Ангел и порок

Сага «Сезоны любви» part#1

Пролог

Осколки млечного пути через подошву прямо в сердце.

И с болью, раненной идти, мне суждено. Хочу смириться.

Как много сказанного зря. Как много гиблых обещаний.

Борьба жестока и пуста. Хочу ль бороться? Я не знаю.

Слепой мой гнев и зримый страх меня окутает, однако,

Твоей душе теперь не враг, и сердцу я не враг… Напрасно

Я в поиске своих потерь, разбросанных по всему свету.

Шла по страницам наших дней, как в лабиринте, без

просветов.

Наивно верила в любовь, в судьбу, в случайности.

Однако

Закономерности итог меня привел опять обратно:

К руинам красочных надежд, к осколкам ярких обещаний.

Где ты оставил раной след на перекрестке ожиданий…

Сборник стихов мадам Джи: «Брызги шампанского»

Произведение: «Осколки»

26 августа.

«…Раньше мне казалось, что моя жизнь пуста. Бесцветна… Однообразна. И я всегда мечтала раскрасить ее. Поменять свое спокойное, размеренное существование на яркое приключение…

Все изменилось, стоило ему войти в мою жизнь… Внезапно… Без спроса… Даже не постучав…

…В один миг я стала безрассудной и безнравственной, доверчивой и смелой… Потонула в пучине обжигающих страстей запретных желаний… Раз, за разом, переступая грань приличий… Не думая о последствиях и общественном мнении… Стыдясь этого и одновременно желая… И находясь в объятиях настоящего распутника, я верила не фактам, доводам рассудка или гласу общественности, а его обещаниям, его объятиям и поцелуям…

…Покидая Летний Сезон и поместье Де-Монфоров, я обдумываю все свои поступки и его слова, но не могу заставить себя сожалеть.

Нет. Мне не жаль.

Если бы выпал шанс вернуть время вспять, я поступила бы также. Не смотря на разбитое сердце… Невзирая на реки слез и океаны лжи…

Раньше я и не предполагала, что предрассудки, общественное мнение и стыд ничтожны по сравнению с любовью… Теперь я могу смело под этим подписаться…

О, нет, я отчаянно хотела остановиться и задуматься о том, как легко и губительно падаю в бездну, растворяюсь в грехе и теряю себя… Но только не в те мгновения, когда мужчина моей мечты нежно обнимал меня, страстно целовал и шептал «любовь моя».

Сейчас я вспоминаю не общество, заочно осудившее меня, а его глаза: притягательные и манящие… Мысленно я смотрю в них снова и снова, и тону так же, как тонула тогда. Никто не смог бы убедить меня в неразумности моих мыслей и желаний, потому что то, что я чувствовала, было, тем, о чем я всегда мечтала.

…У самого истока, стоя на краю пропасти, мне хватило одной смелой мысли, одного неверного поступка, несколько соблазнительных слов и мимолетного поцелуя, чтобы я сорвалась вниз и разбилась. Я не питала иллюзий о полете, ведь этот мужчина не был ангелом, с которым я смогла бы парить крылом к крылу… Он лишь на мгновение задержал меня в воздухе, позволив сделать глоток блаженства, а потом выпустил из своих объятий, и бесстрастно наблюдал за моим падением.

Всему виной моя страстная натура, моя непреодолимая жажда приключений…

Виновата я, а не он…

«Лучше вечно жить на земле, лишь мечтая о небе, чем погубить себя бессмысленно и глупо».

Так я думала совсем недавно…

…Я так не думаю уже давно…

Я приняла грех за усладу и была счастлива…

…Он был для меня миром, в который я попала случайно, по наивности. И в этом мире мне было суждено погибнуть от любви к этому человеку… Взаимна ли эта любовь, в тот момент не имело значения… Да и, наверное, не имело значения вообще…

…Лето в самом разгаре, но в моей душе зима, а на сердце стужа. Я знаю, что не смогу забыть мужчину, который украл мое сердце, а потом разбил его. Я продолжаю неистово любить этого искусителя и глубоко в душе сожалею, что сожгла все мосты…

Но как я могла вернуться к человеку, который, похоже, даже не любил меня, а играл в свою излюбленную игру?!

Мою раскрашенную жизнь размыл летний дождь, но остались воспоминания… Ими я и буду жить, но уже без него…

Возможно, позднее, история о моем падении станет достоянием общественности, но все равно я не смогу заставить себя сокрушаться о том, что погубила себя… Что позволила себя погубить…

Он — моя погибель!

Я могла бы наградить его множеством нелицеприятных эпитетов, но в моей памяти он останется: неповторимым, неподражаемым, незабываемым и желанным…

Только таким…

Мне надо бы ненавидеть его, презирать, но я вопреки всему люблю…

Несмотря на то, что все это было лишь игрой, фарсом…

Очередной его победой, ярким моим приключением…

Я упала с высоты своих наивных грез, но не разбилась.

Я нашла в себе силы жить дальше: без сердца, без души, без крыльев. Так, как живет он…»

ГЛАВА 1: Письмо

…Порочный светский лев маркиз В. не считает себя бесчестным негодяем. В отличие от него, по мнению известного маркиза, другие носят маски: неестественные и лживые. Пытаются казаться теми, кем на самом деле не являются. В каждом человеке есть и плохое и хорошее, утверждает он, и если в нем больше плохого, зачем трусливо скрывать это, как делают другие? Что такое общественное мнение? Пустой звук! Хуже, когда ты, по сути — полное ничтожество, а на публике выставляешь себя за героя…

Да уж, мой дорогой читатель, знаменитый маркиз В. говорит то, что думает и в выражениях не стесняется! Хотя, на мой взгляд, откровенность хороша только в малых дозах. Если ты настолько порочен, по своим же словам, то этим не стоит гордиться, а следовало бы свои недостатки искоренять…

Как сказал французский писатель Вовенарг: «Мы подмечаем в людях много пороков, но признаем мало добродетелей.» Так вот, к маркизу В. это высказывание не имеет никакого отношения, судя по его поступкам и по его же словам

.

газета «Городские хроники»

Лондонские слухи и сплетни»

(Отрывок из колонки леди Икс)

Лондон.

«Брачное агентство мисс Плам».

15 мая.

Большая черная карета промчалась по мостовой и свернула в переулок. Луна блеснула на оттеске герба экипажа, когда дверца открылась, и лакированный ботинок ступил на тротуар. Мужчина поправил лацканы дорогого сюртука и вздохнул. Весенний воздух наполнил легкие и окутал прохладой. Он прищурился и посмотрел на невзрачную вывеску над крыльцом кирпичного строения.

«Брачное агентство мисс Плам».

Час был поздний.

Весна и все в цвету, подумал наш герой.

Лондон был городом туманов, дождей, жаркого лета и суровой зимы. Зима уже отступила, и природа пробуждалась ото сна. Да, весну, без сомнений, он считал самым приятным временем года в Англии. И вечер сегодня был очень приятный. Прелестный субботний вечер балов и раутов, сказали бы другие. Вечер разгула, который ему пришлось отменить из-за визита сюда, сказал бы наш герой.

Мужчина зашел в здание и осмотрелся. В холле не было ни души, лишь тусклый свет в конце коридора говорил о том, что его ожидают.

— Вечер добрый, мадам, — произнес он и прошел в кабинет.

— Вы заставили меня ждать, — ответил недовольный женский голос.

Визитер улыбнулся и без приглашения сел в кожаное кресло. Он снял перчатки и потянулся за графином с бренди.

— Спишите это на мою занятость, дорогая, — с сарказмом сказал он.

— Ну, конечно, — ехидно ответила дама. — Я осведомлена о плотности вашего графика. Трудно найти свободное время, когда разврат преследует вас повсюду. И судя по тому, что вы назначили мне встречу и изволили на нее явиться, дело действительно безотлагательное.

— Безусловно.

— Итак. Что привело вас ко мне?

Сделав глоток спиртного, мужчина посмотрел собеседнице в глаза.

— Готовы к Летнему Сезону? — ответил он вопросом на вопрос.

Брюнетка усмехнулась.

— Этот Летний Сезон мало отличатся от предыдущего, но и он принесет сюрпризы, будьте уверены. Много имен из моего ежедневника в течение этого лета найдут свою любовь. Любовь правит миром, знаете ли, и каждому предназначена своя половинка. — Она лукаво прищурилась. — Даже вам.

— Я — исключение из правил, — отмахнулся собеседник. — Но это не повредит, как бы это сказать… — Он пощелкал пальцами. — Взаимодействую между нами.

— Ну, конечно, — покорно согласилась дама. — Вы вносите в жизнь элиты Лондона хаос, я же напротив, расставляю все части мозаики по своим местам. Я в своем деле преуспела, да и вы в своем тоже. У каждого своя роль, милорд. Каждый из нас желает вершить судьбы мира, но не всем это удается.

Мисс Плам была права. «Вершить судьбу мира» еще с детства хотел он, но сейчас уже знал наверняка, что обладал лишь двумя талантами: соблазнять женщин и прожигать жизнь. Не талантами, а проклятиями, сказали бы другие.

Наш герой не верил в судьбу или проведение и еще раз посмотрел на даму, что сидела напротив. Он терпеть не мог все эти рассуждения о величии любви. Прекрасно знал, что лично ему хватило бы одного вечера, чтобы окрутить эту малышку. И, будьте уверенны, что пресловутая любовь тут была бы абсолютно не причем. Скорее, вожделение или любопытство. Вот этим понятиям наш герой отдал бы ветвь первенства.

Каждый обладал каким-нибудь талантом, снова подумал мужчина.

Он был талантлив по части женщин, не смотря на то, что греховный образ жизни не очень-то добавлял лоска его репутации. Неоднозначность его персоны, не мешала быть в центре внимания. Его можно было бы назвать «одним из» бесчисленных распутников того времени, если бы не уникальность личности этого человека.

Ведь всегда кто-то плывет по течению, а кто-то этим течением управляет. Кто-то руководит пышным балом, а кто-то на него не приглашен. Мастерство не пропьешь, сказал бы наш герой. Чтобы волочиться за юбками и прожигать жизнь не нужно много таланта, сказали бы другие.

— Какой любовной авантюрой вы руководите на данный момент? — обронил мужчина, сдерживая усмешку, и посмотрел на ежедневник мисс Плам. — Поделитесь своими соображениями, будьте любезны.

— Не думаю, что тема любви вам интересна, как и тема брака, в принципе, — фыркнула лондонская сваха. — Сомневаюсь, что вы приехали сюда с намерением обзавестись женой.

— Боже упаси! Конечно, нет! — ужаснулся визитер и добавил. — Неужели я совершил нечто настолько непростительное, что меня пора заковать в кандалы?!

Женщина пропустила его шпильку мимо ушей.

— На самом деле я была очень удивлена, когда вы изъявили желание посетить мое агентство. Даже не удивлена, а скорее шокирована. Любопытство заставило меня отменить все свои планы на сегодняшний вечер и принять вас.

Улыбка расцвела на чувственных устах мужчины.

— Какая честь, мадам.

— Вот только давайте без вашего знаменитого сарказма, — парировала собеседница. — Перейдем сразу к делу.

— Хорошо, — кивнул он. — Мне нужна ваша помощь в одном деликатном деле. Содействие, так сказать…

— Какого рода?

— Вы бывали в Де-Монфор-Парке?

— Поместье виконта Дайма? Не имела удовольствия. Хотите меня пригласить?

— Там мне хотелось бы видеть другого человека на этот Летний Сезон, но и вы, конечно, приглашены. — Он протянул даме белоснежный конверт, в котором была изложена вся информация. — Это можно устроить?

Дама задумалась.

— Сложновато будет. Зачем вам эта интрига?

Вслед за конвертом последовала пачка банкнот.

— Уверен, что вы справитесь и без дополнительной информации. Вы, на сколько я знаю, решали задачи и посложнее.

— У моего агентства безупречная репутация, — самодовольно ответила женщина. — Еще никогда мой клиент не был недоволен результатом.

— Колдуете?

— Мои методы работы вас не должны волновать, милорд, — съязвила она. — Если я берусь за работу, то результат гарантирую.

— В любви, как на войне, все средства хороши? — рассмеялся он.

— Забавно слышать из ваших уст слово «любовь».

— Как и из ваших: «безупречная репутация», мадам, — не остался в долгу посетитель и встал. — Уж я-то наслышан о ваших не всегда «приличных» методах по многим вопросам. Загонять не о чем не подозревающих джентльменов в ловушки брака у вас получается оперативно, и не побоюсь этого слова изобретательно.

Женщина пожала плечами.

— Если цель оправдывает средства… — ответила она.

— Цель у вас уже есть и, заметьте, я щедро вас простимулировал.

— Считайте, что дело сделано.

— Вот и чудесно, — снова улыбнулся мужчина. — Раз свое счастье построить не удалось, хоть другим помогите.

Укол попал в цель. Приятно когда ты осведомлен о секретах других людей, подумал мужчина.

Наш герой не только знал настоящее имя «мисс Плам», которое знали единицы, но и прекрасно знал о ее разбитом сердце. Возможно, из-за своей несчастной любви она и занялась сводничеством.

Визитер снова посмотрел на тетрадь в кожаном переплете, где освещались многочисленные махинации брачного агентства, потом подмигнул мисс Плам. Ее пальцы поглаживали «ценную книженцию». С виду сильная и уверенная в себе женщина. Всегда найдет, что ответить. Легко пустит пыль в глаза… А когда разденешь, чаще всего, обычная «серая мышка»: посредственная и до чертиков скучная…

— Не хотелось бы мне попасть в ваш ежедневник, — в своей обычной манере пошутил он.

— Даже если вы будите умолять меня устроить ваш брак, я откажусь, — ласково отозвалась дама.

Таинственный гость отвесил элегантный поклон.

— За что я вам безмерно благодарен.

Райфорд-Холл.

Пороки порождаются развращенностью души…

Или событиями…

Лорд Себастьян Райфорд, маркиз Вайз, известный, как прожигатель жизни и покоритель женских сердец, сидел в библиотеке своего холостяцкого жилища в Лондоне. В руке он вертел запечатанный конверт, доставленный поздно вечером.

Он был сыном знаменитого герцога Дарка, который в свое время пользовался не лучшей репутацией, чем отпрыск. Хотя многие бы сказали, что сын все же перещеголял отца.

Прозвище «Порочный маркиз Вайз» он получил еще в девятнадцать лет, но ужасная репутация нисколько не беспокоила молодого человека. Возможно, он даже гордился тем, что у всех на устах.

Райфорд жил так, как хотел. Говорил то, что думал. Плевал на общественное мнение и просто развлекался. Пороков у него было достаточно, так что Себастьян вполне заслуженно носил это клеймо.

Распущенный. Беспринципный. Бессердечный.

Так чаще всего характеризовали его в обществе, знавшее о нем столько, сколько он сам желал выставить напоказ. Скандальные эпитеты совсем не смущали маркиза, а скорее забавляли, так же как длинный шлейф слухов о нем и пикантных, а порой и шокирующих историй.

Когда сплетники называли Райфорда: надменным, тщеславным, и бесчувственным, он лишь коварно улыбался. Тем самым, как будто подтверждая: «Да, я такой! И вы не в силах изменить это! Бесчестный человек! Порочный мерзавец!»

Он и сам привык в это верить. Вайза не задевали шептания неудачников и завистников за его спиной. Потому что те люди, которые хоть чуть-чуть знали «порочного маркиза», сказали бы, что он никогда не посягнет на добродетель невинной девушки, и ни за что не придаст друга.

Это был своего рода кодекс чести джентльмена, которым он, по сути, никогда не являлся. Известный Порок избегал невинных девиц и был очень разборчив в выборе друзей.

Друзей он делил на две категории: для души и развлечения. Душевными друзьями молодого человека были братья Де-Монфоры: Артур, виконт Дайм и его брат-близнец — Александр. Они дружили с детства, вместе учились в колледже и проводили те редкие дни, когда Вайз посещал поместье отца.

А кутил он с более циничными субъектами великосветского общества. Такими, как: Джонатан Айс, граф Уинтер и Дэвид Бенедикт, виконт Синн.

Он уважал и любил своих друзей. Близость и духовное родство, что были между ними, грело бесчувственное сердце Райфорда. Только они знали о нем практически все.

Он был таков, каким сделала его жизнь, и Себастьяна устраивало то, что он собой представлял. Он был крепок, как гранит, порой циничен и высокомерен, беспринципен и жесток. Хотя с возрастом его темперамент немного поутих.

А вот черствости его душе добавило еще в детстве безразличие родной матери. Леди Селеста Райфорд была дамой отнюдь не строгих правил. Она порой забывала о существовании сына. На ее примере Вайз видел, какие на самом деле женщины, какая на самом деле жизнь. И если бы не удивительное сходство с отцом, мало кто был бы уверен, что Себастьян — сын Николаса Райфорда, могущественного герцога Дарка…

Его отец развелся с неверной женой сразу же, как только до него стали доходить слухи о тайных связях герцогини с другими мужчинами. Селеста Райфорд утверждала, что всему виной холодность ее супруга, да и сам Дарк не отрицал, что никогда не любил свою жену. Развод сопровождался большим скандалом, но это мало волновало принципиального герцога. Он получил свободу, освободился от не любимой женщины и восстановил свою честь, сняв с себя ярлык рогоносца.

Маркиз иногда даже задумывался о том, что неутолимую жажду к распутству он впитал с молоком матери.

Хотя — нет.

Не малую роль в его жизни сыграла первая юношеская любовь Себастьяна.

…Марианна…

Красавица с большими глазами цвета индиго, которыми она невинно хлопала, когда клялась ему в вечной любви. Она была дочерью деревенского сквайра из не богатой, но благородной семьи. Себастьяна не волновало ее не высокое положение в обществе. Он был влюблен и окрылен взаимным чувством.

Райфорд был тогда восемнадцатилетним зеленым юнцом, влюбленным болваном, нежным и ласковым молодым человеком. Он боготворил свою возлюбленную и мечтал о том дне, когда она будет полностью принадлежать ему. Они украдкой целовались в садах поместья, но Себастьян не позволял себе большего. Он предвкушал момент, когда сможет повести ее к алтарю, произнести обеты и клятвы. Когда сможет лишить ее невинности в первую брачную ночь, и они будут жить долго и счастливо.

Глупый, наивный мальчишка!

Он сразу прекратился во взрослого мужчину, стоило лишь застать свою невинную Марианну в объятиях местного торговца. Томно вздыхающую… Возбужденную и сгорающую от вожделения.

Боже!

Он до сих пор помнил ее прекрасные глаза, полные ужаса и смятения, в тот момент. Глаза, полные отчаяния и сожаления…

…А он?..

Он в ту секунду не чувствовал ничего, кроме отвращения…

Боль от предательства возлюбленной мгновенно разорвала его сердце и душу на мелки куски. Райфорд возненавидел тогда себя, ее, весь белый свет. В тот роковой день он возненавидел любовь. Видимо тогда в его сердце наступила вечная зима, а в душе непроглядная ночь…

Себастьян ничего не сказал своей прекрасной Марианне, а просто ушел. Побрел к беседке на берегу озера, где так часто искал уединения и плакал… Плакал, как маленький ребенок.

Райфорд до сих пор помнил то невыносимое ощущение, когда его сердце сжималось от разочарования, обиды и отчаяния. Это нестерпимое стеснение в груди со временем ушло, но не забылось. Он навсегда запомнил тот день, когда похоронил свое сердце и душу. Тот день, когда маркиз Вайз пообещал себе, что больше никогда не испытает этого тошнотворного чувства любви и потери.

Прошло почти десять лет, но он больше никогда не позволял чувствам взять над ним верх. Наверное, потому, что просто перестал чувствовать и искать ответы на терзавшие его вопросы. Почему вышло так? Почему это случилось с ним?

Позже Марианна еще присутствовала в его жизни некоторое время, пока Себастьян не насытился ее прелестями. Он так мстил ей. Неутомимый и жестокий, он ночи напролет утолял свою похоть, в которую превратилась отравленная любовь. Это были тесно сплетенные между собой удовольствие и боль, иногда горечи было даже больше, чем физического удовлетворения.

Райфорд с нетерпением ждал момента, когда его страсть начнет утихать, когда он сможет освободиться от чар «невинной красавицы». И этот день настал довольно скоро… Очень быстро он стал ненавидеть и ее и себя еще больше…

Тогда Себастьян, не задумываясь, оставил Марианну. Поставил крест на прошлом и пошел вперед, поклявшись, что больше никогда, ни одной женщине не позволит завладеть своим сердцем. Теперь же юношеская клятва превратилась в образ жизни. В правило: незыблемое и нерушимое.

Марианну сменила другая алчная и любвеобильная особа. Потом другая. Другая… Другая… Вскоре это превратилось в своеобразный спорт: маркиз давал наслаждение и получал его. Без воспоминаний, без обещаний, без чувств, без любви…

И он привык жить так. Ему нравилось так жить. Райфорд научился отрешаться от чувств и эмоций. Он воздвиг вокруг себя невидимый барьер отчужденности и наслаждался своей неуязвимостью.

Только юное тело, осада, капитуляция и оргазм.

Лишь холодный расчет.

Лишь охотник и жертва.

Так было спокойнее.

Свободнее.

Легче.

Так было не больно…

И горе тому, кто решится заглянуть в его душу. Там темнота… Непроглядная темнота…

Райфорд встал из-за стола, налил себе рюмку коньяка и выпил. Прикрыв глаза, он наслаждался, как обжигающая жидкость растекается огненным потоком по его телу, на мгновение, согревая его холодное сердце, и вскрыл конверт.

«Мой милый, Себастьян.

Мне нужна твоя помощь. Вопрос жизни и смерти! На это лето нашлась работа, как раз по твоей части. Уверена, что ты справишься с поставленной задачей блестяще. Подробнее о твоей роли в предстоящем спектакле я расскажу при встрече. Несколько недель, проведенные за городом, пойдут тебе на пользу…»

— Макс! — окликнул он дворецкого.

Мужчина средних лет незамедлительно появился на пороге.

— Слушаю, милорд.

— Скажи Джорджу, чтобы собрал мои вещи. Я уезжаю в Дарк-Хаус, — сообщил Себастьян.

— Но вы же планировали провести этот Летний Сезон в Лондоне, — удивленно проговорил Максимус.

— Я передумал… — сухо ответил Райфорд. — Подготовь все к отъезду.

— Как прикажете, милорд. Что-нибудь еще?

— Нет. Можешь идти.

Когда за дворецким закрылась массивная дверь библиотеки, маркиз тяжело вздохнул, упал в кресло и выругался.

Дерьмо!

Летний Сезон за городом!

Что может быть скучнее, раздраженно подумал он.

Первым порывом Вайза было ответить на письмо отказом и сообщить, что он не собирается быть у нее на посылках! Чтобы свои проблемы она решала сама!

Но отказать в «помощи» этой особе он не мог. Она не раз помогала ему восстановить душевное равновесие. Не раз выручала из беды… Особенно в периоды затяжных загулов.

Их нельзя было назвать приятелями или друзьями, скорее единомышленниками. Они не испытывали друг к другу большой симпатии или вожделения, но, наравне с этим, их объединяли общие интересы, жизненные позиции и, конечно, тайны.

Вайз еще раз пробежал глазами письмо, и задержал взгляд, сначала на фразе «мой милый, Себастьян», а затем на изящной подписи, и усмехнулся. Она, как всегда, была в своем репертуаре. Чего-чего, а антуража ей не отнять.

Работа по твоей части, повторил он чуть слышно.

Получить выгоду можно из любого дела, в этом знаменитый маркиз был уверен так же, как был уверен в самом себе. Всегда есть возможность из жертвы стать охотником, а долг превратить в прибыль. Лишь бы это не претило твоим принципам, лишь бы это не задевало его самого. И сейчас он задумался о том, что выражение «работа по твоей части» ему по душе, так же, как «роль» и «спектакль». Себастьян сразу ощутил, как волна азарта приятной дрожью прошлась по всему телу. Он любил интриги. А эта особа жить без интриг не могла.

Что ж, отец будет рад его приезду и близнецы Де-Монфоры тоже. Остается только надеяться, что этим летом он не умрет от скуки.

ГЛАВА 2: Ветер перемен

Очередной сезон подошел к концу, но не стоит расстраиваться, мои дорогие читатели! Впереди лето, сулящее не мало развлечений. Большая часть высшего света отправилась в загородные поместья, на Летний Сезон, открытие которого состоится со дня на день. Ваш автор обещает сообщать обо всем, хоть в малейшей степени интересном.

И уже одна из таких сенсаций имеется! Знаменитый на всю Англию маркиз В. в самый последний момент отбыл в поместье своего отца, герцога Д., что изначально не планировалось.

Полагаю, что вышеупомянутый герцог будет весьма удивлен, что сын решил провести лето в Дарк-Хаусе, так как любви к спокойным вечерам пригорода за маркизом В. замечено не было. Он больше предпочитает другого рода развлечения: «джентльменские» клубы, игорные дома, сомнительные вечеринки…

«Всякая потребность утихает, а всякий порок увеличивается от удовлетворения».

Маловероятно, что скромные деревенские увеселения удовлетворят аппетиты и предпочтения столичного повесы, но всегда есть надежда.

Уверена, что лето будет жарким и напомненным событиями…

газета «Городские хроники»

раздел «Лондонские слухи и сплетни»

(Отрывок из колонки леди Икс).

Грей-Сквер.

29 мая.

Леди Элеонор Сент-Энджэлл, виконтесса Грэй, свернула газету и убрала ее в секретер. Закрыв его на ключ, женщина подошла к окну и устремила свой взор в сад. «Городские хроники» были единственной нитью, что связывало ее с бурной жизнью Лондона. Она получала это печатное издание регулярно, чтобы быть в курсе всех событий и последних новостей.

Почта из города леди Грэй доставлялась тайно, так как покойный супруг взял с нее слово, что она должна вычеркнуть из своей жизни прошлое. Элеонор была идеальной женой для властного виконта Грэя, но и у нее имелись секреты.

Все свои двадцать семь лет супружества Элеонор вела затворнический образ жизни. Она не выезжала из поместья и гости в Грэй-Сквере бывали не часто. Джордж Сент-Энджэлл погиб почти три года назад и лишь этим летом виконтесса приняла приглашение дальних родственников и решила провести лето в Де-Монфор-Парке.

Главной причиной была ее дочь, Жасмин. Леди Грэй воспитала ее, как настоящую леди, гордилась ею и считала воплощением совершенства. Она лишь боялась, что ее девочка проживет свою жизнь так, как жила сама Элеонор сейчас: в одиночестве, в тоске, в печали.

Дети часто платят за ошибки своих родителей.

Ошибка, когда-то совершенная Элеонор, могла губительно отразиться на будущем дочери. Если ее старшего сына в свое время и не коснулись сплетни и пересуды в обществе, лишь потому, что он мужчина, то Жасмин будет сложнее «подружиться» с элитой Англии, лишь потому, что она женщина. А леди Грэй жаждала, чтобы ее дочь блистала на балах и раутах Лондона и прожила яркую, наполненную романтикой и приключениями, жизнь.

Приключения.

Когда-то леди Грэй тоже мечтала о приключениях, и в ее жизни было одно.

Очень яркое.

Незабываемое.

Неповторимое.

Ошибка.

Даже спустя годы, заставляющее замирать ее сердце.

Николас Райфорд. Герцог Дарк.

Мужчина ее мечты.

Мужчина ее жизни…

Жизни, которую она провела вдали от него…

Приняв приглашение Де-Монфоров, Элеонор знала, что встреча с Николасом неизбежна. От этой мысли сердце виконтессы на миг перестало стучать, но когда она смогла вздохнуть полной грудью, пустилось вскачь от восторга и предвкушения.

Интересно, вспоминал ли он о ней все эти годы? Искал ли с ней встречи?

Женщина посмотрела в сад, где не спеша прогуливалась ее дочь в сопровождении Маркуса Мора и задумалась.

Мор ухаживал за Жасмин уже не первый месяц и с нетерпением ждал, когда она примет его предложение. Он был сыном солидного предпринимателя из Кента, производил впечатление истинного джентльмена и надежного спутника жизни. Его отцу, Малькольму Мору, принадлежала сеть ювелирных лавок и мастерских. Маркус, как наследник, считался завидным женихом, несмотря на отсутствия титула и влиятельных родственников.

Мор нравился Жасмин, и она считала его достойным для себя мужем, но Элеонор не разделяла ее оптимизма. Она хотела, чтобы дочь выйти замуж за титулованного вельможу, повысила свой статус и покинула скучную деревню. Мор был для этого мелковат.

Поездка в Де-Монфор-Парк обещала поспособствовать осуществлению плана Элеонор Грэй. Выгодная партия — вот залог успеха в обществе, считала она. А любовь… Любовь — дело второе.

— Что с тобой сегодня, Маркус? — спросила Жасмин и заглянула молодому человеку в глаза. — Ты так задумчив и молчалив…

— Все дело в твоем внезапном отъезде. Я не увижу тебя все лето, милая… — глухо отозвался мистер Мор. — Если бы ты не томила меня ожиданием, а приняла мое предложение, я мог бы сопровождать вас с матерью в Де-Монфор-Парк. Мы бы провели вместе чудесное лето, а осенью сыграли свадьбу.

Жасмин натянуто улыбнулась и дрожь пробежала по ее рукам.

Свадьба.

Первая брачная ночь.

…И пока смерть не разлучит нас…

Достаточно ли хорошо она знает этого человека?

Он говорил так уверенно, как будто и, правда, все уже решено. К тому же она справлялась у матери, о том, чтобы Мор поехал с ними в Де-Монфор-Парк, но леди Грэй ответила отказом. Свадьба — это очень серьезный шаг, говорила Элеонор, а Маркус Мор не такая уж завидная партия.

— Мама считает, что пока не время афишировать наши отношения, — немного подумав, ответила она. — Она желает дождаться возвращения Тристана. Ведь формально он глава семьи и последнее слово остается за ним. Я не могу принять ничье предложение без одобрения виконта Грэя. У брата очень сложный характер и если мы будем действовать за его спиной, он может устроить настоящий скандал!

Отчасти в этих словах была доля правды, но только отчасти. Тристан, путешествующий по Европе, был очень похож на отца, но большинство считало, что высокомерие и надменность появилась в молодом человеке, когда он унаследовал титул. Новоиспеченный виконт Грэй опекал и любил сестру, что было вполне естественно для его жесткого и властного характера. Он сводил к минимуму все попытки легкомысленных повес, появляющихся в окрестностях Грэй-Сквера, завоевать расположение голубоглазой красавицы.

Тристан был вспыльчив и тщеславен, эмоционален и расчетлив, эгоистичен и груб, но только не по отношению к своей младшей сестричке. Сент-Энджэлл одобрит любой ее выбор, в этом Жасмин не сомневалась. Но такие нюансы Маркусу знать не обязательно. Как и то, что мать не одобряет их отношения, что она, Жасмин, не уверена в своих чувствах и их общее будущее пока расплывчато и туманно.

Маркус поджал губы, стараясь скрыть раздражение. Держи себя в руках! Не заводись, уговаривал себя он и наблюдал за возлюбленной из-под полуопущенных ресниц. Не стоит ссориться с ней перед самым отъездом. Лето пролетит незаметно, а осенью уже ты будешь руководить парадом!

Он перебрался из Лондона в съемный коттедж, чтобы быть ближе к этому чудесному созданию. Но, наравне с этим, Мор скучал, и лишь такие моменты, как этот, говорили о том, что нужно набраться терпения. Что очень скоро эта жемчужина будет принадлежать ему.

Они познакомились на Рождество. Он случайно попал на деревенский праздник, разыскивая в этой глуши своего приятеля, и встретил ее. Жасмин покорила его одним взглядом небесно-голубых глаз. «Ангельских», как часто говорили поклонники девушки.

Действительно, порой находишь самые необыкновенные вещи в самых неожиданных местах.

Она очень отличалась от хихикающих рафинированных девственниц и развратных городских особ, не только своей красотой и восхитительной неискушенностью, но также умом и живостью характера. Она была соткана из невинности и сексуальности, запретов и противоречий. Рассудительная. Честная. Правильная. Независимая. Многогранность ее натуры возбуждала Мора.

Но покладистой Жасмин была только с виду. На самом деле в ней скрывалась кобылка с весьма крутым норовом. Маркус знал это. Ему уже приходилось сталкиваться с ее строптивым характером. Во время спора ее можно было назвать бунтаркой, но никак не ангелом. Эта леди могла в мгновении ока превратиться в тигрицу и показать острые коготки.

Жасмин всегда была такой разной. От нее веяло соблазном, чистотой, свободным и непокорным нравом. Маркус не мог дождаться момента, когда сможет ее покорить, приручить, показать, кто здесь хозяин. Но пока он сдерживал себя. Он не мог рисковать. Поспешив, он мог потерять эту девочку. Не имея на Жасмин еще никаких прав, его положение было довольно шаткое.

Мор бросил на леди Сент-Энджэлл еще один нежный взгляд, и в который раз поразился ее красоте. Овальное лицо, большие голубые глаза, обрамленные густыми ресницами. Тонкий носик, чудесно вылепленные скулы, упрямый подбородок. Пухлые, чувственные губки. Рот, обещающий изысканные наслаждения. Уста, молящие о поцелуях. Ее кожа была прозрачна и чиста, как лепестки белых роз. Волосы, заплетенные в аккуратную косу черны, как ночь. А какая соблазнительная фигурка… Господь Всемогущий, как можно устоять перед этим?

Жасмин обещала стать не только хорошей женой, но и великолепной любовницей. Она принимала его страстные поцелуи и объятия. Ее не смущала и не отталкивала страсть. Но большего она пока не позволяла. Жасмин будет неповторимым десертом, когда они поженятся, и он наконец-то попробует ее всю.

Маркус сам с себя удивлялся, откуда берется терпение и выдержка. Его переполняла горечь неутоленного желания. Нелегко было находиться рядом с этим прелестным созданием и не обладать ею! Их скромные поцелуи сводили с ума. Хотелось завалить ее прямо здесь, в саду, раздеть и входить, входить в это нежное тело, пока не наступит удовлетворение.

Мор сомневался, что сможет когда-то остыть к этому соблазнительному созданию. Может быть, расставание на какое-то время действительно пойдет ему на пользу? Иначе, в один прекрасный момент он потеряет голову, а это мгновенно разрушит все его планы. Нужно терпеть… Пока не время… Немного терпения и этот бриллиант будет всецело принадлежать ему.

Мелодичный голос девушки прервал его размышления.

— Я буду скучать по тебе… — прошептала она, стараясь разредить обстановку.

Маркус остановился, огляделся по сторонам и привлек Жасмин к себе. Она всем телом прижалась к молодому человеку, чувствуя на своей щеке его горячее дыхание. Мурашки побежали по ее коже, и она томно вздохнула. Это было сильное, жаркое объятие, вызывающее трепет. В такие минуты Жасмин была готова капитулировать и закрыть глаза на все свои предрассудки и сомнения.

Она подняла голову и посмотрела Маркусу в лицо. Он представлял собой воплощение мужественности. Привлекателен, силен, уверен в себе, находчив и обаятелен. Он мог очаровать и соблазнить любую особу.

Конечно, Маркус Мор знал много женщин. Было бы глупо и наивно сомневаться в его опытности. Но сейчас он всецело принадлежал ей. Желал ее. Безмолвно намекал на это и торопил со свадьбой. Этот момент безусловно льстил, но Жасмин пока не чувствовала ответной страсти.

Тот ли это мужчина, которому она готова отдать всю себя без остатка? Сможет ли он сделать ее счастливой?

Лучшая подруга Жасмин, Саманта Крофт, утверждала, что ей не стоит торопиться. Когда приедешь в Де-Монфор-Парк, напутствовала леди Крофт, внимательно посмотри на всех молодых людей, находящихся в бальном зале и задай себе вопрос: готова ли ты отказаться от общества самого привлекательного мужчины, на котором остановился твой взгляд, ради того, чтобы принадлежать лишь Мору?!

Кто знает, что ее ждет в разлуки с ним?

Маркус улыбнулся ей и слегка прикоснулся губами к ее устам. Поцелуй был легким, трепетным и возбуждающим. Но через мгновение нежное прикосновение переросло в жадный поцелуй, обжигающий своей откровенностью. Уж что-что, а целоваться Маркус умел. Он обхватил ее лицо ладонями, желая, чтобы этот поцелуй продлился как можно дольше. Он целовал нежно, медленно, с любовью.

— Рядом с тобой я совершенно теряю над собой контроль… — признался он потом, не выпуская Жасмин из своих объятий. — Я хочу, чтобы ты принадлежала мне безраздельно. Мне одному… Я думаю, что это нормальное желание мужчины, который влюблен…

Мор старался вложить в эти слова, как можно больше чувств и эмоций, чтобы она помнила о нем в разлуке. Маркус так боялся потерять ее! Тем более, когда она уезжает в абсолютно не знакомую компанию на целое лето. Все будут глазеть на нее! Проклятье!

Он посмотрел на бутон красной розы в руке Жасмин. Красивый, благоухающий цветок был срезан утром его садовником. Леди Сент-Энджэлл была подобна этой розе, и Маркус жаждал обладать ею.

— Я не хочу даже думать о столичных пижонах, которые будут обхаживать тебя у Де-Монфоров, — пылко продолжил он. — Пообещай, что сразу дашь понять всем этим расфуфыренным щеголям, что ты моя…

Жасмин вдруг отстранилась и он замолчал. На ее языке вертелось много фраз, но, не смотря на свой, порою, вспыльчивый характер, она лишь промолвила:

— Ты должен доверять мне…

Мор напрягся. Она еще так молода, успокаивал себя он, так глупа и неопытна.

— Я доверяю… — прошептал он и снова привлек ее к себе, пытаясь совладеть со своими чувствами. — Главное помни, что ты моя, только моя…

Эти слова, казалось, врезались глубоко в память, и как Жасмин не пыталась думать о чем-нибудь другом, мысленно возвращалась к событиям их прощальной встречи. Она надеялась, что такие страстные заявления Маркуса будут будоражить кровь, но, однако, она не чувствовала ничего. Его слова, безусловно, льстили ей, но не более того.

Любовь для знатной девицы считалась роскошью. Только выгодный брак. Только расчет. Так говорила мать. Так утверждало общество. Так полагали многие, но только не Жасмин. Она верила в любовь и сейчас, идя в дом по вымощенной гравием тропинке, сокрушалась. Неужели, думала она, это все?! Все, что может дать любовь?! Неужели этот человек и есть любовь всей ее жизни?

«Любовь — это полет в облаках безграничного блаженства. Рука об руку… Крыло к крылу… Как два ангела… Ты и твой суженный», вспомнила она строчку из «Тайных желаний» леди Стокс.

Вдруг порыв ветра вырвал из ее руки цветок, поднял его в воздух и унес с собой.

Ветер перемен.

Маркус Мор — не твой ангел, шепнуло сердце.

Жасмин помрачнела и поспешила в дом.

ГЛАВА 3: Открытие летнего сезона

К всеобщему удивлению открытие Летнего Сезона в этом году состоится в Дарк-Хаусе. Герцог Д., ведущий последние годы уединенный образ жизни, решил выйти из тени, как говориться, под оркестр. Прием обещает быть на высшем уровне, как в старые добрые времена. Полагаю, что еще не все позабыли, что в молодости герцог Д. любил больше всего развлечения и женщин.

Неужели знаменитый герцог устал от одиночества и однообразия, спросите вы? Как сказать. Скорее, столь резкая перемена в его поведении связана с тем, что виконтесса Г. решила погостить в Де-Монфор-Парке. У соседей. Естественно, она будет присутствовать на первом балу лета.

Догадки и предположения скажете вы, мои дорогие читатели… Возможно и так… Но все же, ваш автор возьмет на себя смелость напомнить всем нам о давней неприязни герцога Д. и покойного виконта Г. и о том, что вражда возникала в основном из-за женщин… А, точнее, из-за ОДНОЙ конкретной леди…

Не он ли, много лет назад устроил настоящий великосветский переполох, предъявив свои права на новоиспеченную виконтессу на следующий день после ее венчания с виконтом?!

газета «Городские хроники»

раздел «Лондонские слухи и сплетни»

(Отрывок из колонки леди Икс).

Дарк-Хаус.

1 июня.

— Бал в честь открытия Летнего Сезона в этом году устраивают в Дарк-Хаусе, — объясняла леди Грэй дочери по дороге в Де-Монфор-Парк. — Раньше я очень любила это мероприятие. В молодости… Сто лет назад… Я дружила с Николасом Райфордом, герцогом Дарком… Мы познакомились как раз на одном из таких вечеров… — Леди Элеонор сделала паузу, гоня от себя воспоминания, а затем добавила. — Будь любезна и очаровательна! Не забывай, что ты дочь виконта Грэя и не бывала в свете. Уверена, что твоя персона будет под пристальным вниманием все лето. Нельзя сбрасывать со счетов блюстительниц правил приличий во главе с леди Чандлер. Они не спускают глаз с незамужних девиц, в тайне надеясь, что кто-то из них совершит проступок и даст пищу для разговоров и осуждения.

По спине Жасмин пробежал холодок. Она не привыкла к шумным сборищам и уж тем более к пристальному вниманию.

Переступая порог Дарк-Хауса, леди Сент-Энджэлл попыталась сбросить волнение и нацепила самую обворожительную улыбку, которую только смогла. Спокойствие, только спокойствие, подбадривала себя Жасмин. Не стоит переживать из-за какого-то званого вечера. Я часто посещала такие приемы, находясь в деревне, и думаю, что этот бал ни чем не отличается от остальных.

В холле их приветствовал хозяин дома. Привлекательный мужчина средних лет подошел к ним и завладел рукой виконтессы. Он излучал мужественность и уверенность, стать и весомость своей персоны, что соответствовало высокому титулу Дарка и его положению в обществе.

— Леди Грэй! Очень рад приветствовать вас в моем доме! — произнес он.

Герцог пылко поцеловал ее пальчики, и Жасмин готова была поклясться, что щеки матери порозовели. Если бы она не знала, как Элеонор Сент-Энджэлл сдержанна и холодна к противоположному полу, подумала бы, что этих двух людей связывали далеко не дружеские отношения.

— Вы совершенно не изменились. Все так же прекрасны, миледи… — добавил он.

— Вы льстите мне, ваша светлость… — отозвалась мать Жасмин.

— Лесть никогда не входила в список моих недостатков, — серьезно произнес мужчина.

— Я помню, — заверила Элеонор.

По лицу Райфорда пробежала тень.

— Я слышал о вашей потере… Что может быть печальней смерти близкого человека. Виконт Грэй был еще так молод и очень любил вас… Примите мои соболезнования.

— Вы очень добры… — пролепетала леди Грэй и опустила глаза.

Ее голос был взволнован. Жасмин физически ощутила, как мать задрожала в присутствии этого мужчины.

— Позвольте представить вам мою дочь — леди Жасмин Элизабет Сент-Энджэлл, — сказала она после секундного молчания. — Милая, это Николас Райфорд, герцог Дарк, друг нашей семьи.