«Персонажи часто сами выбирают, что им делать»: интервью с Александром Пензенским

Александр Пензенский — маркетолог по профессии. С 30 лет он начал задумываться о том, чтобы написать свою книгу — исторический роман, в котором действие будет проходить в дореволюционной России, в эпоху модерна. 

Через десять лет Александр воплотил свой замысел в реальность — в 2019 году на Rideró вышел его дебютный роман «Одиннадцатый» (сейчас издается под названием «По высочайшему велению»). Это исторический детектив, в котором раскрывается последнее покушение на Петра Столыпина. Александр отправил роман на различные литературные конкурсы и премии, и его заметили — в 2020 году «Одиннадцатый» вошел в Короткий список «Экранизации» и Длинный список «Русского детектива».

В следующем году Александр опубликовал свой второй исторический детектив — о расследовании первого в России задокументированного дела серийного убийцы. Этот роман также вошел в Короткий список следующего сезона «Экранизации». 

В 2022 году оба детектива Александра были отмечены литературными экспертами (вошли Длинный список премии «Русский детектив», в номинациях «Автор года» и «Открытие года»). 

Мы поговорили с Александром о том, с чего начиналось написание первой книги, о притягательной эпохе модерна и ее героях, о литературных встречах и продвижении своего творчества.

Как я поняла, вы по профессии не связаны со словом, не пишете по работе большие тексты. Скажите, легко ли было начать писать? Сколько времени у вас ушло на написание текста первой книги?

— Я больше 20 лет в маркетинге, и так или иначе с текстами мне работать приходилось и до сих пор приходится: статьи, сценарии, презентации, речи, интервью. Если добавить к этому еще школьные и студенческие годы, в которые огромное место занимало написание сценариев для КВН и самодеятельности, то слово той или иной художественной ценности всегда было от меня недалеко. Плюс с 15 лет я пишу стихи. Но подступиться к большой прозаической форме было нелегко. Страшно. Даже когда первый роман был уже закончен и одобрен моим главным критиком, моей женой, было очень тяжело заставить себя нажать на кнопку «опубликовать» в личном кабинете на «Ридеро».

А писал я его больше года. Сначала написал одну страницу, понравилось мне, понравилось «критику» — и ушел искать сюжет. Сначала нашел героя, потом историю. И потом «поженил» персонажа с событиями, в которых тот на самом деле не участвовал. Но мог.  

Ориентировались ли вы в начале вашего писательского пути на каких-то авторов, писателей детективов? 

— У меня есть список писателей, чей слог, стиль мне очень нравится. И они, пусть это и покажется странным, совсем не детективщики. Но и мои романы сложно назвать классическими детективами: мне об этом и редактор говорит, да и один признанный мастер жанра тоже это отметил.

Мои ориентиры в прозе — это Булгаков, Шолохов и Чехов. Возможно, еще Бунин, Ильф и Петров. Я с пяти лет не могу жить без книги, читаю при любой возможности, в основном художественную литературу. Перечисленные авторы — это те, чьи книги я перечитываю тогда, когда нет чего-то новенького, интересного. Они не надоедают, хотя некоторые произведения, мне кажется, я могу уверенно цитировать.

Я не большой знаток современной литературы, и когда меня просят что-то порекомендовать, я впадаю в ступор. Начинаешь пытаться вспомнить какие-то имена и понимаешь, что либо не можешь никого вспомнить, либо те, кого вспоминаешь, уже с большой натяжкой соответствуют определению «современный». Признаю, что я сноб в этом отношении. Но стараюсь с собой бороться. Например, на этот год нарисовал большие читательские планы, заказал кучу книг, так что и мнение может измениться, и список может пополниться. Или даже обновиться.

Период конца 19-го–начала 20-го века интересен и другим авторам детективного жанра. Как вы думаете, почему? Чем вас привлекла эта эпоха?

— Это очень интересное время. Прогресс шагает семимильными шагами, и очень увлекательно наблюдать, как за развитием технологий пытается успеть внутренний мир человека, мораль, отношение к семье, Богу, власти земной. И как не успевает. Как меняется общество и роль отдельного человека в период глобальных перемен и на пороге великих катастроф. Это же то самое время, когда возникает невероятно смелое суждение: если Бога нет, то все дозволено!

Общество в этот момент лично мне очень напоминает подростка в пубертате: физически уже совершенно взрослый человек, но эмоционально и морально абсолютно не готовый к этой своей взрослости. И, как мы видим, эта неготовность, эти сомнения оставили глубокие кровавые рубцы на теле человечества. И до сих пор их обновляют с той самой подростковой упертостью. А началось все именно тогда, на стыке веков. Мне так кажется.

Владимир Гаврилович Филиппов, глава уголовной полиции, — реальная и легендарная личность. Этот человек кардинально перестроил работу сыскной полиции, развил крупную агентурную сеть, раскрывал все преступления. Ваш персонаж списан с реального Филиппова или в нем больше вымысла?

— Мои книги — совершенно точно не биография Филиппова. Мой Филиппов вообще неожиданно для меня в моих книгах стал персонажем второго плана. Изначально я именно его видел главным героем, но в романе об убийстве Столыпина его отодвинул главный антагонист Дмитрий Богров, а в «Улыбках уличных Джоконд» на первый план вышел помощник Владимира Гавриловича Константин Маршал. В третьем романе Константин Павлович окончательно занял место главного героя серии.

У него, кстати, тоже есть реальный прототип, и тоже личность достаточно легендарная — Карл Петрович Маршалк. Работал под началом Филиппова, а после возглавлял московский уголовный розыск. Даже какое-то время оставался его начальником после революции. 

Но мои романы, хоть и основаны на реальных событиях, все-таки не справочник о работе уголовного сыска Петербурга. В них рядом с реальными людьми живут вымышленные персонажи, да и люди, когда-то действительно жившие, не в точности копируют свои действия. Но в каждой книге есть отсылки к реальным событиям и настоящим достижениям этих героев. Наверное, правильнее было бы изменить имена, сохранив характеры, но теперь уже ничего не изменишь — что написано пером…

Забегая немного вперед, скажу, что сейчас пишется четвертая книга серии, где каждый значимый персонаж трех предыдущих историй получит свою порцию внимания, свою сольную партию: и Маршал, и Свиридов, и Филиппов. А может, и не только они.

• 

Ваши романы читатели характеризуют как увлекательные, затягивающие. Поделитесь с нами приемами создания интриги?) 

— Спасибо читателям за такую оценку, но секретов нет. У меня нет литературного образования, просто достаточно большая начитанность и насмотренность. Думаю, я интуитивно понимаю, где нужно сделать сюжетный поворот. Хотя, на самом деле — и это отмечают многие авторы — персонажи часто сами выбирают, что им делать. А когда ты заставляешь их поступать так, как они не хотят, получается как-то картонно. И приходится им уступать.

Когда я читал подобные истории у других писателей, мне казалось, что они интересничают. А сейчас знаю, что так и есть. Мистика, но много раз бывало, когда написанная линия сюжета, казавшаяся стройной и изящной, ломалась из-за того, что я понимал: этот персонаж так поступить в этот момент не может. И все переворачивалось чуть ли не с ног на голову. 

Ну и еще вот в последнее время посмотрел пару вебинаров по сценарному мастерству, где рассказывали о правилах построения «острого» сюжета. К глубокому удовлетворению отметил для себя, что почти все делаю правильно.

Ваши произведения заметило издательство АСТ после того, как они попали в Списки финалистов премии «Русский детектив» и литературного конкурса «Экранизация». Издательство объединило их в серию, и скоро у вас выйдет там третья книга. Расскажите, что изменилось с переходом ваших книг в классическое издательство?

— Сильно ничего не изменилось. Никто меня особо не гонит со сроками, хотя изначально был озвучен желаемый темп работы. Но на нем не настаивают, качество важнее. Думаю, если бы мои книги продавались огромными тиражами и с бешеной скоростью, требования стали бы более настойчивыми. Но пока нет возможности проверить это предположение. Поэтому пишу тогда, когда пишется.

Третий роман сдал с опозданием в год. Не горжусь этим, конечно, и бывает, что заставляю себя все-таки побороть прокрастинацию и начать писать. У кого-то слышал, что лучше написать хоть что-нибудь, потому что плохой текст можно отредактировать, а чистый лист — нет. И иногда это действительно работает.

Из новых ощущений добавилось общение с редактором, согласование правок, оформления книги. Но эти процессы не утомляют, они довольно увлекательные. Мой любимый — когда присылают эскиз обложки. С нетерпением жду окончательный вариант «лица» третьего романа, черновик мне очень понравился.

Общаетесь ли вы с литературным миром? С писателями, читателями? 

— Не особо. Есть несколько знакомых из наших местных писателей, с кем-то просто здороваемся при встрече, с кем-то общаемся ближе, стараемся друг другу помогать по мере сил. Если разрешите, то с удовольствием скажу спасибо им персонально: Саше Пономареву, Андрею Новикову, Алене Воробьевой, Игорю Безбородову.

Мой редактор в АСТ Екатерина Неволина — очень хороший писатель. И как редактор пока бесконечно терпелива по отношению ко мне.

На моих «Джоконд» по просьбе «Ридеро» в рамках проекта «Список литературы» писал рецензию Антон Чиж, а последний роман в АСТ редактировала Валерия Вербинина. Оба, кстати, довольно тепло отозвались о моих работах, но лично я не знаком ни с первым, ни со второй. 

Пару раз были встречи с читателями, и этот опыт мне понравился. Особенно интересно, если это не просто читатели, а именно твои близкие и знакомые. Можно поговорить о персонажах, поспорить предметно, а не просто отвечать на вопросы: «А как вы решили стать писателем?» А вот ходить на профессиональные тусовки я не очень люблю. Но у меня опыт не очень большой, возможно, я просто не был на таких мероприятиях, которые бы мне понравились, и, возможно, в будущем мое отношение к литературным встречам изменится.

По профессии вы маркетолог, у вас большой стаж работы в сфере продвижения. Порекомендуете нашим авторам какие-нибудь стратегии продвижения?) 

— Увы, я не из тех маркетологов, которые продают 99 волшебных способов продвижения без бюджета. Я не знаю секретных формул успеха, тем более что собственные писательские успехи я оцениваю трезво, они пока не такие уж большие: два лонг-листа «Русского детектива», два шорт-листа «Экранизации». Продюсеры телефон не обрывают, кататься на коньках в телевизоре не зовут.

Как маркетолог я могу попробовать оценить каналы коммуникации. Я уверен, что работают социальные сети. Но для этого у вас должен быть достаточно популярный аккаунт или канал. Или хорошие отношения с владельцами таких аккаунтов и каналов. Только не забывайте, что выбранный вами «лидер мнений» все-таки должен иметь читающую аудиторию.

Думаю, что работают конкурсы. Но как они работают, я не понимаю, хотя в одном даже был членом жюри. 

Есть много региональных и федеральных литературных изданий. Я имею в виду периодику. Да, она пока жива, и это приятно. Они почти всегда рады новым авторам, не стесняйтесь стучаться в эти двери.

Но самое главное (при условии, что вы — несомненный талант) — это удача. С развитием современных коммуникационных средств то, что раньше оставалось в голове или в столе, — выплескивается в сеть. Количество текстов не просто дико большое — для меня это не представимое число. Я противник цензуры, но иногда, читая или слушая книгу, начинаешь жалеть об отсутствии хотя бы каких-то минимальных барьеров. И не всегда качество слова — залог успешности произведения и автора. Под огромным количеством печатных знаков погребены тонны достойной литературы. И тут без удачи не обойтись.

Хотя, мне кажется, для настоящего писателя успех — дело вторичное. Ведь как говорил Михаил Михайлович Жванецкий: «ПисАть как пИсать нужно тогда, когда уже больше не можешь». Если вы пишете ради успеха, а не потому, что не можете не писать — успех будет ненастоящим.

---

Александр также пишет стихи (с шести лет!). В прошлом году на Rideró вышел его сборник стихотворений, написанных в течение примерно 25 лет. Почитать их можно здесь.