«Водитель рыжей таксы», Николай Тамм. Рецензия книжного обозревателя Сергея Сызганцева

Что чувствует собака? Как она воспринимает мир? Видит ли она в нас — нас самих или же мы для неё большие собаки? Книга Николая Тамма «Водитель рыжей таксы» как раз об этом. Перед нами и дневник неисправимого собачника «за пятьдесят», который влюблён в свою таксу Лизку, и роман-диалог, где шкловское остранение — основной приём, который позволяет взглянуть на мир под изменённой оптикой: глазами собаки и её хозяина.

Сам приём, конечно, не новый — вспомнить хотя бы «Дни Савелия» Григория Служителя, где историю рассказывает бездомный кот. Но Тамм постоянно меняет оптику, позволяет взглянуть на одну и ту же сцену глазами человека и собаки. Для главного героя мир привычно ограничивается двором подмосковного города, сквером, где выгуливают собак всех пород, и квартирой, в которой герой живёт вместе с женой. Для собаки пространство естественно преломляется: квартира становится Норой, добрый хозяин — Большим-Самым-Своим, строгая хозяйка — Большой-Своей, а мир закономерно делится на «своих» и «чужих» — тех, с кем можно взаимно обнюхаться, и тех, кого не грех и облаять.

Собака в романе Тамма — не просто домашнее животное, которое рутинно кормишь и выгуливаешь, а полноценный член семьи, фактически — замена ребёнка. Герои «Водителя рыжей таксы» из тех, собачников, которые подбирают для питомца комбинезон, готовят отдельно еду, рассказывают сказки и исправно показывают ветеринару. Такса не остаётся в долгу и обожает хозяев, ведь они — часть «стаи», которую нужно охранять. Собака буквально обожествляет хозяев, признаёт их власть, в её мыслях они всегда с большой буквы. В книге Тамма есть даже особый негласный договор, который был заключён много веков назад — между волком и первобытным охотником, этакий «пакт о ненападении», который со временем сделал собаку другом человека.

Герой наблюдает за своей собакой и, собственно, делится с нами своими находками: от особенностей обоняния до некоего собачьего этикета. Из-за этого книга Тамма кажется монотонной, хотя весьма симпатичной и очень познавательной. Но, пожалуй, в этом и кроется ценность «Водителя рыжей таксы» Николая Тамма — в умении или даже смелости понять совсем другое существо, снизойти до его уровня, думать, видеть и чувствовать, как оно — и рассказать об этом другим. Как мелвиллский Измаил самоотверженно окунулся в тяжелейший промысел китобойцев, чтобы понять самых больших и могучих существ на земле, так и Тамм совершил пусть не такой грандиозный, но всё же изобретательный поступок. Теперь мы знаем, что, когда гладишь таксу, она становится длиннее. А ещё, что в одном из химковских скверов можно встретить мужчину за пятьдесят и его четвероногую любимицу.