Бесплатный фрагмент - 2045. Пролог

— Серёжа, пора вставать. Солнце уже давно поднялось, и ты сам знаешь, какой сегодня день. Не прикидывайся, милый. Я вижу, что ты уже не спишь.

Мама раздвинула шторы, и комнату залил яркий свет. Тамара всегда так делала, когда действительно было пора начинать день. Дети в шутку выключали будильник перед сном и думали «А вдруг мама проспит! Тогда и мы проспим!» Но маме электронный будильник никогда не был нужен. Она очень хорошо чувствовала время и умела в каждый момент дня поднять голову к небу и произнести, например, «Сейчас 15.40!». Любой из знакомых тут же бросался проверять точность этого небесного прогноза и приходил в моментальный восторг. Тамара никогда не ошибалась.

— Ну и где наш маленький герой? Доброе утро, сын!

В комнату вошёл отец. Андрей часто был в приподнятом настроении, но по утрам это было особенно заметно. Он бодро ходил по дому, напевал какие-то песни, переходя то на низкий бас, так, что его голос напоминал трубу, то выдавал лирическим баритоном какую-нибудь арию… Но фирменным знаком хорошего настроения отца было перекинутое через плечо кухонное полотенце. Это значило, что Андрей настроен решительно и всё готов делать сам — известный признак мужчины в самом лучшем расположении духа. Тамара только молча улыбалась, глядя на мужа.

— Доброе утро. — отчего-то тихо проговорил Серёжа в постели и даже не показал своего взгляда ни матери, ни отцу.

— Сегодня такой день! Поднимайся! Ты ведь знаешь, что они не начнут без тебя! — весело и громко сказал папа.

Андрей подмигнул жене и сделал несколько быстрых шагов к окну, около которого стояла Тамара, желая обнять её тонкий силуэт и поцеловать нежную щёку. Но та, кого он любовно называл при родных и друзьях «моя царица Тамара», неожиданно сделала три шага наперерез, одним жестом остановила мужа от объятий и села на край постели сына.

— Что с тобой, милый? — наклонилась над ребенком мама. Она гладила рукой фигурку сына под одеялом, а Серёжа в это время тихо плакал, обняв обеими руками подушку.

Андрей снял с плеча кухонное полотенце. Его лицо уже не было радостным. Отец сел на край кровати рядом с женой и повторил:

— Что случилось, родной мой?

Рука папы опустилась на кровать около вылезающей из-под одеяла пятки сына, и Серёжа мгновенно поджал ноги так, что они скрылись в глубине белого кокона, а сам мальчик превратился в круглый комочек, который всхлипывал и подрагивал.

Минуту родители держали подступивший к горлу комок. Они встретились глазами всего однажды и молча ждали, когда Серёжа заговорит. Они медленно гладили белое одеяло, а сердца их колотились в тревоге. Они и без того знали, что день предстоит непростой, но никак не ожидали, что трудности начнутся именно сейчас, и именно так.

— Мама, я не хочу!

Серёжа мгновенно прекратил плакать. Он сел на кровати, подложив под спину подушку и повернувшись лицом к родителям и к яркому свету из окон. Он услышал доносившиеся из телевизора, включенного в кухне, аккорды военных песен, рукой вытер от слёз глаза и пристально посмотрел на мать.

— Я не хочу, чтобы сегодня по Красной площади шли танки!

В этот момент Серёжа был настолько серьёзен, настолько взрослым было его лицо, что никто бы не сказал, что этот восьмилетний мальчик вообще умеет плакать!