Анна Чухлебова: без усилий тебя никто не прочтет

Анну Чухлебову можно с уверенностью назвать открытием 2021 года. Ее дебютная книга «21 история о том, что умерли не все» сразу вошла в короткий список «Лицея» и, хоть не попала в число победителей, обратила на себя внимание профессиональных критиков.

О ней пишет «Год литературы», а книжный блогер «Читатель Толстов» включил ее сборник в топ-13 обязательных к прочтению книг. Мы решили познакомиться с Анной поближе и узнать, как она дошла до жизни такой. 

Анна, в писательской деятельности вы далеко не новичок: работаете копирайтером, ваши рассказы публиковал Esquire, а иллюстрировал Покрас Лампас. В этом году случился короткий список «Лицея». А с чего все начиналось и каким был ваш путь в литературу? Можно ли сказать, что вы боролись и завоевывали свое место под солнцем, или все шло само собой?

Я почему-то всегда знала, что должна писать. И годами не могла этим заниматься, не было внутреннего разрешения. То еще проклятье. Выбраться из этого ― счастье. Кстати, давайте не путать, копирайтинг ― обычная маркетинговая работа, это ремесло, а не литература. 

Если говорить о начале пути, то мой первый рассказ застрял в сгоревшем ноутбуке. Я была уверена, что больше никогда ничего не напишу. Второй текст я так и не закончила. А уже шестой вошел в подборку для Esquire. Звучит как чудо, так и подборка рассказов там о чуде. Конечно, чудес не бывает, просто писатель Бабушкин выпускает в Esquire рубрику с авторами, которых пока никто не знает. Вот меня и узнали. 

Нельзя сказать, что все складывалось само собой. Без усилий тебя никто не прочтет. 

Ваши рассказы называют русской готикой – согласны ли вы с этим определением, почему? Есть ли авторы в русскоязычной литературе, которых вы считаете своими «вдохновителями», примерами для подражания и т.д.?

Ближе к сути определение «русская южная готика». Конечно, это все о России. Вместе с тем, есть отчетливые корни южной готики, а это американская традиция. Первый сезон True Detective все же смотрели? Так вот, сериал выглядит так, будто его снимали где-то у нас в Ростовской области. Здесь ходит особый род хтони. Земля одновременно богатая и солнечная и маньячная, гиблая. Помню, как в детском саду обсуждала с другими детьми расстрел Чикатило. Обычный такой разговор в перерывах между куличиками. Он же в наших лесках убивал, на нас это все сильнее влияло. И влияет до сих пор, оно здесь будто в воздухе висит.

Да, это готика, но не с вампирами в жабо, а как у Фолкнера. В его романе «Когда я умирала» семья везет на конной повозке покойницу, а прям поверх гроба — свежие пироги. И солнце светит нещадно, и хочется удавиться. Но через это проступает настоящая, по-особому притягательная жизнь. Этого много в реальности русского юга, в мою прозу оно пришло оттуда.  

Среди литературных кумиров я обычно называю модернистов ― Набокова, Газданова, Маяковского. Подражать нет никакого смысла, нужно продолжать. 

Для авторов, у которых уже есть аудитория, самиздат – это возможность взять судьбу книги в свои руки. Эффект всегда зависит от того, кто использует инструмент. 

Был ли у вас опыт сотрудничества с крупными издательствами — удачный или не очень? Можете о нем рассказать?

С крупными издательствами я пока не работала, это в планах на ближайшее будущее.

Слышали ли вы о сервисе Ridero до участия в конкурсе «Лицей» и, вообще, что думаете о современном самиздате?

Если касаешься литпроцесса, о Ridero невозможно не знать. С одной стороны, самиздат — это легкий способ впасть в иллюзию. Загрузить книжку, распечатать экземпляры, раздать друзьям и успокоиться. С другой стороны, для авторов, у которых уже есть аудитория, это возможность взять судьбу книги в свои руки. Эффект всегда зависит от того, кто использует инструмент.  

Как считаете, автор должен заниматься продвижением своей книги или это дело издателя?

Я считаю, что каждый должен заниматься своим делом, и дело автора писать. Другое дело, что в текущих условиях все это не слишком работает. Итого автор и творец, и менеджер, и публичное лицо, и сам себе SMM-щик.

Ирония в том, что, как сделать продвижение автора в соцсетях ненавязчивым и адекватным, представляет примерно никто. К моему разочарованию, бесконтрольный постинг пьяных сторис к этому отношения не имеет. А так хотелось! 

Что вы делали для продвижения себя как автора? Можете поделиться какими-то лайфхаками с начинающими писателями?

Самое разумное для начинающего автора ― это участвовать в конкурсах на бесплатные места в школах креативного письма. Это шанс получить первое одобрение от сообщества, да и просто неплохо провести время на курсах.

Второй шаг ― конкурсы на литературные семинары для молодых авторов. Тут уже нужен объем текста, и стоит учесть, что большинство мероприятий принимает участников в возрасте до 35 лет. Таврида, Липки, Химки ― семинаров очень много, при желании, можно ездить с одного на другой. Отдельное место в сердечке для мастерской Захара Прилепина, там куют сверхлюдей. Две недели в ноябре в деревянном доме с русской печкой, каждый день 2–3 лекции, притом не только о литературе, но и о культуре вообще. После лекций семинары и движ. Еле живой ляжешь спать в четыре утра, ворочая в голове новые смыслы, чтобы в восемь встать на завтрак. Писать учат очень много где, а вот по-хорошему взорвать мозг для автора важнее.  

Встречались ли вам отрицательные отзывы и, если да, как их переживали?

Книжка не рубль, чтобы всем нравиться, и в любом случае резкие отзывы будут. Нужно смотреть на то, кто и в какой ситуации критикует. Иногда адекватно прислушаться, чаще ― ой, спасибо, идите к черту. 

Мой любимый отзыв критика начинается с заявления, что мой сборник это звенящая пошлость, а заканчивается предсказанием, что в будущем я стану великим писателем. Это, конечно, восторг, я чуть из ванной не вывалилась, когда читала.

О своей книге вы говорите, что она получилась «совершенно бессовестная». Почему?

Потому что лучшие в жизни вещи ― бессовестны. Бессовестен стейк, бессовестен секс, бессовестно долго валяться в постели по утрам. 

Моя же книжка бессовестна, потому что в ней есть констатация факта и нет никакой морали. А еще она красивая и про любовь, там, где красота и любовь, совести нет.

Если бы не «Лицей», ваша книга появилась бы на свет? Какой бы она была в этом случае?

Первая книжка была нужна, чтобы о себе заявить. Если не успеваешь в премиальный сезон, сидишь в безвестности еще целый год. Не могу сказать, что недовольна каким-то из текстов, но факт, что при более долгой работе над книгой она бы заметно изменилась. 

Как участие в конкурсе изменило вашу жизнь, творческие взгляды?

Представьте, вы год работаете над книгой, отправляете рукопись на конкурс, где таких же как вы умных примерно 1500 человек. Текст выбирают в короткий список. Носитесь по дому как угорелый, ведь вы в десятке лучших. 

Приезжаете на церемонию награждения в Москву. Стоите нарядный на сцене на Красной площади, смотрите в спину человеку, который был премьером до Путина в 1999-м. Мимо вашего носа раз за разом пролетает крупная сумма денег, в общей сложности миллионов пять рублей. В процессе вас снимает куча камер и надо сделать лицо, будто все миллионы на свете уже ваши.

Прямиком с Красной площади возвращаетесь в хостел, залезаете на верхнюю койку, задергиваете шторку и думаете о жизни. Соседка по комнате предъявляет вам, что вы громко жрете, хотя вы ничего не едите. Переругиваетесь с соседкой. Уезжая из Москвы, теряете ключик от шкафа, штраф 1000 рублей. Примерно предпоследние. Возвращаетесь домой без миллиона и без трусов. Буквально. Я забыла пакет с бельем в хостеле.

Думаю, частный случай лимоновского отеля «Винслоу» нужен каждому прозаику. Пока ты доволен и сыт, трудно действительно разозлиться. Для меня «Лицей» — это возможность понюхать крови. Пусть мясо в этот раз прошло мимо, зато теперь я знаю, что могу на него претендовать. Какой-то менее кровожадный автор назвал бы это надеждой. 

Вы работаете копирайтером, преподаете, регулярно посещаете творческие лаборатории и курсы. Немного страшно спрашивать про планы на следующую книгу, но все-таки… Она будет?

Будет! Меня шарахнуло откровением, аж слезы вышибло. Теперь напишу роман. 

Книга Анны Чухлебовой «21 история о том, что умерли не все» вошла в «Список литературы», который составляют профессиональные литературные критики.