Снята с публикации
Истории от охранника

Бесплатный фрагмент - Истории от охранника

История первая «Премьера ограбления»

И у барана есть охрана

Харьковская ночь разлилась по улицам города, заливая дневную будничную суету густыми кофейными сумерками. Она разогнала по паркам пустые троллейбусы и шумные трамвайчики на ночной отдых и погасила миллионы светящихся окошек в тёмных высотках микрорайонов. И покатила по лунной дороге на своём небесном мercedesе над Салтовским массивом спящего города, вглядываясь в последние светящиеся точки внизу, окна тех, кто ещё не отошёл ко сну. Они словно одинокие светлячки в огромном пространстве чёрной бездны неба, где мерцали холодными созвездиями миллиарды таких же одиноких планет и звёзд.

На небесах спали ангелы, глубоко зарывшись в перистые облака. На земле в кронах дремавших деревьев дрыхли воробьи и вороны. Псы-помойники, закончив последний поздний ужин, разбрелись по подвальным пристанищам в свои коммунальные закуточки и норы. Спали все…

Охранник Андрей Валентинович не спал. Он бдительно дремал, неся службу в подсобном помещении большой аптеки по улице Валентиновской.

Был он не молод, а потому спокоен. Это к юным и дерзким вночи скребутся в дверь кошмары, а за окном перестрелки…

А сейчас, на экране монитора перед ним дрожало блёклое изображение картинок, которое выдавали расставленные по периметру здания старенькие камеры. В случае нападения грабителей Валентиныч должен нажать секретную кнопку и ждать прибытия полицейского наряда, который прогонит налётчиков, дав возможность им лучше подготовиться.

Грабители не нападали, и Валентиныч скучал. В его обязанности входило наблюдать через монитор за бездомными ночными котами, которые шастали по территории, принадлежащей зданию охраняемой аптеки. Насчёт котов указаний не поступало.

Непосредственный начальник его, заместитель директора и майор в отставке, строгий и дисциплинированный мужчина охранную службу Валентиныча считал нужной и ответственной, и даже обещал выбить у главбуха важную вакантную должность для Валентиныча, не ниже, чем главного ночного директора, правда, с тем же окладом.

Когда Валентиныч поинтересовался:

— Для чего такой титул?

— Для солидности — ответил тот.

Но когда так же, для солидности, Валентиныч назвал его фельдмаршалом, отставной майор обиделся.

Сутки сменялись сутками, ночи сменялись днями и наоборот. Ничего не происходило. А вот в прошедшей жизни Андрея Валентиновича происходило многое, и чего только не было. Столько забавных и курьёзных историй. А сколько криминальных историй и детективных случаев он услышал от других, опытных и бывалых охранников.

И, вот однажды, когда как всегда ничего не происходило, охранник Андрей Валентинович нёс службу, отслеживая через монитор сексуальные похождения ночных котов и кошечек, и слегка грустил… Да, какой ночной сторож не мечтает стать ночным директором, да с соответствующим окладом. И чтоб технический персонал поутру встречал со швабрами наперевес, как взаправдашнего директора. А бухгалтерша норовила бы премию выписать ему и под локоток взять, когда он по коридору прохаживается. Типа посекретничать о делах аптечных. Сам директор в подсобку бы захаживал приглашение делать.

— А что, Валентиныч, после дежурства найдёшь часок-другой для меня, шары бильярдные покатаем вместе. Потом в баньку с нашими девочками-провизорами, как ты? Или не директора мы вовсе?

Валентиныч уже представляет, как он шары в лузы загонят.

— Хоп! Хоп!

Да по карману спецовки казенной и лупанул. Погорячился и забыл, что там брелочек с секретной кнопкой хранится. Прийти в себя не успел после этой бильярдной баталии, а на пороге уже полицейский наряд в камуфляже при автоматах.

— Батя, где налётчики?!

Осмотрелись, понятное дело, всё спокойно. Должно быть не готовы ещё грабители. И на мониторе только коты разбой творят. Успокоились, насчёт котов указаний не было.

Растерялся Валентиныч, что из-за ложного вызова ребят побеспокоил. А капитан его успокаивает, говорит, что будет считать это учебной тревогой. За это им зарплату платят и живы-здоровы, к тому же.

Уехали все, а капитан остался.

— Вдруг кнопка сработает, а я уже здесь. Вот так, слово за слово, и завязалась беседа.

И вспомнилась Андрею Валентиновичу удивительная криминальная история, как бы тоже про ложный вызов, который в действительности оказался, как бы и не ложным, не настоящим. Хотя вся история была ну, очень настоящая. И начал свой рассказ по поводу одного ограбления, «театрального» ограбления. Тогда, в милицейских сводках оно проходило, как «премьера ограбления».

Золушка без хрустального лабутена

«Весь мир театр и люди в нём актёры» — так, кажется, изрёк когда-то Шекспир. Похоже, это так и сегодня, происходящие жизненные ситуации переносятся на сцену или на экран. От- сюда черпают вдохновенье и образы прозаики и драматурги. Но бывает так, что и драматургические сюжеты могут быть реализованы для жизненных ситуаций, если отыщется для этого подходящий режиссёр.

В Харьковской государственной академии культуры имени Котляренко, такой подходящий талант отыскался. Вернее он там и был, произрастая и ожидая своего звёздного часа. Обладательницей этого таланта, с уклоном криминального изыска, была двадцатидвухлетняя студентка 3-го курса ХГАКа, Инга Бельчикова или Ингенгерда Бэлл, как она представлялась солидным незнакомым лицам…

Особый шарм и мощная харизма выделяли её из общего коллективного стада будущих великих актрис. И смотрелась она белой, но очень проворной вороной, имевшей склонность к тёмным делам. В отличие от оперения белой вороны, Инга была брюнеткой, а её прадедушка, должно быть, был цыганских кровей и уводил жеребцов у вельможных панов.

Характер к Инги был со взбрыком как у необъезженной кобылки. Бурная фантазия и неутомимая предприимчивость досталась Бельчиковой от её матери, которая оставив её в младенческом возрасте, подалась неизвестно куда. Бродячих цыганских таборов уже не осталось, после развала Союза их заменили бродяжничавшие бомжи. Воспитывал её время от времени почтенный родитель, Сергей Сергеевич Бельчиков, а затем интернат. Сергей Сергеич состоял в союзе писателей Украины. Был постоянно в творческом поиске сюжетов и денег. Скудно выдавал жиденькие пьесы низкого пошиба и разлива. Инга в своих стараниях, драматургических поисках и актерских перевоплощениях обошла никудышнего папашу.

Современная изощрённая элита, пресытившись сладостями вольготной жизни, желает видеть и трогать искусство иного характера. Режиссёр должен быть, как телепат с обнажённой душой. Он должен предугадывать настроение публики и видеть её насквозь без одежды, как Андрей Желдак, режиссирующий ню-постановки с неординарным началом и концом. Подобная публика не прочь и сама поучаствовать в подобном порно-шедевре, посмотреть и потрогать, прикоснуться к творчеству созидания.

Инга считала подобную режиссуру пустым и зоологическим подражанием, похожим на мартышек в зоопарке, демонстрирующих свои глупости за неумением большего. Подобный режиссёр-телепат пусть снимает штаны, и телепает этим самым началом и концом, выдавая на физиономии мучительный творческий поиск. А поклонники пусть это трогают и прикасаются к этому «искусству».

Хотелось чего-то такого, чего ещё Инга не знала и не пробовала. Здесь не имеются в виду потуги сексуальных сто баксовых изобретательниц-попрошаек. Рейтинг Инги был завышен не менее чем до миллиона хрустящих доляриев и, желательно, сразу. И это не то, что выпрыгивать на сцене у Желдака, виляя голой жопой за подачку жадной публики.

Ингингерда Бэлл решила идти другим путём, как юный Володя Ульянов, но пока не знала каким. А для этого бабе нужны не только сиськи и жопа, но и мозги, которые у неё были.

Бурлившие под бюстгальтером шекспировские страсти королевских персон переплетались с кроваво-психологическими ганстерскими понятиями в боевиках Квентина Тарантино.

Ходить по лезвию шпаги и быть на мушке пистолета-пулемета Томпсона М1928, загребая лавэ, вот это страсти! Или с двух рук положить, скажем, охрану банка? А деньги раздать бедным? Это уже другой вопрос…

Известно, что такое джентльменский набор? А что должен иметь настоящий джентльмен для настоящей светской львицы? Только не путать джентльмена с плейбоем, у которого кроме собственного хера, ни хера.

Светский джентльмен, это обладатель тугого портмоне и высокого статуса в обществе. А светская львица, имеется в виду настоящая дама, но не драная кошка, должна иметь тугой зад и высокий бюст. А зачем что-то ещё?

Не было у Инги таких высоких показателей, но этот изъян заменяла её дьявольская обворожительность и умение преподнести себя как Клеопатра. И, при своём небольшом росте пигалицы, умела смотреть свысока на упакованного дяденьку. Поскольку, в нашем мире всё решают такие дяденьки, то приходится изворачиваться гадючкой.

И Инга изворачивалась. Извернувшись таким образом, она даже привлекла к себе внимание главрежа театра, где проходила практику, и, не без его содействия, представила вполне блестящую курсовую постановку. Заняв, на время, вакантное место любовницы главрежа.

Время шло своим чередом, согласно календарного графика, а солидный светский джентльмен не появлялся на её подмостках. Очевидно, кто-то в пути перехватил его или сам мэтр где-то зацепился ширинкой.

Режиссёры заводили очередных сексапильных практиканток для вдохновения, и театральная карьера Инги могла закончиться за кулисами.

А папуля Инги сочинял очередной макулатурный эпос, который не воспринимала ни театральная, ни литературная публика. Он старательно искал себя и понимающую аудиторию. И отыскал- таки душевный и отзывчивый контингент в скромных заведениях местного разлива.

Не каждый может достичь крутых вершин Харьковского дна, которые раскроются в тёплых объятиях любезных завсегдатаев замечательных наливаек. Здесь каждый друг другу душевно рад и готов внимательно выслушать собеседника. Вот это аудитория! Должно быть, именно здесь оттачивал свои великие драматургические замыслы Уильям Шекспир… Или где-то рядом… И отзывчивая публика наливаек с глубоким восторгом так же будет рукоплескать Сергей Сергеичу. Но даже душевная публика на шару и на сухое горло не рукоплещет. Сергей Сергеич это потихоньку понимал, но уже с утра топал знакомым маршрутом к завсегдатаям питейного дна. И, если бы внезапно не появившаяся дочь, Инга, то в ход пошла бы не только классика из семейного серванта в дорогих переплётах, но и прочее ненужное. Хотя ненужного оставалось всё меньше и меньше…

Инга и заказала своему талантливому папуле драматургическую новинку, которая будет востребована на ура театральной публикой. И жизненная ситуация круто изменится. Безнадёжных ситуаций вообще не бывает, люди просто не там ищут выход из сложившегося положения. Это, как в анекдоте, когда алконавт-безнадёга решил свести счёты с никчемной жизнью. Взобрался на табурет, чтобы закинуть петлю на арматурный крюк люстры… и заметил чекушку, запрятанную на шкафу. Жизнь в момент наладилась.

Всё гениальное просто. Инга советовала папусику содрать требуемый сюжет с телеэкрана, творчески подмарафетив. Подойти к этому с драматургическим колоритом и изыском, на потребу нынешней аудитории.

— Про кого сегодня делают кино? — задавала она вопрос то ли себе, то ли папусе. И сама же с уверенность отвечала:

— Про бандюков и мусоров. А если свести вместе отважных и предприимчивых грабителей и героев-полисменов в остросюжетной многоактовой театральной пьесе, это будет, супер!

Народ любит смотреть, как проворные умельцы извлекают из сейфов толстосумов миллионы, аккуратно пакованные в брикеты. Новенькая, хрустящая стобаксовая купюра, кажется, вот-вот и залетит в карман к обывателю прямо с экрана. Такие сериалы просматривают с удовольствием. Ну, а менты, нынешние полисмены, типа честного Робокопа, их отлавливают за казенную зарплату. Робокоп, понятно, железяка бестолковая и кушать не хочет. А чем питаются наши полицейские в кино об этом не сказано. И, ладно.

Инга сделала строгое лицо папусику:

— Твори — деньги будут.

И укатила.

Осень сменяла лето, и наступали холода. Злобный ветер с большой дороги налетал на осунувшиеся деревья, вытряхивая на асфальт последнее золото листьев, хватая их в охапки и уносясь по пыльным улицам, как жулик, стыривший кошелёк.

— Вор! Вор! — каркали вороны.

А папуля Инги Бельчиковой, Сергей Сергеевич Бельчиков, всё же выжал из себя шедевр. Заказ дочери был выполнен, пьеса об ограблении написана. В ожидании щедро обещанного финансирования драматург снова потянулся к знакомой наливайке, где ему уже могли выставить прогулы.

Да… неплохо бы потрусить какого-нибудь зажравшегося банкира или ограбить банк. Об этом подумывают многие, но не знают как. Да и стрёмно, дело непривычное. И в школе этому не обучали. Учили всему разному, отчего не станешь богатым.

Сергей Сергеич пытался свою пьесу протолкнуть где-то самостоятельно, пристроить за неплохую копеечку, не получалось. Для любого, успешно продаваемого товара, нужна солидная реклама, за которой стоит солидный дядя. В часто посещаемых питейных заведениях, куда наведывался Сергей Сергеич, таковых не было, финансовое состояние тех дядей и тётей было плачевное. Да и сам он был банкрот. Оставалось надеяться на лучшее. Когда-то и сам Сергей Сергеич был солидным мужчиной, правда, в тесном кругу своей семьи и в кругу бабушки и дедушки Инги, своих родителей. Для солидности и уверенности нужен тугой денежный пресс, тогда ты смотришься, как атлет-красавец. Если ты финансовый доходяга с тощим карманом, то пиши на стенах клозетов, там тоже есть почитатели поэзии и прозы.

Протолкнуть пьесу папусика на театральные подмостки решительно взялась Инга, впрочем, всё так и задумывалось. И без нужного упакованного и солидного дяди тут не обойтись.

В общежитии она уже пробивала эту тему. От промышляющих в этом деле соседок-подруг, выяснилось, что путёвые папики на дороге не валяются и давно разобраны. Есть, которые временно закреплены и передаются в хорошие руки, а скорее в ноги, понятно, в каком смысле. Ясен пень, что при щедро проплаченом главреже /главном режиссёре театра/, обеспечена толковая постановка папиного шедевра, даже, с бестолковыми актёрами.

А для поимки солидного и башлёвого папика необходим светский антураж и макияж.

Это не сельский чёрт с цепурой на шее, которому самогон с вареньем можно выдавать за дорогущий импортный ликёр, будучи в сговоре с барменом. Для подобной тусовки нужна стоящая импортная шмотка. Для хайпа и шикарного прикида не помешает кайфовый парфум, косметика, иначе зашквар. И лабутены очешуенные!

Девки вздыхали. Мордой торговать без всего надлежащего — пустое дело, отстой. Разве что лошара залётный может позариться.

Девушки обсуждали эту важную тему на кухне до глубокой ночи. Решения не было. Глубокой ночью они расползлись по своим спальным местам.

Инге удалось уснуть только под утро. Мысли ворочались в голове, в комнате скрипели пружинами кроватей соседки. Возился в своей маленькой клеточке ручной крыс. Наконец она погрузилась в сон.

Сон был яркий и цветной, было легко, как под кайфом. Идет или летит она по полю, степные травки колышет ветерок. И солнечно вокруг. Впереди большие деревья и сказочный дуб, как в детском мультике про Лукоморье. И золотая цепь на нём сияет. Только кота учёного, который должен наматывать круги вокруг, нигде не видно.

И вот она уже рядом, под деревом. Мошка какая-то над веткой кружит. Кузнечик из травки выпрыгивает.

Повернулась, столик, как в баре, на нём фрукты разные и бокал наполненный, под солнечным бликом янтарём светится.

Снова обернулась, поля уже нет, деревья вокруг листвой шумят, а за столиком толстый дяденька лысиной сверкает и пальчиком манит Ингу. Вот она уже с ним. Дядечка её пирожными угощает, коленки по-отечески лапает. Официант появился, счёт дяденьке суёт. Тот улыбается, не вставая листик с дерева срывает, и ему шлёп в ладонь. А это уже не листик вовсе, а сто баксов новенькие. И дерево этими гринами зелёными шелестит. Дяденька смеётся:

— У меня этих фантиков, как грязи! Рви — не хочу! Но, до осени успеть надо, сама понимаешь, потом зелени не будет… и штаны расстёгивает, типа, пора Инге отрабатывать пирожные…

— Успеть надо…

— Успеть надо… — бормочет Инга, просыпаясь.

Утром, когда соседки-подруги разошлись, она решила осмыслить сон и проанализировать ситуацию. Подкормила сухариком крыса, отворив дверцу клетки. Ручной крыс, сверкая чёрными бусинками глаз, обнюхивал её пальцы, беря из них аккуратно лакомый кусочек. Его ещё крысёнком принесла в общагу Инга, поселила в решётчатом домике и дала имя, Красавчик.

Инга села за стол и раскрыла общую тетрадь, конспект с умными лекциями, куда записывала так же свои важные мысли и решения. Итак, вероятность появления солидного папика в баре, сауне, ночном клубе — ноль. Отпадает. Завсегдатаи подобных заведений, пантовые шмары, серьёзных мужчин они не интересуют. Чтобы попасть на солидный диван, нужна путёвая рекомендация и соответствующий прикид.

Даже обворожительная Золушка без хрустального лабутена никому не нужна.

Как же хочется стать богатой! Но как? Кто посоветует? Где искать решение? Инга спрашивала умных, искала ответов на форумах интернета. Ничего, кроме ерунды. Как-то наткнулась на нечто стоящее. Может, и вправду получится?! Ах, жизни на всё не хватит, нужно стараться!

Лёгкий стук в дверь оторвал Ингу от своих мыслей. На пороге стояла бабушка Степановна, вахтёрша общежития. Службу свою Степановна несла строго и бдительно. Главная задача вахтёрши Степановны — чтобы, ни в коем случае, мальчики из соседнего общежития, и прочие, не ходили к девочкам… бесплатно. А за денежку Степановна сама любезно доставит куда требуется.

Сейчас, Степановна услужливо просит посидеть за неё на вахте, а она за пенсией в сберкассу смотается.

— Делов-то, сиди мордой торгуй, киношку просматривай. Всех пускать — никого не выпускать, без денежки.

— А что, в сберкассах много денежек? — поинтересовалась Инга.

— Да может и много, так всё одно не хватает, пенсии задерживают.

— И что тогда?

— Тогда в банк шлёпать приходится, там всегда есть.

— Понятно.

Сапожник без сапог… и штанов

О Тохе говорили, что он компьютерщик от Бога.

Но Бог, почему-то, о Тохе забывал, когда раздавал всем подарки.

Тоха, действительно, знал компьютер, как свои пять пальцев, даже лучше, как космонавт ракету, на которой собирается отбыть в многолетнее космическое странствие. Нет, даже лучше космонавта. Он мог собрать и разобрать комп с закрытыми глазами на время, как дембель, который в последний раз разбирает и собирает автомат.

Тохе было далеко за тридцать, а даже, может быть, чуток под сорок, но окружающие его по привычки величали Тохой. А фамилии у Анатолия никто никогда не спрашивал, а может, он сам её и не знал или знал, но забыл.

Он был покладист и трудолюбив. По жизни шёл легко и не задумывался о завтрашнем дне. Проживал на съёмных квартирах или на жилплощади своих женщин, которых в момент своего проживания, обожал, готовя и обстирывая своих возлюбленных и их детвору, которая искренне называла его дядей Тохой. Дядя Тоха покупал им сладости и дарил машинки или куколок.

С Ингой Бельчиковой Тоха познакомился в сауне, устанавливая камеры видеонаблюдения в номерах для интима. Хозяин любезно пригласил его и попросил выполнить несложную работу.

— Так надо, для порядка, чтобы во время эротического массажа не умыкнули чего-нибудь.

Инга сообщила ему по секрету, что находится здесь на задании и ведёт частное расследование, а не то, о чём он подумал. Но Тоха ничего и не подумал, хотя его немного удивила эта следователь-путана. Но общительная натура и мощная харизма Инги покорила Тоху и он стал симпатизировать ей, пообещав починить компьютер или дверной замок, если поломаются. Такой вот он был, бессребреник Тоха, работавший почти за спасибо и знавший многих.

Как-то его спросила Инга:

— Можешь ли ты, как в кино, снять деньги из банка, спереть незаметно, взломав там какой-то секретный шифр?

Тоха не задумываясь, ответил:

— Это, как раз и не сложно, сложности начнутся потом, когда тебя отыщут. За такие деньги такие люди это обязательно сделают.

В чёрных глазах Инги бесы уже затевали шабаш по-взрослому. Она что-то задумала.

Тоха тогда ушёл от продолжения разговора, но Инга поняла, что беседа осталась незаконченной. Последнее слово осталось за Тохой.

Это и вспомнила Инга, когда бабушка Степановна потопала за пенсионным пособием в банк.

— А Тоха ведь со многими знаком.

Названивает ему Инга и приговоривает: «Тоха, родной, встань передо мной, как лист перед травой». Иногда Тоха появлялся внезапно, даже без заклинаний. Спешил на помощь, как Электроник из детского кино.

К компьютерному гению Тохе удалось дозвониться ближе к вечеру, когда сумерки расписывали городской пейзаж в чёрные краски ночи, а асфальт был облизан мокрым языком дождя. Стриптизировали лужи. Неоновая реклама разъедала глаза слезящимся обилием светящегося огня.

Этим днём компьютерный босс Тоха трудился у финансового босса, в офисе исполнительного директора одного из Харьковских банков. Какого не сказал, но добавил, что на днях его везут в Купянский филиал, устранять там подобные проблемы. И проблем, со слов финансового директора, море. Но для Тохи, как известно, море по колено. Тоха был под сильным впечатлением и под сильным градусом. После починки компьютерной техники, компьютерный и финансовый боссы крепко заседали в находящемся неподалёку баре. После своего рассказа Тоха захотел продолжения банкета. Противостоять этому было невозможно.

За полночь Инга доставила тело Тохи на такси. Помогал транспортировать тело таксист, за приличное от Тохи вознаграждение. Обломилось таксисту прилично.

Инге было слегка неловко. Она почему-то оправдывалась, что он не её возлюбленный, а просто гениальная личность. Небогатая, правда.

— Но, как говорится, сапожник без сапог. Есть такая поговорка…

— Знаю и другую поговорку. Пьёт, как сапожник, — заметил таксист.

И ехидно добавил:

— Если так дальше пойдёт, сапожник останется не только без сапог, но и без штанов.

Тохе подтянули штаны, отцентровали тело, поставив у нужной двери, которую выпытали у Тохи. И Инга нажала кнопку звонка, тело должно как раз попасть в объятия хозяйки, когда она откроет дверь. Но не дожидаясь этого момента они с таксистом мигом покинули лестничную площадку.

Тоха отзвонился сам через пару дней с извинениями. Обещал загладить своё неловкое поведение любыми приемлемыми для интеллигентного мужчины, способами, кроме секса. Тоха своим женщинам не изменяет.

Более того, обещал устроить сеанс Хоттабыча, бенефис щедрости и исполнения желаний, безусловно скромных, в пределах возможности Тохиного кошелька.

Извинения были приняты.

Волшебник изумрудного города

Инга и Тоха встретились в известном для всех харьковчан месте, в самом центре города под большим градусником, висящим на фасаде дома возле входа в метро.

Такой градусник, большое дело для обывателя. Подошёл, посмотрел на градус. За себя доволен остался, что тёплые подштанники надел, потому как градус похолодание показывает. И наоборот.

Тоха появился почти вовремя и сразу пригласил на рюмку чая. Но Инга осадила его благородный порыв.

— Есть серьёзный разговор. И стала излагать погрустневшему Тохе свою позицию.

По улице куда-то торопились прохожие, спешили машины, обгоняя пешеходов. День быстро заканчивался, чтобы завтра опять начать всё сначала.

Не спеша побрели по Сумской, чтобы свернуть в уютное тёплое местечко и там всё обговорить. Тоха молчал, сунув голову в воротник куртки, словно одинокий черепах, выброшенный приливом на берег, среди таких же молчаливо спешащих прохожих.

В кафе Инга всё же дала добро на символическую рюмку чая. И грустные глаза Тохи подобрели. Посетители привычно дудлили горячительные прохладительные напитки, заедая бутербродами, перебрасывались скупыми фразами друг с другом.

Тоха набрал большую тарелку разных пирожных. Ассортимент был не богат, зато много. Пахлава, рахат-лукумы и другие десерты с витрины. Принёс два длинных бокала какого-то коктейля, лимонного цвета, и вдобавок, небольшую рюмочку коньяка. Это, по-видимому, и была та самая символическая рюмочка чая. Впрочем, чай он тоже взял позже, по заказу Инги. Инга не спеша начала разговор. Тоха одним ухом, рассеянно пытался уловить его ускользающую суть, протирая запотевшие очки. Видимо, чая оказалось недостаточно и пришлось повторить. Настроение поднималось, и Тоха уже что-то рассказывал, смеясь, то ли себе, то ли Инге. Инга повернулась к нему.

— Когда ты едешь в этот филиал Харьковского банка, в Купянск, кажется? Тоха утвердительно кивнул.

— Не еду, а меня доставляют по месту частным транспортом. А про Купянск верно.

— Я поеду вместе с тобой. Или думаешь, отделался пирожными?

— И в качестве кого?

— Могу быть ассистентом. Могу секретаршей: чай, кофе, себя? А могу поехать в качестве специалиста по феншую.

Она сексуально прикрыла глаза, смыкая ресницы и улыбнулась, как японская якудза.

— Понятно, — протянул Тоха.

— Хочешь отфеншуить мажора-банкира, феншуистка?

И он захихикал.

— Почти, –согласилась Инга.

— Мне нужен спонсор для одного благородного дела.

— Спасаешь человечество?

— Нет, человека, а скорее, шедевр, который мир может так и не увидеть.

Инга снова обстоятельно начала вводить в курс дела Тоху.

— И ты мне в этом поможешь… То ли утвердительно или с вопросительной интонацией она медленно расставляла акценты, отслеживая его реакцию. Тоха не спешил, он медленно цедил чай из пузатой цветной кружки, подливая туда коньячок, для аромата. Инга продолжала.

— Мы очаруем нашего богатенького банкира. И с помощью его волшебных зелёных бумажек очаруем главрежа Харьковского ТЮЗа, я с ним знакома. А у него есть тот, кто нам нужен. Я имею достоверную информацию.

— И кто?

— Интереснейший режиссер-постановщик. Он то и поставит и отрежиссирует то, что нам нужно.

— А что нам нужно?

— Грандиозное шоу, спектакль, поставленный по одноимённой пьесе.

— А как называется шедевр?

— «Премьера ограбления»! Пьесу я уже начала читать.

— И кого грабят?

Она небрежно махнула рукой.

— Банк.

— Ух ты! И банкир, думаешь, будет финансировать?

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет