Идеалист

Тема современная и актуальная. Кармазина раскрыла ее очень хорошо.Всем советую прочитать.

Прочитав эту книгу, вы можете ненароком узнать в ней себя))

Рецензия 2 РУКОПИСЬ ЕКАТЕРИНЫ КАРМАЗИНОЙ «ИДЕАЛИСТ» Есть такие книги, которые цепляют с первых страниц. Цепляют своей глубиной, своим сюжетом, натуралистичностью героев... На самом деле, существует множество способов заинтересовать читателя и ничуть не меньше возможностей потерять его навсегда. Но о чем бы ни говорил автор, следует помнить, что на одном из первых мест при оценке любого произведения стоит психологизм. Внутренний конфликт, присущий герою, может перекликаться с конфликтом того, кто держит книгу, или противоречить ему. Он может быть сдобрен динамикой и приключениями или романтикой. Но только его наличие делает историю по-настоящему привлекательной, живой и целостной. Такова новинка от Екатерины Кармазиной "Идеалист". На ее страницах раскрывается путь становления личности, развития и поиска себя одного молодого человека, которого можно смело назвать "героем нашего времени". Произведение получилось интересным, глубоким, необычным по своей концепции, колоритным и психологически насыщенным. В нем есть все, чтобы покорить потенциального читателя и завладеть не просто его временем, а его разумом и душой.

Рецензия 1 на книгу Екатерины Кармазиной «Идеалист» "Осенью чувства мои обострялись, я влюблялся. Однажды я был влюблен в двух женщин сразу". Есть такой конфликт, преодолеть который сложнее всего. Это конфликт с самим собой. Со своим внутренним я. Война, беспрестанно идущая между сознательным и бессознательным. "Настоящая проблема, Саша, возникает в том месте, где сознательное не уживается с бессознательным", - устами од-ной из своих героинь говорит Екатерина Кармазина на страницах книги "Идеалист". Книги психологичной, философичной и романтичной одновременно. Книги, где события разворачиваются как бы в двух плоскостях - реальной и воображаемой ("Залогом богатого воображения является большой опыт, память и мышление, наблюдательность и впечатлительность. За счет всего этого в нас возникают, живут и накапливаются образы. А чем больше образов живет в нашем сознании, тем богаче становится наше воображение"), и происходят практически по Фрейду, цитаты из трудов которого всплывают в тексте довольно часто, как и ссылки на его основные идеи ("Еще Фрейд утверждал, что существует и второй инстинкт – инстинкт смерти. Он верил, что людям присуще стремление к смерти. Понять это сложно, да и не хочется, особенно когда ты влюблен. Сам Фрейд к пониманию этого пришел, соприкоснувшись с размышлениями Шопенгауэра. У меня до этого не дошли руки. Углубляться в эту тему не хотелось, я был полон жизни, как никогда раньше"). Книги, в которой так велико напряжение, что кажется, будто электрические импульсы пробегают по коже, мерцая едва различимым фиолетовым сиянием. Книги, наполненной автором томи-тельной сексуальностью, и это без единой откровенной сцены! Чему посвящена история Екатерины Кармазиной? Проще всего было бы ответить - любви. В конце концов, главный герой истории, студент по имени Александр, от главы к главе мается именно этим чувством, причем сразу к двум женщинам, одинаково недосягаемым, хоть и разным образом. Одна из них, сексапильная преподавательница ВУЗа ("Из-за яркого макияжа, красных губ и темного цвета волос, уложенных в каре, она казалась властной и неприступной, сексуальной и даже немного вульгарной. Но беглая речь, обильно сдобренная новой для меня терминологией, не оставила сомнений в ее компетентности и профессионализме") кажется ближе и понятнее. Она подпускает к себе, дает советы, ведет дискуссии, поддерживает и слегка (только слегка) переходит грань формальных отношений, допустимых между педагогом и ее учениками ("Мог пригласить ее на чашку кофе, мог дарить цветы, обмениваться книгами и обсуждать их не только в группе, а лично с ней. Я знал номер ее мобильного телефона и адрес электронной почты. Она всегда отвечала мне. Она была открыта для студентов и для меня. И я понимал, что являюсь для нее уже давно не просто студентом"). Вторая дама, прекрасная, загадочная, непостижимая ("В зал вошла ошеломляюще красивая женщина. Одета она была строго, со вкусом. На шее у нее был повязан синий шелковый платок, который подчеркивал и оттенял голубизну ее глаз. Вьющиеся волосы красиво спадали на плечи. У Марины Мирославовны, так ее звали, были правильные черты лица, аристократически бледная кожа не требовала макияжа. Если он и был нанесен, то это было незаметно. Ее голос соответствовал внешности и ласкал слух") далека, как далеки бывают только звезды. Ее положение, ее мировосприятие, она сама настолько непостижимы, что остается только молча восхищаться на расстояние, вни-мая каждому ее слову на лекциях уже иного рода: "Подступиться к Марине Мирославовне было куда сложнее. Первое время мне казалось, что это во-обще невозможно. Ей можно было задавать вопросы только на тему лекций, тогда она охотно на них отвечала. Однако любая попытка задать вопрос на отвлеченную тему жестко пресекалась. Она сразу же становилась холодна, тон становился официальным, а дистанция становилась слишком очевидной. Подарки она не оставляла себе, а передавала Братству. Любая возможность сближения с нею сводилась к одному: если ты увлечен и восхищен Братством, все в порядке, если же ею, она отстранялась. Удивить ее, расположить к себе, обратить на себя внимание можно было, только пребывая в Братстве и делая что-либо для него". Вместе с героем читатель посещает занятия в таинственно Братстве, где философия, психология и эзотерика прочно переплелись между собой ("Как я уже говорил, после окончания вводного курса на внутренних лекциях Братства эзотерики становилось все больше, психологии уже не было вовсе, а философия сводилась к редким упоминаниям об античных мыслителях, как и раньше, с акцентом на ученичество, служение и поиск истины. Слова «ученичество», «служение» и «истина» употреблялись настолько часто, что начали вызывать во мне раздражение"... "Реинкарнация, космический закон, структура вселенной, плане-тарная цепь, глобусы, по которым путешествуют наши души, и много чего еще в таком же духе.") Оно - как невидимая стена, стоит между Александром и его мечтой. И остается лишь задавать вопросы самому себе, пытаться найти на них ответы, маяться сомнениями и ощущением собственной неполноценности ("Итак, вернемся к содержанию сна, и явному, и скрытому. Под утро она уходит, она не остается со мной, уходит к нему, к Кириллу, в Братство. Он – это Братство. В моем сне физически она со мной, а духовно, значит, с ним? Я молод, красив и страстен, но что я могу предложить ей, кроме своего тела? Он же подарил ей целый мир, интересный, тайный") и помнить, что "на сегодняшний день настоящая тайна - это редкость. И это гораздо интереснее, чем просто жить, просто ходить по улицам и думать, как все, что ничего тайного в этом мире уже не существует" И вот, как бы между прочим, мы подходим к по-настоящему главной теме произведения и уже готовы сказать с определенной точностью, о чем же оно написано. Несмотря на страстное желание молодого человека, который после каждой встречи с одной из своих возлюбленных пребывает в смятении ("Я перестал различать звуки, и только каждый удар сердца отдавался в голове, словно удар молота"), чувствует острее ("Теперь же я замечал все: снег, дождь, солнце, людей, день, ночь, время года"), книга вовсе не о любви, как таковой. Саша, и мы вместе с ним, постоянно пытаемся осмысливать и переосмысливать основные жизненные истины, все больше погружаясь в основы психоанализа и попытки понять себя и окружающих. И как-то так получается, что несмотря на напряжение, отзывающееся где-то в самом глубине естества читателя и заставляя его закрывать глаза, предаваясь весьма вольным фантазиям, любовь и страсть уходят куда-то на второй план. И вот итог. Книга полна жизненного драматизма и психологизма. Ее посыл помогает вспомнить не только труды философов и психологов разных эпох, но и классическую литературу, построенную вокруг внутреннего конфликта, долгого, трудоемкого и зачастую разочаровывающего в конце процесса становления личности, ее роста и развития. Нужно отметить, что произведение получилось ярким, необычным, интересным и эмоциональным. Оно интригует и захватывает читателя, заставляя с интересом следить за развитием сюжета, и неоднократно меняет представление о жанре, в котором оно написано. Местами кажется, что речь идет о драме, местами - что о мелодраме, а иногда рождаются подозрения в том, что интриги и тайны, о которых упоминается вскользь, могут вылиться в приключения или, чем черт не шутит, в настоящую мистику. Впрочем, ни о чем подобном в результате нет и речи. Все оказывается банальнее и прозаичнее, как и должно быть в реальности: "Я перестал различать звуки, и только каждый удар сердца отдавался в голове, словно удар молота". И это оккультное общество держится на людских комплексах, наивности и даже глупости, но, главное, на желание почувствовать себя не одиноким, стать частью чего-то большего, например, "миссии по спасению миру". Ведь человек, который постоянно спрашивает себя: "если все то истинное, чему может и должен следовать человек, было раньше и ничего этого нет сего-дня, то как жить дальше? Во имя чего?", непременно однажды захочет по-лучить ответ и, что еще важнее, поверить - и в наш циничный, донельзя прозаический век "есть еще на земле места, где делаются добрые дела, где ты не один, и это Братство!". И только повзрослев духовно, перейдя на следующий уровень, можно распутать паутину, которой ловко оплетают новичков настоящие профи, преследующие свои интересы ("если речь идет о реально существующей иерархии какого-нибудь ордена, то где в этой цепи Марина Мирославовна и наше Братство? В нашем Братстве главной была она, хоть и старалась делить свое первенство с Кириллом, являющимся главой официальным. Но не она придумала Братство! И даже не Кирилл! Вы-ходило, что существует еще и руководство над ними. И теперь я был склонен предположить, что и сама г-жа Марина вполне может быть введена в заблуждение, видеть только одну, доступную ей часть некого неизвестного целого, деталь в механизме, которая сама по себе безобидна и работает на износ"). Любопытными находками со стороны автора стали нелинейное повествование, которое мы видим вначале повествования ("А теперь все с самого начала и по порядку. Одна женщина свела меня с ума. Она заняла все мои мысли. Сейчас я уже могу об этом говорить. Выношу на ваш суд свои чувства и прошу о снисхождении"), а также прием, использованные ближе к концу рукописи, когда два мира, до недавнего времени существовавшие в душе героя раздельно, вдруг начинают сближаться, соединяться между собой: "Единственным человеком, кто смог бы помочь мне найти ответы на многие вопросы, была Валерия Викторовна. Но именно с ней я боялся говорить о Братстве больше всего на свете. Я опасался довериться ей, потому что понимал: ее критики Братство не выдержит. Оно превратится в пыль, станет пустым местом, а вместе с Братством будет разоблачена и Марина Мирославовна". Эти два приема помогают закруглить повествование, сделать его завершенным и логичным, слить две параллельные линии в одну и, в конечном итоге, сформировать целостный образ героя, определив его внутреннее "я" и создав курс на будущее. В книге Екатерина Кармазина поднимает много волнующих тем, старается смотреть вглубь, игнорируя то, что лежит на поверхности, и, памятуя о сюжете, не забывает держать в приподнятом настроении своего читателя, ожидающего некоего подвоха, кульминации, безумной драмы или даже трагедии, которая поставила бы точку в истории. И то, что этого взрыва не про-исходит, ошеломляет и само по себе загадочным образом становится кульминацией.