«Чем далее от нас отстоит описываемое время, тем больше должно быть исторических деталей»

В импринте Антона Чижа «Новый русский детектив» – премьера замечательного исторического детектива Алекса Монта «Пропажа государственной важности». Автор – востоковед-историк, страновед. С начала нулевых пишет повести и рассказы. Специализируется на жанре авантюрно-исторического и детективного романа. Кажется, мы присутствуем при рождении новой исторической детективной серии, которой позавидовал и сам Антон Чиж, представляя книгу в своем Фейсбуке (Признана экстремистской организацией и запрещена в РФ). Мы попросили Алекса Монта рассказать о том, как сделать исторический детектив интересным современным читателям.

– Как появилась идея детектива, почему вы решили рассказать именно эту историю?

– Когда я подписался на рассылку Антона Чижа на Rideró, то уже планировал написать исторический детектив.  Однако идея рассказать именно эту историю пришла на ум спонтанно, после прочтения статьи на Дзене про продажу Аляски. Факт уступки огромной нашей территории за столь ничтожные деньги не мог не вызвать вопросов. Я просмотрел специальную историческую литературу, посвященную этой теме, и не нашел для себя стопроцентного убедительного ответа. 

А что, если между Александром II и правительством Североамериканских Штатов была секретная договоренность о противодействии Великобритании, поскольку эта держава на тот момент являлась главным врагом обоих государств? Или существовало какое-то дополнительное военно-техническое или торговое соглашение с большими преференциями для России? Поиски неизвестных, оставшихся за кадром обстоятельств, а также размышления о тайной подоплеке продажи Русской Америки и побудили меня взяться за эту тему.

– Чем вас привлекает жанр исторического детектива?

– Он позволяет в увлекательной форме рассказать о серьезных вещах, достойных добротного исторического романа. Блестящий тому пример – серия исторических детективов Кристофера Дж. Сэнсома об адвокате Метью Шардлейке, действующего в эпоху английского короля Генриха VIII. 

– Работали ли вы с архивами при написании этой истории? Можно ли назвать эту работу реконструкцией? Что в ней имело место быть, а что – художественный вымысел?

– Я использовал дневник министра внутренних дел П.А. Валуева, переписку А.И. Герцена,  оцифрованные Гарвардской библиотекой номера журнала «Вестник Европы», а также фонды РГИА. В частности, материалы Следственной комиссии при Санкт-Петербургском обер-полицмейстере, созданной в 1864 г. по делу фальшивомонетчиков Владимирской губернии. Тамошние умельцы печатали поддельные государственные кредитные билеты в одной отдаленной деревеньке, а сбывали свои изделия в столице. Мой герой Чаров мог тоже поработать в этой комиссии.      

Это художественное произведение, может, отчасти, своеобразная литературная докудрама, но никак не историческая реконструкция. Однако чем далее от нас отстоит описываемое время, тем больше должно быть исторических деталей. Это безусловное правило. Упомянутый мной Сэнсом – виртуозный их мастер.    

– Как появился главный герой – Чаров? Планируете ли вы написать другие истории с ним? 

– Придумывая главного героя, я хотел, чтобы он был вхож в гостиные представителей высшего общества, почему и сделал его двоюродным племянником и протеже Валуева, другом герцога и человеком, на которого мог полагаться шеф жандармов П.А. Шувалов. В то же время Чаров – бастард, незаконнорожденный сын, пусть и заслуженного человека. То есть, он познал фальшь и пренебрежение общества смолоду, поэтому знает ему цену, но сердце его не ожесточилось, поскольку он видел и добро, и участие, и искреннее к себе отношение.  

Продолжение, конечно, будет. Чаров отправится в Женеву внедряться в круг осевших там революционеров и уговорит одного из лидеров «молодой эмиграции» прекратить подрывную деятельность и вернутся на родину, пообещав прощение государя.  Реальный прототип этого человека существует. Потом, уже в России, он примется за разоблачение коррупционных схем и афер со строительством железных дорог, созданием липовых акционерных обществ, банков и прочих жульнических «товариществ».

– Что было самым сложным в работе над этой историей? 

– При написании романа было важно не увлечься и не превратить главного героя в этакого супермена, что неизбежно обесценивает и оглупляет текст.  Реальные исторические факты затянуты в реальную политическую (и не только) интригу. Но это художественное произведение, а не историческое исследование. К примеру, документ из кабинета Горчакова, понятно, не пропадал, это чисто драматургический ход, чтобы завязать интригу романа, тогда как ситуация с любовным треугольником, состоящим  из герцога Лейхтенбергского, министра иностранных дел князя Горчакова и госпожой Акинфиевой подлинная. Ее подробно описал наш современный историк и писатель С. А. Экштут, а Лев Толстой экстраполировал на образ Элен в «Войне и мире».  

– Есть ли у вас свой метод работы над детективной историей? Можете им поделиться?

– Особого метода нет. Главное, чтобы повествование выглядело достоверным и убедительным, а это – как раз те самые детали. Тогда у читателя возникает ощущение сопричастности. Ну, и, конечно, события в вашем тексте должны развиваться динамично, с неожиданными поворотами и развязкой, а сама история рассказана хорошим литературным языком.