Царские указы, или Необычные похождения Царя всея Русси

Новый сон

Пузо настежь, ноги босы,

Начав дело до зари,

После знатного покоса

Возвращались косари.

От жарищи нету сладу

В сенокосную пору,

Но с реки пошла прохлада,

Приглушив чуть-чуть жару.

Всю одежду в угол кинув,

Съев ржаные калачи,

Ванька с Павлом тут же спины

Уложили на печи.

Павел скор на то, что надо б

Отдохнуть от сельских дел.

Вспоминались Ваньке бабы,

На которых день глядел.

Им заснуть пора обоим,

Утром снова на покос,

Только Ваньке нет покоя,

Он в иную тему врос.

Где-то каркнула ворона,

Всем вещая жизни суть.

Принял Ванька самогону,

Чтоб ту тему развернуть.

Ванька был один из многих,

Кто имел средь баб успех.

Он представил груди, ноги,

Голосистых девок тех.

В волосах у всех цветочки,

Будто с ними он в стожке.

Самогон ударил в почки.

Но особо — по башке.

Завертелись числа, даты,

Непонятных мыслей вал.

Провалился он куда-то,

Где как будто бы бывал.

Стали запахи знакомы,

Интерьеры и пейзаж.

Встало что-то в горле комом.

Сонный начался кураж.

«Ох, вернулся я обратно!

Тот же сон! Я только за!» —

Слышит Ванька голос брата:

Он крестится в образа.

За окошком скрип телеги,

Колокольный перезвон. —

Снова с Пашкой мы коллеги,

Хоть всея опять же он!»

Ущипнув себя за ногу,

Убедившись — боли нет,

Стал вникать он понемногу,

Сколь ему теперьча лет?

Но в итоге очень скоро

Расшибиться был готов —

По всему, он лет на сорок

Стал старшей своих годов.

Вновь случилась свистопляска,

Всё ломалось в прах и пух,

Превратилась серость в краски,

Обострился глаз и слух.

Раз задумал так Создатель,

Что царя в нём разглядел,

Ванька стал не наблюдатель,

А участник славных дел…

Запрет

Ваньку думы гнут всё лето:

«Пашка-брат рулит страной.

И не спросит, гад, совета,

Не стыкуется со мной.

Распахнул свою рубаху.

Кто ни глянь — ему родня.

Никакого нету страху

У народа без меня.

Хочут — ходят с мордой в саже,

Хочут — хлопают дверьми,

А которые не вяжут

Лыка, чёрт бы их возьми.

Я, конечно же, не против,

Можно дать им слабину,

Но уж бабы нос воротят,

Если где я прошмыгну.

Стала жизнь без власти серой.

Страх не вижу и у баб.

Запретить бы всем, к примеру,

Лузгать семечки хотя б.

И бездетны, и брюхаты

Их клюют как петухи.

Посмотри-ка, сколь у хаты

Оставляют шелухи.

Растопырят бабы ляжки.

Только плюнут — враз гора.

Подскажу-ка нынче ж Пашке,

Издавать Указ пора.

Что ж сидит он с видом сонным

Как дубовый монолит?

Пусть под корень весь подсолнух

Изрубить везде велит».

Подготовил он бумагу,

Сунул Пашке под печать,

Для Россеи чтобы блага

Тот запрет вершить начать.

Был Указ. Да что в нём толку?

Ведь народ не дурачок.

Так и лузгал втихомолку.

Шелуху же — в кулачок

Про манишку

Чтоб на теле скрыть излишки,

Ванька сшить решил манишку:

«Мне должна одёжа та

Сгладить срам у живота.

Хоть за годы царской власти

И не жил я вдоволь в сласти,

Это место у меня

Всё растёт день ото дня.

Что я ем? Ржаной сухарик?

А гляди ж, какая харя!

Как хоть в зеркало смотри,

В подбородке складок три.

Не было так раньше с рожей,

Чтоб ей быть на блин похожей.

Прежде ж в теле и лицом

Я смотрелся молодцом.

Хоть служил свому народу,

Но творил себе в угоду,

Сочинил указов вал,

Был грешок, и выпивал.

Я ж от выпитых бутылок

Сам себе дышал в затылок.

Надо было дел среди

Поглядеть, что спереди.

Чтоб ввести себя в порядок,

Толку мало от зарядок.

Пашка Варьку зря прогнал.

Сшила б что-то под финал.

Что теперь ругаться толку?

Надо в руки брать иголку.

На передню плоть свою

Нынче ж что-нибудь сошью».

На себя взирая косо,

Справедлив он был в вопросах.

И от дум портняжных злой,

Ванька тыкать стал иглой.

На манишку он немало

Потребил материала,

Но натянет до сапог,

Всё равно видать пупок.

Накануне Рождества

Подведя под это базу,

Чтоб не лез к народу он,

Поп по Царскому Указу

Был от службы отстранён.

Лет прошло с тех пор немало

Как тот Поп «не рвёт пупа».

Только вдруг неладно стало

С Попадьёю у Попа.

Попадья, собравшись с духом,

Чай идти не за моря,

Посетить пошла Павлуху,

То есть батюшку-Царя.

Пашка-Царь Попа супругу

Встретил, сидя на трону.

То, что он страдал недугом,

Весть была на всю страну.

Пашке злые мысли лезли:

«Головой бы да в бадью.

Мне б лекарство от болезни,

Чёрт принёс же Попадью.

Вид наружный мой не дерзкий

Да нутром совсем ослаб.

Мне доверие с поддержкой,

На худой конец, хотя б.

Вот зудит в подмышках что-то.

Почесать ещё бы таз.

Остро чувствую охоту

В том особенно сейчас.

Вот такая незадача.

Обращусь к Попа жене.

Мож, подарит мне удачу

И немного чуда мне».

Попадья с улыбкой милой:

«Вопрошаю, не дерзя.

Ведь теперь на мужа силы

Мне рассчитывать нельзя.

Как его Указом Вашим

Отвели от нужных дел,

Я не вдоволь вижу каши,

Да и сам он похудел.

И дитё не доедает.

Вот за то челом и бью,

Чтоб, творя и созидая,

Изменили жизнь мою.

Станем чутко, милосердно

В Божьем храме службу весть.

А народ одарит щедро,

Будет что и Вам принесть.

Нам нужно Царя участье

В свете добрых перемен.

Где ж людям найти-то счастье,

Окромя церковных стен?

За народ на сердце раны,

Чувств желаем новизны.

Мы уж с мужем наши планы

Не отделим от казны».

Пашка тут же: «Верю, верю!

Мужу Вашему и Вам

Нынче ж сам открою двери

В опустевший Божий храм.

Что Попа прогнал оттуда,

Брат мой был, конечно, крут,

Но теперь приложим всюду

И энергию, и труд.

Среди важных дел рутины

Подпишу о том Указ.

Будем вместе мы едины,

Но ответственность на вас.

Упираюсь целый день я,

Пользы нет, в казне лишь медь,

А от вашего уменья

Можно больше поиметь.

Храм закрыть — себе дороже.

Мы ж к успехам на пути.

С вами, думаю, мы сможем

Впредь уверенней идти.

Правда, сложная задача

Ублажать холопов всех.

Только с Вами всё иначе —

Не помочь Вам просто грех».

Храм открыт Указом Пашки

Накануне Рождества.

По его, Царя, бумажке

Собралась и вся паства.

В никуда уставив рожу,

Попадью благодаря,

Литургию в храме Божьем

Царь внимал у алтаря.

К кузнецу за помощью

Завелись у Пашки с Ванькой вдруг глисты.

Очевидно, были руки не чисты.

Так зудело у обоих от глистов,

Из порток был каждый выпрыгнуть готов.

Изнывая, Павел-Царь ворчит: «Беда!

Неужели эти твари навсегда?

При монашестве не видел чистоты,

Но не знал тогда, бывают что глисты.

Эта гадина ползёт во мне как уж,

Щекотать меня пытается к тому ж,

Ковыряет всё нутро моё, злодей.

Не оставит он в покое нас, людей.

Та зараза шевелит нутро моё.

Получил в объёме полном я её.

Нет спокойствия давно внутри утроб.

Мне вернуть, во всяком случае, его б.

Не хочу я власти больше сих угроз.

Нам решить скорей подобный бы вопрос.

Если тварям этим мы не навредим,

Ой, боюсь, в сырую землю угодим».

Ванька Пашке: «Как тебе нет терпежу,

Я внимательнейшим образом слежу.

Никогда не стоит, Паша, вешать нос,

Если вдруг возник какой-то перекос.

Нету лекаря пока, но есть Кузнец.

По таким делам в стране он — главный спец.

Что нам надо, сформулируем ему,

Пригрозим, чтоб не судачил никому».

Через полчаса Кузнец был у дворца:

«Что-то бледный Вы, Царь-батюшка, с лица.

А проблема-то, похоже, от глиста.

Покажите-ка срамные мне места».

Место то, где глисты стали гнёзда вить,

Не решился сразу Пашка предъявить.

Он сказал: «Коль будешь делать по злобе,

Может стоить очень дорого тебе.

И смотри, чтоб не подвёл тебя твой глаз.

Нынче нет долготерпения у нас.

Наше мужество, мужик, не в терпеже.

Хватит этих всех трагедий нам уже, —

Пашка выставил свой зад на Божий свет. —

Ничего, Кузнец, там страшного-то нет?

Что не следовало делать пред тобой,

Сделал я. Верши процесс теперь любой».

Ванька глянул: «Ощущение моё,

Будто кто-то раньше пользовал её.

Этот кто-то, Павел, я б сейчас решил,

Неоправданные сделки совершил».

«Много лет был монастырь — моя семья.

В положении жил худшем, Ваня, я.

Были там одни мужьями, а иной,

Чем другие, выставлял себя женой», —

Павел сник.

                    Иван ему: «Да, хрен бы с ней!

Тема есть сейчас критически важней.

Зад сберечь теперьча лучшая из тем.

Помнить нам об этом нужно, Паша, всем.

Если в месте том глисты ещё живы,

Однозначных нет подходов здесь, увы,

Но смотрел я, Паша, за сто лет архив —

Кто в сиих болезнях был, доселе жив».

Ванька тут же обратился к Кузнецу:

«Подмогни в болезни сей Царю-отцу.

Тему там одну затронь, а то ведь грех —

Популярна та болезня стала сверх.

Потихоньку, полегоньку, разом ли,

Что там неблагополучно, удали.

Покумекай, и глисты из наших тел

Просто вынь за весь возможный их предел».

Взяв щипцы, за дело важное Кузнец

Принялся для блага Пашки, наконец.

Пашка Ваньке: «Напряги-ка, Ваня, глаз.

Чем Кузнец-то занимается сейчас?»

Ванька глянул Кузнецу через плечо:

«Что-то тянет».

                         «Молодец! А что ещё?

То же самое, я понял. О! О! О! —

Пашка сам допёр, что лезет из него. —

Дальше, дальше! Молодчина! Молодец!

Хорошо пока работаешь, Кузнец.

Я тебя не подгоняю. Не упрей,

Но святое дело выполни скорей».

Только Ванька вдруг возьми да подскажи:

«Эту тему всё же шире обнажи,

То, что было всем понятно уж давно,

Нас избавь от геморроя заодно.

Это дело делай точно, не на глаз.

Надо взвесить всё, по-моему, семь раз.

Понимай, клещами лезешь в зад-то чей.

Швов количество от липовых врачей.

Как пошёл процесс-то быстро! Пашка, ты

Стой спокойно без излишней суеты.

Ты не дёргайся, давай. Ведь в той части

Мониторинг дальше общий мне вести».

Пашка с болью: «Ты смотри, Ванюша, в зад.

Непредвзятым должен быть такой твой взгляд.

Хоть в приемлемом режиме всё же он,

Нелицеприятен несколько наклон.

Может, быть там геморроя не должно?

Может, это там нормально сложено?

Поживу пока в условиях таких.

Что Кузнец-то там работою притих?»

Ванька в думах: «Не эксперт я и не врач.

В той позиции свой зад-то раскорячь.

Ещё раз все за и против взвешу я

В геморрое ль нынче задница твоя».

Хоть и не было уже у Пашки сил,

Всё же сделал так, как брат его просил.

Ванька глянул между Пашкиных прорех:

«Ну, конечно, там не догма как у всех.

Довод мой таков — не верь словам иным.

Существующий порядок сохраним.

Удалим глисты, а следом за него.

В том не вижу я плохого ничего».

Пашка в голос: «Жизнь, смотрю, там бьёт ключом.

Аккуратней в месте том, сидеть на чём.

Как поправишь место заднее Царю,

Так тебя, Кузнец, рублём сблагодарю».

Хоть к тому у Пашки был не тот настрой,

Враз исчезли и глисты, и геморрой.

Следом был и Ванька задницей готов

К удаленью геморроя и глистов.

Топчан

Каждо утро Пашки трасса,

Начинаясь от матраса,

Упиралась в царский трон,

Почивал где дальше он.

Ситуацией владея,

Ванька нёс ему идею,

А бывало, не одну,

Как «ровнять» вдвоём страну.

Вот и в это утро Павел

Кулачок опять подставил.

Только что-то в этот раз

Кулачок сорвался в глаз.

Как он в глаз себе заехал,

Сразу стало не до смеха.

Он подумал: «Понял я —

Трон мне нужен для спанья.

В этом троне я страдальцем

Тренирую только пальцы.

Ведь лишь ими до сих пор

Создавал себе упор.

Хоть такое непотребно,

Хорошо мне щёки треплют.

Их уже аж пять минут

Как-то треплют, как-то мнут».

Кулачок сорвался в ухо.

В тронный зал вошёл Ванюха.

Он озвучил Пашке весть,

Что пора бы им поесть:

«Хватит спать уже, Павлуша!

Час настал обедом кушать.

Всё смету один пока

В троне мнёшь свои бока».

«Ты Россеей сидя правил?

Я других немного правил.

Не стою я, если впредь

Есть возможность посидеть.

А сидеть мне если в тягость,

Есть возможность — я прилягу.

Должен трон в теченье дня

Успокаивать меня.

Мы ж каких с тобой сословий?

Нужно нам других условий

Добиваться. Взять хоть трон —

Целый день чинит урон.

Мысль червём с утра, Вань, гложет

Сделать трон удобным ложе,

Чтоб сегодня же начать

В нём удобства получать, —

Пашка тут привстал немножко. —

Подпилить бы трону ножки,

Положеньем чтобы он

Был немножечко в наклон.

Что дома стоят без крова,

Это, Вань, не катастрофа.

Трон не тот, вот это да —

Настоящая беда!

Если ножки не подпилишь,

Тяжесть, тяготы одни лишь.

Я в монашеской среде

Был и беден, и в нужде.

У монахов, Ваня, в кельи

Нет ни стула, ни постели.

Лишь пенёк стоит в углу

Да соломка на полу.

Утверждать могу я смело —

Нет удобства в кельи телу.

Неприятная для всех

Келья та не для утех.

Трон особам в царском роде —

Место к истинной свободе.

Я, гоненьям вопреки,

В ряд вошёл особ таких.

Трон с наклоном хоть не скромный,

Мы таким его запомним.

Чтобы в троне не страдать,

Нам с тобой не надо ждать.

Может, кто нас и осудит,

Будут жаловаться люди,

Нужно жёстко и круто

Реагировать на то.

Трон на Руссь наклоном сильным

Спроецирует стабильность.

Трудно им во время снов

Подорвать самих основ.

Никогда за многи лета

Мы не делали всё это.

Не пора ли нам начать

Все структуры вычищать?»

Ванька стал белее мела:

«Ох, какой ты, Павел, смелый!

Сзади сыплется песок,

А накал страстей высок.

Быть ли пользе в этой сфере,

Я, Павлуша, не уверен.

Вряд ли что тот трон-кровать

Будет предопределять.

Не твоёго тела крою

Трон, конечно, я не скрою,

Но за эту нашу клеть

Буду, Паша, я болеть.

Ты скажи-ка лучше, братик,

Мы откуда будем брать их?

Ножек этих, вот беда,

Не видал я никогда».

Перебил его тут Пашка:

«Что мне здесь не так уж страшно,

Это, Ваня, я пока

Не скажу наверняка.

Но могу, уверен, вскоре

Я со многими поспорить,

Что в Россейском троне крен

Не излишество, а бренд.

Разберёмся, Ваня, вместе

С ситуацией на месте,

Упредим пробел любой

Должным образом с тобой.

Нам нужна для этих акций

Своевременность реакций.

Будет после что, Ванюш,

Мы решим. Не парься уж.

Ты прикинь, Ванюша, только

Эффективно и на сколько

В направлении-то том

Мы работу поведём.

Можем мы с тобой иначе

Сдуру трон перекосячить.

Проиграем, Ваня, вдруг

В конкуренции досуг.

Хаять будут трон однажды,

Но не все, Вань, и не каждый.

Безусловно, эту весть

Мы должны с тобой учесть.

Вся задумка с троном в акте

Сформирует наш характер

И условия, Бог даст,

Для развития создаст.

Как сменить-то мне иначе

Образ жизни мой сидячий?

Должен трон, тому и быть,

Лёжке место уступить.

Мне сегодня крайне сложно

Быть в тенденциях тревожных.

Хоть и хуже жил мой зад

Десять лет тому назад,

Но имела в прошлом попа

Позитивный всё же опыт —

Был готов с ней за еду

К обороне и труду.

Зад потом и изначально

Механизмом был реальным,

Но его, хоть был хитёр,

В своё время я затёр.

А теперь, Вань, мне охота,

Трон чтоб всё-таки работал,

Чтили чтоб его остов

Люди разных возрастов,

Чтобы стал он с этой темой

Всем доступною системой,

А с системой той в притир

Он имел ориентир.

Трон наклоним постепенно,

Не скатиться чтоб мгновенно.

В положении таком

Хоть одним моргнуть глазком.

Потому что без ошибки

Трон должны мы сделать гибким,

И ему, чтоб не страдать,

Нужный уровень придать.

Говорю тебе я в уши —

Не считай всё полной чушью.

Раз я царь в своей стране,

Будет трон такой при мне.

А при троне поворотном

Быть царём мне первосортным.

Перейду на трон я тот,

То ль ещё произойдёт».

Ванька мямлит еле-еле:

«Это так на самом деле.

Раз такой пошёл азарт,

Нужен внутренний стандарт.

Кроме нас хоть знает кто-то

Про специфику работы?

Достаётся сколь царю,

Я давно уж говорю».

Пашка снова: «Штрих последний —

Мы наклон устроим средний.

Ну а раз не на века,

Ниже среднего пока.

А как быть наклону в факте,

Мы проявим свой характер —

Перейдём в седельник тот,

Что-то там произойдёт.

В этом деле деликатном

Избежать бы нам инфаркта.

Трон не годен. Это — факт.

Но страшнее всё ж инфаркт.

Мы с тобою дорожим же

Сторонами нашей жизни?

Было б сердце за кровать

Неоправданно изъять.

Но изменим всё же оный

Трона вид традиционный.

Чтобы в нём сидеть как клещ,

Не допустим эту вещь.

Трон повысит тот особо

Оборонную способность.

Увеличит он тогда

И способность для труда.

Как бы ни было печально,

Что лежало изначально

С исторических времён,

Не увидит больше трон.

Что не в том он станет вкусе,

Будет время для дискуссий.

Их, надеюсь, уж прости,

18 июля 2013 г.

Сможем позже провести».

Ванька вспомнил, как он ловко

Раньше сам владел ножовкой.

В руку взяв ножовку, он

Изменил в наклоне трон.

Что сбылись затеи эти,

Пашка даже не заметил.

Так, испив событий чан,

Превратился трон в топчан.

Два узелка

Павел-Царь, а проще Пашка,

Говорит однажды: «Брат!

А народ-то в нашей рашке

И весне уже не рад.

В детстве, помню, при капели

Не точили люди ляс.

Отовсюду, слышал, пели

И везде пускались в пляс.

Батя девок для настроя

То прижмёт к своей груди,

То им конкурсы устроит,

То кого-то наградит.

Мужикам по стопке бражки.

Я хоть был тогда и мал,

Но проблемы нашей рашки

Даже очень понимал.

Я не болен и не датый.

За способности в руках

Были звания когда-то

От отца при мужиках.

Поговели зиму, хватит!

Из казны ни взять, ни дать.

Всё, что делалось при бате,

Будем срочно возрождать.

Кто ещё не бросил молот,

Мелет кто пока муку,

Будь хоть стар он, будь хоть молод,

Будет пряник мужику.

За таких я сам горою.

И хотел бы иногда

Кой-кого назвать героем

Хоть такого, всё ж труда.

Ты Указ строчи не сразу.

Но к помолу-то зерна

Весть сия моим Указом

Будет, думаю, нужна».

Среди дел важнейших прочих

Не забыл про то пока

Ванька тут же на платочке

Завязал два узелка.

Царская затея

Пашка-Царь всех туч чернее:

«Скоро лето, вот уж май,

С людом ладить не умею.

Ну, корону хоть снимай.

В поведениях пассивных

Мой язык висит как плеть.

Мне б тенденций негативных

Поскорей преодолеть».

Ванька глаз прищурил сразу,

Говорит: «Совет простой —

Без особого Указу

На Русси пока застой.

Нынче год, Павлуша, вроде,

Как усердно давишь трон,

Только радости в народе

Нет досель — в печали он.

Я и к квасу, и к компоту

Приучал уже народ.

Сколь пролил без меры поту,

Всё спиртное тянут в рот.

Да! Затея эта в прошлом

Запретить в стране вино.

Хоть к вину вернуться пошло,

Подсобит казне оно.

Помню я, в запрошлом годе

С Королём ушли в загул.

С болью в думах о народе

Кое-что тогда смекнул.

Жизнь устроим интересней.

Сам возьмусь за это. Ша!

Пусть народ по дням воскресным

В клуб идёт как в Цэ-Пэ-Ша.

Наш народ спиртное любит,

А не пьёт который год.

Если будет скучно в клубе,

То никто к нам не придёт.

Раз им в радость что попало,

Пусть сивуху пьют пока.

Там ведь градусов немало,

Тоже больше сорока.

Приведём потом к броженью

И компот, и даже квас.

Это главным достиженьем

Будет, думаю, у нас.

Не бывает в этом лишку».

Пашка тут не усидел:

«Разумеется, братишка,

Это вовсе не предел.

Раз пойдём мы этим курсом,

То использовать должны

Шире все свои ресурсы

И возможности страны.

Это очень перспективно.

Как отсюда видно мне,

Два хватило б клуба винных

В рамках этого вполне».

«Я не знаю беглым взглядом,

Что получится у нас.

Два не два, а три-то надо.

Будем три писать в Указ, —

Снова Ванька. —

                           Временами

Пьёт вино мужик как слон.

Должен быть поставлен нами

Хамству этому заслон.

Если кто напьётся в доску,

Так и будет, спору нет,

Мы таким ответим жёстко,

Ограничим тех в вине.

Там не будет добрых тёток.

Подберём их по уму,

Чтоб спиртного лишних соток

Вдруг не подали кому.

Ну а тем, кто недопили,

Будет всё наоборот —

Чтоб они пьянее были,

Им зальют насильно в рот.

Будь хоть в клубе чёрт с рогами,

Все придут, кого ни пни.

Только были бы деньгами

Обеспечены они».

Пашка вставил: «Снова в князи!

Если то народу дать,

Безусловно, в этой связи

Вправе прибыль ожидать.

Мы народ споим, но сдружим.

Не падёт идея в прах.

Потому считаю нужным

Клуб создать во всех центрах.

Не должны пусты быть стойла.

То ж коммерции азы.

Мы поставки в клубы пойла

Нарастим тогда в разы.

Направлениям по этим

Мы работу поведём.

Будет прибыль в коем лете,

Коль таким пойдём путём.

Направлений перспективных

Много, Вань, с тобой у нас.

Вот об этих клубах винных

И пиши теперь Указ.

Что изменится в народе,

Опиши исход любой,

Кто, когда в тот клуб приходит,

Чтоб в текучке не был сбой.

Чтобы с ними в нужных сферах

Нам работать без проблем.

Спросят водочки, к примеру,

И её хватило б всем.

Чтоб зависимость к спиртному

Абсолютно приобрёл

И на грудь способность норму

Принимать мужик-орёл».

«Тут задумка есть похлеще.

Мужики, коль подбодрить,

Интересные нам вещи

Будут спьяну говорить.

Все нормально абсолютно

И к тому же без обид

Скажут, где какая смута,

Кто и с кем, к примеру, спит.

Пользы с клуба лучше нету.

Раз мужик и пьян, и глуп,

Есть вопрос, так нам ответы

Предоставит винный клуб.

Будет в клубе всё налито

Всем не только с бородой.

Нет фигур для нас закрытых,

Пусть подходит молодой.

Всем нальём спиртного норму», —

Ванька тут подвёл черту.

«Не забыть бы про платформу.

Ну, ты знаешь, с дыркой ту», —

Пашка вставил.

                          Ванька Пашке:

«Ты про место, где присесть?»

Он в ответ: «Где многим тяжко.

Абсолютно так и есть.

Вдруг какой случай смертельный,

А платформу надо всем.

Это было б запредельно,

Как мне кажется, совсем.

Вдруг нужду захочет справить,

Ищет, бедный, где дыра.

Ситуацию направить

В русло нужное пора.

И зимой, и в день осенний

Звать начнёт на помощь пьянь.

Тех ненужных опасений

Вызывать не надо б, Вань.

Нужно всё с тобой нам взвесить

Про платформу в плане том.

А в каком устроить месте,

Мы подумаем потом».

Разговор закончил Ваня:

«Очень важно, Павел, чтоб

После клубных тех вливаний

Не обижен был и Поп.

Соблюдая осторожность,

С нас же, Паш, ни дать, ни взять,

Ту текущую возможность

Надо с духом увязать.

Чтоб решить проблемы обе,

Нам чтоб в радость и ему,

Лучший образ приспособим

В каждом клубе как в храму».

В винных клубах жизнь гудела.

У братьёв пошли дела.

Цэ-Пэ-Ша теперь без дела,

Хоть и бьют в колокола.

Медовый Указ

Пашка с Ванькой шубы ищут:

«Глянь — сентябрь, а уж зима.

Нам от этой холодищи

Не сойти б с тобой с ума.

Раскатили, Вань, мы губы.

По такому холодку

Хоть не шубу, полушубок,

Да и к чаю бы медку».

Ванька, зимние кальсоны

Натянув по самый ус,

Говорит: «Вопросом оным

Я давно печалю Руссь.

Всем всучил я, Паша, ульи,

Да к тому же не за так:

Обещал, получит пулю,

Кто не выложит пятак.

Пятаки собрав с народа,

Завести велел им пчёл.

Не было что пчёл здесь сроду,

Я, конечно, не учёл.

Всполошились люди сразу,

Поворчали и хорош.

Против царского Указу

Как теперича попрёшь?

Раз себе Указ в угоду,

Должен быть какой-то прок.

Приписал: не будет мёду,

Несть царю хоть сахарок.

Дал тогда, наверно, маху.

Вот уже который год

Не несёт ни мёд, ни сахар

Почему-то мне народ».

Павел взмок: «Царю и дулю!?

Ух, хватил народ лишку!

А давай-ка эти ульи

Всем наденем на башку!

Мёд зажали! Ух, заразы!

Пусть узнают, кто здесь царь.

Применять научим сразу

Сей важнейший инвентарь.

Хоть народу и удавка,

По веленью моему

Ты пиши в Указ поправку

В разъясненье — что, к чему.

Не держать ответ подушно.

В ульях доли не кроя,

Мёд сливать в одну кадушку,

Наполняя по края.

Ставь теперь жирнее точку

И Указ сей — под печать.

Где найти теперь бы бочку,

Чтоб царь-бочкой величать?»

Натянув тулуп по уши,

Отослав Указ в народ,

Павел-Царь мечтал, что кушать

Будут скоро с Ванькой мёд.

Закон насчёт икон