18+
Диагностика кармы

Бесплатный фрагмент - Диагностика кармы

Книга 6. Ступени к божественному

Электронная книга - 400 ₽

Объем: 206 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

Вступление

Когда я в 1997 году закончил четвертую книгу, я был уверен, что процесс описания человеческих ценностей завершен. Насколько я ориентируюсь во всем, что называется человеческим счастьем, настолько легче мне определить, что я начал обо­жествлять, от чего-то зависеть, и затем от этой зависимости избавиться. Классификация была полностью закончена. Значит, зацепок больше не будет. Значит, можно сделать здоровым себя и своих детей. Т. е. с кармическими исследованиями можно было заканчивать. Для того чтобы каждый пациент мог выздороветь, нужно только более по­дробно исследовать, что мешает пациенту снять зависимость от чего-то, и найти более мощное средство воздействия для изменения характера.

Теория закончилась, осталась практика. Я как-то понемногу стал остывать ко всей этой теме. Во-первых, все уже ясно, во-вторых, я никогда не думал, что процесс мышления может вызывать от­вращение и физическую боль. Мне хотелось чув­ствовать, опять вернуться к живописи. Потом я хотел заняться проблемой старения.

Работа над собой за эти годы многое изменила в моем характере и здоровье. Но никакого омоложе­ния при этом не произошло, скорее наоборот. Чем больше я концентрировался на мыслях, на пони­мании и обобщении, тем болезненнее я переживал любой стресс, и активнее включались процессы старения. Я решил отойти от исследований и лече­ния и вплотную заняться собой, потому что рань­ше на это у меня не хватало времени. Вся цепочка человеческих ценностей была сведена к несколь­ким звеньям. Первое звено — это ценности мате­риального плана. С этим все понятно. Затем шли слои духовных ценностей. Все духовные ценности разделялись как бы на две ветви. Один слой — это отношения. Зависимость от них рождала рев­ность. С другой стороны — способность и интел­лект. Зависимость от них рождала гордыню. Один пациент приходил с ярко выраженной зави­симостью от духовного плана, и это касалось темы отношений. Я объяснял, как ему снять зависи­мость от этого. Надо просто найти другую точку опоры. Современная психология предлагает чело­веку развивать свои интересы. Тогда крах в одной области не так болезненно переносится, и человек смещает свои интересы в другие области.

Но эта схема работает только на поверхностном уровне. В случае обид, ссор, измен. Но когда дело касается больших потрясений, смерти любимого человека, например, те же психологи и психотера­певты сами этого преодолеть не могут. И только обращение к Богу выводит их из безнадежного ту­пика. И насколько сильна в нас потребность в любви Божественной, настолько меньше мы зави­сим от любви человеческой. И ее разрушение или дестабилизация не становятся трагедией. С моей точки зрения, у человека всего две главные функ­ции — продолжить себя и сохранить себя. Эта тема связана с отношениями. И развивать себя, свои возможности, управление окружающим ми­ром — это тема способности и интеллекта. Без этого мы жить не можем. Но когда это становится самоцелью, возникает сначала зависимость, потом агрессия, а потом распад. Итак, человеческие цен­ности — это совокупность материального и духов­ного.

Мне нужно было добиться как можно более бы­строго освобождения от материальных и духов­ных ценностей. Чем сильнее я концентрировался на этом, тем сильнее ускорялось время, и на каком-то этапе ускорения я увидел, как зависи­мость от одного перетекает в зависимость от дру­гого. И человек, внешне зацикленный на деньгах, материалист и прагматик, становится таким пото­му, что внутренне он жуткий идеалист. И даль­нейшее усиление зависимости от духовных момен­тов для него смертельно опасно. Потом оказалось, что человек, справившийся с ревностью, подсозна­тельно переносит точку опоры не на любовь к Богу, а на способности и интеллект. И взамен ис­чезнувшей ревности появляется реальная горды­ня. В какой-то момент я понял, что кроме этих ступеней, пластов человеческого, есть еще более масштабные и глубинные. В конце концов, я вы­шел на такую категорию, как идеалы, духовность, благородство. Это был гораздо более тонкий и масштабный слой. Он лежал в основе отношений и способностей. Зависимость от этого слоя приво­дила к зависимости от отношений или способно­стей. Если же она была очень сильная, то у чело­века ревность и гордыня вспыхивали одновремен­но. Тема духовности, благородства, идеалов и надежд была одновременно темой контакта с бу­дущим. Чем выше духовный уровень человека, чем он возвышенней и благороднее, чем больше он мечтает, тем большие раскрываются у него воз­можности по управлению будущим. Прошлое ма­териально, будущее — духовно. Чем больше в нас будущего, тем больше настоящего и прошлого. Чем духовнее и благороднее человек, тем актив­нее, рано или поздно, будут проявляться в нем или в его внуках способности и интеллект. Тем бо­гаче и гармоничнее будут их отношения. Все, что мы имеем, приходит из будущего и превращается в настоящее, поэтому степень внутренней духов­ности определяет наши возможности в настоящем. Чем больше в человеке духовности и благород­ства, тем больше его потомки будут иметь не толь­ко духовных, но и материальных ценностей. И да­же если дети и внуки перестанут быть духовными и благородными, внутренние запасы позволят им какое-то время неплохо существовать.

Почему же часто потомки отказываются от ду­ховности и благородства? Потому что обожествле­ние будущего рождает зависимость от него, а за­тем его потерю. А с закрытым будущим человек или умирает, или получает неизлечимое заболева­ние. И чем выше духовность человека, тем больше искушения молиться на эту духовность и зависеть от нее.

Первые признаки зависимости идут как страх за свое будущее, за будущее близких людей. За­цикливание на планах и мечтах. Потом через бо­лезненное неприятие колебаний будущего, когда не исполняются планы и надежды, когда вообра­жаемая картина мира оказывается несостоятель­ной. Невозможность принять крах идеалов, раз­вал планов и надежд. Предательство или неспра­ведливость со стороны людей или общества является показателем сильнейшей зависимости от будущего, и тогда разваливаются и судьба, и здо­ровье.

Сколько я ни смотрел раковых больных или па­циентов с бесплодием, у всех зависимость от идеа­лов, от будущего превышала в несколько раз опас­ный уровень.

Итак, материальное — прошлое, духовное — будущее, и между ними отношения, с одной сто­роны, и способности и интеллект — с другой. Нужно пройти по жизни и принять унижение всех этих моментов как очищение. Нужно снять сожа­ление о прошлом и страхи перед будущим. Бога мы познаем через чувство любви, которое ни от чего не зависит, и любая агрессия к любви оттал­кивает нас от Бога и погружает в человеческое. Поэтому, первое, что нужно сделать, пересматри­вая свою жизнь, это снять любую агрессию к люб­ви, которая шла через нежелание жить, недоволь­ство собой и своей судьбой, через осуждение и обиды на других людей. Эта схема в помощи лю­дям действовала безупречно, и те реальные не­счастья и трагедии, которые происходили с чело­веком, те ситуации, которые специалисты распу­тывали бы годами, решались легко и естественно за несколько часов. Например, пациентка расска­зывает мне:

Я вижу, что с моим сыном происходит что-то страшное, и ничего не могу поделать. У него была любимая девушка, но с ней он недавно расстался и очень тяжело это переживал. Сейчас все его планы, надежды и в работе, и в бизнесе, и в лич­ных делах развалились. Он совершенно потерял управление над ситуацией. Причем, он специалист по боевым искусствам, а за последние несколько месяцев его несколько раз избивали на улице: его как будто что-то связывало, не мог толком защи­щаться. Он чувствует безвыходность ситуации и начинает пить. Он все больше сползает в про­пасть, а я бессильна чем-то помочь.

Мне несколько секунд достаточно, чтобы на тонком плане увидеть ситуацию.

Вы можете изменить его судьбу за несколько часов, — говорю я женщине. — Все то, что Вы пе­речислили исчезнет, как дым. Только Вам нужно серьезно поработать над собой. У Вашего сына за­цепка за идеалы, т. е. закрытие будущего где-то в 5 раз выше опасного уровня. В значительной сте­пени это пришло через Вас, потому что Вы жили не Божественной любовью, а идеалами, духов­ностью, благородством. Вы презирали людей бед­ных духом, т. е. неспособных и глупых, бесприн­ципных и непорядочных. Вам не хотелось жить, когда были унижены Ваши идеалы, когда Вас предавали и несправедливо к Вам относились. Пе­ред зачатием детей, чтобы обеспечить их большей порцией Божественной любви, нужно отстранить­ся от всего человеческого. И чем сильнее за что-то зацеплен, тем болезненнее происходит этот отрыв. Это отстранение может идти через обиды от людей или, если мы этого не принимаем, через болезни и несчастья или через смерть. И если мы не понима­ем, что обида от другого человека — это милость, данная Богом, то тогда наших детей лечат уже бо­лезнями и несчастьями. Проживите заново жизнь и почувствуйте, что самые святые духовные цен­ности ничего не значат по сравнению с любовью к Богу. Примите любое унижение или несправедли­вость как возможность спасти Вашего ребенка, возможность изменить себя через отстранение от человеческого и устремление к Божественному. Причем, молиться нужно не только за сына, но и за внуков. На тонком плане я вижу темное пятно, прильнувшее к Вашему сыну. Это его будущий ре­бенок. Чтобы родиться благополучным, его душа должна очиститься. И это сейчас происходит че­рез унижение идеалов, духовности в его отце. На­сколько Вы задним числом добровольно примете очищение и, меняясь, через себя приведете в поря­док сына и внуков, настолько и не нужно прину­дительное очищение. Чем меньше наша душа за­висит от человеческих ценностей, тем меньше надо неприятностей и несчастий, чтобы ее очистить. И, когда родители реально меняли свое отноше­ние к прошлому и настоящему, тогда не менее ре­ально менялось их настоящее и будущее и их по­томков в том числе.

Меня совершенно перестало удивлять, когда характер ребенка, его судьба менялись за несколь­ко часов. Я помню, как одной моей знакомой я не­сколько раз говорил, что ее старший сын может погибнуть. Она молилась, работала над собой, но ничего не менялось.

Ты знаешь, — говорила она, — я пыталась его как-то приобщить к этому. Но стоит мне вклю­чить видеокассету с твоим выступлением, как он с криком выбегает из комнаты, а когда я пытаюсь читать ему твои книги, он наотрез отказывается слушать.

Я не хочу, чтобы ты на меня потом обижа­лась, — сказал я, — но у твоего сына шансов вы­жить становится все меньше и меньше.

И на немой вопрос в ее глазах я ответил:

Либо ты реально начинаешь меняться и убеждаешь свою душу в том, что Божественное важнее человеческого и что любое человеческое счастье только возможность накопить любовь к Богу, или твой ребенок может заболеть и умереть в ближайшее время.

Некоторое время она сидела неподвижно. По­том сказала:

Хорошо, я попытаюсь.

Вечером она мне позвонила. Но сначала она го­ворить не могла, потому что плакала. Я понял, что случилось несчастье.

Ты знаешь, — плача говорила она, — мой старший сын полчаса назад подошел ко мне с твоей книгой в руках и попросил меня почитать, что там написано.

Так почему же ты плачешь? — удивился я.

Потому что счастлива.

Так вот, мои исследования приобрели закон­ченность. Но тем не менее многие тяжелые заболе­вания поддавались лечению очень туго. Честно го­воря, я не понимал, в чем тут дело. Приемлемым объяснением было следующее: масштаб наруше­ний высших законов и агрессий к любви по про­шлым жизням был очень велик. И поэтому изме­нения в характере происходили очень медленно. Вторая причина, вероятно, крылась в том, что, кроме уровня идеалов и духовности, были еще бо­лее глубинные и масштабные уровни. И потом, многократно прощупывая десятки и сотни возмож­ных вариантов, пришел к выводу, что за идеалами идет уровень воли, а за ним — уровень жизни.

Итак, вся цепочка выглядела следующим обра­зом. Сначала материальные ценности, затем отно­шения и способности, затем духовность, благород­ство, идеалы, а дальше воля, судьба человека и жизнь. И если я снимаю зацепку за человеческую жизнь, то у меня уменьшается зависимость и от воли, и от идеалов, и от всего остального. Значит, можно молиться так:

Господи, вся моя жизнь и любое человече­ское счастье есть средство накопить любовь к Тебе.

И периодическое отстранение от всех жизнен­ных радостей уменьшает зависимость от человече­ского и делает молитву более весомой. Значит, можно просчитывать параметры зацепленности за каждую ценность, причем особую важность при­обретали главные — жизнь, судьба, воля. Все остальные зависели от них. Я понял, что мой диа­гноз и подготовка к смерти в 1991 году были не случайны.

В ноябре 91 года я встретился с будущим ре­дактором и издателем моей первой книги. В июне 93 года книга была написана. И поскольку в ней речь идет о Божественном и информация очень серьезная и мощная, книга должна была быть чис­той. И прохождение процедуры умирания и про­щание со всем, что дорого, и в конечном счете с самой жизнью, позволило привести себя в поря­док и очистить душу.

Итак, круг ценностей описан. Система завер­шена. Т. е. в принципе причины для любого забо­левания могут быть устранены, если снята зави­симость от всех звеньев человеческого. Ну и по­скольку человеческая любовь имеет различный масштаб, то нужно научиться сохранять любовь к Богу, когда происходит дестабилизация не первых слоев человеческой любви, а последующих, более масштабных. Осталось, исходя из системы, приве­сти себя полностью в порядок. Хотя, честно гово­ря, ощущения полной удовлетворенности у меня не было. Но на приеме с каждым непонятным слу­чаем появляются новые факты для осмысления и возможность идти дальше. Кстати, как-то раз мои друзья спросили меня:

А можно ли обожествлять человеческую душу?

Честно говоря, не знаю, — отвечал я, — Но если рассуждать логически, то большая часть на­шей души, которая не живет вечно, находится в пространстве и времени, значит, может быть так­же объектом обожествления.

Но в моей системе этого понятия не было, и мне оставалось только развести руками.

Был в моих исследованиях еще один странный факт. Это было связано с будущим. Параметр бу­дущего почему-то вел себя нестабильно. В прин­ципе, если нет зависимости от жизни, благополуч­ной судьбы и воли, то и подавно не может быть зацепки за будущее, т. е. принципы, мечты, идеа­лы, и за последующие отношения или способно­сти, не говоря уже о материальных ценностях. И тем не менее я периодически наталкивался на проблемных пациентов, у которых все параметры были нормальными, за исключением параметра будущего. С чем-то еще тема будущего была свя­зана, что-то ее подпитывало. Если я не понимаю, откуда идет дестабилизация этого параметра, зна­чит, я не вижу других глубинных причин, кото­рые могут вызвать заболевание, и в сложной ситу­ации могу оказаться беспомощным. С одной сто­роны, я это понимал, а с другой стороны, все мои попытки не давали мне объяснения всей этой си­туации. Да, честно говоря, и сил не было. Ведь все изменения деформации полевых структур, ко­торые я вижу, сами по себе ничего не значат.

Главное — это обобщить их, привести в систему. Здесь нужно очень много тонкой энергии. И здесь моя известность и мое растущее финансовое бла­гополучие становились все более опасными. Я не представлял раньше, как много сил отнимают по­купки, хозяйственные хлопоты и т. д. Все это тре­бует постоянного контроля над ситуацией. В та­ком режиме я никогда не работал. Для меня это было явной перегрузкой. Причем ведь и каждую книгу я писал, чтобы выправить описанную ситуа­цию. Первая книга появилась как осознание того, что мы совершенно неправильно живем и отно­симся друг к другу. Никто не знал толком, в чем смысл жизни, что является причиной болезни, как поведение родителей сказывается на здоровье и судьбе их детей? Сейчас уже много людей пишут на эту тему, потому что она стала привлекатель­ной. Но тогда это было открытием. Я написал первую книгу и вдруг увидел, что самая главная причина болезни кроется не в обожествлении ма­териального. Желание сделать целью и смыслом жизни семью, отношения с близкими людьми, спо­собности и интеллект может оказаться гораздо бо­лее серьезной причиной заболевания, чем любые материальные аспекты.

Я в первой книге писал, что главный источ­ник — это молитва на материальное, на земное. А оказалось, что главная проблема современного мира — это как раз обожествление духовного. И поскольку первая книга, как и последующие, основана на собственных исследованиях, на выво­дах, которые многократно подтверждались в рабо­те с пациентами, то воздействие ее оказалось очень сильным. Но главным оказался импульс от­рыва от материального. И второй книгой я пытал­ся уравновесить механизм преодоления человече­ских ценностей. В обычных условиях я бы каж­дую книгу писал 5—7 лет. А здесь понимание того, что несбалансированная информация может стать опасной, толкала на лихорадочные новые поиски.

Закончив вторую книгу, я хотел несколько лет отдохнуть. Но вдруг понял, что есть еще один очень важный момент, позволяющий многое объ­яснить. Это обожествление человеческой любви. Умение сохранить любовь к Богу и не искать ви­новатых, когда унижена вершина человеческого счастья — человеческая любовь, — это умение в значительной степени снять притяжение человече­ского.

И вот ко мне на прием приходят люди, прочи­тавшие все три книги. И у них все нормально, кроме одного странного факта. Зависимость от высших духовных моментов, от сознания как та­кового у них намного больше опасного уровня. И именно это часто дает бесплодие и онкологию. Значит, информация не завершена, и в каких-то главных аспектах система не сможет помочь стра­дающим. И тогда появляется четвертая книга. Обычно перед началом написания любой книги и после ее завершения у меня начинаются крупные неприятности. И чем ценнее информация, тем сильнее меня трясут, чтобы привести книгу в по­рядок. Ибо книга, как ребенок, несет в себе ин­формацию автора. Как родители отвечают и рас­плачиваются за своих детей, если они их непра­вильно эмоционально воспитали, так и я отвечаю за каждую книгу.

Особых чисток после завершения четвертой книги я не заметил. Я понял, что более или менее все пришло в порядок и можно отдохнуть и за­няться еще какими-то делами. Но и поскольку все-таки главный источник получения информа­ции — это работа с больными, я иногда принимал пациентов, плюс мне хотелось удостовериться, на­сколько эффективно могут помочь больным мои открытия.

Медленно, мучительно сопоставляя, диагности­руя, я пришел к выводу, что тема будущего, прин­ципов и идеалов имеет под собой еще более тон­кий масштабный слой. Он связан с понятиями нравственности, человеческой любви, с религиоз­ным мировоззрением и почему-то с процессами старения. В конце концов, я пришел к пониманию того, что этот слой называется душой человека.

Я не буду описывать в деталях, как я выходил на все это. Об этом можно написать целую книгу. Я даю приблизительное, сжатое описание моего пути. Я понял, что предыдущие мои четыре книги сводят все человеческие ценности к двум момен­там: материальным и духовным. А есть еще такое понятие, как ценности души. И оказывается, что все человеческие ценности в конечном счете сво­дятся к самому понятию человек, т. е. к телу, духу и душе. И обожествление любимого человека рож­дает зависимость от души, духа и тела. И через это — привязанность ко всем остальным человече­ским ценностям. Значит, на любимого человека нужно смотреть не как на источник счастья, а как на помощника в устремлении к Богу, в накопле­нии Божественной любви. И чем больше зависи­мость от любимого человека, тем больше к нему претензий. Значит, насколько мы можем простить и не предъявлять претензий к любимому человеку, настолько мы не будем зацеплены ни за идеалы и нравственность, ни за способности и отношения, ни за материальные ценности.

Это была новая информация, и говорить о ней другим я мог после того, как практика и помощь больным доказали ее истинность. Значит, мне нужно было прийти в себя и продолжать дальней­шие исследования.

Приведу пару случаев, описывающих, как я ра­ботал с новой информацией.

Как-то в Москве мой знакомый рассказал мне о странном случае, произошедшем с ним.

Еду я с дачи, — рассказывал он, — на трассе ни одного человека, скорость приличная. Вдруг, неизвестно откуда, вылетает огромный ка­мень и летит в лобовое стекло, прямо мне в голо­ву. Чудом успел чуть-чуть взять вправо, стекло разбилось, но я остался жив. Можно ли объяс­нить, с чем это связано?

Я несколько секунд с закрытыми глазами про­сматриваю ситуацию и затем ему говорю:

У тебя есть молодая любовница, и ты в нее влюблен и комплексуешь из-за того, что значи­тельно старше ее. Чем сильнее ты комплексуешь, тем сильнее и активнее раскручивается программа самоуничтожения. Сначала эта программа блоки­руется в районе головы. Но поскольку она у тебя пошла с большой скоростью, то у тебя появился не аллергический насморк или боль в голове, а опасность тяжелой травмы головы.

Он пораженно смотрит на меня.

Все абсолютно верно. Но почему такое жест­кое предупреждение, чуть ли не до смерти?

Потому, что у вас в поле общий ребенок. В этой жизни или в следующей он появится, сей­час я сказать не могу. Но сейчас идет формирова­ние его на полевом уровне. Неправильное поведе­ние, особенно эмоциональное, для него опасно.

Он по-прежнему не может преодолеть своего удивления:

Не могу понять, каким образом ты обо всем смог догадаться и увидеть все это?

Никакой мистики, — говорю я, — у тебя под 500 единиц программа самоуничтожения. Связано это с женщиной, но не с женой. Причем у тебя идет постоянное презрение к себе, и это свя­зано с темой души, на которую я недавно вышел. Причем с той зоной, которая связана со ста­ростью. Вот и вся мистика.

И как дальше себя вести?

Когда дело касается любви, забудь о том, сколько ей лет и как она выглядит. Т. е. за собой надо следить, но комплексовать из-за того, что ты беден, некрасив или стар, — непозволительно.

В другой раз у меня была пациентка из Израиля.

Вы знаете, у моего мужа бывает состояние одержимости, как будто в него бес вселяется. Могу ли я ему чем-то помочь?

Конечно, можете, — сказал я. — У Вас были эмоции презрения и осуждения к ортодок­сальным евреям?

Она легко дернула плечом:

Нет, никогда не было.

Я пожимаю плечами:

Еще раз спрашиваю: были какие-то претен­зии или нет?

Она задумывается.

Ну, критическое отношение всегда было, — говорит она, — а мой муж вообще неверующий.

Ваш муж по прошлой жизни был ортодок­сальным верующим, — говорю я, — религия по­зволила ему достичь высокого уровня нравствен­ности и духовности, и Вы начали обожествлять в нем и в себе высшие аспекты человеческой души. Насколько Вы обожествляете что-то в любимом человеке, настолько он это теряет. Что такое чело­век бедный деньгами, мы знаем. Бедный телом — это инвалид или человек тщедушного телосложе­ния. Бедный духом — это приземленный, глупый, неспособный человек. Бедный душой — это под­лец, негодяй или убийца, или тот, кто отказывает­ся верить в Бога, или то, что называется одержи­мый бесами.

Насколько Вы молитесь на человеческую душу, настолько ее теряет Ваш муж. Поскольку наша душа в огромной степени развивается через рели­гиозные заповеди, религиозные мировоззрения, осуждение любой религии или верующих усилива­ет зацепленность за душу, а затем приносит не­счастье нам и нашим близким. Поэтому Вам нуж­но пройти заново по жизни и снять внутренние претензии к любой религии, отмолить претензии к тем людям, которые оскорбляли Ваши религиоз­ные чувства. Любые религиозные заповеди не мо­гут быть целью. Они так же, как и все, являются средством для накопления любви к Богу. Не зря Моисей разбил каменные скрижали, на которых были выбиты 10 заповедей. Насколько Вы пере­станете обожествлять и зависеть от любых религи­озных моментов, от высших проявлений Вашей души, настолько Ваш муж снова станет обретать душу.

Помню еще одну интересную ситуацию. Моло­дая женщина пришла ко мне с одной проблемой:

Мне ничего не хочется, — сказала она, — у меня куда-то исчезли все чувства. Полное отупе­ние во всем.

Чувства связаны с душой, — сказал я ей, — если у Вас ощущение, что Вы теряете душу, то, наверное, Вы за нее сильно зацепились. А причи­на следующая: у Вас было постоянное осуждение общества и государства.

Но почему же тогда у меня ничего не заболе­ло? Почему именно так я страдаю?

Если бы Вы жестко, прицельно обиделись на какого-то человека, то и программа самоуничто­жения вернулась бы назад прицельно. Возненави­дели — испортилось зрение, заревновали — ин­сульт или поджелудочная, долго обижались — сердце и легкие, постоянно критиковали и логиче­ски осуждали — печень. А поскольку Вы обижа­лись на большие группы людей и на весь мир, программа самоуничтожения имеет очень большой масштаб и медленно накрывает не только тело и дух, но и душу. Хотите опять ощутить радость чувств, снимите задним числом недовольство ми­ром, государством, группами людей.

Вопросы оказания психологической помощи старшеклассникам

Сначала кратко обрисуем те проблемы, которые могут стоять перед учениками старших классов.

Для того чтобы решить какую-то проблему, нужно уметь управлять ситуацией. Чем больше за­висимость от любой ситуации, тем меньше человек имеет возможности реализовать себя и решать не­обходимые жизненные вопросы. Старшеклассник находится в кругу своей семьи, и умение решать семейные проблемы, связанные с общением, ему необходимы. Юноши и девушки, оканчивающие школу, готовятся к самостоятельной работе, к дальнейшему обучению. Спектр их возможностей и соответственно требований, резко увеличивает­ся. Первая любовь, завязывание серьезных отно­шений с противоположным полом — все это, в эмоциональном плане, на несколько порядков выше по масштабу, чем в подростковый период. Многие юноши готовятся к армии, и это, как пра­вило, намного превышает масштаб физических и психологических нагрузок, чем в обычное время. Таким образом, обобщая все проблемы, стоящие перед старшеклассниками, мы можем сказать, в чем суть происходящих с ними изменений. Это вступление в самостоятельную жизнь, т. е. гораз­до большие возможности и большие психологиче­ские нагрузки. От того, насколько эмоционально

сбалансирован старшеклассник, как он восприни­мает и реагирует на окружающий мир, зависит и его возможность реализовать себя в будущем. Следовательно, необходимо выяснить, что являет­ся главным условием для формирования правиль­ной реакции на окружающий мир, каким нужно быть, чтобы не зависеть от ситуации и получить возможность преодоления проблем и достижения поставленных задач?

Обратимся к исследованию чувствительности как таковой. В чем природа эмоций? Что такое наши чувства.

Чувствительность — это особенность только живых организмов или нет? Существуют десятки теорий о происхождении чувствительности, попы­ток понять ее природу. Попробуем составить но­вое представление о природе чувствительности, исходя из главных открытий, сделанных учеными за последние столетия.

В последние несколько лет мир поставлен перед очень серьезной научно-этической проблемой — клонирование человека и любого живого сущест­ва. Напомню, как был открыт механизм клониро­вания. В обычной клетке генетическая двойная спираль не разделяется. Это происходит только в половых клетках. Хромосома в половой клетке имеет возможность делиться. Из половой клетки ученые удалили хромосому и ввели туда другую хромосому, но уже из обычной клетки. Внутри­клеточная жидкость разорвала хромосому, заста­вив ее функционировать в режиме размножения, т. е. любая клетка организма может производить новый организм. Раньше считалось, что любые процессы, происходящие в клетке, определяются программой, заложенной в ее генетическом коде. То, что сделала внутриклеточная жидкость с хро­мосомой, свидетельствует о наличии программы размножения, помимо генетической информации.

Объяснить суть этого механизма современные уче­ные пока не могут.

Следующее открытие. В начале века был от­крыт парадокс, который получил название Эйнштейна-Подольского-Розена. Суть его заключается в следующем. Два фотона, вылетевшие из одной точки, как выяснилось, сохраняют друг с другом определенную связь. Воздействуя на один фотон, мы замечаем реакцию и второго. Т. е. реализуется энергетическое взаимодействие в пространстве и времени. Суть парадокса заключается в том, что эта связь оказалась мгновенной. Скорость этого импульса может в тысячи и миллионы раз превы­шать скорость света. Единственное возможное объяснение, к которому пришли ученые, следую­щее: бесконечную скорость взаимодействия 2-х фотонов можно объяснить только одним: разле­тевшись на физическом плане, они сохраняют единство на тонком, информационном, где поня­тие пространства и времени исчезает, а вернее превращается в точку, т. е. в нечто другое.

Следующее открытие. Если космический объ­ект приближается к нам, то линии спектра смеща­ются ближе к фиолетовой области. Если же объ­ект удаляется — спектральные линии смещаются в красную часть спектра. В 1930 г. астрономом Допплером был открыт эффект красного смеще­ния. Оказалось, что любой космический объект, наблюдаемый с земли, удаляется от нас с большой скоростью. Причем нет центра расширения Все­ленной. Она равномерно раздувается во всех точ­ках. Любопытно, что за несколько десятилетий до этого американский поэт Уолт Уитмен написал стихотворение, смысл которого следующий:

«Я смотрю в окно и вижу небо и вижу звезды и Галактики, которые разбегаются от меня и удаля­ются все дальше и дальше».

Тот же Уолт Уитмен однажды сказал:

«Я весь не умещаюсь между шляпой и ботин­ками».

Всю жизнь он был посредственным репортером и никогда не сочинял стихов. Гениальным поэтом он стал в один день. Описывает он это так.

«Однажды я лег на траву, раскинул руки и по­смотрел в небо. И вдруг почувствовал, что смыс­лом существования всей Вселенной является лю­бовь».

Таким образом, мы можем через наши чувства получать информацию о происходящих во Вселен­ной процессах, о событиях прошлого и будущего.

К этому мы еще вернемся.

С 30-х годов Вселенная для ученых стала вы­глядеть совершенно по-другому. Вместо статичной незыблемой картины мира появилась модель не­стационарной Вселенной, пульсирующей Вселен­ной. Ученые пришли к выводу, что Вселенная по­явилась из точки. Этот процесс получил название «большого взрыва».

Оказалось, что эта модель уже известна челове­честву много тысячелетий и описана в древнеин­дийской философии.

Итак, перед возникновением Вселенной про­странство, время и материя были свернуты в точ­ку и имели совершенно другую природу. Каждое новое открытие в последнее столетие развенчива­ло миф о незыблемости наших представлений о мире. К началу века физики считали, что в прин­ципе описание физической картины мира заверше­но и может быть дополнено только мельчайшими деталями. Появившаяся затем квантовая физика перевернула все представление о мире. Оказа­лось, что любая частица является одновременно и волной. А в 1906 г. Минковский за несколько лет до открытия теории относительности пришел к выводу, что пространство, время и материя явля­ются единым континуумом, и поскольку это одно целое, они могут перетекать и взаимопревращаться. Через несколько десятилетий было открыто та­кое понятие, как виртуальные частицы. Вакуум рождает частицы, они живут миллиардные доли секунды, а затем возвращаются назад в небытие. У физиков изменилось отношение к материи, ве­ществу. Появилось другое определение вещества. То, что мы раньше называли материей, оказалось пространством, структурированным определен­ным образом.

Возвращаемся к чувствительности. Каким обра­зом она может быть связана с происхождением Вселенной и процессами, происходящими с ней? Эмоция любого живого существа есть программа, которая раскрывается во времени и пространстве. Насколько больше масштаб эмоций, настолько бо­льшие возможности представляются для объекта в изменении окружающих событий и адаптации к окружающему миру. Каждая происходящая си­туация, разворачиваясь во времени и пространст­ве, рождается из точки, из зерна.

И в каком бы масштабе она ни развивалась, она сохраняет первоначальное единство. Т. е. сущест­вует как бы зародыш любого происходящего со­бытия, в который программой заложено дальней­шее развитие. Чтобы управлять каким-то событи­ем, ситуацией, нужно его промоделировать.

Есть два способа моделирования. Первый — со­поставление событий, происходящих на внешнем физическом плане и постепенное их обобщение, сжатие в информационную точку, т. е. смысл абст­рактного мышления (обобщения) заключается в том, чтобы раздувшееся во времени и пространстве событие вернуть в исходную точку. Второй способ познания — чувственный. Это непосредственное взаимодействие с первоначальным информацион­ным зерном. Здесь сознание, анализ, оценка не иг­рают никакой роли и могут даже мешать познанию. Т. е. в любом человеке постоянно происходят два противоположных процесса. Мысль, сознание сжи­мают пространство, время и материю, стремясь сжать ее в точку. Чувства рождают пространство, время и материю, раздувая их все больше. Процесс пульсации наблюдается в любом объекте Вселен­ной. Поскольку Вселенная голографична не только в пространстве, но и во времени, в каждой секунде кроется весь процесс возникновения и исчезнове­ния Вселенной.

Итак, чем больше и масштабнее наши чувства, тем больший масштаб времени и пространства они охватывают. Информационная плотность чувства может расти и в конечном счете иметь масштаб, ох­ватывающий всю Вселенную. Если каждая частица является одновременно волной, т. е. пространст­вом, то мы можем говорить о том, что любой объ­ект во Вселенной имеет волновую природу. Следо­вательно, любой предмет на тонком плане занимает объем всей Вселенной. И любые объекты во Все­ленной, существенно отличаясь друг от друга на внешнем плане, неразрывно связаны друг с другом на волновом, являясь абсолютно едиными на пер­вичном информационном плане.

Следовательно, каждый объект имеет полную информацию о всей Вселенной и происходящих в ней событиях. Поскольку человек является одно­временно полевой, пространственной структурой, на тонком плане занимающим всю Вселенную, можно предположить, что главные информацион­ные программы после первичного единого инфор­мационного уровня находятся в полевых структу­рах и затем уже в физических.

Существуют тысячи и тысячи фактов, доказы­вающих, что чувствительность человека, инфор­мационное взаимодействие с окружающим миром продолжаются после прекращения физиологиче­ских функций, т. е. во время клинической смерти. Факты видения, когда у человека исчезло зрение, общение, когда произошел распад мозга и т. д., свидетельствуют о том, что в первую очередь наша чувствительность и наши эмоции имеют полевую природу. Следовательно, кроме физического ге­нотипа, материальных хромосом, должен сущест­вовать генотип полевой. Только этим и можно объяснить возможность клонирования, когда внутриклеточная жидкость выполняет определен­ную программу, материальные носители которой отсутствуют. Но если существует полевой генотип и чувствительность на уровне поля, тогда мы мо­жем говорить о возможности существования чело­веческой личности после полного разрушения фи­зической оболочки, т. е. миф о душах умерших становится реальностью. Мы говорим о масштабе эмоций человека, охватывающем и управляющем определенным объемом пространства и времени.

Самым масштабным из всех эмоций является чувство любви. Оно меньше всего связано с сиюми­нутными событиями и имеет минимальную зависи­мость от окружающего мира. Чем выше чувствите­льность человека, чем масштабнее его чувство любви, тем больший объем пространства и времени он моделирует и контролирует, управляя ими. И соответственно тем больший интеллектуальный и духовный размах возможностей он может иметь.

Агрессивность есть форма защиты. Она появля­ется тогда, когда живое существо не может конт­ролировать ситуацию, в которой оно оказалось. Следовательно, чем больший масштаб любви в душе человека, тем меньше агрессивных эмоций ему нужно для управления ситуацией. Если лю­бой объект на тонком плане занимает всю Вселен­ную, значит, должно быть абсолютное чувство любви, своим масштабом охватывающее всю Все­ленную и рождающее все во Вселенной. И каж­дый объект во Вселенной носит в себе это чувство как абсолютную программу. Следовательно, чув­ствительностью обладает как живая, так и нежи­вая природа. Раз неживая природа имеет чувстви­тельность, значит, мы можем говорить о наличии у нее определенных форм сознания, понимая, что и чувствительность и сознание в неживой природе присутствуют на полевом уровне.

Вселенная появилась из точки, и несмотря на по­стоянно появляющиеся новые формы пространства и времени, продолжает оставаться единой. И наско­лько любой человек будет увеличивать свои воз­можности к сохранению и увеличению чувства люб­ви, насколько меньше это чувство будет зависеть от окружающих событий, настолько ближе будет чело­век к изначальному знанию и настолько больше бу­дут развиваться его возможности управления окру­жающим миром и гармоничного развития.

Старшеклассники подготавливаются к новой жизни, которая намного масштабнее предыдущей. Насколько успешно они смогут моделировать со­бытия, понимать их, настолько успешно они смо­гут ими управлять. Насколько преподаватель по­может в развитии сознательного и чувственного способа познания, настолько их адаптация прой­дет легче.

В первую очередь познание производится чув­ственным, эмоциональным путем. Насколько пре­подаватель сумеет убедить старшеклассника, что внутреннее добродушие и чувство любви являют­ся главными условиями для адаптации в окружа­ющей жизни, настолько быстрее молодыми людь­ми будут пройдены мучительные и тяжелые ситуа­ции. Неправильное мировоззрение рождает неправильный характер. Неправильный характер рождает неправильные поступки. Неправильные поступки приводят к болезням, несчастьям и к за­крытию перспектив и возможностей.

Мировоззрение человека сводится к несколь­ким главным принципам:

В чем смысл жизни?

Что такое счастье?

Как стать счастливым?

Как правильно вести себя в обществе и в семье?

Как добиться большего в жизни?

Как сделать себя лучше?

Если ребенок считает смыслом жизни материа­льные ценности, его эмоциональный мир сужается и познавательные возможности тоже. Он изнача­льно имеет пониженную адаптацию к окружающе­му миру и отвечает агрессивными мыслями и по­ступками на любую нестандартную ситуацию.

Если старшеклассник целью и смыслом жизни делает развитие способностей и интеллекта, его эмоциональный спектр гораздо шире. Поэтому уровень счастья, возможности развития и адапта­ции к окружающему миру у него на порядок выше. И он, проигрывая первому сиюминутно, не­избежно большего добьется в будущем.

Но интеллект человека, способности, логика, какого бы масштаба они ни были, связаны с конт­ролем и управлением небольшого объема про­странства и времени. Поэтому в масштабных про­цессах адаптация такого человека не может быть высокой, и он обречен на долгие вялотекущие аг­рессивные эмоции по отношению к людям и окру­жающему миру. Соответственно, и масштаб агрес­сивных действий гораздо больше, а последствия тяжелей. Такие люди могут получать хронические неизлечимые заболевания и сплошную череду неп­риятностей и несчастий. Любая агрессивная эмо­ция потом будет разворачиваться в пространстве и времени как программа разрушения и уничтоже­ния окружающего мира. И чем дольше существует агрессивная эмоция, тем больше становится ее масштаб во времени и пространстве, выше ее ин­формационная плотность. Достигнув насыщения, программа от физического объекта переходит к его полевой структуре.

Единство на полевом уровне приводит к тому, что программа самоуничтожения, т. е. агрессив­ная эмоция, направленная к другому человеку, разворачивается и начинает уничтожать сам ис­точник, т. е. долго вынашиваемая обида, нена­висть, осуждение, желание отомстить рано или поздно превращаются в программу самоуничтоже­ния, в медленное или быстрое убийство.

Таким образом, мировоззрение, делающее глав­ной целью материальные или духовные ценности, изначально несет в себе агрессию и будущие проб­лемы.

Даже если человек ставит целью высшие духов­ные моменты — идеалы, мораль, нравственность, любовь к другому человеку или к группе людей, его эмоциональное познание Вселенной ограниче­но и, значит, подразумевает агрессивность.

Насколько молодой человек понимает, что целью и смыслом жизни в первую очередь являет­ся достижение уровня любви, из которого перво­начально возникла Вселенная, настолько все вто­ричные последующие цели будут связаны с глав­ной, и тогда возможности адаптации и познания мира будут максимальными.

Чем масштабнее эмоции любви, тем выше ее ин­формационная плотность, тем на более тонкий план она переходит и становится ближе к первона­чальному информационному плану.

Значит, чувство любви с разрушением физиче­ской оболочки человека продолжает существо­вать. В отличие от этого любые материальные и духовные ценности со старением и смертью мы те­ряем. Поэтому желание сделать смыслом жизни накопление материальных или духовных ценно­стей с самого начала несет в себе психотравму и непреодолимый стресс.

Следовательно, наше материальное благополу­чие, уровень наших способностей и интеллекта, уровень духовных возможностей и умение управ­лять окружающим миром определяются масшта­бом нашей чувствительности и в первую очередь возможностью испытывать чувство любви.

Чем сильнее зависимость чувства любви от ма­териальных и духовных моментов, от сиюминут­ных ситуаций, тем меньший объем пространства и времени оно охватывает и удаляется от первопри­чины. И наоборот, если человек концентрируется не на агрессивных эмоциях, а на добродушии и любви, и постепенно освобождается от зависимо­сти, связанной с окружающим миром, то он при­ближается к первопричине, получая возможность гармонично развиваться. Следовательно, человек, подавляющий любовь из материальных соображе­ний, из-за принципов и идеалов, даже из сообра­жений морали и нравственности, стратегические формы познания мира подчиняет тактическим. И поэтому рано или поздно потерпит крах.

Следовательно, чувство любви, наполняющее человека, является ценностью само по себе, и по­давление его не может быть оправдано ничем.

Мстительный, обидчивый человек пытается управлять окружающим миром из своих принци­пов, своей морали и нравственности. Масштаб его эмоций сужается, адаптация к миру понижается. И следовательно, за этим следует новая волна аг­рессивных эмоций. Насколько человек сознатель­но отказывается от желания мстить, осуждать и обижаться, настолько расширяются его возможно­сти познания и управления окружающим миром.

Значит, насколько старшеклассник стремится со­хранить добродушие и концентрируется на увеличе­нии инерции чувства любви, настолько при любом размахе своей последующей деятельности его воз­можности управлять ситуацией и преодолевать поя­вившиеся трудности будут больше.

Ошибки диагностики

27 ноября я медленно просыпаюсь и смотрю в окно. Сегодня хорошая погода, 10° мороза. Крас­ные от солнца ветви деревьев и стены домов. Меня опять схватывает приступ кашля. Сильней­ший насморк и бронхит сразу же после презента­ции 5-й книги. Мне никогда не было плохо ни пе­ред одной лекцией, а здесь, за час до презентации, которая состоялась 21 ноября, стало дурно, чуть ли не до тошноты. Все немножко плыло под нога­ми. Я чувствовал, что масштаб информации, кото­рую я хочу дать, больше моих возможностей по контролю над ситуацией.

На все воля Божья, — думаю я, — если да­дут еще какой-то знак, презентацию я отменю.

Но перед началом лекции все вроде бы успока­ивается. В конце презентации у меня уже хрипит голос, а на следующий день я чувствую себя боль­ным. Что-то сдвинулось на 1-й лекции, поплыли серьезные слои. Я опять прокручиваю весь ход лекции и вспоминаю ключевые моменты, с кото­рых все началось. 13-й уровень дестабилизации. У меня эта тема давно идет, и программа самоунич­тожения нарастает. Проблемы со зрением и моче­половой системой усиливаются, а я по-прежнему ничего не могу сделать. В сознании всплывают фразы, которые я говорил на лекции.

Если вас оскорбил близкий, любимый чело­век и вы ревнуете, ненавидите или презираете его, все это со временем превращается в программу са­моуничтожения и блокируется районом головы. Если вы живете в неблагополучном обществе, здесь сложнее увидеть и найти виноватых. Недо­вольство не вспыхивает, а постоянно тлеет, и здесь программа самоуничтожения тормозится ки­шечником. Но если наши константы рушатся не отдельным человеком и не группой людей, а изме­нением энергетики Земли или Солнца, то вспых­нувшая программа самоуничтожения блокируется в районе 1-й чакры, т. е. нарушением функции мо­чеполовой системы или прямой кишки, опухолями или травмами в этом районе, импотенцией или бесплодием. Т. е. человек не подозревает о том, что началась дестабилизация его глубинных ду­ховных ценностей. А организм может дать подсо­знательно вспышку агрессии, недовольства, и за­тем программа самоуничтожения разрушит его 1-ю чакру, где сокрыто главное информационное управление организмом.

Интересный факт: прощение, т. е. сохранение любви, или раздражение как агрессия к любви, включается помимо нашей воли и сознания, но определяются нашим предыдущим опытом. Сумел простить любимого человека, который тебя оскор­бил, — сумеешь сохранить любовь и выжить при сверхглубинных дестабилизационных воздействи­ях. Если ревновал, ненавидел и презирал, то агрессия и затем программа самоуничтожения убивают нас автоматически, а мы об этом даже не подозреваем. «Наша энергетика все меньше совпа­дает с энергетикой Земли и Солнца, — объясняю я, — и возвращение в гармонию произойдет через дестабилизацию человеческих ценностей и соот­ветственно через большее количество любви во всем человечестве».

На сегодняшний день сохранить Божественную любовь человечество может при колебаниях ценно­стей до 5-го уровня, т. е. ценностей, охватывающих пять миров. В ближайшие годы духовные структу­ры могут быть дестабилизированы до 13-го уровня, т. е. в 3 раза превышающего наши возможности. При этом может не происходить глобальных катаст­роф. Просто воспроизводящая функция будет за­блокирована, и женщины перестанут рожать детей.

Правда, программа самоуничтожения может вы­ходить, в том числе катастрофами и войнами. Вы­живать здесь будут те, у которых есть навык со­хранения любви при масштабной дестабилизации.

Например: полный развал по судьбе, финансо­вый крах дают колебания до 13-го уровня. Оскорб­ление первой любви, неудачная влюбленность дают дестабилизацию до 19-го, 21-го уровня.

Теперь обрисуем все это простым языком. Юноша первый раз влюбился и испытал огромное масштабное чувство любви к девушке. Она в ответ предала, оскорбила его и ушла к другому. Несмот­ря на унижение человеческой любви, Божествен­ную он сумел сохранить в первую очередь потому, что Божественной, всепрощающей любви, ни от чего не зависящей, у него было больше, чем человеческой, зависимой, боязливой и обидчивой. Этот юноша в последующих катаклизмах, и обще­ственных и планетных, сможет выжить. Если же кто-то сломался на первой любви, то он будет так же ломаться в любой последующей ситуации, даже не подозревая об этом.

Поскольку в силу своей работы я занимаюсь анализом тонких структур, в которых сокрыты бу­дущие события, со мной сейчас происходит то, что может произойти с другими в дальнейшем. И ко­лебания моих 13 уровней происходят уже сейчас. Нарастает программа самоуничтожения, а я ниче­го не могу поделать. Я ошибаюсь в своей диагнос­тике тогда, когда я заинтересован в результатах. Чем сильнее заинтересованность, тем меньше шан­сов получить точную и первостепенную информа­цию. В лучшем случае идет информация третье­степенная, малозначащая. Поэтому, когда у меня большая неприятность или несчастье, я ничего не вижу и не понимаю. У меня одна задача: сохра­нить любовь и не искать виноватых. И насколько я прохожу это испытание, настолько я потом ви­жу главную информацию и могу все привести в систему.

Я раньше думал: мое видение и мой метод сде­лают меня неуязвимым. Потом я понял, что жела­ние быть неуязвимым было главной моей опасно­стью. Я думал, что я беру информацию, ока­залось — мне ее дают. Мне дали несколько ситуаций. Я был полностью беззащитен. Ничего не работало. Все обрушилось. Приходилось опять цепляться за чувство любви как за единственную константу. И через нее восстанавливалось виде­ние, анализ и вся моя система.

И вот опять я лежу и гляжу в утреннее небо. И внутри у меня все хрипит. Я знаю, что этот бронхит может пройти за пару дней, без всяких лекарств. Но это проблему все равно не снимет. Я не могу достигнуть ясного понимания, что такое дестабилизация с 1 до 13-го уровня. Это связано с гордыней, с благополучной судьбой. Это передан­ное детям и внукам нежелание жить, когда все разваливалось. Но ведь я же уже столько раз про­ходил все тяжелые жизненные ситуации, снимая недовольство, сохраняя любовь. Почему же они опять полезли с такой силой? За последние два дня я уже несколько сотен раз пытался проанали­зировать, что же происходит, а полной ясности так и не получил.

Пока одна из главных причин — это взросле­ние моих детей и их будущие проблемы, которые они могут не пройти и не преодолеть. У дочери уже больше двух месяцев кашель. Это связано с будущими обидами на мужчин. Для меня ситуа­ция предельно простая.

У тебя будут обиды на других людей, — го­ворю я, — ты их заранее не выдерживаешь. Это может ударить по детям, отсюда кашель, т. е. тор­можение обиды до ее появления. Веди себя пра­вильно. Меняйся. Кашель должен пройти. — Но он почему-то не проходит. Наверное, все-таки причина во мне.

Я вспоминаю 1971 год. Когда рухнули все мои планы и надежды на благополучную карьеру. Я считал, что принял это совершенно спокойно. Оказывается, обиды на весь мир и нежелание жить были и причем в достаточно сильной степе­ни. Почему-то сейчас те глубинные эмоции начи­нают выплывать с угрожающей скоростью и раз­махом. Начинается очень опасный период.

Несколько лет назад я как-то пошутил:

Раньше мы презирали и ненавидели тех, кто нас оскорблял и унижал, сейчас мы учимся про­щать тех, кто унизил наши самые святые чувства. Когда-нибудь наступит время, и мы будем мечтать о том, чтобы нас кто-то обидел, но этого не будет. И мы наше несовершенство будем отрабатывать болезнями и смертями.

Для меня такое время, оказывается, уже насту­пило.

Без видимых причин я начинаю разваливаться. И тех неприятностей, которые чередой посыпа­лись в последнее время, явно не хватает, чтобы привести меня в норму.

Я вспоминаю разговор с контактером. Он, со­средоточенно глядя перед собой, говорил:

Я был владельцем крупной совместной фир­мы. Основной базовый капитал находился на За­паде для облегчения работы. Сами понимаете, российское государство вело и ведет себя, как мелкий жулик. Так вот, я не только управлял этой

фирмой, я еще воспитал серьезных бизнесменов. У каждого из них в обороте большие деньги. И вдруг со мной начинают заниматься эти ребята из Космоса. И они мне запретили заниматься биз­несом вообще. Когда я спросил, чем же мне зани­маться, ответ был простой: — Иди работай учите­лем физкультуры в школе. А что делать, я пошел и два года там отработал. Иногда жили всей се­мьей впроголодь. Более того, дочери запретили учиться в техникуме, хотя получала она одни пя­терки. Когда я у них спросил: «Что же теперь ей делать?» — ответ был такого же плана: «Пусть едет в деревню и сидит там, ничего не делая». Я понимаю, что за нас с женой взялись очень серьезно. Но скажите мне, почему появились та­кие требования и правильно ли это с Божествен­ной точки зрения? Они меня предупредили, что скоро мне придется получить другую работу и ра­ботать очень серьезно. Я совсем запутался в этой чехарде.

Я посмотрел всю ситуацию на тонком плане и сказал ему:

Мышление работает на сопоставлении объ­ектов и процессов во времени и пространстве. На­сколько масштабно мы можем связать причину со следствием, настолько больше возможности наше­го мышления.

Сейчас на Земле начинаются процессы, кото­рые современный уровень мышления не позволяет масштабно оценить. Проще говоря, мы не пред­ставляем последствий нашей нынешней деятельно­сти. Начинаются стихийные, неуправляемые про­цессы, а мы не всегда это понимаем. Если на Зем­ле не появятся люди с масштабным мышлением, через некоторое время мы столкнемся с процесса­ми, которыми управлять уже не сможем. Это все равно произойдет. Сейчас речь идет о процентах. Если процент таких людей не повысить, то вся ци­вилизация может погибнуть. Причем никакая по­мощь со стороны других цивилизаций напрямую невозможна. У нас есть иммунные системы не то­лько в физическом теле, но и в информационном. Чужая информация может попросту убить всю ци­вилизацию, даже если сначала будет заметное внешнее улучшение ситуации. Информацию, не­обходимую для спасения цивилизации, нужно прокачать через ее представителей, адаптировать ее, и в таком, переваренном, виде она не опасна.

Так вот, ваши три высших образования — это пылинка по сравнению с той информацией, кото­рую вы получали последние три года. На ваш биз­нес и другие дела уходило огромное количество тонкой энергии. Чтобы сохранить вам жизнь, вам запретили тратить энергию и снизили ваши кон­такты с людьми до минимума.

Еще один нюанс. Уровень нашего сознания по­дразумевает степень контакта с другими мирами. И если уровень контакта повышается быстро, об­гоняя запасы любви в душе, то зависимость от вы­сших духовных уровней резко возрастает. В обыч­ной жизни зависимость от человеческих ценностей сначала рождает страх, потом обиды, потом бо­лезнь. Если цепочку нарисовать точнее, то снача­ла обожествление человеческого, потом высокоме­рие как желание отстоять это, потом страх поте­рять, потом обиды на весь мир, потом обиды на себя, потом сброс программы самоуничтожения на потомков, потом блокировка всего этого несчасть­ями, болезнями и смертями. Но, когда мы выхо­дим на контакт с высокими уровнями других ми­ров, вся эта цепочка стремительно пролетает в на­шем подсознании, и мы видим только последнее звено, нашу болезнь и смерть наших детей. Поэто­му обычно контактеры высокого уровня бесплод­ны или дети у них умирают.

Так вот, — обращаюсь я к контактеру, — вам начали давать информацию, и уровень горды­ни подскочил у вас в десятки, если не в сотни раз. Причем вы этого даже не чувствуете. И от смерти ни вас, ни вашу дочь не смогут спасти даже ино­планетяне. Но если вас в этот момент оторвать от человеческих забот, выключить человеческую ло­гику, то тогда через логику Божественную вы смо­жете переработать всю информацию, необходи­мую для новых форм мышления. Это позволит вам предпринимать действия, направленные в ко­нечном счете не на уничтожение, а на спасение людей.

Личность

Я лежу в постели и смотрю на голубое утреннее небо. Когда полгода назад я начал выходить на тему личности, появились признаки серьезной опасности, вплоть до мистических намеков. Мас­штаб личности определяется совокупностью охва­та других миров. Значит, если я начинаю работать над этой темой, неизбежно вырастает радиус охва­та, и с неуправляемым ростом гордыни я могу не справиться.

Я расслабленно смотрю в окно и думаю, что можно сделать. Во-первых, развал у меня начался больше года назад. Сильное отложение солей во всем теле. Начинают болеть колени, да так, что иногда не могу ходить. По ночам немеют пальцы на руках. Можно, конечно, поголодать, выгнать соли, но я уже посмотрел, что будет после этого. Тело станет мягким и послушным, зато голова мо­жет отказать, т. е. блокировка гордыни может пе­рейти с тела на функции мозга. Последние 30 лет я думаю 24 часа в сутки. А сейчас у меня большие перегрузки, и голова мне нужна как никогда. Мне сейчас нужно справиться с неуправляемой горды­ней. Первые ее признаки уже заметны. Последние полгода, если хоть что-то, даже в нюансах, отли­чается от запланированного мною процесса, тут же идет сильнейшая вспышка раздражения и гне­ва. Потом разворот программы самоуничтожения и сильная боль в голове. Раньше я сказал бы, что у меня нервный срыв и нервное истощение. Сей­час я понимаю, что мне нужно делать то же самое, что и тому контактеру. Прекращать выступления, поездки, т. е. на какое-то время забыть обо всем. С другой стороны, раз дают такую ситуацию, зна­чит, шансы выжить есть. Но есть плохие призна­ки. Я вспоминаю августовскую ночь в Крыму. Мы сидим на скале возле костра, а внизу плещется Черное море.

Ребята, хотите узнать, как к каждому из нас относится море? — спросил я.

Все оживленно уставились на меня.

Этого человека море любит, — сказал я, — к этому относится с легким пренебрежением, он его боится. К этому — нормально. А вот этому чело­веку море желает смерти. У него совершенно не­правильное отношение к морю. Ему купаться опасно. Кто у нас прошел под последним номе­ром?

Я знал, что это не мог быть я. До этого я много раз смотрел, как ко мне относится море, и каждый раз было добродушие и любовь. Я мог плавать в море часами в любую погоду и никогда не боялся. И даже если ногу сводило судорогой, я оставался спокойным, т. к. знал, что выплыву в любой си­туации. И поэтому, когда товарищ сказал мне, что последним был именно я, появилось ощущение растерянности. В чем же я неправильно повел себя по отношению к морю? Причем, в последние сутки. И тут я неожиданно вспомнил.

В гурзуфском заливе, возле горы Медведь, в море есть две скалы, которые называются Адалары. Между ними глубина небольшая, 10—12 мет­ров. А вот за вторым Адаларом мы померили глу­бину шнуром и насчитали 28 метров. Я раньше без ласт мог нырять на глубину около 20 метров, есте­ственно без акваланга. В этом году я нырял мет­ров на 20, но уже с ластами. Причем, возле дна вода уже прохладная и кристально чистая.

Ребята, попробую нырнуть на сколько полу­чится, — сказал я.

В тот день у меня болела голова, и нос плохо продувался. На глубинах свыше 10 метров это мо­жет быть опасным. Так вот, когда я нырял, я по­думал, что могу остаться на дне, если попытаюсь опуститься на самую глубину. И вдруг в голове появилась спокойная, ясная мысль: «Ну вот и хо­рошо, наконец-то все проблемы снимутся». И по­сле этого я пошел на дно. На поверхности в авгу­сте 1998 года вода была +27 °С, гораздо выше, чем в предыдущие годы. Такой температуры, го­ворят, не было вообще последние 100 лет. На 10—15 метрах было уже прохладно, а ниже 20 мет­ров начался настоящий холодильник. Темно, хо­лодно, никакого удовольствия. Я быстро поплыл наверх, к солнцу. У меня вдобавок еще и сосуд в носу лопнул, причем кровь была не темная, а яр­ко-красная. Если бы я под водой пробыл подоль­ше, могли бы быть проблемы. Только теперь до меня дошло, что днем я фактически пытался по­кончить с собой, только так, чтобы об этом никто не заподозрил. Лежащего на дне человека, на глу­бине свыше 20 метров, даже двум опытным плов­цам практически невозможно вытащить. И я по­нял, что в последнее время у меня в подсознании очень тонко и незаметно растет программа само­уничтожения. Но летом я считал, что это уста­лость и результат больших нервных перегрузок. Оказалось, что в первую очередь это выход на но­вые уровни сознания, взаимодействие с новыми информационными источниками. Стало понятно, почему в последнее время меня «стали мягко ду­шить» во всех моих коммерческих инициативах и масштабных планах. Я совершенно по-другому посмотрел на те ситуации, которые у меня проис­ходили летом. Одна из них была настолько неле­пой, что помогла мне начать приводить себя в по­рядок. Суть ее в следующем.

Я был знаком с человеком, который помог мне в нескольких ситуациях, причем бескорыстно. Это были небольшие услуги, но тем не менее это было приятно.

Вы знаете, я вас тоже хочу попросить об од­ном одолжении, — сказал он. — Мне нужно на счет в западном банке перевести определенную сумму денег. Здесь я аналогичную сумму денег пе­редам вам, а вы тому лицу, которого укажет тот человек.

Мне ему очень хотелось помочь, и я начал об­званивать всех знакомых. Но это была достаточно крупная сумма, и никто перевести ее не мог. Я по­звонил своему просителю.

Вы знаете, наверное, мы уже не успеем, — сказал он, — если через два дня сумма не будет переведена, то это уже не имеет смысла. Так что спасибо вам за помощь, и забудем о нашем разго­воре.

Но мне эта ситуация не давала покоя. Как же так, я чего-то захотел и вдруг не смог добиться. И я опять делаю одну попытку за другой. И через день я встречаюсь со своим просителем.

Вам повезло, — говорю я, — я нашел чело­века, и он переведет деньги. Я приду к вам через пару дней.

Прекрасно, — кивнул он головой.

Через два дня мы встречаемся, и я говорю:

Сегодня приехал родственник человека, ко­торый перевел вам деньги. Вы должны отдать ему эту сумму.

Мой бывший проситель широко улыбается:

У меня нет денег, — говорит он.

Я удивленно смотрю на него и пытаюсь что-то со­образить.

Но вы же говорили, что отдадите?

Я имел в виду, что отдам через некоторое время. Так-то я и без вас бы справился.

Хорошо. Когда вы сможете отдать деньги?

Я постараюсь как можно скорее, но реаль­но — месяца через три.

Хорошо, — отвечаю я, — будем ждать.

Вечером я звоню в Америку и пытаюсь оправ­даться перед человеком, который рискнул со мной связаться:

Что-то займу, что-то продам, что-то зарабо­таю, — говорю я, — деньги начну отдавать в бли­жайшее время. Вернет этот человек деньги или нет, но я их обязуюсь постепенно возместить.

История продолжается. Через 3 месяца я при­хожу к человеку, который просил денег. Перед этим каждую неделю я звонил ему, и он подтвер­ждал свое обещание.

Вы готовы вернуть деньги? — спрашиваю я его.

Он опять улыбается:

Вы знаете, денег у меня нет.

Хорошо. Когда вы их сможете вернуть?

Не раньше чем через 3 месяца, — говорит он.

Я сижу и молча смотрю в пол. Что делать? По­пытаться решить вопрос привычным для России способом восстановления справедливости? Или попробовать использовать пока еще имеющиеся возможности? В этой ситуации меня очень радует только одно, у меня нет никакой обиды и ненавис­ти к этому человеку. Уже ради этого можно поте­рять любые деньги. Я меняюсь к лучшему, и это настоящее счастье. Все остальное — дела житей­ские.

Давайте сделаем так, — миролюбиво предла­гаю я. — С этого дня сумма начинает расти, для начала — 10% в месяц. Через 3 месяца она будет гораздо больше нынешней. Но если в течение это­го месяца вы сумму отдаете, то вы можете отдать ее без процентов. Ведь у меня же вы эту сумму за­няли? Заняли. Значит, можете занять и у кого-то другого.

Через несколько дней мы созваниваемся.

Я договорился о займе и через 2 недели нуж­ную сумму я вам отдам, — говорит он.

Через неделю я уезжаю в Крым, — говорю я. — К вам подойдет мой дальний родственник, которому я, безусловно, доверяю. Он передаст де­ньги тем, кому они предназначены.

Через 2 недели я звоню из Крыма в Петербург. Я чувствую, что с деньгами должны быть какие-то проблемы. Естественно, причина в моем состоя­нии. Но привести себя в порядок я почему-то не могу. «Это будет очень странно, — подумал я, — если мой родственник получит деньги».

Это странное событие действительно произош­ло. Все деньги были получены. А вот на другой день сбылись мои предчувствия. По причине рото­зейства моего родственника вся сумма у него была украдена из портфеля. Я понял, что меня начали лечить, причем достаточно сильными средствами, и сразу успокоился. А еще через месяц, в августе 1998 года, рухнула банковская система, а потом экономика России. И вместе с ней все мои дела. И моя душа совсем успокоилась.

Я заметил, стоит мне чуть-чуть помечтать о чем-то, не только мысленно, но и подключая чув­ства, как все это немедленно разваливается. Все-таки главный чувственный потенциал должен быть все время направлен не наружу, а внутрь, не на человеческое, а на Божественное, особенно сей­час, в эти годы.

Я медленно прокручиваю будущие события. Через 10 дней у меня презентация пятой книги в Москве. Меня опять будут спрашивать, что же творится с Россией? Почему люди, стоящие у вла­сти, совершают нелепые, нелогичные поступки, вредя и другим и себе? Причем это не просто кор­рупция, когда государство беднеет, а чиновник бо­гатеет, когда идет умышленный саботаж по приня­тию нормальных законов. Ощущение такое, что люди в стране разучились думать и управлять. Это можно в какой-то степени объяснить тем, что при социализме торжествовал непрофессиона­лизм. Порядочный человек у власти не мог суще­ствовать. Люди беспринципные и безнравствен­ные получали деньги и власть потому, что система молилась на человека. А человек — это не столько тело, сколько дух и душа, т. е. цели и принципы, мораль и нравственность. И мы до сих пор в на­шем подсознании несем это направление.

Насколько сильно в душе каждого желание презирать, ненавидеть и осуждать чиновников, стоящих у власти, себя, свою судьбу, насколько вся энергия уходит на поиски виноватых и на ненависть к ним, настолько меньше ее остает­ся на понимание ситуации и на правильные дей­ствия, позволяющие ее изменить.

Для того чтобы понять историю и правильно оценить происходящие события, нужно десятки раз повторить себе:

Не надо искать виноватых. Виноватых нет.

Тогда энергия разрушения превратится в энер­гию созидания и понимания. Так почему же все-таки наши депутаты, чиновники и политики совершенно не умеют думать и управлять? Что-то у них не в порядке со временем. Они не умеют связать причину со следствием. Недальновидность поражающая.

Рассуждаем логически. Материя состоит из пространства, т. е., согласно современной физике, это скрученное определенным образом простран­ство. Вещество и пространство рождаются време­нем. Для того чтобы понять ситуацию, управлять ею, нужно отстраниться от ситуации и подняться над нею. Любое событие происходит во времени. Отстраненность от события — это одновременно отстраненность от времени. Чем сильнее мы от­страняемся от конкретной временной ситуации, тем больший масштаб времени мы охватываем и тем медленнее время начинает течь.

Если увидеть одновременно всю Вселенную, она будет почти неподвижна. Все человеческие ценности так же состоят из времени. Насколько мы зацеплены за принципы и идеалы, за мораль и нравственность, за деньги и карьеру, настолько мы не сможем правильно оценивать любую ситуа­цию и нормально думать.

В новой и неожиданной ситуации степень от­страненности, абстрагированности человека дол­жна вырастать на несколько порядков, иначе понять новую ситуацию и управлять ею он не сможет.

Долгий период стабильности, экономической и политической, незаметно меняет мышление лю­дей, живущих на Западе. И создавать новые фор­мы мышления им все труднее. В России разруше­на идеология, т. е. духовность, мораль и нравст­венность, и от духовных ценностей все кинулись к материальным. Золотой телец тоже рухнул. Рос­сия медленно и мучительно учится мыслить. Фор­мируется новая идеология, идет пересмотр старых ценностей. Человеческая логика в России работает очень слабо. Все вынуждены понемножечку всё больше ориентироваться на Божественную. Из та­кой логики потом будет формироваться новая культура, идеология, конституция и законы.

Я диагностирую Россию 1917 года, перед рево­люцией. Зацепленность за дух, душу и личность огромная, намного выше смертельного уровня. Вот почему должны победить большевики, вот по­чему должна быть унижена личность страны и каждого в ней, унижена душа страны, т. е. ее культура, идеология, мораль и нравственность, унижен дух страны, т. е. ее законы. Теперь стано­вится понятным, почему при социализме торжест­вовала ложь и беспринципность, трусость и преда­тельство.

Я диагностирую Россию до кризиса, произо­шедшего в августе 1998 года, и после него. Удиви­тельно, но после кризиса энергетика страны стала намного чище. Точнее, я удивлен не очищением, это вполне естественно, а масштабом очищения. Зависимость от человеческих ценностей не только материальных, но и духовных резко уменьши­лась. Если судить по этой динамике, то Россию ве­сьма основательно освобождают от всех зацепок. Т. е. надежда на появление нового масштабного мышления присутствует.

Я смотрю другие страны. И оказывается, что ситуация не очень хорошая.

США, например, раньше имели прекрасные па­раметры, а сейчас их энергетика все больше напо­минает энергетику России перед революцией. Т. е. концентрация на принципах, морали и нравствен­ности становится все сильнее.

У Германии завальная ситуация. Концентрация на ценностях духа огромна. У Голландии — еще хуже. Теперь понятно, откуда наркотики, гомо­сексуализм.

Мне становится понятной та история, которую рассказал мне мой приятель.

Представь, — говорил он, — я открываю счет в берлинском банке. Кладу туда десять тысяч марок, потом перевожу на мой счет из Америки 20 тыс. долларов. Это свыше 30 тыс. марок. В об­щем — около 43 тыс. марок. Во Франкфурте я по­купал себе машину. Пришел в филиал банка, на­звал номер счета и получил 7 тыс. марок. Мне столько не хватало для покупки машины. Значит, должно остаться на счету 35 тысяч.

Я решаю сделать себе карточку, чтобы не бе­гать в банк каждый раз. Прихожу с переводчицей в банк и сообщаю о желании получить карточку. Так вот немка, которая сидела за компьютером, мне сказала, что карточку мы вам выдать не можем, потому что у вас на счету только 3 тыс. марок.

У меня глаза лезут на лоб.

Вы хотите сказать, что у меня больше нет де­нег на счету?

Да, у вас нет больше денег.

А что же мне делать?

Выясняйте в главном отделении банка в Бер­лине, — пожимает она плечами.

Я еду в Берлин, прихожу в главный офис и пы­таюсь разобраться.

Служащий банка все просматривает и спокойно заявляет, что денег на счету у меня нет. Я пони­маю, что я проиграл. Вот тебе четкие, исполните­льные немцы.

Мне, кстати, рассказывали, — продолжает он, — как в один из немецких банков супруги принесли крупную сумму денег, отдали их женщине-оператору, чтобы положить на свой счет. Им и в голову не пришло взять документы, под­тверждающие факт передачи денег. А потом опе­ратор заявила, что денег она не брала. А когда они пошли жаловаться директору банка, он им сказал, что эту женщину он знает давно и такого быть просто не может. Но я же переправлял день­ги через другие банки. До меня доходит, что нуж­но поехать в Америку и попытаться найти доку­менты, доказывающие переправку денег в немец­кий банк. Но пока я на всякий случай дал доверенность на управление моим счетом другу, живущему в Берлине, чтобы он попытался полу­

чить какую-то новую информацию. Через две не­дели он мне позвонил. И как ты думаешь, что он мне сказал?

Я пожимаю плечами:

Даже не могу ничего представить.

Так вот, оказалось, что на моем счету ле­жит только 3 тыс. марок, а на долларовом счету по-прежнему лежало 20 тыс. долларов. Они, на­верное, доллары просто деньгами не считают. Т. е. когда я их спрашивал: «Есть ли деньги на счету?» — они почему-то имели в виду только марки. В некоторых банках приходящую ино­странную валюту тут же конвертируют в мест­ную. В России мне бы сказали:

У вас мало денег на рублевом счету, хотите переведите сюда деньги с валютного и получите карточку.

Но в Германии это невозможно. Там шестерен­ка занимает только одну позицию. Щелк — гото­во, иначе невозможно. Ты знаешь, у них там что-то с мозгами не в порядке последнее время. Вроде бы умный, нормальный человек, но стоит ему столкнуться с нестандартной ситуацией, меха­низм не срабатывает. В голове пустота. Если на земле резко изменится ситуация, то все они вы­мрут, как мамонты.

Ничего, — успокоил я его, — Россия всех уравновешивает. У нас в обычной ситуации мозги отказывают, зато в критических и нестандартных ситуациях — откуда что берется — и логика, и ум, и дальновидность.

Я вспоминаю этот разговор. В стране появляет­ся правильное мировоззрение и нормальные зако­ны, и страна из пустыни превращается в цветущий сад. С каждым днем идеи становятся все материальнее. И оттого, с каким мышлением человек войдет в третье тысячелетие, зависит его расцвет или быстрая деградация.

Я встаю с кровати и иду в ванную. Все общие мысли отбрасываю в сторону и думаю о предстоя­щем дне. Несколько дней я буду просто лежать дома и ничего не делать впервые за последние не­сколько лет. Может быть, даже ни о чем не буду думать. Сегодня у меня одно мероприятие — нуж­но поехать к раковой больной. У нее 4-я стадия, она уже не может подниматься.

Если бы я уехал в Крым, как планировал, пое­хать к ней я не успел бы. А раз так, значит, види­мо судьба. Я опять просчитываю: могу ли я ее ле­чить? Судя по всему — могу. Могу ли сейчас ее дистанционно диагностировать? Нельзя. Значит, у меня есть аналогичные нарушения и при диагно­стике может возникнуть резонанс, опасный для нас обоих. В чем же я не прошел испытания?

Я внутренне отключаюсь от всего и начинаю смотреть события в моей жизни. И в каждом со­бытии я вижу одно и тоже нарушение — повы­шенная гордыня, повышенные амбиции и концен­трации на своем человеческом «я». Но это уже не деньги и благополучная судьба. Здесь ситуация гораздо масштабнее и опаснее. И последствия го­раздо тяжелее. И мой нынешний сильнейший на­сморк и бронхит тоже связаны с этим. Это первая любовь. Это вспышки влюбленности в нашей мо­лодости. Оказывается, при первой любви масштаб охвата человеческих ценностей вырастает в сотни раз. И здесь правильное поведение в сотни раз бо­лее важно, чем в других ситуациях.

Я десятки и десятки раз прохожу ту ситуацию, когда была оскорблена моя любовь, но мне по-прежнему нельзя диагностировать мою пациентку. Надо же, я и не подозревал, какой пакет недово­льства собой, нежелание жить, отречение от люб­ви я накопил при унижении моих светлых чувств.

«Как интересно устроена жизнь, — думал я, — ведь через год-два мог бы получить рак легких и не сумел бы отсмотреть причину. А когда я хочу помочь другому, мне гораздо легче абстрагиро­ваться от ситуации, и возникает правильное пони­мание, которое потом позволяет спасти и себя».

Оказывается, при первой любви идет прикосно­вение к высочайшим уровням духовных ценно­стей. При наших обычных эмоциях мы охватыва­ем 1—2 мира, а при вспышке любви охват может распространяться на все 33 мира, т. е. на всю Все­ленную. И, если при унижении первой любви мы не ищем виноватых, прощаем и удерживаем лю­бовь к Богу, тогда у нас есть шанс не зависеть от всей Вселенной и почувствовать реальность своего Божественного «я». Значит, можно говорить ре­бенку:

Твоя душа и твое тело готовятся к любви, и ты ее скоро испытаешь, но самая прекрасная свет­лая первая любовь всегда будет только средством для накопления Божественного в тебе. И насколь­ко ты почувствуешь, что любовь человеческая то­лько средство для любви Божественной, настоль­ко обладание любым человеческим счастьем не даст тебе зависимости, страха и обид.

Отношение к целительству

2 декабря 1998 года. Сегодня ночью я уезжаю в Москву. Там надо будет встретиться и проконсу­льтировать нескольких человек, у которых нераз­решимые проблемы. Потом выступление.

Я, улыбаясь, вспоминаю, как менялось мое от­ношение к приемам, к сеансам целительства. Пер­вый импульс — это, естественно, желание помочь больному. А второй импульс у меня постоянно ме­нялся. Сначала это было лицезрение чуда. Стоило мне только захотеть, и больной выздоравливал. Я несколько раз проводил руками над рожистым воспалением, и на следующий день оно исчезало. Потом это была концентрация на способностях, возможность совершенствоваться и идти дальше. Какое-то время единственным источником дохода для меня был прием. И постепенно все стало пре­вращаться в постоянное добывание денег. Тогда я ушел в живопись, и моя душа отдыхала. Через не­сколько лет, увидев, что к экстрасенсорике можно относиться как к науке, я опять пошел туда, пото­му что без постоянного продвижения вперед я жить не могу. Это было не просто развитие спо­собностей, а возможность углубить понимание мира. А затем я пошел в кооператив при Первом медицинском институте, и опять моя философия и мои способности все больше стали переплавляться в добывание денег. И желание продолжать целительство стало пропадать. Это была стена.

В марте 1990 года я впервые нащупал то, что потом назвал «Кармическими структурами». Я прикоснулся к сверхглубинному уровню, куда никто не проникал. Медицина, психология, педа­гогика, физика, философия и религия на этом уровне оказались единым целым.

Появились огромные перспективы для позна­ния мира. Для меня это было как наркотик. В да­льнейшем снова все начало тормозиться. И в ка­кой-то момент пришло понимание: «Я не должен лечить людей, я должен помогать им вылечиться. Но для этого они должны измениться. Значит, нужно найти возможности и способы изменения характера человека до самых глубин».

И в поисках таких изменений я пришел логиче­ски к единственному выходу, чтобы изменить себя, свой характер, нужно выйти за пределы своего «я». Наука таких путей предоставить не может. Все психотехники, химические вещества, физические техники дают кратковременное от­странение — глубинных, стабильных изменений в характере человека произойти не может. А через отстранение от человеческого, через накопление любви к Богу это возможно. Мой прием стал для меня поиском возможности для изменения харак­тера, мировоззрения и личности. Очень важный момент: я увидел, что лозунг не работает, если его автор не выполняет то, к чему он призывает. Су­дьба заставляла меня на своей шкуре обкатывать какие-то выводы, ставя меня в безвыходные ситу­ации. И только тогда, когда, цепляясь за Божест­венную логику, я их решал, тогда мне можно было об этом сообщать другим. И именно такая ситуация позволяла пациентам реально изменить­ся и выжить в критической ситуации. Для меня возможность приема стала возможностью работы над собой и возможностью спасать не только себя, но и своих детей, потому что оказалось, что на­следственность у меня неважная. Последнее время прием для меня стал тяжелой и утомительной про­цедурой. А когда в последнее время у меня стали разваливаться и физическое состояние и все мои дела, принимать людей стало как-то неудобно.

Но вот недавно я справился с темой «лично­сти», и опять мир стал для меня прекрасным. Я понял, что нужна еще большая степень незави­симости от своего человеческого «я».

Эти зацепки будут лезть бесконечно, пока я считаю, что я — это только человек. Я исхожу из первопричины, я связан с ней и я ношу ее в себе, и мое истинное «я» Божественно. Оно сокрыто в Боге и в любви. Между человеческим «я» и Боже­ственным есть промежуточные ступени. Я должен подниматься по ним, все больше ощущая реаль­ность своего Божественного «я», постепенно уме­ньшая зависимость от человеческого «я».

Недавно перед приемом я опять начал настраи­ваться на тяжелую, мучительную работу в помощи пациентам. И вдруг неожиданно до меня дошло: я раньше говорил людям: «Вы молитесь не для того, чтобы вымолить, выпросить что-то, а для того, чтобы через молитву и любовь к Богу изменить себя». Т. е. я молился для спасения своего челове­ческого «я». А молиться нужно для спасения Бо­жественного в себе. И насколько мы живем для сохранения и увеличения Божественного в своей душе, настолько начинает расцветать и развивать­ся человеческое. Я сказал себе:

Ты приглашаешь людей на прием для того, чтобы помочь им ощутить реальность своего Бо­жественного «я». И прием для тебя — это та же возможность увеличить Божественное в своей душе.

Очищение

Я сижу в офисе и смотрю на циферблат часов. В 11 часов должна позвонить пациентка, с кото­рой я обещал поговорить по телефону. Сейчас 11.15, но звонка нет. Сейчас за окнами начинается весна, хотя только 19 февраля. Светит по-настоя­щему весеннее солнце, и везде лежит снег. По­следние снегопады сначала украсили город, а по­том сугробы стали превращаться в жидкую корич­невую кашу. Город опять стал таким, каким он был прежде: грязь, жуткие дороги, неработающие светофоры. «Страна неработающих светофо­ров», — думаю я. Но дальнейшее развитие этой темы тут же останавливаю. Просто страна униже­на в морали, нравственности и человеческой люб­ви. Молились на человеческое, значит, должны переболеть эту тенденцию. И здесь поиск винова­тых только ухудшит ситуацию. Я с улыбкой вспо­минаю вчерашнюю ситуацию.

Мы с моим знакомым ехали по набережной Невы к Эрмитажу. Прекрасная погода, искрящая­ся под ледяным покровом Нева.

Слушай, а ты, хотя бы ради своих детей, не хотел бы уехать из России?

Я долго смотрю в окно машины, наблюдаю за проплывающим пейзажем.

В первую очередь ради детей я здесь и оста­юсь, — говорю я. — Я 2 дня назад вернулся из Берлина. Все эмигранты уезжали в Германию ради детей. И чуть ли не 80% их детей стали нар­команами. Здесь они были унижены в человече­ском счастье, приехали туда и стали молиться на это счастье и жить им, концентрация на сознании, на человеческом «я» усилилась в несколько раз. И их детям, чтобы выжить, приходится стать нар­команами.

Ну так что ж, будем сидеть в дерьме и вос­певать любовь к Богу? — улыбается мой собе­седник.

Ну, в дерьме мы оказались не случайно, а любовь к Богу нужно воспевать всегда. И потом, я же ни к чему не призываю, я факты сообщаю. У меня была девочка-армянка на приеме. Уезжает она на несколько месяцев в Армению — худеет, прекрасно себя чувствует, на душе радость. Воз­вращается назад в Германию, резко поправляется, начинают выпадать волосы, происходит притупле­ние чувств. Это все признаки резко усиливающей­ся программы самоуничтожения. У немцев, живу­щих на территории Германии, есть определенный иммунитет к повышенному человеческому благо­получию. Многие из них, как я смотрел, в про­шлых жизнях жили в Южной Африке. Там кон­центрация на человеческой любви и полная нище­та. В Германии наоборот: главное — благополучие и интеллект. И за счет этого сухая, педантичная Германия внутренне уравновешивалась. Сейчас на всей Земле сглаживаются противоположности и начинаются серьезные проблемы. Раньше ревни­вый кидался в карьеру, способности и интеллект, а гордый жил семьей или уходил в лирику, в ис­кусство. Сейчас и то и другое переполнено. И ме­тания от одного человеческого к другому переста­ют помогать. Сейчас нужно отодвинуть человече­ское и бежать к Божественному. А мы к этому не привыкли, и этого мы не умеем.

Мой собеседник ведет машину по набережной, вполуха слушая меня.

А тебе не кажется, что скоро все нормальные люди покинут эту страну. Хорошо, в России внут­ренняя энергетика неплохая, — продолжает он. — Это положительно влияет на твоих детей, их душа становится чище. Но кто их будет учить и чему они здесь научатся? Главные базовые струк­туры разрушены. От культуры ничего не оста­лось. Научный потенциал разрушен. Это что, га­рантия дальнейшего расцвета России?

Сейчас мне кажется, что этот тот случай, когда внутренняя ситуация гораздо важнее внешней. Го­лодом лечат многие заболевания. Но если голо­дать постоянно, то наступает истощение и смерть. Россия сейчас голодает в первую очередь в плане духовности, нравственности и человеческой люб­ви. Если внутренние изменения произойдут, все затем изменится и внешне в лучшую сторону.

Если рассуждать поверхностно, то все выгля­дит следующим образом. Демократия невозможна без продуманной системы законов, без свободы прессы, без контроля над чиновниками любого ранга и смещения их, если они не могут справ­ляться с обязанностями или своими действиями наносят вред обществу и государству.

Мы по-прежнему едем в машине, и я утомлен­но-расслабленно наблюдаю за освещенными солн­цем домами и сияющим снежной белизной горо­дом. Мой спутник хладнокровно замечает:

Когда Россия выздоровеет, мы с тобой по­мрем. Неужели тебе в этом бардаке все-таки нра­вится жить?

Во-первых, не скучно, — говорю я, — а во-вторых, никакого удовольствия от всеобщей нелепости я не получаю. Но что делать, порядок лечится хаосом. В этой стране на человеческую логику надеяться бесполезно. Зато жить по-Боже­ственному очень хорошо.

Ты знаешь, у меня неделю назад в Германии был любопытный случай, — говорю я. — Женщи­на записалась ко мне на прием. Сначала ехала в электричке. Потом вышла на перрон для того, чтобы пройти несколько кварталов. И вот пред­ставь, она стоит на перроне, стоит в Германии, где понятие «хамство» просто исключено. К ней под­ходит другая женщина, с размаху бьет ее ногой по ноге, потом обалдело на нее смотрит, извиняется и уходит. И вот пациентка сидит передо мной, рас­сказывает об этой ситуации, на ее красивом лице я до сих пор вижу изумление и непонимание.

Скажите, что это было? — удивленно спра­шивает она.

Я плавно машу ей рукой:

Это Вам сверху намекнули, что сеанс уже начался.

Как это? — не понимает она.

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.