Диагностика кармы

Письма

***

Здравствуйте, уважаемый Сергей Николаевич!

Вряд ли сообщу что-то новое, но мне очень хо­чется поделиться с Вами многими мыслями. К Ва­шим книгам я «пришла» тогда, когда задала себе вопрос: «Для чего я живу?» Один мой знакомый часто повторял одну очень мудрую вещь: «Задай себе вопрос, и ты получишь на него ответ». И Вы тоже пишете, что наше подсознание знает все.

Лет в 14 мне не хотелось жить, и я начала задавать себе соответствующие вопросы. Мне на­чали попадаться именно те книги, которые помога­ли найти ответы на них, в том числе и Ваши. И я всегда поражалась тому, что везде суть одна и та же. Информацию Ваших книг я поняла и почувство­вала сразу. Сейчас мне 23. Мне страшно подумать, что было бы, если бы я не читала их.

У меня было очень много негатива. Он есть и сей­час, но, по-моему, я очистилась значительно, раз с моими «параметрами» сейчас у меня есть взаимная любовь (конечно, не все идеально, но это мелочи, я счастлива). Очищающих ситуаций у меня было миллион. Я пережила очень много неприятного. Но я всегда была счастлива, — с того момента, как нача­ла просить Бога, чтобы Он помог мне никогда не за­бывать о том, что любовь — это самое главное. Мне кажется, это главное правило. Вы ведь писали, что очищать себя можно бесконечно, как грязную посу­ду, пока не выстроишь правильную систему приори­тетов. Не все еще ситуации я научилась проходить, но, как я уже написала, я очень счастлива и рабо­таю над собой всегда. Спасибо Вам!

Знаете, меня удивляет то, что люди отказы­ваются читать Ваши книги и критикуют Вас. Неужели все настолько не готовы?! Когда я выска­зываю свое мнение (соответствующее моим знани­ям), мне очень часто говорят, что я противоречу сама себе, хотя я не вижу никаких противоречий. То же самое и Ваши критики находят у Вас. Ви­димо, они, выражаясь Вашими словами, не могут «соединить противоположности». А если сказать проще: вообще не понимают того, что Вы пише­те. Я была поражена, когда прочитала огромное количество критики в Ваш адрес. Люди, действи­тельно, совсем не понимают того, что Вы имеете в виду. И даже многие из тех, кто придерживаются Вашей системы, тоже не всегда все понимают, ина­че не задавали бы вопросов.

Мне Ваши книги стали не нужны после прочте­ния, правда, я люблю их перечитывать, — наверное, это положительно влияет на меня. Вам однажды на­писали: «Это не Ваша система, отдайте ее Богу». Да, на самом деле, все философы, все религии, Блаватская (я все-таки считаю, что ее учение было правильным, хотя системы, может, и нет) говорят то же, что и Вы.

Но я считаю, что Ваша заслуга есть. Во-первых, я читала Библию и знаю, что понять ее совершен­но невозможно. Только прочитав Ваши книги, я уви­дела смысл в библейских фразах. Во-вторых, Вы объяснили все простым человеческим языком. И все стало простым, доступным и ясным. Теперь я вижу подтверждение Ваших слов во всем, ежедневно. Как говорится, все гениальное просто, и кто захочет найти истину, тот увидит ее. Жаль, что так мало людей стремятся к этому.

Мне кажется, ни одна религия не даст того понимания мира, к которому я пришла в одиноч­ку. Нужно все синтезировать, все изучать, нужно лично устремляться к истине — и она сама вас найдет. Ваша информация кажется мне такой простой и естественной, что меня, действитель­но, удивляет, как Вас и моих любимых философов (Блаватскую и Рерихов) критикуют. Вся крити­ка построена на отдельных фразах и полном непо­нимании. Наверное, и Христа так же не понима­ли, поэтому и есть такая фраза: «Имеющий ухо да слышит».

Но я все-таки оптимистка и верю в лучшее. Да, положение ужасно. Даже спасительную информацию не все готовы принять. Но что поделать, все по­грязли в грехах. Важно именно личное устремление к Богу, и проблема, может быть, в том, что этого-то и не хватает. Религия стала абсолютно ненужной и пустой. Я это увидела еще в детстве, поэтому как-то сразу начала поиски в другом направлении, хотя в Бога верила всегда. У меня «верующие» родствен­ники, которым Бог нужен, только чтобы что-то по­лучить. Они ходят в церковь. Благодаря их опыту я поняла, что все это неправильно.

Сейчас я всем говорю, что мое понимание Бога — не религиозное, а философское. Религия мне не нуж­на, я всегда могу лично обратиться к Богу. Мне нра­вится эпиграф к книге Блаватской: «Нет религии выше Истины».

Чувствую, что преодолела многое, но главное, я знаю, что работы еще много, и мне от этого даже радостно. Может, мой рассказ вдохновит кого-то.

Еще раз спасибо. Любви Вам!

С уважением…

Вы не задумывались, почему в нынешней России власть так жестко относится к собственному народу, почему нет диалога, почему разрушена обратная связь? И почему в Советском Союзе власть также была глуха к интересам народа?

Для того чтобы сильный не уничтожал слабого, нужны вера и нравственность. В роли сильного высту­пают власти, в роли слабого — народ. Только когда на­род доведен до предела и начинает объединяться, он становится сильным.

Для того чтобы сильный не унижал слабого, он должен почувствовать свое единство со слабым. А объединяются люди тогда, когда у них есть общая цель. Один европеец сказал: «Наша страна еще не распалась только потому, что у нас есть две вещи, ко­торые нас объединяют, — королева и футбол». Один из главных факторов, объединяющих страну, — это идеология, которая обычно происходит из веры. Если есть идея, причем эта идея — гармоничная, правиль­ная, то люди объединяются, и государства становятся жизнеспособными.

В Советском Союзе была идея, но по сути своей эта идея была языческой, хотя внешне прикрывалась христианскими понятиями. Все были нищими, и глав­ное, что стало разделять людей, — это доступ к власти. Формировалась система каст. Языческие идеи немину­емо приводили к рабовладельческим отношениям. Со­ветский Союз рухнул вместе со своей несостоятельной идеологией, — у страны не оказалось ни идеи, ни нрав­ственности, ни единства.

Когда в обществе есть идея, власть вынужде­на, ущемляя собственные интересы, работать на эту идею. Если же идеологии нет, тогда власть работает на себя. Цели власти и цели народа все больше рас­ходятся, возникает революционная ситуация, а затем государство погибает.

Почему погиб Древний Израиль? Потому что ослаб­ли религия и нравственность. Ритуалы, правила, обычаи, то есть форма, неукоснительно соблюда­лись, — а вот содержание стало умирать. Общество начало утрачивать главную цель — единение с Богом. Главная заповедь — «Возлюби Бога превыше всего» — утратила свою значимость для людей, отошла на вто­рой план. Осталась заповедь: «Возлюби ближнего, как самого себя».

По сей день, когда раввинов спрашивают, в чем смысл Торы, они отвечают: «Относись к другому так, как хочешь, чтобы относились к тебе». Если единение с Богом, любовь к Творцу перестают быть смыслом жизни, то человек невольно переключается на вто­ричные цели, главным для него становится инстинкт самосохранения во всех аспектах. Происходит пере­рождение духовенства: главным импульсом деятель­ности священника становится не вера, не познание Творца, не очищение души, а духовная власть, чув­ство превосходства над непосвященными. Царствие Божие перемещается на Землю, духовная власть пы­тается подчинить себе власть светскую или влиять на нее. Священники начинают лицемерить, провозглашая одно, а делая другое.

Именно такой процесс происходил в Древнем Израиле. Против этого и восставал Иисус Христос. Ведь лицемерие — это одна из форм лжесвидетель­ства. Если светская власть лицемерит, лжет наро­ду, — это признак будущей гибели государства. Если лицемерят священники, — это признак того, что через некоторое время нравственный распад постигнет и светскую власть.

Иоанн Креститель видел безнравственность свет­ской власти, а это грозило гибелью государства. Иисус Христос восставал против безнравственности первосвященников. Если духовная власть лжет и ли­цемерит, государство обречено. Священники лицеме­рят тогда, когда вера в Бога подменяется поклонением инстинктам. Христос пытался отстоять веру и нрав­ственность — и был убит. Ведь нравственность, защи­щая любовь, вынуждена ущемлять инстинкты.

По сути дела, Христа убили за одну фразу: «Цар­ствие Божие внутрь вас есть». Каждый человек может напрямую обращаться с любовью к Богу и ощу­щать Бога в своей душе. Это означало ликвидацию института посредников в виде огромного количества священников, весьма комфортно себя чувствовавших в умиравшем государстве.

В чем смысл христианства? Честно говоря, я был удивлен, когда, задав на семинаре этот вопрос залу, не услышал вразумительного ответа. Христианство существует две тысячи лет, практически все читали Библию, а в чем смысл христианства — об этом никто не задумывался. Тогда я решил облегчить задачу.

В чем смысл учения Христа, если исходить из его собственных слов? — еще раз обратился я к залу и сно­ва не получил внятного ответа. Как же можно считать себя христианином, если смысл учения непонятен?

Почему священники за прошедшие сотни и тысячи лет не смогли объяснить людям, в чем смысл христи­анства? Может быть, в том, что Христос пришел в этот мир, пострадал и искупил грехи человечества? В том, что он пожертвовал собой? В том, что он Бог, явив­шийся на Землю? Или в том, что он воскрес через три дня после смерти? Хотя, если вдуматься, речь может идти только о двух днях, ведь умер Христос в пятни­цу, а ожил — в воскресенье.

Если люди не понимают, в чем смысл христианства, вывод может быть только один: этого не понимают и священники. Наша душа, наше подсознание незримо связаны с Богом. Наша душа интуитивно чувствует фальшь или неточность, когда дело касается высших истин. Можно сколько угодно убеждать себя в пра­вильности того или иного утверждения, можно повре­дить душу, следуя за неправильными маяками, но рано или поздно она воспротивится этому. Тело и сознание начнут болеть, и человек перестанет ориентироваться на ложные маяки.

Если исходить из слов Христа, то смысл его уче­ния — в обретении Царствия Божьего. Он объяснял людям, какими нужно быть, для того чтобы достигнуть этого состояния. Девять заповедей блаженства — это состояние человека, ощутившего Бога в себе.

Иоанн Креститель призывал: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное». «Покайтесь» — то есть «изменитесь». Что это значит — измениться? В чем смысл этого понятия?

Любое живое существо имеет цель. Форма опреде­ляется содержанием; содержание определяется целью. Если утрачивается цель, тогда начинает умирать содер­жание, а потом разрушается и форма. Покаяться озна­чает измениться. Измениться — это означает выбрать новую систему целей. Не служение маммоне, то есть инстинктам, удовольствиям, наслаждению, а служение Богу должно стать главным смыслом жизни для веру­ющего.

Иоанн Креститель крестил людей, приходивших к нему. Крещение — это символический отказ от инстин­ктов и обращение к любви как главной цели. Вслед за Иоанном Крестителем пришел Христос и повторил: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное». Христос наполнил форму содержанием. Если Иоанн Креститель призывал к изменению, понимая, что ина­че люди обречены, то Христос объяснял людям, каки­ми нужно стать, для того чтобы измениться.

В первую очередь Христос говорил о грехах осуж­дения и уныния. Далее, предупреждал об опасности вожделения, — и в плане жадности, и в плане похотли­вости. Христос объяснял, каким должен быть характер человека, готового принять Царствие Божие.

Когда Христос говорил, что Царствие Божие при­близилось, все думали, что оно придет с неба, как дождь, гроза или сияющий огонь. Но Христос имел в виду, что Царствие Божие придет к нам изнутри.

Мы Божественны по своей природе, и когда внеш­не забываем о Боге, погружаясь в человеческие забо­ты, служа инстинктам, тогда в нашу душу приходит спасение в виде Божественной любви. Тогда наше тело начинает страдать, мучиться и умирать, если наша рабская зависимость от инстинктов слишком велика.

Для того чтобы принять Божественную энергию, нужно уподобиться Богу, ощутить свое единство с Ним. Для этого единение с Творцом должно стать целью и смыслом жизни. Каким бы нравственным ни был человек, как бы горячо он ни молился и ни жерт­вовал, если главная его цель — обеспечение инстин­ктов, тогда прикосновение к Царствию Божьему внеш­не будет выглядеть для него как трагедия, хотя внутри это станет спасением.

Прикосновение к этой реальности может испытать один человек, а также — целый народ или вся циви­лизация. В Библии описано, как Царствие Божие при­ближается к отдельному человеку. Это история Иова. Он вел праведный образ жизни, молился и жертвовал, но его внутренней целью было благополучие и сохра­нение жизни. Дети его уже не молились, а пировали, жили в праздности.

Как можно было спасти души потомков? Нужно было отнять у Иова все и посмотреть, останется ли у него любовь к Богу. Если бы смыслом жизни для Иова было единение с Творцом, тогда при любых потерях любовь как цель усиливалась бы, а осуждение Творца, недовольство судьбой, уныние и презрение к себе ста­новились бы слабее.

Для того чтобы войти в Царствие Божие, надо было ощутить себя любовью. Но Иов ощущал себя чело­веком. Жизнь, исполнение главных желаний, исхо­дивших из инстинктов, — это было для него основ­ной ценностью. Иову предстояла необычайно значимая роль — перейти от внешнего единобожия к внутренне­му, победить языческие корни в своем сердце. В Кни­ге Иова описан этот мучительный процесс покаяния, то есть изменения. История Иова — это первые кирпи­чи, заложенные в фундамент христианства.

В Новом Завете описано Царствие Божие, которое приблизилось к целому народу. Иудейское государ­ство погибло, но часть народа осталась жива.

Сейчас наступает то время, когда Царствие Божие приближается ко всей цивилизации. К тем, кто покло­няются вожделению, тяготеют к извращениям и культ удовольствия сделали смыслом своей жизни. К тем, кто давно уже служат своим инстинктам и ради их удовлетворения готовы завидовать, лгать, воровать, грабить. Царствие Божие приближается к тем, кто давно уже перестали выполнять заповеди, но при этом ходят в храм и считают себя верующими. К тем, кто стараются соблюдать заповеди, но молятся Богу только о своей защите и благополучии. К тем, для кого молитва ста­ла, по сути, магическим ритуалом для приобретения здоровья и удачи.

Царствие Божие приближается ко всем. Для каждо­го эта встреча будет выглядеть по-своему: один умрет, другой заболеет, на кого-то посыплются неприятно­сти, у кого-то погибнут дети и родственники. А кто-то выздоровеет и почувствует себя счастливым.

Все зависит от внутренних целей человека, от того, в чем он видит смысл своей жизни. На уровне сознания мы можем изменить цель за несколько секунд, а вот в подсознании все иначе. Внутреннее направление опре­деляется не только мировоззрением человека, но и всей совокупностью его мыслей, чувств и поступков. Эта внутренняя ориентация имеет огромную инерцию.

Не зря в Ветхом Завете сказано, что потомки блуд­ницы прокляты до десятого колена. Если вожделение, наслаждение, похотливость стали для женщины глав­ной целью, то она свою внутреннюю ориентацию пере­дает многим поколениям потомков, делая их несчаст­ными. Целители будут видеть у ее потомков венец безбрачия, родовое проклятие, порчу, заговоры на рас­пад семьи и бесплодие. У мужчин, которые станут об­щаться с дочерьми и внучками такой женщины, могут быть импотенция, бесплодие, сексуальная невоздер­жанность. Женщины, получившие по наследству по­добную тенденцию, будут притягивать к себе садистов, извращенцев, похотливых и развратных мужчин. Эти женщины, внешне целомудренные и благопристойные, будут жаловаться на судьбу, осуждать и презирать мужчин, не понимая, что сами же внутренне програм­мируют на такое поведение и притягивают мужчин с такими наклонностями.

Вера и осознание главного смысла жизни могут остановить развитие этой инфекции в душе. А если че­ловек еще и соблюдает заповеди и старается изменить­ся, тогда любая «грязь», унаследованная от предков, может перестать воздействовать на него, пожирая его душу. Когда человек начинает чувствовать, что он есть любовь, и внутренне реально меняться, тогда возмож­на перекодировка всей наследственной информации. Все зависит от того, насколько глубоко прошли изме­нения и насколько последовательно человек устремля­ется к Богу как главной цели своей жизни.

Без ощущения, что мы дети Божьи, что Творец создал нас по Своему образу и подобию, что наше «я» состоит из любви и на тонком плане мы неразрыв­но едины с Творцом, победить грех гордыни невоз­можно. Инстинкт самосохранения поймает нас в свои сети незаметно, но основательно. Это будет выглядеть как возмущение неразумностью бытия, как осуждение безнравственных людей, ущемляющих наше духов­ное благополучие, как неверие в себя и самоуниже­ние, как чувство превосходства над несовершенны­ми людьми, как поклонение прекрасному и как отказ видеть Божественную волю в жестокости и несправед­ливости.

Сначала мы любовь подменим наслаждением и по­стараемся избавить душу от боли, а потом все сильнее будем ненавидеть того, кто отнимает у нас душевный комфорт. Поклонение высшим чувствам незаметно перейдет в поклонение чувствам более простым. Глав­ными ценностями станут для нас духовная власть, тор­жество собственной воли, правота и справедливость, а затем по стандартной схеме продолжится процесс деградации души, сознания и тела.

Христос вернул людям возможность личного устрем­ления к Творцу. Он видел, что священники уже не ве­дут людей к Богу. Как только инстинкт самосохране­ния выходит на первое место, посредник становится важнее Бога. А потом количество этих посредников и их власть начинают разрастаться и душить веру, не по­зволяя людям пробиться к истине.

Последователи Христа попросту убрали прочь суть его учения, потому что оно делало ненужным институт посредников. Если народу идея непонятна, власть тог­да работает на себя. Вполне закономерно, что по такой же схеме духовная власть в виде католичества и право­славия на первый план поставила собственные нужды, утратив познание Бога как главную цель.

Еще в юности я прочитал книгу «Священный вер­теп» французского журналиста Лео Таксиля, который получил доступ к информации о жизни римских пап. Эта книга была издана в Советском Союзе. Тогда я и не представлял себе, до какого разврата может опуститься человек. Пожалуй, не было такого греха, которому не были бы подвержены римские папы. Блуд, кровосмеше­ние, отравления, убийства — чего там только не было.

Прочитав эту книгу, я надолго забыл о ней. А по­том, спустя какое-то время, задумался, почему же стало возможным такое разложение нравов, и пришел к вы­воду, что в основе лежит неверная система целей. Когда вместо любви на первое место выходит духовная власть, после этого человек неизбежно будет стремиться к власти финансовой, экономической и политической.

Во власть приходят самые умные, энергичные, не­заурядные люди. Все процессы протекают у них доста­точно быстро, поскольку энергетика сильная. Поэтому система неверных целей развращает этих людей гораз­до скорее, чем остальных.

Рыба умирает с головы. Сейчас, когда в постхристианском мире религии замкнулись на своих соб­ственных интересах, назревает момент, когда следует всерьез задуматься над фразой Христа: «Царствие Божие внутрь вас есть». Те, кто осознают, что без личного устремления вера погибает, поскольку подме­няется инстинктами, вероятно, это Царство обретут. Остается надеяться, что таких людей будет существен­но больше, чем десять праведников, необходимых для спасения Содома и Гоморры.

***

Озарение длится долю секунды, а вот чтобы опи­сать его, требуется много слов…

Открытый диалог человека с Богом происходит каждую секунду жизни. Как часто мы задаем вопро­сы: «Господи, почему? За что? Как жить дальше?» И порой даже не подозреваем, что Бог постоянно го­ворит с нами через нашу душу, через символы, зна­ки, через слова других людей. Нужно лишь уметь услышать Его. Лично у меня получается не всегда… Но иногда все же получается…

История, которой я хочу поделиться, банальна, но она помогла мне ответить на вопрос, который мучил меня последний год: что такое «конец све­та»? А также я смогла воспользоваться советами С. Н. Лазарева, как правильно вести себя в случае, если кто-то умирает.

Предыстория. В Интернете периодически всплы­вали разные «правды» о предстоящей гибели циви­лизации и вводили меня в состояние паники. Когда становилось совсем плохо, я включала диски С. Н. Ла­зарева и слушала, как он говорит: «Любите, отда­вайте энергию, радуйтесь, рожайте детей!» После этого я лишний раз повторяла себе, что, оказыва­ется, моя истинная вера в Бога еще слабенькая, по­тому что тот, кто верит, не боится. И смех и грех: с одной стороны, я была уверена, что смогу спасти свою душу, успею, получится, все будет хо­рошо, что моя семья сможет выжить. А с другой стороны, такими же темпами развивался страх, который заставлял сушить яблок побольше «на го­лодные годы вперед», зрели мысли: «А не скупить ли все 7 брошенных участков в нашем садовом товари­ществе?» и т. д.

В сентябре я планировала «зарыться носом в землю» и перекопать все свои 20 соток на даче, а также переделать кучу дел, подготавливаясь к «концу света, голоду и холоду». Однако еще в Библии написано: «Не хлебом единым жив человек». И Бог мягко намекнул мне, что я иду явно не в том направлении и мой огородик от «конца света» меня не спасет…

Теперь сама история. Летом я заметила, что мой кот Вася (ему было уже 14 лет) похудел. Од­нако он продолжал вести себя, как обычно. Вася — домашний кот, в городе не гуляет, а вот на даче домой его не загонишь ни в дождь, ни в холод. Он прибегал ночевать сам только в том случае, если я собиралась вечером послушать диски Сергея Николаевича. Причем, интересно, иногда он прибе­гал даже раньше, чем у меня возникала мысль по­ставить диск. Лазарева Вася любил, не пропустил за свою жизнь ни одной кассеты, ни одного диска! «Продвинутый лазаревец»!

И вот в конце августа Вася поймал мышь и сло­пал ее. А потом у него начался гастрит. Первого сентября я приехала с дачи в город, чтобы пойти с дочерью на линейку в школу. А потом отвезла кота в ветеринарный госпиталь. Взяли кровь на анализ, сделали рентген. Сказали, что гастрит — это ерун­да, но у кота начались возрастные необратимые изменения почек. Я сначала не поверила, что все это так серьезно. Начала лечить кота — капель­ницы, таблетки. На пару дней стало лучше, даже есть стал, а потом снова отказался от еды, пил только воду. Потом перестал даже пить. Врачи го­ворили: «А что вы хотите? Ваш кот старый. По человеческим меркам ему 90 лет, он отжил свой век. Не мучайте животное, усыпите его. Вы что, буде­те смотреть, как он умирает голодной смертью?» Но я просто не могла в это поверить. У моих сосе­дей коту 17, и он бегает, а моему 14, и он умирает.

Трансформация чувств: до поездки в ветери­нарный госпиталь сердце сжималось от страха за жизнь кота, мне казалось, я не переживу его смер­ти. Было очень страшно просто поехать к вра­чу и услышать правду. Но потом я сказала коту: «Я тебя не брошу», — и мы поехали. Нам, конечно, ничего не пообещали, но сказали, что на умирающего кот пока не похож. В те дни меня мучили сомнения и страхи — что будет? Я молилась и пересматри­вала свою жизнь (почки, мочеполовая — ревность). Мое личное состояние было угнетенно-подавленным. Мне надо было уезжать на дачу, а тут приходится каждый день возить кота на лечение. Да еще и неиз­вестно, сколько все это будет продолжаться и чем закончится…

А потом я попробовала благодарить Бога за все! Даже за то, что мой любимый кот умирает! Сна­чала не получалось. Но я говорила себе, что в этом тоже есть высший смысл… И вдруг поняла — да ведь это от дачи меня Бог отрывает! От того, что реши­ла: только хлебом единым можно спастись! Забыла о Боге и решила нарастить маммону… Эх… После это­го осознания на душе стало легче намного. Появилось теплое чувство спокойствия. Мне очень тогда хоте­лось, чтобы это было предчувствием выздоровления… Но, видимо, не все еще было мною понято…

Когда коту стало хуже, он отказался от еды и воды совсем, мне снова предложили его усыпить. Как потом объяснил врач из государственной клиники, в коммерческой организации лечат до последнего, это их деньги. И если сказали, что шансов нет, — зна­чит, это правда. Ветврач сказал: «Как говорят на востоке, его жизненная энергия подошла к концу. Вы ему ничем не поможете. Гуманнее его усыпить».

И вот тут, когда я поняла, что кот все равно умрет и это вопрос каких-то дней, я окончательно перестала бояться. Не скрою, дважды у меня мель­кали мысли о том, что, может быть, лучше кота усыпить. Только тут же вставал вопрос — а для кого лучше? И появлялся ответ — для меня. Мне морально тяжело ездить с ним в город, ставить капельницы, видеть, как он угасает у меня на глазах.

Только вот как предать друга? Как посмотреть ему в глаза и какие оправдательные слова сказать ему перед тем, как ты отдашь его в руки тех, кто сделает ему последний укол? Как украсть надежду у того, кто 14,5 лет дарил тебе только любовь, ласку и нежность? А вдруг произойдет чудо и он вы­живет? И даже если чуда не произойдет, как украсть у друга его последний день на Земле? Как отобрать возможность на интуитивное обращение к Богу (ведь, умирая, мы — и люди, и животные — обращаем­ся к Богу, и тяжелая смерть очищает нашу душу)? Как предать любовь к другу в своей душе? Как по­ставить удобство для себя выше любви к родному живому существу?

Ветврач смотрел на меня выжидающе — буду ли усыплять кота? Я сказала, что подумаю, что мы не попрощались, что его дома ждет мой ребенок. Врач посмотрел на меня с сожалением: «Ваше право. Но лечение стоит дорого. Надолго ли Вас хватит?..» Я забрала кота и пошла домой.

Во дворе клиники из глаз ручьем полились слезы, я позвонила домой. Мама говорит: «Ну что он му­читься будет, иди и усыпи!» Еще одно озарение — маму надо слушать не всегда! Когда я вышла из двора ветеринарного госпиталя, вдруг меня просто пронзило чувство-мысль: «Вот как выглядит „конец света“: есть время, чтобы ездить с котом по кли­никам, есть деньги, чтобы купить лекарства, есть разные платные и бесплатные клиники, где могут помочь. А у кота просто нет больше энергии, чтобы жить…» И в эту же секунду мне показались таки­ми смешными и нелепыми мои попытки спрятаться от «конца света» на даче, на огородике, запастись продуктами на голодные годы, одеждой…

Не будет никаких предсказанных Интернетом ужасов. Мы будем умирать тихо и незаметно, сре­ди изобилия еды, воды, электричества, лекарств, ноутбуков и навороченных тачек. Не зря сказано в Библии: «Будут двое пахать: один возьмется, а дру­гой оставится. Будут две молоть: одна возьмется, а другая оставится». Мы не сможем спасти свое тело никакими средствами, если наша душа опусте­ла и там нет любви, достаточной для того, чтобы жить дальше…

Что самое интересное — у меня пропал страх, пропали переживания. Я больше не боялась ни за жизнь кота, ни за свою собственную жизнь. Возник­ло какое-то очень интересное теплое-теплое чув­ство — чувство, что все будет хорошо. Тогда мне хотелось верить, что это связано с будущим выздо­ровлением кота. Но теперь я понимаю, что это про­сто чувство чистой любви, свободной от страха и переживаний. Я почувствовала, что принимаю лю­бую волю Творца. Но снаружи имею право действо­вать и надеяться.

Я решила пойти в государственную ветлечеб­ницу, устроить коту медицинский консилиум — а вдруг другой врач даст шанс на выживание? Шан­сов не дали и в другой клинике. Просто сказали: «Он старый. Все естественно. У тебя совесть чиста. Ты сделала все, что смогла». И снова предложили усыпить. Я опять отказалась. Уехала домой. Дома мама сказала: «Как хорошо, что ты его не усыпила! Я просто в ужас пришла от своих советов!» Вечером кот еще ходил по квартире, шатаясь и падая через каждый метр. Мне ужасно захотелось прижать его к себе и сказать, что я его очень люблю! Я поняла, что мы с ним прощаемся.

На следующее утро кот был еще жив. Хотя ле­жал, не двигаясь, и уже еле дышал. В тот момент мне очень помогли советы Сергея Николаевича, как правильно себя вести, когда кто-то умирает. Я пе­риодически подходила к Васе, гладила его, садилась рядом и молилась о том, чтобы для меня, и для кота тоже, любовь к Богу была высшей ценностью! Было больно терять любимое существо, но я понимала, что кот — не мой, он Божий. Бог дал мне его на целые долгие и счастливые 14 лет, а теперь Бог забирает кота назад. И чувствуя по жизни всю любовь Бога ко мне, я не могла в тот момент ис­пытывать отчаяние или такую же ужасную душев­ную боль, как когда-то в 14 лет, когда умирал мой дедушка, а я плакала и в отчаянии задавала Богу вопрос: «За что?». Теперь я отпускала не принадле­жавшее мне, отдавала Богу Богово. Теперь я знала, что мы расстаемся только на внешнем плане, а вну­три все равно будем вместе. И я так же смогу лю­бить своего кота всю свою жизнь…

Вася умер в 15 часов дня. Ночью, когда я легла спать и подумала о нем, то явственно почувствова­ла, как он ко мне пришел, прижался ко мне, и я так и уснула, как бывало раньше, когда он был живой. Я благодарна Богу за то, что Он дал мне такую си­туацию. И благодарна Сергею Николаевичу за то, что он своими исследованиями помог мне понять и расшифровать то послание, которое было мне пере­дано через болезнь и смерть моего кота. Возможно, кот умирал из-за меня. Вернее, для меня. Бог очень мягко показал мне, куда идти, чтобы выжить при «конце света»: к любви и только к любви, забыв про накопительство и запасы. И хотя боль тоже была большая — я очень-очень любила своего котика, — но была и любовь к Богу, благодарность за годы сча­стья, за возможность любить кота всегда. А также я тогда отчетливо понимала, что в случае жесткой блокировки моих действий на месте кота мог бы оказаться мой ребенок или мои родители…

Есть известное выражение: «Чем больше я узнаю людей, тем больше начинаю любить собак». Имеется в виду, что люди гораздо подлее, грубее, извращеннее.

Любовь к животным — это не только возможность заботиться и отдавать, это и постоянное получение положительных эмоций. Но это также и проблемы, связанные с уходом за ними. В этом плане ситуация напоминает уход за маленьким ребенком, а материн­ская любовь очень похожа на Божественную. Да, маленький ребенок требует заботы, ухода, бессон­ных ночей, но его легче любить, чем взрослого. Ког­да выросшее дитя хулиганит, дерзит, не слушается, тогда нужно научиться любить его, не только забо­тясь и отдавая, — надо меняться самому и воспиты­вать другого.

Что такое воспитание ребенка? Это формирование у него правильных целей, это помощь в создании пра­вильного мировоззрения. Это советы, как относиться к миру и к самому себе. Любить того, кто отличается от тебя, кто противоречит тебе, кто обижает тебя или ущемляет, — это уже искусство. Любовь к животным — это благо. Но людей, мне кажется, нужно любить боль­ше, чем животных.

К сожалению, нас никто не учил любить людей, — вся любовь сводилась к жертвенности, заботе, само­уничижению ради другого, бесконфликтности. Люди пытались свято следовать этим рекомендациям, но почему-то общество от этого лучше не становилось. А все дело в том, что не хватало главного. Любовь к другому подразумевает не только односторонние жерт­венность и заботу, — оба человека должны менять­ся, оба должны воспитывать друг друга, оба должны сохранять любовь и в боли, и в радости.

Любовь не только не исключает конфликты, — она требует конфликтов. И она же разрешает их. Чем мас­штабнее конфликт, тем больше любви нужно для его разрешения, для поисков компромисса. Чем агрессив­нее человек, тем тяжелее ему решать конфликты с дру­гими. Внутренняя агрессивность накапливается, когда мы не умеем прощать.

Почему две тысячи лет религия призывает к про­щению, а люди так и не научились этому? Причина — в особенностях нашего сознания. Пока я считаю чело­века виноватым, простить его я не смогу, — агрессия будет сочиться все равно. Если же я все-таки попыта­юсь полностью простить его, то произойдет разворот агрессии к самому себе, и такое «прощение» превратит­ся в самоунижение и самоуничтожение. Человек, про­щающий таким образом, невольно придет к угнетению всех своих жизненных функций, к пассивности, сла­бости, депрессии, алкоголю и т. д. И, в конце концов, для того чтобы выжить, перестанет прощать и вернет­ся к старой схеме — «око за око, зуб за зуб».

А ведь эта схема не так уж и плоха. Христос об этом и говорил: если согрешивший не хочет изме­ниться и продолжает вести себя недостойно, то по­могать ему в таком случае следует уже не мягкостью и прощением, а жесткими, адекватными действиями. Ведь если человек не меняется, он повторит свое пре­ступление, согрешит снова. Если человек не желает раскаяться в содеянном, то он должен искупать свою вину, жертвовать, быть наказанным. Умному — сло­во, дураку — палка. Прощение человека подразуме­вает его готовность измениться, чтобы, по крайней мере, не получить наказания.

Прощение происходит на двух уровнях. Боже­ственный аспект подразумевает абсолютность высшей воли во всем происходящем. Я не смогу простить че­ловека, если считаю его виноватым. Но если я пони­маю, что Божественная воля абсолютна, что даже во­лос не упадет с головы человека без высшей воли, то я должен признать, что любой обидевший меня, с выс­шей точки зрения, не виноват. А если он не виноват, то нет смысла и говорить об обиде и наказании. На Божественном уровне нет правых и виноватых, а есть неведомый нам замысел Творца. Поэтому, что бы ни сделал любой человек, мы не имеем права на обиду и желание отомстить.

А на внешнем плане (там, где есть наше тело, наши мысли и поверхностные чувства) обида и ненависть — это попытка воспитания другого человека. Правда, са­мая примитивная. Обида обычно проходит тогда, ког­да человек внутренне меняется, жертвует (например, делает нам какой-нибудь подарок), начинает вести себя по-другому. Одновременно с ним и мы стараемся меняться, понимая, что танго танцуют двое, что имен­но мы сами (наше внутреннее состояние и поведение) являемся причиной того, что нас обижают или ущем­ляют.

В христианстве любовью к ближнему всегда при­нято было считать мягкость, бесконфликтность. Это неизбежно вызывало лицемерие. Снаружи все были мягкими, а внутри накапливалась жесткость. Во вре­мена инквизиции все говорили о братской любви к ближнему, а когда по малейшему подозрению человека сжигали на костре, в приговоре звучало: «Казнить ми­лосердно, без пролития крови».

В постхристианском мире привычными стали псев­долюбовь и псевдотеплота. Сейчас мы поражаемся лицемерию западного мира, — но ведь оно вполне зако­номерно, поскольку исходит из того однобокого воспри­ятия мира, из тех искаженных установок, которые по­следователи Христа закрепили на Вселенских соборах.

Что касается темы конца света, то Иисус Христос называл этот период приближением Царствия Божье­го. Любопытно: определение, данное Христом, настра­ивает на любовь, тогда как определение, данное его последователями, вызывает уныние, депрессию и, по сути дела, убивает любовь в наших душах. Это лиш­ний раз свидетельствует о том, что понимания сути христианского учения нет до сих пор.

Достаточно бегло прочитать Новый Завет, чтобы понять: в Царствие Божие войдут только люди любя­щие. Для того чтобы стать таковыми, нужно, с одной стороны, молиться, соединяясь с Богом, а с другой сто­роны, сдерживать свои инстинкты. Те, кто не сумеют справиться с инстинктами и станут цепляться за них, то есть за жизнь, за богатство, за наслаждения, — будут терять все это, прикоснувшись к любви. Один потеряет богатство, другой потеряет здоровье, третий потеряет жизнь. Насколько рабская зависимость от инстинктов закреплена поведением человека, настолько больнее бу­дет происходить отрыв. Многие сойдут с ума, — ведь потери предстоят не только физические, но и духов­ные. Неслучайно в эпоху Христа наблюдалось огром­ное количество бесноватых. Он учил, каким образом побеждается эта болезнь: постом и молитвой, то есть отрешенностью от инстинктов и концентрацией на люб­ви к Богу.

Когда приближается Царствие Небесное, душа не­заметно начинает очищаться, — из нее выделяются и осуждение, и ненависть, и обида, и уныние. Причем человек поначалу может об этом и не подозревать. Если он утром и вечером молится, принимая любую будущую боль как данное Богом очищение, если пони­мает, что все происходящее дается нам для укрепления любви, если ощущает, что смысл жизни — это любовь к Богу, если в момент любой боли, потери или приоб­ретения заботится о сохранении любви, — тогда агрес­сия, едва зарождаясь, тут же начинает таять. Тогда за­висимость от инстинктов слабеет. Будущие болезни и несчастья, не успев сформироваться и набрать силу, исчезают, не реализовавшись. Человек может даже не догадываться о том, что привычной искренней молит­вой, раскрывающей любовь в душе, он избавил себя и своих детей от несчастий, болезней и смерти.

В Евангелии от Иоанна сказано: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Для многих богословов эта фраза и по сей день оста­ется загадкой. Попробуем разгадать ее. В чем смысл такого понятия, как слово? Слово служит нам для обозначения различных предметов: дерево, стол, стул, мир, небо, вода, земля. Слово вызывает у нас образ. Когда мы произносим слово «стул», у нас в созна­нии возникает обобщенный образ предмета, на кото­ром мы сидим. Мы никогда не поймем, что такое стул, если у нашего образа при наличии формы будет от­сутствовать содержание. Образ стула включает в себя возможность сидеть на нем, передвигать его, ставить к столу и т. д. Иными словами, образ — это сочета­ние формы с содержанием, функцией. Не зная функ­ции предмета, мы не сможем понять, почему он имеет именно такую форму. Форма определяется функцией. А функция определяется целью. Цель — это информа­ция. Когда к информации добавляется энергия, — воз­никает функция.

Такое понятие, как слово, по своей сути означает программу. В переводе на научный язык в Евангелии от Иоанна сказано следующее. Вселенная возникла не на ровном месте. Вначале была информация, програм­ма развития, — по этой программе вселенная и разви­вается. Она существует как единый живой организм. У вселенной есть цель — познание непроявленной части Творца и, в конечном счете, единение с Ним.

Понятие энергии неразрывно связано с таким поня­тием, как информация. Если исчезает информация, ис­чезнет и энергия. Если уходит цель, пропадают силы, необходимые для ее достижения.

Души людей, находясь в загробном мире, забывают об инстинктах. Здесь им не надо переживать о защите своего тела, не надо суетиться, для того чтобы продол­жить жизнь. Вероятно, именно это безмятежное состо­яние ясновидящие и называли раем. Это не тот «рай» западного человека, где исполняются все желания, — это скорее то самое состояние, которое на Востоке на­зывают «самадхи» — «просветление».

Душа, освобожденная от инстинктов, устремляет­ся к Богу и к любви. Если она не запятнана греха­ми телесной жизни, то освобождение от инстинктов будет достаточно полным. Душа сможет выйти на са­мые тонкие планы бытия, где видно прошлое, настоя­щее и будущее. А когда эта душа вновь воплотится на Земле, тогда повышенная интуиция, дающая знание о будущем, позволит этому человеку иметь правильное мировоззрение, а вместе с ним — здоровье и благопо­лучие. Возможности у такого человека будут гораздо более масштабными, чем у тех, кто в прошлой жизни воровал, завидовал и обижался.

Если у человека правильные цели, тогда в запасе у него много энергии. Если цели искажены, тогда энер­гия снижается, начинаются неприятности и болезни, а потом энергия падает до смертельного уровня.

Что такое старость, с точки зрения энергетики? Мы живем в физическом теле, сообразуясь с наши­ми инстинктами, — иначе нам не выжить. Мы долж­ны продолжать свой род, рожать и воспитывать детей. Мы должны иметь жилище, одежду и предметы быта. Мы должны обеспечивать свое выживание не только сегодня, но и завтра и послезавтра. Нам необходимо заботиться о нашем теле, кормить его, укреплять, раз­вивать. Наше сознание также является объектом нашей заботы: и способности надо развивать, и мудрее стано­виться, и мир познавать. Мы должны заботиться, есте­ственно, и о душе: любить ближнего, создавать семью, совершенствовать культуру и искусство, способствую­щие развитию души. На все это уходит много сил. Но все это — промежуточные цели.