу, а также три полных магазина от карабина по пять патронов в каждом, и свой охотничий нож.

Вооружаться, так вооружаться.

Днем звонил Николай, известив, что предупредил своего родственника, и тот обязательно нас встретит.

Мелькнула вдруг мысль, что не лучшее время я выбрал для отпуска.

На работе один шеф и только начальники отделов, все замы за рубежом, кто на отдыхе, кто с деловыми визитами.

По сложившимся правилам, в случае непредвиденных обстоятельств, решения по сделкам, в том числе и кредитам, могли принимать начальники отделов.

То есть, если шефа, или его замов нет на месте, а решение принять необходимо срочно, то оно могло приниматься без резолюции начальства и подписи.

Правда под персональную ответственность начальника отдела и с возмещением возможных убытков.

Чего вдруг мне это пришло в голову, я так понять и не смог.

От этих мыслей отвлекла жена.

— Вадим, время уже десять вечера скоро, а Машки все еще нет, может позвонить ей?

— Не надо, она же сказала, что к одиннадцати придет, не стоит ее напрягать излишней опекой.

Маша пришла в половине одиннадцатого.

Наскоро поужинав легли спать, подъем в пять утра.

Утром на такси отправились в аэропорт.

Сдав багаж и пройдя регистрацию, вышли в зал ожидания посадки.

С карабином и остальным проблем не возникло.

Проверив все необходимые документы на оружие, мне дали добро на его провоз, тем более в багажном отсеке.

Абакан нас встретил хмурой погодой.

Дождя еще не было, но тучи нависли сплошной пеленой над городом и аэропортом.

Через час получив багаж, вышли на площадь.

Долго искали такси до Большого Она.

Если еще до Абаза нас готовы были отвезти, то в Большой Он желающих не было.

С чем это связано, было не понятно.

Но все же удалось уговорить одного пожилого таксиста.

— Чего вас в эту глухомань тянет… -недовольно ворчал он помогая укладывать наш багаж.

— Знакомый посоветовал те места.

— Чокнутый ваш знакомый.

— В те места, куда вы так рветесь, желающих отродясь не было, вы первые такие непутевые.

— А, что ж там не так?

Таксист вдруг замолчал.

— Да так, разное говорят, зверья там много, бывает люди пропадают, хотя и заповедники кругом.

— Там же тоже заповедник.

— Как раз в том месте заповедника и нет.

— Хотели было создать, но вовремя передумали.

— Почему вовремя?

— Места там плохие, гиблые места.

— Это вы нас специально отговариваете, чтоб самому туда не ехать?

Маша ехидно смотрела на водилу.

Тот усмехнулся и промолчал.

Серьезнее всех к этому отнеслась Женя.

— Вадим, может ну его этот хребет Карлыган вместе с рекой, поедем в другое место, где все сплавляются?

— Перестань Женька, таксист туда просто ехать не хочет, а ты на его удочку попалась.

Мы все же загрузились в такси и отправились к началу своего маршрута, наплевав на все предупреждения и страхи.

В Большой Он добрались только к вечеру.

Таксист отвез нас на вертолетную базу, состоявшую всего из двух вертолетов, и то один из них в ремонте.

— Я обратно утром поеду, заночую у знакомого.

— Так что если надумаете обратно, звякните мне.

Таксист оставил нам номер своего телефона и уехал.

Мы остались возле диспетчерской рядом с своими вещами.

— Посидите здесь, пойду узнаю, где можно переночевать и насчет вертолета на утро.

Я пошел в диспетчерскую, а Женька с Машей уселись на объемные рюкзаки.

Диспетчерская была закрыта.

Лишь только после того, как я несколько раз постучал, из нее вышел дед.

— Ну и чего стучишь?

— Начальство здесь есть какое, мне бы поговорить с кем?

— Я пока начальство, сторожую тут, а начальство утром будет часам к десяти, раньше не приедут.

— А ты чо хотел то?

Дед переводил взгляд с меня на женщин.

— Нам бы переночевать где, может вы подскажите?

— Ну здесь, конечно, не положено, но и до поселка вам идти не с руки.

— И как быть, дождь вон собирается.

Тучи, казалось, уже цепляли макушки высоких сосен.

Дед почесал затылок.

— Ладно, заночуете в комнатке на первом этаже, заодно и расскажете кто вы, и как вас угораздило сюда приехать?

— А, что здесь не так?

Дед задумался.

— Да все вроде так.

Он снова задумался и ушел в диспетчерскую.

Я сходил за женой и дочкой.

Перетащили вещи в коридор диспетчерской.

Дед провел нас в комнату в конце коридора.

— Вот тут стало быть и заночуете, а пока пойдем почаевничаем.

Дед зашел в другую комнату, где стоял стол, диван в углу, и несколько скамеек.

— Присаживайтесь, чай я уже заварил.

Дед снял с тумбочки электрочайник и поставил его на стол, оттуда же переставил заварник.

Сахар был насыпан прямо в глубокой миске.

На столе лежал пакет баранок.

На газете шмат сала, порезанный хлеб, и две луковицы.

— Я было только ужинать собрался, а тут и вы.

— Маша, принеси, что там у нас есть.

Маша убежала в коридор, вернулась неся несколько пакетов.

Выложила на стол печенье, конфеты и пол палки копченой колбасы.

Дед вытащил из стола три алюминиевые кружки.

— Коли брезгуете, можете сходить помыть, вода в бочке у крыльца, тока они уже мытые.

Сели за стол.

Дед разлил кипяток по кружкам.

— Заварку и сахар каждый сам себе по желанию.

Он плесканул в свою кружку чуть ли не пол кружки заварки и насыпал столовую ложку сахарного песка.

Маша с Женей удивленно смотрели на него.

Ну что тут особенного, если дед любит горько-сладкое совмещать.

— Так что за нужда вас сюда привела… -спросил дед отхлебнув изрядный глоток горячего чая.

— Путешествуем мы.

— Это где же путешествуете?

— С Москвы, сюда нас знакомый направил.

— Будем сплавляться на лодке по Большому Абакану, до самого Абакана.

Дед молчал прихлебывая чай.

— Не в то место вы приехали сплавляться, не в то.

— А, что так?

— Да с верховьев по реке почитай километров сто пороги, да перекаты.

— Так знакомый мой сплавлялся с верховьев, и про пороги ничего не говорил.

— И потом, его дядя в верховьях егерем работает и живет там с семьей, так они на лодке с мотором по реке ходят.

Дед был изумлен.

— Это кто ж вам об этом сказал, уж не знакомый ли ваш?

— Ну да, он самый.

— А он то как в эти места попал?

— Так он вроде родом отсюда, и каждый год здесь отдыхает у своих родственников на кордоне.

— А, где сей кордон то говоришь?

— В верховье Большого Абакана.

— Вот оно как, так там вроде отродясь никаких кордонов не было.

Дед задумался.

— А фамилие у твоего знакомого то как?

— Николай Иванович Шершнев.

— И откуда он?

— Я точно не знаю, но вроде с этих мест.

— Ну если только из новеньких кто, да и то не оновский, своих я тут всех знаю, может абазовский.

— Может, я точно не знаю.

— И что он, знакомый твой, по Абакану стало быть сплавлялся?

— Говорит, что сплавлялся.

— Ну стало быть врет он.

— Не с верховья, а от Абаза и сплавлялся.

— Врать то ему зачем?

— А это ты у него и спроси, как возвернешься, можа он подшутить решил над тобой?

— Да чего шутить, если в верховье его дядя нас встречать будет.

— А в верховья вы стало быть решили вертолетом?

— Ну да, Николай так и посоветовал, он и сам так добирался дотуда.

— Я не видел, как он добирался, днем то дома, может и летал, кто его знает.

— С летчиками то договориться можно будет?

— Можно, отчего же нельзя.

— Заплатишь им за горючку и их чтоб не обидеть, отвезут, чего не отвезти.

— Дорого это… -спросила Женька.

— Не знаю барышня, это с летчиками вам надо говорить.

— А, когда они приедут?

— К часам десяти приедут обязательно.

— Мишке с Пашкой свой ремонтировать надо, а Олег с Серегой хотели куда-то лететь, куда не знаю.

— Так может нам с ними и по пути будет?

— Может и по пути, вот только зря ты все это затеял.

— Ладно бы один, как дружок твой, а ты еще малую с жонкой туда тащишь.

— И никто нас не тащит, мы сами этого хотим… -горячо воскликнула Машка.

— Ну сами, так сами, оно вам видней.

Голос деда был сердитым.

— Вы вот что, туалет на улице, кому надо идите, а то я потом дверь закрою, имущество то казенное.

Сделав все свои дела улеглись спать, расстелив на полу спальники.

Путешествие началось, походные условия тоже.

Глава 2

Летчики действительно приехали к десяти.

Старый уазик буханка, дребезжа всем, чем только можно, подкатил к диспетчерской.

Мы сидели возле крыльца.

Вышедшие из уазика летчики с любопытством посмотрели на нас, задержав свои взгляды на Женьке и Машке.

В общем-то, было на что и посмотреть.

Я встал с упакованной лодки и подошел к ним.

— Доброе утро.

— Утро доброе.

Теперь все внимание они сконцентрировали на мне.

— Нам бы в верховья Большого Абакана долететь.

— Сказали, что к вам можно обратиться.

— Кто сказал… -спросил светловолосый, стоящий ближе всех ко мне.

— Знакомый мой, он родом отсюда.

— Говорит, что с вами летал туда.

— С нами много кто летает, только в верховье Абакана вы первые.

— Ну может быть и в не само верховье, я точно не знаю.

— Звать то как твоего знакомого?

— Шершнев Николай.

— Не знаю такого.

Светловолосый посмотрел на своих товарищей, те отрицательно покачали головами.

— А ты ничего не путаешь, может он не отсюда летал, а с другого места?

— Не путаю, он меня и направил сюда, в Большой Он.

— Ладно отвезем, только не за бесплатно.

— Это понятно, только сколько в денежном выражении будет?

— Ящик коньяка.

— У меня нет с собой коньяка.

Летчики рассмеялись.

— Мы бы удивились, если он с тобой был.

— Короче, двадцать бутылок коньяка умножь на энную сумму, получишь результат.

Я стал лихорадочно вспоминать, сколько стоит хороший коньяк.

— Пап, пятнадцать тысяч будет достаточно… -проговорила Машка.

— Какая умная девушка.

Летчики рассмеялись.

Я достал деньги и отсчитал пятнадцать тысяч.

Протянул их светловолосому.

— Нет, не мне, это вон Сереге, они с Олегом повезут, а у нас внеплановый ремонт.

Я посмотрел на летчиков.

Один из них протянул руку.

— Давай, я Сергей, а это Олег… -он показал на рядом стоящего.

— В общем, вон тот вертолет справа, в него и грузитесь.

— Только это, выгрузим вас там, где будет возможно, и не обязательно в самом верховье.

— Хорошо.

Мы пошли грузиться.

В глазах Маши горел азарт.

Женя наоборот чем-то выглядела расстроенной.

— Жень, у тебя все нормально?

— Да, нормально, только какой-то мандраж непонятный.

— Мам, да все будет хорошо, там встретят, а не встретят и не надо, сами сплавимся.

Погрузились в вертолет.

Через десять минут поднялись в воздух.

Вертолет сделав круг над диспетчерской поплыл над тайгой в сторону видневшихся на горизонте гор.

Перемахнули через хребет и проскочили внизу речку, больше похожую на ручей.

Вертолет повернул обратно и делая круги постепенно стал снижаться.

Но снова взмыл вверх и полетел вдоль речки в верховье.

Вскоре речка пропала из виду в прибрежных кустах.

Снова развернулись обратно.

Наконец летчики нашли приемлемую для них площадку и вертолет пошел на посадку.

После посадки и выгрузки вещей, Сергей обратился к нам.

— Как далеко думаете сплавляться, и день выхода к конечной точке?

Вопрос его был поставлен строго и требовательно.

— Да я даже и не знаю, конечная точка Абакан, а когда там будем, сказать трудно.

— Вы, я так понимаю, в отпуске, и он не бесконечный.

— Да, разумеется.

— У меня отпуска осталось двадцать семь дней.

Сергей что-то подсчитал.

— Минус обратная дорога, пару дней дома, так?

— Ну да.

— Значит и будем исходить из этого.

— По прибытию в Абакан, позвоните вот по этому номеру, это номер регионального МЧС.

— Назовете свои фамилии, и маршрут следования.

— Номер забейте во все свои телефоны, на случай если какой-то потеряете.

— И вот еще вам визитки с этим же номером, если останетесь без связи, позвоните с любого в самом Абакане.

— Хорошо, я понял, мы обязательно позвоним.

— Давайте ваши паспортные данные.

— Зачем?

— За надом, Вадим.

— Если вы в оговоренный срок не позвоните по данному телефону, вас объявят в розыск, и нам придется всю тайгу по Абакану прочесывать.

— И вдруг вы забудете позвонить, значит позвонят вам домой, на работу, в школу.

— Все понятно?

— Понятно.

Я передал ему наши паспорта, он выписал данные.

— А теперь телефоны ваши рабочие и домашний, а также соседей и близких друзей.

Машка дала телефон одного из своих друзей.

Женя домашний и рабочий.

Я свой рабочий.

Летчики попрощались и улетели.

Вертолет поднимаясь вверх перевалил через хребет, нависающий скалистыми отрогами, плавно переходящими в тайгу, которая спускалась к реке.

Речушка в том месте, где нас высадили, в ширину была не более пяти метров.

Впрочем, на лодке по ней плыть было можно.

И вдруг я чертыхнулся.

Женька с Машей недоуменно посмотрели на меня.

— Вадим, что случилось?

— Случилось.

— Я забыл позвонить с Большого Она, Николаю.

— Кто ж нас теперь встречать будет?

— И как же теперь?

Женька испуганно смотрела на меня.

Лишь Машка была спокойна.

— Ну и не встретят, чего из-за этого переживать, сами сплавимся до кордона.

— Пап, ты же говорил, что он у реки.

— Вроде так.

— Ладно, сегодня заночуем здесь, костер разведем, может дым увидят и поймут, что мы прибыли.

— Вадим, а может они вертолет слышали, или видели?

— Может и слышали.

— Пап, мам, да что заморачиваться, давайте уже заселяться в тайгу.

Машка стала распаковывать рюкзаки.

— Так стоп, составляем план и делим обязанности.

— Я иду за дровами и готовлю костер.

— Машка на тебе палатки.

— Слушаюсь господин командир.

— Не ерничай.

— Женька, на тебе кухня.

Я отошел метров на десять и стал собирать хворост.

Набрав охапку притащил к будущему костру.

Затем принес тонкий валежник.

Топориком порубил его на чурбачки.

Соорудил подставу для котелков.

Принес воду.

Женя сортировала продукты.

Маша уже установила свою палатку, теперь возилась с нашей.

— Пап, а лодку, когда будем накачивать?

— После того, как покушаем.

— А сейчас что делать будем?

— Пока мама готовит, мы рыбу будем ловить.

— Ур-ра, чур мне спиннинг.

— Вадим, ты бы ружье то собрал.

— Машка сейчас закончит и соберет.

— Пап, а пострелять?

— Ладно, но не больше пары раз.

— Не известно, заповедник здесь, или не заповедник?

Маша быстро управилась с второй палаткой, и расстелив кусок полиэтилена выложила на него все детали от карабина.

Я разжег костер, повесив на него котелок с водой для чая, и второй для макарон с тушенкой.

Женька наконец рассортировала продукты, распределив их в пакеты по дням.

Выложила на брезент то, что будем готовить и есть сейчас.

— Пап, я все собрала.

Взял карабин, осмотрел его, все было собрано правильно.

— Пап, давай я сейчас постреляю, может заодно нас и услышат.

— Ну хорошо, пойдем.

Мы отошли метров на сто вверх по течению.

Я поставил на валун в метрах тридцати консервную банку из-под тушенки.

Банку Машка снесла с валуна первым же выстрелом.

Отнес банку еще метров на двадцать, поставив на толстую валежину.

Маша целилась дольше, но и второй раз банка улетела в кусты.

— Молодца дочка, стреляешь не хуже меня.

Радостные глаза дочери были мне ответом.

Да какие там Канары и Гавайи, вот где свобода, адреналин, и удовольствие.

Нет, не зря мы все же поехали в тайгу.

С трудом отыскали дважды прострелянную банку.

Основное правило любого здравомыслящего туриста, никогда не мусори после себя.

Взяв удочку и спиннинг пошли рыбачить.

Червей у меня не было, и я довольствовался кусочком белого хлеба.

Женька ворчала.

— Ну вот, еще не поймали ничего, а припасы уже разбазариваете.

Кто-то усердно пытался стащить мой хлеб с крючка, подсечь и поймать я так и не смог.

Мои мучения оборвал Машкин крик, в метрах двадцати ниже меня по течению.

— Папка помоги… я кого-то поймала.

Я бросил свою удочку и помчался к дочери.

От костра бежала Женька.

Двухметровый спиннинг выгнулся в дугу.

Машка еле удерживала его в руках.

— Дай…

— Нет папка, я сама.

— Ты только говори, как.

— Ослабь леску, катушку сними с тормоза.

Маша ловко сдвинула рычажок тормоза, леска вмиг ослабла.

Рыбина не поняв, что произошло, замерла.

Но тут же резко потянула леску в сторону.

— Машка… тормоз назад…

Маша сдвинула рычажок.

Женька нагнувшись всматривалась в воду.

— Маша, как только натянет, ослабляй леску, как отпустит, сразу же наматывай.

— Я поняла пап.

Глаза Машки были сосредоточены и лучились азартом.

Она потихоньку подваживала рыбину к берегу.

Та металась из стороны в сторону, но уже начинала уставать, да и блесна в ней доставляла массу неудобств.

Маша все же довела ее до берега.

— Папка, я не вытащу ее, высоко тут.

Леска вновь натянулась как струна, удилище выгнулось.

Я не раздумывая скатился с берега в воду.

Не получалось ухватить ее за жабры.

— Вадим, не спеши, двумя руками, двумя.

Женька чуть ли не лежала на берегу, следя за мной и рыбой.

Наконец мне удалось правой рукой поймать рыбину под жабры.

Она ударила меня хвостом по ногам.

Я на мгновение скрылся вместе с ней в воде.

Там ее и ухватил второй рукой.

Вынырнул и отвалился на берег держа рыбину на животе.

Ее хвост и часть туловища еще неистово бились в воде.

Маша бросив спиннинг вместе с матерью старались помочь вылезти мне на берег.

Отпихиваясь ногами, ползком спиной по земле, мне удалось выбраться, где и завалился на бившуюся подо мной рыбу.

Дочка с женой пытались оттащить меня подальше.

Я привстал на колени и в таком положении стал оттаскивать рыбу от берега.

Она вроде как замерла.

Встал, и волоком потащил ее в сторону костра.

Бросил между двух валежин.

Рыба в длину была больше метра, а сколько она весила, я даже прикинуть не мог.

Такой экземпляр видел впервые.

— Пап, а кто это?

— Таймень.

— Красивый… -произнесла Женька.

— Маш, там, где-то моя удочка, принеси, а я пока блесну вытащу.

Через пару минут снова Машин крик.

— Пап, твоя удочка уплыла, вон ныряет в воде.

Блесну пока пришлось оставить.

Удилище возле другого берега ходило по кругу, то замирая, то продолжая движение.

Несколько раз нырнуло, и показалось вновь.

— Пап плыви, все равно мокрый.

Делать нечего, надо залезать в речку снова.

Плыть не пришлось, вода доходила до груди.

С трудом поймал конец удилища и потащил удочку к своему берегу.

Леска натянулось, на крючке, похоже, была хорошая рыбина.

Вылез на берег, стал подтаскивать рыбу.

Мелькнула щучья голова.

Никогда не слышал, чтоб щука на хлеб клевала.

На берег ее удалось вытащить с первого раза.

Килограмма на два щучка.

Ударил камнем ей по голове, она затихла.

Раскрыл пасть, пытаясь найти там крючок.

Оказалось, что рыба захватила более мелкую рыбешку вместе с крючком.

Вытащил рыбку и выбросил в речку.

Ну вот и улов на сегодня.

— Пап, а что мы с ними делать будем?

— Даже не знаю.

— Ну щуку в углях запечем, как раз нам хватит на обед.

— Да ужин скоро, а не обед, время уже пять вечера.

— А тайменя придется солить, если соли у нас хватит.

Соли оказалось всего лишь одна пачка.

Пришлось тайменя пустить на уху, а остальное так же зажаривать, иначе хоть выбрасывай.

Щуку мы съели быстро.

Ушицы тоже похлебали.

А вот жаренного тайменя уже есть не хотелось.

— Ладно, до завтрашнего вечера с ним ничего не случится, авось за день доедим, и свои продукты сэкономим.

До десяти вечера так никто и не появился, надо было ложиться спать.

Лодку накачали, проверили на воде, поплавав на ней с час.

Вроде нигде не пропускает.

Но резиновая лодка вселяла тревогу, уж очень много коряг торчало из воды.

Сплавляться придется очень и очень осторожно.

Маша пошла спать, мы с Женей еще посидели, пока не догорел совсем костер.

Глава 3

Утро было туманным и сырым.

Набрал хворост и разжег костер.

Дым поплыл над землей смещаясь к реке.

Машка еще спала.

Женя вылезла из палатки и отправилась к реке умываться.

— Вадим, ну что мы будем ждать егеря, или пойдем сами?

— Сами пойдем, чего ждать напрасно.

Чайник уже закипел, я бросил в него две упаковки пакетированного чая.

Женька доставала из пакета куски жаренного тайменя, нарезала хлеб.

— Машку будить?

— Буди, позавтракаем и надо собираться.

— Так туман же еще.

Женя зябко поежилась.

— Солнышко быстро туман разгонит.

Жена отправилась будить дочку.

Та через минуту выскочила из палатки и направилась в лес.

Затем, прихватив полотенце, убежала к реке.

— Пап, а может подождем до обеда, туман рассеется, потеплеет?

— Насчет потеплеет, надо было дома сидеть, там тепло.

— Да не хочу я дома, я здесь хочу.

— Ну тогда пей чай, ешь рыбу и поплыли.

Собирались долго.

Машка упаковывала палатки, не в чехлы, а просто связав их шнуром от палаток.

В другой раз я бы обязательно заставил ее все переделать, но сейчас просто махнул рукой.

Наконец вроде все собрали.

Возле лодки выяснилось, что Женя забыла один котелок у речки.

Мыла, да так и оставила его там.

Возле берега она поскользнулась на мокрой траве и по колено съехала в воду.

Пришлось ей переодеваться.

Снова распаковали рюкзак.

Переоделась, упаковали, погрузились.

Я смотрел на женщин, сидящих в лодке.

— А спасательные жилеты где?

Тишина.

Выгружаем все по новой.

Перетряхиваем рюкзаки и тюки.

Спасжилетов нет.

Снова все пересматриваем, включая и палатки.

Спасательные жилеты нашлись в одном из них.

— Машка, это твои номера.

— Пап, ну я же случайно.

Упаковали все снова.

Наконец-то поплыли.

Греб я пока один.

Течение небольшое и лодка плавно скользила по воде.

Маша с Женей внимательно смотрели на реку.

— Папка стой…

— Вадим остановись.

Я прижал лодку к берегу.

В метрах десяти от нас через реку важно шествовал лось.

Вода доходила ему до груди.

Возле противоположенного берега он остановился, внимательно посмотрел на нас, фыркнул и скрылся в тайге.

— Какой он красивый и грациозный.

Машка не могла сдержать восторг.

— А фотоаппарат ваш где?

Женщины замерли.

Машка потянула один из рюкзаков к себе.

— Ты ему еще покричи, чтоб он подождал тебя и попозировал.

— Ну и что, может еще кто-нибудь будет.

Машка с досадой положила фотоаппарат рядом с собой на дно лодки.

Метров через двести появился и первый перекат.

Но вода промыв возле левого берега новое русло неслась мимо камней.

Выгружаться все же пришлось, сели на мель.

Женщины обошли перекат по берегу, а я протащил лодку до чистой воды.

Поплыли дальше.

Река постепенно начинала расширяться, на полметра, на метр.

Но снова сужалась возле скал и огромных камней.

Попали в стремнину возле одних из таких скал.

Лодку понесло в образовавшееся ущелье.

Как могли притормаживали ее.

Лишь бы не напороться на острые камни, или корягу.

В обед встали на привал.

С непривычки лодка меня вымотала.

Да и женщины выглядели не лучше.

А прошли то всего два переката и одну стремнину.

Солнышко пригревало.

Вода была хоть и не теплой, как в озере, или в море, но в заливчиках на мелководье прогревалась хорошо.

Приняли решение искупаться и здесь же возле одного из заливчиков пообедать.

Я отправился за хворостом.

Женщины побежали к песчаному плесу.

Разжег костер и пошел с котелками за водой.

Женщины купались нагишом.

Ну и правильно, это не пляж городской.

Поставил чай и в другой котелок забросил два куска жаренного тайменя, надо доедать, а то испортится.

— Вадим, отвернись пожалуйста…

Женщины шли голые неся свою мокрую одежду в руках.

Я отошел в сторону.

— Вадим, ты покупаешься, оставь свою одежду там на берегу, я ее постираю.

— И когда же мы тогда поплывем?

— Жара то какая, на солнце все быстро высохнет.

Я взял полотенце, плавки и отправился к плесу.

После обеда лежали на расстеленных палатках загорали.

Одежда просохла часа через три.

Снова загрузились в лодку, поплыли дальше.

Уже под самый вечер налетели на один из подводных валунов.

Бок лодки задрался вверх.

Маша едва успела удержать рюкзаки.

Лодку развернуло на валуне в обратную сторону, и она медленно сползла с него.

— Внимательнее смотрите вперед, так не долго и перевернуться.

— Да не видели мы этот валун.

Женька вцепилась в стропы, опоясывающие лодку по бортам.

— Все, пора причаливать на ночлег, скоро темнеть будет.

Поставили палатки и поужинали уже в сумерках.

Сидели у костра, пили чай.

— Пап, а сколько мы уже проплыли?

— Не знаю, тут трудно определиться, наверно километров десять прошли.

— Так мало…

Машка была разочарована.

— А тебе что, уже надоело?

— Нет, я в восторге от нашего путешествия.

Я посмотрел на жену.

— Вадим, мне тоже все очень нравится, и природа, и этот наш экстрим.

— Ну что, по кубрикам, и подъем в шесть утра.

— Пап, ну давай еще посидим.

— Вадим, правда, спать совсем не хочется.

— Хорошо, давайте посидим.

В реке у другого берега ударила хвостом крупная рыбина.

— Пап, а мы завтра рыбачить будем еще?

— Машка, мы только этого тайменя кое-как осилили.

— Ну и что, мне рыба понравилась, с магазинной мороженой не сравнить.

— Ладно, с утра порыбачим, позавтракаем и в путь.

Но порыбачить с утра не удалось, и в путь тоже.

Моросил дождь.

С трудом разжег костер.

Дым по земле стелился возле палаток, проникая и в них.

— Вадим, что делать будем, задержимся, или поплывем?

— Не знаю, сейчас позавтракаем, потом решим.

Машка уже доставала полиэтиленовые накидки.

— И чего мы ждать будем, поплывем дальше, в обед высушимся у костра.

— Это если дождь перестанет, а то придется и мокрые палатки ставить, и высушиться не получится.

Завтракали в палатках.

— В общем, так, пока дождь не закончится, сидим здесь.

Женщины согласно кивнули.

Дождь пошел сильнее.

— Я схожу закидушку поставлю.

— Думаешь в дождь клевать будет… -спросила Женя.

— Думаю, что рыбе все равно, дождь, или не дождь, она в воде.

— Папка я с тобой.

— Сиди, чего зря мокнуть.

— Тогда я спать, дождь закончится, разбудите.

Машка перебежала в свою палатку и задернула полог.

Женька потянула меня к себе.

— Попозже сходишь…

Закидушку я поставил возле небольшого омута.

Перевернул лодку, вылив из нее воду, набравшуюся от дождя.

Сходил натаскал валежника и хвороста.

Все было сырым.

С елок возле ствола наломал сухих веточек, пряча их под курткой.

Убрал ветки в палатку.

Женька спала.

Маши тоже слышно не было.

С утра меня не оставляло чувство, что за нами кто-то пристально наблюдает.

Походил вокруг палаток, всматриваясь в тайгу.

Но везде тихо и никого нет.

Вернулся к палаткам.

Уже собирался залезть внутрь, как затренькал звоночек на закидушке.

Пошел снова к берегу.

Леска натянута и вибрирует, звонок звенит не переставая.

Потихоньку стал натягивать леску, рыба сделав полукруг пошла в глубину омута.

Я, не давая слабину, подтягивал рыбу к берегу, вот уже, и морда показалась.

Наконец осторожно вытащил бьющуюся рыбу на берег.

Это был ленок, около килограмма весом.

Ну вот и обед есть.

Отцепив ленка с закидушки снова забросил ее в омуток.

Завернул рыбу в два листа папоротника, положил возле потухшего костра и полез в палатку.

Дождь не прекращался, и не известно насколько он зарядил.

Глава 4

Дождь прекратился к вечеру.

Снова над рекой повис туман.

Мы сидели у костра поужинав, и пили уже по третьей кружке чая.

На закидушку попался еще один ленок, чуть поменьше первого.

Я его тут же просолил.

И теперь ели мягкое нежное мясо рыбы, запивая горячим чаем.

— Красота, когда еще получишь такое удовольствие.

На лице Маши сияло блаженство.

Мы с Женькой расхохотались.

— Не пап, я серьезно.

— Представь, что мы сейчас где-нибудь на Канарах, духота, народу толпы.

— А здесь природа первозданная, туман, река, костер, рыба и все почти бесплатно.

Женька прильнула к моему плечу.

— Мне тоже очень нравится, спасибо милый, что привез нас сюда.

Утром, едва рассвело, тронулись дальше.

Тумана не было, легкий ветерок разогнал его за ночь.

Река шла почти по прямой, не делая больших и резких изгибов.

Вода чистая, ни коряг, ни камней.

На обед останавливаться не стали, решили плыть до вечера.

За километровой проплешиной, состоявшей из мелкого кустарника и полян, заросших густой сочной травой, тайга вдоль берега стала гуще.

Деревья свечками взмывали к небу.

Берега вновь стали круче, река резко сузилась до метров восьми.

Попадался валежник попадавший в воду, торчали многочисленные коряги.

Пора было приставать к берегу на ночевку.

Постоянное внимание и лавирование между валежником и корягами выматывало.

— Папка, смотри, там дым впереди.

И верно, за ближайшей скалой, стоящей у самой воды, виднелась тонюсенькая струйка дыма.

— Ну или кордон, или может охотники.

Оказалось, что это все же кордон.

Не обманул значит Николай, а то я уже начинал сомневаться по поводу того, что нас именно на ту реку высадили с вертолета.

Кордон стоял между огромных елей, метрах в двадцати от берега на небольшой поляне.

Возле берега алюминиевая лодка, без мотора.

Сам кордон представлял из себя сбор из трех построек.

Одна побольше, по всей видимости жилой дом.

Сразу за ней дощатый сарай.

И чуть правее, ближе к реке, рубленный домик, скорее всего баня.

Мы причалили к берегу, вытащили лодку.

Подошли к дому.

Дым из трубы уже не шел.

Постучали в окошко, никто не выходил.

Может в сарае, или в бане.

Я заглянул в сарай, в нем стояли две лошади.

На стенах висела сбруя, и седла.

Прошел к бане.

В ней тоже никого.

Снова постучали в окно дома.

— А мы вас уже ждать перестали.

— Где пропадали Вадим Петрович?

Мы обернулись.

От леса шел мужчина лет сорока.

Одет в джинсы и байковую рубашку.

Он подошел к нам вплотную, внимательно всматриваясь в нас.

— Здравствуйте.

— Да я с Она Николаю позвонить забыл.

— Думали вы догадаетесь и встретите нас.

Мужик все так же пытливо всматривался в нас.

— Ну если бы сегодня не пришли, то проверили бы верховье.

— Ведь вы могли и истоки Абакана перепутать, вместо Большого, высадиться на Малом.

— Поэтому люди пошли сначала на Малый, а здесь мимо и так бы не проплыли.

Он еще раз внимательно посмотрел на нас, задержав взгляд на женщинах.

Непонятно, чему, улыбнулся.

— В избу пошли.

— Да нам вещи свои забрать.

— Ничего с вашими вещами не случится.

В это время из леса появились еще двое.

Оба при оружии.

У одного на плече карабин, у другого помповое ружье.

— А вот и с Малого вернулись.

Мужики подошли к нам, поздоровались, также внимательно смотря на нас.

— Это племяш мой Ванька.

Встретивший первым нас мужчина, показал на мужика лет тридцати пяти.

— А это друг наш Степан.

— Ну а меня зовут Сидор Матвеевич.

Он посмотрел снова на женщин.

— Женя.

— Это наша дочка Маша.

И все же взгляды мне их не нравились.

И три мужика, а я один.

Но волноваться было нечего, двое из них родня Николая.

Правда что-то в этом не стыковалось, Николай говорил про своего племяша, а этот нам ровесник.

— А, где ж хозяйка ваша Сидор Матвеевич?

Егерь вдруг как-бы споткнулся идя к дому.

— Хозяйка… так она в Абазу с сыном поплыла, припасы пополнить надо.

Вроде все становилось на свои места, и хозяйка есть, и племянник Николая.

Зашли в дом.

Иван с Степаном остались на улице.

Дом был из двух комнат и кухни.

— Так что решили Вадим Петрович, побудете у нас пару дней, или с утра сразу дальше поплывете?

— Дальше поплывем, переночуем и поплывем.

— Река тяжелая, а отпуск не резиновый.

— И то верно, дальше еще несколько перекатов будет.

— А, как же ваша супруга на лодке… -спросила Маша.

Сидор посмотрел на нее, усмехнулся.

— Да по волоку лодку приходится волочить раза три, одному несподручно, вот и поплыли вдвоем.

— Сейчас я вам баньку протоплю, попаритесь, потом и поужинаем.

— Медвежатину не пробовали ни разу?

— А зачем вы медведя застрелили, вы же егерь?

Машка была неугомонна.

— Так сталось так, сорвался медведь с утеса, пришлось пристрелить, не бросать же его в тайге мучиться.

— Мы тогда свои продукты тоже принесем… -проговорила Женя.

— Это еще зачем… -голос Сидора был недовольным.

— У меня что, угостить вас чем не найдется, не надо таежника обижать.

— Располагайтесь, я пока баню протоплю.

— Вещи ваши Ванька с Степаном принесут, отдыхайте.

Сидор вышел на улицу.

— Ну что скажешь Вадим?

Женька была встревожена.

— Да вроде все хорошо, хозяин хоть и строг, но гостеприимен.

— Папка, может в баню не пойдем?

— Сразу надо было отказаться, теперь вроде, как и не удобно.

— Ладно, сходим попаримся, когда еще такая возможность представится.

Иван с Степаном принесли все наши рюкзаки.

— Палатки то брать не стали, чай все равно завтра обратно… -проговорил Иван и положил вещи на лавку у окна.

Уходя бросил взгляд на Машу.

Вернулся Сидор.

— Евгения, Мария, пока хозяйки нет, не поможете ли мне с ужином?

— Конечно поможем, что делать надо?

— Да не особо и много, картохи вот почистить, мясо покрошить.

Маша с Женей отправились на кухню, которая была рядом с широкой прихожей.

— Вадим Петрович, а ты куришь ли?

— Мало.

— Ну пойдем посидим во дворе, пока женщины готовят.

— Пойдем.

Мы вышли на улицу.

Ни Ивана, ни Степана видно не было.

Сидор поймал мой взгляд.

— Да на реке они, морды проверяют.

Сели на лавку у окна.

— Николай говорил здесь кормушки у вас для зверя, поэтому и вертолет не садится?

— Не здесь, подальше, здесь все равно сесть не где.

— И часто Николай бывает здесь у вас?

— Раз в год бывает.

— Вот ты вернешься, он и прилетит.

Сидор усмехнулся.

— Пойдем баньку покажу, и объясню, что как.

Мы зашли в баню, в ней уже было тепло.

— Через полчаса и пойдете, сначала женщины, потом ты.

Сидор объяснил мне что и для чего предназначено.

— Не доводилось в таежной бане париться?

— Нет, как-то не пришлось.

— Вот и попаришься.

Вернулись в дом.

Женя с Машей уже все приготовили на стол.

— Банька готова, можете идти.

Женя быстро собрала чистое белье.

— Сходи Вадим Петрович, покажи им как там в бане.

Я проводил женщин в баню.

— Странный какой-то кордон… -проговорила Женя.

— А, что тебе в нем не так?

— Хозяйка вроде живет, а такое чувство, что женщины здесь сроду не было.

— Почему?

— Холостяцкое это жилье Вадим, я тебе как женщина об этом говорю.

— Ладно, переночуем и с утра поплывем.

Вернулся к дому.

Сидор снова сидел на лавочке.

— Ты самогон то пьешь ли Вадим Петрович?

— Пробовал однажды, не понравился, у меня бутылка коньяка с собой.

— Ну это баловство ты для города оставь.

— У меня самогон не чета другим, попробуешь, понравится.

Минут через сорок из бани вышли женщины, распаренные с покрасневшими лицами.

— Папка, а здорово как, первый раз в бане парилась пихтовым веником.

Лицо Жени тоже было довольным.

— Иди Петрович, твой черед.

— Вы, барышни картошечку поставьте на газовую плиту, как раз к его приходу пожарится.

— А ваш племянник где с другом?

— Так они сегодня и не возвернутся, на реке заночуют.

Мне показалось, что дочь с женой облегченно вздохнули.

В бане мне понравилось и парился с удовольствием.

Одев лишь плавки и джинсы пошел в дом.

Глава 5

Открыв дверь и ступив на порог я замер.

На лавке у окна сидели связанные дочь и жена.

У Женьки под глазом небольшой синяк.

Не успев осознать, что происходит, получил сильнейший удар промеж лопаток.

Влетел в прихожую и растянулся на полу у ног Сидора.

— Вставай Вадим Петрович, присаживайся вот, разговор есть к тебе.

Я с трудом поднялся, обвел взглядом прихожую.

У двери кухни стоял Иван, держа помповое ружье в руках.

На пороге входной двери Степан с карабином.

— Руки давай Вадим Петрович.

Сидор держал наручники.

Я отшатнулся от него.

— Глупостей не делай Вадим Петрович.

Я протянул ему руки.

Щелкнули наручники обхватывая мои запястья.

— Садись вот тут напротив, чтоб тебе лучше видно было.

Сидор пихнул меня на стул.

Я смотрел на жену и дочь.

В глазах Маши страх и непонимание происходящего.

В глазах Жени просто ужас.

Они смотрели на меня.

— Разговор у нас будет простой Вадим Петрович.

— Николай специально вас сюда направил, так надо было.

— А зачем, это я тебе сейчас объясню.

Он достал из стоящего рядом портфеля бланк, показал мне.

Это был кредитный бланк нашего банка.

Достал еще несколько документов демонстрируя их мне.

— И что ты хочешь?

— Разумный вопрос Вадим Петрович.

— А хочу я вот чего.

— Сейчас ты заполнишь все эти бланки по выдаче кредита на пятьдесят миллионов долларов.

Я рассмеялся.

— Ну посмейся, посмейся Вадим Петрович.

Он кивнул.

Иван подошел к дочери и резко разорвал на ней платье на груди.

Груди дочери распахнулись взорам мужиков.

Маша вскрикнула и посмотрела на меня.

Я отвел взгляд.

— Ты смотри Вадим Петрович, смотри, не то еще увидишь, если не заполнишь бланки.

— Вы все равно не сможете получить эти деньги, без подписи шефа, или одного из его замов, эти документы не имеют силы.

— Имеют Вадим Петрович, имеют.

— Станется так, что в тот момент начальство как раз и не будет, вернее их тогда и не было.

Я недоуменно посмотрел на Сидора.

— Объясню я сейчас.

— Ты, Вадим Петрович, документы подпишешь и дату поставишь последним твоим днем перед отпуском.

— И что, шеф на месте в тот день был.

— Э, нет, он только до обеда был.

— Хотите повесить на меня эти миллионы, да это же срок мне пожизненный.

Сидор снова кивнул.

Иван достал нож и располосовал платье Маши вдоль, затем совсем сорвал с нее.

Платье повисло сзади на связанных руках.

— Вадим Петрович не горячись, подумай, будет ли тебе еще срок неизвестно, а дочка твоя вот она.

— Сейчас перед тобой здесь ее разложат на лавке.

— Дальше рассказывать, что будет?

— Не надо.

Я зло смотрел на Сидора.

— Вот так-то лучше, ты лучше на меня гляди, и думай, тока не долго, а то Ванька уже от нетерпения сгорает.

— Заполню я эти документы, дальше что?

— Дальше, дальше придется вам пожить тут с недельку, пока денежки канут в пространстве мировой банковской системы.

— А, где гарантия, что вы не сделаете с ними через неделю ничего, что мы вообще живыми уйдем?

— Так нет гарантии Вадим Петрович, я же тебе не Мавроди, чтоб направо и налево гарантии давать.

Они рассмеялись.

— Мне нужны гарантии Сидор.

— А дочка с женой тебе больше не нужны, коли не нужны, так ты скажи.

— Мы их сначала будем рвать дней несколько, потом за тебя возьмемся.

— И поверь мне, сломаем, не только эти документы заполнишь, но и все, что захотим.

— Вадим, напиши им, что просят, напиши.

Женя побледнела.

Маша крепко сжав ноги и опустив лицо смотрела в пол.

— Не верь им папка, все равно обманут, козлы.

Увесистая оплеуха Ивана, отбросила ее голову назад.

Я вскочил, но тут же упал на пол от удара прикладом.

Степан стоял рядом.

Меня снова усадили на стул.

— Экий ты неразумный Вадим Петрович.

— Хорошо, я напишу, что надо, только не трогайте дочь и жену.

— Не тронем, пока не тронем.

— Как это пока?

— А так, вдруг ты закорючку не там поставишь, я же в этом не разбираюсь.

— Пока деньги из банка не поступят на наш счет, трогать не будем.

— А потом?

— Потом отпустим вас Вадим Петрович, ну не изверги же мы.

— Это ведь тебе придется бегать от своего же банка, а нас тут, дак и не было никогда.

— Но вот если через пять дней денег не будет, то тогда уж не обессудь, позабавимся мы с твоими женщинами от души.

— Пиши давай, что время зря терять, раз уж попал ты в капкан Вадим Петрович, то лапу хоть свою грызи, а себя и близких спасай, закон тайги, однако.

— Наручники сними.

— Сниму, отчего и не снять.

— Только ты, Вадим Петрович, разум не теряй, а то мы еще к твоей жене не приступали, с ней уж стесняться не будем, объезженная кобылка.

Женя сидевшая тихо, и вовсе замерла.

Я взял ручку и бумаги.

— Вадим Петрович, ты уж без ошибок, экземпляр то один всего, черканешь с испугу еще не то.

Я сосредоточился и больше не глядя на жену и дочь, стал методично заполнять бланки.

Сидор внимательно следил за моей рукой с авторучкой.

Наконец я закончил.

Он взял заполненные бланки, несколько раз их все просмотрел и перечитал.

— Что ж, Вадим Петрович, вроде все верно, узнаем так ли это только через три дня.

Сидор пристально посмотрел мне в глаза.

— Я все правильно заполнил, отпусти дочь и жену.

Кольнуло в плечо, и я стал терять сознание.

Еще слышал истошный крик дочери и жены, но разум помутнел, отключился.

— В яму его несите.

Иван с Степаном подхватили Вадима и вытащили из дома.

Через пять минут оба вернулись в дом.

— Утром Иван пойдешь с документами, а сейчас…

Сидор с ухмылкой глядел на женщин.

— Эту забирайте в баню, а малую здесь оставьте.

Недовольство Ивана и Степана было неприкрытым, но возражать они не стали.

Подхватив визжащую Женю вытащили ее из дома.

Вслед ей кричала дочь.

— Мам-ма…

Сидор встал и приблизился к голой девушке.

— Если ты меня тронешь, я тебя загрызу.

— Что ж посмотрим, как ты кусаешься.

Укол в руку и через мгновение парализованная Маша замерла, с ужасом глядя на мужчину.

— А то загрызет она…

Сидор развязал девушку и отнес ее в одну из комнат.

Глава 6

Степан с Иваном волокли под руки Женю в баню.

Затащили в предбанник.

— Здесь давай, там жарко еще… -хрипло произнес Степан.

Они положили женщину на лавку.

В ее глазах плавал страх.

— Мужчины, что вы хотите делать со мной?

— А то ты не знаешь, что мужик с бабой делает?

Иван расхохотался плотоядно глядя на женщину.

Степан разорвал на ней платье.

Руки Жени по-прежнему были связаны.

— Мужчины, я вас очень прошу, пожалуйста не надо, умоляю не надо…

— Надо крошка, надо.

— Нам надо, мы баб месяцами не видим, представляешь какая у нас издержка?

Степан уже снимал с себя ветровку.

— Кто первый… -спросил он Ивана.

— Сейчас жребий потянем, твоя короткая.

Он достал две спички, одну обломил и спрятал их за спиной.

Снова показал руку с торчащими из кулака концами спичек.

Степану досталась короткая.

— Ладно, я покурю пока, сзади не трогай только.

Иван вышел на улицу.

Следом раздался Женин крик и рык удовольствия Степана.

Ушли они только часа через два.

Возле костра на берегу их ждал Сидор.

— Позабавились, отвели душу… -он усмехнулся.

— Ну тебе то сливки достались, а нам простокваша.

Сидор снова усмехнулся.

— Уколоть пришлось ее, строптивая девочка.

Степан рассмеялся.

— Тогда тебе не повезло Сидор, все равно, что мешок с отрубями.

Но тут же замер под тяжелым взглядом Сидора.

— Я свое получил, мне достаточно.

Он в третий раз усмехнулся.

— Что думать будем…?

— А, что думать Сидор, подержим баб, пока Иван не возвернется, а там позабавимся еще и в расход.

— Добро.

— Значит я комаров в тайге кормить, а вы с бабами кувыркаться… -недовольно произнес Иван.

— Каждому свое, твоя доля такая… -произнес Сидор.

— Не переживай, и тебе останется.

— Я к тому времени девчонку укорочу, чтоб без укола в позу становилась.

Они рассмеялись.

— Пойдешь с рассветом на лошади через ущелье.

— Почему не лодкой, Сидор… -спросил Иван.

— Так короче и быстрей, лодкой долго туда-сюда, а ты мне здесь нужен через два дня.

— С этим что делать будем Сидор… -спросил Степан.

Сидор молчал, что-то обдумывая.

— В живых его держать резона нет, если он даже что-то и напортачил в документах, то больше мы это провернуть не успеем, шанс один, сейчас.

— А поэтому мы с тобой его завтра и уберем у скалы.

Степан понятливо кивнул.

В той скале посредине был каменный мешок, и до его дна метров сорок, ни в живых остаться, ни обратно выбраться.

Женя после того, как ушли мужики некоторое время приходила в себя.

Низ живота горел, промеж ног саднило и болело.

Ее заперли в темной парилке без окон.

Лишь только между дверью и косяком пробивался слабый тусклый свет из предбанника.

Глаза постепенно привыкали к темноте.

Она встала с полка, рукой нащупала кадку с холодной водой, которая уже успела слегка нагреться от топленной бани.

С трудом нашла ковш и стала неистово лить на себя воду.

Потом вдруг закричала в голос стуча ногами в запертую дверь.

— Выпустите меня отсюда, выпустите меня.

— С ума баба часом не сойдет там, вы ее в парилке что ли закрыли?

— В предбаннике окно, выбьет и пролезет… -ответил Степан.

— Не сойдет, по буянит и угомонится, а мы попозже еще к ней нагрянем… -весело промолвил Иван.

Маша глядела с яростью на раздевающегося перед ней Сидора.

Злоба душила ее, из-за того, что она не могла пошевелить ни руками, ни ногами, обездвиженная неизвестным уколом.

Она лишь шипела на Сидора.

— Только тронь меня, только тронь.

Но понимала, что никак она ему противостоять не может.

Сидор раздевшись с ухмылкой приближался к ней.

Машу охватил ужас от вида его естества.

Страх парализовал сильнее сделанного укола.

Сидор глядя ей прямо в глаза, поднял Машины безвольные ноги, чуть ли не сложив ее пополам.

Она вскрикнула от пронзившей низ живота боли и потеряла сознание.

Очнулась от новой боли, уже чуть выше.

Сидор перевернул ее на живот.

Маша застонала и вновь потеряла сознание.

Через сколько очнулась снова, не знала и сама.

Сидора не было.

В пальцах рук и ног просыпалась непонятная боль.

Маша попробовала пошевелить руками, они не слушались.

По щекам девушки текли слезы.

Лежала и плакала беззвучно глядя в щербатые доски потолка.

Пролежала так долго, за окном уже стемнело.

Снова попробовала пошевелить рукой, они слушались ее.

Рука наткнулась на какую-то тряпку, лежащую рядом.

Это оказались ее порванные плавки.

Маша попыталась встать, получилось со второй попытки.

Медленно, шатаясь, на ощупь дошла до прихожей.

В окно возле реки был виден костер и сидящие возле него трое мужчин.

Отблеск костра несколько освещал прихожую.

Маша нашла свой рюкзак, рядом лежали отца и мамы.

Ни остальных вещей, ни карабина отца в доме не было.

Вытащила быстро лежащие на верху рюкзака джинсы и водолазку, натянула на себя.

Кроссовки она одевала сразу после бани, их не было.

Вернулась в комнату и нащупала их на полу возле кровати.

Очень осторожно приоткрыла дверь.

Крыльцо было на два схода, одно к реке, где у костра сидели трое, другое к сараю в сторону леса.

Маша сдерживая рвущееся дыхание спустилась с лестницы и скользнула вдоль дома к сараю.

Возле него остановилась.

Мама где, и папа…

Вспомнила, что маму Сидор велел тащить в баню, а отца в какую-то яму.

И где та яма, где искать ее.

Сделала круг по двору, рискуя быть замеченной.

Нигде никакой ямы.

Выглянула из-за дома в сторону бани.

Нет, очень близко к костру и дверь как раз напротив костра.

Минут пять Маша просто стояла как в ступоре.

Наконец решилась и пошла в лес.

Пройдя метров сорок остановилась.

Предстояло решать, куда идти дальше.

Возвращаться к месту посадки вертолета нет смысла, места она совсем не знает, и где Большой Он неизвестно.

Идти вниз по реке, это прямой намек на погоню, они так и подумают.

Маша направилась дальше в тайгу.

Помня по карте, что перед хребтом должен быть приток Абакана, Малый Абакан, а дальше за ним снова через горы река Она, там и должен быть поселок.

Или же по Малому Абакану до Абазы.

Но тут же отвергла эту мысль.

Оба притока сливаются и образуют Абакан, там и можно будет напороться на погоню, а она непременно будет, и искать, в первую очередь будут по реке.

К утру достигла подножия хребта Карлыган, если конечно это был он, и она ничего не перепутала и не заблудилась.

Шла до обеда не останавливаясь, не понимая откуда берутся силы, которые ее гнали все дальше от кордона, на котором остались мать и отец.

Маша понимала, что поделать против трех здоровых мужиков ничего не сможет.

Выход был один, звать на помощь.

Идти в полицию, идти к этим летчикам, они помогут.

Упала возле безымянного ручейка, сочившегося сквозь мох.

Сил подняться уже не было.

Жадно припала губами к ручью.

…Сидор с дружками выпили коньяк Вадима.

— Сидор, мы пойдем в баню.

— Сучка эта уже вроде угомонилась, сейчас разбудим ее… -проговорил Степан.

— Не долго там кувыркайтесь, время двенадцать.

Сидор выкурив сигарету направился к дому.

Вошел включил свет в прихожей.

Прошел в дальнюю комнату, постель была пуста.

Он по включал во всем доме свет, но уже понимал, что девушки здесь нет.

Вышел в прихожую.

Одного рюкзака не хватало.

Стерва…

Ну далеко в ночь не уйдешь, здесь где-то прячешься.

Отправился к бане.

В предбаннике на широкой лавке Степан с Иваном вдвоем насиловали безвольную и безразличную к происходящему Женю.

— Вставайте кобели, девка сбежала.

Степан нехотя поднялся подтягивая штаны.

— Да ты чо Сидор, куда она ночью денется?

Иван спихнул с себя Женю, та грохнулась на пол, застонала.

— Связывать надо было Сидор, а не уколы колоть… -недовольно произнес он, с сожалением глядя на женщину.

— Хорош базарить, искать пошли.

— Где теперь в темноте ее искать?

Степан затащил бесчувственную женщину в парилку, запер дверь.

— Фонари возьмите и обойдите все по периметру, а я вдоль берега вверх пройдусь.

Поиски ничего не дали, девушки нигде не было.

Глава 7

Вадим очнулся уже утром.

Обвел взглядом яму.

До верха было метра четыре.

Он с трудом поднялся.

Руки от наручников припухли и кисти болели.

Нет, до верха не допрыгнуть.

Яма сверху ничем не накрыта.

Виднеется дощатая крыша какого-то строения.

Похоже, что яма в сарае.

Провел ладонью по стене ямы.

Глина, и уже затвердевшая от времени.

Посмотрел на наручники.

Снимают ведь их как-то без ключа, все детективные фильмы про это.

Но шпилек у него с собой не было.

Сел снова на земляной пол.

Сильно хотелось пить.

Зябко поежился от утренней прохлады.

Как пришел из бани в джинсах и кроссовках, так они сюда его и кинули.

Рубашка осталась лежать на полу в доме.

Как там Маша с Женькой, не обижают ли их?

Взяла досада на себя, что так глупо попал в расставленный Николаем капкан.

И сам попался, да еще и дочь с женой в это втянул.

В душе закипала злоба, и на себя, и на Николая, и на эту троицу.

Снова встал на ноги и стал кричать.

Никто не отзывался.

Прокричав минут пять, понял, что никто к нему идти не собирается.

Но ведь должны же сволочи покормить хотя-бы.

Но вдруг эту мысль осадила другая.

А зачем их кормить, для чего…?

Документы на руках, кредит они по ним получат, Николай об этом позаботится, и сам чистеньким останется.

Даже может шум поднять, после того, как кредит уйдет неизвестно куда.

Вот мол, выявил недоразумение, или мошенничество, это уже как поставить.

А то, что Николай поставит так, как надо, в этом можно и не сомневаться.

И при деньгах будет, и при должности.

Проведут конечно проверку, но вины Николая в том не найдут.

Подписывал документы я, заполнял их я.

Бумаги не скажут, когда их заполняли, то ли сегодня, то ли неделю назад.

Кредит оформляется в течении десяти дней.

Но это для клиента, а так он за день оформляется, была бы подпись соответствующая, а она эта подпись есть, его, Вадима подпись.

В общем, влип по полной.

Попробовал снова позвать, никакого ответа.

Взгляд упал на ремень.

Расстегнул его, всматриваясь в металлическую застежку.

Сел снова на землю, вытащил ремень с джинсов.

Попробовал застежкой вскрыть наручники, не получалось.

Провозившись с ними несколько минут устал от напряжения.

Последствия укола еще действовали на организм.

Снова попытался открыть наручники.

Наконец что-то тихонько щелкнуло и левое запястье оказалось свободным.

Что ж, не зря в кино это показывают.

С вторым наручником оказалось легче, провозился всего пару минут.

Посидел еще немного отдохнул.

Встал, попытался подпрыгнуть.

Нет, не достать, да и зацепиться не за что.

Попробовал наручниками ковырять глину.

Она поддавалась, но с трудом.

Делать больше все равно ничего не оставалось.

На уровне колен с обоих сторон ямы проковырял небольшие углубления.

Попытался всунуть в них носки кроссовок.

Получилось, даже можно было держаться в углублениях.

Но правая нога вдруг съехала, глина крошилась от тяжести и кроссовок сползал с углубления.

Пришлось ковырять глубже, почти на вытянутую ладонь.

Проковыряв четыре выемки, прислушался.

Забыли, что ли про меня?

Принялся вновь за работу.

Сумел подняться уже на метр от земли.

Выемки пришлось делать на расстоянии пятидесяти сантиметров друг от друга, иначе не получалось в них встать.

Прошло не менее четырех часов, прежде чем добрался до края ямы и подтянулся на локтях, переваливаясь в сарай.

— Вылез, значит…

— Настырный ты Вадим Петрович.

— И как это я вовремя, а то и вас еще ищи, как дочку твою.

— Где Маша?

— Сбежала твоя Маша, не оценила нашего гостеприимства, и вас вот бросила.