Бесплатный фрагмент - Чёрный Ферзь

Расставляя фигуры на доске

Ответы на вопросы из категории «Что такое хорошо, а что такое плохо» нам с детства разъясняют, ведь если нам не привьют эти нормы с детства, то мир погрузится в Хаос. Во всяком случае, так нам пытаются это донести. Для этого придуманы разнообразные методики обучения, чтобы донести до нашего совсем еще молодого сознания, как поступать нужно, как поступать запрещено. Становясь старше, мы более осознанно задаем себе подобные вопросы, мы сталкиваемся с таким гигантом морали, как религия. Неважно, что вы исповедуете, неважно, во что вы верите, и на какие столпы опирается Ваша жизнь и Ваше мировоззрение. Люди задают себе подобные вопросы уже в том возрасте, когда они начинают мыслить. Неважно сколько времени прошло от момента, когда человек впервые закричал в роддоме, ведь мыслящий человек — он либо есть от рождения, либо он просто ресурс в чьих-то руках. Иногда дети озвучивают очень просто то, над чем светлейшие головы в очках спорят с пеной у рта, называя это научной дискуссией. А ребенок, который не владеет слишком богатым словарем умной терминологии, может объяснить это одним предложением. Как часто мы их не слышим, потому что в свое время не услышали нас.

Все же никто так и не смог дать ответа на эти вопросы, возможно, потому что это не абсолютные величины, которые нельзя измерить. Представьте себе, прибор, предположим «Доброметр», который бы измерял количество добра в каждом отдельном слове или поступке. В конце дня он бы вводил данные в компьютер, или приложение в смартфоне и высчитывал бы процент добра и зла совершенного и сказанного за один день, месяц, год, жизнь. Согласитесь, данный прибор уж очень бы облегчил жизнь всему человечеству. Не было бы войн, потому что каждый бы следил за показаниями Доброметра, который беспристрастно записывал и обрабатывал все показания. Общество бы делилось гораздо проще всего лишь на два лагеря: «Добрые» и «Злые». Самое главное, что сей прибор смог бы разом разрешить миллион и одну проблему человечества только одним своим появлением, ведь злой человек не смог бы казаться добрым или, во всяком случае, пускать пыль в глаза, преследуя корыстный интерес, ведь «Доброметр» не обманешь, его электронный разум сразу сообщит кто кроется под маской добродетели.

Увы, человечество не создаст подобный прибор никогда, ибо как только человек даст четкий и единый ответ на вопрос: «Что такое добро и зло?» — и сможет этот ответ оцифровать, эти понятия перестанут существовать и разом уйдет в Небытие и Господь Бог во всех обличиях и его антагонист Сатана со всей армией демонов. Не это ли есть Хаос и Конец Света? Быть может именно на этих двух вопросах и зиждется все Мироздание. В тот самый момент, когда будет дан единый ответ, человек окончательно потеряет веру и наступит тот самый Апокалипсис, который ждут из года в год, постоянно откладывая даты. Это страшное слово, давно уже стало своеобразным дешевой рекламной находкой. Только на моей памяти Конец Света должен был наступить как минимум трижды. Первый в 1999 году — вроде ничего не случилось, второй уже наверняка в 2000 году и как ни странно, но даже компьютеры не заметили этого. Очевидцы, наверное, помнят, как пугали всех ошибкой 00, которая должна погубить все компьютеры в Мире, потому что операционная система умеет считать года только до 1999. В то время компьютеры были еще достаточно экзотическим предметом, а уж о выходе в интернет тогда вообще говорили как о роскоши, ну как если бы у вас был прямой выход в Астрал. Как всегда на этом заработали те, кто сумел эту волну поднять и развить. Сейчас смешно вспоминать, а тогда люди были готовы платить немалые деньги, чтобы получить специальное программное обеспечение, которое бы позволило избежать смерти в Новогоднюю Ночь их любимого компьютера. Третий Апокалипсис должен был случиться в 2012 году. И этот «Конец Света» стал самым раскрученным Апокалипсисом за всю историю человечества. Сколько бестолковых вещей было продано, которые так или иначе были связаны с 2012. В Голливуде даже сняли фильм на эту тему. Сейчас 2017 год, и как видите, пишу я это не под наблюдением чертей в Аду и даже не у ворот Эдема.

Все же в людях сильна вера и только на этом они держат все Мироздание. Люди верят в чудеса. Люди верят, что есть Что-то, что им поможет в трудную минуту, что есть Ангел-хранитель, который вовремя дернет за воротник, поставит подножку, или спрячет ключи от автомобиля, в тот момент, когда им грозит серьезная опасность. Если что-то случается, то люди верят, что это происки всякой нечистой силы, которая обязательно хочет зла конкретно этому человеку, ибо он чист душой, или наоборот, поел мяса в постный день. Мы же хотим, чтобы любые даже самые сложные понятия были осязаемы, как сейчас выражаются в сети: «+100 к карме». Ну, или минус сто, тут уж зависит от поступка или слов, которые совершены.

Добро, Зло и Любовь — это, наверное, те самые понятия, которые одновременно сложные и простые. Нам просто их почувствовать, но сложно описать словами. В лучшем случае это будет просто набор слов, который только усложнит все в голове того, кто вам задал этот вопрос. Как и любой человек, я задавал себе эти вопросы, и задаю их до сих пор. Всегда было интересно понять, что если человек, который от души помогает тем, кто нуждается, который честно трудится, зарабатывая деньги, вдруг, случайно убьет агрессора, например, спасая своего близкого человека, в порыве гнева не рассчитает сил и убьет обидчика? Кем он будет? Хорошим или плохим человеком, откроются ему Врата Рая, или он будет гореть в Аду? Или наоборот богач, который обворовал и обанкротил завод, где трудились люди, которые просто потеряли место работы, оставшись брошенными на улицу голодать. Через несколько лет это богач строит детские сады, школы и естественно, церковь. Кто он в этом случае? И куда его отправят? Наверное, однозначного ответа тут не может быть, поскольку никто и никогда не узнает об их жизни полностью. А будут судить по маленькому фрагменту жизни, о котором им известно.

В этом и состоит интерес всей жизни, как говорится, «соль жизни». Поэтому, когда вы услышите, что кто-то устал от жизни — просто знайте перед вами очень трудный и тяжелый человек, который боится перемен. Держитесь подальше от таких людей. Признаться, я и сам был таким, но жизнь доказала мне, что я неправ и, превозмогая свою лень и свои страхи, я все же двинулся вперед. Это было похоже на то, как если бы дерево, плотно вросшее корнями в землю, скованное плотным покровом плюща, вдруг решило бы двинуться вперед. Выдирание корней из земли оказалось безумно сложным и болезненным процессом. Казалось, что я делаю что-то противоестественное, что-то очень неправильное. Я помню эту боль, которая сковывала все тело, будто бы тот плющ с дерева озлобился и стал сжимать меня все сильнее и сильнее, прорастая через тело в самую душу. Плющ уверенно прорастал внутрь в душу, становилось страшно жить, хотелось повернуть назад, вернуться туда, откуда я все начал. Вместе с тем в душе был интерес, а как долго я смогу бороться с этой сковывающей болью и страхом, оказалось, что со временем они отступили, обстоятельства и люди помогли мне стать тем, кем я стал. Это своего рода соревнование с самим собой, которое длится всю жизнь, но которое необходимо выиграть. В конце концов, появился азарт, который подстегивает и помогает идти вперед. Именно с этих пор я все чаще задаюсь этими извечными вопросами, но все никак не могу дать на них однозначного ответа. А нужно ли это, если моя душа готова дать ответ, но не словами, а эмоциями, ощущениями, чувствами. Ведь мы чувствуем то, что происходит в нашей душе, уме и сердце, но как часто мы может дать энциклопедически-четкий ответ на эти вопросы? Пожалуй, никогда.

Глава 1

Утро, пожалуй, самое нелюбимое время для большинства людей на Планете Земля, ведь именно в это время нам приходиться расставаться с теплой постелью и подушкой, пропитанной снами, пускай не всегда добрыми, но все же. Выход из-под одеяла зачастую похож на выход в открытый космос, такой враждебный и вязко-холодный. Вылезая из-под теплого одеяла, которое нас ласково и нежно грело и обнимало, кажется, что более сурового ежедневного испытания для человека просто не могли придумать. Мне кажется, что в Аду, нет никаких котлов, а есть много мягких постелей с теплыми и ласковыми одеялами и подушками, но еще больше там будильников, которые звонят, но их уже невозможно выключить, выкинуть, или попросить у него еще лишних пять минут. Как часто эти пять минут перерастают в полчаса, а то и час, а потом, сломя голову, надо собираться и выбегать из дому, чтобы не опоздать на работу. Завтрак, стоя в утренней пробке под монотонный голос диктора в радиоприемнике, который рассказывает утренние новости, и то, что кому-то звезды обещают сегодня удачу, а кому-то наоборот разочарование. Интересно было бы позвонить в офис и сказать: «Я сегодня не приеду на работу, ведь сегодня Марс в Стрельце — совершенно неблагоприятное для работы сочетание сегодня». Многие из нас в гороскопы не верят, но с удовольствием слушают, ведь если с утра услышать, что день будет благоприятным, то человек сделает все, чтобы оправдать слова диктора из радиоприемника, который с самого утра поднял ему настроение.

Я помню, как сам достаточно долго жил в подобном режиме, вечно спешил и вечно опаздывал, потому что именно передо мной должна была случиться авария, проехать делегация, или даже заклинить светофор. Вспоминая себя из той прошлой жизни, я себе напоминаю Койота, который бегает за птицей по прериям, но при этом так и не может ее поймать. С недавних пор мультфильм «Road Runner» стал моим самым любимым творением заокеанских мультипликаторов, поскольку очень забавно смотреть на себя прежнего, сравнивая с тем, каким я стал сейчас, когда изменилась моя жизнь. Как и многие из тех, кто бегает по замкнутому кругу с клеймом «Менеджер Среднего Звена», я изучал книги по саморазвитию, скупая их не отдельными экземплярами, а целыми полками в книжных лавках. Я заказывал их в оригинале, чтобы ни в коем случае не упустить ни единой детали, которая бы мне помогла выбраться из этого состояния финансовой комы. Почему «финансовая кома»? Ну, потому что я жил, я был платежеспособен, но в конце месяца я уже считал копейки, и молился всем Золотым Телятам, чтобы платеж не задержали и он вовремя пришел на карту. Выходит, что я вроде бы не умер, но уже и не совсем живой. И этот тонкий баланс стал меня пугать, хотя многие мои коллеги живут в таком режиме десятилетиями и продолжают до сих пор.

Жизнь настолько интересна и щедра, что постоянно дает нам возможность сделать свое в ней пребывание, лучше и интереснее. Это похоже на крошечные семена, которые нам попадают в руку, кто-то их может удержать, посадить и прорастить в могучее растение, кто-то выбрасывает этот ненужный мусор из своей ладони, а кто-то просто-напросто их теряет, зачастую даже не замечая. Страшно подумать, сколько таких семян я потерял, пока одно не застряло буквально между моих пальцев. Наверное, я бы и не заметил бы его, но в жизни случайностей нет, ведь как писал Маяковский: «Если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно?». Казалось бы, миллион случайностей случается каждый день в Мире но, поверьте, в жизни Случайностей не бывает, все имеет свой очень глубокий смысл, порой не понятный сразу, а порой непонятный до самой смерти. Ведь встреча наших родителей, наши встречи с теми, с кем потом мы связываем свою жизнь ведь тоже своего рода случайность, но, тем не менее, у этой, казалось бы, случайности был свой сакральный смысл. По сути, мы живем в череде случайностей, которые меняют нашу рутину.

Сейчас очередное утро, очередной раз я получаю удовольствие, просто потому что открыл глаза и могу встать из постели. Возможно завтра, я не удостоюсь такого подарка судьбы и перейду куда-нибудь в другой мир, но пока я здесь, я получаю от каждой секунды удовольствие. Ко всему этому, повторюсь, привела цепь случайностей. Не могу сказать, что это та самая удача, или же фарт, или просто оказался в нужном месте в нужное время. Все это результат долгой и кропотливой работы, моментов, когда от злости и бессилия хочется просто взять канистру бензина и очень по-киношному пожелать всему гореть синим пламенем, ну или каким-либо другим, только пламенем и как можно ярче. В жизни бывают моменты, когда хочется проснуться завтра уже совершенно другим человеком. Самое смешное, что в подавляющем большинстве случаев завтрашнее утро не приносит совершенно ничего нового. Никаких изменений не происходит, хотя именно завтра утром мы должны были начать новую жизнь: бросить курить, навести порядок в доме, пойти в спортзал, навести порядок в отношениях. Моя жизнь так же изобиловала такими «завтра утром», но максимум, что могло измениться — это погода за окном, или девушка, которая просыпалась рядом. Но я свято верил, что раз сегодня не получилось перевернуть мир, то завтра утром я точно справлюсь, при этом я даже не мог вовремя лечь спать, чтобы быть полон сил к тому самому важному утру в моей жизни. Выбраться из подобного застоя невероятно сложно, даже несмотря на все свои усилия, и кучу мотивирующей чепухи. Нашу жизнь меняет случай, та самая семечка, которая случайно попадает нам в руки, и застревает в ладони, или между пальцев, хотя мы ждем именно готового решения всех наших проблем. Нам кажется, что прилетит ангел и скажет: «Мы услышали ваш запрос, итак: вот ключи от нового дома, от нового автомобиля, вот контракт на новую должность, свидетельство о браке с лучшей в мире женщиной, найдешь ее в новом доме». Странно, но почему-то так никогда не случается, хотя может быть и были в жизни такие везунчики… Хотя, как сказать везунчики, в жизни за все надо платить, либо в аванс, либо по факту получения.

Пока я смотрю в окно на суетящийся город, настолько погрузившись в мысли, я совсем забыл представиться. Простите мне это небольшое упущение. Эмир Наджи — так меня зовут. Некогда мое имя было иным, но первое, что мы получаем при рождении — это имя, хотя мы его можем получить, еще находясь в утробе матери. Так случилось, что мне пришлось сменить имя, потому что моя новая жизнь диссонировала с прежним, данным мне при рождении. Семечка изменения уж слишком быстро проросла.

С раннего детства, я любил слушать, внимательно слушать. Помню, как дедушка читал мне сказки. Мне читали сказки и родители и бабушка, и другие близкие и дальние родственники, но именно то как читал дедушка я запомнил на всю жизнь. Его бархатный теплый голос, которым он читал «Тысячу и одну ночь», «Барона Мюнхга́узена» и великое множество других произведений, сказок всех народов мира. Я слушал его, не дыша, старательно запоминая каждое слово, мне казалось, что слова — это что-то волшебное, и неизвестно откуда они появились и как же их складывают в предложения, ведь их же очень много. Казалось, что слов больше, чем звезд на небе. Дедушка читал, а я представлял себе, как Синдбад мореход бороздил моря и океаны и блестяще справлялся со всеми испытаниями, которые ему посылала судьба. В то время, я слушал и запоминал слова. Пытался понять, откуда такое странное имя Синдбад, почему птицу назвали Рух. Это было очень увлекательно слушать и представлять все эти приключения в красках, до мелочей, как сказали современные дизайнеры: «с высоким уровнем детализации». Дедушка читал с выражением, но при этом очень мягко. Я всегда ждал тот самый момент, когда он возьмет книгу, найдет закладку и продолжит мне читать с того самого интересного места, на котором он остановился вчера. Несмотря на то, что я не знал сюжета до конца, я уже представлял себе дальнейшие события. Он как-то особенно листал страницы, при этом они издавали особенный звук, настолько теплый и ласковый, что я не мог наслушаться именно этого звука перелистываемых страниц. Мне кажется, только дедушки так умеют, возможно их этому учат там, куда они ходят по своим делам. Возможно, их учат читать бархатным голосом и так виртуозно перелистывать страницы книг. Я абсолютно уверен, что даже, если такое учебное заведение и существует, то мой дедушка там был преподавателем, ну или, как минимум, он был отличником с красным дипломом, потому что именно он умел делать это так, что его внук ждал каждый день момента, когда он начнет читать гораздо больше, чем момента, когда ему включат мультфильмы. Я рос в то время, когда мультфильмы дети смотрели в гомеопатических дозах, и немного дольше мы могли их смотреть в выходные дни. По сути, в то время вся жизнь кипела на улице и смотреть мультфильмы, вместо того, чтобы подвергать себя опасности на улице, мог только мальчишка, у которого не было друзей или он просто заболел. Мы бегали, прыгали, строили шалаши, дрались, играли со спичками и карбидом, одним словом, делали все то, чего лишены современные дети. И вот во всей этой кипящей жизни наступал момент, когда дедушка после обеда брал очки, книгу и открывал передо мной волшебный мир слов, которые рождали в моей голове целую Вселенную образов.

С того самого момента слова стали для меня значить очень много. Поэтому меня всегда поражала фраза: «Слова ничего не значат, а только факты и поступки». Мне всегда хотелось возразить на это тем, что может быть и у Бога должен быть офис и региональное представительство, где он сможет демонстрировать чудеса, подтверждая свои слова действиями. Пришел с бутылкой воды, а тебе ее превратили в бутылку вина, просто так, в качестве бонуса. На самом деле, я все понимаю, что факты, действия и поступки — это крайне важно, но ведь слова — это то, что мы извлекаем из души. Мы открываем ларцы со словами и фильтруем их, подбираем их разумом, выбирая по одному каждое слово. Складываем их в ряд, чтобы получить стройное предложение, которое поможет нам что-то донести или добиться необходимого результата. В такие моменты слова часто похожи на пули, которыми мы поражаем цель. Часто случается наоборот, что мы не выбираем слов, а пригоршнями достаем и сыплем их, не обращая внимания ни на что. В такие моменты мы делаем это горячим сердцем и душой, будь то в гневе или, наоборот, в порыве страсти, когда мы изливаем душу и признаемся в любви. Мы разучились верить, ведь нам нужны доказательства всему… Как тогда доказать любовь? Как доказать, что ты желаешь добра человеку? Вы можете дотронуться до любви, или до добра? Много раз я слышал, что любовь доказывают поступками и отношением. Делайте это молча, не произнося слов. Поступки? Само собой, что бриллиантовое колье — это поступок гораздо важнее чем чашка чая, поданная близкому человеку в момент, когда ему необходимо. Или женщина в красивом белье, которая встречает своего любимого человека тоже более весомый аргумент, чем просто сказанное от души с блеском в глазах: «Я тебя люблю». Ведь это слова, которые ничего не значат. Новое поколение выбирает молчать, наверное, это и правильно, ведь большую часть своей жизни мы проводим молча. Даже свидания проходят часто при помощи смартфонов и социальных сетей, даже когда люди сидят друг напротив друга за одним столом. Мое отношение к слову я даже не могу описать словами, как бы это ни было парадоксально. Слово есть одежда для мыслей, а мысли — это материя капризная, капризнее, чем дым и туман, тоньше муранского стекла и острее казачьей шашки. Мысли… они сопровождают нас всю жизнь, но ведь это не значит, что они фальшивые и не настоящие. Мысль и слово — это зарождающееся дело, пусть даже, если это дело противоречит сказанному. Парадокс. Когда я стал понимать всю тонкость слова в этом мире, то я стал учиться им пользоваться, я полюбил слова. Когда я научился писать, то я кропотливо пытался писать короткие рассказики, всего из нескольких предложений, пытаясь уместить все те образы в тот небольшой объем предложений, который я, будучи 5-летним мальчишкой, мог осилить написать. Буквально недавно я увидел одно из первых моих произведений… Поэтому если кто-либо мне задаст вопрос по поводу «Раннего Наджи» я просто покажу альбомный лист, где фломастером очень коряво выведено что-то о мальчике, который очень сильно хулиганил, а его друзья его пристыдили. Тогда понятия добра и зла для меня были теми абсолютами, которые мне дали в семье. Всю жизнь меня сопровождало слово, у нас с ним были и теплые отношения и периоды конфликта, когда я был огорчен неудачами, которые мне принесло сказанное или написанное слово. Итак, по-порядку…

Я наслаждаюсь чашечкой ароматного кофе, наблюдая за тем, как спешат автомобили, не люди, а именно автомобили. Я очень люблю варить кофе утром, для меня целый ритуал, именно ритуал, потому что в нем есть что-то сакральное. Аромат кофе мягко растекается по кухне, обволакивая все тело. Этот аромат похож на женщину, которая неслышно подходит сзади и обнимает, прижавшись всем телом к тебе, и ты ощущаешь, насколько хрупкое создание сейчас прильнуло к твоей спине. Аромат так же хрупок, ведь одно неверное движение и аромат превратится в неприятный запах гари. Медленно поднимается пенка в джезве, кофе начинает дышать и главное не упустить момент, чтобы легкий вздох не превратился в громкий выдох. Хоть кофе это Он, но на самом деле кофе — это Она. Это абсолютно женская материя, потому что типичный мужчина — это чай, который залил кипятком и наслаждайся. Кофе не залить кипятком, за этой темпераментной южной дамой необходимо ухаживать, заботиться, чтобы она показала свой истинный вкус. Только после этого можно наслаждаться тем терпковатым вкусом, который играет новыми красками, с каждой новой чашкой и каждым глотком. Верно говорят, что женщина готова отдать гораздо больше, если окружить ее теплом и заботой. Именно поэтому на моей кухне нет, и не будет кофе-машины, которая бездушно паром выжимает все из молотого кофе, делая бездушный напиток, который просто должен нас взбодрить. Настоящий кофе — это тот, в который вложена душа и тепло, тот за которым ты следишь, чтобы пенка не убежала через край, тем самым выдохнув из напитка душу. Каждый ценитель кофе вам скажет, что кофе, который сбежал — это мертвый напиток и его можно выливать в раковину. Он выдохнул душу и после этого ценитель пить его не будет. Ценитель, в отличии от кофемана — это тот для кого качество превалирует над количеством. Кофеман — это человек с манией, а значит ему необходимо количество, доза, порция, как угодно, но нигде нет ни одного намека на качество, ведь мания бесконтрольна!

Не могу назвать себя ценителем кофе, а скорее поклонником. Наверное, поэтому, я в прошлой жизни не любил кофе, а любил чай. Просто я был не готов ухаживать за этой королевой, а довольствоваться растворимым суррогатом я не считал и не считаю приемлемым. Сейчас я наслаждаюсь вкусом и ароматом настоящего кофе и листаю свою почту. На сегодня нет никаких срочных заданий, ведь я вчера ночью сделал большую часть наперед и могу себе позволить более свободный день. Из дурмана рассуждений меня беспардонно выдрал телефон.

— Эмир здравствуй, нам сегодня необходимо встретиться и обсудить очень важный вопрос.

— Здравствуй, через час я буду у тебя в офисе, мне как раз по пути.

По телефону я не люблю обсуждать ничего кроме времени и места встречи, поэтому, как правило, мои телефонные разговоры длятся меньше минуты. Допив свой кофе и пролистав свой ежедневник, я еще раз выглянул в окно. Суета утреннего города растворилась, казалось, что все жители покинули это место. Ведь каких-то сорок минут назад на этой улице стояло множество машин, ожидая своего зеленого света, который загорится только для самых счастливых и расторопных. Машины поворачивают за угол и пропадают, будто в пасти огромного животного, который пожирает эти небольшие разноцветные коробочки. Так интересно, но на дороге мы перестаем быть людьми, а становимся Лексусами, Мерседесами, Тойотами, будто бы ими не управляют Александры, Ольги, Сергеи. Мы всего лишь металлические коробочки с шильдиками. Дорога живет по тем же законам, что и весь окружающий мир, сильный и наглый прижимает более маленького и неуверенного. Кто-то хочет быстрее достичь цели и совершает глупый и необдуманный поступок, ошибку, в итоге случаются аварии. А кто-то боится ехать, боится окунуться в эту жизнь с головой, боится влиться в этот поток, протискиваясь между остальных металлических коробочек. А ведь и у этих бездушных коробочек есть свой язык, безмолвный, но понятный только им. Клаксон, фары, аварийный сигнал — это те самые слова, которыми пользуются коробочки. Их язык прост, но как и любой другой он выражает эмоции этих коробочек, их недовольство, радость и доброе расположение духа. Представьте, если бы эти металлические существа, которые населяют этот город, вдруг перестали бы общаться между собой, перестали бы говорить, а делать, никого не предупредив? Неужели это было бы лучше? Неужели бы жизнь этих колесно-ногих панцирных черепах стала бы лучше? Уверяю, что аварий стало бы в разы больше, и гибли бы эти существа, и получали бы травмы. Жизнь наполнилась болью от смятых крыльев, капотов, разбитых стекол и вытекающего на асфальт масла. Зато они были бы коробочками действия, а не слова. В итоге кто стал бы счастливее? Кому было бы лучше? Может быть той металлической черепашке, которая стонет от боли и теряет драгоценное масло и топливо, дожидаясь приезда эвакуатора? Может быть маленькое красное купе, которое не дождется свой черный универсал в гараже вечером? Быть может счастливее станет тот автомобиль, который строил планы на вечер, на выходные, ехал, соблюдая правила, а в итоге от простого недопонимания стал невольным пострадавшим и все его планы рассыпались битым стеклом на асфальте, по которому уже через несколько минут поедут другие коробочки. Своими колесами они будут топтать чьи-то разбитые планы, проезжать мимо, стыдливо отворачиваясь, будто бы извиняясь за то, что они могут ехать, а эти машины дымят и стонут от боли смятого металла. Они, стыдясь проезжают мимо, а в душе они рады, ведь эта беда миновала их самих, хотя каких-то пара сотен, а то и десятков метров их разделяла. Кто хороший в этой ситуации, а кто плохой? Нам бы очень помог тот самый доброметр, а ведь всего бы можно было избежать, если было бы слово, которое услышали бы все остальные коробочки! Если был бы громкий клич: «Я ЕДУ!» Это не бахвальство, не глупое хвастовство, а слово, которое может уберечь «говорящего» и окружающих.

Тем временем я застегнул часы на руке, он показывали полдесятого. Полдесятого — это, то самое лучшее время, когда ты уже окончательно проснулся и готов к новым свершениям. Шаги гулко разносились по стоянке, где дремали коробочки, готовые выехать на улицу и заявить о себе, или просто подчинившись потоку, ехать в правом ряду. Аромат одеколона смешался с запахом кожаной сумки, которая пахла невероятно. Я наконец-то получал удовольствие от самого себя в этом мире. Мне нравился мой внешний вид, мой запах. Невольно вспомнил себя три месяца назад, когда на мне были затасканные джинсы, непонятной формы стрижка, уставший вид. Я так же спускался в эту подземную стоянку, но шел к старенькому автомобилю, который верой и правдой служил много лет, при этом не подвел ни разу. У человека есть мечта и он к ней идет, и теперь я шел к своей мечте, которая стояла на том самом месте, где некогда стоял тот старичок, который к моему стыду в последнее время даже хорошую мойку видел нечасто. Теперь на меня обращали внимание мои соседки, как и любому мужчине мне это льстило, ведь еще три месяца назад они меня не видели, а иногда просто воспринимали меня за охранника стоянки и просили подмести пыль на месте, где стоял их автомобиль. Сейчас, я одет в красивое пальто, от меня пахнет дорогим одеколоном, и иду я к одному из самых дорогих автомобилей на этой стоянке. Мой черный G приветственно моргнул фарами. Линии этого автомобиля четкие и прямые, он не играет мышцами, ведь это строгий мужчина в дорогом пальто, который не одним своим появлением дает понять, что он хозяин положения. Рык проснувшегося мотора разнесся по стоянке. Мысленно я обдумывал предстоящую встречу, и примерно предполагал, о чем пойдет разговор, ведь скоро начнется избирательная кампания, где слово будет значит очень много. Глубоко вдохнув запах нового автомобиля, запах успеха, запах удовлетворения собой, я нажал тормоз, перевел в драйв и я стал той самой коробочкой, которая выедет на улицу и будет следовать по своему пути. Зачем я купил именно этот автомобиль? В отличие от большинства моих автобратьев, которые вам будут рассказывать о надежности и наследии, я всегда отвечал прямо: «Для понтов». Да я хотел роскоши, которой сам себя долго лишал. Не скрываю этого, ведь я же живой человек.

Мотор мурлыкал, пока ждал зеленого сигнала. Желтый, зеленый, и я разбудил дьявола под капотом нажатием на педаль акселератора. Через пятнадцать минут я был возле офиса своего утреннего собеседника. Он уже ждал меня у входа, и судя по всему, был рад меня видеть. Интересно, а если бы мне что-либо понадобилось от него, и я бы приехал сейчас к нему был бы он меня так же рад видеть? Симпатичная молоденькая ассистентка приветливо улыбалась, и щебетала что-то про кофе или чай. На вид ей было около 23 лет, совсем еще молоденькая и наивная. Она пыталась выглядеть и казаться старше и солиднее, но глаза ее искрили совсем как у ребенка. Она была по-детски открыта, жаль, что таких девочек совсем скоро начинает портить масс-маркет, новое время и новые идеалы. Совсем скоро, осознав, что она симпатичная девушка она захочет свою красоту монетизировать. Возможно, уже сейчас она мучается, чтобы сделать красивое селфи, которое всему миру будет кричать о том, что «она себя не на помойке нашла». Отношения между мужчиной и женщиной перестали быть настоящими, а стали похожи на деловое партнерство. Сострадание и сочувствие — это устаревший бред, к тому же еще и невыгодный. Пластиковое поколение. Они стараются пестрить умными фразами и словами, хотя, по сути, не умеют простыми словами объяснить элементарные вещи. Любовь и семья стала прерогативой успешных, а иными словами богатых. Если ты богат — тебя любят, если ты не можешь показать жирный счет в банке, то уж прости. Закон выживания, как в природе — выживает сильнейший. Кто скажет, что сила не в деньгах, наверное просто не знает в каком он времени живет, кто знает, возможно он путешественник из прошлого. Сейчас за деньги можно купить все и всех. Смотрела бы она так же заинтересованно на меня три месяца назад? Самое смешное, что все они ждут чистой и нежной любви, ждут своего единственного, но почему-то он должен быть как минимум принцем. Мир стал похож на слоеный пирог, где мужчина может найти себе женщину только в пределах одного горизонтального слоя. В каком слое нахожусь я, остался ли я в том же слое и скоро все вернется на свои места, или же я перешел в новый слой?

На столе появились две маленькие ароматные чашечки кофе. Опять этот суррогат из кофе-машин. Этот кофе может радовать только запахом, поскольку вкус у него бездушный. После первого глотка кофе и церемониальных фраз и вопросов, мы перешли прямо к делу. Как я и предполагал разговор пошел о предстоящих выборах и о «правильном кандидате», который эти выборы должен был бы выиграть.

— Эмир, наш кандидат обладает очень правильным набором качеств, которым должен обладать настоящий лидер и патриот. Мы должны сделать все, чтобы именно он стал победителем и руководил этим государством на пути восстановления и развития.

— Приятно слышать, что у нас в стране есть такой достойный кандидат, но насколько я знаю, настоящий патриот — гражданин другого государства и этот факт может использовать против вашего кандидата его оппонент.

— Это не столь весомый компромат, тем более он начал процедуру отказа.

— А процедуру отказа от имущества и от счетов за границей?

— Я вижу, Эмир, вы очень информированы.

— Я тоже вижу, что Вы профессионал и Вы, скорее всего, уже в курсе будущей расстановки сил. Вашему кандидату необходимо только достойно выглядеть, насколько это возможно при тех ошибках, которые он допустил. Ему необходимо предотвратить бегство с корабля и сохранить лицо. Как я полагаю, идем по пути «выборы сфальсифицированы, и мы будем биться за правду до конца».

— Короля делает свита, тем более, когда свита свято верит в идеалы, которые несет король.

— Тем более, когда на создание этой свиты Король потратил более двадцати лет. Я Вас услышал и дам Вам ответ завтра, мне необходимо время на размышление.

Мы пожали друг другу руки, и я вышел из кабинета, пристально посмотрев в глаза его ассистентки, было видно, что девочка была обескуражена, потому что ее глаза забегали, а на щеках проступил румянец. Невинное развлечение, которое вызвало улыбку на лице циника… Я попросил ее визитку и вышел. Сев в машину, я сохранил ее номер в памяти телефона и тут же по привычке просканировал фейсбук на предмет новых контактов. Я быстро нашел это улыбчивое создание, которое очень любит посиделки у костра с семьей и коллегами по партийной работе. Если честно, я даже не мог представить, как она могла оказаться частью этой организации откровенно правого толка и достаточно радикальных взглядов. Что привлекло ее — романтика, или перспективы хорошего заработка. Я думаю, что этим вечером я узнаю все, если я буду в соответствующем расположении духа.

Эмир Наджи оказался очень циничным и жестким человеком. Я иногда даже не уверен, что он вообще человек. В человеке главное — это душа, у Эмира, то есть у новой версии меня, души, казалось, не было. Что-то случилось и я перестал чувствовать боль, сострадание, разочарование… да по сути все эмоции, которые чувствует человек. Я не люблю вспоминать себя того, но иногда я все равно, невольно возвращаюсь в ту прошлую жизнь. Дорожные заторы, пробки — это место, где мы можем в уединении подумать. Парадоксально, но, несмотря на тот факт, что вокруг нас сотни людей, мы сидим всего в нескольких метра друг от друга, но именно в пробках человека чаще всего душит одиночество. Кажется, что оно сидит на заднем ряду и небрежно так, надменно говорит: «Неужели ты на самом деле думаешь, что кому-то ты нужен в этой жизни»? И почти в каждом автомобиле сидит сзади такой невидимый комментатор. В пробках я невольно вспоминаю себя до момента, когда жизнь развернулась. Я был тем, кто чувствует боль, а теперь я могу спокойно повернуться к тому одиночеству, которое сидит на заднем диване моего автомобиля и, глядя в глаза, спросить его: «Неужели ты на самом деле думаешь, что ты заслуживаешь моего внимания? Проваливай, и смотри не запачкай мне коврик, он стоит больше тебя». Часто возвращаясь мыслями назад, я все никак не мог понять, где же был тот самый момент, когда мое сознание изменилось? Это не было подобно тому, о чем говорят проповедники, когда приходит озарение. Озарение, о котором они твердят с выпученными глазами — это кратковременная вспышка, подобная скачку напряжения в сети. Оно приходит и уходит, и потом все возвращается на круги своя: скучная работа, кредит в банке, автомобиль в лизинг, жена с невыносимым характером, которую расцениваешь исключительно как чемодан без ручки. Только часто после таких озарений человеку становится только хуже, потому что он теряет веру в завтрашний день, веру в то, что возможно все изменить. Он втягивается в этот режим все глубже, врастая корнями и оплетаясь плющом сомнений и страхов. Я проходил через подобные периоды и всегда старался срывать с себя этот плющ, но не всегда это было успешно. Как мог, в общем. Моя метаморфоза приключилась как-то тихо и незаметно… В один момент, будто бы что-то сломалось. Сломалось резко и безболезненно. Наверное, я сам не понял, как это произошло. Моя душа перегорела, подобно лампочке, стоить заметить, что лампочке качественной, потому что это был всего лишь еще слышный щелчок. Я не разлетелся, как китайский ширпотреб, а незаметно перегорел, настолько тихо, что никто этого не заметил, не испугался и даже не придал значения. Я был похож на лампу накаливания, которая светила теплым, мягким светом, при этом очень сильно нагревалась. Кто придает большое значение лампочкам, светит и Слава Богу. Только когда она перегорит или взорвется — на нее обратят внимание. Душа перегорела как вольфрамовый волосок, и я совсем недолго находился в вакууме, пока не пришла новая душа, которая светила совсем иным светом. Возможно это дань современности, но моя нынешняя душа светит только при наличии движения и то очень холодным диодным светом, совершенно не давая тепла ни своим светом, ни тем, что она нагревает. Вот тогда многие и заметили, что той теплой лампочки, к которой все так привыкли, больше нет. Ее место занял бездушный диодный свет с датчиком движения. Иногда хочется испытать те эмоции, которые я испытывал в прошлой жизни… хоть какие-то эмоции. От души порадоваться, от души разозлиться, но если нет души, а только холодный светодиодный светильник….

Я мечтал об этом автомобиле целую жизнь. Подолгу смаковал те эмоции, которые я буду испытывать, когда я впервые сяду и пойму, что это результат моего труда, но это все было тогда. В действительности все случилось иначе. Менеджер автосалона мне передал ключи и пачку бумаг, которые я подписал. Приятная на вид девушка распиналась, рассказывая какой я важный клиент и как она рада, что еще у семьи «Мерсоводов» появился новый член. Я помню, как сел за руль впервые… вдохнул запах своего успеха и не испытал той радости, которую я ждал. Ведь я не автомобиль хотел, а хотел ту радость, которую мне он должен был доставить, радость от того, что я исполнил мечту. Выезжая за ворота дилерского центра, я понял, что все атрибуты роскошной жизни мы не покупаем из-за высокого качества и надежности, а именно из-за тех ощущений, которые мы сами себе дарим, когда понимаем, что чего-то добились в этой жизни. Мы переходим на новый уровень, хотим получать новые ощущения. Кажется, что чем дороже вещь, тем больше эмоций она вызовет. Как правило в момент покупки она уже не вызывает эмоции. Даже сейчас мне не столько нравится этот автомобиль, сколько я получаю удовольствие от того что он у меня есть. От того, что я смог выложить достаточно внушительную сумму, которую мне не пришлось копить, брать кредит в банке. Единственный открытый вопрос для меня, почему же я в прошлой жизни не мог этого добиться? Иногда мне кажется, что я заплатил слишком дорого за то, что могу себе позволить сейчас. С другой стороны, я получил в награду новую жизнь, которую я могу строить так как захочу, ведь теперь я создатель своей судьбы, я владею словом, которое приносит мне доход.

Мотор весело зарычал и черный сундук на колесах сорвался с места, выдирая из-под всех четырех колес асфальт. Наверное, если этому автомобилю дать точку опоры, он может провернуть Планету Земля. В обед у меня была запланирована встреча с Хасаном, с человеком, который просто выдернул меня из самого низа слоеного пирога на самый верх. Хасан стал моим проводником и моим крестным, который смог заменить ту самую перегоревшую лампочку.

Глава 2

Замените перегоревшую лампочку и продолжайте путь

Я был самым обычным менеджером среднего звена, ничем не выдающимся. Постоянно в спешке, постоянно пьяный на выходных. Старенький японский авто, потребительский кредит, компьютер в кредит, телефон в кредит. В общем, настоящая финансовая кома, из которой выход был только ногами вперед под звуки траурного марша. Мне кажется, что со временем ничего ровным счетом не изменилось бы. Не спорю, что трава раньше была зеленее, а небо чище, но этот класс менеджеров среднего звена, казалось существовал с самого Сотворения Мира. Наверное, даже в Раю есть Ангелы среднего звена, которые постоянно спешат, постоянно опаздывают, ничего фактически не решают. У них крылья купленные в кредит, и мечты о собственном уголке рая, хотя бы «двушка в спальном районе» Эдема, ну а если Новострой — то вообще великолепно.

День не предвещал ничего нового, да и по сути, начался он ровно так же как и тысячи других дней. Я опять старательно делал вид, что работаю, как и все среднее и высшее звено компании. Правда высшее звено, так называемый топ-менеджмент более «мотивированы» делать это более качественно и искусно. Бумаги, звонки, дешевый кофе из аппарата, глупые шутки коллег, в общем, ничего нового. В тот день, когда одиночество, совсем уже взяло за горло мертвой хваткой питбуля, я решил, что хочу выехать за город и послушать тишину. Я не хотел упускать момент, ведь снежная погода стала редкостью, и все чаще вместо снега — белесая грязь с намеком на снег. Я представлял, как заеду на заснеженный холм, как заглушу мотор, открою дверь, и на меня снаружи обрушится холодная тишина. Тишина, от которой, кажется, можно оглохнуть. Начинаешь слышать звук снега, звук собственного дыхания и пульс. Наступает момент прояснения мыслей. Это была моя медитация, потому другого способа снять напряжение я не представлял, да и позволить себе этого не мог. Странно, но будучи рожденным в бетоне и асфальте, я всегда любил и стремился быть ближе к земле. Наверное, где-то глубоко в подсознании, я понимал, что есть законы природы, по которым живет все в этом Мире. Понимал, но не мог никак это выразить словами. Это была некая тонкая материя, энергия, которую я чувствовал, но не понимал.

В моменты, когда я находился на природе, я слышал себя, слышал свой голос, свое подсознание. Это было похоже на тот самый момент перед сном, когда вокруг тишина и только твой собственный голос, который заглушить невозможно. Он говорит всю правду, все как есть. Этот суд приходит каждый день и заглушить этот голос невозможно, даже если я мертвецки пьян. Этот голос трезв. Он говорит холодно и сухо, говорит свысока, потому что знает всю правду. Знает, как ты ее пытался выкрутить в свою сторону, пытаясь договориться с совестью. Он выше совести, ведь ее тоже можно убедить в своей правоте, ведь я же не мог поступить иначе в тех условиях, но голос знает, что ты мог и говорит об этом громко, чтобы уснуть было невозможно. Голос эхом разносится в голове, сжимая мертвой хваткой диафрагму… В тишине, наедине с природой он тоже приходит, но говорит он мягче, ведь ты сам приехал поговорить и попросить совета. Наедине с природой, этот голос снимает судейскую мантию, садится рядом с тобой на капот, молча, по-отцовски обнимет. Обнимет очень тепло, так как обнимают отцы своих взрослых сыновей, с которыми они могут общаться, не произнося ни слова. Когда двое мужчин понимают друг друга просто, с прикосновения и дыхания. Двое взрослых мужчин, которые никогда не дают слабину, становятся одним большим сгустком нежности и тепла. Это особенная материя, особенная энергия, которая есть только у отцов и сыновей. Голос обнимет, и как же хочется положить ему голову на плечо и сказать: «Я запутался и устал». Он подскажет верный путь, ведь он знает все, он знает как правильно… Мужчины не плачут, нет. Они опираются на теплый капот своего автомобиля, смотрят на горизонт или на небо. Внутри воет волк, потому что мужчины не плачут… ну разве что иногда, когда волчий вой становится невыносимо громким. Мужчины не плачут, это все морозный ветер виноват. Голос сказал, что все будет хорошо, а значит, ему нужно верить, ведь он никогда не обманывает.

Не знаю, сколько времени я просидел в окружении снега на теплом капоте. Я вернулся в реальность, когда уже стемнело. Колючая вьюга быстро отрезвила, острые порывы ветра перехватывали дыхание, будто бы воздуха вокруг не осталось. Я закутался в шарф, пытаясь оценить ситуацию, которая усугублялась с каждой секундой. Машину с одной стороны уже начинало заметать. Лопатку, топор и трос из багажника я переложил в салон. Полный горячего чая термос тоже занял почетное место на переднем сидении. В бардачке лежало огниво, так что мой автомобиль был готов к непредвиденным ситуациям на дороге. Включив всю возможную иллюминацию, я включил полный привод, воткнул первую передачу и моя мечта люберецкой братвы 90-х, кряхтя, стал выбираться из снежной лежки. Я чувствовал, как мой коротыш с трудом топает по сугробам, пытаясь вытащить нас из этого негостеприимного места. Мотор рычал и, казалось, что через сугробы, переваливаясь с боку на бок, передвигался механический медвежонок. В такие моменты автомобиль становится другом, братом и самым близким существом в этом мире. Мы как единый механизм боролись со снежной бурей, пытаясь пробиться к шоссе, до которого оставалось около километра. Мы изо всех сил старались пробиться по своим следам, которые практически замело, и остались еле различимые намеки. Вьюга усиливалась, и перед глазами уже рябило, казалось, что из телевизора выдернули антенну и перед глазами лишь черно-белая рябь. Глаза слезились от напряжения. Мы уверенно приближались к шоссе, на которое была единственная надежда. Медвежонка заносило, но мы держались, мы должны были пробиться к шоссе, которое было совсем рядом. Интуиция подсказывала, что мы уже рядом, и мы стали набирать скорость, чтобы подняться на этот рубеж, который представлял собой всего лишь небольшой подъем на насыпь. Всего лишь каких-нибудь пять метров. Я предполагал, что въезд уже порядком замело, поэтому давил на газ, стараясь набрать скорость, ведь если мы не осилим этот подъем, с первого раза, то откопать его у нас шансов практически не будет, учитывая снежную бурю, которая только набирала обороты. Это была игра Ва-Банк! Перед нами из ниоткуда выросла снежная стена, которая щедро одарила нас мощным ударом. Мотор, надрываясь, рычал. Коротыш был похож на тяжелоатлета, который пытался установить Олимпийский Рекорд. Он рычал, напрягая из последних сил свои механические жилы. Казалось, что еще немного и он уронит штангу, но он рычал, раздувая щеки, рычал и тянул! И вдруг рычание усилилось, Медвежонок качнулся… Я задержал дыхание… Вес Взят! Рекорд Установлен! Он вытянул нас. От радости я стал кричать вместе с ним, хлопал по панели приборов, словно это плечо моего механического брата. Эйфория и радость накрывали волнами, казалось, что нам весь мир по плечу. Я быстро осмотрел машину на предмет повреждений. Все было в порядке, и мы могли продолжать путь. Эйфория улетучилась так же быстро как и накрыла, шоссе заметало с катастрофической скоростью. Я включил радио, переключаясь между каналами в поисках новостей. Наконец-то я услышал бархатный женский голос, который говорил о штормовом предупреждении и просил всех водителей воздержаться от поездок, а так же не покидать пределы населенных пунктов. Приятные новости, особенно, когда до населенного пункта километров 40, а шоссе заметает прямо на глазах и уже видны сугробы, которые захватили обочины и очень быстро отвоевывают территорию у асфальта. Мы бежали изо всех сил в сторону города, глаза слезились от этой белой ряби, машину раскачивало порывами ветра. Но он вез, тянул нас обоих, спотыкаясь о сугробы, вез домой. Вдруг посреди всего этого белого визуального шума я увидел моргающий оранжевый свет. Фонари были в стороне от шоссе, занесены снегом. Автомобиль был занесен снегом и напоминал беспомощное животное, которое застряло в ловушке. Буря резала открытые участки кожи потоком битого стекла, казалось, что щеки уже расцарапаны до крови. Я провалился по пояс в сугроб, ощутив холодные объятия. Активно помогая себе лопаткой, я пробрался к автомобилю и стал стучать в стекло. Оно опустилось и в окне показалось лицо женщины. Если вы хоть раз задавали себе вопрос, что такое надежда, то ее глаза были той самой надеждой — большие темные глаза, которые цеплялись, кричали и просили о помощи. Это были глаза матери, глаза женщины, которая, не говоря ни слова, не издавая ни звука, глазами просила о помощи. Я не знал, что надо говорить в таких случаях и как надо себя вести.

— С Вами все в порядке? Вы не ранены?

— Все хорошо, помогите мне вытянуть машину, очень вас прошу! Я с ребенком.

Я посмотрел на заднее сидение и увидел мальчишку лет трех-четырех, который был укутан в мамину шубу.

— Я не смогу вас выдернуть! Буря усиливается! Бросайте машину, я отвезу вас в город! Иначе все тут останемся.

Женщина была в замешательстве, потому что он стала суетливо щелкать кнопочки и тумблеры. Я протянул руку в салон, потянул за кнопку стеклоподъемника, и стекло поползло наверх. Откопав дверь, я потянул за ручку и сгреб оставшийся снег в сторону. Она передала мне мальчишку и мы, с ним продираясь через мой любимый сугроб, добрались до Коротыша. В салоне было очень тепло, я посадил мальчишку на заднее сидение, его мама уже боролась с сугробом, пытаясь выбраться из него. Я протянул ей руку и выдернул из сугроба. Она была вся в снегу, я снял с себя шапку и отряхнул ее от снега и посадил в машину.

Медвежонок стал покрываться снежной шубой, и устало заскрипел колесами. Понимаю, как он устал и замерз, но он боец, он везет нас. Я дал женщине свою куртку. Она, стесняясь, укрылась, что ни говори, а холод мужчина суровый.

— У вас под ногами термос, там горячий чай, попейте с мальчишкой — согрейтесь.

Она смотрела в окно, наверное, пытаясь запомнить место, где она оставила автомобиль.

— Не волнуйтесь, машину точно никто не украдет, как минимум три дня сюда никто не проедет.

— Да уж.

Он налила чай из термоса и протянула мальчишке, который дрожал от страха и холода, но упорно пытался делать вид, что он спокоен, и что все в порядке, потому что он мужчина, а мужчины, как известно, не боятся и не плачут.

— Али, пей чай, грейся. Испугался, малыш?

Я смотрел в зеркало на мальчишку, который пытался взглядом успокоить маму и всем видом показывал, что он не малыш, а уже взрослый мужчина.

Ее звали Мириам, на вид ей было около чуть больше тридцати. Сколько достоинства было в этой женщине. Голова ее была покрыта, а глаза излучали спокойствие и стать. Есть что-то особенное в восточных женщинах, чего нет в европейских женщинах. Она пила чай, практически не говоря не слова. В восточных женщинах есть какая-то особенная грация. Они не кричат громко о себе, они понятны без слов. Все что ты хочешь узнать о ней ты узнаешь по глазам, ведь ее взгляд завораживает и многое может рассказать о той в чьи глаза ты смотришь. Она немногословна и никогда не будет нудить «Нууу кууупиии…» Ты сам захочешь положить весь мир к ее ногам, потому что ты рядом с ней — настоящий мужчина. Восточные женщины, они настоящие, они не вызывают похоть, они загадочны, но не навязчивы в своей загадке. Эту загадку ты будешь разгадывать всю свою жизнь. Восточная женщина не будет устраивать сцен при зрителях, ведь она знает, что такое достоинство, она подождет момента, когда она останется наедине с ним и выскажет ему все, что ее беспокоит, и чем она недовольна. Они умеют ценить мужчину, поэтому получают почет, уважение и заботу.

Мириам пыталась найти телефон в своей сумочке, но она оставила его в своей машине, а возвращаться за ним не представлялось возможным. Не говоря ни слова, я протянул ей свой телефон, чтоб она могла позвонить и предупредить родных, что с ней и ребенком все в порядке, и она едет в город. Она долго пыталась вспомнить номер, несколько раз меняя комбинации цифр на экране телефона. В конце концов, она решилась сделать ставку и нажала на зеленую кнопку вызова. Она сообщила собеседнику, что с ней и с ребенком все хорошо, сделав это именно по-восточному без истерик, не повышая голоса, будто бы для нее это обычная ситуация.

Али тем временем согрелся и уснул заднем сидении. Буря замела шоссе и оставалась только небольшая полоса дороги, по которой изо всех сил вез нас Коротыш. Мне не хотелось расспрашивать обо всем мою попутчицу, нам было о чем помолчать. Иногда молчание может сказать гораздо больше, чем миллионы слов. Мы еще по сути своей близки к природе, поэтому сохранили эту способность общаться без слов на уровне энергии. Технологический прогресс беспощадно лишает нас этого и вместо того, чтобы обмениваться энергией, мы обмениваемся короткими текстовыми сообщениями. Как часто нам проще написать сообщение, щедро приправленное кучей смайликов, которых сейчас великое множество на любой вкус и для любого случая жизни. Человек лишается Слова, не приобретая при этом Молчания. Того самого Молчания, когда мы понимаем все лишь по глазам, лишь по малейшему движению губ, по искорке, по легкому ветерку. Молчание — это общение на самом тонком уровне. Так могут общаться только люди, в которых есть что-то, нет, не дар телепатии, а которые просто умеют слышать и видеть душой. Это то, что красиво называют «Читать между строк». А ведь в моменты, когда мы молчим, но понимаем друг друга — ангелы разговаривают между собой. Наши Ангелы-Хранители общаются между собой, наверное, им тоже есть о чем поговорить друг с другом, просто мы им не даем выходных и отпусков. Ушедший в отпуск Ангел-Хранитель часто может вернуться уже на другое рабочее место. О чем они говорят? Наверное, как и все делятся трудностями своей работы, курьезными историями, ну или дают друг другу профессиональные советы, как вовремя повернуть голову своему подопечном. Многие думают, что Ангелы не могут обсуждать такие темы, ведь они Ангелы, а значит им чуждо все человеческое. Проведя столько времени с людьми, они принимают наши привычки и нравы, а может и мы их тоже. Неосознанно, словно приходит какая-то идея, или мысль, мы тоже учимся у них. Наши Ангелы знают, когда и что нам нашептать, а мы с уверенностью выдаем это за свою идею. Они не ищут славы, или признания, вот тут они уж на самом деле отличаются от людей. Ангелы-Хранители просто хотят, чтобы с нами все было хорошо, жертвуя собой. Когда мы говорим им всего лишь одно слово благодарности, всего лишь одно слово перед сном, они могут обнять нас и, наверное, даже пустить слезу. Только им одним известно, сколько опасностей нас обошли стороной и сколько мыслей принесли они в нашу голову. Они по-настоящему бескорыстны. Нашим Ангелам-Хранителям уж точно было о чем поговорить сегодня. Я и Мириам оказались в очень сложной ситуации, наедине со снежной бурей, поэтому они, наверное, так отчитывали нас за нашу опрометчивость и только Ангел маленького Али просил их говорить тише и гладил его по головке, только бы он не проснулся.

Вдруг снежный шум стал окрашиваться красным, синим и оранжевым. Мы подъезжали к городу, на обочине дежурили экипаж полиции и спасатели, которые ждали таких вот опрометчивых путников, а может просто тех, у кого не было выбора, кроме как ехать и сражаться со стихией. Полицейский остановил нас и спросил: откуда мы едем, и был ли кто-то еще на шоссе. К нему подошел спасатель и спросил о ситуации на шоссе. Я описал масштабы стихии и сугробы, которые отвоевали у гладкого асфальта территорию и плотно укрыли снежными барханами полосу, по которой всего несколько часов назад автомобили летели со скоростью ветра. Быть может, бросив вызов ветру, они тем самым его разозлили, и он щелкнул по носу зазнавшиеся металлические коробки, изрядно потрепав нас, но, все же дав нам возможность доехать до дома. Буря пожалела маленького Али, ведь она же женщина. Буря — она, и ничего женского ей не чуждо. Мы проехали пост и, казалось, за нами захлопнулись тяжелые металлические ворота, которые откроются только весной, когда растает снег, а может и не растает, ведь столько снега я не видел никогда, даже в детстве, когда этот снег был белее и вкуснее.

Зазвонил телефон, вернув меня в реальность. Номер был мне не знаком, и я показал его Мириам. Это оказался ее собеседник, которому она сказала, что с ней и малышом Али все в порядке. Она сказала, что мы въехали в город, буквально несколько секунд назад. Вдруг среди снежной бури, которая стала оранжевой, я увидел, что на обочине фарами сигналила машина. Мириам попросила остановить около нее.

К нам подошел мужчина, с очень острым взглядом и бородой, которая моментально стала белой из-за снега, который облепил ее за секунды. Его звали Хасан. Я встречал человека с подобным именем впервые, я слышал его в тех сказках «Тысяча и одна ночь», которые мне читал дедушка. Почему-то уже тогда Хасан мне представлялся именно таким. Мужчина лет пятидесяти пяти, может немного больше. Острые глаза, которые цепляют сразу и не отпускают. Такие глаза умеют слушать, поэтому с ними всегда интересно разговаривать, ведь они слушают очень внимательно своего собеседника. Заостренные скулы на худощавом лице придавали ему больше какой-то правильной мужской злости. Нет, это была не агрессия, а именно мужская злость, та, с которой он борется за достижение своих целей, за свою семью, за свою женщину и за своих детей. Злость не тупая и разрушительная, а острая как шашка, которая может стать и оружием в искусных руках воина и предметом, который может нанести тяжкие увечья тому, кто эту шашку в руки взял. Всем своим видом Хасан говорил, что он искусный воин, который умеет держать шашку в руках и применить ее только по ее назначению при этом очень искусно. Лицо его было сухим, как бывает сухим лицо у настоящих воинов, но это была не болезненная худоба, а худоба, которую оставила на лице жизнь, худоба, которая говорила о житейской мудрости этого человека. Его борода, которая сейчас выглядела немного комично, развеваясь на ветру, покрытая замерзающим снегом. Он помог Мириам сесть в его машину, я помог ему тихо перенести Али, чтоб он не проснулся. Я думаю, что испуг сделал свое дело, поэтому он спал крепко, пытаясь забыть этот вечер. Единственное, что он запомнит навсегда — это приходить на помощь. Хасан очень тепло обнял меня и много раз поблагодарил меня за то, что не бросил Мириам с ребенком, ведь это его семья, это его все, смысл его жизни. Казалось, что Хасан не способен настолько тепло обнять, и так от души поблагодарить, ведь первое впечатление создается о нем, как об угрюмом и неприветливом мужчине. На самом деле, он умеет открыто обнять, очень тепло и с благодарностью.

Доехав благополучно до дома, я все еще был под впечатлением от Хасана, который за минуту смог преобразиться. Горячий душ согрел меня, вернее отогрел меня настолько, что я почувствовал, что вернулся к жизни. Я заварил чай и стал думать о произошедшем и стихии, с которой пришлось столкнуться лицом к лицу. Странная штука, когда мы в опасности, мы не отдаем отчет в опасности происходящего, поэтому действуем холодно и трезво. Наверное, присутствие Ангела-Хранителя помогает почувствовать себя в подобных ситуациях увереннее и спокойнее. Он делится с нами потом, когда Ангел понял, что мы в безопасности. Он рассказывает нам, что могло бы случиться и от таких рассказов стынет кровь в районе диафрагмы. Нам кажется, что тогда к нам приходит осознание всей опасности, в которой мы были. Я тоже стал осознавать всю опасность. Меня удивлял тот факт, что я думал о том, если бы не заметил аварийку в кювете. Мириам с Али с большой долей вероятности бы просто погибла, ведь топливо рано или поздно закончилось бы, а Хасана не выпустили из города. Спасатели бы тоже к ним пробились только под утро, в лучшем случае. Тем временем чай стал согревать меня изнутри, и я начал засыпать. Тепло от горячего чая — медленно грело от желудка в ноги. Тепло от него разносилось постепенно по всему организму, будто бы чай нагревал кровь, которая очень медленно текла по венам и сосудам. Делает она это медленно, заботливо обогревая каждый уголочек организма. Тепло неизменно ведет за собой сон. Эти два товарища всегда идут вместе. Тепло пришло, и сон не заставил себя долго ждать.

Всю ночь мело, не прекращая. Огромная снежная пушка Планетарного масштаба сломалась, заклинил механизм, который эту огромную пушку поворачивает и теперь она нагоняла снег только в нашем направлении. Снегоуборочные машины отчаянно старались справиться с тем потоком снега, проезжая в боевом порядке, по улицам города, ковшами пытаясь разогнать весь снег, который щедро дарила нам эта огромная снежная пушка, которую никакие силы не могли ни выключить, ни повернуть. Город уже посреди ночи был парализован и к утру его никак не расчистили бы, ведь не было известно, когда справятся с пушкой. Ближе к утру метель прекратилась, но снег сыпать не перестал. Снег укрывал острые снежные барханы, которые намела буря за всю ночь. Снегопад ласково укрывал, сглаживая остроту, будто бы мать укрывала своего ребенка, который наконец-то спокойно уснул после лихорадки. Мама спокойно выдыхает, ведь самый пик прошел и теперь ее ребенок спит, ровно посапывая носиком. Снежная лихорадка прошла и теперь вся острота сглаживалась, и пейзаж перестал походить на стихийное бедствие. Воцарилась та самая тишина, которая возможна, только когда земля укрыта снегом и ее дыхание не слышно.

Глава 3

Субботнее утро было великолепным, впервые за долгое время я осознал, как же я люблю свой дом. Телевизор с самого утра сообщал о погибших, в результате Стихийного Бедствия. Я вышел на кухню, чтобы сварить себе кофе, тот самый любимый с женским характером… Жаль, что никто не обнимает в этот момент сзади. Хотя нет, я не прав, обнимает. Я мысленно поймал момент тишины и произнес: «Спасибо». Я благодарил Ангела за то, что вчера он был со мной и как всегда, помог справиться. Что-то теплое стало разливаться по душе и мне казалось, что я вдохнул по-новому. Это было что-то больше, чем вдохнуть полной грудью, что-то особенное, новое. Аромат кофе прекрасно дополнял это новое и необычное настроение. Это было то самое настоящее доброе утро, душевное и обещающее что-то новое и необычное.

Я наслаждался этим моментом, ведь в жизни менеджера их не так много. Не так часто удается просто порадоваться жизни, вот просто так по-настоящему порадоваться жизни, не очередной дорогой безделушке, ради которой ты отказывал себе в жизни, а просто той самой жизни, когда ты понимаешь, что безделушки — это всего лишь безделушки, независимо от ее цены. Как же здорово жить, как же здорово утром просыпаться и как же классно пить кофе, и смотреть на засыпанный снегом Мир вокруг. Не улице, не город, а именно Мир, потому что сейчас кажется, остановились все войны на Планете, ведь вся планета покрыта снегом. Таким красивым снегом, когда просто невозможно стрелять в кого-либо, или просто злиться на кого-либо. Это просто невозможно при таком великолепии заснеженного Мира.

Зажужжал телефон, высветив на экране вчерашний незнакомый мне номер. Я поднял трубку, знакомый мужской голос, вежливо поздоровался, обратившись ко мне по имени. Голос представился Хасаном, хотя я узнал его сразу.

— Я очень благодарен Вам за то, что Вы не оставили Мириам с ребенком в беде.

— Хасан, я не мог поступить по-другому, ведь погодные условия были вчера, мягко говоря, не курортные.

— Я все равно очень хочу отблагодарить Вас и приглашаю к себе на обед в 14:00. Если вы переживаете за транспорт, я пошлю своего водителя за Вами.

— Благодарю, Вас, но мой Коротышка весь год ждет такую погоду, чтобы всласть порезвиться в его стихии. Скажите куда мне приехать, и я буду к двум часам.

Хасан продиктовал мне адрес и подробно объяснил, как найти его дом. Улица, на которой жил Хасан была в районе, где живет вся голубая кровь нашего города. Я выглянул в окно, машин на дорогах практически не было, за исключением джипов, хозяева которых светились от удовольствия, что они могли испытать их малышку в действии, или отчаянных таксистов, которые работают при любой погоде и любых условиях. Светофор уныло перебирал цвета, он был очень грустный сегодня, ведь ему было уж слишком непривычно менять цвета просто так без зрителей. Если честно, я тоже ждал момента, когда мне доведется выехать на Медвежонке в эту настоящую зиму. Это был редкий случай, когда мой старенький Коротыш мог очень жестко заявить о себе, и щелкнуть по носу зазнаек. Да, он не новый, зато надежный и вчера он нас вывез из такой передряги, из которой бизнес седаны никогда не вывезли бы.

Я завел Медвежонка и не мог понять почему вместо того, чтобы сидеть сейчас дома, смотреть какой-нибудь фильм, или бесцельно прожигать время в интернете, я ехал на обед к незнакомым мне людям. Странно дело, но почему-то я не смог тактично отказать, сославшись на все что угодно, только бы не ехать. В конце концов, а что я теряю? В любом случае, я проведу этот день не так как обычно, я пообщаюсь с людьми. Волнение не отступало, в голове вертелись множество вопросов, ведь дом Хасана был в очень престижном районе города. Чего я боюсь, пускай, я не богат, пускай, у меня нет дома в таком престижном месте, но не всем же зарабатывать такие деньги. Возможно, завтра жизнь изменится! Опять завтра, завтра утром, этим чудесным завтрашним днем все должно измениться… Я пока даже не представлял, что механизм был готов запуститься с минуты на минуту, как только Коротыш тронулся, нехотя, как маленький увалень, с места. Выезжая из подземной стоянки, мне казалось, что моя машина, как начинающий атлет, который накануне не рассчитал на тренировке сил. Казалось, он кряхтел и очень осторожно перешагивал.

— Понимаю, что ты недоволен, но нас пригласили, дружок, мы ведь ненадолго.

Механические мышцы постепенно согрелись, разошлись и автомобиль был готов снова бегать по снегу, напоминая дурашливого пса, которого выпустили на снег и он хаотично бегал по сугробам.

Я успокаивал себя тем, что это просто обед и ничего более, просто визит вежливости. В конце концов, на месте Хасана я бы поступил так же.

Дороги не были расчищены еще до конца, но мы с Коротышом спокойно и уверено ехали, казалось, что он ехал совершенно по-другому. Он был похож на коня полководца, который вышагивал парадным шагом перед солдатами. Ведь он шагает, а они стоят. Стояли те самые новые блестящие автомобили представительского класса, стояли засыпанные снегом, без единого шанса пошевелиться. Хозяева в расстегнутых куртках с алыми щеками орудовали лопатами, метлами и скребками, в надежде откопать свои механические повозки. Они смотрели, завидуя старине Коротышу, который просто ехал, не претендуя на моду и стиль. Он всего лишь ремесленник, который умеет ездить и больше ничего, при этом он отличный друг, на которого можно положиться в сложной ситуации. Таких больше не выпускают, как не выпускают и надежных людей. Люди, как и машины, рассчитаны на какие-то 100 — 150 тысяч километров пробега. И вот те, кто еще вчера утром мог отобрать место у нас в потоке сейчас стоят на обочине без всякого шанса выехать, а вся дорога принадлежит только нам. Мы можем ехать в любой полосе, которую выберем. Все в этой жизни меняется очень быстро и почему-то неожиданно. Самые отчаянные водители низкопузых толстых, наглых седанов все же пытались поспорить с природой, беспомощно буксуя на одном месте. Они юлили на одном месте, натирая под собой снег, превращая его в лед, лишая себя всякой возможности тронуться с места до прихода весны. Наконец, Коротыш, настал твой звездный час, ты сейчас мог нагло коротким пренебрежительным клаксоном дать знать этому немощному, чтоб он не мешал тебе, а застыл на месте. Теперь ты хозяин положения, и только твои условия. Черный BMW истошно рычал, как загнанный в западню зверь, но он не мог двинуться с места. Это был крик отчаяния, ведь его механический ум понимал, что он не в состоянии сдвинуться самостоятельно. Сейчас он был в ситуации, когда его королевская голова должны была склониться перед ремесленником, и попросить помощи. Коротыш окликнул эту черную беспомощную махину, которая совершенно выбилась из сил. Немец застыл, а японец гордо прошел, глядя сверху вниз на лежащего на пузе черного немецкого Бюргера, некогда очень заносчивого и резкого. Это было очень символично, ведь шестеренки механизма изменения жизни уже начинали вращаться. Это было слишком хрупко, словно заржавевший часовой механизм, немного больше усилия и он был бы поломан.

Как ни странно, а улочки, где стоят дома голубокровых были совершенно не расчищены от снега. Фактически ехать нужно было по сугробам, и ориентироваться лишь по заборам, которые словно две Китайские Стены высились по обеим сторонам улочки. Меня очень удивлял тот факт, что достаточно зажиточные люди, которые привыкли к комфорту, не могут обеспечить элементарный транспортный комфорт, чтобы просто иметь возможность подъехать к своему дому. А ведь все просто, как у Маленького Принца. Если бы каждый просто взял и почистил дорогу вдоль своих владений, то вся улица бы была чистой. Снять корону оказалось не под силу многим. Князи приходят и уходят, а грязь остается.

Возле дома номер 12 было на удивление чисто, снег был расчищен основательно. Мне вдруг стало безумно приятно, что человек, который пригласил на обед, позаботился о том, чтобы его гости проходили в его дом не по сугробам. Восточное гостеприимство всегда поражало меня, и этот раз не стал исключением. Хасан встречал меня на пороге своего дома, так словно бы я был ему как минимум братом. Это было не показное и не напускное, а что-то по-отечески теплое, настоящее. Я не ожидал такого теплого приема, поэтому я слегка растерялся. Во дворе его дома было очень комфортно и казалось, что тут совсем не холодно, будто там за забором остался весь холод зимы, а во двор он войти не мог без приглашения хозяина. Даже холод относился с уважением к этому человеку. Во дворе дымился мангал, наполняя воздух ароматом жареного мяса и овощей. Неподалеку от мангала была деревянная беседка, мне казалось, что красивее этой беседки нет сооружения во всем мире. Деревянные балки поразительно сочетались с типично восточными резными элементами. Внутри беседки не было ничего лишнего. Как жаль, что сейчас не лето, ведь мы бы обедали именно в этой беседке. Под звуки восточной музыки, наслаждаясь невообразимо вкусными блюдами восточной кухни, которая пахнет пряностями и сводит с ума все вкусовые рецепторы, вызывая просто гастрономический оргазм. Музыканты располагались бы на больших подушках, а позади них по резной стенке вился бы жасмин, опьяняя своим ароматом.

— Как жаль, что сейчас не лето, мы бы тогда расположились в беседке, это мое любимое место.

— Вы просто прочли мои мысли. Ваша беседка — великолепна.

Дом Хасана был не слишком приметным снаружи. Он не кичился своим богатством, выставляя его напоказ. Это не были хоромы с фамильным гербом под крышей. Дом номер 12 был сдержанно-благородным снаружи, ничем не выдавая своих достаток хозяев, а так же их восточные корни. Когда я вошел в дом Хасана, я понял, что тут живет Восток. Запах пряностей окутал меня как только открылась дверь. В доме Хасана был просто невообразимый запах специй, дерева и камина. В домах, где есть камин, всегда есть этот необычный запах. Высокий потолок, деревянный пол и много света — это были первые детали, которые я смог рассмотреть в доме Хасана, после того как я привык к пьянящему аромату. Восток — он в крови, поэтому в доме Хасана было много деталей, которые говорили о его Восточной природе. Поразительно, но все эти традиционные элементы были очень органично вплетены в достаточно современный интерьер. Мне очень нравилась эта тонкая работа дизайнера, потому что достаточно просто было превратить дом в кричащий и пестрящий роскошью султанский дворец. Здесь было все иначе, интерьер был по-европейски уютным, а традиционные восточные детали были органично добавлены, словно специи рукой искусного шеф-повара. Эти специи лишь подчеркивали вкус основного блюда, никак не затмевая его. Вот он дом, в котором хочется остаться, уют, тепло, комфорт и свет — это были основные жильцы этого дома. Странно, но я не чувствовал себя здесь скованно, как чувствуешь себя обычно впервые в доме незнакомого человека. Хасан провел меня в гостиную, где на полу лежал поразительной красоты ковер, он был настолько красив, что я даже не осмелился сразу наступить на него, застыв на мгновение у самой его кромки, как у кромки холодного моря. Мы расположились в креслах, вернее утонули в креслах. Какое же оно было комфортное. Нет, это было не просто кресло, это были объятия любимой женщины, такие же ласковые и теплые. Хасан выдержал паузу, видимо поняв, что я не готов его слышать, наслаждаясь комфортом кресла. Он слегка улыбнулся, наверное, он не так часто видит такую открытую положительную реакцию на его дом. На небольшом столике стоял заварочный чайник, два стаканчика для чая, блюдечко с сахаром и блюдечко с сухофруктами.

— Может, Вы предпочитаете кофе?

— Благодарю Вас, но чай в такую погоду гораздо вкуснее, чем кофе.

Хасан разлил чай по пузатым стаканчикам, в этот момент Мир вокруг остановился. Камин трещал неподалеку, наполняя комнату теплом и ароматом огня, смешиваясь с запахом чая, это был просто невообразимый зимний букет. Он завораживал, пленил, и обволакивал. У этого запаха был даже свой особенный вкус, казалось, что его можно наливать в эти самые пузатые стаканчики и пить. Ноги баловал ковер, а все тело баловало кресло, это был тот самый уют, о котором так много пишут и рассуждают дизайнеры. Хасан забрал весь уют в Мире в свой дом, оставив всем остальным только крошки.

— Я бы хотел еще раз выразить Вам благодарность за Мириам и малыша Али. Они для меня значат очень много, ведь это все, что у меня осталось.

— Если честно, я бы не заметил их, потому что буря была очень сильная, и их машину практически полностью замело, я увидел их фонари только благодаря чистой случайности.

— Факт в том, что Вы остановились и протянули руку помощи. Это очень важно, признаюсь, что я сам очень редко останавливаюсь на дороге, но это ситуация стала для меня уроком.

— Мне кажется, что в жизни случайности как-то поразительно сплетаются. Я смотрю на этот великолепный ковер под нашими ногами, мне кажется, что наша жизнь точно так же переплетена узорами.

— Интересная мысль… Никогда не мог подумать, что у меня под ногами целая жизнь.

Хасан улыбался, и мы оба смотрели на причудливые узоры персидского ковра, наслаждаясь терпким чаем. Переплетение узоров очень напоминало события нашей жизни, которые меняют ее, поворачивая, то в одну, то в другую сторону. Нет, жизнь наша — не ровная дорога, уж слишком все просто и скучно, когда все время едешь по прямому ровному шоссе. Центральная точка — это точка нашего рождения, то место, откуда началось все. Место, где мы еще чисты и не совершили ничего плохого или хорошего, то место, где мы только изучаем основы этого Мира. Причудливыми переплетением появляются первые события нашей жизни: наши первые друзья, наши первые противники, победы и поражения. А вот и наши достижения, сначала маленькие, которые переплетаясь, становятся чем-то большим, чем-то, что завораживает, приковывая к себе взгляд. Яркими цветами вплетается в наш узор любовь, которая окружает наши достижения и вот от нашей любви появляются новыми пестрыми островками наши дети, они еще в нашем узоре, но все же отдельно от нашей жизни. Их узор начинает развиваться отдельно. Край ковра неизменно ближе и ближе, и вот уже пестрая окантовка рассказывает нам о наших ярких впечатлениях, которые дарят нам наши дети, о наших внуках, которые становятся последним рубежом нашей жизни. Наши внуки охватывают ярким причудливым переплетением линий весь ковер, ведь это тот самый важный этап в жизни каждого человека, ради которого он пришел в этот Мир. Что будет дальше? Дальше мы уйдем бахромой, от нас останется только память, бахрома всего хорошего и доброго, которое мы передали этому Миру. Как часто эти узоры приносят нам боль и страдания, как часто нам кажется, что именно тут нитка должна закончиться, потому что из этого тупика нет выхода. Всегда что-то помогает нам, и Кто-то своей искусной рукой закручивает линию в новый узор, чтобы наша жизнь продолжалась. Умерев, мы приходим с нашим ковром на Суд к Учителю. Кто-то с незаконченным, кто-то с кривым несимметричным рисунком, а кто-то с красивым и витиеватым переплетением линий. Учитель своим строгим взглядом оценит каждую работу своего подопечного: кого-то примет в свою команду, а кого-то с негодованием сбросит вниз, разорвав безобразное творение. Еще один шанс, еще одна возможность создать тот ковер, который понравится учителю, иначе Он раз за разом будет рвать ковер и заставлять начать заново. Моя линия уже начала изгибаться в новый узор, но я еще не понимал какой. Интуитивно я ощущал перемены, которые уже ждали меня за углом. Хасан смотрел на огонь, мы молчали, наслаждаясь моментом, когда каждый думал о своем.

Мой взгляд упал на фотографии, которые стояли в красивых рамках на резной полке над камином. На фотографиях смеялась красивая женщина, обнимая смуглого мальчишку, который заливался вместе с ней смехом. От смеха и радости из-под хиджаба выглядывала прядь черных как смола волос. Одной рукой женщина придерживала головной убор, а второй обнимала мальчишку. Белоснежные зубы выделялись на фоне смуглых лиц. Эта фотография жила своей жизнью, был слышен звонкий смех и почему-то горячий сухой ветер. Женщина была невероятной красоты, а открытый смех делал ее милой и беззаботной.

— Это моя жена Фатима и мой сын Ахмат. Они погибли в первые дни войны. Все началось неожиданно. Я был в командировке, подписывал очень важный контракт. О том, что дома началась революция, я узнал из новостей. Мне не хватило двух дней, даже билеты на самолет были куплены. Всего лишь два дня.

На глазах Хасана выступили слезы, он незаметно для меня старался закусывать губу. Я отвернулся к камину, чтоб он мог кулаком вытереть слезы, которые предательски уже блестели, в глазах, готовые сорваться, словно снежный ком с обрыва. Я молчал, а Хасан, рассказывал свою историю. Сколько же лет это в нем сидело и болело, что сейчас он мне рассказывал это, фактически постороннему человеку. Я видел сильного восточного мужчину, который делился своей болью. Да, мужчины не плачут, но нам тоже больно и нам хочется выговорить свою боль. Так случилось, что сегодня я оказался в роли того, кто внимательно выслушивал боль этого взрослого, сильного мужчины. Боль, которая копилась, не имея выхода.

Хасан был успешным бизнесменом в своем родном Леванте. Это был счастливый мужчина, который состоялся в бизнесе и семье. Они путешествовали семьей, наслаждаясь каждым днем прожитой жизни. Фатима была той женщиной, которая дополняла Хасана, ведь именно она стала его спутницей в сложном пути наверх. Именно она стала той Великой женщиной, которая стояла за плечами Великого мужчины. Он связал свою профессию с компьютерами и вскоре к небольшому магазину по продаже компьютеров и комплектующих он открыл отделение и стал делать простые веб-сайты. Вкладывая все силы и энтузиазм, Хасан расширял свое дело, несмотря на то, что все были настроены скептически, ведь в его краях, настоящий бизнесмен должен был владеть нефтью. Хасан, продолжал свой путь, расширяя свой бизнес. Он оплачивал обучение талантливым ребятам, которых он потом брал к себе на работу, тем самым он подпитывал свой бизнес самыми перспективными и талантливыми сотрудниками. Неудивительно, что Хасан медленно, но верно стал достаточно влиятельной персоной в Левантийском бизнес сообществе. Ему уже пожимали руки те самые «настоящие бизнесмены», белоснежные кандуры которых были оплачены за счет зеленых денег от черного золота. Всегда рядом с ним была его Фатима, которую он боготворил и никогда не скрывал того, что именно она стала залогом его успеха. Именно Фатима была его счастливой звездой. Столько тепла было в каждом слове о Фатиме, даже имя ее он произносил совершенно по-другому, не так как он произносил все остальные имена. Хасан не пошатнулся, даже когда Ближний Восток стало лихорадить. Он все равно работал и наслаждался каждым днем вместе со своей семьей. Ахмат стал подарком для Хасана, ведь это был долгожданный и любимый ребенок. Это был его сын! Хасан и Фатима хотели большую семью и стремились к этому. Они были просто счастливы. Кто-то решил, что в их доме должно жить не счастье, а война.

Хасан построил этот дом, когда Исламская Лихорадка стала подбираться все ближе к их Родному Краю. Все в этом доме была выполнено по эскизам Фатимы, которая обладала тонким вкусом и чувством прекрасного. Те пять дней Хасан провел в Лондоне, где он заключал важный для его бизнеса контракт. Как обычно, Хасан планировал лететь с Фатимой и Ахматом, но Фатима отказалась, она хотела успеть подготовить торжество по поводу подписания контракта, который стал бы историческим моментом в деле Хасана. Ведь всего лишь через день они должны были улетать в свой новый дом мечты, который Хасан построил для них с Фатимой. Он не успел вернуться, ведь в день, когда Армия под черными флагами вступила в их город, авиасообщение прекратилось. Не было связи, и Хасан впервые за много лет оказался бессилен. Об обстановке он узнавал только из Новостей.

Будучи истинно верующим мусульманином, он не понимал тех, кто шли под черными флагами и стреляли в безоружных прохожих. Случайный снаряд попал в его дом, в комнату, где Фатима читала Ахмату «Маленького Принца». Хасан смог вернуться на два дня позже, всего два дня. Добирался на перекладных до своего дома, надеясь, что он сейчас заберет дорогих ему людей и уедет в дом их мечты, оставив все это позади. Вместо своего дома он увидел лишь дымящиеся руины. Окна были выбиты и мародеры, словно крысы выносили из его дома ценные вещи. Старик Мустафа, который всего три дня назад продавал специи в лавке на углу как мог отгонял палкой крыс, которые пытались урвать хоть что-то ценное из дома. Он рассказал, что его семьи больше нет. Из-под дымящихся руин Хасан достал обгоревшую книгу «Маленький Принц». Он положил эту книгу в свою сумку и молча стоял. Боль сменилась пустотой. Хасан, который еще неделю назад был самым счастливым мужчиной на Свете, умер. От него не осталось и следа, только тело. Мустафа обнял Хасана и провел в свою лавку, которая была заколочена досками. Хасан хотел попрощаться с сыном и женой, но Мустафа стальной хваткой, несмотря на свой почтенный возраст, остановил его. Кладбище было под контролем «Черного Флага» и пойти туда было чистым самоубийством. Хасану не было уже страшно, и он был готов пойти туда и умереть, ведь его жизнь потеряла всякий смысл. Старик сказал, что его сестра Мириам и ее сынишка Али ждут Хасана в лавке. Это его отрезвило. Они пришли в лавку Мустафы, в небольшой коморке спрятались женщина с ребенком. Она была напугана, и при малейшем шорохе прижимала к себе ребенка. Это была Мириам, младшая сестра Хасана. Ее мужа «Черный Флаг» расстрелял за то, что он пытался защитить свой дом. Мириам еле успела скрыться, взяв в охапку Али. В их глазах уже не было боли, а была пустота, наверное, когда слышишь выстрелы — боль отступает и все существо принимает смерть, как что-то неизбежное, да и по сути своей нормальное. Остается пустота. Хасан хотел взять автомат и защищать свой родной Левант, но он был не один, на его плечах лежала ответственность за Мириам и Али. «Гнев — худший советчик» — эти слова старика Мустафы он запомнил и, взяв Мириам и Али, на следующий же день улетел из охваченной войной страны.

Я слушал его историю, и не мог поверить, что такие испытания может вынести человек. Хасан рассказывал о первых днях в нашем городе и как он хотел вернуться в Левант и с автоматом в руках защищать свою землю. Его рассказ прервал забежавший в гостиную Али. Хасан посадил его к себе на колени и протянул ему сушеный финик, которые лежали на блюдце между нашими стаканчиками с чаем. Али с удовольствием раскусил финик и языком, не открывая рта, пытался достать косточку.

— Фатима любила финики, Мустафа всегда продавал ей только самые лучшие.

— Наверное, для Вас эти плоды, как связь с прошлым.

— Не только, это еще и вкус моего родного города.

В глазах Хасана промелькнула искра, особенная, которая мелькает в глазах человека, который задумал месть или просто выжидает нужного момента. Увидев это, Хасан стал мне еще интереснее, ведь у меня было столько вопросов.

— Господин Хасан, здесь Вам спокойно?

— Наверное, человеку, который прошел через такое уже нигде не спокойно, но я очень стараюсь дать это чувство спокойствия Мириам и Али. Бизнес я просто перевел, хоть здесь мне тоже пришлось не сладко.

— Мне всегда казалось, что перевести интернет бизнес — проще пареной репы.

— Когда речь идет о больших деньгах, то все перестает быть простым, поэтому мне пришлось познакомиться с Мастером.

— Вы знакомы с Мастером?

— С Мастером знакомы все…

Хасан очень многозначительно молчал. Судя по всему, знакомство с Мастером было ему тоже не по нраву. Такие люди как Мастер — это раковая опухоль общества. Именно с их алчных замыслов и появляются «Черный Флаг», Крестоносцы и тому подобны грабительские авантюры, в которых гибнут люди, семьи. Да, именно такие, как Мастер, прорастают метастазами везде, где можно урвать денег и контролировать. Они контролируют все, щупальцами и метастазами прорастая в некогда здоровое общество и экономику. Мастер был той самой болезнью, которая поразила нашу страну, наш город. Все ниточки и все дороги вели только к нему. Разумеется, общество роптало, они устали от того спектакля, который был для них разыгран Мастером. Но никто не мог сбросить Мастера с его трона. Хасан быстро это осознал, поэтому, чтобы не ломать зря копья он познакомился с ним и смог донести до Мастера всю значимость этого бизнеса, а также лояльность Хасана.

Радушный хозяин дома молча разделял мое негодование по поводу Мастера, ведь именно он развязывают руки бандам головорезов. Я мог позволить себе роскошь говорить то, что думаю, ведь моя жизнь не зависела от слова Мастера. Я понимал, что у Хасана не было другой возможности, как и многих других, кто решил работать в нашем городе.

— Такие как Мастер сколотили банды головорезов, которые сейчас грабят и убивают людей, прикрываясь Исламом и Джихадом!

— Вы негативно настроены к Исламу?

— Отнюдь, даже, несмотря на то, что я Православный, я с Уважением и почтением отношусь к Исламу, но с тем, что происходит в Вашем родном городе — Ислам не имеет ничего общего. Это всего лишь повод безнаказанно взять в руки автомат.

— Но ведь люди верят и за свою веру взяли в руки автомат.

— Господин Хасан, я никогда в жизни не поверю, что Бог, Аллах, Будда или Иегова радуется от того, что кто-то, прикрываясь Его интересами, убивает. Ведь если бы было все так, то Всевышний, независимо от Его имени не создал бы «других» людей. Зато, я четко убежден, что разделить людей на «своих» и «чужих» — самый простой способ служить Золотому Тельцу, при этом, облачившись в маску глубоко верующего человека.

— Вы считаете, что «Черный Флаг» не следует Исламу?

— Я считаю, что «Черный Флаг» следует за Франклином, Джефферсоном и Вашингтоном… остальных Президентов с долларовых банкнот я не помню.

Хасан прыснул смехом, и встал из кресла. Мириам неслышно вошла в гостиную и теплым ласковым голосом пригласила нас к столу. Стол был накрыт по-восточному богато, но не кичливо. Салаты, соусы и мясо в белой посуде — все это было похоже на холст художника-авангардиста. Яркие цвета, казалось бы, не сочетаемые в обычной жизни поразительно сочетались на столе. Запах жареного мяса, трав и пряностей сводил с ума. Я старался вдохнуть как можно глубже запах этого пира, запомнить глазами все эту палитру, ведь совсем скоро от этого пестрого убранства не останется и следа.

Как жаль, что традиция ходить в гости друг к другу практически умерла. Как же это восхитительно, когда в доме гости, когда все общаются между собой, собравшись за одним столом. Как же великолепно рассказывать друг другу что-то. Неважно что, но рассказывать, не писать, не говорить по проводам, а вот так просто, сидя за одним столом. Признаться, я и сам забыл эту старую добрую традицию, когда мы просто ходили друг другу в гости. Это был первый раз за много лет, когда я был приглашен по-настоящему, когда меня ждали. Вдруг мне стало очень тепло, казалось, что я сбросил старый тяжелый бушлат после долгой зимы. Сбросил его нехотя, и сам удивился, что вокруг цветут цветы и щебечут птицы. Мне хотелось пригласить Хасана, Мириам, Али и весь Мир к себе в гости, чтобы мой небольшой дом наполнился теплом и уютом. Как жаль, что эта традиция почти умерла, это даже не агония, а последние вздохи. Совсем немного и от нее не останется и следа, мы будем помнить, что когда-то давно мы вроде как посещали жилье друг друга, а вот наши дети уже этого знать не будут. Они не будут знать этой радости, когда мы ждали, что к нам придут гости, или мы куда-то пойдем в гости с родителями. Там будет много вкусного, новые игрушки, новые впечатления. Обязательно будет что-то особенное, почти магическое в том доме. Я до сих пор помню какие-то особенные вещи, которые я очень любил в домах, куда мы с родителями ходили в гости. Я помню, как мы готовились, красиво одевались, мама одевала папу и меня, а потом одевалась сама, наносила макияж. Неважно приходил ли кто-то к нам, или нас приглашали в гости… Звонок в дверь, значит скоро начнется волшебство и совсем скоро мамин особенный торт, который она оставила пропитываться с вечера, будет на столе. Этот торт был самым прекрасным творением в Мире, пускай он не был кулинарным шедевром, но его вкус я помню даже сейчас сквозь многие годы. Как все мальчишки, я внимательно выискивал капельки крема, которые случайно капнули на край блюда и осторожно пальцем их вытирал, а потом с таким удовольствием облизывал палец. Вкусовые рецепторы взрывались, и казалось, что завтра — это нестерпимо далеко! Наступало завтра, приходили гости. За столом было шумно и весело, родители что-то шумно обсуждали, смеялись. Мы, дети, не понимали всех их разговоров, мы спешили быстрее доесть и убежать к нам в комнату, где мы могли играть и вести наши разговоры, которые уже взрослые не понимали. Как же было весело всем нам, детям играть в совершенно разные игры. Мы придумывали новые сюжеты, которые вытекали из предыдущего. Громкий смех, и настоящее веселье, которое дарил нам наш коллективный фонтан воображения. Мама зовет нас к столу пить чай с тортом. Наконец наступил это самый желанный момент, но мы настолько увлечены игрой, что торт уже стал чем-то не столь важным, каким он казался еще утром. Но мы с радостью бежали к столу. Терпкий чай с сахаром и лимоном, который лежал на блюдце с золотой каймой и торт. Ни один кондитер в мире не мог создать нечто подобное, ведь этот торт пекла мама. Каждый корж она пекла самостоятельно, самостоятельно готовила крем, а папа колол орехи, а сидел рядом и смотрел на настоящую семью. Пускай наша семья не была богатой, но дом наш был всегда полон гостей. Как грустно было, когда гости собирались уходить. Это означало конец игры, конец веселья. Взрослые улыбались, а дети, вспотевшие от игры, грустно обувались. Я собирал игрушки в коробку, перебирая впечатления сегодняшнего дня, который был полон радости и настоящего счастья. Завтра утром останутся только воспоминания об этих играх. Было немного грустно, совсем немного, ведь я знал, что совсем скоро гости вернутся, или мы пойдем в гости к нашим друзьям, и мы опять будем играть в новые еще более интересные игры, а взрослые будут смеяться и о чем-то оживленно говорить за столом. Мужчины выйдут покурить, а женщины тем временем успеют пошептаться о своих женских делах. Времена менялись и мы, взрослея стали забывать, что пойти в гости гораздо приятнее видеозвонка в скайп. Мы стали слишком заняты, потому что сейчас другие времена и у нас есть новые средства связи, но ничто не заменит вот такого простого общения за столом. Я твердо поймал себя на мысли, что очень хочу возродить эту традицию в своем доме. Хоть это казалось практически невозможным. Как же хорошо было вот разговаривать обо всем. Я почувствовал, что Мириам улыбнулась. Ее улыбка была настолько теплой, казалось, что она ласково обнимает в этот момент. Глаза ее блестели, рассыпаясь на искорки. Хасан смотрел на нее и по лицу его, некогда напряженному пробежала еле заметная улыбка. Мне тоже было легко, редкий момент простого человеческого счастья. Захотелось позвонить родителям, просто спросить как у них дела, как их здоровье.

Мириам спросила, чем занимаюсь я, о моей профессии. Стыдно было признать, что к своему возрасту я был всего лишь шестеренкой в огромной машине капитализма. Моя должность не значила ничего и, по сути, я сам не значил ничего, ведь меня могли легко заменить на любого другого нового сотрудника, если я бы показался хоть чем-либо неугодным для начальства. Стало противно, от того, что я всего лишь шестеренка, причем не самая важная. Когда и где я потерял амбиции и злость? Когда наступил тот момент, что я смирился и стал плыть по течению? Когда я превратился в «менеджера»? Живу в долг от зарплаты до зарплаты… Как же противно осознавать собственную беспомощность, бестолковость. Во всем этом виноват только я сам.

Хасан внимательно слушал мой рассказ о серых рабочих буднях, когда не хочется просыпаться утром. Теперь я уже рассказывал Хасану о своей боли. О том, что «менеджер» живет в состоянии финансовой комы, и никак не может выбраться из этого, потому что по уши в долговой яме.

Тем временем уже наступил вечер, стемнело, я понял, что пришел тот грустный момент, когда я словно вспотевший от игры ребенок должен был, вздыхая обуваться, и уходить домой. Хасан и Мириам хотели чтобы мы еще немного продлили наш вечер, но моя совесть толкала меня к выходу. Мириам, как истинная женщина прибегнула к очень коварному приему… Ну, конечно же торт. Он был похож чем-то на тот самый торт, который я помню до сих пор. От него пахло лимоном и орехами. Я был рад не столько торту, сколько возможностью находиться вместе с этими людьми. За чаем с тортом мы обсуждали бурю и я объяснял Хасану место, где была спрятан автомобиль Мириам. Мы не заметили, как наступила ночь, мне действительно пора было уходить. Мириам робко пожала мне руку. Но потом очень тепло обняла перед самым выходом, тихо поблагодарив за то, что не бросил их с Али и за то, что пришел сегодня. Я был благодарен этим людям. Благодарил Бога и бурю, которая сделала возможной нашу встречу. Хасан вышел со мной во двор, и перед воротами обнял меня, трижды прикоснувшись своим виском к моему виску. Он пожал мне руку и достал белый конверт из внутреннего кармана своей куртки. Он протянул мне его и я машинально взял его.

— Что это, Хасан?

— Я знаю, что зарплата менеджера не настолько хороша, а мне бы хотелось тебя отблагодарить, чтобы ты мог себя побаловать.

Конверт в моих руках стал нагреваться и я понимал, что я изо всех сил сдерживаю ярость, ведь этот человек просто не мог мне вот так просто предлагать деньги за то, что я выручил его семью в сложный момент. Твердым и уверенным движением руки я вложил конверт обратно ему в ладонь. Наверное, даже если бы у него был твердо сжатый кулак, я бы смог и в него вложить эти деньги.

— Хасан, запомните, я не настолько нуждаюсь, чтобы брать деньги за помощь, которую оказал. За то, что протянул руку в сложной ситуации. Я ни за что не возьму деньги. По большому счету, вы сейчас оскорбляете Вашу семью, ведь вы их оцениваете в денежном эквиваленте. Они люди, которых я безмерно уважаю и я не унижусь до того, что сейчас мне предлагаете Вы! Спрячьте! Я сейчас сажусь в машину и этот инцидент мы забываем навсегда. Я вполне дееспособен, чтобы заработать самостоятельно.

Я вышел из ворот потянув за ручку двери своего старенького коротыша, я почувствовал как кто-то одернул меня за руку. Злость и ярость била в висках, а сердце отстукивало ритм, будто рота солдат на парадном марше чеканит шаг. Раз-два! Левой! Я повернулся и увидел лицо Хасана. Он посмотрел мне прямо в глаза и еле слышно хриплым шепотом сказал: «Я не ошибся в тебе…» Он протянул мне свою визитку. В его глазах читалось что-то особенное, они смотрели на меня по-другому. Его взгляд стал теплее. Признаться, моя злость ушла, испарилась бесследно. Что-то было в его глазах магическое. Я завел мотор, и Коротыш нехотя закряхтел, снег под колесами хрустел от крепкого мороза, который принес вечер. Хасан удалялся в зеркале, как удаляется день, который прошел и больше никогда не вернется, я ехал навстречу новому дню.

Воскресным утром у меня опять зазвонил телефон, в трубке раздался голос Хасана:

— Доброе утро, прости, что разбудил, но я хотел извиниться за вчерашний момент возле ворот. Думаю, что небольшая конная прогулка нам не повредит, что скажешь? Тем более, что любовь к лошадям нас объединяет. Готовь одежду для верховой езды, через два часа я заеду за тобой.

Я с радостью согласился, ведь мне и самому не хотелось держать обиду на этого человека, все же он действовал так не потому, что хотел меня оскорбить. Время сейчас такое, что все можно за деньги купить, а он хотел как лучше. Иначе, зачем ему было приглашать меня к себе в дом?

Доставая сапоги и бриджи для верховой езды, мне на ум приходил образ старичка, который достает запыленный фотоальбом, бережно старой ладошкой смахивая пыль с обложки. Это было прошлое, которое было забыто и тихо покрывалось пылью. Пыль с воспоминаний постепенно слетала и в голове стали всплывать образы первого занятия, первого галопа, боли в ногах, первого прыжка через барьер. Лошади были моими настоящими друзьями, которые принимали меня именно вот таким вот обычным простым парнем. Постепенно, я был вынужден отказаться от их общества, ведь это было слишком затратным досугом. Я ощущал себя предателем, ведь вместо того, чтобы найти возможность и проводить с лошадьми больше времени, я пошел по пути наименьшего сопротивления. На душе стало противно. Противно от самого себя, ведь эти глаза я помнил до сих пор, они ждали меня, ждали не всадника, а ждали друга. Друг все не приходил, друг себя пожалел. Значит я не друг вовсе? Значит я просто так, прохожий, но ведь они меня считали другом. Те глаза, похожие на глаза ребенка, которые тебя ждет. Их нельзя обмануть. А ведь мой друг, белоснежный конь был в курсе всех событий в моей жизни, от него у меня не было секретов, мы любили подолгу гулять в полях, и говорить обо всем. Я рассказывал все, что было на душе, а он слушал, и по его глазам я всегда понимал, что он мне отвечает. Вампир был старым конем и, несмотря на его годы, он мог дать фору любому молодому. Противно было на душе, что теперь в его деннике уже другой конь, его не стало больше года назад, а я даже не попросил прощения у него, хотя я знал, что этот добряк не держит на меня зла. Он резвится на бескрайних Райских лугах, где много яблок, которые порезаны на дольки, как он любит, где много сахара кубиками и много ручьев с чистейшей водой. Раздался телефонный звонок, Хасан уже был внизу.

На улице ждал, мурлыкая, Мерседес Хасана.

— Дороги уже расчистили, так что теперь не только трактора могут передвигаться по улицам.

— Да уж, на таком корабле не везде пройдешь.

Я немного волновался, ведь совсем скоро мы будем в конюшне, и я увижу те самые глаза. Мы болтали о машинах, и незаметно для себя мы оказались на том месте, где мы могли отдохнуть душой в компании настоящих друзей. Клуб «Эллада» был закрытой территорией, где царила своя атмосфера. Здесь было всегда уютно, наверное, потому что тут были лошади, а там где лошади не может быть неуютно, там нет места злости. Здесь все изменилось, но осталась та самая душевная атмосфера. Даже воздух здесь был совершенно иным. Из теплой раздевалки мы вышли в крытый манеж, где пахло влажным песком с описками и навозом. Это был приятный запах, теплый, в нем не было ничего отторгающего, наоборот этим запахом хотелось пропитаться. По манежу по кругу берейторы водили двух коней. Мы с Хасаном смотрели за каждым движением этих животных. Воистину, этих существ создал Господь Бог… И все же, несмотря на то, что Он создал человека, у Господа отменный вкус, ведь чтобы создать этих прекрасных животных нужен не просто талант, а настоящая любовь. Любовь не к кому-то, а любовь совершенная, которая не дана человека, или дана, но ее растерял. Каждое движение лошади наполнено той самой любовью, которую может дать только Бог и неважно кто и как его называет. Он есть та совершенная любовь ко всему, ко всей жизни и всему живому, и лошади тому подтверждение. Нет, Господь Бог не трудился кропотливо, оттачивая каждую линию, он создал лошадь экспромтом, в порыве вдохновения, несколькими движениями, а потом просто полюбил это творение и просто вложил всю эту любовь в ладони, которыми он провел по еще необработанным бокам, холке, гриве, хвосту. И Он ахнул, увидев то, что у него получилось, и захотел он наделить это существо свободой и открытой душой. И душу эту видно в этих огромных круглых глазах, а свободу видно в каждом движении. Ну почему же люди не учатся у лошадей, ведь у них можно многому научиться?

— Знакомься, это Синдбад, а это Алладин. Оба они с характером, как ты любишь.

— Какие необычные имена для коней, но очень символичные.

Ко мне подошел Синдбад, видимо, услышав, запах сахара, который доносился из кармана жилетки. Я заглянул в его глаза и непроизвольно обнял его. Кто говорит, что любви с первого взгляда не существует, просто никогда не испытывал ее. Я не смог сдержаться и поцеловал Синдбада в его нос, похлопал по шее и стал готовить его к прогулке по манежу. Проверил подпруги, выставил стремена. Это был целый ритуал, я трепетал от бряцанья застежек и скрипа ремней. Этот трепет перерастал в восторг. Восторг, который могут ощущать только дети… и я. Берейтор принес мне подножку, чтоб я мог запрыгнуть на коня, но я жутко не любил этого и поэтому, кряхтя, вскарабкался на Синдбада. Я чувствовал движение каждой мышцы коня, каждый шаг, это был чистейший восторг. Мы перешли на рысь. Мы слились с Синдбадом в единый механизм, который подобно мотору под капотом автомобиля работал слаженно и четко, каждое движение совершалось в свое время. Мы поднялись в галоп, и уже весь Мир перестал существовать, существовало только наше дыхание. Между мной и Синдбадом была какая-то телепатическая связь, мы понимали друг друга с полумысли. Мы рысили и поднимались в галоп, шли по кругу и восьмеркой, мы были единым существом. Нет, мы были больше, чем всадник и лошадь, мы слились в единый организм. Кентавр — получеловек, полуконь, сейчас именно Кентавр бегал по манежу. Я похлопал Синдбада по шее, конь был в мыле, и под ладонью оставалась пена, похожая на мыло. Нам пора было немного отдышаться. Мы бодро прошагали к берейторам, которые курили возле кофемашины. Я укрыл моего морехода попоной и запрыгнул в седло. Хасан тоже просушивал Алладина. Мы поравнялись с ними, было видно, что у Хасана есть ко мне вопросы, но он ждал момента, чтобы спросить.

— Благодарю Вас за такую великолепную прогулку, я запомню ее на всю жизнь без преувеличений.

— Благодарю, что ты составил мне компанию и хорошенько размял Синдбада. Он очень ленив, поэтому нечасто я вижу его в таком мыле. Мне кажется, что вы подружились.

— С конем сложно не подружиться, потому что более чистого душой существа найти сложно.

— Всевышний дал нам идеальное творение: грациозное, но при этом преданное и с живой душой… Почему же тогда Всевышний разрешает войны?

— Господь не может вмешаться в жизнь человека, он как мудрый родитель, который отпустил своих взрослых детей и может только наблюдать и советом направлять своих детей. У нас есть замечательные книги, которые нас учат жить по закону нашего Отца: Библия, Коран. Суть в них передана одинаковая, настоящая. В этих книгах Истина, просто мы их не понимаем. Человечество сейчас переживает затянувшийся этап, когда оно еще не вышло из подросткового периода, но еще и не повзрослело. Это период активного накопления глупостей. Единственное, этот период затянулся, и Человечество в нем застряло. Возможно, нам на самом деле нужна оплеуха от Родителя, но он боится нам навредить, обидеть и сделать больно, а ведь без нее мы сами для себя опасны. Человек создал оружие, которое всего за несколько часов расколет эту планету в щепки. Будет момент, когда Бог, независимо от его имени поймет, что пора утихомирить зарвавшегося юнца и направить его на путь истинный, но как скоро наступит этот момент? Мало по малу, но люди растеряли все хорошее и доброе, что нам досталось он нашего Небесного Отца, мы служим Золотому Тельцу. Все можно решить и купить за деньги, важно только найти компромисс в цене.

Я улыбался, ведь, по сути, и сам бы с радостью бы договорился бы по цене с кем-либо, если бы мне предложили. Это было смешно, ведь менеджер среднего звена — это самая грязная работа, где ты не в самом низу, но и не наверху, а только ждешь, что, быть может, звезды сложатся благополучно и меня переведут на ступень выше, где будет совершенно другой доход. И вся жизнь проходит в этих ожидания того самого эфемерного завтра, которое, почему-то не наступает. Так же мы надеемся на Бога, что сейчас он нам придет и решит все наши проблемы, которые мы накрутили. Запретит разом все войны, вылечит все болезни, вернет всех дорогих нам людей. Нет, это жизнь — это целая вереница испытаний, которые мы должны пройти. В этом движении мы должны сами строить свою судьбу и свою жизнь. Слова эти мы слышим всегда, но далеко не всегда их понимаем. Строить вою жизнь — это труд, это прохождение испытаний, иначе — это иллюзии, пыль, и опять эфемерное завтра, которое не наступит. Только сегодня!

Хасан с интересом слушал мои рассуждения, будто бы что-то отмечал в невидимом блокноте.

— Выходит, ты считаешь, что Всевышний бессилен, раз он допускает все плохое на Земле?

— Как раз наоборот, он силен и мудр, чтобы не вмешиваться в дела людей, а дать людям самим исправить свои ошибки. Отец же брался исправлять Ваши ошибки, а всегда терпеливо смотрел и потом только помогал дельным советом, просто обняв в сложную минуту отчаяния? В глубине души, может он и хотел решить их за Вас. Быть может, Вы и сами хотели, чтобы он их решил, но он всегда лишь наблюдал.

— Интересное рассуждение. Если взять тебя за основу, ты сейчас хотел бы оказаться на новой высокооплачиваемой работе?

— Если это моя заслуга, то хотел бы, а если бы это по щелчку пальцев это вдруг все появилось извне — пожалуй, я откажусь. В этом не будет ценности, ведь это все мне упало с неба.

— Я бы хотел предложить тебе поработать со мной, потому что мне нужны мыслящие люди в команде. Это не попытка тебя подкупить, а действительно, мне нужны в команде люди с головой на плечах. Если ты готов, то мы можем обсудить остальное, ведь дальше посредственной средней прослойки персонала ты никуда не пойдешь в своей нынешней работе.

Конечно же, я был готов принять этот вызов! Работа в сфере компьютеров и программ казалось мне верхом совершенства, ведь за этой сферой будущее. Мне не пришлось повторять дважды, и Хасан стал мне объяснять, для чего ему нужен мыслящий человек. Я не мог понять, но где-то он темнил и что-то недоговаривал. Я хоть и не телепат, но все же интуиция меня спасала во многих ситуациях, казалось, что Хасан, описывает все картину, но упускает какие-то паззлы специально. Я вслушивался в каждую фразу предельно внимательно, но даже тогда не мог уловить всей сути до конца. Хасан темнил, несмотря на то, что делал он это виртуозно. Он рассказывал мне о наёме персонала и кадровой работе, переговорах с международными организациями, что в конец меня запутало.

— Господин Хасан, я до конца не могу уловить сути того, что вы мне предлагаете. Мне кажется, вы что-то недоговариваете, или пытаетесь обойти острый угол. Предлагаю открыть все карты и быть предельно прозрачными друг с другом.

— Я знал, что ты уловишь недосказанность, даже несмотря на озвученную цифру зарплаты.

— Зарплата значит заработная плата, которую я должен заработать, для этого мне надо четко понимать, что от меня требуется.

Хасан кивнул головой, намекнув, что мы обсудим этот вопрос немного позже. Мы отвели коней в денники, побаловав их яблоками и сахаром. Снимать амуницию с коня — это своеобразная медитация, время, когда с конем можно пообщаться по душам. Все молчали, и лишь изредка чье-то фырканье разрывало тишину в клочья, оставляя рваную рану в звуковой панораме конюшне. Я еще раз обнял Синдбада и захлопнул денник. Несмотря на то, что мы переоделись и приняли душ, от нас с Хасаном пахло конским потом. Этот запах не вызывал отвращения, а наоборот. Это был очень плотный запах, густой, словно его спрессовали. При этом он легко обвивал все тело, оставляя за нами приятный шлейф. В этом запахе было столько свободы, наверное, поэтому от него не хотелось избавляться. Мы сели в Мерседес Хасана, мотор замурлыкал, только после этого Хасан нарушил молчание.

— «Армия Полумесяца» говорит о чем-либо?

— Теперь все встало на свои места… могу я обдумать Ваше предложение?

— Если ты согласен, через пять дней ты должен быть в Стамбуле на очень важной встрече.

— В чем моя задача, конкретно?

— Мне нужен ассистент, надежный человек, который бы помог мне, сняв с меня определенную деловую нагрузку.

Любая работа выполняется с людьми, любое бизнес строится на отношениях с людьми. Машины хоть и заняли очень важное место в нашей жизни, машинами управляют люди. Взаимодействие между людьми невозможно без слова, а слово есть не что иное, как одежда наших мыслей. Хасан доверял моим мыслям, ведь они шли от души, поэтому я мог каждую мысль подкрепить аргументами. По сути своей даже мысль относительна, ведь ее тоже можно трактовать по-разному, ведь человек не может беспристрастно излагать, любая мысль и слово его проходит через фильтр эмоций. Я давно уловил эту особенность и всегда мог подать любую мысль и факт под правильным соусом. Любой факт — это не двухмерный объект, факт — это товар многогранный, который можно подать правильным углом, все зависит от опыта продавца, который этот факт подает. Все дело в наших моральных фильтрах, ведь даже самый низкий отморозок может быть канонизирован в глазах людей, а героя можно свести до уровня отморозка. Все дело в фильтрах, которые мы используем. Фильтры, именно они стали залогом успеха Инстаграма. Но это фильтры нашей фотографии, а ведь есть эти же фильтры наших эмоций и морального цензора, которому можно надеть очки разных цветов.

«Армия Полумесяца» была одной из тех организаций, которые были запрещены во всех цивилизованных странах. Мне было непонятно, как Хасан, чьи самые близкие люди погибли от рук таких же головорезов, связан с террористами. Почему он предложил мне стать частью команды? Вопросов оставалось гораздо больше, чем ответов. Мысли были похожи на неслаженный оркестр, который играл на не настроенных инструментах. С одной стороны, это было уж слишком рискованная затея, а с другой стороны, что я терял, по сути? Я мог потерять свое место работы со дня на день, а Хасан предлагал хорошие деньги. Но ведь с другой стороны этих людей называют террористами, и связываться с ними опасно. Я взял телефон, потому что больше не мог справляться с этим шумом в голове. У человека есть друзья, с которыми он может поговорить. Мне просто хотелось развеяться, я набирал номер за номером, раз за разом натыкаясь на холостые гудки телефона. Зимой темнеет рано, под окнами куда-то спешили машины, компании молодых людей шли, улыбаясь и смеясь. Влюбленные парочки шли, прижавшись, друг к другу, словно они вросли один в другого. Тишина четырех стен сдавливала виски, причиняя невыносимую боль. Я выбежал на улицу, хотелось бежать туда, где люди, где шум. Может там я смогу найти человека.

В Торговом Центре было многолюдно и шумно. Компании, парочки, друзья, подружки, толпа была пестрой и радостной. Я ходил от витрины к витрине, заходил в магазины, но искал глаза, хоть чьи-то глаза, которые были готовы поговорить со мной, выслушать. Здесь был один лишний человек, которым оказался я. Ну почему же нет еще одного такого же лишнего взгляда. Улыбки и смех, покупки, веселье, вокруг меня была жизнь, но я не был частью всего этого спектакля, я даже не был зрителем. Я был никем, просто существо. На меня не смотрели с презрением, на меня не смотрели надменно сверху вниз, меня просто не видели. Быть может, я умер? И моя душа просто скитается по этой Земле, пока не подойдет ее очередь идти на суд? Быть может, умерли все вокруг, и я вижу приведения? Нет! Я сплю, и мне снится кошмар, просто кошмар, но я сейчас проснусь, и все вернется на свои места. Я ущипнул себя, но тщетно, я не спал, а весь этот кошмар был реальностью, суровой и холодной реальностью. Циничной реальностью, которая меня пыталась сломать, прогнуть под себя. Казалось, что я сейчас сойду с ума, потому что волк в душе выл оглушающе, хотелось выть вместе с ним. Тысячи людей проходили мимо меня, сквозь меня, кто-то пил кофе, кто-то просто бродил по магазинам иногда бесцельно, а кто-то искал что-то. Добро пожаловать в XXI век, время, когда на перенаселенной Планете царит одиночество. Одиночество, когда никто не отвечает на твой звонок, когда тебе нужна помощь. Одиночество, когда среди тысяч других ты ищешь такого же лишнего, такого же мертвого. Допивая крепкий кофе, я стал понимать, что я ничего не теряю, если приму предложение Хасана. Лишним быть больно, ведь всегда ты только сам за себя и помощь не придет. Умирай, но тихо, чтобы не побеспокоить весь окружающий мир, хотя, наверное, можно и громко, ведь никто не слышит и не видит. Телефон молчал, а глаза вокруг меня были опущены к экранам их телефонов или компьютеров. Я мысленно резюмировал всю свою жизнь. Страшнее одиночества оказалось осознание того, что ты полный ноль и уже исправить это сложно. Лампочка перегорела тихо и незаметно. Я набрал сообщение Хасану: « Я в деле».

Глава 4

Чтобы начать новый путь, я взял отпуск на своей работе, будучи человеком более-менее осторожным, я не был готов кидаться с головой в омут, поэтому мосты не сжигал, а просто приготовил спички и топливо, ну и огнетушитель, на всякий пожарный случай. В голове пробегала мысль о полной несуразности происходящего, но я был готов идти дальше. Хасан рассказал мне об «Армии Полумесяца», о том, за что они ведут борьбу. Я внимательно слушал эти мотивационные речи, но в какой-то момент я оборвал Хасана и рассказал ему свое видение ситуации.

«Разделяй и Властвуй» — принцип стар как Мир, ведь единство людей скрепляет. Разделить, казалось бы, самая простая часть — начало начал. Значит, есть мы, то есть, правильные, и должны быть они, то есть, те, кто не дает нам строить правильную жизнь. Тот, кто смог разделить людей более удачно — становится лидером, очень богатым лидером. «Армия Полумесяца» борется за Ислам и Шариат, поэтому де-факто она делит хлеб с «Черным Флагом», который будучи организацией спонсированной извне, является шапкой того самого гриба под которой нашли укрытие «Армия Полумесяца», «Халифат», «Джихади» и огромное множество более мелких ячеек и групп. Все они проповедуют Джихад, но слишком уж коммерческий Джихад. Хасан приподнял бровь, судя по всему, слова о коммерческом Джихаде ему не слишком понравились. Я посмотрел в глаза Хасану, продолжая рассказывать о том, что Джихад — это выгодный товар в сегодняшних нестабильных условиях.

— Не кажется ли тебе, что ты оскорбляешь Мусульман?

— Нет, Хасан, не кажется, ибо сказано, что все живое есть творение Аллаха, для Него не существует национальностей, цвета кожи и вероисповедания. Каждый, кто убил человека — убил Творение Аллаха, а значит, поднялся против Всевышнего.

— Ты знаком с Мусульманской религией?

— Насколько я знаю, Ислам — это не религия, а Вера, и слово религия мусульмане не используют…

— Иншаллах. Ты прав, откуда ты знаешь такие тонкости? Может ты собираешься принять Ислам?

Мы оба улыбались, глядя друг другу в глаза, все было понятно без слов.

— Нет, Хасан, я Православный Христианин и это не только унаследовано, но осознанно во взрослом возрасте. К Вашему предложению я отношусь исключительно, как к выгодному бизнес партнерству. В принципе здесь не только деньги, но и не Ислам, несмотря на все мое уважение к этой Вере.

— Смело, но зато честно. Мне это в тебе и понравилось. Уверен, что ты найдешь общий язык с нашими братьями.

Он протянул мне конверт. Я глянул внутрь, не доставая бумаг, в нем лежал распечатанный билет в Стамбул, бронь отеля и несколько черных визитных карточек, где золотыми буквами было выбито имя Эмир Наджи.

— Кто этот Эмир Наджи? С ним я должен встретиться?

— Эмир Наджи — это человек, с которым ты встретишься буквально.

— Я не понимаю Вас.

Хасан достал из внутреннего кармана пиджака зеленый паспорт с круглой печатью посередине и протянул его мне.

— С Днем Рождения, Господин Эмир Наджи, урожденный в Самарканде….