Демоны

01

Как долго продолжалась болтанка, он не знал. Но даже и предполагать какой-то отдельный промежуток было невозможно, время здесь всегда тянулось по-разному. По ощущениям его держало здесь уже несколько часов, хотя это могли быть и считанные секунды.

Это был уже третий заход и демон не знал, сколько еще таких перебросов он выдержит. Силы медленно подходили к концу, и он постепенно начал смиряться с мыслью, что придётся вернуться в Преисподнюю, еще на один цикл. Мало кому из его племени удавалось остаться в царстве Людей, почти всех рано или поздно выбрасывало. Слабые уходили в первую очередь, более сильные пытались бороться. Но пережидать еще один цикл перерождения совсем не хотелось. Лишних шестьсот лет обитать в Преисподней, занимаясь обыденными делами — это уже просто надоело. Хотелось большего, хотелось остаться среди людей.

Вновь появилось ощущение приближения перехода, очередная передышка подходила к концу. Демон частично восстановил силы, и приготовился к следующему раунду противостояния. За последние два эпизода экзорцист тщетно пытался выяснить его имя, но демон был достаточно силён, чтобы сопротивляться. В конце концов священник забросил попытки изгнать его мирным путём и начал просто отчитывать одержимую девушку. И надо сказать, у него это постепенно получалось. Демон был уже измотан и проигрыш приближался.

Секунду спустя перед демоном вновь возникла та комната, где проводился обряд. Он видел всё глазами девушки, воспринимал звуки её ушами. Очередной поток латинской речи начал вливаться ему в разум.

— Экзорциамус тэ, омнис иммундус спиритус… — в очередной раз начал свою пытку священник. Он хорошо знал своё дело, это было ясно с самого начала.

Из глотки девушки вырвался гортанный рёв, потом она безумно улыбнулась и изрыгнула слова: — Ты не сможешь меня выгнать, жрец!

Тот, не отвлекаясь ни на секунду, продолжал произносить известную ему на память речь.

— … омнис сатаника протестас, омнис инкурсио инферналис…

Взгляду демона предстало распятие. Он видел его с первой секунды, но упорно пытался отвести глаза в сторону. С огромным трудом ему это удалось, он уперся взглядом в помощника, тот стоял в углу комнаты, смиренно потупив взор и беззвучно повторяя одну из извечных молитв.

— Посмотри на меня! — крикнул демон молодому человеку. Тот вздрогнул, и на мгновенье поднял глаза. В его взгляде читался страх и неуверенность, это могло сработать.

— Вы не сможете прогнать меня, — вновь начал демон, уже обычным голосом несчастной девушки. — Вы не знаете моего имени.

И ехидно засмеялся в его сторону.

Такое поведение давалось ему с большим трудом. Он продолжал слышать сквозь свои слова произносимую священником молитву, отчего изнутри вспыхивал сильный жар, как будто в глубине начинало разгораться пламя Преисподней. Если бы он был человеком, то мог бы назвать это чувство болью.

— … дивинэ Агни сангуинэ редемптис. — после этих слов священник наложил крестное знамение. Демон взвыл от боли, но продолжал улыбаться безумным оскалом.

— Сколько еще раз вы будете пытаться? — завопил он, вновь обращаясь к помощнику. Священник был непоколебим, и пробиться к нему было бесполезно. Оставалось надеяться, что помощник собьётся и тогда, может быть, появится шанс.

Такая пытка продолжалась уже пару часов земного времени. Демон жалел, что вселился в столь слабую девицу, дух её был слаб и сломался уже в первые дни, и не было времени, чтобы освоиться в её теле как следует. Если так будет продолжаться и дальше, то ему еще долго не светит пребывание среди людей.

Надо сосредоточиться на помощнике, он наверняка не опытен и не готов к такой встрече.

— Эй, ты! — вновь крикнул демон в сторону юноши. Тот стоял спиной к стене, почти касаясь её лопатками. Можно было подумать, что он боится ритуала. Но почти наверняка, это его не первая подобная служба.

Демон попытался проникнуть в его голову.

— Посмотри на меня, юнец!

Эти слова достигли результата, вновь стали видны глаза. Заглянув в них, демон увидел его мысли. Он еще раз улыбнулся, теперь обычной милой улыбкой молодой красивой девушки.

— Подойди ко мне поближе, давай познакомимся.

И облизал губы, самым похабным образом, каким мог.

Помощник вздрогнул, вспомнив, что нельзя смотреть в глаза одержимому, и вновь опустил взор.

Священник же продолжал свою словесную пытку, ни на секунду не прерываясь и не запинаясь. После очередного наложения креста демон утробно зарычал в бессильной злобе. Сил у него оставалось уже очень мало, а шансов удержаться еще меньше.

В Преисподнюю не хотелось очень сильно, но вариантов почти не было. Он уже знал, что эту битву он проиграет, но оставался еще шанс найти огонь.

В этой комнате он был беспомощен, еще до начала обряда её освободили от всех посторонних предметов, которые могли бы ему помочь. Ни тебе свободного стула, ни бесполезной книги или чемодана, которыми можно было бы запустить в стену: вдруг да отвлекутся. О да, священник был хорош, знал наперёд все предосторожности и подготовился как следует. Победить его не получится.

Демон убеждался в этом уже в третий раз, и третий же раз собирался поймать огонь. Если успеет, то выхватит где-нибудь искру, а там, глядишь, и человек подвернется. Он уже дважды пытался такое проделать, и оба раза ему не повезло. Вот если бы можно было выбирать, где оказаться при переходе, тогда ему было бы всё нипочём. Но так устроен мир, когда самовольно покидаешь тело, никогда не знаешь, где окажешься. А если ждать до конца обряда, то тут уж без вариантов, дом родной тебя ждёт с распростёртыми объятиями, полыхая кострами и заливая кипящей лавой твои ноги.

— … инвокато а нобис санкто эт террибили…

Огонь внутри полыхал сильнее с каждым словом, будто они подливали в пламя кипящее масло, и оно разгоралось, превращаясь в очень жаркий костёр.

После первого перехода демон оказался где-то в морской глубине, кругом было холодно, вокруг плавали глубоководные рыбы. Они не видели его, потому что у этих рыб не было глаз, но почувствовали и сразу же отплыли куда подальше. Сетуя, демону пришлось вернуться обратно в тело девушки и затихнуть там, чтобы хоть немного восстановить силы. Но священник был опытный, он почти без задержки понял, что дело еще не сделано, и начал обряд заново.

После второго раза, когда он оказался где-то в горах, он ослаб еще больше. На многие километры кругом не было ни одной живой души, а огня — тем более. Пытаясь вернуться вновь, он оказался в болтанке. Как еще назвать это место, он не знал. Его мотало во все стороны, не давая собраться. Демон уже раньше бывал здесь, и знал, что это промежуточный мир, не имевший названия, и никем не заселенный. Когда-то давно, когда его изгоняли из крестьянского ребенка, он оказался здесь впервые. Поначалу было непривычно, но потом он постепенно освоился, и просто ждал, когда его отсюда выкинет обратно в тело одержимого. Удручало то, что болтанка просто вытягивала из него все силы, и чем дольше он там находился, тем слабее оказывался на выходе. Конечно, силы восстановятся, но для этого нужно время. А его-то у демона и не было.

— … аб инсидиис Диаболи, либера нос, Доминэ…

Обряд медленно и неумолимо приближался к своему завершению. Вот и помощник уже приготовил чашу со святой водой. Осталось несколько минут, и на этот раз всё будет кончено. Демон уже знал, что последний его шанс тает, как ледышка, упавшая в озеро расплавленной лавы. Он собрал все свои оставшиеся силы, и как можно скорее покинул тело одержимой девушки.

Куда он попадёт, было неведомо. Внутри теплилась лишь слабая надежда, что где-то поблизости окажется хоть немного огня. И, крайне желательно, живое человеческое тело, в которое можно будет вселиться и отдохнуть.

Мгновение спустя демон очутился в другом месте. Успев молниеносно окинуть взглядом окружающую местность, он понял, что шансов практически нет. Кругом было холодно, с неба падали белые хлопья замерзшей воды. Он уже знал, что это называется «снег», и осознал своё неминуемое возвращение в Преисподнюю.

Как вдруг рядом с ним раздался щелчок, издаваемый обычной газовой зажигалкой. Простой ненадёжный предмет быта, он был его спасением.

Из под кремниевого камешка появилась искра, затем еще одна, и, наконец, вспыхнуло пламя.

«Ну как же я сразу его не заметил!» — воскликнул про себя демон. Теперь у него внутри бесновалась дикая радость, он как мог быстро, двинулся к огню, теряя последние силы.

Зажигалку держал в руках молодой человек, он пытался прикурить сигарету. С первого раза зажечь пламя не получилось, демон терпеливо ждал, уже слабея, но продолжая надеяться. Наконец, он поднёс кончик желто-белого огня к концу сигареты, начиная втягивать в себя воздух.

Демон придвинулся еще ближе, коснулся раскаленного разгорающегося табака, ощутил приятное тепло земного огня. А затем, беззвучно крича от радости, устремился вместе с потоком воздуха внутрь, готовясь освоить нового владельца.

02

Погода выдалась чуть более тёплой, чем можно было ожидать от зимы. Снег мягко ложился на землю, покрывая мир вокруг белым покрывалом. Свет уличных фонарей опускался вниз, отражаясь от снега и делая всё вокруг немного ярче.

На автобусной остановке в этот поздний час было пустынно, большинство жителей города уже сидели по домам, отдыхая после рабочего дня и готовясь к следующему. Редкие машины проезжали мимо, и водители были больше увлечены дорогой, чем стоящим на тротуаре человеком.

Саша провёл здесь уже десяток минут, и предполагал, что простоит еще столько же. Долгожданный автобус всё никак не появлялся, и он время от времени бросал взгляд в сторону, откуда тот должен был приехать, но его всё не было. Отсутствующий автобус был не самой главной заботой молодого человека, голова была крепко занята другими мыслями.

Он всё никак не мог успокоиться, и раз за разом прокручивал в голове все события прошедшего дня. День не задался еще с утра, когда его внезапно вырвали из крепкого сна звуки, раздающиеся из туалета.

Вообще, такая ситуация с ним случалась довольно часто, но вкупе со всем следующим днём выглядела еще неприятнее. Его разбудили звуки соседа, опорожнявшего содержимое желудка в унитаз. Нет, он не страдал от каких-то болезней, просто накануне вечером слишком нагулялся на дне рождения одного из обитателей общежития, такого же студента. Вернулся поздно, не дав Саше толком поспать, а вот теперь, с утра, его мутило и остаточное содержимое просилось наружу. Звуки из туалета продолжались еще несколько минут, после чего сосед вернулся в комнату и бухнулся на свою кровать, не в силах даже говорить. Закрыл глаза, попытался дальше заснуть, но тело было еще слишком взбудоражено, и требовало хоть какого-то движения. Он шумно дышал, пытаясь успокоить продолжавшееся головокружение, в народе называемое «вертолёт», пот обильно покрывал его лоб, одеяло казалось слишком тёплым, и хотелось его скинуть. Через пару минут он вдруг начинал мерзнуть, когда также сильно потеющие ноги начинали остывать. Он закутывался в одеяло вновь, сворачивался в клубок, но сон всё не приходил.

Саша уже не мог заснуть, он просто лежал, глядя в потолок, и у него в голове появилась мысль. Где он слышал эту фразу, припомнить уже не получалось, но она как нельзя лучше описывала сложившуюся ситуацию. «Сон пьяницы краток и тревожен».

Наконец он устал смотреть в потолок, приподнялся на локте и посмотрел на соседа.

— Хорошо погуляли вчера?

Тот был слишком занят осознаванием себя в этом мире, поэтому отреагировал не сразу.

— А, ты тоже проснулся? — вялым голосом произнёс Андрей. — Если будешь делать чай, налей и мне тоже, а?

Нехотя поднявшись с кровати, Саша подошел к окну и приоткрыл его, пытаясь освежить воздух. Даже проведя в этой атмосфере несколько часов и привыкнув, он всё равно ощущал витавший кругом запах перегара.

Андрей, почувствовав поток холодного воздуха из окна, вновь спрятал ноги под одеялом.

— Тебе надо придти в себя, — произнёс Саша, включая чайник и отправляясь в ванную.

Через несколько минут он вернулся, закончив утренние сборы. Чайник к тому времени уже вскипел и сам отключился, и в комнате вновь была тишина, сопровождаемая охами и вздохами Андрея. Каково ему приходилось сейчас, представить было не сложно, такого состояния и врагу не пожелаешь.

Саша бросил в кружки по пакетику чая, отрезал лимона и положил сахар. Поставил одну из них на тумбочку возле страдающего соседа.

Он выглянул из под одеяла: — Ты что, заморозить меня хочешь?

— Это тебе вместо вытрезвителя. Аспирин дать?

Тот лишь кивнул головой, говорить ему не хотелось.

Саша вернулся в ванную, набрал холодной воды из под крана. Потом, уже в комнате, достал таблетку, положил всё это на тумбочку, рядом с чаем.

— Вот. Выпей, когда захочешь. А мне на работу пора.

На самом деле, на работу ему было еще рано. Просто заснуть уже не получилось бы, а оставаться здесь и смотреть на помирающего соседа было не интересно.

Такое уже случалось раньше, и почти всегда заканчивалось одинаково. Андрей был на пару лет старше, и жил он в этом общежитии дольше. Соответственно, знакомых у него было больше. Надо отдать ему должное, он никогда не устраивал гулянки прямо у них в комнате. Может, это был знак взаимного уважения, а может, просто не хотел никого приводить. Но Саша, в свою очередь, на следующее утро оказывал ему посильную помощь. Так они и жили.

Начиная учиться в институте, Саша быстро понял, что денег на нормальную жизнь ему не хватит. Многие одногруппники быстро устраивались на какую-нибудь работу, и он не стал исключением. Правда, приходилось жертвовать занятиями, но он успокаивал себя, что сможет потом догнать. Парнем он был не глупым, а потому внутри была небольшая, но уверенность, что всё получится. Да и результаты первой сессии уже показали, что он способен успевать, хоть и на тройки. По крайней мере, он не вылетел, а потому продолжал учиться и работать одновременно.

Кстати, о работе он никогда не жалел. Он считал, что ему немножко повезло, потому что нашел он место относительно близко от дома, и не приходилось ездить на другой конец города. Продавцом в магазин электроники и бытовой техники он устроился сам, ну, или почти сам. Одногруппник предложил ему работать по очереди, и зарплату тоже делить пополам. Когда один шел в институт, другой отправлялся за прилавок. Минусов было не много, за исключением полного рабочего дня, а плюсы заключались в хоть и небольшом, но имевшем место свободном времени. Когда клиентов в торговом зале не было, он мог прямо за прилавком что-то почитать, чтобы не так сильно отставать по учёбе.

И сегодня была его очередь работать. Он обулся в тёплые ботинки, одел пуховик и шапку, и вышел из комнаты, оставив болеющего соседа приходить в себя среди прохладного зимнего воздуха.

Через двадцать минут он уже подходил к магазину. Тот был пока закрыт, но витрина уже светилась в еще темном утреннем полумраке. Саша обошел магазин сзади, открыл дверь служебного входа и вошел внутрь.

Но тут его ожидал еще один сюрприз, и приятным его назвать было нельзя. В торговом зале уже находился директор в окружении нескольких работников. У них был в ходу какой-то разговор, и судя по напряженным лицам, хорошего в нем было мало. Тихо подойдя сзади, он остановился и начал слушать.

Директор объяснял персоналу, как обстоит ситуация с торговлей в последнее время. Начал он издалека, постепенно приближаясь к главному. За несколько минут его туманной речи всем присутствующим стало понятно только две вещи: продажи упали и грядёт увольнение. Конечно, не всем, но Саша быстро смекнул, что репрессии коснутся тех, кто только недавно устроился. Те, у кого еще не закончился испытательный срок. Те, кто не может работать весь день и каждый день. Те, кто еще не заслужил себе репутацию.

Он подходил по всем статьям. И надо же было такому случиться, что именно ему выпал черёд работать сегодня. Если бы на его месте был одногруппник, то пострадал бы в первую очередь он. Но сложилось как сложилось, и изменить ничего нельзя.

Через два часа он, сжимая в одной руке трудовую книжку, а в другой — маленькое выходное пособие, покинул здание магазина. Сочувственный взгляд бывших коллег не был искренним, в глубине виднелась тихая радость, что уволили кого-то еще, а не их самих.

Он вышел на улицу, достал телефон и позвонил своему теперь уже бывшему коллеге, рассказать о случившемся. Тот не снимал трубку: либо где-то на занятиях, либо вообще никуда не пошёл и всё еще спит сном младенца.

На улице уже рассвело, количество прохожих возросло в разы, все куда-то спешили, толпились на перекрестках в ожидании разрешающего сигнала светофора. Он немного постоял возле входа, достал сигарету, прикурил от дешевой зажигалки. Следующие несколько минут он просто стоял и вдыхал дым, размышляя, куда дальше ему следует податься. В институт ехать желания не было, он приедет туда слишком поздно, как раз к концу занятий. Гулять по улице в такую погоду, конечно, можно, но постепенно организм будет замерзать и всё настойчивее требовать тепла.

Он решил поехать в другой конец города, к своей девушке. Точнее, она не называлась «его девушкой», но он внутри уже начал постепенно приучать себя к этой мысли. Они познакомились месяц назад, в кафе, и уже несколько раз встречались, гуляли вместе по вечерам. Разумеется, в те дни, когда ему не приходилось работать. Но она всегда с пониманием воспринимала эту новость, и старалась сильно не растраиваться. Он уже пару раз бывал у неё в гостях и поэтому знал адрес.

Когда они встретились, она сказала, что у неё сейчас нет молодого человека, и была бы не прочь познакомиться с кем-то еще. При этом довольно ясно давая понять, что Саша ей понравился. Отношения у них складывались довольно хорошо, это был «конфетно-букетный» период, который проживают все пары. В начале знакомства каждый старается выглядеть получше, быть поумнее, и чутко относиться к желаниям своей новой половинки. Именно поэтому такой период протекает обычно гладко, без конфликтов и ссор. Конечно, потом это всё закончится, и начнется обычная жизнь, каждый будет сам собой, и всё встанет на свои места. Ну а пока всё идеально, нужно не терять момент.

Он решил не звонить ей и не предупреждать. Накануне вечером они уже виделись, и она знала, что ему сегодня работать. Ему же она сказала, что занятия в её институте начнутся после обеда, и поэтому она планирует поспать как можно дольше. Она тоже училась в этом городе, но в другом месте. Снимала квартиру с подругой, а та часто отсутствовала, оставляя всё в её распоряжении.

Саша отправился на остановку, дожидаться нужного автобуса. Через несколько минут он уже находился в салоне, окружаемый скудным количеством людей, едущих кто-куда по своим делам.

Дорога до её дома занимала около часа, он стоял на задней площадке возле двери и пытался сквозь замороженные окна угадать, на каком же месте пути он находится. Периодически отогревая дыханием стекло, он выглядывал на улицу, и отмечал про себя текущее местоположение.

Настроение постепенно приходило в норму. Потерять работу, конечно, неприятно, но он успокаивал себя, что всё делается к лучшему. Это было первое его серьезное рабочее место, с трудовой книжкой, договором и зарплатой. До этого, еще учась в школе, он подрабатывал в своем небольшом городке, чтобы раздобыть немного карманных денег. Конечно, родители ему их давали, но ведь много — не мало, всегда хотелось больше. И он как мог, пытался заработать еще. Иногда грузчиком на промбазе, иногда мойщиком машин. Всё это были временные заработки, неофициальные, но его это тогда устраивало. А здесь уже было всё серьезнее.

Примерно на середине пути у него в кармане зазвонил телефон. Он извлёк его на свет, посмотрел на экран. Звонил одногруппник, который тогда не взял трубку. Саша нажал на кнопку ответа и поднёс его к уху.

— Сань, привет. — раздался голос в динамике. — Не мог ответить, на паре был. Препод зверствовал, вообще…

— Да, ничего поди. На него иногда находит, потом отпускает. — ответил Саша.

Преподаватель с несуразным именем Сергей Ильич действительно был немного своенравным. За глаза его просто называли «Ильич», а относились к нему кто как. Коллеги — с обязательным почтением, в силу возраста и стажа. А студенты — все знали, что он покипит-покипит, да и подобреет.

— Не, Сань. Сегодня что-то не то было. Он не ругался, просто довёл до нашего сведения, какая у нас сейчас ситуация.

Саша немного напрягся, обычно Ильич был довольно безобиден. Голос в трубке тем временем продолжал.

— Он нам зачитал приказ из деканата. Те, у кого больше пяти пропусков за год, будут сдавать не ему лично, а комиссии.

— Как это — комиссии? — не понял Саша.

— А вот так. Он сказал, что это не его инициатива, а руководства. Он-то сам мужик безобидный, а вот тут мне шепнули, что комиссии почти никто не сдаёт. Это у них такой способ отчисления прогульщиков.

Внутри у Саши появилось какое-то неприятное ощущение, что сейчас будет сказана крайне неприятная вещь. Он даже не успел осознать это, как динамик в телефоне вновь заговорил.

— Потом он зачитал по списку, у кого уже больше пяти пропусков. Короче, — тут он сделал небольшую паузу, — у тебя девять, Сань. И сегодня был десятый.

— Вот тебе и новость. А я думал, что хорошее сказать хочешь. — безэмоциональным тоном ответил Саша.

— Да, вот такая петрушка. А ты чего звонил? На работе что-то? — спросил одногруппник. Его, кстати, звали Лёша.

— Ага, на работе. Уволили меня к чертовой матери. — вдруг рыкнул в трубку Саша.

— Уволили? Почему?

— Сокращение у них такое, блин. Я сегодня пришел, и на тебе. Прямо с утра подарочек. Мы же с тобой на испытательном были, если бы ты сегодня вышел — и тебя бы тоже уволили.

— Блин, Сань. — засопел в трубке Лёша. — Я не знал.

— Ладно, фигня. Прорвёмся.

— Ты это, не расстраивайся, ладно? — вновь раздался голос Лёши на том конце линии.

— Хорошо, не буду.

И закончил разговор.

«Вот такое паршивое утро у меня сегодня» — подумал вдруг Саша.

Увольнение с работы и такие проблемы в институте давили его поднявшееся настроение всё ниже, он помрачнел, глядя тяжелым взглядом сквозь вновь замерзшее окошко автобуса.

Через двадцать минут он добрался до нужной ему остановки. Вышел из распахнувшейся двери, вновь вдохнул морозный воздух и огляделся.

До дома его девушки нужно было пройтись, в прошлые разы это занимало около получаса. Конечно, тогда они шли вместе, неторопливым шагом, и попутно разговаривали. За счет этой неспешности он довольно неплохо запомнил весь путь.

Он двинулся вдоль дороги, выискивая взглядом место, где они в прошлый раз свернули между домами, сокращая расстояние на добрых пятьсот метров. Потом прошел сквозь подворотню, и двинулся по тропинке, вытоптанной такими же людьми, стремящимися сократить дальность своей ходьбы.

Через несколько минут он уже подошел к нужному дому, остановился возле подъезда. Мелькнула мысль позвонить в домофон или по телефону, но тогда уже не получилось бы задуманного изначально сюрприза. На его счастье, дверь открылась изнутри, выпуская из теплого подъезда какого-то мужчину с маленькой собакой на поводке. Саша слегка кивнул ему, делая вид, будто бы он и сам тут живёт, и придержав ему дверь, вошел в подъезд.

На лифте он поднялся на седьмой этаж, остановился перед знакомой дверью. Конечно, день складывался плохо с самого утра, но сейчас всё должно измениться в лучшую сторону. После таких мыслей действительно стало легче, он уже увереннее подошел к двери и нажал кнопку звонка.

За толстой железной дверью раздалась звук, призывающий хозяев открыть дверь. Сразу после этого в подъезде повисла плотная тишина. Только сейчас Саша понял, что все те несколько секунд, пока он стоял перед дверью, осознавал какой-то глухой и еле слышный шум, а теперь всё прекратилось. Он прислушался, ему показалось, что за дверью кто-то затаился, тоже напрягая слух.

Он нажал на кнопку звонка еще раз, теперь сигнал звучал куда тревожнее. За дверью раздался вздох, и прозвучал неуместный теперь вопрос: «Кто там?». Неуместным он был по той причине, что изнутри квартиры некто внимательно следил за гостем через дверной глазок.

Голос принадлежал Оле, той самой девушке, с которой он недавно познакомился, и к которой пришел сегодня в гости.

— Оля, это я, Саша. Открывай.

Секундное молчание вновь прервалось голосом из-за двери.

«Я не одета, подожди минутку».

Саша как-то внутренне насторожился, прислушался. В глубине квартиры раздалась какая-то возня, и ему послышался громкий шепот двух людей.

Он кулаком постучал в дверь. Шум внутри усилился, кто-то что-то уронил, обо что-то споткнулся. Через несколько секунд Оля открыла дверь.

Вид у неё был немного необычный. Всегда опрятная и ухоженная, сейчас её будто подняли с постели. Волосы растрёпаны, косметики нет. Но она точно не спала, это было заметно по легкому румянцу на щеках, да по еще учащенному дыханию.

— Ты откуда взялся? — она даже не дала ему возможность открыть рот. — Разве ты сегодня не работаешь?

Саша уже чуял неладное, но пока еще надеялся на хороший конец.

— Сегодня изменения в планах, на работу не пошел.

— А в институт?

Она еще стояла в дверном проёме, загораживая проход и не давая ему войти.

— Институт тоже отпадает, не до него сейчас.

Он сделал шаг вперёд: — Не против, если я войду?

Она секунду колебалась, но решила не сопротивляться, и отошла в сторону.

Войдя в прихожую, он огляделся. Кроме её вещей на вешалке было зимнее мужское пальто и шарф. Возле тапочек в прихожей он обнаружил чужие черные ботинки, тоже мужские. Ситуация ухудшалась с каждой минутой, но оставался вариант, что это пришел гость к вечно отсутствующей соседке.

— У тебя кто-то в гостях? — спросил он, повернувшись к ней лицом. Она стояла, опустив взгляд на свои ладони, и не собиралась отвечать.

Его внимание привлек шум из комнаты. В дверях показался парень, на пару лет старше Саши, выше и физически крепче. Он не спеша двигался к ним, попутно застегивая рубашку. Лицо его излучало уверенность, он чувствовал себя победителем. Остановившись в метре от Саши, он с ноткой пренебрежения произнёс: — Шел бы ты отсюда, парень. А?

И деланно поднял брови.

Саша вновь обернулся к своей, теперь уже бывшей девушке. Она всё так же стояла, не смея поднять глаза, и чуть отодвинулась в сторону, освобождая выход из квартиры.

Он еще раз осмотрелся, но не найдя, что сказать, просто двинулся к выходу. Затылком он ощущал взгляд, сверлящий ему мозг. Так и хотелось развернуться и врезать этому самодовольному придурку. Но пользы бы это не принесло никакой, и скорее всего, он получил бы хорошую ответную взбучку.

Поэтому он, ни слова не говоря, вышел из квартиры и направился к лифту. Нажав кнопку вызова, он услышал, как захлопнулась за ним тяжелая железная дверь.

Следующие несколько часов он просто бродил по улицам. Холода он не ощущал, или не хотел ощущать. Голова была занята лишь неприятностями сегодняшнего дня. Он всё думал, почему же так получилось, мог ли он что-нибудь изменить. Конечно, в мыслях у него нашлась и подходящая фраза, которую он бы произнёс в этой злосчастной квартире. И были аргументы, почему именно его не стоит увольнять. Думал, не знал ли одногруппник об этом предстоящем сокращении? Слишком уж легко он воспринял эту новость.

В себя он пришел к вечеру, когда низкое зимнее солнце уже опустилось за горизонт, передав эстафету освещения уличным фонарям. Мороз стал намного мягче, начал падать легкий пушистый снежок.

Добравшись до знакомых улиц, Саша притормозил возле остановки автобуса. Вечерние маршруты были затяжными, интервал мог достигать получаса. А пешком добираться до общежития было почти нереально, он сейчас находился на другом конце города.

Уже немного оправившись от событий дня, он стоял на тротуаре и всё чаще поглядывал вдаль, туда, откуда должен был приехать автобус. Его, как назло, не было, а ноги без ходьбы уже начинали замерзать. Вспомнив старую студенческую шутку про сигарету и автобус, он достал пачку. Шутка заключалась в том, что всегда действует закон подлости. Стоишь ты долго на остановке, ждёшь транспорт, а он всё не едет и не едет. Наконец, чтобы скоротать время, достаёшь из пачки последнюю сигарету и прикуриваешь. И только стоит это сделать, как из-за угла выворачивает столь долгожданный автобус.

Усмехнувшись про себя, он посмотрел в пачку. Действительно, оставалась одна последняя сигарета. Он достал её, немного помял в пальцах. Наконец, решив, что гадостей с него на сегодня должно хватить, и удастся хоть покурить спокойно, он следом достал зажигалку и начал её отогревать.

Зажигалка была дешевой, и никогда не срабатывала с первого раза. Чиркнув кремнем один раз, он вдруг заметил боковым зрением какое-то движение. Повернул голову в одну сторону, потом в другую — никого. Он продолжил своё занятие, со второго раза ему удалось добыть огонь. Поднеся желтый язычок пламени к кончику сигареты, он резко вдохнул воздух в легкие.

Внезапно ему показалось, что вместо воздуха оказался сильно раскаленный удушающий газ. Начало драть горло, потом трахею. Легкие горели огнём, он не мог больше вдохнуть. Закашлявшись, он выплюнул из себя клубы едкого сизого дыма, после чего все неприятные ощущения сразу закончились. Он вновь чувствовал себя как обычно, пожалуй, даже немного лучше. Следующая затяжка была совсем не болезненной, и он продолжил начатое занятие, время от времени бросая взгляд в сторону, откуда должен был появиться столь долгожданный автобус.

03

В комнате стояла напряженная тишина. Девушка, только недавно подвергнувшаяся обряду, всё еще сидела на стуле посреди комнаты, уставившись в пустоту бессмысленным взглядом. От неё сейчас толку не было, она только начинала приходить в себя. Сколько продлится такое состояние, сказать было невозможно. Бывало, что человек приходил в себя уже через минуту, а иногда требовалось несколько часов. От чего это зависело, точно никто не знал. Существовали предположения, что на это влияла сила духа, вселившегося в человека, или от самого человека. Но сейчас это было неважно.

Гораздо важнее было убедиться, что демон покинул это тело. Такое уже случалось в практике, когда злой дух только притворялся, что ушел, а на деле лишь затаился, чтобы восстановить силы, или сделать еще какую-то пакость.

Самый простой способ обычно давал самый верный результат. Отец Павел подошел к ней ближе, и наклонился, глядя прямо в глаза.

— Посмотри на меня. — потребовал он.

Девушка вздрогнула, но через секунду подняла глаза. Взгляд был тревожным, она всё еще боялась.

— Видишь этого человека? — он указал рукой на помощника. Тот, как и прежде, стоял возле стены, сжимая в руках чашу со священной водой.

Девушка неуверенно кивнула, вновь переводя взгляд на стоящего перед ней священника.

— Что лежит у него в кармане?

Она вновь посмотрела на юношу, пытаясь понять, чего от неё хотят. Несколько раз оглядела его с головы до ног, задерживая взгляд на уровне карманов пиджака и брюк. Наконец произнесла: — Я не знаю.

Отец Павел выпрямился, тихонько положил ей руку на плечо.

— Думаю, теперь ты можешь отдохнуть. Тебе больше ничего не угрожает.

И направился к выходу из комнаты.

Чуть позже, когда мать девушки помогала ей успокоиться и уснуть, священник с молодым помощником ждали на кухне и тихо разговаривали. Точнее, говорил только отец Павел, а юноша сидел и слушал, сопровождая собеседника взглядом, пока тот задумчиво ходил из угла в угол.

Создавалось впечатление, что священник разговаривал сам с собой. Он уже несколько раз пересёк кухню по диагонали, и не собирался останавливаться. Движения его были плавными, точными, и никак не увязывались с его уже полностью седыми волосами. Определить возраст его было невозможно, отчасти из-за такой несоответствующей возрасту подвижности, а отчасти из-за роста, довольно немалого. Он расхаживал по кухне, заложив руки за спину, и бормоча себе под нос свои же рассуждения.

Наконец, он закончил эту бесконечную прогулку по кругу и выпрямился.

— Какие выводы мы можем сделать из сегодняшнего происшествия? — задал он прямой вопрос помощнику.

Тот вздрогнул, он не ожидал такого вот поворота. Конечно, ему следовало быть готовым к чему-то подобному, он ведь находился на обучении у отца Павла, был приставлен к нему. И последние несколько месяцев он много раз наблюдал обряды изгнания бесов, и уже мог заметить некоторые нетипичные вещи.

— Я думаю, это было странно, что удалось изгнать его только с третьего раза, — подумав, ответил он.

Отец Павел кивнул в знак согласия.

— Только не странно это, а просто очень редко. Я сам сталкиваюсь с таким всего второй раз в своей жизни.

Он вновь начал ходить из угла в угол, но теперь он при этом еще и говорил.

— Прогнать демона довольно просто, если узнать его имя. А сделать так, как мы только что — сложнее в разы. Демон не захочет уходить просто так, без боя, и поэтому он пытается изо всех сил удержаться в человеке. Но если уходит, то уходит окончательно. А этот дважды возвращался, и только на третий раз нам удалось его изгнать.

Он сделал еще пару кругов по тесной кухне, затем остановился и задумчиво продолжил, глядя себе под ноги.

— Можно предположить только один вариант, и он меня беспокоит. В очень редких случаях демон осознанно покидает жертву, но лишь для того, чтобы остаться на Земле. Он уходит из тела одержимого человека по своей собственной воле, и вселяется в кого-то другого. И этот новый носитель подвергается большой опасности, он может не просто погибнуть, а стать кем-то похуже. Однажды, давным давно, мне уже пришлось столкнуться с подобным случаем, и исход мне не понравился. Человек потом был вынужден страдать всю оставшуюся жизнь.

Он подошел к столу, опёрся руками о крышку и твёрдо произнёс: — Мы должны найти его, пока еще не поздно.

04

Демон осматривался в своём новом вместилище. Для него не так было важно тело, как разум одержимого. Конечно, он пока не подаёт никаких внешних признаков ненормальности, и поэтому следует вести себя как можно аккуратнее. Разум нового хозяина еще не был испорчен суровыми переживаниями земной жизни, в нём пока оставалось много хорошего. Это был одновременно и плюс, и минус нового дома. Демоны всегда питались тяготами бытия, страхами и тревогами. В крайнем случае, для подкрепления годились и плохие эмоции. С другой стороны, всё то хорошее, что было в душе у человека, сдерживало рост демонической силы и не давало окружающим заподозрить неладное, по крайней мере, вначале.

Но, хотя человек был в целом положительный, демон прекрасно осознавал, что жизнь его не идеальна. Как минимум, сегодняшний день выдался крайне неудачным, и теперь чаша весов перевешивала в тёмную сторону. Носитель находился в крайне скверном расположении духа, и демон здорово обрадовался этому факту. Битва с экзорцистом почти истощила все его силы, еще немного — и он бы вернулся в свою давнюю стихию, которой он так старался избежать. Но теперь всё будет по-другому. Он восстановит силы, и будет жить в этой оболочке, пока разум его не смирится с еще одной сущностью рядом, и они не объединятся. Ну а пока пришло время еды…

Саша в то же время продолжал стоять на остановке. Зажженная сигарета в правой руке уже истлела наполовину, а злосчастный автобус всё никак не появлялся. Но почему-то его это волновало совсем не так, как пару минут назад. Он поймал себя на мысли, что уже не переживает так сильно о событиях всего этого паршивого дня. Настроение его почему-то улучшилось, как будто он познал что-то хорошее. Радостью это чувство назвать было нельзя, но тягостные мысли превратились в обычные воспоминания, и просто отпечатались в глубинах мозга. Он мог спокойно, без эмоций, анализировать всё происшедшее.

Ну, утро как утро. Такое случалось уже много раз, и наверняка еще повторится. Сосед у него был беспокойный, но никакого вреда причинить не мог, это Саша понимал совершенно ясно, хотя не знал, откуда у него это ощущение. Зла от него ждать не стоило, поэтому переживать на этот счет бессмысленно. А выспаться он и потом может, ему никто не будет мешать.

Увольнение с работы. Тут он подумал, что его одногруппник слишком мягко отреагировал на такую новость. Для себя сделал отметку в голове, что стоит быть с ним повнимательнее, и постараться всё ненавязчиво выяснить.

А про девушку он внутренне давно догадывался, просто боялся себе в этом признаться. Иллюзия отношений давала ему надежду на продолжение, но сейчас он прекрасно осознавал, что дальнейшего развития просто не существовало.

Он вдруг с предельной ясностью увидел всё это, и внутренне махнул на это рукой. Переживать не было смысла, так же, как и прокручивать раз за разом эти мысли в голове. На душе сразу стало как-то спокойнее, он расслабился, и вновь взглянул вдоль улицы. Через секунду из-за угла вынырнул долгожданный автобус.

Примерно в это же время на остановке появился еще один человек, Саша заметил его не сразу. Он будто бы тоже ждал автобуса, но постоянно оглядывался, словно примеряясь к ситуации.

Вот автобус уже почти подъехал, Саша собрался было последний раз затянуться сигаретой, как вдруг перед ним вырос тот самый незнакомец. Он уже понял, что Саша сейчас уедет в неизвестном направлении, и его планы окажутся под угрозой. Поэтому он не стал долго ждать, а преградил ему путь, повернувшись спиной к автобусу.

— Не подскажешь, сколько времени? — раздался вопрос, адресованный Саше.

— Нет, не знаю. — Саша сделал вялую попытку избавиться от ненужных разговоров. — Я тороплюсь.

И попытался сделать шаг в сторону.

Незнакомец извлек руки из карманов, в левом кулаке блеснуло лезвие короткого ножа.

— Ты никуда не поедешь, — многозначительно произнёс он.

За его спиной манили светом открытые двери автобуса. Салон был почти пуст, никто не выходил наружу. Если еще пару секунд никто не войдёт, водитель решит, что желающих нет, и двинется дальше по маршруту. И следующего ждать придётся еще очень долго, до самого утра. Рейс на сегодня был последний, а шансы уехать таяли на глазах.

А незнакомец, видимо, поставил себе целью не отпускать случайного прохожего просто так. Он стоял, расставив широко ноги, и чуть подавшись вперёд. Как будто сейчас нападёт. Чего он хотел добиться, было неясно. То ли это грабитель, который уйдёт, как только получит добычу, то ли это какой-то маньяк, который режет людей на улицах.

Внутри у Саши зашевелился какой-то холодок. Он мгновенно осознал, что риск возрастает в разы. Он не стал делать бесплодных попыток обойти противника, а только лишь застыл без движения, ожидая своей участи.

Противник с виду был намного крупнее Саши. Выше на голову, шире в плечах, немного старше. Но главное — у него были другие глаза. По ним становилось понятно, что он собирался достичь поставленной цели.

Автобус за его спиной громко зашипел пневмоприводами, и входные двери закрылись. Водитель так и не дождался, пока пассажиры войдут в салон, а значит, стоять здесь ему смысла не было. Он включил передачу, и тяжелая машина медленно двинулась вдоль по улице, оставляя людей на остановке в обществе друг друга.

Следующую долгую секунду двое людей смотрели друг другу в глаза. Потом тот, что был выше и с ножом, сквозь зубы произнёс: — Давай деньги и телефон.

Саша был напуган, его грабили первый раз в жизни. Он не знал, как отреагировать и чего ждать. То есть, на интуитивном уровне он предполагал, чем грозит ему неповиновение, но осознать этот факт был не в состоянии. Поэтому он впал в какой-то ступор и застыл, не производя никаких движений.

— Ты что, не расслышал? Я сказал, доставай телефон и все деньги, какие есть. Тогда я тебя не порежу, — уже громче произнёс грабитель.

В этот момент та самая последняя сигарета в руках у Саши дотлела до основания, и он ощутил резкое жжение пальцев. Боль внезапно вывела его из состояния отупения, он вскрикнул, выронил окурок и замахал рукой, пытаясь остудить ожог.

Незнакомец, видимо, осознал, что на этот раз ему попался какой-то неадекватный соперник. Он решил не продолжать дискуссию, а просто замахнулся свободной рукой с целью ударить Сашу по лицу, оглушить и просто забрать добычу, пока тот будет приходить в себя.

Демон смотрел на складывающуюся ситуацию глазами Саши, и он не хотел, чтобы его новому хозяину причинили вред. Но показывать своё присутствие чересчур явно совершенно не хотелось. Силы, разумеется, были неравны, демон был могущественнее любого человека. Но приходилось быть осторожным, любая неаккуратность могла сыграть злую шутку.

Тут он ощутил новый всплеск эмоций. Боль. Правая рука, горящая сигарета. Боль от ожогов, даже от небольших, всегда сильная и мучительная, об этом Демон знал не по наслышке. Он поглотил эту боль, сразу став сильнее.